Я стоял, облокотившись на ограждение кормы, бездумно глядя на водную гладь. Море. На него я мог смотреть бесконечно. Оно всегда казалось мне гигантским живым существом, иногда диким и буйным, швыряющим громадные корабли, словно щепки, крушащим скалы и стирающим с лика земли целые государства. А иногда тихим, словно замершим в дрёме, наполненным нечеловеческим спокойствием.

Вот именно его, этого покоя, мне сейчас и не хватало. Мысли и чувства находились в полном раздрае. Много раз, за прошедшие с момента встречи с сестричками пять дней, я, обдумывая ситуацию в которую попал, обвинял всех подряд в том, что остался в неведении и отца, и Глав-деда, и даже отчима… Однако к правде, оказался совсем не готов.

Кто бы мог подумать, что моя тихая и такая домашняя мама, на которую отчим даже пару раз поднимал руку, и она, безропотно снося побои прощала его, даже оправдывала… Вот эта вот хрупкая, мягкая женщина скрутит в бараний рог и выбьет обещание молчать из всех, кому было известно о существовании иного мира. И ведь никто слова мне не сказал за столько-то лет.

Ладно, её подружки — Регина с Алиной, кстати, оказавшиеся уроженками Орхестры, да ещё и не простыми. Первая, Танина мама, была единственной дочерью Великого Канцлера, второго лица в Королевстве Серентия и вполне официальная супруга Данила в непонятно каком по счёту браке. А вторая вообще — эльфа, тоже супружница этого долбанутого многоженца, успевшего до своей преждевременной кончины настругать ей двух моих братьев и ушастую сестричку.

Я, конечно, понимаю, что они молчали в основном из женской солидарности перед лицом любвеобильного папаши. Но уж дед-то, мог хотя бы намекнуть! Вот же-ж, престарелый конспиратор! Теперь-то я понимал, что за сверхсекретное предприятие по штамповке канцелярских кнопок, располагалось за многочисленными, напичканными солдатами блокпостами в самой дальней части его особняка.

Сам же Данил Нечаев, скорее всего, воспринимал происходящее, как бабскую придурь, а может быть просто потешался надо мной, выжидая момента, когда можно будет огорошить меня подобной новостью. Да вот не дождался. Помер старый козёл, грохнул его кто-то на кривой политической дорожке Королевства Серентия. По подленькому, всадили в спину какой-то артефактный «Отравленный лазерный кинжал +5», положив конец легендарному герою Орхестры.

Впрочем, не мне на папаню жаловаться. Если судить по моим личным воспоминаниям — Данил был не таким уж и плохим отцом и относился ко мне куда как лучше, нежели Ипполит к Антону. А вот по рассказам девушек, на остальных многочисленных отпрысков ему было… ну не совсем прямо-таки наплевать, но и особого внимания он им не уделял.

Та же Таня, открыла мне «страшную правду» о том, что в детстве жутко завидовала некому белобрысому простолюдину из другого мира, за то, что дражайший «Pater» уделяет ему всё своё свободное время, полностью игнорируя её, всю такую красивую. Я же, поднапряг память и действительно вспомнил совсем не понравившуюся мне красноволосую буку, однажды появившуюся в квартире Регины.

Кстати, наличие большого количества самых разных братьев и сестричек тоже не способствовало душевному равновесию. Особенно смущало меня генетическое родство с наклепавшим их Данилом, без вопросов брюхатившим, по моему, любое разумное существо женского пола. Были среди них и полуэльфы, полудворфы и даже одна ламия затесалась. Эрия, лучшая подружка Таньки, с которой мы в основном и тусовали на троих, сколько я себя помню.

А мне-то, лопоухому, втирали про восточные танцы и йогу — дескать, это из-за неё у Эрии такая змеиная пластика движений. Я улыбнулся, вспомнив как Юна, кинулась меня защищать. Грозная малявка, позволь ей это физические возможности, порвала бы как тузик грелку, всех моих сестричек и никакие керамбиты им бы не помогли.

— Игорь-тэсэ… Как мы отплыли из порта Селуна, ты или сидишь в своей каюте или стоишь здесь, смотришь на воду, — я обернулся, стоило раздаться нежному голоску Хины. — Это из-за того, что твоя спутница уехала, не попрощавшись с тобой?

Действительно, после моей эпичной встречи с сестрёнками, Татьяна взяла на себя все вопросы по возвращению Баронессе её замка. Деловую хватку этой юной бинзесвуманши не мог ослабить ни тот мир, ни этот, а потому, буквально через сутки всё было решено и девушке с Роримом оставалось всего лишь отправиться в указанное место, во главе выделенного короной отряда, и забрать свою незаконно прихватизированную недвижимость.

Но Мари — взбрыкнула и забила копытом. По-другому я подобное поведение назвать не могу. Вытребовав бумаги, подтверждающие её баронский мандат, она, гордо вздёрнув носик, умчалась к Коттай Дунсону, лишь в сопровождении своего нового опекуна и его ушастых учеников.

Я даже не узнал бы об этом, если бы эльф не заявился ко мне, с просьбой присмотреть за Хиной до его возвращения. На мой вполне разумный вопрос: «А захочет ли она сама оставаться со мной?», ведь буквально на следующий день я собирался отплывать в Чёрное Герцогство, этот ушастый интриган, обнял меня медвежьей хваткой и молча вышел из комнаты.

Разговора с ушастой бестией тоже не получилось. Хина и так, узнав кто я такой на самом деле, ходила, словно пыльным мешком ударенная, а теперь, выведав, куда я собственно направляюсь… Меня оглушили восторженным визгом, налетели розовым ураганом, засыпали кучей вопросов, и чуть было не удушили.

Особенно девушку интересовала некая Тариень, на проверку оказавшаяся нашей Алиной. Оказывается, в Царстве Мико она была кем-то вроде поп-идола для молодых эльфов. Из меня выпытали всё, что я о ней знал и, если судить по восторженно блестящим глазам, желали, чтобы я ещё что-нибудь немедленно придумал про эту былинную эльфу, дабы слушать о ней ещё, ещё и ещё.

В общем, отказать радостно пищащему ушастику я не смог, да и какой мужчина в здравом уме и твёрдой памяти, бросил бы такое «сомнительное сокровище», к тому же оказавшееся не плохим целителем душ. Уже который день, она тормошила меня, не давая скатиться в депресняк, нахлынувший на меня вместе с солёными волнами иного мира. И, отчего-то мне показалось, что ответ на вопрос: «связанно ли моё состояние с Мари?», для Хины очень и очень важен. А может это я просто хотел, чтобы так оно и было.

— Да, нет, наверное, — как всегда русские идиомы, дословно переведённые лингвистическим заклинанием, вогнали в ступор неподготовленную, к подобным оборотам речи, эльфу. — Не обращай внимания! Слушай, вот ты фанатеешь от Али… Тариень. А сама, хотела бы побывать за Гладью?

— Я не фнат… фант… не, вот это, что ты сказал это не я! Я восхищаюсь её отвагой и целеустремлённостью и хочу хоть капельку походить на неё, — розововолосая малышка стала непривычно серьёзной. — А за Гладь… Это очень притягательно… Хочется, но и жутко страшно. Особенно если одной. А ты сам бывал там?

— Не поверишь, ещё пару месяцев назад я даже не знал о существовании Охестры.

Ну да. Девочка узнала, что я не просто человек, а кто-то там из Чёрного Герцогства, и это стало для неё шоком, а сейчас… Думаю, мало кто может похвастаться что видел в живую героинь популярной ныне японской национальной анимации. Всяческие косплееры — не в счёт!

Как бы они не красились, грим останется лишь гримом, а вот мне сейчас удалось посмотреть на то, собственно, каков он, северный олень! И — мне понравилось! Я наслаждался видами милого личика с приоткрытым, в шоке, ротиком, круглыми глазами на пол лица и в обрамлении струящихся розовых волос. Как там у них говорится-то? А — «Каваи-и-и». Так кажется…

Идиллия продолжалась не так долго, как мне хотелось бы, а затем я осознал всю тяжесть своего поступка. Просто погребённый под лавиной «Что?», «Как?» и «Почему?», я не то что бы отвечать, выслушивать их не успевал! А поток, если судить по разгоравшимся и засверкавшим глазам Хины, ещё только набирал обороты!

Поняв, что ещё немного и осколки моей головы, просто взорвавшейся от закипевшего мозга, украсят палубу флагмана Чёрного Герцогства, я, перебрав несколько способов перекрыть фонтан, выбрал, может не самый безопасный, но уж наверняка самый приятный. Поймав нарезавшую круги вокруг меня эльфиечку за рукав, чего она, увлечённая расспросами, никак не ожидала, я привлёк её к себе, и крепко поцеловал.

Я уже говорил про глаза на пол лица? Забудьте. Вот теперь они стали действительно огромными. Хина вцепилась в меня руками изо всех сил, и я не знал, что она сделает в следующую секунду, но вот её веки дрогнули и закрылись, пальцы расслабились и девушка обмякла. Сначала робко, а затем всё уверенней и уверенней начала мне отвечать.

Не знаю, сколько мы простоял на палубе, я просто наслаждался мягкими и вкусными губками эльфийской красавицы. Лишь нехватка воздуха заставила нас оторваться друг от друга. И судя по тому, как она тут же потянулась следом, девочку это ничуть не устраивало. Затем, её малиновые очи вновь распахнулись. Хина замерла, и немного придя в себя, уткнулась мне лбом в грудь. Я гладил малышку по волосам и спине, чувствуя как быстро, бьётся её сердце, в уме подбирая правильные слова.

Нет, не оправдания. Я не хотел говорить, что это случайность или ошибка. Девочка мне для этого слишком нравилась. Но и обманывать её, давая ложные надежды, я не собирался. Мне предстояло возвращение на родину, которая находилась в другом мире. И хоть я сам заговорил про Гладь, и пусть там у меня не было той, которую я мог назвать любимой, меня ждало нечто не менее важное, чем чувства.

Присяга. Я всё ещё оставался солдатом армии РФ, и потому обещать Хине, что непременно останусь с ней, здесь или у нас на Земле — я не мог. Равно как и дать слово, что её будет хорошо в моем мире, или мне дадут возможность взять её с собой.

Но все мои потуги направить судно красноречия в гавань понимания, обходя знаменитые рифы «Поматросил и бросил!» и «Все вы мужики такие, сначала пообещаете, а потом…», разбились о безжалостные скалы женской логики. Успокоившаяся, и пригревшаяся в моих объятиях эльфиечка, вдруг ловко выкрутилась, и, впечатав мне оглушительную, эхом прокатившуюся по волнам пощёчину, исчезла в трюме, гордо вскинув носик и взмахнув на прощанье каскадом своих нежно-розовых волос.

Должен признать, что этот, чисто женский, удар был поставлен неё как надо. Щека горела, и в ближайшей надраенной как водиться, до зеркального блеска железяке, я отчётливо рассмотрел почти мультяшный красный отпечаток хрупкой девичьей пятерни.

«М-да. И вот как это понимать?»

Забивать себе буйную головушку вывертами женской психологии я не стал, зато отметил, что от навалившейся депрессии осталось и следа. Всё равно ведь ничего не пойму и дело тут не в том, что Хина эльф или иномирянка. Как мне кажется, в любых временах, измерениях и у рас, мозг у женщин всегда будет работать «поперёк» мужского. Хорошо это или плохо? Не знаю. Они просто другие, а нам, мужикам, остаётся их лишь…

А ведь кто-то недавно бил себя пяткой в грудь, дескать, с местными ни-ни. Я не мой отец и вообще домой надо. То да сё… А теперь что изменилось? Не — ну что-то конечно да изменилось… Поняв, что глупо рассуждать на тему женских поступков и тем более их логики, когда сам ещё не разобрался в своих мыслях и чувствах и вообще не уверен что обладаешь хотя бы крохами здравого смысла, я заставил себя вообще выкинуть все подобные мысли из головы.

