25 сентября 1937 г. Артуправление препроводило на Уральский завод тяжелого машиностроения тактико-технические требования на проектирование 122-мм дивизионной гаубицы. При штатном снаряде весом 21,76 кг гаубица должна была придать ему начальную скорость 460 м/с при угле вертикального наведения от -5° до +65°. В боевом положении она должна была весить 1800 кг. Дульный тормоз допускался в виде исключения.

В соответствии с этими ТТТ в КБ УЗТМ был разработан проект 122-мм гаубицы У-2 с раздвижными станинами. Проект У-2 поступил в Артуправление 17 февраля 1938 г.

В начале 1938 г. Артуправление заключило договор с УЗТМ на изготовление опытного образца 122-мм гаубицы У-2. К 10 мая 1938 г. были готовы ее чертежи. Сборка опытного образца была закончена на УЗТМ к 4 ноября 1938 г., и гаубицу доставили на заводской полигон, где она сделала 12 выстрелов. В ходе заводских испытаний отмечен укороченный на 200 мм откат.

Пятого февраля 1939 г. опытный образец У-2 с передком от гаубицы «Лубок» поступил на АНИОП для проведения полигонных испытаний.

Заказ на 122-мм дивизионные гаубицы был чрезвычайно важным для армии. Столь лакомый кусок не могли упустить и другие КБ. В инициативном порядке за проектирование гаубицы взялся главный конструктор завода № 172 Ф.Ф. Петров и, естественно, наш герой.

Гаубица Петрова получила индекс М-30. Внутреннее устройство канала М-30 было близко к устройству канала 122-мм гаубицы «Лубок». Затвор был взят целиком от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 г. Тормоз отката взят от «Лубка», но был дополнен компенсатором. Колеса были взяты от 76-мм пушки Ф-22.

Проект рассматривался в Артиллерийском управлении с 20 декабря 1937 г. до 1 января 1938 г., и в конце концов был утвержден. Правда, в управлении немного поворчали, что затвор у М-30 поршневой, а в тактико-технических требованиях предусматривался клиновой. Но ни один завод не хотел тогда делать 122-мм гаубицы с клиновым полуавтома

тическим затвором. Параллельно Артуправление рассматривало проект 122-мм гаубицы У-1 тоже с поршневым затвором.

Опытный образец М-30 был закончен заводом № 172 к 31 марта 1938 г. Заводские испытания прошли с 31 марта по 20 августа 1938 г. Они затянулись из-за необходимости доработки гаубицы, у которой на первой же стрельбе сломался верхний станок. Дальнейшие заводские испытания выявили недостаточную прочность боевой оси, станка и неотлаженность противооткатных устройств.

Полигонные испытания М-30 прошла с 11 сентября по 1 ноября 1938 г. на АНИОПе, у нее был передок от гаубицы «Лубок», а зарядного ящика еще не было. Всего на испытаниях сделано 2452 выстрела и пройдено 2500 км. В ходе испытаний дважды ломались станины.

Шкала зарядов размещалась в двух гильзах, в одной поместить их не удалось. Скорострельность составляла 5—6 выстрелов в минуту. Время перехода из походного положения в боевое — 1 мин.

Работа штатного затвора (от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 г.) оказалась неудовлетворительной из-за ошибки в изготовлении гильз — диаметр гильзы оказался больше диаметра каморы.

Полигон дал заключение, что М-30 полигонные испытания не выдержала, но тем не менее ее следует направить на войсковые испытания.

К 27 ноября 1938 г. завод № 172 изготовил три гаубицы М-30 с частичным внесением изменений по результатам полигонных испытаний.

Проект 122-мм гаубицы Грабина, получивший заводской индекс Ф-25, поступил в АУ РККА 25 февраля 1938 г.

Ствол гаубицы Ф-25 состоял из свободной трубы, кожуха, навинтного казенника и дульного тормоза. Затвор горизонтальный клиновой, взятый без изменений у гаубицы «Лубок». Люлька корытообразная, незамкнутого контура. Цапфенная обойма литая, снизу к ней крепился сектор подъемного механизма. На цапфах люльки крепились рычаги уравновешивающего механизма. В люльке помещался тормоз отката золотникового типа. Цилиндр тормоза отката перемещался вместе со стволом. Откат переменный: длинный 1100 мм и короткий 850 мм.

