Вячеслав Сергеевич Широнин

Под колпаком контрразведки.

Тайная подоплёка перестройки

 

От автора

 

Не в силе Бог,

а в правде".

Александр Невский

          Я пишу эти строки на исходе 1995 года. Ровно десять лет назад в

СССР была начата перестройка, которую в то время именовали не иначе, как

"судьбоносной". Но, увы, тяжким, очень тяжким оказалось для людей минувшее

десятилетие, ибо переплелись в нем надежды и горчайшие разочарования,

реформы и эксперименты, ужасные катастрофы и вооруженные конфликты. Этот

период истории, который с особым пристрастием будут изучать потомки, нам,

современникам столь драматических событий принес невосполнимые человеческие

жертвы и материальные потери, горе и незаживающие душевные раны. Всего за

десять лет практически разрушено то, что составляло гордость великой

державы, сердцевиной которой была Российская Федерация. Более того,

возникла угроза государственности самой России...

          Что стало с нашей страной? Как могло случиться, что не в

фантастическом сне, а наяву рухнула великая держава с ее огромными

ресурсами и богатейшей культурой? Еще недавно уверенность в завтрашнем дне

помогала каждому из нас преодолевать неизбежные для всех людей житейские

проблемы. А сегодня нас захлестывает страшный вал информации о

многочисленных убийствах, о бандитских ограблениях, насилии, угонах

автомашин, о заложниках, террористах и киллерах, о бесследном исчезновении

детей и взрослых, о кровавых расправах с соотечественниками и единоверцами.

          Любовь к родной земле, к очагу у россиян всегда почиталась

превыше всего. Но ныне позабыт Илья Муромец, его променяли на чужестранного

ковбоя. Мир и благодеяния в нашем Отечестве сменились ненавистью. Общество

расколото, словно распято, боль и тревоги, жизненная неопределенность,

неверие в завтрашний день терзают душу честных граждан. Почему так

случилось?

          Недавно я побывал в родных местах, встретился со своими земляками

и сверстниками. И вновь убедился в том, как глубоко волнуют их судьбы

Отечества. Мне задавали десятки вопросов, но особенно близко к сердцу я

принимал тот главный вопрос, который касался моей профессии. В обобщенном

виде он звучал так:

          - Как могло случиться, что КГБ не исполнил свой долг по

обеспечению безопасности страны? Где же вы были - слуги государевы?..

          Так сложилась моя судьба, что лучшие годы своей жизни я посвятил

работе в органах государственной безопасности. Тридцать три года на

Лубянке! За это время сменилось семь председателей, министров и директоров

КГБ-МБРФ-ФСК-ФСБ. С некоторыми из них я работал, как говорится, на близкой

дистанции, был посвящен в главные направления деятельности ведомства, а

потому хорошо представляю себе систему госбезопасности в целом.

Категорически осуждая противозаконные методы НКВД периода сталинских

репрессий, я принадлежу к новому поколению чекистов, которые пришли

работать в систему госбезопасности уже после того, как были вскрыты и, я бы

сказал, преданы анафеме трагические нарушения законности времен культа

личности. Мое поколение выросло на уроках этих страшных страниц истории, и

все наши устремления были направлены лишь на одно: верой и правдой служить

Отечеству, оберегая безопасность государства. А в условиях нараставшего

противостояния двух идеологических систем это, поверьте, было очень

непростой задачей.

          Долгие годы я работал в контрразведке, занимая ряд ответственных

должностей, и по долгу службы мне очень хорошо были известны подрывные

акции западных спецслужб, входившие составной частью в понятие "холодной

войны". Мое чекистское поколение видело своей главной целью - успешное

противостояние этим акциям. Но сразу хочу заметить, что мы были воспитаны в

духе строжайшего соблюдения законности, в духе глубокого уважения к Закону.

Как естественная реакция на беззакония сталинских лет, в органах

госбезопасности уделялось этому колоссальное внимание.

          Вот почему мне очень обидно слышать, когда спецслужбы нашей

страны, стоявшие на страже безопасности государства, обливают грязью, как

беспардонно искажают факты об их деятельности, как клевещут на оперативных

сотрудников КГБ, для которых офицерская честь и преданность Отечеству были

превыше всего. Это поветрие пришло в нашу жизнь вместе с так называемой

"перестройкой", и я отлично понимаю его истоки - этому уделено немало

страниц в моей книге.

          После 1985 года высшие эшелоны советской партийной номенклатуры

настойчиво стремились использовать КГБ в своей политической игре,

неправомерно втягивая органы госбезопасности в противостояние верхов,

отвлекая от выполнения главной задачи - отстаивать государственную

безопасность страны. Более того, "под занавес" перестройки отчетливо стало

просматриваться намерение ее "архитекторов" затруднить для чекистов

выполнение их главной задачи, разоружить КГБ перед лицом новых серьезных

опасностей, нависших над державой. Предупреждения чекистов об этих

опасностях Горбачев и его ближайшее окружение игнорировали. С полной

ответственностью могу сказать, что на рубеже 80-х и 90-х годов в нашей

стране сложилась ситуация, которую вполне можно уподобить предвоенной

эпохе, когда Сталин упорно игнорировал предупреждения Рихарда Зорге и

других разведчиков о подготовке военного нападения на СССР.

          Беда КГБ стала частью общей катастрофы, постигшей наше Отечество.

Злонамеренная клевета, огульное охаивание спецслужб нанесли непоправимый

вред стране, - так считают, кстати, и некоторые объективные аналитики и

профессионалы западных спецслужб. А плоды разрушительной работы против КГБ,

развязанной при попустительстве и даже по наущению некоторых политиков

высокого ранга - об их "деяниях" подробно рассказано в книге, - сказываются

и сегодня: политические чистки в органах госбезопасности резко ослабили их

профессиональный уровень. Не здесь ли кроются главные причины длительной

кровавой чеченской бойни? Задачу, которую должны были бы малыми силами

решать профессионалы из спецподразделений, выполняет армия! Ну и

трагические результаты этого налицо...

          На Лубянку я пришел работать в двадцать пять лет. Видимо, тут

сыграло немалую роль то обстоятельство, что в годы учебы в Московском

государственном университете я был командиром комсомольского оперативного

отряда - наши студенты патрулировали вечером улицы, уберегая граждан от

мелкого хулиганства. Помнится, шел 1964 год и я готовился к выпускным

экзаменам на факультете журналистики МГУ. Мы сидели в какой-то аудитории на

Моховой и прикидывали, у кого как сложится журналистская судьба. Вдруг

открылась дверь, и чей-то зычный голос крикнул: "Широнин - к декану!"

          В кабинете декана я увидел двух незнакомых людей, которые

представились сотрудниками комитета госбезопасности и после короткого

разговора предложили мне вариант распределения в КГБ. При этом было

отмечено два важных для меня обстоятельства.

          Во-первых, из разговора сразу выяснилось, что органам

госбезопасности известны детали моей семейной биографии: один из старших

братьев в годы войны пропал без вести. В то время это все еще считалось как

бы "негативным моментом" - во всяком случае, так говорили многие мои

знакомые. Однако сотрудники КГБ в разговоре со мной сказали, что это не

имеет никакого значения. Откровенно говоря, такой подход произвел на меня

очень благоприятное впечатление, вызвал доверие.

          А во-вторых, мне предлагали работу по специальности - то есть

работу журналистскую. Речь шла о допуске к так называемой закрытой

тематике, например, о написании материалов относительно работ по ядерной

энергии в Дубне, по подготовке космонавтов в Чкаловской... Конечно, я в тот

момент понятия не имел, чем мне придется заниматься впоследствии, однако

разговор в кабинете декана пробуждал и профессиональный журналистский

интерес.

          В общем, когда состоялось распределение, меня откомандировали в

в\ч №...

          Да, в то время я никак не мог предположить, что мне придется,

наряду с материалами по закрытой тематике, углубиться в изучение статей и

книг тех людей, которых позднее назовут "инакомыслящими" или

"диссидентами". Мой рабочий стол был буквально завален самиздатовскими

рукописями. Это было одно из направлений контрпропагандистской работы в

сфере борьбы с вполне конкретными подрывными операциями времен "холодной

войны". Об этой взаимосвязи я подробно расскажу на страницах этой книги,

возможно, впервые в нашей печати раскрыв саму систему, я бы даже сказал

саму "исполнительную вертикаль" деятельности иностранных спецслужб на

территории бывшего СССР.

          Кроме такого рода публикаций, мне, конечно же, приходилось

знакомиться с материалами сугубо закрытого характера - например, с

переснятыми на микропленку документами западных спецслужб и тесно связанных

с ними "общественных" и прочих организаций. Моей гражданской

специальностью, как я упоминал, была журналистика, и я многие годы постигал

другую, уже "военную" профессию - профессию контрразведчика, основная

задача которого - противодействовать иностранным разведкам, стремящимся

проникнуть на нашу территорию и вести шпионаж в пользу своих государств.

          Один из наиболее опытных советских агентов Джордж Блейк, долгие

годы работавший в самом пекле "холодной войны", позднее с оттенком горечи и

пессимизма сказал: "Шпионаж мне представляется печальной необходимостью.

Пока существуют конфронтация и соперничество, пока есть армия и угроза

войны, шпионы будут необходимы. Конечно, лучше, если это возможно, быть

капитаном на мостике, чем кочегаром в трюме. Но оба нужны, чтобы корабль

шел вперед. Шпионы подобны кочегарам..."

          Контрразведка охотится в первую очередь за "кочегарами", хотя

драматическая история советской "перестройки" показала, что и некоторые

"капитаны" стали объектом внимания контрразведки. В этой связи я рискнул бы

внести некоторые поправки в табель о рангах самых древних профессий.

Принято считать, что древнейшей профессией была проституция, а второй

древнейшей - журналистика (увы, с оттенком проституции). Но, возможно,

наиболее древними профессиями были все-таки шпионаж и контрразведка. А уж

вслед за ними шла журналистика, и только потом проституция. Такой ранжир,

на мой взгляд, делает честь журналистике, потому что, в отличие от

продажной любви за деньги, разведка и контрразведка издревле были связаны с

высокими целями служения Родине, - хотя обе стороны (разведчик и

контрразведчик), конечно, понимали это служение совершенно по-разному.

          Пишу это к тому, что журналистика, конечно, с давних-давних

времен была так или иначе, прямо или косвенно связана с деятельностью

спецслужб, хотя далеко не все журналисты осознавали это - зачастую они

просто служили орудием в чьих-то руках, искренне веря в то, что делают

благое дело. Но в годы "перестройки" этот вопрос встал, что называется,

ребром, да и сегодня он чрезвычайно важен. И вот почему.

          Журналистику, вернее средства массовой информации, принято

называть "четвертой властью". Но задача любой власти - будь то первая или

четвертая, - доступными ей методами защищать и укреплять государство,

усиливать его, а не разрушать державные устои. К сожалению, в годы

"перестройки" да и сегодня, мы увидели слишком много обратных примеров -

когда "четвертая власть" сокрушала важнейшие государственные институты,

подрывая основы государственной и экономической независимости страны.

Почему так происходит?

          Как профессионалу-контрразведчику, мне предельно ясен ответ на

этот вопрос. Ясно, в этой связи, и то, почему некоторые средства массовой

информации в момент крушения СССР главные усилия сосредоточили именно на

том, чтобы уничтожить КГБ, развалить его и разрушить стройную систему

обеспечения государственной безопасности России. Да, уже не СССР, а именно

России! Безусловно, это был так называемый политический, а правильнее было

бы сказать, геополитический заказ зарубежных конкурентов России, уже не

связанный с "уничтожением коммунизма", а преследовавший вековые интересы

Запада.

          К сожалению, не вся журналистская братия смогла вовремя

разобраться в этом...

          Но кто именно и как именно разрушал КГБ, этот важнейший

государственный институт, призванный стоять на страже государственной

безопасности страны? Я был непосредственным свидетелем тех драматических

событий и счел своим гражданским долгом подробно поведать о них, чтобы

потомки знали, кого "благодарить" за резкое ослабление "иммунных", защитных

сил России.

          В противовес многолетней и явно инспирированной из-за рубежа

кампании по огульному охаиванию органов госбезопасности нашей страны, я

хочу рассказать об истинном положении дел в этой важной сфере. Ведь

минувшее десятилетие было особенно напряженным для ГБ, его оперативным

сотрудникам пришлось участвовать в "развязывании" многих конфликтов,

возникавших в "горячих точках". И они честно делали свое дело, они были на

самых опасных участках, они погибали во имя интересов Отечества. И хотя

кто-то может сказать, что КГБ проиграло игру, не сумев сохранить

целостность державы, это верно лишь отчасти. Самоотверженный труд чекистов

не пропал даром, и это проясняется именно сегодня.

          Почему именно сегодня? Да потому что как раз сейчас особенно

хорошо видно, что Россия все же прошла критическую точку распада, что ее

вековым геополитическим соперникам не удалось в полной мере воспользоваться

моментом и навсегда сокрушить великую державу. После нескольких лет

разброда и разбрасывания камней вектор российского развития сменил свое

направление на противоположный - началось новое собирание державы на

пространствах СНГ. В этой связи я могу уподобить деятельность органов

госбезопасности в тяжкий переломный период тому подвигу, который совершили

в 1941 году защитники Москвы, не допустившие ценою своих жизней врага в

столицу. Они сражались до последнего и смогли выиграть время, дав

возможность снарядить знаменитые сибирские дивизии, которые отбросили врага

от стен Москвы.

          Вот так же, если мыслить образно, действовали, вопреки всем

помехам, и чекисты. Немалая их заслуга в том, что давним недругам России в

очередной раз не удалось стереть с глобуса великую державу. Незаметная, по

необходимости скрытная работа контрразведки во многом способствовала тому,

что ставленники наших геополитических противников снова не смогли до конца

выполнить поставленную перед ними задачу.

          Хотя на этот раз им временно удалось проникнуть даже в московский

Кремль...

 

История разведки: от библии до наших дней

          О разведке, внешней и внутренней контрразведке, о политическом

сыске берутся писать и рассуждать многие. Но, как часто бывает, с этой

особой сферой человеческой деятельности большинство пишущих знакомы лишь

понаслышке или, как говорится, по книжным источникам. Между тем, разведка -

один из древнейших атрибутов истории общества, - это искусство приобретения

и приумножения знаний о том, что сознательно скрывается. Скрывается же

обычно то, что является самым важным для выживания того или иного

государства.

          Прежде чем поделиться личными наблюдениями о деятельности

советских органов госбезопасности в 60-90-х годах - это период моей

непосредственной работы в них - хочу кратко сказать о той поистине

магнетической силе, которая увлекла меня на нелегкие таинственные пути

спецслужб. Годы учебы на факультете журналистики МГУ оставили неизгладимое

впечатление. Лекции у нас читали самые маститые профессора. Аудитории

всегда были переполнены, сюда приходили студенты и с других факультетов.

Объем знаний в сфере общественной жизни, философии , зарубежной и

отечественной культуры, языковой подготовки был очень обширен... Но особый

интерес для меня представлял так называемый специальный курс, который я

проходил в городе Минске. Когда прибыл туда на годичную учебу, меня ожидали

сюрпризы и неожиданности. Таинства разведки и контрразведки с каждым днем

все больше завладевали не только моими мыслями, но и душой. ...Нам

преподавали спеццисциплины, закодированные номерами СД-1, СД-5 и т.д.

Основательной была правовая подготовка, криминалистика. Конечно,

интереснейшими оказались предметы по оперативной деятельности. Много часов

уделялось физическим и военно-прикладным занятиям. Но, пожалуй, самой

отличительной чертой спецкурсов была четко организованная и продуманная

связь теории и практики: лекции читали и преподаватели и действующие

сотрудники органов КГБ. Они же совместно проводили часть семинарских

занятий по конкретным операциям и делам, рассказывали об их сути,

анализировали допущенные ошибки. Перед слушателями как бы раскрывалась

живая связь времен, событий и поколений.

          Впоследствии получилось так, что многие преподаватели шли по

жизни вместе со своими выпускниками. Встречались с ними на работе, по

возвращении из краткосрочных и долговременных командировок, обсуждали

детали некоторых разведывательных и контрразведывательных операций. Думали

о том, что еще полезно было бы ввести в спецкурс для новобранцев. Несмотря

на разницу в возрасте, у меня сложились добрые отношения с бывшим педагогом

Бусловским (он был руководителем моего диплома по спецдисциплине),

психологом Иваниным. До сих пор перезваниваемся с Леонидом Постниковым,

Андре -ем Сидоренко, Сергеем Дьяковым. Дорожу знакомством с начальником

чекистского кабинета Евгением Чеботковым. Часто встречаюсь с профессором

доктором исторических наук Василием Коровиным.

          В истории спецслужб много интересного, не утратившего своего

значения за давностью лет, того, что можно использовать и в нынешней

ситуации. Непререкаемым авторитетом в этой области для всех нас являлся

Леонид Шебаршин, покинувший пост "шефа" советской внешней разведки в 1991

году. Он прослужил в ней свыше трех десятилетий - профессионал, знающий

свое дело до мельчайших подробностей. Шебаршин всегда подчеркивал, что

разведка - это инструмент политики. Однако она, по его убеждению, не может

заменить политику и сама формулировать свои задачи. Постановка целей для

разведки - прерогатива и обязанность высшего руководства. А цели эти (и я

единодушен в этом с Шебаршиным) вытекают из политических и экономических

задач, стоящих перед государством на данном этапе развития.

          В более широком толковании разведка, по убеждению Шебаршина, -

это выяснение обстоятельств, которые благоприятствуют или препятствуют

осуществлению того или иного действия, связанного с риском для замышляющего

это действие. И примеры таких разведывательных предприятий, как в этом

несложно убедиться, дает уже один из самых ранних источников человеческой

культуры - Библия.

          Сорок дней и ночей плавал праведный Ной по водам всемирного

потопа, пока его ковчег не пристал к склону Арарата. Мудрый кормчий не стал

рисковать жизнями чистых и нечистых, томящихся на борту его судна. Он

послал в разведку ворона, чтобы узнать, убыла ли вода с земли, но тот

вернулся ни с чем. Тогда Ной выпустил голубя - тоже безуспешно. И, помедлив

еще семь дней, он опять выпустил голубя, который возвратился со свежим

масличным листом в клюве. Так Ной узнал, что вода сошла с земли. Если

вдуматься, это поистине классический пример разведывания обстановки,

причем, как остроумно выразился Шебаршин, с помощью доступных в то время

технических средств.

          В Библии приведены примеры и других "разведывательных"

мероприятий. "И сказал Господь Моисею: пошли от себя людей, чтобы они

высмотрели землю Ханаанскую, которую я даю сынам Израилевым". Моисей послал

12 сородичей в разведку, чтобы посмотреть страну, но не ограничил их

заданием чисто топографического характера, а сформулировал его значительно

шире. Библия так повествует об этом. И сказал им Моисей: пойдите в эту

южную страну, взойдите на гору и осмотрите землю - какова она, и народ,

живущий на ней; силен ли он или слаб, малочислен ли он или многочислен? В

принципе подобного рода задания разведчики, как нетрудно понять, выполняют

и сегодня.

          И еще. Разведка всегда была почетным занятием. Бывали случаи,

когда даже короли и маршалы переодевались и шли в разведку. Этому есть

примеры и в XX веке. Например, достоянием гласности стали факты по

вербовочным подходам к И.М. Майскому, советскому послу в Лондоне с 1932 по

1943 год. Во главе той шпионской операции британских служб стоял не кто

иной, как сам... Черчилль. А "связником" Майского был объявлен Рандольф

Черчилль, сын премьера - журналист, офицер. Известно и то, что Буш до

своего президентства возглавлял Центральное Разведывательное Управление

США. "Генсеком с Лубянки" называют Ю.В. Андропова...

          Во все времена злонамеренная клевета была одним из самых

разрушительных и позорных для общества и личности явлений. Всегда простые

люди считали ее аморальной, а юристы - преступной. И сегодня, когда на нашу

разведку и контрразведку льются потоки лжи, я часто задаю себе вопрос:

почему же все обстоит иначе, если речь идет об органах безопасности и

спецслужбах, честно выполняющих поручения лидеров своего государства?

Спроста ли это?..

          Исторические факты прошлых веков, да и нашей современности

свидетельствуют, что государства, не забывая утверждать за собой славу

рьяных миротворцев, наблюдали и наблюдают друг за другом с пылом

закоренелых врагов. Отряды и полки секретных служб иногда сокращаются, но

никогда не демобилизуются. Их не распускают по домам ни по какому мирному

договору.

          Из истории могущественных государств видно, что как в древности,

так и сегодня, разведка всегда предшествовала набегам, походам и

нашествиям. Она служила как бы прелюдией войн и сопровождала их до

победного конца или поражения. Подготовка любых войн, будь то "горячие" или

"холодные", как правило, связана с усилением разведывательной деятельности,

причем и в военное, и в мирное время она всегда носила и носит

исключительно наступательный характер. Ее цель - детальное изучение армии и

флотов других стран. Разведки соперничающих государств засылают друг к

другу в тыл своих шпионов, вредителей, а порой диверсантов и убийц, дают им

задания внедряться в структуры и учреждения этих государств, создавать там

свою сеть и в случае необходимости взрывать их тылы, чтобы ослабить и

подорвать мощь противника.

          История Первой и Второй мировых войн, гражданские войны XX века,

периоды становления и распада Советского Союза полны многочисленных и

жестоких эпизодов подрывной деятельности разведок разных стран. Известно,

что наивысшую активность в период Первой мировой войны развила немецкая

разведка во Франции, Только в парижских гостиницах в качестве лакеев и

другой прислуги находилось на службе около 40 тысяч немецких агентов. В тот

же период было арестовано свыше 10 тысяч немецких и австрийских шпионов в

одной лишь Англии. Иными словами, речь идет не о сотнях, не о тысячах, а о

десятках тысяч шпионов! Какие цифры! И они не выдуманы, это - исторические

факты...

          Франция, со своей стороны, тоже не дремала. Она в очередной раз

доказала миру, что на войне разведчик является едва ли не самым

смертоносным оружием, - я бы сказал, единственным древним оружием, не

терявшим своего значения на протяжении тысячелетий. По французским данным,

ловкая женщина-разведчик в период Первой мировой войны уничтожила

шестнадцать транспортов и торговых кораблей. Такой результат, гораздо более

губительный, чем действия любого линейного корабля, наводит на мысль, что

разведчики могут быть не только мощным, но самым экономичным в истории

оружием.

          Документально установлено, что гитлеровская разведка на подрывную

работу в Испании ежегодно расходовала около 3 миллионов песет и задолго до

фашистского мятежа сумела создать в стране свыше 50 опорных пунктов,

которые проводили активную подрывную работу. В генеральном штабе, военном

министерстве Испании и в армии орудовали фашисты во главе с немецким

офицером Милибраном. Все дело подготовки мятежа возглавлял представитель

генерального штаба Хуан Гунц. Именно в период национально-революционной

войны в Испании родился термин "пятая колонна" - нарицательное название

вражеской тайной агентуры, используемой для разложения тыла той или другой

страны. Так называли подпольную агентуру фашистов, изменников и предателей,

которые действовали в Мадриде.

          "Пятая колонна"! По долгу службы я много изучал работу

иностранных разведок, методы и способы их подрывной деятельности. И могу со

всей ответственностью сказать, что этот термин отнюдь неспроста появился в

наших и зарубежных средствах массовой информации в период распада СССР...

          Об истории разведки и контрразведки написано множество

увлекательных книг. Эта тема поистине неисчерпаема. Но мне хотелось бы

сказать доброе слово о некоторых высококлассных российских

контрразведчиках, которые принесли огромную пользу своей Родине. Среди них

несомненно выделяется Иван Алексеевич Маркелов, прошедший путь от младшего

оперуполномоченного до начальника Второго главного управления КГБ СССР. Это

один из лучших руководителей КГБ второй половины XX века. Опыт работы у

него был богатейший - ему выпало трудиться в ряде территориальных

управлений, в республиканском Комитете, затем в 5-м управлении по борьбе с

идеологическими диверсиями против СССР и стран социалистического лагеря, в

разведке.

          Иван Алексеевич обладал поистине необыкновенным аналитическим

умом. Человек спокойный, уравновешенный, он методично передавал свои

многосторонние профессиональные познания сотрудникам центрального органа

контрразведки, каковым являлся "Второй главк". Именно на годы его работы в

органах КГБ падают самые громкие разоблачения агентов иностранных

спецслужб.

          Одним из любимых его "нравоучений" была фраза: "Ищите агента по

почерку разведки - он неизменен, потому и подводит". Иван Алексеевич всегда

стремился привить своим сотрудникам уважительное отношение к историческому

прошлому и опыту не только спецслужб России, но и иностранных государств -

так сказать, профессиональных соперников. В этом отношении мне особенно

памятны его суждения о германских разведывательных службах, о традиционном

почерке работы которых мы, помнится, беседовали в госпитале, куда однажды

угодили надолго и вместе. И.А. Маркелов, к сожалению, так из него и не

вышел. Видимо, уже понимая, что времени у него осталось немного, он

старался подробно посвящать меня в свои многолетние наблюдения. Был очень

искренен, особенно обстоятельно говорил об ошибках, которые случаются в

любом деле, хотел предостеречь от их повторения своих последователей. Ведь

в тот период я работал в его главке - в аналитическом подразделении.

          Помню, разговор о германских разведывательных службах начался

весьма своеобразно:

          - Я часто думаю, что традиционные формы и методы германской

разведки надо изучать на примере графа Шулленберга, - сказал Маркелов. -

Да, да, того самого посла Германии в Москве, который в июне 1941 года

объявил о начале войны против СССР, правда, уже после вероломного нападения

и бомбовых ударов. Он прибыл в СССР под крышей посла в 1934 году. Фон дер

Шулленберг Фридрих Вернер был наиболее крупным и опытнейшим германским

разведчиком - специалистом по Закавказью. Награжден железным крестом 1

степени за участие еще в Первой мировой войне.

          Далее Иван Алексеевич сообщил любопытный факт. Царской

контрразведке, осуществлявшей слежку за Шулленбергом, в начале 1914 года

каким-то образом удалось изъять у него записную книжку с фамилиями немцев,

а также некоторых грузин и армян. Это оказался список агентов, который

впоследствии полностью совпал со списком лиц, изобличенных советской

контрразведкой в шпионаже в пользу нацистской Германии. Иными словами,

агентура Шулленберга была очень глубокой, законспирированной, она пережила

революции и в России, и в Германии, но продолжала исправно обслуживать

своего шефа. Агенты Шулленберга отличались хорошей выучкой и преданностью

германской разведке.

          Сам Шулленберг прибыл в качестве вице-консула в город Тифлис в

1911 году. Хорошо изучив Закавказье и завязав обширные связи в

великосветских грузино-армянских кругах, он приступил к разведывательной

работе. Маркелов обратил мое внимание, пожалуй, на самую главную и

характерную особенность разведывательного почерка германских спецслужб.

Шулленберг вначале организовал резидентуры из числа немцев, обосновавшихся

в Закавказье в немецких колониях. На их базе затем были созданы группы

"Германского флотского союза" и "Всенемецкого союза". Основными каналами,

по которым шла его деятельность, стали также филиал фирмы "Зингер" и

отделение "Дойче банка". После этого усилия резидентур были сосредоточены

на работе в среде грузинских националистов с целью провозглашения

независимости Грузии под протекторатом Германии.

          Война 1914 года на какой-то период прервала активную

разведывательную деятельность Шулленберга на территории Закавказья. За два

месяца до ее начала он неожиданно выехал в отпуск в Германию и вскоре

принял деятельное участие в формировании грузинского национального легиона,

воевавшего потом на стороне Германии на турецком фронте.

          За время его отсутствия завербованная им агентура не

бездействовала. В 1916 году был образован "Комитет по освобождению Грузии",

в который вошли представители грузинского дворянства и некоторые офицеры.

Из грузинской прессы тех лет видно, что этот комитет и часть грузинских

националистов вели активные переговоры с германскими правительственными

кругами о провозглашении грузинской независимости. В конце 1918 года

Шуллленберг вновь появился в Закавказье в качестве главы дипломатической

миссии при командующем германскими оккупационными войсками генерале фон

Крессе. Работа резидентур резко оживилась. Через них Шулленберг провел ряд

политических комбинаций по заключению договоров между гоцами и

мусаватистами с целью объединения Закавказья и Северного Кавказа в единую

государственную систему - опять же под протекторатом Германии.

          К этому периоду относится и организация Шулленбергом новой

резидентуры под легальным названием "Немецко-грузинского ферейна" во главе

с неким немецким военным врачом Мерцвелером. Известна также попытка

организации "Немецко-армянского ферейна", но она закончилась неудачей.

          То, что в тот период планы Шулленберга установить германский

протекторат в Закавказье не сбылись, - не его просчеты. Исторический ход

событий после Великой Октябрьской революции направил историю этого региона

по другому руслу: Закавказье и Северный Кавказ, вопреки германским

интересам, становятся частью СССР.

          А в 1934 году Шулленберг прибыл в Советский Союз как посол

Германии. Опытный разведчик, освоившись в Москве, он через несколько

месяцев совершил поездку в Закавказье. Вернее, не поездку, а трехнедельное

путешествие со своей дочерью, а также секретарем миссии и его женой,

секретарем Английской миссии. Шулленберг, конечно же, предполагал, что за

ним может следить советская контрразведка. И любопытен такой случай. На

Кавказе, по дороге из Чаквы в Батуми, по неизвестным причинам у машины, в

которой ехал посол, вдруг отказали тормоза. Сотрудники личной охраны, не

растерявшись, подставили под удар свою машину и этим остановили катившийся

в пропасть автомобиль. Побледневший от испуга посол благодарил сотрудников

охраны и жал им руки.

          Наша контрразведка, конечно, занялась расследованием этого ЧП на

возможность провокационной аварии, которую, как намекнул граф Шулленберг,

могло подготовить гестапо. И лишь потом выяснилось, что путешествие было

так называемой "организованной случайностью", которая имела своей целью

отвлечь внимание советской контрразведки. Полностью маневр Шулленберга не

получился. Нам удалось засечь, что граф восстановил связь с некоторыми

резидентами германской разведки. И.А. Маркелов даже вспомнил их имена. А

что касается самого ЧП, то посол допустил непростительную оплошность.

Показывая агенту советской контрразведки, внедренному в круги закавказских

немцев, фотографические снимки, сделанные на Кавказе, Шулленберг сказал:

          - В 1935 году мы направляли в Тифлис нескольких лиц с заданием

сфотографировать эту местность, но никому из них не удалось это сделать, а

вот смотрите, я сфотографировал это очень важное для нас место.

          Для профессионалов, когда им стали известны эти слова, не

составило труда разобраться с истинными причинами ЧП, а тем более

восстановить детали дальнейшего путешествия графа...

          Когда происходил этот разговор, связанный, кстати, с понятием

"пятая колонна", Иван Алексеевич Маркелов еще ничего не знал о событиях,

которые грядут в Балтии. Но опытнейший контрразведчик предостерегал о них.

Он говорил:

          - Кроме Грузии, немецкая разведка смогла обосноваться и в

республиках Прибалтики. У графа Шулленберга был достойнейший и умный

последователь - барон фон Дорнберг, военный атташе при германском

посольстве в Таллине, запасной резидент в Эстонии по разведдеятельности на

территории СССР.

          Надо сказать, что немцы до войны собирали всесторонние сведения о

многих странах мира. Через разведку, работавшую под руководством морских и

военных атташе, они накапливали данные о портах, главных городах, о холмах,

с которых будет бить артиллерия, о мостах и железнодорожных линиях, дорогах

и долинах, рвах и каналах, о всех препятствиях и, конечно, об укрепрайонах,

морских базах, сухих доках и арсеналах. "Блицкригам" такие разведданные

весьма способствовали. Но был и еще один фактор. Известный агент

гитлеровской разведки Отто Абети, действовавший во Франции, заявил, что ему

удалось подкупить 12 видных членов французского парламента, которые

выполняли задания Гитлера.

          Если говорить об истории отечественных спецслужб, то в России

разведка была поставлена ничуть не хуже. До 1895 года, когда при

генеральном штабе был учрежден Военно-ученый комитет, который вел

военно-разведывательную работу против иностранных государств, при штабах

существовали специальные разведывательные отделы или бюро. Наряду с этим

разведдеятельностью занимались и некоторые представители дипломатического

аппарата, полицейских органов.

          Среди наиболее удачливых разведчиков русского генштаба на

спецкурсах КГБ в Минске называли военного атташе полковника Александра

Чернышева. Значительно позже я прочитал о нем в романе "Каждому свое"

Валентина Пикуля, где он пишет про русского разведчика:

          "Была очень снежная зима, близился 1810 год. Александр I

благословил Чернышева пожеланием:

          - Если планы Наполеона о войне с Россией уже существуют, они

должны лежать вот здесь... на моем столе. Потом проси у меня что хочешь: я

для тебя все сделаю!"

          Военный атташе, - пишет Пикуль, - был очень красив, в него

парижанки влюблялись напропалую. Изображая повесу, ловко интригуя через

женщин, он подкупает чиновников Наполеона. Сообщает в Россию то, о чем не

пишут в газетах, - техника у французов никудышная. Наполеон использует

старье - еще королевское оружие: пушки у него образца 1765 года, а ружья

образца 1777 года.

          1810 год стал роковым для Наполеона. Сверхсекретный план

нападения на Россию был закончен 4 марта, и этот документ вскоре очутился

на столе русского императора в Зимнем дворце! (Наш маститый историк Евгений

Тарле писал о миссии Чернышева: этот ловелас узнавал в Париже такое, что

другим иностранным разведчикам и во сне не снилось).

          Перед Первой мировой войной не менее удачливым разведчиком был

полковник российского генерального штаба военный агент (по современному -

военный атташе) М.Марченко. Он получал ценнейшую информацию от

завербованного им начальника контрразведки генерального штаба

Австро-Венгрии полковника Альфреда Редля. Благодаря М. Марченко, в конце

90-х годов прошлого столетия в генштаб регулярно поступали достоверные и

крайне ценные сведения, касающиеся военных планов, вооружений, военного и

экономического потенциала Австро-Венгрии и союзной ей Германии. Именно

через Редля российский генштаб получил такие важнейшие сведения, как

"План-3" нападения на Сербию и "План стратегического развертывания армии

Австро-Венгрии против России". Генеральный штаб России довел до

правительственных и военных кругов Сербии содержание "Плана-3", благодаря

чему в ходе Первой мировой войны Сербия выдержала три мощных

австро-венгерских наступления, уничтожив около 500 тысяч человек. Военные

историки 30 процентов этих потерь относят на счет знания Сербией планов

противника, то есть на счет достижений российской военной разведки и ее

агента Редля!

          За годы работы в органах КГБ я перечитал множество книг и

архивных материалов и потому знаю, что вся деятельность военного разведчика

М. Марченко, а также его многолетнего и верного агента А. Редля -

высочайшее достижение и триумф российских разведывательных служб. Так или

иначе, Российские спецслужбы конца XX столетия как бы они ни назывались -

КГБ или ФСБ, - являются прямыми и единственными наследниками разведки и

царской империи и Советского Союза. Без традиций разведслужбам,

обеспечивающим безопасность государства, трудно надежно выполнять свою

миссию.

          Известно, что после Октябрьской революции свергнутые классы,

опираясь на поддержку из-за рубежа, поставили своей целью восстановить

старый строй, развязав гражданскую войну. Не гнушались никакими средствами

- организовывали заговоры, мятежи, шпионаж и диверсии, террор и саботаж.

Необходим был специальный орган по выявлению и пресечению тайных подрывных

действий этих сил. Им и стала ВЧК.

          В своей подрывной деятельности против Красной России иностранные

разведки использовали имевшийся у них большой практический опыт, применяя

самые разнообразные методы. Многие контрреволюционные организации, в том

числе такие крупные, как "Заговор Локкарта", "Национальный центр",

"Метро-Виккерс" и другие подрывные организации, как доказали проведенные

следственные дела, были созданы, финансировались и возглавлялись

иностранными разведками.

          Убедительные свидетельства этого можно найти в зарубежных

публикациях, которые долгое время были недоступны российской и мировой

общественности. Например, в 1990 году в Великобритании вышла книга

Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского "КГБ. История внешнеполитических

операций от Ленина до Горбачева". В книге, в частности, дано описание

событий, получивших в российской истории название "Заговор Локкарта", - как

известно, Роберт Брюс Локкарт исполнял обязанности генерального консула

Великобритании в Москве (по современному: шпион под дипломатическим

прикрытием). А основным его помощником был небезызвестный Сидней Рейли.

История эта весьма поучительна.

          Биография Зигмунда Розенблюма, он же Рейли, родившегося на

территории русской Польши в 1874 году в семье зажиточного еврея,

описывается очень экзотично. До Первой мировой войны его знали в

Санкт-Петербурге как преуспевающего бизнесмена и двоеженца. Весной 1918

года Рейли вернулся в Красную Россию уже в качестве агента английских

спецслужб под кодовым именем СТ-1 и закружился в вихре событий. Согласно

одной из наиболее популярных книг по истории британской секретной службы,

"ни один другой шпион не обладал такой властью и таким влиянием, как

Рейли". Он был мастером покушений и знал, как лучше "отравить, застрелить и

задушить". У него всегда было наготове "одиннадцать паспортов и столько же

жен".

          Вместе с тем у Рейли "была явная склонность и прекрасное чувство

профессии разведчика в сочетании с абсолютным безразличием к опасностям".

Эти качества вызывали восхищение как у Манфилда Камминга, первого

начальника английской секретной разведывательной службы, так и Уинстона

Черчилля. По словам самого Локкарта, яркая индивидуальность Рейли

представляла собой сочетание "артистического темперамента еврея с безумной

смелостью ирландца, которому сам черт не страшен". Кроме того,Локкарт

свидетельствует, что Рейли "стал выдавать себя за левантийского грека

и, завербовав несколько любовниц, начал на определенном этапе серьезно

готовить заговор для свержения Ленина".

          Заговор этот, существование которого до сих пор пытаются отрицать

или дезавуировать, как известно, был своевременно пресечен ВЧК. Но истины

ради, полезно привести из цитируемой книги еще несколько выдержек,

свидетельствующих о широте подрывных замыслов британских разведывательных

спецслужб, которые в 20-х годах взяли на себя основную роль в организации

заговоров в России с целью свержения большевизма и власти Советов. Цитирую

эти материалы потому, что убедился в их достоверности, они совпадают с тем,

что мне пришлось когда-то узнать на спецкурсах в Минске под грифом

"Секретно".

          Наиболее полно и скрупулезно эти материалы исследовали В.В.

Коровин и М.А. Николаев, поэтому я хочу воспользоваться некоторыми их

наблюдениями и выводами. Известно, например, что Советская Россия была

разделена между иностранными государствами на "сферы влияния", и англичанам

достались "только" Север, Дон, Кубань, Кавказ и Средняя Азия. Потому на юг

России (а именно в Одессу) с 21 по 24 февраля 1918 года была срочно

командирована английская миссия во главе с полковником Бойлем, в состав

которой вошел и Сидней Рейли.

          Из Одессы Рейли не вернулся в Англию, а был прикомандирован к

английскому военно-морскому атташе Френсису Аллену Кроми. Это было третье и

самое короткое пребывание Рейли в Петрограде (ранее он жил здесь подолгу: с

августа 1896 по июль 1898 и с сентября 1905 по апрель 1914 года).

Наступление немцев на Петроград подталкивало английскую разведку к активным

и несколько лихорадочным действиям. И сразу по приезде в Россию Рейли

получил задание склонить на сторону Антанты и использовать в своих целях

"советского генерала" - широко известного в военнодипломатических и

военно-разведывательных кругах Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича,

назначенного В.И. Лениным на пост руководителя Высшего Военного Совета

Республики. Но в этом деле Рейли потерпел серьезное поражение.

          Михаил Дмитриевич, имевший многолетний опыт руководства военной

разведкой и контрразведкой, быстро раскусил, как он пишет,

профессионального английского шпиона, зачастившего к нему в штабной вагон

"под видом поручика королевского саперного батальона". Не только раскусил,

но и подробно живописал его безуспешные попытки втереться в доверие бывшего

генерала, чтобы - ни больше, ни меньше - уговорить последнего

передислоцировать корабли Балтийского флота таким образом, чтобы подставить

флот под удар германских подводных лодок.

          "Несмотря на то, что план его провалился, - писал Михаил

Дмитриевич в книге "Вся власть Советам", - Рейли продолжал изобретать

предлоги для того, чтобы посетить мой вагон. Я перестал его принимать, а

секретарям ВВС, к которым все еще наведывался подозрительный английский

сапер, запретил всякие с ним разговоры. Сообщил о сомнительном иностранце и

моему брату".

          Последнее для нас весьма важно. Брат М.Д. Бонч-Бруевича -

Владимир Дмитриевич, старый революционер-большевик, давний сподвижник В.И.

Ленина - имел непосредственное отношение к формированию чекистских органов,

которые он немедленно и поставил в известность о возникших подозрениях.

Таким образом, английский агент попал в поле зрения ВЧК.

          После переезда Советского правительства в Москву (и вскоре вслед

за этим - миссии Локкарта) Рейли циркулирует в квадрате: Москва - Петроград

- Мурманск - Архангельск, изредка отвлекаясь "в сторону". Так, в мае 1918

года он стал последним звеном в цепочке, тянувшейся с Дона, и провел смелую

операцию - под видом сербского офицера перевез в Мурманск А.Ф. Керенского,

до того скрывавшегося на Дону. Там он "сдал" этот "зигзаг истории" на

эсминец для отправки в Англию, а сам вернулся в Москву.

          В Москве Рейли выступает под собственной фамилией (сохранилась

визитная карточка), а также имеет шаткую, рассчитанную на полуграмотных

патрулей "липу" - мандат сотрудника Угро Константинова. В Петрограде он

чаще всего - турецко-подданный, негоциант Массино (первоклассная "липа" из

Одессы), но бывает и в привычной, с довоенных времен обожаемой им роли

антиквара, однако уже не под своей английской фамилией, а под именем

некоего космополита Георгия Бергмана.

          Рейли, кроме прочего, было поручено важное задание - склонить на

свою сторону Берзиня, командира дивизиона латышских стрелков, охранявших

Кремль и правительственные учреждения. Начиная с 17 августа 1918 года он

передает Берзиню свыше миллиона рублей, меньше всего полагая, что деньги

эти немедленно поступают в сейфы ВЧК. "Получив деньги, тов. Берзинь сейчас

же передал их мне, - докладывал Я.М. Свердлову комиссар латышской

стрелковой дивизии К.А. Петерсон, - и я деньги отвез прямо тов. Ленину, но

Владимир Ильич посоветовал лучше деньги передать в Чрезвычайную комиссию,

что мною и было сделано".

          Рейли развивает перед Берзинем планы устройства будущей диктатуры

(директория, в которой "одним из членов будет сам Рейли", - вершина взлета

его честолюбивых замыслов), еще менее полагая, что к вечеру над

"дьявольскими планами английских мерзавцев" откровенно хохочет Владимир

Ильич, и что они, эти планы, давно уже предмет рассмотрения

Ф.Э. Дзержинского.

          28 августа 1918 года Рейли известил Берзиня, что они вдвоем

немедленно отправляются в Петроград "для установления связи с петроградской

английской военной группой и объединенными ими русскими белогвардейцами".

На следующий день Рейли уже в Питере, проводит совещание с Кроми и другими

заговорщиками, не зная, что петроградский очаг заговора - посольский

особняк - уже под наблюдением чекистов.

          Питерцы накапливают сведения о заговорщиках, ждут приезда

московской группы. Но... 30 августа в Москве, в Замоскворечье, звучат

предательские выстрелы террористки Фанни Ройд-Каплан - две отравленные пули

в Ленина.  Несколькими часами раньше в Петрограде убит Урицкий. Феликс

Эдмундович принимает решение ликвидировать заговор раньше намеченного

срока. Вечером 31 августа оперативная группа москвичей и питерцев окружает

здание английского посольства на набережной Невы. С минуты на минуту должен

подойти Рейли. Он вот-вот может взяться за ручку входной двери посольства и

тогда... Кроми не выдерживает, открывает огонь. Чекисты вынуждены

отстреливаться, хотя у них есть задание взять всех живьем...

          Рейли шел в посольство без опаски: еще позавчера на совещании он

заявил Кроми, что Москва у них в руках, а Питер и подавно. Но что это? В

посольстве гремят выстрелы. Здание оцеплено. Надо срочно ретироваться.

Куда?

          Между тем, ответная чекистская пуля наповал сразила Френсиса

Аллена Кроми. "Узнав, что Кроми убит, тот словно в воду канул", - писали о

Рейли тех дней.

          Так закончилась "карьера" одного из профессиональных английских

разведчиков, серьезного и активного противника российских спецслужб тех

лет. В Англии его постигла обычная для разведчика судьба - пресса "бросала

в него камни" и усердно выдавала за фантазию Советов наличие "Заговора

Локкарта".

          Капитан (позднее бригадир) Дж.А. Хилл (кодовое имя ИК-8) был,

пожалуй, самым знаменитым из коллег Рейли и, по словам Локкарта, "таким же

смелым и таким же бесстрашным, как Рейли". И "говорил порусски не хуже

его". Хилл приехал в Россию за два месяца до Октябрьской революции в

качестве сотрудника миссии Королевского летного корпуса. Но весной 1918

года он уже сотрудничал с британской разведкой. Как и Локкарт, он надеялся,

что Брестский мирный договор будет аннулирован и что существует возможность

убедить большевиков присоединиться к войне против Германии.

          В своих мемуарах под названием "Великая миссия" Хилл пишет, что

ему довелось завоевать особое доверие Троцкого и что он, поспособствовал

становлению советской военной разведки, добывал необходимую информацию для

Великобритании: "Встречи с Троцким, театры, деловые обеды никак не мешали

моей работе. Прежде всего, я помог военному штабу большевиков организовать

отдел разведки, чтобы выявлять немецкие соединения на русском фронте и

вести постоянные наблюдения за передвижением их войск... Во-вторых, я

организовал работу контрразведывательного отдела большевиков для того,

чтобы следить за германской секретной службой и миссиями в Петрограде и

Москве".

          Любопытны и некоторые другие факты из жизни этого

профессионального разведчика. Во время Второй мировой войны Хилл снова

прибыл в Москву, но уже в качестве офицера связи отдела специальных

операций, когда на более высоком уровне было установлено сотрудничество

между разведками Англии и Советского Союза. Если пользоваться современной

терминологией, Хилл - шпион, выступавший под прикрытием "специалист",

"советник", "эксперт", а также офицера связи. По словам Кима Филби (Гарольд

Андриан Рассел), одного из самых известных из "великолепной пятерки" -

резидентуры КГБ в Великобритании, "русские с радостью встретили его

(Хилла), ведь они (КГБ) знали его как облупленного".

          Еще один эпизод из книги, который также хорошо известен мне по

архивным обзорным материалам КГБ, касается сведений об участии Локкарта в

подготовке и реализации заговора с целью свержения коммунистического

режима. В частности, вместе с французским генеральным консулом в Москве

Фернаном Гренером он передал 10 млн. рублей контрреволюционному

"Национальному центру", который имел связь с Савинковым на северо-востоке и

Белой армией царского генерала Алексеева на Кубани.

          Такое свидетельство авторов книги - британского профессора

Кристофера Эндрю и Олега Гордиевского - подтверждает наши данные. Дело в

том, что годом раньше в Советском Союзе вышла основанная на подлинных

архивных документах "Красная книга ВЧК". Упомянутый в британском издании

В.В. Савинков являлся комиссаром Временного правительства при Ставке

главковерха, затем комиссаром на Юго-Западном фронте. В "Красной книге

ВЧК", которая была издана небольшим тиражом, впервые были обнародованы

многочисленные документы о наиболее крупных контрреволюционных организациях

и заговорах, раскрытых Чрезвычайной комиссией в 1918-1920 годах.

          Из этих материалов видно, что Савинков в августе 1917 года

поддержал контрреволюционный мятеж генерала Корнилова. После победы

Октябрьского вооруженного восстания участвовал в контрреволюционном мятеже

Керенского-Краснова, после его разгрома бежал на Дон к генералу Алексееву.

Деньги Локкарта и Фернана Гренера не лежали в банках. Они стреляли! На Дону

Савинков принял непосредственное участие в формировании Добровольческой

армии и в создании террористических дружин для покушения на Ленина и других

руководителей Советского государства.

          В 1925 году на суде Савинков признал свои преступления. Военная

коллегия Верховного Суда СССР приговорила его к расстрелу, замененному ЦИК

СССР лишением свободы на 10 лет. В мае 1925 года, находясь в тюрьме,

Савинков покончил жизнь самоубийством.

          Как известно, наиболее ожесточенным был 1918 год. Контрреволюция

развязала кровавый террор, в результате которого погибли многие коммунисты,

советские работники, рабочие, красноармейцы, крестьяне-бедняки. Только в

июне 1918 года контрреволюционеры расстреляли в 22 губерниях Российской

Федерации 824 человека, в июле - 4141, в августе - 339, в сентябре - свыше

6 тысяч. Это факты, и их не выкинешь из истории тех лет. 5 сентября 1918

года после убийства председателя Петроградского ЧК М.С. Урицкого и

злодейского покушения на Ленина Совет народных комиссаров вынужден был

принять постановление об ответном красном терроре, который стал

чрезвычайной мерой самообороны нового государства.

          История упрямо свидетельствует, что иностранные разведки вели не

прекращавшуюся борьбу против СССР, никогда не снижали ее активность, порою

придавая своей деятельности вооруженный характер. Только на северо-западной

границе Советского Союза в 1922-23 годах задержали 32 тысячи агентов

иностранных разведок, пробиравшихся в СССР со шпионско-диверсионными и

террористическими заданиями. Через Западную границу иностранные разведки в

1925 году пытались забросить на нашу территорию 200 вооруженных банд. На

среднеазиатской границе СССР за 1930-1933 годы было ликвидировано 66

шпионско-диверсионных банд. Но чекисты, неся потери, успешно противостояли

разведывательно-подрывной деятельности иностранных спецслужб.

          Таковы факты, о которых в наши дни почему-то умалчивают.

          Приближалась Великая Отечественная война. В неимоверно сложных

условиях советская разведка отслеживала обстановку. Одержав внушительную

победу над англо-французскими войсками, оккупировав Данию, Норвегию,

Голландию, Бельгию и часть Франции, вынудив Англию убрать свои войска с

Европейского материка, гитлеровское командование вновь вернулось к своей

давней цели - подготовке к войне против СССР.

          План "Барбаросса" - план войны с Советским Союзом - был одной из

важнейших тайн гитлеровской Германии. О нем знали считанные люди. Этим

планом определялась и точная дата начала войны, а ведь дата - это тайна в

тайне. И все-таки один из добравшихся до нее разведчиков за три месяца до

нападения фашистов на СССР раскрыл замыслы гитлеровского Генштаба и назвал

дату: 20-22 июня 1941 года.

          Этим человеком был Рихард Зорге. К сожалению, даже сегодня,

следуя профессиональным принципам, об этом человеке, одном из крупнейших

советских разведчиков, можно рассказывать скупо и с определенными купюрами.

Не пришло еще время говорить о его операциях во всей полноте. Вот лишь

некоторые этапы его жизненного пути.

          В 1924 году в Берлине состоялся съезд германских коммунистических

партий. ЦК РКП(б) направил на съезд делегацию в составе Куусинена,

Мануильского и Петровского. ЦК германской компартии поручил охрану нашей

делегации Рихарду Зорге. Общаясь с членами делегации, Р.Зорге произвел

положительное впечатление, и Куусинен пригласил его с супругой посетить

Москву. В начале 1925 года Зорге и его жена Кристина прибыли в СССР

(позднее Кристина погибла за границей при выполнении разведывательного

задания).

          В Москве с 1925 г. по 1927 г. Зорге работает в аппарате

Коминтерна личным секретарем Мануильского. Здесь он вступает в

Коммунистическую партию. Рекомендации Зорге дают Куусинен, Мануильский и

Лозовский. В 1926-27 гг. Зорге одновременно работает заведующим клубом

немецких коммунистов Краснопресненского района столицы.

          Следующий важный этап в его жизни - это работа в отделе

международных связей Коминтерна (отдел занимался организацией

разведывательной работы за границей). Рекомендации на работу в Коминтерн

ему давали Мануильский, Энерт, Смолянский. Они же рекомендовали его на

нелегальную работу. С 1927 по 1929 гг. Зорге посетил Англию, Скандинавские

страны и Италию, где он проводил нелегальную разведывательную работу по

линии Коминтерна. В 1929 году Зорге устанавливает связь с нашей военной

разведкой (Берзин - руководитель Разведупра РККА, Зорге - Рамзай).

          В феврале 1933 года к власти в Германии пришли фашисты. Немало

членов германской компартии порвали с ней связь и вступили в нацистскую

партию. Используя это обстоятельство, Зорге едет в Берлин, где тоже

вступает в ряды национал-социалистов. Однако при этом Зорге попросил, чтобы

членский билет ему выдали в германском посольстве в Токио, куда его

направили в качестве журналиста. Расчет был на то, что это произведет

впечатление на сотрудников посольства.

          Через Вашингтон Зорге прибыл в Токио.

          Первые годы пребывания в Японии он, как журналист, использовал

для установления связей с сотрудниками посольства и сбора разведывательной

информации. Центр был неудовлетворен его работой, и вскоре ему дали задание

внедриться на работу в германское посольство. Зорге прекрасно понимал риск

этого задания, знал, что его будут тщательно проверять в Германии. О своих

сомнениях он сообщил в Центр, но оттуда пришло подтверждение задания.

          В результате Зорге через своего друга Вольфа - приятеля посла

Отто, подал заявление с просьбой о зачислении в штат посольства. Отто

направил в МИД Германии соответствующие документы, которые были

переправлены в гестапо для проверки. Однако по неизвестным причинам

руководство гестапо не стало проверять Зорге по Германии (если бы

проверили, то сразу установили бы, что Зорге - внук известного немецкого

революционера Зорге, который вел переписку с Марксом, а также то, что Зорге

был активным членом германской компартии), а поручило своему работнику в

Токио полковнику Майзингеру решить вопрос на месте. Майзингер был

начальником контрразведки, дал Зорге хорошую характеристику, и его приняли

на работу в качестве начальника информационной службы посольства.

          Вот так Зорге получил доступ к шифрованной переписке посольства.

          Итоги работы резидентуры Зорге в Японии превзошли все ожидания.

Он, в частности, сообщал сведения о политике японского правительства в

отношении СССР, о взаимоотношениях Японии и Германии. О том, что Германия

нападет на СССР в 1941 году, о сосредоточении германских войск на

советско-германском фронте в 1940 году. Информировал о нападении Японии на

американскую военно-морскую базу Перл-Харбор.

          Наряду с активной разведывательной деятельностью Зорге проводил

искусную дезинформационную работу. В частности, когда в 1936 г. был

заключен антикоминтерновский пакт (ось Рим-Берлин-Токио), Зорге направил в

Берлин такую информацию, которая посеяла недоверие у немцев союзом с

Японией.

          Осенью сорок первого года под Москвой и зимой сорок второго на

Волге были остановлены и разгромлены отборные фашистские войска. В победном

исходе этих сражений существенную роль сыграли свежие, отлично оснащенные

сибирские дивизии, переброшенные с Дальнего Востока. Но мало кому известно,

что решение об их переброске было принято лишь после получения достоверной

информации о том, что в тот момент Советскому Союзу не угрожало нападение

со стороны Японии.

          Советским разведчиком, добывшем эту ценнейшую информацию, был

Рихард Зорге.

          Профессионалы даже жестко противоборствующих спецслужб всегда по

достоинству и с уважением оценивают подвиги настоящих разведчиков. Бывший

шеф ЦРУ США Аллен Даллес в книге "Искусство разведки" пишет, что "эта

информация была равноценна многим дивизиям..." Такую же оценку дает

начальник разведки Макартура генерал Уиллоцби в документальном издании

"Шанхайский заговор":

          "...Зорге сумел создать самую блистательную организацию... Все

члены группы Зорге, как это не покажется необычным, работали ради идеи,

ради общего дела, а не ради денег. Те средства, которые они получали из

центра (по нашим понятиям весьма скромные), шли на оплату конспиративных

квартир и переезды... Руководители же советской разведки и Красной Армии

всегда были в курсе всех планов японских и германских вооруженных сил".

          В 10 часов 20 минут по токийскому времени 7 ноября 1944 года в

небольшой камере каменной тюрьмы в Токио Зорге мужественно встретил смерть,

как человек, выполнивший свой долг. Его последние слова были: "Да

здравствует Красная Армия! Да здравствует Советский Союз!"

          Его записи захватили американцы.

          Кстати, в праздничных номерах советских газет того времени

публиковался Указ о присвоении званий Героев Советского Союза группе

разведчиков. В Указе по праву могла быть и фамилия Рихарда Зорге. Но ее не

было. Признание и слава пришли к этому выдающемуся человеку много лет

спустя.

          Вторая половина XX века открыла новые имена советских

разведчиков, проникших в сокровенные планы и тайны войн этого столетия -

войн "горячих", "холодных" и даже, по выражению известного философа

Александра Зиновьева, "теплых". Вот некоторые имена, получившие широкую

известность.

          Абель ... По отзывам американской прессы, обычно скупой, когда

речь заходила о Советах, он проявил исключительное мужество и стойкость на

судебном процессе в США. 15 ноября 1957 года его приговорили к 30 годам

каторжной тюрьмы, но все попытки получить от него нужные сведения

окончились провалом. А ведь ФРБ предлагало ему свободу и работу в

контрразведке США с окладом 100 000 долларов в год! Как известно, Абелю

удалось добыть секретнейшую информацию по производству в Америке новых

видов вооружений огромной убийственной мощи. Но в СССР Рудольф Иванович

Абель, отдавший более 30 лет работе в советской разведке, стал известен

лишь тогда, когда газеты опубликовали письмо его жены и дочери, которые

благодарили советское правительство за возвращение мужа и отца.

          Абель был обменен на американского летчика-шпиона Пауэрса.

          Филби... Весенним утром 1951 года шеф ЦРУ Аллен Даллес проводит

секретнейшее совещание с узким кругом руководителей и экспертов

Центрального разведывательного управления США. Участники совещания

приветствуют важного гостя - главу специальной миссии связи английской

разведки с ЦРУ в Вашингтоне. Разрабатывалась операция по организации

контрреволюционного мятежа в одной из балканских социалистических стран.

Началом ее должна была стать заброска на территорию этой страны группы из

нескольких сот диверсантов. На операцию делалась большая ставка, она,

во-первых, была "пробным камнем", а во-вторых - ей предстояло стать

отправным пунктом для широких контрреволюционных действий против всех

социалистических стран. Непосредственным исполнителем операции назначили

опытного сотрудника ЦРУ, заместителя директора отдела координации политики

Линдзи.

          Но одна из самых значительных операций ЦРУ, тщательно

скрывавшаяся несколько десятков лет и являвшаяся одним из эпизодов

"холодной войны", закончилась драматически - команда диверсантов была

встречена достойным образом, потому что почетным гостем на совещании в ЦРУ

был Ким Филби - давний советский разведчик.

          В годы Второй мировой войны работа Кима Филби помогла обезвредить

многих немецких разведчиков, забрасывавшихся как на территорию Англии,

входившей в антигитлеровскую коалицию, так и в Советский Союз. Он также

добыл первые данные о намерении фашистов применить на советском фронте

новые виды боевой техники. Деятельность Филби помогла спасти тысячи жизней

советских людей.

          Джордж Блейк... Будущие историки "холодной войны" не смогут

обойтись без важных свидетельств ее участников - бойцов "невидимого

фронта", как иногда называют официальных сотрудников и агентов спецслужб.

Уникальны в этом отношении воспоминания разведчика-профессионала Джорджа

Блей-ка опубликовавшего в 1991 году книгу под названием "Иного выбора нет".

Ее автор - участник голландского сопротивления, офицер королевских

военно-морских сил Великобритании, преуспевающий сотрудник британской

разведслужбы (СИС) и, наконец, агент КГБ, отмеченный орденами Ленина,

Боевого Красного Знамени и другими наградами СССР. Многие страницы его

воспоминаний связаны с Берлином времен "холодной войны".

          Берлинская резидентура была тогда самым главным филиалом

Интеллидженс сервис за рубежом. Наряду с широкой агентурной сетью

английской, французской и, конечно же, американской разведок здесь, по

свидетельству Блейка, уверенно действовали и "новички" - западногерманские

секретные службы. В течение примерно десяти лет сообщаемая Блейком

информация позволяла советской стороне проводить ряд весьма успешных

операций, включая раскрытие практически всех британских агентов,

внедрившихся "по эту сторону железного занавеса". В число таких операций

вошла также нашумевшая в середине 50-х годов история с попыткой ЦРУ и СИС

прорыть тоннель из Западного Берлина в Восточный и подключиться - для

прослушивания телефонных переговоров - к советскому военному кабелю.

Попытка удалась, однако советская сторона, предупрежденная Блейком, в

течение двух с лишним лет целенаправленно передавала по этому кабелю

дезинформацию.

          В 1961 г. Блейк был приговорен закрытым судом в Лондоне к 42

годам тюремного заключения - "по одному году за жизнь каждого выданного им

английского агента", как того требовало обвинение. Однако уже через пять с

половиной лет ему удалось бежать из тюрьмы и перебраться в Советский

Союз...

          Кто-то может задаться вопросом, насколько нравственна работа

спецслужб, главным методом которых является разработка и осуществление

вербовочных операций, вовлечение завербованных агентов в деятельность,

которая может нанести ущерб стране, где он родился и живет? Но бессмысленно

резонерствовать на эту тему. Разведка и контрразведка не более и не менее

нравственны, чем использующая их государственная власть. Они таковы, какова

сама эта власть. Разведка полезна только тогда, когда находится в умелых и

твердых руках. Разведывательная информация, всегда добываемая с риском для

жизни разведчика, при умелом ее использовании способна в высшей степени

позитивно сказываться на судьбах общества и государства.

          В этой связи интересно обратиться к мнению Леонида Шебаршина,

которого российская пресса нарекла "первым настоящим профессионалом во

главе советской разведки и последним профессионалом в руководстве КГБ". В

книге "Рука Москвы", анализируя предвоенную ситуацию и причины отсутствия у

верхов интереса к поступающей разведывательной информации, Леонид

Владимирович дает этому следующее объяснение: "Власть может быть ослеплена

сознанием собственного всемогущества и всезнания, она с презрением

отвергает все то, что идет вразрез с ее концепциями. Так поступил Сталин

накануне нападения гитлеровской Германии на Советский Союз в 1941 году..."

И далее: "В информации не нуждается не только высокомерное могущество. Она

не нужна и власти, парализованной собственной слабостью. Утрачивая контроль

за внутриполитическими процессами, беспомощно наблюдая за распадом

государства, дезинтеграцией общества, нарастающей экономической разрухой,

такая власть теряет способность проводить осмысленную, самостоятельную

политику. Власть с закрытыми глазами делает то, что диктуют ей неумолимые

обстоятельства, а в наихудшем случае - другие государства".

          Это уже о периоде так называемой перестройки, о наших днях...

          Заканчивая этот по необходимости очень краткий экскурс в

необъятную историю разведки, хочу заметить, что было бы бессмысленно и

глупо сваливать все, что происходило с начала 80-х годов в бывшем СССР, а

затем и в России на происки иностранных разведок и прежде всего на ЦРУ США.

Но то, что в недрах зарубежных спецслужб сценарий развала СССР все-таки

существовал, - это установлено документально. И происшедшее достаточно

полно совпало с этим сценарием.

          Как же проявила себя в эти годы контрразведка? Ведь именно она

обязана отслеживать внешние и внутренние угрозы государству и обществу.

          О контрразведке и пойдет речь в следующей главе.

