«Строго секретно.

Капитан П. Назарчук

В штаб ВВС.

24 июня

Время – 23.05

Передано по линии ОВД.

Из рапорта сотрудника ОВД В.А. Овчинникова.

Сегодня я дежурил как обычно. В 15.00 заехал на патрульной машине домой пообедать. Когда в 16.00 я уже вернулся в отдел, меня в дежурке предупредили, что какие-то звонили из психбольницы. Там видят какую-то штуку. Она будто бы светится и летает. Я вначале подумал, что это шутка. Но сообщение передали экипажам автомашин нашего батальона. Туда были направлены патрульные милиционеры. При мне сообщили: «Видим непонятный объект, имеющий два сильных прожектора: спереди

и сзади». Объект, по их словам, ушел в сторону Кыштыма.

Сверено с рапортом дежурного.

Г. Шершень».

Начальник в/ч 25840 полковник

 

1

Едва военный медик появился на первом уровне, взгляды сразу обратились на него. Белый халат был надет поверх офицерской формы – это означало, что врач успел побывать у себя в лаборатории.

– Вам нужно сдать экспресс-анализ крови, – властно сказал доктор Вебер Николаю.

– Это так необходимо? Сдать кровь? – засомневался Николай и обернулся к полковнику: – Зачем все это?

– Узнаем, чем они тебя парализовали – в крови должно остаться это вещество, – поддержал врача Шершень и добавил: – Они используют разные препараты, в том числе и токсичные. Если в крови есть яд, мы можем дать тебе антидот.

– Анти… – не расслышал Николай.

– Антидот. Вещество, которое нейтрализует яд. Понимаешь? – полковник был возбужден.

Николай растерянно опустил голову. Он не любил неясных врачебных процедур.

– А потом? Потом, когда вы узнаете, что это? Вы меня что, вскроете, резать начнете? – раздраженно поинтересовался шофер.

Врач и полковник переглянулись. Вебер выглядел крайне недовольным.

– Что все это значит? – вспылил он и принялся выговаривать полковнику. Надо было его подготовить, иначе мы не сможем провести исследование. Вы хоть сказали ему, что теперь он меченый и у него скорее всего есть имплантат? Ну и ну!

Полковник потупил взгляд и опустил голову.

Врач хмыкнул и, неприязненно взглянув на Николая, добавил с язвительным сарказмом:

– Нет, конечно, вы можете отказаться. Тогда ничего страшного не произойдет… Я надеюсь, не произойдет, хотя, как сказать… А вот мы с вами, полковник, в любом случае из-за этого слюнтяя не сможем понять, где этот третий. Да и генерал Крымский с нас обоих скальп снимет!

Шершень нервно кивал головой.

Николай чувствовал, что все здесь не так просто и есть темы, в которые его не посвящают, и там доктор Вебер будет поглавнее полковника.

– Я же говорил тебе… – произнес полковник подавленно и нервозно. – Я же говорил, что необходим регрессивный гипноз. Ты все вспомнишь! Это очень важно и для тебя, и для нас! Ведь они купировали твою память. Небольшой участок… Но нам нужно узнать, что там – на этом участке. Это важно для всех. В такую ситуацию попадали многие – ты не первый. Если этого не выяснить, то поверь, ты будешь жить в ложном пространстве. А это совсем другое… А если они запрограммировали тебя на самоубийство? Они всегда так поступают, когда вживляют паразитов и делают человека своим навигатором! Неужели не ясно? Чем ты слушал, когда я в машине тебе об этом талдычил? Да пойми же, мы хотим тебе добра. А твое недоверие лишь от того, что ты толком не знаешь ни военного, ни гражданского производства. Там ведь столько закорючек, шероховатости. Но, уловив смысл, начинаешь постигать, как все у нас разумно…

– Хорошо. Я согласен. Идемте, – неуверенно пробормотал Николай. Полковник победно хлопнул в ладоши, и все двинулись за доктором Вебером.

Они вышли на лестницу и спустились на два пролета. За железной дверью находилась самая современная лаборатория. Здесь было множество каких-то стекляшек, каких-то препаратов, реторт и горелок.

