Отправив Кнехта, чтобы тот отвез Ольгу домой и вернулся с любовницей, Людмилой, Эльдар остался в санатории всего лишь с одним телохранителем по кличке Сосна. Это был мужчина примерно тех же лет, что и Кнехт, но ниже его ростом и худощавый. По своему телосложению он, скорее, походил на гимнаста, был смугл, черные волосы зачесывал назад, но они не желали подчиняться, и ему приходилось пятерней возвращать их в нужное положение.

В силу своего привилегированного положения Сосне постоянно приходилось вращаться среди авторитетов преступного мира. Оправдывая свою «исключительность», он был остер на язык, знал много анекдотов, умело пользовался своим лексиконом в беседе с окружающими. Но основным его плюсом считалось то, что он был метким стрелком и хорошо владел огнестрельным оружием.

Эльдару в своей мансарде одному было скучно, поэтому вечером он пригласил к себе Сосну посмотреть видик, поиграть в карты. Из-за язвы желудка и принимаемых в санатории процедур Эльдар спиртного не употреблял, а пил только боржоми, целый ящик которого привез из дому.

Но Сосне Эльдар разрешил пить коньяк из своего запаса.

За просмотром видеофильмов они засиделись до полуночи. Американские боевики с преследованиями и убийствами чертовски испортили настроение Эльдару.

— Ты сегодня останешься спать у меня, — потребовал он от Сосны.

Тот безропотно подчинился и собрался уже было лечь на кровать, на которой до этого спала Ольга.

— Для меня будет спокойнее, если ты постелишь себе на полу около двери, — несколько смущенно сказал Эльдар.

— Ты что, шеф, действительно боишься? Думаешь, что тебя хотя убить? — удивился Сосна.

— He боюсь, а остерегаюсь. К твоему сведению. Енот объявил на меня охоту. Ни ты. ни я не знаем, когда я могу стать его дичью. Ты можешь мне сейчас сказать, сколько ключей от моей комнаты в санатории? И у кого они находятся помимо меня?

— Парочка ключей может находиться на стороне, а у кого из администрации санатория конкретно, гадать не буду.

— То-то же — нравоучительно произнес Эльдар. — Поэтому и ты спи да слушай. «Дуру» держи всегда под рукой, — закончил инструктаж Эльдар.

Сосна не спорил и. не возражал.

…Эльдар проснулся от того, что почувствовал, как чья-то рука полезла ему под подушку, где был спрятан пистолет. Противник и Эльдар одновременно схватились за оружие и стали вырывать его друг у друга. Если противник Эльдара боролся за пистолет молча, то Эльдар, считая, что имеет дело с Сосной, сердито прорычал:

— Ты чего, скот, обнаглел? Да я тебя сожру с потрохами!

Однако свет уличного фонаря дал Эльдару возможность разглядеть напавшего на него. Его противником был не Сосна, к помощи которого он теперь мог обратиться, а поэтому Эльдар стал громко говорить с неизвестным, надеясь разбудить Сосну:

— Ты как, скот, сюда попал?

Получив по зубам удар кулаком, Эльдар все равно не выпустил ствол пистолета из рук. Тогда неизвестный свободной рукой ударил по пистолету, который упал под кровать. Эльдар нырнул вслед за ним.

Проснувшийся наконец Сосна, держа наготове оружие, осторожно прошел из коридора в спальню.

Он увидел, как Эльдар полез под кровать, в то время как его противник, достав из-за пояса брюк свой пистолет, приготовился стрелять в Эльдара.

Сосна, подкравшись к злоумышленнику, ударил его почти что килограммовым пистолетом по голове. Тот снопом повалился на пол.

— Шеф, все в порядке, — предупредил Сосна Эльдара, боясь, что тот со страху может принять его за чужого и начнет стрелять.

Пока Эльдар вылезал из-под кровати, Сосна подобрал с пола пистолет с глушителем.

Включая свет в комнате, Эльдар поинтересовался:

— Ты его не угрохал?

Сосна толкнул ногой незнакомца, отчего тот перевернулся на спину.