Хина права в одном — жизнь продолжается и нечего тут рефлексировать, будто я институтка, которую соблазнили и бросили! Я сержант морской пехоты Российской Федерации, и не абы какой, а севастопольской приписки. Настоящий «Чёрный Бушлат» и должен поступать соответствующе! Вот приеду домой — поговорю с матерью, выслушаю её аргументы, и потом уже буду думать и действовать. А пока — нечего тут обиженку из себя строить.

Да и с самой эльфиечкой. Я же собирался ей сказать про свою службу и так далее. Вот так и нужно поступить. А потом уж сама решает, будет меня ждать или нет. Она свободный, взрослый человек… точнее эльф. Вот пусть тоже принимает ответственные решения. Нечего на мужика потом пенять… хотя если подумать. А что её мои пару десятков лет — она ж долгожитель!

Приняв решение и наметив общий план действий, я застыл на мгновение, всё ещё чувствуя нежность губ Хины. А затем встрепенулся и с неподдельным интересом, огляделся вокруг.

Из порта Селуна мы вышли на флагмане Чёрного Герцогства «Чёрном Левиафане». На мой вопрос, мол, а если бы герцогство было, ну там «Синим», Танька объяснила мне, что таки да, цвет в названии корабля заменяет собой земной порт приписки. А ещё «цветовую дифференциацию штанов» имеют герцогские рода и их рыцари. Последние, при посвящении получают, так называемое, «рыцарское имя», содержащее цвет сюзерена, и раскрывающее его личность. А так же намекающее на магические способности, если, конечно, данный рыцарь закончил Академию Магии. А то и на личные прегрешения.

Припомнив, что Кравчик именовал себя Алеющим Благоверным, я прихвастнул знакомством, после чего отпаивал дико ржущую девушку цветочным вином. Как оказалось Благоверный — это проявление солдатского юмора, который, как известно, неистребим в любом мужском коллективе. Это прозвище было из тех, что являлись «постыдными». То бишь, отражали какое-то прегрешение владельца. В частности Амадеуш оказался бабником, причём был пойман за яйки другим рыцарем на обещании, жениться на поруганной девушке, которое не исполнил. Всё это мне поведала сестрёнка, когда пришла в себя. И пообещала научить толкованию различных имён этого мира, которые, как и гербы в геральдике, тоже подчинялись определённым законам.

Но сейчас, меня больше всего занимал корабль, который за неделю пути я облазил вдоль и поперёк. На местном языке суда именно «плавали», а не «ходили», и все попытки русской части команды что-то изменить разбивались о непонимание остального экипажа. И да, он был смешанным, состоял из разумных разных миров и рас. Равно как и сам «Левиафан» оказался творением сумрачного русского гения, в применении к местным условиям и возможностям дворфов металлургов и эльфов корабелов.

Классифицировать его можно было как броненосец, с неизвестным в этом мире гребным винтом, приводимым в движение парой мощных электромоторов. Ток для них вырабатывалось хитрым полумагическим устройством, уже на первых минутах описания которого я основательно завис. Но, в принципе, мне оно было и не нужно.

А вот вооружение было целиком и полностью местным. Как объяснил мне капитан — Лазарев Пётр Егорович, в Орхестре, с недавнего времени перестали работать любые движители, основанные на расширении нагреваемых газов. Причём это касалось как паровых, так и любых иных двигателей, вроде внутреннего или внешнего сгорания, но ими не ограничивалось. Самое поганое, что перестало действовать огнестрельное оружие, первый рабочий образец которого собрал, конечно же, мой вездесущий папашка.

Кстати, именно с ним и связывали случившееся. Как я понял, местные теологи, высшие чины которых умудрялись лично общаться с божеством Орхестры, объявили это проявлением высшей воли. А вот причиной послужило быстрое и неблагородное убийство отцом местного Тёмного Властелина из собственноручно изготовленного самопала.

Получив заряд картечи в упор, тот благополучно отбросил копыта. Папаня, конечно же, стал героем в глазах многих разумных и по возвращению из похода умудрился хапнуть себе то самое Чёрное Герцогство. А вот обиженное божество, которое, собственно, и даровало Властелину его силы в наказание все остальным, ну и для собственного развлечения, и ждало красивого и затяжного поединка «Злодея и Героя», обломалось. Вот и изменило каким-то образом физические законы. Поверить в это было трудно, но те земляне, кто уже давно уже жил в Орхестре, пожимали плечами. Дескать, странностей тут огромное количество, а «божество» и есть «божество», что бы творить непознаваемые вещи. Правда, некоторые добавляли ещё: «У них своё у нас своё!», что бы это не значило.

Вообще вопрос теологии в Орхестре был довольно сложным. Но вдаваться в него я не собирался, и по совету бывалых, принял некоторые вещи как данность. Иначе просто-напросто рисковал сломать себе мозг.

В итоге, применительно к «Чёрному Левиафану», божественное вето привело к интересному результату. Если электродвигатель, созданный с использованием местных магических материалов, выдавал достаточную мощность для движения корабля, то вот вооружать его пришлось баллистами и скорпионами. Конечно, они были максимально модернизированы, но по сути, это были всё те же орудия, с которыми римляне завоевали полмира.

Так же не менее важной ударной силой были маги, в чём-то даже способные заменить собой артиллерию. Но надеяться на то, что у противника не окажется своих мастеров — не приходилось. А потому роль самого грозного оружия «Левиафана» играл таран. Учитывая бронирование и высокую скорость, флагман Чёрного Герцогства просто разрывал деревянные лоханки противника. Которых, кстати, водилось тут преогромное количество.

Различные пираты, типа северных викингов или южных корсаров, шныряли по здешним водам, когда хотели и где хотели, периодически нападая на прибрежные города. Отметились так же сородичи прекрасной Беатрис, что ещё недавно бередила мои сны, но теперь её позиции пошатнулись под напором «кавайности» малышки Хины. Осколки Островной Империи, так и не смирившиеся с потерей своей континентальной части, считали, что все эти воды, как и встарь, принадлежат им, и их корабли в праве грабить и топить кого захочется и когда захочется.

Однако самым главным претендентом на звание «Владыки Морских Просторов», являлась страна именуемая «Земля Знаний». Местные лидеры научно-технического прогресса. Неудачный дебют папаши с огнестрельным оружием отбросил их в развитии, его успех в Чёрном Герцогстве, обрушил блицкриг на Селун. В общем, Данил хорошо подгадил этим арабо-османо-индусам, но, к чести тамошних учёных, они смогли довольно быстро переориентироваться и не только сохранить свои наработки, но и развить их.

Конкретно на море они создали флот колёсно-винтовых каравелл и фрегатов, хоть и уступающих «Левиафану», но зато оставлявших всех остальных далеко позади. Собственно, его и проектировали как средство противодействия армадам других государств. В частности Королевствам, образовавшимся на осколках Островной Империи.

Но самое удивительное было то, что в устройстве их двигателей, основанных на динамично-синусоидном расширении жидкости, наши спецы, до сих пор так и не разобрались. Точнее, работы то велись, но как то вяло, без энтузиазма, ведь КПД электродвигателей был гораздо выше, источник энергии был универсальным, а и в использовании они были привычнее.

На третий день после того как Хина привела меня в норму, я получил новый удар от окружающей действительности. Выдвинулись в герцогство мы все вместе, в том числе сестрёнки и плоскогрудая бледная немощь. Не Баронесса конечно, а девица-маг, сопровождавшая проштрафившихся потомков Данилы Нечаева при нашей встрече, оказавшаяся не много не мало, главой местного ковена магов, или как он тут назвался.

Звалась она Луна, ведь как мне объяснили, магические потоки в этом мире находят отражение на небосводе, поэтому всё, что связанно с магией берёт название оттуда. А выпускники местной Академии магии получают дозволение добавлять к имени титул «Звёздный» и тому подобные космические наименования.

Рыцари-маги, приплюсовывают его к своему «рыцарскому имени» и получается какой-нибудь сер Равшан Изумрудный Звёздный Лев. Кстати, то было настоящее имя одного из знаменитых рыцарей. Ну и соответственно, каждый, кто его слышал, точно знал, что данный бронированный чувак, может не только булавой по кумполу засветить, но и зажарить фаерболом или наоборот, заморозить ледяной стрелой, а потому старались с ним особо не конфликтовать.

Меня же девица упорно именовала «Кометой», а вот за что, так и не удосужилась объяснить, бурча лишь что-то на тему: «Вот пойдёшь учиться — узнаешь». Учиться я желанием не горел, но попытки объяснить, что я тут даже задерживаться не собираюсь, ни к чему не приводили, наталкиваясь на полное непонимание. И в итоге, я махнул на всё это рукой. Зовёт и зовёт!

Так вот, однажды утром, в кают-компанию на завтрак, вместо альбиноски с нулевым размером, заявилась, шикарная красавица с шевелюрой каштанового цвета и чёткой троечкой в бюсте, которую все присутствующие звали не иначе как Луна. А может даже три с половиной, этот вопрос требовал тщательного замера. Тем более что девушка, улыбнувшись и поприветствовав всех сразу, направилась именно ко мне, в тот момент держащего челюсть и пребывающем в перманентном ступоре.

Моя реакция на новую Луну, а это оказалась именно она, ведь как на небесах две сестры, так и глава магов имела два облика, менявшихся в зависимости от того, который из спутников сейчас закрывает другой, не укрылась от Хины. Эльфиечка, которая, после нашего довольно тесного общения избегала меня, краснея и пряча глаза всякий раз, стоило нам оказаться рядом, фыркнула и молнией сорвалась с места.

Одарив от дверей меня персональным смертоносно-возмущённым взглядом, ушастик покинула кают-компанию, но, видимо, какие-то выводы для себя сделала, ибо на обеде уже была спокойна и приветлива, и даже более того, перекинулась со мной парой фраз. Вот что ревность животворящая делает! Ну, это я хотел бы так думать. Плыть оставалось ещё три дня…

* * *

Эмиссар сидел, погружённый в свои мысли. Происходящее ему однозначно не нравилось, а это означало, что теперь прольётся кровь, много крови. Виданное ли дело, что бы он, один из столпов фиолетовой гильдии, по сути один из приближённых Ночного Короля, главы всей организованной преступности на континенте и реального властителя многих земель, чьи владыки уже по уши погрязли в долгах перед Торговым домом Зотикуса, должен срываться с места и мчаться в какую-то дыру!

Но Всеблагой! Слишком уж долго они гонялись за этой девчонкой. Слишком много планов сейчас было завязано на этот старый дворфский пролом. А главное, личность того, кто вмешался и порушил все хитросплетения, его очень заинтересовала. И кому как не девице, почти месяц болтавшейся с ним в одном фургоне, и наверняка, узнавшей множество секретов, поведать их доброму дядюшке Арахниду. Впрочем, ему в последнее время нравилось, когда его звали просто и ясно — Пауком.

И, тем не менее, посылать кого-либо другого было слишком опасно. Он прекрасно знал своих подчинённых, и если запугать, избить или избавиться так, что бы никто и никогда не нашёл труп, они могли запросто, то вот всё остальное… Отделить слухи от истинны, а главное, сделать правильные выводы им было не по силам. А ведь с этой девчонкой, пока что, следовало обходиться предельно аккуратно. Нет — это не для них.

А ведь этот, неучтённый отпрыск Чёрного Дракона Нечаева, может стать ключиком от закрытой территории герцогства. Вот и мчал эмиссар в далёкий Коттай Дунсон, на максимально возможной, для его кареты, скорости. Ведь заодно, следовало разобраться в том, как получилось, что половина выделенной группы, состоящая из лучших из лучших, оказалась перебита какими-то там эльфами.

Карета, спроектированная и изготовленная лучшими дворфийскими мастерами, влекомая тройкой специально выращенных химер, и имевшая настолько ровный и плавный ход, что из, до краёв налитой чашки, поставленной на откидной столик, не проливалась ни капли, дёрнулась и остановилась. Паука швырнуло на пол, и он чувствительно приложился лбом о какой-то угол.

