В 1936 году князь Роман Петрович, сын великого князя Петра Николаевича, переехал из Франции в Италию. Выбор места проживания в значительной степени был обусловлен родством с королём Италии Виктором Эммануилом III (1869–1952). Королева Елена приходилась Роману родной тётей, сестрой его матери Милицы. Внешнюю и внутреннюю политику определял Бенито Муссолини. Тем не менее король был достаточно популярен, и дуче с удовольствием уступал ему во второстепенных вопросах. Роман Петрович, равно как и его сыновья Николай и Дмитрий, вполне лояльно относились к фашизму, но в то же время это открыто не афишировали.

В 1917 году Роману был уже 21 год, и он хорошо помнил дворцы в Петербурге, в Знаменке и Стрельне, Дюльбер в Крыму. Возвращение в Россию для него было лишь делом времени. Сын Николай позже вспоминал о разговорах на тему, как бы починить крышу в огромной конюшне в Знаменке и т.п. Кстати, эти конюшни, а точнее, огромный дворец, до сих пор стоит без крыши.

В семье Романа Петровича говорили по-русски, и оба его сына прекрасно говорили на литературном русском языке начала XX века. Ну а на улице их ничем нельзя было отличить от итальянцев.

Семья Романа Петровича распространяла версию о том, что Муссолини в 1942 году предложил двадцатилетнему Николю Романовичу стать черногорским королём. По этой версии, с таким предложением в их дом внезапно явился министр королевского двора герцог Аквароне. Однако Роман Петрович и его сын отказались от престола. В интервью русской службе «Би-би-си», данном несколько месяцев назад, Николай Романович объяснял свой отказ антипатией к фашизму и тем, что он русский князь и «Черногория меня не интересует». Замечу, что к 1942 году немцы были уже разбиты под Москвой, а Югославия охвачена партизанским движением, и значительная часть её территории контролировалась партизанами Тито. Так что принимать черногорскую корону в такой ситуации было более чем рискованно.

Настораживает, что в интервью, посвящённому этой теме, Николай Романович не приводит дату обращения к нему и никаких подробностей попыток восстановления монархии в Черногории.

В конце 1942 года итальянские части были вдребезги разбиты под Сталинградом, а 10 июля 1943 года западные союзники начали вторжение в Сицилию.

В ночь на 25 июля Бенито Муссолини был арестован по приказу короля. У власти оказались военные во главе с маршалом Бадольдо. В заговоре против дуче участвовал и папа Пий XII. Виктор Эммануил и Бадольдо лихорадочно пытались договориться с союзниками об условиях перемирия. А тем временем германские войска быстро двигались с севера Италии на юг.

Англо-американцы в принципе ничего не имели против сохранения власти Савойско-Кариньянской династии, но договорённости с СССР и другими странами антигитлеровской коалиции предусматривали только безоговорочную капитуляцию Италии. Кроме того, ряд союзных генералов считали, что чисто технически в Италии было бы удобнее заменить королевскую администрацию на англо-американскую военную администрацию, как это уже было сделано после захвата союзниками острова Сицилия.

Престарелый Виктор Эммануил смертельно боялся всех и вся — немцев, итальянских фашистов и коммунистов, а ещё больше — американской «военной администрации». И тогда в окружении короля был придуман хитроумный план — отправить короля с семьёй и министрами на итальянский остров Маддалена, находящийся вблизи пролива Бонифачо, разделяющего острова Корсика и Сардиния. Остров расположен в 2–3 километрах от Сардинии и в 18–20 километрах от Корсики. Таким образом, небольшой курортный город Маддалена должен был стать столицей королевства Италия.

Из военно-морской базы Специя в ночь с 8 на 9 сентября 1943 года в порт Чивитавеккья, в 50 километрах от Рима, вышли эсминцы «Вивальди» и «Да Ноли», которые должны были забрать королевское семейство и доставить его на Маддалену.

Кроме того, в Маддалену должны были прибыть основные силы итальянского флота, базировавшегося на Специи. Итальянские военные и придворные рассудили, что король и министры на Маддалене будут недоступны как немцам, так и союзникам. Соответственно, англо-американцам придётся признать королевскую власть, чтобы облегчить себе боевые действия на Апеннинском полуострове.