 

На острие контрразведки

          С первых дней зачисления на службу в КГБ у меня возникло

стремление серьезно заняться изучением контрразведки, к которой еще во

время учебы на минских спецкурсах все больше возрастал интерес. Я твердо

усвоил, что контрразведка - это особый орган, создаваемый для ограждения

страны от проникновения в нее агентуры иностранных разведок, пресечения их

подрывной работы, и что она, разоблачая шпионов и предотвращая диверсии,

защищает отечество. Контрразведка как бы противопоставлена разведке, из

недр которой она и вышла.

          Можно сказать и так: контрразведка является самой искусной формой

разведки. Ведь речь идет о наблюдении над самими разведчиками, причем

контрразведчики должны действовать с еще большей осторожностью и

исключительно скрытно. Разведка и контрразведка - две древнейшие

антагонистические профессии, борьба которых бескомпромиссна. Еще при жизни

Феликса Эдмундовича Дзержинского была издана т.н. "Азбука контрразведчика",

сыгравшая важную роль в идейно-политическом воспитании и профессиональном

обучении чекистских кадров. В ней, в частности, говорилось следующее:

"Постоянно меняющие свою тактику разведка и контрразведка - две тесно

сплетенные науки, вечно прогрессирующие и меняющие свои формы в зависимости

от эпохи, власти, места действия и специфических условий. Наиболее ценная

часть этих наук - это изучение своих ошибок и промахов противника... На

разведку и контрразведку не следует смотреть как на ремесло. Это в полном

смысле искусство и тем более трудное, что приходится иметь дело с живыми

людьми, а следовательно, надо не только быть психологом, но и уметь играть

на психологии других".

          Из исторических материалов следует, что контрразведка в

большинстве стран выделяется как специальная отрасль разведывательных служб

где-то в конце XIX или в начале XX века. До этого периода в России борьбой

с иностранными разведками занимались, главным образом, жандармские органы.

          Но в 1900 г. было образовано военно-статистическое отделение

главного штаба, имевшее в своем составе 7-е делопроизводство, в функции

которого и входила борьба с иностранными разведками. В 1903 году был создан

первый специальный орган контрразведки "Разведочное отделение Главного

штаба". Именно с этих пор сложилось понятие "контрразведывательного

поиска", который в основном состоит из двух важнейших направлений.

Во-первых, установление способа, с помощью которого разведчик зашифровывает

собранную информацию для дальнейшей передачи ее своему шефу, связнику или

непосредственно в разведывательный центр. Во-вторых, обнаружение способа и

средств передачи уже зашифрованной разведывательной информации, чтобы ее

перехватить и при этом "взять с поличным" самого разведчика.

          Способы зашифровки постоянно разнообразились и

совершенствовались. Шифры были известны уже древним грекам и римлянам,

причем и те и другие пользовались голубиной почтой (наверное, взяв пример у

библейского Ноя). По свидетельству одного древнего историка к передаче

военных сообщений пытались приручить и ласточек. В одном из архивных

документов я столкнулся с фактами, свидетельствующими о том, что голубей

для срочной связи использовала и русская разведка, но лишь в условиях

военного времени.

          Однако, как это видно из исторических примеров, голубиная почта

постепенно стала уязвимой. Для ее использования агенты вынуждены были

держать громоздкие клетки с почтовыми голубями и скрывать их от любопытных

глаз. На спецкурсах КГБ нам рассказывали такой случай. В тот момент, когда

английский агент Ричардсон, живший в Рубэ, принимал у себя офицера

германского штаба, голубь робко высунул голову из корзинки. Немец сделал

вид, что ничего не заметил, но вскоре ушел и вернулся с солдатом, чтобы

осмотреть содержимое клетки. Уверенный в том, что голубь был замечен,

Ричардсон поместил в корзинку цыпленка, и немцы ушли, не подозревая, что

Ричардсон перепрятал голубя в другое место.

          Я с большим интересом относился к подобным случаям. Меня особо

притягивали в них борьба умов, сообразительность и находчивость. Того, кто

интересуется, например, историей шифров и способами их передачи, не может

не поразить редкая смекалка, а зачастую, и простота их исполнения. В

подтверждение того и другого можно привести разные случаи. Например,

хитроумный грек тиран Милета хотел поднять восстание против Дария. Учитывая

бдительность персов, он велел одному рабу сбрить волосы, написал на его

бритой голове свое сообщение и, когда волосы отросли, послал его к понтийцу

Аристагору (VI век до н.э.), который ознакомился с посланием, снова обрив

волосы раба.

          Широко распространенным способом передачи информации,

предупреждением об опасности долгое время служили костры. Например, в

окрестностях Вогез дым из труб считался хорошим сигнальным средством. Дым

был виден на большое расстояние, и, кроме того, его можно было

регулировать: выпускать через определенные промежутки времени и т.д.

Словом, дым был весьма гибким кодом. Неожиданно для себя мне пришлось

столкнуться с таким способом передачи информации и в наши времена. Это было

в Афганистане, а затем в "горячей точке" Азербайджана - в Нахичевани...

          Незаметные, почти микроскопические царапины на монетах также

служили кодом. К ничего не подозревавшему путешественнику мог обратиться

какойнибудь служащий отеля с просьбой передать несколько монет "бедному

родственнику", жившему в городе, куда направлялся путник. Тот брал монеты,

не зная, что на каждой из них начертано от двух до десяти слов, которые

можно прочесть при медленном вращении монеты под увеличительным стеклом. С

таким способом использования монет мне также пришлось столкнуться в

Афганистане.

          На спецкурсах в Минске преподаватели для лучшего усвоения

предметов старались приводить как можно больше примеров из практики

иностранных и отечественных спецслужб. При этом они акцентировали внимание

на мельчайших деталях и признаках, знание которых позволяет обнаружить

скрытые действия разведчика. Приведу наиболее характерные случаи.

          В периоды Первой и Второй мировых войн разведки разных стран

прибегали к новым ухищрениям для зашифровки тайных сообщений и переправки

их на свою сторону. Однажды по дороге в Берн была задержана дама, которая

перевозила чертежи нового орудия с заводов Ле Крезо. Эти чертежи были

сделаны невидимыми чернилами на нижней юбке, которая была очень сильно

накрахмалена, что в 1917 году и привлекло внимание бдительных

контрразведчиков. В результате тщательного исследования юбки в конце концов

и была обнаружена тайнопись.

          У некоего "нейтрального" туриста был отобран схематический

набросок главных противовоздушных сооружений Парижа. Набросок был сделан на

тончайшей бумаге, свернут в тугую трубочку и вложен в сердцевину синего

карандаша (карандашей было несколько). Но так как большую часть графита

пришлось вынуть, этот карандаш оказался легче, чем остальные.

Контрразведчики сопоставили вес карандашей, и шпион был пойман.

          Во время Первой мировой войны в Париже французская контрразведка

заподозрила человека, который в течение многих недель, казалось бы, не

делал ничего компрометирующего. Однако среди его вещей была обнаружена та,

которая дала нужную нить для поиска. Жил он в скромном отеле, и при

многократных обысках в его комнате контрразведчики заметили, что у него

было несколько носовых платков, которые он никогда не отдавал прачке. Эти

драгоценные платки были пропитаны составом, не известным до сих пор

союзникам. Понадобилось около двух месяцев, чтобы обнаружить некоторую дозу

этого состава в платке, взятом французским агентом и замененном другим

абсолютно схожим платком.

          Французская контрразведка весьма гордится еще двумя знаменитыми

историями. Немецкие разведчицы - мать и дочь, в течение многих лет жили в

важном стратегическом пункте, недалеко от Амьена. Обе женщины были немками,

специально поселенными во Франции еще в 1901 году. Они изобрели весьма

оригинальный метод подачи сигналов немецким летчикам: развешивали белье для

просушки во дворе. Но женщины очень скоро вызвали подозрение. Наблюдавшего

за ними агента французской контрразведки не могло не удивить то, что два

человека за короткое время пачкают так много белья. Он заметил также, что

все стираные вещи были ярких цветов. Между тем, женщины Франции, потерявшей

900 тысяч мужей и сыновей, обычно ходили в трауре или носили платья темных

цветов, чтобы не осквернять глаз пострадавших. Подозрения сменились

уверенностью, немецкие самолеты летали низко, и летчики проявляли

повышенный интерес к вывешенным для просушки красным, зеленым и оранжевым

платьям. Вскоре двум женщинам-агентам, ожидавшим войну с 1901 года,

пришлось коротать век в тюремных камерах.

          Другой пример. Контрразведывательными службами с немалым трудом

был вскрыт прием, когда немецкие разведывательные центры посылали приказы

своим агентам во Франции с помощью музыкального кода. Песня под названием

"Незабудка Эльзаса" выходила в виде периодического издания. И хотя некое

иностранное музыкальное издательство присылало во Францию десятки нотных

книжек этой песни, в течение долгого времени никто не подозревал, что в

действительности это разведывательный бюллетень. Но во Франции проживало

некое вызывающее подозрение лицо, чья почта тщательно просматривалась.

Еженедельно этот человек вместе с другими нотными изданиями получал и

экземпляр "Незабудки Эльзаса". Эти ноты исследовали и сфотографировали.

Оказалось, что текст песни оставался прежним, а музыка в каждом экземпляре

была другой. Ноты передали специалисту по дешифровке, и он раскрыл тайну

шифра...

          На первый взгляд приведенные выше случаи из работы контрразведки

всего лишь забавны и занимательны. Но они и сегодня дают прекрасный

материал для размышлений и составления схем поисковых мероприятий спецслужб

по разоблачению шпионажа.

          Советская контрразведка успешно противодействовала немецкой

разведке до начала, во время Второй мировой войны и в последующие годы. В

моей домашней библиотеке есть книга под названием "Записки контрразведчика"

(1994 год. Москва, "Ягуар"), автором которой является Вадим Николаевич

Удилов, прослуживший в органах госбезопасности почти сорок лет. Мне дорог

его автограф "Вячеславу Сергеевичу Широнину - моему старому знакомому и

соратнику по ряду дел". В книгу вошло несколько эпизодов из работы

контрразведки послевоенных лет. Удилов частенько рассказывал о них, обучая

нас на собственном опыте.

          Обычно иностранные разведки, вспоминал он, приказывали своим

агентам выходить на первую, короткую радиосвязь в течение первых трех часов

после заброски их в СССР. Противник полагал, что чекисты, если сразу же

захватят их агента, будут в нем долго разбираться, собирать и анализировать

шпионскую экипировку, доставлять задержанного, как минимум, в областной

центр КГБ, получать санкцию на "работу" с ним из Москвы и так далее, Короче

говоря, время радиосвязи будет упущено, и это станет свидетельством

провала. Одновременно в процессе подготовки шпиона к нелегальной заброске в

СССР сотрудники разведки обговаривают с ним ряд условных сигналов, с

помощью которых он должен передать, что его действия контролируются КГБ.

          В связи с этим вспоминаются широко известные по кинофильмам такие

"примитивные" условности, как отсутствие точки в письме и т.д. Однако на

деле условные оповещения постепенно совершенствовались. Допустим, сигналом

того, что агент захвачен, являлось орфографически грамотное письмо,

отправленное им в разведцентр. Если же агент работал самостоятельно, то в

одном из первых пяти слов письма он должен был сознательно пропустить одну

гласную букву. Если же мы, контролируя агента, поправим эту "описку", то

попросту провалим оперативную игру.

          Или вот еще один условный знак. По радио резиденту американской

разведки в Латвии Бромбергсу пришла из Центра шифрограмма следующего

содержания: "Сообщи, что тебе известно о заходе в Рижский залив Балтийского

моря двух советских подводных лодок последней конструкции. Цели прибытия и

дальнейшего назначения".

          Содержание подобной радиограммы ни у кого не вызывало подозрений.

Однако включение в текст слов "Балтийское море" означало: "Не работаешь ли

ты под контролем КГБ?" Ответ в благоприятном случае должен был быть

примерно такой: "Море с чертом улетело на Луну" или какая-либо другая

абракадабра. Тогда американцы получали подтверждение, что все в порядке.

Согласно условиям разведигры Балтийское море, когда его нужно было назвать,

как говорится, по делу, именовалось Варяжским.

          В чем заключался смысл ведения оперативных игр? Главные выгоды

состояли в том, что наши органы госбезопасности получали таким образом

достоверные сведения об устремлениях разведок, о методах и приемах их

работы по сбору разведывательной информации, о технических средствах,

входивших в разведывательно-шпионскую экипировку, о каналах связи между

иностранными разведками и их агентами на территории СССР. В результате

имели место случаи выманивания на себя других шпионов из-за рубежа или

задержания с поличным официальных сотрудников ЦРУ, работавших в СССР под

прикрытием посольства США в Москве.

          Ведение оперативной игры требовало постоянного напряжения

умственных сил, находчивости и изобретательности. Пренебрежение даже

частностями, как правило, приводило к нежелательным последствиям.

          В конце 1989 года "Литературная газета" написала о том, как

чекисты Латвии вели оперативную игру против английской разведки Сикрет

интеллидженс сервис (СИС) с использованием подставленного нами агента. Игра

закончилась плачевно из-за незначительной, казалось бы, оплошности. По

заданию СИС агент должен был выехать в конкретный район Северного Урала, на

месте взять пробы воды, а также речного ила и нелегально переправить их за

границу на исследование. Ясно было одно: английская разведка стремится

установить таким образом наличие в этом районе наших промышленных атомных

объектов. Поскольку их там не было, а местность была малонаселенной, то в

Центре приняли решение путем дезинформации направить деятельность

зарубежной разведки по ложному пути, заставить ее работать вхолостую. Для

этого во взятые с Северного Урала пробы воды и ила было задумано добавить

радиоактивные вещества. Так и сделали, но без тщательных консультаций с

физиками-атомщиками. Первый ответный вопрос агенту, казалось бы,

свидетельствовал, что игра пошла. Из Лондона в числе прочего запросили, как

удалось получить эти пробы?

          "Отдыхал на реке, ловил рыбу и любовался красотами природы", -

примерно таков был ответ из России. Но на этом игра закончилась.

Оказывается, желая угодить сотруднику КГБ, товарищи из физлаборатории

напичкали пробу такой дозой радиации, при которой в воде не могло

сохраниться никаких живых организмов, а растительность должна была

пожухнуть на десятки километров вокруг. Англичане, конечно же, сразу

сообразили, в чем дело - их агент работает под контролем. Вот какие бывают

ляпсусы.

          Нередко разведывательные центры сами проверяли своего шпиона на

искренность сотрудничества. Было понятно, что если органы КГБ захватят

агента, то в первую очередь отберут у него оружие и предметы шпионской

экипировки. При ведении оперативной игры они будут выдавать агенту только

то, что нужно для связи с разведцентром: например, рацию, питание, шифры,

коды. И вот какой казус произошел в одной игре в Прибалтике с американцами.

          Шла подготовка к очередному радиосеансу с зарубежным

разведцентром. Обычно сеанс проводился с места, которое указывалось ранее,

а в данном случае это был лес, находившийся примерно в 10 километрах от

ближайшего населенного пункта. Американцы понимали, что по-настоящему,

самостоятельно действующий шпион обязательно придет в лес на такую сложную

операцию с оружием. Если же оружия при нем нет, значит он работает не один,

а под контролем. Поэтому сеанс начался сумбурно. Американцы сразу же

поставили следующий вопрос: "Через 10 минут паузы в сеансе сообщи, какого

года выпуска четвертый патрон из запасной обоймы к пистолету". Конечно,

пистолет и патроны к нему были изъяты и лежали в сейфе в здании КГБ. Мы до

сих пор с большой теплотой и уважением вспоминаем бывшего начальника

местной контрразведки А.Я. Бундулиса - человека необыкновенной интуиции,

который не поленился и проложил телефонную времянку к месту радиосвязи от

столбов, проходивших в трех километрах по просеке в лесу. Всего несколько

минут потребовалось, чтобы связаться с кабинетом в городе, достать запасную

обойму агента и передать, что четвертый патрон 1952 года выпуска, а все

другие - 1951-го.

          В другом случае американцы попросили своего шпиона, работавшего

под нашим контролем, заложить в тайник 1000 рублей сторублевыми

ассигнациями, которые ему ранее были выданы, и номера этих банкнот сообщить

в центр. Игра провалилась потому, что ведущий дело сотрудник контрразведки

сдал деньги в доход государству за "ненадобностью".

          В нынешние времена разведка располагает специальными

шифроблокнотами, микрокомпьютерами, а также более хитроумными

приспособлениями, которые чрезвычайно сложно обнаружить, но которые упорно

ищет контрразведка. Эти предметы - верный признак того, что их обладатель

разведчик. История нынешних российских служб и оперативных подразделений

контрразведки не менее богата поучительными примерами, когда, самые

изощренные уловки противной стороны с целью отвлечь внимание, усыпить

бдительность и обмануть, заканчиваются полным крахом и провалом иностранных

разведок, ее кадровых разведчиков, агентов. Об этом можно написать не один

десяток книг, и когда-то они будут написаны. Контрразведчики нашего времени

постоянно изучают боевой опыт, приемы и методы работы соратников по

профессии, совершенствуют их с учетом меняющейся обстановки и новой

техники, умножают славные традиции своих предшественников. Обратимся к

фактам и документам.

          Переломными были для Советского Союза 80-е годы, когда русское

слово "перестройка" без перевода на иноземные языки заполнило средства

массовой информации Запада, особенно в Соединенных Штатах Америки. Второе

главное управление КГБ СССР, одной из краеугольных задач которого является

борьба с агентурой иностранных разведок на территории страны, именно в этот

период вскрыло и разоблачило около 30 шпионских операций американских

спецслужб, а также 3 - западногерманских и 2 - французских.

          Зашифрованные агентурные сообщения, тайники, хитроумно и

специально изготовленные контейнеры, магнитные закладки и другие камуфляжи,

как свидетельствует мировая контрразведывательная практика, - самый верный

признак того, что владелец их является либо разведчиком, либо агентом

такого разведчика. В судебном разбирательстве они служат вещественными

доказательствами преступных деяний конкретных лиц, находящихся на службе

конкретных разведок. Поэтому при первой же реальной угрозе провала

владельцу таких "вещдоков" рекомендуется их уничтожить.

          Методы контрразведки, с помощью которых был выявлен разведчик

иностранных спецслужб или его агентура, обстоятельства и причины,

способствовавшие его провалу; характер проведенных мероприятий по

накоплению и юридическому закреплению уличающих доказательств, поимка с

поличным являются важнейшими секретами контрразведывательных органов любой

страны. Видимо, по этой причине в каждом государстве средствам массовой

информации сообщают довольно подробную информацию о той или иной операции,

- но, как правило, в отношении противной стороны. В силу этой необходимости

строго сохранять профессиональные тайны, могу лишь схематично рассказать о

некоторых разоблачениях агентурных операций американских спецслужб.

          В послевоенный период, когда между Востоком и Западом опустился

"железный занавес", американская разведка для передачи агентурных сообщений

активно использовала почтовый канал, по которому письма якобы бытового

содержания, между строк заполненные тайнописью, направлялись в подставные,

контролируемые разведкой адреса как в США, так и в других союзных с ними

странах. Формула тайнописи и шифры периодически менялись, постоянно

совершенствовались. Надо было лишь надежно закамуфлировать средства

тайнописи и тщательно прятать шифрблокноты.

          В следственных делах разоблаченных агентов можно прочитать о

самых разнообразных камуфляжах. Для нанесения текста не надо было прибегать

к опыту древних (брить голову и т.п.) существовала специальная бумага и

конверты. Тайнописные средства камуфлировались под таблетки от головной

боли, могли быть вмонтированы в грифель карандаша, зашиты в кончике

галстука или носового платка. У одного меломана средства тайнописи

находились на внутренней стороне конверта музыкальной пластинки. Надо

заметить, что российская контрразведка довольно легко научилась находить и

читать подобные тайнописные агентурные материалы. Но прежде пришлось

изучить многолетний опыт так называемых "Черных кабинетов".

          На современном языке работа "Черных кабинетов" расшифровывается

очень просто - это контроль почтовой корреспонденции, который осуществляют

спецслужбы всех стран. Например, я достоверно знаю, что в Западной Германии

в недавние времена читались все письма, приходящие из СССР, особенно от

граждан немецкой национальности. Первое, с чего начали работу новые

спецслужбы стран Балтии, - это контроль за перепиской военнослужащих

российских войск, выводимых с их территорий, а также некоторых категорий

"русскоязычных" граждан, проживающих в этих странах.

          История появления "Черных кабинетов" относится еще к периоду

Александра Македонского (V век до н.э.). Известно, что во время похода на

Азию до него дошли слухи о недовольстве, возникшем среди союзников и

наемников. И царь проверил эти слухи весьма простым способом. Он объявил,

что пишет письмо домой и посоветовал своим полководцам сделать то же самое.

Когда курьеры отравились в путь, он остановил их и прочел все врученные им

письма.

          В нашей стране этот способ получения информации также имеет свою

давнюю историю. После подавления восстания декабристов Николай I особым

указом 3 июля 1826 г. создал в России специальную политическую полицию, так

называемое Третье отделение собственной Его Императорского Величества

канцелярии, которое подчинялось непосредственно царю. В это время был

создан "Черный кабинет" для перлюстрации (негласный просмотр

корреспонденции) писем. Нет сомнений, что самой совершенной организацией

почтовой цензуры был именно этот знаменитый "Черный кабинет" царской

России. Сюда поступала главным образом корреспонденция высокопоставленных

лиц. Специальные чиновники вскрывали и прочитывали письма, копировали или

фотографировали их и хранили в секретом порядке. В виду относительно

ограниченного числа отправителей считавшихся достаточно важными персонами

для такого внимания, чиновники, комфортабельно устроившиеся в почтовой

конторе, изучали образцы почерков до такой степени, что начинали

распознавать их по первому взгляду. Некоторые работники почтовой цензуры

знали до 20 языков.

          Конечно, на примере "Черных кабинетов" можно в очередной раз

открыть дискуссию о степени нравственности разведки и контрразведки. Однако

почтовая и телеграфная цензура в военное время служит, по единодушному

мнению специалистов, своеобразным фильтром, предупреждающим просачивание

важной информации в письмах людей, не отдающих себе отчета в значении

сообщаемых ими новостей. Ведь из тысячи мелочей и частностей, сообщаемых в

личных письмах, противник может составить очень полную и ясную картину

происходящего в стране. Считается также, что почтовый цензор разрушает

козни предателей и агентов противника, которые пытаются передать по

назначению добытые ими сведения. Но в эпоху войн почтовая цензура сыграла

еще более важную роль: она в совершенно неожиданной форме дополняла

деятельность контрразведки, обнаруживала агентов и помогала раскрыть методы

их работы. Изучая письма, отправляемые в нейтральные страны, она дополучила

множество мелких данных, оказавшихся весьма ценными для военной и морской

разведки.

          Во время Великой Отечественной войны действовали те же суровые

законы, как и в прошлые времена. Противоборствующие стороны с первых же

дней повели упорнейшую борьбу за обладание оперативной информацией: брали

пленных и языков; нападали на офицеров, чтобы завладеть их планшетами;

подключались к полевым телефонам; слушали радиопереговоры; совершали

разведывательные полеты над расположениями частей; охотились за воинской

почтой; в карманах убитых искали письма, открытки, записки. Вот почему на

долгожданных письмах-треугольниках тех лет стоял штамп "Проверено

цензурой".

          Но у всякой войны свои законы. В "холодной" войне основным

поражающим оружием стали слова, облеченные в форму печатных произведений,

статей, материалов, стихов. Спецслужбы изобретают для переброски в другие

страны такого рода "шифротекстов" новейшие технические средства:

микрофильмы, микроточки, микромагнитофоны, записывающие на тончайшую

проволоку и т.д.

          В частности, уникальнейшим по своему исполнению и использованию

явилось одно из последних американских изобретений, когда нужный текст

наносится лазером на затемненных линиях (например, траурная рамка) в

журнале или книге. Найти такой текст можно только при условии точного

знания места записи, а прочитать - лишь при наличии специальной лупы.

Владелец такого изобретения - агент ЦРУ был настолько уверен в

невозможности обнаружения своего шпионского снаряжения, что не позаботился

о сооружении для него специального тайника, что рекомендовалось в

инструкции разведки. Из-за такой оплошности он был изобличен специалистами

из советской контрразведки.

          Рост объема материалов, добываемых разведчиками, был таким, что

специалистам ЦРУ пришлось заняться подбором и заготовкой тайников и

контейнеров относительно больших размеров: они камуфлировались под бросовые

предметы - булыжники, мятые пакеты из-под молока, кирпичи и даже...

использованные презервативы, обугленные корни деревьев и пр. Внутрь их, как

правило, вставлялся металлический или пластмассовый полый стакан, в который

и закладывались либо фотокопии материалов и пленки, либо деньги,

предназначенные для оплаты за них. Контрразведчики однажды обратили

внимание на одного подозрительного гражданина, который изымал из такого

стакана скрученные денежные купюры, закладывал их в книгу и, видимо, для

разглаживания в течение дня держал ее на сиденье автомашины, в которой

передвигался по городу. Контрразведывательный признак оказался весьма

полезным - вскоре благодаря ему был выявлен еще ряд американских агентов.

          Особо хочу подчеркнуть, что большинство агентов американских

спецслужб было разоблачено на так называемом "почтовом" канале агентурной

связи. Именно это позволило уяснить масштабы и основные направления

разведывательно-подрывной деятельности Соединенных Штатов Америки против

Советского Союза. В данном случае я намеренно говорю о государстве США, а

не только его спецслужбах, потому что развал нашей страны был главной целью

американской государственной политики. И в деятельность по достижению этой

цели вольно или невольно были вовлечены многие американские граждане. Ибо

многочисленные факты неопровержимо свидетельствуют, что в период "холодной

войны" ЦРУ США не только вносило новшества в технические средства

агентурной связи, но с официальной санкции правительства стало широко

вовлекать в разведывательно-подрывную деятельность против Советского Союза

американских граждан из разных слоев и категорий общества, а особенно

журналистов.

          Есть конкретные факты и документы, подтверждающие это.

          Факт первый. В апреле 1980 года тогдашний директор ЦРУ адмирал С.

Тэрнер выступил на съезде американского общества газетных редакторов.

Пользуясь случаем, ему в тот раз задали колючие вопросы о безнравственности

практики ЦРУ, использующего журналистов в разведывательных операциях.

Адмирал, что называется, не моргнув глазом, откровенно ответил: он не может

обещать, что ЦРУ никогда в будущем не станет использовать журналистов в

своих целях.

          Факт второй. Спустя несколько дней тогдашний президент США Дж.

Картер на брифинге для редакторов провинциальных газет подтвердил позицию

С. Тэрнера. А тот, в свою очередь, опираясь на поддержку президента, снова

заявил: "Журналисты должны преодолеть свою признанную независимость и

послужить правительству, если президент и председатель комитета конгресса,

наблюдающего за ЦРУ, поддерживают его директора. Патриотизм требует

выполнения секретных заданий".

          Факт третий. Председатель сенатского комитета по вопросам

разведки сенатор У. Хаддлстоун тогда же добавил по этому поводу: "В

первоначальном варианте закона об уставе ЦРУ, ведомству запрещалось

нанимать журналистов, священников и ученых для выполнения тайных заданий.

По личной просьбе президента это запрещение было устранено".

          Хочу вновь особо подчеркнуть, что в данном случае речь идёт о

строгих фактах, ставших известными советской разведке, о фактах,

подтверждаемых документально. Но почему-то о них напрочь забыла советская

пресса времен "перестройки", когда обрушилась на КГБ за то, что наши

спецслужбы в некоторых случаях использовали для выполнения разведывательных

заданий так называемую "крышу" журналистов. Между тем, как явствует из

приведенных фактов, это обычная практика практически всех разведок, в том

числе и ЦРУ. Впрочем, можно сказать и больше: та знаменитая волна, поднятая

перестроечной прессой, которая требовала "очистить" от сотрудников разведки

журналистский и дипломатический корпус СССР, в действительности была

организована западными спецслужбами, стремившимися ослабить

разведывательный потенциал нашей страны. Она стала как бы первой пробой, за

которой последовало почти полное разрушение структуры наших спецслужб, их

разгром, учиненный Бакатиным. Но об этом - в следующих главах. А сейчас мне

хотелось бы подчеркнуть, что те журналисты, которые требовали избавить

прессу от тех, кто работал под ее "крышей", объективно лили воду на

мельницу наших геополитических конкурентов. Случайно или намеренно они

забывали о том, что шеф ЦРУ и даже сам президент США ставили перед

журналистами своей страны задачу "выполнения секретных заданий".

          Можно было бы привести еще массу примеров того, как ЦРУ

использовало и использует своих граждан, а также некоторых иностранцев для

выполнения различных специальных заданий. Но важно другое. В конце 70-х

годов контрразведчикам из КГБ удалось разгадать самую большую тайну ЦРУ

США, которая заключалась в том, что это ведомство разработало, тщательно

подготовило и в 80-е годы приступило к реализации специальной Программы так

называемых глубоких прикрытий.

          По материалам КГБ СССР известно, что ее автором является бывший

заместитель директора ЦРУ Биссел, который разработал также концепцию

"двойной агентурной сети". Согласно этой концепции предполагалось, что ЦРУ

будет использовать свою наиболее ценную и надежную агентуру из числа

иностранцев, работавших за пределами США в разведывательных целях. Но при

этом спецслужбы США планировали также создать сеть "нелегальных резидентур"

для выполнения заданий "деликатного свойства", особенно там, где

расшифровка сотрудников разведки, находящихся под официальным прикрытием,

является крайне нежелательной. В этих целях ЦРУ и организовало специальную

оперативную подготовку такой агентуры, создав группы наиболее

подготовленных агентов, способных выполнять важные разведывательные задания

на уровне кадровых разведчиков.

          Позднее эта категория агентов получила юридическое оформление и

название "профессиональных агентов", которые приравнивались к кадровому

составу, хотя и не зачислялись в штат ЦРУ. Тогда же к этой работе стали

привлекаться и агенты из числа американских граждан. Занимая своеобразное

промежуточное положение между кадровым составом и агентурой, многие из них

переводились в разряд кадрового состава разведок, хотя постоянно работали в

частных или смешанных фирмах и компаниях.

          Примерно в это же время ЦРУ приступило к формированию кадрового

ядра разведчиков, работающих под коммерческим прикрытием за границей. В

специальных разведшколах велась их профессиональная подготовка с целью

применения групповой системы организации работы, которая и получила в

конечном итоге название Группы глубокого прикрытия.

          Суть этого принципа такова. Несколько кадровых сотрудников

разведки, находящихся под прикрытием различного рода смешанных фирм и их

зарубежных филиалов, объединяются в группы по 4-5 человек. Друг перед

другом они не раскрываются, хотя знают, что действуют в чужой стране в

составе группы. Никаких контактов с посольской резидентурой члены группы не

поддерживают, а замыкаются только на своего руководителя, который

подчиняется резиденту или выделенному для этой цели сотруднику резидентуры.

Члены Группы глубокого прикрытия используются, как правило, для выполнения

отдельных элементов общего разведывательного задания, которое в полном

объеме известно только руководителю.

          Для обеспечения надежной глубокой зашифровки своих сотрудников

ЦРУ разработало четкую систему взаимодействия со многими американскими

корпорациями и фирмами. Однако, используя в качестве "крыши" крупнейшие

американские компании, ЦРУ пришлось столкнуться с такой серьезной

проблемой, как вынужденная расшифровка разведчика перед довольно большим

кругом лиц из администрации компаний, к которым ЦРУ вынуждено обращаться за

содействием. В результате стали нередко разглашаться факты об участии ЦРУ в

делах финансового характера.

          В этой связи в последнее время американская разведка отдает

предпочтение использованию в качестве "крыши" промышленных ассоциаций,

смешанных фирм, торговых палат, консультативных комиссий, подрядных

организаций и посреднических фирм, а также созданию собственных

легендированных частных предприятий с долевым участием ЦРУ и разведчика

Группы глубокого прикрытия. Как правило, это небольшие консультативные,

рекламные, юридические и иного рода небольшие фирмы с минимальным числом

сотрудников (3-5 штатных единиц), в которых разведчик занимает должность

управляющего, вице-президента, коммерческого директора, консультанта,

рекламного агента, торгового представителя и т.п. Юридически эти

организации могут быть официально зарегистрированы по законам страны

пребывания как смешанные компании или принадлежащие одному владельцу

частные фирмы, но могут быть также просто фиктивными организациями,

полностью финансируемыми ЦРУ через подставное лицо.

          По данным, которые удалось добыть КГБ, общая численность

сотрудников ЦРУ, находящихся под "глубоким прикрытием", на тот период

составляла около 3-х тысяч человек. Примерно 99 процентов из них используют

неофициальные прикрытия, т.е. работают под видом служащих различных

коммерческих и промышленных фирм, предпринимателей, сотрудников

благотворительных обществ, международных и религиозных организаций,

студентов и так далее.

          Чем же занимаются американские разведчики из Группы глубокого

прикрытия? По документальным материалам, находившимся в распоряжении КГБ,

четко просматриваются две важнейшие цели, которые на них возложены.

          Первая: собирать широкомасштабную разведывательную упреждающую,

или, как ее еще называют, "индикаторную" информацию о стране пребывания.

Основой "индикаторной" разведки безусловно является массовость ее

агентурных позиций на любом вероятном театре действий и тесная увязка

агентурной разведки с системой технической разведки. "Индикаторная"

информация является базовой для реализации второй основополагающей цели.

Она состоит в том, чтобы разведка, осуществляя оценку добываемых данных,

прогнозировала вероятное развитие обстановки и вырабатывала предложения по

формированию политики комплексного воздействия (влияния) в стратегических

интересах США на предстоящие внутриполитические события в стране

пребывания. Кстати, отсюда и происходит знаменитый ныне термин "агентура

влияния".

          В качестве приоритетного направления деятельности на перспективу,

Группе ставится задача удовлетворения потребностей разведывательного

сообщества в агентурном проникновении в ведущие государственные учреждения,

в окружение политических лидеров, в представительные и иные органы и

организации. То есть речь идет о "выращивании", о продвижении во властные

структуры своих агентов влияния.

          Влияние на Президента другой страны, на ее государственные

институты? Неужели такое возможно? По утверждениям американских экспертов,

это не только возможно, но более того, - это наиболее дешевый и эффективный

способ обеспечения политики национальной безопасности. На Президента можно

влиять тремя путями. Во-первых, непосредственно через встречи на высших

уровнях. Во-вторых, через его команду, в которую надо внедрить агентуру

влияния. И в-третьих, опосредованно, организуя пропагандистские кампании в

СМИ с похвалой тех действий президента, которые выгодны для США.

          Здесь я опять-таки хочу подчеркнуть, что речь вовсе не идет о

моих личных домыслах и предположениях. Нет, все сказанное - это

инструктивные разработки идеологов Центрального разведывательного

управления США, это программа конкретных действий, нацеленных на

обеспечение американских интересов и соответственно - на ущемление

интересов других стран, в частности, России. И если сквозь призму этих

данных о Программе так называемых глубоких прикрытий, - а о ней в нашей

печати говорится по существу впервые! - взглянуть на некоторые события

конца восьмидесятых - начала девяностых годов, то многое будет выглядеть в

ином свете, чем казалось тогда. В частности, можно вспомнить закрытую

встречу один на один Горбачева с Бушем в капитанской каюте американского

военного корабля - а Буш-то в свое время был директором ЦРУ, это опытнейший

разведчик! Можно вспомнить и некоторых личностей, которые делали в годы

перестройки сверхстремительные карьеры, вдруг оказавшись главными

наставниками Горбачева. Наконец, как не вспомнить шумные газетные компании

в так называемой "демпрессе", которые очень целенаправленно воздействовали

на Горбачева. По всем трем вышеуказанным направлениям влияния на лидера

нашей страны в те годы шла огромная и напряженная работа. Ее результаты

известны... И я не сомневаюсь, что придет время, когда многое из тайного о

том времени станет явным. Ибо даже Бакатину при разгроме КГБ не удалось

уничтожить данные советской контрразведки.

          Характерно и следующее. Формулируя свои цели, аналитики

американской разведки подчеркивали, что политика США в отношении России не

зависит и не может зависеть от конкретного политического лидера или группы

лидеров в России. Она полностью зависела и будет зависеть только от

американских стратегических интересов. Поэтому США будут добиваться таких

фундаментальных негативных изменений в постсоветских институтах и в

практической деятельности власти, которые можно было бы исправить лишь

ценой огромных политических и экономических потерь.

          Нужны ли и здесь конкретные примеры, доказательства? На том, как

участвовала агентура влияния в разводе стран Балтии с СССР, с чего и

начался распад СССР, я остановлюсь подробнее в другой главе. А пока, чтобы

не спешить с главными выводами и оценками в отношении масштабов

разведывательно-подрывной деятельности ЦРУ под глубоким прикрытием на

территории бывшего СССР, можно привести некоторые данные по Литве, которую,

как известно, Соединенные Штаты Америки без всяких правовых оснований

объявили "зоной своих жизненных интересов". В этой связи сразу же после

выхода Литвы из СССР в республику спешно прибыл посол США (он же кадровый

сотрудник ЦРУ, специалист по Юго-Восточной Азии) Джонсон Дерил Норман (1938

года рождения). Кстати, в 1974-1976 годах он работал в СССР под прикрытием

1-го и 2-го секретаря посольства США в Москве.

          Американцы всегда относили Советский Союз к стране с наиболее

жестким контрразведывательным режимом, поэтому, оказав Литве материальную и

техническую помощь в создании Департамента государственной безопасности

(ДГБ), ЦРУ США заключило с этим Департаментом соглашение об образовании так

называемой консультативной группы литовского парламента. Она и стала

практическим прикрытием резидентуры американской разведки. Удостоверение

личности за подписями руководителей парламента придавало дополнительный

статус гражданину США в обеспечении личной безопасности, а главное -

"личной неприкосновенности" даже в случае поимки с поличным при совершении

противоправных действий.

          ДГБ Литвы в благодарность за "американскую помощь" предоставил

ЦРУ одну из бывших высококлассных совминовских дач под Вильнюсом для

обучения агентуры (из числа литовских жителей), засылаемой с заданиями

разведки США в Россию и другие страны СНГ. Однако, ДГБ не подозревало, что

"консультативная группа" особое внимание уделила непосредственно литовским

делам. Так, из 32 иностранных советников, рекомендованных ею Ландсбергису и

работавших с ним в период его президентства, 14 являлись кадровыми

сотрудниками ЦРУ. Естественно, кроме них, были среди специалистов и другие

сотрудники американской разведки, работавшие под глубоким прикрытием.

          Несколько таких специалистов ранее прошли "обкатку" в Польше. На

опыте деятельности "Солидарности" они составили 28-страничную инструкцию,

содержащую в себе подробную стратегию по захвату власти, - вплоть до того,

когда и под какими лозунгами проводить митинги, какими средствами и

методами компрометировать политических соперников и т.д. Эти "специалисты"

скрупулезно отмечали в инструкции, что из практики "Солидарности" в Литве

нашло благодатную почву и что оказалось неприемлемым в силу специфических

местных условий, иными словами, они обобщали живую практику и накапливали

опыт для последующего использования в других странах.

          Огромная армия ЦРУ США ведет активные действия по всему миру.

Разведчики в ранге послов, секретарей, атташе, советников, банкиров,

предпринимателей работают каждый строго на своем направлении и участке.

Однако, действия всех "бойцов тайного фронта" четко вписываются в общий

замысел и подчиняются единой стратегии - расчистить путь "новому мировому

порядку".

          В разного рода публикациях Центральное разведывательное

управление США часто называют "государством в государстве". Многие авторы,

в том числе известный историк, профессор Н.Н. Яковлев, посвятивший этой

теме ряд книг и статей, справедливо и с достаточными основаниями судят по

деятельности ЦРУ о Соединенных Штатах в целом. Поэтому исследовать сферу

деятельности этой мощнейшей в мире разведывательной организации в высшей

степени необходимо. Более того, я имею все основания полагать, что

невозможно понять современный мир без учета специфики спецслужб в целом, а

в особенности ЦРУ США, ибо его деятельность накладывает свою печать на всю

мировую историю. И это отнюдь не преувеличение. Об этом свидетельствуют

прежде всего "психологические" доктрины этого ведомства, а также

"психологические войны", развязанные им.

          Какими же фактами на этот счет располагал КГБ СССР и какая

информация докладывалась Комитетом госбезопасности политическому

руководству страны?

 

"Новый мировой порядок" - доктрина и реальность

          Когда речь заходит о разведке и контрразведке в современном мире,

то неизбежно встает поистине краеугольный вопрос второй половины XX века:

чем "холодные" войны отличаются от "горячих"? Весьма непрост ответ на этот

вопрос, он не вписывается в типологию войн, разработанных политиками и

обслуживающими их военными теоретиками. Ведь отличительной особенностью

"холодной" войны стало невиданное доселе противостояние спецслужб США и

СССР. Что же стояло за таким противостоянием? Кто был его инициатором? Кто

развязал "холодную войну" и с какой целью?

          Чтобы найти верные ответы на эти вопросы, следует прежде всего

понять, что после окончания Второй мировой войны, когда были сокрушены

планы фашистского мирового порядка, человечество не обрело мир и покой, а

оказалось перед реальностью другого, уже "нового мирового порядка".

Сформировались могущественные силы, имеющие многочисленные легальные и

нелегальные структуры, которые последовательно проводили в жизнь и по сей

день продолжают проводить политическую доктрину безусловного господства

одной сверхдержавы. То, что не удалось фашистской Германии на протяжение

десятилетий настойчиво, хотя и иными средствами, добивались Соединенные

Штаты Америки. По сути дела, именно эти многоплановые и дорогостоящие

усилия США, втянувших мир в гонку вооружений, и можно назвать "холодной

войной".

          Об этом в свое время немало писали в советской прессе, но многие

люди воспринимали это скорее как пропаганду, не осознавая серьезность

происходившего в тайном "подлунном" мире разведки и контрразведки. Однако

теперь после поражения в "холодной войне", после катастрофы, которую ощутил

на себе каждый россиянин, многое видится иначе. И пришло время сказать

полную правду о тех временах.

          Доктрина "нового мирового порядка" имеет своей целью создание

такой экономической системы, которая позволила бы США распоряжаться всеми

мировыми ресурсами, причем в эти ресурсы включается и человек, понимаемый и

как субъект труда, и как средство, и даже как своего рода "сырьевая база"

промышленного производства. Однако с самого начала хочу особо подчеркнуть,

что план такого мирового экономического господства вовсе не является

новейшим изобретением идеологов "холодной" войны. В первоначальном виде он

был сформулирован еще на заре XX столетия.

          Думаю, объективные исследователи и историки еще вернутся к

истокам событий тех лет и дадут им истинную оценку. Я же на основе ряда

секретных документов, с которыми мне приходилось знакомиться, а также на

базе некоторых зарубежных публикаций готов утверждать, что еще до начала

Первой мировой войны США уже развязали другую, необъявленную войну против

всего мира, которая позднее обрела примечательное название "золотой войны".

          "Золотая война"! Что это такое? Что по этому поводу говорят

факты?

          Еще в 1910 году тогдашний президент Соединенных Штатов Америки

Тафт сделал важное заявление о том, что "доллары будут сражаться вместо

солдат, доллары будут разить гораздо эффективнее, чем снаряды" И уже тогда,

на рубеже веков стало очевидно, что узкая группа людей, если ей удастся

сосредоточить в своих руках огромные массы золота и материальных ценностей,

фактически будет управлять миром. Ибо власть денег гораздо сильнее власти

оружия.

          На одного из главных исследователей "золотой темы" претендует

И.Л. Бунич, посвятивший этой проблеме ряд публикаций и выпустивший в свет в

1992 году книгу под названием "Золото партии". Книга не бесспорная -

большевики и Ленин выглядят в ней чуть ли не пособниками развязывания

"Золотой войны" против России. Но такова трактовка автора, на которую он

бесспорно имеет право. Меня же интересует неопровержимый фактический

материал о "золотой войне", который приведен в книге.

          Бунич, надо отдать ему должное, достаточно подробно анализирует

некоторые детали американского плана мирового господства. План этот

изначально предусматривал примат экономического давления над военным,

постепенно уменьшая военную составляющую экспансии до минимума, отдавая

приоритет глобальному экономическому наступлению. Сюда включалось резкое

экономическое ослабление Европы, в первую очередь Германии. В качестве

обязательного условия план предполагал окончательный развал Британской

империи и всех уже архаичных на тот период колониальных империй.

          Надо сказать, что преемник Тафта президент Вудро Вильсон очень

сильно развил эту геополитическую часть плана. Временно отказавшись от

знаменитой "долларовой дипломатии", он использовал Первую мировую войну для

того, чтобы превратить Америку в наиболее мощную в военном и экономическом

отношениях мировую державу. С этой целью США проводили такую политику,

которая вела к обескровливанию их основных европейских конкурентов. Вильсон

прямо говорил, что Америке невыгодна быстрая и решительная победа как

Германии над Англией, так и Англии над Германией, что США должны иметь

"несравнимые ни с чем, величайшие в мире военно-морские силы". А в конечном

итоге, нарушив вековую традицию - президенты США никогда прежде не

совершали официальных поездок в Европу! - Вудро Вильсон отправился на

истощенный войной континент, чтобы в рамках Версальского договора 1919 года

навязать свою волю обессилевшим европейцам.

          Вот так начиналась эра "нового мирового порядка", наступление

которой временно было приостановлено развязанной Гитлером Второй мировой

войной. Но после Потсдама США вновь вернулись к этой доктрине, - уже в

рамках "холодной" войны.

          Возвращаясь же к временам "золотой войны" и к изначальным планам

мирового господства, напомню, что в них отдельным разделом стояла Россия.

План предусматривал ее изоляцию, а в дальнейшем искусственное подогревание

ее агрессивности в целях сплочения всего остального мира перед лицом

"русской опасности". Из этой отправной посылки старого американского плана

можно сделать вывод о том, что долгосрочные ставки Запада в отношении

России не изменились, - ведь и в период существования СССР и сегодня с

упорством, достойным лучшего применения, разыгрывается все та же карта

"русской угрозы".

          Но наиболее важные детали того плана содержались в последующих

его пунктах. Наряду с экономической блокадой и общим ослаблением России

задумывалась ее культурная изоляция. Составители плана не без оснований

полагали, что находясь одновременно в экономическом и культурном вакууме,

Россия настолько отстанет от остального мира, что рано или поздно вынуждена

будет безоговорочно капитулировать перед Западом даже без военного

воздействия, поскольку не сможет противостоять экономической экспансии.

          И снова приходится лишь удивляться прозорливости и дальновидности

американских стратегов. Минул практически целый век, но им все-таки удалось

достичь поставленных целей - Россия заполнена эрзацами культуры,

телевидение каждодневно отравляет молодежь сценами насилия, бесконечные

сериалы о чужой жизни вытравляют из людских душ отечественные традиции

нравственности, почитания старших. Куда ушла прежняя наша отзывчивость,

которой мы все так гордились?.. Ну, а что касается сферы экономики, то

здесь глубочайший кризис у всех на виду, и все мы остро ощущаем его, как

говорится, на собственной шкуре. Вдобавок, "долларовая дипломатия",

изобретенная американским президентом Тафтом, оказалось, увы, весьма

практичной. Доллар буквально оккупировал нашу страну, и эта разыгравшаяся в

России "долларовая лихорадка" привела к подлинной экономической

катастрофе...

          И последняя деталь. Тот давний план был рассчитан примерно на сто

лет, предусматривая экономическое объединение Соединенных Штатов Америки с

Европой. Понятно, что в то время невозможно было предвидеть истинный ход

истории на десятилетия вперед, а потому план предусматривал постоянные

корректировки. И как показывает история, коррективы в него действительно

вносились.

          В частности, итоги Октябрьской революции в России, надо полагать,

стали сюрпризом для авторов плана, надолго отодвинув его реализацию.

Конечно, отношение к нашей революции разное, и это вполне естественно: она

слишком многое кардинально изменила в судьбах и страны в целом и конкретных

людей, она привела к переделу собственности. Но из всех разноречивых

суждений об Октябре-17 мне более всего запало в душу мнение бывшего

гулаговца Михаила Антонова. Хочу здесь привести его, поскольку оно лежит в

русле рассматриваемой нами темы: "...меня, глубоко верующего православного

человека репрессированного при брежневском режиме и прошедшего через

страшную "спецтюрьму", но не уехавшего за рубеж, а оставшегося вместе со

своим народом, вряд ли кто сможет заподозрить в излишних симпатиях к

прошлому.

          Те, кто обвиняет революцию во всех бедах, постигших Россию после

большевиков, умышленно или неосознанно искажают историю. Царя свергли не

большевики, а "верные слуги трона" - от кадетов до членов императорской

фамилии, при одобрении Святейшим правящим Синодом Русской православной

церкви и Объединенным комитетом дворянских собраний.

          Либерально-интеллигентские масонские круги, образовавшие

временное правительство, (так утверждает Антонов) не знали и не понимали

своего народа. Они думали, что после свержения царя станут управлять

Россией, а на деле лишь стронули с места лавину, которую уже никто не смог

остановить и которая погребла их под собой. Эти либеральные болтуны

намеревались перестроить Россию на западный образец, что в условиях того

времени неминуемо означало превращение ее в полную колонию запада, причем

уже навечно, но народ не принял этого курса. Большевики не столько

захватили, сколько подняли власть, выпавшую из немощных рук хилой

российской буржуазии, и Октябрьская революция спасла Россию от иноземного

порабощения, открыв перед страной путь самобытного развития" (подчеркнуто

мною).

          Эти, как сегодня принято говорить, внеидеологические размышления

человека, которого уж никак нельзя заподозрить в симпатиях к коммунистам и

к советской власти, весьма важны для понимания глобальных процессов,

происходивших и происходящих в мире. Ведь изобретенная еще Тафтом

"дипломатия доллара" не была сдана в архив. Более того, она обогатилась

новыми изощренными приемами и обрела черты ведущей экспансионистской

политики, основным методом которой является навязывание кабальных займов, а

также финансовой и экономической "помощи", способствующей удушению

национальной экономики стран-должников.

          Если кто-то сомневается в существовании таких жестоких и давних

замыслов, то на этот счет можно привести весьма убедительные свидетельства.

Ведь о вышеназванном плане мирового господства не раз писали даже

американские газеты. А коррективы и дополнения к нему вносятся публично, и

на правительственном уровне. Например, еще в 1938 году бюджетная комиссия

конгресса США обсуждала возможность резкого увеличения расходов на оборону

и пришла к выводу, что "обстановка в Европе и на всем евроазиатском

континенте дает уникальный шанс правительству Соединенных Штатов

регулировать уровень мирового кризиса по собственному усмотрению одним

перемещением находящихся в распоряжении правительства финансовых средств,

не обременяя налогоплательщиков резким повышением расходов на вооруженные

силы. Для осуществления задуманной экономической экспансии вполне

достаточно тех вооруженных сил, которые мы имеем".

          С выводом бюджетной комиссии, однако, согласились в то время

далеко не все, "Уолл-стрит Джорнел" в редакционной статье за июль 1939 года

писал: "Каждый миллион долларов должны охранять трое: один моряк, один

летчик и один солдат. Как бы ни был заманчив план экономической экспансии,

выполнять его с нашей опереточной стодвадцатитысячной армией смешно. А

динамика развития событий в мире говорит о том, что у нас слишком мало

времени, чтобы успеть за этими событиями. Как бы быстро не катился доллар,

время летит быстрее..."

          В сентябре 1944 года газета "Чикаго Геральд Трибун" с

удовольствием констатировала: "Сегодня, когда десятки тысяч кораблей и

самолетов обеспечили вторжение нашей многомиллионной армии на фронте,

охватывающем весь земной шар от Нормандии, Африки и Италии до Филиппин и

Окинавы, когда мы стали свидетелями невиданных доселе по масштабу и

мастерству исполнения военных операций, мы должны вспомнить ради чего мы

создали самую мощную и эффективную военную машину в истории человечества.

Еще в 1911 г. президент Тафт предсказал, что "дипломатия канонерок" уходит

в прошлое, открывая дорогу "дипломатии доллара". "Доллары будут разить

наших врагов с гораздо большей эффективностью, чем пули и снаряды,

обеспечив нашей великой республике мировую гегемонию на совершенно новой

основе, которая и не снилась никакому Наполеону... (Подчеркнуто мной).

Сейчас, когда крушение Германии и Японии является уже вопросом ближайшего

времени, когда огромная Россия лежит в крови и руинах, мы можем с

уверенностью заявить: "Час доллара настал!"

          Такого рода высказываний - превеликое множество. Они

свидетельствуют о том, что лейтмотив "золотой войны" буквально пронизывает

всю американскую историю XX века. Час доллара настал! Этот торжествующий

клич на руинах России был явно преждевременным в 1944 году. Однако минуло

еще полстолетия и Соединенным Штатам Америки все же удалось достичь

поставленных целей.

          15 августа 1989 года газета "Крисчен сайенс монитор" писала:

"Великое долларовое наступление на Советский Союз успешно развивается. 30

тысяч ядерных боеголовок и оснащенная по последнему слову техники самая

большая армия в мире оказалась не в состоянии прикрыть территорию своей

страны от всепроникающего доллара, который уже наполовину уничтожил русскую

промышленность, добил коммунистическую идеологию и разъел советское

общество. СССР уже не в состоянии сопротивляться и его крушение специалисты

предсказывают в течение ближайших двух-трех лет... Нам же следует отдать

должное тому великому плану, который вчерне разработал еще президент Тафт,

отшлифовал президент Рузвельт и последовательно выполняли все последующие

американские президенты".

          Повторяю, это выдержка из американской газеты "Крисчен сайенс

монитор", а не "советская пропаганда", не "фальшивка КГБ". Какие еще нужны

подтверждения тому, что целенаправленная экономическая экспансия против

СССР стала частью глобалистских устремлений США, одним из средств

установления "нового мирового порядка"? Можно ли после подобных откровений

- а их можно цитировать во множестве, - утверждать, будто крушение и распад

СССР был следствием лишь внутренних проблем нашей страны? Можно ли

усомниться в том, что гибель СССР была спланирована за рубежом и что

определенные иностранные круги очень сильно способствовали усугублению

наших экономических проблем.

          Хочу быть верно понятым. Я далек от того, чтобы во всех наших

бедах винить только зарубежных геополитических конкурентов. К сожалению,

целый ряд ошибок советского руководства объективно создал в Советском Союзе

очень трудную экономическую ситуацию, совпавшую с очередным этапом

научно-технического прогресса. Неповоротливая система управления народным

хозяйством не справилась с новыми задачами, которые выдвинул этот этап, а

потому возникли кризисные явления. Однако они не были настолько

катастрофическими, чтобы привести к разрушению державы. И в этом деле нам

очень сильно "помогли" из-за рубежа.

          Поэтому, не снимая вины с советского руководства, нельзя в то же

время игнорировать и целенаправленные разрушительные усилия по демонтажу

СССР, которые предпринял Запад. В последнее время у нас стало модным

рассуждать о так называемой "теории заговора". Одни считают такой "мировой

заговор" против России главной, если не единственной причиной распада СССР.

Другие, наоборот, полностью отрицают наличие такого заговора. Я же, как

специалист, как профессионал в сфере разведки и контрразведки, могу сказать

следующее.

          Речь идет не о заговоре каких-то специфических темных сил, но об

огромной и повседневной работе против нашей страны, которая велась на

протяжении полувека. До середины 80-х годов советским органам

госбезопасности удавалось очень успешно противостоять этой многоплановой

подрывной деятельности зарубежных спецслужб. Однако в годы так называемой

перестройки советское руководство ослабило внимание к проблеме

противодействия разрушительным силам наших геополитических конкурентов, а

затем даже предприняло некоторые шаги, которые заметно облегчили

деятельность иностранных разведок на нашей территории. В то же время часть

средств массовой информации, словно в унисон этим шагам руководства, стала

наносить целенаправленные удары по всем службам государственной

безопасности. Повторяю, как специалист своего дела, я не могу считать все

это случайностью. Я твердо знаю, что такого рода компании в прессе всегда

носят организованный характер, а люди, выполняющие такой политический заказ

всегда хорошо оплачиваются. Хотя и не всегда понимают, каким именно целям

служат их статьи и по бюджетам каких ведомств проходят расходы на их

гонорары.

          Впрочем, это особая тема. А здесь небезынтересно вспомнить о том,

как, извините за игру слов, "золотая война" разворачивалась в годы Второй

мировой войны, - ведь она не прекращалась и в периоды "горячих" сражений на

полях брани.

          В фашистской Германии появились силы, также претендовавшие на

новый мировой порядок, на мировое господство. Гитлер говорил: "Какой вид

будет иметь грядущий социальный порядок? Я вам скажу: это будет класс

господ и будет толпа различных членов партии... и будет огромная безымянная

масса, коллектив служителей, навеки низших, а еще ниже их - класс

побежденных иностранцев..."

          После захвата Парижа Гитлер, позируя на фоне Эйфелевой башни,

говорил придворному фотографу Генриху Гофману: "Снимай, Генрих, потом

снимешь меня в Букингемском дворце, а дальше - перед небоскребами". И это

были не пустые слова. Как признавал впоследствии У.Черчилль, Гитлеру

хватило бы 150 тысяч солдат для захвата Англии. Британское правительство

уже готовилось эвакуироваться в Канаду. Дания защищалась от фашистского

нашествия лишь один день, Бельгия - 19 дней, Франция - 44 дня... Как

известно, фашистскую военную машину сумела остановить лишь Россия. Наш

народ ценой величайших жертв спас мир от гитлеризма.

          Но как же повел себя после этого главный претендент на мировое

господство - Америка? Документально установлено, что в США в дополнение к

существовавшему столетнему плану были разработаны два новых сценария,

которые вели к намеченной цели. Сбросив атомные бомбы на Японию и исследуя

последствия атомных ударов на окружающую среду, США параллельно

разрабатывали планы нанесения таких ударов по Советскому Союзу. В свое

время советская пресса писала о них, но после происшедших в нашей стране

изменений даже в дни празднования 50-летия Победы эти факты замалчивались.

Позволю себе их напомнить.

          Первым документом в обширной серии разработок, прямо нацеленных

против СССР, является так называемый меморандум ОРК за номером 329. Он

составлен 4 сентября 1945 года, т.е. на следующий день (!) после

официального завершения Второй мировой войны. В меморандуме ставилась такая

задача:

          "Отобрать приблизительно 20 наиболее важных целей, пригодных для

стратегической атомной бомбардировки в СССР и на контролируемой им

территории". В пояснении, почему отобраны именно эти 20 целей, указывалось,

что "они представляют собой ряд смешанно-индустриальных районов, на которые

приходится высшая концентрация научных и исследовательских центров,

специализированных промышленных предприятий, основной правительственный и

управленческий аппарат. Этот выбор обеспечит максимальное использование

возможностей атомного оружия". Далее шло перечисление - Москва, Горький,

Куйбышев, Свердловск, Новосибирск, Омск, Саратов, Казань, Ленинград, Баку,

Ташкент, Челябинск, Нижний Тагил, Магнитогорск, Пермь, Тбилиси,

Новокузнецк, Грозный, Иркутск, Ярославль. На гибель обрекалось 13 миллионов

советских людей. (Кстати, хочу сразу обратить внимание читателей на то, что

из этих 20 целей, выбранных для атомных бомбардировок, 17 - исконно

российские города).

          Наметки меморандума № 329 уточнялись и дополнялись в последующих

планах по мере создания и накопления американцами атомных вооружений.

Например, планом "Дропшот" 300 атомных бомб и 29 тысяч тонн "обычных" бомб

привязывались уже к 200 целям в 100 городах, с тем чтобы за один прием

превратить в пепел 85 процентов советской промышленности. 75-100 атомных

бомб "отпускалось" на выведение из строя аэродромов советской

стратегической авиации.

          Расширялась и география планов. Например, экспериментальный план

"Пинчер" в числе прочего предусматривал, что нападение на СССР будет

совершаться с использованием баз в третьих странах - в Турции, Италии,

Китае. Понятно, их правительства не были посвящены в тайные намерения

Вашингтона. По плану "Бройлер" в операции вовлекались базы в Англии,

Египте, Индии, на островах Рюкю. Таковы были масштабы возможных "горячих"

войн, которые планировались Пентагоном.

          Первые сведения о работах по созданию американской атомной бомбы

поступили в Москву осенью 1941 года, когда враг стоял у порога советской

столицы. А в марте 1942 года развернутая информация о ведущихся в США

атомных исследованиях легла на стол И.В. Сталина. Тогда же с ними был

ознакомлен И.Курчатов, благодаря талантам которого СССР после войны скоро

достиг ядерного паритета с США.

          Что же касается "холодной войны", то этот термин, как известно,

был запущен в оборот в 1946 году и стал обозначать состояние политической,

экономической, идеологической, "полувоенной" и прочей конфронтации между

государствами и идеологическими системами. Один из главных теоретиков и

практиков "холодной войны" Джон Фостер Даллес считал ее вершиной

стратегического искусства, называя "балансированием на грани войны". Однако

в действительности "холодная война" против Советского Союза началась не в

1946 году, а гораздо раньше. Об этом также свидетельствуют документы.

          В 1943 году в разведывательных центрах США обсуждались не только

планы текущих диверсионных действий против Германии и Японии, но и грядущих

тайных операций против своего союзника - СССР. Уже тогда в уставном

документе американской армии (наставление М 33-5) впервые появилось понятие

"психологическая война". Расшифровывалось оно так: "планомерное ведение

пропаганды, главная цель которой заключается в том, чтобы влиять на

взгляды, настроения, ориентацию войск и населения противника, населения

нейтральных и союзных стран, с тем, чтобы содействовать осуществлению

государственных целей и задач".

          А в меморандуме Совета национальной безопасности (СНБ 7) - это

уже март 1948 года - объявлялось, что "разгром сил мирового коммунизма,

руководимого Советами, имеет жизненно важное значение для безопасности

Соединенных Штатов. Этой цели, - записано в меморандуме, - невозможно

достичь посредством оборонительной политики. Соответственно Соединенные

Штаты должны взять на себя руководящую роль в организации всемирного

контрнаступления во имя мобилизации и укрепления наших собственных сил и

антикоммунистических сил несоветского мира, а также в подрыве мощи

коммунистических сил".

          Какие же методы считались подходящими для достижения этих

"жизненно важных целей" США, в частности, для недопущения советского

влияния на "потенциал Европы". В совокупности эти методы входили в

категорию "ниже порога войны" и представляли собой стратегию "холодной

войны".

          Буквально через несколько месяцев следует новое дополнение. В

директиве 20\1 от 18 августа 1948 года Совет национальной безопасности

повышает ставки в "балансировании на грани войны". Рекомендуется

"отбрасывание советской власти", превращение СССР в государство "слабое в

политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними

силами, находящимися вне пределов его контроля", "В худшем варианте, -

читаем мы далее, - то есть при сохранении Советской власти на всей или

почти всей нынешней советской территории, мы должны потребовать:

          а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения,

демилитаризация ключевых регионов и т.д.) с тем, чтобы на долгое время

обеспечить военную беспомощность;

          б) выполнения условий, которые должны вызвать существенную

экономическую зависимость;

          Все условия должны быть жесткими и унизительными для

коммунистического режима. Они могут напоминать Брест-Литовский мир 1918

года".

          Думаю, читатели простят меня за то, что рассказывая о временах

минувших, я часто возвращаюсь к сегодняшним дням. Но как, читая эти

секретные документы полувековой давности, не задумываться над тем, что ныне

против нашей страны разыгрывается именно тот сценарий, который разработал

еще теоретик и практик "холодной войны" Джон Фостер Даллес.

          А основным исполнителем, вернее режиссером "холодной войны" еще с

конца сороковых годов стало центральное разведывательное управление (ЦРУ)

США, которое вовлекло в нее специальные службы других государств.