— Вроде бы не должен.

— Если и подохнет, жалеть не будем, — одобрил его действия Эльдар.

Это несколько приободрило Сосну. Ему впервые пришлось бить человека пистолетом по голове. К такой «работе» он еще не привык.

Пощупав пульс незнакомца, Эльдар заявил:

— Пульс прощупывается, значит, живой. Ты на всякий случай свяжи его, вставь в пасть кляп, чтобы не кричал.

Сосна капроновой веревкой принялся связывать руки и ноги нарушителю их покоя, которым оказался парень лет двадцати пяти. Эльдар, наблюдая за этой картиной, задумчиво произнес:

— Интересно, как это он к нам сюда припожаловал? Не ты ли его впустил через дверь?

— Через дверь сюда он не мог проникнуть, иначе ему пришлось бы разбудить меня, — обиженно возразил Сосна.

Эльдар не поверил его словам, сходил в коридор, увидел лежащую на полу, вплотную к двери, постель Сосны и пришел к выводу, что тот его не обманывает. Выйдя на балкон, он увидел там свешивающуюся с крыши веревку.

— Сволочь, с крыши к нам спустился. Ошмонай его карманы, может, в них есть что-нибудь путевое.

Сидя на стуле рядом с пленником, Эльдар размышлял вслух:

— А ведь этот скот мог меня сегодня отправить к праотцам. Интересно знать, он был один или у него есть сообщники?

— Очухается, узнаем, — Сосна вручил ему после произведенного обыска незнакомца его водительское удостоверение и ключи от легкового автомобиля.

— Кочетов Федор Васильевич, — прочитал в удостоверении Эльдар. — Петух вонючий, хотел нас потоптать. Я ему самому дымоход прочищу. В ванной комнате я видел аптечку, посмотри, нет ли в ней случайно нашатыря, — попросил он Сосну, раздумывая, что ему делать с наемным убийцей. А что это был он, сомневаться не приходилось.

«Если мы этого Кочета замочим, то повесим себе на шею мокряка. Зачем нам на задницу лишние приключения? С другой стороны, нельзя же его просто так пожурить и отпустить. Если Енот обратился к услугам наемного убийцы, тот должен быть известной личностью среди зеков. А если так, то я, отодрав этого Кочета, смогу принудить его выброситься к окно, чтобы смыть с себя позор. Только придется его немного распеленать от веревок, иначе невозможно будет стянуть брюки с задницы», — определился он.

Возвратившись из ванной комнаты с пузырьком в руках, Сосна сообщил Эльдару.

— Нашел!

— Поставь его на тумбочку и по новой перевяжи нашего Кочета так, чтобы только руки у него были связаны за спиной.

— А ноги?

— Не надо, иначе нужной стойки у него для меня не получится, — цинично хохотнул Эльдар.

— Ты что задумал?

— Потом узнаешь, — не счел нужным объяснять Эльдар.

С помощью нашатыря Сосна привел в чувство Кочетова. Посадив его на стул и сдавив ему горло рукой, он предупредил пленника:

— От того, как ты себя будешь вести на допросе, зависит твоя жизнь. Сейчас с тобой будет трекать мой шеф.

— Ты знал, на кого решил поднять руку, а поэтому представляться мне тебе нет надобности. Ты, Кочет сраный, конечно, не ожидал, что из охотника превратишься в зверя. Теперь пришла наша пора снимать с тебя шкуру, — подойдя к своей жертве, разглядывая ее и испытывая наслаждение от своей вседозволенности, вкрадчиво произнес Эльдар…

Парень был высокого роста, мускулист и жилист. Черный цвет волос так шел белокожему симпатичному лицу, что любой художник был бы не прочь сделать его портрет. Бегающие карие глаза говорили, что парень растерян и напуган. Так как Кочетов не вступал с ними в разговор, то Эльдар продолжал:

— …Кто тебя нанял?

— Енот.

— Сколько он тебе за меня заплатил?

— Один лимон.

— Чего же так мало? — обиженно пробурчал Эльдар.