По ряду обстоятельств план переезда королевской четы на остров Маддалену сорвался. Виктору Эммануилу сильно повезло, поскольку немцы не успели узнать об отмене этой операции и были уверены, что король плывёт на Маддалену на флагманском линкоре «Рома» в сопровождении ещё двух линкоров, пяти крейсеров и восьми эсминцев.

9 сентября над итальянской эскадрой на высоте 5 километров пролетело одиннадцать бомбардировщиков Do-217. Вероятность попадания бомбы с такой высоты по кораблю, идущему со скоростью около 50 км/час, ничтожно мала. Но немцы на сей раз использовали управляемые бомбы SD-1400X «Фриц-Х». Двух бомб хватило, чтобы «Рома» переломился пополам и пошёл на дно, унеся с собой 1253 члена экипажа, включая адмирала Бергамини.

Когда Виктор Эммануил узнал о судьбе «Ромы», его чуть не хватил кондратий. Забыв обо всех планах сохранения монархии, он в тот же день с королевой Еленой, переодевшись под обывателя, бежал в порт Бриндизи, где высадились американцы. Короля привели к генералу — главе союзной контрольной комиссии. Янки встретил Виктора Эммануила… в трусах и майке.

Ну а пока шло это представление, Роман Петрович вместе с сыновьями и бабушкой Милицей спрятались у папы Пия XII в Ватикане.

Осенью 1943 года американцы находились примерно в 200 километрах от Рима. Союзникам противостояли незначительные силы немцев, напомню, 80 процентов сил вермахта находилось на Восточном фронте. Но не зря карикатуристы нейтральных государств изображали союзные войска в виде улитки, ползущей по «итальянскому сапогу». В Рим янки вошли лишь в июне 1944 года.

Сразу после прихода американцев семейство Романа Николаевича выбралось из Ватикана, а двадцатидвухлетний Николай пошёл на службу к американцам. Его пристроили чем-то вроде курьера при американском генерал-квартирмейстере.

2 июня 1946 года в ходе референдума большинство итальянцев проголосовало за республику, и через 16 дней была провозглашена Итальянская республика. Согласно XIII статье новой конституции было запрещено пребывание в стране бывшего короля. Виктор Эммануил и его родственники перебрались в Египет. Туда же направилась и семья Романа Петровича. В начале 1950-х годов семейство вернулось в Рим.

Там 21 января 1952 года Николай Романович вступил в брак с 21-летней богатой итальянской графиней Свевой (Звевой) де ла Герардеска. Вскоре брат жены погиб в автокатастрофе, и тесть, только что понуждавший Николая Романовича поступить на службу, приказал ему уволиться и заменить погибшего шурина в качестве управляющего родовым имением.

Через четверть века имение наконец-то было продано, и в 1980-х годах князь Николай Романович стал свободным человеком, полностью посвятив себя делам дома Романовых.

От графини Свевы у Николая Романовича родились три дочери — Наталья (1952), Елизавета (1956) и Татьяна (1961). Все они вышли замуж за итальянцев. У Натальи и Елизаветы есть по сыну и дочери. Одни из зятьев Николая — процветающий адвокат и, в частности, вёл дело о покушении на папу римского. Когда он в этой связи посетил Болгарию вместе со своей русской княжной, болгары поспешили показать ей статую Александра II, освободителя Болгарии, брата её прапрадеда. Поистине история полна иронии.

Историк Стаффан Скотт встретился с Николаем Романовичем в маленькой альпийской деревне, где он вместе со своей итальянской семьёй проводил зиму и лето. По мнению Скотта, у Николая Романовича есть «несомненный художественный талант, как и у его отца и деда; в итальянском издательстве вышла с его собственными иллюстрациями фантастическая повесть, которую он написал двадцать лет назад. Речь в ней идёт об одном причудливом, совершенно круглом судне, существовавшем в царском русском флоте, которое заблудилось и плывёт в продолжение всего двадцатого века, не подозревая о том, что произошло в России.

