Жиган с паспортом, воинским билетом, трудовой книжкой и другими документами на руках, имея благое намерение, целую неделю пытался поступить на работу в разные организации или шофером, или автослесарем, но все его попытки закончились безрезультатно. То на предприятиях, куда он приходил по объявлению, неожиданно отпадала надобность в водителях, то его личность не устраивала наймодателя, то заработная плата за предлагаемую работу была до смехотворности мала. Правда, от такой реальности Жигану не смеялось, а, наоборот, неудачам сопутствовало возрастание нервного напряжения. В любое время он мог взорваться, вспылить, стать неуправляемым и наломать столько дров, что их с лихвой хватило бы на несколько лет топки печки у «хозяина».

В один из таких нерадостных для Жигана дней поиска работы и жилья он в четырнадцать часов зашел в кафе, расположенное на городском рынке. В кафе женщина-продавец, шустрая, глазастая пройдоха, — так охарактеризовал ее Жиган, — продавала на разлив кислое, терпкое виноградное вино. Допивая второй стакан вина и собираясь уже уходить из кафе, Жиган увидел двух мужчин его возраста, которые подошли к нему. В одном из них он узкал своего старого знакомого по кличке Макс.

Макс, узнав Жигана, приближался к нему с широкой, доброжелательной улыбкой, раскинув в стороны руки для предстоящего объятия. Дружески облапив Жигана, Макс добродушно пробурчал:

— Сколько лет, сколько зим мы с тобой не виделись? Чего кисляком в этой тошниловке травишься?

Приподняв шапку, показав ему на своей голове короткие волосы, Жиган пояснил:

— Четыре года чалился у «хозяина», откуда у меня могут быть бабки на путевое пойло, когда и шамать-то не на что?

Ответ Жигана удовлетворил Макса. Здороваясь с Жиганом за руку, его товарищ назвал себя:

— Фиксатый!

— Ну что, Фиксатый, возьмем с собой сегодня Жигана бухарить? — улыбаясь, поинтересовался у своего приятеля Макс.

— Он твой друг, тебе виднее, — осторожно ответил ему Фиксатый.

— Жиган имеет больше нас ходок к «хозяину», и ты его можешь не остерегаться, — развеял тревогу Фиксатого Макс.

— Тогда я не против того, чтобы пригласить его в нашу компанию, — повеселев, пробормотал Фиксатый.

— Что это у тебя друг такой осторожный? — заметив скованность Фиксатого, поинтересовался у Макса Жиган.

— Нам с Фиксатым недавно здорово подфартило. В одном деле мы с ним сняли приличный куш. Вот он и осторожничает с тобой. Поэтому мы можем тебя прилично угостить. Как ты смотришь на такое мероприятие? — раскрыл перед ним свой план на текущий день Макс.

— Я не против, а где вы намерены гужевать?

— Ты мой давний товарищ, а поэтому нашу встречу в этой тошниловке отмечать не будем. По такому случаю можно и в ресторане кутнуть. Как ты считаешь? — вновь обратился Макс за поддержкой к Фиксатому.

— Я не против, — заверил его тот.

Жиган понимал необходимость данной полемики между Максом и Фиксатым, которые скоро будут тратить свои общие деньги на его угощение. У воров был и есть неписаный закон: обязательно угощать спиртным своего дружка, который «отчалил» в тюрьме срок и подчистую вышел на свободу.

Первые дни нахождения такого вора на свободе были как бы приездом в гости домой к какому-либо родственнику, в обязанности которого входило не только угощение гостя, но и постоянное проявление к нему внимания.

Они на такси приехали к ресторану с лирическим названием «Синий туман», раздевшись в гардеробе, прошли в зал. За столом Макс, посмотрев на костюм Жигана, не удержавшись, удовлетворенно заметил:

— Я вижу, ты уже начинаешь обзаводиться приличными шмотками?

— Надо же зековскую шкуру менять, а то из-за нее меня и на работу нигде не берут…

Подошедшей к ним официантке Макс заказал три бутылки водки, три порции лангета, завтрак туриста, салата, три бутылки лимонада. Выслушав его, официантка — миловидная брюнетка лет двадцати двух — поинтересовалась у него:

— Больше ничего не будете заказывать?

— Еще что заказать? — спросил Макс у Жигана.

— Разве только сигареты со спичками, — подсказал ему тот.

— Какие у вас есть сигареты? — обратился Макс к официантке.

