Мюррей Шисгал

Машинистки

Пьеса в одном действии

The Typists by Murray Schisgal (1961)

перевод с английского Н. Треневой

Действующие лица:

СИЛЬВИЯ ПЕЙТОН

ПОЛ КЭНИНГЕМ

Выходит СИЛЬВИЯ.

СИЛЬВИЯ. У нас в семье не бывало трудно с деньгами. Отец хорошо зарабатывал — конечно, пока был жив. Он скончайся, когда мне было семнадцать лет. Отец с матерью жили душа в душу — по крайней мере мы никогда не видели, чтоб они ссорились, а это для детей очень важно. У меня есть сестра Шарлотта. Она старше меня. Сейчас она замужем, и мы не очень беспокоим друг друга. Но вы не представляете, что творилось, когда мы были девчонками. Когда мы ссорились, родители считали, что права она; я у них всегда была не права. Они получала все, буквально все, что хотела, а мне доставались какая-то ерунда. Это было невыносимо. Отец долго болел, потом умер. У него было кольцо с большим опалом, в детстве я часто играла с ним. Я зажмуривала один глаз, а другим смотрела вглубь камня и видела там много-много красных и синих звездочек. Очень было красиво. Отец давно обещал мне это кольцо, он всегда говорил, что оно — мое. Я была уверена, что он отдаст мне это перед смертью, но он об этом даже слова не сказал. Ну, и потом я это кольцо увидела. Знаете, где я его увидела? На пальце у моей сестры. Он отдал сестре его. Мне думается, пережив такое детство и юность, вряд ли можно далеко пойти в жизни. Я не прощаю этого отцу, и не прощаю сестре. А мать, которую я теперь содержу своим тяжким трудом, по-прежнему твердит, что я не права. (Уходит).

Входит ПОЛ.

ПОЛ. Я родился в бедном квартале Бруклина. Мои родители вечно грызлись между собой. Я не знал, что такое счастливое детство. У меня не было ни братьев, ни сестер; мы с отцом и матерью жили в старом, зашарпанном доме, в темном переулке, где ночи напролет мяукали и визжали кошки. Не понимаю, почему моим родителям вздумалось пожениться, и почему они так долго жили вместе — тоже не понимаю. Сейчас они в разводе. Но мне-то уже все равно. В жизни не видел такую неподходящую пару. Отцу только бы никто не мешал курить трубку и слушать радио, больше ничего на свете он не желал. А мать, женщина хорошенькая и большая франтиха, обожала всякие развлечения. А я торчал между ними, и каждый дергал меня к себе. Помню, когда мне было лет двенадцать-тринадцать, я пришел из школы и застал у матери какого-то мужчину. Ничего особенного они не делали, просто сидели в столовой и разговаривали. Но я что-то почуял. Я выскочил из дома и бросился прямо на тротуар. Потом, уже позже, я дал себе клятву сделать все, чтоб случилось чудо, чтобы мне никогда не пришлось находиться там, где я не хочу, делать то, чего я не хочу, чтобы я мог быть самим собой и ничего не бояться. Но это трудно, черт знает, как трудно. Кто пережил такое детство, как я, тому все нужно наверстывать, догонять. Я будто с рождения отстаю на два шага от прочих. (Уходит).

* * *

Контора. Посреди сцены два простых столика на металлическом каркасе с откидными краями, на каждом столике — старая громоздкая пишущая машинка, стопка открыток и толстая телефонная книга. На заднем плане широкое окно, два небольших несгораемых шкафа, выкрашенные в зеленый цвет, между ними стол с грудой телефонных книг и телефоном. Направо входная дверь, ближе к авансцене — бачок с водой для питья и стоячая деревянная вешалка. В левой стороне — дверь в кабинет Хозяина. В окно льется солнечный свет. В течение действия свет постепенно меркнет, и в конце сцену окутывают сумерки.

Актеры с начала до конца играют в одних и тех же костюмах, но по мере того, как они по ходу действия становятся старше, в одежде чуть-чуть изменяются какие-то детали.

