Глава 1. Скандалист

Игорь стоял в нескольких метрах от входа в ресторан и прикидывал, пропустят его на этот раз или нет. Всякий увидит, что перед ним не взрослый, а сопливый тинэйджер. А почему бы и не пропустить? Ведь пить он не собирается. Вот только убедиться бы, здесь его братец, или он сменил свой любимый ресторанчик.

Андрей и раньше имел обыкновение пропадать на несколько дней. У него даже была снята квартирка, где он мог ночевать с кем хотел и когда хотел. И Игорь знал, что после брат все равно заглянет в родной дом, даст подзатыльник, ленивый двусмысленный совет и несколько купюр на жизнь. А потом снова поедет делать дело и расслабляться после него.

Компания, в которой Андрей крутился уже третий год, внушала Игорю подозрение и брезгливость. Несколько молодых мужчин, не умевших ни ступить, ни молвить, разделив обязанности, заправляли небольшим ночным казино в центре. Конечно, у казино были свои, незаметные глазу хозяева, выставившие вместо себя подставных. В случае каких-либо неприятностей с законом, с конкурентами или со старшей крышей, парней скорее всего сдали бы тепленькими. Этого Игорь боялся больше всего. Но брат не слушал его, высмеивал страхи Игоря и никак не хотел отлипнуть от сравнительно легких и немаленьких денег.

Андрей не появлялся дома уже неделю. Деньги у Игоря были на исходе. Да и тревога не отпускала: столько всяких разборок в городе каждый день. Жив ли его беспутный братец и опекун? Игорь несколько дней подряд названивал в наемную квартиру, но трубку никто не брал.

Конечно же Андрей снова ночевал у своих постоянно меняющихся женщин, пил с друзьями в своих любимых забегаловках, да и забыл о том, что несколько дней не проверял жив ли его подопечный. Только и всего. Что еще ждать от этого начинающего алкаша.

Да уж если на то пошло, не очень-то Игорю была нужен присмотр. Самостоятельный пятнадцатилетний парень, рослый, спортивный, с головой на плечах… Вот только пустят ли его в это питейное заведение хотя бы на порог?

Наконец, Игорь решился и двинулся к двери.

Он прошел мимо ресторанного швейцара и, как это ни странно, не вызвал у того никакого интереса. Миновав фойе, он остановился на пороге общего зала.

Брата он увидел сразу же. Андрей сидел за одним столиком с тремя молодыми людьми, упитанными и совершенно довольными жизнью, и стройной девушкой с пышными каштановыми волосами. Пир у честной компании был в самом разгаре. Андрей весело смеялся, перебивал приятелей и норовил закинуть руку на плечо сидящей рядом с ним девушке, но та все снимала с себя руку Андрея, хотя с ее лица не сходила добродушная улыбка.

Игорь решительно пересек зал и подошел к столику.

— О! Игоряшка! — слегка удивленно констатировал Андрей.

Все разрумянившиеся нетрезвые лица обратились в сторону Игоря.

— Ты что здесь делаешь, братишка? — Андрей нетвердо развел руками.

— Мы с тобой о чем договаривались, выпивоха несчастный? — вполголоса проговорил Игорь, наклоняясь к Андрею.

— О том, что я буду меньше пить? — ухмыльнулся Андрей. — Сейчас допью и брошу, честное слово…

Игорь покачал головой:

— Эх, ты… Что мы с тобой сегодня должны были сделать?

Брат насупился, видимо, пытался вспомнить.

— Андрюха, че он к тебе лезет? — подал голос один из веселой компании.

— Че ему, сопляку, надо?

— Заткнись! — рявкнул Андрей на приятеля и раздраженно добавил, поворачиваясь к брату: — Слушай, что ты притащился? Задачка не выходит? Иди урок учить, а то еще куда подальше!

— У меня деньги кончились. Второй день жрать нечего, — не то грозно, не то жалобно прошипел Игорь.

— Ой, елки-палки! — всплеснул руками Андрей и шлепнул себя по лбу. Совсем из головы вон!.. Ребята, извиняйте, я кормящий! У меня же детеныш есть! Олюшка, пойдем!

Он резче, чем следовало, вскочил со стула, толкнул животом стол, потерял равновесие, стал падать и схватился за свой край столешницы. Скатерть вместе со всем, что на ней стояло, медленно поползла в его сторону. Приятели, сидевшие напротив, с воплями уцепились за свой край и спасили положение. Игорь поспешил подхватить нетвердо стоящего брата, но тот неожиданно вырвался:

— Какого черта! Я еще сам могу идти!.. Оля, пойдем!

Он снял со спинки стула свой пиджак, сунул правую руку в рукав, потом вспомнив о чем-то, полез во внутренний карман. Карман этот находился, как ему и положено, с левой — еще ненадетой — стороны. Пытаясь попасть в него, Андрей затоптался, и это было похоже на то, как бестолковый щенок ловит свой хвост. Наконец, он достал оттуда бумажник и сунул приятелям несколько крупных купюр:

— Хлопцы, заплатите! Все за мой счет!

Девушка тоже поднялась из-за стола. Она раскраснелась, но пьяной не выглядела. Это была стройная особа в элегантном брючном костюме из тонкой блестящей кожи, надушенная и накрашенная. Она снисходительно улыбнулась на прощание всей компании и пошла следом за Андреем.

Но не успел Андрей сделать и пяти шагов, как его на повороте повело в сторону, и он свалился прямо на чужой столик, опрокинув там пару бокалов. Пострадавшие посетители вскочили с возмущенными воплями, и в зале немедленно показался администратор в сопровождении вышибалы.

Игорь поспешил на помощь, вытащил упирающегося Андрея в фойе.

— Да что они развопились?! — орал Андрей. — Оступиться человеку нельзя! — Я же извинился!

— Андрюша, успокойся, успокойся, поедем ко мне! — заговорила ему подружка, пытаясь пригладить растрепанные волосы Андрея и поправить на нем неловко надетый пиджак.

— Мне не надо ко мне! Я домой должен… Об Игоряшке-то я и забыл совсем… — мотал головой Андрей. — Едем ко мне, Олюшка…

— Господа! — послышался рядом спокойный вежливый голос. — Кто оплатит разбитую посуду?

Игорь обернулся. Администратор, который все это время ходил по залу, вышел в фойе потребовать свое.

Это был высокий плотный темноволосый мужчина средних лет с неестественно гладкой и по-девичьи свежей кожей, пышущей здоровьем. Он осмотрел Андрея с брезгливым осуждением:

— Прошу прощения, но я посоветовал бы вам пройти в мой кабинет и уладить инцидент, как полагается…

— Какой инц… — запнулся Андрей. — Че ты хочешь от меня, халдей?!

Игорю было невыносимо стыдно за Андрея и досадно, что он оказался свидетелем этому безобразию.

— Андрей, расплатись и пойдем отсюда! — проговорил он, трогая брата за локоть.

— Фиг ему! — отрезал Андрей и, взяв под руку свою подружку, двинулся к выходу.

Администратор загородил ему дорогу и вынул из кармана переговорное устройство. Игорь понял, что администратор готов вызвать подмогу.

Андрей, не обращая внимание на преграду, попер на розовощекого мужчину, как танк, столкнул его в сторону, запнулся о его ногу и вдруг… Ругнувшись на все фойе, Андрей развернулся к администратору и коротким, но сильным ударом ткнул его в челюсть.

Администратор был детина мощный и на ногах устоял. Тряхнув головой, он двинулся на Андрея.

Игорь, не выдержав, бросился между ними.

— Ради Бога, успокойтесь! — взмолился он, обращаясь скорее к администратору. — Он сейчас заплатит!

Администратор, казалось, уже овладел собой. Он одернул свою униформу и отступил на шаг.

Стараясь одной рукой сдержать Андрея и не подпустить его к халдею, Игорь поспешно полез в карман брата, вытащил и сунул администратору сотенную.

— Этого хватит?

Администратор как-то неуверенно прищурился.

Так и не получив ответа, Игорь торопливо поволок Андрея к выходу.

— Пусти, я сам пойду! — бушевал Андрей. — Пусти!

— Отпущу, когда проспишься, — заявил Игорь, выводя брата наружу.

Он тревожно оглядел ряд автомобилей на стоянке и заметил, что несколько частных извозчиков терпеливо ждут клиентов. Игорь решительно потащил Андрея к одному из них.

— Сколько до Купчина?

— Сотня, — лениво отозвался извозчик.

— Ну, блин, и цены! — рявкнул Андрей, вырывая руку, и пьяно расхохотался.

— Ладно, идет, — торопливо согласился Игорь, снова залезая брату в карман.

— Если идет, грузи багаж, — усмехнулся водитель, поднимая замок задней двери.

Девушка Оля, помахивая сумочкой, стояла рядом и тоже намеревалась отправиться с Андреем.

— Барышня, а вам свего хорошего! — сказал Игорь.

— Оля поедет со мной! — вставил Андрей.

— Ничего подобного! — отрезал Игорь.

— Тогда и я не поеду! — уперся Андрей.

— Это мы еще посмотрим, — буркнул Игорь и открыл заднюю дверь.

Воспользовавшись моментом, Андрей подхватил свою девушку и нетвердо покачиваясь, направился по троттуару прочь от ресторана.

Откуда-то из автомобилей показался тощий грязный бомж в лохмотьях, который, сильно прихрамывая, выскочил наперерез Андрею и его Оле. В попытках пьяного и хромого разминуться друг с другом они несколько секунд толкались посреди троттуара.

Игорь подошел, расцепил брата и его подружку и заорал:

— Я просил, кажется: не лезьте не в свое дело! — и оттолкнул ее в сторону.

Она отскочила на несколько шагов и больше не приближалась.

Андрей ругался, мотал головой и дергался, но Игорь все же пинками затолкал его на заднее сидение. Девчонка в коже и грязный бомж с интересом наблюдали эту картину.

Игорь сел рядом с водителем и назвал адрес. Машина тронулась.

Чертыхаясь и обещая все брату припомнить, Андрей еще немного повозился, а потом вдруг уснул.

 

Глава 2. Варианты толкования цветовых разверток

Стерко с облегчением дождался, когда весь персонал ресторана, кроме охраны, разбредется по домам, уединился в раздевалке, чтобы переодеться без опасений. С наслаждением сменив опостылевшую униформу администратора на джинсовый костюм, против которого он ничего не имел, Стерко покинул ресторан «У Саныча» и за несколько минут дошел до дома, в котором агент департамента надзора жил в огромной квартире.

Группе Стерко было выделено две небольшие комнаты. В одной из них поселилась Йолли, в другой Стерко с руадом. Йолли было совершенно все равно, при необходимости жить всем вместе она не стала бы даже ворчать, поскольку не считала нужным стесняться перед напарниками. Но Стерко легче было умереть, чем согласиться на ночевку в одном помещении с женщиной. Она продолжала бесить его одним своим присутствием, даже если это присутствие было молчаливым.

Когда Стерко пришел домой, женщина и руад уже ждали его. Оба были все в той же одежде, в которой они провели весь день: женщина в дурацком костюме из кожи, а руад в лохмотьях бездомного бродяги. В ином виде Л'Шассу было запрещено появляться на улице. Только закрыв все тело лоскутами ткани и оставив открытым нарочно вымазанное землистое лицо, руад мог появляться на людях. Никому не приходило в голову вглядываться в противного чумазого низкорослого и хромого бомжа: руад очень искусно ковылял.

Подчиненные встретили своего начальника вопросительными и нетерпеливыми взглядами.

— Как вы, Стреко? — поинтересовалась Йолли. — Он вам зубы не выбил?

— Он был очень пьян. Если бы не его молодость и здоровье, вряд ли он вообще смог бы пошевелиться после такого количества коньяка… — нехотя ответил Стерко. — Но уж кулачный боец из него сегодня был неважный. Зато пока он сидел в ресторанном зале, я прекрасно настроился на его волну и сделал замеры.

— Л'Шассу тоже удалось сделать замеры, — заметила Йолли.

— Это когда же ты успел? — удивился Стерк, поворачиваясь к руаду.

