Беседа с протоиереем Александром Кузиным

В последние годы в российской прессе много и широко обсуждается вопрос о преподавании в средней школе курса «Основы православной культуры» (ОПК). Противники нового предмета ссылаются на то, что его введение (как правило, факультативное) якобы нарушает конституционный принцип отделения Церкви от государства. Кроме того, нередко озвучивается мысль, что «Основы православной культуры» школам искусственно навязываются; говорят также, что надо еще посмотреть, как курс ОПК будет укладываться в образовательную программу и как вообще это явление впишется в культурную жизнь общества. Можно встретить и такие доводы: прежде чем начинать преподавание ОПК, надо подготовить законодательную базу, отработать единую для всех школ методику преподавания, создать приемлемые для всех учебники и т. д. Между тем, сейчас курс «Основы православной культуры» в школах страны уже преподается, причем в масштабах достаточно ощутимых. Теоретические соображения всем интересующимся этой проблематикой более или менее известны. О практической же стороне дела мы беседовали с руководителем сектора по связям с епархиями Синодального отдела религиозного образования и катехизации протоиереем Александром Кузиным.

— Отец Александр, какой части школьников уже преподается курс «Основы православной культуры»?

— Об общем количестве школьников нашей страны у меня нет точных данных, но предположим, что их сейчас порядка 20 миллионов. По данным епархиальных отчетов за 2006 год, преподавание ОПК велось для 600 тысяч школьников, и динамика этого процесса положительная. Так что сейчас основы православной культуры изучает, наверное, почти один миллион школьников, что составляет около 5 % от общего их числа. Это значительная цифра. Хотя в Российской Федерации есть регионы, где преподавание ОПК на сегодняшний день не ведется.

— Почти один миллион школьников… А ведь в преподавание этого курса вовлечены не только дети, но и через детей их родители, не говоря уж о педагогах. И, получается, процесс преподавания основ православной культуры ведется уже в таких масштабах, что запретительными методами ничего с этим не сделаешь, правильно?

— Да, и если какой-либо чиновник попытается затормозить процесс, затребованный обществом, то он просто будет вынужден покинуть свое место. Ведь вообще-то задача чиновника не в том, чтобы что-то запрещать, а в том, чтобы направлять определенные явления в определенное русло. И нормальный чиновник понимает, что желание людей знать духовные основы своей культуры непреодолимо. Так что факт возрождения духовно-нравственного образования надо лишь ввести в какое-то официальное русло. И тут существуют две возможности: включение курса ОПК в так называемый региональный компонент образования или же преподавание этого курса факультативно.

— Используются оба этих варианта?

— Возможность факультативного преподавания никто вроде бы серьезно не оспаривает, региональный же компонент подчас пытаются отменить. Но сейчас, по-видимому, речь идет не о том, чтобы каким-то директивным решением отменить региональный компонент, а наоборот, государственные чиновники говорят о том, что не допустят такой отмены, поскольку запретительные меры не популярны. Поэтому везде, где процесс уже идет, он будет продолжаться. Причем у каждого субъекта федерации вполне хватает суверенитета, чтобы ввести преподавание курса ОПК законодательным решением, ввести именно как региональный компонент образования. Это сейчас и происходит. К сожалению, возможно и противоположное: есть, например, в России субъект федерации, президент которого заявил, что, пока он у власти, преподавания курса «Основы православной культуры» в своем регионе не допустит.

— А как обстоит дело с методиками?

— Сейчас мы проводим всероссийский конкурс «За нравственный подвиг учителя». В 2006 году он, называясь всероссийским, охватывал лишь Центральный федеральный округ; в 2007 году в нем принимали участие уже четыре федеральных округа. А сейчас, в 2008 году, конкурс проходит во всех федеральных округах. Проводится он Русской Православной Церковью совместно с представителями аппарата президента и Министерством образования. Это один из первых уже осуществляемых совместных проектов РПЦ, федеральной власти и Минобраза по духовно-нравственному воспитанию. Я не могу дать подробные данные по не завершившемуся пока что конкурсу. Но предполагаю, что конкурс этот расшевелит многих людей и позволит проявить инициативу тем, кто хочет заниматься составлением новых православных образовательных методик. А те, кто пытается помешать процессу развития духовно-нравственного образования, увидят, что это не так легко сделать.

— Расскажите, пожалуйста, об этом конкурсе подробнее. И как он связан с внедрением в школьные программы курса «Основы православной культуры»?