Справа вбегает СИЛЬВИЯ ПЕЙТОН. Она опоздала на работу. Торопливо набрасывает пальто на вешалку, бежит к сейфу, сует в него пакетик с бутербродами, снимает с машинки чехол и, тревожно поглядывая на дверь хозяина, принимается быстро стучать по клавишам. Через минуту успокаивается, печатает медленнее, тихонько напевая себе под нос. Вынимает из сумки гребенку и зеркальце, поправляет волосы. Открывается входная дверь. СИЛЬВИЯ быстро прячет гребенку и зеркальце и, не оглядываясь, быстро барабанит по клавишам машинки.

Входит ПОЛ КЭНИНГЕМ, идет к СИЛЬВИИ, нерешительно перекладывая пакетик с завтраком из рук в руки.

ПОЛ. Доброе утро. Меня зовут Пол Кэнингем. Я вчера договорился о работе с… гм… (Смущенно смеется). Вот смешно. Забыл его фамилию. Вы уж меня извините. Первый день на работе… Немного нервничаю. Словом, это был сам хозяин. По крайней мере я так понял.

СИЛЬВИЯ. Я знаю, он мне говорил. (Встает, здоровается с ним за руку). Сильвия. Мисс Сильвия Пейтон. Очень приятно познакомиться, мистер Кэнингем. Повесьте, пожалуйста, ваше пальто, и я объясню вам, что надо делать.

ПОЛ. Мне так совестно, что я опоздал, мисс Пейтон. Сел не на тот поезд в метро. Вообще-то я человек очень точный, вы увидите.

СИЛЬВИЯ. Ну ничего. Постарайтесь только, чтоб это не повторялось. Он очень строго следит, чтобы служащие были на месте вовремя. А теперь, когда он назначил меня заведующей этим отделом… Я, конечно, ни слова не скажу о сегодняшнем…

ПОЛ. Буду бесконечно благодарен.

СИЛЬВИЯ. Пустяки, оставим это. Уверяю вас, я не просила назначить меня заведующей. Не люблю распоряжаться людьми, это не в моем характере.

ПОЛ. Мне, конечно, у вас повезло, я учусь в вечернем университете, и в других фирмах из-за этого не берут на работу.

СИЛЬВИЯ. О, вы, видно, человек с большими запросами. Что же вы изучаете?

ПОЛ (гордо). Право. Еще три года — и я получу диплом. Ух, скорей бы дожить до этого дня!

СИЛЬВИЯ. Должно быть, очень трудно и работать и учиться.

ПОЛ. Да, пока что нелегко. Но ведь зато, когда я выучусь на юриста, приятно будет сознавать, что все добыто своими руками, своим горбом и на свои деньги. А этим мало кто в моем возрасте может похвастаться.

СИЛЬВИЯ. Как это верно!

ПОЛ. Слушайте, у меня есть дядя, он адвокат, крупная фигура. Фрэнсис Т. Кэнингем. Спросите любого юриста, он вам скажет, что такое Фрэнсис Кэнингем. Так вот, если я захочу, стоит мне снять трубку, набрать его номер, и все мои мытарства кончатся сразу. Но нет, уж извините, этому не бывать! Либо все своими руками — либо — никак.

СИЛЬВИЯ (снимает чехол с машинки на столике ПОЛА, раскрывает телефонную книгу). Вы правы на все сто процентов. Знаете, я одно время встречалась со студентом — так, ничего серьезного, могло бы, впрочем, быть… но не стоит об этом. Ну вот, он учился в медицинском и жил на средства своего папаши. А чтобы самому заработать хоть грош — Боже сохрани, он и не знал, как это делается. И думаете, он доучился? Как раз! Отец завел себе новую жену и перестал давать ему деньги. И он сразу скис — то есть, вы не представляете, что с ним стало!

ПОЛ. А если характера нет — его ничем не заменишь.

СИЛЬВИЯ. Вот в том-то и дело. Пожалуй, надо садиться за работу, пока он не поднял крик. Наша фирма сейчас расширяет свою деятельность, и это очень важная работа. Наверно, потому вас и взяли. Мы должны вот на этих открытках печатать фамилии и адреса наших предполагаемых клиентов. Реклама — на другой стороне. Адреса берем прямо из телефонной книги. Не пропускайте ни одной фамилии, печатайте подряд, сверху донизу. Он все проверяет, и если что не так, закатит такой скандал! Я уже печатаю букву А, стало быть, вы начинайте с…

ПОЛ. Бе.

СИЛЬВИЯ. Правильно. И таким образом, мы с вами никого не пропустим.

ПОЛ. Работа вроде бы несложная.