Вебер, попросил Николая закатать рукав на правой руке, быстро перетянул ее резиновым жгутом и с помощью шприца взял пробу крови. Затем скрылся за целой шеренгой бежевых шкафов и вернулся спустя минуту, да не один – с ним был пожилой, ухоженный, слегка прихрамывающий мужчина с резко очерченным профилем. Неизвестный был одет в серый кургузый костюм и производил впечатление человека, измученного жизнью.

– Это Марк Романович Махолакис, – с каким-то благоговением проговорил полковник.

Шофер заметил, что на шее у вошедшего, прямо под затылком, виднеется большой жировик, красноватый и как будто расчесанный местами до крови.

Шершень вынул из шкафа штатив, установил и достал из сейфа небольшую видеокамеру.

– Теперь все готово. Можно начинать, – сказал полковник Махолакису. И, обращаясь к Николаю, участливо спросил: – Регрессивный гипноз? Ты ведь этого хотел? Марк Романович работал со многими контактерами, знает всю нашу кухню.

Махолакис взирал на Николая, скрестив на груди руки, точно иллюзионист перед распиливанием добровольца.

Через минуту он заговорил, будто лектор: «Методика регрессивного (или ретро-) гипноза широко применяется в практике современной разведки. С помощью этой техники мы воздействуем на тайные пружины организма и имеем возможность через энергоинформационное космическое поле разблокировать информацию, заключенную в мозге».

– Значит, он меня загипнотизирует? – Николай растерянно глянул на полковника.

– Да. И вот тогда-то мы всё и узнаем. Или почти всё, – разъяснил тот.

Махолакис указал шоферу на больничную кушетку и сказал:

– Наверно, вам лучше прилечь здесь. Я работаю в интегративной технике. Применяю одновременно и психосинтез, и гипноанализ, и элементы ребефинга. Не понимаете? Клинический вариант пневмокатарсиса. Он обеспечивает мягкий режим, не навязывая пациенту чужую волю, а это нужно, чтобы вы смогли сами спонтанно воспроизвести события. За счет редукции возраста, ухода в прошлое можно восстановить даже то, что как будто навсегда ушло из памяти.

Николай замер.

– Да не беспокойтесь вы так, молодой человек, – стал успокаивать его Махолакис. – Расслабьтесь, процедура совершенно безболезненна. Я уже двадцать лет работаю. И потом… Человеку свойственно тянуться за тем, что он не может достать. Иначе для чего же тогда небеса? Кто это сказал, не знаете? Был такой поэт – Роберт Браунинг. Про браунинг все, надеюсь, слышали?

Махолакис с усмешкой обернулся к полковнику и Веберу – те неприятно впились взглядами в шофера. Потом Шершень включил маленькую видеокамеру и кивнул гипнотизеру.

Махолакис продолжал:

– Встречался я и с жертвами астролеветирующих объектов, то есть разведочных аппаратов внеземных цивилизаций. Опыт такой имею.

Николай лег на кушетку.

– Внимательно сосредоточьтесь на моем голосе, – сказал гипнотизер. – На счет «один» вы постепенно погрузитесь в сон… На счет «два» возвращаемся в 22 июня за десять минут до события – что вы сейчас видите?

– Я сижу в машине за рулем, – голос Николая был четким и уверенным. – Мы едем с Олей по шоссе. Дорога безлюдна. Степан спит. На часах ровно 00.00. Но что это? Что? Да, вон там! Справа! Стая птиц взмыла вверх. А над кронами деревьев появилось странное розоватое сияние, словно перед восходом. Оно подсвечивает деревья. Птицы! Птицы взлетели над лесом. Там свет. Как будто солнце.

– Семь минут до происшествия…

– Мы вышли из машины. А Степана разбудить невозможно. Вон там, за лесом, сел шар, указывает Оля. Мы идем к нему, впереди яркий свет, очень яркий, не знаю, что это такое… Мы вышли из машины возле светлого пятна. Вокруг темно. Сейчас мы идем в тумане, подходим к светлому пятну. Это огромный круглый аппарат. Странно! Мы поднимаемся по трапу! Мы уже внутри… Невероятно! Пульт управления. Мигают экранчики, и тут же, прямо под пультом, гора мертвых птиц. Оля, не кричи! Она кричит! Но что это? Что? Мы летим!..

