Неожиданно для Бугра аукцион с универмагом получил не то продолжение, какое ему хотелось бы видеть в реальности. Райпо, коллектив универмага действительно существенной конкуренции составить не могли. Но в проживающих в гостинице чеченцах из Грозного Бугор сразу увидел для себя опасного конкурента.
Встретившемуся с Арсланом, так звали главного конкурента, Серому не удалось отговорить его участвовать в аукционе. Намеки, а потом и прямые угрозы Серого на него не подействовали. Восьмерка чеченцев их игнорировала и была настроена агрессивно. Они даже первыми хотели вступить в драку и показать свою силу. Но Серый, не получив разрешения у Бугра на их избиение, расстался с ними мирно, если не считать нецензурной брани, которой стороны осыпали друг друга при расставании.
Получив сообщение Серого. Бугор решил встретиться с сыном, который, как он считал, весьма преуспел в разных кознях. Бугра иногда даже удивляло, что они осуществлялись, тогда как поначалу считал их нереальной фантазией зеленого юнца. Это заставляло другими глазами смотреть на сына, считаться с его мнением.
Посвятив Бунтыла в суть конфликта с чеченцами, он сказал:
— У этих чертей сейчас, когда они капитально подоили многие банки страны, бабок больше, чем у нас. Я не собираюсь с ними тягаться на аукционе, а поэтому тебе их придется подоить и вывести из игры.
— Почему ты эту операцию поручаешь мне, а не Серому? Как-никак, он все же старая твоя кадра.
— Потому что предполагаемая операция связана с захватом огромного количества бабок. И я не хочу, чтобы они попали не в наши руки.
— Нам что, их всех придется мочить или как?
— Если они окажут сопротивление, то не останется другого выхода. Если же они не дураки, то кровопролития не должно быть. Думаю, что на этих лихачей тебе человек десять хватит.
— Ты придумал уже, как мы будем действовать?
— А как же! Часа в два ночи вы отмычкой открываете двери их номеров и каждого шустряка угощаете газом из баллончика или из пистолета. После чего связываете их и учиняете шмон. Все оружие и бабки забираете. Посмотрим, останется ли у них после этого желание участвовать в аукционе!
— А стоит ли, отец, связываться с чеченцами? Говорят, они крутые парни.
— Мы тоже крутые, и мне по хрену, чеченцы они, или хохлы, или русские. Я со всеми бы поступил так, как решил. Они, Юра, приперлись в наш монастырь со своим уставом. Мне не представились, не получили от меня «добро» на свою деятельность. Более того, меня и моих представителей игнорируют, хамят. Ты бы так поступил в Грозном или в Ростове?
— Конечно, нет!
— То-то же! Они не знают наших законов, а значит, у «хозяина» не тянули сроки.
— Выходит, что они простые мужики?
— Именно так, действующие на свой риск. Поэтому мы должны воспользоваться своим шансом — проучить и освободить от беспокоивших их бабок.
— А если за них подпишется какая-нибудь воровская чеченская группировка?
— Я такую возможность не исключаю, а поэтому, в свою очередь, заручусь поддержкой не одной, а нескольких группировок.
— А вдруг они тебя не поддержат?
— Есть, Юрочка, воровской закон, который попирать никому не дано. Я знаю, что прав, и пойду на все, но от наведения порядка в своей вотчине не отступлюсь, если даже мне это будет стоить жизни. Иначе я себя перестану уважать на всю оставшуюся жизнь. Честно говоря, я на такую жизнь уже не буду иметь права. — Заметив беспокойство Бунтыла и отнеся это на свой счет, Бугор добавил: — Ты можешь не беспокоиться за меня. Нас все поддержат. Просто я сказал тебе о той крайности, до какой мы можем дойти, отстаивая свой интерес.
— Ну что же, пускай будет так.
— Сильно не пыли и не наглей. Твое дело собрать все их бабки в один мешок и чтобы никто не знал, сколько их будет в нем. — Увидев, что Бунтыл с неохотой принимает его предложение, Бугор вдохновил его: — Я всегда помню, что ты мой сын, и на безнадежное дело тебя никогда не пошлю. Поэтому нечего вздыхать и нервничать. Держи хвост пистолетом, и все будет о'кей.
Как Бугор и предполагал, операция с чеченцами прошла нормально. Глубокой ночью, подвергнувшись внезапному нападению и газовой атаке, они не сумели оказать налетчикам сопротивления, лишившись сознания до того, как успели открыть глаза. Когда чеченцы пришли в себя, то обнаружили, что связаны веревками, никого в их номерах из посторонних нет, двери закрыты на внутренние замки. Если бы не связанные руки, то случившееся можно было бы принять за сон.
