Административные реформы, начатые в России Петром I, завершила своими «Учреждениями для управления губерний Всероссийской империи» Екатерина П. «Учреждения» не только унифицировали губернии как объекты управления, они само управление на местах направили в рамки закона и положили начало разделению властей.

В 1776 году было открыто в Твери Тверское наместничество, в которое должны были войти 13 уездов: Тверской, Калязинский, Кашинский, Весьегонский, Краснохолмский, Бежецкий, Ржевский, Вышневолоцкий, Осташковский, Зубцовский, Новоторжский, Корчевской, Старицкий. Красный Холм и Корчева были открыты, впрочем, уже по образованию наместничества. В каждом уездном городе, по учреждению о губерниях 1775 года, должны были быть устроены следующие присутственные места: 1) уездное казначейство для сбора податей и выдачи денег на государственные нужды; 2) полиция под управлением городничего; 3) сословные суды для разбора менее значительных гражданских и уголовных дел, а именно: уездный суд для дворян, городовой магистрат для горожан, духовное правление для духовенства, нижние расправы для крестьян; 4) нижний земской и 5) совестный суды; 6) для охранения имущества малолетних в каждом уездном городе учреждались дворянская опека и городской сиротский суд. В губернском городе должны были появиться следующие присутственные места: 1) наместническое правление для административного управления губернией; 2) казенная палата для заведования финансами всей губернии и наблюдения за уездными казначействами под председательством вице-губернатора; 3) уголовная и гражданская палаты для решения крупнейших гражданских и уголовных дел; 4) совестный суд; 5) в качестве апелляционных инстанций на решение уездных сословных судов должны были быть открыты: верхний земской суд, губернский магистрат и верхняя расправа. Все многочисленные присутственные места нужно было немедленно открыть при образовании новой Тверской губернии, подыскав для этого более или менее способных людей.

Выполнить это новое и нелегкое дело императрица Екатерина II поручила пользовавшемуся ее особым доверием талантливому администратору графу Якову Ефимовичу Сиверсу.

10 января 1776 года он прибыл в Тверь для открытия губернских и уездных присутственных мест новой губернии. Сивере был встречен в Твери тверским магистратом и тогдашним правителем наместничества М. Н. Кречетниковым. 12 января уездные предводители дворянства представили ему молодых дворян, по одному от каждого уезда, «к почести его превосходительства». В это время уездные дворяне постепенно съезжались в Тверь. 15 января Я. Е. Сивере обратился к собравшимся у него предводителям дворянства с речью, в которой объявил им свое удовольствие, что при первом случае видит их столь ревностно соединенными, и изъяснил им важность настоящего дела и сколь драгоценны для всей России истекающие от самодержицы милости, а потому сколь беспредельно должно быть всеподданнейшее общее всех признание и благодарность. Утром 16 января дворянство всех уездов явилось в кафедральный собор к литургии, по окончании которой преосвященный Арсений Верещагин сказал слово, после чего был отслужен благодарственный молебен. По провозглашении многолетия императрице и царствующему дому был произведен салют из 101 пушечного выстрела. Затем все дворяне были приведены к присяге перед выбором предводителей и судей. 18 января в доме государева наместника читано было дворянам при обер-прокуроре сената новое учреждение об управлении губерниями. 19, 20 и 21 января производились выборы в уездные предводители дворянства, а 21-го и 22-го в судьи, заседатели уездных судов и уездные исправники или земские капитаны. Во всех этих выборах принимало участие дворян 562 человека. 22-го же января купцы и мещане города Твери по приказанию государева наместника собрались в соборной церкви. По окончании молебствия они прошли в магистратский и другие два казенных дома для избрания 60 выборщиков от купечества и 60 выборщиков от мещанства. Это было подготовкой к избранию в магистратские судьи. 23 января Я. Е. Сивере объяснил собравшимся уездным предводителям дворянства, что, «хотя в высочайшем новом учреждении о выборе губернского предводителя дворянства ничего точного не предписано, однако на сей начальный случай за нужное находит он, чтобы собрание дворянского общества всего наместничества имело своего начальника при следующих выборах, и для того определяет, чтобы был баллотированием выбран предводитель дворянства всего Тверского наместничества из числа вновь избранных предводителей». Выбор дворян пал на бежецкого предводителя дворянства действительного статского советника Олсуфьева. Это и был первый губернский предводитель дворянства Тверской губернии. 28 января были открыты казенная, уголовная и гражданская палаты и присутствие наместнического правления, или нынешнее губернское правление. Вслед за этим знатные особы духовного и светского чина приглашены были к столу наместника (на 130 кувертах, т. е. столовых приборов); для народного же удовольствия перед дворцом изготовлен был жареный бык, с мясами, живностью и хлебами; притом было в кадках вино и в бассейнах пиво. На мачтах навешано было лоцманское платье и деньги.

29 января купечество и мещанство произвели выборы городского головы и судей губернского магистрата таким же порядком, как и при выборе уездных судей. 30 января были открыты верхний земский суд, Тверской уездный суд, дворянская опека и нижний земский суд. 31 января разосланы были повеления о том, чтобы «старых служб служивые люди, ямщики, дворцовые и экономические поселяне избрали одного выборщика из каждых 500 душ и отправили их в города Тверь, Кашин, Бежецк и Вышний Волочек для выбора сельских заседателей в нижние расправы».1 февраля было открыто Тверское уездное казначейство. 1 и 3 февраля проходили выборы заседателей в губернский Тверской и в городовой магистраты. 3-го же февраля были открыты два департамента губернского магистрата, 4 февраля были приведены к присяге судьи нижних расправ и отправлены к их местам. 4-го же числа открыто присутствие в Тверском магистрате в сиротском суде.

Таким образом, были введены в Твери новые губернские и уездные присутственные места. Тверское наместничество вместе с Новгородским вошло в состав генерал-губернаторства Новгородского.