— Конкурс, как я уже сказал, называется «За нравственный подвиг учителя», потому что вообще быть учителем в наше время — это уже в каком-то смысле подвиг. А в тех условиях, в которые попали наши бюджетники, заниматься духовно-нравственным воспитанием учеников — подвиг вдвойне, тем более что полагающихся за это благ учителя не имеют совсем.

Задача же школьного духовно-нравственного воспитания заключается в преодолении последствий растлевающего влияния на детские души — влияния как марксистко-ленинской идеологии, так и последовавшей за ней в начале 1990–х годов тотальной деидеологизации. А духовно-нравственное воспитание в школах осуществляется преимущественно на основе программ по ОПК. И все представленные на конкурс работы-либо православные, либо они к вопросам религии нейтральны. Но при этом все работы, даже религиозно нейтральные, комплиментарны к Православию.

Так вот, конкурс показывает высокую активность православных педагогов в вопросах духовно-нравственного воспитания. Количество участников таково, что на второй, окружной, этап конкурса по Центральному федеральному округу было предоставлено 98 работ; это означает, что на первом этапе было просмотрено несколько сотен работ. И несколько десятков прошедших окружной этап работ будут представлены на третьем, уже всероссийском, этапе конкурса. При этом работы, которые приходят из регионов, в большинстве своем выполнены на высоком профессиональном уровне — практически все они оригинальные. В них нет повторяемости, нет шаблонов, там ничего не «срисовано».

— Многие клирики и миряне обеспокоены отсутствием достойных пособий и учебников по ОПК. Скажите, неужели все они настолько плохи, что надо подождать еще с повсеместным введением курса?

— Да, есть такая позиция… Но все-таки уже существует значительное количество изданных и опробованных образовательных программ и учебных пособий по ОПК, на основе которых успешно ведется преподавание. Здесь и учебники Бородиной, и другие широко известные издания. Поэтому нельзя сказать, что нет ответа на запрос общества — он есть. Но, безусловно, и Церковь, и школа нуждаются в фундаментальных культурологических работах на основе исследований А.Ф. Лосева и других православных ученых.

С другой стороны, как член экспертной комиссии по тому конкурсу, о котором шла выше речь, могу сказать, что из 98 работ, присланных на второй этап по Центральному округу, для награждения отобраны 27, и любая из них может стать — простите на невольную игру слов — основой для преподавания «Основ православной культуры» во многих школах.

— То есть у нас есть сейчас большой выбор возможных учебных пособий?

— Да. Учителя, подающие программы для участия в конкурсе, не только талантливые люди, но и профессионалы в своей области. И занимаются они вопросами духовного воспитания не от «ветра головы своея», но по благословению Церкви. Занимаются, исходя из того видения своего предмета, которое им дает вера. Ведь если веры нет, то, конечно, можно много чего натворить, но это не будет иметь отношения к православной культуре. Православная культура — это взгляд православного человека на процессы, которые происходят в обществе. И если изложение такого взгляда еще и педагогически грамотно, оно становится методическим пособием по данному предмету. А объектами православной интерпретации могут быть гуманитарные предметы из учебной сетки: литература, история, искусство…

— …а также естественные — биология, география.

— Сейчас можно говорить о некоем расцвете явления, которое мы обсуждаем, когда каждый цветок цветет по-своему. Образовательный процесс происходит, и можно сказать, что его разнообразие — это позитивное разнообразие. Я даже боюсь, что московские «умные головы» могут наломать дров, если запретят те инициативы, которые идут снизу, и навяжут пусть даже очень талантливый учебник, но один для всех.

А сейчас есть много работ, которые приходят к нам и которые основаны на личных талантах людей, и, надо заметить, эти таланты блистают. Конечно, есть недостатки в плане дидактическом, иногда немножко страдает догматика. Но если какая-то работа будет предложена как база для создания региональной методики, то она пройдет более пристальную экспертизу.

— Коснемся теперь темы подготовки преподавателей.

— Преподаватели курса «Основы православной культуры» должны иметь специальное религиозное образование. Сейчас соответствующая подготовка в основном проходит на курсах, организованных совместно институтами повышения квалификации учителей и Церковью, в образовательных центрах Русской Православной Церкви и в некоторых педвузах. И в тех масштабах, в которых этот процесс идет сейчас, есть возможность привлекать достаточно образованных людей, но преподавание не должно основываться только на личных талантах, здесь должна быть система.

При этом нельзя говорить, что мы не можем преподавать, если мы не подготовили учителей. И если я вам скажу, что мы уже подготовили достаточное количество учителей, — это будет ложь. Но если скажу, что нет учителей, — это опять будет ложь. То есть процесс идет, и его масштабы значительны. Процесс этот надо развивать, координировать, чтобы не было случайных людей, людей, не имеющих достаточной духовной крепости.

