Глава 1. Разговоры вполголоса: отношение к людям и разговоры о них

Помните рассказ В. Драгунского «Профессор кислых щей»? Отец назвал так своего сына Дениску, но мама поспешила успокоить мальчика, заявив, что «профессор кислых щей» — вовсе не обидное прозвище, а наоборот, папа хотел его похвалить. В результате ничего не подозревающий ребенок наградил «похвальной» кличкой солидного дяденьку, отрекомендовавшегося профессором.

Рассказ, конечно, юмористический, но в шутке Драгунского содержится немалая доля правды. Наверное, нет такого родителя, который хоть однажды не попал бы со своим чадом в сходную ситуацию. Нам кажется, что трех-четырехлетние дети не понимают «взрослых» разговоров, и мы при них свободно обсуждаем самые разные темы. А потом не знаем, куда глаза девать, когда ребенок простодушно цитирует при чужих некоторые наши «перлы».

Какие разговоры стоит вести при детях, а от каких имеет смысл воздержаться? Что обсуждать не следует, а о чем, наоборот, полезно поговорить в присутствии ребенка, даже если он сам этим не интересуется? Тема эта очень обширна, и однозначного ответа тут дать, разумеется, невозможно, а потому рассмотрим лишь несколько наиболее распространенных ситуаций.

Обсуждение знакомых

Пока мы специально не обратим на это внимание, нам даже в голову прийти не может, как много места в наших разговорах занимает обсуждение знакомых людей, их поступков и высказываний. С кем-то мы соглашаемся, с кем-то заочно (но от этого не менее яростно) спорим, над кем-то подтруниваем, а кем-то восхищаемся. Исключить все это из нашей жизни значило бы ее обеднить, обесцветить. Что, естественно, не принесет пользы ни нам, ни нашим сыновьям и дочкам, воспитание которых происходит не только прямо, но и опосредованно. Ведь, слушая беседы взрослых, дети незаметно усваивают нашей взгляды и принципы, нашу систему ценностей, учатся различать, «что такое хорошо и что такое плохо». Лобовые нравоучения действуют не всегда и не на всех, зато яркие, выпуклые примеры прочно запечатлеваются в детской памяти. В силу своих возрастных особенностей дети гораздо лучше усваивают информацию, когда она, во-первых, конкретна, а во-вторых, эмоционально окрашена.

Но, конечно, подобные разговоры не должны превращаться в «школу злословия». Определить грань, за которую заходить не следует, можно, например, таким образом: представьте себе, что речь идет о вас. Что бы вы почувствовали, если бы ребенок по наивности пересказал вам содержание разговора? Если чувствуете обиду, значит, лучше воздержаться от дальнейшего развития данной темы.

Если же вы, увлекшись, все-таки принялись при ребенке перемывать косточки знакомым, хотя бы сделайте вид, будто речь идет о людях, которых он никогда не видел. Ваши слова меньше заинтересуют его, если не будут сцеплены с образом человека, которого он знает и к которому у него уже сформировалось какое-то свое отношение.

Разговоры об учителях

Раньше подавляющее большинство родителей считало, что совершенно недопустимо критиковать учителей в присутствии ребенка. Помню, меня это в детстве сильно травмировало. Нашей учительнице по литературе доставляло наслаждение унижать учеников, но пожаловаться родителям я не смела, поскольку они все равно заняли бы ее сторону. «Из воспитательных соображений», дабы не подрывать авторитет школы.

Сейчас же частенько бывает наоборот. Недавно ко мне на консультацию пришла третьеклассница.

—  Ну, как тебе в школе? — спросила ее я.

—  Плохо, — насупилась девочка. — Англичанка придирается, больше тройки не ставит. Мама говорит, она деньги из нас вымогает. Добивается, чтобы мы ее репетитором наняли. А мама не хочет. Из принципа. Мы и так все время то за одно, то за другое платим. Мама вообще про учителей говорит, что они хапуги...

И девочка привела еще несколько нелестных высказываний своей родительницы о современной школе.