          Было ли известно о всех этих планах в Советском Союзе? Ответ на

этот вопрос можно дать только утвердительный. По крайней мере в начале 60-х

годов КГБ располагало копиями американских стратегических планов "холодной

войны" и разрабатывало меры по противодействию им, что я могу засвидетельствовать лично...

 

Кто и как готовил разгром СССР

          В конце 80-х и в начале 90-х годов Джордж Буш, Рональд Рейган и

некоторые другие бывшие, а также нынешние представители американской

администрации многократно восторгались "блестящей и окончательной "победой

США в "холодной войне" против СССР. А директор ЦРУ Дж. Вулси, видимо,

склонный к аллегориям, в порыве откровенности однажды признал то, о чем

подробно шла речь в предыдущей главе. Он заявил: "На протяжении 45 лет мы

боролись с драконом - Советским Союзом и в конце концов убили его". При

этом Вулси не преминул отметить, что его ведомство "готово к переменам",

вызванным окончанием "холодной войны", и, вновь воспользовавшись метафорой,

добавил: "...но мы обнаружили себя посреди джунглей, кишащих ядовитыми

змеями... За множеством этих змей труднее уследить, чем за драконом,

действия которого можно было предсказать. Однако и змеями можно управлять

через тех людей, которые у нас есть. Риск возникновения катастрофы

(например, ядерной) не так уж велик. Поведение многих лидеров предсказуемо

сейчас в большей степени, чем раньше".

          В истории человечества уже были примеры, когда предпринимались

действия по подавлению морального духа населения страны - объекта

предполагаемой открытой или скрытой агрессии. Но сами понятия

"психологическая" и "холодная" война сложились лишь во второй половине XX

века, когда "призрак коммунизма" уже не бродил по Европе, а стал

реальностью, чрезвычайно опасной для Запада. Как не переставляй слагаемые

истории, а основной-то удар по нацизму нанес "коммунистический" СССР,

объединивший в своем составе более 150 наций и народов.

          Огромное значение "психологической" войны хорошо осознавали еще в

глубокой древности. Почти 2500 лет назад китайский полководец и философ

Сунь Цзы писал по этому поводу: "Разлагайте все хорошее, что имеется в

стране вашего противника. Вовлекайте видных представителей вашего

противника в преступные предприятия. Подрывайте их престиж и выставляйте в

нужный момент на позор общественности. Используйте сотрудничество также

самых подлых и гнусных людей. Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан

вражеской страны. Подстрекайте молодежь против стариков. Мешайте всеми

средствами деятельности правительства... Будьте щедры на предложения и

подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на

деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят богатые дивиденды".

          Если вдуматься, эти слова, написанные два с половиной тысячелетия

назад, сегодня необычайно злободневны, они служат чуть ли не инструкцией

для спецслужб, свидетельствуя о том, насколько незыблемы основы

"психологической" войны.

          И анализируя современную подрывную практику ЦРУ США, нетрудно

обнаружить, что девиз китайского полководца и философа полностью

соответствует деятельности этого разведывательного сообщества против

России. А признание Дж. Вулси о том, что по окончании "холодной войны" ЦРУ

хорошо подготовилось к работе в "джунглях", включая и приручение "змей"

через своих "людей", весьма примечательно и выглядит неожиданно откровенно.

          Несомненно, это ведомство для достижения поставленных целей верно

и полно использовало не только новейшие достижения современной науки и

техники, но и собственный опыт, опыт других народов, опыт древности. Надо

также признать, что Дж. Вулси прекрасно освоил не только древнюю инструкцию

китайского полководца, но и заповеди основателя и первого руководителя

Центрального Разведывательного Управления Алена Даллеса, который, в

частности, внушал своим офицерам:

          "Посеяв там (в Советском Союзе) хаос, мы незаметно подменим их

ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как?

Мы найдем единомышленников... Найдем союзников и помощников в самой России.

Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу

трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного,

необратимого угасания его самосознания...

          Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых

художников, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма,

предательства, - словом, всякой безнравственности. В управлении

государством мы создадим хаос и неразбериху...

          Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству

чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут

возводиться в добродетель...

          Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в

пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и

наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость,

предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и

ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно

культивировать, все это расцветет махровым цветом..."

          Я хорошо помню свое смятение, когда ознакомился с этой

инструкцией руководителя ЦРУ, датированной концом сороковых годов. Было это

в 1968 году, когда после трех лет службы в одном из районных отделов КГБ

Московской области мне предложили работу в центральном аппарате и поручили

заниматься организацией контрпропагандистских мероприятий против

идеологических диверсий. При этом, конечно, учитывалась моя журналистская

подготовка.

          Цели идеологических диверсантов мне поначалу казались

надуманными, нереальными. Разве можно заставить кого-то поверить в

"фальшивые ценности"? Неужели найдутся в России "союзники и помощники" в

этом? Реально ли внедрить "вражду и ненависть к русскому народу",

возглавившему борьбу против фашизма и спасшего от "коричневой войны"

человечество? Действительно ли столь опасен национализм? И можно ли

"культивировать" все эти "ценности" незаметно?

          Но по мере знакомства с фактами и документами западных спецслужб

эти вопросы отпадали. Я все больше убеждался, что Аллен Даллес, когда

излагал свою программу, опирался на конкретные научные разработки и

секретные инструкции, утвержденные на правительственном уровне. Основной и

массированный удар он направлял против социалистической идеологии. А для

достижения поставленных целей, как полагали американские специалисты,

необходимо было прежде всего разрушить в умах советских людей так

называемый "комплекс Ленина". Атаке на него предшествовал ряд специальных

научных проектов, щедро финансируемых ЦРУ США. Один из таких самых

засекреченных спецпроектов носил название "Гарвардский" и осуществлялся в

Мюнхене. О нем стало известно почти полстолетия спустя. С.П. Новиков,

профессор Стратфордского университета, составил его довольно подробное

описание.

          Об этом Гарвардском проекте известно, что в нем содержится

обширное психологическое исследование новой эмиграции из СССР, так сказать,

гомо советикус, что над ним работали лучшие американские советологи, что на

этот проект было ассигновано несколько миллионов долларов и что он был

подготовлен в 1949-57 годах в основном в Мюнхене. В процессе работы над

этим проектом сотни советских беженцев подверглись специальным

психологическим исследованиям. Для этого использовались так называемые

Роршах-тесты, тесты с чернильными пятнами, тесты с незаконченными

предложениями, вплоть до интимнейших интервью на сексуальные темы, где

каждое слово записывалось на магнитофон. А также другие тесты, где с

помощью психоанализа выясняли различные щекотливые психологические

комплексы. Одним из таких комплексов, как обнаружили эксперты-гарвардцы,

был какой-то таинственный "комплекс Ленина".

          Как писала американская пресса (в том числе "Новое Русское

Слово"), в подготовке Гарвардского проекта главную роль играл профессор

Натан Лейтес, автор книги "Московские процессы 1935-37 годов". Составители

проекта использовали материалы тех самых "процессов, которые поголовно

уничтожили всю ленинскую гвардию, называя ее борцов бешеными собаками".

Пресса тоже указывала, что Гарвардский проект базируется на таинственном

"комплексе Ленина". Кстати, небезынтересно отметить, что в кругах русской

эмиграции Гарвардский проект почему-то пользовался весьма дурной славой.

Некоторые, качая головами, сокрушались: "Эх, хотят спасти матушку Россию от

большевиков при помощи троцкистов и меньшевиков!" А остряки шутили: "Ведь

русские эмигранты давно твердят: "Против большевиков - хоть с дьяволом!"

Ну, практичные американцы и решили взять себе в союзники этого самого

дьявола". Именно о таких настроениях в первой волне русской эмиграции

сообщала наша разведка.

          Если же говорить всерьез, то, судя по всем данным, в Гарвардском

проекте были изложены научные планы и соображения о подготовке

соответствующих кадров для начинавшейся в то время психологической войны

между Западом и Востоком. Этот проект как бы стал ее отправной точкой.

Кроме того, информация о нем позволяет сделать вывод, что именно этот

проект явился началом антиленинианы - своего рода философии мещанства,

приобретшей в России 80-х годов чуть ли не государственный статус, когда

многие средства массовой информации стали поощрять разрушение памятников

вождю Октября, уничтожение его собраний сочинений. Антилениниана заполнила

прессу, радио, телевидение и кино. Разного рода "энтузиасты" от

журналистики, литературы, искусства и науки с мазохистским удовольствием

бросились низвергать своего бывшего кумира. Другие, мнящие себя

государственными мужами, в спешном порядке начали разрабатывать

правительственные решения о закрытии Мавзолея, ленинских музеев. Наконец,

был поднят вопрос о том, чтобы предать земле останки Ленина. Об этом едва

ли не первым заявил "искусствовед в штатском" от Агитпропа ЦК КПСС

литературный критик Юрий Карякин, который многие годы тесно сотрудничал с

отделом агитации и пропаганды ЦК и был подручным Александра Яковлева.

Конечно, немедленно подключился к теме о захоронении Ленина и Собчак,

известный своей беспринципностью.

          С методологической точки зрения Гарвардский проект, зачатие

которого произошло около 40 лет назад, сработал безукоризненно. Его пик

пришелся на те годы, когда в жизнь вступали новые поколения советских

людей, не располагавших достоверной информацией о вожде Октябрьской

революции. Заведомые фальшивки о "немецком золоте", "пломбированных"

немецких вагонах и "платных агентах" в соответствии с замыслами Аллена

Даллеса стали как бы "запретным плодом", который был сладок для уха многих

людей.

          Программа-минимум Гарвардского проекта состояла в том, чтобы

внушить новым поколениям сомнения в ленинизме, который является-де "ошибкой

истории", временным, ненормальным и непрочным общественным состоянием части

человечества. Внушить, что рано или поздно с ним будет покончено ("СССР -

империя зла"!).

          Программа-максимум включала в себя еще более широкие цели. Она

ставила задачу разрушения любви к Родине. Патриотизм она жаждала заменить

так называемыми "общечеловеческими ценностями".

          Небезынтересно вспомнить, как "шел этот процесс" в нашей стране.

          Первоначально в полном соответствии с программой минимум

Гарвардского проекта нам был навязан лозунг так называемой деидеологизации.

Она буйным цветом разрослась на хорошо взрыхленной почве антиленинианы. Все

возможности Запада, начиная с заявлений первых государственных лиц,

многочисленных советников, политологов и заканчивая шумными

целенаправленными передачами радиоголосов, подключились к "деидеологической

кампании", одобряли ее, поддерживали и стимулировали материально.

Деидеологизация методично вносила хаос в партийную работу, особенно в

первичных парторганизациях государственных учреждений, армейских

подразделений. Ее стержнем стал постоянный поиск врагов в лице партократов,

аппаратчиков и "консерваторов"...

          Я неспроста говорю о так называемой деидеологизации. В

действительности, никакой деидеологизации не было, а под этим лозунгом

происходила замена одной идеологии на другую, - социалистической на

капиталистическую. Это вообще было одной из самых характерных черт

перестройки - извращались термины и понятия, махровая демагогия служила

прикрытием для разрушения великой державы. Для меня не составляло секрета,

что эта дымовая завеса демагогии, созданная с помощью СМИ, является одним

из тайных приемов зарубежных спецслужб. Анализируя поступавшие ко мне

служебные материалы, я отчетливо видел, что, пожалуй, самым главным

сеятелем вражды между советскими людьми, искусственно поделенными на

"прогрессистов" и "консерваторов", был член Политбюро Яковлев, который

буквально науськивал прессу на неугодных ему политических деятелей, в

частности, создав грандиозный скандал вокруг письма Нины Андреевой "Не могу

поступиться принципами". Но в то же время именно Яковлев без конца давал

интервью, в которых провозглашал себя главным миротворцем и призывал не

заниматься "поисками врагов". Этот прием, повторяю, просматривался очень

отчетливо и не оставлял сомнений в том, что дымовая завеса демагогии была

чьим-то политическим заказом, точнее, одним из методов борьбы против

советского строя.

          "Гарвардский спецпроект" каждый год дополнялся новыми научными

разработками. Однако вскоре прояснилось, что для них была характерна одна

четко просматривавшаяся линия - разжигание в СССР национализма и вражды

народов. В этой связи необходимо вспомнить главного антисоветчика Запада

Збигнева Бжезинского. Я читал практически все его труды и должен признать,

что это, пожалуй, один из умнейших и коварнейших врагов нашей страны. Здесь

я хочу вновь сделать оговорку и подчеркнуть, что, в отличие от многих

других аналитиков, вовсе не случайно называю Бжезинского врагом нашей

страны, а не врагом коммунизма, каким он казался на первый взгляд. Борьба с

коммунизмом для Бжезинского была лишь своего рода прикрытием, лишь этапом

его деятельности, нацеленной на разрушение России как таковой. Создав себе

имидж борца против коммунистической идеологии, Бжезинский на самом деле

решал не идеологическую, а геополитическую задачу, стремясь "убрать с

глобуса" сначала Советский Союз, а затем и Россию, - независимо от того,

какой она будет, социалистической или капиталистической. Сегодня, когда

Бжезинский окончательно сбросил свою антикоммунистическую маску и открыто

говорит о дальнейшем расчленении России, мои давние предположения о его

истинным замыслах и намерениях полностью подтвердились.

          В начале 80-х годов Бжезинский представил американскому

госдепартаменту "План игры. Геостратегическая структура ведения борьбы

между США и СССР". "Данный доклад, - указывал он в сопроводительном письме,

- не является просто еще одним аргументом о пороках советской системы, это

практическое руководство к действию". Целесообразно остановиться более

подробно на суждениях Бжезинского, поскольку совершенно очевидно, что, в

отличие от нынешних российских правителей, он скрупулезно проанализировал

русскую историю, в том числе "печальный" опыт масонов, входивших в

Учредительное собрание и не сумевших привести в действие некую программу,

направленную на расчленение России. Бжезинский, разделяя и поддерживая эту

цель, писал:

          "Децентрализовать империю (советскую) значит вызвать ее распад...

любая значительная децентрализация - даже исключительно в экономической

сфере - усилит потенциальные сепаратистские настроения среди граждан

Советского Союза нерусской национальности. Экономическая децентрализация

будет неизбежно означать политическую децентрализацию".

          Вот так определял стратегические цели борьбы между США и СССР

член совета политического планирования американского госдепартамента

Збигнев Бжезинский.

          На чем же он строил свои выводы и расчеты? Прежде всего на

демографических тенденциях, которые показывали ослабление главенствующей

роли великоросов. В семидесятых годах статистика свидетельствовала, что

русские перестали составлять большинство советского народа. Дальнейшее

уменьшение доли русских неизбежно, - считал Бжезинский. В 1980 г. среди

восемнадцатилетних в СССР было 48% русских, 19% других славян, 13%

мусульман, 19% - "прочих". По его прогнозам на 1990 год русские составят

43%, другие славяне - 18%, мусульмане - 20%, прочие - 19%. По заключению

Бжезинского, в долгосрочном плане политические амбиции нерусских народов

будут представлять собой "ахиллесову пяту" Советского Союза. Потому, -

рекомендовал он уже в тот период, - с течением времени надо сделать

нерусские народы политически более активными и всячески поощрять это из-за

рубежа. И, честно говоря, можно лишь поражаться способности этого аналитика

предвидеть будущие события. Хотя надо учесть, что события шли не по воле

рока, а под очень сильным влиянием американской политики "психологической"

войны, разработанной на основе рекомендаций Збигнева Бжезинского, фанатично

ненавидящего Россию.

          Хочу еще заметить, что Бжезинский в своих расчетах пользовался

советскими данными, взятыми из опубликованных результатов переписи

населения. Наши же специалисты, а особенно политики, к сожалению, не

предприняли необходимых мер для того, чтобы нейтрализовать эти новые

явления в жизни общества. А может быть, и не захотели предпринимать для

этого нужные меры...

          "Где в действительности можно провести разграничительную линию

между великоросами и другими нациями, учитывая, что в последние десятилетия

происходило интенсивное смешение наций?" - задал однажды вопрос Совету

политического планирования Государственного департамента США Бжезинский. И

сам ответил на него, прямо указав те регионы СССР, которые станут ареной

предстоящих национальных конфликтов: "Реальные конфликты прежде всего могут

разразиться в Прибалтийских республиках, густо заселенных непрошенными

великороссами, в близких России в культурном отношении Белоруссии и на

Украине, и особенно на Кавказе и в Среднеазиатских республиках".

          Но к подробному анализу событий в этих регионах мы обратимся

позже. А сейчас хочу акцентировать внимание читателей еще на нескольких

ключевых аспектах "психологической войны". Ее цели были настолько

глобальны, что для их реализации нужен мощнейший и дорогостоящий механизм,

на создание которого потребовались годы.

          Особо замечу в этой связи, что в отдельную, категорию необходимо

выделить тех работников спецслужб, кто специализировался на подготовке и

осуществлении подрывных акций "психологической войны". В различных

публикациях, в том числе и научных трудах, они получили название

идеологических диверсантов, что очень точно и объективно отражает суть их

деятельности. В документах разведслужб США перед такими подразделениями

были конкретно поставлены стратегические задачи, спланированные на

длительный период и дающие результат лишь по истечении определенного срока.

          Если в стратегическом отношении "психологическая война" ставит

своей целью формирование "нужного" общественного мнения в различной

социальной среде, то тактически она предполагает использование

благоприятных политических ситуаций, провокаций, а то и прямых

психологических диверсий. Такого рода пропагандистские акции провоцируют

напряженное настроение у населения, порождая в людях чувство неуверенности,

тревоги, а также дают пищу для недоверия к руководителям страны. В этом

общем смысле "психологическая война" есть не что иное, как постоянное,

провокационное, крикливое, фальсифицирующее события психологическое

давление на общественное мнение.

          В Соединенных Штатах "психологическая война" против СССР, как

явствует из приведенных документов, была возведена в ранг государственной

политики. Приведу еще ряд фактов. В 1948 году Совет национальной

безопасности США, наряду с эскалацией военных приготовлений, рекомендовал

предпринять "огромные пропагандистские усилия" против СССР. Планированием

зарубежной пропаганды стал заниматься специальный орган - "Аппарат по

связям с общественностью за рубежом". Из государственного бюджета ему было

выделено в 1949 году 31,2 млн. долларов, в 1950-м - 47,3 млн. Деньги по тем

временам огромнейшие.

          Уже из этих цифр явствует, что американские стратеги

рассматривали подрывную пропаганду как одно из главных средств на пути к

поставленной цели - к новому мировому порядку. Действовали они методично,

солидно и расчетливо. "Рыцари" холодной войны накапливали силы,

разрабатывали тактику, создавали мощнейшие наступательные плацдармы.

          В 1949 году в США был образован национальный комитет "Свободная

Европа" с собственной радиостанцией. В состав комитета вошли тогдашний

директор ЦРУ Аллен Даллес, будущий президент Дуайт Эйзенхауер, некоторые

американские послы, банкиры. И уже сам по себе этот список, который

возглавил Аллен Даллес, свидетельствует о целях, задачах и методах работы

"Свободной Европы". Так, политический советник комитета О.Джексон (позднее

помощник президента Эйзенхауера по вопросам "психологической войны"),

выступая перед сотрудниками радиостанции "Свободная Европа" (РСЕ) в ноябре

1951 года вполне откровенно заявил: "РСЕ - это служба психологической

войны. Наша организация учреждена для провоцирования внутренних беспорядков

в странах, на которые мы ведем вещание. Военное вмешательство вообще имеет

смысл только в том случае, если народам интересующих нас стран будет привит

импульс к вооруженным действиям внутри страны". Вот так мыслили

"отцы-основатели" радио "Свобода", и стоит ли перекрашивать собаку в енота,

твердя сегодня о "независимости" и "непредвзятости" РСЕ?

          Следует также отметить, что именно к тому времени относится и

уточнение видов пропаганды, используемых в "психологической войне" такими

видными ее теоретиками, как У. Ростоу, Д. Балл, Р. Арон и все тот же 3.

Бжезинский. Виды пропаганды классифицировались так:

          "белая пропаганда" - это официальная пропаганда, явная и

открытая, когда всем известно, кто ее проводит и на кого она рассчитана;

          "серая пропаганда" - это пропаганда, когда не уточняется источник

информации и ее адресат и делается ссылка на якобы широкую известность

приводимых фактов;

          "черная пропаганда" - это распространение различного рода

сообщений тщательно замаскированным образом; "черная пропаганда" никогда не

выдает своих источников, она всегда утверждает, что распространяемые ею

материалы получены "с вражеской территории или с прилегающих к ней

районов... и что они переданы бунтарскими элементами из самого логова

врага". (Хотя, само собой разумеется, эта информация может быть просто

выдумана, высосана из пальца или целенаправленно сконструирована

спецслужбами).

          Механизм "психологической войны" формировался весьма спешно. В

послевоенный период в ведущих капиталистических странах - США, ФРГ,

Великобритании, Франции - начался активный процесс создания разного рода

научно-исследовательских центров по проблемам коммунизма. К началу 80-х

годов научным обоснованием антикоммунистической стратегии там занимались

уже свыше 400 различных центров. Только в Соединенных Штатах Америки

изучением СССР были заняты 170 университетов и исследовательских центров.

Свыше 50 университетов и 20 русских центров делали это на постоянной

основе, 200 университетских кафедр до сих пор специализируются в различных

областях антикоммунизма.

          В этих центрах были выращены опытнейшие советологи, кремленологи

и прочие рыцари антикоммунизма, обогатившие свою "науку" множеством

различных "концепций". Вспомнить хотя бы широко известную теорию

конвергенции, одним из создателей которой стал французский социолог и

публицист Раймон Арон. Впервые с изложением своих взглядов он выступил на

конференции советологов в Оксфорде в июне 1957 года.

          Рациональное зерно доктрины сводилось к тому, что вооруженный

силой социализм одолеть не удастся, и поэтому надо действовать "тихой

сапой". Социализм, мол, не так уж плох, он даже хорош, более того, он похож

на... капитализм. Будем же твердить о "мирном сближении" капитализма с

социализмом, обуржуазивать социализм, подталкивать его к братанию с

капитализмом, способствуя постепенному перерождению социалистических

взглядов и настроений. Вот так, путем эволюции и разрушим, "конвергируем"

социализм.

          Тот же Р. Арон разработал так называемую концепцию власти. Она

гласила, что "рабочий класс, как таковой, не в состоянии осуществить власть

ни в Советской России, ни в США, он работает на заводах, а не управляет

государством".

          Практичные специалисты из ЦРУ набрали в эти исследовательские

центры и в организации, на которые возлагалась непосредственная подрывная

работа, немало бывших идеологов фашизма и агентуру гитлеровских спецслужб

из числа выходцев из России, а также некоторых других стран Европы.

Характерной в этом отношении является история Народно-трудового союза

(НТС).

          Мне пришлось обобщать огромное количество документов под условной

рубрикой "Из истории антисоветских центров и организаций". И поразил такой

факт - американцы, наши бывшие союзники по борьбе с фашизмом, в "холодной

войне" против СССР взяли на вооружение именно приемы и методы бывшего

общего противника, пригласили на работу именно недобитых фашистов.

Американские спецслужбы, захватив агентурную картотеку немцев, активно ею

воспользовались...

          Летом 1930 года в Белграде русская реакционная эмиграция созвала

съезд представителей так называемых союзов русской молодежи, где решено

было объединить их в единую организацию, - Национальный союз нового

поколения (НСНП) для борьбы за свержение Советской власти и создание

"независимого российского национального государства". Впоследствии НСНП был

переименован в Национально-трудовой союз нового поколения (НТСНП), а в 1957

году организация стала называться Народно-трудовой союз российских

солидаристов (НТС). К началу Второй мировой войны отделы НТС в большинстве

стран Европы и в США установили широкие связи с польской, японской,

румынской, французской и германской разведками. И не случайно после

окончания войны западные оккупационные части в Германии, в нарушение

приговоров Нюрнбергского военного трибунала, сделали все для того, чтобы

спасти от наказания гитлеровских пособников из НТС. Главарей НТС не выдали

советскому правосудию. Они были нужны, чтобы вновь вредить нашей стране.

          Как следует из документальных материалов английской разведки

Интеллидженс сервис и ЦРУ США на одном из совместных совещаний экспертов

этих спецслужб были рассмотрены вопросы, связанные с распределением между

ними агентуры из числа членов НТС и о взаимной помощи в использовании

энтэсовцев против Советского Союза. Было уделено большое внимание и

проблеме обмена разведывательной информацией. Содержание протоколов этого

совещания показывает, что "раздел имущества" состоялся в пользу

американцев: они присвоили себе львиную долю "возможностей" НТС.

          Американская разведка взяла на себя работу с агентурой из

энтэсовцев, проживавших в ФРГ, Франции, Голландии, Дании, Швеции и Австрии,

а английская - на территории Англии, в странах Британского содружества и

некоторых государствах Юго-Восточной Азии. Здесь Интеллидженс сервис, в

свою очередь, обязалась предоставлять американцам конспиративные квартиры,

передавать средства тайнописи, которыми пользовались агенты, оказывать

содействие ЦРУ в использовании НТС. А на территории Западного Берлина

работники НТС могли обращаться и к американским и к английским официальным

властям, которые были обязаны оказывать им "всяческую помощь". В результате

такого распределения "сфер влияния" и полномочий за несколько лет

руководители ЦРУ модифицировали структуру и деятельность НТС в рамках

системы антисоветских организаций. Члены НТС стали выполнять как

разведывательные задачи, так и операции в области идеологических

диверсий...

          Теоретики "холодной войны" очень быстро сообразили, что самым

мощным ее оружием может стать радио. Уже в те годы в европейских странах

счет радиоприемников у населения шел на миллионы. СССР также не был

исключением - в городах один приемник приходился примерно на каждые четыре

человека. Таким образом, радио располагало огромными возможностями

эффективного (по массовому охвату аудитории) пропагандистского воздействия.

В изданном в США "Учебнике пропаганды" даже было записано следующее: "Радио

можно сравнить с нахальным агентом по сбыту товаров, стремящимся просунуть

ногу в дверь, чтобы ее не захлопнули".

          Ведущая роль организатора и координатора "белой пропаганды" в

"холодной войне" была возложена на "Голос Америки", который даже обзавелся

на этот счет собственной инструкцией, сродни военной. Для подтверждения

такого подобия можно привести одну цитату из той инструкции: "Наш материал

должен быть всегда целенаправленным. Мы не занимаемся бизнесом новостей,

искусства, литературы... Наша продукция должна на деле служить основой для

выводов в поддержку нашей политики и наших целей"...

          После возвращения из служебной командировки в Афганистан меня

назначили на должность заместителя начальника отдела 5 Управления КГБ,

занимавшегося оперативной разработкой НТС, а также радиостанций "Свободная

Европа и "Свобода", которые являлись главными рупорами "черной" и "серой"

пропаганды на Советский Союз и страны социалистического содружества.

Контрразведывательная работа на этих участках чекистской деятельности была

поставлена на прекрасном профессиональном уровне. Агентура КГБ была

внедрена непосредственно в самые тайные подразделения этих подрывных

центров. Более того, в них было внедрено несколько кадровых офицеров

разведок ГДР, ЧССР и ПНР. Поэтому копии секретных инструкций ЦРУ США,

финансировавшего эти центры, регулярно поступали в 5-е Управление, главной

задачей которого была борьба с идеологическими диверсиями спецслужб Запада

против СССР.

          Конечно, деятельность радиостанций "Свободная Европа" и "Свобода"

нуждаются в особом анализе. С самого начала "холодной войны" руководители

пропагандистского аппарата США начали вынашивать идею создания именно таких

организаций, которые могли бы вести подрывную радиопропаганду на зарубежные

страны, формально не нанося в то же время ущерба репутации Соединенных

Штатов. Эта идея и легла в основу принятого конгрессом США в январе 1948

года "Закона Смита-Мундта", в котором речь шла о дополнении официальной,

"белой" пропаганды, ведущейся государственными организациями, "серой" и

"черной" пропагандой, идущей через сеть "частных" организаций и учреждений.

Генерал Льюшес Клей, занимавший тогда пост главнокомандующего американскими

оккупационными войсками в Западной Германии, однозначно заявил по этому

поводу:

          "Нам нужен другой голос - голос, возможно, в меньшей степени

регулируемый самим статусом государства и, если хотите, жестокий и разящий

насмерть, голос... ведущий безжалостную, ничем не сдерживаемую

психологическую войну, направленную на явно признаваемую цель - свержение

коммунистического режима". Клея поддержал другой генерал - Дуайт

Эйзенхауэер, выдвинувший лозунг о создании "мощных радиостанций за рубежом,

функционирующих без правительственных ограничений".

          Как нетрудно понять, и в данном случае десятилетиями тщательно

скрывавшиеся от общественности заветы "отцов-основателей" радиостанций

"Свобода" и "Свободная Европа" проливают очень яркий свет на их

деятельность и делают попросту смешными все потуги наших доморощенных

"демократов" представить PC и РСЕ "независимыми, объективными" средствами

массовой информации.

          Из документальных материалов наглядно видно и то, как, начиная с

1948 года, под руководством госдепартамента США и ЦРУ создается множество

различных "частных" комитетов и организаций, нацеленных на подрывную

деятельность против СССР, в том числе, как уже упоминалось, "Национальный

комитет Свободной Европы" со своей радиостанцией.

          Свои передачи эта радиостанция начала 4 июля 1950 года с

территории ФРГ. В то время особенно огромных масштабов достигла

деятельность РСЕ против народной Польши: в Мюнхене была образована

специальная "польская редакция", включавшая 80 сотрудников во главе с

графом 3. Михалковским. Филиалы "польской редакции" создали также в Бонне,

Нью-Йорке, Лондоне, Париже, Риме, Стокгольме, Западном Берлине, Брюсселе,

Афинах. "Нахальные агенты" РСЕ десятилетиями "просовывали ноги" во все

польские двери. А с августа 1980 года все филиалы и сама "польская

редакция" начали вести подрывные передачи на Польшу круглосуточно. Именно

они направляли активность антисоциалистических сил в Польше.

          Приведу на этот счет лишь один пример.

          Задолго до событий лета 1980 года РСЕ, ссылаясь на якобы

распространяемые в Варшаве листовки, передало инструкцию из 32 пунктов, в

которой содержались указания по созданию "подпольного фронта общественного

сопротивления". Инструкция подробно объясняла, как надо создавать "группы

сопротивления" и информационную сеть, разъясняла способы нелегального

распространения листовок и других печатных материалов. Учитывались даже

мелкие частности, например, РСЕ подстрекательски инструктировала

контрреволюционеров "надеть... рюкзаки". Это, дескать, "крик моды". Но в

действительности к моде этот призыв никакого отношения не имел. Дело в том,

уточнял рупор ЦРУ из Мюнхена, что в рюкзаках "легче скрыть от властей"

листовки. Вот так и возник, писала в январе 1982 года газета "Вядомости

щецинске", "призыв к польскому населению запастись рюкзаками для их

переноски".

          Член палаты представителей Конгресса США, входивший в подкомитет

по разведке, Генри Хайд впоследствии так свидетельствовал о тех подрывных

действиях ЦРУ:

          "...в Польше мы делали все, что делается в странах, где мы хотим

дестабилизировать коммунистическое правительство и усилить сопротивление

против него. Мы осуществляли снабжение и оказывали техническую поддержку в

виде нелегальных газет, радиопередач, пропаганды, денег, инструкций по

созданию организационных структур и других советов. Действиями из Польши,

направленными вовне, было инспирировано аналогичное сопротивление в других

коммунистических странах Европы".

          И снова, в который уже раз, из таких высказываний о "третьих"

странах отчетливо прорастают аналогии с теми подрывными методами, какие ЦРУ

использовало против СССР. А ведь находятся сегодня люди, которые все еще

пытаются отрицать колоссальную дестабилизирующую роль американских

спецслужб.

          РСЕ в полном соответствии с режиссурой ЦРУ и, как выяснилось

позднее, на деньги, выделенные президентом США Р.Рейганом, усердно вела

"черную пропаганду" на Польшу. Аналогичной деятельностью занимался и

"Американский комитет освобождения", также созданный под вывеской "частного

общества", носившего антикоммунистический характер. Он был основан в 1951

году и вначале назывался "Центром координации и борьбы с большевизмом". В

его состав входили два самостоятельных органа: "Институт по изучению СССР"

и радиостанция "Освобождение", деятельность которых была с первых дней

направлена исключительно против Советского Союза.

          Первая программа на русском языке радио "Освобождение", вскоре

получившее название радио "Свобода", вышла в эфир 1 марта 1953 года. А

через несколько дней начались передачи сразу на многих языках СССР. При

этом следует учесть, что "Свобода" с самого начала была задумана как

опорный пункт американской разведки в Европе, как европейский центр

координации деятельности антисоветских эмигрантских организации.

Радиостанция функционирует на деньги ЦРУ, а с 1972 года открыто

финансируется в соответствии с бюджетными ассигнованиями, выделяемыми

американским конгрессом. Характерной деталью, свидетельствующей о том, что

аппарат радиостанции практически входит в штат разведывательного сообщества

США, является расписка, которую дают все сотрудники "РС" Вот ее текст:

          "Нижеподписавшийся доставлен в известность о том, что

радиостанция "Свобода" создана ЦРУ и функционирует на его средства. За

разглашение этих данных виновные будут подвергаться штрафу до 10000

долларов и тюремному заключению сроком до 10 лет".

          "Черная пропаганда" радиостанции "Свобода", питающейся из одного

и того же источника - Центрального разведывательного управления США, - мало

чем отличается от подрывных пропагандистских кампаний "Свободной Европы".

Кстати говоря, за многими их радиопередачами стояли бывшие пропагандисты

Вермахта, предавшие свою родину еще в военные годы, нашедшие кусок хлеба у

новых хозяев. О том, как они "делали" пропаганду, неоднократно рассказывали

советские разведчики, внедренные на РСЕ. И, конечно, не только

разведчики...

          В России на даче "Зверино" под Ленинградом эти передачи часто

слушал бывший коллега мюнхенцев бывший редактор газеты РОА (власовской

"Российской освободительной Армии"), "На дальнем посту" Леонид Самутин,

который стал широко известен тем, что в 70-е годы хранил у себя один из

экземпляров рукописи А.И. Солженицына "Архипелаг Гулаг". Мне часто

приходилось общаться с ним и советоваться по контрпропагандистским делам. И

я всегда с благодарностью вспоминаю те искренние беседы. Самутин глубоко

переживает за судьбу России и остался ее патриотом. В своих воспоминаниях

он пишет:

          "Власов - бывший командующий РОА и люди его окружения были

деятелями довольно среднего ума. Но будь они даже семи пядей во лбу, получи

они абсолютную свободу действий от немцев, материальные возможности и годы

времени на раздумье, все равно они не смогли бы выработать никаких

идеологических основ, никакой положительной программы, так как не знали

интересов народа, не имели общих с ним идеалов и надежд. Поэтому вся наша

пропаганда носила, так сказать, прикладной характер. Еще раз "пугануть"

солдат страшной судьбой, которая ожидает их на родине в случае поражения

немцев, еще раз воздействовать на их совесть очередным рассказом об ужасах

"советских застенков" и т.п. Ну, а что же будет дальше, если сбудутся даже

самые розовые мечты? Этого не знал никто".

          Такую же картину, - считал Самутин, - мы наблюдаем у современных

"диссидентов". То они говорят о некоем "улучшенном социализме", то

бросаются в крайность "утопической технократии". А больше всего в ходу

примитивная мещанская мечта "чтобы было хорошо и чтобы не было плохо". "В

моей пропаганде, - продолжал он, - бывали и "советы без коммунистов", и

другие эсеровские лозунги, и "частная собственность, но с ограничениями", и

многое иное. Все это мелькало и забывалось, и никто к этому всерьез не

относился. Мы со вздохом признавались сами себе, что это "временная замена"

настоящих политических лозунгов до лучших времен, когда они появятся.

Откуда? Чьим интересам они будут служить? - эти вопросы мы старались себе

не задавать.

          И точно так же, как нынешние "диссиденты", мы хватались за

спасательный круг "деидеологизации". Все беды от идейности... Нужно жить и

мыслить "по-простому". Для народа хватит десяти библейских заповедей.

Никаких марксизмов и политэкономий - все напасти от них!

          Отражали ли наши рассуждения и сочинения настроения солдатской и

офицерской массы? Конечно, нет. Сейчас я уже не боюсь себе признаться, что

большинство личного состава наших батальонов, имей они такую возможность,

просто перешло бы на сторону Красной Армии. "Обратная связь", пользуясь

нынешними термином, полностью отсутствовала. Никаких "военкоров" в нашей

газете не было, и лишь изредка публиковались составленные в редакции

"читательские письма".

          Далее Самутин пишет: "Об уровне нашей пропаганды свидетельствует,

пожалуй, ее наивысший "успех". В архиве эмигранта Вахтина в Копенгагене я

обнаружил подшивку из 17 номеров "Кронштадтской правды" - газеты

кронштадского мятежа 1921 года. Из этих материалов я составил большую

подборку и выпустил специальный номер, посвященный годовщине мятежа в марте

1944 года. Красная нить подборки - наше дело перекликается с борьбой

кронштадцев, мы продолжаем начатую ими линию: Советская власть без

большевиков и евреев!

          Подборка получила признание. Центральная власовская газета

перепечатала ее целиком, публикации в сокращенном виде появились в немецких

изданиях. Я получил медаль "За заслуги". "Кронштадт" был, пожалуй,

единственным образцом для подражания, о котором нам разрешили написать. Все

"исторические партии" - эсеры, меньшевики, кадеты, даже октябристы -

считались ущербными. Каждая из них несла, мол, свою долю вины за то, что

случилось с Россией. Как я уже сказал, - продолжает Самутин, - многое для

нашей "пропагандистской работы" мы заимствовали из опыта антисоветской

работы, накопившегося к тому времени и у немцев, и у примыкавших к ним

идейно слоев белой эмиграции. Точно также теперь повторяют наши "идеи",

"материалы", "данные", почти сорок лет спустя "голоса" и "волны", не говоря

уже о "свободах". Нетрудно проследить преемственность даже в методах.

          Немецкие планы порабощения и уничтожения России, о которых нам

доводилось слышать, казались нам нелепыми выдумками. Абсурдность и

неосуществимость их была нам (в частности, мне) настолько очевидна, что

никто из нас не мог допустить, чтобы люди, способные здраво мыслить, могли

вынашивать такие планы. Немцы казались людьми, может быть, не всегда

такими, как нам хотелось бы их видеть, но - мыслящими здраво и реально. Мы

приняли тогда желаемое за действительное и с помощью немцев сами себе

создали миф о том, что можно победить большевизм в России, не побеждая

самой России, и поверили в этот миф, и пошли служить ему. А реальная

действительность оказалась жестокой - мы пошли служить немцам..."

          Вот к таким горестным заключениям пришел Леонид Самутин. Слушая

радио "Свобода", он воспринимал передачи как бывалый антисоветский

пропагандист, но, видимо, не предполагал, что в послевоенные годы роль

"РС-РСЕ" в западном разведывательном сообществе еще больше усилилась и

поднялась на новую, более качественную и зловещую ступень.

          Еще в 1986 году тогдашний первый заместитель Председателя КГБ

СССР Ф.Д. Бобков в статье под знаменательным названием "Политическая

бдительность", опубликованной в журнале "Политическое самообразование",

предупреждал: "Структура "РС-РСЕ" включает национальные редакции, которые

ориентированы на проведение подрывной деятельности в различных районах

Советского Союза. "РС-РСЕ" является также важным центром политической

разведки против СССР. Деятельность руководства этой радиостанции направлена

на организацию различного рода подрывных акций, включая нелегальное

проникновение в страну, на сбор тенденциозной информации, на координацию

подрывной работы, проводимой против СССР". Пропагандистские концепции

"РС-РСЕ", по мнению Бобкова, отражали возросшую агрессивность международной

реакции. Лозунги "демократизации", "усовершенствования" социализма по

заданному образцу и другие идеи замаскированного антисоветизма уступали

место открытым призывам к ликвидации социалистического строя в СССР,

подстрекательством к антисоветским, антиобщественным действиям, к

совершению государственных преступлений. Достижения своих стратегических

целей реакционные круги пытались добиться, перенося центр тяжести

идеологических диверсий непосредственно на территорию нашей страны, -

предостерегал один из руководителей КГБ, прекрасно видевший ситуацию сквозь

призму проходивших через его руки документальных материалов иностранных

разведывательных служб.

          История второй половины XX столетия свидетельствует, что США

всегда были застрельщиком и организатором массированных идеологических атак

на социализм. Особенно ожесточенный характер эти атаки приобрели с приходом

к власти администрации Рейгана, открыто провозгласившей идеологические

диверсии своей государственной политикой. Именно президент Рейган в своей

речи в английском парламенте 8 июня 1982 года, словно претендуя на лавры

Черчилля, который в своей знаменитой фултонской речи 1946 года по существу

объявил о начале "холодной войны", заявил о всемирном антикоммунистическом

"крестовом походе". В своем выступлении он ратовал за признание за Западом

права вмешиваться во внутренние дела Советского Союза и социалистических

стран с целью изменения существовавшего в них общественного строя.

          Изложенная Рейганом программа вскоре приобрела конкретные

организационные формы. В США начали действовать ее штабы в виде специальной

"межведомственной группы" и "группы общего планирования", в которые вошли

государственный секретарь и шеф Пентагона, а также директора ЦРУ и ЮСИА.

Качественно новым этапом в подрывной деятельности против СССР стало то, что

непосредственное руководство ею, которое раньше осуществлялось спецслужбами

якобы без ведома политических инстанций, теперь официально возглавили

вашингтонские чины высшего государственного уровня. Одним из красноречивых

свидетельств этого была подписанная Рейганом секретная президентская

директива №75, которая предписывала прямое вмешательство во внутренние дела

соцстран с целью подрыва их режимов. При этом главная ставка делалась на

создание и консолидацию "внутренних оппозиционных сил", которые при

поддержке извне должны добиваться захвата власти и политической

переориентации своих стран на Запад. В директиве упоминалось о том, что в

основу конкретных действий должна быть положена "программа демократии и

публичной дипломатии", которая была оглашена Вашингтоном в феврале 1983

года и объявляла своей целью "укрепление инфраструктуры демократии во всем

мире".

          Этой программой, в частности, предусматривалось выделение на

ближайшие два года 85 миллионов долларов для подготовки будущих руководящих

кадров и создания прозападных политических партий и профсоюзов в

соцстранах, а также в странах "третьего мира", придерживающихся

социалистической ориентации. На создание "национального и

интернационального рабочего движения" ассигновалось 17,8 миллионов

долларов, а на издание и распространение литературы, опровергающей

"марксистскую диалектическую философию" - около 5,5 миллионов долларов.

          Здесь я хочу особо подчеркнуть два обстоятельства. Во-первых, как

говорится, даже невооруженным глазом видно, что за формулировкой

"укрепление инфраструктуры демократии во всем мире" стояло стремление

утвердить новый мировой порядок путем экспорта американских "ценностей".

Немало чернил западные пропагандисты потратили на то, чтобы внедрить в

сознание обывателя понятие "экспорт коммунизма". Но, оказывается, в 80-х

годах экспортом идеологии всерьез занялась администрация президента

Рейгана, причем с использованием всего арсенала спецслужб, выделяя на это

немалые средства.

          Особенно поражает то, что речь открыто шла о "демократии во всем

мире". Кто наделил США правом утверждать демократию во всем мире? Ведь это

был откровенный призыв к вмешательству во внутренние дела других стран, что

запрещено международными договорами. Не говорю уже о том, какой смысл США

вкладывали в само понятие демократии... Этот смысл мы начали распознавать

лишь сегодня, когда развален СССР и десятки миллионов людей обречены на

страдания, когда на территории бывшего СССР полыхают межнациональные

конфликты и льется кровь. Это и есть плоды американской "демократии на

экспорт".

          А второе, на что хотелось бы обратить внимание, - это создание

"будущих руководящих кадров прозападных политических партий". Если

перевести эти установки спецслужб на обиходный язык, то за ними стоит

элементарный подкуп. "Подготовка кадров" неизбежно включала в себя денежные

дотации, бесплатные зарубежные поездки, снабжение дорогостоящей техникой

компьютерного типа и так далее и тому подобное. Короче говоря, это была

самая настоящая вербовка агентуры, для виду прикрытая обучением ведению

партийных или профсоюзных дел. Далеко не всегда речь при этом шла о

подготовке шпионов, перед которыми ставится задача добывать разведданные.

Нет, для западных спецслужб порой было важнее создать сеть своих агентов

влияния, которые проводили бы нужную для США политику. О таких агентах

влияния еще пойдет речь особо. А сейчас в свете сказанного небезынтересно

напомнить два частных факта, относящихся к периоду перестройки.

          Хорошо известно, и об этом не раз писали в печати, что после 1985

года некоторые "способные молодые люди" отправлялись из Москвы в

Соединенные Штаты Америки для "повышения квалификации в области

политологии". Среди них, в частности, был и Сергей Станкевич, будущий

народный депутат, заместитель мэра столицы, советник президента России.

Кстати, он сам неоднократно говорил о том, что обучался политологии в США.

А что же теперь? Теперь, когда против Станкевича возбуждено уголовное дело

по факту получения взятки, этот "способный молодой человек" вместе с семьей

укрылся именно в США. Между прочим, Станкевичу инкриминируют взятку в

размере 10000 долларов. Но каждому ясно, что на десять тысяч долларов

невозможно месяцами проживать в США вместе с семьей. Значит, либо у

Станкевича в "заначке" гораздо больше валюты, взятой неизвестно откуда,

либо его в США "пригрели" и неплохо оплачивают. Этот пример говорит о

многом, потому что таких "способных молодых людей", вроде Станкевича,

западные спецслужбы подготовили немало и затем продвинули их на руководящие

посты в России.

          А второй факт относится примерно к 1989 году, когда в СССР

начались шахтерские забастовки. Именно тогда лидеров кузбасских профсоюзов

начали срочно приглашать в США "для обучения". Фамилии этих людей тоже

хорошо известны, они часто мелькали в печати, и именно такие

"подготовленные" в США профлидеры организовали в 1991 году мощнейшие

шахтерские выступления против Компартии. Где теперь те лидеры? Судьбы

многих из них неизвестны, но они давно покинули шахтерскую среду, которая

осыпает их проклятьями.

          Огромное внимание профессионалы из ЦРУ уделяли и нелегальной

литературе. Вот что говорит по этому поводу Р. Клин: "Без помощи ЦРУ

эмигрантские группы из СССР и стран Восточной Европы не могли бы

публиковать в переводах множество документов, которые они получили из своих

стран. В их число входят некоторые известные самиздатовские произведения".

А вот точка зрения Г. Розицкого: "Вероятно, самым ощутимым результатом

"психологической войны" было налаживание контактов с диссидентами в

Советском Союзе. Это и ознаменовало начало публикаций советских подпольных

материалов на Западе, во многих случаях их завозили назад в Советский Союз

для более широкого распространения. Сбор и публикация рукописей из

Советского Союза стали крупным бизнесом".

          Небезынтересна выдержка из доклада комиссии Ф. Черча, где были

приведены слова начальника управления специальных (подрывных) операций ЦРУ,

который утверждал:

          "Книги отличаются от всех иных средств массовой пропаганды прежде

всего тем, что даже одна книга может значительно изменить отношение и

поведение читателя в такой степени, на которую не могут подняться ни

газеты, ни радио, ни телевидение или кино... Это, конечно, верно, но не в

отношении всех книг и не всегда и не всех читателей; однако это случается

достаточно часто. Поэтому книги являются самым важным орудием

стратегической (долговременной) пропаганды".

          Кстати, по данным некоторых американских источников, ЦРУ США еще

к 1975 году имело отношение к изданию только на русском языке более чем

1.500 книг русских авторов.

          Как в "холодной войне" проводились манипуляции с книгами и их

авторами, особенно наглядно видно на примере произведений А.И. Солженицына.

Первое мое личное знакомство с творчеством Александра Исаевича произошло в

1962 году, когда вышел ноябрьский номер "Нового мира" с "Одним днем Ивана

Денисовича", совершившим переворот в умах многих, в том числе и в умах

студенчества. Мы - тогда еще третьекурсники факультета журналистики

московского университета - зачитывались повестью. Достаточно скромная по

объему, около 70 журнальных страниц, она притягивала к себе, поражала

художественным мастерством, особенно способностью писателя через восприятие

заключенного вместить в сжатые временные рамки одного дня огромную массу

событий, горестей и печалей, мужества и гордости, унижений за колючей

проволокой. В герое книги прочитывалась горькая судьба целого поколения

советских людей. Сразу же обратили мы внимание и на особый литературный

стиль повести, от нее веяло народностью, язык героев отличался

выразительной образностью, весьма кстати приводились русские поговорки.

          После выхода в свет "Одного дня Ивана Денисовича" многие студенты

стали постоянными читателями "Нового мира", так как поверили, что теперь от

этого журнала можно ждать интересных материалов и знакомства с новыми

авторами. Конечно, каждый надеялся и сам когда-нибудь опубликоваться у

Твардовского.

          Иного отношения заслуживала книга Солженицына "Архипелаг Гулаг".

          Большие отрывки из нее были опубликованы почти во всех крупных

западных газетах. Но любопытная деталь - рецензий было мало. Эксперты,

специалисты, советологи обходили вниманием содержание книги, по-видимому,

затруднялись дать ей оценку, раскрыть ее художественную и историческую

ценность. Зато славословили автора, делая скорее рекламу самому

Солженицыну, а не его произведению:

          "...Голос Солженицына, голос Титана, пророка ветхозаветной

суровости, опирающегося на опыт своего и чужого страдания, не может не

вызвать нашего уважения" (Тес Зоммер). "Это был голос человека, поистине

прошедшего испытание огненным крещением" (Н. Рачинская)." Видя его,

начинаешь понимать, что означало когда-то выражение "Святая Русь". В словах

Солженицына слышатся отзвуки Толстого и другого русского писателя,

философским детищем которого он является, человека, который за 100 лет до

Солженицына был таким же ясновидцем человеческой души". (Бернард Левин). "И

человек, испытавший муки ада и чудесно спасенный, сумел выкристаллизовать

те смутные опасения, которые в глубине души таятся у многих" (Дж. Томсон).

          Даже мелкая рыбешка из числа пишущих подпольно была в те годы

находкой для спецслужб, обслуживающих "холодную войну". А уж автор-то

"Одного дня" был просто "манной небесной"! Хотел того Александр Исаевич или

нет, но его имя, его авторитет, его острые полемические статьи и заявления

широко использовались за рубежом для развязывания шумных пропагандистских

кампаний, проходивших под хорошо отлаженную режиссуру. На этот счет можно

привести конкретные доказательства, характерные для грязных приемов

"холодной войны".

          Но в 80-е годы, особенно после обнародования в СССР его глубоких

размышлений об обустройстве России, лауреат Нобелевской премии Александр

Солженицын сразу же впал в немилость у своих бывших покровителей. Резко

умножилось, словно по команде, число его критиков. И кого только среди них

не было: прозаики и поэты, публицисты и университетские профессора,

редакторы эмигрантских изданий и известные журналисты. Нападки на

Солженицына в западной печати явно стали принимать характер продуманной

кампании. Причем в эпитетах на его счет не стеснялись: "монархист",

"аятолла", "враг демократии", "шовинист", "великий инквизитор", "пятая

колонна советской пропаганды".

          Забрасывание писателя грязью, навешивание на него оскорбительных

ярлыков и уничижительных кличек началось сразу после того, как он впервые

заявил Западу о том, что капитализм для него тоже не является идеалом

справедливого общества. Александр Исаевич напомнил об истории России, о

русской революции, материалы и документальные свидетельства о которой он

собирал всю свою жизнь, воплотив их в историческую эпопею под названием

"Красное колесо"...

          Но может быть, такое произошло только там, на Западе? Да нет же!

          Стыдно читать некоторые комментарии российской прессы после того,

как получило огласку письмо Солженицына тогдашнему послу России в США

Лукину, начинавшееся словами: "Происходящее в России - разрывает душу..."

Оказалось, что оценки, высказанные Александром Исаевичем в адрес

президентской команды, резко разошлись с западными, в частности, с

американскими. И это послужило причиной для нападок. Ведь Солженицын

утверждал в письме: когда взялись, наконец, за необходимую реформу, то

провели ее необмысленно, народ ввергнут в нищету и отчаяние; президент с

министрами не могут уже пренебрегать годичным стоном народа; реформы

ведутся не так: идет массовый, невиданного размаха разграб и дешевая

распродажа российского добра. Знаменитого романиста, на которого, кажется,

совсем недавно молились диссиденты и ниспровергатели советского строя,

обвинили даже в "прокоммунистической ориентации" за честные и искренние

слова: "Когда люди сброшены в пропасть нищенских забот, неужели время

совать им невнятные вопросники референдума о статьях Конституции? И уж

вовсе не ко времени сейчас устраивать выборы в одноразовое учредительное

собрание и месяцами заседать, вырабатывая "идеальную" Конституцию..."

          Эта резкая перемена отношения к Солженицыну со стороны

влиятельных западных кругов, а также наших "демократов", которые раньше

боготворили его, весьма знаменательна. Ведь впоследствии Александра

Исаевича даже лишили возможности беседовать со своими читателями по

официозному телеканалу ОРТ. Почему? В чем истинная причина такого

охлаждения к великому писателю? Думаю, ответ на эти вопросы найти несложно:

в свое время оппозиционность Солженицына к советской власти и коммунизму

просто была использована организаторами идеологических диверсий для подрыва

социалистического строя. Огромный авторитет писателя был как бы взят "на

вооружение" теми, кто стремился расшатать сознание советских людей. Но

когда Солженицын, верный своим убеждениям, встал в оппозицию к новым

российским властям, когда он разочаровался в прелестях "западной

цивилизации", когда в глазах россиян он превратился из диссидента в

патриота России, - вот тогда он стал не только не нужен прозападно

настроенным кругам, но даже вреден для них. И вместо елея на него полились

потоки клеветы. Его, повторяю, даже "убрали" с телеэкрана. Что это -

цинизм? Да нет, просто потеря интереса к его персоне со стороны западных

спецслужб...

          При желании подобных резких перепадов в "симпатиях" и

"антипатиях" к одному и тому же автору можно набрать уйму. Такие же

"качели" подстерегали философа Александра Зиновьева, историка Роя Медведева

и даже... Андрея Сахарова. Еще с древних времен утвердилось мнение, что

политика - дело грязное, а "холодная война", как и "горячая" - продолжение

политики, здесь не до симпатий или антипатий... Однако, забегая вперед,

хочу особо подчеркнуть, что во всех этих и других аналогичных случаях

водораздел между восхвалениями и равнодушием, а иногда и хулой проходит по

очень четкой границе: бывшие диссиденты сразу переставали интересовать

Запад, если вставали на патриотические позиции. Ведь зарубежным спецслужбам

нужны были не просто антикоммунисты или антисоветчики - им прежде всего

требовались "антипатриоты". А патриоты, пусть и антикоммунисты, их

совершенно не устраивали.

          Это особенно явственно проявилось в 80-е годы, отличавшиеся

невиданным накалом идеологических атак на Советский Союз. Причем, эти атаки

сопровождались мощнейшими подрывными акциями Запада в политической,

военной, экономической сферах и имели своей скрытой целью не только

создание решающего военного превосходства над СССР на случай прямого

военного столкновения, но и втягивание Советского Союза в изнурительную

гонку вооружений. Расчет был на то, что отвлечение ресурсов в военный

сектор ляжет непосильным бременем на советскую экономику и в конечном счете

подорвет хозяйственный организм нашей страны.

          Наряду с этим Соединенные Штаты Америки предприняли огромные

усилия для того, чтобы, как пишет в своих мемуарах один из главных

конструкторов американской внешней политики того периода 3. Бжезинский,

"вовлечь СССР в изматывающие региональные конфликты".

          Об этом и пойдет речь в следующих главах.

 

Правда и вымыслы об афганской войне

          В 1993 году ассоциация журналистов "Культура России" выпустила

впечатляющий фотоальбом "Афганская война: как это было". В эпилоге книги

содержится страстный призыв ее авторов к участникам этой войны откликнуться

и сказать правду о ней. Они, в частности, пишут: "Ныне принято удобным

считать, что тайну афганской войны унесли с собой пять вельможных

покойников, что она исчезла в гробах и урнах, замурована плитками в

Кремлевской стене. Но остались референты, посылавшие информацию в центр по

линии министерства иностранных дел и разведки, по линии армии и партии..."

          Эхо афганской войны, продолжавшейся десять лет (1979-1989 гг.), и

сейчас тревожит наши умы и сердца. В современную историю она вошла

драматической страницей. Не утихает боль тех, чьи родные и близкие уже

никогда не вернутся домой. И долго еще поколение, получившее название

"афганцев", будет нести в своих сердцах, в своих мыслях и в своих деяниях

скорбную память о тех трагических событиях.

          Мне в качестве советника по линии спецслужб пришлось прибыть в

Афганистан в первые же месяцы после ввода на его территорию Ограниченного

контингента советских вооруженных сил. Вместе с небольшой группой

контрразведчиков мы помогали афганским коллегам из службы государственной

безопасности (ХАД) в организации оперативного поиска агентуры иностранных

разведок, которыми буквально кишела эта страна и пограничные с ней

государства. В ходе работы мне и моим товарищам довелось познакомиться со

многими партийными и государственными лидерами Афганистана, помогать

становлению его органов безопасности, участвовать в кровавой и

бескомпромиссной борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью

опытнейших зарубежных спецслужб во главе с ЦРУ США. И скажу сразу: с каждым

днем все очевиднее просматривалась для нас главная цель американских

стратегов - нанесение разрушающего удара по Советскому Союзу с

использованием в этих целях военно-политической обстановки в его "южном

подбрюшье" (так называли тогда Афганистан).

          В этой связи полагаю необходимым акцентировать внимание на двух

весьма существенных моментах в истории США. Благодаря своему

географическому положению в центре субконтинента, где их влияние

безраздельно, США пользуются стратегическими выгодами, сравнимыми с былым

преимуществом Великобритании в отношении Европейского континента.

Территория США, защищенная океанами, вообще не знала никаких вражеских

вторжений. Единственной прямой агрессией против них было японское нападение

на Перл-Харбор, находившийся в нескольких тысячах километров от их

побережья. И поэтому, в отличие от задач, стоящих перед европейскими

армиями, оборона национальной территории никогда не была главной задачей

вооруженных сил США. Именно на этой основе США и разработали доктрину

расширения своего военного присутствия в других регионах мира.

          Впрочем, тот, кто знаком с историческим прошлым США, хорошо

знает, что Перл-Харбор был отнюдь не единственным сокрушительным поражением

Америки в военной сфере. Во второй половине XX века самая могущественная

держава мира завязла в "маленьком" Вьетнаме. Военная машина США буксовала,

несмотря на применение новейших средств массового поражения: варварские

массированные бомбежки городов и деревень, распыление химических веществ

над джунглями и другие преступные действия.

          Вьетнамский народ, если пользоваться американской же

терминологией, нанес поражение всесильной Америке прежде всего в

"психологическом" отношении. К Америке с тех пор как бы прилипла весьма

нелестная кличка "мирового жандарма", а в ее вооруженные силы на долгие

десятилетия был занесен опасный вирус под названием "вьетнамский синдром",

вызвавший в стране резкие антимилитаристские настроения.

          Мне в свое время пришлось знакомиться с документальными

материалами по этой проблеме, и я в очередной раз убедился, насколько

профессионально в американских спецслужбах умеют проводить анализ

происходящего, намечать перспективу действий и как мастерски научились они

манипулировать общественным мнением.

          Американские стратеги быстро ориентируются в возникающих острых

ситуациях и достаточно оперативно вносят текущие коррективы в военные

доктрины. Могу в этой связи привести весьма красноречивый пример "динамики"

таких корректив относительно наиважнейшей проблемы участия американцев в

военных операциях за границей. Вот как менялась стратегия США.

          Сначала речь шла о том, что Соединенные Штаты Америки задействуют

свои силы за рубежом лишь в том случае, если под угрозой окажутся их

жизненно важные интересы. Затем было сделано уточнение: США предпримут

военное вмешательство лишь в том случае, если под угрозой окажутся их

жизненные интересы. На первый взгляд, различие в этих формулировках

незначительное, однако по сути оно весьма существенно: речь уже идет о

"военном вмешательстве". Далее последовало новое уточнение: США предпримут

военное вмешательство лишь в том случае, если будут уверены в успехе. И,

наконец, в доктрину национальной безопасности вносится совсем уж конкретный

пункт: боевые действия будут проводиться при условии, что они продлятся не

слишком долго и людские потери ограничатся строгим минимумом.

          Если наложить эту динамику на реальности современного мира, то

совершенно ясно, что американская военная доктрина загодя подготовила

возможности для вооруженного нападения на Ирак: последняя из приведенных

формулировок полностью соответствует концепции "Буря в пустыне".

          Хотя эти доктринальные установки носят явно расплывчатый характер

(что, к примеру, имеется в виду под угрозой жизненно важным интересам

США?), они помогали формированию благоприятного общественного мнения. А

потому большинство американцев и конгресс США, как правило, одобряли

военные вмешательства в рамках конфликтов так называемой малой

интенсивности.

          Не касаясь здесь некоторых тонкостей и специальных вопросов,

напомню, что в годы президентства Рональда Рейгана американская

администрация, наряду с объявлением "крестового похода" против Советского

Союза, названного "империей зла", приступила к практическому осуществлению

военно-политического курса, получившего название "доктрины Рейгана". Она

предусматривала проведение Соединенными Штатами такой внешней политики,

которая наносила бы максимальный ущерб интересам СССР и других стран

социалистического содружества. Одновременно в качестве главной цели

ставилось укрепление глобальных военно-стратегических позиций США,

обеспечение надежного доступа к мировым источникам стратегического сырья и

энергии.

          Доктрина Рейгана акцентировала особое внимание на правомерности

американского вмешательства во внутренние дела развивающихся стран, открыто

провозглашала поддержку антикоммунистических движений и проамериканских

режимов в различных регионах мира, а также допускала использование военной

силы за рубежом для обеспечения национальных интересов Соединенных Штатов.

В стратегических замыслах важное место отводилось сохранению существующих и

созданию новых конфликтных ситуаций и очагов напряженности вблизи советских

границ и в районах особой заинтересованности СССР.

          Если взглянуть на карту мира, то несложно убедиться, что в

соответствии с этой доктриной постоянной угрозе был придан глобальный

характер - районы присутствия крупных группировок вооруженных сил США

значительно расширились. Вместе с тем практические мероприятия

американского руководства были направлены на оказание всесторонней помощи

никарагуанской, ангольской, кампучийской и эфиопской контрреволюциям,

поощрялось поддержание напряженности между Израилем и арабскими

государствами, между Ираном и Ираком, Индией и Пакистаном, Ливией и

североафриканскими странами, Сомали и Эфиопией, Южной Кореей и КНДР,

проамериканскими государствами Латинской Америки и Никарагуа, между ЮАР и

Анголой. Подогревались территориальные претензии Японии и Китая к

Советскому Союзу.

          Но наивысшей точкой конфронтацией стал Афганистан.

          Я вынужден был сделать этот довольно пространный экскурс в

доктриальное прошлое США только потому, что о нем не хотели знать те

политические деятели Советского Союза, которые принимали конъюнктурные

решения, связанные с Афганистаном. И еще. Во всем мире политики пытаются

переписывать историю войн в соответствии с требованиями текущего момента.

Но цинизм некоторых современных российских деятелей и обслуживающих власть

аналитиков, кажется, не имеет предела. К сожалению, зачастую вторит им и

пресса. В этой связи приведу такой пример.