Не только русские приметы, но и всё, связанное с морем, в книге абсолютно достоверно, поскольку Николай Романович одержим морем и мечтал стать морским офицером, «но в моё время в Италии для молодого русского эмигранта это было исключено, тем более, что я предпочёл бы служить у союзников»…

Николай Романович — статный и живой мужчина за шестьдесят (теперь уже, естественно, ближе к восьмидесяти), но на вид ему на двадцать лет меньше. У него резко очерченное лицо, вероятно, унаследованное от бабушки-черногорки. Хотя он держит в голове всю историю своего семейства, на всякий случай он также заложил её в компьютер. Он завёл «Макинтош» с жёстким диском и собирает всю информацию о том, кто из рода Романовых когда и что делал.

Домашняя жизнь Николая Романовича по-итальянски бурная. Сам он делит нынешний род Романовых на две части: тех, кто получил русское воспитание, и всех прочих. Он не производит впечатления несчастного человека, но всё же говорит с печалью в глазах:

— Я не знаю, где моя родина, и это грустно. Мы не занимаемся политикой, не думаем о будущем. Мы хотим по возможности сохранить русский характер.

В разговоре о разных членах династии Романовых Николай Романович столь же напоминает заинтересованного, но объективного историка, сколько члена семьи. Он не пытается скрыть свою неприязнь к великому князю Сергею Александровичу даже через восемьдесят лет после его жуткой смерти:

— Он был отвратительным дегенератом, злобным извращенцем, позором семейства. Как говорится, в семье не без урода.

Но хотя Сергей Александрович был позором семейства, он не навлёк на него или на Россию и десятой доли несчастий по сравнению с образцом добродетели Николаем II. О нём Николай Романович говорит:

— Нельзя отрицать его ошибки, многие из них имели катастрофические последствия. Но чем бы он себя ни запятнал, он искупил вину своим поведением после отречения и смертью в доме Ипатьева. За это время он приобрёл совершенно иные человеческие масштабы.

Николай Романович мудро относится к собственному историческому наследию. Он искренне заинтересован в судьбе своих прославленных родичей, однако говорит:

— Я не монархист и не республиканец. Но в выборе из самодержавия и республики я предпочитаю республику. Нельзя обожествлять наследственную монархию. Она была продуктом своего времени и сменила период выборных монархов.

Так говорит образованный человек, который на примере своей семьи видел чудовищные последствия самодержавия. Когда я осторожно спрашиваю, правда ли, что члены рода Романовых сегодня ведут более здоровый образ жизни, чем когда они жили в роскоши и изобилии и были облечены властью, он смотрит на меня с недоумением, будто я задал риторический вопрос. Разумеется! Хотя бы то, что Романовым нельзя было иметь друзей вне семейства. Расстояние было непреодолимо. Об этом говорил даже его отец, который большую часть жизни провёл на чужбине.

«Самодержавие» — ключевое слово в его рассуждениях. Оно изжило себя при Николае II и уже не могло существовать как форма правления».

В 1989 году, после смерти великого князя Василия Александровича — председателя «Объединения (Ассоциации) членов Дома Романовых», это объединение возглавил Николай Романович. Члены объединения не признают прав на престол великой княгини Марии Владимировны, а её сына Георгия Михайловича считают принадлежащим к дому Гогенцоллернов, а не Романовых. Николай Романович выступил инициатором съезда мужчин-Романовых в июне 1992 года в Париже. На съезде был создан Фонд помощи России, который возглавил его брат Дмитрий.

После смерти (8 апреля 1993 года) Тихона Куликовского Николай Романович считался российскими противниками кирилловской ветви «старшим в доме Романовых», но подорвал свой авторитет в этой среде своими республиканскими и ельцинистскими высказываниями. Называл себя сторонником Ельцина. Он выступает за президентскую республику, считает, что «Россия должна иметь границы, более или менее сходные с границами Советского Союза, бывшей Российской империи», и «форму организации, напоминающую Соединённые Штаты», что «нужно создать действительно федеративную республику с сильной центральной властью, но со строго ограниченными полномочиями». В интервью парижскому журналу «Пуан де вю» в 1992 году Николай Романович выразил уверенность в том, что «монархия в России не может быть восстановлена».