Конечно, возмущение мамы школьными поборами вполне оправданно. И очень может быть, что учительница действительно придиралась к девочке, стремясь подзаработать лишнюю копейку. Такое сейчас, увы, не редкость. Но прежде чем открыть ребенку «суровую правду жизни», взрослым стоит задаться вопросом, чего они этим достигнут. И крепко задуматься над тем, что дискредитируя школу, они лишаются важнейших рычагов воздействия на детей. Ведь процесс обучения во многом основывается именно на авторитете учителя. У большинства школьников интерес к предметам и, соответственно, усердие в их изучении появляются не сами по себе, а под влиянием хороших педагогов, которых дети уважают и слушаются. Если же учителей ни в грош ни ставят, то дисциплина моментально начинает хромать. А вслед за ней, естественно, прихрамывают и знания.

Кроме того, лишая ребенка уважаемых взрослых в школе, мы своими руками подталкиваем его к поискам авторитетов на стороне. А это далеко не всегда бывают действительно достойные люди. Особенно в нынешней реальности, в которой так укрепились бандитские группировки, наркомафия, порнодельцы и прочие   «друзья детей».  И если к  педагогу еще можно предъявить какие-то претензии, то с «неформальных лидеров» какой спрос? Совсем же отказаться от поисков авторитетных взрослых и довольствоваться только общением С родителями дети подросткового возраста уже не могут, поскольку чем старше они становятся, тем больше их развитие определяется влиянием среды.

— Но как же быть, — спросите вы, — если учительница действительно придирается к ребенку? Неужели это совсем не нужно с ним обсуждать?

Отчего же? Обсуждать ситуацию, конечно, нужно, ведь ребенка она тревожит. Однако обсуждение должно быть конструктивным. Ваша задача — поддержать сына или дочь, а не подогреть их недовольство школой. Пообещайте, что вы поможете наладить отношения с педагогом, а сами постарайтесь понять, какие особенности поведения ребенка вызывают недовольство учительницы. Ведь нарекания педагогов, как правило, не бывают совсем на пустом месте. Может быть, ваше чадо не так аккуратно или дисциплинировано, как хотелось бы? А может, оно не терпит замечаний и, в свою очередь, не лезет за словом в карман?

Поняв причину, приложите максимум усилий к тому, чтобы сгладить острые углы и наладить контакт с учителем. Если же, несмотря ни на какие ваши старания, контакта не получается, то, на мой взгляд, лучше не тратить свои и детские нервы, а перевести ребенка в другой класс или даже в другую школу. Несколько лет назад мы с мужем столкнулись именно с такой ситуацией и жалеем теперь лишь о том, что немного затянули со сменой преподавателя. Решись мы на это раньше, наш ребенок был бы гораздо спокойней и не отлынивал бы от школы при каждом удобном случае.

Ссоры с родственниками

Начнем с того, что они неизбежны. Хотя, конечно, их следует всеми силами предотвращать. Но когда люди живут бок о бок (да еще часто на маленьком пятачке!), периодически в их душе вскипает раздражение, и тогда любой пустяк может послужить катализатором ссоры.

Принято считать, что ребенка ни в коем случае не надо посвящать в родительские распри. Однако есть и прямо противоположное мнение. Известный польский психиатр Кем-пински пишет: «Из двух зол для ребенка лучшим будет дом, в котором между родителями доходит до громких сцен, с последующими радостными примирениями, чем такой дом, в котором основы совместной жизни родителей опираются на сохранение видимой благожелательности. Ребенок легко чувствует скрытую вражду, стоящую между родителями, и становится беспомощным. Он чувствует опасность, но не умеет ее предотвратить, живет в постоянном напряжении страха».

Лично мне подходы Кемпински кажутся и реалистичней, и правильней. Нет, конечно, лучше жить мирно и никогда не раздражаться. Это, так сказать, программа максимум. Но пока она не достигнута, приходится выбирать наименьшее из зол. И открытое выражение чувств (естественно, не запредельное, с драками, проклятиями и бурными рыданиями), по-моему, предпочтительней гнетущей атмосферы скрытой вражды. Все равно утаить шило в мешке обычно не удается, а окруженные ореолом тайны дрязги взрослых становятся в глазах ребенка еще более значимыми и зловещими.

Но не скрывая от детей некоторых внутрисемейных разногласий, нужно обязательно поддерживать престиж родственников. Да, папа бывает вспыльчив, но ведь он очень устает на работе, ему приходится зарабатывать деньги для всей семьи. И надо ему посочувствовать, создать условия, чтобы он мог отдохнуть. А бабушка, конечно, любит поворчать, однако ее вполне оправданно возмущает наша неряшливость. Она спозаранку встает и старается навести в доме порядок, хлопочет, расставляет все по местам, убирает разбросанную одежду в гардероб. А мы не всегда ей помогаем. Но, вообще-то, все наши размолвки — это мелочи жизни. Главное, что мы вместе и очень любим друг друга...