С шипением, словно он был настоящим животным, один из главарей преступного мира Серентии поднялся сначала на колени, затем на ноги и только собирался выйти и собственноручно снять шкуру с кучера, как замер. Так и не дотянувшись до ручки двери считанные сантиметры. Вокруг было слишком тихо.

Эмиссар фиолетовых отчётливо помнил крики, раздавшиеся в момент его падения. Даже боль в расшибленном лбу не смогла отвлечь его от постоянного наблюдения и анализа. И теперь каждая клеточка его изощрённого мозга, привыкшего выстраивать многоходовые комбинации государственного уровня, кричала — беги. Ибо так быстро наступившая тишина говорила лишь об одном — его свита, каждого бойца из которой он лично отобрал из сотен претендентов, выпестовал, обучил и обвесил артефактами гуще, нежели куст палеостра в канун Воздаяния Элора Всеблагого… Все они — мертвы. И те, кто сделал это пришли за ним.

Наивные. Свиту жаль, но она дело наживное, а вот он слишком ценен и много знает, что бы попасть в руки врага. Ухватив длинными худыми пальцами мифриловую цепочку, единственного амулета, что висел на его шее, Паук вытянул из-под камзола кругляш, примерно в ладонь размером, украшенный потрясающим по величине и чистоте голубым бриллиантом. Только за этот камень, размером с голубиное яйцо, можно было купить пару баронств подобных Коттай Дунсону. А уж если знать, «что» он может, то и всё Оранжеовое Герцогство.

Артефакты переноса были настолько редкими, что даже их описания можно было счесть по пальцам одной руки. И теперь нападающие, кто бы они ни были, останутся ни с чем. Правда, лишь до тех пор пока он не найдёт каждого из них и…

Камень вспыхнул ровным голубым пламенем, плавя металл магического устройства. Несколько мгновений понадобилось Пауку, что бы осознать, что именно произошло. Напавшие не собирались отпускать свою добычу. Ну что ж. Улыбка скользнула по костлявому лицу, превратив его в жуткую маску. Этот день рано или поздно всё равно бы настал, и раз встретиться с Всеблагим предстоит сегодня, то не нужно тянуть. Тем более что за ним пришли «такие» противники. Стоит лишь раздавить вмонтированную в зуб капсулу…

Двери кареты, по уверению мастеров, способные выдержать буйство дикого горного тролля, вылетели, одновременно пропуская внутрь несколько стремительных теней. Эмиссар правителя преступного мира стиснул челюсти в попытке перекусить ёмкость с ядом, но уже было поздно.

Первым же ударом опрокинув мужчину на пол, налётчики, протыкая щёку, сунули ему в рот кинжал, не давая челюстям сомкнуться. Двое из них, пока первый блокировал попытку покончить с собой, надёжно прижав конечности Паука к полу, уже деловито срезали одежду, лишая его любой возможности избежать доверительной беседы.

Через десяток минут, скрученный на манер куколки, наводивший ещё недавно страх и ужас на многих сильных мира сего, лысый мужчина, висел, удерживаемый с двух сторон, перед человеком, одетым в раскрашенную кубиками разного оттенка зелёного, одежду. Словно бы сливающуюся с окружающим их лесом.

Вокруг сновали люди, похожие на первого как две капли воды, ведь лица их были скрыты за какими-то мешками с прорезями для глаз. Они споро стаскивали останки его свиты с жуткими на вид, сквозными ранами, в одну кучу, рядом с которой уже лежало пару мехов, явно разящих алхимическими зельями.

— Так-так-так. Что тут у нас? — мужчина склонился над пленником, пристально рассматривая его лицо. — Замечательно, Арахнидус Сексептицус собственной персоной. Или мне следует называть вас Марк Август?

Это было новым шоком. Он уже сам забыл это имя и просто не мог поверить, что кто-то, спустя столько времени, обратился к нему именно так.

— Рот ему откройте и держите по крепче, — приказал человек в зелёном. — Хотя нет. На тушу вон той химеры его положите, так он будет меньше дёргаться.

На выполнение распоряжения ушло какой-то пяток секунд, и в руках склонившегося над Пауком человека, словно бы по волшебству, возникли странные, жуткого вида шипцы.

— Ай-яй-яй. Ну как так можно. Пытаться отрезать язык нашим же ножом — да вы проказник, батенька, — подцепив зуб с ампулой он аккуратно сжал свой инструмент и, расшатав, вырвал моляр, а затем принялся рассматривать его. — Хм. Какая работа! Эльфы делали? Крепче держите. Третий, анестезию. Посмотрим, чем ещё нас порадует наш «дорогой друг».

Корчившемуся от боли эмиссару пшикнули в нос из какого-то баллончика. Боль, терзающая челюсть, мгновенно притихла, а чуткий нос преступника легко распознал запах боржени — наркотической травы растущей преимущественно в Умбрии. Подобного применения выжимки из этого растения Паук не знал, но и обдумывать и анализировать открывающиеся перспективы, ему уже было некогда. Да и не было у него больше, каких бы то ни было перспектив! На руки и ноги вновь навалились, голову словно бы сжали тисками, а во рту оказалось блестящее кольцо не позволяющее сжать челюсти. Над лицом вновь склонился зелёный человек с жуткими щипцами.

* * *

Солдаты заканчивали упаковку особо ценного пленника. Дополнительное кольцо в рот, распорки на конечности, маска с намордником из твёрдой кожи, и хоботом для принудительной вентиляции лёгких на лицо. И всё это для того, что бы он, не смог никаким способом навредить сам себе.

— Итак. У нашего гостя не осталось сюрпризов? — командир группы, столь удачно принявшей эмиссара фиолетовых, обернулся к фсбшнику-доктору, убиравшему стоматологические инструменты на место. — Ничего не выкинет по дороге?

— Не волнуйся Олег, — ответил вместо него другой боец — Мы ему кое-что вкололи, довезём в лучшем виде.

Опознать в обряженном в местный вариант «Ратника», бойце, степенного служителя Элора, чью роль обычно исполнял инквизитор-дознаватель, входящий в группу Яковлева, было решительно невозможно.

— Закладки в зубах я удалил, — подал голос российский безопасник. — Все шесть штук. Да и рядом буду постоянно. Сделаем всё как нужно, командир, ты не переживай. А если, что случится, или кто магией баловаться будет, так наш душегуб мигом всё нейтрализует.

— Ой нейтрализую, сами кровавыми соплями умоются! — подтвердил инквизитор Чёрного Герцогства.

— Отлично! Андрей! Готовь сеанс связи с Базой. Блин, как хорошо хоть иногда отдохнуть от этого маскарада.

Капитан колониального корпуса Олег Егорович Яковлев, был, как ребёнок рад возможности лично протестировать новое оружие в боевых условиях, а не гоняться за призраками по горам, собирая крупицы информации о неучтённом морпехе. Передавая сообщение, он чувствовал, что это дело будет далеко не последним и не самым интересным в его карьере, ведь всю эту кашу как обычно заварил Нечаев… И это, как не странно, радовало бойца. А ещё он подумал о Татьяне.

* * *

Гай Секстус Марсий, сер Пурпурная Звезда Огня, рыцарь-маг, самый молодой в истории центурион-указующий «Волкоголовых», ведь тридцать шесть лет для мага не возраст, до сегодняшнего дня считал, что чувство страха ему неизвестно. Отчего же сейчас, глядя как деловито снуют по крохотной лесной полянке, эти «союзники» из Чёрного Герцогства, одетые, вопреки всем канонам, в зелёную, сливающуюся с листвой одежду, уничтожая последние следы нападения на караван эмиссара фиолетовых, он чувствовал, как капли холодного пота стекают по задеревеневшей от ужаса спине.

Шестой сын вольного барона из Зелёного Герцогства, и это не считая дочек, максимум на что он мог рассчитывать — это на пару ещё не совсем уж растоптанных сапог, и меч, что не сломается от первого удара. Даже коня ему бы не дали выпуская в мир. Поэтому за предложение учиться в Рыцарской Академии, мальчишка, уже с самого детства отличавшийся трезвостью суждений и оттого истязавший себя тренировками совместно немногочисленной стражей замка, набранной исключительно из ветеранов, ухватился всеми конечностями.

Счастливый случай, удача или благосклонность Элора, вывела в тот пригожий день понёсшего коня с наследником местного графа прямо на него. На тот берег, с которого совершал свои ежедневные заплывы Марсий, тренируя тело и волю. Двенадцатилетний мальчишка, не раздумывая и не дрогнув, бросился наперерез к мчащемуся во весь опор скакуну и повис у него на поводе. Будь он хоть каплю слабей, и выскользни уздечка из его онемевших пальцев — взбесившееся животное растоптало бы его и упало бы с обрыва вместе с наездником. А так граф получил пусть и испуганного, но целого наследника, а шестой сын барона — путёвку в жизнь и верного друга.

Привыкший к суровым тренировкам дома, Гай Секстус продолжил их и в Академии, легко став лучшим не только на своём курсе, но и вообще среди всех учеников. И когда у него открылся магический дар, столь же легко стал лидером в среде магов, где параллельно обучался последние шесть лет вплоть до выпуска.

И никто, почему-то, не удивился, когда юный рыцарь-маг, отвергнул предложение войти в Белокрылую Стражу — телохранителей королевской династии, а предпочёл службу рядовым бойцом у «Волкоголовых» — гвардии Великого Канцлера. «Цепным псам Королевства» как их зачастую именовали.

Ведь не было ничего страшнее, чем увидеть однажды под стенами своего замка, где ты ещё вчера похвалялся, что если захочешь, то свергнешь Короля-Солнце и сам сядешь на Белый трон, бойцов закованных в чёрные доспехи с забралами в виде оскаленных волчих морд, и с пурпурными плащами за спиной. Их численность редко достигала полутора сотен. Но и этого хватало, ведь каждый из них стоил сотен простых воинов.

Боевые звёзды в пять, семь или двенадцать лучей-участников, объединяясь и действуя как один организм, просто сносили любую защиту, не давая и шанса на спасение. А уж случаи, когда действовали несколько звёзд, были на слуху очень и очень долго.

И в один из таких эпизодов, шесть лет назад, штурмуя замок мятежного графа, уже, будучи центурионом-направляющим, командиром одной из звёзд, собиравшим и перенаправлявшим потоки магии от своей команды к Указующему, принимавшему их от нескольких групп и задающему цель, Марсию выпал шанс показать себя. Он не впал в панику, когда того подло убили хаотической магией. Не смотря на смертельную опасность просто распасться пылью, от объёма набираемых сил, Гай Секстус подхватил потоки и закончил заклятие, сравнявшее гнездо заговорщиков с землёй.

Это оценили в верхах, сделав его самым молодым Указующим в истории. И пусть, с тех пор прошло не так уж много времени, воин мог с уверенностью сказать, что видел многое, ведь работа для «Волкоголовых» находилась всегда. И никому из врагов Королевства не удалось поселить в его душе страх. А вот эти союзники из Чёрного Герцогства — смогли.

Про них было мало что известно. Марсий хорошо помнил время, когда он только поступил на службу. В казармах частенько обсуждали вопрос, когда же последует команда наказать зарвавшегося проходимца, решившего встать в один ряд с высшей аристократией Серентии. А потом появилась информация про Гладь, пришельцев из-за неё, в главное, про дочь Великого Канцлера, предмет обожания всех «Волкоголовых», Регину, ставшую женой этому Чёрному и отправившуюся жить в иной мир.

Её дочь — Татьяна заменила мать и стала любимицей деда, затмив собой всех других внуков и, со временем, стала играть значительную роль в его делах. Но ещё больше времени она проводила у Чёрных. Те, же, закрыв свою территорию даже от «Цепных псов Королевства», лишь изредка посылали разведывательные отряды, которые иногда приходилось прикрывать именно «Волкоголовым».

Вот и от сегодняшнего задания Гай Секстус не ждал ничего необычного. Виданное ли дело взять живым эмиссара фиолетовых, да ещё самого Арахнида. Паука!