— Когда младший Качурин пытался затолкать своего братца на заднее сидение машины, — пояснил руад. — Андрей был в хорошем подпитии и сильном раздражении. Похоже, что с ним нелегко сладить, когда он с таком состоянии…

— Младший Качурин, кстати, резвый малыш. Едва не пришиб меня, когда я попыталась поехать с Андреем, — с неприязнью проговорила женщина. — А уж рычал на меня прямо как большой… Жаль, конечно. Мне надо было бы быть с Андреем на всякий случай.

— Да, пожалуй… Наша ошибка в том, что мы до сих пор не предъявили тебя младшему Качурину. Если бы он знал тебя раньше, он пустил бы тебя в машину. Но уже поздно. Попробуем вывернуться… — проговорил Стерко со вздохом. — А вот зачем ты, Л'Шасс, вздумал лезть к ним на глаза? Я, кажется, запретил всякую подобную самостоятельность…

— Я был одет соответствующим образом, — возразил руад.

Стерко только раздраженно передернулся. Руад никогда не рисковал, когда в щекотливой ситуации оказывался кто-либо из его товарищей, но в одиночку мог принять самые нелогичные решения, нисколько не заботясь о собственной безопасности.

— Все твои легкомысленные штучки! — буркнул Стерко.

— Будет вам фырчать, защитник, — примирительно сказал руад и сдернул с головы безобразную шапчонку-капюшон. Его кудрявые перья, белые с зеленоватым отливом, смешно встопорщились и лениво опали. Расстегнув свои лохмотья, руад снял их и отбросил в сторону.

Над его локтем, на покрытом чешуей и перьями плече был закреплен силовой браслет с пригашенной защитной панелью.

— Снимите, все должно быть там. Правда, мне удалось побыть рядом с ними совсем немного, но думаю, что кое-какую информацию я получил.

Л'Шасс подал Стерко руку, и тот принялся осторожно расстегивать браслет руада.

Силовой браслет представлял собой удобное устройство, вобравшее в себя все полезные плоды творческой мысли расы хаварров. Разновидностей силовых браслетов было великое множество. Различались они по своему предназначению — от узко специальных, до предельно универсальных, а также по интенсивности и емкости заряда.

Стерко выбрал для своей группы универсальные браслеты. Как всякие универсальные вещи, они несколько проигрывали в надежности и к тому же жрали немыслимо много энергии. Но Стерко не мог позволить ни себе, ни кому-нибудь из своих напарников носить с собой сумку с комплектом специализированных приборов. Снимать-одевать браслеты, приспосабливаясь к изменяющейся ситуации, да еще на чужом этаже — это может стать равносильно самоубийству.

Поэтому на всех троих, в том числе и на руаде, были разъемные браслеты в виде двух громоздких толстых пластин. Одна из них была, условно говоря, боевой панелью защиты и нападения, а вторая — панелью измерительной. Вообще-то все было гораздо сложнее, но Стерко не был ни ученым, ни инженером, и такая простейшая классификация его по своей сути устраивала. Боевая панель воспринимала и посылала импульсы, а измерительная — регистрировала внешние воздействия и преобразовывала внутренние силовые поля существа, носящего браслет.

Использование силовых браслетов хаварров было сродни изощренному боевому искусству. Тут не помогли бы ни хорошая физическая форма, ни гора непробиваемых мускулов, ни древние приемы рукопашного боя, имеющиеся, как правило, у всякой расы, ни самое технически совершенное оружие.

Применение браслета хаварров никак не пересекалось с вышеупомянутым боевыми факторами. Это было совершенно особое оружие, и настоящим профессионалам оно заменяло все прочие.

Технически это было труднопостижимо даже для обычного хаварра, но принцип был весьма прозрачен. Главное, что требовалось при пользовании браслетом: быстрота принятия решений и четкое умение владеть своими эмоциями. В автоматическом боевом режиме браслет стремительно реагировал на первый же эмоциональный порыв. Поэтому Стерко отдал распоряжение вовсе заглушить боевые режимы во избежание неприятностей. Браслеты работали все два месяца исключительно в мирных, исследовательских целях. А точнее — все трое: хаварр, руад и женщина тщательно и методично вгрызались в суть проблемы, имя которой было Андрей Качурин.

Сам Стерко до сегодняшнего дня наблюдал со стороны и не приближался к Андрею Качурину на расстояние, позволяющее сделать особо глубокие и тщательные промеры. Сегодня это, наконец, ему удалось. И сейчас самое время настало просмотреть результаты да сравнить их с тем, что принес с собой Л'Шасс, оказавшийся на редкость пронырливым парнишкой.

Руад проводил со своими напарниками мало времени. Как и предполагал Лэри, из него получился отличный внешний наблюдатель.

Конечно, близко к объектам наблюдения руад не подходил, поэтому до сегодняшнего дня стоящих промеров Л'Шасс тоже не делал.

— Что ж, сейчас посмотрим, что тебе удалось выкопать, — проговорил Стерко, когда пластины браслета щелкнули и отвалились с руки Л'Шасса.

Л'Шасс потер примятые перья, почесал руку и с готовностью принялся помогать Стерко освобождаться от его браслета.

Все трое склонились над распластанными на столике пластинами двух браслетов, лежащих экранами вверх. Стерко настроил их синхронно и включил цветовую развертку последних замеров.

По обоим экранам поплыли цветные волны. Последовательность смены спектра была одна и та же, вполне естественная для человека со стандартной биополярной организацией. Только на браслете Стерко колебания шли с амплитудой едва ли не втрое большей, чем на браслете Л'Шасса.

— Надо же, как он сильно гневался, когда давал вам, защитник, по физиономии, — с усмешкой отметила Йолли.

Браслет Стерко закончил развертку, а на экране руада вдруг вспыхнула широкая фиолетовая полоса и тут же погасла.

— Что это было? — спокойно спросил Стерко. — Внешняя помеха?

— На опасном расстоянии от нас никого не было, — покачал головой руад.

— Это точно, я ручаюсь. Рядом со мной были только Качурины.

— Это точно?

— Я бескрылый, но не слепой! — руад обиженно встопорщил перья на затылке.

— Тогда что же это? — Стерко включил повторный прогон, и снова в самом конце развертки вспыхнул густой фиолетовый цвет.

— Не знаю, — пожал плечами Л'Шасс. — Толкование цветовых разверток — не моя специализация.

— Это может быть либо наложение нескольких несинхронных полей, либо…

— Стерко поднял голову и взглянул на женщину. — Йолли, а ты знаешь, что это означает?

Она закусила губы, а потом осторожно ответила:

— Я лишь знаю, как положено трактовать это. Это выглядит, как проникающее поле. Но я все-таки полагаю, что Л'Шасс просто не заметил того, что кроме Андрея Качурина кто-то еще оказался в поле замера. Возникло наложение. Я думаю, что это помеха.

— А я так не думаю, потому что там больше никого не было, — повторил руад, хотя и не очень уверенно. — Конечно, мне пришлось немного маневрировать настройкой, чтобы Игорь Качурин не попал в поле замера. Может быть, я нечаянно сбил настройку. Через этот толстый балахон трудно справляться с кнопками браслета…

— Неточная настройка не дает имитацию проникающего поля! Тебе стоило бы глубже изучить принцип работы измерительной панели! — рявкнул Стерко, которому надоели сбивчивые оправдания Л'Шасса.

— Когда я проводил измерения, я был уверен в чистоте замеров. Теперь не знаю, что и подумать… Решайте сами, защитник, что это такое.

Йолли с презрением покосилась на руада и решительно сказала:

— В любом случае, что бы это ни было, это не проникающее поле. У Андрея Качурина нет проникающего поля. Он еще не посвящен.

— В истории департамента бывали случаи, когда у непосвященных наследников вершителя обнаруживалось проникающее поле, — произнес Стерко.

— То, что Андрей Качурин пока не умеет им управлять, не умаляет опасности ситуации.

Его напарники помалкивали, хотя на их лицах читался протест.

Стерко поднял руку и заявил приказным тоном:

— Если это не помеха, то это проблеск проникающего поля. Я не имею права думать иначе, и я надеюсь, что вы понимаете, насколько это усложняет нашу с вами задачу…

Несомненно, Лэри знал, что говорил, когда расписывал Стерко огромную важность и неотложность поручения. Теперь Стерко и сам видел, что пускать дело на самотек нельзя. В идеале, конечно, этого парня следовало бы просто уничтожить еще в нынешнем его «невинном» состоянии. Нет наследника — нет и проблемы. Если тянуть время, то постепенно можно влипнуть в очень серьезное противоборство… Словом, если бы Стерко был сам себе хозяин, он бы просто прикончил Качурина, а Лэри объяснил, что это получилось случайно. Но кучерявый наглец был теперь твердой валютой, на которую можно выкупить детей.

Стерко пытался собрать мысли и выбрать из множества заманчивых путей один, наиболее пригодный.

— Ну и чем же это осложняет нашу задачу? Признаться, защитник, я не совсем понимаю, — прошелестел руад.

— Не разочаровывай меня, приятель! — рявкнул Стерко. — У меня была поначалу мысль, не торопясь, терпеливо завлечь Качурина к нам, доставить его к Лэри хоть немного подготовленным к тому, что его ждет, с тем, чтобы Лэри потом смог его использовать в работе с другим наследником. Но если мы имеем дело с живым проникающим полем, нам придется резко изменить тактику. Я считаю, что пришла пора применть силу.

— Силу? — фыркнула Йолли и, отвернувшись, покачала головой. Нагрянем к Качуриным домой, закатаем их в ковры и вывезем в метро поездом в двадцать три сорок? Стерко, у вас с головой все в порядке?

Но Стерко было уже не сбить с толку хамством.

— Помолчите! — приказал он. — Я буду сам принимать решения о дальнейших действиях.

Зазвонил телефон.

Стерко торопливо защелкнул обратно браслет, ощутил плотное прилегание тяжелых пластин и потянулся к аппарату.

— Наш квартирный хозяин, не иначе… — проворчал Стерко и снял трубку.

— Слушаю…

— Приветствую тебя, мой доблестный защитник, — ответил ему голос Миорка. — Как поживаешь?

— Неплохо, — сдержанно ответил Стерко. Рядом были его напарники, и Стерко заволновался, достаточно ли спокойно звучит его голос. Миорк за два месяца ни разу не побеспокоил Стерко. Видимо, давал срок разобраться в ситуации.

— Ты можешь разговаривать со мной открыто? — поинтересовался Миорк.

— Увы, нет, — отозвался Стерко, наблюдая за напарниками.

— Что ж, тогда тебе придется выслушать все, что я тебе скажу. Слушай внимательно и запоминай хорошенько. От этого будет зависеть многое, в том числе жизнь твоих щенков. Они, кстати, еще живы, но, может быть, жалеют об этом. Итак, ты слушаешь?

— Да, конечно, — Стерко переложил трубку к другому уху. — Очень внимательно слушаю…

— Браво, защитник, какое послушание! — восхитился посвященный. Давай к делу. Я догадываюсь, какой план действий предложил тебе твой босс, но я думаю, ты уяснил, что мой братец-человек должен поскорее поступить в мое распоряжении. Сроки я небе не устанавливаю, знай лишь только, что чем быстрее ты справишься с заданием, тем больше шансов останется у твоих детей. И не надейся, кстати, что майр Лэри отыщет их… Итак, ты должен забрать Качурина ко мне в Пограничье. Там есть такое симпатичное местечко Долина Ветров. Знаешь?

— Знаю, — согласился Стерко, и мурашки побежали у него по спине. Бывал он в том симпатичном местечке и, покидая его, зарекся возвращаться.

— В этой самой Долине Ветров я тебя встречу и, кто знает, возможно, твои труды будут вознаграждены… Есть вопросы?

— Нет.

— Похвально. Не хочется снова стращать тебя, доблестный хаварр, но предупреждаю, что игры со мной кончаются обычно плохо. Уяснил?

— Да, — вздохнул Стерко.

Он опустил трубку на аппарат и взглянул на своих напарников.

Они не продемонстрировали никакого интереса к телефонному звонку.

— Значит, так, ребята… — начал Стерко, и они оба повернулись к нему. — Я начинаю действовать. Вы оба мне больше не нужны и можете прямо сейчас возвращаться в департамент.

Руад оторопело взглянул на женщину и покачал головой:

— Это против правил, защитник. План разработан в расчете на нас троих, и мы не можем оставить вас одного!