Помните: чем больше достойных уважения взрослых окружают ребенка, тем защищеннее он себя чувствует. Особенно это важно детям, живущим в больших городах, где человек — крохотная песчинка, затерянная в океане незнакомых лиц.

Поэтому, даже справедливо сердясь на свекровь, не стоит забывать, что вашему ребенку она приходится родной бабушкой.

И от того, что он будет считать ее глупой старой каргой, никому, в том числе и вам, лучше не станет.

Пренебрежение к старикам — очень неблагородное, подлое чувство. Подкрепляя его в ребенке, взрослые своими руками культивируют в нем пороки, от которых рано или поздно пострадают сами.

Все, наверное, в детстве читали рассказ Л. Н. Толстого «Старый дед и внучек», но, думаю, не все помнят его сюжет. Немощного деда невестка перестала сажать за стол и грозилась кормить его, как свинью, из лоханки, потому что он от старости сделался неаккуратен и неуклюж. Однако, узнав, во что играет ее маленький сын Миша, женщина заплакала от стыда и поспешила изменить свое поведение. Ведь мальчик, подражая матери, готовился обойтись с ней, когда она состарится, точно так же, как она поступала с дедом.

Опыт показывает, что в большинстве современных семей, где выросшие дети обижают постаревших взрослых, родители плохо усвоили урок, преподанный нам Л. Н. Толстым.

А можно ли обсуждать при ребенке его самого?

Можно и даже нужно! Иначе ему будет казаться, что он для вас пустое место. А когда у детей складывается впечатление, что их не замечают, они начинают вести себя демонстративно, делать назло, нарываться на скандалы — короче, стараются вызвать у взрослых хоть какие-то эмоции. Пусть даже отрицательные.

Но, к сожалению, мы гораздо чаще делимся с окружающими не радостью, а огорчениями по поводу наших отпрысков. Какие темы чаще всего всплывают в разговорах матерей с родными и близкими? — Детские болезни, капризы, какие-то неудачи и переживания матери из-за этих неудач... А некоторые женщины вообще возводят жалобы на ребенка в воспитательный принцип: дескать, пусть ему будет стыдно, что я рассказываю посторонним о его безобразиях!

Однако эффект обычно бывает прямо противоположным тому, на который надеется мама. Ребенок не только не унимается, но начинает безобразничать еще больше. И в этом нет никакого парадокса. Публичное унижение озлобляет человека, да и сам факт обнародования недостатков придает им дополнительный вес. Коли родители считают необходимым обсуждать их с чужими, значит, недостатки очень серьезные! И если даже взрослые не могут с ними справиться, то ребенку и подавно с этим не совладать! В результате мальчик или девочка выписывают себе мысленную индульгенцию, от чего их поведение только ухудшается.

Поэтому, как и в случае с критикой учителей, задайте себе вопрос: что вы хотите в ребенке развить? Если комплекс неполноценности или устойчивый негативизм к замечаниям взрослых — тогда можете громко обсуждать по телефону повышенную застенчивость, страхи, неуправляемость или плохие оценки своего чада.

Если же вам хочется, наоборот, повысить его самооценку и способствовать преодолению детских трудностей, помогите ребенку слепить положительный, привлекательный образ его «я». «Назначьте» его хорошим. Почаще упоминайте при нем о его достижениях. Пусть даже маленьких. Указывайте (так, чтобы он слышал!) на его сильные стороны. К примеру, поменьше сетуйте на плохой почерк сына и побольше рассказывайте, какие умные книжки он любит читать.

Вот прямо-таки классический образец того, как благотворно действуют на детей упоминания об их достоинствах (подчас несуществующих!). В группе, с которой я работала, занимался 9-летний мальчик, постоянно задиравший других детей. Он никогда никому не помогал, жадничал и норовил уязвить окружающих. Мама его одергивала, он минут на пять унимался, а потом все начиналось сызнова. И вот однажды к нам на занятия пришла гостья, корреспондентка одной московской газеты. Я принялась знакомить с ней детей, причем не просто называла их по имени, а старалась представить каждого в выгодном свете. Дошла очередь и до Тимоши.

— А это, — сказала я, — Тимофей. Он очень добрый мальчик и прекрасный товарищ.

