Утром в кабинет Бурлакова зашла инспектор по делам несовершеннолетних Лилия Романовна Коростелева, которую он знал около двух лет, то есть с первых дней ее службы в органах милиции после окончания университета.
Поздоровавшись с Бурлаковым, она сказала:
— Евгений Юрьевич, меня к вам направил Простаков.
Предложив Коростелевой сесть, испытывая удовольствие от общения с приятной женщиной, он улыбнулся.
— Извините, Лилия Романовна, но ваш приход ко мне очень загадочен, а поэтому я нуждаюсь в пояснении.
— Он мне сказал, что мои сведения о Гребешкове Митрофане Савельевиче должны вас заинтересовать, — скромно призналась она.
— Конечно! Я уже весь внимание.
— Прямо не знаю, с чего начать…
— Давайте начнем с начала, чтобы ясно стало в конце.
— Как вы знаете, я еще молодой специалист, и в процессе работы многому приходится учиться. Я веду журнал, в котором записываю проделанную работу за день. В нем же намечаю план работы на следующие дни. Эти записи помогают мне сохранять информацию о тех подростках, с которыми приходится общаться. Вы же знаете специфику нашей работы…
Бурлаков утвердительно кивнул головой, с сожалением подумав, что вступление Коростелевой затягивается, но решил ждать, когда свидетель в своем повествовании сам дойдет до главного.
Между тем Коростелева продолжала:
— …Мы должны знать как можно больше о трудных подростках: с кем они дружат, где гуляют и прочее. Всего в голове не удержишь…
Где-то в начале лета ко мне пришел Гребешков Митрофан Савельевич с внуком по имени Роман. Гребешков мне сказал, что его внук в чужом автомобиле оставил ключи от квартиры и попросил помочь ему в установлении водителя, назвав номер и марку автомобиля.
Вообще по данному вопросу он должен был обратиться в ГАИ, что я ему и посоветовала первоначально сделать, Но потом мне стало жаль его внука и я по телефону через инспектора дорожно-патрульной службы узнала фамилию владельца автомобиля и его домашний адрес, о чем сообщила Гребешкову. Когда он ушел, то я по привычке записала полученную информацию для него в свою рабочую тетрадь.
А сегодня на служебном совещании Василий Тимофеевич сообщил нам об убийстве Гребешкова Митрофана Савельевича и его жены. Какой ужас! — Она свела на груди ладони. — Мне его фамилия показалась знакомой. Я стала вспоминать. От напряжения даже заболела голова, но я так и не вспомнила, в связи с чем мне знакома эта фамилия.
Я твердо была убеждена, что она как-то связана с моей работой, а поэтому стала проверять свои записи в журнале, где нашла информацию о Гребешкове. Моя память меня не подвела, — остановившись, она вопросительно посмотрела на Бурлакова, выказывая готовность ответить на любой его вопрос.
— Лилия Романовна, вы можете сообщить мне фамилию и адрес водителя, который так тогда понадобился Гребешкову? — осведомился Бурлаков.
Коростелева, достав из папки журнал, открыла его на закладке и с готовностью сообщила:
— Рокмашенченко Ипполит Тарасович, проживает в нашем городе по адресу: Лермонтова, 127.
Бурлаков, прощаясь с Коростелевой, пожал ей руку.
— Лилия Романовна, вы умница! Я еще не знаю, насколько важно для следствия ваше сообщение, но заранее могу сказать, что ваш подход к своим служебным обязанностям на сто процентов верный.
Коростелева, услышав похвалу из уст Бурлакова, смутилась, ее лицо зарделось, выражая волнение.
— Василий Тимофеевич знаком с содержанием вашего сообщения? — спросил Бурлаков.
— Конечно, я все ему рассказала, как вам. Он сделал для себя нужные записи и направил меня к вам, — четко ответила она.
Отпустив Коростелеву, Бурлаков по телефону связался с Простаковым, разговор с которым начал с вопроса:
— Успел проверить сообщение Коростелевой?
— Могу сообщить, что Рокмашенченко продал свой автомобиль, между прочим марки ГАЗ-24, и в нашем районе уже не проживает. Как указано в листке убытия, новым местом его жительства будет город Волгоград.
— Новость не из приятных, — раздумывая над услышанным, признался Бурлаков. — Теперь возникнет масса проблем с выявлением личности Рокмашенченко. Почему он уехал из района, кто он такой, имеется ли на него в паспортном столе форма № 1, если да, то ее надо размножить, возможно, придется ее кому-нибудь предъявлять на опознание.
— Чем дальше в лес, тем больше дров, — недовольно заметил Простаков.
— Меня это, Василий Тимофеевич, только радует. Мы сейчас раскрутились. Пока есть над чем работать, можно рук не опускать и надеяться на положительный результат.
— А ты думаешь, я другого мнения? — обиделся Простаков.
— Нет, нет, что вы, — успокоил его Бурлаков. Он понимал, что Простаков, проявляя с ним солидарность, еще больше загружал своих подчиненных работой, но все объяснялось интересами службы, а значит, и интересами дела.
Между тем Простаков сообщил:
— Считаю, что завтра утром мы сможем на часть поставленных тобой вопросов ответить. Если хочешь, можешь перед работой зайти ко мне.
— Приглашение принято, — коротко ответил Бурлаков.