Подъемный механизм секторный, маховик располагался справа. Поворотный механизм — винтового типа, винт с маховиком крепился на верхнем станке, а матка винта — на нижнем. Уравновешивающий механизм — пружинный, толкающего типа.

Нижний станок, как у Ф-22, был литым. Станины П-образного сечения, усиленные угольниками, — клепаные. В хоботовой части имелся постоянный зимний и откидной летний сошники. Боевая ось, подрессоривание и выключение рессор соответствовали конструкции Ф-22.

Восьмого июня 1938 г. Арткомитет утвердил проект гаубицы У-2, а Грабину предложил доработать проект Ф-25. После доработки был изготовлен и прошел заводские испытания опытный образец. Но 23 марта 1939 г. АК ГАУ в ЖАК № 086 постановил: «122-мм гаубица Ф-25, разработанная заводом № 92 в инициативном порядке, для АК в настоящем времени интереса не представляет, так как уже закончены полигонные и войсковые испытания 122-мм гаубицы М-30, более мощной, чем Ф-25».

Действительно, войсковые испытания четырех гаубиц М-30 были проведены с 22 декабря 1938 г. по 10 января

1939 г. На испытаниях выявились следующие основные недостатки: трещины в хоботовых частях станин по сварному шву; течь в противооткатных устройствах; недостаточная прочность обоймы рессоры.

Заключение комиссии: М-30 выдержала войсковые испытания, тем не менее следует исправить ряд недостатков, после чего провести еще одни полигонные испытания, но новые войсковые испытания проводить не надо. Артуправление решило утвердить чертежи М-30 для серийного производства.

Но и после доработок летом 1939 г. пришлось проводить повторные войсковые испытания гаубицы. Постановлением Комитета обороны от 29 сентября 1939 г. М-30 была принята на вооружение под названием «122-мм дивизионная гаубица обр. 1938 г.» и передана в производство, которое велось с 1940 по 1955 г. включительно.

Таким образом, времени для доводки Ф-25 было вполне достаточно, а, учитывая энергию Грабина и отработанный им механизм производства, в серию Ф-25 можно было запустить еще в 1939 г.

Интересно, что головным по производству М-30 стал завод № 92. Грабин писал по этому поводу:

«Весь завод, в том числе и конструкторы, включился в работу. В середине года появились первые гаубицы. Проверка показала, что они не отвечают техническим условиям. Представитель заказчика даже не допустил гаубицы к испытаниям стрельбой.

Встал вопрос: кто повинен? Заказчик утверждал: виноват завод, допустивший в производстве много отступлений от чертежей. Правда, работники ГАУ не могли быть уверены, что гаубицы, успешно выдержавшие испытания на полигоне заказчика, полностью отвечали чертежам. Решить спор можно было только проверкой технической документации и расчетов. Наше КБ выделило большую группу конструкторов, которая и занялась этой работой. В результате обнаружились грубые ошибки. Но это не давало нам права прекратить производство М-30. Пришлось срочно заняться доработкой конструкции и чертежей гаубицы. Объем доработки был большой, а время поджимало. Пришлось отложить все дела и самому заняться доработкой М-30 и проведением испытаний. На всех стрельбах обязательно присутствовал новый директор завода А.С. Елян. Он был человеком совершенно новым не только на заводе, но и вообще в артиллерии. Присутствие на испытаниях помогало ему освоить пушки, а кроме того, аргументированно отвечать наркомату и лично наркому на бесконечные требовательные запросы о выпуске гаубиц.

Доработка затянулась. Ванников вызвал меня в Москву и потребовал объяснений. Я доложил о выявленных недостатках в чертежах и расчетах гаубицы и о ходе доработки.

Положение сложилось очень тяжелое. Предугадывая, что трудности по доводке М-30 могут оказаться непосильными для завода, Ванников предложил прекратить доработку М-30, заменить ее гаубицей Ф-25 конструкции нашего КБ. Но я не мог согласиться с предложением Ванникова, так как наше КБ считало, что мощность, огневая маневренность и скорость передвижения на марше гаубицы М-30 отвечают требованиям времени.

