Игорь крутил ручки настройки рации, пытаясь припомнить частоту их канала.

— Эий, успакойся, начальник! Ти щас сломаищ раций!

— Мне надо связаться с нашим полком! О, кажется, поймал!

Сквозь шум помех доносились истошные вопли и сухой треск выстрелов. Нет! Значит, это теперь везде? Как тогда добраться до детского сада? Как помочь дочке? Сержант Ползунков посмотрел на своего спасителя. Выходец из средней Азии, скорей всего. Тугое пузцо, круглые щеки и торчащий ёжик черных волос. Шофер, как ни в чём ни бывало, достал откуда-то недоеденную шаверму и довольно принялся уплетать, запивая айраном. Ружье мирно лежало на коленях.

Заметив взгляд Игоря, он поднял брови и сказал:

— Ай, извины, камандирь! Совсем кущить хочетца. Ващи на посту два часа проверяли! Щайтанама! Потом разгрузка-шмагрузка! — Водитель смачно вгрызся в свое кушанье. — Ти пасматри какой худой стал совсем, э! Будищь? Нэт? Так и думал. Ну, харащо!

— Тебя как зовут?

— Минэ Вахром, можищ просто Ваха называть. О, Аллах, как жи вкусно! Ти точно нибудищ?

— Нет, спасибо, Ваха. Меня Игорь зовут.

Шофер вытер перепачканную в соусе ладошку и пожал его руку.

— Слушай, ты можешь меня доставить в одно место?

— Канещин. А ти сделаищ, чтобы меня ващ брат больши не тармазиль? Все тенгэ на штрафы уходят!

— Не вопрос, слово сержанта ДПС.

— Аллах свидетиль, — довольно ухмыльнулся Ваха. — Только как мы поедем? Ищь, погляди, какой пробк, — он выругался на своем языке.

— Езжай по выделенке. Камер не бойся, наши потрут потом, не переживай. Если они вообще работают, эти камеры…

— Как скажищь, брат. Гавари, куда ехать, э!

Тягач вздрогнул, оживая. Вахром воткнул передачу, фура со скрипом тронулась и начала медленно разгоняться. Он включил магнитолу, в салоне заиграла какая-то восточная мелодия. Но сержант Ползунков не слышал её. В ушах стоит крик Сонечки «Папочка, спаси меня!», словно он его уже когда-то слышал…

— Ваха, можешь прибавить скорость?

— Канэщин! — и вдавил педаль в пол. — Прицеп пустой, щас палитим!

Взревев мотором как дикий буйвол, фура действительно «полетела». Игорь равнодушно поглядел в зеркало. Уже десятки машин, наплевав на правила, устремились следом. Штрафы, протоколы, взятки — всё это осталось в другой, спокойной жизни. Плевать на эту работу! Пусть его уволят, только бы с Сонечкой ничего не случилось!

— Теперь здесь сверни, — подсказал он.

— Узко там совсем, — поцокал языком Ваха.

— Едь, умоляю! Не останавливайся!

— Как скажищ…

Взвыли сигналки, раздался скрежет. Фура двинулась вперед, раздвигая обильно припаркованные тачки.

— Камандир, сматри! — внезапно закричал водила.

— Жми, жми! — Игорь тоже увидел это.

Из офисного здания с воплями выбегали люди. Многие бросались из окон, прыгали с крыши как при пожаре. Только несчастные спасались не от дыма и бушующего пламени, а от тех же кошмарных созданий. Тут просто всё кишело ими. Твари неизменно настигали, рвали на куски и яростно пожирали трепыхающиеся тела или, схватив зубами, тащили куда-то. Наверное, в свои норы. Где же полиция, где армия? Что происходит?

— Бери ружьё бистрей! Щайтаны нас заметили!

Игорь, уже ничего не соображая, схватил помпу. Существа, как по команде, повернули безобразные морды, и в следующий миг стая, подпрыгивая и завывая, кинулась в погоню. Ваха больше не церемонился, тачки разлетались в стороны, как бильярдные шары.

— Стриляй жи, ёкылымэнэ!

Твари уже совсем рядом. Перепрыгивали машины, клацали зубастыми пастями, делали резкие броски на кабину, но слетали, оказываясь под колесами. Сержант Ползунков приопустил стекло и тут же отпрянул. Жуткое нечто, вцепившись в дверь, щёлкнуло челюстями прямо перед его носом.

— Блин!

— Стриляй, ещбельме!

Игорь направил ствол в разинутую пасть и, зажмурившись, нажал спусковой крючок. Облако пороха наполнило кабину, звякнула гильза, отскочив от приборной панели. Чудовище исчезло. Но есть и другие. Вот очередной уродец, распластав в прыжке длинные когтистые лапы, взмыл в воздух. Сержант метким выстрелом прервал смертоносный полет. «А я неплохо стреляю, оказывается!» — сам себе поразился он.

— Картечь — харощий вещ! Стреляй в гущу самую!

— Ах, вот оно что, картечь…

Ползунков пошире приоткрыл окно и принялся шарахать выстрел за выстрелом в голодное орущее кубло чудищ. Пронзительный визг и отлетающие ошмётки безобразных конечностей говорили о том, что сержанта ДПС так просто не взять! Фух, монстры стали отставать, терзая туши своих подстреленных сородичей.

— У щайтан! Пащол вон от меня! — заорал Ваха.

С его стороны тоже прицепилась когтистая тварь с острым гребешком на голове и четырьмя маслянистыми глазками. Игорь побоялся стрелять. Вдруг зацепит водилу? Но Ваха опустил стекло и принялся лупить ошалевшее создание по морде бутылкой из-под айрана, пронзительно выкрикивая непонятные заковыристые проклятия своего южного народа. Гад, не ожидавший такого, отцепился и покатился в клубах пыли. Вахром, еще что-то бормоча, сплюнул в окно и поднял стекло.

— Пробились, кажется! — вытер пот со лба Игорь.

— А ти как думал, э? — сверкнул золотым зубом шофер. — Пусть ни царапают Вахину фуру! Да сотрет Аллах эти исчадия Джаханнама! Но ти тожи маладэць, савсем харащо стреляль!

— Вот, сворачивай сюда, а потом направо, там будет садик.

— Гиде шлагбаум или заборчик?

— Шлагбаум!

Тягач тряхнуло, когда они снесли его, зацепив калитку. Фура остановилась, заехав наполовину на территорию детсада. Ползунков похолодел. В трёх метрах от них лежит воспитательница из группы Сонечки, Клавдия Николаевна! Он сразу узнал её по химически-рыжим волосам, хотя половина лица и большая часть туловища отсутствовали. Что? Нет! Неужели они опоздали?! Гаишник открыл дверцу и выпрыгнул наружу.

— Эй, падажди, брат! С табой пайду!