— Вы помогли мне проработать детали, но больше вы мне не нужны. Лэри уломал меня воспользоваться вашей помощью, но есть черта, за которой вы становитесь обузой, ребята! Не потому, что вы растяпы и новички. Я убедился, что кое-что вы можете. Просто я — одиночка, я это вам уже говорил. Дальше мне будет легче одному, — отрезал Стерко. — Ну а если ваша совесть почему-то неспокойна, вернитесь в департамент и нажалуйтесь Лэри, что я избавился от вас. Валите все на меня, а с Лэри я потом сам разберусь!

— Да майр Лэри с нас головы снимет, — огорчился руад.

— А меня лично волнует совсем другое, — подала голос Йолли. — Что вы такое задумали, Стерко?

— Нечто совсем несложное, — пояснил Стерко. — Надеюсь, что завтра Андрей Качурин будет дома и желательно в непосредственной близости от большого зеркала…

— Что?! — женщина вскрикнула и подалась вперед. — Зеркало? Вы что, защитник, ума лишились?!

— Я бы все-таки попросил немного соблюдать кое-какие приличия! усмехнулся Стерко.

— Да к черту приличия! Что вы такое затеваете?! — щеки женщины вдруг ярко вспыхнули.

— В самом деле, Стерко, майр Лэри ни слова не говорил о Пограничье! — подтвердил руад.

— Лэри, мне помнится, говорил о том, что я свободен в средствах! И мне совершенно все равно, что вы об этом думаете! — Стерко даже улыбнулся от удовольствия. Почему-то ему очень нравилось подрубать на корню их протесты. — Итак, ребята, вы свободны.

Йолли медленно покачала головой.

— В чем дело, Йолли? — нахмурился Стерко.

— Я бывала в Пограничье, хотя и не так много раз. Майр Лэри ненадолго брал меня с собой, чтобы я получила хотя бы общее понятие об этом месте, и я знаю теперь, каково там находиться человеку. Если ваш «привод силой» будет заключаться в пути через Пограничье, этот парень погибнет, потому что окунуться в туман Пограничья для него будет немногим легче, чем мне. Ну а если на пути его перехватит хаварр-наследник, погибнете вы, Стерко, а врагов наших станет на одного больше…

— Все не так страшно, Йолли, как тебе кажется. Я много-много лет назад перестал считать свои визиты в Пограничье, поэтому не тебе меня отговаривать.

Она напряженно молчала, сверля Стерко взглядом.

— В чем все-таки дело? — уточнил Стерко.

— Я не вижу логики в ваших действиях, защитник! Все можно сделать проще и безопаснее. Вы что, из той породы индивидуумов, которые сами себе создают трудности и преодолевают их? — с горечью поинтересовалась Йолли.

— Почему ты за меня так беспокоишься? — удивился Стерко ее горячности.

— У вас мания величия, защитник. На вас мне наплевать! — прошипела женщина. — Но я не хотела бы участвовать в деле, которое достаточно плохо начинается, а значит вряд ли хорошо закончится! О чем вы думаете, Стерко? Похоже, что не о жизни Качурина и не об успехе майра Лэри… Так о чем?

— Я не обязан доверяться тебе! — отрезал Стерко.

— Согласна. Да и в гробу я видела ваше доверие, Стерко! — Йолли встала и, не говоря больше ни слова, вышла в коридор.

Руад, измерив Стерко обеспокоенным взглядом, последовал за напарницей. Когда за ним захлопнулась дверь, Стерко поднялся, запер дверь на один оборот замка.

Пылкая женщина была неправа. Стерко думал, что делает. Очень напряженно думал. И о двух несчастных подростках, с которыми невесть что выделывает для своего удовольствия наследник Пограничья. И о Лэри, который ждет возвращения Стерко и результатов его рейда. И о напарниках, которые хоть и невыносимы для Стерко лично, но объективно действительно неплохие ребята, пытающиеся честно исполнить свой долг…

Но Стерко немного думал и о себе. Он знал, что если не доставит Качурина Лэри, то вряд ли сможет потом взглянуть другу в глаза. Лэри настолько уверен в исключительных способностях Стерко, что не поймет и не простит неудачи, которой по всем меркам не должно случиться. Рвать с Лэри после такой обнадеживающей встречи — этого Стерко не хотел переживать вновь…

Но рассказать другу о вершителе он не мог. И наплевать на угрозы хаварра-наследника тоже не решался. Если не исполнить приказ вершителя, вряд ли Стерко когда-нибудь увидит живыми детей. Пусть до горячей любви между ним и подростками было далеко, они все же еще дети, и их жизнь была и остается в руках Стерко.

Стерко подошел к стене, где в простенке между окнами висело на стене огромное зеркало.

Стерко закатал левый рукав и нащупал кнопки на браслете. Он знал, что заряд уже на исходе. В исследовательском режиме браслет мог работать еще не меньше полугода, но генерация проникающего поля сведет заряд практически к нулю. Это значит, что после малоприятного перехода в Пограничье Стерко еще некоторое время будет беспомощен, как ребенок, в ожидании, пока силы Пограничья не оживят браслет. Конечно, вовсе не обязательно, что переход Стерко завершится прямо в лапах какого-нибудь безжалостного чудовища, но неопределенность финала была налицо.

Стерко безошибочно нащупал на браслете нужную кнопку и, задержав дыхание, нажал ее. Фиолетовая пелена сразу же повисла у него перед глазами, заломило в висках, испарина выступила на лбу… Давненько Стерко всего этого не чувствовал, и привычные прежде неприятные ощущения показались вдруг почти невыносимыми. Стараясь не дышать, чтобы не причинять себе еще большей боли, Стерко заставил себя смотреть в зеркало.

Его отражение стало искажаться. Поверхность зеркала, залитая фиолетовым цветом, помутнела, словно запотела от дыхания гигантской глотки. И вот гладкое прохладное стекло словно вскипело, подчиняясь силе проникающего поля. Стерко напрягся, сосредоточился и шагнул туда, где уже не было его собственного темного силуэта…

Не встретив сопротивления, Стерко перешагнул на ту сторону и, потеряв равновесие, рухнул на прохладную, поросшую короткой травкой землю.

Вой ветра, отдаленные гортанные крики, то ли птичьи, то ли звериные, скрежет и лязг, доносящиеся словно из-под земли… Как все это было знакомо! Стерко поднялся на колени, и уже хотел было встать на ноги, но руки вдруг подогнулись, и Стерко ткнулся лицом в траву.

И тут же чьи-то ладони пролезли под мышки Стерко и потащили его куда-то в сторону. Сил сопротивляться у Стерко не было. Он только сообразил, что если бы существо было враждебным, у него вряд ли появилось бы желание оттащить свою жертву в безопасное место.

Тот же, кто тащил Стерко, пыхтя и сопя, доволок Стерко до каких-то валунов и только там перевернул его вверх лицом. Это тоже обнадежило: те, кто не начинает закусывать своей добычей, не взглянув ей в лицо, обычно оказываются неплохими ребятами.

Как только Стерко понял, что его плечи и голова покоятся на чьих-то коленях, он решил, наконец, открыть глаза и поинтересоваться перспективой на будущее…

— Как добрались, защитник? — прошуршал голос руада. Л'Шасс с легкой улыбочкой смотрел на Стерко.

— Как ты здесь оказался? — лениво удивился Стерко и поднял руку, чтобы утереть со лба пот, но рука лба не достигла, упала по дороге, больно шлепнув Стерко по носу. — Великие силы, что со мной?!

— Вы уж простите меня, защитник, но это старость… — сокрушенно покачал головой руад и тыльной стороной прохладной зеленоватой ладони обтер лицо Стерко. — Все признаки одряхления налицо.

— Да ты знаешь, наглец, сколько мне лет?! — возмутился Стерко.

— Знаю, — кивнул Л'Шасс. — Но вы слишком долго не занимались своим делом, Стерко, а год безделья в вашей работе приравнивается к трем. Поэтому вы уже разменяли шестой десяток, защитник. А это не очень подходящий возраст для того, чтобы в одиночку рыскать по туманному Пограничью…

— Поэтому ты здесь?

— Да, Стерко. Вы же сказали, что я свободен. Я пришел сюда едва только оказался перед зеркалом пригодного размера. Для этого мне пришлось вскрыть запертую спальню нашего квартирного хозяина.

— Вот уж не думал, что у заторможенных руадов так развиты криминальные наклонности… — проворчал Стерко и с трудом сел.

Когда в глазах перестало раздваиваться, Стерко уставился на Л'Шасса.

Руад стоял на коленях, опустившись задом на собственные пятки и смиренно сложив руки. Из одежды на нем был один лишь силовой браслет. Почему-то руад решил, что относительно короткое, но плотное кудрявое оперение заменит ему одежду.

— Костюмчик у тебя немного фривольный, — заметил Стерко.

— Здесь этого достаточно, — отрезал Л'Шасс, качнулся и легко, без помощи рук, вскочил на ноги. — Вы отдыхайте, защитник, я поднимусь чуть выше, здесь недалеко журчит ручей. Вам бы напиться, и все будет в порядке.

Руад повернулся спиной к Стерко и стал карабкаться по валунам. Стерко успел заметить на лопатках Л'Шасса две большие бесформенные проплешины с неровными рубцами. И Стерко невольно представил, как мог бы легкий низкорослый руад парить над долиной, если бы трагедия не лишила его крыльев…

Л'Шасс вернулся быстро, неся в руке большой белый цветок в форме воронки. Руад подошел и протянул свою находку Стерко. Жадно припав к краю хрупкого цветка, Стерко глотал ледяную воду и уже почти опустошил импровизированный бокал, но вспомнил о руаде.

— Тебе оставить?

— Я же только что от воды, — напомнил Л'Шасс.

Стерко вылил себе в рот остатки и отбросил цветок.

— Скажи, парень, почему ты никак не хочешь оставить меня в покое?

— Во-первых, у меня приказ майра Лэри — беречь вас, защитник, нехотя пробормотал руад. — Во-вторых, у меня есть вполне конкретный свой интерес… Не обольщайтесь, я от вашего общества совсем не в восторге, как и вы от моего. Но свой долг я обычно исполняю до конца.

— Нечего меня оберегать, о себе я сам позабочусь, — проворчал Стерко.

— Кто знает, может быть, какой-то опасности вы не заметите… — как бы между прочим пробормотал руад. — Пока я останусь с вами, куда бы вы ни направились!

— Вот еще! — рассердился Стерко. — Мне только этого не хватало!

— Когда-нибудь вы оцените мои скромные усилия, а сейчас я не хочу с вами ругаться, — руад договорил и замер, сложа руки на груди и наклонив голову, на которой возмущенно вздыбились самые длинные перья.

В другое время Стерко, возможно, оценил бы порыв исполнительного руада и устыдился бы своей грубости. Но сейчас ему было не до того.

Стерко поднялся на ноги и огляделся.

Они находились на склоне огромного холма. Вершина холма тонула в рваных клочках тумана, а у подножия вилась дорога, уходящая в дальний лес. То здесь, то там пробелскивали разноцветные сполохи, а это значило, что попал Стерко в место весьма опасное и изменчивое. Не предугадаешь теперь, кому и как скоро приспичит стереть этот холм с поверхности земли и заварить в образовавшемся котле огненную кашу…

Многие обитатели мироздания все еще жили в неведении и ничего не знали о Пограничье. А содружество рас во главе с хаваррами овладело многим с помощью великой и мудрой Науки, тысячелетиями корпевшей над тайнами беспорядочного могущества стихий.

Силы Пограничья бушевали вовсю, не подчиняясь никому. Хотя глава рода вершителей и звался владыкой Пограничья, на самом деле вовсе не был абсолютным повелителем в своей беспредельной земле. Просто никто не мог до конца овладеть тайнами Пограничья, кроме владыки и его посвященных наследников. Вершители, постоянно пробуя подмять под себя строгий порядок мироздания, ничего не пытались изменить у себя дома, не вмешивались в течение здешней жизни. И могучие силы Пограничья подпитывали мощь рода вершителей, делая их самыми могущественными и грозными среди одушевленных созданий…

Кроме вершителей только уроженцы Пограничья свободно пользовались дарами великих сил, потому что сами были некой их частью. Им казалось, что он повелевают многим в своей земле и за ее пределами, но на самом деле беспредел Пограничья варился в собственном соку и не признавал ничьих поползновений. Наказание за излишнюю дерзость могло быть жестоким. Пограничье прощало не всякого. Беспредел сущностей был законом и смыслом странного места, не имеющего ни координат, ни границ, пролегающего нигде и везде, вокруг и внутри любого мира, влияя на все и вся на любом этаже мироздания…

Кто только не жил на этих обширных просторах… Урожденные обитатели Пограничья и пленники, завлеченные в эти края прихотью вершителя. И сумасшедшие создания, вроде Стерко, пришедшие сюда добровольно.