          30 августа 1994 года журналист Богомолов опубликовал в газете

"Известия" статью под претенциозным названием "Афганские сказки русской

сказительницы". Материал был посвящен критической разборке фильма

"Дворцовые тайны Кабула", показанного по 1 каналу Останкино (автор и

ведущая Ада Петрова). В этом фильме участвовали два бывших руководителя ПГУ

(Первого главного управления) Комитета госбезопасности, попытавшихся в

доступной форме рассказать зрителям об обстановке на южных границах

Советского Союза, которая, наряду с другими факторами, была принята во

внимание перед вводом в Афганистан Ограниченного контингента наших войск.

Вот несколько цитат из публикации:

          "Сегодня обнаружилось, что между заказчиками пропагандистской

музыки и ее исполнителями не было пропасти ни в идейном, ни в

интеллектуальном, ни... что самое примечательное... в нравственном

отношении..."

          "...Если говорить о качестве политической аргументации ввода

советских войск в соседнее государство, то оно осталось на прежнем уровне.

Как тогда официальные источники утверждали, что все было сделано в

интересах безопасности наших южных границ, так и нынче неофициальная Ада

Петрова с частными гражданами Владимиром Крючковым и Леонидом Шебаршиным

(бывшими ответственными чекистами) твердят теми же самыми словами.

          Те же рассказы про американские спецслужбы, та же байка про

Бжезинского на пакистано-афганской границе с автоматом и биноклем в

руке..."

          Возможно, Ада Петрова когда-то и чем-то очень досадила господину

Богомолову, иначе трудно объяснить концовку его статьи, в которой

утверждается, что автор "Дворцовых тайн Кабула" якобы "... на деле

отбеливает грязную и преступную "шутку" - афганскую войну, чем она,

впрочем, и занималась с первого ее дня".

          Но, в конце концов, пусть этот пассаж, этот выпад против

журналистки, честно выполнявшей свой долг, остается на совести господина

Богомолова. Меня же в данном случае возмутила крайняя антироссийская

направленность его суждений и полное отрицание воздействия на афганскую

ситуацию со стороны западных спецслужб. Я никогда в жизни не поверю, что

корреспондент "Известий" столь наивен и не понимает, насколько глубоко

спецслужбы влезли в афганский конфликт. Но если он пытается отрицать это,

значит, неспроста. Глумиться над афганской войной и ее причинами

кощунственно. Как тут не вспомнить русскую поговорку о том, что на воре

шапка горит: ведь сам Богомолов и является исполнителем "пропагандистской

музыки". А кто и как именно такую музыку заказывает, мне по долгу службы

было хорошо известно.

          Многочисленные расследования афганских событий, проводимые

государственными и политическими структурами разного уровня неизменно

кончались ничем: никто не взял на себя смелости довести эти расследования

до конца. Однако, независимо от выводов, которые будут сделаны в

дальнейшем, уже сегодня можно с полной уверенностью сказать: советские

солдаты, входившие в Ограниченный контингент войск, честно и преданно

исполняли в Афганистане свой долг. Они самоотверженно сражались во имя

жизненных интересов своей Родины.

          Все они были боевыми братьями. При смертельной опасности они

закрывали друг друга своим телом. Рискуя собственной жизнью, они выносили

раненых из-под обстрела. Они вместе скорбели и глубоко переживали боль,

провожая на Родину груз "200". Нет, не проигрывали они войны в Афганистане!

Советские солдаты выстояли в войне против реакционной коалиции, созданной

Соединенными Штатами Америки. Их предали наши доморощенные политиканы,

прельщенные коварными замыслами и планами сил влияния.

          В этом отношении чрезвычайно характерны и важны признания

главного специалиста и идеолога "холодной войны" против СССР Збигнева

Бжезинского. В 1994 году сразу в нескольких странах Запада была

опубликована его статья под знаменательным названием "Россия будет

раздробленной и под опекой". В ней Бжезинский, вспоминая начало 80-х годов

и ситуацию в Афганистане, откровенно подчеркивает, что именно ему

принадлежит идея использовать ввод советских войск в эту страну для того,

чтобы "затянуть Советский Союз в его собственный эквивалент Вьетнама". (А

господин Богомолов из "Известий" пытался иронизировать по поводу "происков

Запада".)

          США, как говорится, на собственной шкуре испытавшие последствия

болезни, названной "вьетнамским синдромом", потому и пошли на огромнейшие

материальные и иные затраты, чтобы болезнетворные бациллы этой заразы

перенести на СССР. 3. Бжезинский признал, что в случае с Афганистаном

администрация США согласилась с рекомендациями спецслужб "впервые за все

время "холодной войны" принять политику прямой поддержки действий,

направленных на уничтожение советских военнослужащих".

          Далее в своей статье Бжезинский пишет, что администрация Картера

не только приняла меры в поддержку моджахедов, но потихоньку создала

коалицию для поддержки афганского сопротивления, в которую вошли Пакистан,

Китай, Саудовская Аравия, Египет и Великобритания. А особое значение

приобрели американские публичные гарантии безопасности Пакистана против

советского нападения. Эта мера превращала Пакистан в убежище для

моджахедов.

          Ситуация стала очень напоминать детскую игру, в которой младший

брат безнаказанно щипал своих сверстников, а сдачи не получал, пользуясь

защитой старшего брата. Но ведь в Афганистане было не до забав - лилась

кровь...

          Да, Пакистан действительно оказался одним из важнейших

стратегических союзников США в этой войне. На его территории укрывались и

зализывали раны недобитые бандитские формирования, уползавшие с гор

Афганистана. Здесь была создана целая сеть баз для срочной выучки и

подготовки новых боевиков. Здесь проходила обучение и дрессировку агентура

иностранных спецслужб. Создавались мощнейшие склады современного

вооружения. Именно через Пакистан афганским моджахедам поставлялись

переносные зенитно-ракетные комплексы "Стингер".

          Кстати, поставки эти осуществлялись в рамках секретной программы

ЦРУ США по срыву воздушного моста, снабжавшего Кабул и части 40-й армии

боеприпасами, топливом и продовольствием. А всего с октября 1986 года до

подписания соглашения о выводе Ограниченного контингента советских войск из

Афганистана в распоряжении моджахедов оказалось около 1200 "Стингеров".

Парадокс в том, что после ухода наших войск из Афганистана конгресс США

выделил ЦРУ несколько десятков миллионов долларов для выкупа у полевых

командиров неизрасходованного боекомплекта (около 700 штук).

          Наиболее точное и объективное описание первого периода

существования ДРА дал тогдашний руководитель советской разведки В.А.

Крючков, бывавший в служебных командировках в Афганистане более тридцати

раз. Владимир Александрович всегда стремился глубоко вникнуть в суть

происходящего, требовал от подчиненных прогностических оценок, предвидения

хода событий, а также возможного возникновения опасных тенденций и угроз

безопасности страны.

          Какие бы домыслы и дезинформация ныне не распространялись вокруг

тех тревожных дней, правда все равно восторжествует. Я лично могу

засвидетельствовать, что Кабул официально обратился с просьбой к Москве о

вводе войск и расположении их небольшими гарнизонами вблизи городов, где

возникла реальная угроза физического уничтожения просоциалистически и

продемократически настроенной части афганского общества. Ведь речь шла об

опасности, нависшей над мирными гражданами, в силу обстоятельств

оказавшимися в водовороте событий, которые приобретали неуправляемый

характер. Естественно, откликаясь на просьбу Кабула, Москва приняла в

расчет и потенциальные угрозы безопасности СССР, которые возникли в его

"южном подбрюшье".

          Совершенно прав Крючков в своем утверждении, что Саурская

революция совершилась в Кабуле. Именно в Кабуле, а не во всем Афганистане.

И Советский Союз, его разведывательные службы не имели к этой революции

никакого отношения. Это стало для меня очевидным после первых же бесед с

руководством только что созданного ХАД.

          История Афганистана связана с постоянными войнами. 1747 год: в

вооруженной борьбе против ига Великих Моголов возникла база для создания

самостоятельного афганского государства. Декабрь 1838 года: первое

вторжение англичан. Весна и лето 1841 года: народная война. Январь 1842

года: англичане вынуждены отступить. Рассказывая об этом, наши коллеги из

афганской контрразведки обязательно отмечали такой эпизод: из 15 тысяч

английских военнослужащих, входивших в состав экспедиционного корпуса,

спасся лишь один - доктор Брайдон, а резидент английской разведки Бернс,

который пытался бежать, переодевшись в женское платье, несмотря на этот

"маскарад", был убит. Но с особой гордостью рассказывали нам о решающем

сражении 27 июля 1880 года у селения Майванд, близ Кандагара, когда

англичане вновь вторглись в Афганистан и устроили в отместку за свое первое

поражение неистовое истребление гражданского населения, сожгли и разграбили

Кабул. По преданию, в критический момент боя 17-летняя девушка по имени

Малалай подхватила священное знамя и повела афганцев в атаку.

          Англия навязала стране кабальный договор. Только в феврале 1919

года Эмир Аманул-хан провозгласил полную независимость Афганистана. Но в

ответ англичане развязали третью войну и привели к власти реакционного

Эмира Хабибуллу. Однако вскоре восстал Джелалабадский военный гарнизон и

английский ставленник был убит. И еще одна небезынтересная деталь из

истории Афганистана. Нам много раз говорили, что в мусульманском мире чтят

Ленина, который возвратил верующим самую священную реликвию - оригинал

Корана, украденный когда-то одним из царских генералов и хранившийся до

Октябрьской революции среди царских сокровищ.

          В событиях второй половины XX века основную роль сыграла

относительно молодая афганская интеллигенция, составлявшая немногочисленную

прослойку выходцев из имущих слоев: ведь грамотность в стране была на

уровне примерно 5-8% от общего числа населения. К представителям

интеллигенции относились учителя, преподаватели высших и средних учебных

заведений, государственные служащие, профессиональные военные, врачи,

актеры, музыканты. Всего их было несколько сот тысяч.

          Советский Союз построил в Кабуле политехнический институт и два

техникума, оказал помощь в налаживании учебного процесса, принимал афганцев

для обучения в наших вузах. Значительное число афганцев обучалось также в

США, Англии, Франции и ФРГ. По западному образцу строился учебный процесс в

Кабульском, Кангархарском университетах, в крупнейших лицеях и других

учебных заведениях.

          Однако в среде интеллигенции все же преобладали социалистические

идеи. 1-го января 1965 года в Кабуле нелегально собрался первый съезд

народно-демократической партии Афганистана (НДПА), которая объединила

группы и кружки прогрессивной интеллигенции, квалифицированных рабочих,

патриотически настроенных военных.

          В апреле 1966 года в газете "Хальк" была опубликована ее

программа, провозглашавшая построение общества без эксплуатации и

угнетения. В качестве способа достижения этой цели рассматривался переход

страны на некапиталистический путь. А в июле 1973 года произошел

государственный переворот, совершенный патриотическими силами армии. Власть

перешла в руки ЦК партии и военных во главе с двоюродным братом свергнутого

короля Мухаммедом Даудом. Время показало, что Дауд лишь использовал в своих

интересах патриотическое движение. Сразу после июльских событий он

отстранил ЦК от руководства и встал на реакционный путь. В результате НДПА

снова оказалась на нелегальном положении. Мне кажется, это предательство

Дауда и явилось отправной точкой всех дальнейших афганских потрясений,

вплоть до нынешних дней.

          За более чем десятилетнее пребывание на нелегальном положении

НДПА приобрела богатейший опыт и разработала собственные, исключительно

надежные методы и способы конспирации. А специфика Востока сделала эти

методы практически недоступными для спецслужб Европы и Америки, активно

вербовавших в свои ряды афганских студентов, обучавшихся в разных странах,

и торговцев. Поэтому Саурская революция в Афганистане, начавшаяся с

вооруженного восстания в Кабуле 27 апреля (саур) 1978 года, оказалась

неожиданностью как для Центрального разведывательного управления США, так и

для многочисленных резидентур английских спецслужб, обосновавшихся здесь

еще со времен колониальных войн. Любопытно, что Первое главное управление

бывшего КГБ СССР, как оказалось, также не смогло спрогнозировать

революционные события, приведшие к образованию 30 апреля 1978 года

демократической республики Афганистан.

          Нашей группе, срочно сформированной из оперативного состава

центрального аппарата и ряда территориальных органов КГБ СССР, предстояло

вместе с разведкой проанализировать в этой стране ситуацию и дальнейшую

перспективу ее развития. В группу были включены и представители

контрразведки, имевшие необходимый опыт работы по проблемам, которые могли

возникнуть в Афганистане. Наш коллектив состоял в основном из сотрудников

5-го управления Комитета госбезопасности. Это были опытнейшие офицеры,

хорошо знавшие исламскую линию. Среди них - два Мамедовых, Сабир и Яшар,

наизусть читавшие главы из Корана, несколько раз ходившие в "хадж", на

поклонение к святому камню в Мекке. Юрий Попов - на вид хмурый,

малоподвижный, но мгновенно реагирующий на любую нештатную ситуацию. Володя

Баскаков - всегда улыбчивый, добродушный, не раз бывавший в непростых

переделках, но успешно их преодолевавший. Из Куйбышева был прикомандирован

подполковник Борис Фролов. Из Мангышлака - Сергей Кичко.

          В кабульском аэропорту нас встретили четверо оперативников-азербайджанцев:

 Зульфикар Тагиев, Рауф Керимов, Тофик Бабаев и Алик Оруджаев. В Афганистан

они прибыли раньше, уже принимали участие в проводившихся войсковых

операциях, и приобретенный ими опыт оказался бесценным. По-военному сжато,

лаконично они рассказали об обстановке, которая требовала вступать в работу с ходу.

          Так началось наше боевое братство.

          Мы были в числе первых советских чекистов, волею судеб

оказавшихся в далекой от Москвы столице нашего южного соседа. Сначала

трудились так называемым вахтовым методом, сменяя друг друга каждые

полгода, по крупицам обобщая и передавая соратникам опыт и данные,

необходимые для решения оперативных задач, связанных с обеспечением

государственной безопасности нашей страны. Ведь речь шла об отражении

внешних угроз, которые исходили от "коалиционной войны", развязанной

американцами.

          Братство наше росло. Я сменил самого первого из нас - Владимира

Шевчука. На смену мне прибыл Олег Запорожченко, затем Михаил Скорик и Игорь

Сазонов, Александр Стрекалев. Самые добрые воспоминания по совместной

работе в Афганистане у меня связаны с именами Виталия Хрупова, Юрия

Скобелева, Бека Молдахметова, Абусапи Ганиева, Халыкова... Все мы выполняли

свой долг, служили своему Отечеству.

          Главная задача состояла в том, чтобы в нужный для афганцев момент

выступить в качестве советников и оказать помощь в создании системы органов

государственной безопасности. Кроме того, крайне необходимым был сбор

информации о вооруженных формированиях, наступавших на Кабул. Эти

группировки принадлежали к разным партиям, зачастую враждовавшим между

собой. Вдобавок, нам достоверно стало известно, что во многих из них

находились иностранные советники и инструкторы. Служили в них и наемники.

          Работали мы совместно с Наджибулой, просто Наджибом. В ту пору он

был руководителем ХАД. Много сил вложил в создание этой службы и его первый

заместитель Якуби. Остальные сотрудники - сплошь молодежь с лицейским, а в

лучшем случае с 2-3-летним институтским образованием. Их энтузиазм и

желание все быстрее познать, а затем применить знания на деле просто

потрясали. Самоотверженность была высочайшая! И мы отвечали тем же. Часто

без сна и отдыха раскрывали перед ними профессиональные секреты разведки и

контрразведки, разрабатывали операции и комбинации, одновременно учили, как

соблюдать революционную законность и дорожить честью профессии.

          Кабульская провинция в тот период особенно была насыщена

вооруженными формированиями, представлявшими реальную опасность, - обстрелы

Кабула велись днем и ночью. В городе действовали диверсанты и террористы,

оппозиция создавала все новые и новые подпольные организации и группы, вела

интенсивную подготовку боевиков. Единственная возможность иметь полную и

ясную картину о них состояла в том, чтобы проникнуть в эти формирования,

внедрить в них своих людей. Дело это было исключительно сложным. Но молодые

хадовцы, хотя и не имели специальной подготовки и опыта, смогли довольно

быстро и удачно внедриться в наиболее крупные группировки боевиков.

Сметливость и изобретательность при этом они проявляли удивительные. Не

вдаваясь в профессиональные детали, приведу такой весьма занимательный

пример. Скажем, как можно обучить сбору разведданных безграмотного бедняка,

который, кроме мотыги, не держал в руках ничего, даже кремневого ружья?

          Но оказалось, что для такого обучения нужно всего несколько

часов. Для этого был использован такой прием.

          Одно из природных богатств Афганистана - драгоценные,

полудрагоценные, редкоземельные и прочие камни, которые афганцы очень

хорошо знают. Когда они идут в горы, то обязательно берут с собой

специальные мешочки и собирают красивые камешки. Сотрудники ХАД сразу же

сообразили, что если неграмотному бедняку показать, как выглядит автомат

Калашникова, и предложить положить в мешочек столько камешков определенного

вида, сколько он видел таких автоматов, то можно сосчитать, сколько их в

вооруженной банде. То же самое легко проделать при подсчете пушек, зениток,

"Стингеров", наконец, просто "штыков". Но что касается людей, то ведь не

обязательно на каждого класть камешек. Один камешек может обозначать,

сколько пальцев на руках и ногах, а значит 10-20 человек.

          Теперь остается лишь положить мешочек в обусловленное место,

чтобы он попал в руки к тому, кто за ним придет. Этот метод сбора

информации оказался чрезвычайно эффективным: буквально за несколько недель

мы добыли довольно точные данные по большинству группировок вокруг Кабула.

На их основе и была разработана войсковая операция по ликвидации

бандформирований.

          На какое-то время в Кабуле наступило затишье, а мы продолжали

обучение своих коллег-контрразведчиков из ХАДа. Расхвалили "метод с

камешками". Но одновременно предостерегли от того, что шаблон в работе

опасен, он может привести к беде, к разоблачениям. Повторяться в нашем деле

нельзя. Поэтому вместо камешков стали использовать зерно, косточки от ягод,

фрукты и кое-что еще, о чем рассказывать незачем даже десятки лет спустя,

ибо такие секреты могут пригодиться. Кстати, обучая афганцев, мы и сами

многому учились, постигали смысл происходившего.

          Уже через короткое время мы поняли: афганское общество не готово

к социалистическим преобразованиям. Среди афганских революционеров не было

единства, их действия отличались крайним радикализмом. Был убит Дауд,

расстреляна его семья. На авансцену вышел новый революционный лидер

Афганистана - Тараки, "отец нации", как его называли. Вначале казалось,

революция развивается успешно. Но уже через несколько месяцев Тараки стал

авторитарно подавлять оппонентов, в частности, своего союзника по партии

Бабрака Кармаля. Зато приблизил к себе Амина.

          Через год был убит Тараки - его задушили подушкой приближенные

Амина, который стал полновластным хозяином страны, ее деспотом. Начались

кровавые репрессии против членов партии: сначала против ее крыла "Парчам"

(сторонники Б. Кармаля), затем против другой ее части - "Хальк",

интеллигенции, представителей племен. В пытках и расстрелах погибали тысячи

афганцев...

          Работая с оперативными материалами и документами, которые все в

больших количествах поступали в только что созданные спецслужбы ДРА, мы

совместно с молодыми афганскими коллегами вскоре вышли на след американской

разведки. Дополнительные данные, добытые непосредственно в Афганистане,

раскрывали закулисную сторону политики США в этой стране. А главным ее

проводником, как всегда, являлось ЦРУ.

          Иностранные разведки вели себя нагло и активно, беспрепятственно

собирая необходимые данные на всей территории Афганистана. Их информация

стекалась в резидентуру ЦРУ, находившуюся под прикрытием посольства США в

Кабуле. Сюда без охраны и без переводчика в нарушение дипломатического

этикета частенько наведывался сам Амин. В здании посольства были

оборудованы современнейшие приемо-передающие устройства связи с

резидентурой для назначения мест и времени личных встреч, тайниковых

операций, для передачи сигналов опасности. Кроме того, американская

агентура имела передатчики дальней связи, через искусственные спутники

Земли "Флитсадком", с помощью которых передавалась информация о

политической ситуации в Кабуле и ряде провинций Афганистана, о военной

обстановке (готовящиеся вылеты авиации, потери в живой силе и технике),

внутрипартийных трениях и т.п.

          Афганские контрразведчики с помощью "шурави" - советских

советников разоблачили не один десяток агентов ЦРУ и других иностранных

разведок. Часть этих агентов затем принимала участие в ведении так

называемых оперативных игр, умело дезинформируя по нашей подсказке своих

опытных "хозяев".

          Документальные материалы свидетельствовали, что Амин давно вошел

в контакт с американской разведкой и взял ориентир на США. Захватив власть,

он тайно обсуждал варианты возможной военной поддержки Америкой своего

режима, вплоть до ввода под благовидным предлогом оккупационных войск.

Стало известно, что во время учебы Амина в США с ним поддерживали тесные

отношения вначале сотрудники ФБР, а затем и ЦРУ. Афганские контрразведчики

(правда, значительно позже, после его убийства) смогли собрать

доказательства об активном сотрудничестве Амина с ЦРУ в тот период, когда

он входил в правление студенческого афганского землячества в Америке. В

частности, речь шла о вербовке этими ведомствами по его "наводкам"

некоторых агентов из числа афганских студентов. По возвращении на родину

все они выполняли роль агентов влияния в интересах США.

          К моменту прихода Амина к власти американцы уже хозяйничали в

экономике на юге Афганистана. Ими был в первую очередь построен

Кандагарский аэропорт, который мог принимать самые современные самолеты.

Они вкладывали деньги в экономику провинции Тильменд, которая по своим

возможностям могла прокормить 50 миллионов человек. В Кандагаре потом

отыскали уран, и США планировали провести туда железную дорогу.

Американская экспансия была, как говорится, налицо. Вдобавок, имелись

абсолютно достоверные данные о согласии Амина (в обмен на американскую

поддержку) разрешить размещение в приграничных с СССР провинциях

Афганистана американских средств технической разведки - вместо частично

сокращаемых установок в Пакистане и Турции, которые были направлены против

Советского Союза.

          Для того, чтобы читателям лучше была ясна суть происходившего в

те годы в "южном подбрюшье" СССР, мне придется сделать небольшое

отступление. Для реального представления о техническом потенциале

американской разведки надо в полной мере учесть возможности Агентства

национальной безопасности США. Эта самая секретная из всех секретных служб

США круглосуточно ведет подслушивание по всему миру. Никогда прежде в

истории человечества никакой другой державе на земном шаре не удавалось

создать ничего подобного - развернуть "наступление подслушивания" на весь

мир. В прошлом отрицалось даже само существование этого агентства, сведения

о нем всегда были очень скудными. Известно было лишь, что его штаб-квартира

находится в Форт-Миде, в лесах между Вашингтоном и Балтимором. Бюджет этого

сверхагентства был и остается государственной тайной.

          Надо признать, что самой сильной стороной Агентства национальной

безопасности являются технические средства: в его распоряжении 4120 мощных

центров прослушивания, размещенных на многочисленных наземных базах, а

также на борту американских кораблей, подводных лодок и самолетов.

Агентство национальной безопасности имеет возможность почти повсеместно

собирать и анализировать радиограммы и телефонные переговоры, идущие по

микроволновым каналам, через спутники, и вообще электронные сигналы любого

типа, вплоть до квартирной охранной сигнализации и противоугонных устройств

автомобилей.

          Давно перестало быть тайной, что благодаря спутникам-шпионам

спецслужбы США могут собирать сведения практически повсюду. Военные

объекты, передвижения войск, базы мобильных или стационарных ракет,

концентрация бронетехники - ничто не может ускользнуть от телекамер,

установленных на спутниках. Например, спутник "Биг бэрд", построенный

компаний "Локхид" может "прочесть" и сфотографировать с высоты 32000

километров заголовок в газете.

          Из этого по необходимости очень краткого обзора деятельности

Агентства национальной безопасности США явствует, что размещение

технических средств разведки на территории Афганистана создавало явную и

серьезнейшую дополнительную угрозу государственной безопасности Советского

Союза. С этим нужно было считаться, и специалисты-профессионалы это хорошо

понимали.

          Кроме того, в разговорах с дипломатами и разведчиками звучали и

другие не менее важные для национальной безопасности СССР мотивы. Нельзя не

учитывать, что ввод советских войск в Афганистан был совершен в контексте

глобальной конфронтации с Америкой. Американские "евроракеты" покрывали

своим возможным ударом территорию СССР лишь до Урала. Зато их авианосные

морские соединения, расположенные на юге, могли посылать самолеты для

уничтожения наших западносибирских нефтяных полей. Чтобы противостоять этим

кочующим, плавающим соединениям в Персидском заливе, как сейчас стало

известно, мы разместили в Кандагаре эскадрильи бомбардировщиков, способных

через пятнадцать минут после взлета бомбить акваторию Персидского залива.

Таким образом, схватку за Афганистан нельзя рассматривать изолировано, вне

контекста общего геополитического и военного баланса тех лет.

          Вдобавок, уже в те годы важное значение начинал играть и

"исламский фактор". Задумывалась экспансия агрессивного "исламского

фундаментализма" на север - в Таджикистан, Узбекистан и Туркмению.

Насколько были справедливы эти опасения, стало отчетливо видно в 1993-1995

годах на примере кровавых событий, происходящих в Таджикистане. А они

провоцируются, как известно, с территории соседнего Афганистана. Остается

только сожалеть, что нынешние политические лидеры России, а также

военачальники напрочь отбросили опыт, связанный с событиями в Афганистане,

и это приносит новые неоправданные жертвы, умножает угрозы нашему

государству.

          Этот опыт мог быть особенно полезен в борьбе с боевиками Дудаева

и иностранными наемниками в Чечне. Например, от применения танков в

городских условиях и в горах наши военные отказались в Афганистане уже в

первые годы: боевая практика показала, что без сопровождения пехоты

посылать их в бой - это означает обрекать их экипажи на верную гибель.

Неужели министр обороны Грачев, воевавший в Афганистане, забыл об этом,

отдавая приказ на танковый штурм Грозного?

          В период работы нашей группы в Афганистане нам пришлось

ознакомиться и с оперативными материалами, которые подтверждали

объективность разведданных, добытых в ведомстве В.А. Крючкова, о замыслах

США против СССР в его "южном подбрюшье". В частности, подтверждалось, что

американские стратеги, отслеживая ситуацию в Афганистане, разработали в

соответствии со своими военно-политическими доктринами несколько сценариев

действий в этой стране. Многочисленные факты свидетельствуют, что в США

был, в частности, заготовлен план высадки по просьбе Амина крупного

военного десанта с использованием Кандагарского аэропорта. Предполагалось

оперативно разместить воинские подразделения в Кабульской, а также

некоторых других, в основном восточных провинциях.

          Достоверно установлено, что осуществление этого плана в

определенной мере сдерживалось присутствием в Афганистане значительного

количества специалистов и советников из Советского Союза, приглашенных в

страну еще до прихода к власти Амина. Поэтому ЦРУ ставило перед ним задачу

под каким-то предлогом выпроводить их из Кабула. Однако, в тот раз

политическое руководство СССР как бы сработало на "опережение", приняв

решение о вводе в Афганистан Ограниченного контингента советских войск,

хотя операция была плохо подготовлена.

          Не вдаваясь здесь в оценку такого сложнейшего

военно-политического конфликта второй половины XX века, как Афганская

война, я хочу тем не менее привлечь внимание к тому, что она не была только

"событием" советско-афганских отношений, а вписывалась в гораздо более

широкую общую картину глобального советско-американского противостояния. Но

при этом надо учесть, что Афганистан расположен на наших границах, и это

означало, что планировавшийся ввод в эту страну американских войск

представлял собой серьезную угрозу национальным интересам СССР. Если

вспомнить, что примерно в тот же период разворачивалась революционная

ситуация в Никарагуа близ американских границ и что реакция на них

Вашингтона была необычайно бурной, то следует признать: в принципе, в своих

первоосновах особое значение, какое советское руководство придавало

проблеме Афганистана, было совершенно оправданным. Нарекания могут и должны

быть высказаны в связи с практическим решением этой проблемы. Как человек,

хорошо знакомый с ожесточенной борьбой за Афганистан, которую вели

советские и американские спецслужбы, я был и остаюсь сторонником активной,

в том числе и военной поддержки афганской революции со стороны СССР. Другое

дело, многое, очень многое нужно было делать совсем не так, как это

сделали, - тогда и жертв было бы гораздо меньше, да и вообще афганская

эпопея не закончилась бы для нашей страны столь горестно. Ведь нашим

стратегическим противникам не только удалось затянуть СССР в "афганский

котел", но и превратить эту войну в мощный рычаг для развала СССР...

          Впрочем, об этом чуть позже.

          Генерал Борис Громов впоследствии один из самых известных

участников афганских событий, написал о них книгу под названием

"Ограниченный контингент". Его настроения достаточно точно отражают

ситуацию тех дней. В ночь с 25 на 26 декабря 1979 года войскам поступил

приказ на пересечение государственной границы. За несколько дней до ввода

войск с офицерами были проведены специальные занятия. Для ознакомления с

местностью командиры дивизий ночью на машинах и вертолетах пересекали

границу, углублялись на территорию Афганистана и наблюдали за дорогами, по

которым пойдут части. Сама операция была проведена стремительно: 108-я и

5-я мотострелковые дивизии шли от Термеза и Кушки, 103-я десантная - по

воздуху.

          Афганцы очень тепло встречали наши первые колонны. Общение

советских таджиков и узбеков с местным населением непроизвольно

завязывалось повсюду. Наши солдаты объясняли, что пришли в Афганистан не

для того, чтобы воевать, и им верили. Но когда впоследствии выяснилось, что

войска пришли надолго, отношения резко ухудшились. Мы же находились в

Афганистане не для того, чтобы побеждать кого-то. Перед Ограниченным

контингентом советских войск стояла совершенно иная задача - остановить

разгоравшуюся междоусобицу. К сожалению, до конца сделать это так и не

удалось.

          Между тем афганские спецслужбы в лице ХАДа набирались сил и

профессионального опыта. Они самоотверженно вступали в схватку с

реакционной оппозицией, на стороне которой находились многочисленные

представители иностранных разведок проамерикански настроенных партнеров.

Афганская молодежь вела смертельную борьбу с теми, кого называли

моджахедами (борцы за веру), но кто в действительности обирал свой народ.

Обычной была разбойная практика, когда в поселок входила группа,

объявлявшая себя представителями той или иной партии и требовавшая, чтобы

все взрослое население вступало в эту партию и платило взносы за членскую

карточку. Кто отказывался, того зверски убивали. Одна группа уходила, за

ней появлялась новая. Немало было разоренных селений, где каждый житель

имел по 5-7 таких "партийных" учетных карточек, в которых вместо имени и

фамилии значился отпечаток пальца.

          Перебираю записи середины 80-х годов. К этому времени в

Афганистане существовали 14 крупных (как правило, с иностранными

советниками и инструкторами) так называемых партий. Они выступали под

флагом "ислама", используя религию как связующий фактор, объявив советским

войскам "джихад" - священную войну против "неверных", что способствовало

усилению фанатизма. Наши солдаты воочию познали, что такое фанатизм, когда

старик с саблей в руке шел на танк или убивал своих сородичей - женщин и

детей, чтобы те не попали к "неверным".

          Кроме исламских, существовали Джодранская и другие группы,

которые вели борьбу в пользу бывшего короля Афганистана Захиршаха.

Множество партий эксплуатировали националистические идеи. Крайне правые из

них взяли на вооружение пуштунский национализм. Другие - хозорейский,

левоэкстремистский. Были и промаоистские группировки. Среди этой буйной

поросли малочисленно и тихо выглядели "Поборники Саурской революции",

"Прогрессивные демократы", "Союз молодежи".

          Затем "партии" стали бороться между собой. Жителей поселков стали

убивать уже за то, что они хранили карточку соперничающих группировок.

"Многопартийность" вела к разобщенности, вызывала междоусобицу. Разного

рода лидеры, авторитеты, вожди, руководители, полевые командиры стремились

прежде всего к власти. Все они жаждали одного - дани! Много дани: от золота

и серебра до баранов и оливков. Междоусобица разрасталась - она

перекинулась на племена и кланы.

          Постигая смысл происходящего, мы направляли в Москву

аналитические шифротелеграммы, которые ложились на стол В.А. Крючкова.

Говоря сейчас об Афганистане, он в какой-то мере озвучивает наши мысли,

которые вынашивали мы в те годы, когда Саурская революция была молодой.

          Используя собственные возможности и опираясь на помощь афганских

коллег, мы отлаживали работу по контролю за разведывательно-подрывной

деятельностью против Советского Союза, которая велась иностранными

спецслужбами с территории Пакистана и Афганистана. По мере получения все

новых и новых сведений становилось очевидным, что эта работа нацелена в

первую очередь на южные республики нашей страны.

          Тот, кто участвовал в боевых операциях в Афганистане, может

привести массу свидетельств того, как военные советники США, Пакистана,

Саудовской Аравии и Великобритании не только обучали в специальных лагерях

афганские банды, оснащали их новейшими видами вооружений, но и сами

принимали непосредственное участие в боевых действиях против советских

войск. Они первыми допрашивали наших раненых военнопленных, а также мирных

специалистов, преподавателей, врачей, захваченных моджахедами в так

называемых "мятежных зонах". На допросах всегда присутствовали

представители спецслужб этих государств, которые пытались по горячим следам

вербовать советских людей.

          "Методы" вербовки, особенно со стороны американских разведчиков,

были исключительно жестокие и циничные, даже варварские. До сих пор не могу

спокойно вспоминать о них... Одного из наших военнослужащих (назовем его

К), раненного в бою и попавшего в плен, они заставили расстрелять двух

человек, которых представили ему как афганских коммунистов. Процедура

расстрела была заснята на видеопленку и сфотографирована. Затем, угрожая,

что эти компрометирующие материалы будут переданы компетентным советским

органам, американцы заставили К дать подписку о "добровольном"

сотрудничестве с ЦРУ. Далее он был вывезен через ФРГ и Бельгию в США, где

его активно использовали в различных пропагандистских мероприятиях,

проводимых американской разведкой через НТС и другие антисоветские

организации... Некоторые другие "добровольные агенты" предварительно

подвергались изощренным издевательствам и истязаниям, зачастую с

применением наркотических и психотропных препаратов.

          Подобного рода вербовочную работу развернули многочисленные

бандитские формирования, в руководстве которых находились американские

агенты из числа афганцев. Весьма примечательна в этом отношении фигура

Гульбедина (его псевдоним Хикматияр). Уроженец селения Абдул Самад уезда

Имам Саиб, он из семьи феодала, начальное образование получил в Кабульском

военном училище. Затем поступил на инженерный факультет Кабульского

университета, где американская разведка имела свою резидентуру. Не могу

достоверно сказать, к каким именно методам прибегло ЦРУ, вербуя Гульбедина,

но только известно, что он уже был агентом, когда открыл в Кабуле магазин

по продаже и ремонту пишущих машинок, - магазин-то он открыл на деньги ЦРУ.

          Это был продуманный ход. В Афганистане, где население в основном

неграмотное, пишущие машинки покупали в основном или государственные

учреждения, или крупные политические партии, которые в тот период активно

создавались в афганской столице. Магазин, кстати, располагался напротив

главной штаб-квартиры НДПА. Позднее обнаружилось, что некоторые машинки

Гульбедина были оборудованы специальными записывающими устройствами. А в

штаб-квартире НДПА были найдены другие хитроумные технические "жучки",

которые позволяли великолепно прослушивать в магазине все, что происходило

напротив. В 1973 году Гульбедин перебрался в Пакистан, где обосновал центр

собственной партии ИПА (Исламская партия Афганистана). Его советниками

также стали сотрудники ЦРУ.

          В августе 1980 года, когда наша контрразведывательная группа

приступила к обобщению материалов о находящихся под контролем иностранных

спецслужб контрреволюционных организациях ДРА, подобных партий

насчитывалось около двух десятков. Изучение их деятельности четко выявило

два основных направления - это свержение существовавшего в стране

дружественного СССР режима и проведение подрывной работы непосредственно

против СССР. Ряд арестованных членов ИПА показали, что ее руководство

поручило главарям вооруженных формирований шире привлекать к сотрудничеству

советских граждан и вести работу по созданию басмаческого движения в

республиках Средней Азии.

          Несколько лет спустя мне пришлось столкнуться с оперативной

информацией на эту же тему. Аналогичные показания представили и члены

другой оппозиционной организации - ИОА (Исламского общества Афганистана) с

центром в Пакистане. Они подтвердили, что имеют указание от своих лидеров

Бурханаддина Раббани Ахмади Шаха Масуда вплотную заняться работой по

привлечению агентуры из числа советских мусульман, проживающих на

сопредельной с Афганистаном территории Советского Союза.

          Полностью совпадали с добытыми нами ранее и инструкции

иностранных советников. Они ставили все ту же задачу - активно использовать

в своих целях проверенных членов бандгрупп, которые под видом охотников,

чабанов, золотодобытчиков или мелких контрабандистов должны переправляться

на советскую территорию для установления контактов с местными жителями,

среди которых рекомендуется ориентироваться на лиц "обиженных" советской

властью, а также ранее судимых или наркоманов и религиозных фанатиков.

Особо было рекомендовано обращать внимание на выявление и изучение тех

советских граждан и афганцев, которые занимались контрабандными сделками,

пересекая границу.

          Сомневаться на приходилось: ЦРУ и другие разведки, особенно

пакистанская действовали по какому-то согласованному плану, руководствуясь

единым замыслом, и в его реализации использовали ими же созданные

вооруженные формирования. Именно тогда мы обратили внимание на довольно

необычный термин в показаниях арестованных и контрабандистов: они

рассказывали, что им было поручено подготовить каналы нелегальной доставки

через нашу границу наркотиков для проведения "опиумной войны" против СССР.

Тогда это звучало довольно странно. Но пять лет спустя мы уже так не думали

- "опиумная война" началась.

          Я хорошо помню некоторые цифры. Например, в 1985-1987 годах

только в контейнерах с грузами из Афганистана, следовавших транзитом через

Советский Союз в страны западной Европы и Канаду, органами госбезопасности

и таможенной службой было изъято более 10 тонн гашиша. За эти же два года в

пассажиропотоке на КПП "Термез", "Кушка" и в Ташкентском международном

аэропорту было выявлено 68 перевозчиков наркотиков. Одновременно мы

пресекли более полусотни "ходок" с той стороны с целью доставки в нашу

страну наркотических веществ иностранного производства. Обнаруживали

наркотики и в специально оборудованных тайниках по обе стороны госграницы.

          В те же годы был вскрыт один необычный способ доставки

наркотиков. Произошло это так. В одном из пограничных отрядов служил

скромный и красивый юноша Амин Курбанов из таджикского городка Курган-Тюбе.

Ребята между собой называли его "романтиком" за восторженное отношение к

природе. Как-то рано утром, стоя на посту, он прислушался к шороху на

противоположной стороне и вскоре увидел ослика, который вышел из зарослей

орешника, засеменил по прямой и примерно в 50 шагах от наблюдательного

пункта пересек нейтральную полосу, скрывшись за холмиком. Про этот эпизод

Амин рассказал своим товарищам. А вскоре пограничники стали замечать, что

этот ослик почти ежедневно семенит по своему маршруту. Естественно, это

привлекло внимание, и вскоре выяснилось, что моджахеды использовали ослика

как средство доставки через границу наркотиков. Кроме того по ночам их

стали перебрасывать в разных предметах через пограничные сооружения - в тех

местах, где утром собираются люди.

          Расследование показало, что к "опиумной войне" против СССР

подключились и некоторые международные преступные группы, занимающиеся

наркобизнесом, иные из них, как выяснила разведка, действовали под

контролем иностранных спецслужб - США, Пакистана, Турции и ФРГ. А несколько

позже совместными усилиями нашей разведки и контрразведки была раскрыта

секретная американская операция под кодовыми названием "Проект "М",

разработанная совместно с разведкой Пентагона и военным руководством

афганской контрреволюции. Стержнем этого проекта было распространение на

территории Советского Союза исламской идеологии, увеличение численности

приверженцев ислама в его экстремистских формах, создание антисоветского

подполья, проведение диверсионных и террористических актов.

          Все это было ничем иным, как грубым и прямым вмешательством во

внутренние дела СССР, хотя в тот период США активно декларировали идеи

миротворческих контактов с новыми "перестроечными" лидерами нашей страны.

          Чем же все-таки "холодная война" отличатся от "горячей"? На опыте

Афганистана могу сказать, что по сути дела между ними мало различий. Война

есть война. Только термин "холодная" придуман как пропагандистский трюк для

прикрытия тех войн, которые не объявляются, но ведутся современными

варварскими, чудовищными средствами. Средства эти по-сатанински

омерзительны и разрушительны. Они, если не убивают человека, то опустошают

его душу. Афганистан тому наглядное свидетельство.

          Необъявленная война велась и против Ограниченного контингента

советских войск. Ее организовала и финансировала вооруженная коалиция

иностранных государств, среди которых Збигнев Бжезинский особо выделяет

Пакистан, по его словам, "игравший смелую и решающую роль в этих условиях".

Она прикрывалась и сопровождалась хорошо отрежессированными

систематическими акциями "холодной войны". ЦРУ действовало крайне цинично,

не брезгуя ничем. В отношении СССР были введены экономические санкции США.

Был объявлен бойкот Олимпиа-ды-80, проходившей в Москве. Одно за другим с

четкой запрограмированностью следовали различные международные "слушания" и

"конференции" вокруг Афганистана, организуемые агентурой американской

разведки.

          В конце 1982 года, к примеру, шумно готовилась провокация в связи

с распространяемыми ЦРУ слухами о "советском химическом оружии в

Афганистане". Президент США Рональд Рейган принял в Белом доме главарей

афганских банд и заявил, что эта встреча - большая честь для него. После

этого бандиты начали с особой активностью "свидетельствовать", что

Советский Союз применяет в Афганистане химическое оружие.

          Известны случаи, когда моджахеды вместе с зарубежными

советниками, переодетые в форму советских военнослужащих, грабили

духанщиков, горожан, убивали жителей. Все это снималось на пленку, а затем

преподносилось в средствах массовой информации Запада как "деяния"

советских и афганских военнослужащих. (Кстати, этот почерк зарубежных

спецслужб без труда угадывается в некоторых дудаевских провокациях в

Чечне.) С правовой да и с чисто человеческой точек зрения невозможно

квалифицировать иначе, как варварские, и действия специалистов "холодной

войны", разбрасывавших на рынках или в местах детских игр взрывающиеся

игрушки, в результате чего в Афганистане сейчас растет целое поколение

детей-инвалидов.

          Еще раз хочу повторить, что воины Ограниченного контингента

вооруженных сил СССР пришли в Афганистан не для того, чтобы "оккупировать

или завоевывать" эту страну, как в свое время делали англичане. Речь

совсем-совсем о другом. На рубеже семидесятых и восьмидесятых годов

Афганистан стал именно тем регионом, где, так сказать, в "ближнем" бою

вошли в соприкосновение две крупнейшие геополитические силы - с одной

стороны СССР, а с другой стороны реакционная военная коалиция, созданная

США с целью окончательно утвердиться на азиатских южных рубежах нашего

Отечества. И афганский узел нельзя рассматривать изолированно от общих

задач, стоявших перед США, - это был очередной, хотя и чрезвычайно важный,

этап установления нового мирового порядка. То была первая "горячая" проба

сил - правда, чужими руками, однако при колоссальной пропагандистской и

материальной поддержке американской дипломатии и спецслужб. Афганистан стал

как бы полигоном, на котором в боевом соприкосновении проверялись

результаты, достигнутые в ходе "холодной войны".

          Уже в те годы это поняли многие здравомыслящие люди. Вот,

например, свидетельство депутата японского парламента от Социалистической

партии Т. Уэды: "Апрельская революция 1978 г. направлена против феодализма,

иностранного господства, отсталости и страшной бедности. Она имеет своей

цель социально-экономическое раскрепощение афганского народа. Мы хорошо

поняли, что обращение Афганистана к Советскому Союзу за помощью было

сделано, чтобы защитить революцию, отразить агрессию извне, поддержать

борьбу афганских рабочих и крестьян".

          Члены английского парламента Аллан Боретс, Роберт Лизерленд и

Рональд Браун посетили Афганистан в начале 1981 года. На конференции

лейбористской партии в Брайтоне в октябре того же года А. Робертс сказал,

что был шокирован, увидев, до чего может дойти английская печать в своем

отношении к людям, которые публично и правдиво говорят о международных

вопросах. "Побывав в Кабуле, Джелалабаде, в кишлаках и на базарах, -

заявили парламентарии, - мы убедились, что реальное положение в этой стране

не идет ни в какое сравнение с тем, как оно изображается на страницах

западной прессы, в передачах радио и телевидения".

          Такие суждения иностранцев, как правило, замалчиваются западной

прессой. Не комментируются они и нашими отечественными средствами массовой

информации. Но истина пробивает себе дорогу, особенно в оценках участников

событий тех лет. Трудно, например, не согласиться с таким высказыванием

В.А. Крючкова: мы воевали в Афганистане 10 лет и потеряли 13 тысяч убитых,

американцы же за 3,5 года войны во Вьетнаме потеряли 54 тысячи убитых.

Конечно, если бы мы потеряли только пять или десять человек, и тогда было

бы безмерно жаль их. Но когда речь по крупному счету идет о безопасности

государства, многое видится иначе.

          Добавлю к этому, что при оказании интернациональной помощи народу

республики Афганистан в период с 1979 по 1989 год погибло 576

военнослужащих из КГБ. В моей небольшой оперативной группе тоже были

потери. Во время рекогносцировки получил тяжелую травму Борис Фролов:

автомашина, в которой он находился была обстреляна моджахедами. Через три

дня Борис скончался в госпитале. Посмертно он награжден орденом Красной

Звезды.

          В Афганистан я вылетел из города Мытищи вместе со старшим

лейтенантом госбезопасности Николаем Денисовым. Он был переводчиком,

пользовался в нашей группе особым авторитетом за прекрасное знание фарси,

обычаев и традиций афганцев, за открытость характера. Наравне со всеми он

принимал участие в боевых операциях и погиб при выполнении служебного

задания. Похоронен на родине в Ташкенте. В Москве у него остались два сына

- Максим и Денис Их отцу, когда он погиб не исполнилось и 28 лет.

          Страшная судьба постигла другого моего переводчика афганца

Хикмата. Его выследили "духи" и пытались принудить к тому, чтобы заманить в

ловушку русского советника. Хикмат не пошел на предательство даже после

того, как бандиты с целью устрашения зверски убили его отца и старшего

брата. Позднее они захватили Хикмата ночью в Кабуле и разрядили магазин

пистолета ему в живот, что было у "духов" одним из "традиционных" способов

убийства.

          К боевым потерям группы в Афганистане я отношу и гибель в

автокатастрофе под Москвой Геннадия Давыдова, называвшего меня своим

"крестным". Геннадий выполнял особую миссию - он разрабатывал и осуществлял

чекистские операции по поиску, установлению конспиративных связей и

последующему возвращению на Родину военнослужащих, оказавшихся в плену у

афганских бандформирований. Несколько таких солдат вернулись в родительский

дом исключительно благодаря усилиям, личной смелости и находчивости

Геннадия. В одну из поездок по территории Афганистана его машина лишь по

счастливой случайности не подорвалась на мине, которая была установлена на

горной дороге. Но смерть все же настигла Геннадия на родной, российской

земле.

          Мероприятия КГБ по освобождению военнопленных носили строго

секретный характер, так как любая ошибка могла привести к раскрытию

причастности к таким операциям органов госбезопасности. А это, в свою

очередь, создавало бы дополнительные угрозы жизням наших соотечественников,

вело бы к ужесточению режима их содержания в плену, к передислокации в

более затаенные места, а то и к их ликвидации. Только теперь можно

рассказать, что Геннадий Давыдов свои профессиональные навыки поисковой

работы приобрел в одном из подразделений Второго главного управления КГБ,

которым в тот период руководил Иван Алексеевич Маркелов, имевший богатейшую

практику разведки и контрразведки. Геннадий часто выполнял его личные

поручения, связанные с вышеуказанной проблемой. Он всегда был верен боевым

традициям своего подразделения и трудился вместе с оперативными

сотрудниками старшего поколения: Александром Соловьевым, Анатолием

Сягловым, Олегом Хондожко, Юрием Сыпченко. А наставником его был Игорь

Александрович Тихонов. Все они делали одно общее дело. Благодаря им, в

адрес КГБ поступало много писем со скупыми словами счастливых матерей и

отцов: "Спасибо за сына". У Геннадия Давыдова остались малыши: сын Сережа и

дочь Машенька. Пусть же судьба будет благосклонна к его детям, пусть минуют

их войны и злые лихолетья.

* * *

          Воины-"афганцы" до сих пор не могут понять, почему государство,

провожавшее на войну солдат и офицеров как героев, встречало их почти как

преступников? Почему начало похода в гибельные пустыни и горы было окружено

молчанием, а возвращение домой бранью? Задаются такими же вопросами и

сотрудники органов КГБ, находившиеся в служебных командировках в

Афганистане. Эти вопросы на устах у тех, чьи родные и близкие вернулись на

родину грузом "200".

          Вот что говорит по этому поводу один из участников событий в

Афганистане В.А. Крючков:

          "Мы во времена Горбачева отказались от традиционной политики не

только советской, но и той, что проводила царская Россия. И что же? В

конечном счете мы потеряли друзей в Восточной Европе и Азии, приобрели

разрастающиеся цепи конфликтов, в которых погибли десятки и сотни тысяч

человек, и эти неисчислимые потери нам придется компенсировать невероятными

трудами и жертвами".

          Писатель А.А. Проханов более категоричен в своих оценках, но и к

его позиции надо отнестись с глубоким вниманием. "Быть может, - пишет он, -

вы не согласитесь со мной, но считаю, что разрушение СССР началось не с

ввода войск в Афганистан, а если угодно, - с вывода. Афганская проблема

была использована "демократами" для нанесения первого, очень больного удара

по советскому строю. Армия воевала, несла потери, нуждалась в моральной

поддержке, а у нее в тылу с попустительства Яковлева и Горбачева

развертывалась антиармейская пропаганда. Армии всадили штык в спину.

Политика СССР получила название преступной. Стал искусственно формироваться

комплекс неполноценности у всех государственников и патриотов... Я

участвовал в выводе войск, - свидетельствует Проханов, - помню, с полками,

под обстрелом, мы шли от Герата к Кушке и вдруг распространился слух, что

сам Горбачев приедет к границе встречать изнуренные, выполнившие свой долг

войска. Он, разумеется, не приехал, как не приехал он и в Чернобыль. С

Афганистана начала работать разрушительная машина, погубившая наше

государство".

          Из суждений Крючкова и Проханова отчетливо вытекает необходимость

глубокого и взвешенного подхода к оценке причин, истоков и трагических

последствий войны в Афганистане. Было бы серьезной ошибкой видеть во всех

бедах лишь происки США и их спецслужб. В Афганистане складывалась ситуация,

когда ход событий еще можно было направить в мирное русло, и это было

связано с приходом к власти Наджибулы. Он был активен, талантлив, тверд в

своих убеждениях. У него отличная семья, по линии жены он дальний

родственник Аммануллы хану - в ней течет королевская кровь. Он настоящий

лидер. Я лично был знаком с Наджибулой, когда он входил в руководство ХАД -

службу национальной безопасности ДРА. Помниться, узнав о нашем опыте, когда

в годы Великой отечественной войны мы выпускали листовки для войск

противника с предложением сдаться в плен (а литовка при этом служила

документом, гарантирующим жизнь), он буквально загорелся идеей проведения

таких же акций в Афганистане. Совместно с ХАД такая листовка была

изготовлена. В ней говорилось о преступной роли Англии, США и Пакистана,

инспирировавших кровавую междоусобицу афганских родов и племен. Приводились

примеры разрушения мусульманских святынь, мечетей, школ и больниц.

Содержался призыв к прекращению братоубийственных распрей. На обеих

сторонах листовки были помещены фотографии мечетей, напечатаны выдержки из

Корана. И, конечно, указывалось, что листовка является как бы официальным

призывом к началу перемирия. Помню, как радовался Наджибула, когда под

воздействием тех листовок моджахеды десятками складывали оружие и являлись

к местным революционным властям на мирные переговоры. Некоторые с оружием в

руках переходили на сторону ДРА.

          Наджибула активно начал трансформировать партию и власть в

направлении либерализации. Когда наши войска ушли из Афганистана, во всем

мире высказывалось мнение, что Кабульский режим рухнет максимум через

неделю. Однако при всех объективных и мнимых недостатках Наджибула доказал

свою политическую жизнеспособность и продержался у власти в течение трех

лет острого самостоятельного противоборства с моджахедами. С ними у

кабульского режима даже установились контакты, правда, через международные

каналы. Казалось, дело шло к национальному примирению.

          Но августовские события 1991 года в нашей стране резко изменили

обстановку и в Афганистане. Конечно, в сохранении режима Наджибулы большую

роль играла гуманитарная и военная помощь СССР. Увы, новым российским

лидерам Наджибула представлялся отголоском "старого мира", который надо...

"до основания".

          Пришедшие к власти в России политические нувориши думали лишь о

том, как побыстрее свести счеты с "коммунистическим прошлым", а исконные,

вековые геополитические интересы державы их не волновали. В результате

Наджибула был буквально брошен на произвол судьбы, лишен какой бы то ни

было помощи и поддержки. И хорошо понимая подспудные, закулисные пружины

таких решений, я ничуть не сомневаюсь в том, что сделано это было по

подсказке западных советников, которыми в то время кишели коридоры новой

российской власти. Воспользовавшись сложной, запутанной ситуацией в Москве,

американцы моментально изменили баланс сил в Афганистане и продолжили

создание там плацдарма, с которого обозначились новые угрозы безопасности

нашей страны. О том, что все это отнюдь не разговоры и не домыслы,

свидетельствуют нынешние события на границе Таджикистана, бесконечные

нападения на российские погранзаставы и явное стремление фундаменталистов

поглотить эту страну, чтобы выйти непосредственно на границы России, сделав

их "горячими".

          А ведь достаточно было сажать в кабульском аэропорту не 4-5, как

было раньше, а хотя бы один самолет в сутки, да и тот в основном со

списанными, предназначенными для уничтожения боеприпасами, с продуктами и

топливом, чтобы продемонстрировать нашу поддержку законного правительства

Афганистана. Насколько это важно, на Востоке понимают все. Но это на

Востоке, а не у нас...

          Российский министр иностранных дел Козырев, идя на поводу у

заокеанских партнеров, пренебрег геополитическими интересами России в ее

"южном подбрюшье", а в итоге предал пророссийский, а вовсе не

прокоммунистический режим Наджибулы в Кабуле. Тем самым был нанесен

колоссальный ущерб стратегическим интересам страны. Мне кажется, это

предательство рано или поздно станет предметом столь же пристального

рассмотрения, как и вообще вся афганская ситуация 80-х годов, искаженная

из-за потрясений, происшедших в СССР.

          В результате этих потрясений России достались "афганский

синдром", тысячи инвалидов и их социальные проблемы, которые до сих пор не

разрешены. Осталась полынная горечь даром пролитой крови, впустую

затраченных усилий. Думаю, многие согласятся с мнением Крючкова и Проханова

о том, что своими лжеполитическими зигзагами и "хитроумными" ходами по

Афганистану М. Горбачев, А. Яковлев и, конечно, Э. Шеварднадзе нанесли

чувствительный удар в спину армии, честно выполнявшей свой долг. Михаил

Сергеевич часто любил повторять ставшую знаменитой, хотя и малограмотную

фразу: "Процесс пошел!" В контексте этой фразы приходится говорить о том,

что афганская проблема была использована нашими геополитическими

противниками для деморализации не только армии, но и всего общества.

          Процесс разложения армии, как известно, получил очередной импульс

в апреле 1989 года в Тбилиси, когда войска были выведены на площадь для

сдерживания митингующих толп. Горбачев трусливо объявил, что не имел

никакого отношения к принятию такого решения, а Собчак нанес еще один удар

в спину армии, став главным инспиратором шумной антиармейской

пропагандистской кампании.

          В тот раз этот юрист совершил своего рода подлог, умело направив

общественное возмущение против советских солдат, якобы "рубивших саперными

лопатками женщин и детей". Дело в том, что в официальном докладе комиссии,

которую возглавлял Собчак и в которую входило немало честных депутатов, эти

факты отвергались как неподтвержденные. Зато говорилось о телефонных

переговорах тогдашних грузинских руководителей с Шеварднадзе, вопреки

указанию Горбачева, почему-то не вылетевшим срочно в Тбилиси, а также с

самим Горбачевым. К выводам о полной невиновности армии, которую намеренно

подставили политики, пришла и главная военная прокуратура. Однако Собчак на

съезде народных депутатов предпринял хитроумный ход. Заседание, на котором

рассматривались выводы комиссии, сделали закрытым, ее официальный доклад

остался неизвестным для общественности. Сам же Собчак выступил перед

депутатами с узким сообщением, в котором утаил многие факты, в частности, о

телефонных переговорах тбилисских лидеров с Москвой. Из сугубо сиюминутных

политических соображений он главный удар направил на Лигачева, объявленного

чуть ли не виновником всего происшедшего, зато вывел из-под удара Горбачева

и Шеварднадзе. А в итоге "крайней" оказалась армия... Затем свою искаженную

версию тбилисских событий Собчак стал тиражировать в многочисленных

интервью, начав, конечно, с антиармейского "Огонька" Коротича.

          Здесь не время и не место подробно вдаваться в анализ тбилисских

событий, которые круто повернули ход политического развития нашей страны на

том этапе. Но для меня совершенно ясно, что и в этом случае инспирированная

сверху антиармейская кампания, а также сдвиг баланса сил в Политбюро в

пользу группы Горбачева-Яковлева не обошлись без "помощи" зарубежных

спецслужб.

          Впрочем, для того, чтобы до конца разобраться в этом вопросе еще

не пришло время. А что касается Собчака... Ведь можно вспомнить еще одну

его дальнюю поездку, за которой последовали поистине роковые для нашей

страны события. В ранге советника Горбачева Собчак вместе с Велиховым

отправился в Душанбе, где возник конфликт между руководством этой союзной

республики и "демократами". Собчак активно поддержал рвавшихся к власти

"демократов", а вскоре выяснилось, что никакие они не "демократы", - они

оказались связанными именно с теми исламскими фундаменталистами, которые

развязали в Таджикистане гражданскую войну и которые по сей день

дестабилизируют обстановку в этой стране. Таким образом, Собчак оставил за

собой и кровавый "таджикский след", к которому, конечно же, еще вернутся

историки. И не только историки...

          Афганистан стал катализатором неуправляемых процессов, приведших

в конечном итоге к распаду СССР, к возникновению на его территории

межнациональных вооруженных конфликтов и "горячих точек". С горечью можно

сегодня говорить, что долговременный замысел западных политиков и спецслужб

по захвату "южного предбрюшья" России увенчался успехом. Но произошло это

вовсе не по вине армии, честно выполнявшей свой долг, а в результате

легкомыслия и, возможно, даже попустительства со стороны некоторых лидеров

СССР и России. И я не сомневаюсь, что ответ на вопрос, что же это все-таки

было - некомпетентность или намеренное пренебрежение стратегическими

интересами России, рано или поздно станет известен.

 

Почему пожертвовали Горбачевым?

          Стараниями пишущей братии об августовских событиях 1991 года

создана огромная литература. Авторами зарубежных и отечественных публикаций

выступили также непосредственные участники того конфликта, находившиеся по

разные стороны баррикад. Однако эти заочные "политические разборки" не

выявили истину, они лишь окутали ее густым туманом. Говорю это со всей

определенностью, поскольку по роду своей деятельности мне приходилось

знакомиться с многочисленными материалами на данную тему, а также с их

перепечатками, зачастую направленными в угоду лицам, облеченным властью, и

различными комментариями, которые нередко имели "заказной" характер и щедро

оплачивались. Все это я просматривал сквозь призму своего ведомства, имея в

виду, что "сухой остаток" информации, прошедшей анализ спецслужб, должен

быть тщательно выверен, точен и достоверен. Поэтому об Августе-91, как и об

Октябре-93, у меня собственные суждения, которые, по моему глубокому

убеждению, могут в какой-то мере пролить объективный свет на те события.

          На основе известных мне фактов могу сказать, что и Август-91 и

Октябрь-93 были звеньями одной цепи, можно даже считать, позициями одного

общего плана, разработанного в недрах ЦРУ США, - плана по анатомическому

расчленению Советского Союза. Было ли у этого плана какое-то условное

название, сказать сложно, но то, что в его преамбуле и в основном тексте

мелькали наименования "Восточная Европа" или "восточноевропейский вариант",

- это несомненно. Об этом, в частности, свидетельствует копия отчета одного

из американских резидентов, под крышей дипломата срочно направленного в

только что получившую независимость новую республику, которая выделилась из

состава СССР.

          В указанном документе прямо говорилось, что ЦРУ США в СССР не до

конца удалось осуществить вариант по типу "Восточной Европы", как это

произошло в ГДР и других странах Восточной Европы. Из анализа разведчика

следовало, что, в отличие от ГДР, в СССР не выполнено задание по

нейтрализации республиканских партийных органов. "Выстояли" (так в переводе

с английского) областные и районные звенья КПСС. Не ясно, какую позицию

займет армия. Она еще недостаточно деморализована, говорилось в документе,

как это могло вытекать из прежних разведывательных оценок. Что касается

КГБ, то "инициировать" (так в переводе) его разгром, захват зданий и

архивов вообще не удалось. В заключение американский резидент делал вывод о

том, что переход России к политической модернизации по

"восточноевропейскому варианту" может оказаться невозможным прежде всего

из-за крайне сильных антизападных традиций в стране. Он категорически

заключал, что имеющиеся в ней слабые либерально-западнические силы будут не

в состоянии справиться с ними без массированной помощи извне. Резидент

предлагал срочно задействовать "объединенные усилия спецслужб партнеров"

для достижения поставленных целей на перечисленных главных объектах и

направлениях (т.е. КПСС, армия, КГБ).

          Цитируемое сообщение американского резидента предназначалось для

обобщения комплексной "индикаторной информации", о которой я уже говорил.

Позже мне немало приходилось заниматься проработкой такого рода

аналитических материалов, которые в копиях периодически попадали в органы

государственной безопасности. Скажу откровенно, что степень

профессионализма их авторов была весьма высокой. Они умели кратко и точно

изложить обстановку, сделать выводы и разработать предложения.

Чувствовалась в материалах и рука разного рода политологических и

социальных фондов, как грибы выросших на территории СССР.

          Одновременно с этим в США с целью постоянного отслеживания

развития событий в Советском Союзе был создан так называемый "Центр

изучения хода перестройки". В его состав вошли представители ЦРУ, РУМО

(военная разведка), Управления разведки и исследований госдепартамента. В

соответствии со специальным указанием Буша этому центру предоставлялась

разведывательная информация, получаемая как из агентурных, так и

официальных источников по линии всех ведомств. "Центр" на ее базе готовит

(и продолжает готовить!) разведывательные сводки по нашей стране для

докладов лично президенту США и другим членам Совета национальной

безопасности.

          Американские резидентуры методично вели и продолжают вести

"индикаторную" разведку. Кроме того, для сбора интересующей их информации

спецслужбы США привлекли партнеров, заключив с ними соглашения и договора

об обмене срочными и долговременными разведданными. Такой обмен стал

особенно активным в начале 90-х годов, когда американские аналитики и

эксперты пришли к выводу, что США могут влиять на происходящие на бывшей

территории СССР события лишь косвенно - в силу своей значительной

географической удаленности от нашей страны, а также с учетом их

геополитических масштабов.