Потом, сняв с рук путы, они обнаружили, что у них похищено восемьсот миллионов, два автомата и шесть пистолетов. Подняв невообразимый гортанный гвалт, они вызвали работников милиции, которым сообщили о разбойном нападении и о похищении денег. Приехавшему следователю они ничего вразумительного о нападавших не могли сказать, так как не видели их.
Дежурная рассказала немного больше. Она мельком видела, как в третьем часу ночи со второго этажа проследовало около десятка мужчин. У всех на головах были черные чулки, а в руках какие-то свертки и мешки.
При таких скупых данных искать налетчиков и пытаться их изобличить было бы практически бесполезной тратой времени. А поэтому следователь Миронов пошел по давно проторенному пути. Он усомнился в наличии у потерпевших восьмисот миллионов, потребовав от них официальные справки, откуда у каждого из них взялось столько денег. То есть потерпевшие должны были прежде всего убедить его, что эти деньги у них действительно были.
Как потерпевшие ни шумели и ни горячились, но свои требования Миронов не отменил. Более того, он заявил, что не возбудит уголовного дела по факту разбойного нападения до тех пор, пока они документально не докажут ему, что у них имелась известная сумма и что она добыта ими законным путем.
Миронова можно было понять: чтобы сразу восемь человек имели по сто миллионов наличных денег — это было для него неправдоподобно и нереально.
Когда чеченцы стали слишком энергично выражать свое недовольство, Миронов жестко предупредил их, что всех посадит за мелкое хулиганство, за непочтение и грубость, выражаемую ими к представителю власти.
Вместо того чтобы утром явиться к следователю для дачи показаний, чеченцы выписались из гостиницы и уехали на своих двух «волгах» в неизвестном направлении.
Через четыре дня они вновь вернулись в город и поселились в гостинице, но, кроме них, на третьей легковой машине приехал пожилой чеченец — вор в законе по кличке Руслан, небольшого роста худощавый старик лет шестидесяти.
Вместе с Русланом прибыл авторитет, известный в преступном мире под кличкой Сатана — кореш Бугра по последней отсидке у «хозяина». Он должен был послужить связующим звеном в общении Руслана с Бугром, а при необходимости, если возникнет спор, и беспристрастным судьей.
Сатана своим внешним обликом меньше всего походил на вора. Скорее он напоминал опереточного цыганского барона, только с солидным брюшком. Невозможно было представить, что в зоне он был палачом, приводящим в исполнение решения воровского суда.
Руслан с Сатаной не остановились в гостинице, как поступили потерпевшие, а поехали в ресторан «Встреча». Канал воровской связи для них не был закрыт, а поэтому они уверенно пользовались им.
О прибытии чеченцев в город и о их передвижении Бугор был своевременно проинформирован. Он поручил Бунтылу встретить гостей и проводить к нему в дом.
Поэтому прибывшим в ресторан Руслану и Сатане пришлось не слишком долго ждать Бунтыла. Тот поручил Шпале и Кнехту сопровождать авторитетов телохранителей, а сам вместе с Русланом и Сатаной поехал к отцу.
К этому времени охрана дома в честь почетных гостей была увеличена до восьми человек, вооруженных ручными пулеметами и автоматами. Вид «почетного караула» был всегда внушителен. Проводив к отцу авторитетов преступного мира, Бунтыл вновь вернулся к машине, из которой по просьбе Руслана вынул тяжелый сверток длиной с метр. Как Руслан объяснил ему, в нем находится подарок его отцу.
Вид охраны и подъем в лифте на второй этаж особняка произвели на гостей впечатление.
Увидев Сатану, Бугор покинул свою инвалидную коляску и с удовольствием расцеловался с ним. После чего Сатана представил ему Руслана. Бугор доброжелательно поздоровался с ним за руку.
— Что, брат, случилось с твоими колесами? — сочувственно спросил его Руслан.
— Он и у «хозяина» пользовался коляской, — объяснил ему Сатана.
— Два года как пришел от него, но так и не могу на ногах стоять. Теперь вроде бы отпускает. Могу дорогих гостей встречать на своих двоих, но все равно в коляске чувствую себя увереннее. Наверное, привык к ней.
— Лучше в ней не нуждаться и к ней не привыкать, — посоветовал Руслан.