СИЛЬВИЯ. Ни чуточки. Скоро вы будете печатать даже не думая.

Оба садятся, начинают печатать.

ПОЛ. Ой! Первая открытка и первая ошибка! Боюсь, я немножко отвык. Давно не садился за машинку. (Хочет бросить открытку в корзинку).

СИЛЬВИЯ. Нет, нет, не бросайте! Он, если увидит, такую бучу поднимет! Поначалу печатайте медленней. Откиньтесь на спинку стула. Тут очень важно, как сидеть. И по клавишам бейте равномерно, ритмично.

ПОЛ. Так?

СИЛЬВИЯ. Уже лучше, гораздо лучше, не двигайте головой, глядите на материал, с которого печатаете.

ПОЛ (сидя в напряженной, неудобной позе). Как мило, что вы мне помогаете.

СИЛЬВИЯ. О, что вы. Я очень рада, мистер Кэнингем…

ПОЛ. Просто — Пол.

СИЛЬВИЯ (пристально глядит на него, мягко). Пол.

Жужжит зуммер.

Это меня. (Быстро прихорашивается). Он обычно не вызывает меня так рано. Работайте, работайте, Пол. Он начинает беситься, если не слышит стук машинки. Наверно, хочет спросить, по какой такой причине мы сегодня начали так поздно. Не беспокойтесь. Я вас не выдам.

ПОЛ (берет ее за руку выше локтя). Спасибо за все, Сильвия.

СИЛЬВИЯ. Не стоит благодарности… Пол. (Идет, подчеркнуто виляя бедрами, и скрывается за дверью Хозяина).

ПОЛ провожает ее глазами, затем принимается печатать. Делает опечатку, комкает открытку и хочет швырнуть в мусорную корзинку, но вовремя спохватывается и сует открытку в карман. Снова печатает и снова делает ошибку, виновато оглядывается на дверь Хозяина и сует открытку в карман. Все время он насвистывает песню «Домик над рекой».

Входит СИЛЬВИЯ.

СИЛЬВИЯ. Где мои перчатки?

ПОЛ (встает, подает ей перчатки). Вот они. Что случилось?

СИЛЬВИЯ. Наорал на меня за то, что я опоздала на пять минут! Наглость неслыханная! Ну; пусть теперь поищет другую на эту поганую работу! Я ухожу! (Лихорадочно собирает свои вещи).

ПОЛ. Сейчас нелегко найти работу, можете мне поверить.

СИЛЬВИЯ. С моим-то опытом? Вы шутите. Меня столько раз хотели переманить другие фирмы, а я отказывалась из чувства лояльности к этому… к этому старому коту! И вот благодарность!

ПОЛ. На вашем месте я бы не доставил ему этого удовольствия.

СИЛЬВИЯ. Какого удовольствия?

ПОЛ. Ведь он, очевидно, хочет, чтобы вы ушли. Он же знает, что вы девушка обидчивая, и если вы уйдете, это будет как раз ему на руку.

СИЛЬВИЯ. думаете, он нарочно…

ПОЛ. А зачем же он стал бы на вас орать?

Небольшая пауза.

СИЛЬВИЯ (снимает пальто, вешает на вешалку). Чтоб мне умереть, если я доставлю ему такое удовольствие! Если он на это рассчитывал, я ему устрою сюрприз! Уйду, когда будет угодно мне, а не ему!

ПОЛ. Вот это правильно.

СИЛЬВИЯ. Ничего, еще настанет день, когда ему понадоблюсь позарез, «Мисс Пейтон, будьте так добры, помогите мне сделать спешную работу». Вот, тогда будет мой черед. Я засмеюсь прямо ему в глупую рожу, повернусь и уйду.

ПОЛ. О, вот это я бы посмотрел! Он женат?

СИЛЬВИЯ. Да кто за него пойдет? Он страшен, как смертный грех!

ПОЛ. Читали что-нибудь хорошее за последнее время?

СИЛЬВИЯ. Недавно прочла чудный детектив. Называется «Убийство в Бомбее»

ПОЛ. А я любитель фантастики — научной фантастики.

Печатают, внезапно останавливаются, оборачиваются друг к другу.

СИЛЬВИЯ. Можно задать вам один вопрос?

ПОЛ. Конечно. Пожалуйста.