Тима крякнул. На лице его выразилось неподдельное изумление... Но уже через секунду я прочла в его засиявших глазах:

— А что? И правда хороший! Почему бы и нет?

И Тимоша впервые не только не стал задираться к ребятам, но и предложил им интересную совместную игру. (От чего раньше он отказывался наотрез.) А к концу наших занятий и вправду научился быть хорошим другом.

Когда-то, написав с И. Я. Медведевой «Книгу для трудных родителей», мы сравнили ребенка с домом, в котором множество окон. Какое свойство будешь выкликать — такое и выглянет. История с Тимой лишний раз подтвердила справедливость этой метафоры. Не уставайте же выкликать в детях доброе и не будите дурное!

 

Глава 2. Стесненность в средствах, или никогда не говори «никогда»

Кто из нас не помнит трогательную крошку Козетту из романа «Отверженные» и ее грезы о кукле, красовавшейся в витрине фешенебельного магазина? А метерлинковских Тиль-тиля и Митиль, которые подглядывали в окна богатого дома и зачарованно вздыхали, мечтая оказаться на месте детей, получивших на Рождество красивые подарки? Взрослые обычно читают такие истории с умилением и какой-то просветленной грустью.

Но чужие дети (и уж тем более литературные персонажи) это одно, а свои — совсем другое. Столкнувшись с чем-то подобным в собственной семье, родители испытывают чувства, весьма далекие от умиления. Они, конечно, жалеют ребенка, но если нехватка денег становится хронической, жалость нередко сменяется раздражением. Дескать, и без тебя тошно, не приставай! Ребенок же, чувствуя родительское раздражение, невротизируется и докучает им еще больше. Аппетиты его непомерно растут, он становится капризным, требовательным, завистливым. Отношения в семье разлаживаются.

Как отказать ребенку в покупке дорогой вещи и притом не воспитать у него комплекса бедняка? Этим вопросом сейчас задается много людей. И нередко ситуация кажется неразрешимой.

Сразу оговорюсь, что речь сейчас не о семьях, где дети действительно голодают и не имеют самого необходимого. В таких случаях надо не рассуждать, а срочно изыскивать способы, как накормить, обуть и одеть ребят. Хотя потом, когда проблема выживания будет решена, воспитательные задачи все равно выступят на первый план.

Не завидуйте другому, даже если он в очках

Когда видишь много семей с детьми, становится очевидно, что тон в вопросе о деньгах (как, впрочем, и во всех остальных вопросах!) задают родители. Есть семьи, где денег в обрез, а дети не чувствуют себя обделенными. А бывает, что даже в процветающем семействе ребенок постоянно требует новых благ и, нарвавшись в конце концов на отказ, считает себя бедным и несчастным. В чем же собака зарыта?

Первое и самое главное. «Завидущие глаза» — явный признак заниженной самооценки.

И это понятно. Неуверенному человеку кажется, что у других все лучше, чем у него. Они и красивее, и шустрее, и удачливее. Но поскольку подражать поведению уверенных людей неуверенный человек не может, он идет по более легкому пути: старается заполучить внешние атрибуты благополучия. Для ребенка это игрушки, сласти, одежда, возможности летнего отдыха и т. п. Короче, все то, что не требует преодоления недостатков.

А раз так, то ублажать таких детей подарками бессмысленно. Даже когда финансы это позволяют. Ведь на самом деле им не подарки нужны, а вера в свои силы. И надо помочь им раскрыть их потенциал, проявить себя и приобрести уважение окружающих.

Когда это удается, материальные приобретения теряют для ребенка былую ценность. Он увлекается каким-то делом, обретает новые интересы, заводит друзей, разделяющих эти интересы и уже «не завидует другому, даже если он в очках», как писала прекрасная детская поэтесса Агния Барто.

В этом смысле очень показательна история, происшедшая с девятилетней девочкой по имени Настя. Настя была из многодетной семьи и часто донашивала вещи старших сестренок. Ее это не тяготило, но в классе у Насти имелась соперница. Назовем ее Леной.

И эта Лена принялась Настю изводить. Придет Настя в старенькой джинсовой юбке — Лена на следующий день является в новой. Принесет Настя куклу — Лена не замедлит принести аналогичную, только гораздо лучше. Какая-нибудь другая, не уверенная в себе девочка начала бы завидовать, переживать, что у нее нет дорогих вещей, срывала бы зло на родителях, обвиняя их в несостоятельности.