— После окончания работы обещал еще один.

— Ну, если так, то еще ничтяк. Сколько у тебя на улице осталось сподручных?

— Я всегда действую один.

— Откуда ты такой шустряк взялся?

— Из Харькова.

— Из Харькова? А знаешь, почему Енот так далеко от нашего края в твоем лице нашел исполнителя своего заказа? — Не дожидаясь ответа на свой вопрос, Эльдар пояснил: — Потому что никто из наших соседей не согласился бы браться за эту грязную работу. Но тут нашелся шустряк-одиночка, который решил на мне подзаработать. Теперь скажи, что мне с тобой делать?

— Прости меня, — выдавил из себя Кочетов.

— Я тебя мог бы простить в том случае, если бы воровской суд вынес мне смертный приговор и авторитеты поручили бы тебе его исполнение, а оно у тебя не удалось, как в данном случае. Теперь же я тебя «опущу» из панов в холопы.

После жестокого, но бесполезного сопротивления Кочетова Эльдар свое намерение осуществил.

Подавленному и униженному Кочетову Эльдар вложил в руку свой разряженный пистолет.

Сосна не стал спрашивать, для чего он это делает, ограничившись безмолвным наблюдением.

— Снова свяжи ему ноги, — дал указание Эльдар. Дождавшись, когда Сосна сделал это, он сказал: — Уже семь утра, поди, сдай его и свою «дуру» в камеру хранения и приведи сюда фотографа.

— Зачем?

— Делай, что тебе сказали, — уклонился от ответа Эльдар.

— Постоянная работа под руководством Бугра научила Эльдара мыслить шире и дальше обычного.

Когда Сосна возвратился с фотографом, то увидел Кочетова, по-прежнему сидящего на стуле с опущенной головой, и хлопотавшего в комнате деловитого Эльдара, глотавшего какие-то таблетки.

Фотограф был маленький худощавый подвижный старичок лет шестидесяти пяти, с тонкими хитрыми усиками на худом лице, Эльдар обратился к нему.

— Вот этот молодой человек, сидящий перед вами, на веревке спустился ко мне в комнату и пытался убить меня из пистолета. Этот Кочетов является наемным убийцей. Я хочу его сфотографировать себе на память. Сделайте мне два разных снимка, ну а потом я сдам его в милицию.

Таким длинным вступлением Эльдар рассчитывал обмануть и запугать Кочетова. Фотограф же станет его надежным свидетелем.

Кочетов не смог разобраться в той паутине, какую сплел ему Эльдар. Он лихорадочно думал: «Он меня «опустил», прописал и теперь будет кругом позорить, показывая мою фотографию. Чем так жить, лучше умереть».

Когда старичок сфотографировал Кочетова связанным, тот не сопротивлялся, только обиженно пробормотал Эльдару:

— Зачем ты издеваешься надо мной?

Когда же Сосна развязал его руки, а старичок приготовился сделать второй снимок, Кочетов, разбежавшись, разбил окно и ласточкой вылетел на волю. Его крик оборвался в момент гибели.

«Что и требовалось доказать», — довольно подумал Эльдар.

— Поди к дежурному администратору и сообщи ему, что у нас произошло. Он знает, что делать в таких случаях, — приказал Сосне Эльдар. Потом, обращаясь к фотографу и разыграв сожаление, он сказал: — Нам с вами придется набраться терпения и дождаться приезда работников милиции. Вот так честные люди отдыхают в ваших санаториях, их не только обокрасть могут, но и убить.

— А у меня, можно сказать, день пропал. Сколько денег я из-за вас потерял! Ведь специально сегодня вышел пораньше на работу, чтобы побольше обслужить клиентов.

— Я не хочу, чтобы из-за скота хороший человек понес убытки. — Эльдар вручил фотографу купюру достоинством в пятьдесят тысяч рублей. — Думаю, вам ничего не будет стоить подтвердить следователю все, что вы видели?

— Можете не сомневаться, сударь, — расплылся в улыбке фотограф.