СИЛЬВИЯ. Если б вам сказали: бери миллион долларов и отдай одну ногу, что бы вы решили?

ПОЛ. Правую или левую?

СИЛЬВИЯ. Все равно. Любую.

ПОЛ (после паузы). Я бы взял миллион.

СИЛЬВИЯ. А я нет. Я бы свою ногу не отдала.

ПОЛ. Вы ходите в кино?

СИЛЬВИЯ. Очень редко.

ПОЛ. Я тоже.

СИЛЬВИЯ. Вы любите смотреть телевизор?

ПОЛ. Да когда же мне? Не забывайте, я пять раз в неделю хожу в вечерний университет. Зато моя жена всегда смотрит, это ее главное занятие.

СИЛЬВИЯ (неприятно удивленная). Я не знала, что вы женаты.

ПОЛ (печатая). В этой машинке полно опечаток. Ничего у меня не получается. (Хочет скомкать открытку).

СИЛЬВИЯ (встает). Дайте, я посмотрю. (Рассматривает открытку. С неоправданной злостью). Но тут же можно стереть! Зачем же выбрасывать материал, если ошибку можно поправить? Имейте в виду, у нас не любят разгильдяйства!

ПОЛ. Ладно. Вы только не злитесь. Я поправлю.

СИЛЬВИЯ. Вовсе я не злюсь. Но я отвечаю за все, что делается в этом отделе. Мне уж, знаете, до смерти надоело покрывать ваши грехи. Что я вам всем, половая тряпка, о которую можно ноги вытирать? Сначала он, теперь вы!

ПОЛ. Слушайте, о чем, собственно, вы говорите?

СИЛЬВИЯ. Вы прекрасно знаете, о чем. Вот она, благодарность, вот, что я получаю за хорошее отношение, за старания помочь людям! Я знаю, я неправа. Я всегда неправа Все, что я делаю — неправильно. Так вот, мистер Кэнингем, с меня хватит, я больше не желаю терпеть издевательства от вас и от всех прочих. Не желаю! Не желаю! (Выбегает).

ПОЛ стукает кулаком по машинке, идет к телефону, набирает номер.

ПОЛ (требовательно). Соедините меня с мистером Френсисом Кэнингемом, пожалуйста. Кто говорит? Пол Кэнингем! (Другим тоном). Здравствуй, дядя Фрэнк. Это опять я, Пол. Как… как поживаешь? Все в порядке? У меня тоже все хорошо. По-прежнему зубрю. Сейчас на новой работе… да, в конторе, печатаю на машинке… Дядя, ты не мог бы мне немножко помочь?.. Нет, я думал, может, можно устроиться у тебя на неполный рабочий день, или у кого-нибудь из твоих друзей, если ты замолвишь за меня сло… Да, конечно… Ясно… Я понимаю… Ничего, ничего… Да… Ну, до свидания. (Идет и садится за машинку).

Затемнение.

* * *

Когда возникает свет, входит СИЛЬВИЯ. По виду им сейчас уже за тридцать.

СИЛЬВИЯ. Простите, что я раскричалась, Пол. Это больше не повторится.

ПОЛ. Забудем. (Печатает).

СИЛЬВИЯ. Вы уже отлично справляетесь с машинкой.

ПОЛ (угрюмо). Слава Богу, хоть с чем-то справляюсь.

СИЛЬВИЯ. Вы расстроены?

ПОЛ. Да нет. Просто думаю… Думаю, ради чего я себя гублю? Почти каждый вечер хожу учиться, в выходные дни сижу дома и зубрю. Не помню, когда я последний раз как следует отдыхал. И ради чего? Молодость дается один раз; вот тут-то и пожить в свое удовольствие.

СИЛЬВИЯ (за машинкой). Просто не знаю, как это верно. Но, должно быть, когда вы станете юристом, то действительно будете жить в свое удовольствие, ради этого можно сейчас чем-то и пожертвовать.

ПОЛ. Нет, как хотите, а с меня довольно. Человек в моем положении должен как можно лучше использовать то, что ему дано. Человек должен быть практичным и смотреть фактам прямо в лицо. (Стучит пальцем по столу). Мне дано вот это. Вот тут все мои шансы на успех, я теперь все силы буду отдавать только работе. Я ему докажу, что я человек дельный, расторопный, и может, он переведет меня на работу получше, повысит оклад. А почему бы нет? Такому крупному предприятию всегда нужны люди, которые не боятся работы. Слушайте, у меня же двое детей, пора и я них подумать.