На следующий год после образования наместничества тверским наместником был назначен Тимофей Иванович Тутолмин. «Он был по своему времени очень просвещенным человеком, чутким к явлениям жизни и научной деятельности», - писал о Тутолмине тверской историк Владимир Иванович Колосов.

Сделавшись 31 августа 1776 года правителем Тверского наместничества, Т. И. Тутолмин приступил к энергичной деятельности. В журналах Тверского губернского правления, где велись протоколы того времени, можно чётко проследить большую многогранную деятельность Тимофея Ивановича в ранге тверского наместника. Например, 10 февраля 1777 года «доно-шением казённой же палаты в коем прописывая поданные в оную Старицкого уезда экономической бывшаго владения Волоколамского Иосифова монастыря села Луковникова и деревни Неверова от поверенного Козмы Акакиева доношение, что из состоящих во владении за оным монастырём земель назад тому лет семьдесят завладели и владеют насильно подполковника Ивана Панафидина села Гавшина крестьяне пустошми Ушаковой и Иудиновой а в 1776 году в сентябре месяце Старицкой первоклассной землемер Майор Старков как приступил к даче экономической деревни Неверова с пустошами то от него поверенного спору не приняв бил палкою и согнав смежи шел самовольно без него подводу подполковника Панафидина поверенного и потому оне правом производстве межи подана апелляционная челобитная, по которой де в межевой канторе в спорной земле производится дело а декабря 9 присяжный землемер Анчапов оставе оное по канторе дело учинил с ним подполковником Панафидиным в спорной земле. И направую сделку и просит, чтоб подлежащие к Неверовской даче сорок две десятины за претерпение их из примерной земли от Панафидина отмереть, а спорную пустошь Ушаково возвратить в экономическое ведомство….».

21 марта Тимофей Иванович вновь возвращается к этому же вопросу, и Тверское правление выносит вердикт: «…решено и по оному реченному землемеру Старкову во удовольствие просителя учинён выговор… что истребовав дачах онаго села план и обстоятельное от землемера Анчапова объяснение по каким обстоятельствам на сделку с подполковником Панафидиным…».

27 мая 1777 года «освидетельствовал производимого в Твери казённого строения», и оказалось, что «найден заготовленный подрядчиком Сусловым к строению училища кирпич столь непрочен, что чрез несколько минут как оной положен был в стену от смески сквозь промок. Приказали: о освидетельствовании того кирпича и принятии в ведомство городового магистрата не употребляя его никуда до вторничного выжгу, а купца Суслова за нерадение о прочности в строении о задержании в магистрате под караулом сочинить о обстоятельством особой протокол».

3 августа 1777 года генерал-майор Тутолмин «освидетельствовал течение дел в уездных присутственных местах и денежную казну, хранящуюся в кладовых уездных казначеев в городах: Торжке, Вышнем Волочке, Осташкове, Ржеве, Зубцове и Старице…» и т. д.

В 1778 году появилась в Твери, очевидно не без содействия Тутолмина, вольная типография, открытая иностранцем Шнорром; после эта типография, кажется, была переведена в Москву.

В Твери Т. И. Тутолмин покровительствовал местному историку, автору первых трудов по истории Твери и Тверского княжества Д. И. Карманову: «Краткое известие о начале и приключениях г. Твери с описанием нынешнего его состояния» (1774), «Исторические известия Тверского княжества, почерпнутые из общих российских летописцев, с приобщением новейших оного приключений» (1775), «Историческое и географическое известия о принадлежащих к Тверскому наместничеству городах» (1776). Последняя из перечисленных работ была написана Диомидом Ивановичем по приказанию правителя Тверского наместничества Тимофея Ивановича Тутолмина и поднесена в торжественной обстановке Императрице Екатерине II. Просвещенная императрица пожаловала в награду историку шитый разноцветными шелками костюм. Восторженный почитатель императрицы 10 июня 1778 года произнес в присутствии наместника и граждан города Твери перед портретом ее императорского величества панегирик императрице, так много сделавшей для города Твери. В этом панегирике он говорил: «Вы слава, блаженство, утверждение и украшение любезного отечества нашего! Вы честь человеческого рода! Вы царствуете только для того, чтобы сделать блаженными Ваших подданных».

В 1781 году было отпечатано в типографии Новикова в Москве «Всеобщее повествование о путешествиях», изданное в Парижской академии и переведенное с высочайшего соизволения в Твери.

В 1783 году было составлено в Твери «Генеральное соображение по Тверской губернии, извлеченное из подробного топографического и камерального по городам и уездам описания 1783–1784 гг.» — сочинение, настолько хорошо составленное и дающее так много точных и обстоятельных данных, что оно было отпечатано Тверской губернской земской управой через 100 лет, в 1873 году.

Описание Тверской губернии началось одним из первых осенью 1777 года, вслед за описанием Воронежской и Московской губерний. Проводилось оно в два этапа. На первом, в 1777-78 годах, по строго определенному перечню вопросов было подготовлено описание Твери и ее уезда.

Проводилось описание под наблюдением наместника генерал-майора Т. И. Тутолмина наместническим правлением, которое рассылало вопросники другим городским и уездным учреждениям. Размноженные копии Тверского описания городничий направил в остальные уездные города наместничества со строгим наказом: распределить работу между всеми присутственными местами и свести их ответы воедино по образцу тверского описания. По разработанной анкете обобщались основные сведения по географии, этнографии, истории, о природных богатствах, ремеслах, обычаях и массе других сторон жизни в тех или иных районах нашего обширного Отечества.

В начале 1778 года были получены ответы с мест.

В Тверском государственном архиве по данному периоду времени наиболее информативными оказались фонды городовых магистратов уездных городов наместничества.

Первое из таких дел называется «Столп ведомостей, принадлежащих до географического описания». Велось оно в Стариц-ком городовом магистрате с ноября 1777 по февраль 1778 года.