Николай Романович проживает в Риме и в 1993 году принял итальянское гражданство.

В августе 1997 года он заявил: «Правительство Российской Федерации полностью отрицает существование «секретного документа» о том, что 15-летнему так называемому «Великому князю Георгию Михайловичу» дан особый статус «единственного наследника престола Романовых в России».

Члены Дома Романовых, проживающие в результате эмиграции в разных странах мира и объединённые в «Ассоциацию Дома Романовых», приняли эти слухи и заявления в средствах массовой информации как «тест» со стороны сторонников княгини Марии Владимировны на предмет выяснить реакцию общественного мнения в России на подобный документ. Так называемый «Великий князь Георгий Михайлович», единственный сын принца Франца-Вильгельма Прусского и княгини Марии Владимировны, является членом династии Гогенцоллернов и никакого отношения к Романовым не имеет. Те, кто в России и за границей интересуется историей России и Дома Романовых, постоянно вводились в заблуждение матерью Георга и членами его семьи. В результате чего ребёнок с 1991 года позировал в качестве «Великого князя Георгия Михайловича Романова».

Семья Романовых сегодня разделена на четыре ветви, идущие от императора Николая Первого, скончавшегося в 1855 году. По «Семейному статусу Российской Империи», который основан на «салическом» законе о престолонаследии, исключающему женщин, в настоящее время я являюсь главой Дома Романовых, который сегодня представлен только князьями. Следовательно, княгиня Мария Владимировна по такому закону не может являться главой Дома, а её сын, принц Георг Прусский, никак не может являться «наследником российского престола».

Я хочу прежде всего подчеркнуть, что титул «Великого князя» или «Великой княгини» по «Статусу о престолонаследии» не может носить сегодня ни один член семьи Романовых. Только сын или дочь монарха или внук по мужской линии, являющиеся наследниками монарха, имеют на это право. Таких лиц в живых сегодня нет. Это как раз тот случай, который имел место с недавно почившим князем Владимиром Кирилловичем. Последним Великим князем был умерший в 1956 году Великий князь Андрей Владимирович, а последней Великой княгиней была Великая княгиня Ольга, скончавшаяся в 1960 году.

Меня всегда возмущали настойчивые попытки моей кузины Марии Владимировны получить от правительства России специальный статус на предстоящей церемонии захоронения останков трагически погибшей царской семьи в результате злодеяния в Екатеринбурге. В октябре 1995 года после одного особенно наглого заявления Марии Владимировны средствам массовой информации России я решил, что настало время разъяснить позицию членов Дома Романовых. Моё «Заявление» было передано президенту Борису Николаевичу Ельцину, а также многим министрам и ответственным членам правительства России. Копия «Заявления» была также передана Патриарху Московскому и всея Руси, а также ряду известных общественных деятелей России, Европы и США. Я получил от правительства Российской Федерации очень удовлетворительный ответ со всеми уверениями, что на предстоящей церемонии все члены Дома Романовых будут приняты одинаково. В то время мэр города Петербурга господин Анатолий Собчак также передал мне свои заверения специальным письмом.

Интерес к истории прошлого нашей страны и интерес к истории Дома Романовых — очень положительный факт. Период, когда в России на престоле была династия Романовых, должен изучаться, его нужно анализировать, что положительного и какие ошибки были сделаны во время этого правления, чтобы их не повторять в будущем. Если на предстоящей церемонии захоронения останков царской семьи особый статус будет предоставлен княгине Марии Владимировне и её сыну принцу Георгу Прусскому, то все члены Дома Романовых в знак протеста откажутся принять участие в пародии на традиционную церемонию.