Но Настя поступила гораздо умнее.

— Почему ты все за мной повторяешь? — насмешливо спросила она Лену. — Может, ты обезьяна или попугай?

Лена была посрамлена, и больше не пыталась уязвить Настю ее бедностью.

Деньги - суррогат любви

А еще дети остро переживают отказ что-либо купить, когда... сомневаются в родительской любви.

Недополучая внимания и ласки, они (разумеется, подсознательно) начинают требовать материальной компенсации». Яркий тому пример — мама шестилетнего Славика. Он вечно осаждал ее требованиями купить то одно, то другое и страшно возмущался, если эти требования не выполнялись. Мать, которая вроде бы из кожи вон лезла, угождая сыну, естественно, не могла удовлетворить все его желания и вызывала дружное сочувствие окружающих.

Но от психолога не укрылись раздраженные интонации, проскальзывавшие практически во всех ее разговорах с ребенком. А когда мальчик пытался к ней приласкаться, Эльвира Алексеевна под любым предлогом отсылала его прочь. Выяснилось, что она не хотела заводить ребенка и воздержалась от аборта только по настоянию мужа, который потом ее бросил. Поэтому сына она воспринимала как обузу, хотя и старалась не подавать виду. Но Славик все равно чувствовал себя отвергнутым, волновался и именно от этого был капризным и ненасытным. Когда же Эльвира Алексеевна прониклась к Славику жалостью и изменила свое отношение к нему, зацикленность мальчика на подарках прошла как бы сама собой.

Самое страшное -это беспросветность

Комплекс бедняка формируется не тогда, когда ребенок слышит, что у семьи СЕЙЧАС нет денег на ту или иную вещь, а когда мотив бедности становится навязчивым.

Не лишайте ребенка перспективы. Даже если вы уверены, что не сможете дать ему того, что он хочет.

Во-первых, никто не знает, как повернется жизнь. Я могла бы привести десятки примеров, когда судьба неожиданно улыбалась небогатой семье, и в доме появлялся достаток. А во-вторых, слишком часто повторяя слово «никогда», вы рискуете нарваться на бунт или сформировать у ребенка психологию маленького человека, который чувствует себя бесправной букашкой и за это всех ненавидит.

Почему бы не сказать иначе? Допустим, так:

— Ты знаешь, сынок, у нас сейчас с деньгами туго. Но ничего, потерпи немножко, что-нибудь придумаем. И постараться заинтересовать его чем-то другим.

У меня, например, не было денег на то, чтобы купить дочке кукольную комнату для Барби, но она от этого не страдала, поскольку я ее надоумила оборудовать этажерку самодельной мебелью из спичечных коробков, деталей пластмассового конструктора и других подручных материалов.

Кристина вошла во вкус и соорудила не только кровать, стол и телевизор, но даже лифт, на котором кукла поднималась с этажа на этаж. И пришедшие в гости подружки, у которых были игрушечные дома и мебель, и машина, и прочие атрибуты красивой кукольной жизни, упоенно играли с самодельными игрушками. Ведь таких вещей, как у моей дочки, не было больше ни у кого. А главное, она их сделала сама, своими руками, это было ЕЕ ДОСТИЖЕНИЕ. Вернувшись домой, девочки пытались ей подражать. Таким образом ситуация переворачивалась. Не Кристина завидовала более обеспеченным подружкам, а они старались перенять ее изобретательность и умение мастерить.

О том, как вредно «нагнетать и подбрасывать»

Ребенку очень вредно слышать апокалиптические разговоры, которые обожают вести многие наши взрослые. Сидят, например, за праздничным столом и говорят о продажности политиков, о подрыве продовольственной безопасности и грядущем голоде, о скором развале страны, об угрозе нищеты. Для взрослых все это привычные штампы, пустое сотрясение воздуха. Бороться они не намерены, а «выпустив пар», весело попрощаются с хозяевами, поблагодарят за вкусное угощенье и разойдутся по домам, снова погрузившись в свои повседневные дела и заботы. В глубине души они не верят, что все эти ужасы коснутся лично их. Если бы верили, то вели бы себя иначе. И главное, реальность, которая их окружает, была бы иной.