Пусть попробуют, тем сильнее будет горечь их поражения, думал он. И дело даже не в том, что официально его прихватить было не за что. Вопрос был в том, чтобы сделать это чисто, чтобы никто не догадался, чья это работа. И взять его следовало живым! Иначе вся заявленная операция теряла своё смысл.

Как сильный маг, он мог точно сказать, что обилие амулетов у свиты Арахнида, не позволит провести первый удар настолько быстро и сильно, что бы открыть проход к карете. И даже наличия артефакта запирающего пространство, что не даст цели переместиться в безопасное убежище, не давало никаких гарантий.

Максимум на что могли надеяться эти «Чёрные» — получить хладный труп эмиссара ночной гильдии. Причём — непригодного для поднятия из мёртвых, вздумай они обратиться к этой запретной хаотической магии.

А теперь Указующего «Волкоголовых» трясло от страха. Гости из закрытого Герцогства, легко уничтожили всю свиту с помощью странного оружия, похожего на ящик с тянущимся из него хоботом. Он со свистом плевался жужжащими пчёлами, навылет пробивая защитные поля, доспехи и тела. И не было спасения ни людям, ни химерам, смерть прошла по крошечной лесной полянке быстро и неотвратимо. Не забыв никого, заглянув в глаза каждому из бойцов, что могли сравниться в мастерстве с «Волкоголовыми».

Пустым взглядом смотрел Гай Секстус перед собой, и виделись ему валы войска, выкатывающие из горной долины Чёрного герцогства, но вместо копейщиков и рыцарей в его рядах идут бойцы в зелёном вооружённые этими ящиками. И нет от них защиты. Горят сёла, в прах рассыпаются города и страны. И не скрыться от них, и нет надежды на спасенье…

— Звезда! Сер Марсий! — указующий вздрогнул, поняв, что это его зовут. — Что ж так вас сморило-то.

Перед ним стоял командир «Чёрных», совсем не выдающегося размера мужчина, но после сегодняшнего Гай Секстус поостерегся бы вступать с ним в бой. Мало ли, у него припрятано сюрпризов. Тут следует внимательно всё изучить и разведать. Позволить же своему видению свершиться хранитель королевства не мог!

— Мы закончили, — Ольг, как он назвался, кивнул головой на упакованного по полной программе пленника. — Выдвигаемся с подарком на точку, ваша задача остаётся прежней. Никто из фиолетовых к замку подобраться не должен. Если будут группы с другими флагами — фиксируете, но себя не обнаруживаете. Всё понятно? Удачи.

Странные бойцы со своим страшным оружием подхватили трофей на руки и скрылись во тьме подлеска. Что ж, приказ слушаться их указаний поступил от самого Канцлера. И «Волкоголовые» докажут, что не зря носят… носили, титул лучших воинов на континенте.

Гай Секстус ещё не разобрался в своих чувствах. А что до этих «союзников», придёт и их черёд, и либо они станут одним из основных столпов Королевства, и этот Ольг, встанет с ним плечом к плечу, либо он с товарищами в волчих масках их уничтожит! Несмотря на любое оружие. Неприятная мысль пришла из ниоткуда, прозвучав чужим голосом в его логове: «Либо мы погибнем, покрыв себя славой, о которой быстро забудут!»

* * *

Я задержал дыхание, по привычке плавно выжимая спусковую скобу. Точнее кнопку. Именно отсутствие жёстких механических деталей делало это оружие гораздо более лояльным к стрелку. Но мне к этому ещё следовало привыкнуть.

С тихим свистом заряд унёсся к мишени, вонзившись точно туда, куда я и целился — в середину повешенного на манекен забрала, но, не остановившись на этом, буквально разворотил весь шлем, пробив его и чурбан навылет. Теперь в выходное отверстие при желании было легко просунуть кулак.

— Скорострельность двадцать выстрелов в минуту. В магазине двадцать пять снарядов из сплава вольфрама и клайтония. На расстоянии триста метров разброс укладывается в половину угловой минуты. В снайперских модификациях — в четверть, — инструктаж обращения с оружием мне проводил классический безумны учёный, как его представляют в кино, в белом халате, с всклокоченными волосами, сбитыми в колтун, вот только мой был, к тому же, ещё и дворфом. — Аккумулятор выполнен в виде портативного ранца из клайтония с дополнительным зачарованием. Ёмкости хватает более чем на тысячу выстрелов. Если всё же случиться такое, что его контейнер будет повреждён, у вас, Герцог будет около пятнадцати секунд, что бы отбежать на расстояние в пятьдесят метров. После чего в этом радиусе произойдёт энергетическое схлопывание. Штука хоть и не смертельная, но крайне неприятная, рекомендую не попадать.

Охренеть! По местной системе наследования, я — Герцог. Безземельный, безвластный, без гроша в кармане — но мать перемать! По социальному статусу я круче тех, что заполучили земельные наделы с его не хилой дачки, хоть они и могут сорить золотом налево и на право.

Пока инструктор переводил дух, я ещё раз осмотрел выданное мне оружие. Больше всего оно напоминало плазменные излучатели «Охотников за привидениями». Те, которые ни в коем случае нельзя было перекрещивать. И в другой ситуации я первым бы посмеялся над данным обстоятельством, но сейчас мне было не до веселья.

— Итак, повторю. РШВЗК-15 «Леголас», то бишь рельсовая штурмовая винтовка Зимина-Корхсона пятнадцать, использующая принцип импульсного электронного ускорителя масс с пневматическим пердускорением снаряда, — похоже, дворфа просто пёрло от повторения всех этих деталей, таким счастливым он казался. — Знаю, что вам сказали о божественном запрете, но тут мы не используем температурное расширение рабочего тела, от чего нам удаётся данный запрет обходить. Заряд посылается в цель силой Лорен… Ну, да. Вам бы воякам, всё попроще, да побыстрее. Вон даже прозвали её — Лом. И объяснить не могут почему.

— Потому что против лома нет приёма. Фарин, ты первичный инструктаж провёл? ТБ объяснил? — на стрельбище показался мужчина в форме полковника армии РФ но с не знакомыми мне знаками рода войск. — Вольно, морпех. Аркадий Ильич Миронов, полковник колониального корпуса РФ. Что, товарищ сержантствующий герцог, разобрались с техникой будущего? Принцип тот же, точнее целься, чаще стреляй. Ну и за ранцем следи, тут товарищ Корхсон прав. Если да, пойдем, примеришь обновки, и с группой познакомлю, с ней выдвинешься на точку.

Он замолчал.

— И всё же зря ты снова туда лезешь боец. Мы и так с ног сбились, разыскивая тебя в этой дыре на теле вселенной.

— Я должен это сделать сам. Я обещал, — вдаваться в подробности я не собирался, к тому же Танька обещала, что чинить препятствий мне не будут, а даже наоборот, помогут, чем могут. — А слово своё я привык держать, чего бы мне это не стоило.

— Что тут скажешь — Нечаев. И всё-то вам надо лично в какую-нибудь задницу забраться. Главное помни, твоему отцу однажды не удалось из неё выбраться.

Может быть. Но и не вмешаться я не мог. Всё началось в тот момент, когда мы причалили в порту Чёрного Герцогства.

Последние дни прошли относительно спокойно. Я продолжал изучать корабль, появляясь в кают-компании лишь во время приёма пищи. Луна в своём новом обличии, была куда менее скромной, но с другой стороны, Хина снова начала со мной общаться, и относил я это как раз, на счёт наметившейся соперницы.

Всё это давало определённую надежду на то, что эльфиечке я не безразличен. Но сама ситуация мне не особо нравилась, ведь сейчас я до боли напоминал своего папашу, чего мне совсем не хотелось. Пусть внимание нескольких красивых девушек бесконечно льстило моему самолюбию, играть их и своими чувствами я не собирался. Словно заклинание я твердил: «Мне хватит и одной, но своей и любимой, а остальным, если захотят, могу остаться другом, но тут уж пусть сами решают».

В общем и целом, настала почти идиллия. Которая, в очередной раз, лопнула как мыльный пузырь, стоило только нам сойти с трапа. Горевестником выступил фельдъегерь, вручивший Татьяне пакет прямо на пристани. И когда побледневшая сестра, молча, протянула мне прочитанную депешу, я понял — спокойная и в чём-то счастливая жизнь — закончилась.

На подъезде к Коттай Дунсону, Мари и Рорим с их маленькой группой попали в засаду. Погибли почти все, кроме Баронессы и одного из двух сопровождающих, выделенных им Татьяной. Как я узнал позже — сотрудников нашей внешней разведки, приставленных для наблюдения за ними.

Вот именно оставшемуся в живых, хоть и тяжело раненному, удалось выйти на связь и доложить о случившемся. К тому же он точно идентифицировал нападавших, как бойцов фиолетовой гильдии — Торгового дома Зотикуса.

По информации Татьяны это было легальное прикрытие для местной организованной преступности. И именно они стояли за нападением на Коттай Дунсон, когда я там появился. А зелёных — Изумрудный Ковенант, эти жулики просто подставили, тем самым решив сразу несколько проблем — получив замок, и подвинув конкурента, ибо тем подобной агрессии, равно как и применения запрещённого оружия, им никто не простил.

Теперь же де’Жеро была нужна фиолетовым, что бы официально оформить права на замок, выдав её замуж за нужного человека. А вот дальнейшую жизнь девушке никто не гарантировал.

Что ж до меня, то я просто физически не мог бросить Мари после всего того, что с ней случилось. Уже потом, остыв и разобравшись в себе, я понял, что перенёс на неё образ Алисы, своей непоседливой младшей сестрёнки. Хоть в несколько инфантильной Баронессе не было ничего от рыжего, самостоятельного чертёнка, тем не менее, мои чувства в отношении её были очень схожи, и в том числе стремление оберегать и защищать.

Так что, узнав о произошедшем, я тут же собрался было кинуться спасать своевольную аристократку, но был перехвачен сёстрами-подругами. Которые в два голоса достучались до моего разума, убедив, что в незнакомой, не то что стране, а целом мире, в одиночку, бежать спасать кого-то, размахивая шашкой, пардон, молотом — есть верх глупости.

Возле Коттай Дунсона уже находилась диверсионно-разведывательная группа, которая, до этого искала меня, но при желании, её сил хватало для того, чтобы взять замок за час. А если уж свербит желание поиграть в супергероя, то делать это лучше хорошо экипированным, и не железякой, пусть и раскладной, а более-менее привычным дальнобойным оружием. Да и доспехи желательно поменять на что-то более надёжное, а то, знаешь ли: «Баб красивых много, а ты у нас один!»

Решительно отвергнув идею штурмовать замок без меня, в остальном я был полностью согласен с девушками. А потому безропотно отправился получать новую броню и оружие. В общем, мне оставалось решить только одну проблему в лице Хины.

Если поначалу эльфиечка узнав о смерти отца, представляла собой тень себя прошлой. Бледная, поникшая, она больше всего напоминала сейчас мокрого цыплёнка. Когда первые минуты шока, принесённого известием о смерти отца, сменились жаждой действия и мести, с ней произошли разительные перемены, и я не сказал бы, что они мне нравились.

На лице горели лихорадочным огнём глаза, движения были резкими порывистыми, да и вообще весь облик девушки просто кричал о тяжёлой психологической травме. Пришлось, невзирая на сопротивление, сгрести её в охапку и утащить к ближайшей лавочке.

Как оказалось, решение было совершенно правильным, потому что, ещё немного подёргавшись и потрепыхавшись в моих объятьях, Хина разревелась, уткнувшись мне носом в грудь и крепко ухватив ручками рубаху. Умница Эрия, где-то оперативно раздобыла вина с добавлением лёгкого транквилизатора, и, напоив им эльфиечку, удалось ту хоть немного успокоить. Ну а не менее заботливая Юна, перебравшись к ней на шею, обняла девушку и вдруг разрыдалась подлеще той, которую старалась утешить. Всё-таки она была ещё ребёнком.