— Тогда поговорим более подробно о масштабах процесса. В скольких городах и школах уже идет преподавание ОПК?

— По данным епархиальных отчетов за 2007 год, основы православной культуры в той или иной форме и степени преподаются в 56 из 68 наших епархий. Наиболее «продвинутые» епархии — Белгородская, Курская, Смоленская. В основном преподавание ОПК ведется на факультативной основе. Помимо этого, элементы православной культуры интегрированы в такие предметы, как история, литература, мировая художественная культура, граждановедение. В рамках этнокультурных образовательных программ ОПК преподается в Волгоградской, Кемеровской, Екатеринодарской епархиях. Экспериментальные площадки, на которых ведется апробация курсов, созданы в Екатеринодарской, Йошкар — Олинской, Кемеровской, Калининградской и Ростовской епархиях.

В целом же с наибольшей интенсивностью ОПК внедряется в Центральном и Южном федеральных округах. Так, во всех 18 областях Центрального округа ведется преподавание православной культуры, причем оно регламентировано нормативными актами регионов. В Курской области на базе «Русской школы» при Курском государственном университете создан специальный отдел по преподаванию православной культуры. В Белгородской области в 2005 году ОПК преподавались в 751 школе. Там также происходит подготовка преподавательских кадров по ОПК: скажем, в 2005 году было подготовлено 247 педагогов. И показывая опыт и успех Белгородской области, мы призываем всех православных из других областей следовать ее примеру.

А теперь по отдельным городам. Белгород, Калуга, Смоленск, Ставрополь: в этих городах ведется большая работа по включению православной культуры в региональный компонент.

— Сколько центров подготовки преподавателей ОПК?

— В России более — менее мощных центров такой подготовки уже достаточно много. При этом необходимых условий для возникновения где-либо подобного центра всего два. Первое: есть нужда в преподавательских кадрах по ОПК И второе: нет искусственных препятствий.

— И при каких условиях можно начать преподавание основ православной культуры, если нет указаний свыше?

— Дело в том, что сегодня главный инициатор введения ОПК — это народ. А если есть потребность, есть запрос, то образовательная система нашего государства обязана на это реагировать. Хотя подчас мы встречаемся с консерватизмом еще коммунистических времен, он вполне успешно преодолевается. И в данном случае нельзя говорить о том, что консерватизм — это всегда плохо. Напротив, некоторый бюрократический консерватизм спасает нашу педагогику, причем достаточно часто! Именно консерватизм педагогов и органов образования на местах не дает состояться многим абсурдным нововведениям.

— Какое влияние курс ОПК оказывает на детей? И много ли детей, у которых этот предмет вызывает протест?

— По данным наших отчетов, таких детей просто нет. Да, у многих учащихся сам школьный образовательный процесс в принципе вызывает протест; бывает у ребят и элементарная лень по отношению к тому или иному предмету. И есть определенная статистика, сколько школьников от ОПК отлынивают, но ведь отлынивать и выражать протест — это разные вещи. Кстати, среди родителей аналогичный процент «уклоняющихся» значительно ниже. Потому что они заботятся о нравственности своих детей.

— Но ведь говорят, что процент православных родителей у нас в стране совсем не велик.

— В одном из последних статистических бюллетеней института, занимающегося социальными исследованиями, приведены данные: число воцерковленных христиан приближается к 30 %. При этом многие СМИ нам постоянно говорят всего о 1,5 или 2 % воцерковленных, так что те и другие цифры разнятся на порядок. По этому поводу один батюшка сказал, что наши статистики научились считать.

— Насколько желание обучать своих детей ОПК зависит от воцерковленности родителей? Или же те, кого можно назвать нормальными людьми, просто хотят, чтобы их дети знали, где черное, а где белое.

— Скорее все-таки второе, потому что родителей, находящихся в церковной ограде, в любом случае меньшинство. Но невоцерковленность человека еще не означает отсутствия у него веры. Известно, например, что наш воин, который проявил необычайную твердость в вопросах веры, в нравственных вопросах, — Женя Родионов — не был воцерковленным человеком, но крест с себя не снял и умер верным Христу и своему Отечеству. А ведь он там был не один. Их было четверо, и все четверо не были воцерковлены, однако никто не предал ни Отечества, ни Бога. С матерью одного из них, Саши Железнова, я не просто беседовал, а участвовал в установке креста на его могиле. Так что воцерковленность и духовная крепость не всегда напрямую коррелируют.