В Великую Отечественную войну, например, люди психически мобилизовались — очевидцы вспоминают, что даже сумасшедшие дома тогда опустели! — и напрягли все силы для борьбы с врагом. А в свободную минутку, собравшись в кругу друзей, не пугали друг друга жуткими рассказами про ужасы войны, но, наоборот, веселились так, как будто в стране царили мир и покой. Это придавало их психике устойчивость. Ну и, конечно, люди не вели пораженческих разговоров, которые так угнетают всех, но особенно слабых и беззащитных — в первую очередь, детей.

На детей подобные разговоры действуют просто убийственно. Это выбивает у них почву из-под ног, порождает запредельные страхи, которые, в свою очередь, приводят к озлобленности и развитию эгоизма. Ребенок не может чувствовать себя жертвой. Особенно когда не понимает, зачем, во имя чего эта жертва приносится. Будучи не в состоянии справиться со своим страхом, он теряет самообладание и начинает набрасываться на тех, кого не боится: на близких родственников, более слабых детей, домашних животных и т. п.

Кроме того, у многих детей возникает соблазн примкнуть ко злу, раз оно такое могущественное. Ведь слабый человек не может жить без опоры. И, не предоставляя ему опору в своем лице, родители толкают ребенка в объятия зла.

Я уж не говорю о том, что от несоответствия словесного ряда (толпы голодающих, беженцев, безработных, бесконечная череда взрывов и т. п.) и зрительного, который ежедневно проходит перед глазами ребенка (яркая телереклама, красочные витрины магазинов, вполне прилично одетые люди с полными пакетами в руках, огни ресторанов, казино и дискотек) у детей начинается раздвоение сознания. Что правда? Где правда? Кому и чему верить? Как разобраться в этой невероятной путанице? Да и нужно ли разбираться? Может, лучше просто отгородиться от неприятных мыслей: погрузиться в компьютерные игры или Интернет, прильнуть к экрану телевизора, оглушить себя рок-музыкой, принять дозу наркотика? А на все остальное наплевать.

Так в детях развивается психология «пофигизма», которая очень быстро распространяется на все вокруг. В том числе и на близких родственников.

— Его (ее) ничем не проймешь! Никого не любит, никого не жалеет. Зальется куда-нибудь до поздней ночи и даже не позвонит. На уме одни развлечения. Мать с ума сходит, отец за сердце держится, в дневнике одни двойки, а ему (ей) хоть бы хны! Ни единой мысли о будущем. Не понимаю, как он (она) не боится будущего.

Но на самом деле все наоборот. Ребенок слишком боится. Образ будущего, который вырисовывался в дежурно-апокалиптических разговорах взрослых, был настолько ужасен, что думать о таком будущем и жить в нем не хочется. А хочется жить одним днем и брать от жизни все (читай: все удовольствия).

Так что лучше не «нагнетать и подбрасывать», как выражался когда-то наш последний генсек. Это не значит, что ребенок должен расти в тепличных условиях и не иметь представления о реальности. Но образ реальности, во-первых, должен быть посильным для ребенка. А во-вторых, лейтмотивом должно звучать: «Не волнуйся, все будет хорошо. Мы тебя в обиду не дадим».

Да, в жизни далеко не всегда тяжелые испытания завершаются благополучно. Это в сказке после опасных приключений герои находят сундук с деньгами и устраивают пир на весь мир. Но ребенок должен верить в победу доброго начала, в конечное торжество справедливости. Иначе у него не хватит сил повзрослеть.

Нищета как орудие воспитания

И уж тем более недопустимо погружать сына или дочь в психологическую атмосферу нищеты «из воспитательных соображений». Когда денег пусть не густо, но все же хватает, а родители пытаются приучить детей «жить по средствам», и даже покупка бутылки лимонада превращается в серьезную, долго решаемую проблему. «Быть или не быть? Купить иль не купить? »

В таких семьях тоже упорно муссируется тема грядущего обнищания.

— Пусть привыкает, жизнь его по головке гладить не будет! — говорят родители и кажутся себе при этом чуть ли не героями.

А на самом деле просто снимают с себя ответственность. Ведь долг взрослых — до последнего оберегать маленьких детей от беды, а они заранее расписываются в своем бессилии, да еще подводят под него теоретическую базу!

Даже если денег немного, лучше на этом не фиксироваться. Я, например, жила и бедно, и богато, но это не определяло суть моей жизни. Конечно, хорошо, когда тратишь деньги, не считая (я лично терпеть не могу их считать!). Но, с другой стороны, дети быстро разбалтываются и могут обнаглеть. Да и опасных соблазнов при обилии денег гораздо больше.