          Иное дело Германия и Япония. Их близость к границам России и

других бывших советских республик давала явные выгоды. Кроме того, события

в России имели много общих черт с обстановкой в послевоенной Германии и

Японии. Поэтому было признано необходимым тщательно проанализировать

процессы того периода с целью активного использования прежнего опыта.

Именно с этого шага начала зарождаться поэтапная коалиционная стратегия

интенсивного комплексного воздействия Запада на нашу страну - для

управления текущими событиями и достижения конечной цели - политической

"модернизации" России. Для разработки и реализации этой стратегии был

создан международный интеллектуальный штаб "Модернизации", который

внимательно следил за развитием обстановки в России, наращивая коалиционные

усилия в строго определенных направлениях. Видимо, общий ход развития

событий вполне устраивал Запад, поэтому в конце восьмидесятых годов было

обусловлено, что любой поворот в России должен рассматриваться как

антизападный и немедленно блокироваться всеми имеющимися средствами. Отсюда

и вытекала всемерная поддержка Западом Горбачева и других "архитекторов

перестройки", которые вели нашу страну в "нужном" направлении.

          Естественно, что возглавили штаб "модернизации" России США. ЦРУ в

соответствии с общей стратегией разработало ряд тактических задач, которые

должны были решаться в предстоящем десятилетии. В частности, американские

стратеги считали, что независимо от складывающихся международных и, в

частности, американо-российских отношений, Россия сохраняет потенциальную

возможность начать ядерную войну против Запада, нанести упреждающие или

ответные удары своими ядерными силами. В связи с этим главной задачей на

предстоящие годы, по их заключению, является лишение России этой

возможности. По мнению американской разведки, распад стратегических ядерных

сил бывшего СССР должен был происходить под неусыпным контролем Запада. Под

такой контроль должна быть поставлена и "эмиграция" в страны "третьего"

мира квалифицированных российских специалистов-ядерщиков. Предотвращение

нелегальной доставки, а также производства в этих странах средств массового

поражения считается весьма важной задачей. Поэтому США уделяют большое

внимание созданию и финансированию нового центра по нераспространению

ядерного оружия, который отслеживал бы вероятную возможность его обладания

такими странами, как Северная Корея и Иран.

          Другая группа тактических задач была ориентирована на

дезинтеграцию бывшей Советской Армии, снижение боеготовности вооруженных

сил России и каждой из стран СНГ. Развал Советской армии, согласно

стратегии США, не менее важен, чем лишение СССР и его правопреемницы России

стратегических ядерных сил. Поэтому на этом направлении подрывной работы

также были сконцентрированы мощные коалиционные силы, созданные на основе

спецслужб.

          Третья группа первоочередных тактических задач была связана

непосредственно с нейтрализацией органов государственной безопасности, как

наиболее организованной силы, способной оказать самостоятельное

сопротивление иностранным и отечественным "реформаторам", поставившим своей

целью политическую "модернизацию" России.

          Таким образом, удары предполагалось наносить сразу по трем

"головам" российской государственности: по КПСС, которая была "ядром"

советского общества, по армии - защитнице государства, по КГБ - его

"бдительному оку", "Индикаторной" разведке отводилась при этом роль

"корректировщика" в определении точности этих ударов. Чтобы не быть

голословным, приведу на этот счет конкретные документальные материалы.

          Меня, как профессионала, когда-то поразила аналитическая записка

американской резидентуры, содержавшая оценку ситуации в России вскоре после

событий Августа 1991 года. Она была изложена всего на полстранице, сжато,

беспристрастно, но исключительно четко. Вот ее текст:

          "...властные позиции в стране принадлежат демократии только в

отдельных ее центрах, и даже эти позиции еще далеки от необходимой

прочности;

          - не произошло сознательного и окончательного разворота масс в

сторону демократии, о чем свидетельствует пассивность большинства населения

в дни августовских событий;

          - основная часть государственного аппарата, несмотря на его

департизацию, остается на прежних идеологических позициях, и им до сих пор

нет альтернативы;

          - в кругах интеллигенции преобладает отрицательное отношение к

частному предпринимательству, так как оно отталкивает от себя своим

бескультурьем и откровенным рвачеством, что, как известно, является

характерной чертой любого начального периода становления капиталистических

рыночных отношений;

          - рыночная реформа ведет к мощной безработице;

          - сокращение центральных государственных структур бывшего Союза,

массовое сокращение армии и конверсия военного производства даст

дополнительные огромные массы безработных и социально ущемленных людей,

которые могут постепенно сформировать огромную армию контрреформы;

          - существуют еще недостаточно организованные, но многочисленные

группы людей, которые по своим убеждениям, готовы при определенных условиях

пойти на создание идеологического центра контрреформы. Создание

идеологического центра при наличии огромной контрреформистской массы в

случае их слияния обречет реформу на неминуемый провал. Механизм же

возможной маргинальной оппозиции еще только начал складываться".

          Как явствует из начальной части документа, ЦРУ США вполне

устраивало течение событий в России и СНГ. Однако обнаружились опасные

тенденции, которые не вписывались в планы западной коалиции. В частности

существовала опасность возникновения "оппозиции" правительствам бывших

республик СССР, которая могла бы объединиться в "идеологический центр

контрреформы". На основе этой, надо сказать, весьма трезвой и реальной

оценки американские аналитики выработали основные направления будущих

массированных коалиционных усилий Запада. Хотя "идеологического центра

контрреформы", по их мнению, еще не существовало, для его подрыва и

ослабления, помимо административных и специальных мер воздействия заранее

предполагалось создать международную программу массовой переподготовки

кадров, высвобождавшихся в результате реформы. С этой целью на льготных

условиях, в том числе путем массовых командировок в страны Запада,

предлагалось приступить к обучению и переподготовке интеллектуальной части

"контрреволюционной массы". Американские эксперты полагали, что подобная

льготная подготовка и переподготовка на базе международных центров не

только "создаст необходимый для России слой квалифицированных менеджеров,

но и значительно ослабит формируемый идеологический центр".

          В основе указанной программы, по мнению ее авторов, должна была

лежать значительная материальная выгода для тех, кто будет принят и

направлен на учебу, особенно для молодежи. Иными словами, в еще больших

масштабах была продолжена практика подготовки "пятой колонны", практика,

апробированная в самые первые годы перестройки, когда на "переподготовку"

за океан отправлялись "способные молодые люди" типа Станкевича.

          Предполагалось также, что указанной программе со стороны сил

контрреформы будет оказываться в России активное противодействие и это в

конечном итоге могло бы привести к желаемому результату - оттолкнуть

значительную часть "интеллекта контрреформы" от идеологического центра. То

есть одновременно ставилась задача подорвать изнутри, заранее как бы

размыть "контрреформистские силы". Эта коварная тактика свидетельствовала о

весьма глубокой, очень основательной проработке проблемы.

          Для активного воздействия на саму "контрреформистскую массу"

предусматривалась немедленная организация потоков западной

продовольственной помощи на весь период перехода России к рыночной

экономике. Она ставила своей целью как бы анастезировать неизбежную в

переходный период социальную травму, которую ощутит население. Выступив

против западного товарного щита, противники реформы, так называемые

"патриоты", могли бы оказаться в невыгодном положении и дискредитировать

себя в глазах обывателя, иными словами, и здесь было "двойное дно".

          Наконец, для того, чтобы нейтрализовать "контрреформистские

массы" и одновременно способствовать развитию такого нового сырьевого

пространства, как Восточная Сибирь и Дальний Восток, было признано

необходимым использовать в этих регионах огромные экономические возможности

США, Японии и Южной Кореи. Эта задача предполагала создание небольшой зоны

экономического процветания, которая предоставила бы части

контрреформистской массы высокооплачиваемую работу, льготное жилье и

избыток западных товаров. Однако, для решения этой тактической задачи,

учитывая активное экономическое участие в ней Японии, необходимо было

добиваться решения проблемы "северных территорий", требуя от России отказа

от четырех островов Курильской гряды...

          Упрощенно говоря, одна из главных функций органов государственной

безопасности состоит в том, чтобы выявлять планы и намерения противостоящей

стороны, отслеживать способы, которые она избирает для их реализации и

информировать о них высшие эшелоны государственной власти для организации

противодействия. Выполняя эти функции, Комитет госбезопасности, наряду с

фрагментами документальных материалов, подобных приведенным выше,

неоднократно получал агентурные сообщения, в том числе и из-за рубежа, о

готовящейся акции по развалу СССР. Причем зарубежные источники, в

надежности и достоверности которых не приходилось сомневаться,

информировали о планах инспирирования и раздувания в республиках СССР

междуусобиц, даже об угрозе развязывания гражданской войны, об отторжении

части советских территорий в пользу третьих стран, о внешнем вооруженном

контроле над армией СССР. Эта важнейшая оперативная информация, которая

свидетельствовала об очень далеко идущих планах наших геополитических

конкурентов, как это и положено, немедленно докладывалась Горбачеву, а

также в соответствующие инстанции (Министерство обороны, МИД и т.д.)

Однако, никакой обратной связи не было.

          Работников контрразведки все больше и больше поражало странное

молчание верхов, не реагирующих на эту важнейшую стратегическую информацию.

Нам было неизвестно, какие принимались по ней решения, и уж во всяком

случае никаких поручений в связи с добытыми данными оперативный состав КГБ

не получал.

          Не могу утверждать наверняка, но в коридорах Комитета

госбезопасности ходили разговоры о том, что именно это обстоятельство

послужило поводом для выступления председателя КГБ СССР В.А. Крючкова на

закрытом заседании Верховного Совета, где он сообщил о планах Запада по

развалу СССР и впервые заявил об использовании с этой целью иностранными

спецслужбами так называемой агентуры влияния. После этого из Кремля дошли

слухи, что М.С. Горбачев крайне недоволен этим выступлением и чуть ли не

перестал знакомиться с сообщениями КГБ, начал игнорировать их, считая

недостоверными.

          Спустя полвека трагически повторилась предвоенная история, когда

Сталин не доверял донесениям советской разведки о готовящемся нападении

гитлеровской Германии на СССР. Однако все мы, работники органов

госбезопасности, нутром чувствовали, что в данном случае, - в отличие от

событий полувековой давности, - речь шла вовсе не о недоверии, а о

намеренном нежелании реагировать на угрозы, исходившие с Запада. К тому же

в тот период уже достаточно явно обозначилось стремление "архитекторов

перестройки" резко ослабить органы госбезопасности. В частности, стало

известно, что член Политбюро А.Н. Яковлев предложил ликвидировать 5-е

управление КГБ, занимавшееся противодействием идеологическим диверсиям.

          Конечно, никто не мог тогда предположить, что готовится настоящий

разгром советских спецслужб, означавший по сути дела подрыв безопасности

нашей страны. Однако факты игнорирования высшим руководством важнейшей

информации, поступавшей с Лубянки, множились буквально с каждым днем. И

поскольку события показали, что разведка и контрразведка своевременно

предупреждали об опасности, нависавшей над государством, что пренебрежение

их выводами действительно привело к самым трагическим результатам (развал

державы!), то безусловно тогдашнее советское руководство во главе с

Горбачевым (или какая-то часть этого руководства) несет вполне конкретную

ответственность за происшедшее. Дело историков разобраться в истинных

мотивах пренебрежения данными разведки и контрразведки, я же со своей

стороны могу сказать следующее: несмотря на уничтожение части важных

оперативных материалов, которое было экстренно предпринято в печально

известный "бакатинский" период КГБ, а также позднее, тем не менее архивы и

база данных госбезопасности устроены так, что полностью "замести следы"

практически невозможно. Поэтому рано или поздно тайное все равно станет

явным.

          Кстати, на упомянутом закрытом заседании Верховного Совета СССР,

как известно, выступили также министры обороны и МВД СССР Язов и Пуго.

Анализируя складывавшуюся ситуацию внутри страны, они тоже высказали

обеспокоенность по поводу возникновения в разных регионах Советского Союза

вооруженных конфликтов, первых вспышках гражданской войны, указывали на

явную роль внешних сил в дестабилизации обстановки.

          Помню, в те дни атмосфера в руководящих эшелонах КГБ была

тревожная. Один из многоопытных сотрудников как-то поделился со мной своими

мыслями:

          - После этого заседания Верховного Совета надо ожидать скрытого

удара по выступавшим, скорее всего по Крючкову... Судьба его явно

предрешена... А что будет с Язовым и Пуго? Бить сразу по всем - это уж

слишком открыто...

          Должен сказать, что в аппарате КГБ СССР выступление Крючкова было

воспринято с одобрением: наконец-то удалось довести тревожную информацию,

непосредственно связанную с вопросами обеспечения безопасности страны, не

только до узкого круга высшего руководства, но и до более широких слоев

государственных деятелей - до депутатов, которые могли потребовать от

президента принятия действенных мер по защите целостности СССР. Однако этим

надеждам тоже не дано было осуществиться...

          Мемуаристы - участники августовских и октябрьских событий,

особенно члены так называемых "президентских команд", частенько ссылаются

на стихийность, непредсказуемость и неожиданность происходившего в те дни.

Они сетуют на своих помощников и советников, не предостерегших

заблаговременно, обвиняют в вероломстве противников. Сходятся лишь в одном

- валят все грехи на КГБ, пытаясь сделать из него некий жупел. Фигура

Крючкова при этом наделяется чертами главного заговорщика, путчиста и

властолюбца.

          Но правда истории состоит в другом. Именно КГБ стояло на страже

целостности государства, а горбачевское руководство легкомысленно или

намеренно пренебрегало настойчивыми предупреждениями госбезопасности о

серьезнейших угрозах, нависших над страной. Именно КГБ стремилось выполнить

наказ народа, данный 17 марта 1991 года на всенародном референдуме, на

котором 76 процентов населения высказалось за сохранение Советского Союза.

На этом референдуме народ четко указал, каким должен быть стратегический

курс, отвечающий интересам абсолютного большинства населения страны.

          Надо полагать итоги того референдума доставили немало бессонных

ночей недругам СССР как внутри страны, так и за ее пределами. В планы

развала Советского Союза надо было вносить срочные коррективы. И я хорошо

знаю о том, как забушевала так называемая демократическая пресса,

инспирировавшая забастовки и митинги. Зарубежные голоса вещали

круглосуточно. Внезапно появились новые политические лозунги. Началось

трагическое обвальное движение страны от 17 марта к августу 1991 года.

          Конечно, особую роль в расшатывании государства сыграли в тот

период некоторые средства массовой информации. Но СМИ - не есть нечто

абстрактное, за каждой публикацией, за каждым телевизионным сюжетом стоят

конкретные люди, авторы и редакторы. Причем, на мой профессиональный

журналистский взгляд, сила и мощь прессы как бы должны уравновешиваться

ответственностью авторов, чтобы публичное слово не несло бы в себе

разрушительный заряд. Это как в атомном деле - есть мирный благотворный

атом, а есть ядерное оружие, физические основы и того и другого в принципе

одинаковы, а вот эффект противоположный. Так и в журналистике: желая

оказать сиюминутное воздействие на события, журналист не должен забывать,

что его слово - не воробей, вылетит, не поймаешь. Пройдут годы,

десятилетия, и следующие поколения обязательно вернутся к пожелтевшим

подшивкам, чтобы понять, кто был кто, кому было выгодно разрушать великую

державу и какие именно авторы особенно усердствовали в этом. Мне кажется,

многие молодые журналисты, активно выполнявшие в те годы политический заказ

по разрушению СССР, не задумывались над своей исторической

ответственностью, над тем, что потомки могут спросить с них за былые

разрушительные публикации, обернувшиеся трагедией страны.

          Здесь нет необходимости ворошить уже желтеющие страницы, но об

одном выступлении СМИ - электронных СМИ, чья "продукция" также остается в

архивах, а особенно в людской памяти, - все же хочу напомнить. Речь идет об

одной из передач телевизионного "Взгляда", которая, помнится, особенно

поразила меня. Ведущий "Взгляда" Александр Любимов и его соратники дали

обширный сюжет из Калининграда, называя этот город Кенигсбергом, всячески

подчеркивая его немецкое происхождение и с одобрением указывая на то, что

Калининградская область уже начала активно заселяться немцами.

          В любой другой стране журналист, осмелившийся дать такой сюжет,

был бы немедленно подвергнут общественному порицанию, - но только не в СССР

времен перестройки! Что побудило Любимова к такому "ходу"? Крайняя

безответственность или чей-то политический заказ? Я не могу ответить на

этот вопрос, но факт остается фактом - такой сюжет во "Взгляде" прошел и

сыграл свою особо негативную роль. И когда сегодня Любимов делает

патриотическую передачу о буднях российской армии в Чечне, я не могу забыть

того, старого сюжета о Калининграде, потому что в тот период такого рода

сюжеты и публикации служили одной цели - разрушению великой державы. А

чеченская трагедия - прямое следствие тех процессов.

          Будучи журналистом по профессии, я особенно внимательно следил за

выступлениями в прессе, хорошо понимая, так сказать, внутреннюю "кухню"

некоторых публикаций и сюжетов. Возможно, об этом когда-нибудь напишу

особо, потому что это отдельная, очень интересная, поучительная и важная

тема. А сейчас хочу напомнить развитие событий драматического 1991 года.

          Первоначально под лозунгом "Больше социализма!", прикрываясь

призывом сделать его "более демократичным" и "более гуманным", в толпу были

брошены требования освободить экономику и общество от

"командно-административной системы". А вслед за децентрализацией

государственного управления началась печально знаменитая компания

суверенизации и сепаратизма. Откуда-то вдруг появилась изощренная концепция

"дефедерализации", за которой скрывалось стремление окончательно разгромить

союзный центр. Активно стала рекламироваться идея "абсолютного

суверенитета", хотя такового никогда и нигде в мире не существовало.

Диверсионным скальпелем, как выразился один из публицистов, "приоритета

республиканских законов над союзными" стали подрезать правовые,

экономические, социальные и культурные связи между республиками, регионами.

Параллельно продолжалась упорная и длительная кампания по деполитизации

профсоюзов, армии, КГБ, МВД, по их "департизации" и "демилитаризации".

          Все эти неистовые, хорошо отрежессированные кампании накатывали

одна за другой. Эта дорогостоящая и масштабная раскачка государства

приносила ее организаторам неплохие плоды. У опытных работников КГБ,

которые по роду своей профессии глубоко изучали формы и методы диверсионной

деятельности зарубежных спецслужб, не было ни малейших сомнений в том, что

все эти кампании являются частью общего плана и что люди, проводившие этот

план в жизнь, вольно или невольно стали марионетками в руках западных

подрывных центров. А масштабность и строгая последовательность

вышеуказанных кампаний свидетельствовали о том, что их разработка велась

комплексно и очень профессионально. Никакой "мозговой штаб" внутри страны

не смог бы справиться с такой сложной и многоплановой задачей, тут хорошо

чувствовалась рука специализированных и многоопытных коллективов

разработчиков.

          Характер деятельности органов КГБ таков, что при приеме на

службу, а также в ходе спецподготовки и работы происходит как бы

естественный отбор: тем кто не обладает необходимыми личными и

профессиональными качествами на том или ином этапе приходится возвращаться

к невоенной профессии. Выслугу 25 лет и более имели в КГБ лишь сотрудники,

которые сохраняли хладнокровие и выдержку в любых ситуациях и умели

принимать решения при самом жестком лимите времени. Как правило, они

обладали высокими волевыми качествами, не пасовали перед противником. И

все-таки бывали исключения.

          Однажды по "ВЧ"-связи мне позвонил один из руководителей

оперативной группы (назовем его ВМ), находившийся в Баку, и попросил

разрешения вылететь в Москву для личного доклада. Я уже знал, что

нескольких сотрудников этой группы при следовании железнодорожным

транспортом пытались спровоцировать на открытие огня, забрасывая их

камнями. Однако провокация не прошла. А ВМ в это время забаррикадировался в

гостинице и не решился прийти на помощь своим товарищам. В связи с этим

инцидентом могли всплыть какие-то неизвестные доселе обстоятельства,

поэтому согласие на прибытие ВМ в Москву сроком на сутки я дал. Но каково

же было мое удивление, когда ВМ после доклада об указанном происшествии

заявил, что не желает больше возвращаться в Баку, так как представителям

контрразведки там якобы нечего делать. В ответ я кратко ему пояснил:

          - В Азербайджане чрезвычайное положение введено указом Президента

и этим указом поддерживать режим ЧП возложено на МВД и КГБ. Ваша

командировка в Баку и есть исполнение данного указа...

          ВМ попросил время на то, чтобы съездить домой. А на следующее

утро принес заявление о том, что глубоко разделяет идею "департизации"

органов КГБ, в связи с чем просит приостановить его членство в КПСС и

включить в комиссию по реформированию системы органов и войск КГБ СССР,

прервав служебную командировку в Азербайджан. Вот так этот человек

воспользовался ситуацией, чтобы прикрыть элементарную трусость. Конечно же,

раньше такого рода случаи были невозможны. Питательной почвой для них стал

общий распад в государстве и в органах безопасности, в частности. Распад,

который был спровоцирован западными спецслужбами и по непонятным причинам

поощрялся частью советского руководства и так называемой "демпрессой".

          Ну, а дальнейшая судьба того ВМ оказалась типичной для

многочисленных конъюнктурщиков, которых в самых разных сферах жизни в

изобилии обнаружилось на рубеже 90-х годов. В конце концов он оставил

службу в органах КГБ, вступил в небольшую, но весьма озлобленную "рать"

бывших сотрудников КГБ, обличавших органы госбезопасности в средствах

массовой информации. В то время это приносило вполне сносные дивиденды. И

еще одна любопытная деталь. Неожиданно мне позвонила жена ВМ и,

представившись знакомой Раисы Максимовны Горбачевой, пригрозила

пожаловаться "на самый верх", если заявление мужа не будет удовлетворено.

Супруги действительно переехали в Москву из Ставрополя. Видимо, поэтому ВМ

в свое время был повышен в должности. Про таких, как ВМ, у нас говорили:

          - Все идут в атаку, а он ложится в окоп. Как же записать этот

эпизод в аттестации? Не напишешь же "трус" - ведь он "блатной". Вот и

придумали вместо слова "трус" писать "скромен в бою".

          Между тем напряжение продолжало нарастать. На экранах

телевизоров, в средствах массовой информации, на митингах "из-за спины

Михаила Горбачева" появилась целая плеяда новых в то время "политиков", чьи

имена сегодня, когда рассеялась дымовая завеса перестройки, однозначно

связаны с разрушительными тенденциями. Среди них Елена Боннэр, Юрий

Афанасьев, Анатолий Собчак, Геннадий Бурбулис, Галина Старовойтова, Валерия

Новодворская и прочая публика, просвещавшая общество, как перейти "от

стадии гниения прежней империи к стадии цивилизованного демонтажа".

          По их замыслам "цивилизованный демонтаж" должен был охватить все

народы, живущие в СССР в "тех или иных административных границах, включая

этнические меньшинства". На доступном для непосвященных языке это означало,

что на карте СССР должно было появиться 15 или 20 "суверенных государств".

В то же время такие руководители страны, как Яковлев, Шеварднадзе, Медведев

и другие деятели из ближайшего окружения генсека бурно уверяли, что такого

рода сепаратистские настроения якобы никакой угрозы для Союза не

представляют. Опять-таки лишь впоследствии окончательно прояснилось, что

позиция этих деятелей как раз и способствовала развалу державы. Это

"ошибка" или злонамеренность? Как говорится, этот вопрос "повис" и ждет

ответа.

          Кстати, о Шеварднадзе следует сказать особо. Его деятельность на

посту министра иностранных дел СССР прекрасно укладывалась в стиль

М.Горбачева и А.Яковлева. В период "перестройки" и реформирования СССР

господин Шеварднадзе (как позднее и господин Козырев) приложили немало

стараний, чтобы извратить внешнеполитический курс Советского Союза, чтобы

Россия утратила самостоятельность на международной арене и по всем ключевым

вопросам выступила бы как послушный сателлит Соединенных Штатов Америки.

Эта оценка деятельности Шеварднадзе неоднократно высказывалась видными

политическими деятелями. Например, один из самых надежных союзников нашей

страны Эрих Хонеккер, который знал очень и очень многое, незадолго до своей

смерти в книге, написанной в следственной тюрьме "Моабит", откровенно пишет

о предательстве Шеварднадзе. На основе конкретных материалов он обвиняет

Горбачева и Шеварднадзе в том, что сначала был сговор - их прямой сговор с

США и ФРГ "по демонтажу социалистической системы". Хонеккер считает, что

"обновление ГДР", закончившееся присоединением к ФРГ, и дальнейшее развитие

событий в СССР были запрограммированы в Вашингтоне после закулисных

переговоров Горбачева и Шеварднадзе с руководством США еще на "заре

перестройки". Но чтобы достичь этой цели предстояло дискредитировать

существовавшую в СССР систему, ослабить партийное руководство. И "ключ для

этого был выкован еще в 1985 году", - замечает Хонеккер. Далее цитирую:

          "И это несмотря на то, что вплоть до осени 1989 года советское

руководство называло ГДР своим стратегическим союзником в центре Европы! В

соответствии с открытыми ныне планами американской, советской и германской

секретных служб можно сказать без сомнений: президент Буш выполнил

преследовавшуюся Рейганом цель - политически обезглавить СССР. Он смог

добиться этого только потому, что руководство СССР играло ему на руку".

          В числе лидеров, "игравших на руку" США, как мягко выразился

Хоннекер, он опять называет Горбачева и Шеварднадзе, добавляя к этой связке

и А. Яковлева. В отношение первого и последнего известно многое, что

подтверждает выводы моабитского узника, но вот Шеварднадзе каким-то образом

долго удавалось оставаться в тени.

          Тайное, как это часто бывает, стало явным в результате

случайности. В августе 1993 года под Тбилиси одиночным выстрелом был убит

45-летний американец Фред Вудрафф, являвшийся иностранным советником главы

Грузии Шеварднадзе. Тут-то и выяснилось, что американец являлся кадровым

офицером Центрального разведывательного управления США. Канадская газета

"Торонто стар" 16 августа 1993 г. под заголовком "смерть агента выявляет

экзотические связи разведки" со ссылкой на публикацию в американской газете

"Балтимор сан" сообщила подробности этой сенсации: впервые правительством

США не отрицается сам факт, что убитый американский гражданин действительно

- агент разведки и что он, находясь в чужой стране, выполнял задание ЦРУ.

Таким образом, смерть Вудраффа, констатировала "Торонто стар", подтверждает

недавнее сообщение прессы о том, что президент США Билл Клинтон секретным

распоряжением в начале нынешнего года поручил ЦРУ и специальным вооруженным

силам Соединенных Штатов - коммандос - выполнять специальную программу,

подразумевающую намерение удержать Эдуарда Шеварднадзе у власти в этой

бывшей советской республике, терзаемой ныне гражданской войной.

          Могу подтвердить, что за многолетнюю работу в КГБ мне не известно

случаев, чтобы американские коммандос выполняли необычную для себя функцию

охраны главы иностранного государства. Они обучены совсем другому -

убийству или похищению неугодных США политических деятелей. Но поскольку в

случае с Вудраффом было замешано еще и ЦРУ, то с очень большой долей

вероятности можно предполагать, что Шеварднадзе выполнял какие-то особо

важные для этого ведомства дела и планы. Случай-то действительно

беспрецедентный.

          Какую же политику должен был под охраной американских коммандос

проводить Шеварднадзе, получивший у себя на родине прозвище "седой лис", а

на Западе известный как "особенно надежный политик", сыгравший весьма

важную роль "в гибели восточной империи"? Чтобы ответить на этот вопрос,

хочу привести выдержку из находившегося когда-то в моих руках секретного

сообщения иностранного источника российских спецслужб.

          "США в настоящее время уделяют особое внимание усилению влияния

на правительственные круги Грузии и Армении. С этой целью в регион

направляются разного рода советники и специалисты, как правило,

располагающие здесь родственными связями. Некоторые из них проходят

предварительную подготовку на законспирированных "точках" ЦРУ. Деятельность

таких лиц ориентирована прежде всего на дестабилизацию обстановки в Грузии

и Армении, инспирирование конфликтов на их границах с тем, чтобы под видом

"голубых касок" ввести в регион американские войска, а затем разместить

здесь тактическое ядерное оружие. Что касается России, то США стремятся

поставить под свой контроль вопросы сокращения и уничтожения ее

стратегических ядерных сил, чтобы в последующем диктовать свои условия,

располагая тактическим потенциалом на Кавказе. В США бытует мнение, что

такая стратегическая линия разработана администрацией Буша и будет навязана

Клинтону, так как в этом заинтересованы крупные финансовые "боссы" и

стоящий за ними ВПК. В этих кругах поговаривают о том, что если Клинтон

будет противиться, то может разделить участь Кеннеди".

          Эта разведывательная информация поступила в органы безопасности

России еще в тот период, когда руководителем Грузии являлся Звиад

Гамсахурдия. Ни в коем случае не одобряя действия националиста Гамсахурдии,

в то же время должен сказать, что очень много неясного и в войне,

развязанной против него и в его гибели. Невозможно избавиться от

впечатления, что кровавые события в Тбилиси расчищали путь к тому, чтобы

единовластным правителем Грузии стал Э. Шеварднадзе. Дальнейшие его

действия полностью вписываются в стратегическую линию, разработанную еще

администрацией Буша, о которой предупреждал наш закордонный источник. Чтобы

не быть обвиненным в предвзятости, далее я буду ссылаться на сообщения

зарубежных средств массовой информации.

          О "голубых касках". В марте 1994 года Шеварднадзе совершил

поездку в США и во время визита, по информации прессы, убеждал Б. Клинтона

в необходимости международного военного присутствия в Грузии. Газета

"Вашингтон пост" привела слова Шеварднадзе о том, что международные

вооруженные силы должны быть введены в Абхазию, "чтобы обеспечить мирное

возвращение беженцев". "Без решающего участия Соединенных Штатов... очень

трудно увидеть урегулирование конфликта", - заявил он в беседе с

редакторами "Вашингтон пост". Не ограничившись этим, Шеварднадзе заложил

основы для развития военного сотрудничества непосредственно с США, подписав

с министром обороны Соединенных Штатов Уильямом Дерри совместное заявление

по данному вопросу. Оно предусматривало открытие военных представительств

двух стран и осуществление "программы военного сотрудничества", включающего

в себя американскую помощь и финансовое содействие перестройке вооруженных

сил Грузии. Некоторые сведения о том, каково это сотрудничество и в каком

направлении пойдет далее, также можно почерпнуть из американской прессы.

          Центральное разведывательное управление осуществляет секретную

программу закупок самых современных вооружений в бывших советских

республиках, сообщила газета "Бостон глоб", ссылаясь на "высокопоставленное

официальное лицо США". По утверждению этого лица, которое пожелало остаться

анонимным, "усилия ЦРУ в этом направлении впечатляют по своим результатам -

США уже имеют в своем распоряжении бывшие советские баллистические ракеты и

новейшие боевые самолеты". Осуществляя эту программу, пишет газета, ЦРУ

преследует три основных цели: "получить доказательства того, что США в

плане военной техники превосходит Россию - на тот случай, если в России

произойдет поворот от политики реформ; обеспечить возможность использования

советских технологических новинок в американских вооружениях; обеспечить

американские вооруженные силы ценной информацией о возможностях советской

боевой техники, которая находится в арсеналах потенциальных противников,

особенно в странах "третьего мира". Большая часть вооружений, пишет "Бостон

глоб", попадает в США через "южные республики бывшего СССР, имеющие

современную боевую наземную и противовоздушную технику, через Азербайджан и

Грузию, руководитель которой Эдуард Шеварднадзе является другом двух

последних госсекретарей США".

          Как указало "официальное лицо США", для закупки бывших советских

вооружений ЦРУ обычно связывается с "местными разведывательными службами".

"Определяется, что конкретно нужно из боевой техники, достигается согласие

относительно цены в долларах, и затем эта техника вывозится в классическом

стиле рыцарей "плаща и кинжала". Под покровом темноты приземляется самолет

без опознавательных знаков или что-то в этом роде... При осуществлении по

меньшей мере одной такой операции, заявило это "официальное лицо",

президент республики лично одобрил сделку".

          Думаю, комментарии здесь излишни. Безусловно, у американских

коммандос были основания особо охранять Шеварднадзе...

          Весьма любопытны и некоторые другие факты того периода. Помнится,

в то время широко распространялась брошюра под названием "Что делать?".

Явно подражая Ленину, ее автор Гавриил Попов излагал план перестройки СССР,

лукаво предлагая создать вместо единого Союза конгломерат из 40-50

государств, расчленив не только территорию страны, но и хозяйственный

комплекс. Суть плана - уничтожить все, на чем могла бы в той или иной форме

возродиться держава.

          Тогдашний посол США в Москве Мэтлок имел устойчивые контакты со

многими "демократами". Некоторых из них он лично приглашал на официальные

мероприятия, проводимые в посольстве и в особняке посла, на частные встречи

с приезжающими из США конгрессменами и сенаторами, общественными и

политическими деятелями. В частности, у Мэтлока сложились "приятельские

отношения" со Станкевичем, Коротичем, Афанасьевым, Поповым, Бурлацким,

Арбатовым, Шмелевым (по словам посла, это "самые близкие из советских

друзей, которых он всегда рад у себя видеть").

          Направленный им в январе 1991 года с частным визитом в США по

приглашению одной из нью-йоркских организаций председатель Моссовета

Гавриил Попов на встречах с американцами, среди которых были и

высокопоставленные сотрудники разведывательных органов США, подробно

информировал собеседников о позиции советского политического руководства,

сделал прогнозы дальнейшего развития внутриполитической ситуации в СССР,

обстановки в высших эшелонах власти. По оценке американцев, Г.Попов дал

весьма интересную и объективную информацию о положении в Советском Союзе, а

его беседы с американскими представителями отличались "конкретностью и

прямотой".

          Позднее в интервью газете "АиФ" Г. Попов ответил на вопрос "Может

ли политик быть честным человеком?" следующим образом: "В политике главное

- цель. Если я политик, то имею право маневрировать для достижения цели". А

на вопрос о том, безнравственна ли политика вообще, Попов ответил: "Почему?

Она, наоборот, нравственна. Какой бы был прогресс, если бы не было

политики?! Но это особый тип нравственности". Кстати, Попов одобрительно

отозвался о создании специальных тарифов на услуги чиновников, назвав это

"уже иной, более культурной системой". По словам Попова, он всегда

нервничает, когда не знает, "кому сколько надо дать, хотя хочется за что-то

отблагодарить человека. А по тарифам было бы просто: скажем 10-20 % от

стоимости сделок. И все довольны друг другом. Можно ли это назвать

коррупцией? Можно. Но можно и дополнительной оплатой хороших услуг". Вот

такой у Попова "особый тип нравственности". Здесь, мне кажется, комментарии

также излишни, особенно на фоне той страшной коррупции, которая после 1991

года с легкой руки Попова окончательно разъела чиновничью власть.

          Западная пресса, расхваливая Попова, сама же и "продала его с

потрохами". В августе 1991 года во время "путча" поначалу ничего не было

слышно о том, где находился и что делал Попов. По некоторым слухам, "он

отсиживался на даче, либо сматывался из Москвы", по другим - находился в

бункере Белого дома. Но в 1993 году окончательную ясность в этот вопрос

внес материал, опубликованный газетой "Вашингтон пост" (1993.02.18). В

статье говорилось:

          "В разгар политического кризиса в Советском Союзе в июне 91-го

года мэр Москвы нанес незапланированный визит в посольство Соединенных

Штатов. После нескольких минут тривиальной беседы, предназначенной для

подслушивающей аппаратуры КГБ, Гавриил Попов взял лист бумаги и написал:

          "Мне нужно срочно передать послание Борису Николаевичу Ельцину.

Возможен переворот. Ему следует немедленно вернуться в Москву".

(Новоизбранный президент России в то время находился с первым визитом в

Вашингтоне - В.Ш.). Продолжая беседу, как ни в чем не бывало, американский

посол Джек Мэтлок взял ручку и вывел одно слово: "Кто?"

          В ответ Попов написал имена трех лиц, которые в ту пору были

ведущими помощниками президента Горбачева: премьер-министра Валентина

Павлова, председателя КГБ Владимира Крючкова и министра обороны Дмитрия

Язова. "Я немедленно сообщу в Вашингтон", - написал в ответ Мэтлок...

          Примечательное откровение! Оно дает богатую пищу для размышлений

о том, кто же исподволь разжигал августовские события и кто был

заинтересован в развязывании той драмы.

          Возвращаясь к событиям 1991 года, напомню, что в тот период под

эгидой парламента шла работа над проектом нового союзного договора.

Авторитетная рабочая группа заседала поочередно в кинозале и столовой

подмосковного совминовского пансионата "Морозовка", недалеко от

Зеленограда, среди "обитателей" которого бушевали политические страсти.

Директор пансионата - бывший сотрудник КГБ и мой давний друг Василий

Макарович Скидан обеспечивал работу этой группы, начиная с организации

охраны, вплоть до отменного питания и отдыха. Тот союзный договор был одной

из последних возможностей сохранить СССР и начать обновление экономических

и политических отношений его субъектов. По свидетельству Василия Макаровича

все участники тех заседаний прекрасно это понимали и трудились с большой

ответственностью. Они глубоко обдумывали и горячо обсуждали аргументы для

обоснования формулируемых статей, так как хорошо знали, что заключение

нового Союзного договора придется не всем по душе.

          Что же вызывало особые опасения разработчиков? Василий Макарович

рассказывал мне:

          - В договоре нельзя было предусмотреть столько президентских

постов, сколько появилось тогда претендентов на малюсенькие, но все же

президентские кресла. - И вдруг совсем не по-научному подытожил: - Слишком

многим хотелось стать лидером пусть и "банановой", но выделившейся из союза

республики... Ведь это признание за рубежом... долларовые инъекции... Слаб

человек! - заключил Скидан.

          Однако, готовившийся в пансионате "Морозовка" вариант проекта

Союзного договора почему-то замалчивали. Зато в апреле 1991 года неожиданно

собралось совещание глав республик, вошедшее в историю под названием

"ново-огаревского", где был составлен совершенно другой проект. В отличии

от первого, итоги всенародного референдума 17 марта в нем были полностью

проигнорированы. Анатолий Лукьянов, вспоминая работу совещания, так и

напишет: "Ни Ельцин, ни Кравчук, ни Акаев и слышать не хотели о результатах

референдума". Вместо союзного государства речь пошла о федерации республик.

"Ново-огаревский" проект договора предусматривал превращение нашего

государства в союз государств. Как явствует из свидетельств

непосредственных участников совещания, на нем даже раздавались предложения

вообще не употреблять в договоре слова "федерация" и ввести одноканальную

(только через республики) систему поступления налогов. Речь шла о

ликвидации союзного гражданства и союзной собственности.

          Совершенно очевидно, что "ново-огаревский" вариант договора,

который нарекли "горбачевским", полностью противоречил результатам

референдума, и посягал на действовавшую Конституцию СССР. Конкретные факты

свидетельствуют, что составители того проекта хорошо понимали это, а также

чувствовали, что им следует очень торопиться, чтобы протащить его,

поскольку в стране быстро вызревало недовольство политикой Горбачева, а он

был президентом, не избранным всенародно. Над Горбачевым нависла угроза

снятия с поста - путем голосования на съезде народных депутатов.

          Поэтому 29 июля 1991 года в Ново-Огареве состоялась встреча

Горбачева, Ельцина и Назарбаева, на которой они договорились начать

подписание Договора не в сентябре-октябре, как это было обусловлено ранее,

а 20 августа 1991 года. Многочисленные факты и свидетельства позволяют

сделать вполне обоснованный и очень важный для истории вывод о том, что

именно это решение ускорило приближение августовских событий. Ведь проект

договора держали в тайне не только от общественности, но даже от высших

должностных лиц государства. Поэтому незапланированная Горбачевым,

внезапная публикация 16 августа в газете "Московские новости" текста

Договора стала как бы детонатором этих событий.

          Между тем, Горбачев в той сложнейшей ситуации отправился на отдых

в Форос, избегая встреч с непосвященными в его планы членами высшего

руководства. Ставки были сделаны. Большая игра уже началась.

          Крючков и Язов, в силу характера деятельности своих ведомств,

несомненно обладавшие более полной информацией об обстановке в стране,

сделали попытку вмешаться в ход событий. 5 августа 1991 года они, - кстати,

с ведома Горбачева, - образовали небольшую рабочую группу для изучения

вопроса о целесообразности ввода ЧП (чрезвычайного положения) и для

разработки плана соответствующих мероприятий. Язов, надо полагать, допустил

непростительную тактическую ошибку, включив в эту группу Павла Грачева,

который, зная детали плана, в критические дни августа предпочел

"выслуживать" пост министра обороны.

          Хочу снова отметить, что действия Крючкова и Язова никаким

образом нельзя трактовать как "закулисные". Когда был принят Закон о

правовом режиме чрезвычайного положения, КГБ, МВД и Министерству обороны

поручили составить планы мероприятий и подготовить нормативные акты по его

осуществлению. Участвовала в этом и прокуратура. Таким образом, Крючков и

Язов действовали строго в рамках Закона.

          Мне несколько раз и в разных регионах страны приходилось

выполнять служебные обязанности в условиях "ЧП". С полным основанием могу

сказать, что оно должно носить временный характер и быть строго

ограниченным конкретными сроками, в течение которых необходимо решать

сугубо специфические задачи - такие, как разоружение незаконно созданных

вооруженных формирований, обеспечение сдачи оружия от населения, пресечение

бандитизма и т.п. Основная цель "ЧП" состоит в том, чтобы предотвратить

человеческие жертвы, не допустить провокаций, ведущих к массовым

беспорядкам и кровопролитию, сохранить материальные ценности. Применение

воинских подразделений должно быть строго ограничено рамками борьбы с

незаконными вооруженными формированиями и специальными операциями. Кстати,

рабочая группа, созданная Крючковым и Язовым, пришла именно к таким

выводам, что и нашло отражение в подготовленном ею документе.

          Дальнейшие события хорошо известны. 18 августа в Форос к

Горбачеву прибыла делегация, которая привезла предложения о вводе "ЧП" -

ведь над страной нависла серьезная опасность. Но так и непонятно по сей

день, одобрил Горбачев введение "ЧП" или нет. Правда, остались и другие не

менее важные вопросы.

          Например, почему президент срочно не вылетел в Москву, чтобы

разобраться в ситуации на месте и навести порядок? Надо быть наивным

глупцом, чтобы поверить в его побасенки об изоляции в Форосе.

          Мальчишки-первоклашки, играя в казаки-разбойники, первым делом

посылают кого то в разведку и лишь потом начинают "военные игры". Горбачев

же сам говорил, что с ним осталось 32 человека из охраны. А ведь эти люди

отнюдь не первоклашки - это были высококлассные профессионалы. Конечно, они

могли использовать самые различные каналы для связи с Москвой, в том числе

и находившиеся вне форосской резиденции...

          Нет, дело было в чем-то другом. Прикрываясь недомоганием,

Горбачев просто выжидал. Кто-то "не посоветовал" ему прежде времени

покидать Форос. Чем же был продиктован такой совет? Не сомневаюсь, что в

будущем различного рода государственные комиссии найдут четкий ответ на все

форосские вопросы. Я же позволю себе высказать личную точку зрения

профессионала-контрразведчика. На мой взгляд, с Горбачевым в тот момент

"вели игру". События в Москве разворачивались таким образом, что у

американских спецслужб появилась возможность воспользоваться ситуацией и

совершить такой переворот, который помог бы разом покончить с КПСС Но для

этого пришлось бы пожертвовать Горбачевым. И с очень большой долей

вероятности можно предположить, что связавшись по срочной связи с

Вашингтоном, посольство США в Москве запросило согласие на переориентацию

своей политической ставки с Горбачева на другого лидера. Вскоре такое

согласие было дано.

          На мой взгляд, в результате августовских событий, как говорится,

в дураках оказался сам Горбачев. По такому поводу в народе обычно говорят:

пошел за шерстью, а вернулся стриженным.

          Я прекрасно понимаю, что многим из тех, кто не посвящен в "кухню"

спецслужб США, может показаться кощунственным само выдвижение версии о

вмешательстве американского "Белого дома" во внутренние дела суверенного

государства, с которым к тому же в то время усиленно декларировались

дружеские отношения. Однако могу привести на этот счет некоторые аргументы.

          27.03.92 года пресс-служба одного из родоначальников крестового

похода против коммунизма Ричарда Никсона опубликовала меморандум по поводу

помощи России, направленный бывшим президентом США действующему президенту

Джорджу Бушу. После августовских событий прошло около семи месяцев, а это,

по мнению Никсона, очень малый срок для закрепления нового режима. "Запад

должен сделать все возможное, чтобы помочь новому президенту, - убеждал он

Буша, слишком по его мнению увлекшегося президентской предвыборной

кампанией, - иначе Соединенные Штаты и Запад рискуют выпустить из рук

победу в холодной войне, которая обернется в результате поражением". По

утверждению экс-президента "Запад пока не воспользовался моментом, чтобы

повлиять на ход истории в ближайшие 50 лет". И далее Никсон писал:

          "Россия - ключ к успеху. Именно там будет выиграна или проиграна

последняя битва "холодной войны". Не может быть более высоких ставок".

          Даже эти короткие выдержки из меморандума показывают, как

глобально и масштабно мыслили президенты и экс-президенты США, как быстро

росли их аппетиты. Кстати, меморандум Ричарда Никсона, видимо, сыграл

определенную роль при формировании американской политики в отношении

России, которой было обещано аж 24 миллиарда долларов. В России об этих

деньгах слышали, американские обещания активно озвучивал бывший первый

вице-премьер Гайдар. Но этих долларов мы никогда так и не увидели.

          Можно было бы привести и другие доказательства того, что

американское правительство прилагало немало усилий, чтобы в нужном

направлении влиять на ход российских событий. Когда-нибудь будет выпущена

"Белая книга" по этому поводу и в ней окажется очень много интересного.

          Я не ставлю своей целью последовательное описание всех

послеавгустовских событий в России, а лишь привожу факты о том, что они не

обходились без "вдохновляющей и организующей" роли западных спецслужб.

Антироссийская коалиция во главе с США, настойчиво направляла свои усилия

на распад Советского Союза, а затем на низведение России до уровня

третьестепенной державы. Это признал и сам Буш, который, выступая на съезде

республиканской партии в августе 1992 года, заявил, что крушение Советского

Союза произошло благодаря "дальновидности и решительному руководству

президентов от обеих партий, включая таких республиканцев, как Ричард

Никсон, Джеральд Форд и Рональд Рейган". Видимо, из скромности себя он в

этот список не включил.

 

"Развод" с Прибалтикой и роль Александра Яковлева

          Балтия - моя боль и незаживающая рана. После возвращения из

Афганистана мне было поручено заниматься аналитической работой, связанной с

угрозами безопасности страны и направленными на развал Советского Союза. О

планах и главных направлениях таких ударов КГБ в тот период располагал

достоверной информацией. Я лично участвовал в подготовке ряда записок о

характере этих угроз - такие записки направляли руководству страны, в том

числе непосредственно М.Горбачеву и Б.Ельцину. Сразу же в этой связи

отмечу, что об их реагировании на наши докладные мне ничего неизвестно.

Хотя некоторые предположения высказать можно, и я к ним еще вернусь.

          КГБ своевременно и на основе достоверных материалов информировал

тогдашнее руководство, что странам Балтии на Западе предназначена роль

своеобразного детонатора для развала Советского Союза. Докладывали мы и об

оперативной обстановке в этих республиках, в частности, о широкомасштабной

деятельности ЦРУ США, БНД Германии и некоторых других иностранных спецслужб

по вербовке агентуры, по организации резидентских звеньев из числа местных

националистов, оппозиционеров и антисоветски настроенных лиц. Информировали

"верха" и о том, что в Балтии идет работа по созданию вооруженного

подполья. Особо отмечали, что американская разведка готовит почву для

объявления одной из стран Прибалтики так называемой "зоной жизненных

интересов" США.

          Не менее активно действовала немецкая разведка (БНД). Мы

располагали рядом документов, полученных по линиям разведки и

контрразведки, из которых четко просматривалось, что не без участия

немецких спецслужб в ФРГ была разработана и уже реализуется программа

поэтапного восстановления границ германского государства за счет

возвращения в его состав территорий, отошедших в результате 2-й мировой

войны к другим странам. По замыслам немецких стратегов этот вопрос должен

быть решен, как это явствовало из документов, в Польше, Чехословакии и

Прибалтике с помощью таких основных направлений деятельности:

          - целенаправленный экспорт германских капиталов и рабочей силы, а

также концентрация их в потенциально вероятных для присоединения районах

соседних стран;

          - расширение процессов демократизации и создание рыночной

экономики западного образца в странах восточной Европы, устранение

ограничений на иммиграцию рабочей силы и ввоз иностранных капиталов;

          - возрождение и укрепление исторически сложившихся взаимосвязей

немецкой диаспоры за рубежом с общегерманским отечеством;

          - умелое использование национального фактора.

          Конечно, в связи с этими планами поневоле вновь вспомнишь

телепередачу перестроечного "Взгляда" о "Кенигсберге" и глубоко задумаешься

о ее мотивах. Тем более, эти планы уже в тот период начали приобретать

конкретные черты, воплотившиеся, в частности, в программу создания так

называемого "Ганзейского региона Прибалтики". Она была разработана группой

германских экспертов - экономистов, политиков, специалистов по

международному праву, а также чиновников ЕС и предпринимателей, которые

провели по просьбе Балтийского Совета (центр в Таллине) предварительное

исследование возможного экономического развития стран Балтии и

Калининградской области. По заключению этих экспертов Латвия, Литва,

Эстония и российский регион бывшего Кенигсберга для постепенной интеграции

в ЕС должны в качестве предварительного этапа образовать "Ганзейский регион

Прибалтики". В экспертном докладе, копией которого я располагаю,

раскрываются цели и условия создания такого экономического региона. В

докладе записано:

          "Создание "Ганзейского региона Прибалтики" должно стать

необходимым этапом, подготавливающим интегрирование трех прибалтийских

государств и "еврорегиона Кенигсберга" в Европейское Сообщество. После 2000

года все страны-члены европейской ассоциации свободной торговли, а также

все скандинавские страны, Польша, Чехословакия, Румыния, Эстония, Латвия,

Литва и "еврорегион Кенигсберга" могли бы стать членами Европейского

Сообщества. Балтийское море стало бы внутренним морем Европейского

Сообщества с исключительно тесными связями между государствами Балтики..."

          Далее читаем: "Кенигсберг, Рига, Клайпеда и Ревель должны стать

вольными гаванями. В центре этой экономической зоны должен появиться новый

крупный международный аэропорт (Ганзейский аэропорт). Силами международного

консорциума необходимо построить автотранспортный путь из 6 магистралей,

который через Данциг, Кенигсберг и Ревель связал бы Гамбург с Ленинградом.

По этой "Ганзейской автостраде" должен курсировать грузовой и пассажирский

транспорт между Западной и Восточной Европой. Платные дороги имели бы

важное значение для экономического развития Польши и Прибалтийских

государства. Благодаря этому будут вновь экономически связаны друг с другом

болезненно разделенные в течение 46 лет западная и восточная части одного

континента".

          Здесь необходимо сделать краткий комментарий. Вновь и вновь хочу

напомнить, что Кенигсберг сегодня носит название Калининград и является

частью российской территории. Безусловное международное признание этой

территории в качестве российской было определено в 1945 году Потсдамским

соглашением. Но Европейское Сообщество, Балтия и особенно Германия тем не

менее считают возможным ставить свою политику в отношении России в

зависимость от нашей политики в Калининградской области. Кому же в таком

случае вольно или невольно подыгрывал "Взгляд"?

          В общем виде для идеологов Ганзейского союза дилемма видится

предельно просто. Если Россия превратит эту территорию в европейскую

рыночную площадь, ей представят помощь и некоторые экономические льготы.

Если же она будет упорствовать в своем нежелании разоружать "западный

форпост", Европа и Балтия будут оказывать на Российскую Федерацию

экономическое и политическое давление.

          В документе упомянут еще один российский город - Ленинград,

который ныне носит название Санкт-Петербург, В этой связи надо бы обратить

внимание на два примечательные обстоятельства. К моменту подготовки

ганзейской программы по России прокатилась волна повального увлечения

модной идеей свободных экономических зон. Собчак и его единомышленники

тогда намеревались превратить в такую зону весь Питер. При мэрии даже был

образован Комитет по управлению зоной свободного предпринимательства.

Правда, потом этот комитет почил в бозе. Тот же Собчак в последующем

утвердил программу создания свободной торгово-таможенной субзоны

"Кронштадт", ставшей одним из крупнейших проектов осуществляемых

Петербургской мэрией. Но любопытно, что эти действия главы мэрии синхронно

совпадают с началом активной реализации программы по превращению

Калининграда в "еврорегион Кенигсберга".

          Для более глубокого понимания сути происходящего приведу краткую

историческую справку о "Ганзее". Так назывался торговый союз

северо-германских городов, образовавшийся в XIV веке и существовавший до

1669 года. В этот союз входило 100 городов, в том числе прибалтийские

Ревель (Таллин), Дерпт (Тарту), Рига и другие. Экономическая роль "Ганзеи"

заключалась в монопольном посредничестве между производящими районами

Северной, Западной, Восточной и отчасти Центральной Европы, Средиземноморья

и Великобритании. Немецкие купцы держали в своих руках все посреднические

связи, умело используя успехи немецкой колонизации славянских стран

восточной Европы и Прибалтики. Система торговых сношений "Ганзеи" опиралась

на несколько контор, расположенных в основных производящих районах Европы,

в Прибалтике. Политической главой союза был город Любек, где собирались

общие съезды ганзейских городов. Ганзейский союз имел свой флот и армию.

Только с развитием национальных экономик "Ганзея" прекратила свое

существование: Германии пришлось уступить давлению Франции и

Великобритании, расставшись с монопольной ролью торгового посредника.

          Объединенная Германия, на новый лад возрождающая ганзейскую идею,

по-видимому, сегодня не испытывает подобного давления ни с какой стороны.

Наоборот, в вышеуказанной программе намечено учредить "Европейский корпус

мира" из представителей двенадцати стран-членов Европейского Сообщества,

резиденция которого могла бы находиться в Бонне. Он-то и должен

регулировать проведение экономического эксперимента по возрождению новой

"Ганзеи", который служит прежней исторической цели: способствовать успешной

немецкой колонизации славянских стран Восточной Европы и Прибалтики.

          Удастся ли эксперимент? Специалисты по "Ганзее" уверены в успехе,

однако, выдвигают при этом единственное условие... Приведу на этот счет еще

одну подлинную цитату из упомянутого документа. В комментариях она, на мой

взгляд, не нуждается:

          "Опыт Албании и Румынии свидетельствует о том, что инвестиции

Западной Европы и Северной Америки в экономику восточноевропейских стран

гарантируют быструю и эффективную отдачу лишь при условии, что коммунисты

отстранены в них от управления государством. Только последовательно

проводящее в жизнь демократические принципы новое правительство может

вызвать доверие инвесторов и гарантировать стабильно ориентированный на

рынок курс развития торговли, ремесел, промышленности и сельского

хозяйства".

          Что касается судьбы Советского Союза, то в этом отношении

интересы ФРГ полностью совпадали с американскими - добиться его распада и в

первую очередь вырвать из состава СССР Балтию, где исконно преобладали

немцы. Давно доказано, что исторические параллели помогают постигать смысл

современных событий, зачастую прошлое может оказаться своего рода ключом к

разгадке самых запутанных проблем и явлений сегодняшнего дня. Поэтому

пример "Ганзеи" весьма поучителен. Кроме того, надежной основой для

постижения сути происходящего в мире может служить и знание тайн

иностранных разведок. А что касается стран Балтийского приморья, - то это,

как известно, давнее и традиционное поле деятельности немецких спецслужб.

Их интерес к этому региону проявляется неослабно и постоянно. Неизменен и

почерк их разведывательной деятельности.

          В частности, можно привести такой штрих. Обычная практика любой

разведки состоит в том, что на случай провала активно действующей

резидентуры подготовлены одна или две запасных, работающих в автономном

режиме, создающих и использующих собственные агентурные и иные возможности.

Одна из таких основных резидентур в тридцатые годы обосновалась при

Германском посольстве в Таллине, и ее руководителем был барон фон Дорнберг,

работавший в Эстонии под крышей военного атташе. Почерк разведывательной

деятельности у него был тот же, что и у Шулленберга: создание автономных

резидентских звеньев из числа немцев, проживающих в Прибалтике в немецких

колониях, организация через эти звенья работы среди местных националистов с

целью подстрекательства к провозглашению "независимости". Однако, как и в

кавказском варианте, под тайным или явным протекторатом Германии.

          Есть документальные свидетельства того, что еще во времена

оккупации Латвии, Литвы и Эстонии кайзеровской Германией (1915-1918 годы)

местные националисты активно помогали германскому империализму. Так, лидеры

буржуазно-националистической партии "Союз националистов" Сметана,

Вольдрмарас и другие в сговоре с оккупантами создали в сентябре 1917 года

контрреволюционный буржуазно-Националистический орган "Тариба" (Совет), во

главе которого был поставлен Сметана. 11 декабря 1917 "Тариба" приняла

"Декларацию о присоединении Литвы к Германии". В декларации говорилось:

"Тариба Литвы просит у Германской империи помощи и защиты... Тариба

высказывается за вечную, прочную связь с Германской империей; эта связь

должна осуществляться на основе военной конвенции..."

          Так же торговали судьбами своих народов латышские и эстонские

националисты.

          В ноябре 1918 года в Германии, как известно, произошла

буржуазно-демократическая революция. Кайзеровский режим был свергнут, и

планы прибалтийских националистов не сбылись. Трудящиеся Латвии, Литвы и

Эстонии провозгласили на своих землях Советскую власть. Однако в 1919 году

иностранные интервенты силой восстановили в этих республиках прежние

порядки. Но вновь пришедшие к власти буржуазно-националистические партии с

трудом сохраняли свое господство, чтобы удержать власть, они встали на путь

установления фашистской диктатуры: в 1926 году литовский "Союз

националистов" при помощи своих пособников совершил в Литве фашистский

переворот... Вот такой драматической была судьба Балтии в первой половине

XX столетия.

          Во время командировок в Литву мне неоднократно приходилось

беседовать со свидетелями и участниками тех событий. Они рассказывали, что

неограниченным фашистским диктатором в те дни был Сметана. Он ввел

военно-полевые суды, особенно преследовал коммунистов. Вместе с тем были

усилены гонения и на членов профсоюзов. Концлагеря. Тюрьмы. Смертная казнь.

Вот что было при диктаторском режиме и это не удалось вычеркнуть и

вытравить из людской памяти.

          15 мая 1934 года при прямой поддержке гитлеровской Германии был

совершен фашистский переворот и в Латвии. Глава государства Ульманис стал

таким же неограниченным диктатором, как и Сметана в Литве. Его вооруженная

опора военно-фашистская организация "Айзсарги" (самозащитники) насчитывала

32 тысячи человек, а вместе с примыкавшими к ней молодежными и женскими

организациями - около 60 тысяч. Усиленно фашизировалась и Эстония. Местная

буржуазия создала в этой стране различные националистические партии и

организации фашистского толка ("Изамаалит", "Вабс" и "Кайтселлит").

          В этой краткой исторической справке небезынтересно отметить еще

некоторые важные факты. Именно в тот период началось подчинение политики

Литвы, Латвии и Эстонии интересам Германии, США и Англии. И именно с того

времени эти государства начали превращать территорию Прибалтики в арену

антисоветских провокаций. С территории Латвии особенно активную шпионскую

деятельность против СССР проводила английская разведка. В Эстонии на службе

у англичан состоял Август Рей, бывший премьер-министр, а затем министр

иностранных дел. Лидеры литовских буржуазных националистов Вольдемарас

Пундзявичус, Нюгас-Нагавичюс, Мустейкис сотрудничали с гитлеровской

разведкой.

          После восстановления в 1940 году в Латвии, Литве и Эстонии

Советской власти все буржуазно-националистические партии и организации были

распущены. Многие их главари бежали на Запад, причем не с "пустыми руками".

Бывший посол латвийского буржуазного правительства в Великобритании К.

Заринь исхитрился прибрать к рукам золотой запас Латвии, хранившийся в

английском банке. С картотекой тайной агентуры пришел в гестапо бывший

начальник агентурного отдела политического управления буржуазной Латвии Р.

Штиглиц...

          Этот исторический экскурс можно продолжать долго. Но все

приводимые факты лишь снова и снова будут подчеркивать несомненную истину:

не случайно разгром Комитета государственной безопасности СССР начался

именно в Балтии. Не случайно именно здесь западные спецслужбы опробовали

методы решения первоочередной задачи - устранение "из игры" своего опасного

противника, разрушение советской контрразведки.

          Волею судеб мне лично пришлось принимать участие в упразднении

местных подразделений КГБ СССР, а затем и в разделении архивных фондов

этого ведомства. Мне есть что рассказать по этому поводу. Но все по

порядку...

          О роли личности, о возможностях того или иного руководителя

оказывать влияние на ход исторических процессов в государственном и даже в

мировом масштабе философы и политологи рассуждают давно. Лично я склонен

разделять мнение тех, кто эту роль считает весьма значительной, особенно в

периоды кризисных ситуаций, возникающих в стране. В своей домашней

библиотеке я храню две любопытные книги, вышедшие в годы реформирования

СССР. Одна из них называется "Кто есть кто в мировой политике" (Москва.

Издательство политической литературы. 1990 год.), а другая - "Кто есть кто

в России и ближнем зарубежье" (Москва. Издательский Дом "Новое время". 1993

год.). Мне хорошо известно, как готовятся такие издания. Вначале отобранным

по списку лицам рассылают или раздают анкеты и вопросники. Ответы

редактируются. Затем визируются. И только потом печатаются. Потому такого

рода книги уникальны тем, что представляют их респондентов такими, какими

они сами хотят войти в историю. Я же буду порой пользоваться этими

источниками лишь в качестве справочного материала. Итак, как же

"нарисовали" сами себя главные "архитекторы" перестройки.

          "ГОРБАЧЕВ Михаил Сергеевич. Генеральный секретарь ЦК КПСС.

Президент СССР. С декабря 1989 г. - председатель Российского бюро ЦК КПСС".

23 апреля 1985 года М.Горбачев произнес на Пленуме ЦК КПСС два магических

слова, нарушивших, как казалось тоща, монотонный ход истории, вызвавших

всплеск великих надежд, но, как выяснилось, загнавших страну в исторический

тупик. Это слова "Перестройка" и "Гласность".

          В телеграфном Агентстве Советского Союза (теперь ИТАР-ТАСС)

создан один из лучших архивов мира, где ведется сбор информации по так

называемому методу "ключевых слов". В числе прочих я взял здесь как-то

отечественные и зарубежные материалы под рубриками "Горбачев",

"Перестройка" и "Гласность". В те дни как раз исполнилось десять лет

"горбачевской перестройки". Просматриваю прессу. Но удивительно, о юбилее

мало кто вспомнил. Политические говоруны крупного и мелкого калибров

продолжают бесконечную болтовню о реформах. Запад шлет им свое одобрение и

столь же бесконечные обещания щедрых инвестиций. Госсекретарь США Уоррен

Кристофер доволен: "...Россия и ее бывшие союзники имеют лишь один

маленький шанс - идти в ногу с нами." В США празднуют победу в холодной

войне. В США откровенничают...

          Бывший президент США Р. Рейган однажды искренне признался, что

только после одобрения папой Римским в начале 80-х годов нового "крестового

похода против СССР и мирового социалистического лагеря" стало вообще

возможным проведение этой, без преувеличения, вселенской кампании,

закончившейся поражением Москвы. Из дальнейших откровений Рейгана явствует,

что важнейшей вехой в этом походе стал октябрь 1986 года, когда состоялась

его личная встреча в Рейкьявике с Горбачевым. Рейган особенно не раскрывал

характер своих бесед с Михаилом Сергеевичем, но кое-что (и весьма

существенное!) смогли выведать французские журналисты.