— Почему мы беседуем не за столом? С дороги, наверное, проголодались? Не будете возражать, если я распоряжусь насчет стола?
— Без него не обойтись, но только без крепких напитков. Давай остановимся на шампанском, — предложил Руслан.
Заговорщицки улыбнувшись, Бугор сообщил:
— Я уже тоже плохой выпивоха, так что твое предложение меня вполне устраивает. Ты, Сатана, что будешь пить?
— Мне что-нибудь покрепче, заморское.
— Заморским можно и отравиться. К нам сейчас гонят разный суррогат с красивыми этикетками, — заметил Бунтыл.
— Тогда что-нибудь свое, но только крепкое и чистое.
Бунтыл ушел выполнять заказ. Тем временем Руслан развернул привезенный с собой сверток и достал черную бурку, дамасскую саблю и кинжал ручной работы, ручки и ножны которых были инкрустированы золотом.
Преподнося свои подарки Бугру, Руслан более чем наполовину вытащил саблю из ножен.
— Пускай совесть ее будущего хозяина будет чистой и без зазубрин, как лезвие этой сабли, и чтобы твой сын был таким же твердым и непреклонным, как этот кинжал.
Приняв подарки, осмотрев их и по достоинству оценив, Бугор передал их вернувшемуся в зал Бунтылу. Пока тот рассматривал отцовы подарки, двое парней вкатили в зал сервированный стол. Вместе с ними вошла миловидная официантка, которая, наполнив тарелки и разлив спиртное по хрустальным бокалам, вопросительно посмотрела на Бугра, как бы интересуясь, что ей надо делать. Поняв ее молчаливый намек, тот поинтересовался у гостей:
— Ну как, отпустим девушку или пускай продолжает нас обслуживать?
— В нашем разговоре лишние уши не нужны, — высказал свое мнение Сатана.
— Тем более если эти уши принадлежат женщине, — добавил Руслан.
— Я тоже так думаю, — согласился с ними Бугор.
После того, как официантка покинула зал, Руслан поднял свой бокал с шампанским. Его примеру последовали остальные.
— Позвольте, дорогие братья, произнести небольшую речь. Мне неудобно, что приходится с вами встречаться по неприятному и унизительному для меня моменту. Я приехал к тебе, брат, просить не за своего брата-зека, а за своих родственников — крестьян, которым повезло в жизни ухватить приличный куш. Они возомнили себя Аллах только знает какими царьками-джигитами, а на поверку оказались безмозглыми засранными ослами. Они не представились тебе и, не посоветовавшись со мной, пустились в плавание по морю жизни, когда в ручье еще не научились плавать. Не послушались твоего предупреждения, не вняли чувству разума — и ты справедливо их наказал. После этого они ничего лучшего не придумали, как обратиться за помощью к ментам, опозорив не только себя, но и мою седую голову. Слава Аллаху, что по их доносу из твоих людей никто не пострадал. Тогда бы не только твоя, но и моя кара упала на их головы. Если ты их простишь, я буду тебе очень благодарен. Но я не обижусь на тебя и не буду пытаться мстить, если ты, брат, не пойдешь навстречу моей просьбе. Я знаю, что ты уже заручился поддержкой многих наших «семей». Можно было бы тебе этого не делать. Я не нарушу нашего братского закона. Давайте выпьем за то, чтобы мы свои проблемы решали не руками и ногами, а головой — умно и справедливо…
Покинув коляску, когда здоровался и приветствовал гостей, Бугор вновь в нее не стал садиться, а сидел теперь вместе со всеми за столом. Речь горца была ему приятна, как хмельное старое вино, которое он пил когда-то из рук любимой девушки. Он пил бы этот «напиток» бесконечно, а поэтому сожалел, что речь так быстро закончилась. По тому, с каким удовольствием он осушил свой бокал, можно было заключить, что он уже определился, как ему поступить с награбленными деньгами и оружием.
