Рассказ Валерия Минеева — балалаечника, которому довелось работать с Ореховым в тот последний день.
«В тот роковой день — 19 августа — он пришел ко мне домой, и мы решили начать готовить новую программу. Вначале он сыграл свою любимую польку Соколова. Затем часа два обрабатывали старинный романс «Гори, гори, моя звезда». Решили сделать его для двух гитар.
У Сергея была фантазия безграничная. Во время импровизации такие яркие находки были. Был он человек импульсивный, играть без души, без сердца не мог. Я понимал, что нужно обязательно записывать его обработки, дал ему в тот день нотные тетради. А к следующему разу мы решили купить небольшой магнитофон, чтобы фиксировать импровизации на пленку.
Шла у нас речь и о выпуске компакт-диска. Обсуждали фильм, который киножурналист Вячеслав Тетерников собирался снять об Орехове под названием «Ах, не лист осенний…» — у нас в программе была такая пьеса. После пришли мои родители, несколько знакомых. Все вместе сели обедать, в тот день был большой праздник — Вознесение Господне.
Но Орехов обедать отказался, только выпил чашку крепкого кофе и снова потянулся к гитаре. Был он в приподнятом, хорошем настроении.
«А можете вы «Венгерку» сыграть?» — попросили его. А уж лучше Орехова никто в мире, я считаю, сыграть ее не может. Это целая гитарная школа на одной пьесе, у меня только с десяток нот его вариантов «Венгерки» зафиксировано.
И он заиграл. Да как! А когда кончил играть, встал с гитарой в руках, кто-то из присутствующих сказал восторженно: «Вы так хорошо играли, что у меня просто мурашки по коже пошли». А Орехов в ответ:
«Это потому, что я всю душу вложил». И вдруг начал падать на стоящий рядом диван. «Скорая помощь» прибыла минут через двадцать, но помочь уже ничем не могла. Он умер мгновенно».
Проводить в последний путь Великого гитариста пришли его родные, близкие, друзья, поклонники и бывшие коллеги.
«Когда мы вошли в комнату с Володей Нестеровым и Сергеем Аникиным для выноса гроба с телом Сергея Орехова, — вспоминает Валерий Верченко, — я обратил внимание на лежащую на диване гитару Сергея. У нее был такой вид, что казалось, это было живое существо, потерявшее своего хозяина, ее гриф был развернут в сторону Сергея. Она как бы готова была уйти вместе с ним в мир иной».
Похоронен Сергей Дмитриевич на Ваганьковском кладбище под тяжелой гранитной плитой, которая, кажется, навалилась ему на грудь еще одним воспоминанием о несуразности земного бытия, с его крайностями и заблуждениями. На плите бронзовый барельеф Великого гитариста работы скульптора Виталия Левина, который чтил и любил Орехова.
Сергей частенько наведывался в мастерскую художника и, бывало, с упоением, часами музицировал, щедро одаривая своими гитарными откровениями.
19 августа 1998 года в последний раз отговорила русская семиструнная в руках Сергея Орехова. Отговорила как всегда страстно, горячо, исповедально, чтобы поведать миру нечто сокровенное, то, что не положено сжигать ни в какой злобе дня, ибо злоба проходит, а свет невечерний западает в душу навсегда.