          В мае 1993 года Горбачев находился с частным визитом во Франции

и, по-видимому, ничего не зная об откровениях Рейгана, охотно раздавал

многочисленные интервью, в том числе отвечая на вопросы о возможной

"внешней помощи" в ликвидации СССР. Горбачев поначалу упорно утверждал во

всех парижских интервью, что внешние влияния имели место, - но как

объективный фактор. А основополагающим были все же тенденции внутри страны.

Однако напоследок кое о чем проговорился, и это позволило газете "Фигаро"

озаглавить интервью с Горбачевым весьма странным образом: "Надо отдать

должное Рональду Рейгану".

          В этом интервью, - по заявлению корреспондентов "Фигаро", -

Горбачев впервые признает, что на встрече с Рейганом в Рейкьявике в октябре

1986 года он фактически отдал СССР на милость Соединенных Штатов. Вот его

слова: "Рейкьявик на деле был драмой, большой драмой. Вы скоро узнаете,

почему. Я считаю, что без такой сильной личности, как Рональд Рейган,

процесс не пошел бы... На той встрече в верхах мы, знаете ли, зашли так

далеко, что обратно уже повернуть было нельзя...". А вот еще одна деталь,

которую пытались выяснить французские журналисты: "Как же понимать

многочисленные публичные утверждения Горбачева, что он "остается

коммунистом", "убежденным коммунистом" и т.д.?" Ведь такие заявления

делались даже после Августа-91. В ответ на вопрос Горбачев разъяснял: "Меня

не так поняли... Я всегда был демократом и был привержен либеральным

ценностям... И, потом, не надо забывать, что уже перед попыткой путча мы

приняли новую программу. Она была социал-демокрaтической...".

          Надо заметить, что французские журналисты, высоко оценивая роль

Рональда Рейгана, выступившего посредником во встречах Горбачева с Иоанном

Павлом II, явно недооценили роль Папы, проводившего в те годы так

называемую "восточную политику". Ее суть состояла в активном вживании

католической церкви в государственные и общественные структуры

социалистических стран и республик СССР. Кстати, в рамках этой стратегии в

Ватикане было организовано планомерное и глубокое изучение служителями

церкви марксизма-ленинизма. Клерикальные идеологи на свой лад

приспосабливали его к новому историческому опыту. Иоанну Павлу II

принадлежат знаменитые слова: "Стоит нам доказать, что марксистская наука

может быть заменена религиозной, как потребность в социализме отпадет".

          С легкой руки Рональда Рейгана первые официальные контакты главы

нашего государства с Папой римским осуществил Горбачев. И сегодня можно

сделать неопровержимый вывод: после его встреч в Ватикане в 1989-1990 годах

с Иоанном Павлом II экспансия католицизма в России, на Украине, в

Белоруссии, Казахстане, Прибалтике приобрела невиданные масштабы.

          Если попытаться проследить хронологию событий, приведших Рональда

Рейгана в Рейкьявик, а Горбачева - в Ватикан, то в первую очередь

необходимо начать с конца апреля 1987 года. Именно тогда члены

"Бельведерского клуба" - 109 самых могущественных людей земного шара, в

совокупности представляющих своего рода "мировое правительство", собрались

на ежегодное сверхсекретное совещание на вилле д'Эсте в Италии. Охранную

службу, помимо частных телохранителей, там несли 250 полицейских и

карабинеров, сменявших друг друга каждые 6 часов. Все, что "проходило или

проезжало" через старинные ворота виллы подвергалось осмотру с помощью

детекторов, - включая даже грейпфруты и лангусты, доставленные с Сардинии.

Записей вести не разрешалось.

          Участники совещания немного поспорили по поводу оценки личности

Горби (т.е. Михаила Горбачева), но по всем главным вопросам в общем и целом

были единодушны. Мнения решительно разошлись только по вопросу о гласности

и перестройке, которые постепенно меняли облик СССР. Причем очень резко. С

одной стороны, высказывалась точка зрения на манер Генри Киссинджера:

"Нужно продолжать показывать зубы Советскому Союзу". А с другой стороны,

поддерживалось мнение Ренато Руджиеро, генерального секретаря итальянского

министерства иностранных дел, который проявлял готовность к сближению:

"Нужно относиться с доверием к Горбачеву и поощрять либерализацию".

          Острая дискуссия развернулась тогда, когда Эндрю Найт, журналист,

сотрудник газеты "Дейли телеграф", поднял краеугольную проблему, стоявшую в

повестке дня под названием "Стратегия и отношения с СССР". Уже не в первый

раз члены "Бельведерского клуба" спорили по этому поводу. Годом раньше на

совещании в Шотландии, когда самые могущественные люди мира анализировали

новый советский курс, дебаты тоже были весьма горячими. Самую резкую

критическую позицию в тот раз занял тоже Генри Киссинджер.

          В Италии, так сказать, официальные доклады были посвящены

следующим темам: "Политика и протекционизм" (докладчик Гельмут Хашек,

австриец); "Государственный сектор и экономическая политика" (координатор

Дэвид Рокфеллер; выступающие Роман Проди и Кеннет Дам, вице-президент ИБМ);

"Контроль над стратегическими вооружениями" (Джон Фостер, лорд Каррингтон,

Бернард Роджерс). Этот перечень докладов и имен говорит сам за себя.

          "Бельведерский клуб" в строгом смысле слова - не ассоциация; это

скорее форум, который собирается для трехдневных дискуссий, организуемых

раз в год. Совещание на вилле д'Эсте, которая была забронирована с 23 по 26

апреля 1987 года, было оплачено концерном ФИAT. Но обычно совещания в

Европе проводятся в пятизвездочных отелях или же в имениях, принадлежащих

баронам Ротшильдам, которые руководят своего рода исполнительным комитетом

клуба - постоянными членами его стали также Джованни Аньелли (президент

концерна ФИАТ) и Дэвид Рокфеллер.

          На совещании на вилле д'Эсте были представлены своими менеджерами

всемирно известные компании "Ксерокс" и "Экссон", "Нестле", ИБМ и "Глаксо",

а от Италии - ФИАТ и "Феруции", "Монтэдисон". Присутствовали на дискуссиях

и высшие офицеры ЦРУ. Среди них был Макс Констамм, занимавший одновременно

посты секретаря "Бельведерского клуба" и заместителя председателя "Комитета

действий за Европейский союз" - организации, основанной и открыто

финансируемой Центральным разведывательным управлением.

          Именно Макс Констамм высказал озабоченность утечкой информации о

некоторых тщательно скрываемых аспектах "Бельведерского клуба". Он, в

частности, сообщил, что английский журналист Ричард Флетчер подготовил для

газеты "Санди таймс" репортаж, носивший взрывоопасный характер и

посвященный проблеме финансирования Центральным разведывательным

управлением европейских институтов, партий и культурных центров. Статья

была написана, уже набрана и снабжена сенсационным заголовком: "Каким

образом деньги ЦРУ обломали зубы социализму". Но... так и не была

опубликована. Из-за молниеносно проведенной цензурной операции, не столь уж

редкой в демократической Англии, та статья была снята из номера и не пошла

в печать. А особая взрывоопасность той статьи заключалась в том, что среди

организаций, обвиненных в получении денег от ЦРУ, упоминался и

"Бельведерский клуб".

          Этот клуб с его ежегодными секретными совещаниями, посвященными

ходу "перестройки" в СССР, заслуживает подробного описания. На мой взгляд,

характер деятельности "бельведерцев" приоткрывает завесу над многими не

раскрытыми еще тайнами мрачных событий, происходящих то в одном, то в

другом уголке мира. "Бельведерский клуб" - это не что иное, как одна из

"палат" будущего правительства, которое надеется руководить миром при

"новом мировом порядке". Осмысливая порой неожиданные, зачастую идущие

вразрез с интересами нашей страны действия "архитекторов перестройки", я

все более и более прихожу к выводу о том, что некоторых из них, возможно,

поманили в это еще не состоявшееся правительство, пообещали в нем

"тепленькие" и высокооплачиваемые места. Имеет ли право на жизнь подобная

версия?

          Одним из руководителей "Бельведерского клуба" в описываемый

период времени являлся все тот же главный стратег новейших войн против

России З. Бжезинский. Он же возглавлял и так называемую "Трехстороннюю

комиссию" (это образованная в 1973 году особая политическая организация

мирового правящего класса). В комиссии был сделан упор на объединение

усилий "трех центров мировой мощи" - США, Западной Европы и Японии. В

1977-1978 годах эта влиятельнейшая комиссия, думаю, не без подсказки

Бжезинского, взяла курс на усиление "холодной войны", на конфронтацию с

СССР.

          В январе 1989 года ведущие деятели этой таинственной структуры Д.

Рокфеллер, Ж. Бертуан, Г. Киссинджер, В. Жискар д'Эстен и Я. Накасонэ

внезапно посетили Москву, где в присутствии главных "перестройщиков" А.

Яковлева, В. Медведева, Г. Арбатова, Е. Примакова и других провели

переговоры с Горбачевым, а также, как говорится, официально познакомились с

новой "перестроечной" советской элитой. Видимо, их вполне удовлетворило

"качественное состояние" советских партнеров по переговорам, поскольку

почти все эти люди вместе с Горбачевым оказались в конце все того же 1989

года сначала в Ватикане на беседе с Иоанном Павлом II, а через день на

Мальте (!) на переговорах с Дж. Бушем...

          Обращает на себя внимание и тот неоспоримый факт, что многие

"перестройщики" оказались бывшими выпускниками или диссертантами зарубежных

высших учебных заведений. В упомянутых выше книгах "КТО есть КТО..."

приводятся такие данные об одном из главных "архитекторов" перестройки:

          "ЯКОВЛЕВ А.Н. - политический государственный деятель, родился 2

декабря 1923 г. Образование: Ярославский государственный педагогический

институт им. К.Д. Ушинского, Академия общественных наук при ЦК КПСС,

Колумбийский университет (США) (1957-1958 гг.)".

          Яковлев, заполняя анкету для исторических справочников, допустил

явную оплошность - он забыл скрыть годы своей учебы в США. Дело в том, что

настырный противник Советского Союза Бжезинский до 1976 года руководил

работой именно Русского института при Колумбийском университете (Нью-Йорк).

Но как раз в этом советологическом центре учился и Яковлев и еще кое-кто из

других политиков и "деятелей", которые в 80-е годы стали главными

участниками перестроечных событий.

          Русский институт был основан на средства фонда Рокфеллера.

Примерно две трети американских специалистов по проблемам Советского Союза

подготовлены в его стенах. Руководители Русского института с самого начала

являлись официальными или неофициальными консультантами госдепартамента и

других правительственных учреждений США. Со временем институт превратился в

главный центр разработки новых теорий борьбы против социалистических стран.

Круг интересов сотрудников этого института разнообразен и включает в себя

вопросы истории, экономики, международных отношений, общественные и

идеологические проблемы.

          Именно фигура руководителя Русского института Бжезинского

послужила поводом для того, что некоторые иностранные источники стали

называть Колумбийский университет закрытым заведением, занимающимся

обучением и специализированной подготовкой кадров будущего правительства

нового мирового порядка.

          После этого исторического экскурса небезынтересно вновь вернуться

к справочникам "Кто есть Кто" и перечислить некоторые названия книг,

вышедших из-под пера А.Н. Яковлева. Вот эти названия: "Призыв убивать"

(Американские фальсификаторы проблем войны и мира)", "Идеология

американской "империи", "США: от "великого к больному", "От Трумэна до

Рейгана: доктрины и реальности ядерного века", "Реализм - земля

перестройки", "Предисловие. Обвал. Послесловие".

          Названия книг и их динамика говорят сами за себя: от "Призыва

убивать" до "Обвала", от "американских фальсификаторов" до "антисоветского

послесловия". Высокопоставленный перевертыш сам выдал себя с головой. И я

не сомневаюсь, что наступит момент, когда российская история полностью

освободится от фальши, лжи и соотечественники узнают правду о том, кто кем

является в действительности. Объективные исследователи подрывной кампании

под названием "деидеологизация Советского Союза", конечно, не обойдут

молчанием фигуру одного из первых "советских" стажеров Колумбийского

университета США Александра Яковлева.

          Кстати, небезынтересно, в каком ракурсе в конце 80-х годов

замелькала эта фамилия в развешенных на зданиях и заборах самодельных

листовках, на митингах. Листовки и митинги сопровождались лозунгами:

"Остановить Яковлева! Остановить сионизм! Остановить гражданскую войну!" В

одной из таких листовок, например, было напечатано следующее:

"...Буржуазные средства массовой информации заранее победоносно трубят, что

на этом пленуме А.Н. Яковлев наконец-то станет "вторым человеком в

государстве", и не скрывают своих восторгов по этому поводу. Чем же так

угодил империализму А.Н. Яковлев?"

          В этой связи мне вспоминается, что Московское, Ленинградское и

некоторые другие управления КГБ, на подведомственной территории которых

распространялись подобные листовки, получили строгое указание: срочно

разыскать их авторов. Указания сопровождались ссылками на недовольство

самого "партийного босса" - Яковлева.

          Примечательно, что средства массовой информации, контролируемые

"людьми" Яковлева, как и СМИ Запада, по поводу таких листовок и митинговых

лозунгов хранили полное и единодушное молчание. Его лишь однажды нарушил

сам Александр Николаевич. В одном из более поздних интервью газете

"Известия" он в свое оправдание привел весьма своеобразные контраргументы;

          "Помните митинги в "защиту армии"? Помните плакаты, мне

посвященные? На одном - я в ракурсе прицела, с надписью; "На этот раз не

промахнемся!" И еще один со словами: "Яковлев - агент ЦРУ". Оба были

выполнены далеко не кустарно. Как я доподлинно узнал теперь, оба эти

плаката были изготовлены в КГБ, с санкции "высокого чекистского

начальника". И несли их на демонстрации тоже работники КГБ. Только что на

Манежной площади опять звучали те же обвинения в мой адрес. Это - нападки

справа, и я не собираюсь ни спорить с этими людьми, ни как-то

оправдываться. Но когда по поручению демократической власти меня начинают

пугать допросами... Я вот дожил до того, что мне звонят домой и говорят:

"Ну что, допрыгался? Тебя теперь на суд потащат?" Такой благодарности я от

демократической власти не ожидал".

          В своем комментарии Яковлев, следует заметить, крайне не

оригинален, сваливая все грехи на КГБ. Конечно же, в годы перестройки,

когда Яковлев был всемогущим членом Политбюро, правой рукой Горбачева, КГБ

никаких плакатов против него изготавливать не могло в принципе. Верный

своим жизненным и карьерным правилам, Яковлев нагло лжет. И можно было бы

не вспоминать о том примечательном интервью "Известиям", если бы не одна

весьма важная оговорка, сделанная Яковлевым, видимо, в порыве обиды на

недооценку его заслуг в деле ликвидации коммунизма. Вот его доподлинные

слова:

          "...Меня шесть лет на всех съездах и пленумах все обвиняли в том,

что я вместе с Шеварднадзе и Горбачевым развалил коммунистическое

движение... И в каком-то смысле это так и есть...". И далее снова звучит

обида Александра Николаевича на то, что он не понят современниками: "...мне

показали бумагу, где я фигурирую как глава какой-то вымышленной

организации, и у меня какая-то дурацкая кличка - "Папа"... Почему "папа",

бог его знает... И это донесение какого-то якобы серьезнейшего агента! Вот

что сочиняли. И теперь я думаю: кому это нужно сейчас - приписывать мое имя

к истории "денег КПСС"? И не могу избавиться от ощущения, что это те же

самые силы, те же самые люди мстят мне теперь за свое поражение".

          Под "потерпевшими поражение людьми" А.Н. Яковлев имеет в виду

прежде всего бывшего председателя Комитета государственной безопасности

СССР В.А. Крючкова, который в то время находился в тюрьме по так

называемому делу ГКЧП. Чекист с многолетним стажем, опытнейший

разведчик-профессионал, он обнародовал материалы, поступавшие на Лубянскую

площадь под грифами "Особо секретно" или "Секретно", из которых явствовало,

что гражданин России Александр Николаевич Яковлев на протяжении 30 лет

сотрудничал с ЦРУ США. Фактически он обвинялся в шпионаже. Впервые сведения

о его контактах с иностранной разведкой были получены еще в I960 году,

после того, как Яковлев с группой советских стажеров в течение одного года

пребывал в Колумбийском университете США. В 80-е годы, ставшие для СССР

наиболее кризисными, когда особенно активизировали свою

разведывательно-подрывную деятельность западные спецслужбы, в Комитет

госбезопасности вновь стала поступать крайне тревожная информация,

указывающая на связи Яковлева с американскими спецслужбами.

          Здесь уместно напомнить, что органы КГБ СССР именно в 80-е годы

смогли разоблачить наибольшее количество агентов иностранных разведок -

напомню, только американских около тридцати. Объяснение этому довольно

простое - любой агент, когда он начинает действовать особенно активно,

какие бы меры конспирации не предпринимали, всегда оставляет какие-то

"признаки" или же попадает в поле зрения контрразведки через контроль за

установленными разведчиками-агентуристами иностранных спецслужб. Последнее

было и в случае с А.Н. Яковлевым.

          "Смысл донесений, - отмечает В.А. Крючков, - сводился к тому, что

по оценкам западных служб, Яковлев занимает выгодные для Запада позиции,

надежно противостоит консервативным силам в Советском Союзе и что на него

можно твердо рассчитывать в любой ситуации. Но, видимо, на Западе считали,

что Яковлев может и должен проявлять больше настойчивости и активности, и

поэтому одному американскому представителю было поручено провести с

Яковлевым соответствующую беседу, прямо заявив ему, что от него ждут

большего.

          Профессионалы хорошо знают, что такого рода указания даются тем,

кто уже дал согласие работать на спецслужбы. Но затем в силу каких-то

причин либо уклоняется от выполнения заданий, либо не проявляет должной

активности. Именно поэтому информация была расценена нами как весьма

серьезная, тем более, что она хорошо укладывалась в линию поведения

Яковлева, соответствовала его практическим делам".

          Профессионалам предельно ясно, что бывший председатель КГБ в

подтверждение своей правоты вынужден был пойти на частичное раскрытие

каналов поступления информации. Ясно и то, что донесения шли по линии

разведки. Вместе с тем понятно, что конкретные источники информации уже вне

опасности, что их нельзя "высчитать" по характеру донесений. Однако, при

необходимости и при определенных условиях, они могут публично подтвердить

свою информацию. Обвинение в шпионаже всегда накладывает исключительную

ответственность на тех, кто его выдвигает. Но Крючков, извините, не новичок

в этих делах, он бывший председатель КГБ СССР и отлично знал все правила

игры. В этой связи небезынтересны уже опубликованные личные впечатления

В.А. Крючкова:

          "К России Александр Николаевич также относился без тени

почитания, я никогда не слышал от него ни одного доброго слова о русском

народе. Да и само понятие "народ" для него, кажется, вообще никогда не

существовало. Именно Яковлев сыграл едва ли не решающую роль в

дестабилизации обстановки в Прибалтике, на Кавказе. В прибалтийских

республиках он всячески поощрял националистические, сепаратистские

настроения, однозначно поддерживал "чаяния" на их отделение".

          Безусловно, у человека высказавшего такое мнение об Александре

Яковлеве должно быть более чем достаточно оснований для этого. Ведь Яковлев

при Горбачеве выполнял функции "серого кардинала", да и после 1991 года

этот перевертыш остался в силе, быстро переориентировавшись и встав под

знамена Ельцина. Чтобы обвинить такую персону в предательстве, необходимо

располагать неопровержимыми доказательствами. Я уверен, что они у

многоопытнейшего Владимира Александровича Крючкова имеются. Но существуют и

другие факты, подтверждающие по меньшей мере странную антироссийскую роль

Яковлева.

          В августе 1988 года в Литву прибыл с визитом секретарь по

идеологии ЦК КПСС Яковлев. Он встретился там с лидерами нарождавшегося

движения так называемых "народных фронтов" Прибалтики и, видимо,

убедившись, что их основной целью является отделение от Советского Союза,

повел двойную игру. Гласно он произносил речи о дружбе народов, говорил о

том, какую славу снискали во всей стране поэма Межелайтиса "Человек",

монумент Иокубониса "Скорбящая мать", фильмы Жалакявичюса, театр Баниониса

в Паневежисе, Литовский камерный театр, режиссер Некрошюс... - всех

перечислил, никого и ничего не забыл. Негласно же, как опытный, хорошо

проинструктированный наставник, растолковывал ученикам их этих "фронтов"

стратегию и тактику достижения поставленной ими цели.

          В.Н. Швед, бывший секретарь временного комитета ЦК компартии

Литвы, был совершенно прав, когда на одном из партийных Пленумов заявил,

что Яковлев практически дал идейно-теоретическое обоснование процессам,

приведшим республику к январю 1990 года, когда на улицах Вильнюса пролилась

кровь. Ведь именно Яковлев первым поддержал сепаратистские настроения

"Саюдиса", - а что это за организация и какую антироссийскую направленность

она имеет, сегодня уже окончательно прояснилось. На встречах с

представителями интеллигенции, на собрании республиканского актива он в

ходе той поездки по Литве откровенно подстрекал националистические

настроения, фальсифицировал ленинские высказывания по национальному

вопросу. После визита Яковлева в Литву "Саюдис", положение которого до

этого было весьма неопределенным, почувствовал, что его делают главной

политической силой. Лидеры "Саюдиса" взбодрились и сразу же открыто

объявили, что их цель - разрушение советской империи. С подачи и

благословения Яковлева саюдистами в Литве был развязан моральный террор

против всех пророссийски настроенных граждан.

          Мне в те дни неоднократно приходилось выезжать в служебные

командировки в страны Балтии, где не по дням, а по часам нарастала

разведывательно-подрывная деятельность иностранных спецслужб и их агентуры.

Помню, что буквально с утра до вечера так называемая "демократическая"

пропаганда обрушивала на коммунистов лавины грязи. Оголтелым нападкам

подвергались руководители Компартии Литвы. Вся эта истерия как бы повторяла

то, что уже было в 20-30-е годы в Италии и Германии, да и в самой Литве.

Беспредельный национализм саюдистов, шедших к власти под лозунгом "Литва -

для литовцев!", стал примитивным повторением нацистских идей. "Саюдис"

откровенно опирался на лавочников, делал ставку на подогревание у молодежи

низменных инстинктов.

          Анализируя ситуацию тех дней и лет, я хотел бы представить

события как можно точнее, передать не только свои впечатления, но и

использовать документальную информацию, которая неизвестна широкой

общественности, замалчивается и утаивается. В качестве главных источников я

использую местные издания - газеты, бюллетени, листовки, выдержки из книг.

Однако сразу хочу подчеркнуть, что эти публикации полностью подтверждались

оперативными материалами Комитета госбезопасности, с которыми я хорошо

знаком, так как многие из них проходили через мои руки.

          Во втором номере "Военно-исторического журнала" за 1991 год в

рубрике "Из архивов КГБ" опубликован строго документальный материал под

названием "На службе иностранных разведок", в котором раскрыта истинная

роль инспираторов кровавых событий в Прибалтике - разного рода эмигрантских

националистических организаций, находившихся на содержании американских и

других иностранных спецслужб. Приведу некоторые факты из той публикации, в

подлинности которых не сомневаюсь, поскольку знаком с их первоисточниками.

          Не секрет, что для разжигания межнациональных распрей в

прибалтийских республиках западные спецслужбы широко использовали

зарубежные националистические формирования. Особенно активно, давно и

целенаправленно, в этом направлении действовали литовские эмигрантские

организации. Как сообщал еще в марте 1952 года один из таких эмигрантских

центров, "работу по освобождению Литвы за границей в настоящее время

выполняют: Совет американских литовцев, Совет канадских литовцев, Верховный

комитет освобождения Литвы, частично Литовское международное объединение,

Совет Малой Литвы, "Движение возрождения Литвы" в Канаде и другие - по

крайней мере, еще дюжина других организаций и учреждений". Некоторые из них

продолжали деятельность и на рубеже девяностых годов, - например, Верховный

комитет освобождения Литвы (ВЛИК). 30 августа 1989 года его председатель К.

Бобялис заявил по радио "Свободная Европа": "ВЛИК внимательно следит за

событиями в Литве и прилагает все усилия для того, чтобы показать миру,

правительствам Запада, особенно не признающим оккупацию Литвы, уверенные

шаги литовцев, их борьбу за независимость".

          Естественно, были и "внутренние силы в борьбе за независимость".

Причем они оказались еще более откровенны в провозглашении своих намерений.

В мае 1989 года один из таких "борцов" Аудрюс Ажубалис заявил: "Для

достижения суверенитета Литвы, думается, годны все пути". А лидер Союза

национальной молодежи Литвы С. Бушкявичюс в августе того же года дополнил:

"Сейчас нам нужен литовец-националист, литовец-воин".

          Что стояло за этими рассуждениями о "литовцах-националистах" и

"литовцах-воинах"? Еще в послевоенные годы, делая обзор международного

положения, бывший министр иностранных дел буржуазной Литвы Стасис

Лозарайтис писал: "Во всяком случае, чтобы уничтожить Советский Союз как

государство или хотя бы ослабить его до такой степени, чтобы было возможно

восстановить независимость Литвы, требуется удар извне, то есть война. Эта

война придет - это мое убеждение остается неизменным, и я предполагаю, что

в этой войне будет применено атомное оружие. Так понимают этот вопрос на

Западе".

          Из этого высказывания явствует, что все надежды "борцов" были

устремлены на Запад, при этом главным образом они полагались на первых

порах на деятельность спецслужб. Как выразился впоследствии один из

корреспондентов радиостанции "Свобода", "разведкам Запада, чтобы наблюдать

за развалом России обязательно нужны известные "ресурсы" среди кадров,

хорошо знающих "дела русских" и желающих обеспечить свое будущее".

          И еще одна историческая параллель. В 1952 году руководитель

Резиденционной службы Литвы за границей профессор Жакявичюс в послании

подпольным организациям Литвы предупреждал: "Вся информация нужна не только

для политических и дипломатических действий, но и для ориентировки в общем

положении. Повторяем: не для общественного мнения, а для официальных

экстрофакторов, через наши каналы - тайным путем... Все это должно

проводиться в строжайшей конспирации". Сопоставив это высказывание с

мнением корреспондента радио "Свобода", нетрудно прийти к выводу о том, что

задачи и методы литовских националистов за десятилетия не изменились.

          Такова предыстория событий в Литве и других республиках

Прибалтики, событий, разыгравшихся в конце 80-х годов. Она свидетельствует

о том, что антисоветские организации Балтии и раньше и на рубеже девяностых

годов были очень тесно связаны с западными спецслужбами. Ведь еще Стасис

Лозарайтис, рассуждавший об уничтожении Советского Союза вплоть до

развязывания войны с применением атомного оружия, знал, что говорил,

поскольку в те годы милитаристские круги Запада еще вынашивали бредовые

планы ядерного удара по СССР. А литовским чекистам была хорошо известна

подноготная Лозарайтиса, его тайная и давняя связь с ЦРУ США.

          Лозарайтис не только сотрудничал с американской разведкой, но

одновременно являлся директором литовской секции "Радио Ватикан". Свою

римскую квартиру он использовал для вербовки приезжавших в Италию литовских

граждан, давал им пароли и телефоны связи с другими, "не вызывающими

сомнений" лицами, налаживал передачу разведывательной информации по

почтовым каналам на подставные адреса. В частности, в его резидентуре

числились некие Гринин и Черкелюснас - оба сотрудники радиостанции

"Свобода". Впоследствии этот человек, по сути ставший кадровым разведчиком,

работавшим на ЦРУ, участвовал в Вильнюсе в выборах и чуть было не стал

президентом Литвы, проиграв лишь Бразаускасу.

          А первым президентом Литвы, как известно, был Ландсбергис. О его

связях с ЦРУ и другими разведками мне неизвестно, но зато всем известно,

что он оказался наиболее способным из прибалтийских учеников Яковлева.

Видимо, сыграли свою роль гены, родословная. Ведь его отец, будучи в свое

время видным государственным деятелем Литвы, хлебом-солью встречал в

Вильнюсе фашистские войска. А Ландсбергис-младший до своего прихода к

власти возглавлял один из самых реакционных, фашиствующих "народных

фронтов" - "Саюдис", идеология национального возрождения которого была

основана на восстановлении буржуазно-националистических ценностей в духе

диктатора Сметаны и ненависти ко всему, что связано с советским периодом

литовской истории.

          Воистину, яблоко от яблони недалеко падает. Ландбергис-младший

также приготовил хлеб-соль для встречи войск с Запада. Но в отличие от отца

- американских, о чем свидетельствует следующий факт. 20 февраля 1992 г. в

вечерних новостях литовского телевидения прозвучало изложение статьи из

газеты "Вашингтон-пост", которая опубликовала секретный документ Пентагона,

содержащий план основных оборонных мероприятий. По этому плану Литва была

включена в "сферу жизненных интересов США". Предусматривалось, что в случае

"вторжения российских войск в Литву США и НАТО начнут широкомасштабную

войну с Россией". Комментарий Ландсбергиса по поводу столь опасных для

всего человечества планов США был весьма циничным: "Мы не можем возмущаться

тем, что США озабочены сохранением демократии и свободы в Литве", - с

самодовольной улыбкой заметил он представителям средств массовой

информации, крайне удивленным секретными приготовлениями новых

стратегических партнеров Литвы, вдруг объявивших эту прибалтийскую

республику зоной своих "жизненных интересов".

          Для полноты характеристики Ландсбергиса-младшего стоит упомянуть

и о его контактах с бывшим КГБ Литовской ССР. Республиканские коллеги по

контрразведке рассказывали мне, что он по собственной инициативе обратился

к одному из оперативных сотрудников госбезопасности с предложением

передавать ему интересующую органы КГБ информацию, - но в обмен на

разрешение частных поездок к своему отцу, проживающему за рубежом. Конечно,

простаков среди чекистов не было. Только после получения полезной

информации о работе литовских эмигрантских организаций, а также передачи

органам КГБ подробных сведений на ряд интересовавших КГБ лиц, 20 июня 1987

года Ландсбергису-младшему был открыт выезд в Австралию, где находился его

отец. Надо полагать, этого деятеля постоянно преследовала мысль о

необходимости навсегда скрыть факты своего инициативного контакта с КГБ. Не

случайно после его прихода к власти в отношении оперативного работника, с

которым он поддерживал регулярную связь, была совершена провокация.

          Этот сотрудник уже находился в отставке, жил в сельской

местности. И однажды "неизвестные" лица прикатили на его хутор якобы

сломавшийся автомобиль, попросили временно его сохранить. А на утро

заявились полицейские, которые изъяли автомобиль как "ворованный", а заодно

"нашли" на чердаке хуторского дома винтовку сороковых годов. Хозяин на

основании этих "улик" был арестован. Его дальнейшая судьба мне неизвестна.

Но, как явствует из вышесказанного, концы в воду Ландсбергесу спрятать

все-таки не удалось.

          Об этом случае я счел важным упомянуть вовсе не для того, чтобы

как-то дискредитировать этого ярого националиста и антироссийски

настроенного политического деятеля - вспомните, ведь именно он, этот ученик

и друг Яковлева, активно возражал против приема России в Совет Европы в

1996 году. Ландсбергис не нуждается в политической дискредитации, его суть

и так прекрасно известна и в Литве, и в мире. Но я хотел особо подчеркнуть,

что в националистические лидеры Прибалтики на рубеже 90-х годов вылезли

самые беспринципные личности. Те, которые в угоду личным интересам

"продавали" КГБ своих сподвижников-националистов.

          Одним из первых государственных решений Ландсбергиса была

ликвидация КГБ Литовской ССР. Он также обратился в Комитет государственной

безопасности СССР с требованием возвращения в республику централизованных

архивов по Литве, в том числе трофейных и фильтрационных документов о

лицах, насильственно вывезенных в Германию, - эти документы якобы были

необходимы для работы реабилитационной комиссии. Мне довелось лично

возглавлять делегацию КГБ СССР на переговорах по указанным проблемам.

Реабилитация - вещь деликатная и крайне важная. Поэтому все необходимые

материалы литовской стороне были переданы. Однако, я твердо знаю, что они

явно были использованы не по назначению. Достоверно известно, что из них

прежде всего были изъяты документы, связанные с семейством Ландсбергисов и

их родственниками. Уничтожены они или все же хранятся где-то за семью

печатями, я не знаю.

          Неизвестна также судьба переданных литовской стороне документов

на более чем триста литовских граждан, принимавших участие в истреблении

евреев в период фашистской оккупации Литвы. Но могу предположить, что

добраться до них не так просто. Уж больно смело в последнее время литовские

политики стали делать разного рода заявления на этот счет. Так, господин

Бразаускас, сменивший на высшем посту Ландсбергиса, на весенней ассамблее

Совета Европы, членом которого стала Литва, выразил сожаление, что в

геноциде евреев в годы Второй мировой войны участвовали и некоторые

литовцы. Бразаускас заверил делегатов парламентской ассамблеи, что все

преступники, "которых еще не коснулась рука правосудия, будут выявлены и

наказаны". Однако пока что-то ничего не слышно о вильнюсских судебных

процессах над теми, кто проводил массовое уничтожение евреев, - а известно,

что в Литве националисты отличались особой жестокостью именно по отношению

к многочисленному в предвоенный период еврейскому населению.

          Москву и русских литовские политиканы и отъявленные националисты

объявили "оккупантами", обвиняли в геноциде. Меня особенно возмущает эта

ложь, эта "мерзопакостная" грязь. Потому напомню некоторые факты из истории

Литвы военных лет - после того, как встречал хлебом-солью фашистские войска

Ландсбергис-старший.

          Именно тогда в истории этой страны появились гетто, а местные

"патриоты" из Союза стрелков - "шаулистов" стали расстреливать отставших

красноармейцев, и не успевших скрыться советских активистов, и местных

евреев, адреса и имущественное положение которых палачи разузнали заранее.

Именно Ландсбергис-старший был инициатором создания для них концлагерей -

это установлено документально. Эти-то кровавые акции и представляют теперь

в Литве как "народное восстание против ненавистного сталинского режима".

          До войны в Литве проживало 240 тысяч евреев. И по числу

уничтоженных евреев относительно общей численности населения Литва занимает

первое (!) место в Европе. По количеству фактов участия в убийствах евреев

фашистских пособников из местного населения - увы, тоже первое. И тут не

поможет жалкий лепет бывших советских, а ныне националистически настроенных

литовских историков о том, что многие евреи, мол, были сотрудниками НКВД.

Нет, местные подонки-националисты убивали, грабили всех подряд, а потом

делили имущество жертв, вызывая порой омерзение даже своих гитлеровских

хозяев. Посол Израиля в странах Балтии Това Герцль как-то сказала:

"Случилось самое неожиданное: именно в Прибалтике размеры холокоста

(геноцида евреев) оказались неизмеримо крупнее, чем в других странах

Европы. Забвение прошлого - это прямой шаг к его повторению". Но именно в

связи с этим заявлением вызывает удивление странная пассивность государства

Израиль, которое не требует наказания за не имеющие срок давности

преступления литовских националистов, участвовавших в массовом истреблении

евреев. Хочу напомнить, что все соответствующие документы и материалы КГБ

СССР переданы литовским властям. Я лично участвовал в их передаче. И теперь

Израиль вправе потребовать от Бразаускаса конкретного выполнения его

обещания.

          Правда, истинные размеры холокоста в Литве останутся

неизвестными: ведь сюда гитлеровцы сгоняли для уничтожения евреев из

Франции, Италии, Норвегии, Дании. Сюда же после начала войны бежали евреи

из Польши. Все они попали в литовские концлагеря Ландсбергиса-старшего,

большинство были истреблены.

          Объективности ради надо заметить, что повышенный интерес к

архивным материалам КГБ по Литве проявлял на один Лансбергис. Своего рода

лоббистом, ратовавшим за их передачу Вильнюсу, был Геннадий Эдуардович

Бурбулис. Помню, все переговоры по архивам традиционно начинались с

сообщения о том, что позиция литовской стороны согласована с Госсекретарем

Российской Федерации Бурбулисом и одобрена им. Литовские коллеги по

контрразведке объяснили мне, что "вместе с дедом не эмигрировали же все его

родственники, они также были по разные стороны баррикад". Но если по разные

стороны баррикад, значит, и у Бурбулиса был сугубо личный интерес в том,

чтобы архивы КГБ заполучил именно Вильнюс.

          Нельзя не рассказать и о величайшей подлости

Ландсбергиса-младшего, совершенной в отношении бывшего председателя первого

правительства Литвы Казимеры Прунскене. Она была чрезвычайно популярным

политическим деятелем в республике, а, следовательно, исключительно опасным

соперником Ландсбергиса на выборах, назначенных на 25 октября 1992 года.

Нужен был повод для ее дискредитации. И он был найден в мемуарной книге

самой Прунскене "За кулисами".

          Автор откровенно написала: "...лет десять назад проходила моя

пятимесячная научная командировка в ФРГ. В то время ко мне явился сотрудник

КГБ, проявивший интерес к научной информации на тему структуры

продовольственного хозяйства ФРГ, то есть именно к той проблематике, над

которой я работала. Он предупредил, что, будучи в командировке, я должна

извещать посольство СССР о своих передвижениях, что ко мне в ФРГ придет

атташе по науке посольства. И он действительно приходил, но его интересы

распространялись только на мою научную сферу деятельности.

          Я могла бы, конечно, прогнать этого сотрудника КГБ из своего

кабинета в университете или НИИ экономики сельского хозяйства, заявив,

например, что у меня вызывает аллергию один вид кэгэбиста, но это означало

бы резкий вызов. Да и глупо было бы так поступать. Или ты едешь в

командировку и пишешь научный отчет для своего учреждения, хотя наверняка

знаешь, что копия уйдет в КГБ, или - "прощай наука", В конце концов такой

была схема оформления командировок за границу. Откровенно говоря, мне и в

голову не приходило, что подобное общение можно расценить как

сотрудничество, агентурную работу на КГБ. Это же абсурд!.."

          Цитата из книги Прунскене довольно пространная, но, я как

профессионал, прекрасно знающий методы работы КГБ, могу в данном случае

поручиться за искренность каждого ее слова: практика вербовки агентов, их

обучение и характер заданий совершенно иные. Однако, для Ландсбергиса,

по-видимому, мерившего контакты КГБ на свой добровольно-доносительский

аршин, откровения Казимиры Прунскене оказались сущей предвыборной находкой.

По рассказам литовских чекистов, проводивших служебное расследование в

связи с публикацией на Прунскене так называемой "агентурной" учетной

карточки, по нескольким параметрам было установлено, что это - грубая

фальшивка. И действительно сотрудник, уволенный ранее из КГБ и примкнувший

к "Саюдису", которого "высчитали" в процессе расследования, вынужден был

признаться, что изготовил эту фальшивку по просьбе председателя "народного

фронта" Ландсбергиса. Провокация была разоблачена, однако лживый компромат

на Казимиру Прунскене сделал свое дело: Ландсбергису удалось избавиться от

конкурента.

          Перечисленных примеров достаточно для понимания того, что

Ландсбергис оказался для Яковлева своего рода родственной душой, и после

своей поездки в Прибалтику "серый кардинал" "замкнул" его на М.С.

Горбачева. Так завязались "цветочки", из которых вызрели "ягодки" январской

провокации у телецентра в Вильнюсе. С подачи ландсбергсовской стороны

вокруг нее наворочено множество мифов и мистификаций. Но так или иначе

"черный январь", как окрестили ее СМИ, ускорил все дальнейшие события в

Прибалтике.

          По документам и свидетельским показаниям их участников я в

хронологическом порядке изучал, как все это было, а потому привожу только

те факты, в достоверности которых не сомневаюсь. Вернее, малую толику таких

фактов.

          Начало всему положили "Акты о независимости" Латвии, Литвы и

Эстонии, принятые Верховными Советами республик в 1990 году, которые

ознаменовали собой по сути антигосударственные парламентские перевороты.

Дальнейший процесс их законодательного наполнения неумолимо втягивал

руководителей республик Прибалтики в антиконституционное русло. А кроме

того, сразу же обозначился резко антидемократический характер начавшихся

изменений. В республиках были введены цензы оседлости. В Литве, например,

были даже приняты дополнения к уголовному кодексу, предусматривающие

смертную казнь за инакомыслие. Законом "О политических партиях" запретили

деятельность Компартии Литвы. А закон "О государственном контроле" позволил

увольнять с работы всех, кто выступал против политики тогдашнего

республиканского руководства. Вот так началось движение к "демократии".

          Принимала все более изощренные формы антиармейская,

антикоммунистическая кампании, множились нападки на русскоязычное

население. В отношении военнослужащих и членов их семей был развязан

моральный и физический террор. Местные администрации принимали решения по

отключению электроэнергии и водоснабжения в квартирах неугодных людей, не

выдавали военнослужащим талоны на товары первой необходимости. Без

преувеличения могу сказать, что моральный террор в те дни приобрел в Литве

поистине угрожающий характер. В подтверждение приведу ряд публикаций

местной "русскоязычной" прессы. 17 декабря 1990 года газета "Литва

Советская" опубликовала заметку под заглавием "Внук за деда отвечает..." В

ней сообщалось:

          "...Жестоко избит внук первого секретаря Ширвингтского райкома

Компартии Литвы Анатолиюса Давидониса - Эрнестас Баукус. Парнишке идет

только семнадцатый год. Но он уже столкнулся с звериной ненавистью. Избивая

его, молодчики твердили: "Это тебе за красного деда!" Эрнестас

госпитализирован с черепно-мозговой травмой".

          16 апреля 1990 года та же газета рассказала об обстановке в

школах литовской столицы: "В 13-й средней школе приходится туго. Там

октябрята из 4-го класса носят свои октябрятские значки под бортиками

пиджачков, так как их срывают экстремистски настроенные подростки. Родители

этих детей толпой приходят в школу и в ужасе спрашивают, что нам будет,

если наши дети вступят в пионеры. У одной ученицы 6-го класса сорвали

галстук, разорвали его и бросили в лицо. К детям подходят даже взрослые

мужчины и угрожающе спрашивают: "Яунас комунистас"?

          17 сентября в этой же газете была опубликована тревожная статья

об обстановке в литовских школах. В ней рассказывалось об открытии нового

учебного заведения в Траку-Воке: "...Радовались родители. Все. Без

исключения. И польские. И литовские. Но польские, как выяснилось,

преждевременно. Ибо четверых первоклассников польской национальности из

новой школы просто выставили.

          - Поляки нам испортили праздник! - неслось над школьным двором. -

Гнать их, им не место в литовской школе!"

          Можно было бы привести массу других материалов и фактов,

свидетельствующих о грубейших нарушениях националистами прав человека и

тотальном психологическом давлении на "нелитовцев". Однако эти вопиющие

факты не вызывали протестов со стороны Горбачева и Яковлева, по указанию из

Агитпропа ЦК КПСС они замалчивались центральными газетами. Более того,

"народные фронты" Прибалтики по-прежнему выдавались "серым кардиналом" за

некие "демократические" организации. Упреки в их адpec по части яростного

национализма Яковлев отметал, называл "издержками", "случайными ошибками",

"трудностями роста".

          В унисон такой позиции "архитекторов перестройки" явно

игнорировали взрыв прибалтийского национализма и на Западе, где в то время

не прекращалась кампания за права человека в СССР. Это было ярким

проявлением так называемого "двойного стандарта": упрекая в нарушении прав

человека Москву, Запад не замечал националистического разгула в Прибалтике.

Да и сегодня, надо сказать, продолжается то же самое. Ведь прибалтийские

государства были незамедлительно приняты в Совет Европы, несмотря на широко

известные факты грубого ущемления прав некоренного населения.

          Со всей ответственностью могу сказать, что события 1990-91 годов

в Балтии особенно отчетливо продемонстрировали "прагматизм" Запада, для

которого борьба за права человека в годы "холодной войны" служила всего

лишь одной из форм давления на СССР. Когда в Прибалтике был развязан

моральный и физический террор против некоренного населения, Запад молчал,

потому что в тот момент это соответствовало его интересам, ибо вело к

развалу СССР, к выходу из него прибалтийских республик. Такова истинная

цена "борьбы за демократизацию", она стала разменной монетой в большой

геополитической игре.

          В этой игре "демократический Запад" закрыл глаза даже на такое

грубейшее нарушение демократических норм, как возврат прибалтийского

руководства к политическому сыску. Дело в том, что созданные в тот период

Верховным Советом Литвы и не предусмотренные законодательством СССР

департамент госбезопасности, а также Министерство охраны края с самого

начала своей деятельности занялись выявлением "неблагонадежных" лиц.

Причем, в отношении них планировалось принятие жестких репрессивных мер, -

об этом свидетельствуют документы.

          К январю 1991 года напряженная обстановка, вызванная сложными и

глубинными процессами, резко и внезапно обострилась. 7 января правительство

Литвы приняло решение о многократном (в 3-6 раз) повышении цен. Это вызвало

всеобщий взрыв возмущения, послужило толчком для массовых выступлений

трудящихся за свои права. Начались забастовки, на которых выдвигались и

политические требования. Правительство Прунскене вынуждено было уйти в

отставку, и премьер-министром был назначен Шименас Однако это правительство

просуществовало всего лишь четыре дня. Обстановка в Вильнюсе стала

критической, чреватой перерастанием в массовые беспорядки. Толпы людей

собрались у здания правительства, штурмуя его. Против них применили

брандспойты с горячей водой.

          В этих условиях руководство республики, пытаясь увести события в

другую сторону, еще более усилило нагнетание антисоветской

националистической истерии. Ландсбергис, его заместитель Мотейка и другие

лидеры Литвы публично заявляли, что республика находится в состоянии войны

с Советским Союзом. Раздавались призывы к акциям гражданского

неповиновения, вплоть до вооруженной борьбы с Советской Армией. Правомерные

действия внутренних войск МВД СССР и подразделений вильнюсского гарнизона

по взятию под охрану ряда объектов Компартии Литвы, Министерства обороны и

ЦК ДОСААФ, чтобы не допустить их захвата экстремистами, толковались как

"грубое военное вмешательство во внутренние дела суверенной республики".

          13 января по предложению Ландсбергиса Министру иностранных дел

республики было поручено создать "литовское правительство в изгнании"...

          Такова внешняя канва событий, приведших к драматическим событиям

у вильнюсского телецентра. Но мне, как профессионалу-контрразведчику,

хорошо понятны и их внутренние пружины. По документальным материалам, по

донесениям наших работников можно представить, какую бешеную, лихорадочную

деятельность развили в то время в Литве иностранные спецслужбы. Они

дирижировали всеми действиями Ландсбергиса, консультировали его,

подсказывали, что предпринять в тот или иной момент, и, конечно, помогали

формировать соответствующее общественное мнение - в самой Литве, в Москве,

в мире. Это была отлично продуманная, глубокая операция спецслужб по

переключению общественного возмущения экономической политикой нового

литовского руководства на протест против Москвы. Речь шла о подмене

внутренних экономических требований конфликтом с Центром. Конфликтом,

который умело направили в националистическое русло.

          Чтобы произвести такой "перевод стрелок", причем в необычайно

сжатые сроки, продиктованные восходящей волной народных волнений -

вспомните телекадры разгона бушующей толпы брандспойтами! - необходимо было

создать какое-то особое "ЧП", вокруг которого и закрутить тугой узел

политических и националистических страстей. Пример уже был - события в

Тбилиси. И именно по этому образцу действовали в Вильнюсе.

          Сегодня еще преждевременно раскрывать ставшие известными

советской контрразведке данные о подготовке тех драматических событий, об

их планировании. Но одно могу сказать со всей определенностью: дело это

было настолько сложным и срочным, что в одиночку западные спецслужбы здесь

не справились бы. Нужна была какая-то координация действий с московским

руководством. Тут, знаете, как в бейсболе: один подбрасывает мяч, а другой

бьет по нему битой.

          Кто же "подбросил мяч", по которому со всей силой ударили в ту

трагическую ночь у телецентра? На этот поистине роковой вопрос история,

конечно же, даст ответ, ибо именно те события в Вильнюсе фактически стали

отправной точкой для последовавшего вскоре развала СССР.

          А сейчас, возвращаясь к внешней канве происходившего в Литве в те

дни, напомню мнение бывшего члена бюро ЦК Компартии Литвы Юозаса

Ермалавичюса, которого объявили врагом нации №1 и первым кандидатом в

политзаключенные "демократического" саюдистского режима. В нарушение всех

норм права он позднее был захвачен литовской полицией на территории

независимой Белоруссии. Свидетельства этого человека весьма примечательны.

Вот что он говорил:

          "В январе 1990 года, когда Горбачев приезжал к нам и встречался с

членами бюро ЦК Компартии Литвы, я понял, что он отлично знает механизмы

разрушения Советского Союза. И чем дальше, тем больше я убеждался, что он

ведет себя таким образом, чтобы не помешать действию этих механизмов. Более

того, сам действует в соответствии с той же реакционной логикой

международного антикоммунизма, под управлением тех же зарубежных сил. Нам,

в Литве, особенно хорошо была видна вся эта игра. Как в кукольном театре:

артисты и режиссеры за океаном дергают за ниточки, а марионетки у нас дома

повторяют все их замыслы по разрушению государствам.

          Это высказывание безусловно в какой-то мере проливает свет на

вопрос о том, кто же "подбрасывал мяч". Но не менее примечательны и другие

ответы Юозаса Ермолавичюса на вопросы журналистов.

          Вопрос: Нельзя же забывать, что Горбачев был генсеком партии и

президентом одновременно. И все, в том числе и литовские коммунисты,

оказались заложниками его политики.

          Ответ: В этом трагедия Компартии Литвы. Мы, ее руководители,

попали в сверхсложную ситуацию. Отстаивая единство КПСС, мы как бы

поддерживали Горбачева, который ее возглавлял. Но объективно мы боролись

против Горбачева и его линии, за сохранение единства партии, Союза. И

скажу, какое-то время нам удалось противостоять дьявольскому замыслу

антикоммунистов.

          Вопрос: Что вы имеете в виду?

          Ответ: Их планы - пролить кровь в Литве, в центре Европы...

Слишком хорошо была разработана и осуществлена провокация. То, что она была

заранее спланирована, подтверждают многие факты. Когда обострилась

ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до

трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей,

журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно

спрашивали: "Почему не выполняется план?" "Какой план?.." Видимо, речь шла

о плане январских событий, отрежиссированном за рубежом. Советские

журналисты прибыли лишь после того, как узнали, что произошло столкновение,

что есть жертвы. Мы не смогли предотвратить трагедию: Горбачев поставил

задачу войскам, "Саюдис" поднял толпу. Соприкосновение развязало руки

провокаторам. Истину о тех трагических событиях мы еще узнаем. К нам, в ЦК

наутро пришел ксендз. С ужасом рассказывал о том, что в толпу стреляли

провокаторы с крыши здания. Об этом говорили и другие очевидцы трагедии.

Кровавые события оказались выгодны их истинным организаторам".

          Эти показания Ермолавичюса настолько серьезны, что целесообразно

сопоставить их со свидетельствами других участников тех событий. Среди них

И. Кучеров, доктор юридических наук, профессор:

          "...Я открою одну тайну, о которой знали до сих пор немногие. За

три дня до "кровавого воскресенья" в Вильнюсе, 10 января 1990 года

делегация конгресса демократических сил Литвы, в состав которой входил и я,

прибыла в Москву для встречи с Горбачевым, которую он сам назначил. Так как

к намеченному часу мы опоздали, нас по поручению Горбачева, который в это

время беседовал с делегацией из Литвы, принимал Р. Нишанов. Мы приехали с

одной просьбой: временно ввести в Литве президентское правление. Это, по

нашему убеждению, привело бы к прямому диалогу между Горбачевым и

Ландсбергисом, страсти противоборствующих сторон улеглись бы и

катастрофически нараставшая угроза кровопролития была бы отведена от людей.

Р. Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и безусловно

примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст

Указа о введении прямого президентского правления. В заключение Р. Нишанов

от имени президента поблагодарил нашу делегацию за поддержку усилий

руководства страны по стабилизации обстановки в республике.

          Но Горбачев указ не подписал. А Ландсбергис, окруженный

нахлынувшими из США и Германии "советниками", а если точнее -

профессиональными разведчиками, через средства массовой информации до

предела накалил обстановку. Саюдисты очень жаждали крови. И кровь, как

известно, пролилась. Каково же было наше удивление, когда через несколько

дней Горбачев заявил журналистам, что он ничего не знал, и обвинил всех

тех, кто защищал Конституцию СССР и Конституцию Литовской ССР, в

противозаконных действиях, отмежевался от нас, осудил действия армии,

которая, как известно, подчинялась ему и только ему".

          А вот еще одно свидетельство - Виктора Алксниса: "У нас нет

документов и магнитофонных записей, но есть совокупность объективных

действий, заслуживающих юридического анализа". Алкснис отметил, что

руководитель компартии Литвы Альгирдас Бразаукас получил в Москве

запечaтанный пакет с текстом будущего Указа о президентском правлении в

Литве и заданием организовать Комитет общественного спасения. Но обещанный

указ не был издан, комитет общественного спасения не получил правовой базы

и потерпел политическое поражение. Алкснис в данном случае высказал лишь

предположение. Но он прав полностью. Я лично могу подтвердить, что

действительно был заготовлен проект указа о введении в Литве президентского

правления, о чем просили члены литовского "Комитета общественного

спасения". Но М.Горбачев по каким-то только ему известным причинам не

подписал его, дав зеленый свет кровавым событиям у телецентра.

          Так кто же все-таки "подбрасывал мяч"? Должен сказать, что все

свидетельства, приоткрывающие истину о происшедших в январе 1991 года

вильнюсских событий, упорно игнорируются, замалчиваются или искажаются.

Лишь оппозиционная нынешнему российскому режиму печать иногда затрагивает

эту тему. Так, 4 марта 1993 года газета "Правда" опубликовала письмо за

подписями В. Иванова, С. Нагорного, А. Кондрашева, А. Бобылева, В.

Овчарова, В. Шорохова, А. Смоткина. Все они в тот период были

политзаключенными, над которыми "демократы" и "Саюдис" учинили тюремную

расправу. Эти мужественные люди писали из застенков: "Мы не боимся

предстоящего суда, как не боимся ответить каждый за свои дела, за свои

поступки. Знакомясь перед судом с 45 томами дела, представленного нам

генеральной прокуратурой литовской республики, мы, обвиняемые, не могли не

заметить того лицемерия и цинизма, с каким к делу подошло следствие. Самым

поразительным для нас "открытием" явилось то, что следствие абсолютно никак

не коснулось обстоятельств гибели 14 человек в ту роковую ночь на 13 января

1991 г. в Вильнюсе.

          У следствия имеются свидетельские показания о том, что у

телерадиоцентра и около Вильнюсской телебашни с крыш жилых домов стреляли

по собравшимся толпам людей неизвестные лица. Мы этих стрелков не знаем, да

знать не могли. Более того, мы сами были в людской толпе, в том числе у

башни и у телецентра. Этот животрепещущий вопрос почти двухгодичной

давности следствием оставлен открытым. В то же время целых 19 томов дела

содержат перечисление различных (будто бы исчезнувших тогда) предметов

технического оборудования телерадиоцентра из башни, включая десятки

винтиков и болтиков.

          Зато в деле нет так необходимых для выяснения истины о январских

событиях 1991 года показаний бывшего председателя Верховного Совета

республики В.Ландсбергиса, начальника отдела охраны ВС А. Скучаса,

начальника департамента охраны края А. Буткявичюса, министра внутренних дел

Литвы Мисюкрниса, генерального прокурора республики А. Паулаускаса".

          Я сознательно так подробно цитирую опубликованные в открытой

печати свидетельства непосредственных участников тех январских событий,

чтобы общественность смогла составить собственное представление о них. А уж

когда дойдет дело до обнародования оперативной информации, добытой в те дни

нашей контрразведкой, то тайное окончательно станет явным... Правда, и

сегодня нет сомнений в том, что вильнюсская кровопролитная провокация была

задумана заранее. Когда все было готово, понадобился предлог, чтобы толпы

народа пошли к государственным учреждениям. Этот предлог создали, выдвинув

к телецентру войска. В целом это и был тот самый "подброшенный мяч". А уж

били по нему другие - били в прямом смысле: ведь на крышах соседних зданий

расположились снайперы...

          Впрочем, в дополнение к выводам и оценкам участников событий я

все-таки могу сообщить некоторые сведения, поступившие по линии

контрразведки.

          По данным бывшего КГБ Литвы, именно в тот период консультантом

департамента охраны края по вопросам обучения методике партизанской войны и

проведения терактов был гражданин США литовского происхождения Эйве Андрюс.

Стоит обратить внимание: это специально подготовленный террорист с большой

практикой! В прошлом военный разведчик, инструктор афганских моджахедов, он

служил в американской армии в подразделении "зеленых беретов". Эйве лично

организовал оборону здания литовского парламента, видимо, по его совету в

ход пустили брандспойты. Знаменателен тот факт, что эта оборона была

рассчитана на борьбу с толпой, а не с военными подразделениями. Предлогом

для возбуждения толпы, напомню, стало многократное повышение цен на товары

первой необходимости.

          Контрразведчики Литвы показали мне и другие документальные

материалы, из которых видно, что этим "консультативная" помощь "зеленого

берета" не ограничилась. После января Эйве был инициатором серии взрывов в

местах дислокации и проживания советских военнослужащих и их семей, лично

руководил действиями боевиков в их столкновениях с подразделениями

советской армии, находившимися в Литве. Известно, что Эйве приезжал в

республику в марте-апреле 1990 года как частное лицо по приглашению

Верховного Совета Литвы. В качестве консультанта правительства он изучал

возможности организации "партизанского движения", намеревался открыть курсы

"рейнджеров", выезжал в районы, закрытые для посещения иностранными

гражданами. За эти и другие нарушения правил пребывания в СССР ему в апреле

1990 года был закрыт въезд в Советский Союз.

          Однако в декабре 1990 года он по приглашению одного из членов

парламента и с санкции Верховного Совета и правительства Литвы под фамилией

Эйтавичюса вновь прибыл в Вильнюс. Это поистине знаменательный факт!

Особенно если учесть, что во время январских кровопролитных событий Эйве

выполнял функции военного советника при парламенте и постоянно находился в

здании Верховного Совета республики, то есть вне контроля органов КГБ.

          Если Эйве формально считался частным лицом, то в период

обострения литовского и вообще прибалтийского политического кризиса сюда

зачастили и официальные лица из Вашингтона, Обратило на себя внимание и то,

что бывший вице-консул США в Санкт-Петербурге Роберт Свансон за работу в

Прибалтике был повышен в ранге, а местными властями в знак благодарности

удостоен медали "За свободу Литвы". Между тем, нам было известно, что

истинная профессиональная обязанность Свансона - сбор политической и

экономической информации, ее анализ и выработка рекомендаций для подрывных

акций.

          Противоправные действия иностранцев, как правило, не оставались

без внимания органов КГБ, часть их пресекалась путем выдворения таких лиц

из СССР, Вместе с тем, чекисты Прибалтики ощущали активное противодействие

республиканских правоохранительных и государственных органов, мешавших

надлежавшему контролю за перемещением и незаконной деятельностью

иностранцев. В этой связи одной из мер по недопущению такой деятельности в

Прибалтике являлось закрытие для некоторых иностранных граждан въезда в

нашу страну.

          Например, одним из главных советников тогдашнего руководства

Литвы был гражданин США, юрист Вильям Хоу, выполнявший функции помощника

Председателя Верховного Совета республики. По достоверным данным, В. Хоу

пользовался привезенным с собой перечнем рекомендаций, в котором особое

место занимали вопросы установления контроля над печатью, телевидением,

почтой и т.п. По проблемам экономического характера руководство республики

консультировал литовский эмигрант из Франции Анужис, являющийся

специалистом по проблемам товарно-денежных отношений. Он же давал

рекомендаций лидерам "Саюдиса" по проведению выборов и организации работы

парламента. Противоправные действия вышеуказанных "консультантов", по сути

ставшие вмешательством во внутренние дела СССР, были задокументированы

органами КГБ. Этим лицам был закрыт въезд в Советский Союз.

          Как профессионалу в сфере контрразведки, мне не раз пришлось на

практике убеждаться в том, что в разведывательно-подрывной деятельности

спецслужб случайностей не бывает. Наоборот, все случайное - это признак

закономерного. В этой связи не могло не обратить на себя внимание следующее

обстоятельство: одновременно с нелегальным прибытием в Литву Эйве, в Латвию

приехал другой гражданин США, уроженец Риги Павловскис Валдис

(Ольгерт-Раймонд). Было известно, что он также прошел военную подготовку в

сообществе американских "зеленых беретов". А после Вьетнама и Афганистана

стал председателем ОСЛМ - "Объединения свободных латышей мира",

образованного еще в 1955 году и действовавшего под контролем иностранных

спецслужб.

          Что собой представляет эта организация? В ОСЛМ входят:

"Объединение латышей Америки", "Комитет освобождения Латвии - европейский

центр", "Национальное объединение латышей в Канаде", "Объединение латышей

Австралии и Новой Зеландии", латышские организации Южной Америки.

Секретариат ОСЛМ находится в Нью-Йорке. С 1973 года действует "Бюро внешней

информации" ОСЛМ в Мюнстере, основная цель которого - сбор разведывательных

данных о Латвии, а также России, Белоруссии, Украине, Литве и Эстонии. В

Стокгольме работает филиал Бюро. Стратегические цели "Объединения свободных

латышей мира" весьма серьезны и претенциозны - играть роль "верховного"

правительства для всех проживающих в мире латышей, а также объединить и

возглавить все латышские эмигрантские организации Запада, являясь

одновременно руководящим и направляющим органом для латышей в Латвии. И вот

накануне решающих событий в Ригу пожаловал сам председатель ОСЛМ

Павловскис!

          Но контрразведка КГБ Латвии, надо отдать должное ее сотрудникам,

работала профессионально. Она задокументировала одинаковый почерк бывших

"зеленых беретов" в Литве и Латвии.

          В январе 1990 года Павловскис, как и его коллега Эйве,

организовывал в Риге оборону здания парламента, и оборона эта строилась

тоже против толп народа. Снайперы на крышах также были наготове. Правда, в

Латвии до вильнюсских событий дело не дошло. Однако и здесь разыгрывались

разного рода провокации, которые готовились задолго и при прямой помощи

из-за рубежа. В этой связи небезынтересно привести такие факты.

          В декабре 1989 года в республиканской прессе была опубликована

официальная информация под заголовком "КГБ Латвийской ССР сообщает":

          "Группой следователей КГБ Латвийской ССР по заданию Прокуратуры

республики, проводящей следственные мероприятия по уголовному делу на

Хирсшонса Лео, обнаружено незаконно хранившееся оружие у жителей Тукумского

района Миллерса Яниса, 1959 года рождения, и Пашкевица Виктора, 1961 года

рождения.

          По месту жительства Пашкивица было обнаружено два автомата:

немецкий, системы "Шмайсер", и советский ППД (пистолет-пулемет Дегтярева).

          У Миллерса обнаружено два пистолета иностранного производства,

значительное количество деталей стрелкового оружия, семь разных

противотанковых мин, пять противопехотных мин, одна противотанковая

граната, три бутылки с зажигательной жидкостью, пять артиллерийских

снарядов разного калибра и более 1100 боевых патронов для различных видов

стрелкового оружия, значительное количество взрывчатых веществ.

          Противотанковые мины, гранаты и артиллерийские снаряды, по оценке

военных специалистов представляющие реальную опасность для окружающих, были

переданы саперам для обезвреживания.

          Следствие по делу продолжается".