— «Лира», «Самсун», «БАМ», «Стюардесса»…

— Можешь дальше не перечислять, принеси нам три пачки «БАМа», — попросил он ее напоследок.

Часы на стене показывали начало семнадцатого часа, было еще рабочее время, а поэтому в ресторане, кроме компании Жигана, были посетители еще лишь за двумя столами. За одним сидели два парня лет двадцати пяти — тридцати. Они, тихо переговариваясь, пили коньяк. За другим столом сидела компания из восьми парней двадцатилетнего возраста, которые громко что-то обсуждали, иногда заглушая музыку, льющуюся из магнитофона.

Из сведений, полученных от официантки, Жиган знал, что эстрадный оркестр в ресторане начинал работать только с девятнадцати часов. К месту будет сказано, он в нем сейчас не очень-то и нуждался.

Находясь в тепле, выпив по нескольку рюмок водки, плотно пообедав, Макс с ожившим вдруг Фиксатым повели теплую, задушевную беседу с Жиганом, предварительно предупредив его, чтобы данный разговор остался между ними и не получил огласки. Получив такое заверение Жигана, Макс решился раскрыть ему кое-какие свои секреты, поделился своими соображениями на будущее:

— Нам недавно с Фиксатым подфартило в одном деле.

Могло бы получиться гораздо лучше, но вдвоем, без тачки и водителя, на горбу много не унесешь. Хорошо, что мы тогда на выручку в магазине наткнулись, а то вообще никакого понта не было тот огород городить. Как ты смотришь на то, чтобы спеться с нами? Я тебе почему предлагаю подписаться с нами на дело? Потому, что хорошо тебя знаю и доверяю.

Подумав над его предложением, допив из своей рюмки водку, Жиган не спеша ответил ему:

— Ты знаешь, такой вопрос наскоком не решишь, его надо хорошо обмозговать. Если я в течение недели не найду себе путевую работу и приличную крышу над головой или не подвалю к какой-нибудь богатой вдовушке, то можешь считать, что мое согласие тебе уже дано. Только учти: я домушником никогда не был и не хочу быть, принципы не позволяют, а городушником стать, вспомнить молодость, возможно, и не откажусь.

— Так мы тоже специализируемся только на магазинах, — признался ему Фиксатый.

— Конечно, гонку гнать в таком деле нечего, поэтому недельку с твоим ответом мы подождем, — согласился с решением Жигана Макс.

— Если ты к нам подвалишь, то в обиде не будешь. Мы с наскока не работаем. Найдем для тебя тачку. Все, на что днем положим глаз в магазине, ночью вывезем и сбагрим в причал, — развивал свою мысль перед Жиганом Макс.

— Спасибо, мужики, за доверие. Давайте выпьем за нашу встречу и за наш предварительный сговор, — предложил Жиган своим «шефам», наливая в рюмки новые порции спиртного. Чокнувшись и опорожнив рюмки, они с аппетитом здоровых людей стали закусывать.

От шумной компании веселящихся парней отделился один и развязной походкой направился к ним. Он беспечно поворачивал голову из стороны в сторону, рассматривая настенную чеканку. Подойдя, парень без приглашения опустился на свободный стул, присев за стол.

— Ну что, мужики, не угостите ли меня рюмкой водки? — пьяно улыбнувшись, беспечно спросил он у них.

— С какой стати? — отказывая ему в угощении, удивленный наглостью незваного гостя, пробурчал Макс.

— Да просто так, как земляка, — продолжая наглеть, ответил ему парень.

Пока незваный гость говорил с Максом, Жиган цепким взглядом изучал его. Он увидел у парня на левой руке у основания безымянного пальца наколку в виде креста, означавшую одну ходку в места лишения свободы; рядом с крестом находилась одна жирная точка синего цвета, говорящая о том, что им ранее был совершен побег из мест лишения свободы. На этом же палце имелась татуировка в виде перстня синебелого цвета, имеющего форму ромба. Это сказало Жигану: перед ним сидит «отрицала» — злой и жестокий зек. Другие наколки на руках парня не имели воровской символики, а поэтому их Жиган не стал ни рассматривать, ни изучать. Они для него не представляли ни какого интереса. Жиган тоже мог похвастаться своими «наградами», нанесенными искусными художниками в ИТК на его тело, но позволять разговаривать с молодым вором на равных или попытаться начать доказывать ему свое главенствующее положение в воровской иерархии, когда «сундук» проявил к нему такое неуважение, было ниже его достоинства.