СИЛЬВИЯ (натянуто). У вас двое детей?

ПОЛ. А как же. Я времени зря не теряю. Смотрите, вот их фотографии. Мы их снимали этим летом.

СИЛЬВИЯ (холодно). Очень милые детки. Как их зовут?

ПОЛ. Фрэнк и Салли. Фрэнк такой шустрый мальчишка, просто умора. Неплохие ребятки, верно? Знаете, что я сделаю? Пойду к нему и спрошу, какие у меня шансы на повышение. Вот, прямо сейчас и пойду. По правде сказать, маленькая надбавочка к жалованью мне не помешала бы. Все так дорожает, просто беда. Если б у нас здесь был профсоюз, мы могли бы чего-то добиваться. Но я и сам попробую. (Идет к двери Хозяина, оборачивается). Вы… вы не подскажете мне, как, какой к нему нужен подход?

СИЛЬВИЯ. Честно говоря, не знаю, Пол У него ведь каждую минуту меняется настроение. Но если он снимает очки — тогда дело плохо, это уж я знаю.

ПОЛ. Очки… понятно. Ну, пожелайте мне ни пуха, ни пера.

СИЛЬВИЯ. Надеюсь, все будет хорошо.

ПОЛ входит в дверь. СИЛЬВИЯ идет к машинке, начинает печатать. Входит ПОЛ.

ПОЛ. Кажется, мое дело на мази. Он обещал подумать. Он говорит, возможно, им понадобятся агенты по продаже. Я буду первым в списке.

СИЛЬВИЯ. О-о, это хорошо. А как насчет надбавки?

ПОЛ. Он говорит, придется немножко подождать. Но мне прибавят, это точно. Наш разговор произвел на него впечатление. Особенно, когда я сказал, что кое-что смыслю в юриспруденции. Вы бы видели, как он выпучил глаза! Словом, это только вопрос времени, а уж стоит мне сделать шаг вперед, так за мной никто не угонится, вот увидите.

СИЛЬВИЯ. У вас действительно большие стремления, Пол.

ПОЛ (встает, чтобы обменять телефонную книгу). Слушайте, я вовсе не собираюсь всю жизнь корпеть здесь, или в другой конторе. Заработаю много денег и — все! Там весь мир, за этим окном — мир, где столько нужно повидать, где тебя ждут столько удовольствий, и я непременно все повидаю, и доставлю себе все удовольствия, вот посмотрите!

СИЛЬВИЯ. В мире миллион разных удовольствий.

ПОЛ. Лежать на солнце…

СИЛЬВИЯ. Танцевать…

ПОЛ. …Путешествовать…

СИЛЬВИЯ…Носить красивые платья..

ПОЛ. …Ходить в музеи, театры, на концерты…

СИЛЬВИЯ…Встречаться с интересными людьми…

ПОЛ. И горы… Домик где-нибудь в горах…

СИЛЬВИЯ (хватает ПОЛА за отвороты пиджака, с исступленной восторженностью). О, Пол, я умираю от желания жить, чувствовать, радоваться, смеяться… Я так хочу смеяться, Пол!

ПОЛ. Когда мы будем обедать?

СИЛЬВИЯ. Когда захотим. Но я обычно обедаю в час. Чем позже пообедать, тем скорее проходит день.

ПОЛ. Тогда, может, подождем до полвторого?

СИЛЬВИЯ. Трудно вытерпеть.

ПОЛ. Знаю, но тогда до конца работы останется часа два. День пролетит быстро. Ну, так как?

СИЛЬВИЯ. Если вы хотите — пожалуйста!

ПОЛ. Значит, договорились, перерыв на обед в полвторого.

СИЛЬВИЯ. В час тридцать.

ПОЛ. Правильно. В воскресенье мы были в китайском ресторане. Вот это был обед!

СИЛЬВИЯ. Одно время я встречалась с человеком, который умел говорить по-китайски; вы бы видели, что он заказывал! Что-то невообразимое. Куриную печенку, например, с грибами, с миндалем и…

ПОЛ. Да, у них вкусно, но вообще-то в смысле стряпни итальянцев никто не переплюнет. Мы иногда заходим в один ресторанчик в Вест-Сайде, там такая телятина с сыром, такие цыплята!.. И соус к спагетти… м-м!