          Что же в итоге показало следствие? Было допрошено более 15

участников созданной в республике "Слепенайс диенестс" (в переводе "служба

безопасности"). Они собственноручно написали показания, откуда и для каких

целей появилось в "СД" огнестрельное, в том числе автоматическое оружие,

боеприпасы, взрывчатые вещества. А одним из инициаторов создания "СД" был

назван руководитель департамента информации латвийского Клуба защиты среды

Легэдиньш. "Спонсором" спецформирования был проживавший в Стокгольме

журналист Кажа.

          Иначе говоря, след Службы безопасности ("СД") потянулся за рубеж

и вывел на консультанта по военным вопросам крупной латышской эмигрантской

организации "Даугавас ванаги" господина Родэ. До того, как обосноваться в

Швеции, он отсидел пятнадцать лет в тюрьме за планирование вооруженного

переворота в Латвии, посредством создания групп боевиков, а также захвата

атомного и ракетного оружия с целью шантажа советского правительства. Кроме

того, в его планы входило отравление бактериями водопроводов, обслуживающих

воинские части. Включали они и создание концлагерей для русских и евреев.

          Вот таким был этот господин Родэ, курировавший из-за рубежа

новосозданную нелегальную латышскую службу безопасности. И с первого

взгляда хорошо видно, что его "планы" были весьма схожи с замыслами литовца

Лозарайтиса, особенно в части использования атомного и ракетного оружия,

отравления водопроводов. Явно из одного истока брали начало и идеи создания

концлагерей для русских и евреев, "нейтрализации противников

независимости".

          Это сходство подтверждается показаниями участников "СД". Вот

некоторые выдержки из протоколов допросов:

          Климович Р.: "В августе 1988 года в помещении мастерской на ул.

Л. Лайцена состоялось собрание, на котором присутствовали: я, Муцениекс,

Хиршонсонс На собрании было принято единогласное решение о создании

подпольной вооруженной организации, ставящей своей целью ведение в Латвии в

случае возникновения кризисной ситуации партизанской войны, направленной на

свержение существующего строя вооруженным путем. Имелось в виду: создание

подпольных конспиративных звеньев, их вооружение, физическая и специальная

подготовка, обеспечение средствами связи, организация экономической

деятельности, финансового обеспечения созданной организации. Участники

собрания приняли на себя руководство организацией и распределили

обязанности..."

          Канта Я.: "Связь с иностранной разведкой, как говорил

Муцениниекс, была необходима для того, чтобы от нее можно было получить

оружие, взрывчатые вещества, шприцы и специальные медикаменты, которые

можно было бы использовать для насильственного получения информации от

интересующих его лиц (от сотрудников КГБ, военнослужащих и лиц,

подозреваемых в оказании помощи КГБ)".

          Легздиньш Я.: "В списке (для передачи его Ю. Каже), написанном

моей рукой, были перечислены следующие вещи: новейшие "догадки" по

конспирации работы спецслужб; разные варианты и возможности тайнописи и

шифровки; специальная записывающая и подслушивающая аппаратура;

микрофотопленки и химикаты для проявления; баллончики со слезоточивым и др.

газами; приспособления для пиротехники и инструкции по изготовлению

взрывчатых веществ для использования их в случае изменений в СССР".

          Развивая планы по организации службы безопасности, ее

организаторы, по утверждению Климовича, пришли к решению о необходимости

создания собственных вооруженных групп и конспиративных агентурных звеньев

в районных центрах Латвии и в городе Риге, Судя по протоколам допросов, в

задачи указанной агентурной сети входило:

          - сбор информации о процессах в территориальных неформальных

организациях с целью обеспечения безопасности и выявления лиц, оказывающих

помощь КГБ;

          - добывание информации о войсковых частях и военных объектах,

расположенных на территории Латвии, местах их дислокации, назначении,

вооружении, системы караулов и охраны, численности контйнгентов;

          - сбор информации о сотрудниках и действиях КГБ Латвийской ССР;

          - сбор информации о работниках совпартактива всех звеньев, сбор

компрометирующих материалов на этих лиц.

          Эти задачи ставились с целью создания информационного банка для

разработки планов политических и возможных военных действий по

нейтрализации отдельных войсковых частей и лиц потенциального противника на

случай вооруженного захвата власти в кризисной ситуации".

          Возможно, этот сухой, протокольный язык кое у кого вызовет

оскомину, однако речь ведь идет не о художественной литературе, не о

журналистике, а о допросах, о показаниях подследственных лиц, где главное -

строгая документальность. Поэтому я считаю своим долгом неукоснительно

придерживаться именно такой линии. Ведь в ходе следствия удалось

установить, что подпольные структуры "СД" были созданы в Риге, Резекне,

Валмиере, Лиепае, Бауске. Их члены проникли во многие

общественно-политические организации, включая даже детское движение

скаутов. В ряде случаев "СД" в лучшем стиле спецслужб попросту внедряла

своих людей в нужные структуры, как это произошло, например, с

социал-демократами. Вся полученная информация кодировалась с помощью

компьютера, находящегося в Клубе защиты среды. Я не сомневаюсь, что эта

многоплановая работа осуществлялась при помощи и под руководством опытных

западных "спецконсультантов".

          Кстати, пример с использованием в качестве прикрытия Клуба защиты

среды я привожу не случайно. Как показал во время следствия сам Легздиньш,

в нелегальной работе он нередко прикрывался интересами "зеленых". Насколько

были об этом осведомлены руководители клуба? На начальном этапе, как видно

из протоколов допросов, проблема создания "СД" обсуждалась с тогдашним

президентом Клуба А. Улме и вице-президентом О. Батаревским. Полностью в

курсе планов создания "СД" была и А. Анспока, тогдашний начальник

информационного отдела народного фронта Латвии (НФЛ). Об этом существуют

такие показания.

          Кокиньш Р.: "...Легздиньш рассказал мне о том, что собираемая им

информация о военных объектах передается за границу и что за данную

информацию он из-за границы получает немалые деньги... Кроме этого

Легздиньш мне рассказал, что информация от "СД" за границу передается через

некоторых членов различных неформальных организаций республики, которые

выезжают за рубеж".

          Климович Р.: "В ходе работы 1 съезда НФЛ я познакомился с

приехавшим из Швеции гражданином США Юрисом Кажей... Мне от Легздиньша

стало известно, что Кажа является разведчиком какой-то из иностранных

спецслужб. Я рассказал ему о созданной нами организации "СД" и коротко

осветил ему задачи и направления ее деятельности. В тот раз Кажа

одобрительно отозвался об этой организации и сказал, что эта организация

может принести пользу нашей политической борьбе".

          Надо признать, что Центральное разведывательное управление США

всегда играет по-крупному и никогда не ослабляет контроль за своими

кадровыми сотрудниками и агентурой. Для этого в Литву и Латвию в ранге

послов были направлены действующие разведчики с солидным стажем работы:

Джонсон Дэрил - Дэрил Норма, гражданин США, и Силинс Интс - Минтаус

Леонидович, уроженец Риги, тоже гражданин США. Именно при их поддержке в

Прибалтике начали активно создаваться резидентурные звенья ЦРУ и других

иностранных разведок.

          Когда-то СССР оценивался иностранными спецслужбами как страна с

весьма жестким контрразведывательным режимом. Но в эпоху "перестройки" эта

характеристика резко изменилась. Новые власти, извращенно понимая

демократию, как почти полный отказ от приоритета национальных интересов, в

угоду Западу демонстрировали свое негативное отношение к деятельности КГБ,

различными внутренними указаниями связывали руки оперативному составу, а

попросту говоря, откровенно мешали чекистам пресекать подрывную работу

иностранцев на территории нашего государства. Приведу на этот счет

конкретные примеры.

          После документального подтверждения противоправной деятельности в

Латвии иностранным гражданам Э. Левиту, Я. Ритенису и И. Эмбректсу был

закрыт въезд в нашу страну сроком на три года. Более того, один из них -

Эмбректс был выдворен за пределы Советского Союза. Если говорить конкретно,

то Э. Левит, приехавший в Ригу по приглашению народного фронта Латвии,

регулярно участвовал в работе Думы, когда там разрабатывалась программа

действий после выборов Верховного Совета СССР. Он консультировал не только

высший эшелон НФО и народных депутатов от этой фракции, но и руководителей

Гражданских комитетов. Между тем, КГБ располагал данными, что Э. Левит

являлся не только научным референтом Восточно-германского

исследовательского института и консультантом юридического отдела

Бундестага, но и заместителем руководителя департамента информации уже

упомянутого "Объединения свободных латышей мира". В Латвию он прибыл с

"домашними заготовками" различных вариантов действий, которые планировалось

предпринять в республике в зависимости от складывающейся обстановки. Въезд

ему был закрыт как раз перед утверждением в должности платного консультанта

НФЛ "по международным вопросам".

          Сменивший его Янис Ритенис пошел куда дальше. У этого 65-летнего

гражданина Австралии практического разведывательного опыта было поболее,

чем у его подчиненного по латышской эмигрантской организации ОСЛМ. Не тратя

сил на просветительство и публичные выступления, он уже через несколько

дней после прибытия в Ригу организовал выезд в Англию тогдашних деятелей

НФЛ И. Годманиса и Я. Юрканса. В Лондоне будущие премьер-министр и министр

иностранных дел Латвии вместе с Я. Ритенисом приняли участие в совещании

руководства ОСЛМ.

          Вновь прибыв в Латвию по приглашению НФЛ, Я. Ритенис активно

включился в политическую деятельность. Приведу такой факт: сразу же после

своего назначения министром иностранных дел Я. Юрканс объявил на совещании

в МИДе, что у Я. Ритениса в этом ведомстве особый статус. И действительно,

этот австралийский гражданин, постоянно проживавший в ФРГ, ежедневно

знакомился со всей входящей корреспонденцией, в том числе и секретной,

готовил текст послания, направленного от имени Латвийской республики

президентам СССР и США. А когда в Риге проходило совещание министров

иностранных дел трех прибалтийских республик, он, наравне с Я. Юркансом и

М. Вульфсоном, представлял Латвию.

          Закрытие въезда в СССР иностранным гражданам Левиту и Ритенису,

вмешательство которых в наши внутренние дела оказалось слишком уж явным,

было "разрекламировано" в отечественных средствах массовой информации как

рецидив психологии "холодной войны" и "скрип заржавевших створок железного

занавеса". В КГБ СССР посыпались запросы от разного рода общественных

организаций и депутатского корпуса. Как и в других аналогичных случаях, эта

шумная кампания в наших СМИ и коллективные акции протеста, конечно, были

скоординированы из-за рубежа. Обычно такие кампании возникали, словно по

взмаху дирижерской палочки, и порой оставалось только диву даваться тому,

насколько же наша "демпресса" была управляема.

          В тот раз мне пришлось участвовать в подготовке одного из ответов

на депутатские запросы. Приведу его полностью, чтобы читателям стала

понятна обоснованность и скрупулезность контрразведывательной работы.

          "В связи с депутатским запросом по поводу выдворения из СССР

гражданина США Ивара Эмбректа сообщаем:

          19 июня с.г. за действия, противоречащие интересам обеспечения

государственной безопасности, в соответствии с пунктом 56 "Правил

пребывания иностранных граждан в СССР", утвержденных постановлением Совета

Министров СССР № 433 от 10 мая 1984 года, в установленном порядке выдворен

из СССР с последующим закрытием въезда сроком на 3 года гражданин США Ивар

Эмбрект, 1966 года рождения, политолог Мюнстерской гимназии.

          Установлено, что 2 мая с.г. Эмбрект прибыл в Латвию в составе

группы студентов Мюнстерской гимназии по приглашению Латвийского общества

просвещения и был размещен в гостинице "Юрмала". Однако, с 5 мая по 19 июня

с.г., в нарушение вышеуказанных "правил", пункта № 36, проживал по частному

адресу: город Рига, улица Библиотекас, 3, кв. 2 у Вайшнля Яниса

Фридриховича, 1969 года рождения.

          С 25 мая с.г., в нарушение положений пунктов 41 и 42

вышеуказанных "правил", по указанию министра иностранных дел, выполнял в

министерстве функции сотрудника секретариата и переводчика, при

осуществлении которых постоянно знакомился со служебной почтой МИДа,

включая секретную и конфиденциальную документацию. Одновременно, выполняя

функции курьера, регулярно выносил служебные документы из здания

министерства, что является грубым нарушением "Инструкции по обеспечению

режима секретности в министерствах, ведомствах, на предприятиях, в

учреждениях и организациях СССР", пункта 28-Ж, раздела 3, утвержденной

постановлением Совета Министров СССР № 556-126 от 12 мая 1987 года. (Для

сведения сообщу, что по данным фельдсвязи и шифроргана, за этот период в

МИД поступило 9 шифротелеграмм и 21 пакет с грифами секретности).

          19 июня с.г. в 7 часов 15 минут, по согласованию с ОВИРом МВД

Латвийской ССР, И. Эмбрект был приглашен на беседу для уточнения ряда

моментов по режиму его пребывания в республике и решения вопроса о его

выезде из СССР. В процессе беседы И. Эмбрект признал допущенные им

нарушения "Правил пребывания иностранцев в СССР" и рассказал, что за

выполняемую им в МИДе работу получал вознаграждение в размере 350 рублей в

месяц в отделе внешних связей НФЛ по адресу: улица Дзирнаву, 63. С учетом

искренности поведения Эмбректа, выраженного им сожаления по поводу

случившегося и личной просьбы оказать содействие в выезде за границу без

официального представления претензий по дипломатическим каналам, ему была

оказана практическая помощь в выезде в город Хельсинки через КПП в городе

Таллине (в пункте въезда Эмбректа в СССР).

          Каких-либо претензий, устных и письменных заявлений по поводу

выдворения от Ивара Эмбректа не поступило".

          В качестве комментария к этой записке поясню, что Эмбрект

перефотографировал и вынес из здания латвийского МИДа 21 пакет и 9

шифротелеграмм с грифами "секретно" и "для служебного пользования",

поступившими сюда из Министерства иностранных дел СССР. Были среди них и

материалы с отчетом о поездке М.С. Горбачева в Канаду. Проще говоря, ЦРУ

США в ту пору не надо было подвергать риску свою агентуру в нашем МИДе, так

как необходимую информацию свободно можно было получать, используя

разведывательные возможности и благоприятные условия в Латвии.

          Разве это не рецидив "холодной войны"? Причем, в самый разгар

советской перестройки.

          Характерной особенностью нынешней латвийской действительности

является то, что в этой стране периодически устраивают шумные кампании по

изобличению тех или иных лиц, в прошлом сотрудничавших с КГБ. Но в свете

вышесказанного надо полагать, что работа на все другие иностранные разведки

здесь не только в почете, но является и неплохим способом заработать

деньги, а также открывает блестящие возможности для того, чтобы пробраться

к власти.

          Могу привести на этот счет конкретные примеры. Во время первых

президентских выборов по списку фракции "Латвийский путь" проходил некий Г.

Мейерович, который много лет сотрудничал с военной разведкой США. Вообще,

из 26 министров первого латвийского правительства семеро были латышами из

зарубежья. Четверо из них одновременно являлись гражданами Латвии и США.

Среди них министр обороны Янис Арведис Трапанс, он почти 10 лет работал в

министерстве обороны США, потом столько же лет руководил латышской

редакцией на радио "Свободная Европа", которая, как известно, является

филиалом ЦРУ США. Характерно и другое. В Латвии, как и в Литве, первым

послом США стал кадровый сотрудник ЦРУ - Силинс Интс-Минтаус Леонидович,

25.03.1942 г.р., уроженец г.Риги, гражданин США, был известен КГБ как

сотрудник ЦРУ. В 1969 году по линии Госдепартамента США он работал в

Сайгоне помощником регионального советника Агентства международного

развития. С 1973 по 1974 гг. находился под "крышей" сотрудника

торгово-экономического отдела посольства США в Бухаресте. В 1974 году

работал в посольстве США в СССР и генконсульстве в Ленинграде. В августе

1981 года был назначен под дипломатическую "крышу" на должность начальника

политико-экономического отдела генконсульства США в Ленинграде. Вот такой

богатый послужной список у этого кадрового разведчика, ставшего послом.

* * *

          Настал черед рассказать о некоторых событиях того периода,

происходивших еще в одной прибалтийской стране - в Эстонии. Здесь мне

пришлось бывать многократно на переговорах в связи с упразднением

(эстонская сторона назвала это "ликвидацией") КГБ ЭССР, Здесь я

непосредственно познакомился с некоторыми руководителями Народного фронта

Эстонии.

          Не иначе, как "отцом" фронта, местная пресса величала Сависаара

Эдгара Эльмаровича, по образованию историка, кандидата философских наук.

Долгое время он работал начальником отдела перспективного планирования

Госплана ЭССР, потом стал лидером НФ, членом Верховного Совета. Это умный,

трезвомыслящий политик. Была у фронта и "мать" - Марью Йоханесовна

Лауристин, которую в то время избрали заместителем спикера. Я знал также,

что она вместе со своими единомышленниками создала Социал-демократическую

партию Эстонии (с ориентацией на Скандинавию), была заведующей кафедрой

журналистики Тартусского университета. Лауристин - дочь известного в

республике революционера, ее отец был первым Председателем Совета Министров

Эстонии (1940 г.). Именно ей принадлежал лозунг - "Лучше быть бедными, но

свободными". Лауристин имела обширные связи за границей, часто туда

выезжала, владеет английским языком. Она входила в состав эстонской

комиссии по упразднению республиканского КГБ, но у меня с ней состоялась

всего одна встреча, чего, откровенно говоря, я добивался из чисто

тактических соображений. Я, конечно, не сомневался, что она займет по всем

вопросам непримиримую позицию. Мне, например, было известно, что Лауристин

даже настаивала на уничтожении памятников-бюстов ее отца, воздвигнутых ему

на Вышграде и на территории механического завода, носившего его имя. Во

время одного из посещений этого завода она сказала:

          - Я пришла сюда не как дочь железного коммуниста, а как

руководительница народного фронта!

          И это было сказано перед памятником отца. Чего же можно было

ожидать от нее по поводу КГБ СССР? Ведь в то время мутные потоки грязи

лились на службы госбезопасности со всех сторон, а здания КГБ в Москве и

других столицах советских республик блокировали толпы хулиганствующих

молодчиков. Ожидания мои оправдались полностью. На первом же заседании

эстонской и российской комиссий Лауристин зачитала заявление, из которого

следовало, что КГБ СССР обязан все "движимые и недвижимые" материальные

ценности, находящиеся на территории Эстонии, безвозмездно передать

республике. Оружие - тоже. Архивы тоже. А сотрудники республиканского КГБ

будут депортированы в СССР. Помнится, свое заявление Марью Лауристин начала

с обращения "господин генерал", чем я воспользовался. Сначала попросил

сделать перерыв в переговорах и высказал предложение согласовать вопросы,

которые подлежат первоначальному обсуждению. А обращаясь непосредственно к

Лауристин, пояснил, что в истории России никогда не было обращения

"господин генерал", раньше всегда говорили "Ваше превосходительство".

Видимо, Лауристин не хотела именно так обращаться к генералу КГБ, возможно

поэтому больше ни на одном заседании совместной межгосударственной комиссии

она не присутствовала. И это, скажу откровенно, к лучшему.

          Ведь переговоры и без того были очень непростыми. Вспоминаю

особенно напряженные споры с госминистром Эстонии Варе Райово Велловичем,

мэром Таллина Аасмяэ Кардо, возглавлявшими эстонскую сторону. И все-таки

компромиссы были найдены, работа комиссии завершилась подписанием

соответствующих межгосударственных документов. Чтобы стала понятна их суть,

приведу свою докладную записк у о результатах этих переговоров:

          "В соответствии с распоряжением Президента СССР от 23 сентября

1991 года "О мерах в связи с прекращением деятельности

союзно-республиканских комитетов государственной безопасности в Латвийской

Республике, Литовской Республике и Эстонской республике", в КГБ СССР были

созданы экспертные группы, которые совместно с заинтересованными сторонами

разработали практические меры по разделу и передаче основных фондов, других

материальных ценностей, вооружения, специальных технических средств и

архивных материалов, находившихся ранее в распоряжении комитетов

госбезопасности республик.

          Комиссией КГБ на переговорах с Правительством Эстонской

Республики достигнут ряд взаимно приемлемых соглашений по трудоустройству

части сотрудников и служащих КГБ Эстонии в правоохранительных и других

государственных органах Эстонской республики, разделению и передаче

материально-технических средств, что нашло свое отражение в Протоколах,

подписанных полномочными представителями сторон.

          В соответствии с достигнутыми договоренностями Эстонской стороне

передано различных материально-технических средств и вооружения на общую

сумму 2.783.765 рублей, советской стороне - на сумму 907.156 рублей.

          Учитывая тот факт, что Эстонская сторона выразила готовность в

трудоустройстве части сотрудников, обеспечении их социальных прав, оказала

содействие в вывозе в СССР спецаппаратуры, имеющей важное значение в

обеспечении безопасности нашей страны, а также высказала свою

заинтересованность в дальнейшем сотрудничестве с КГБ СССР по техническому

обслуживанию передаваемой правоохранительным органам республики средств

специальной техники, - полагаем целесообразным при обсуждении условий

передачи оборудования и техники, указанных в Протоколах, представляемых на

утверждение возглавляемой Вами государственной комиссии, предусмотреть

вариант передачи без взимания ее остаточной стоимости".

          Результаты переговоров широко комментировались в средствах

массовой информации стран Балтии и в центральной печати. В частности,

"Независимая газета" поместила информацию из Эстонии под заголовком:

"Очередной успех премьера", "Москва передаст Эстонии документы по

агентурной сети КГБ". В заметке говорилось: "Как уже сообщала НГ,

премьер-министр Эстонии Эдгар Сависаар и председатель КГБ СССР Вадим

Бакатин подписали промежуточный протокол по урегулированию деятельности

эстонского отделения КГБ "О реализации практических мер, связанных с

прекращением деятельности КГБ Эстонской ССР". Согласно этому документу, все

необходимые мероприятия должны быть завершены к 1 декабря 1991 года, что по

сути и станет реальной датой прекращения деятельности КГБ на территории

республики (Протокол о приостановлении деятельности этого ведомства в

Эстонии был подписан Сависааром и Бакатиным 4 сентября). До 1 декабря

должна быть проведена инвентаризация всего движимого и недвижимого

имущества, техники и оружия эстонского отделения КГБ и в течение 10 дней

передано в собственность Эстонии. К 25 ноября Эстонской Республике должны

быть переданы также архивы, содержащие материалы МВД, и так называемые

фильтрационные и трофейные документы (имеются в виду немецкие и эстонские

архивы, доставшиеся союзному КГБ после 1940 года).

          КГБ СССР взяло на себя обязательство провести в течение года

поиск для расследования и передачи Эстонской Республике других следственных

материалов, касающихся граждан и жителей Эстонии, которые сейчас находятся

в распоряжении КГБ за пределами республики.

          КГБ СССР обязался также гарантировать трудоустройство и

содержание всех нынешних и бывших официальных сотрудников КГБ Эстонской

ССР, которые переезжают жить в Советский Союз в связи с прекращением

деятельности этого ведомства. Со стороны КГБ СССР будет гарантирована и

выплата пенсии всем бывшим сотрудникам КГБ СССР, которые останутся жить в

республике. Правительство Эстонии, со своей стороны, приняло на себя

обязательство гарантировать этим людям социальные, политические и

гражданские права согласно нормам международного права, эстонскому

законодательству, а также духу и букве подписанных двусторонних соглашений,

и содействовать трудоустройству этих людей в республике".

          Оговорюсь сразу, что эта заметка в "Независимой газете" носила

искусственно сенсационный характер и в известной мере искажала суть дела.

Как станет ясно ниже, вопрос о передаче документов по агентурной сети был

далеко не таким простым. Тем не менее, я умышленно привел полный текст и

Протокола и этой заметки, чтобы показать, что в нем были согласованы

взаимные двухсторонние обязательства. Российская сторона полностью их

выполнила. Однако в Литве, Латвии и Эстонии достигнутые договоренности

стали грубо нарушать сразу после подписания официальных документов.

Начались моральные преследования, ущемление прав бывших работников органов

государственной безопасности, а также граждан, сотрудничавших с ними.

Верховным Советом Литовской Республики, в частности, уже в сентябре 1991

года было принято постановление, запрещающее бывшим сотрудникам КГБ и их

негласным помощникам в течение пяти лет занимать руководящие должности в

госучреждениях. В парламенте среди депутатов распространили специальные

анкеты, требующие признания в сотрудничестве с органами КГБ. В Латвийской

Республике группа депутатов ворвалась в здание бывшего КГБ Латвии, изъяла

оперативно-статистическую картотеку агентуры, а также оперативно-справочную

картотеку на лиц, проходивших по делам оперучета. Правительство Эстонии

выразило намерение депортировать за пределы республики бывших сотрудников

КГБ как лиц, "прямо или косвенно совершавших действия, наносящие ущерб

интересам Эстонской Республики".

          В ходе переговорного процесса наша комиссия стремилась убедить

официальных представителей Литвы, Латвии и Эстонии в необходимости

налаживания сотрудничества между новыми спецслужбами России и стран Балтии,

что могло бы способствовать добрососедским отношениям между нашими

государствами. В этой связи я обратился за помощью и к прессе, дав ряд

интервью. Хочу привести некоторые выдержки из них, чтобы объективнее

обрисовать общую картину переговоров. Одно из интервью было подано под

заголовком: "Фальшивые доллары проникают в СССР через Прибалтику", - так

утверждает генерал госбезопасности Вячеслав Широнин". В нем, в частности,

говорилось:

          "- Какие перемены произошли в КГБ после августовского путча?

          - Прежнего КГБ больше нет. Вместо 1-го Главного управления

создана совершенно независимая Центральная разведывательная служба, которую

возглавил академик Евгений Примаков. Из состава КГБ вышли также

правительственная связь и телохранители. Бывшее 2-е Главное управление

стало Службой контрразведки. Разумеется, наша первостепенная задача -

бороться с деятельностью зарубежных спецслужб на территории Союза.

          - Говорят, в Эстонии сейчас для тайных агентов - лафа: своей-то

контрразведки у нас нет!

          - Нам известно, что в странах Балтии постоянно находятся офицеры

разведки различных стран. Мы даже знаем воинские звания и биографии многих

из них. Когда я был в Таллине, то случайно столкнулся с одним из таких в

отеле. Ясно, что они действуют не против Эстонии, а через Эстонию. При этом

даже, скажем, у разведок разных стран НАТО есть свои различные интересы. У

американцев - одни, у немцев - другие, у англичан - третьи.

          - Как вы относитесь к тому, что люди, прошедшие школу КГБ,

приходят на работу в службы безопасности стран Балтии? В Департаменте

безопасности Литовской Республики служат не менее десяти бывших гебистов, в

Латвии - столько же.

          - У вас должна быть своя контрразведка, это естественно.

Естественно и то, что профессионалы делают свое дело. Вероятно, нужны

какие-то договоренности, которые исключили бы политическую или

идеологическую шумиху вокруг этого. Важно законодательно разграничить сферы

деятельности различных спецслужб. Иначе может случиться, что одну и ту же

"тему" начнут разрабатывать департамент полиции, бюро расследований,

пограничная служба и штаб вооруженных сил. Такая опасность более всего

существует в маленьких государствах. Например, нас очень беспокоит, что в

Союз через Прибалтику завозятся партии фальшивых долларов. Или факт

прохождения через ваши страны крупных партий наркотиков. Или вероятность,

что в Таллине может приземлиться угнанный самолет с заложниками. Эти

проблемы должны быть обсуждены представителями служб безопасности двух

стран.

          Группы, связанные с международной преступностью, умеют оперативно

перестраиваться и мгновенно использовать возникающие слабые места.

Особенно, если они обнаружат, что граница какого-то государства -

"дырявая", что оно не имеет службы, способной обуздать преступников.

          - Многих в Эстонии интересует, когда будут возвращены вывезенные

отсюда полтора года назад агентурные дела КГБ?

          - Мы выполним все обязательства по возвращению архивов, это я вам

обещаю.

          - Выходит, скоро мы узнаем имена агентов КГБ в Эстонии?

          - Извините, это дилетанский вопрос! Списки агентов - не архивные

материалы. Это рабочие документы. В Протоколе от 9 октября шла речь о

передаче материалов по агентурно-оперативной деятельности. В принципе, мы

готовы это сделать, но не хотелось бы обсуждать в прессе, как именно. Ясно,

что нужен особый договор, оговаривающий порядок хранения материалов по

агентурной деятельности. Хотя бы так: документы хранятся в надежно

изолированном помещении за двумя дверьми с секретными замками, причем шифр

первого известен Эстонской Республике, а другого - нам. И согласно

договоренности обнародовать содержание этого хранилища можно только через

30 или 50 лет".

          Как явствует из этих моих ответов, вопрос о передаче документов

по агентурной сети действительно был непростым, и автор вышеприведенной

заметки в "Независимой газете" явно поторопился с выводами. В этой связи в

дополнение к сказанному считаю необходимым и более того крайне важным

довести до сведения общественности, что по инициативе нашей комиссии было

принято Постановление Верховного Совета Российской Федерации "О временном

порядке доступа к архивным документам и их использования" (№3088-1 от 19

июня 1992 г.): Постановление четко регулировало этот вопрос, в нем, в

частности, говорилось:

          - Архивные документы, а также справочники к ним предоставляются

для использования всем гражданам, предприятиям, учреждениям, организациям,

в том числе на равных основаниях гражданам и организациям других

государств.

          - Ограничения на доступ к архивным документам или части

содержащейся в них информации устанавливаются только в отношении сведений,

составляющих государственную или иную охраняемую законом тайну, на срок до

30 лет со времени их создания, если иное не установлено законом. Сокращение

или увеличение указанного срока допускается с разрешения Президиума

Верховного Совета РФ.

          - Допуск к архивным документам, содержащим сведения о личной

жизни гражданина, разрешается через 75 лет после их создания. Ранее этого

срока доступ к таким документам может быть разрешен самим гражданином, а

после его смерти, - его наследниками.

          - Правительству Российской Федерации по представлению

Роскомархива утвердить порядок выдачи лицензий на использование архивных

документов в коммерческих целях.

          - Установить, что пользователи архивных документов несут

ответственность за их использование.

          Мне представляется, что Постановление, с одной стороны,

значительно смягчало режим секретности, который окружал архивы

Госбезопасности, а с другой стороны, ставило заслоны перед их

недобросовестным использованием, надежно защищая права граждан России. На

мой взгляд, это был самый верный шаг на пути общей демократизации работы

органов ГБ.

* * *

          На примерах Литвы и Латвии я уже показывал, что после распада

СССР во многие бывшие братские республики были срочно вызваны "руководящие

консультанты" с Запада, в том числе и военные специалисты. Новым лидерам

этих стран в таком подходе виделись пути быстрого избавления от пороков

советского времени. Не стала исключением и Эстония. Президент Леннарт Мери,

видимо, не испытывая доверия к бывшим офицерам Советской Армии, пригласил

на должность командующего силами обороны американца эстонского

происхождения отставного полковника Александера Эйнсели. (Забегая вперед,

скажу, что этот вариант, конечно, оказался неудачным, через некоторое время

Эйнсели пришлось заменить).

          Этот человек родился в 1932 году, а в 1944 году перед

наступлением Советской Армии его семья покинула Эстонию. Эйнсели вступает в

армию США, участвует в двух войнах - корейской и вьетнамской, становится

полковником. Последняя должность перед уходом в отставку в 1985 году -

помощник председателя Комитета начальников штабов по вопросам отношений со

странами Восточной Европы. В апреле 1993 года Эстонское Госсобрание

утвердило его главнокомандующим, а спустя два месяца он получил

генеральское звание.

          С помощью новоиспеченного генерала была отработана военная

концепция Эстонии, которая основана на вооружении натовским оружием (помимо

израильского), а также ставит своей целью формирование нового офицерского

корпуса. В Эстонию вернулась группа младших офицеров, получивших подготовку

в Финляндии. Эстонские курсанты будут также обучаться и в Англии. Им

предстоит дислоцироваться на границе с Россией, служить под командованием

бывших эмигрантов, а ныне офицеров эстонской армии, которые свои

полковничьи звания получили в армиях США и Швеции.

          Понятно, что вся эта армейская кадровая чехарда неизбежно связана

с деятельностью зарубежных спецслужб, для которых вооруженные силы любой

страны всегда являются предметом "особой заботы". Какие же цели преследует

ЦРУ США и союзные ему разведки в Прибалтике? Ради чего их кадровые

сотрудники участвовали в кровавых событиях?

          Дело в том, что этот регион был избран в качестве полигона для

отработки еще одного специального коалиционного проекта, получившего на

Западе название "мондиализм" (от французского слова "монд" - "мир"). Этот

проект порой называют еще вариантом "мирового правительства". Именно оно в

свое время "навязало" Советскому Союзу такой тип перестройки, который

привел к распаду СССР, именно оно через США, МВФ и Мировой банк развития, а

также через зависящие от них "общественные институты и фонды" пытается (и

небезуспешно!) контролировать внутриполитические процессы в современной

России.

          Безусловно, деятельность "мондиалистских структур" широко не

освещается. Но они и не являются строго секретными, периодически сами

приоткрывают некоторые стороны своей деятельности через такие издания, как

"Триалог", "Федералист", "Ауссенполитик", "Уорлд тудей" и т.п. Российский

журналист Леонид Охотин, изучая их, скрупулезно собрал и обобщил все

сведения об этом проекте, особенно в части, касающейся России. По

публикациям Охотина и других специалистов в этой области, а также по

разведывательным материалам можно составить общую картину, которая отражает

и высвечивает суть явлений, происходивших в СССР, в том числе и в

Прибалтике. В чем же заключается эта суть?

          Мондиалисты видят мир разделенным на три основных региона:

Американский (с доминацией США), Европейский и Тихоокеанский (с доминацией

Японии). Именно поэтому главная мондиалистская организация "Трехсторонняя

комиссия" и названа "трехсторонней"; основные ее участники - представители

именно этих трех "развитых, рыночных регионов". Эти регионы, по замыслам

мондиалистов, в будущем должны стать тремя колоннами единого Мирового

государства. Но на нынешнем этапе речь идет об экспансионистском

поглощении, "втягивании" в себя тех пространств, которые являются

"неразвитыми" или "недостаточно развитыми". Естественно, Россия попадает

именно в число таких "недостаточно развитых" с рыночной точки зрения

государств.

          Мондиалистские заправилы отработали два принципиальных сценария

для России с целью ее интеграции в Мировой рынок (именно это и является

конечной целью мондиалистов). Первый проект предполагал изменение

экономической структуры СССР и переход к рынку с сохранением политического

контроля в рамках единого государства. При таком варианте

"демократизированный" СССР должен был влиться в региональный европейский

блок. Именно об этом не раз говорил Горбачев, произнося фразы об

"общеевропейском доме". Однако падение Горбачева заставило мондиалистов

отказаться от такой версии социоэкономического преобразования СССР.

          Вторым вариантом было расчленение СССР, а затем и Российской

Федерации для того, чтобы включить образовавшиеся внутрирегиональные

пространства в различные "рыночные блоки" - европейский, тихоокеанский и

даже непосредственно американский. (Этот вариант предусматривал

существование таких пространств в виде колоний или протектората, и подобная

модель предназначалась для прибалтийских республик, Казахстана, ряда

областей России). Неспособность Горбачева осуществить первый план заставила

мондиалистов сконцентрироваться на втором.

          Но чтобы превратить Прибалтику в "проамериканский" тип колонии,

ее вначале необходимо было вычленить из состава Советского Союза. А для

этого нужен был повод, каковым и стали январские события в Вильнюсе. Однако

"выступление" толпы у телецентра не имело широкого размаха, оно

ограничилось лишь местным "театром действий". Пришлось разрабатывать новый,

более масштабный "инцидент". Результатом таких "разработок" явились

августовские события. После них настежь распахнулись двери беззаконию и

растаптыванию Конституции Союза ССР. А 6 сентября 1991 года начался

антиконституционный дележ страны, - и начался он именно с Прибалтики. Был

нанесен первый удар по территориальной целостности государства...

 

"Оперативный эксперимент" в Закавказье

          Пятилетнюю годовщину начала перестройки мне пришлось отмечать в

Закавказье, куда в ту пору переместилась активность иностранных разведок и

куда стаями слеталось антисоветское воронье. Прибалтика, по моим личным

наблюдениям, была как бы своеобразным полигоном для испытаний изобретенного

"за бугром" политического "механизма" разрушения страны посредством

создания так называемых "народных", "демократических", "национальных" и

прочих фронтов. В январе 1990 года этот механизм на полную мощь был запущен

в Нахичеванской АССР. Однако здесь, в сравнении со странами Балтии, он был

обагрен большой кровью ни в чем неповинных жертв.

          Зараженные провокационным вирусом разрушения и поощряемые

западными подрывными центрами, на их деньги "эмиссары" из Балтии экстренно

прибыли в далекую от их берегов и границ Нахичевань, став желанными гостями

местных националистов, мечтавших об объединении Южного (Иран) и Северного

Азербайджана. Именно подсказка, даже подстрекательство прибалтийских

"эмиссаров", действовавших по заданию иностранных спецслужб, подтолкнули

Нахичеванское отделение народного фронта Азербайджана к крупной

провокационной акции на советско-иранской государственной границе.

Националисты вывели на границу людей, чтобы те взялись за руки и образовали

живую цепь на протяжении 137 километров госграницы. Проходила эта акция под

тем предлогом, что родственники, живущие по обе стороны Аракса, хотят

общаться друг с другом. Но вылилась она, как известно, в бандитские налеты

и разрушения инженерных пограничных сооружений. Нетронутым остался только

один ее участок. По той причине, что начальник заставы твердо предупредил:

по тем, кто подойдет к инженерным сооружениям, будет открыт огонь. Заявил

это фактически на свой страх и риск, сообразуясь не с политической

обстановкой, а с Конституцией СССР и Присягой.

          Во время тех бесчинств в Нахичевани было осквернено и русско-армянское

кладбище: выворочены армянские надгробия, сорваны звезды и сломаны ограды

на могилах пограничников.

          Через несколько дней после этой провокационной акции председатель

Верховного Совета НАССР по требованию Народного фронта Азербайджана

подписала указ об отделении республики от СССР и Азербайджана. Это

сообщение о создании самостоятельной Нахичеванской республики было

многократно зачитано на нескольких языках по телевидению. О подробностях

подписания указа, конечно, не сообщалось. А они были таковы. К председателю

ВС - женщине преклонных лет, ворвались представители народного фронта. К ее

виску приставили пистолет. Рядом - канистра с бензином. Вот под такой

"аккомпанемент" был надиктован текст указа.

          В те дни января 1990 года с армянской территории начался первый

обстрел села Садарак ракетами "Алозань-2", а также из градобойных пушек и

минометов. Градобойные орудия нанесли огромные разрушения: снаряды

пробивали крыши и чердаки домов, разрывались внутри зданий, рассеивая

тысячи мелких осколков. Люди пытались прижаться к складкам гор вне сектора

обстрела. Погибло 11 человек, ранено более 50. Побит скот.

          В Армении эту варварскую акцию объясняли "реакцией на события в

Нагорном Карабахе", которые, как известно, начались в январе 1988 года,

когда было принято решение о выходе НКАО из состава Азербайджана и

присоединении к Армении. О событиях в Нагорном Карабахе "по свежим следам"

было написано множество статей, интервью, брошюр и книг. Я постарался

собрать хотя бы часть из них, изучить и сравнить с собственными

наблюдениями, а также с разведывательными и контрразведывательными

материалами по этой проблеме, к которым имел доступ. Скажу сразу, что

большинство публикаций имели явно "лоббистский" характер и трактовали

ситуацию исключительно в пользу той или иной стороны. А некоторые и вовсе

носили дезинформационный характер. Они не проливали на события в НКАО свет

истины, а преследовали иную цель - еще больше накалить обстановку и разжечь

вражду между армянами и азербайджанцами. Очень редкими были публикации, в

которых содержалась правда, горькая для обоих народов.

          К таким материалами относилась небольшая книга Ю.А. Помпеева под

названием "Кровавый омут Карабаха", вышедшая в Санкт-Петербурге в 1992

году. В своем очерке известный ленинградский писатель-документалист

прослеживает возникновение и эскалацию войны за Карабах, зловещую роль в

этих событиях, унесших тысячи человеческих жизней, апологетов идейного

национализма. Книга Помпеева не конъюнктурна - она объективна. Потому я и

хочу прокомментировать некоторые его оценки и выводы.

          Нельзя не согласиться с тем, что назревание кровавых событий в

Армении и Азербайджане началось в 1987 году - уже на втором году

перестройки. В начале 1987 года "Литературная газета" опубликовала статью

Игоря Беляева "Ислам", суть которой сводилась к тому, что эта религия

определенно враждебна и опасна для нашего государства, а мусульмане - народ

коварный и вероломный. Напомню, что в ту пору еще шли бои в Афганистане и

оттуда в цинковых гробах доставляли на Родину сыновей. Мне трудно судить о

глубинных причинах появления этой по-своему подстрекательской статьи.

Данными о том, что она была "заказной", я не располагаю. Скорее всего, это

был политический заказ иного рода: уже тогда в прессе началась кампания по

расшатыванию народного сознания, по разрушению сложившихся у людей

представлений - во всех сферах и по всем направлениям. Эта кампания

преследовала две основные цели: посеять в людях сомнения во всем и вся, а

также перессорить всех между собой. Статья Беляева и лежала в духе этой

кампании.

          Впрочем, не могу все-таки не поддержать мнения Ю. Помпеева о том,

что "...это были лишь цветочки, ягодки вызревали на грядках "армянского

вопроса", который для Запада всегда был пробным шаром для вмешательства во

внутренние дела не только Закавказья". Иначе говоря, нельзя полностью

исключить, что специалист по Ближнему Востоку опытный журналист И.Беляев

хорошо знал, какова истинная цель его статьи, привлекшей общественное

внимание. Тем более, она была как бы согласована по времени с некоторыми

другими примечательными событиями.

          В июне 1987 года Европарламент учредил "День памяти жертв

геноцида в Армении". В Еревани в связи с этим заблаговременно был открыт

памятник погибшим и выселенным во время резни 1915 года из восточных окраин

Османской империи соплеменникам. Под высокими наклонными стеллами,

облицованными черным мрамором, круглые сутки звучала траурная музыка и

горел вечный огонь. Посещения этого мемориала сопровождались рассказами о

кровавых насильственных действиях султанских властей по отношению к

армянскому населению в разгар Первой мировой войны. К этому следует

добавить, что именно в то время появились произведения писателей Зория

Балаяна и Сильвы Капутикян, в которых ненависть к туркам неприкрыто

переносилась на соседей-азербайджанцев, которых эти писатели тоже называли

не иначе, как "турками".

          Совершенно прав автор книги "Кровавый омут Карабаха" и в том, что

первый сигнал к волнениям в Карабахе поступил к нам "из-за бугра". Академик

Абел Аганбегян в середине ноября 1987 года во время приема, устроенного в

его честь Армянским институтом Франции и Ассоциацией армянских ветеранов,

выразил желание узнать о том, что Карабах стал армянским. "Как экономист, -

сказал академик, - я считаю, что он больше связан с Арменией, чем с

Азербайджаном". Кроме того, в Москве широко распространились слухи о том.

что Аганбегян сослался на свою беседу с Горбачевым, в которой всемогущий

генсек ЦК КПСС якобы сказал, что Карабах будет передан Армении.

Поразительно, несмотря на этот чрезвычайно устойчивый слух, ни тогда, ни

позже, даже в разгар карабахской войны, Горбачев ни прямо, ни косвенно его

не опроверг. А ведь тот слух был вполне "материальным", он сильно подогрел

события в Карабахе.

          Заявление Абела Аганбегяна мгновенно стало центральной темой для

многих зарубежных армянских газет и журналов, для радиостанции "Айб" в

Париже, а также армянских редакций радио "Свобода", "Голос Америки" и

других. Оживились многочисленные политические организации зарубежной

армянской диаспоры: партии "Революционные дашнаки", "Союз армянских

революционеров", "Крестьянская свобода", "Восточные армяне Соединенных

Штатов", "Киликия", "Жиранаир", "Защита Армении", "Юные армянские дашнаки".

          США готовились тогда к очередным президентским выборам, и

армянское лобби, конечно, не могло остаться в стороне от них, его

влиятельные деятели примкнули к главным кандидатам в президенты. Советником

Майкла Дукакиса по национальным вопросам стал Мурад Топалян, а руководитель

армянской общины в США Паруйр Зорчян выступил в поддержку Джорджа Буша.

          Что же касается армянского лобби на вершинах власти в СССР, то

тут Абел Аганбегян тоже просчитаться не мог, он хорошо знал и помощника

генсека Шахназарова, и заведующего отделом ЦК Брутенца, и Ситаряна, и

Хачатурова, многих других. И непреложный факт заключается в том, что

провокационное парижское заявление Аганбегяна как бы "не заметили" в

Москве. На деле это было самым настоящим попустительством, отсутствие

реакции на слова Аганбегяна в Центре резко подстегнуло устремления

карабахских лидеров.

          Крапленая карабахская карта вошла в игру. Первое откровенное

покушение на Конституцию СССР и Азербайджанской ССР, покушение, которое

тоже постарались "не заметить" в Москве, стало пощечиной, ударом по

самолюбию Баку. Ведь известно, что территориальные притязания больно ранят

честь и достоинство народов. В результате прозвучавший в далеком Париже

призыв к беззаконию стал по сути началом карабахского конфликта. Иначе и

быть не могло, учитывая менталитет азербайджанцев, нашедший очень точное

отражение в древней притче о наглом госте.

          Суть этой притчи такова. Гостя приняли, накормили и напоили, дали

ночлег. Но он, зная местный обычай, начал хвалить все подряд, - ведь все,

что нравится гостю, принадлежит ему: таковы законы гостеприимства. В

результате гостю дали много подарков, однако перед уходом попросили его

снять сапоги и стряхнуть с них землю. "Земля у нас одна, - сказали хозяева,

- и мы ее никому не даем". К этому могу добавить, что азербайджанский

национальный характер, по мнению ученых, сформировался под определяющим

влиянием тюркского военно-феодального кодекса чести, хорошо узнаваемого в

эпосе Кероглу: доблесть - выше пользы, бесчестье - хуже смерти; семья и

дети - выше успеха и карьеры.

          Есть в книге Ю. Помпеева весьма примечательная глава под

названием "Февраль 1988 года: "корректоры", лидеры "Карабаха". В ней речь

идет о конкретных лицах с той и другой стороны, виновных в развязывании

"кровавого омута". Продолжая эту тему в других главах, он упоминает и

некоторых граждан СССР - среди них в качестве главного "корректора" назван

один из бывших виднейших советских диссидентов:

          "Первым, кто поддержал идею "исторической принадлежности

"Карабаха к Армении, оказался академик Сахаров, выразивший в "Московских

новостях" уверенность в том, что "Верховный Совет СССР еще вернется к этой

проблеме и решит ее положительно". Тогда же, в марте 1988 года журналист

Гаджи Гаджиев направил открытое письмо академику, которое в "Московских

новостях" опубликовано, естественно, не было, но появилось с некоторыми

комментариями за рубежом.

          О чем же писал азербайджанский журналист прославленному

академику?

          "При всем моем глубоком уважении к Вам, как выдающемуся физику

нашего времени и общественному деятелю, меня поразил Ваш поверхностный

подход к этому деликатному вопросу, поэтому считаю своим долгом

рекомендовать Вам более глубоко ознакомиться с вопросом армян и выяснить

для себя, каким образом они расселились на нынешней территории Советского

Союза, в том числе в Азербайджане и даже Армянской ССР".

          Гаджиев ссылался на исследования историка Б. Ишканяна и приводил

цитаты из его книги "Народности Кавказа", изданной в Петрограде в 1916

году: "Действительная родина армян, в древнеисторическом смысле Великая

Армения, находится в Малой Азии, т.е. вне пределов России". И еще: "Армяне,

проживающие в Нагорном Карабахе, частью являются аборигенами, потомками

древних албанцев, сохранивших христианскую веру, а частью беженцами из

Турции и Ирана, для которых азербайджанская земля стала убежищем от

преследований и гонений".

          По твердому убеждению Помпеева, среди главных действующих лиц

карабахского кризиса была и госпожа Старовойтова, которую в этом регионе в

разгар событий именовали "цинковой леди". Исследуя истоки карабахской

трагедии, автор документально прослеживает роль в разжигании конфликта

весьма любопытной "связки" Сахаров - Боннэр - Старовойтова и приводит слова

Старовойтовой: "Даже если бы Армении не существовало, Азербайджану все

равно пришлось бы иметь дело с карабахской проблемой".

          Здесь небезынтересно подчеркнуть, что одновременно с карабахской

проблемой вдруг возник вопрос и о самоопределении Крыма. Именно крымская

карта, наравне с карабахской, была брошена на игральный стол еще одним

"пробным камнем" перестройки. Не случайно этим двум проблемам посвятил в

начале 1988 года свое письмо на имя М.С. Горбачева Андрей Дмитриевич

Сахаров. Он отстаивал право крымских татар жить на родине и требовал

передачи НКАО в состав Армянской ССР. В тот же период Старовойтова

переехала из Ленинграда в Москву для работы в новом "Центре по изучению

межнациональных отношений при Президиуме Академии наук СССР". Она активно

занялась карабахской проблемой, причем явно не ставила перед собой цели

достижения согласия между двумя народами.

          Внимательно изучая справочник "Кто есть кто", я обратил внимание

на то, что "цинковая леди" при заполнении опросной анкеты указала:

"разведена". По этому поводу газета "День" в аналитической статье под

названием "Стратегическая измена" написала следующее: "Поскольку "нище"

политика не делается без денег и других форм вознаграждения, среди

нардепутатов будущего блока были люди, "включенные в схему". Не секрет, что

целый ряд демократических депутатов и активистов, имена которых хранятся в

компьютерной памяти некоторых "политических штаб-квартир", получают

вознаграждение за свою политическую активность в форме подарков

(компьютеры, видеотехника, зарубежные приглашения с оплаченным проездом и

полным содержанием для членов семей, реклама их деятельности, издание книг

и статей за рубежом, приглашение читать лекции). Активистам демдвижения

выделялись советские деньги, которые проводились по статье "на множительные

работы". При этом самым надежным считался канал Фонда за выживание

человечества, поскольку он, как сообщал доверительно сотрудник этого фонда,

"не столь тесно связан с государством, как фонд Сороса".

          В тот же период финансирование небезызвестной "Антидиффамационной

лиги" (АДЛ) полностью шло из МВФ, на содержании которого находилась также

сеть "Ротари клубов". В качестве каналов финансирования использовались

отдельные совместные предприятия, кооперативы с выходом за рубеж и все тот

же благотворительный Фонд выживания человечества.

          В этом смысле интересна деятельность мужа Г. Старовойтовой -

Михаила Борщевского, находившегося в Англии. Он занимался продажей

персональных компьютеров в СССР. Похоже, для денежного вознаграждения лиц,

активно работавших на "демократию", и существовал канал Борщевского".

          Газета "День", как говорится, попала в точку. КГБ СССР на тот

период уже располагал информацией, что названные в статье "фонды" и "клубы"

были вскормлены ЦРУ США и другими иностранными разведками. А традиционным

полем деятельности и особых интересов английских спецслужб всегда было

Закавказье. Без их содействия мужу Старовойтовой никто не позволил бы

переправлять крупные материальные средства в СССР. "Разведена..." Не

кроется ли за этим желание как бы откреститься от связи Борщевского с

английской разведкой?

          Можно привести еще немало фактов, неопровержимо свидетельствующих

о том, что трагедия азербайджанского и армянского народов, стрелявших друг

в друга в войне за Карабах, была спровоцирована. Зато Старовойтова, активно

лоббировавшая Армении, стала народным депутатом СССР от Ереванского

Советского национально-территориального избирательного округа №393...

          Возвращаясь к событиям в Нахичевани, которые стали следствием

Карабахского конфликта, должен сразу сказать о том, что на примере этой

небольшой автономной республики особенно явственно была заметна

подстрекательская работа иностранных спецслужб, действовавших через свою

агентуру, внедренную в руководство народных фронтов. В частности, НФ

Азербайджана, практически овладев властью в Нахичевани, призывал население

на борьбу с Арменией, на защиту своей земли от армянской агрессии. В

городах и селах активисты НФА собирали деньги на приобретение оружия. А

зарабатывали эти деньги так. Нахичеванцы покупали, например, советский

телевизор, переправляли его через пограничную реку Аракс на иранскую

сторону, и там в обмен на него им охотно вручали автомат Калашникова. Этим

оружием оснащались группы боевиков, причем в некоторых селах они

насчитывали по 250-350 человек.

          По другую сторону армянской административной границы происходило

то же самое. Но там провокации устраивали отделения АОД - Армянского

Освободительного движения, которое натравливало население на нахичеванцев.

И, конечно, отнюдь не случайно сразу вслед за бесчинствами на

советско-иранской границе в Нахичевани начался обстрел этой автономной

республики со стороны Армении. Казалось бы, между этими событиями не должно

было быть связи. Однако их скоординированность не вызывала сомнений. Те,

кто на деле руководил из-за кордона противостоящими народными фронтами в

Азербайджане и Армении, четко дирижировали действиями обеих сторон,

преследуя цель дестабилизировать политическую ситуацию в этом регионе.

          Мощным дестабилизирующим фактором, серьезно обострившим ситуацию

в южном Закавказье, стало появление огромных масс беженцев. Лишенных жилья

и элементарных житейских условий, усталых озлобленных людей легко

использовать как детонатор в любом конфликте. Так было в Баку, в "черном

январе", когда мне с группой сотрудников КГБ СССР пришлось срочно вылететь

в служебную командировку в Азербайджан. В то время я занимал должность

заместителя начальника контрразведки страны - Второго главного управления

КГБ СССР, был куратором его территориальных подразделений.

          О бакинских трагических событиях следует сказать особо. 13-14

января 1990 года в Баку прошли массовые беспорядки. Когда мы прилетели

туда, аэропорт был заблокирован толпами людей. Среди встречавших нас

азербайджанских чекистов я с радостью увидел через иллюминатор двух моих

близких друзей, с которыми нас свел Афганистан. (К сожалению, и сегодня не

могу назвать их фамилии. Ибо кошмар тех лет продолжается. И чекистский опыт

показывает, что с подачи западных спецслужб истинного патриота можно

ошельмовать, представить его как изменника, свалить на него чужие ошибки и

грехи. Такие случаи, увы, бывали.) Но радость встречи была омрачена, один

из "афганцев" с горечью сказал: "Садись в мою машину. Провезу по городу, и

ты увидишь своими глазами, что творится. Возьми-ка на всякий случай

автомат..."

          Действительно, это надо было видеть своими глазами. С трудом

преодолев многочисленные кордоны (правда, без досмотра пропускавшие

автомашину с опознавательными санитарными знаками) мы въехали в город. На

одной из улиц напротив дома, в котором проживало, как выяснилось, несколько

армянских семей бакинского происхождения, бушевал митинг. Интеллигентного

вида молодой человек в очках, с аккуратно подстриженной бородкой что-то

кричал в мегафон. Толпа из 700-800 человек громко скандировала, улюлюкала,

свистела. Странным показалось то, что вдоль стены дома стояла как будто

тихая, словно чем-то приниженная очередь из мужчин и женщин, они чего-то

терпеливо ждали. Вдруг наверху раздались выстрелы, затем истошные крики,

звон разбитого стекла. Потом из окна третьего этажа выбросили металлическую

вешалку. Обычную вешалку с крючками, какие привинчивали в коридорах лет

эдак 15-20 назад. Она упала на газон, со звоном подпрыгнула. Из окна

раздалась какая-то команда, и мужчина, стоявший в очереди первым, поднял

вешалку, после чего присоединился к ликующей толпе. В очереди одобрительно

захлопали.

          - Это народнофронтовцы делят и раздают "еразам" имущество

бакинских армян. Семьи из этого дома мы успели предупредить, - пояснил мне

"афганец".

          "Еразами" в Баку называли беженцев из Армении и расшифровывалось

это слово так: "ереванские азербайджанцы". Они были изгнаны из своих домов,

остались без крова и без имущества. Используя их негодование действиями

армянских националистов, провокаторы решили "восстановить справедливость",

расправившись с ни в чем неповинными бакинскими армянами и раздав крохи из

разграбленного имущества беженцам. Да, это был классический вариант

подстрекательства к погромам.

          Мы медленно, не включая сигнальных огней, ехали по городу. Я

видел, как по команде из окна от очереди отделился ещёе один мужчина,

скомкал скатерть, упавшую на куст, запихнул ее под пиджак и тоже

присоединился к неумолкающей толпе. Очередь снова зашлась в крике... В ту

погромную ночь с 14-го на 15-е января по официальным данным правительства

Азербайджана, погибло 50 человек, в большинстве лица армянской

национальности.

          Много жестокого, противоречащего христианской морали пришлось

повидать и услышать мне в жизни. Но я никогда не забуду рассказ своего

колле-ги-"афганца" о той ночной трагедии. Не скрывая слез, он говорил о

том, что перед выездом в аэропорт стал свидетелем такого случая. Он видел,

как из окна какого-то дома вместе с вещами выбросили старую армянку,

которая была лежачей больной и потому осталась в квартире, надеясь, что ее

пощадят. Однако те, кто ворвался в квартиру, были уже неспособны на

милосердие. Старушка умерла прямо на тротуаре, к ней никто не подошел, а

ошалелая толпа продолжала улюлюкать. Товарищ мой, коллега и друг плакал от

своего бессилия, от стыда за своих соплеменников. Ведь известно, что в

Азербайджане, как и во всем мусульманском мире, к женщинам и старейшинам

люди проявляют особое почитание. Но инспираторы беспорядков и погромов

грубо пренебрегли этой древней исламской традицией отцов и дедов.

          С целью предотвращения дальнейших погромов ночью 20 января в

город вошли войска, в Баку ввели чрезвычайное положение. Народный фронт

Азербайджана организовал шумные митинги-протесты, на улицах появились

баррикады. С обеих сторон были убитые и раненые. Но хочу здесь привести

весьма важный характерный факт: никто из представителей НФА не пострадал.

Ни один человек! Спровоцировав бакинцев выйти на баррикады, народофронтовцы

спешно покинули город или спрятались в надежных убежищах. Такова была

тактика НФА в борьбе за власть, явно подсказанная из-за рубежа. Надо

сказать, с точки зрения спецслужб, это грамотная тактика.

          Истину о происшедшем в те дни и ночи тщательно скрывают от

народа. Слишком много появилось лжи и всяких инсинуаций о "черном январе" и

роли армян в Баку. Чаще всего эту ложь распространяют руководители НФА,

политика которых привела и к трагическим событиям, к человеческим жертвам.

Армию обвинили в гибели невинных бакинцев. Но кто подставил их под танки?

Почему уходят от вопроса, сколько погибло бы в Баку людей, если бы не были

прекращены массовые беспорядки? Если бы не было изъято незаконно

приобретенное оружие? Если бы не были задержаны экстремисты и террористы?

Совершенно ясно, что введение чрезвычайного положения в Баку и некоторых

других городах Азербайджана стало вынужденной мерой для защиты населения,

которое изощренно втягивали в кровавый политический конфликт местные

националисты, жаждавшие власти.

          Обеспечение режима чрезвычайного положения указом Президента было

возложено на МВД и КГБ СССР. Во второй половине января уже вторично в этом

месяце я снова летел в Баку в служебную командировку - на этот раз военным

транспортным самолетом. Со мной была целая команда из 100 старших офицеров

оперативных подразделений центрального аппарата КГБ, в основном состоявшая

из сотрудников Второго главка - специалистов по борьбе с агентурой

иностранных спецслужб. Входили в нее и работники 5 Управления - они хорошо

знали приемы и методы деятельности иноразведок по ведению психологической

войны на "исламском фронте". Были в команде также специалисты по проблемам

экономической безопасности, транспорта и средств жизнеобеспечения.

          Надо отметить, что первые три или четыре года перестройки функции

такого важного государственного института как КГБ, уточнялись,

конкретизировались и видоизменялись в зависимости от международной и

внутренней обстановки. Ему в обязанность были вменены новые задачи: сбор,

централизация и обработка информации о "внутреннем" терроризме, а также о

покушениях на государственный суверенитет. Поставлены были конкретные

задачи и в сфере борьбы с набиравшей силу организованной преступностью.

Оперативные сотрудники все больше набирались опыта, в том числе и боевого.

Чекистам все чаще приходилось выезжать в регионы межнациональных

конфликтов.

          Махровый национализм, инспирируемый внешними и внутренними

провокаторами, набирал силу: без преувеличения можно утверждать, что

разномастные экстремисты явно стремились раздуть пламя гражданской войны.

Факты остаются фактами. В процессе образования разноликих партий,

всевозможных общественных организаций и движений, некоторые из них, в

нарушение конституционной законности, обзаводились военизированными

объединениями и вооруженными формированиями. Они не скрывали, что ставят

своей целью насильственное изменение существующего строя и разрушение

целостности государства. Причем, планы не только вынашивались, их активно

пытались реализовать.

          Объективности ради надо сказать и о том, что в этих сложнейших

условиях органы КГБ оставались той правоохранительной структурой, которая

продолжала четко выполнять свой долг по обеспечению безопасности. Чекисты

активно противостояли акциям иностранных спецслужб, экстремизму, а также

терроризму, ставшему характерным явлением тех лет. Как кадровый офицер и

профессионал, я могу засвидетельствовать, что сотрудники органов

госбезопасности, воспитанные в лучших традициях уважения к закону, в то

судьбоносное для России время действовали как йастоящие патриоты своей

Родины. Их великолепная выучка зачастую сводила на нет безумие и бездушие

политических аферистов. Горячие точки в Закавказье, в Средней Азии,

Приднестровье по характеру начинавшихся событий могли превратиться в

значительные межнациональные конфликты по типу Нагорного Карабаха, но были

своевременно локализованы. Роль чекистов в этом была немалая. Они

своевременно добывали необходимую оперативную информацию о подготовке

провокаций, о местах хранения оружия и взрывчатки, об исполнителях акций и

планируемых объектах террора. Именно они объединяли усилия

правоохранительных органов, координировали их действия.

          Мне известно немало случаев, когда поступавшая от чекистов

информация давала возможность на ранней стадии выявлять и предотвращать

экстремистские акции, представлявшие угрозы государственному строю,

защищать политические и личные права граждан. Так называемая "демпресса"

много писала о погибших в ходе пресечения массовых беспорядков, зачастую

включая в эти подсчеты и случайно пострадавших людей, обвиняя во всем КГБ,

МВД, армию. Но ведь была в тех ситуациях и другая важнейшая сторона

вопроса. Кто возьмется подсчитать, сколько жизней было спасено благодаря

быстрому прекращению насилия? В том же Баку, например, благодаря введению

ЧП удалось быстро покончить с разбоями и погромами, очевидцем которых мне

пришлось быть. Бакинец перестал идти с наганом или ножом на бакинца.

Сколько при этом было спасено армян? Разве не погибли бы сотни, а возможно,

тысячи мирных жителей, если бы армия не остановила бесчинства?

          А более поздние события в Оше? К десяткам уже имевшихся жертв

могло добавиться еще множество убитых взвинченной толпой, если бы

беспорядкам не положили конец чрезвычайное положение и комендантский час.

          Этот перечень можно продолжить, но суть остается сутью: КГБ, МВД

и армия были вынуждены использовать силу против разжигавшего социальную,

национальную и религиозную рознь экстремизма, ради спасения людей, которых

намеренно втягивали в кровавый омут всякого рода провокаторы и

нечистоплотные политиканы. Мне многократно приходилось участвовать в

инструктажах оперативных работников, направляемых в горячие точки, и с

чистой совестью могу сказать: главной задачей, которую всегда ставили перед

своими сотрудниками руководители КГБ, была такая: "Предотвратить насилие,

избежать кровопролития".