Словом, мне удалось убедить Ванникова, что нужно все же доработать М-30 и что это нам удастся сделать. Борис Львович согласился, но обязал завод выполнить годовую программу в полном объеме. Директор дал обещание.

Это совещание у наркома не прошло бесследно. Ванников по моей просьбе добился, чтобы нам разрешили самостоятельно вносить необходимые изменения в чертежи и технические условия М-30. Это значительно ускорило дело. Гаубицу М-30 мы доработали. Завод к концу 1940 г. программу выполнил и просил освободить от производства М-30. Эта просьба была удовлетворена»*.

Заметим, что 122-мм гаубица М-30 и к началу XXI в. продолжает оставаться на вооружении ряда армий мира. Но вопрос о целесообразности ее применения так и остался открытым. В ноябре 1974 г. полковник-инженер Ф.М. Назаров, о котором мы еще поговорим подробно, отвечая Грабину, писал:

«Характеристика тов. Грабина на гаубицу М-30 не соответствует действительности. О том, что это так, мне думается, сможет подтвердить сам тов. Петров — генерал-лейтенант, Герой социалистического труда.

Характеризуя отрицательно гаубицы М-30, тов. Грабин противопоставляет ей свою гаубицу Ф-25 и пытается доказать ее преимущество перед М-30, бравируя физическим весом и стоимостью, уходя от «веса» тактического и огневого, и обходит вопрос: почему Ф-25 не была принята на вооружение?

Тов. Грабин не прав, говоря о том, что тов. Ванников якобы согласился с его предложением и разрешил ему доработать и вносить конструкционные изменения в М-30. Я хорошо знал Бориса Львовича Ванникова и уверен, что он никогда не сделал бы такую глупость, тем более как нарком, при здравствующем и действующем КБ и его руково

* Грабин В.Г. Оружие победы. С. 133—134.

дителе тов. Петрове, разрешить другим конструкторам вносить конструктивные изменения в чужую для них гаубицу, тем более что тов. Ванников хорошо знал о пренебрежительном отношении тов. Грабина к тов. Петрову.

И теперь, не имея возможности опровергнуть хорошие качества гаубицы М-30, сыгравшей немаловажную роль в Отечественной войне, он пытается своей характеристикой показать, что только благодаря внесенным им изменениям М-30 стала хорошей. Этим фактом еще раз подтверждается стремление тов. Грабина возвысить себя и принизить других».

Так кто же был прав? Чья гаубица лучше? Для начала представлю читателю табл. № 2 с данными опытных образцов 122-мм гаубиц.

Из таблицы следует, что при равных длине ствола и объеме зарядной каморы баллистика гаубиц М-30 и Ф-25 должна быть одинаковой, а у У-2 она несколько хуже. Так что утверждение Назарова о большей мощности М-30 — неправда. По весу и клиренсу Ф-25 превосходила М-30 и, следовательно, была более маневренной. В свою очередь, У-2 имела дульный тормоз, а Петров в М-30 обошелся без него. Отсутствие дульного тормоза дает существенные преимущества, так как дульный тормоз при стрельбе создает пылевое облако, демаскирующее орудие и мешающее его прицеливанию. По моему мнению, по своим тактико-техническим характеристикам М-30 и Ф-25 примерно равноценны, но у Ф-25 и У-2 было серьезное преимущество перед М-30 — к марту 1939 г. они были дуплексами.

Дуплексом называется артиллерийская система, имеющая единый лафет, на который накладываются два ствола разного калибра. Обычно это пушка и гаубица, реже гаубица и мортира. Соответственно триплекс — это система, у которой лафет унифицирован для трех стволов разных калибров.

Дело в том, что на заводе № 92 и на «Уралмаше» на лафет 122-мм гаубицы наложили стволы 95-мм дивизионных пушек. Почему же ни Грабин, ни все, кто хвалил и ругал его, ни словом не обмолвились об этом? О наших 95-мм дивизионках никто в открытой печати, кроме автора этой книги, не писал, поскольку вопрос это деликатный, даже, можно сказать, скандальный для ГАУ, а в чем-то и для Грабина.