 

2

Это был не сон. Хотя больше было похоже на тягучий кошмар. Но все было гораздо хуже. Он даже хотел убедить себя в невозможности того, что происходит с ним и Олей.

Боковой шлюз НЛО моментально заполнился каким-то пахучим газом. Но дышалось легко. Помещение походило на кессонную камеру. Не успел Николай даже толком разглядеть, что тут такое, как перед ним возникла быстро вращающаяся на оси дверь. Вот она остановилась и бесшумно отворилась. За ней оказалась прозрачная емкость, еще дальше – изогнутый хромированный коридор. Здесь находились стеклянные контейнеры с бурлящей голубой жидкостью, какие-то цилиндры, стоящие в ряд вдоль бликующих стен, маленькие металлические боксы с бесчисленными гофрированными шлангами.

Вдруг что-то чиркнуло прямо перед глазами, сноп яркого голубого света заполнил пространство, и в воздухе сразу запахло озоном. Секунду спустя Николай заметил – его ладони и вся одежда стали флюорисцировать.

Затем он очутился в маленькой душевой, где струилась пенистая жидкость и нежно обдувал теплый ветер, хотя кондиционера он так и не заметил. И только уже потом Николай оказался в том самом отсеке, где от стен исходило мутное салатовое сияние.

Отовсюду на Николая смотрели светящиеся циферблаты с нервно мечущимися стрелками, а в воздухе, прямо перед носом, проплывали небольшие, с мелкий мячик, радужные шары. Они то выстраивались в линию, то вдруг бросались врассыпную, то снова собирались в какой-то порядок.

Вот здесь-то и появилось предчувствие неотвратимой беды. Оно надвигалось с тошнотой и сердцебиением, с кровью, приливавшей к вискам. И тогда словно кто-то задернул шторку – пала плотная тьма.

Потом постепенно стали проступать мутные очертания новых предметов.

Шорох ног, которые он сразу увидел, заставил поверить – это опять не сон. Ноги были слишком маленькие, но обувь… Она поразила его. Ботинки! Три пары тридцатого размера! Они стояли в ряд и казались какими-то странными. На всех были кнопки вместо шнурков, они были гладкие, будто лакированные. Николай не понимал, почему видит эти ноги сверху вниз.

Ему показалось, что он в операционной или в больничной палате. Здесь было очень чисто, а запах… Запах был, конечно же, больничный, знакомый. Все портил только этот салатовый свет – раздражал до тошноты. Или она возникала от чего-то другого?

На стенах, распространявших зеленоватое сияние, он не увидел ни одного светильника. «Откуда же идет этот поганый свет?» – не давал ему покоя неразрешимый вопрос.

Вдруг он услышал голос. Говорили на непонятном языке:

Николай почувствовал, что с его головой начались какие-то манипуляции. Боковым зрением он даже на миг увидел прибор, похожий на огромный электронный глаз, который с легким жужжанием возник за спиной. Потом кто-то прикоснулся к голове в районе родничка, и что-то прохладное прикоснулось к макушке. Он хотел было обернуться, но голос опять спокойно и властно приказал: «Нельзя».

Сразу послышалось жужжание, похожее на звук бормашины, а затем стал распространяться запах жженых волос и подгоревшей кожи! В этот момент с Николаем произошло нечто неописуемое: он увидел самого себя откуда-то сверху – он лежал абсолютно голый лицом вниз на операционном столе! Зеркальный металлический купол отражался в таком же зеркальном титановом полу. Было такое чувство, что его тело водружено в центр гигантской линзы.

«А может быть, это что-то вроде раздвоения личности и предсмертного видения в операционной? Неужели я умер?» – пронеслось у него голове.

«Нет, – раздался в ответ тот же нейтральный, лишенный интонаций голос. – Ты жив! Мы не хотим причинить тебе вред».