Члены Дома — Князья Романовы, которые на протяжении всей своей жизни в эмиграции хранили горячую любовь к своей стране и сохраняли семейные традиции, чьи матери принадлежали к историческим семьям России, а некоторые из князей сегодня являются правнуками Великой княгини Ксении (сестры Николая Второго, скончавшейся в эмиграции в 1960 году под Лондоном), не могут быть проигнорированы. Если всё же это произойдёт, то Россия воздаст почести только наследникам Кирилла Владимировича, единственного Великого князя и близкого родственника императора (двоюродного брата), предавшего его. Кирилл Владимирович был человеком, который нацепил красную кокарду и повёл полк в Таврический дворец предлагать свои услуги Временному правительству. Это был человек, который приложил все усилия, чтобы заставить Николая Второго подписать отречение. Если это не предательство, то что такое предательство?

Московские сторонники Марии Владимировны, внучки Кирилла, видят в ней, ошибочно, исторический символ династии Романовых. На самом деле она является очень неподходящим символом нашей семьи, символом предательства России. Это будет странный день восстановления утерянной славы России и заполнения идеологического вакуума, создавшегося в результате 75-летнего правления коммунистов. Странно оказывать особые почести принцу Георгу Прусскому, праправнуку кайзера Вильгельма Второго, который объявил войну России в 1914 году, это была война, которая стала ключевым актом, столкнувшим Россию к национальной катастрофе. Те, кто сегодня любит Россию, возмущены до глубины души действиями сторонников Марии Владимировны и её сына, стремящихся дать им особый статус на предстоящей церемонии.

Я не буду здесь обсуждать проблему реставрации монархии в России, так как я твёрдо убеждён, что страна к этому сегодня ещё не готова. Сегодня это чисто теоретический вопрос. В настоящее время в России совсем другие проблемы, которые требуют национального согласия, и россияне не должны дать вводить себя в заблуждение пустыми идеями реставрации монархии. Моё единственное желание — служить России и не позволить использовать Россию.

Князь Николай Романов» [177] .

Брат Николая Дмитрий Романович Романов родился в Париже уже после революции — 17 мая 1926 года. Он вместе с семьёй жил в Риме, прятался в Ватикане, а потом отправился в Египет. Там и началась деловая карьера Дмитрия. С согласия родителей он начал работать на ремонтном заводе Форда в Египте. Позже он с энтузиазмом рассказывал об экзамене на ученика: разобрать для ремонта и снова собрать мотор. Ему очень понравилось наблюдать, как оживают испорченные автомобили. И по сей день он сам чинит свою машину.

После свержения короля Фарука и начала гонений на европейцев Дмитрий Романович уехал из Египта, вернулся в Италию. Работал секретарём шефа судовой компании. В 1953 году он как турист впервые побывал в России.

В конце 1950-х годов Дмитрий отправился с приятелями на машине в Северную Европу. Предполагалось, что они на пароме переедут из Дании в Хельсинборт, но в Хелсингёре у приятеля жила знакомая датская семья фон Кауффманн (надо полагать, у семьи были немецкие корни). В семье Кауффманн была дочь Жанна. Когда приятели на машине отправились дальше на пароме через пролив Эресунд, Дмитрий остался в Хелсингёре. 21 января 1959 года он женился на 22-летней Жанне фон Кауффманн и прожил с ней до её смерти в 1989 году. Детей у них не было.

После свадьбы с Жанной Дмитрий окончательно переехал в Копенгаген, выучил датский язык и поступил на службу в Датский коммерческий банк. Там он проработал более 30 лет, из которых несколько последних был начальником международного отдела банка. В этом ему помогло знание языков. Кроме русского и датского Дмитрий Романович владеет немецким, французским, итальянским, английским и, вероятно, ещё несколькими языками. Живя в Египте, он говорил по-арабски, но сейчас этот язык немного забыл.

Дмитрий Романович знаком с датским королевским домом и изредка бывает там. Когда в 1988 году исполнилось 60 лет со дня смерти вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны, русские эмигранты решили это отметить. Но загвоздка была в том, что Мария Фёдоровна похоронена в усыпальнице датских королей, в кафедральном соборе в Роскилле, куда не допускаются посторонние. Поэтому князю Дмитрию Романовичу пришлось позвонить королеве Маргрете, которая тут же распорядилась разрешить русскую православную литургию в соборе в Роскилле.

Позже Дмитрий Романович станет главным инициатором из семейства Романовых по переносу останков Марии Фёдоровны в Петербург.