Во второй половине 1937 г. рухнул идол — 76-мм гильза обр. 1900 г., и было принято решение об увеличении калибра дивизионных пушек. Было бы смешно утверждать, что конструкторы сразу всех артиллерийских КБ вдруг прозрели и убедились, что повышение мощности дивизионных пушек немыслимо без увеличения их калибра. Скорее это явление надо связывать с концом эры заместителя наркома вооружений Тухачевского и основательной чисткой в Главном артиллерийском управлении.

Двадцать второго ноября 1937 г. конструктор В.Н. Сидоренко предложил для дивизионных орудий калибр 95 мм. Почти одновременно в ГАУ был направлен отчет одного из лучших отечественных теоретиков артиллерии Упорникова, где расчетами доказывалось, что 85-мм пушки дают сравнительно небольшой выигрыш в осколочном и фугасном действии по сравнению с 76-мм пушками, и оптимальным калибром дивизионных пушек будет 95 мм. Кроме того, 122-мм дивизионные гаубицы обр. 1909 и 1910 г., несмотря на все модернизации, подлежали замене новой мощной 122-мм гаубицей. Поэтому многим конструкторам после первых же разговоров о 95-мм пушке пришла в голову соблазнительная мысль создать дивизионный дуплекс — 95-мм пушку и 122-мм гаубицу на одном лафете.

Специальная комиссия, работавшая с 19 декабря 1937 г. по 5 апреля 1938 г., составила перечень образцов орудий, которые вошли в систему артиллерийского вооружения 1938 г. Среди этих орудий была дивизионная 95-мм пушка. Согласно тактико-техническим требованиям 95-мм пушка должна была весить в боевом положении 2000 кг, в походном 2500 кг. Угол возвышения 45°, а угол горизонтального наведения 60°. Осколочно-фугасный снаряд должен был иметь вес 13,3 кг и начальную скорость 650 м/с. Дальность стрельбы 15 км. 95-мм бронебойный снаряд должен был пробивать 65-мм броню на расстоянии 1000 м при угле встречи 60°.

Шестнадцатого февраля 1938 г. ГАУ срочно поручило АНИМИ разработать чертеж внутреннего устройства ствола 95-мм пушки и ее гильзы. Заметим, кстати, что в отечественной артиллерии 95-мм орудий никогда не было. Уже через две недели (3 марта) АНИМИ представил проект канала и гильзы 95-мм пушки.

Десятого марта 1938 г. ГАУ направило тактико-технические требования 95-мм пушки на завод № 92 и Кировский завод. Грабин согласился начать работу над пушкой, и 2 апреля 1938 г. ГАУ выслало в Горький договор на проектирование пушки. Кировский завод в работах по 95-мм пушке заинтересован не был и фактически ничего не сделал.

Грабин быстро разработал проект 95-мм пушки, получивший заводской индекс Ф-28. Причем проект внутреннего устройства ствола, рассчитанный АНИМИ, был существенно откорректирован.

Проектная документация на Ф-28 поступила в Артиллерийское управление 17 октября 1938 г. Но недоброжелатели

Грабина затянули рассмотрение проекта, и он был окончательно утвержден лишь 23 марта 1939 г.

Согласно проекту ствол пушки Ф-28 состоял из свободной трубы, кожуха и казенника, навинченного на кожух. Затвор вертикальный клиновой с полуавтоматикой механического типа. Нарезы постоянной крутизны.

Противооткатные устройства лафета состояли из гидравлического тормоза отката, расположенного под стволом, и закрытого со всех сторон коробом люльки, и гидравлического накатника, расположенного над стволом. Противооткатные устройства шли в откат вместе со стволом.

Интересной особенностью противооткатных устройств был переменный откат. Теоретически можно было бы обойтись и откатом постоянной длины, но Грабин с самого начала проектировал дуплекс — 95-мм пушку Ф-28 и 122-мм гаубицу Ф-25. И переменный откат был введен, чтобы обеспечить установку качающейся части гаубицы на лафет Ф-28.

Подъемный механизм Ф-28 имел один сектор. Поворотный механизм был винтовой, толкающего типа, расположен с левой стороны станка. Уравновешивающий механизм толкающего типа состоял их двух колонок с пружинами. Верхний станок — литой, вертлюжного типа, вывешен относительно нижнего станка пружинами Бельвиля. Прицел АЛ-19 был установлен на цапфе люльки. Грабин планировал установить колеса авиационного типа 1100х250 с шиной ГК, но по ряду причин на опытных образцах были установлены металлические дисковые колеса от 76-мм пушки Ф-22. Зарядный ящик и передок для Ф-28 проектировались заводом № 13 (имени Кирова) в г. Брянске.