СИЛЬВИЯ. Пожалуй, надо бы поесть.

ПОЛ. Позвольте, мы же договорились!

СИЛЬВИЯ. Ну что за ребячество в самом деле! Если мне хочется поесть сейчас, я поем, и дело с концом.

ПОЛ. Все вы женщины одинаковы. Никакой воли. Никакой внутренней дисциплины, давайте, ешьте. Я вам мешать не буду. Но я-то свое слово сдержу!

СИЛЬВИЯ. Я вовсе не говорила, что буду есть, мистер Кэнингем. Я просто сказала, что следовало бы поесть. Слушать надо лучше, мистер Кэнингем! И если хотите знать, я могу терпеть дольше, чем вы. Я вообще могу обойтись без обеда, чего, наверно, про вас сказать нельзя!

ПОЛ (за машинкой). Неужели?

СИЛЬВИЯ (за машинкой). Да, вот именно.

ПОЛ. Посмотрим, мисс заведующая.

СИЛЬВИЯ. Вы просто мне завидуете. Вы не можете пережить, что заведую этим отделом я.

ПОЛ (описывает рукой круг). О, да, этим огромным отделом! Сколько буду жить, никогда не забуду… (Пищит, передразнивая ее голос). «Уверяю вас, мистер Кэнингем, я не просила назначить меня заведующей. Не люблю распоряжаться людьми, это не в моем характере…»

СИЛЬВИЯ. Продолжайте, мистер Кэнингем, продолжайте, и завтра же духу вашего здесь не будет! Это я вам гарантирую, мистер Кэнингем!

ПОЛ. Подите, донесите ему! Идите же, идите! Вы окажете мне большую услугу!

СИЛЬВИЯ. Как! Неужели человеку, так много смыслящему в юриспруденции, человеку с такими планами и стремлениями, я могу оказать какую-то услугу?

ПОЛ. Мисс Пейтон, вы мне осточертели!

СИЛЬВИЯ. Это, мистер Кэнингем, было бы слишком мягко сказано, если б речь шла о моих чувствах к вам. Я вас не-на-вижу!

ПОЛ. Почему ж вы тогда не уйдете с работы?

СИЛЬВИЯ. А вы почему?

ПОЛ. Ни за что не доставлю вам такого удовольствия!

СИЛЬВИЯ. А я не доставлю ВАМ такого удовольствия!

ПОЛ. О, черт! Будь она проклята, эта работа! Почему я опять должен делать не то, что хочу?

СИЛЬВИЯ. Некоторые вообще не знают, чего хотят.

ПОЛ. Я-то знаю, будьте уверены. Сказать вам, чего я хочу? Вот прямо сейчас, здесь, на этом месте? Хочу сорвать с вас все тряпки, одну за другой. Хочу прижать вас к себе так, чтоб кости ваши захрустели, хочу впиться губами в ваше тело. Понятно вам, мисс Пейтон?

СИЛЬВИЯ. О, Пол!

ПОЛ. Вот, что меня гложет с того дня, как я вас увидел. Хочу, чтоб вы были моей, мисс Пейтон. Сейчас! Сию минуту! Здесь, на полу, как бы вы не кричали и не брыкались! Вот, о чем я думаю все время за этой дурацкой машинкой. Только об этом.

Пауза.

Теперь вы все знаете.

СИЛЬВИЯ. А я? Я о чем по-вашему думаю? У меня все тело ноет, так я мечтаю о вас, Пол. Сколько раз я зажмуривала глаза… надеялась, что вы что-то сделаете… вместо того, чтоб сидеть, как идол каменный!

ПОЛ. Сильвия.

СИЛЬВИЯ. Надо будет сказать маме, Пол. А ты скажешь своей жене. О, я буду очень заботиться о твоих детках. Даю тебе слово.

ПОЛ (ошеломленно). Сказать жене?

СИЛЬВИЯ. Ну да, мы ведь поженимся, правда?

ПОЛ. Сильвия, послушайте.

СИЛЬВИЯ (оборачиваясь к нему). Ведь мы же поженимся?

ПОЛ (маленькая пауза). Нет, к черту, вы как хотите, а я пошел обедать. (Достает кулек с едой, перекидывает через руку пальто).