Время до обеда прошло в допросах. Освободившись от внимания следователя, Элвдар с Сосной уединились у себя в комнате. Похлопав ласково своего телохранителя по плечу, хозяин сказал:

— Молоток, что отвечал следователю так, как мы с тобой договорились. Ну а теперь у нас есть время, чтобы ответить на все твои вопросы, если они уже не отпали сами по себе.

— Зачем ты ему подсунул свой пистолет?

— Мне понравилась его «дура» с глушителем, а без «дуры» он не был бы похож на наемного убийцу.

— Толково! — восхищенно произнес Сосна. — Неужели ты решился бы сдать Кочетова ментам?

— Ни в коем случае! Я был уверен, что ему захочется перед смертью полетать ласточкой. Убивать его не было резона, так как тогда нам пришлось бы прервать отдых. Сдавать его ментам мне здоровье не позволяет. Если бы он не выбросился в окно, нам пришлось бы его отпустить на все четыре стороны. Следователь видел у меня в наличии два лимона. Он считает, что именно из-за денег Кочетов пытался меня убить, и интересовался, кто мог знать о наличии такой суммы.

— Сказал бы — жена, — пошутил Сосна.

— Я, без смеха, именно так и сказал, — заверил его Эльдар. — Так что самоубийство Кочетова доказано железно и следователь к нам никаких претензий не имеет.

— Здорово мы избавились от одного опасного противника. Знать бы, сколько их еще будет, — задумчиво произнес Сосна.

— Ну их к хренам! У меня что-то сильно обострилась язва, — поглаживая рукой живот, недовольно проворчал Эльдар.

— Наверное, на нервной почве, — подсказал Сосна.

— Не исключено, — согласился Эльдар. — Дай-ка бутылочку «боржоми» из холодильника.

— Ого! У тебя тут делая батарея. Можно, я и себе открою?

— Обойдешься! — отказал ему Эльдар. — Я эту минералку пью как подспорье к разным лекарствам. Ты же сглотнешь ее как простую воду. Все бутылки у меня на учете, и не вздумай позычить хотя бы одну. Там есть три бутылки чешского пива — вот их ты можешь смело ликвидировать.

— Не откажусь, — отдавая Эльдару боржоми и возвращаясь к холодильнику, довольно произнес Сосна.

— Ты посиди пока здесь, а я схожу к главному врачу и попрошу, чтобы предоставил мне палату без балкона.

— Толковая мысль. А съезжать отсюда никуда не будем?

— Куда?

— Туда, где нас не ждут.

— Тебе легко чужими бабками швыряться. А я такую кучу их потратил на путевки, что больше тратиться не намерен. Думаю, перегодить здесь, жду из дома важное для себя известие. Как оно придет, мы немедленно возвратимся туда. Енот еще не скоро пронюхает, что его операция в отношении меня провалилась. А когда узнает, то нас, по моим соображениям, тут уже не будет.

— Как скажешь, так и будет, мое дело предупредить. Я боюсь, как бы у Кочета не было соучастников.

— Я тебя отлично понимаю, но считаю, что кореши за него не будут мстить, так как их у него не было. Спасибо тебе за предупреждение. Если вы с Кнехтом заметите какого-нибудь фрукта из отдыхающих, который окажется слишком любопытным к моей персоне, только тогда мы умотаем отсюда… Что-то моей подруги с Кнехтом долго нет, — сокрушенно заметил Эльдар, покидая комнату.

В течение часа они перебрались из этого номера в другой, расположенный на третьем этаже: он был без балкона и лоджии. Кнехт с Людмилой приехали в санаторий к вечеру. Эльдар позволил Сосне рассказать Кнехту о случившемся так, как они изложили это следователю. Людмилу же решили вообще не посвящать в свое ЧП.

Увидев подругу жизнерадостной, улыбчивой, довольной встречей с ним, пригласившим ее отдыхать в один из лучших санаториев страны, расположенный всего лишь в трехстах метрах от Черного моря, готовую за это осчастливить его своей любовью, Эльдар и сам как-то расслабился, отключился от неприятных событий уходящего дня.