Грабин в отличие от многих конструкторов всегда настаивал на изготовлении не одного, а сразу нескольких опытных образцов орудия, чем существенно ускорял доводку и в конечном итоге уменьшал затраты на разработку. Поэтому на заводе № 92 было начато изготовление сразу четырех 95-мм пушек Ф-28. Стоимость одного опытного образца Ф-28 составляла 250 тысяч рублей.

В декабре 1938 г. первый образец Ф-28 подвергли заводским испытаниям. Три последующие системы к этому времени были готовы наполовину. Заводские испытания вы

явили непрочность некоторых деталей (верхнего станка, цапфенной обоймы и др.). После устранения неисправностей первый образец Ф-28 поступил 12 февраля 1940 г. на АНИОП. Тут надо честно сказать, что устранение неисправностей заняло месяц, а отправку пушки в Ленинград на полигонные испытания Грабин умышленно затянул почти на год. Дело в том, что осенью 1939 г. 95-мм пушка была с лафета снята, и на нее водрузили 122-мм гаубицу Ф-25. Гаубица прошла испытания на Гороховецком полигоне 11— 14 ноября 1939 г., и только потом на лафет вернули родную 95-мм пушку и отправили на АНИОП.

На АНИОПе со 2 февраля по 8 мая 1940 г. из Ф-28 было сделано 497 выстрелов лафетопробными и осколочно-фугасными снарядами. Вес осколочно-фугасного снаряда составляла 13,3 кг, длина 5,15—5,2 калибра, вес тротила 1,45— 1,485 кг, вес взрывателя РГМ 0,48 кг. Длина гильзы составляла 497 мм. Вес патрона была около 18,5 кг, а длина около 927 мм.

Баллистические данные (усредненные), полученные на АНИОПе, составили следующие значения:

Вес снаряда 13,3 кг; вес заряда 2,0 кг; начальная скорость 630 м/с; дальность 15 000 м; давление 2415 кг/см2 (0,2...240 МПа)

С 26 по 29 марта 1940 г. система испытывалась возкой на расстояние 500 км со скоростью 35 км/ч.

По удобству обслуживания Ф-28 была эквивалентна УСВ.

В заключении АНИОПа по результатам полигонных испытаний было записано: «...следует увеличить устойчивость, а затем подать систему на полные полигонные испытания».

Единственным реальным конкурентом завода № 92 в изготовлении 95-мм пушек стал УЗТМ. Там также был создан дивизионный дуплекс, но УЗТМ получил в апреле 1937 г. задание на проектирование 122-мм гаубицы и лишь потом в инициативном порядке начал проектирование 95-мм пушки. Гаубица У-2 значительно опережала по времени 95-мм пушку У-4.

Почему же не были приняты на вооружение 95-мм дивизионные пушки? Ведь, как уже говорилось, 76-мм пушки во всех странах в начале XX в. предназначались только для стрельбы шрапнелью. Осколочно-фугасное действие снаряда было очень мало. Рискну утверждать, что наиболее эффективным снарядом наших трехдюймовок был химический снаряд ОХ-350. При их большой скорострельности зараженными оказывались довольно большие территории.

В ряде стран калибр дивизионных пушек был увеличен. В той же Англии были 84-мм дивизионные пушки и 87-мм пушки-гаубицы, а в Германии после Первой мировой войны вообще отказались от дивизионных пушек в пользу 105-мм гаубиц.

Дуплекс в составе 95-мм пушки Ф-28 и 122-мм гаубицы Ф-25 мог бы стать во время Второй мировой войны лучшей артсистемой в мире. Унификация позволила бы удешевить производство орудий, облегчить снабжение запчастями и обучение личного состава и т. п. Бронебойное действие 95-мм бронебойного снаряда было выше, чем у 76-мм бронебойного снаряда, а при использовании кумулятивного снаряда это превосходство существенно возрастало. Я уж не говорю о том, что вес взрывчатого вещества в 95-мм осколочно-фугасном снаряде был в два и более раз выше, чем в лучшем осколочно-фугасном 76-мм снаряде.