          На фоне многолетнего и огульного охаивания КГБ, мне часто

приходилось повторять и повторять эти слова, на конкретных примерах

показывать, что в суровых условиях командировок для чекистов они были как

бы девизом: "Предотвратить насилие, избежать кровопролития!"

          В чекистской, как и в любой другой воинской среде, существует

глубоко уважаемое и гордое понятие боевого братства. В него входят в первую

очередь те, кто непосредственно участвовал в опаснейших операциях с риском

для собственной жизни и жизни своих товарищей. Перед пулей все равны - и

начальник и подчиненный. В боевых условиях каждый отвечает за свой сектор

обстрела, откуда может прилететь пуля. Если ты допустишь оплошность, она

может оказаться смертельной для твоего напарника, который не ждет ее,

уверенный в том, что ты подстраховываешь его. Нет, совсем не в шутку, а

всерьез актуален у чекистов вопрос времен военного лихолетья - с кем

пойдешь в разведку?

          Командировки в Афганистан и в "горячие точки" СССР внешне

выглядели добровольными. Собирали оперативный состав, объявляли, что завтра

к десяти ноль-ноль на спецрейс в аэропорт Шереметьево от отдела должны

прибыть столько-то офицеров. О сути дела, перефразируя Твардовского, иногда

говорили так: "Работа предстоит обычная, но братва нужна отважная". Добавлю

также, что мне приходилось вылетать и в такие командировки, когда о пункте

назначения я узнавал только в самолете, а иногда даже после приземления.

Экстренные выезды и вылеты становились обычным, повседневным делом. Но к

ним, конечно, никак не могли привыкнуть жены чекистов. Моя жена Ирина,

каждый раз скрывая слезы, аккуратно собирала припасенные для таких случаев

необходимые вещи и провожала меня только до порога. К дежурной машине

никогда не выходила, боясь разрыдаться на глазах моих боевых друзей.

          В дружной семье чекистского боевого братства я особо дорожу

дружбой с Виктором Карпухиным, одним из командиров "Альфы". Эта

суперсекретная антитеррористическая группа, закодированная буквой "А", была

создана и действовала в рамках 7-го управления КГБ СССР. Лишь после августа

1991 года ее стали называть "Альфа". У нее богатая боевая история.

          С 1981 по 1990 год бойцы спецподразделения "А" участвовали в

десятках крупнейших операций по обезвреживанию особо опасных

бандформирований и освобождению заложников. В негласной международной

табели о рангах такого рода спецотрядов российская "Альфа" занимала первое

место. Ни британская САС, ни американская "Дельта", ни германское ГСГ-9,

никто другой не может похвастать тем, что за десять лет участия в

сверхсложных боевых операциях они не допустили гибели ни одного мирного

жителя.

          С Виктором Карпухиным у нас был единый принцип - не допускать

случайных жертв, исключать кровопролитные ситуации. Он не раз без оружия

шел на переговоры с террористами и убеждал их сдаться. Разрабатывал и

проводил дерзкие операции по освобождению заложников-авиапассажиров, но

смертельных исходов при этом не было. Он очень берег своих бойцов. В

сложных ситуациях Карпухин сам садился за руль автомашины, первым шел на

вооруженных бандитов, готовых открыть стрельбу, сорвать чеку с гранаты. Он

хорошо знал, что такое мужество, боль и раны, страх и смерть. Он честно

исполнял свой долг, защищая от террористов людей, все общество в целом.

Ведь "Альфа" была предназначена для борьбы с профессиональными

террористами, с бандитизмом.

          27 июля 1990 года в короткой передышке между командировками мы с

Виктором Карпухиным на даче моего соседа выигрывали примерно десятую партию

в домино, когда на веранду вбежала моя жена Ирина. Она была в слезах, но

сразу видно - это были слезы радости: у нашей единственной дочери родился

сын, богатырь весом под пять килограмм и длиной под шестьдесят сантиметров.

Новоиспеченной бабушке даже дали послушать через телефонную трубку крик

внука... Виктор по "горским обычаям" троекратно отсалютовал из боевого

оружия в тихой летней ночи рождение в нашей семье еще одного воина. Все

желали ему вырасти и жить в другие, более счастливые времена, стать

защитником Отечества от врагов и нечести. Но в ту же ночь раздался и звонок

оперативного дежурного: мне предстояло срочно вылететь в новую

командировку... Я находился уже за сотни километров от Москвы, когда узнал,

что внука в честь деда назвали Славой. Виктора же Федоровича Карпухина в

семье нашей с тех пор почитают "крестным".

          Много боевых друзей появилось у меня и во время командировок в

Азербайджан. В моей группе были надежные офицеры, неоднократно по тревоге

вылетавшие в те регионы страны, за которыми быстро закрепилось зловещее

название "горячих точек". Заместителем моим был Валерий Печенкин -

рассудительный, сдержанный, он умел отстаивать свое мнение, в необходимых

случаях оставался непреклонным. Частенько вылетал со мной Александр

Соловьев, я всегда поручал ему работу, связанную с анализом, с тщательной

оценкой ситуации. Сам настоял на включении в мою группу Анатолий Онучин -

офицер кураторского подразделения, незадолго до этого возвратившийся из

командировки куда-то на Север.

          Помню, в тот раз на аэродроме в Шереметьево мне представились

командиры боевых "пятерок" из спецназа: Александр Мирошниченко ("Альфа"),

Сергей Лысюк ("Витязь") и Александр Городилов ("Вымпел"). В их небольших

группах я с удовлетворением увидел Виктора Блинова и Олега Луценко, с

которыми мы уже участвовали в задержании нескольких преступников. Тогда мы

еще не знали, что командировка в Азербайджан растянется на много месяцев, и

мне не раз придется производить смену офицеров. По первому же вызову в Баку

прибывали: Борис Жирное и Михаил Платонов (ставшие позже генералами), Юрий

Федоскин, Анатолий Смирнов, Николай Стебнев, Виктор Лугинин, Владимир

Воскобойников, Вячеслав Пеленков, Владимир Рыбаков, Игорь Кузнецов, Евгений

Батаман, Виктор Раструсин, Владимир Кашин, Владимир Васин и другие офицеры

Второго Главного и Пятого управления КГБ СССР, некоторых его

спецподразделений. Все мы занимались общим делом и постоянным нашим

девизом, напомню, был все тот же наказ: "Предотвратить насилие, избежать

кровопролития!"

          В конце мая 1991 года я прибыл в Москву за очередной сменой. В те

дни ко мне обратился корреспондент "Известий" Львов с просьбой подробнее

рассказать о ситуации на армяно-нахичеванской административной границе. И

здесь уместно процитировать его заметку.

          "Азербайджан - Армения"

          КГБ ПРИМИРЯЕТ ВРАЖДУЮЩИХ

          Начиная с 29 апреля мы ездили по селам Армении и Нахичеванской

автономной республики, - говорит В. Широнин, - встречались с их жителями,

обсуждая по сути один вопрос: что надо для того, чтобы уже сейчас достичь

прекращения огня? Как выяснилось, нужен какой-то орган, который бы

объективно контролировал действия обеих противоборствующих сторон. Так

родились контрольные группы, в которые вошли по одному представителю

местных отделений КГБ, системы внутренних дел и сельских Советов. Таким

образом, трое доверенных лиц с одной стороны и трое - с другой.

Координировать же их работу, гарантировать безопасность встреч и

переговоров должен офицер КГБ из Москвы.

          После создания такой группы заключается соглашение о прекращении

огня и функциях группы, которая следит за складывающейся обстановкой,

разбираясь в каждом конкретном инциденте, делая все, чтобы опровергать

вредные слухи, не допускать взаимных оскорблений.

          - Что в первую очередь записано в соглашении сторон?

          - Во-первых, противоборствующие силы на пять километров с каждой

стороны границы отводят все огневые средства, включая градобойные орудия.

Заделываются созданные огневые позиции, амбразуры, окопы и т.п. Во-вторых,

договариваются о том, чтобы не мешать полевым работам. Крестьянин, вышедший

в поле, должен быть спокоен за свою жизнь.

          - Приходилось ли вам встречаться с боевиками? Что думают о

примирении они?

          - Дело в том, что "бойцы", как правило, не местные жители. Их

семьи зачастую находятся за сотни километров от очагов конфликта. И я могу

привести примеры, когда население приграничных сел выступало против своих

"защитников", которые к тому же требуют деньги на покупку оружия,

продовольствия. Абсолютное большинство, повторяю, хочет мира, хотя я не

исключаю провокаций. Но они в сегодняшней обстановке неустойчивого

равновесия были бы крайне нежелательны. Поэтому, наряду с примирением,

будем использовать и силу.

          - Как отнеслись к вашим соглашениям в Баку и Ереване?

          - Положительно. Обе стороны признают, что именно сейчас

появляется действующий рабочий механизм примирения. Если он сработает в

локальном масштабе, можно будет продолжить эксперимент и на всю границу

между двумя республиками.

          - Что можно сказать о сроках перемирия - месяц, полгода, год?

          - Уже в конце мая - начале июня подписанные соглашения дополнятся

новыми договоренностями - о создании "зоны безопасности". Проект такого

решения уже есть".

          Эта публикация объективно освещала нахичеванские события.

Причем, особое внимание я хотел бы обратить на те ее стороны, где речь идет

о том, что боевики не были местными жителями, - это были, как правило,

профессиональные провокаторы, которые вдобавок обкладывали данью и

азербайджанских, и армянских крестьян. Многие боевики были подготовлены в

специальных лагерях - таких принято называть "серыми гусями". Это "рыцари

удачи", слетающиеся в места кровавых конфликтов, и, конечно, делали они

свое дело по заданию иностранных спецслужб.

          В Нахичевани мне не раз приходилось встречаться с этой

безжалостной публикой, готовой служить хоть дьяволу...

          О "зоне ответственности" мы узнали только в Баку, и до Нахичевани

добирались вертолетами. В пути меня и моих товарищей беспокоил вопрос:

почему чрезвычайное положение объявлено только в нескольких городах

Азербайджана? В докладе московскому руководству мы высказали предложение

ввести его одновременно и в районах Армении, расположенных вдоль

административной границы с Азербайджаном. Ведь условия для обеих сторон

должны быть равными, никто не в праве иметь преимущества. Главная цель ЧП -

разоружить незаконно созданные вооруженные формирования. Но если мы

разоружим, например, только нахичеванских боевиков, то преимущество

окажется на стороне армянских.

          Ответа на прямой вопрос по этому поводу на объединенном

оперативном совещании в Баку также никто дать не смог. Было лишь сказано,

что МВД "выходило" наверх с аналогичными предложениями. Как и следовало

предполагать, этот вопрос сразу же возник в Нахичевани и его переадресовали

мне. Пришлось искренне ответить:

          - Будем доказывать и добиваться...

          Начало той командировки нельзя было назвать удачным. Обстановка в

Нахичевани оказалась иной, чем в Баку, и это было закономерно. С одной

стороны, автономная республика граничит с Ираном и Турцией, с трех других -

с Арменией. С Азербайджаном же ее связывает лишь железнодорожная ветка

Баку-Ереван. Если Баку установит железнодорожную блокаду, то в первую

очередь будет страдать Нахичевань. У Армении же есть еще один

железнодорожный выход - через Грузию.

          И надо сказать, что опасения скоро оправдались Железная дорога

оказалась козырной картой в руках как нахичеванских, так и армянских

националистов. Стратеги из Народного движения Азербайджана (НФА)

периодически устраивали забастовки железнодорожников, и дорога замирала.

Армянское освободительное движение (АОД) для ее блокирования избрало иную

тактику - боевики обстреливали и грабили поезда, едва они пересекали

административную границу Армении. Азербайджанские бригады, если и не

бастовали, то наотрез отказывались ехать через опасный отрезок, проходивший

по армянской территории.

          Как это не покажется парадоксальным, от таких бесчеловечных "игр"

выигрывали и НФА и АОД. Результатом блокады становилось то, что по обе

стороны административной границы цены на все виды продовольствия и товаров

подскакивали в десятки раз. Из-за дефицита представители НФА и АОД брали на

себя распределение продуктов по магазинам, поселкам, районам, однако за это

в Нахичевани, например, на "нужды" НФА торгующие организации обязаны были

отдавать не менее 25% от общей суммы реализации. А частные уличные торговцы

- и того больше. Когда запасы истощались, обе конфликтующие стороны легко

достигали согласия о взаимном прекращении боевых действий, никто не нападал

на составы, и это позволяло накопить грузы. Затем блокада возобновлялась.

          Как назвать подобные действия? Конечно, это было политическое

мошенничество по отношению к собственному народу. Мошенничество под

лозунгами свободы и независимости. Хорошо продуманная величайшая подлость

ради того, чтобы получить право заниматься поборами. В этом проявлялась

сама суть националистических народных фронтов. Вовсе это не были идейные

борцы - обычные вымогатели, прикрывавшиеся громкими фразами и высокими

целями. Именно с помощью такой публики иностранные спецслужбы стремились

дестабилизировать обстановку в нашей стране, и это уже само по себе было

предвестием великих бед.

          Да, именно беспринципные "игры" вокруг блокады железной дороги

оказались одним из главных факторов, будораживших социальную и политическую

обстановку на границе Нахичевани и Армении. Один народ ожесточался против

другого. А политические лидеры "демократических" фронтов и движений все

сваливали на Москву.

          Одновременно они шельмовали и армию. Воинские подразделения,

дислоцированные по обе стороны административной границы, получили весьма

разумный приказ не втягиваться в конфликт, ибо вынуждены были бы основную

огневую мощь направлять друг против друга. Это дало повод националистам

немедленно развернуть агитацию под лозунгом: "Армия, которая нас не

защищает, - не народная армия".

          Продолжались провокации на ирано-советской государственной

границе. Нахичеванский народный фронт с завидным постоянством периодически

продолжал собирать митингующие толпы у полуразрушенных погранзастав.

Националисты избрали, как я считаю, подлейшую тактику: впереди толпы

выставляли женщин, детей и стариков, а инспираторы провокаций прятались за

их спинами, а то и вовсе ожидали "эффекта" поодаль. Пограничники, проявляя

выдержку, часами уговаривали женщин разойтись по домам. А несчастные

местные жители, рыдая, умоляли пограничников дать им хоть маленький кусочек

колючей проволоки или телефонного провода - без таких "трофеев" они не

могли вернуться назад, в противном случае боевики грозили сжечь их дома,

забрать скот.

          Ну как все это назвать, если не подлость? Вот такими они были в

действительности, эти "идейные" разрушители целостности СССР, которых

славословила "демпресса", во всех грехах обвинявшая КГБ...

          Боевики в Нахичевани открыто ходили с оружием. У них было все: от

пистолетов и ружей до автоматов и пулеметов. Приезжая в пограничные

селения, они на правах "защитников" требовали барашков на шашлык, зелень,

хлеб, коньяк, водку, вино. Во время застолий давали местным жителям

"советы", где лучше вырыть окопы и укрытия. Эти "советы" также

сопровождались "угрозами": не сделаете окопа, порежем скот, сожжем дома.

          Объективности ради надо сказать, что на другой стороне -

армянской, происходило то же самое.

          Вошел в повседневную практику захват заложников для получения

выкупа или обмена на людей, захваченных противоположной стороной. В водах

Аракса порой всплывали неопознанные трупы. Все чаще и чаще в поселки

возвращались чабаны с жалобами об угоне скота.

          Такова вкратце была в январе 1990 года общая обстановка в

пограничной Нахичевани. Вместе с тем и в Москве, и в Баку имелась

достоверная информация о резкой активизации в Азербайджане и Армении

деятельности иностранных разведок, прежде всего Ирана и Турции, которые

тщательно отслеживали развитие событий и пытались направлять их в выгодном

для себя русле, использовать их в собственных интересах. В этих целях Иран

развернул на противоположном берегу Аракса специальный оперативный

разведывательный отряд. Турция засылала агентуру. Вездесущее ЦРУ США

укрепило свою резидентуру в Ереване...

          Если все сказанное о ситуации тех лет в Нахичевани как бы

наложить на события в других "горячих точках" СССР, а затем России, то

нетрудно увидеть их поразительное сходство. Создается даже впечатление, что

все они развивались по некоему общему шаблону, по какой-то единой

программе, разработанной опытными специалистами. Действительно, разве не

повторился нахичеванский вариант в Чечне - конечно, в гораздо больших

масштабах? Разве "взаимоотношения" местных жителей с боевиками в Чечне не

сложились по вышеописанной нахичеванской схеме? Разве бесконечные диверсии,

выводившие из строя железную дорогу, линии электропередач, водопроводы и

прочие системы жизнеобеспечения не были направлены в первую очередь на то,

чтобы до предела усложнить жизнь местных жителей, как бы загнать их в тупик

и на этом заработать различного рода дивиденды? Наконец, разве в Чечне не

развернула особо активные действия турецкая разведка, - да и только ли

турецкая?

          Провокационные методы, которые были использованы западными

спецслужбами для развала СССР, пошли в ход и для того, чтобы

дестабилизировать, а затем расчленить непосредственно Россию...

          Продолжая тему о деятельности иностранных разведок в Закавказье,

приведу такой факт. Нам, в частности, стало известно, что в Нагорном

Карабахе командовал Монте Аво, американский армянин, офицер,

координировавший действия войск в Мортунинском районе. Под его началом

карабахские армяне захватили Горадиз, Физули, немало других населенных

пунктов. Его боялись, уважали и слушались. Монте Аво погиб и похоронен в

Армении как национальный герой. Со временем огласку получают и другие

случаи непосредственного участия иностранных специалистов во внутренних

конфликтах, спровоцированных в СССР.

          Основной задачей моей группы было оказание помощи КГБ

Азербайджана и Нахичевани в борьбе с разведывательно-подрывной

деятельностью иностранных спецслужб и одновременно - стабилизация

обстановки. Скажу сразу: уже в аэропорту нам стало ясно, что более насущной

задачей является вторая. Боевики сновали повсюду, они устанавливали свой

порядок, угрожая оружием. Но увидев решительно настроенных спецназовцев,

"веером" взявших под охрану вертолеты, поспешили скрыться в аэродромных

зданиях. Однако, дело у них было поставлено неплохо. Примерно через час

после нашего прибытия около нахичеванских КГБ и МВД собралась внушительная

толпа, в которой шныряли вооруженные боевики.

          На первой встрече с руководством автономной республики и

представителями, как сейчас модно выражаться, силовых структур, а также

пограничниками обсуждался единственный вопрос: вводить ли на всей ее

территории чрезвычайное положение? Ответ ждали из Баку. В Москве этот

вопрос уже был решен заблаговременно, Центр предупредил: это зависит от

Баку. Но нахичеванцы взяли решение на себя:

          - Давайте вводить ЧП лишь в пятикилометровой зоне вдоль

государственной границы. Это станет предупреждением народному фронту. Его

лидеров надо заставить пойти на переговоры. Только так можно избежать

братоубийства. Народ нас в этом поддержит.

          Запомнились слова одного из сотрудников местного КГБ. Небритый, с

небольшой траурной бородкой (три недели назад схоронил брата-милиционера,

которого ночью очередью в спину застрелили в подъезде дома), он говорил:

          - Самое легкое - это забраться в окопы или укрыться за стенами и

стрелять. Мужество состоит в том, чтобы первым подать сигнал к переговорам.

ЧП во всей республике только обострит ситуацию. Родственников сделает

врагами.

          Мы прислушались к мнению нахичеванцев. Запросили в

соответствующих инстанциях санкцию на объявление ЧП только в

пятикилометровой пограничной зоне и на железнодорожных станциях.

Одновременно вышли с предложением ввести ЧП в такой же зоне по другую

сторону армяно-нахичеванской границы. Этого было бы вполне достаточно,

чтобы убрать с огневых позиций градобойные и иные орудия, зарыть

многочисленные окопы и снести огневые точки. Поддержку по первому

предложению мы получили быстро. По второму ответ был лаконичным, но

уклончивым: "Требуется согласование".

          Мы согласились с нахичеванцами, потому что увидели то, чего не

увидишь из Москвы и о чем не вычитаешь из аналитических записок. Здешние

работники КГБ лучше знали беды и чаяния своего народа, у которого

народнофронтовцы отбирали кровно нажитое. Они клялись защитить народ от

казнокрадов и преступников, но вместо этого обложили новой данью. Вдобавок,

со стороны Армении на него посыпались снаряды, предназначавшиеся раньше для

борьбы с градом и дождевыми вихрями. Поля и виноградники становились

бесплодными не от жары, а от осколков металла... К чести местных чекистов,

они всегда появлялись там, где возникала угроза жизни их соотечественников.

Вместе с ОМОНом и бойцами из отрядов самообороны они карабкались вверх по

скалам, чтобы подавить огневые точки армянских боевиков. Они выводили

женщин, детей и стариков из-под обстрелов, эвакуировали раненых, тушили

горящие дома.

          В отличие от далеких столиц Москвы и Баку, здесь не пошатнулась

вера в чекистов, как в истинных народных защитников. Наоборот, их авторитет

в народе все больше возрастал.

          Оперативный состав КГБ Нахичевани выполнял и свой

непосредственный профессиональный долг. Вместе с пограничниками чекисты

задерживали  многочисленных нарушителей, переправлявшихся через Аракс с

иранской стороны. Среди них были шпионы, контрабандисты, диверсанты.

Попадались и кадровые сотрудники спецслужб. Большинство из них

ориентировались на контакты с членами НФА... Здесь я должен заметить, что

Иран формально поддерживал стремление нахичеванцев расширять родственные

связи с азербайджанцами, проживающими в северном Иране, вдоль реки Аракс.

Но, как становилось очевидным из документальных данных, опросов и

свидетельств нарушителей госграницы, Иран страшился и опасался происходящих

в Азербайджане событий. Неизвестно было, как они аукнутся в Иране, если

перекинутся сюда через беженцев, которые, разрушая инженерные пограничные

сооружения, устремились через Аракс.

          Любопытно, десятилетиями советские пограничники, охранявшие

границу вдоль Аракса, имели дело с нарушителями, шедшими из Ирана. Они

переправлялись на наш берег целыми семьями и сами охотно отдавались в руки

пограничников. А объясняли свой поступок тем, что хотят поселиться в СССР,

мотивировали его "поисками лучшей жизни" - именно такая формулировка

фигурировала в документах о задержании нарушителей госграницы. Бывали,

правда, случаи, когда какой-нибудь племянник или дядя, переправлявшийся

через Аракс вместе с другими членами семьи, при проверке оказывался

"подсадной уткой", кадровым шпионом. И все-таки немало азербайджанцев из

северного Ирана в шестидесятые и семидесятые годы осели на жительство в

советских республиках, - естественно, с разрешения соответствующих органов.

Помнится, в те годы на той стороне Аракса даже появилась особая профессия -

"переправщик". Переправщиком называли человека, который за деньги переводил

семью через брод, оставлял ее в нашей пограничной полосе, а сам возвращался

в Иран.

          Да, так было. Но настала перестройка, и поток беженцев поменял

свое направление: теперь "лучшую жизнь" люди начали искать за кордоном. И

если раньше сопредельная сторона Аракса фактически не охранялась, то в 1990

году Иран вынужден был укрепить границу дополнительными воинскими

подразделениями. Сюда направили новые контингенты полицейских, создали

здесь опорные пункты. Допрашивали каждого, кто переходил с советского

берега Аракса. Местные жители под страхом сурового наказания обязаны были

сообщать иранским властям о всех, кто сумел миновать сторожевые посты. Нам

стало известно, что разведывательные допросы порой проводились несколько

раз, причем по специально составленным анкетам-опросникам. С допрашиваемыми

не церемонились: избивали и лишали пищи.

          Отдельно составлялись списки на всех местных жителей, имевших

родственные связи в Нахичевани, Азербайджане, в других регионах Советского

Союза. Список шел Приложением №1 к секретному плану по депортации

"неблагонадежных лиц" вглубь Ирана.

          Мы тщательно изучили все эти материалы, готовясь к переговорам с

НФА. Путь к ним оказался сложным. Нашего посланца с предложением о встрече

(кстати, того самого сотрудника, чей брат-милиционер был убит) связали и

несколько часов продержали в правлении Нахичеванского НФА. Отпустили со

стандартным набором угроз, чтобы больше не появлялся... Он так и не

рассказал нам подробности того эпизода. Но так или иначе, а на другое утро

согласие НФА на переговоры и условия их проведения нам были переданы.

          В общем, начало было положено. Конечно, дело не обошлось без

ультиматумов, угроз, требований, претензий, больших и маленьких хитростей.

Народнофронтовцы весьма умело прибегали к дезинформации. За нами же был

авторитет органов и погранвойск КГБ, не только сохраненный, но и

приумноженный нахичеванскими чекистами и пограничниками в те трагические

для нахичеванцев дни.

          В конце концов НФА пришлось с этим считаться. Потому что в

конкретной ситуации людям становилось ясно, кто изображает из себя

"защитников" народа, на самом деле осложняя обстановку и вдобавок облагая

местных жителей данью, а кто действительно справедливо и бескорыстно

помогает населению.

          Уточню сразу, я не собираюсь подробно описывать тактику, ход и

нюансы переговоров. Скажу лишь о главном их выводе. Он состоял в том, что

не надо стремиться разом разрешить все спорные проблемы. Их лучше разделить

на первостепенные, не терпящие отлагательства, и на те, над которыми

требуется поразмышлять и которые поддаются поэтапной реализации. А самое

главное, надо уважительно и внимательно относиться ко всему, что предлагает

другая сторона. Диктата не любит ни сильный, ни слабый. Зато разумный,

взвешенный подход внушает уважение.

          Прежде всего мы стремились достигнуть договоренности об

урегулировании обстановки на советско-иранской госгранице. На

представителей НФА произвела довольно удручающее впечатление оперативная

информация, которую мы предъявили на переговорах, о масштабах

разведывательно-подрывной деятельности иранских спецслужб. Особенно

подействовали на них документы о готовящейся депортации иранских

азербайджанцев в глубь Ирана, если развитие обстановки в Нахичевани

перестанет устраивать Тегеран. В итоге нахичеванский НФА согласился

соблюдать режим чрезвычайного положения на государственной границе.

Учитывая это, в нескольких наиболее удобных местах на берегу Аракса жителям

было разрешено дважды в неделю выходить на границу для разговоров и

визуальных встреч с иранскими родственниками, был согласован и порядок

такого выхода на границу: впереди мужчины, затем женщины и дети. Для

соблюдения спокойствия и порядка НФА получил право включать своего

представителя в пограничный наряд.

          Казалось бы все просто и логично. Но как же сложен и долог был

путь к такому согласию, основанному на соблюдении законности, уважении друг

к другу. Я искренне относился и отношусь к тем участникам переговоров со

стороны НФА, которые при выработке этих договоренностей проявили

благоразумие и в определенном смысле личное мужество. Несмотря на

сопротивление экстремистского крыла нахичеванского правления НФА,

договоренности эти в целом соблюдались.

          Намного сложнее оказалось разрешить узел проблем, связанных с

блокадой железной дороги и с взаимными перестрелками, периодически

возникавшими на административной границе Нахичевань-Армения. Дело в том,

что в автономной республике существовало несколько крупных отделений НФА,

которые стремились к самостоятельности и потому не всегда и не во всем

соглашались с центральным правлением нахичеванского НФА. Были у них свои

связи и с бакинским НФА, откуда поступали различные установки. В них

зачастую преобладали клановые интересы, что вообще было весьма заметным

явлением в этой политической организации. Постоянно ощущалось и давление

третьей стороны - Армении. Первопричиной многих кровавых конфликтов,

конфронтации и междуусобиц в Нахичевани были и, наверное, долго еще будут

оставаться политические игрища вокруг НКАО.

          Мне совершенно ясно, что крупномасштабный конфликт между

Азербайджаном и Арменией очень искусно инспирирован подстрекателями,

которые подогрели национально-территориальные вопросы. Для специалистов по

Закавказью события 1988 года не явились неожиданными: ведь в Армении, как я

уже упоминал, задолго до открытой конфронтации с Азербайджаном

распространялись идеи, обосновавшие территориальные претензии. Это,

естественно, не оставалось незамеченным в соседней республике. В результате

росло взаимное недоверие, отчуждение, чувство неприязни. Все это

усугублялось периодическими конфликтами из-за земельных угодий и пастбищ в

приграничных районах, притеснениями жителей национальных селений, этих

своеобразных "анклавов", расположенных на территории другой республики.

          Не мне судить, кто первым перешел грань и ответственен за

разжигание войны между двумя народами. История расставит все по местам. Но

тогда, в Нахичевани нам казалось, что человеческий разум способен подняться

выше эгоизма и амбициозности отдельных политиканов, для которых между

усобица и вражда нужны были для того, чтобы пробиться к власти.

          В Азербайджане отношение к Нахичевани разное. Некоторые считают

эти места гиблыми - возможно, потому, что в древние времена здесь от

загадочной эпидемии полегло одно из войск Александра Македонского. В

"Долине смерти", неподалеку от древнего городка под названием Джульфа, до

сих пор сохранились памятники его воинам. Говорят, что смогли выжить лишь

офицеры - благодаря тому, что принимали пищу и пили вино из серебряной

посуды. Но нахичеванцы любят свой край. Непосвященные с удивлением узнают,

что в этой не столь уж обширной местности более ста источников лечебных

минеральных вод. Горный пчелиный мед - один из лучших в мире. А ордубадские

лимоны! Таких нет нигде: золотистые, с тонкой мягкой кожицей, ароматные. И

виноград лучший в Азербайджане...

          Между тем, доложив в центр шифротелеграммой об определенной

стабилизации обстановки на советско-иранской границе, мы еще раз обосновали

необходимость ввода ЧП в пятикилометровых зонах по обеим сторонам

нахичевано-армянской административной границы. Ответ долго ждать себя не

заставил: ваше предложение передано в инстанции. Это означало, что оно уже

находится в аппарате М.С. Горбачева. Но, как и раньше, оттуда не

последовало ни оценок, ни рекомендаций. Аппарат президента не реагировал.

          Да, Горбачев никак не откликнулся на важнейшее предложение,

которое, безусловно, могло бы привести к полной стабилизации обстановки и

по сути ликвидировать одну из "горячих точек", а возможно, позитивно

сказаться и на разрешении карабахского конфликта. Зато вскоре после нашего

повторного обращения в Москву по поводу введения режима ЧП в

пятикилометровой зоне на армянской стороне границы вокруг конфликта в

Нахичевани начали происходить какие-то странные вещи. До сих пор меня

мучают сомнения о том, было ли происходившее простыми совпадениями или же

некие могучие силы, заинтересованные в разжигании конфликта, почувствовав,

что он сходит на нет, решили немедленно подлить масла в огонь. Увы, я не

могу избавиться от ощущения, что случившееся в те дни было ловко

спланированной акцией, причем спланированной далеко от Нахичевани и

Армении.

          Началось все так. Почти сразу после того, как мы отправили новую

шифротелеграмму в Москву с предложением о вводе ЧП на армянской стороне,

резко активизировались боевики из АОД и было обстреляно из артиллерии

азербайджанское село Садарак, что вызвало негодование в Нахичевани. Однако

на этом дело не кончилось. Одна из центральных газет, - кстати, газета

проправительственная! - сообщая об этом обстреле Садарака, почему-то

назвала его армянским селом. Получалось, что дело вывернуто наизнанку - не

армянские боевики обстреляли азербайджанское селение, а наоборот,

азербайджанцы нанесли удар по армянам! Столь грубейшая ошибка в крупной

центральной газете, казалось, должна была повлечь за собой немедленную

поправку, а то и административные меры против путаников. Ведь эта ошибка

привела к новой дестабилизации, она обернулась новыми жертвами и кровью.

Можно ли было оставлять эту ошибку без последствий?

          Однако, как ни парадоксально, "аппарат Горбачева" продолжал

хранить гробовое молчание и по поводу наших предложений и в связи с

катастрофической ошибкой, допущенной в газете. На эту ошибку тоже никто

наверху не отреагировал. Вот и думай что хочешь...

          Я намеренно не указываю здесь название той газеты, чтобы не

уподобляться ей и не подливать масла в огонь сегодняшних политических

схваток. Но возвращаясь к проблеме ответственности журналиста за

написанное, могу со всей определенностью сказать: рано или поздно та

заметка, в корне извратившая суть дела и послужившая как бы сигналом к

новому витку противостояния армян и азербайджанцев, наверняка станет

предметом тщательного расследования. Изъять ее из истории уже невозможно.

          И еще. Выше я несколько раз назвал искаженное сообщение об

обстреле Садарака ошибкой. Но было ли это действительно ошибкой? Ведь целая

цепь событий, предшествовавших той заметке и последовавших за ней,

заставляет думать, что она намеренно послужила как бы детонатором нового

обострения ситуации в одной из "горячих точек", а в целом способствовала

нагнетанию той межнациональной напряженности, которая в конечном итоге

повлияла на распад СССР. Как человек, умудренный своей профессией и

искушенный в знании стиля и методов работы зарубежных спецслужб, я,

повторяю, по сей день не могу избавиться от мысли, что молчание "аппарата

Горбачева", внезапный обстрел Садарака и та газетная "ошибка" были звеньями

какого-то общего замысла.

          Почему, в конце концов, Горбачев никак не отреагировал на наше

предложение, которое могло положить конец межнациональному конфликту? Как

президент, он просто обязан был высказать свое мнение по этому вопросу. Но,

видимо, никаких аргументов против введения ЧП в пятикилометровой зоне на

армянской стороне Москва предъявить не могла. Но в то же время в Москве

явно были силы, которые не хотели умиротворения в Нахичевани. Отсюда - и

молчание "аппарата Горбачева". Молчание и по поводу нашей шифротелеграммы и

в связи с катастрофической газетной "ошибкой".

          Ну, а дальше события развивались словно по накатанной схеме.

Провокационная "ошибка" в московской газете вызвала взрыв негодования

нахичеванского народного фронта, да и всего населения. И это было понятно.

Однако обратило на себя внимание и другое: это негодование сразу же было

направлено в определенное русло. В Нахичевани начались митинги под таким

лозунгом: КГБ работает на Армению! Народнофронтовцы кричали: это КГБ

организовало дезинформацию в прессе. От нас КГБ требует сдать оружие, чтобы

мы не смогли защитить наш Садарак. КГБ продал наш Садарак! Это измена, она

не пройдет. Нет территориальным притязаниям Армении!

          Иными словами, недовольство населения было сразу же направлено не

против Москвы, а против той единственной силы, которая уже добилась

успокоения в Нахичевани и в значительной мере заручилась доверием местного

населения, - против сотрудников госбезопасности. Били именно по ним,

стремясь убрать с пути преграду, мешающую дальнейшей дестабилизации, В

итоге получалось, что Москва снова "подставила" тех, кто призван был стоять

на страже безопасности СССР и кто на деле продолжал выполнять свою миссию.

          Скажу больше: после обстрела Садарака мы немедленно послали в

Москву новую шифротелеграмму, однако кремлевское руководство продолжало

хранить молчание... Конечно, в те дни меня одолевали сомнения относительно

причин столь упорного молчания по столь важному вопросу. Но сейчас, после

всего, что произошло с тех пор, для меня многое прояснилось. И я вправе

считать Горбачева лично ответственным за бездеятельность в те тревожные

дни. Эта бездеятельность была сродни государственному преступлению.

Впрочем, будущие историки более точно определят истинные мотивы той

бездеятельности...

          В такой ситуации мне пришлось взять инициативу на себя. По

оперативной связи позвонил командующему пограничными войсками

генерал-полковнику Илье Яковлевичу Калиниченко. Потомственный пограничник

(отец его стоял у истоков советских погранвойск), он внимательно меня

выслушал и посоветовал:

          - Вячеслав, моя позиция такова: внешние границы сегодня являются

мощным стабилизирующим фактором и внутри страны. Но я всегда был против

того, чтобы пограничников втягивали в местные распри и разборки. Однако

сейчас совершенно очевидно, что с распадом внешних границ начнет литься

кровь и на внутренних... В общем, необходимые указания в погранотряд

передам... Действуйте совместно. Но если речь зайдет о применении оружия со

стороны пограничников, то я категорически тебя не поддержу...

          Позиция главкома мне была понятна, но все же я попросил его

поставить "наверху" вопрос об усилении и укреплении Нахичеванского

погранотряда:

          - Я это сделаю, - уверенно ответил Калиниченко.

          Соответствующая команда в Нахичеванский погранотряд последовала

буквально через несколько минут. Решительность и готовность в любой

ситуации взять на себя ответственность всегда отличали моего боевого

соратника.

          Между тем, обстрел Садарака, кстати, на этот раз обошедшийся без

человеческих жертв благодаря четко отработанной местными чекистами и

милицией системе эвакуации, обрастал паническими слухами.

          - Армения применила новые виды оружия, - вещали на митингах

ораторы.

          - КГБ продал Армении лазерные установки... Вакуумные бомбы...

          Основная часть моей группы срочно выехала на место происшествия.

Произвели документирование самого факта обстрела. Тщательно

сфотографировали разрушения, опросили свидетелей. Они утверждали, что

слышали мощные "громоподобные" оглушительные взрывы. "Вспышек не было, а

уши закладывало... А про лазеры пастухи знают, их спросите".

          Работа КГБ в том, в частности, и состоит, чтобы разобраться во

всем. И мы, конечно, разобрались. Оказывается, во время обстрела села

ракетами "Ало-зань-2" армянские боевики надули легким газом автомобильные

резиновые камеры и запустили их с гор в сторону Садарака, куда как раз дул

сильный ветер.

          Поднимаясь вверх, камеры "громоподобно" разрывались, но на

ошметки резины, которые мы обнаружили, никто не обратил внимания. А пастухи

рассказали, что незадолго до обстрела их захватили "бородатые" армяне,

увезли на свою территорию, избили и пригрозили в следующий раз пытать

лазером, которым можно испепелить что угодно. Для пущей убедительности

навели луч лазерной пушки на стог сена, и стог загорелся. Видели, мол,

своими глазами!.. Конечно, разобрались и в этом. Выяснилось, что у стога

сена лежал сообщник, который поджег сено обычной зажигалкой, получив

условный световой сигнал из обычного карманного электрофонаря, завернутого

в бумажный рулон.

          Любой межнациональный конфликт легче зажечь, чем загасить. Как в

тлеющем торфянике, огонь уходит куда-то вглубь, пламя совершенно неожиданно

может вырваться в другом месте. Так было и в Нахичевани. В ответ на обстрел

Садарака НФА объявил и организовал блокаду железной дороги. Народный фронт

прервал переговоры с нами, проводил круглосуточные митинги в депо и на

железнодорожных станциях. Рабочие-железнодорожники соглашались, что

забастовка в первую очередь наносит вред самой Нахичевани, их же семьям,

но... повторяли слова представителей НФА, будто семьям, мол, будет еще

хуже, если армянские боевики убьют кормильцев. НФА смог бы их защитить, но

ему, мол, мешает КГБ, изъявший оружие. Поддерживались и политические

требования об освобождении задержанных в административном порядке в Баку

лидеров НФА, об отмене комендантского часа, о выводе войск и так далее.

          Но компромиссное решение с бастующими все же было нами

достигнуто. Инициатором его стал генерал армии Валентин Варенников, бывший

"афганец", участник парада Победы в Москве, ныне депутат государственной

думы. В тот раз он прибыл в Нахичевань из Гянджи. Выступая на одном из

митингов, Валентин Иванович поднялся на трибуну и сказал, что разделяет

опасения железнодорожников и потому по его приказу армейские наряды с

сегодняшнего дня будут всегда рядом с поездными бригадами, сопровождая их

на протяжении всего пути. Но самыми неожиданными были его дальнейшие

действия - он достал из кейса Коран и, соблюдая принятую при этом

церемонию, поклялся на нем, что ни при каких обстоятельствах не отступит от

своих слов. Это произвело огромное впечатление.

          Позже на встрече с нами в узком кругу Варенников сказал, что ему

настойчиво советовали арестовать зачинщиков забастовки. Но он знал: в Баку

такая мера себя не оправдала. Там забастовки продолжались тридцать дней,

пока не закончился срок административного задержания. Поэтому Валентин

Иванович советовал: шашками не размахивайте, силой надо пользоваться умело,

прежде всего для защиты тех, кто работает, кто созидает. Их надо защищать

от народного фронта...

          При штабе В.И. Варенникова постоянно находился представитель

военной контрразведки КГБ СССР генерал-майор Юрий Александрович Калганов,

бессменный мой попутчик по командировкам во многие "горячие точки"

Закавказья, Средней Азии, "ближнего" и "дальнего" нашего зарубежья. После

того случая он частенько звонил мне по ВЧ и спрашивал:

          - Шашками еще не размахиваете?.. Значит, все нормально -

политиканство не пройдет.

          - Когда, наконец, подпишут указ о чрезвычайном положении в зонах

административной границы Нахичевани и Армении? Кто его затягивает? -

отращивал я в ответ. Юрий Александрович, обычно всегда спокойный и

выдержанный, как правило, отмалчивался. Но однажды не выдержал:

          - Ты посмотри на окружение Михаила (имелся в виду М.С. Горбачев).

- Сколько в нем выходцев из Армении и сколько из Азербайджана?.. А потом

задавай вопросы, на которые не будет ответа.

          Я снова прикидывал: академик Агангебян, академик Ситорян... А

Шахназаров вроде бы азербайджанская фамилия... Но оказалось, что он выходец

из Армении. А ведь все они выступали в роли советников и помощников

президента. Докладывались ли Горбачеву наши предложения о вводе ЧП? И если

докладывались, то с какими комментариями? Сомнения мои не рассеивались, они

лишь множились.

          Значительно позже мне подтвердили тот факт, что советник

президента Шахназаров проявлял особый интерес лишь к той информации КГБ,

которая была связана с темой "зверств и терроризма" со стороны

Азербайджана. Он требовал собирать такую информацию и немедленно о ней

докладывать. Армянских материалов он почему-то не запрашивал.

          Мы же действовали исходя из складывавшейся обстановки на

нахичивано-армянской границе. Выехали в Комитет госбезопасности Армянской

ССР, собрав необходимые документы по неспровоцированному обстрелу Садарака.

Располагали при этом данными о нанесенном материальном ущербе, о конкретных

жертвах. Привезли с собой и уголовное дело, возбужденное по нашему

ходатайству следователями прокуратуры СССР, откомандированными в Нахичевань

в связи с расследованием массовых беспорядков на государственной границе.

          К чести руководства КГБ Армении, документам по Садараку было

уделено самое серьезное внимание. В Ереван были вызваны начальники

городских и районных отделов, они рассказали об обстановке на местах и

предложили меры по ее нормализации. Сложность состояла в том, что

провокации на административной границе, как правило, устраивали приезжие

"городские" боевики, не подчинявшиеся ни центральной, ни местной властям и

вдобавок принадлежавшие зачастую к враждующим группировкам. Имелись также

данные о возможной связи некоторых из них с террористами и спецслужбами

соседних государств.

          Мы видели, что информация, изложенная армянскими чекистами,

достоверна. Ведь у нас было, с чем ее сравнить. Жители больших и маленьких

селений по обе стороны административной границы веками соседствовали,

дружили домами, создавали смешанные семьи, становились родственниками.

Виноградники и плантации размещались рядом, их никогда не огораживали.

Водой пользовались из одних и тех же источников. Общаясь между собой,

местные крестьяне говорили не о политике, а о ветрах, дождях, засухе, о

падеже скота. Когда случалась беда, все объединялись, помогали друг другу.

          Тогда-то после бесед в Ереване и появилась идея направить

офицеров, прикомандированных в Нахичевань из Москвы, в городские и районные

органы госбезопасности, чтобы вместе с сотрудниками этих низовых

подразделений КГБ без оружия и бронежилетов работать среди местного

населения. Причем, работу эту решили вести в селах по обе стороны

административной границы, чтобы переговорить со старейшинами и аксакалами,

чтобы выяснить их отношение к конфликту, посоветоваться с ними, как его

загасить. Сотрудникам КГБ был дан наказ - вначале идти в народ, а, выслушав

его, вести разговор с местными властями и представителями общественных

фронтов, движений.

          С благодарностью вспоминаю, что это начинание без колебаний

поддержали тогдашние руководители КГБ и Азербайджана, и Армении Вагиф

Гусейнов, Алик Оруджев, Валерий Бадамянц, Вячеслав Арутюнян. Энергично

подключились к ее реализации и военные контрразведчика Александр Турбанов и

Алексей Сухачев.

          Я с Валерием Павловичем Печенкиным и офицерами 5-го Управления

КГБ также выехал в несколько нахичеванских и армянских поселков. Местные

сотрудники органов госбезопасности, хотя и сопровождали нас, но по нашей

просьбе в беседах не участвовали.

          Этим мы хотели продемонстрировать свою нейтральную позицию и

объективность к обеим сторонам, что, кстати, собеседниками нашими было

воспринято очень доброжелательно. Старейшины в парадных одеждах и при

наградах (многие были участниками Великой Отечественной войны) уверяли, что

никто из жителей их поселков в провоцировании перестрелок участия не

принимал. Они вынуждены были защищать свои семьи и лишь отвечали на

выстрелы.

          Кто же все-таки стрелял первым? И те, и другие упорно ссылались

на противоположную сторону:

          - Горы имеют одно неизменное свойство: эхо выстрела повторяется

многократно, где бы ни был он произведен. Точное место не определит даже

опытный охотник... Если КГБ нам не верит, мы согласны на любую форму

контроля. Про идею ЧП и зону безопасности вдоль государственной границы

хорошо знаем. Пусть будет такая зона и у нас. Согласны даже не охотиться в

ней на волков. Чабаны согласны пасти скот без ружей. Если кто-либо из нас

появится в такой зоне с ружьем, стреляйте без предупреждения. Боевиков в

зону сами не пустим. Мы хотим сеять, а не воевать...

          Так рассуждали ветераны и Нахичевани, и Армении. Если вы

действительно хотите нам помочь, - говорили они, - останьтесь с нами,

оставьте своих офицеров в наших поселках, и мы назовем им каждого, кто

сделает хотя бы один выстрел в сторону соседей. Или сами накажем его в

соответствии с нашими обычаями и традициями. Специалисты из 5-го Управления

единодушно поддержали предложения старейшин, добровольно высказали желание

остаться в качестве "наблюдателей" в тех селениях, где наиболее часто

возникали перестрелки с применением градобойных и иных разрушительных

оружий.

          Назвали эту совершенно новую и не свойственную для органов КГБ

форму работы "оперативным экспериментом". Обозначили и его срок - 20 суток.

          И сразу на административной границе соседних республик наступило

затишье. Мы же использовали этот период для реализации некоторых чисто

профессиональных функций, связанных с оперативным контролем за

деятельностью иностранных разведок.

          После того как мы наладили надежные каналы получения информации,

выяснилось, что в регионе, наряду с иранскими, резко активизировались и

турецкие спецслужбы. Используя территориальный конфликт с Арменией, Турция

приступила к оказанию тайной военной помощи Азербайджану. Среди отставных

офицеров турецкой армии, а также молодых, хорошо обученных коммандос,

проводилась вербовочная работа по отправке их для прохождения дальнейшей

службы в азербайджанской армии. Первая партия таких "волонтеров" должна

была насчитывать около 150 человек. На территории Турции по линии

командования специальных сил и Генштаба спецслужбы приступили к созданию

тайной базы по подготовке лиц азербайджанской национальности для проведения

десантно-диверсионных операций. Она была рассчитана на обучение групп

численностью 80-90 человек со сроком полтора-два месяца, в зависимости от

их военной подготовки и специальности.

          Ливанские спецслужбы, со своей стороны, разработали свой план

оказания тайной военной помощи Армении. Они приступили к созданию на

территории Ливана в приграничном с Сирией районе Баальбек, на горе Арсаль

учебного лагеря, в котором под руководством инструкторов из Сирии и Ливана

предполагалось вести обучение армянских боевиков общей численностью до 500

человек.

          Одновременно спецслужбы этих стран проводили постоянную работу по

созданию на советской государственной границе тайных каналов для переброски

оружия, боеприпасов, мин и разного рода диверсионных средств. Для

маскировки этой подрывной деятельности они организовали сбор и закупку

вооружений советского образца. Преследовали две цели: во-первых, скрыть

истинные адреса поставок оружия, а, во-вторых, свалить все на советскую

армию, которая, мол, его распродает боевикам.

          Общий анализ поступавших оперативных материалов не вызывал

сомнений в том, что соседние государства, называвшие себя дружественными

СССР, в действительности проводили тайную политику, направленную на

раздувание и эскалацию конфликта между Азербайджаном и Арменией.

Стабилизация обстановки в этом регионе вступала в противоречие с их

интересами и целями. Ведь в случае развала Советского Союза они могли

рассчитывать на резкое ослабление своих соседей по географической карте, а

это всегда приносит кое-кому немалые выгоды.

          В общем, становилось все яснее, что в нахичеванский

межнациональный конфликт начинали втягиваться соседние государства, а это

представляло для нашей страны серьезную угрозу. Информацию по этим вопросам

мы ежедневно обобщали и направляли в центр. А вопросы, которые требовали

срочного решения и носили сугубо местный характер, передавались в Баку.

Одновременно расширялись контакты и с КГБ Армении. Было видно, что

"оперативный эксперимент" на нахичевано-армянской административной границе

приносит желанные результаты. За двадцать суток удалось избежать обоюдных

перестрелок. Мелкие же инциденты разрешались путем организации встреч

представителей населенных пунктов, на которых присутствовали наши

"наблюдатели" и сотрудники КГБ, дислоцированные в районах. Боевики в

селениях не появлялись, хотя тревога и напряжение все же не спадали.

          В те дни в жизни нашей группы и нахичеванских коллег произошло

важное событие - в Нахичевань гражданским рейсовым самолетом прибыл первый

заместитель Председателя Комитета госбезопасности Филипп Денисович Бобков.

В органах и войсках КГБ СССР он пользовался высочайшим и непререкаемым

авторитетом. О его прошлом сведения были скупые. Участник Великой

Отечественной войны, на которую ушел 17-летним добровольцем, прибавив себе

недостающий год. Награжден многочисленными воинскими наградами. Имеет

нашивки о трех ранениях. Службу в контрразведке начал с младших должностей.

Потом работал на самых ответственных и острых участках деятельности

Комитета госбезопасности, многократно находился в служебных командировках

за рубежом и в территориальных органах страны. Об оперативных делах и

сложнейших операциях, в которых Бобков принимал участие еще до своих

высоких постов, ходили легенды. Они упоминались в учебных пособиях на

спецкурсах, разбирались курсантами на семинарских занятиях. Для чекистов он

всегда был и останется эталоном истинного профессионала, мастером-ювелиром

своего дела.

          Филипп Денисович Бобков больше известен общественности по 5-му

Управлению КГБ, которое он возглавлял ряд лет. Мне в свое время тоже

пришлось работать под его непосредственным руководством. И на собственном

опыте я убедился, что он всегда требовал от своих подчиненных строгого

законопослушания. Часто повторял нам:

          - Мы обязаны самым строжайшим образом соблюдать Закон. И по духу

и по форме никаких отступлений от него быть не может. Сотрудники органов

государственной безопасности должны подавать пример неукоснительного

соблюдения законности. Но быть законопослушным - значит не только строго

соблюдать права и свободы советских граждан. Это также значит решительно и

твердо применять меры, определенные советскими законами, в отношении тех

лиц, которые становятся на путь антиобщественных, враждебных действий. -

При этом Филипп Денисович неизменно подчеркивал: -

          Речь идет только об отдельных лицах, подпавших, как правило, под

чуждое влияние. Потому, во всех случаях нужна тонкая филигранная работа

контрразведывательных подразделений и каждого оперативного работника

Добиваясь безусловного выполнения задач по обеспечению безопасности

государства и общества, мы всегда должны помнить, что ведем борьбу прежде

всего в интересах защиты его граждан, прав и свобод личности...

          Помнится, в шифротелеграмме о прибытии Бобкова в Нахичевань было

сказано, чтобы я встретил его лично без какого-либо сопровождения. Ожидая

прилета самолета, - он несколько запаздывал, - я мысленно вспоминал советы

своего учителя, еще и еще раз осматривал посадочную площадку, вокруг

которой для подстраховки все же скрытно разместил парней из "Альфы" и

"Вымпела" в гражданской, а также аэродромной экипировке. Но, как говорится,

каково же было мое удивление, когда спустивший по трапу Бобков вместо

приветствия сказал:

          - Бойцы-то твои, что делают в толпе? Плечи у них широковаты,

демаскируют. Ну, да тебе виднее...

          Филипп Денисович молча выслушал доклад об обстановке. Особенно

поинтересовался "оперативным экспериментом" - как относятся к нему жители?

Не было ли провокаций? Как принимают сотрудников из Москвы?

          - Надо мне с ними встретиться, - сказал он, - послушать их

мнение... Похоже, у органов КГБ после вашего эксперимента может появиться

новая функция: миротворчество.

          Опытнейший профессионал, Бобков сразу определил главные

направления нашей работы на нахичевано-армянской границе. Он предложил

"втягивать" в процесс миротворчества местных руководителей народного фронта

и АОД, а также командиров отрядов самообороны, представителей властей. С

этой же целью следовало, по его мнению, объединять и координировать

действия всех правоохранительных структур, прокуратуры.

          - Хорошо бы ваш опыт затем перенести на всю

армяно-азербайджанскую границу, - говорил он, - и назвать это "народной

дипломатией". Конечно, не всем понравится ваша работа, она может идти

вразрез с чьими-то планами. Но не опускайте рук, проявляйте настойчивость.

          Бобков всегда был скуп на похвалу. Но из его слов было ясно:

сделанное он одобряет. В аэропорту, когда я провожал его на рейсовый

самолет, Филипп Денисович попросил передать всем участникам "оперативного

эксперимента" свою оценку:

          - Продолжайте трудиться на таком же профессиональном уровне.

          Для всех нас это была наивысшая оценка. Мы очень хорошо знали

требования, которые предъявлял Бобков к сотрудникам органов и войск КГБ.

"Что вкладывается в понятие профессиональных качеств для чекиста?" - часто

задавал он вопрос и сам же отвечал на него: это, в первую очередь,

компетентность в том деле, которое ему поручено; во-вторых, это высочайшая

ответственность за возложенные на контрразведку в целом и на отдельных

контрразведчиков функции оперативной деятельности; наконец, это - активный

и творческий поиск эффективных путей решения поставленных задач. Главным в

поиске должен быть анализ. Именно анализ должен стать надежным средством

оперативной деятельности, убежденно считал Ф.Д. Бобков и выдвигал при этом

очень краткую и эффективную формулу: нужно взвешивать все поступки и

действия, не делать того, что не давало, не дает и не даст положительных

результатов.

          Нахичеванский конфликт оказался крепким орешком для проверки и

воспитания таких профессиональных качеств. Из окопов действительно стрелять

было бы легче. И Филипп Денисович словно в воду глядел, когда советовал не

опускать рук в казалось бы безнадежной ситуации.

          После трехнедельного затишья 8 апреля вновь был обстрелян

многострадальный Садарак. На этот раз для разъединения противоборствующих

сторон и подавления огневых точек пришлось прибегнуть к помощи 75-й

дивизии, которая после вывода из Афганистана была придана погранвойскам на

советско-иранской границе. Впрочем, нам удалось найти выход и из этой

сложнейшей ситуации. 9 мая 1991 года для наших сотрудников, командированных

на армяно-нахичеванскую границу, оказался знаменательным вдвойне. Мы

вспоминали наш самый великий праздник - День Победы и радовались, что

именно в этот день мы подписали документы, не имевшие аналогов в практике

работы органов и войск КГБ СССР. Вот как рассказывала об этом местная

газета "Нахичевань" (по взаимной договоренности такое же сообщение было

опубликовано и в армянской прессе):

          "За безопасность наших границ.

          По сообщению компетентных органов проведена встреча

представителей власти, административно-правовых органов и общественности

граничащих между собой Араратского и Вайского районов Республики Армения,

Садаракского и Шарурского районов Нахичеванской Автономной Республики.

          По инициативе Верховного Совета Азербайджанской Республики была

установлена пятикилометровая зона чрезвычайного положения вдоль границы с

республикой Армения. В эту зону в свое время были введены войска МВД СССР.

В настоящее время на участке границы между Нахичеванской АР и Республикой

Армения введена дивизия войск КГБ СССР, на что имеется соответствующий

приказ Председателя КГБ СССР. Было подчеркнуто, что войска КГБ получили

задачу прекратить кровопролитие и любые другие вооруженные столкновения

между жителями соседних республик и рассчитывают на понимание этого

местными властями и общественностью, надеются на их помощь. Далее было

предложено обменяться мнениями и внести свои предложения по стабилизации и

нормализации обстановки на сопредельных территориях.

          Начавшийся обмен мнениями показал практически единодушную

положительную оценку присутствующими факта ввода войск КГБ. В этой связи

было внесено членами армянской делегации предложение о том, чтобы части

дивизии КГБ равномерно разместились как на территории Нахичеванской

Автономной Республики, так и на территории Республики Армении и заняли бы

все точки, которые ранее служили очагами дестабилизации обстановки. Помимо

этого армянская сторона располагает возможностью разместить в нормальных

условиях необходимое количество войск и сделать все необходимое для

обеспечения их безопасности.

          Всеми присутствующими была отмечена справедливость такой

постановки вопроса, но в то же время они согласились, что его решение

выходит за рамки полномочий присутствующей здесь делегации и может дать

повод для обвинений в незаконности нахождения и действий войск КГБ СССР на

армянской территории. Пришли к выводу, что для правового обеспечения этих

перемещений войск необходимо, чтобы Правительство Республики Армения

обратилось с соответствующим предложением в Правительство СССР.

Присутствующие здесь делегации Араратского и Вайского районов

проинформируют Правительство Республики Армения о выработанном совместном

мнении по этому вопросу, а сотрудники Комитета госбезопасности доложат

руководству КГБ СССР.

          Исходя из того, что в ранее возникавших конфликтах нередко имели

место взаимные обвинения друг друга в том, кто первый начал, что вокруг

последствий обстрелов и перестрелок распространялись панические слухи, было

внесено и одобрено всеми участниками встречи предложение об образовании в

напряженных точках совместных контрольных групп.

          Участники встречи договорились, что:

          - в упомянутые контрольные группы будут входить по 1

представителю от каждой республики, местных органов КГБ, местных органов

МВД, дислоцированных войск, местных Советов и возглавляться они будут

временно прикомандированным из Москвы сотрудником КГБ СССР".

          Далее следовало подробное описание функций, возлагавшихся на

контрольные группы. И при этом указывалось, что до решения на

правительственном уровне вопроса о введении войск на армянскую территорию и

начала нормальной работы контрольных групп нужно уже сейчас вселить

уверенность в жителей обеих республик в их безопасности. Для этого из зоны

необходимо убрать градобойную и другую артиллерию, а там где по каким-либо

причинам это невозможно сделать, изъять боеприпасы и развернуть стволы в

сторону тыла каждой из сторон. Далее говорилось: "Несомненно, проводимые

мероприятия против армянских бандитских формирований создадут в

приграничных районах мир и спокойствие, окажут положительное влияние на

настроения нашего народа, повсеместно создадут благоприятные условия для

мирного созидательного труда.

          Деятельность контрольных групп в приграничных районах будет

постоянно освещаться в печати".

          Так было достигнуто первое соглашение. Затем аналогичные

документы были подписаны во всех соседствующих районах вдоль

армяно-нахичеванской границы. Отмечу также, что все "подписанты" в

дальнейшем стремились к их строгому выполнению Документы "работали", потому

что они нашли одобрение и поддержку народа. Назову здесь фамилии тех, кто

первым нашел в себе мужество и смелость заключить то совместное соглашение:

          Аббасов М.Д., председатель Шарурского районного Совета

Нахичеванской АР; Григорян Э.А., председатель Араратского районного Совета

Республики Армения; Кязимов А.Н., председатель Садаракского районного

Совета Нахичеванской АР; со стороны прокуратуры - Адамян Р.К., прокурор

Араратского района; Алиев С.И., прокурор Садаракского района; со стороны

органов КГБ - Ванян Б.Ж., начальник Араратского РО КГБ; Оруджев A.П.,

заместитель председателя КГБ Нахичеванской АР; со стороны органов МВД -

Исаев М.М., начальник Садаракского РОВД Нахичеванской АР; Саркисян Л.А.,

начальник Управления профилактики МВД Республики Армения; Торосян В.А.,

начальник Араратского РОВД; общественность - со стороны Араратского района

- Героян А.Х., генеральный директор производственного объединения

"Консервный завод", депутат Араратского райсовета; Сагсян А.С., директор

винного завода, депутат Араратского райсовета.

          Несколько дней спустя мне и командиру 75-й дивизии генералу Р.

Слабошевичу поступило письмо, которое я храню как проявление высокой

признательности всему оперативному составу и военнослужащим органов и войск

КГБ СССР, нашим пограничникам:

          "Представителю КГБ СССР генералу тов. Широнину B.C.

          Командиру в\ч 1099

          СОВМЕСТНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ

          С января 1989 года события на административной

армяно-азербайджанской границе приняли особенно ожесточенный характер,

выразивший в применении обоими сторонами стрельбы из градобойных орудий,

реактивных снарядов, стрелкового оружия. С этого времени по 26 апреля 1991

года подразделения внутренних войск из различных регионов страны несли

службу по охране административной границы на территории наших районов и

поддержанию правопорядка в приграничных районах.

          Следует отметить, что, к сожалению, действия внутренних войск не

всегда были достаточно решительными, что явилось, по нашему мнению, одной

из причин непрекращающейся напряженности в пограничных селах

административной границы.

          28 апреля 1991 года в разгар ожесточенной перестрелки в районе

сел Садарак-Ерасх и Хачик-Ауш на смену внутренним войскам прибыли

подразделения специальных частей войск КГБ. Своими решительными действиями,

которые явились в своей основе одновременно взвешенными и объективными,

подразделения в\ч 1471 под руководством тт. Шелест Е.Ф. и Ныркова В.И. в

течение короткого времени добились прекращения стрельбы на своем участке

административной границы, прилегающей к Араратскому и Ехегнадзорскому

районам Армении и Садаракскому и Шарурскому районам Нахичеванской

автономной республики.

          В период с 28 апреля по 14 мая усилиями личного состава в\ч 1471

и вновь созданной контрольной комиссии, в которую входят представители КГБ

СССР, удалось коренным образом стабилизировать обстановку на

административной границе, прилегающей к территории наших районов.

          Особенно хотелось бы отметить действия офицеров Шелест Е.Ф. и

Ныркова В.И., проявивших прежде всего решительность, объективность,

настойчивость, внимание к непростым и часто взаимоисключающим требованиям

наших народов. Результатом действий личного состава под руководством этих

офицеров явилось то, что, несмотря на обострение обстановки в регионе, в

приграничных селах наших районов уже в течение 15 дней нет стрельбы, жители

начинают сельскохозяйственные работы в непосредственной близости от

административной границы, и у них впервые за последние полтора года

появилась надежда на стабилизацию обстановки в наших районах.

          Мы надеемся, что, если в дальнейшем действия личного состава

специальных частей войск КГБ и представителей центрального аппарата КГБ

СССР будут такими же вдумчивыми, решительными и объективными, можно будет

найти выход даже из тупиковых ситуаций настоящего конфликта.

          В заключении разрешите выразить благодарность личному составу

подразделений, подчиненных Вам, а также ходатайствовать о поощрении

офицеров Ныркова В.И., Шелест Е.Ф. и других офицеров, сержантов, солдат в\ч

1471.

          Председатель Шарурского районного Совета народных депутатов

Аббасов М.Д.

          Председатель Араратского районного Совета народных депутaтов

Задоян Д.М.

          Председатель Садаракского районного Совета народных депутатов

А.М. Казимов".

          Да, это действительно была для нас самая высокая награда!