Но еще больший ужас потряс шофера, когда он увидел отражение своего черепа – точнее, то место, где была макушка. Внутри головы мерцала студенистая масса – мозг был похож на холодец.

Крышка черепа была открыта, словно ящик, и болталась, как козырек, над бровями.

Вокруг операционного стола стояли на подставках три маленьких существа в одежде, напоминающей гидрокостюмы. Скафандры были серебристого цвета, а ноги – в той самой маленькой обуви.

Существа казались очень хрупкими. Головы овальные, глаза чем-то напоминали кошачьи и имели вертикальный зрачок ядовито-желтого, неприятного цвета. Кожа на лице казалась резиновой, а вместо носа торчало что-то похожее на киль. Рот – просто маленькое круглое отверстие. Уши представляли собой необычной формы выступы с мочкой.

У двоих на комбинезонах виднелась белая нашивка квадратной формы с красным знаком: полусфера наверху, короткая горизонтальная черта внизу, две черточки, напоминающие стрелки, указывали вверх.

У третьего, того, что с морщинистым лбом и чрезвычайно тонкой бледной кожей, был нашит красный квадрат со знаком, напоминавшим птицу с расправленными крыльями.

Николай заметил, как в лапках у третьего коротышки сверкнул прибор, похожий на металлический стержень с замысловатой градуировкой на ребре. За правым ухом у коротышки колебалась серебристая антенка…

Раздался короткий чмок – крышка черепа вернулась на место. Та часть сознания Николая, что смотрела на все глазами взлетевшего над столом постороннего, и та, что по-прежнему теплилась в теле, вновь соединились в одно целое.

Николай все видел, все понимал, хотя и не чувствовал боли.

Вдруг он ощутил новый приступ – но не беды и страха, как вначале, а панического ужаса – от всего того, что с ним происходит. Тут только он заметил соседний стол, на котором лежала совершенно обнаженная Оля.

Над овальным входом в помещение, распространяя жужжание, тревожно мигала оранжевая лампа. Как только жужжание переросло в непрерывный писк, одно из созданий деловито соскочило с подставки и проворно метнулось к соседнему столу.

Из металлического прямоугольного бокса оно выкатило хромированный аппарат с проводами, заканчивающимися пучком игл, и стало втыкать их Оле в живот. Таких игл было поставлено с десяток. После чего существо удалилось в проход, над которым висела тревожная оранжевая лампа.

Вернулось оттуда буквально через минуту с особенно длинной иглой и вновь направилось к Оле. Воткнуло свое орудие ей прямо в пупок, Оля, видимо, вскрикнула, но звука слышно не было. Пленница, словно рыба, беззвучно открывала рот и высовывала язык. Лицо ее побагровело, глаза широко раскрылись, а по всему телу волнами пробегали судороги.

Но существо довольно быстро вынуло страшную иглу, деловито осмотрело окровавленное острие и удалилось, чтобы через миг вернуться – на этот раз с пучком присосок. Они были хладнокровно установлены под каждой иглой и имели на концах мерцающие светодиоды.

Не успел Николай даже удивиться шабашу, который творился с ним и Олей, как почувствовал, что огромный манипулятор резко приподнял его и усадил в большую титановую ванну с едкой обжигающей жидкостью. В нос ударил уксусный запах. Затем перед глазами появился острый металлический клюв непонятного инструмента. Орудие мгновенно сделало два горизонтальных надреза на его правом плече.

В нанесенные раны старший морщинистый коротышка крючковатым инструментом впрыснул какую-то жидкость. Лишь тогда два карлика, испустив звук, похожий на крик, соскочили с приступок операционного стола, прильнули к мерцающей стене и замерли. Они наблюдали за реакцией Николая с заметным удивлением, но заметив, что он спокоен, переглянулись.

Старший нажал какую-то кнопку на панели, подсоединенной к столу, и клюв сменили две огромные устрашающие иглы. Они мгновенно опустились на рассеченное плечо и буквально впились в него. Снова запахло подгоревшим мясом. Вот тут-то Николай понял, что происходит: через провода в иглы поступал электрический ток! Чудовищная боль мгновенно скрутила его, и он потерял сознание…

– Чем закончился контакт? – послышался голос Махолакиса.