Основной причиной прекращения работ над 95-мм пушками, а точнее, над дуплексами, стала 107-мм дивизионная пушка.

На вопрос о назначении проектировавшихся в 1938—1941 гг. 107-мм пушек до сих пор нет исчерпывающего ответа. В те годы их именовали то корпусными, то дивизионными, а иногда — дипломатично — полевыми. Дело в том, что в корпусной артиллерии уже была 122-мм пушка А-19, которой, как говорится, 107-мм пушка и в подметки не годилась. А с другой стороны, четырехтонные 107-мм пушки были слишком тяжелы для дивизии. По моему мнению, причин начала работ над 107-мм пушкой было несколько, и все они были психологического характера.

Во-первых, стремление, не считаясь ни с чем, быть впереди всех — оторвались, наконец, от калибра 76 мм, с ходу проскочили 85 мм, немного остановились на 95 мм, еще чуть-чуть и будет 107 мм. Благо, калибр наш русский, и снарядов на складах тьма-тьмущая.

Во-вторых, большое впечатление на руководство произвели испытания в СССР 105-мм пушки ОДЧ — чешской пушки «особой доставки».

В-третьих, в 1939—1940 гг. в СССР поступила дезинформация о создании в Германии танков со сверхтолстой броней и о подготовке их массового производства. Так, в спецсообщении разведуправления Генштаба Красной Армии № 660279сс от 11 марта 1941 г. для правительства говорилось, что немцы начинают строить три образца тяжелых танков: типа V весом 36 т с толщиной брони до 60 мм, вооружение — одна 75-мм пушка и два пулемета; типа VI весом 45 т с толщиной брони до 70 мм, вооружение — одна 75-мм пушка, одна 20-мм пушка и три пулемета; типа VII весом 90 тонн, вооружение — одна 105-мм пушка, две 20-мм пушки и четыре пулемета.

Любопытно, что танки типа V «пантера» и типа VI «тигр» впервые появились на Восточном фронте лишь летом 1943 г., а к февралю 1941 г. у немцев не существовало даже их проектов. Единственный танк, который разрабатывался к этому времени в Германии, был легкий танк «Леопард».

«Деза» о сверхтяжелых танках напугала многих в советском руководстве, причем одного из первых — маршала Кулика. Возможно, были и другие соображения.

Так или иначе, но 5 октября 1938 г. ГАУ выслало на завод № 172 в г. Пермь тактико-технические требования на разработку новой 107-мм пушки. По этим ТТТ завод № 172 разработал проект 107-мм пушки в четырех вариантах: два варианта имели одинаковый заводской индекс М-60, остальные два — индексы М-25 и М-45. Пушки М-25 представляли собой наложение 107-мм ствола на лафет 152-мм гаубицы М-10. Затвор у всех вариантов был взят от 122-мм гаубицы обр. 1910/30 г. Пушки М-25 и М-45 были несколько тяжелее и выше М-60. Вес их в походном положении были соответственно 4050 и 4250 кг против 3900 кг, а минимальная высота составляла 1295 мм против 1235 мм. Зато М-25 и М-45 имели больший угол возвышения: 65° против 45°. Опытные образцы пушек М-25 и М-45 прошли заводские испытания на Мотовилихинском полигоне. Тем не менее по неясным причинам ГАУ не захотело иметь дуплекс — 107-мм пушку и 152-мм гаубицу на одном лафете — и предпочло М-60.

В 1939 г. завод № 172 изготовил четыре опытных образца М-60. После заводских испытаний первые два из них были доставлены 13 декабря 1939 г. на АНИОП. Вместе с ними привезли удлиненную свободную трубу с углубленной нарезкой. В ходе полигонных испытаний, проведенных на АНИОПе с 16 декабря 1939 г. по 23 апреля 1940 г. было сделано 1633 выстрела и пройдено 1968 км. Оказалось, что стволы с нормальной и углубленной нарезкой по дальности и кучности одинаковы. Так, дальность ствола с нормальной нарезкой составила 18 440 м, а с глубокой — 18 360 м. Фактическая скорострельность — 6—7 выстрелов в минуту. Противооткатные устройства пушки работали неудовлетворительно.