Людмила была двадцатисемилетней стройной брюнеткой, до такой степени смуглой, что походила на цыганку. Ее карие глаза туманно звали в глубины своих тайн, многие из которых Эльдаром были разгаданы и пришлись ему по душе. Все в ее фигуре было сочно, аппетитно и зовуще-притягательно. Даже одежда. Сейчас на Людмиле была кофточка макового цвета, расстегнутая на груди на две пуговицы. Серые шорты, на ногах — легкие белые босоножки… И никаких украшений. Она как бы предлагала Эльдару проявить свои способности и восполнить этот пробел.

Поужинав в столовой санатория, Людмила настояла на том, чтобы они пошли на пляж. С большой неохотой Эльдар уступил ее капризу. Но когда он с Людмилой оказался в ласковых объятиях моря, то не пожалел о своей уступке. Они несколько раз выходили из моря отдыхать на песке, чтобы потом снова вернуться туда. Кнехт и Сосна терпеливо ожидали купающихся на берегу. Теперь они не язвили по поводу того, что им приходится охранять трусливого шефа, так как убедились в наличии у него врагов, которые не только желали его смерти, но уже принимали меры к убийству. Косвенно они чувствовали угрозу и своей жизни, так как первый удар, предназначенный Эльдару, обязаны были принять на себя.

Возвратившись в свою палату, Эльдар отпустил телохранителей до утра. Он внимательно проверил, закрыты ли окна. К входной двери приставил стул, а на него поставил еще один. Только после этого успокоился и включил кондиционер.

— Для чего такие меры предосторожности? — не утерпев, поинтересовалась Людмила, до этого молча наблюдавшая за его действиями.

— Чтобы никто без нашего ведома не проник сюда.

— Какой дурак посмеет забраться к тебе в номер? Для этого надо быть совсем идиотом!

«Если бы так же думали и другие», — мелькнула у него мысль.

— Я сейчас приму душ, не вздумай в мое отсутствие кому-либо открывать, — еще раз сделал он ей напутствие.

— Мне без тебя будет скучно, — капризно надула свои пухленькие губки Людмила.

— Я к твоему приезду набил холодильник разными деликатесами. Чтобы не скучать без меня, пока я буду мыться, приготовь стол, надо же твой приезд отметить, — подмигнул Эльдар.

Приняв душ, Эльдар почувствовал облегчение во всем теле, результатом которого стало немедленное желание окунуться в ласки Людмилы, которую он уже не хотел пускать в душ, но она его убедила, что с дороги и после купания в море ей следует освежиться.

Предупредительность и внимание, проявленные ими друг к другу, были так трогательны, что, несмотря на разницу в возрасте, они походили на влюбленную пару голубков.

Так прошло четыре дня безмятежной жизни в санатории. На пятый день после обеда Эльдар с Людмилой купаться и загорать не пошли, так как жара была на солнце свыше тридцати градусов, тогда как у них в номере благодаря кондиционеру было прохладно. Тем более что Людмила старалась создать в их палате семейный уют.

Поднимаясь с кровати, Эльдар поинтересовался у Людмилы:

— Ты чего хочешь выпить?

— Из всех прохладительных напитков я предпочитаю шампанское.

— Возражений нет. Я же, с твоего согласия, выпью боржоми.

Открыв холодильник, Эльдар с сожалением отметил, что из двадцати бутылок минеральной воды осталось всего лишь семь. Такой воды в санатории нельзя было достать ни за какие деньги. Взяв шампанское и боржоми, он поставил их на стал.

У Эльдара выработалась привычка: прежде чем заняться с женщиной любовными играми, он угощал их спиртными напитками до легкой степени опьянения. В таком состоянии они были более раскрепощенными, доступными в удовлетворении той или иной его прихоти.

И сегодня он решил не отступать от своего правила. Снимая жестяную пробку с боржоми, Эльдар отметил про себя, что она поддалась его усилию гораздо легче, чем это было раньше с другими бутылками. Отнеся такой факт к возросшему своему мастерству, он щедро, до самых краев, наполнил свой бокал минеральной водой. Тем временем Людмила, не дожидаясь его, уже с наслаждением потягивала шампанское.