Стерко, конечно, доверял родной технике, но его браслет до сих пор был еле жив, и чтобы он напитался мощью, требовалось время. Стерко только позавидовал уроженцам Пограничья. Какими бы ужасными тварями они ни были, жилось им в родном мире легко и без особых проблем. У них было, чем защититься от врагов, а вопросы жизни, смерти и справедливости решались сообразно незыблемому закону естественного отбора: кому повезло, тот и выжил, а кто выжил, тот и прав. Те из уроженцев Пограничья, у кого имелись проблески разума и зачатки тщеславия, изредка отправлялись в дальние путешествия, непрошенными гостями появляясь в разных концах мироздания. Они повергали неискушенных обитателей мироздания в ужас и трепет. На одних этажах их считали гостями Преисподней, воплощением черных недобрых сил, на других их восторженно встерчали, как кудесников-чудотворцев.

Те, кто родился в Пограничье или был посвящен в его тайны по праву наследства вершителя, шутя творили то, для чего хаварры обвешивали себя железом с аккумуляторами. И те, и другие в итоге могли почти одно и то же, но у одних это называлось достижениями техники, у других — естеством…

Стерко встрепенулся и перевел дыхание. Долго наслаждаться прекрасным, но обманчивым пейзажем было непозволительным легкомыслием.

— Пора искать путь к Качурину. У нас на это часов десять-двенадцать, — проговорил Стерко и пошел вниз, не оборачивася на руада.

Л'Шасс вскоре догнал Стерко и пошел рядом. Стерко бросил взгляд на браслет руада. Он тоже все еще был в режиме подзарядки, но индикаторы свидетельствовали, что он уже дошел до кондиции. Пограничье само питало умные браслеты, созданные хаваррами.

— Включай боевой режим, — буркнул Стерко. — А то мне еще время нужно на восстановление…

Л'Шасс молча повиновался.

— Надеюсь, ты не скинул настройку на Качурина? — уточнил Стерко.

— Если я по необходимости остался с вами, защитник, это еще не значит, что я позволю вам снисходительно понукать меня, — неожиданно зло ответил Л'Шасс. — Честное слово, лучше бы я ее скинул, эту настройку, а сам посмотрел бы, как долго вы искали бы путь к зеркалам Качурина…

Стерко шагнул в его сторону, наткнулся на открытый взгляд водянистых блестящих глаз и недобрую усмешку и передумал затевать ссору.

— Включи поиск, — спокойно сказал Стерко. — Да по сторонам посматривай, а то до нужных нам зеркал мы можем и не добраться.

— Вы лучше за своей подзарядкой следите, — перебил его руад.

Хаварр и бескрылый руад снова направились вниз, к дороге. Каждую секунду браслет Л'Шасса мог возвестить о том, что путь к Качурину найден.

 

Глава 3. Тяжкий крест

Игорь открыл дверь в спальню и заглянул с порога.

Андрей лежал, отвернувшись к стене.

— Хватит надо мной издеваться! — окликнул его Игорь. — Одиннадцатый час. Поднимайся!

Брат даже не пошевелился.

Игорь подошел к постели и наклонился, задерживая дыхание, чтобы не сильно донимал спертый воздух в спальне:

— Вставай, слышишь?! Вставай немедленно!

Игорь потряс брата за плечо, но тот перевернулся на живот и вжался в подушку.

— Андрей, не доводи меня!

— Слушай, отстань… — простонал тот. — Что, не видишь: — спит человек…

— Да какой ты человек?! — возмутился Игорь. — Ты недоразумение! Ты тяжкий крест всей моей жизни…

— Отстань, мне плохо…

— А мне зато как хорошо! Давай на хлеб и уматывай из моей квартиры!

— Я здесь прописан. Это и моя квартира тоже! — заявил Андрей несколько более осмысленно.

— Ничего подобного. Была твоя, но ты съехал. Я здесь один живу. Поднимайся и проваливай!

— Не могу. Мне плохо, — буркнул Андрей, медленно переворачиваясь на спину.

Выглядел он неважно: бледный, помятый, с неровно отросшей щетиной.

— Еще бы тебе было не плохо! Так нализаться! — фыркнул Игорь. — Себя и вини, больше некого. Вставай!

— Ну погоди, чего ты разошелся?! — Андрей чуть приподнялся на локтях и свалился обратно. — Видишь, худо…

Игорь только покачал головой.

— Да будет тебе кривиться! — фыркнул Андрей, осторожно садясь в постели. — Я что, действительно, доставил тебе вчера беспокойство?

— А ты не помнишь? — удивился Игорь. По его мнению, Андрей был вчера сильно пьян, но не настолько, чтобы все забыть.

— Нет, почему же, я все помню, — пожал плечами Андрей. — И мне кажется, что ничего такого страшного я не совершил.

— Ты ударил администратора в ресторане.

— Он это заслужил, — нахмурился Андрей. — Нашел, на кого наезжать…

— Ах вот как?! — рассмеялся Игорь. — Да кто ты такой, что тебя к порядку призвать нельзя?

— Я тот, кто в его ресторане почти каждый вечер хорошие бабки оставляет, — пояснил брат. — Я могу ведь и сменить заведение. Ему только хуже будет.

— А давно ли ты взял моду руки распускать?! Не сегодня, так завтра непременно в милицию загремишь!

— Ой, Игоряша, не кричи… — поморщился Андрей и спустил ноги с кровати.

— Между прочим, если не жадничать, менты тебя не в отделение свезут, а с комфортом домой доставят… Так что ты меня милицией не стращай. У меня все схвачено…

— Зато у меня не схвачено! У меня ни рубля не осталось по твоей милости!

— Вон бумажник в штанах. Возьми сколько надо, хоть все, — фыркнул Андрей, страдальчески потирая виски. — И не верещи, как поросенок. Голова трещит…

— Пить надо меньше!

Андрей угрюмо взглянул на Игоря и снисходительно развел руками:

— Ладно, младшенький, не переживай так. Если считаешь, что я опозорил свое честное имя, я прошу прощения.

— Прощения он просит, подумайте только! — возмутился Игорь. — А почему это я терпеть должен твою пьяную физиономию?

— Ну а кого тебе еще-то терпеть, кроме любимого брата? — усмехнулся Андрей, почесываясь.

— Слушай, любимый брат, от тебя воняет псиной, перегаром и еще черт знает каким дерьмом… — скривился Игорь.

Андрей зло прищурился:

— Кончай приставать!.. Ты сам захотел меня нюхать. Я оказался сегодня здесь только потому, что ты сам меня сюда притащил. Я немного очухаюсь и уберусь к себе…

— Представляю себе, как выглядит та квартира, которую кто-то имел несчастье тебе сдать! — проговорил Игорь.

— Обыкновенно выглядит, не хуже, чем у других, — недовольно проворчал Андрей. — Лучше смотри да учись у старшего, как в жизни вертеться…

— А я и учусь, — процедил Игорь, теряя терпение. — Только учиться особо нечему! Интересно, кто теперь тебе рубашки стирает?

— Никто, — проворчал Андрей, глядя на брата несколько раздраженно.

— Выкидываю, как провоняют… Ладно, детеныш, иди уроки учи, дай человеку оклематься…

— Дурак… — фыркнул Игорь и вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью. Звонок в дверь застал его на пол-пути к кухне.

Игорь подошел к двери, открыл и увидел на площадке незнакомую девушку в спортивном костюме от «Найк», симпатичную темноволосую особу лет двадцати.

— Что угодно? — несколько грубовато буркнул Игорь.

— Доброе утро, — сдержанно улыбнулась девушка. — Андрей у тебя?

Игорь не помнил этой девушки. Но она так доброжелательно улыбалась, что Игорь невольно последовал ее примеру.

— У меня, — кивнул Игорь. — А он тебе нужен?

— Да вот, хотела ему прогулочку предложить, — сообщила девушка и сделала несколько пружинистых прыжочков на месте. — Наверное, ему нужно проветриться после вчерашнего.

— Ага, — Игорь оглядел спортсменку. — Но это, знаешь ли, немного преждевременно. Он еще глаза не продрал…

— Может быть, у меня получится привести его в чувство?

— Что ж, проходи и попробуй.

— Спасибо, Игорь, — улыбнулась она, переступая порог.

— А разве мы знакомы? Не помню, чтобы мы виделись.

— Не помнишь? — удивилась она. — По-моему ты вчера, в отличие от Андрея, был трезвым…

Игорь вгляделся и вдруг понял, что если ее каштановые волосы, заколотые в пучок, распустить по плечам, и одеть девушку по-эффектнее, это будет та самая Оля, которую Игорь вчера так нелюбезно отогнал от машины.

— Я тебя не узнал, — признался он. — Сегодня ты на себя не похожа.

— Я часто на себя не похожа, — подтвердила Оля, входя в комнату.

— Ты не очень обиделась на меня вчера?

Она покачала головой:

— Нет, тебе повезло, потому что месть моя была бы страшна.

— Как ты нашла нас? — уже со смехом спросил Игорь. Он ничего не мог поделать с собой: девушка ему нравилась.

— Я поняла, что он может быть только здесь. Адрес был мне известен, она повернулась к Игорю и улыбнулась. — Хотя вчера Андрею было не до того, чтобы нас познакомить, я все-таки кое-что о тебе знаю…

— Например, что же?

— Что ты уже совсем взрослый, смышленый и самостоятельный мальчик, усмехнулась она.

Игорь насупился.

— Ой… — она поспешно прикрыла рот ладошкой. — Не обижайся, Игорь. В конце концов ты же действительно не девочка.

— Да уж, — промямлил Игорь.

— Андрей еще говорил, что ты слишком серьезно все воспринимаешь и часто на него обижаешься. Наверное, вы опять поссорились?

— Да нет, не успели еще, — вздохнул Игорь. — Кстати, мой брат изволит страдать с похмелья вот в этой скромной спальне. Иди и расшевели его, если хочется. Я в этом больше не участвую.

Он повернулся и побрел на кухню, раздумывая, что может быть общего у этой девушки с таким прожженным оболтусом, как Андрей. На первый взгляд Ольга была симпатичной, на второй — очень приятной, на третий она возможно открывает еще более весомые свои достоинства. Но как Андрею удалось привлечь такую девушку, если сам он становился все более противным субъектом по мере того, как в него вглядываться повнимательнее?

На кухне Игорь принялся демонстративно варить себе кофе. Пусть кому-то нравится считать его мальчиком. Это не повод для того, чтобы оставаться голодным весь выходной.

Когда Игорь уже тянул из чашки кофе, заедая его бутербродом с сыром, в кухне появился Андрей в своем старом халате.

— Игорек… у тебя есть что пожевать? — жалобно спросил он, почесывая обросшую щеку.

— У тебя же карманы от денег трещат. Езжай в кабак и завтракай, отрезал Игорь, даже не поворачиваясь.

— Ну что ты дуешься? Ты мне хамишь поминутно, я же не сержусь.

— А ты рассердись, — посоветовал Игорь. — Посмотрим, что получится.

Андрей решительно выдвинул для себя табурет, сел рядом и, положив голову на сложенные на столе руки, заглянул Игорю в лицо.

— Я не очень понимаю, что ты дергаешься, Игорек? Чем я провинился? Что, мне нельзя в кабаке оттянуться по полной программе?

— Ты налакаешься где-нибудь и нырнешь в Фонтанку…

— Ох, как ты обо мне переживаешь! — оскалился Андрей.

Игорь проглотил кусок, перевел дыхание и проговорил с обидой:

— Да, как же! О тебе! Не о тебе, а о себе я переживаю. Ты сгинешь, а мне куда? На два года в интернат?

Андрей закусил губу и выпрямился.

— Черт, навязался же… — начал он.

Игорь вскочил из-за стола.