После устранения отмеченных на полигонных испытаниях неисправностей двухорудийная батарея М-60 прошла войсковые испытания, которые состоялись с 11 по 25 октября 1940 г. на полигоне АКУКС в районе г. Пушкина.

В ходе войсковых испытаний батарея прошла 732 км. Скорость возки за тягачом СТЗ-5 по шоссе была 18—20 км/ч, по грунтовым дорогам 10—12 км/ч, по бездорожью 6—8 км/ч.

При стрельбе по танкам за пределами угла горизонтального наведения 60° поворот был затруднен. Так, поворот на 180° на песчаном грунте занимал 2—3 мин. Попытка перекатить орудие на 6 м по песчаному грунту усилиями двух расчетов не удалась.

Согласно заключению комиссии батарея войсковые испытания выдержала и была рекомендована к принятию на вооружение. Отмечены неудовлетворительная работа затвора и недостаточная устойчивость пушки при малых углах возвышения.

Серийное производство М-60 было поручено новому артиллерийскому заводу № 352 в г. Новочеркасске. В 1940 г. завод № 352 изготовил опытную серию из 24 пушек, а в 1941 г. — 103 пушки. На этом работы над М-60 были закончены. В 1941 — 1942 гг. особой нужды в ней не было, а Новочеркасск оккупировали немцы.

До сих пор Грабина отличали здравый смысл и интуиция конструктора, которые удерживали его от участия в авантюрах и заведомо проигрышных проектах. Вспомним отказ от работы над безоткатными орудиями Курчевского или над огромными артсистемами Ново-Краматорского завода. Но создается впечатление, что логика и интуиция в 1940—1941 гг. изменили Василию Гавриловичу, и он очертя голову кинулся проектировать 107-мм полевые и танковые пушки, забросив работы над 95-мм пушкой Ф-28. Видимо, тут была и боязнь отстать от Петрова и соответственно перестать быть любимцем Сталина. Возможно, «конструкторский зуд» пересилил здравый смысл, ведь чем мощнее пушка, тем интереснее она в чисто инженерном плане.

В 1940—1941 гг. были спроектированы 107-мм пушки ЗИС-24 и ЗИС-28. Обратим внимание, что у пушек Грабина вместо индекса «Ф» появился индекс «ЗИС». К этому времени сбылось его желание, и заводу № 92 было присвоено имя Сталина. Соответственно изменился и индекс.

107-мм пушка ЗИС-24 была скорее не полевой, а противотанковой. На лафет 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20 был наложен длинный ствол (73,5 калибра). Пушка имела огромную начальную скорость для калиберного снаряда — 1013 м/с. В конце 1940 г. на заводе № 92 изготовили опытный образец, и на этом работы над ЗИС-24 закончились.

Проект 107-мм дивизионной пушки ЗИС-28 был выполнен в мае — июне 1941 г. в инициативном порядке. Система была спроектирована на базе М-60 и отличалась от нее качающейся частью со стволом длиной 48,6 калибра. Баллистика пушки взята от танковой пушки ЗИС-6, начальная скорость снаряда достигала 830 м/с. В связи с началом войны работы по изготовлению опытного образца ЗИС-28 были прекращены.

Итог 20-летней работы над дивизионными пушками в СССР — это миллиарды рублей затрат и отсутствие к 22 июня 1941 г. удовлетворительного образца. Я рискну задать вопрос: что бы произошло, если бы руководство нашей страны прислушалось к мнению грамотных артиллеристов, включая ругаемого Грабиным комбрига Савченко, и отказалось от возни с дивизионными, универсальными, полууниверсальными пушками? РККА вполне было достаточно поначалу 76-мм пушки обр. 1902/30 г., а позже, в 1937—1938 гг. — дивизионного дуплекса из 95-мм пушки и 122-мм гаубицы. Все остальные пушки и гаубицы Грабина, Маханова, Петрова и т. п. оказались бы попросту не нужны.

Но, увы, история не имеет сослагательного наклонения. Не было бы дурацкой кампании по созданию универсалок, неизвестно, стал бы Грабин знаменитым конструктором, читали бы и вы сейчас эту книгу.