Эльдар не стал следовать ее примеру, а залпом осушил свой стакан. Однако вода не принесла ему ожидаемого удовольствия. Наоборот, он почувствовал слабость. Людмила увидела, как он схватился за стул, на котором сидел, но не удержался и упал на пол.

С испугом выронив свой бокал, она истерически закричала, вскочила с кровати и наклонилась над Эльдаром. Даже не будучи медицинским работником, она поняла, что тот умер.

У Людмилы хватило ума ни до чего не дотрагиваться на столе и немедленно позвонить по 02 в милицию. Потом она сбегала в номер к Кнехту и Сосне и сообщила им о происшедшей трагедии. Те вместе с ней поднялись, убедились в происшедшем, но дальше порога в комнату заходить не стали и ни до чего не дотрагивались.

Для осмотра места происшествия, выполнения других следственных действий в санаторий опять приехал следователь Поспелов, который дотошно все исследовал. Члены его оперативной группы сфотографировали и изъяли вещественные доказательства, только после этого труп Эльдара был отправлен в морг.

Судебно-медицинский эксперт предположил, что Виноградов умер от отравления ядом. Каким конкретно — в данный момент он сообщить не мог надо было дождаться результатов экспертизы.

Людмиле пришлось подробно рассказать Поспелову, без утайки, кем она являлась погибшему, как оказалась в его комнате и еще многое такое, что в другое время ни за что бы не стала говорить. Но сейчас она вынуждена была пойти на откровенность, так как следователь подозревал ее в умышленном убийстве Виноградова и ей приходилось доказывать, что в смерти любовника она не виновата.

Для Людмилы было откровением сообщение Поспелова о том, что меньше недели тому назад Эльдара уже пытались убить.

— Эти подонки меня за дурочку принимают! — возмутилась она.

— Вы о ком? — поправляя на переносице очки, поинтересовался Поспелов. Людмила рассказала ему о Кнехте и Сосне — водителе и телохранителе Эльдара. Подумав, она посчитала нелишним сообщить ему также, что Виноградов являлся руководителем крупной банды, имел кличку Эльдар. После этого были допрошены Кнехт и Сосна. Но если они отделались лишь подпиской о невыезде, то Людмила была задержана в качестве подозреваемой, что потрясло ее до глубины души.

Освободившись от внимания следователя, Кнехт и Сосна по междугородному телефону в течение пятнадцати минут передавали свои новости Бугру. Тот сказал им, что пришлет микроавтобус, в котором будут все необходимые принадлежности для отправки Эльдара в последний путь. Им только останется один «пустяк»: одеть труп и положить в гроб.

Вскрытие показало, что смерть наступила от отравления клофелином, который был обнаружен в бокале Эльдара и в бутылке с минеральной водой, которую потерпевший не успел допить. Клофелин в разумных дозах понижает давление, а в больших — становится ядом, что и произошло в случае с Эльдаром.

На бутылке с минеральной водой и на бокале были обнаружены отпечатки пальцев потерпевшего. Только они были и на бутылке из-под шампанского. Это дало основание следователю поверить показаниям Людмилы. Она не была причастна к убийству Виноградова, а если и причастна, то у него не было достаточных оснований для предъявления ей обвинения и ареста. Он освободил ее из изолятора временного содержания.

Из показаний Кнехта и Сосны Поспелов знал, что боржоми пил один лишь Виноградов, не делясь им ни с кем. Если так было в действительности, а иначе считать у Поспелова не было оснований, то из этого вытекало, что злоумышленник знал слабость потерпевшего. Круг подозреваемых в убийстве сразу расширялся. В него автоматически помимо Людмилы попадали Кнехт и Сосна, жена погибшего, техничка, убиравшая его палату, администратор, у которого имелся ключ от нее, и, может быть, тот неизвестный, который и совершил убийство.

У Поспелова было много версий, и все их надо было немедленно отрабатывать.