Не забывайте, что в советское время множество людей не то что не были воцерковлены, они были просто неверующими…

— …но мы знаем, что у них существовал некий внутренний нравственный императив, они не сомневались, что надо быть честными, порядочными, верными.

— Этот нравственный императив, эта интуитивная вера присутствовала даже у такого писателя — коммуниста, как Николай Островский. Вспомните слова, которые мы учили в школе: «Жизнь надо прожить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, за подленькое и мелочное прошлое…» А, рассуждая логически, какая боль может быть, если ты жизнь прожил? Какая боль, перед кем стыд?! Но каждому православному человеку эти слова понятны, по сути — они и его нравственное кредо. А кредо, между прочим, переводится как «вера».

— Как же все-таки курс «Основы православной культуры» влияет на детей? Что об этом говорят педагоги, что говорят родители?

— Ну, родители уповают на Церковь, они же понимают, что без Церкви они не справятся со своими детьми.

Кстати, когда я был приходским священником в Калуге, ко мне как-то (это было в 1995 году) пришла целая делегация родителей, и вот почему. Я несколько раз беседовал в школе с детьми и преподавателями, а потом директор мне сказал, что больше нет нужды в моих посещениях. Оказывается, туда пришли сектанты. Спустя некоторое время ко мне и явилась делегация преподавателей и родителей. И знаете, о чем они меня просила? «У нас был в школе сектант, наши дети теперь неуправляемы, с ними что-то произошло. Батюшка, придите и раскодируйте их!»

— Значит, вы смотрите с оптимизмом на процесс духовного окультуривания наших детей? Для меня тоже непонятно, как человек, живущий в России, может быть лишен собственной культуры — она же у нас вся насквозь православная. Как можно не знать, например, почему выходной день называется воскресенье?

— Да, а нам искусственно навязывают эти споры, пытаются развязать дискуссию об уже наличествующем процессе. Зачем?! Он ведь давно идет, в нем участвует значительное число наших школьников. Но, тем не менее, нас вовлекают в эту дискуссию, совершенно беспочвенную и бессмысленную, нам ее навязывают.

— Свой смысл, наверное, есть: это одна из распространенных форм манипуляции общественным сознанием — когда затевается дискуссия по недискуссионным, не нуждающимся в спорах вопросам, чтобы посеять в головах людей сомнения.

— Сейчас счастливое время: нас, православных, пока еще очень много, и этим надо пользоваться. Хотелось бы, конечно, чтобы процесс духовного образования шел в школе более успешно, но даже и в таком формате он приносит детям ощутимую пользу.

А теперь снова по поводу цифр: 30 или 1,5 %? Да если даже всего 1,5 % — это тоже хорошо, хотя, безусловно, нас гораздо больше. Ведь будут еще страшные времена, они грядут, те времена, о которых сказано в Откровении Иоанна Богослова. Но пока мы видим духовное возрождение России. И это духовное возрождение перевернуло в лучшую сторону взгляды очень многих людей и на новейшую историю, и на христианство, и на Церковь.

— Я это тоже вижу, и мне очень обидно, что телевидение показывает преимущественно лишь грязь, и не показывает весь тот огромный народ, который уже двадцать лет живет в режиме подвига.

— В режиме подвига христианин живет всегда, а особый подвиг начался в 1917 году. И, конечно, своего рода специфический подвиг — это тот, который совершается в течение последних двадцать лет, в том числе и православными педагогами.

— Да, это тоже подвижничество — преподавать предмет, обучающий нравственной норме, в условиях искусственно создаваемого сумасшедшего дома, когда хорошее называется дурным, а дурное — почтенным, престижным. Когда существует множество нравственных перевертышей: например, девочке — старшекласснице, которая хранит целомудрие, приходится проявлять большую выдержку и стойкость, поскольку над ней смеются ее одноклассницы.

Так что, боюсь, православным людям предстоит еще один подвиг — являть норму, когда она будет считаться патологией, а патологические явления будут признаны моральными и психологическими эталонами.

— Нам это навязывается извне, и такое давление особенно влияет на людей, которые нравственно неустойчивы, некрепки. А крепость наша — в вере, это залог созидательных процессов в обществе. И если говорить о цифрах, то пускай нас, православных, будет хотя бы даже десятая доля процента, но мы будем крепкими и устойчивыми, этого уже достаточно, чтобы все общество имело ту самую крепость, которая необходима для сохранения жизни в России.

Беседовала Ирина Медведева

29 / 12 / 2008