Он не навязывался. Он не просился на этот свет. Но он не был виноват в том, что их дед умер два года назад, и что только благодаря тому, что Андрей к этому времени был уже взрослым, Игорь не оказался на полном государственном обеспечении…

— Ну извини, извини, не то сказал, — развел руками Андрей.

Игорь молча сглотнул слезы.

— Слушай, младшенький, давай не будем, — неуверенно проговорил Андрей.

— Мирить нас с тобой некому, вот ведь в чем штука…

Вот это верно. Родни у братьев не было.

Игорь нехотя сел обратно.

— Ну что? Мир? — Андрей неловко потрепал брата по волосам.

— А ну тебя! — Игорь дернулся и покосился на бледное небритое лицо.

— Да знаю я, что свин, — раздраженно буркнул Андрей. — И Олюшка меня стыдит. Говорит, бросил я малыша на произвол судьбы…

Игорь на этот раз молча проглотил «малыша» и решил продолжить мирные переговоры:

— Где ты такую подружку откопал? Она совсем не похожа на прежних твоих метелок крашеных… Неужели студенточка-божий одуванчик?

— Нет, она из нашего казино. Недавно у нас, два месяца. Взяли ее на испытаетльный срок, крупье на блэк-джек.

Игорь с удивлением понял, что разочарован.

— Ну и как испытание проходит? Всякому дает? — усмехнулся он.

— Вот сейчас я тебе точно в морду дам! — завопил Андрей, вскидывая руку.

Игорь на всякий случай залонился и опустил чашку на стол:

— Ой-ой-ой, старшенький, ты никак влюбился?

— Любовь-не любовь, а нечего о девушке вякать что в голову придет, — назидательно сказал Андрей, умеряя свой пыл. — Тем более, что ты ее совсем не знаешь!

— Ладно, молчу. Может быть, она безупречна.

— Это не твоя забота. Так ты дашь мне хоть кофе, младшенький? — безнадежно уточнил Андрей. — Взбодриться надо.

— Не раньше, чем ты примешь душ, причем с мылом. Провонял мне уже всю кухню.

— Ну ты и зануда! — рассердился Андрей. — Хорошо, я вымоюсь…

Он ушел, шипя что-то вполголоса.

Игорь быстро дожевал свой завтрак и полез в холодильник за колбасой и паштетом. Игорю всегда после благополучно завершившейся ссоры хотелось чем-нибудь угодить брату… Вдруг в дальнем конце квартиры раздался короткий, но громкий вскрик, потом скрип, а затем что-то откуда-то посыпалось. Безошибочно определив, что звуки выходят из ванной, Игорь бросился туда. Дверь оказалась закрытой изнутри.

— Андрей, что там у тебя?

Брат ничего не ответил.

Игорь нетерпеливо постучал и прислушался.

Из-за двери ему почудился хриплый стон. Тогда Игорь, вцепившись в ручку, резко дернул дверь на себя и встряхнул ее. Защелка открылась, и Игорь вошел в ванную.

Там повсюду валялись всякие туалетные принадлежности, тюбики, баночки, пластиковые флаконы. Андрей лежал на боку посреди этого беспорядка, поджав ноги и стиснув руки у груди.

— Андрюшка, что с тобой?! — Игорь подбежал к брату, наклонился и попытался помочь ему встать на ноги.

Но такая помощь была бесполезной. Тело Андрея словно окаменело, сведенное странной судорогой.

Игорь присел рядом и с трудом, словно ворочая гранитный валун, перевернул Андрея, вгляделся в его лицо. По вискам Андрея стекали капли пота, он часто неровно дышал, закатив глаза так, что видны были только яркие белки.

— Андрюша, ты что, а? — Игорь не на шутку испугался. До сих пор медицинская помощь, в которой время от времени нуждался Андрей, заключалась в основном в лечении ссадин и преодолении похмелья.

— Андрей, что такое? С сердцем плохо?

Брат лишь промычал что-то.

Что делать со странным приступом Игорь совершенно не представлял. Оля вбежала в ванную и остановилась, задумчиво глядя на братьев.

— Оля, помоги мне!.. — взмолился Игорь.

Она не особо поспешно подошла и присела.

— Не волнуйся, — спокойно сказала она. — Это сейчас пройдет.

Игорь попробовал разжать стиснутые руки Андрея, но они не собирались разжиматься… И вдруг тело Андрея вздрогнуло и расслабилось. Упали на пол руки, выпрямились ноги, голова тяжело свалилась на грудь, губы раскрылись…

— Я же говорила, это пройдет… — заметила Оля.

Игорь уже готов был перевести дух, но и в новой позе брата было что-то неприятно пугающее.

Оля деловито взяла Андрея за руку и долго держала ее, то и дело перемещая пальцы. Наконец она изумленно взглянула на Игоря:

— Пульса нет…

Игорь рванулся к телефону.

 

Глава 4. «Не плачьте, Стерко!..»

Стерко стоял на коленях, скорчившись, и боялся даже головой встряхнуть. Каждое движение вызывало тошноту и дикую пляску разноцветных огней перед глазами.

Оказавшиеся на удивление твердыми и сильными руки маленького руада поддерживали его, не давая упасть, и Стерко, чувствуя внутреннее сопротивление, все же отдался этим рукам.

— Как же так, защитник? Разве можно быть столь неосторожным? — укоризненно проговорил Л'Шасс, подхватывая обмякшее тело Стерко и переворачивая его на спину. — Что вы наделали?!

— А что я наделал? — скрипнул зубами Стерко.

— Вы убили его.

— Кого? — изумился Стерко.

— Андрея Качурина.

Стерко изо всех сил, до боли, зажмурился, и когда перламутровые узоры перед глазами все же рассосались, открыл глаза и уставился на взволнованного руада.

— Ну что? — неласково уточнил Л'Шасс. — Может быть, вы забыли, кто такой Качурин?

— Хотел бы я забыть… — Стерко приподнялся и с опаской встряхнул головой. Результат оказался малоприятным, но уже вполне терпимым. Поэтому Стерко решительно встал на ноги.

Л'Шасс остался сидеть, глядя на хаварра снизу вверх с осуждением и крайним беспокойством.

— Ты хорошо видел, что произошло? — спросил его Стерко.

— Конечно, — отозвался руад.

— Ну и?

— Мы удачно вскрыли проход. Качурин оказался там один и очень близко. Вы, Стерко, поставили браслет на проникающий режим…

— Л'Шасс, я тебя все-таки убью! — вскипел Стерко. — Память я еще не потерял! Ты мне о том говори, чего я уже не видел!

— Да не о чем тут говорить! — руад вдруг вскочил с возмущенным криком.

Хотя звуки языка хаварров давались Л'Шассу куда труднее, чем более приемлемая для руадов человеческая речь, Л'Шасс бойко и довольно разборчиво затараторил:

— Как вы могли совершить такую ошибку, Стерко? С чего вы взяли вчера, что у Качурина есть проникающее поле? Если бы оно у него было, он легко отреагировал бы, и уж во всяком случае, браслет не причинил бы ему вреда! Но импульс убил его на месте, а вам досталось отраженная порция… У него никогда не было поля! Здесь нужно было открывать стандартный проход! Неужели у вас не было в запасе лишней пары минут на то, чтобы подстраховаться?.. Что теперь говорить об этом? Этот человек мертв!

Вообще-то, Стерко вовсе не обязательно было выслушивать рассказ руада. Когда он почувствовал, как отраженный импульс шибанул ему по нервам и мышцам, он понял мгновенно, что сделал нечто непоправимое. Теперь вожделенный объект потерян навсегда.

С одной стороны, конечно, одним потенциальным врагом у обитателей мироздания только что стало меньше, и хоть подобный поворот не входил в планы начальника департамента внешней защиты, исход был в сущности не самым худшим из возможных. Лэри не мог не рассматривать и его тоже.

Но с другой стороны, чем теперь заменить Качурина? Где сыскать оправдание для неумолимого вершителя? Согласится ли это чудовище на иной выкуп за жизни детей?

— Да, Л'Шасс, теперь майр Лэри никогда не дождется от меня столь ценного для него трофея… — пробормотал Стерко.

— Вы убили этого человека! — настойчиво повторил руад.

— Ну так и что? — удивился Стерко. — Конечно, я еще дорого заплачу за свой прокол, но тебе-то что до этого? Распереживался…

— Вы убили этого человека! — снова произнес руад тем катерогическим тоном, которым родители на всех этажах мироздания убеждают ребенка ни в коем случае не брать в руки всякую бяку. — Вы убили его, а он, скорее всего, не был ни в чем виноват!

— Он был сыном вершителя и его наследником! — возразил Стерко.

— После того, как он умер после первого же импульса, вам не кажется, защитник, что вы заблуждались на его счет?! — воскликнул руад.

— О чем ты говоришь, парень?! — взвился Стерко. — Это не было моими догадками! Это был результат многолетних поисков ребят из департамента! Это было убеждение Лэри! Наконец, есть множество нормальных, стандартных и бесспорных доказательств в архиве!

— А что говорит вам ваша совесть, Стреко? — тихо проговорил Л'Шасс. Разве вы сделали хоть что-нибудь для того, чтобы удостовериться на месте в том, что вам наговорили другие? Андрей Качурин был необузданным типом, но это еще не говорит о том, что этот парень тот, кем его считал майр Лэри! Разве мнение начальника обязательно истина в последней инстанции? Сдается мне, что вам просто по какой-то причине нужно было срочно протащить его в Пограничье, и поэтому вы даже не стали сами ни в чем разбираться… О ваших прошлых подвигах ходят легенды, но сейчас вы поступаете, как профан, Стерко!

— Замолчи! — Стерко сжал кулаки.

— От того, что я замолчу, ничего не изменится. Вы стали бездумным убийцей!

И Стерко ударил Л'Шасса, наотмашь, от души, вложив всю силу. Руад оказался сообразительным и подвижным. Он стремительно отклонился, и вовремя, иначе кулак Стерко проломил бы ему челюсть или расплющил бы нос. Удар получился «вдогонку», но его оказалось достаточно, чтобы хрупкое и очень легкое тело руада отлетело на несколько шагов.

Л'Шасс упал на камни, и до ушей Стерко донесся металлический скрежет.

— Вы дурак, Стерко… — прошелестел руад, медленно поднимаясь. — Мало того, что вы не умеете выслушивать правду, вы не перестаете показывать, насколько вы глупы… Вы сломали мне браслет!

— Если за ближайшим холмом тебя сожрет чудовище, я не буду рыдать над твоими костями! — заорал Стерко.

Руад еле слышно рассмеялся:

— Верно, не будете! Потому что тогда наши кости, скорее всего, лягут рядом, защитник. Вы лишили себя вооруженного помощника… Советов моих вы слушать не желаете, а голыми руками я не смогу защитить вас.

— Больно ты мне нужен! Я не просил тебя ходить за мной и читать мне нотации! Помощничек… — прошипел Стерко.

Руад пожал плечами и неловко присел на камни, потирая поясницу. Видимо, при падении досталось не только браслету… Оперение Л'Шасса стало переливаться темной зеленью, лицо руада подрагивало, и, как Стерко было известно, это означало, что его пернатый напарник борется с сильной болью.

Как ни нелепо было идти на поводу у прилипчивого существа, одержимого чрезмерным чувством служебного долга, Стерко все же ощутил неловкость.

— Ну извини меня, приятель… — проговорил он, подсаживаясь к руаду. — Я погорячился. Хоть ты и наглец, бить тебя не стоило…

— Это вам не стоило делать необдуманные шаги и убивать Качурина… — отозвался Л'Шасс. — А уж тумаки ваши я как-нибудь переживу.

— А ты упрямая пташка! — возмутился было Стерко, но вдруг странная апатия овладела им. Он скорчился, обхватив себя за колени, и задумался.

Выхода из ситуации он не видел.

— Вас что-то мучает, защитник? — тихо спросил руад. — О чем вы все время думаете? О ваших детях?

— Именно, — кивнул Стерко, отворачиваясь от руада. Ему вдруг захотелось хоть с кем-нибудь поделиться своей бедой. Но Л'Шасс ничем не смог бы ему помочь, да скорее всего и не понял бы того, что Стерко принялся добровольно выполнять задание вершителя.