Татьяна тоже проявила понимание, отказавшись от первоначального плана сразу двинуться во дворец герцога, знакомиться с многочисленными родственниками. Быстро нашла номер в современной гостинице, где можно было оставить уже засыпающую под действием лекарств «Птичку», как начал я про себя называть Хину, пообещав позже выделить ей комнату в замке, и организовала мне встречу с командованием Отдельного колониального корпуса РФ на территории Орхестры.

В этот момент, я в полной мере оценил реальное влияние моей сестрёнки. Вот так, с ходу, не задавая вопросов, «Зачем?» и «Для чего?», в обход стандартной бюрократии и генеральско-чиновничьего произвола, она в кратчайшие сроки смогла вписать постороннее лицо в стройные ряды «Колониальной группы армий Российской Федерации „Орхестра“». Да к тому же не абы кого, а действующего военного, к которому, как я подозревал, после его внезапного исчезновения во время проведения боевой операции, у определённых контролирующих структур имелись многочисленные вопросы.

Кстати, когда офицер, оформлявший мой перевод из состава вооружённых сил РФ при базе Хмеймим в сирийской Латакии и приписку к корпусу особого назначения при Чёрном Герцогстве, выдавал мне временные документы, я, заодно, узнал о судьбе своих сослуживцев. Как оказалось, Батя, Лом, Кот и остальные успешно справились с поставленной задачей, потеряв двухсотым всего одного человека — меня и трёхсотым Арлекина, в контрамарку своему позывному, тихого и рассудительного крымского татарина. Но во многом благодаря повышенному интересу к группе, его удалось спасти, несмотря на тяжёлые ранения

После прогремевшего взрыва, командир, понимая, что «чудес» более не предвидится, поднял разведчиков в атаку, перед этим приказав Лому и Коту отступать с раненным к точке высадки. Вот только героически погибнуть им так и не дали. Над предгорьями пронеслась воздушная кавалерия в составе неучтённой тройки Ка-52 без бортовых номеров, непонятным образом оказавшихся в секторе спасательной операции. Грозные машины, посеяв на головы террористов доброе и вечное, а затем, совершив повторный заход, умчались в сторону Израиля, чтобы скрывшись за пригорком, бесследно раствориться в жарком воздухе Сирии. В общем, смертоносные фантомы так и остались одной из нерешенных загадок, потому как ни наши радары, ни израильские так и не засекли действий боевых машин в этом регионе.

Командование моего нового, «Особого» корпуса, в котором, помимо меня и полного набора высшего офицерского состава, на данный момент числилось целых три бойца, снабдило меня всем необходимым, включая новейшее вооружение. Вообще, этот, отряд, с невнятными полномочиями и неоформленным уставом, был выведен из армейских структур в особую категорию двойного подчинения. Официальным главой считался мой дед, а непосредственные приказы отдавал лично Президент Российской Федерации. Так что до особого распоряжения, портом моей приписки стало Чёрное Герцогство, и это при условии, что остальной личный состав в данный момент находился на старушке Земле, проходя некую подготовку на особом полигоне спешно развёрнутом около Подкаменной Тунгуски.

Как я понял, рельсовая винтовка ещё не была принята на вооружение, и до сих пор числилась опытным образцом. Да и броня, местный вариант «Ратника», выдали мне под такое количество подписей и допусков, что я даже на секунду засомневался, а стоит ли оно того. А уж когда мне совершенно по секрету сказали стоимость одного такого комплекта в рублях…

В прочем, так как я проходил по линии «Особого корпуса» какого либо выбора у меня не было. В этих доспехах был реализован как местный, многовековой опыт создания «бронелифчиков», о котором мне рассказывал ещё Гуэнь, вполне годных для защиты своих носителей, так и научный подход землян. Получившаяся в итоге броня относилась к некому новому типу, названному нашими спецами «Модерн», видимо по аналогии с довольно распространённой в этом мире «Готикой». По классификации считалась латным доспехом и была невероятно лёгкой и удобной, а со слов полковника Миронова и дворфа Корхсона, что занимались моим снаряжением, была способна выдержать прямое попадание бронебойным снарядом из ста двадцати пяти миллиметровой пушки Т-90. Причём носитель при этом оставался живым и дееспособным после самого удара, пусть и улетал на десятки метров с шансом сломать себе что-нибудь жизненно важное.

Не смотря, на уверенный тон консультанта, испытывать столь радикальный способ проверки меня совершенно не тянуло. Поэтому в дополнение к уже полученной амуниции, я, сверившись с выданным мне черновиком устава Особого корпуса, и удостоверившись, что имею право на ношение некой «неклассифицированной экипировки» выпросил у дворфа приличный щит. Взамен того что был потерян у эльфов. Расставаться с успевшим полюбившимся молотом я и вовсе не собирался. И к моему удивлению, немедленно получил требуемое — практически копию предыдущего, но ещё более качественную и способную без моей помощи генерировать некое поле в форме полусферы, около полутора метров в диаметре, отражающее любые брошенные предметы.

Активизировалось оно, как и в случае с молотом, мысленной командой, так что проблем с освоением не доставило. Уже полностью подготовленный морально, и по минимуму освоив новое оружие и броню, я отправился знакомиться с командой.

Выдвигаться предстояло в составе группы из трёх человек. Собственно, основной их задачей была охрана меня, любимого. Это мне заявили сразу. Дескать, ты из «Особого корпуса», так что или так, или сиди здесь, жди руководство. Я поначалу взбрыкнул, указав на отсутствие чего бы то ни было подобного в проекте устава. Но Аркадия Ильича это не смутило, он просто вырвал у меня книжонку и, достав карандаш, вписал в нужный параграф ещё один пункт. А затем ткнул в него меня носом. Пришлось согласиться.

Да и вообще, подставлять ребят под стрелы, болты и магию, поперев дуром поперёк батьки в пекло, я не собирался. А если это успокоит Таньку, чьи ушки явно проглядывали во всём этом безобразии — то да будет так!

Основной ударной силой операции выступали бойцы диверсионно-разведывательной группы и горные стрелки, под командованием капитана Яковлева, на скрытую в предгорьях временную базу, которых мы прибыли спустя трое суток безостановочной скачки. Хорошо, что в конюшнях нашлось что-то похожее на лошадь, хотя гораздо более быстрое и выносливое.

Моя охрана передвигалась на уже виденных мной птицах, и с их слов, для этого всё же требовался кое-какой опыт. Надо сказать, что особо я не расстроился. Может они действительно были прекрасными ездовыми животными, идея взгромоздиться на спину страусу-переростку меня не прельщала. Так что я обошёлся лошадью явно косившей под зубастого единорога.

Нас уже ждали. Яковлев оказался довольно молодым парнем, но в нём ощущалось нечто, присущее даже не просто матёрым бойцам, а именно командирам. Стержень, воля назови как угодно, подчинённые это прекрасно ощущают, как и то, что каким бы строгим начальником он не был, своих ребят он в обиду не даст.

Вот и сейчас он смотрел на меня, как бы угадывая, чего ждать от залётного «варяга», которому взбрело в голову развлечься штурмом крепости.

— А вот и «оскары» пожаловали, — невесело усмехнулся он. — И сразу тяжёлая артиллерия. Ну что ж, я вроде как должен передать вам…

— На командование не претендую! Не обучен, не подготовлен! — вытянувшись в струнку, выпалил я. — Но, товарищ капитан, мне нужно вытащить эту девочку, и это сделать должен я сам. Сержант поисково-спасательной группы морской пехоты, Сержант Нечаев Игорь, позывной «Чудо», «Особый корпус».

— Так вот ты какой, северный олень, — хмыкнул Яковлев и в глазах его зажегся интерес. — Мы его с собаками в двух странах разыскиваем, а он у нас «не обучен и не подготовлен», а как баронесс спасать так он первый. Весь в…

— Вот если ты, капитан, скажешь сейчас «весь в отца», дам тебе в морду. Невзирая на чины и звания, даже если после этого, пойду под трибунал, — зло ответил я. — Меня здесь уже задолбали этой фразой! И сразу скажу — нет! У меня с Мари де’Жаро ничего не было и не будет! Так понятно?.

— А чего так, оскароносец? — как-то беззлобно усмехнулся он. — Рангом не вышла? Тебе принцесс подавай?

— Вот капитан скажи, ты же давно тут уже?

— Года полтора-два.

— Всех женщин моего папани знаешь? А назови-ка мне, кого из них он сделал счастливой.

— Как минимум Аудеин Нечаеву, — фыркнул Яковлев. — Этой только власть нужна, так что сын Чёрный Герцог, а то, что парень скажем так… не очень рад — ну так ей какая разница. Баба всю жизнь править готовилась. Уж кто-кто, а она просто на седьмом небе от счастья, ей бы ещё от всех нас избавиться, ух, она б развернулась! Её размерчик королевства, перефразируя классиков так сказать.

— А у меня всю жизнь перед глазами пример матери, — хмыкнул я, — Вот только я-то не в курсе не был что «оно», как и почему. Так что командир, поверь, обойдусь одной, но она никогда об этом не пожалеет. И мне совсем неважно ни её происхождение, ни богатство, даже раса по большому счёту. Просто она должна быть моей любимой. Так понятно?

— Более чем. Уважаю позицию, — он протянул мне руку, которую я с удовольствием пожал. — Ну, пошли «оскар», познакомлю тебя с группой прикрытия, они отвлекающий манёвр проведут, и определим, как будем штурмовать. У тебя, кстати, альпинистская подготовка есть? А то наклёвывается шикарный вариант.

— Ты меня ещё Ди Каприо назови.

— А ведь это мысль!

* * *

Стоя в продуваемой всеми ветрами каменной дыре, особо бушевавшими на этом уровне, я в который раз помянул незлым, тихим словом, капитана. Впрочем, тот расположился совсем рядом и тоже особым счастьем не светился. Шикарным вариантом, оказались старые выработки карликов, строивших Коттай Дунсон.

Точнее, поскольку сам пролом был лишь техническим разрезом горы, который со временем должен был разрастись в целый город, а крепость всего лишь нижней времянкой, работы в нём велись на разных уровнях одновременно. Уже потом, когда строители ушли и на их месте поселились люди, они заняли только нижние уровни. А вот верхние оставались бесхозными до тех пор, пока в поисках одного, нелегально проникшего в этот мир, морпеха, в них не поселились горные стрелки, приписанные к группе Яковлева.

Отсюда можно было наблюдать за жизнью крепости, не привлекая внимания. И сейчас мы готовились спуститься на тросах, прямо на донжон. И следовало торопиться.

Командир отряда «Волкоголовых», рыцарей-магов выполнявших карательные функции в Королевстве, и приданных нам в качестве группы прикрытия, передал, что буквально час назад, в замок проехала группа всадников, и это были не фиолетовые.

Видимо прибыл женишок. Отдавать девушку ему было самым настоящим предательством. Понятно, что он с ней сделает, ведь со слов всё тех же наблюдателей, в его команде был некто в одеждах местного духовенства. А там… Надругается, поиграет с девчонкой, пока она ему не надоест, а затем Мари де’Жеро никто и никогда больше не увидит.

Пропустив кавалькаду «Волкоголовые» захлопнули кольцо, надёжно отрезав крепость от внешнего мира. Все ходы и отнорки уже были разведаны нашими бравыми бойцами и тоже надёжно запечатаны, а со стороны святой земли, прямо в «подкове» их ждал очень неприятный сюрприз в виде второго отряда «Цепных псов Королевства». Очень злых после перехода по горам собачек — «гнолов», как сообщил мне Яковлев.

Теперь из крепости не выскользнула бы даже мышь. А каратели, выдвинув заведомо невыполнимые требования, тут же начали демонстративно готовились к осаде, отвлекая на себя внимание стражи, сдаться которой никто даже не предлагал.

Я же, вместе с диверсантами, собирался атаковать сверху, сразу, как только начнётся штурм внешних стен. И именно для этого мы сейчас торчали в, продуваемыми всеми ветрами, технических вырезах, выходящих в рукотворное ущелье в пятидесяти метрах над верхней просадкой донжоном.