Вторым увлечением банкира Дмитрия Романова стала нумизматика. Однажды он обнаружил, что унаследовал от своих югославских родственников уникальную коллекцию орденов и медалей. После этого Дмитрий начал пристально изучать сей предмет и написал об этом три книги. Видимо, он ведущий в мире эксперт по черногорским орденам и медалям. Сейчас Дмитрий работает над книгой о сербских и югославских наградах, мечтает написать книгу о старых российских и советских, а также о наградах постсоветской России.

Стаффан Скотт писал: «Что касается политических вопросов, тут Дмитрий Романович вежливо отчужден: при его работе нельзя обсуждать политику.

— Но я не монархист. Я социалист, — говорит он совершенно откровенно, как может сказать только датский банкир.

С широтой мировоззрения, присущей космополитичному русскому князю, он объясняет, что в стране, подобной Дании, даже те, кого называют «консерваторами», на самом деле социалисты. Называя себя социалистом, он имеет в виду, что стремится к порядку в обществе, что люди должны помогать друг другу и не оставлять без помощи тех, кто попал в беду, что у всех должны быть равные возможности» [178] .

С 1973 года Дмитрий Романович входит в Объединение членов Дома Романовых, с 1989 года возглавляемое его старшим братом, князем Николаем Романовичем Романовым.

В июне 1992 года Дмитрий стал одним из основателей и председателем «Фонда Романовых для России». В 1993–1995 годах он пять раз приезжал в Россию. В июле 1998 года Дмитрий присутствовал на похоронах останков Николая II и его семьи в Санкт-Петербурге.

Противник реставрации монархии, Дмитрий считает, что в России «должен быть демократически избираемый президент».

С точки зрения легитимистов, законных прав на престол Дмитрий не имеет, так как его отец происходит от неравнородного брака.

Второй женой Дмитрия Романовича стала датская переводчица Доррит Ревентроу. Он обвенчался с ней в июле 1993 года в соборе в Костроме, в котором венчался на царство Михаил Романов.

В начале XXI века Дмитрий стал активно заниматься благотворительностью. Так, 18 июля 2005 года он приехал в Петербург с оборудованием и специальными тростями для инвалидов по зрению. Из репортажа Татьяны Колесниковой: «В детском саду номер 53 князя Дмитрия Романова встречают как старого знакомого. Полгода назад он уже был здесь, подарил оборудование для занятий лечебной физкультурой. Сегодня привёз напольные покрытия и специальные настенные конвекторы. Обычные напольные радиаторы слепым детям не подходят — можно обжечься.

Увидеть тех, кому предназначены подарки, Дмитрий Романов сегодня не смог: в здании детского сада ремонт, ребята на каникулах. Князь был разочарован — после своего прошлого визита встречи с незрячими детьми он ждал с особым чувством.

Дмитрий Романов говорит: «Тяжело думать, что эти детишки не только не видят, но и никогда не видели, и единственное, как они узнают мир — это трогать».

Уже 13 лет князь Дмитрий Романов, праправнук Николая Первого, возглавляет гуманитарный фонд «Романовы для России». Деньги на благотворительность собирают все члены семьи Романовых, а князь определяет, кому в первую очередь нужно помочь. О своей работе он говорит — это почётный долг потомка российских императоров.

Дмитрий Романов: «В моей жизни мне повезло, после того, как я окончил свою работу, я могу что-то сделать для других»».

15 мая 2006 года Дмитрий Романович вместе с женой Доррит прибыл в Симферополь — столицу республики Крым, чтобы вручить ветеранам Великой Отечественной войны слуховые протезы. А накануне посетил феодосийский интернат для слабослышащих детей и подарил его воспитанникам 80 современных аппаратов для улучшения слуха. На встрече он рассказал детям о царской России. Этот визит в Крым стал для князя третьим.