Дело открывается указом наместнического правления Старицкому городовому магистрату, «каким образом сочинить должно о городах и уездах Тверской губернии с историко-географическим описанием ведомости». Из указа видно, что инициатором предлагаемой формы описания является сам «правитель наместничества» (Т. И. Тутолмин — А. Ш.), что за основу были взяты «сочиненные по губернскому городу с уездом ведомости и описания», по одному экземпляру копий с которых направили в адрес всех городничих. Указом предписывалось, чтобы городничие «обще с уездными казначеями, нижними земскими судами и городовыми магистратами сочинили против того экземпляра каждый о своем городе и уезде самовернейшие ведомости и описания…которые за общим своим подписанием и прислать в наместническое правление как скоро возможно…».

Через месяц, то есть в декабре, Старицкий магистрат получил напоминание из наместнического правления, а вслед затем и сообщение от своего городничего о порядке выполнения поручения. К нему бьш приложен вопросник из семи пунктов. Вначале спрашивалось, «город Старица при ком начался, в каком году кем поставлен, почему назван Старицей, как прежде назывался, какое было в нем сперва правление или княжество и как переменился». Три следующих вопроса касались разных стихийных бедствий в истории города: пожаров, голода, моровой язвы. А в трех последних речь шла о торгах, их размахе, ассортименте товаров, а также о вывозе хлеба по Волге купечеством и мещанством города и, наконец, власти интересовались численностью и составом городских ремесленников.

Направляя этот вопросник в магистрат, городничий просил прислать ответы уже на следующий день. Так ли быстро отозвался магистрат на просьбу городничего, мы не знаем, но ответы вышли более чем скромные. «Об оном обо всем в Старицком магистрате известия не имеется», — это был ответ на первый вопрос. Перечислены были пожары и голодные годы за примерно полстолетия «по объявлению старожилов». Несколько содержательнее оказались сведения о торгах, вывозе хлеба по Волге, численности ремесленников в городе. В целом это дело приоткрывало организационную сторону тверского описания не с традиционной стороны.

Второе дело было обнаружено в фонде Весьегонского городнического правления. Оно в описи было указано как «Исторический очерк о г. Весьегонске». Название это, безусловно, уже современное и дано, вероятно, по заголовку первого листа в деле: «Истории-географическое описание о городе Веси Егонске и уезде».

В целом же это были фрагменты дела, заведенного в городническом правлении Весьегонска по тому же поводу, что и дело из Старицкого магистрата. В деле сохранилась копия указа наместнического правления о подготовке описания, датированная тем же числом, что и «старицкая». Сохранилось сообщение городничего в уездное казначейство, в котором ему предлагалось переписать «свою» долю текста из полученного городничим в качестве образца описания Твери и уезда. На том же листе есть отметки о препровождении тверского описания-образца с аналогичной целью в городовой магистрат и нижний земский суд. А десятью днями позже, 8 декабря 1777 г., из последнего места пришло сообщение о завершении своей доли работы с приложением части «ведомости» и текстового пояснения

В этом деле последними по хронологии являются: рапорт городничего в наместническое правление о выполнении работы, датированный январем 1778 г., и собственно описание Весьегонска с уездом, давшее заголовок всему делу, а также табличная форма под названием «Ведомость обретающимся в Весьегонске присутственным местам с показанием числа присутствующих и приказных служителей и с объяснением, сколько по Весьегонскому уезду каких зборов по каким указам в приход вступает и в расход употребляется, коликое число в городе купечества и мещанства, а в уезде дворян с их фамилиями, и дворянских, экономических и дворцовых сел и деревень, а в них мужеска полу, да в городе ж церквей, дворщя улиц и переулков, монастырей и протчих публичных и казенных зданий».

После рассмотренных здесь дел из присутственных мест уездных городов Старицы и Весьегонска вполне обоснованным выглядит утверждение о реальности подготовки поуездных описаний именно в этот период, об использовании при этом в качестве образца некоего описания «Твери и уезда», очевидно, подготовленного еще раньше. Скорее всего именно эти поуезд-ные описания, после существенной переработки текста и особенно цифрового материала на основе данных четвертой ревизии, легли в основу официального описания Тверского наместничества 1783–1784 годов.

Как уже говорилось, подготовка к проведению описания наместничества началась много раньше рассмотренных событий. Центральным пунктом этой подготовки явилось создание описания и ведомости «по губернскому городу с уездом». По существу на местах требовалось, в первую очередь, пунктуальное следование полученному из наместнического правления описанию-образцу да соблюдение сроков, что, судя по рассмотренным делам наместническим правлением было достигнуто.

Подтверждением тому, что анализировал выше, можно считать материалы фонда самого наместнического правления. Речь идет о журнале исходящих документов правления за 1777 год. Записи в этом журнале подтверждают факт направления в конце ноября указов аналогичных тем, что были получены в Старице и Весьегонске, также и в другие города наместничества.

Более того, в том же журнале исходящих документов удалось разыскать ответ и на вопрос о времени начала описания самого губернского центра: 28 сентября 1777 года одновременно шести адресам, находящихся в городе Твери, присутственных мест было послано предписание, а в журнале об этом сделана запись «о уведомлении к географическому описанию с приложением в запросе статей». Среди адресатов названы были казенная плата, духовная консистория, нижний земский суд, городовой магистрат, комендантская канцелярия и «коллежский советник Матери» персонально, как лицо, ведавшее наблюдением за путями водного сообщения по Волге и Тверце.

Выявленные в фондах присутственных мест дела, связанные с организацией описания, приоткрывают завесу над причинами, побудившими правителя наместничества Т. И. Тутолмина обратиться за помощью к знатоку местной истории, каким показал себя к тому времени Диомид Карманов. Прежде всего бросается в глаза хронологическая близость этих двух фактов: кампании по проведению описания уездов Тверского наместничества по единому плану на основе разосланного на места описания-образца и приглашения Карманову принять участие в описании.