Честно говоря, несмотря на мою браваду и заявление, что, дескать, подготовка у меня есть, сердце ёкало, стоило посмотреть вниз, во тьму, куда солнце не заглядывало веками. С началом осады света во дворе замка прибавилось, да и мы намотали на лица повязки, очень похожие на те, что я покупал в Жёлтом герцогстве, были во всеоружии.

Они, конечно с трудом, но заменяли ноктовизоры, однако Яковлев, позывным которого оказался «Сокол», обещал перед спуском зажечь пару магических ламп, излучавших в инфракрасном диапазоне, так что света нам должно хватать. Да и сам спуск по гладкой вертикальной стене не представлялся чем-то особо уж сложным. Знай, контролируй скорость да отталкивайся ногами. Уж моих-то умений на это должно было хватить с лихвой. Это вам не с вертушки в штормовое море прыгать!

— Внимание! Приготовились! — командир заметил вспышку выпущенной в ущелье красной ракеты. — Вон как местные забегали. Сейчас столпятся на стене и пойдём. Ну что черепашка-ниндзя, готов?

Эта шутка, наравне с новым названием бойцов «Особого корпуса» — «Лео», уже стала хитом в лагере, и не зря. И так весь зелёный, покрытый панцирем «Ратника», с рюкзаком аккумулятора к оружию, я дополнительно повесил щит за спину, реально став похож на героев американских комиксов. И было ощущение, что у меня отмазаться от очередного прозвища уже не получится. А вот отшутиться, можно было попробовать.

— Угу, «охотник за приведениями», всегда готов. Прям как пионер.

— Я надеюсь, ты про старые фильмы? Как-то стрёмно себя бабой ощущать. Вперёд! Поймаем парочку эктоплазменных уродцев! Зажечь фонари. Первая пятёрка пошли!

Зашуршали сброшенные тросы и первые бойцы шагнули в пропасть. Им было тяжелее всего, проехав по тросам метров двадцать, они должны были оттолкнуться от стены и «парашютироваться» на одноразовых артефактах прямо во двор крепости.

Я шёл в следующей группе, как в наиболее безопасной, и приземлиться должен был прямиком на балкон спальни Мари. Судя по крикам, доносившимся со стены, дела у «Волкоголовых» шли неплохо, и если бы такая необходимость возникла, они бы и сами взяли крепость меньше чем за сутки. Но главной нашей задачей было не это.

Дождавшись команды, я заправил трос в «десантёр» и, придерживая его рукой, заскользил вниз. Особо приглядываться было некогда, но всё же мне удалось увидеть уже спустившихся диверсантов, занявших круговую оборону возле главного входа в донжон, всё ещё несущий следы обстрела наёмниками Изумрудного ковенанта. Припав на колено, они контролировали двор и, не раздумывая, открывали огонь в каждого, кто приближался к центральному зданию. Можно сказать, пока, наше появление прошло незамеченным для находившихся внутри людей.

В ноги толкнулся опалённый камень балкона. Приземлившийся первым, один из моих охранников, уже отстегнулся и тенью метнулся в выжженные пламенем покои Баронессы. Я тут же кинулся за ним, освобождая место для остальных.

Будуар приветствовал нас темнотой и кислым запахом выгоревшей алхимической смеси. Судя по всему, полыхало тут сильно, и пока никто даже не брался за восстановление комнаты. Не поднимая шума, мы дождались оставшихся и уже слаженным отрядом, гуськом, как утята за мамой-уткой, двинулись дальше.

Коридор встретил оплавленными стенами и всё той же тишиной. Не похоже, что бы на этом этаже вообще кто-то был. Крики обороняющихся, тоже уже были практически не слышны. И куда двигаться было не совсем ясно.

— На этот этаж ведут три лестницы, — пришлось мне на себя брать роль гида. — Та что направо — это парадно-выходная. Ведёт через весь донжон. Первая слева, в самый низ, в местный гараж. Вторая же это для прислуги. И через неё можно попасть в любую часть здания, не привлекая внимания.

— Отлично. Идём через неё. Слуг сейчас в замке нет, одни солдаты. Обследуем все этажи по очереди. Валить всех кто не Баронесса.

Определившись с направлением, мы двинулись вперёд. Пролёты пустовали, но мы были на верном пути, откуда-то впереди доносились довольно громкий шум толпы и гулкая, явно церемониальная музыка. Осторожно продвигаясь, заглядывая в каждую дверь, мы становились всё ближе к его источнику. Уже можно было различить отдельные выкрики, и становилось ясно, что кто-то с кем-то громко ругался.

На наше счастье они так увлеклись что даже шум, выбиваемых нами дверей и грохот отваливаемых баррикад, остался спорщиками совершенно не замеченным. Дверь, откуда доносились голоса, располагалась в самом конце коридора для слуг и выходила, по предположению Сокола, как самого опытного из нас, в тронный зал.

В принципе это было логично. Где ж ещё гнездиться злодеям как не там. А то придёт «Герой», не в будуаре или в нужнике же ему мочить злодеев. Ведь, правда? Я покрепче сжал рукоять рельсотрона. Будем считать, что это мой кладенец.

Как назло дверь, фактически внутренние ворота, оказалась запертыми. Причём выглядели она более чем солидно. Массивные створки из прочного на вид дерева, мощные петли и явно тяжёлый засов изнутри.

— Разбиться по парам. Первая — цель — верхняя петля, вторая — нижняя. Третья — выворачивает полотно в сторону. Остальные входим. Чудо — ты со мной в хвосте.

Опыт великая вещь, а Яковлев явно знал что делал. Быстро разобравшись, причём мои охранники оказались в штурмующей группе, мы замерли в ожидании приказа к началу. За стеной кто-то сорвался на визг и Сокол махнул рукой, обозначая старт операции.

Снаряды с лёгкостью пронзили дерево, разбивая и корёжа петли. Понадобились, не более трёх попаданий, что бы дверь осела, и её тут же подцепили, выдёргивая и оттаскивая в сторону. И как положено нормальному плану, прожил он только до первого выстрела.

Створка оказалась слишком массивной и просто вывернулась из рук ребят, с грохотом рухнув на пол. Благо никого не придавила, но шума наделала изрядно, заставив всех присутствующих замолчать и повернуться в нашу сторону.

Но в открытый проём уже влетели первые бойцы. Засвистели рельсотроны, выплёвывая смертоносные заряды. Вбегая следом, рядом с капитаном я увидел ворвавшихся первыми диверсантов, замерших, припав на колено и держа собравшихся под прицелом винтовок, а буквально возле их ног, ещё трепыхались в агонии десяток тел в тяжёлых доспехах. Видимо, охрана среагировала на грохот, но сегодня им «смертельно» не повезло.

— Замерли все! Кто дёрнется, будем бить насмерть! — голос Сокола отразился от сводов.

Люди в зале были буквально ошарашены столь быстрой расправой, над пытавшимися отразить наше нападение солдатами. Видимо они имели очень хорошую по местным меркам подготовку, и являлись чьими-то личными телохранителями. Тем временем я заметил в толпе Мари и указал на неё Яковлеву.

Тот махнул своим бойцам, и они стремительным рывком выдернули девушку, тут же спрятали её за нашими спинами. Вид уплывшей из рук добычи отрезвил местных и вывел из состояния шока. Вперёд шагнул тучный мужчина в богато украшенной одежде, в цветах которой преобладали оранжевые тона.

— Вы кто такие? Как посмели напасть на меня и убить моих людей? — его голос был громким и властным. — Да вы хоть знаете на кого руку подняли? Я, Второй Советник Оранжевого герцога — Брутус Велий.

Остальные одобрительно зашумели. Хотя с первого взгляда можно было различить две группировки среди собравшихся здесь людей. Первые, менее многочисленные, но явно лучше одетые и экипированные окружали подручного герцога. Именно у них и удалось бескровно забрать Мари, поскольку безопасность хозяина заботила бодигардов больше чем сохранность какой-то девчонки.

Вторые, в которую так же входил и жрец, столпились вокруг высокого, обряженного в латы рыцаря, и больше всего походили на тёртых жизнью наёмников. Уже сейчас они сбили строй, готовые как отражать нападение, так и в любой момент пойти на прорыв. Останавливали их лишь трупы на полу, среди которых были и их товарищи, погибшие почти мгновенно от выстрелов диверсантов.

— Не стрелять!. — Яковлев, видимо, вполне ориентировался в местной политике, что бы понять, что за птица нам попалась. — Боевой отряд «Торгового представительства ЧГ», действуем совместно с «Волкоголовыми». Несмотря на ваш статус, милорд, отказавшись открыть ворота, вы стали коронными преступниками. Но я думаю, что, возможно, это недоразумение и вам просто не доложили, кто стоит под стенами.

— Да, да. Я не знал. Жако! Немедленно прикажи всем сложить оружие и открыть врата, — толстяк быстро соображал и мгновенно уцепился за протянутую ему соломинку. — Мы верные слуги Его Лучистости. И собрались здесь, что бы сочетать браком баронессу Мари де’Жеро и Жако Каликсия сера «Нефритового Взывающего». Но знаете, мне подобная поспешность сразу показалась странной!

Судя по скрипу зубов, донёсшихся от рыцаря даже до нас, услышанное следовало делить на порядок, но возражать несостоявшийся жених не посмел и отдал нужные распоряжения. Не прошло и десяти минут как в центральные двери вошли «Волкоголовые».

Вот они реально умели внушать уважение одним своим видом. Воронёные доспехи с забралами в виде волчьих морд, пурпурные плащи, носить которые имели право лишь Великий Канцлер и они. Надменный вид, уверенная в себе поступь и аура силы, буквально разливающаяся вокруг каждого, проняла даже наёмников, до этого державшихся дерзко и независимо, стоило им только оправиться от первоначального шока.

Теперь же, даже если они и замышляли попытку побега, все подобные мысли выдуло из их голов. Оружие попряталось в ножны, а на лицах появилось обречённое выражение. И только нашим — всё было по барабану.

— Я, Гай Секстус Марсий, «Пурпурная Звезда Огня», центурион-указующий «Волкоголовых», заявляю, что Баронесса де’Жеро находиться под защитой короны, о чём выписан именной указ. Все присутствующие здесь, кроме представителей Чёрного Герцогства, виновны в сопротивлении власти короны! Степень вины и наказание я, волей пославшего меня Великого Канцлера буду определять сам. Мари де’Жеро подойди ко мне.

Словно не веря в происходящее, девушка приблизилась к Марсию. Точнее её довели два наших бойца, которым кивнул Сокол. Посмотрев в лицо девушки, командир «Волкоголовых» издал тихий рык.

— Как Советник Оранжевого герцога, могу лишь сказать, что явился сюда засвидетельствовать брак, согласно завещанию безвременно почившего барона де’Жеро, — толстяк обильно потел, вытирая лысину здоровенным платком. — Меня пригласил сер «Нефритовый Взывающий», продемонстрировав подписанные бароном бумаги. Девушка находилась в своих покоях и от замужества не отказывалась. Возможно, моего господина и меня ввели в заблуждение, но тогда вина целиком лежит на Жако Каликсие.

— Да как вы смеете! — рыцарю не понравилось, что на него пытаются повесить всех собак. — Я, сер «Нефритовый Взывающий», заявляю, что договор о браке был заключён мной с бароном де’Жеро. О чём есть бумаги и завещание. И я же прибыл сюда получить мне причитающееся! Любого, кто скажет, что это не так, я назову лжецом и вызову на поединок!

— Мари, вам известно, что-нибудь об этом?

Девушка словно очнулась. Вообще весь её вид был довольно странным, заторможенным и намекал на возможное использование психотропных препаратов.

— Я не знаю. Раньше я никогда не видела этого человека у нас в замке… А где Игорь? Где мой суженный, Игорь? Я его не вижу… я опять одна. Почему он не здесь?