— Мне очень легко понять, вас, защитник. Я знаю, что такое потерять всех… — вкрадчиво прошелестел руад. — Сейчас, когда есть риск остаться совсем одному на свете, вы плохо понимаете, что происходит вокруг, и я не виню вас за то, что вы возмутительно обращаетесь со мной…

— Я не одинок, Л'Шасс. Хотя я много лет прожил в эмиграции, все эти годы меня ждал друг и ждет до сих пор…

— Ну, допустим, что я знаю эту историю, — пробормотал руад. — Только не сочтите меня снова наглецом… Я не стал бы чрезмерно уповать на эту дружбу. Возможно, что ваше положение куда серьезнее, чем вам кажется. Молитесь, чтобы с детьми все обошлось…

— Твои измышления меня не трогают, — Стерко потер щеки руками и пружинисто вскочил. — Ты для меня обычный иномирянин, и в том, что может быть дорого для хаварра, совсем не разбираешься. Для тебя майр Лэри всего лишь могущественный покровитель, опытный и требовательный начальник, которому ты подчиняешься… Все остальное тебя не касается.

— Вы так думаете? — Л'Шасс покачал головой. — Что ж, пусть будет так. До поры…

— Я не сильно зашиб тебя? Идти-то сможешь? — снисходительно уточнил Стерко.

— Придется потерпеть, — пожал плечами руад и встал на ноги.

Стерко расстегнул и снял с его руки бесполезный теперь браслет, осмотрел его. Действительно, удар пришелся в самое хрупкое место, и блок питания был непоправимо разрушен. Стерко с досадой выбросил браслет и взглянул на своего низкорослого спутника.

Руад стоял, подбоченясь, и, высоко запрокинув голову, высматривал что-то в небесных сполохах.

— Давай-ка, я открою тебе прямой проход обратно к Лэри… — предложил Стерко. — Вернешься в департамент.

— Нет, я не пойду, — покачал головой руад. — Вы нелепое ничтожество, и, наверное, ничто не заставит меня изменить свое мнение. Но я принял свои обязательства, Стерко, и я не могу оставить вас. У меня своя работа.

— Ну, как хочешь, — насупился Стерко. Этот парень выводил его из себя. — А что ты там разглядываешь?

— К нам приближается кто-то… — пояснил руад.

— Или что-то?

— Кто-то, — твердо сказал Л'Шасс, и Стерко пришлось поверить. Объект пристального внимания руада был еще всего лишь точкой на разноцветном небосводе, но зрение у руадов не в пример лучше, поэтому Стерко хоть и был раздражен до крайности, спорить не стал. А Л'Шасс через несколько секунд сообщил: — Это кто-то, причем верхом на ком-то еще…

— Приятно будет познакомиться, — проворчал Стерко. — Возможно, раз этот кто-то догадался, как оседлать животное, он имеет понятие об элементарных правилах хорошего тона и не бросится на нас, не поздоровавшись и не представившись…

Точка росла, и Стерко вскоре разглядел на удивление грузное крылатое существо, которое кругами спускалось на покрытый кустарником каменистый склон, где стояли Стерко и Л'Шасс. Верхом на нем сидел кто-то в длинном просторном балахоне и, с виртуозной легкостью сопротивляясь ураганным потокам ветра, направлял свое животное к цели.

Стерко вскинул руку к браслету. Кончики пальцев привычно пробежались по клавиатуре, готовые изобразить любую требуемую комбинацию, как только проявится надобность в обороне.

— Парень, давай-ка поближе ко мне! — скомандовал он беззащитному теперь руаду.

Но Л'Шасс вдруг засмеялся и повернулся к Стерко:

— Нам повезло, защитник! Отбой тревоги! Это не враг…

— А кто же это?

— Это Пласси везет к нам дорогого гостя, — усмехнулся Л'Шасс.

Через минуту грузный летун приземлился. С неожиданной легкостью существо опустилось на землю. Это было громадного роста чудовище с мускулистым телом, покрытым грубой замшелой кожей, и перепончатыми крыльями. Крылья были огромны, но, приземлившись, существо сложило их в несколько раз, открыв на обозрение две пары мощных когтистых лап. Спина чудища вздыбилась горбом, и от этого казалось, что его большая круглая голова растет из живота. В длинные треугольные уши его были продеты концы внушительной металлической цепи, которую всадник держал, как поводья. Животное часто дышало, вывалив длинный узкий язык и оскалив пасть с мелкими треугольными зубами, и выглядело уставшим. От него исходила тошнотворная вонь.

Всадник, плотно сидевший на шее чудища, опирался спиной на замшелый горб и располагался почти как в кресле. Энергично перекинув ногу через голову животного, всадник бросил цепь и спрыгнул на землю. Дернув плотно завязанный под подбородком шнурок, он распустил и сбросил капюшон.

Загорелись золотом пышные волнистые пряди, и Стерко обмер от удивления: Лэри!

— Здравствуй… — Лэри поспешил к Стерко, протягивая руки, и Стерко бросился навстречу.

Уткнувшись в грубую ткань накидки Лэри, пропахшую потом хаварра, ветром и запахом летучего урода, Стерко обнял друга и только успел пробормотать:

— Убери их всех, мы должны остаться вдвоем…

Лэри ничего не ответил, но когда Стерко отстранился, Л'Шасс и чудище направлялись вниз по склону холма. Руад размашисто шагал и что-то оживленно рассказывал чудовищу, а монстр семенил рядом.

— Они не помешают нам, — проговорил Лэри. — Как ты, Стерко?

— Неважно. А как ты нас нашел?

— Что же, по-твоему, у меня нет наблюдателей в Пограничье? усмехнулся Лэри. — Обижаешь.

Стерко растерянно замолчал. Невидимые наблюдатели Лэри могли уже знать все.

— Ну и как ты объяснишь мне все это? — вздохнул Лэри.

— Что?

— То, что ты здесь.

Стерко пожал плечами.

Лэри потянул Стерко вниз, и они присели за высоким валуном. Теперь руад и чудовище их больше не видели, и Стерко почувствовалв себя свободнее.

— Я убил его, Лэри, — произнес Стерко.

Лэри вздрогнул.

Стерко ожидал всего, чего угодно: язвительного замечания, раздраженной брани, гнева и издевательских обвинений в глупости и беспомощности. Но Лэри молчал и молчал так долго, что Стерко не выдержал:

— Лэри, то, что я сделал, непростительно для того, кого ты считал профессионалом…

— Замолчи! — оборвал его Лэри. Он нервно ломал пальцы, уставившись в никуда, и в золотых глазах крепло отчаяние.

— Я знаю, как он был нужен тебе…

— Замолчи! — сухо бросил Лэри и, согнувшись, накрыл голову сцепленными пальцами.

Но Стерко, видя, как расстроен друг, не мог замолчать:

— Не знаю, Лэри, что со мной произошло, но я даже не подумал о том, что непозволительно рискую его жизнью…

Лэри молчал.

— Я видел характерный всплеск на развертке и квалифицировал его, как проникающее поле…

— Ты ошибся. У него не было поля. Оно пришло бы к нему в день посвящения.

Ты не имел право вытаскивать его сюда полем! Если уж ты избрал этот нелепый путь через Пограничье, надо было действовать иначе… Ох, Стерко, тебе ли я это говорю? Ведь ты не новичок… — Лэри потер лицо ладонью и резко добавил: — Ладно, Стерко, эта тема закрыта.

— Прости меня, Лэри.

— Я сказал, забудь об этом. Как бы то ни было, эта ниточка оборвана, и придется искать иные пути… — задумчиво произнес Лэри и вдруг внимательно взглянул в лицо Стерко. — Хотя когда-нибудь мне хотелось бы узнать правду.

— Какую правду? — растерялся Стерко.

— Я думаю, ты представляешь, какую. Возможно, у кого-нибудь другого и не возникло бы вопросов, но я слишком хорошо тебя знаю, — мягко сказал Лэри.

— Так ты не доверяешь мне? — оцепенел Стерко от одной мысли, что вершитель уже успел доложить Лэри о их союзе. — Ты мне не доверяешь, да?!

— Я давно понял, что ты можешь иногда делать мне больно, но что бы ни случилось, ты никогда не предашь меня, — спокойно отозвался Лэри. — И я даже не сомневаюсь в этом. Но ведь что-то гложет тебя, я вижу. И когда-нибудь, когда твоя тайна перестанет быть актуальной, я хотел бы узнать все…

Стерко не выдержал, порывисто обнял Лэри, опустил голову ему на плечо, спрятал лицо от проницательного золотого взгляда.

— У меня плохие новости для тебя, Стерко, — сказал вдруг Лэри.

Стерко отпрянул:

— Что-то с моими ребятами?

Лэри кивнул:

— Зого. Он мертв, Стерко.

Стерко низко наклонился, чтобы не напугать друга своей гримасой. Новость не была неожиданной. А чего еще можно было ждать от раздосадованного вершителя? Ведь Стерко не выполнил его задание, поэтому наказание было закономерным…

Сердце Стерко сжалось от горькой вины. Не смог спасти несчастного ребенка, не смог вытащить братишку, и все по глупости своей… Прав Л'Шасс, ох, прав!.. Дурак ты, защитник, самый последний дурак! Забыл, почем стоит быть на твоем месте дураком? Ну так вспомни…

Стерко очнулся. Рука Лэри лежала на его плече, мягко пожимая его.

— Есть ли вести о Шото? — проговорил Стерко.

— Увы, нет. И я начинаю подумывать, не сделал ли я ошибки, послав тебя к людям… Может быть, если бы ты занялся поиском детей, ты вытащил бы их…

— Да и Качурин в таком случае остался бы жив, — горько съязвил Стерко.

— Перестань. Конечно, ты сильно подвел меня, но есть еще один шанс получить Качурина и воспользоваться им, как приманкой и временным союзником.

— Например? — удивился Стерко.

— Не догадываешься? — вздохнул Лэри. — По моим данным, семья Качуриных ни ранее, ни теперь не придерживается суеверий и традиций. А значит, вряд ли Игорь Качурин сегодня занавесил зеркала в своем доме…

— Лэри! — Стерко не поверил своим ушам. — А я-то надеялся, что это только у меня одного что-то с головой! Ад Зеркал?!!

— Он самый, — спокойно подтвердил Лэри.

— Пойдешь, бухнешься в ноги вершителю, попросишь: «Отпусти, владыка, одного человечка, очень нужно!»… — усмехнулся Стерко.

— Это не единственный способ.

— Ад Зеркал недосягаем для пришлых сущностей! — возразил Стерко.

— Это если вступать во владения зеркалиц с развернутыми стягами и под барабанный бой. Но пройти можно и с черного хода, по блату.

Стерко взглянул на друга повнимательнее, но Лэри не шутил.

— Я, похоже, сильно отстал от жизни? — уточнил Стерко.

— Есть немного. Мы неплохо поработали в Пограничье за время твоего временного безделья. И одна из самых больших удач — мы нашли общий язык с некоторыми зеркалицами…

— Бред какой-то… — вырвалось у Стерко.

Чтобы некие особи из племени зеркалиц нашли общий язык с врагами владыки Пограничья. Из множества урожденных тварей Пограничья племя зеркалиц славилось своей непокорностью, упрямством и крайней жестокостью. Подчинялись они только вершителю. Стерко несколько раз сталкивался с ними на границе их владений. Схватки были весьма кровопролитными. Вдоволь напускал Стерко холодной хрустальной крови, да и своей тоже. И понял тогда Стерко: силой у зеркалиц никого не отобрать. Мирный уговор по чести, по совести? Неужели поможет?

— Так ты хочешь сказать, что во владения зеркалиц теперь можно попасть незамеченным и забрать оттуда того, кто нам нужен?

— Скажем так: для этого появился шанс. Опасность по-прежнему велика, потому что зеркалицы ведут себя, как всегда, враждебно и агрессивно. Мы с этим смирились, потому что они исполняют свое предназначение и ничего с этим никто поделать не сможет. Но Пласси с детства знает безопасные тропы во владениях зеркалиц. Он бывал в самом Аду Зеркал и уже несколько раз исполнял там мои поручения. Было несколько неудач, и мы теряли тех, кто был нам необходим. Но шанс остается, и я уверен, что Пласси поможет нам снова, тем более, что за несколько визитов туда он умудрился завести себе там друзей-приятелей…

— Подожди, подожди… — опешил Стерко. — Пласси? Вот эта вонючая тварь, на которой ты прилетел? Эта зверюга выполняет твои поручения?