Наиболее крупным проектом в Российской Федерации, где участвует Дмитрий Романович, является возрождение храма Феодоровской иконы Божией Матери, который находится в Санкт-Петербурге рядом с Московским вокзалом. Храм был воздвигнут в 1913 году, в год 300-летия династии Романовых. Там находилась одна из православных святынь — икона Божией Матери, которой инокиня Марфа (в миру — Ксения Романова) благословила своего сына Михаила Романова на царство. Долгое время она была семейной иконой династий Рюриковичей и Романовых. В тридцатые годы прошлого века церковь была закрыта, а полуразрушенное здание передали тресту «Союзмолоко». Все купола храма были уничтожены. В течение последующих 70 лет церковь полностью перепланировали внутри, здание обросло уродливыми пристройками.

В 1995 году указом президента Ельцина храм получил статус памятника культуры федерального значения. Общая сумма затрат на восстановление храма, по мнению специалистов, достигнет миллиарда рублей. Возрождение храма профинансировано федеральным (9,569 млн рублей — на производство первоочередных противоаварийных и ремонтно-реставрационных работ) и петербургским городским бюджетами (40 млн рублей на разработку научно-проектной документации), а также из внебюджетных средств ОАО «ВТБ» — 15 млн рублей на сегодняшний день, РАО «РЖД» — 1 млн рублей и решение имущественных и земельных отношений с частными структурами, находящимися на территории памятника.

Открытие храма после планируется к 2013 году — к его столетнему юбилею и к 400-летию воцарения Дома Романовых. Восстановление Феодоровской церкви будет проходить с применением новейших реставрационных и строительных технологий.

15 ноября 2006 года митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир предложил лидеру «Единой России» Борису Грызлову возглавить Попечительский совет по возрождению храма Феодоровской иконы Божией Матери. Через год выборы в Думу, и Грызлов радостно согласился: «Считаю, что это большое доверие, и я согласился с предложением. Думаю, что сам храм необходимо восстанавливать по многим причинам. Во-первых, чтобы замолить перед Богом те преступления, которые происходили в России в советский период времени, когда храмы, разворовывались и уничтожались. Во-вторых, храм, который был создан в 1913 году при участии Российского Императора, увековечивал не просто 300-летие дома Романовых, а тем самым и 300-летие преодоления великой смуты в начале XVII века. Под патронажем партии «Единая Россия» мы восстановили праздник 4 ноября как раз как праздник, который также символизирует преодоление смуты и великую победу».

Кроме Грызлова в Попечительский совет по возрождению храма вошли митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, глава попечительского совета Фонда Андрея Первозванного Владимир Якунин, председатель Законодательного собрания Санкт-Петербурга Вадим Тюльпанов, председатель Комитета Госдумы по делам общественных объединений и религиозных организаций Сергей Попов, председатель правления ОАО «Банк ВТБ» Андрей Костин.

Дмитрию Романовичу предложили также войти в Попечительский совет. В июле 2007 года он посетил храм, подробно расспросил настоятеля отца Александра о сегодняшней работе, пообщался с журналистами о современной России. В частности, он рассказал: «Я был рад, когда узнал, что могу лично чем-то помочь. Есть вещи, о которых говорят: «Это важнее». Важно, чтобы был восстановлен этот храм. Россия, я уверен, станет такой, какой она должна быть, — могучей».

Судя по всему, по состоянию на начало 2008 года одна из кремлёвских группировок решила делать ставку не на царевича Гошу, а на Николая и Дмитрия Романовых. Им сейчас 86 и 82 года соответственно. Как уже говорилось, у Николая есть три дочери, но все их мужья — итальянцы, и никаких оснований претендовать на престол у них нет. Дмитрий же вообще бездетен. Этим мероприятием группировка («семья») сразу убивает двух зайцев. Во-первых, дискредитирует царевича Гошу и императрицу Марию, а во-вторых, демонстрирует искреннее примирение «демократической» власти с династией Романовых.

4 ноября 2006 года в придуманный нашей властью праздник «единения» Дмитрий Романович единственный из всего семейства Романовых был принят Путиным.

В заключение рассказа о Дмитрии Романовиче я процитирую интервью, данное им в Петербурге:

«— Дмитрий Романович, где удалось побывать за пять дней вашего визита и какие мероприятия из вашей программы особенно запомнились?