В Москве самый высокий процент школьников-наркоманов среди учащихся элитарных лицеев и гимназий. И очень многие матери признавались мне, что пока семья жила скромно, с детьми дела обстояли неплохо. А потом отец стал много зарабатывать, и ребенок как с цепи сорвался.

Помню, когда мы жили очень бедно, я старалась устроить детям праздник из всякой ерунды: часто пекла пироги и кексы, покупала мороженое, которое тогда стоило копейки, много играла с ними, помогала мастерить игры и игрушки. И дети считали, что мы очень даже богатые, хотя ходили они, в основном, в вещах, подаренных или проданных мне знакомыми. А суп из плавленого сырка с луком (на мясо у нас часто не хватало денег) для них до сих пор остался одним из самых любимых блюд.

Если же фиксироваться на хронической нехватке денег, у ребенка развиваются зависть и скопидомство. А это опять-таки сцеплено с множеством страхов.

Пару лет назад ко мне обратилась мама четырнадцатилетнего мальчика с жалобой на заикание. Никаких других жалоб у нее не было: мальчик вел себя послушно, учился неплохо, ни страхов, ни повышенной агрессивности у него она не замечала. Но заикание на пустом месте не бывает, и маме хотелось понять, что его порождает.

У Славика оказалась масса страхов, о которых мама даже не догадывалась. Он боялся воров и хулиганов, которые могут обокрасть его по дороге домой, боялся пожара, боялся, что мама заболеет и потеряет работу. Иными словами, страхи подростка были, в основном, связаны с потерей имущества и угрозой обнищания. Пообщавшись немного с мамой в непринужденной обстановке (мы сходили вместе в музей, потом мама Славика пригласила меня в гости), я поняла, где генератор этих страхов.

В разговорах мамы тема денег проходила красной нитью. Она постоянно говорила о том, что они со Славиком «могут себе позволить», а что —  «не могут». И, естественно, почти всегда получалось, что они чего-то не могут. Иногда действительно, а порой «принципиально», «чтобы сын не разбаловался». Причем Славик редко ее о чем-нибудь просил, так что в большинстве случаев мамины рассуждения не были спровоцированы желаниями и претензиями мальчика. Он вполне довольствовался малым. На первый взгляд, бедность угнетала его гораздо меньше, чем маму.

Правда, Слава рос каким-то необыкновенно бережливым и мог полвечера попрекать мать за то, что она купила молоко на пятьдесят копеек дороже, чем в соседнем магазине. Хотя нельзя сказать, что семья действительно жила впроголодь. И с приятелями он был скуповат. Но женщину это не настораживало.

— Хозяин растет, — говорила она и продолжала распространяться при мальчике о том, как несправедливо устроена жизнь и что у маленьких людей — таких, как они со Славкой, в этой жизни нет никакой перспективы. Лицо мальчика в подобные моменты тускнело, он весь напрягался, и речь его заметно ухудшалась.

Еще один типичный пример — девочка Соня. У нее бесконечные разговоры взрослых о нехватке денег вызвали другую реакцию. Она начала завидовать и воровать. Сперва по мелочам, потом в более крупных размерах. Когда Соня украла на дне рождения у одноклассницы диктофон, разразился скандал. Родители принялись водить ее по врачам и психологам, умоляя «разрешить их проблему». А проблема на самом деле была в них самих.

Богатство бывает разное

Гораздо умнее поступают те взрослые, которые сызмальства ориентируют детей на богатство духовное.

Это, конечно, сложнее, чем купить игрушку. Мало твердить: «Читай, учись, твори...» Нужно самому многое знать, многое уметь. А главное, надо быть готовым постоянно постигать что-то новое. Ведь не секрет, что интересы детей во многом определяются интересами родителей. Если отец, придя с сыном в музей, будет сонно бродить по залам, всем своим видом выражая скуку и не умея ответить почти ни на один вопрос, большинству детей вряд ли захочется повторить подобную экскурсию.

Когда родители поглощены исключительно добычей хлеба насущного, дети начинают завидовать тем, у кого, по их мнению, более содержательная жизнь. И опять-таки обращают внимание прежде всего на внешние, материальные ее аспекты, поскольку это больше бросается в глаза и вообще понятней. Тем паче, когда ты сам воспитан «в духе материализма» (или, как раньше говорили, мещанства).