Ответ на вопрос о причинах этой близости дает, на наш взгляд, обращение к сохранившимся текстам ответов с мест на интересующие вопросы. Описание в Старице и Весьегонске, судя по датам на сохранившихся документах, было завершено в самом начале 1778 года. Нет основания думать, что эта же работа в других уездах существенно отличалась по срокам, особенно принимая во внимание заинтересованность наместнического правления в своевременном завершении работы, которую правление выказало в случае с Весьегонском и Старицей. Напрашивается предположение о связи между этими ответами с мест и приглашением Диомида Карманова.

Теперь о характере этой связи. С мест было получено одиннадцать (по числу уездов) описаний. Между тем Карманов составил только семь исторических очерков уездных городов Тверского наместничества. В их числе были очерки о прошлом города Старицы. Весьегонское описание оказалось в другой, меньшей группе. Это обстоятельство позволило установить связь между полнотой ответов с мест о прошлом своих городов и участием в подготовке очерков по их истории Карманова. «Сей город начало свое имеет 1776 года марта с 6 числа. А преж сего был селом в Бежецком Верхе княгини Анны Михайловой жены Федоровой, которою от Рождества Христова в 1524-м году в состоящей в Москве Симонов монастырь отдано. И данною во иной монастырь от великого князя Иоанна Васильевича грамотою утверждено, почему тот монастырь владение оным и имел по 1765 год, а потом по состоянию духовных штатов имелось до открытия города в ведомстве Коллегии экономии.

В котором же году, кем населено и от кого преж упоминаемой княгине Анне Михайловне досталось — неизвестно». Этот целиком взятый фрагмент из весьегонского описания посвящен его прошлому. Аналогичный фрагмент из старицкого описания выглядит много лаконичнее: «Об оном обо всем в Старицком магистрате известия не имеются».

Если сравнить приведенные фрагменты с тем, что вошло в окончательную редакцию тверского описания и было, спустя девяносто лет, издано В. Покровским под названием «Генеральное соображение…», то окажется, что все перевернулось: из пассажа о прошлом Весьегонска сохранилась единственная фраза о том, что «Весьегонск прежде был село ведомства Коллегии экономии», тогда как прошлое Старицы получило сравнительно подробное освещение. Источником таких метаморфоз могли быть только исторические штудии Диомида Карманова о прошлом тверских уездных городов, выполненные по заданию правителя наместничества Тимофея Ивановича Тутолмина и составившие содержание его второй историко-краеведческой работы «Исторические известия о городах Тверской губернии». В частности, очерк о прошлом Старицы из этой книги, признавая за этим городом древнее происхождение, излагает события, группирующиеся преимущественно вокруг двух сюжетов: войны между Тверью и Москвой в конце XIV века, в результате которой Старица окончательно перешла в состав княжества Московского, и истории злоключений, а также гибели последних старицких князей в годы правления в Москве Елены Глинской и ее сына Ивана Грозного. То же самое, с незначительными сокращениями и стилистической правкой, вошло в состав описания города Старицы, подготовленного, спустя несколько лет, В. Приклонским.

Предположение о том, что участие Диомида Карманова в работе над тверским описанием заключалось прежде всего в написании им исторических очерков о тех городах, где свои магистраты (как в Старице) не смогли ничего сказать по этому вопросу, не кажется после этого чрезмерным. Перед нами налицо пример привлечения к работе над топографическим описанием наместничества «профессионала», то есть знатока в какой-то специальной отрасли знания, в данном случае в истории своего края.

Неизвестно, было ли подготовлено тогда сводное описание всего наместничества, и кто этим занимался (если вообще занимался), только возвращение к этой работе в Твери отмечено лишь в 1782 году. Тогда, по поручению наместника, описанием занялся чиновник правления В. А. Приклонский и через два года довел его до конца. Почему столь долго обрабатывался уже готовый материал? К тому времени устарели все цифры, которыми насыщены были описания.

В то время Тверское описание было опубликовано лишь частично. В 1780 году в «Историческом и географическом месяцесловце» появилось описание Твери и уезда, подготовленное осенью 1777 года. Через десять лет, его в числе лучших, переиздал крупнейший издатель и просветитель своего времени Н. И. Новиков.

Полное описание наместничества, подготовленное Приклонским, пролежало до 1873 года, пока крупнейший статистик XIX века В. И. Покровский подготовил и опубликовал его в Твери под названием «Генеральное соображение по Тверской губернии, извлеченное из подробного топографического и камерального по городам и уездам описания 1783–1784 гг.».

В 1776 году императрица Екатерина II учредила Приказ общественного призрения, который ведал больницами, аптеками, богадельнями, сиротскими, работными и смирительными домами, народными школами. Тверской Приказ общественного призрения, как и в других губерниях, состоял из заседателей от сословных учреждений под председательством губернатора.

Учреждения для призрения должны были обеспечиваться в значительной мере за счет местного населения, и в столь слабо развитом, в урбанистическом плане, населенном пункте, как Весьегонск, средств для этого не было, поэтому население всячески старалось облегчить себе способы адаптации к проводимой Екатериной Великой политике. Один из приемов адаптации состоял в экономии средств на дела призрения и благоустройство города.

Весьегонские выборные органы самоуправления не спешили и с организацией помощи брошенным детям, об этом свидетельствует подлинное «предложение» Тверского наместника Т. И. Тутолмина в деле об открытии богаделен в делопроизводстве Весьегонского городничего. Тутолмин отмечал, что смертность малолетних «несчастнорожденных» детей очень велика, обвинял попечителей приютов, избираемых городскими обществами, в недобросовестности, в фальсификации представляемых сведений и заявлял, что за справками о таких детях он будет обращаться к городничим Старицы, Зубцова, Кашина, Весьегонска.