– Нас разделили. Где Оля, куда ее отнесли? Вот они одевают меня. А я не могу стоять на ногах… Их аппарат… Он уже приземлился в лесу, открылся люк, они выталкивают мое тело. Я передвигаюсь по огромной черной дыре. Меня бросает, как мячик, из стороны в сторону. Что-то оранжевое, типа маленького апельсина, сопровождает мое туловище. Тело само заползло под лапы ели. Я перестал ощущать свое тело. Руки онемели, а ноги едва чувствую. Сердце почти не бьется, дыхание неразличимо. Тьма.

– Вы встретитесь с ними еще?

– Не знаю… Может быть… Не уверен…

– Сейчас вам будет очень приятно. Я буду считать до пяти в обратном порядке. И после пяти вы откроете глаза… – властно провозгласил Махолакис.

 

3

Полковник Шершень пристально смотрел на Николая, медленно приходившего в себя. Они по-прежнему были в той же лаборатории на втором уровне.

– Как видишь – это всё, – сказал военный.

– А где…

– Махолакис и Вебер? Пусть тебя это не волнует. Ушли. Каждый выполнил свой долг. У тебя в крови действительно был их препарат. Кстати, весь твой монолог под гипнозом мы записали на диск, и теперь ты можешь просмотреть его в соседней комнате.

Полковник открыл дверь и указал на компьютер, стоявший на рабочем столе прямо под картой Южного Урала, и протянул диск. Николай взял его с некоторым недоверием и боязнью.

– Что? Страшно? – серьезно спросил полковник. – Не бойся. Ты в полной безопасности, хотя и вляпался в самый эпицентр тайны. Точнее, загадка вмешалась в твою жизнь. Не любишь сюрпризы, шофер? Но что поделаешь, если они выбрали именно тебя…

Николай вставил диск в дисковод, а полковник продолжал рассуждать:

– Получается, что где-то за час до того, как мы сбили их аппарат, они сумели выгрузить в лесу и тебя, и Лазареву. Теперь-то понятно, какую миссию они тебе отвели.

– Миссию?

– Тебя запрограммировали.

– Что это значит? Чего они мне в башку насовали? Я что, должен кого-то убить или что-то взорвать?

– Очень примитивный вывод, – сказал Шершень. – Думаю, нет, ты должен выйти на их связного.

– А он такой же, как они? – насторожился Николай.

– Вспомнил мой музей в «Зеленой комнате»? – усмехнулся полковник и добавил мрачно: – Нет, связной почти ничем не отличается от нас с тобой. Ты даже не сможешь отличить его от обычных людей, если пройдешь мимо. Связной живет среди нас. А «почти» означает только то, что у него серьезно порылись в голове и не просто вставили туда паразита, как тебе. Ему запихнули в голову нанотехнологическую станцию на ртутном модуляторе, микролокатор и кучу черт-те каких трейсеров… Для этого они даже удаляют часть левого полушария головного мозга. Да, просто берут и вырезают. Мы сейчас тоже корпим над созданием киборгов, однако дальше управляемых тараканов пока не продвинулись… Но это так, к слову. И еще одна немаловажная примета, по которой легко вычислить их связного: под воздействием инопланетных токсинов у киборгов разрушаются губы. Они сужаются до малюсенькой полосочки, а потом вообще исчезают. Отсутствие губ – верная примета киборга. Связной держит в поле зрения двух-трех меченых навигаторов, которые в случае аварии НЛО занимаются спасением их пилотов. Один из таких пилотов сейчас находится где-то в Кыштыме или в его окрестностях. И ты должен вывести нас на связного, а может быть, и на пилота…

– Могу я позвонить матери и сменщику? – поинтересовался Николай.

– Можешь… но только после того, как мы найдем третьего и завершим операцию, – отрезал офицер.

– А мы скоро его найдем?

– Все зависит от тебя и от паразита в твоей голове.