— Послушай, парень, ты что, нас за рогатиков принимаешь? Или ты думаешь, что у меня одна ходка к «хозяину» и один побег, как у тебя? Я не думал, что ты окажешься таким «сундуком»…

Такая отповедь Жигана удивила парня, но он, не растерявшись, сердито спросил его:

— А чего это ты меня вдруг сразу начал тянуть?

— Потому, что ты обидел меня.

— Чем?

— Я только что отчалил срок, и тебе это видно не хуже других. Два моих кореша решили меня угостить, обмыть встречу со мной, и вот вдруг ты подвалил к нам в нахлебники. Чего теряешься? Зови и остальную свою кодлу, смотришь — вам еще удастся нас подоить, — отчитал Жиган парня, умышленно погладив ладонью свои короткие волосы, еще не успевшие отрасти после освобождения из ИТК.

Парень увидел на его руке целую галерею наколок с массой воровской символики. После некоторого раздумья он молча поднялся из-за стола и покинул их. Будучи пьян, парень все же понял, что поступил по-хамски в отношении авторитетов преступного мира и если будет продолжать свое хамство дальше, то при разборке, если дело дойдет до нее, он может сильно пострадать.

— Петушок хотел нас нахрапом взять, да не получилось, — довольный результатом беседы с парнем, облегченно произнес Фиксатый.

— Слышал, как мой кореш ботает по фене? — спросил Фиксатого Макс.

— Ништяк! — заверил его тот, показав ему большой палец правой руки.

— Не хуже нас он разбирается и в нашем ремесле, — набивая цену Жигану как вору, продолжал хвалить его Макс.

— Смотрите, парень к другому столу прицепился, — обращая внимание своей компании на происходящее в зале, сказал Жиган.

— Ищет на свою задницу приключение. Гадом мне быть, если он его сейчас себе не найдет, — заверил их Фиксатый.

Потом они увидели, как один из сидевших за столом, поднявшись на ноги, изо всей силы врезал незваному гостю кулаком по лицу.

Пока нарушитель спокойствия в ресторане поднимался с пола и приходил в себя после удара, его семеро дружков уже были тут как тут.

Всем находящимся в ресторане было ясно, какой плачевный конец ожидает двух безвинных парней, поддавшихся на провокацию хулигана. Когда в ресторане началась драка, Жиган, обращаясь к Максу и Фиксатому, предложил:

— Давайте подпишемся за них! — воинственный вид Жигана не вызывал сомнений в его намерениях.

— Мы в таких играх не участвуем, — беспечно ответил ему Макс за себя и за Фиксатого, с интересом наблюдая, как происходит драка.

— Ну, как знаете, — решительно заявил Жиган, поднимаясь из-за стола.

Он, сломав стул, превратил две его длинные ножки со стороны спины в удобные палки. Подскочив к дерущимся, он вручил одному из защищавшихся свою лишнюю палку. Удары палками защищавшихся погасили пыл нападавших, но все равно численное преимущество хулиганов сказывалось в драке.

Вряд ли трое мужчин смогли бы долго успешно обороняться от нападавших на них хулиганов, но неожиданно к ним подоспела помощь в лице четырех парней, двое из которых были с пистолетами. Это изменило ход сражения в пользу защищавшихся.

Когда виновник конфликта был сбит на пол, официантка без чьей-либо подсказки побежала на первый этаж здания и сообщила хозяину Аркадию Игоревичу Зиновьеву, известному в узком кругу воров под кличкой Туляк, о происходящей в зале ресторана драке. Он немедленно послал на второй этаж четырех своих подручных. Официантка повесила на входной двери табличку «Ресторан закрыт», после чего закрыла входную дверь на ключ. Свои обязанности она знала отлично, а поэтому случившаяся драка в ресторане не застала ее врасплох.

Тем временем Туляк не спеша последовал к месту драки. Появление в зале главаря наиболее авторитетной в городе банды, официально проживающего под вывеской преуспевающего делового человека, прервало между враждующими сторонами не только спор и пререкания, но и всякий разговор.

Оглядев зал с перевернутыми столами, поломанными стульями, Туляк недовольно заметил:

— Ничего себе деляги, насобачились чужую мебель гробить. Кто из вас учинил эту бучу?

Официантка, как нейтральное лицо, подробно рассказала ему о похождениях в зале виновника драки, заключив свое сообщение словами:

— О чем он с ними разговаривал за столами, я не знаю.