Специфика, традиции города, уровень образованности членов магистратов обусловили и некоторые особенности во взаимоотношениях городов с вышестоящими инстанциями и должностными лицами. Так, недостаток у служащих магистратов новоучрежденных городов правовых знаний и опыта в решении судебных дел приводил к чрезвычайной медлительности судопроизводства. К этому прибавлялось нежелание служащих магистрата брать на себя ответственность по принятию решений в отношении людей, с которыми они состояли либо в родственных связях, либо в партнерских деловых отношениях. Видимо, только совокупностью этих причин можно объяснить то обстоятельство, что правитель тверского наместничества Т. И. Тутолмин даже в 1782 г., т. е. через семь лет после начала реформы, во время своего визита в Зубцов накладывал резолюцию едва ли не на каждое из ведущихся в магистрате дел, в то время как они не представляли особой сложности в правовом отношении.

В середине 80-х годов XVIII столетия судебные полномочия наместника явно сузились. «В значительной мере это объясняется тем, что период становления местных судебных учреждений был завершен, объем дел, требовавших рассмотрения, сократился, а объем правовых знаний у местного чиновничества возрос, — пишет историк Н. В. Середа. — Но вне всяких сомнений, этот поворот был отчасти и следствием решения вопроса о том, что губернатор стоит во главе губернии, а наместник — во главе нескольких уездов сразу, что, в свою очередь, вынесло на первый план в деятельности наместника коммуникативную функцию».

Т. И. Тутолмин прислал в Калязин лишь 5 «предложений». Сообщая о возможности приезда Я. Е. Сиверса в город, он велел приготовить различные ведомости. Два были связаны с приездом в город землемера. Тутолмин извещал, что землемер должен разбить город на кварталы, и требовал, чтобы ему предоставили план города. Одно из «предложений» напоминает о необходимости тщательно вести журналы и проставлять в них отметки об исполнении резолюций, другое связано с передачей в магистрат из калязинского уездного суда одного из следственных дел. Контроля Тутолмина за судопроизводством по записям Калязинского магистрата не прослеживается, а вот по материалам Торжка это предстает как важнейшая обязанность правителя наместничества.

Среди 10 «предложений» Тутолмина, которые поступили в 1778 году в Новоторжский магистрат, семь было связано с ведением судебных дел. Некоторые из них предписывают совершение тех или иных действий, необходимых для окончания следствия по тому или иному делу. Чаще всего Тутолмин требует допросить кого-либо из горожан или выслать их для допроса в другое учреждение. Обязанность по обеспечению взаимодействия между различными губернскими структурами отчетливо видна в его функциях. Например, «предложение», поступившее 31 марта, содержит указ прислать в Тверской губернский магистрат содержателя конских сборов Н. Флягина. Вынесение приговоров по следственным делам было важнейшей обязанностью Тутолмина, он предстает перед нами не как контролер, а именно как судья. В «предложении», рассмотренном магистратом 7 августа, содержится указание уволить поверенного новоторжской питейной конторы Я. Толченого и взыскать с него долг купцу М. Масленникову, составлявший 600 рублей 85 копеек. Находясь с визитом в Торжке, 20 августа, губернатор рассмотрел ряд дел и принял решения по ним, например, о возвращении мещанину М. Ласицыну дворовой и огородной земли, которая была в пользовании П. Чернышева в счет оплаты вексельного долга М. Ласицына. В этот день Тутолмин принял решения и по другим делам. Судя по журнальной записи, они были оформлены в виде реестра этих дел с его резолюциями по каждому. «Предложение», скорее всего, являлось сопроводительным письмом к реестру, а возможно, было сформулировано в устной форме. Содержание остальных принятых резолюций журнал не зафиксировал, неизвестно также, каких дел они касались.

Такое положение вещей свидетельствует о фактическом неразделении функций между учреждениями и должностными лицами. И наместник Я. Е. Сиверс, и правитель Тверского наместничества Т. И. Тутолмин значительную часть времени и сил тратили на разрешение спорных и судебно-следственных дел Скорее всего, планируемое Екатериной Великой введение в управление принципа разделения властей в 1778 г. просто невозможно было осуществить в силу недостаточной квалификации выборных лиц местных судебных Структур. Процесс передачи судебно-следственных материалов из воеводских канцелярий и коллегий продолжался, императрица желала сократить число ведущихся дел и численность колодников в государстве, и это стало следствием загруженности наместника и руководителя губернии (особенно последнего) судебными вопросами. И что важно, Тутолмин принимал решения по делам, т. е. выполнял роль судьи в совершенно неприкрытой форме. Следует сказать, что в двух «предложениях», требующих приготовить ведомости к его приезду в город, упомянуты ведомости о решенных и нерешенных делах и о содержащихся под стражей колодниках, что также говорит о его тщательном контроле за судопроизводством.

Однако решением судебных вопросов функции правителя не ограничивались. В числе ведомостей, которые требовалось приготовить к его приезду, в мартовском «предложении» указана ведомость о новопостроенных домах, а в июльском вместо нее — ведомость о денежной казне. Интересно, что ни в день его визита в Торжок, ни в другое время его контроль над денежной казной и застройкой ни в чем не выражался. А вот внимание к процессу делопроизводства проявилось в еще одном «предложении» Тутолмина, сделанном во время визита в Торжок. По результатам проверки он указал на упущения канцеляриста Петрова и потребовал правильного и старательного ведения Дел в присутствии. Перечень требуемых ведомостей и сведения о его деятельности во время пребывания в городах региона позволяют предположить, что контроль за ведением судебно-следственных дел и в целом за делопроизводством был важнейшей обязанностью правителя наместничества.