Не только детские, но и взрослые переживания из-за нехватки денег для удовлетворения бесконечных, постоянно растущих потребностей зачастую объясняются просто скукой и пустотой жизни. А когда жизнь обретает подлинный смысл, вдруг выясняется, что человеку не так уж много и нужно для счастья.

Чем выше восходит человек по лестнице духовного развития, тем меньше он привязан к мирским благам, обладание которыми требует туго набитого кошелька. А значит, он становится более свободным и неуязвимым.

Влияние рекламы

Развивая в ребенке интеллектуальные и духовные интересы, важно ограждать свое чадо от соблазнов, которыми кишмя кишит современный мир. От всего, разумеется, не оградишь, но тут, как и во многом другом, не следует руководствоваться принципом «Или все — или ничего!»

Особое внимание обратите на телерекламу. Яркие образы, сопровождающиеся зазывной музыкой, будоражат детское воображение. Рекламные тексты застревают в подсознании, и ребенок зачастую становится буквально одержим мечтой заполучить в общем-то ненужную ему вещь. Причем здесь прослеживается четкая закономерность. Чем неустойчивее психика, чем больше разгулялось подсознание, тем прочнее впечатываются в него рекламные штампы.

— Но мы же не можем запретить ребенку смотреть телевизор! — восклицают иные родители.

Как будто телевизор — некое мистическое чудовище, которое не побороть никакими силами. Этакий удав, заглатывающий парализованных ужасом жертв. Идол, которому невозможно не поклониться.

Хотя я знаю множество семей, где дети телевизор не смотрят или смотрят минимально. Правда, там родители прилагают немало усилий к тому, чтобы занять их чем-то другим, не менее интересным.

Кстати, психологи уже заметили, что у детей, не пробавляющихся телесуррогатами, гораздо лучше развита фантазия, оригинальней мышление, больше проявлены творческие способности. Ведь их каналы восприятия не забиты всяким мусором, чужими, зачастую совершенно чуждыми образами.

Но если вам не под силу отвадить ребенка от телевизора, то хотя бы убедите его переключаться во время показа рекламы на другой канал! Как? — Очень просто. Объясните, что изо дня в день смотрят одно и то же только дебилы.

Вообще почаще высмеивайте тех, кто слепо верит каждому слову рекламы, рассказывайте истории про «суперсредства», которые на поверку оказывались вовсе не чудодейственными и даже вредными. А главное, сами не сидите, завороженно уставившись в экран. Воспитание на собственном примере — это способ, лучше которого до сих пор еще ничего не придумали, как ни старались.

Выбор среды

Чтобы у ребенка не возникло комплекса бедняка, нужно очень внимательно отнестись к выбору среды общения. Прежде всего школы. Перед тем, как устраивать туда ребенка, поинтересуйтесь не только программой, но и материальным положением родителей. А главное, интересами учеников средних и старших классов. Можно потратить уйму сил на то, чтобы ребенок не чувствовал своей ущербности даже при очень стесненном материальном положении родителей, но, попав на школьную «ярмарку тщеславия», где дети наперебой похваляются друг перед другом толщиной родительских кошельков, ваш сын или дочь скорее всего пойдут на поводу у сверстников и начнут предъявлять к вам претензии. А если даже устоят, то будут чувствовать себя белыми воронами.

К подростковому возрасту это может стать для них настоящей трагедией. Ведь для подростка ненормально замыкаться в стенах родного дома. Ему нужен коллектив, нужно признание сверстников. Зачем обрекать человека на одиночество, когда можно немного напрячься и подыскать место, где в детской среде ценятся знания и умение дружить? Такие школы не перевелись до сих пор, и их не так уж и немало.

Ну, и последнее.

Если у вашего ребенка есть какая-то действительно заветная мечта, постарайтесь ее выполнить. Пусть не сразу, а через несколько лет и, может быть, в несколько урезанном варианте. Но все-таки выполните!

А то очень грустно бывает смотреть на взрослых людей, у которых в детстве сложилось впечатление, что им слишком многого недодали. Вырастая, такие люди стремятся восполнить этот пробел и часто восполняют его с лихвой, но в душе по-прежнему остаются обиженными, обделенными детьми. А потому считают себя вправе делать пакости, мстя окружающим за свои детские обиды и вовремя не сбывшиеся мечты.