Пользуясь правом хозяина, Бугор снова наполнил бокалы. Подняв свой, он заговорил:
— Уважаемые братья! Я не хочу вас томить со своим ответом. Мне очень приятно видеть вас гостями у себя дома, приятно то, что мы понимаем друг друга, что интересы нашего братства Руслан поставил выше кровных уз. Меня также радует, что Руслан сам увидел и правильно выявил допущенные в моем городе ошибки своих сородичей. Безусловно, я не вернул бы твоим родичам той огромной добычи, которая мне перепала. Но ради своего нового друга, которым меня наградила судьба с помощью Сатаны, я без сожаления с ней расстанусь. Я даже скажу больше: я благодарен конфликту с твоими родичами, так как если бы его не было, я бы не познакомился с тобой и не встретился со своим корешем, — он обнял Сатану рукой, свободной от рюмки. — Только твоим родичам придется написать в ментовку заявление о том, что на них никакого разбойного нападения не было. Их никто не грабил и они ни к кому не имеют претензий. Я не хочу, чтобы после вашего отъезда под меня копали. Мой юрист поможет им грамотно написать такое-заявление.
— Конечно, это они завтра же сделают обязательно, — довольно произнес Руслан, убедившись, что его миссия завершается успехом.
Бугор кривил душой, говоря, что ему не жалко расставаться с добычей, но другого ответа дать не мог: меньше всего у воров ценились жадность, предательство и обман. Широта души, щедрость и бескорыстие, демонстрируемые, как флаг, опытными ворами, служили им хорошей рекламой, которая со скоростью телевизионных новостей передавалась по воровским каналам. Сейчас у Бугра был именно такой шанс, и он не имел права упустить его.
Бугор хотел немедленно отдать Руслану деньги и оружие его сородичей, но Руслан с улыбкой отверг его предложение, пояснив, что для большей сохранности пускай эти ценности побудут у Бугра. Однако Руслан послал своего шофера в гостиницу, чтобы передать своим соплеменникам приятную новость.
За завтраком гость сказал Бугру:
— Мы с Сатаной благодарим тебя за дружеский прием. Но больше задерживаться у тебя ни на один день не будем и после завтрака покинем твой дом.
Удерживать гостей Бугор посчитал делом бесполезным. Он понимал, что им надо было как можно быстрее рассредоточить деньги и оружие.
— Я рад, что в меру своих сил смог угодить вам.
— Иван Захарович, у меня к тебе есть одна личная просьба.
— Какая? — насторожился Бугор.
— Отпусти со мной ту белокурую девушку, с которой я прошедшую ночь резвился, как ребенок.
— А ты с ней об этом говорил?
— Она не возражает и с удовольствием приняла мое предложение. Когда она мне надоест, я ее с кучей денег возвращу назад.
— С моей стороны возражений нет. Только я ей перед отъездом должен сделать короткий инструктаж.
— Зачем?
— Не хочу, чтобы она тебя в чем-то разочаровала и обидела. Тебе ей прописные истины говорить как-то не-удобняк, а мне, ее пахану, в самый раз. Чтобы потом эта лань не обижалась за свои промахи, а винила только себя.
— Что же, ей твоя лекция не помешает.
На прощание Бугор подарил Руслану миниатюрный шестизарядный полукурковый пистолет «колибри». Сатане он подарил пистолет «линда» с магазином в тридцать один патрон. В свою очередь, Сатана подарил Бугру пистолет «бушман».
Разглядывая свой подарок, Сатана поинтересовался:
— Послушай, Бугор, откуда у тебя столько шикарного оружия?
— В прошлом году у нас в городе была большая бойня. Я подмял под себя приличную кодлу.
— Без трупов не обошлось?
— Я их не считал, но где-то около десятка было.
— Кончай лихачить, а то не к кому в гости будет приезжать, — посоветовал ему дружески Сатана.
— Иван Захарович! Ты мне очень сильно угодил, — расчувствовался Руслан. — Давай мы с тобой побратаемся. Ты всегда будешь моим желанным и любимым гостем…
Взаимный обмен любезностями занял еще немало времени, пока они наконец не расстались.
Так неожиданно быстро был разрешен конфликт банды Бугра с чеченцами. Избавившись от денежных конкурентов, Бугор без особой борьбы с райпо и коллективом универмага купил на аукционе нужную ему торговую точку за триста семьдесят четыре миллиона.
Став хозяином универмага, он немедленно закрыл в нем, как нерентабельные, отделы «Детская игрушка», «Канцелярские товары», «Спортивный инвентарь».
Теперь у Бугра отпала надобность в торговой точке на рынке, поэтому он тут же от нее избавился, продав Серому. Такая поспешность объяснялась тем, что ему срочно нужны были свободные деньги на приобретение новых партий товара. Он уже хорошо усвоил элементарную истину бизнесмена: «Чем быстрее будет оборачиваться капитал, тем большую прибыль он даст».
Помех, чтобы следовать такой истине, он сейчас перед собой не видел.