— Мы заключили договор в Видеке, столице Оранжевого герцогства! А вскоре мне стало известно, что возвращаясь оттуда, барон погиб, — Каликсий говорил с полной уверенностью в своей правоте. — Дела не позволили мне сразу же отправиться к своей невесте, и, представьте мое удивление, когда прибыв в Коттай Дунсон я обнаружил его захваченным, а суженную в плену! Естественно, я отбил крепость и, что бы, не допустить подобного впредь, решил поторопиться со свадьбой. И когда мне доложили о вооружённых людях под стенами — принял их за пособников тех бандитов.

— Могу я увидеть бумаги? — командир «Волкоголовых», как представитель верховной власти достаточно разбирался в подобных вещах и понимал, что доказать то, что бумаги поддельные будет невероятно трудно. — Баронесса вы можете подтвердить, что это подпись вашего отца?

— Не знаю… Похожа. А где Игорь? Вы его не видели? — ещё не пришедшая в себя девушка не совсем адекватно воспринимала ситуацию.

— Баронесса, прошу вашего внимания. Сосредоточьтесь!

— Но отец мне ничего не говорил… Но он не Игорь…

— У нас проблемы, — повернулся ко мне Олег. — Скорее всего документы подложные, подписывал не барон, а специалист фиолетовых, а эта продажная шкура из свиты Оранжевого его зарегистрировала как положено, но вот доказать это будет невероятно сложно. Равно как и вмешательство Великого Канцлера, тут не поможет. Вассалитет свят, и уже сам герцог закусит удила, к тому же, наверняка он имеет с этого долю малую.

— И чего делать? — мне хотелось подойти к мечущейся и зовущей меня Мари, но я был всего лишь солдатом, а приказа не было.

Оставить же Мари в руках этого мудака, явно связанного с преступным миром я не мог!

— Ты же понимаешь, что проживёт она ровно до рождения наследника, — прошипел я Яковлеву. — А потом — «организм, ослабленный длительным проживанием в тёмном месте не выдержал родов». Тут даже выдумывать ничего не надо.

— Ну, есть, конечно, выход. Право на поединок неменее священно, да и сам рыцарь это заявил. Но сложность в том, что ни нам, ни «Волкоголовым» бросить ему вызов сейчас нельзя — мы на службе, а прямых оскорблений не было. И в этом случае всё должно решаться через наше начальство иначе эта оранжевая гнида первый устроит истерику по этому поводу.

— А я?

— Ты? Хм…

— Я в «Особом Корпусе», — и вспомнив точную формулировку, процитировал проект устава. — «Бойцы корпуса имеют права превышающие соответствующие имеющиеся у военнослужащих группы колониальных армий. В зависимости от ситуации, служащие „Особого корпуса“ могут быть временно выведены приказом командиром действующего подразделения из рядов действующих вооружённых сил Российской Федерации…» Ну и так далее.

— Хм… — Яковлев задумчиво оглядел меня. — А ты времени не терял…

— Устав наше всё!

— Знаешь. С одной стороны, да в таком случае отказать он тебе не сможет, с другой — этот мужик всю свою сознательную жизнь учился убивать себе подобных заточенной железякой. Ты это понимаешь? А если с твоей головы упадёт хоть волосок, меня Татьяна Даниловна каст… хм. Короче плохо мне будет.

— Её я беру на себя. Да и чем удивить этого бронированного кабана у меня найдётся, — чем дальше, тем больше я проникался идеей поединка. — Мари я ему не отдам. После всего, что она пережила, я себе просто не прощу, если ничего не сделаю. Как мужик ты меня поймёшь и дело тут совсем не в чувствах.

— Ладно! Но смотри, если тебя убьют — домой не приходи.

— Ладно… Боец! Слушай приказ! — рявкнул Яковлев. — Особыми полномочиями, данными мне Президентом Российской Федерации, я временно аннулирую твой статус военнослужащего Российской Федерации. Штурвал, заберите у гражданского, не полагающееся ему табельное оружие.

Произнеся это, Сокол подошёл к Гаю Секстусу, внимательно изучавшему бумаги и начал ему что-то втолковывать. Тот выслушал диверсанта, и коротко кивнув, объявил.

— Все обстоятельства дела слишком запутаны для быстрого разрешения. Но как заявил Жако Каликсие, сер «Нефритовый Взывающий», любой рыцарь имеющий сомнения в правдивости его слов, может бросить ему вызов на поединок, — и, осаживая взвившегося толстяка, уже собравшегося начать протестовать продолжил. — Как представители трона мы не можем участвовать в этом, равно как и бойцы Торгового представительства. Но среди нас есть человек, чьё право незыблемо. Игорь Нечаев, законный сын Чёрного герцога, заявляет, что вы сер Жако, лжец, насильник и проходимец. Он готов отстоять своё слово в поединке.

Услышав мою фамилию, прихлебатель оранжевого лендлорда мгновенно сдулся, а на девушку это наоборот, произвело оживляющий эффект. Она задёргалась, оглядываясь, то и дело, скользя по мне бессмысленным взглядом.

— Игорь! Игорь! Где он! Игорь, я здесь!

Стоило мне шагнуть, вперёд снимая каску, откидывая маску с лица и стягивая балаклаву, как она кинулась ко мне. Ну, попыталась. Поскольку была перехвачена Марсием за талию, но ещё некоторое время упорно перебирала в воздухе ногами.

— А вы, баронесса, останетесь пока со мной.

— Но… Игорь, вот же он!

— Никаких но! Предоставьте мужчинам решать проблемы. Не зря же он мчался сюда.

— Чёрный наплодил множество ублюдков. И я не позволю, чтоб в моих словах сомневался сын очередной трактирной шлюхи, понёсшей от того, — надменность и презрение так и сквозили в словах рыцаря. — Для такого у меня есть плеть что бы вбить в его дурную голову почтение к моему титулу.

— Эта тупорылая овца, что-то вякнула? — спросил я у ближайшего «Волкоголовго» и тот кивнул. — А я думал, мне послышалось. Было плевать, оскорби он меня, я просто вбил бы ему, его поганые зубы в глотку так глубоко, что лечить их было бы проще через задницу. Но за мать… А ничего если я его убью?

— Это… предусмотрено, — неуверенно ответил всё тот же «Волкоголовый», забирая у меня каску, молот и щит.

Я не сопротивлялся, видя, что своего оружие и шлема также лишился мой противник.

— Игорь, спокойно…

— Я спокоен товарищ офицер, — я стряхнул руку Яковлева, удержавшего меня. — Я в порядке. Как понимаю проблема в титуле. Тут мне временные документы на новую стигму обменяли перед отъездом, подойдёт?

Я вынул из нагрудного кармана пластинку и протянул её Соколу. Тот принял карточку и присвистнув, передал Гаю Секстису, вызвав у того приступ кашля, стоило лишь разобрать знаки на нарисованной картинке.

Честно говоря, получив карту из рук Луны, я напрочь забыл о ней и теперь сам не знал чего там и как. Ну, наверное, мужик с вархамером и щитом.

— Объявляется поединок чести между Жако Каликсием, сером «Нефритовым Взывающим» и Игорем Нечаевым, сером «Чёрной Кометой». Бой будет проходить на личном оружии. Использование магии не допускается. Деритесь честно, и да восторжествует правда между Братьями!

«Волкоголовые» обнажили свои клинки и образовали круг, щитами внутрь, оставили лишь два прохода с противоположных сторон.

Преторианцы блин. Подумал я, выходя на импровизированную арену, организованную бойцами Канцлера. Под запретом применять магию, этот «Гей Сексист» видимо имел в виду возможности моего молота и щита. А быстро он ТТХ срисовал, ничего не скажешь — глаз намётанный.

С противоположенной стороны импровизированной арены, впустили носителя «Нефритового Жезла» или что у него там такое «вызывающее». А — пофиг! Пока Танька мне краткий экскурс в теорию рыцарских имён делала, я думал, что помру со смеху. Вот ведь солдафоны средневековые. И всё-то у них с подковыркой, двумя, а то и тремя смыслами. Чисто для «своих»!

Говорит вот такой вот «Каменный Вызывун» своё имя с гордостью, а рыцари и кони, ржут, словно бы от одной кобыла родились и вместе с ног валятся. А всё потому, что важно не только что говорится, но и как. Например, очевидно положительное погонялово следует говорить нейтрально, а скажешь с гордостью, что ты «Серо-бур-малиновый Обалденный», могут понять не так.

Рыцарь остановился метрах в десяти от меня. Пригладил закованной в латную рукавицу ладонью выжженный солнцем ёжик волос на голове, похрустел шеей и оскалился в мимических потугах, изобразить положенную, как я понял, по этикету приветственную улыбку.

Ну да. Как там Яковлев только что распинался: «…Все рыцари — братья! А потому выходя в круг чести, следует беззаботно приветствовать своего опоясанного родича, дабы показать всем, что не замыслил ты ничего дурного…» Правда он ещё высказал всё, что думает сам, по поводу всех этих примитивных методов и психологических атак, замаскированных под ритуал и мнения наши в общих чертах совпали.

Я растянул губы, ощущая себя полным идиотом. Кажется, получилась мина, напоминающая лицо человека, только что зажевавшего целый лимон, потому как мой противник приободрился и глянул на меня с такой надменностью, что я в очередной пожалел, что у меня забрали реалган, и я не могу просто взять пристрелить этого идиота.

К каждому подошла по пара «волкоголовых», несущих наше оружие и шлемы. Точнее в моём случае удобную каску «Ратника» с лицевым забралом, а в его — унылое тевтонское ведро с чередой прорезей напротив глаз и кучей дырочек рядом с носом. Ну и, конечно же, с курино-страусиным плюмажем, подошедшим скорее, на задницу какой-нибудь певичке в кабаре «Мулен Руж» тридцатых годов прошлого века, чем благородному рыцарю на маковку.

В центр медленно, театрально хлопнув полой плаща, прогарцевал «Гой Секстант» держа в правой руке мою карточку-стигму, а в левой ту, что передал ему поверенный рыцарь из свиты Жако. Кстати, я только сейчас вспомнил, что уже слышал это имя. Папанька-то Баронессы, так же звался. Да… везёт девчонке на «попугаев». Помню, у одной одноклассницы был попугайчик породы «жако» — наглая, вороватая, пернатая бестия, никогда не забывающая ни единой обиды.

Остановившись «Хой Сектант» поднял руки к высокому своду тронного зала и все немногочисленные разговоры, звучавшие до этого момента за железными спинами «Волкоголовых» разом смолкли. Ну, прямо тамада-затейник: «Свадьбы, праздники, дни рождения, рыцарские дуэли и похороны! Недорого!»

Я поймал себя на мысли, что как обычно, чувствуя реальную опасность начал хохмить. Нервы, блин! Всё-таки одно дело махаться с туповатым Бруно, а совсем другое, когда против тебя выходят такие вот матёрые средневековые убийцы. Мужик явно знал, с какой стороны держаться за меч и что там, в результате получится — а хрен его знает.

— Сегодня и сейчас, волею Всеблагого и Короля Солнце, я знаменую начало дуэли, — начал было «Э-ге-гей…», в этот момент я понял, что не могу вспомнить больше ни одного созвучного имени «Волкоголового» слова и решил отныне называть «ведущего» просто «Волчонком», — Между Жако Каликсием, сером «Нефритовым Взывающим» и…

— Я требую «Инспектиса»! — громко перебил его мой противник. — Я не желаю признавать Братом, и скрещивать меч с проходимцем, сыном грязной шлюхи! С одним из выродков Чёрного!

Я промолчал, прекрасно понимая, что меня просто-напросто провоцируют.

— Ну что ж… — немного раздражённо произнёс Волчонок. — Вы в своём праве. Однако, сер «Нефритовый Вызывающий»…

— Слушаю тебя сер Пурпурная Звезда Огня.

— Своими словами и недоверием, ты оскорбил меня, — холодно глядя на резко спавшего с лица Жако, произнёс Волчонок. — Случись тебе выжить в этой дуэли, ты скрестишь своей меч уже со мной.