В 1782 г. его компетенция, судя по записям в журналах, несколько расширяется, и не кажется сосредоточенной исключительно на судебной. В 1782 г. в Калязин поступило 7 «предложений» от Тутолмина, а в Торжок — 17. Два, из поступивших в Калязин 5 мая, требовали подготовить к его прибытию в город ведомости о колодниках, о наличии денежной казны, о делах, находящихся в производстве, а также о промыслах и ремеслах, о заводах и фабриках. «Предложение», поступившее 19 мая, расширяло число ведомостей, с которыми он хотел познакомиться: было предписано составить также ведомость о старых и новых обывательских строениях. 28 июля от Тутолмина поступило указание взыскать деньги с одного из городских купцов. Затем он затребовал сведения о том, сколько граждан города занимались скупкой и продажей хлеба и каков был денежный оборот по этой статье. Из «предложения», рассмотренного в магистрате 10 ноября, становится ясно, что в канцелярии губернатора уже получены ведомости о строениях, о торгах и промыслах горожан, но при этом Тутолмин напоминает о необходимости прислать сведения о фабриках и заводах. Как видим по переписке магистрата с главой наместничества, в 1782 г. Тутолмин контролировал не столько судопроизводство, сколько финансы, кроме того, он занимался сбором статистических сведений, которые давали бы представление об уровне развития торговли и промышленности в городе и о ходе его застройки.

В Торжок в 1782 г. поступило 17 «предложений» правителя наместничества. В одном речь идет «о сохранении приложенного при том сочиненного исторического о городе Торжке описания навсегда и о включении во оное с точностью впредь идущие времена все случаи, достойные примечания для сведения потомства…». Пять «предложений» были связаны с ведением в магистрате дел о долгах, разделах имущества и др. В одном содержится требование «учинить допросы» нескольким городским купцам, из справки понятно, что оно стало следствием выполнения магистратом запроса аналогичного содержания из нижней расправы. Два указа присланы «для ведома» и сообщают информацию, полученную из инстанций, с которыми магистрат не имел права вести непосредственную переписку. Еще два содержат рекомендации по поводу решения споров между горожанами. Они стали следствием обращения одной из сторон к правителю наместничества.

Четыре «предложения» Тутолмина касались записи тех или иных лиц в число горожан. Ничего существенно нового в понимание этой процедуры они не вносят, однако все же одно из них — о «не записывании по прошествии срока ревизии отпущенных на волю крестьян», о возвращении им отпускных «с объявлением», чтоб они просили о записи в Тверском наместническом правлении — следует отметить. Оно объясняет некоторые сложные ситуации, имевшие место в ходе ревизии и отраженные на страницах журнала. Становится понятно, что после официального срока завершения ревизии запись вольноотпущенных крестьян в число горожан была по-прежнему возможна, но уже через обращение в Тверское наместническое правление.

В шести «предложениях» речь идет о подготовке к приезду в город Тутолмина разного рода ведомостей: о торгах и промыслах, о строениях, о денежной казне, о колодниках, содержащихся под стражей, а также о делах, находящихся в делопроизводстве. В последней ведомости требовалось указать, сколько дел принято присутствующими при вступлении в должность и сколько вновь заведено, сколько из тех и других решено, сколько остается нерешенных. К этой ведомости следовало приобщить еще одну с указанием причин задержки с решением дел, а также список дел, подлежащих закрытию по разным причинам.

12 сентября было рассмотрено «предложение», ставшее следствием посещения города начальством, в нем сделано замечание относительно ведения делопроизводства, в том числе журналов: Тутолмин требовал, чтобы в журнале проставлялись отметки об исполнении поступивших документов.

Как видим, компетенция правителя Тверского наместничества расширилась и уже не акцентируется на вопросах судопроизводства, более того, ни один из поступивших от него документов не содержит, в отличие от 1778 года, текста решений по делам, однако контроль за своевременностью вынесения решений и забота о том, чтобы люди понапрасну не томились под стражей, остается в круге проблем, которые он держит в сфере внимания. Таким образом, в 1782 году компетенция губернатора явно вписывается в обязанности, определенные Учреждениями о губерниях, как обязанности наместника. Причем вписывается даже лучше, чем это было с обязанностями Сиверса в 1778 году.

В соответствии с Учреждениями о губерниях должности городничих вводились во всех уездных центрах России. Они, в отличие от земских исправников, не выбирались, а назначались Сенатом по представлению наместника. Это значит, что в большинстве своем городничие были посторонними для горожан людьми, тем более, что они должны были быть дворянского происхождения. Городничий был единственным в городе представителем коронной власти, компетенция которого распространялась исключительно на горожан, в отличие, например, от казначея. Роль городничих в разных городах в первые годы проведения реформы была различной.

Например, в течение 1777–1778 годов старицкий городничий вел активную деятельность по проверке мер и весов, которые были на руках у горожан, потребовал выбрать старост торговых рядов, а также обязал подпиской купцов города, чтобы они в ходе ярмарки «в наем никаких лавок приезжающим людям в здешнем ряду не отдавали», чтобы торговля приезжих купцов проходила на месте «старого пустого городища», а также выбрать «с числа состоящих во оном городе купеческих и мещанских и разночинских 446 домов» 4 сотских, 9 пятидесятских, 48 десятских, а также по два квартирмейстера и трубочиста. Магистрат перепоручал все это городскому старосте, включая выбор квартирмейстера и трубочиста. А, 7 ноября 1782 года, ссылаясь на указ Тверского наместнического правления, калязинский городничий попросил, чтобы купцы и мещане, занятые торговлей, представили ему для проверки и «заклеймения» весы и меры, и предписал: «неклеймеными мерами и весами продажи не производить». Одно из сообщений позволяет получить представление о характере взаимоотношений между городничим, магистратом и земской избой по поводу выдачи паспортов. Городничий просил о выдаче нового паспорта взамен потерянного; решение магистрата предписывало выдать паспорт при условии, что на просителе нет долгов «по магистрату и по земской избе». Вопрос о долгах по магистрату можно было решить в самом магистрате, а чтобы узнать о долгах по земской избе, магистрат предписал послать указ городскому старосте. Возникает вопрос: какие долги являются магистратскими, а какие земскими?