— Это не зверюга, Стерко. Это совершенно нормальное разумное существо. Это отличный парень, и он мой друг…

Стерко передернулся. Слово «друг» у хаварров имело несколько более интимное значение, чем катание верхом.

— Где ты вообще раскопал этого красавца?

— Это шухор.

— Я не встречал таких в Пограничье.

Лэри вытаращил глаза:

— Милый мой, ты что, сегодня родился? Он не уроженец Пограничья, он обычный иномирянин. Разве ты не бывал на этаже шухоров?

— Не довелось.

— Мне, вообще-то, тоже. Пласси с детства живет в Пограничье. Он тут совершенно свой парень. Он очень многим помогает нам в последнее время. Когда я делаю вылазки сюда, он возит меня на себе…

— То-то ты так ласково со своим дружком управляешься — цепью!

— Там, наверху, Стерко, довольно сильные ветры и разнообразные шумы. Пласси не слышит в полете ни моих просьб, ни команд. Зато натяжение тяжелой цепь он отлично чувствует… — пояснил Лэри. — И теперь будем уповать на удачу. Пласси обязательно нам поможет… Я немедленно найду, кого нам отправить вместе с Пласси за Качуриным.

— Что значит «найдешь»?! Я готов хоть сейчас! Вот только нос зажму покрепче…

— Ты не пойдешь. Я не отпущу тебя. Хватит и того, что уже случилось.

Ты угробил парня, следующим шагом ты так же неосторожно погубишь себя, а мне этого не надо! — решительно сказал Лэри и встал на ноги. Домой отправляйся, отдыхай. А когда придешь в себя, принимайся за поиски сына…

— Лэри! — взмолился Стерко. — Мне тоже нужен этот проклятый парень!

— Не выдумывай, — отмахнулся Лэри.

— Но я хочу доказать, наконец, хотя бы сам себе, что я еще не окончательно деградировал!

— Решено: с Пласси полечу я сам! — рявкнул Лэри. — А ты отправляйся домой, и чтобы я от тебя больше ни звука не слышал!

— Начальство твоего уровня не летает на вонючих уродах к зеркалицам, чтобы самолично забирать оттуда людей!

— Начальство моего уровня должно делать все, чтобы его народ мог защитить себя от беспредела Пограничья. Если для этого нужно слетать в Ад Зеркал, я это сделаю. А ты пока можешь посидеть в моем кабинете, покомандовать!.. — отрезал Лэри и почти бегом направился вниз, туда, где на низкой каменной гряде сидели рядышком крошечный пернатый руад и гора вонючего крылатого мяса.

Увидев, что Лэри приближается к ним, чудище вскочило и грохнулось наземь, распластавшись. Лэри легко вскочил ему на шею и подобрал свисающую цепь. Что-то сказав руаду, Лэри похлопал урода по макушке, Пласси раскрыл крылья и легко, почти вертикально взмыл вверх.

Глотая слезы, Стерко побрел по склону. Он знал, что Лэри остынет, успокоится и простит. Только сможет ли Стерко когда-нибудь простить себе смерть больного хавви-подростка?.. Да и на то, что ему доведется увидеть живым сына, Стерко уже не надеялся.

— Не плачьте, защитник, не плачьте… — проговорил руад, подходя к Стерко. — Чем сильнее вы будете желать, чтобы с ним все было в порядке, тем вы лучше поможете ему…

— Да я не о Лэри, — буркнул Стерко, вытирая глаза.

— Так и я не о нем, — нахмурился руад. — Думайте о том, что ваш сын выживет, и никак иначе…

Стерко не сдержался, оттолкнул руада, и, отвернувшись, запрокинул голову, пытаясь успокоиться.

— Не плачьте, Стерко. Я помогу вам.

— Вот утешил!.. Да пропади ты пропадом! — прошипел Стерко, развернулся и пошел прочь, торопливо настраивая браслет на путь домой.

 

Глава 5. Пасынок вершителя

— Игорек, ты не спишь?

— Отвяжись, ради Бога, — пробурчал Игорь. — Не понимаю, почему ты вообще сидишь со мной? Ты мне никто…

Он перевернулся на диване вверх лицом и покосился на Олю. Девушка сидела в кресле, заложив ногу на ногу, и нетерпеливо смотрела на Игоря.

— Я просто подумала, что могу чем-нибудь помочь. Может быть, тебе что-нибудь нужно?

— Все, что мне нужно — это… — Игорь замолчал, поняв, что не может выразить словами, чего хочет.

Ничего ему было не надо. Понять бы, почему это снова случилось с ним.

— Почему?.. — вздохнул он.

— Ну ты же читал заключение… — вздохнула она. — Допился наш Андрюша до чертиков, вот сердце и не выдержало.

— Нет, Оля, — с сомнением проговорил Игорь, поднимаясь и спуская ноги с дивана. — Нет, здесь что-то не так…

— Так, не так… Ничего уже не вернешь, — мягко сказала девушка. Возможно, просто судьба его была такая. Во всяком случае, ты ни в чем не виноват. Спускайся-ка ты на землю, к суровой правде материальной жизни. Тебе что поесть приготовить?

— Ничего.

Она покачала головой:

— Ну вчера я и настаивать бы не стала. А сегодня что, идешь на принцип? Траур у тебя выражается в голодовке?

— Никакой голодовки. Просто нечего лезть ко мне. В этом доме я хозяин! — отрезал Игорь и встал с дивана. — Покровительница нашлась…

Оля вдруг взглянула на Игоря с очевидной неприязнью.

— В чем дело? — рассердился Игорь.

— Не надо так со мной разговаривать.

— Не нравлюсь — дверь в конце коридора!

Он взмахнул руками, словно прогоняя ее, но отступил назад и снова сел на диван. Оля подошла и смирно присела рядом.

— Перестань! Ты сам себя мучаешь…

— Я хозяйничаю в этом доме, — упрямо повторил Игорь. — И давно живу тут один, без Андрея. Я вполне способен сам со всем справиться. Твое участие мне не нужно. Я даже совсем тебя не знаю… Да и Андрей тебя толком не знал.

— Это намек на то, чтобы я убиралась вон? — уточнила она.

— Да нет. Когда захочу тебя выгнать, намекать не буду, скажу прямо. Во всяком случае завтра можешь точно здесь не появляться. Я весь день буду в школе.

Она покачала головой:

— Ты же слышал, что сказала та женщина из какого-то там комитета. Тебе придется некоторое время пожить в интернате…

— Да зачем, когда у меня есть, где жить?

— Тебе только пятнадцать.

— Какая разница? Мне не надо детей кормить… А после Андрюшки денег осталось много.

— Да, в самом деле, — улыбнулась Оля. — У тебя осталась еще какая-нибудь родня?

— Нет, совсем никакой. Мать умерла, когда меня рожала. Андрею тогда было десять.

— Бедняжки, — коротко вздохнула Оля. — С кем же вы жили?

— С дедом. Он был непростой человек, старой закалки… Все время ругал мать, за то что она детей неизвестно от кого прижила… — печально поведал Игорь. — Андрюшка сначала в институт поступил, а потом сказал, что нам с ним жрать нечего, и пустился во все тяжкие. Сначала, конечно, таким он не был, просто вертелся… А потом друзья появились из «деловых». И он сказал, чтоему некогда меня воспитывать, что если я не хочу в детдом, должен сам со всем справляться и не делать глупостей… Он себе квартиру снял. Последний год только на полчаса в неделю заезжал бабок подкинуть, и все…

Игорь не смог продолжать. Он готов был по-детски расплакаться, но ему не хотелось, чтобы девушка снова назвала его малышом.

— А твой отец?

— Да не было его никогда.

— Да что ты говоришь? — кисло усмехнулась Оля. — А я-то думала, что в твоем возрасте мальчики уже знают, откуда берутся дети.

Игорю раздраженно шмыгнул носом:

— Я понятия не имею, кто он. И дед этого не знал. Или не хотел говорить…

Оля со вздохом посмотрела по сторонам и заметила:

— Слушай, я все хочу спросить тебя… А что ты зеркала не завесил?

— Чего ради? — буркнул Игорь, вставая.

— Ну… Ты что, никогда не слышал, что старики говорят?

— Что покойник назад являться будет? — усмехнулся Игорь. — Ерунда это все.

— А если не ерунда?

— Что ж… Если бы Андрюшка вернулся назад, это было бы здорово.

— Ты что, серьезно? — удивилась Оля.

Игорь молча кивнул.

Оля покосилась на большое зеркало во весь рост в дверце громоздкого платяного шкафа и проговорила поспешно, словно боясь, что Игорь оборвет ее:

— Назад-то они действительно не возвращаются, это ты прав… Но вот место, куда душа покойника может попасть через незанавешенное зеркало — это очень дурное место, Игорь… Андрей — молодой парень, к тому же любопытная личность, я уверена, что его перехватят. Может быть, конечно, Андрей и сможет там приспособиться, но прежде чем он станет свободным от того ада, он не раз вспомнит тебя недобрым словом за то, что ты оставил зеркала открытыми…

Игорь замахал руками:

— Иди-ка ты подальше со своими сказками.

— Ты ошибаешься, — серьезно сказала она, и глаза ее вдруг резко сощурились. — Это не сказки. Но, конечно, я не могу заставить тебя поверить. Но лучше бы ты меня послушал.

Игорь сам не понял, как гнев так быстро и неудержимо вырвался наружу.

— Иди-ка ты вон отсюда!

— Хорошо, Игорь, я уйду, — она с легкостью вскочила с дивана и пошла к двери.

Игорь не стал ее останавливать. Он даже обрадовался тому, что наконец останется один и сможет дать волю едким слезам, щекочущим горло.

— Вот только что передать Андрею, когда я увижу его?

Прошло несколько секунд, прежде чем до Игоря дошел смысл услышанного. Он повернулся к Оле и не поверил своим глазам.

Она стояла в позе человека, который спешит, но задержался на мгновение, чтобы услышать нечто важное. Ее брови нетерпеливо поднялись в ожидании, что же захочет Игорь передать брату.

Ее лицо… Оно изменилось до неузнаваемости! Игорь не мог понять, кто стоит перед ним. Конечно, это была она, малознакомая Оля из казино, но блестящие глазищи стали вдруг отстраненными и глубокими. Она смотрела на Игоря, словно женщина, прожившая на этом свете долго и несчастливо…

— Может быть не очень скоро, но я увижу Андрея. Так что ему передать?

Игорь плохо понимал, что происходит.

Она подошла, покровительственно обняла за плечи, подтолкнула к дивану, заставила сесть и, пристроившись рядом, заговорила…

Шло время, и Игорь сам удивлялся, как он выдержал ее долгую бредовую речь и оказался столь терпеливым слушателем.

Уже стемнело, но Игорь сидел неподвижно и в какой-то момент ему даже показалось, что он уснул сидя.

— Никак не въехать мне, Оля, — задумчиво начал он, очнувшись. — «Сын вершителя, сын вершителя»… Ну, допустим, что я сошел с ума и поверил. А я тогда кто?

— Ты? Ты пятнадцатилетний подросток, хороший серьезный мальчик, но, извини уж, ничего выдающегося.

— А… — растерялся Игорь. — А кто такой этот вершитель?

— Тебе бы с Лэри поговорить, он бы лучше объяснил, — обронила она. Но он далеко…

— Насколько далеко? — поинтересовался Игорь. — Я человек в принципе не гордый, могу сам сходить к нему и поинтересоваться…

— Не получится, Игорь. Лэри слишком далеко. Людям закрыта дорога на этаж хаварров.

— Но ведь ты же оттуда? — уже раздраженно напомнил он.

— Я — другое дело. Я Йолли, боец внешней защиты хаварров. И по большому счету здесь я всего лишь в командировке. Мой дом теперь там, отрезала она.

— Что же ты тогда делаешь тут до сих пор?! Почему ты не исчезла отсюда сразу после того, как твои дружки прикончили Андрея? — выпалил Игорь, вскакивая. — Получается, что ваша сказочная компания убила моего брата, а ты еще поимела наглость остаться со мной и все это мне рассказывать!