— Ты… Ты опустишься до того, чтобы поднять оружие уставшего Брата? — выдавил из себя Каликсий, а затем, спохватившись, добавил. — Я ни секунды не сомневаюсь в твоих словах, Пурпурная Звезда Огня. Я лишь говорю, что…

— Ты назвал леди Татьяну Эсперцио — выродком, — медленно произнёс Волчок.

— Я не…

— И не волнуйся теперь я в своём праве. Перед нашим поединком ты отдохнёшь. Уж поверь мне, я особо прослежу за этим, — он отвернулся. — Пусть свершится ритуал «Инспектиса».

С этими словами, он сложил карты лицом друг к другу и с явным усилием сдавил. Полыхнуло чёрно-зелёным. Заплясали пурпурные молнии и из быстро развернувшегося водоворота вырвались, кружась, словно в танце, прямо к потолку две полупрозрачные фигуры.

Большая зелёная стрекоза, натужно размахивая крыльями, вилась вокруг крылатой воительницы в одеждах, с волосами и крыльями как будто состоящими из лоскутов звёздного неба. Её бледное почти белое лицо, выражало решимость, а копьё в руках словно бы было соткано из разноцветных пульсирующих нитей.

Столкнувшись метрах в десяти над головой «Волчка», фигуры разлетелись в разные стороны зала. Стрекоза, раззявив жвала, ринулась на воительницу, а та, выставив перед собой оружие, заскользила к насекомому. Прямо над головой Гая Секстиса обе фигуры исчезли в яркой вспышке пурпурного цвета.

В зале повисла тишина.

— Духи сказали своё слово. Перед тобой благородный человек, рыцарь — произнёс «Волчок», насмешливо глядя на выпучившего глаза Жако. — Или ты вновь с чем-то те согласен Нефритовый Вызывающий?

— Нет я, не… Да, не согласен! Это неблагородный дух! — закричал мужик. — Это… Это… Это какой-то демон!

— Ты в своём ли уме, добрый сер? — похоже, новая вспышка удивила уже самого казавшегося каменным Гая Секстиса. — Ты носитель «Зелёной Стрекозы» только, что посмел назвать «Деву Магии» неблагородным духом? Да твоя букашка…

— Я требую уважения! — взвизгнул Жако.

— Заткнись «Брат», — рыкнул на него Волчок. — Не усугубляй своё положение. В круг.

— Я…

— В круг, трусливая бестия!

На Кликсия насильно нацепили его ведро и всунули в руки щит и меч и толкнули вперёд. Мне же оружие и каску подавали с видимым уважением.

И что вот это сейчас было? Думал я, застёгивая ремни и опуская маску. Рукоять молота привычно легла в руку, щит приятно оттянул предплечье. Без посторонней помощи, я сделал шаг навстречу своему противнику.

— Бой, — рыкнул Гай Секстис, быстро выходя из круга.

Молот со звоном встретил лезвие меча, грохнули, столкнувшись, щиты и расцепившись, мы закружились вокруг центра арены. Несколько пробных выпадов, я отбил окантовкой и тут же словно бы случайно, Вызывающий открылся, как бы приглашая меня закончить всё здесь и сейчас, одним единственным точным ударом.

А вот фиг вам! Горько лекарство от подобных фокусов, дед Трас вколачивал в меня своей узловатой клюкой не раз и не два, неизменно называя желание поскорее закончить бой моей «лебединой песней». И ведь прав был старик, шарахни я со всей дури бойком, в подготовленную для меня ловушку, и быть бы мне зарубленным… ну или не быть, но тут уж как повезёт с натянутой на меня фентезийной моделью «Ратника».

Впрочем, показывать себя полный профаном, я не собирался, а вместо того, чтобы ударить молотом, вмазал со всей дури краем щита, по противнику, особо не заботясь о том, куда он придётся. Жако отшатнулся, мы обменялись выпадами, приняв по десятку ударов, друг от друга на защиту, а затем, Нефритовый Вызывающий наступил на полу своего длинного, вытирающего пол зелёного плаща.

Штука это была явно церемониальная, для потасовки не предназначенная. Для меня осталось бы загадкой, почему он не снял его перед дуэлью, если бы следующий мой удар, который по идее должен был бы стать последним, противник не заблокировал, просто подняв один из его свободно болтающихся концов этой тряпки.

Вспыхнул магический разряд. Боёк словно бы ударился о бетонную стену и отскочил от неё, отброшенный неведомой силой. Пока уже я пытался восстановить равновесие, взмах меча Жако чуть было не расколол мою каску надвое, чувствительно чиркнув по маске.

Однако больше всего меня удивило отсутствие реакции «Волкоголовых» на явное применение магии, ну или магического предмета. И тогда в голову закралась мысль, что может быть, это я неверно истолковал слова Гая Секстиса о запрете на магию.

Отпрянув назад, и пугнув дернувшегося за мной противника быстрым уколом шипа на навершии молота в область забрала, я занял оборонительную позицию. Жако, тряхнув плечами, тоже напружинился, медленно, почти крадучись приблизился и наотмашь ударил по моему щиту своим, раскрываясь так, что грех было бы упускать подобную возможность.

В маске, очках и балаклаве, я спокойно проигнорировал едва видимое облачко стеклянной пыли, сорвавшееся с пальцев его левой руки. Да, знаем мы все эти сомнительные приёмы, мало вяжущиеся с понятиями рыцарства.

Он совсем дурак? Мне-то какая разница, глаза защищены, да и нос со ртом, тоже, а я спокойно приняв падающий на мою голову меч на свой щит, и со всей дури, засадил боёк своего молота в единственное не защищённое доспехами место противника. Снизу вверх, прямо под латную юбку.

Мужчина взвыл, теряя оружие и согнувшись, схватился за причинное место. И тут же поймав удар коленом по забралу, и ещё один, сверху, крюком прямо по темечку. Клюв, молота пробив шлем-ведро, глубоко впился в голову несостоявшегося барона, и его тело с гулким лязгом осело на мраморные плиты пола.

— Суд между Братьями — свершился! — провозгласил вновь вошедший в круг Гай Секстис.

* * *

Камикуру Хина собирала свои немногочисленные вещи. Шёл уже четвёртый день с момента получения страшной вести, и когда Игорь бросил её, умчавшись спасать эту Мари. Тот вечер она помнила плохо. Шок оказался слишком силён. Остались лишь смутные воспоминания, как Игорь нёс её на руках, а потом она проснулась в комнате на странном постоялом дворе.

Девушка вздохнула. Вокруг было столько нового и интересного, но её ничего не трогало. Даже когда пришла Татьяна и лично устроила Хину в одной из комнат для гостей герцогского замка, ей было это совершенно безразлично. Она предпочла бы жить пусть в самой старой и грязной халупе, но что бы он, Игорь был рядом. Смотрел на неё, особенно в эти страшные дни.

После того поцелуя она была на него очень зла, ведь он был её первым и самым важным в жизни девушки. Но подумав, поняла, что со стороны молодого человека это был не менее важный шаг, ведь с баронессой он себе такого не позволял. А уж когда, эта бесстыдница Луна, приняла свою вторую форму и начала откровенно приставать, вся злость с парня перешла на соперницу, смеющую козырять своими громадными сис… Девушка с грустью посмотрела на свою грудь.

Да она не могла похвастать выдающимися размерами, но Игорь не повёлся на достоинства этой… этой… девки! И к концу плаванья они уже вполне нормально общались и у Хины начала просыпаться надежда, что, возможно, для того, из-за которого она не спит по ночам, она значит нечто больше, чем просто знакомая-попутчица. А потом корабль причалил.

И всё рухнуло. Игорь умчался. А она… она, осталась одна в совершенно незнакомой стране. Да, её тут никто не обижал, даже наоборот, приходили проведывать Татьяна с Эрией. Выражали сочувствие, утешали, как могли. Но всё это было не то!

И теперь девушка приняла решение вернуться домой. И пусть там остались лишь дальние родственники по линии отца. Пусть там её ждёт смерть от рук триады… Оставаться здесь, одной, и по большому счёту, никому не нужной, Хина больше не могла.

Раздался стук в дверь, и почти сразу же она отворилась, впуская красивую женщину. Не человека, альфмацураи, но почему-то одетую, в довольно странный наряд. Красные штаны, довольно сильно обтягивающие длинные стройные ноги, белая рубаха без пуговиц и застёжек и красный же странный халат, длиной чуть ниже талии.

На ногах у неё была не менее странная обувь, напоминающая чем-то остроносый узкий лапоть серентийских крестьян, с приделанным в районе пятки стилетом. Вот только выполнена она была словно бы из цельного куска кожи, без швов и плетений.

Да и стояла визитёрша на этой конструкции довольно уверенно. Копна золотистых волос, обрамляя лицо, стекала ей на плечи. Окинув взглядом комнату, она уставилась в глаза Хине, от чего та почувствовала себя жутко неловко.

— Уезжаешь? Точнее бежишь?

— Я не…

— Соболезную твоей потере девочка у меня тоже, когда-то отца убили, вот только кое-кто пошёл мстить за него. Хотя я не сразу оценила этот шаг.

— А?

— Вернувшись на сейчас родину, ты испортишь всё, что сделал твой отец, — женщина внимательно смотрела на девушку. — Я в своё время тоже чуть было не поступила так же. Ах, извини. Я не представилась. Привыкла за эти годы, что меня все тут знают. Я Тариэнь Нечаева. Как тут говорят — в девичестве, Тариэнь Ксянь Пу.

Хина упустила из рук хакаму, которую собиралась сложить в дорожный мешок. Это имя она слышала много раз. Да что там. Эта альфмацураи была кумиром молодёжи, в том числе и для неё. Конечно, девушка ожидала, что может случайно встретиться с ней в этих горах, но что бы легенда, сама пришла к ней в комнату, это было выше понимания.

— Вижу, что ты слышала обо мне. Но девочка, как говорят там, за Гладью — «не сотвори себе кумира». Я всего лишь, удачливая эльфа, которой в своё время не захотелось сидеть и загнивать в нашем болоте. Тебе вот тоже удалось оттуда выбраться и что ты делаешь? — Тариэнь нагнулась, подбирая упавшие штаны, развернула, посмотрела и с хмыканьем кинула на кровать к остальным вещам. — Горе твоё велико, но похоронить себя заживо… Это ли выход? Это ли наш путь?

— Мой долг, — неуверенно начала Хина, — принести весть о гибели отца в род. И нет причин оставаться тут боле. И не для кого. Игорь…

Девушка осеклась, с испугом глянув на навострившую уши, в прямом смысле слова, эльфу. А та аж подалась вперёд, ловя каждое слово.

— Вот оно что. Значит Игорь. И как далеко… хотя не отвечай, — что-то осмыслив и приняв решение, Тариэнь-Алина, довольно усмехнулась. — Видимо довольно далеко, иначе ты бы не собиралась сейчас сбежать. Ведь он же, якобы, бросил тебя тут одну, а сам умчался. Все мужики козлы. Наобещают, а потом в кусты. Поматросят и бросят. Знаю, знаю, сама с Данькой проходила!

— Игорь не такой! — Хина в ярости сжала кулачки. — Он спас мне жизнь, а не мартосил!

— Значит он тебе нравиться? — эльфийка хитро посмотрела на покрасневшую, сначала от гнева, а затем от смущения, девушку. — А что если я приглашу тебя за Гладь, со мной, в тот мир? Погостишь там, познакомишься с семьёй своего «Героя».

— Но… Я не могу… Зачем… — глаза розововолосой малышки стали ровно на пол лица. — Семья… Простите, но это невозможно.

— Невозможно спать на потолке — одеяло сваливается, — Алина откровенно веселилась, глядя на, уже совсем засмущавшуюся соотечественницу. — Игорь дал твоему отцу слово, что позаботиться о тебе, и думаю, ему будет не очень приятно узнать, что ты уехала домой, подвергнув свою жизнь такому. А на Земле и ты будешь в безопасности, да и он не будет сильно злиться на нас. Итак, ты едешь?