В трех сообщениях городничего речь шла о подготовке к приезду Т. И. Тутолмина — главы Тверского наместничества и Я. Е. Сиверса — наместника Новгородского, Тверского и Псковского. К моменту появления Сиверса следовало подготовить «о долгах рапорты», ведомости о нерешенных делах и денежной казне, а к приезду Тутолмина также ведомости о соли. Эти сообщения городничего дублировали содержание указов Тверского наместнического правления, но сам факт их поступления через городничего свидетельствует о складывании системы должностных лиц и учреждений с административно-полицейскими обязанностями и практики распространения указов через эту систему, что закрепилось в XIX веке.

В двух сообщениях городничий извещал о вызове желающих поставлять соль в город и взять на содержание плавучий мост через Тверцу и перевоз, а 16 апреля просил прислать ведомость о барках, приготовленных для отправки хлеба в Санкт-Петербург. В связи с последним сообщением магистрат решил собрать необходимые сведения через нарочных служителей и сообщить городничему.

В 1782 году в магистрат города Калязина поступило 19 сообщений от городничего, что составило 4,03 % от числа рассмотренных вопросов и документов. Они требовали присутствия членов магистрата на крестных ходах, найти новую квартиру для казначея, выдать 2 рубля для отопления тюрьмы. Три сообщения отражают процесс становления почтового дела в городе и передачу его в ведение городничего. В первом, рассмотренном 18 марта, городничий требовал своевременной отправки почты из магистрата, а уже 22-го поставил магистрат перед фактом, что согласно указу Тверского наместнического правления почтовое дело передается в его ведение. 7 ноября городничий известил, что почта в Тверь отправляется по понедельникам и четвергам. Факт закрепления почтового дела в Калязине за городничим подтверждается также документами из фонда каля-зинского городничего.

Из переписки с городничим известно о перестройке и ужесточении системы контроля за правомерностью содержания людей под стражей. В середине года от городничего поступило требование о присылке ему ежемесячно ведомостей о колодниках. В сообщении от 31 августа передает текст указа, согласно которому к новому наместнику — Я. А. Брюсу ведомости о колодниках должны поступать напрямую от городничего, а к коменданту — через Тверское наместническое правление, еще один экземпляр ведомостей нужно было отсылать к Т. И. Тутолмину.

Одно из сообщений городничего в магистрат свидетельствует, что он не просто причастен к отведению мест под постройки, но и тщательно контролирует этот процесс, причем контроль этот носит своеобразный характер: он призван обеспечить сохранение экологического пространства в городе. В сообщении, рассмотренном в магистрате 25 августа, городничий пишет, что нужно подумать об отводе купцам Сырейщиковым просимого ими места под постройку, поскольку они занимаются кожевенным промыслом, а места под предприятия этого рода должны отводиться в 36-м квартале.

О реальной причастности городничего к проведению предварительного следствия говорят поступившие в магистрат документы. По сути, они являются сопроводительными письмами к следственным делам, уже «произведенным» городничим и присланным в магистрат для «доследования и решения».

В Новоторжский магистрат в 1782 году от городничего поступило 47 документов, что составило 6,98 % от числа всех рассмотренных вопросов и документов. 7 из них связаны с неопределенностью вопроса, кто должен заниматься перепланировкой города, переселением значительной части горожан на новые места: ни Учреждения о губерниях, ни Устав благочиния ничего определенного на этот счет не сообщают. Не всем жителям идея перепланировки пришлась по душе, у многих перспектива сменить место жительства вызывала протест. Например, священник Воскресенского девичьего монастыря отказывался переселяться на том основании, что на старом месте жительства у него был сад. По указанию Т. И. Тутолмина, городничий должен был вмешаться в дело, о чем и дал знать магистрату .

Еще два рапорта связаны с перепланировкой и перестройкой города Торжка. К одному, помимо приговора купцов и мещан, прилагалось коллективное прошение людей, не подписавших этот приговор. Они выступили против нового генерального плана на том основании, что его осуществление требовало сноса части зданий и изменения внутригородских границ, просили не принуждать их к подписанию «в квартальных ведомостях приговору» и передать их мнение Т. И. Тутолмину. Члены магистрата в своем решении дали понять, что не имеют права вмешиваться в этот вопрос.

Особое беспокойство у Тверского наместника Тимофея Ивановича Тутолмина вызывала будущая планировка- города Старицы. Столетиями строительство частных домов по «своему усмотрению» в городе Старице приводило к хаотичности расположения улиц, никто в то время не следил за их правильной планировкой. Направление улиц подчинялось руслам рек Волги и Верхней Старицы. Улицы неожиданно меняли свои направления, неоднократно пересекались с другими, создавая тем самым настоящий лабиринт. Особенно это видно по сохранившемуся «Плану города Старицы 1746 года», который 4 мая составил землемер первого класса секунд-майор Максим Старков. На плане он сделал описание всех земель, «состоящих внутри города Старицы: градских, усадебных и выгонных». По нему видно, что хотя город Старица и был расположен по обеим сторонам реки Волги, но улицы имели совершенно другое направление. На Питерской стороне имелись следующие улицы: «На Старом Городище: 1) Дворянская, 2) Никольская, 3) Торговая. В посадах: 1) Вознесенская, 2) Требесова, 3) Подгородняя, 4) Жукова, 5) Широкая, 6) Городовая, 7) Пятницкая, 8) Семеновская и 6 переулков. На Московской стороне: 1) Московская, 2) Тверская, 3) Ильинская, 4) Шамаевская и 5 переулков».