— Много где, сейчас уже всё и не вспомнить. Но самые сильные впечатления остались от официальной церемонии возложения цветов к Медному всаднику и от парада кадетских корпусов. Медный всадник я и раньше видел, но оказаться перед ним не в качестве простого человека, а как одному из потомков Петра — для меня это очень важный момент в жизни. Это уже не я был, это был кто-то, кто представляет Семью! А на Дворцовой во время смотра кадетов всё было просто феноменально — молодые ребята, у них жизнь начинается, они волновались, готовились к этому событию несколько недель, переживали. Медный всадник — это история, прошлое России, а будущее её прошагало во вторник по Дворцовой!

— Сейчас в нашем городе находитесь только вы с супругой и молодой потомок Романовых-Юрьевских, при том, что по миру раскидано около пятидесяти потомков царствовавшей в России семьи. Почему же в Петербурге собрали не всех представителей династии Романовых?

— Потому что живут далеко. Михаил Романов, например, в Австралии. Это же целое путешествие, и массу денег стоит! Вы учтите, что мы, наше поколение Романовых — пенсионеры, не всем по средствам сюда приехать. Многие Романовы живут в США, кто-то во Франции. Есть и ещё одна причина — все немножко боятся путешествовать. Пугает атипичная пневмония — у всех же семьи, дети. Поэтому они выжидают.

— В конце девяностых Ельцин чуть было не объявил наследником российского престола одного из членов династии Гогенцоллернов — князя Георгия Михайловича, потомка великого князя Кирилла, предавшего, по мнению остальных Романовых, Николая Второго, подтолкнувшего его к отречению. Причина — элементарное незнание истории. И вообще, с Романовыми сейчас путаница — в России не понимают, кто есть кто. Существуют ли, допустим, великие князья, которые единственные могут взойти на престол? Вот вы — великий?

— Иногда меня так называют, это, конечно, приятно, но неправильно. Если подходить к вопросу с точки зрения всех законов, то великих князей сейчас больше не существует. Последняя великая княгиня — Ольга Александровна скончалась в 1960 году в Канаде, а последний великий князь — Андрей Владимирович в 1956-м в Париже. Кто-то может себя так называть, но это уже их дело, каждый делает что хочет — у нас демократия.

— А нужна ли, по-вашему, России монархия?

— Говорить сейчас о монархии в России можно, конечно, но есть же президент, зачем нам монархия?

— Ну у нас, как всегда, всё через край: вот и сейчас вам не кажется, что Путин — это практически царь?

— Когда мне задают такие вопросы, я обычно не отвечаю. Мой брат Николай часто говорит на подобные темы. А я воздерживаюсь от комментариев, потому что хочу, чтобы двери для гуманитарной помощи, которой занимается в России и в мире «Фонд Романовых», были открыты везде. Пусть русский народ сам решает, как ему лучше.

— В девяностые годы в России стало вдруг модным становиться дворянами. Даже Киркоров, у которого в предках сапожники и цирковые артисты, пробил для себя титул графа. Ваше отношение к новой знати?

— Снова я не могу ответить на ваш вопрос.

— Но просто по-человечески?

— Если это полезно для России, пожалуйста! Только кто вам даёт право на титул, если ваша прабабушка или прадед его не носили? Лучше, наверное, вспомнить историю своей собственной семьи, такой, какая она есть, не важно, — Ивановых, Петровых или Романовых.

— Ваша супруга Доррит учит русский? И если да, то какие слова она произнесла первыми?

— Она нашла очень старую датско-русскую книгу — учебник. Прочла немного и обратилась ко мне с фразой «Я не знаю, где водка!» Ха-ха-ха! Я очень удивился, откуда она такое вычитала, а оказалось, что оттуда. Потом мы пришли на приём в русское посольство в Копенгагене, она рассказала послу, что начала изучать русский и то же самое ему повторила: «Я не знаю, где водка». Он так хохотал! Но теперь она занимается по два часа в неделю и уже может немного говорить. Супруга считает, что это ей нужно, — мы всё чаще бываем в России, и она хочет понимать людей. Для Доррит это будет уже шестой язык.» [180]