— А ты не догадываешься, почему я вдруг рассказываю?

— Да где уж мне догадаться?! — горько бросил он и нервно прошелся по комнате.

— Рассказываю, потому что мне очень жаль, что все так получилось… — произнесла она, но настолько безразлично, что Игорь поневоле вспылил:

— Жаль?! Подумать только!.. Мой брат умер, а тебе жаль?!!

Она нетерпеливо вздохнула:

— Конечно, жаль. Что такого крамольного я сказала? И жаль, кстати, не только мне. Ведь в отношении Андрея строились кое-какие планы. Его смерть — трагическая случайность, в этом я уверена. Защитник Стерко, скорее всего, ошибся. Расчет подвел его, и он сам не ожидал, что все так выйдет…

— Вот погоди, доберусь я до твоего защитника и вправлю ему мозги, чтобы впредь он больше никогда не ошибался! — гаркнул Игорь.

Она пожала плечами и добавила уверенно:

— Андрей был очень нужен департаменту, и теперь Лэри наверняка предпримет последнее, что можно сделать. Он попробует вытащить Андрея из рук зеркалиц раньше, чем это сделает наш враг, хаварр-наследник… Иначе последствия будут ужасными, в первую очередь для этого мира, ничтожного и нелепого мира людей, которые мнят себя пупом мироздания и не подозревают о грядущих переменах… В Пограничье ничего не значит телесное родство. Там имеет значение только принадлежность к роду великого вершителя…

Игорь остановился совсем близко от нее. Она стояла, сложив руки на груди, и даже позой своей показывала, что она нисколько не сомневается в своей правоте и каяться ей не в чем.

И так трудно дававшееся Игорю терпение кончилось.

— Ну вот что, тайная агентша… — через силу выговорил он. — Руки чешутся, так хочется истолочь тебя в порошок…

— Не стоит и пробовать, — усмехнулась она.

— Слушай, ты!.. — он рванулся, цапнул ее за локти и чуть ли не приподнял над полом. — Не думай, что все это сойдет тебе с рук! Что бы ты там ни сочиняла про какую-то сказочную тьмутаракань, ты просто пустая трепачка, балаболка, которой доставляет удовольствие издеваться надо мной!.. Но Андрей умер, и единственое, во что я еще готов поверить, так это в то, что кто-то, возможно, помог ему умереть!

— А я, собственно, этого и не скрываю… — пробормотала девушка, сморщившись и дергая рукой в попытках освободиться. — Только не стоит психовать из-за непоправимого, Игорек, потому что какова ни была бы истина, для тебя это ровным счетом ничего не меняет…

— Тогда и ты, и все остальные, сколько бы вас ни было, заплатите мне за все! А ну-ка, пока я голову твою разговорчивую не открутил сгоряча, немедленно веди меня к своим хаваррам и прочим тварям! И меня не волнует, насколько это далеко!

— Это невозможно, мальчик! — твердо ответила она.

— Да что ты говоришь? — фыркнул он и жестко повторил: — Веди меня туда! И немедленно!

Она дернулась, да так сильно, что почти выскользнула. Игорь схватил ее обеими руками, и правая ладонь почувствовала на ее плече прямо под свитером что-то твердое. Что-то металлическое с мелкими выступающими частями было надето на ее руку. Недоумевая, он пошевелил пальцами, нажимая на миниатюрные выпуклости и пытаясь определить, что это такое, и тут страшной силы удар в лицо отшвырнул его на несколько шагов к окну.

— Так тебе и надо! Мудрые давно говорили: не тяни руки… — раздался где-то в глубине комнаты злорадный женский голос. — В следующий раз всегда думай, стоит ли ощупывать незнакомые предметы…

Сознание Игорь не терял, но голова гудела, как медный гонг в передаче «Что? Где? Когда?», и адская боль накрепко припечатала его спину к теплой батарее отопления.

Когда из глаз перестали литься слезы, и боль в переносице и в виске стала терпимой, Игорь медленно встал на ноги и, не видя перед собой ничего, подошел к торшеру и зажег свет.

Девушки в комнате не было. Игорь прошел по коридору, держась за стену, но в прихожей он ее уже не обнаружил. Тяжелая давящая боль в переносице вдруг ослабла, и по верхней губе бойко побежали струйки крови, закапали вниз. Зажав нос рукой, Игорь поспешно свернул в ванную.

Открыв воду, он склонился над раковиной и, пуская кровавые ручьи, принялся осторожно обмывать лицо.

Положение, в которое он сам себя поставил, показалось ему вдруг до смешного нелепым.

И какого черта, спрашивается, он подрался с ней? Зачем выслушивал странные фантазии и принял глупую игру? Какой идиот… Хотя, возможно, ему не стоило быть столь придирчивым к себе.

Только вчера похоронили Андрея, прошел пестрый тяжелый день, за который Игорю ни на четверть часа не довелось остаться одному… Игорь рассчитывал после похорон вернуться домой в одиночестве. Но как это часто бывает, вдруг выяснилось, что у покойного есть десятка три искренних друзей, беспутных и крикливых молодых гуляк, желающих непременно выпить за упокой души усопшего.

У Игоря не было сил сопротивляться, и он впустил их в квартиру, благо выпивку и закуску они притащили с собой. К вечеру Игорь был уже ни жив, ни мертв. Чтобы уснуть, он принял таблетку, которую услужливо предложила Оля.

Но после того, как невидимый громила, спрятавшийся на тонкой девичьей ручке, едва не раздробил Игорю нос и скулу, ему пришлось задуматься о том, а стоило ли глотать не разбери что, для того, чтобы сначала забыться, а потом выжить из ума и слегка поверить в россказни о том, что покойный брат в плену каких-то безжалостных потусторонних тварей…

— Ведь наркоту какую-то подсунула, не иначе… — прошипел Игорь.

Когда кровавые потоки ослабли, Игорь крепко прижал к носу полотенце и, разогнувшись, взглянул на себя в зеркало.

Красота неописанная… Игоря даже в холодный пот бросило. Он и на чужие-то увечья смотрел обычно с некоторым содроганием, а уж себя в таком шикарном виде он и представить не мог. На скуле под глазом расплывался свежий кровоподтек, переносица распухла и побагровела, белок правого глаза налился кровью.

— Мать честная… Она ведь и пальцем не пошевелила… — пробормотал Игорь, ко всем прочим радостям обнаруживая, что правый верхний клык стал как-то заметно пошатываться. — Ну все… Можно в триллере без грима сняться…

Да вложи девушка все свои силенки в удар, она не смогла бы причинить и десятой доли того, что сделала неизвестная вещица на ее руке. Неужели что-то из ее злого циничного трепа все же правда?

Да за одну эту расписную физиономию стоило с вниманием отнестись к сказкам кареглазой стервочки. Возможно, не следует сходу верить в то, что она посланка потусторонних сил мироздания, но нормальная девчонка не носила бы под свитером нечто бронебойное.

— Спасибо, глаз цел… — проворчал Игорь.

Он с опаской отнял от лица перепачканное кровью полотенце и осторожно прощупал челюсти. Боль была зверская, она то чуть слабела, то нарастала, непроизвольно вышибая из глаз слезу. Намочив полотенце в холодной воде, Игорь расправил его, пристроил на правую сторону лица и, шмыгая носом, в котором все еще хлюпала кровь, стал закрывать воду.

Смахнув с края раковины кровавые капли, Игорь взглянул в зеркало и… не увидел себя.

В зеркале не отражалась ни высокая крепкая фигура, предмет его законной гордости, ни раскровяненная до страсти физиономия. Словно бы Игоря Качурина в ванной комнате не было вовсе.

— Чтобы я еще раз съел хоть что-нибудь сильнее аспирина… пробормотал он, невольно попятившись. — Так и умом тронуться недолго…

Игорь глянул вниз: ноги на месте, и визуально, и на ощупь… Прочее имущество тоже. Игорь снова посмотрел в зеркало, молясь о том, чтобы еще хоть немного побыть человеком, который пока не спятил. Отражения по-прежнему не было. Он едва не рассмеялся, но понял, что лучше успокоиться и поскорее вернуться в нормальное человеческое состояние…

Игорь зажмурился покрепче, а когда открыл глаза, все вокруг оказалось залито нежным ровным фиолетовым цветом. Шагнув вперед, он внимательно осмотрел зеркало.

Поверхность зеркала стала непрозрачной, словно запотевшей. Игорь наспех мазанул по стеклу грязным полотенцем и… рука его провалилась внутрь, а он сам, потеряв от неожиданности равновесие, повалился на раковину.

— Отлично… — прошептал Игорь и отскочил назад. Зеркало оставалось запотевшим. Оно не выглядело проницаемым, и Игорь, не зная, что бы ему еще предпринять, бросил полотенце вперед. Оно мелькнуло и упало куда-то по ту сторону.

— Еще лучше, — вздохнул он. — И что это значит?

Что произошло с полотенцем, его мало беспокоило. Больше его волновал вопрос, что творилось с его головой. Конечно, голова нещадно болела, вполне возможно, что сильный удар нанес куда более серьезную травму, чем кровоподтеки… Но Игорь чувствовал себя в силах хотя бы разобраться в происходящем.

— А что если пока я буду раздумывать, эта штука снова станет зеркалом?…

И Игорь вдруг понял, что ничто не сможет его удержать, и он прямо сейчас последует за полотенцем. Что и говорить, уместное желание для почти взрослого парня…

А много ли он потеряет в этом случае? Похоже, что дрожать-то уже было особо и не над чем. Осталось только выяснить, все это его собственный бред, или же по ту сторону необычного зеркала что-то есть?

Он оперся выпрямленными руками о раковину, перенес на руки свой вес и немного покачался. Придя к выводу, что на совесть смонтированная итальянская сантехника должна выдержать килограммы его веса, Игорь вскарабкался с ногами на край раковины…

— Плюну в глаза тому, кто скажет мне, что я нормальный человек… — усмехнулся он и, кряхтя, изобразил прыжок полураздавленной лягушки…

Его плечи едва пролезли в проем зеркала, но кроме этого ничто не задержало его падения. К счастью, пропасти по ту сторону не оказалось. Он приземлился на все четыре конечности и, перевернувшись, сел, осматриваясь.

Рядом с ним лежало на траве мокрое окровавленое махровое полотенце в полосочку. Там, откуда он только что вывалился не было ничего. А вокруг всеми цветами радуги переливались под небесными ночными сполохами неоглядные красоты…

Здесь, как и дома, уже стемнело, но было значительно теплее, чем питерской октябрьской ночью. От одних пейзажей и запахов у Игоря закружилась голова. Он подобрал полотенце и обнаружив, что оно все еще мокрое и все так же пахнет хлорированной ладожской водой, прижал его к распухшему лицу.

— Чудненько, Игорек… Это ты здорово сделал… — вздохнул он. — А немного подумать никогда не вредно. Особенно, когда собираешься свалять дурака… Хоть бы кухонный нож с собой захватил, идиот… Место-то ой какое скверное…

В последнем он был уверен бесповоротно. Словно знал это всегда. Словно бывал здесь когда-то, но позабыл об этом на время.

— Лох в Зазеркалье, первая серия… — проворчал он, поднялся на ноги и, придерживая у лица полотенце, начал спускаться вниз по едва заметным глазу примятостям на траве.

Слева в темноте что-то вдруг захрумкало, зашуршало. Игорь в панике отпрыгнул вправо, но напугавший его звук стал резко стихать, удаляясь.

— Тарзан в каменных тисках мегаполиса с точностью до наоборот, прошептал он, едва переводя дух. — Какой же ты, к чертям собачьим, мужик, если тебя какой-то кролик до смерти перепугал?…

Придя в себя, Игорь решил поменьше обращать внимания на непонятные звуки и прочие странности места, куда он так скоропостижно попал.

— Если ты будешь нервничать, тебя первый же чеширский кот забодает, Игорь вложил в свои слова побольше презрения.

Разговаривать наедине с собой было несколько непривычным, но послушать собственный голос посреди погруженной в темноту холмистой степи оказалось весьма кстати. Приободрившись, он снова пошагал вниз. Цели своего путешествия Игорь пока не представлял. Что-то подсказывало ему, что цель нарисуется сама собой, нужно только поменьше разевать рот и постараться, чтобы никто тебя не съел раньше времени.