Обращаясь к одному из защищавшихся парней, он спросил:

— Вот ты, с синяком под глазом, скажи мне: из-за чего вы устроили тут у меня такой раскардаш?

— Вот этот скотиняка без приглашения приперся за наш стол и стал требовать, чтобы мы его угостили коньяком. Я такого вымогательства не мог вытерпеть и угостил его по харе.

— А стоило ли? — улыбнувшись, поинтересовался у него Туляк.

— Сил не было терпеть его хамство, — обиженно поведал ему парень.

— Ну ладно, с вами все понятно, ну а вот ты чего подписался к ним? — неожиданно обратился Туляк к Жигану. — Как я понял со слов официантки, они тебе не друзья, не знакомые.

— Мне не понравились козлиные наскоки «сундука», с которыми он первоначально подвалил к нам, но я его отшил, тогда он прицепился к этим ребятам. Когда я увидел, что прилипалу поддержала его кодла, я решил выступить за справедливость.

— А почему тебя не поддержали твои друзья? — кивнув головой на сидевших в отдалении за столом Макса и Фиксатого, поинтересовался вновь у него Туляк.

— Они в такие игры не играют, — улыбнувшись, пошутил Жиган.

— Давно от «хозяина»?

— Давно! Скоро уже месяц будет.

— Мало он тебя учил, если опять к нему нарываешься.

— А что делать, если жизнь заставляет лезть в петлю.

Удовлетворенный его ответом, Туляк обратился к виновнику драки:

— Ты, гладиатор без лат, слышал, что они все мне тут толковали?

— Слышал! — недовольно пробурчал тот.

— Они не фуфло мне тут случайно травили?

— Нет! — обреченно вздохнув, признался хулиган.

— Признаешь ли свою вину в безобразии, учиненном в моем ресторане?

— Да! — промямлил парень.

— Вот и отлично. На первый раз учинять над вами расправу не буду, но твоей веселой компании придется оплатить причиненные мне убытки в трехкратном размере, после чего можете уматывать от меня на все четыре стороны. Если же этой науки вам окажется недостаточно и вы хотя бы еще один раз вздумаете устроить у меня в ресторане такой байрам, то гарантирую, что после моего разговора с вами никому из вас больше никогда не понадобится дантист.

Обратившись к одному из своих подручных, он небрежно бросил ему:

— Приволоки сюда немедленно нашего бухгалтера, пускай он подсчитает убытки по моему прейскуранту.

— Они пообедали у меня на пятнадцать тысяч семьсот рублей, — напомнила ему официантка.

— За свой труд ты сама с ними рассчитаешься, — отмахнулся от нее Туляк. Потом, обращаясь к восьмерке притихших парней, он поинтересовался:

— Вам все понятно?

Кивки головами и разнобойное «да» были ему ответом.

— Отлично! Теперь усваивайте мой урок дальше. Сор из избы не выносить. Все, что здесь было, чтобы тут и умерло. Я не позволю вам портить рекламу моему заведению.

Считая разговор с ними законченным, Туляк, повернувшись к ним спиной, не спеша пошел к столу, за которым сидели дружки Жигана. Подойдя к ним, он спросил:

— Как вас кличут, друзья?

Те быстро ответили на его вопрос.

— Нехорошо вы, мужики, поступили, не подписавшись за благое дело. Ваш вид меня раздражает, а поэтому, чтобы мои парни пинками не спустили вас отсюда, немедленно уматывайте, и чтобы я больше вас тут никогда не видел.

Недавние дружки Жигана, поспешно рассчитавшись с официанткой, пряча от Жигана глаза, быстро покинули ресторан.

Через тридцать минут после случившейся драки зал ресторана принял прежний мирный вид. Ничто в нем не напоминало о происшедшем сражении.

Разобравшись со всеми, Туляк пригласил к себе в кабинет Жигана, где они за бутылкой молдавского коньяка «Кишинев» продолжили беседу.

В основном говорить приходилось Жигану, который обстоятельно отвечал на интересующие Туляка вопросы. Жиган по глазам и по поведению Туляка видел, что его ответы приходятся по душе его новому знакомому…

Туляк навел справки о Жигане и получил от лиц, знавших его, самые лестные отзывы. Убедившись в его благонадежности, Туляк охотно принял Жигана в свою банду.

Особого желания состоять в банде Жиган не имел, но у него так неудачно складывалась жизнь, что выбирать не приходилось. Теперь часть забот о себе Жиган переложил на плечи Туляка.