Анализируя карту города Старицы за 1746 год, приходишь к выводу, что её панорама уникальна. Ни одна параллельно-перпендикулярная перепланировка конца XVIII — начала XIX века не смогла преодолеть рельеф. В рациональную схему развития города никак не вписывались ни огромные холмы, ни крутые повороты реки Волги. Однако правительственный указ 1763 года «О сделании всем городам, их строению и улицам специальных планов по каждой губернии особо» требовал исполнения, и в 1775 году для Старицы, ставшей тогда уездным центром, был утверждён регулярный план, по которому удалось выровнять все существующие тогда главные улицы только к первой половине XIX века. Сложность состояла в том, что система новой планировки должна была приспосабливаться к природным условиям. Древнее городище оказалось вне формирующейся регулярной структуры города, охватившей подол с примыкающей к нему частью и противоположный берег Волги. И в этом видится большая заслуга архитекторского ученика Матвея Алексеевича Чернятина. По плану города Старицы за 1846 год четко видно чего сумел добиться старицкий зодчий: главные улицы московской стороны города, если убрать реку Волгу, имеют продолжение с петербургской стороной. К этому времени резко увеличилось число кварталов и улиц города. Так, если в 1783 году в Старице было 6 кварталов, 15 улиц и 11 переулков, то в 1846 году их было соответственно — 69, 20 и 1638.

Не без влияния Т. И. Тутолмина заявили о себе просветительной деятельностью вновь открытые присутственные места. В 1776 году приказом общественного призрения была открыта Тверская городская школа для купеческих и мещанских детей. В следующем, 1777 году, такие же школы были устроены во многих уездных городах. Например, в «Генеральном соображении по Тверской губернии…» в разделе «Топографическое и историческое описание города Старицы» читаем: «В 1777 году Генваря 7 дня, от Приказа Общественного Призрения, учреждена для купеческих и мещанских детей школа, в которую учащиеся определяются от 7 до 13 лет возраста. В оной обучаются: российской грамоте, правописанию и истолкованию христианского закона, всеобщей сокращенной истории, арифметике и рисованию. Смотрению над оной препоручено Городничему и Городскому Голове».

Как шел процесс открытия школ в городах Тверской губернии можно проследить на примере города Весьегонска. 13 апреля 1777 года за подписью Тверского наместника Тимофея Ивановича Тутолмина весьегонскому городничему поступил ордер

Приказа общественного призрения, так как оказалось, что в ряде уездных городов Тверской губернии школы так и не были открыты. В Приказе говорилось: «Калязинскому, Ржевскому, Бежецкому, Весьегонскому и Кашинскому городовым магистратам и сиротским судам предложить, а городничим предписать ордерами, что Приказ общественного призрения, соображаясь с должностью в Высочайшем новом Учреждении оному предписанное обязанным себя признает, не внимая упорству собственной пользы своей не ощущающих пещися о воспитании и обучении детей жителей городов, летами ко вступлению в школу уже приспешных, а посему и полагает по числу наличных купеческих и мещанских в тех городах детей быть на первой случай школам в числе нижеследующем учащихся, а имен: в Калязине в шестидесяти, во Ржеве — во сте, в Бежецке — в тритцати, в Вышнем Волочке в тритцати пяти, в Весьегонске — дватцати пяти и в Кашине в сорока человеках». Школы требовалось открыть не позднее 1 мая. По всей вероятности, весьегонский городничий приложил немало усилий к выполнению предписания, и 20 мая школа была открыта. В деле сохранилась ведомость о детях, обучающихся в школе «мая с 20 дня» 1777 года, в ней значится 23 человека.

Интересные сведения по успеваемости весьегонских детей в школе и на дому мы находим в так называемых отчетах. Так, 25 детей обучались в школе, а 53 человека — «при отцах и матерях». Причем складывается впечатление, что дети, обучавшиеся на дому, достигли за год больших успехов. Ведомость констатирует, что большинство из них не ограничивается заучиванием часослова и псалтыри, а «учатся писать склады» и даже слова, в то время как среди обучавшихся в школе очень немногие освоили умение писать слогами и никто не писал слова. Успехи большинства ограничивались заучиванием, реже чтением церковных текстов.

22 сентября 1786 года в Твери было открыто главное училище для горожан, а 28 июня 1779 года — дворянское училище.

Предисловие к изданному в 1779 году в Москве «Положению Т веского дворянского училища» составлено и подписано т И Тутолминым. Многие параграфы составленного тогда

е плана училища с полной ясностью говорят о той широте, какую намеревался придать Т. И. Тутолмин воспитанию молодого поколения дворян Тверского наместничества, «особенно имея в виду недостаточных дворян». Для этого училища он сам составил устав и преподавал правила воспитания, основанные на принципах гуманности и развития чувства чести и долга; опередив намного современников, он изгнал из школы «всякую жестокость и все, что может только называться наказанием на теле».

Открытием училищ деятельность новых присутственных мест не ограничилась. В 1777 году в Твери были устроены две богадельни для увечных и престарелых мужчин и женщин, а также сиротский или воспитательный дом, для воспитания и обучения несчастнорожденных младенцев, и больница на 40 кроватей.

Большую роль Тимофей Иванович Тутолмин сыграл и в открытии в городе Старице 21 октября 1783 года первой почтовой конторы, о чём в Грамоте, в частности, писал: «…приписываю Указ гласного почтовых дел правления с Учреждении сего наместничества в городе Старице почтовой конторы и о определении в оном почмейстера Прусского готмистра барона Гендриха фон Януса с жалованием подвести рублей и при не писарь попечитель. Ему почтальону по двадцати по пяти рублей в год…».

За труды на общественном поприще Тимофей Иванович Тутолмин получил очередное звание генерал-майора, а в 1779 году тверской наместник был награжден орденом Св. Анны.

Деятельность правителя Тверского наместничества Т. И. Тутолмина чётко подметил преподаватель истории Тверской семинарии, член Тверской ученой архивной комиссии В. И. Колосов, который сделал следующий вывод: «Вообще эпоха правления Т. И. Тутолмина и его ближайших преемников, несомненно, является очень замечательным временем в жизни города Твери…».