СИЛЬВИЯ. Я знаю, во всем виновата я, можете даже мне не говорить.

ПОЛ. Никто не виноват. Просто… вот такая жизнь. (У двери). Вам чего-нибудь принести?

СИЛЬВИЯ. Вообще не буду есть.

ПОЛ. Как вам угодно.

ПОЛ выходит. СИЛЬВИЯ вынимает яблоко, с жадностью откусывает кусок. Дверь внезапно распахивается. СИЛЬВИЯ быстро оборачивается, прижимая яблоко к груди и стараясь его спрятать.

ПОЛ. Вам действительно ничего не нужно?

СИЛЬВИЯ (с набитым ртом). Абсолютно!

ПОЛ. Ну, ладно.

СИЛЬВИЯ садится за машинку. Печатая и передвигая каретку, она произносит фамилии и адреса нараспев, как дети произносят считалки.

СИЛЬВИЯ. Миссис Анна Робинсон, Лексингтон авеню, дом сто пять, квартира девять, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк. (Вынимает открытку, закладывает в машинку новую. С тоской). Как вы себя чувствуете сегодня, мисс Анна Робинсон? Очень приятно было с вами познакомиться, встретиться. О, кого я вижу! (Печатает). Мисс Беатриса Робинсон, живет, представьте, на Парк-авеню, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк. (Вынимает открытку, закладывает новую). Что же вы так скоро уходите, мисс Робинсон? Посидели бы еще…

Затемнение.

* * *

Свет.

Входит ПОЛ. Сейчас им уже за сорок. В руках у него газета и фляжка с кофе.

ПОЛ (заметив, что СИЛЬВИЯ сосет конфету). Ага, опять позволяете себе, Сильвия? Так вам ни за что не сохранить фигуру.

СИЛЬВИЯ. О моей фигуре можете не беспокоиться, лучше позаботьтесь о своей.

ПОЛ (втягивая живот). Очко в вашу пользу. Вот, я принес вам кофе.

СИЛЬВИЯ. Спасибо. (Берет у него газету). Как там, на улице?

ПОЛ. Немножко прохладно, но на солнце тепло. В общем, славно. Я прошелся по парку. Куда ни глянь, сидят на скамейке разные типчики. Сидят себе с книжечкой и загорают. И откуда у людей столько свободного времени!

СИЛЬВИЯ. Наверно, половина их живет на пособие по безработице.

ПОЛ. Мы работаем, а они загорают!

СИЛЬВИЯ. А у некоторых такие машины — вы бы посмотрели!

ПОЛ. Можете не рассказывать. Видел.

СИЛЬВИЯ. Хоть бы скорей день кончился.

ПОЛ. Приду домой и первым делом сброшу ботинки. Хорошо!

СИЛЬВИЯ. А я вымою голову, потом кое-что выглажу…

ПОЛ. Свиданья, стало быть, не назначили?

СИЛЬВИЯ. Оставьте эти шутки.

ПОЛ (за машинкой). Вот я, Силь, все думаю. Еще в ранней юности мне казалось, что самое для меня главное быть независимым, жить, как я хочу, не связывать себя обстоятельствами и семьей. В душе я, кажется, всегда этого боялся. И знаете, все в жизни я делал наперекор тому, чего хотел чуть ли не с детства. Я рано женился, сразу пошли дети; я так себя перегрузил, что пришлось бросить вечерний университет. Я не смог жить так, как я себе когда-то наметил. И вот, теперь я стал думать, а в самом деле я хотел так жить? И знаете, Силь, что я понял? Знаете, чего мне, наверно, всегда хотелось? Вот такой жизни, какой я живу, и быть таким, как я есть.

СИЛЬВИЯ. А разве кто-нибудь знает, чего он хочет? Пол?

ПОЛ. А вы-то разве не знаете?

СИЛЬВИЯ. Уже нет. Думала, что знаю — вот, как вы. Если мне действительно хотелось жить по-другому, то почему я сижу здесь?

ПОЛ. Чудно как-то, правда?

СИЛЬВИЯ. Я клялась себе, что при первой же возможности удеру от матери и сестры, никогда их не видеть было бы для меня счастьем, и что же? Я по-прежнему живу с матерью и каждый день спрашиваю, как там сестра, что она делает, как ее муж, как дети… А мне на всех на них наплевать, понимаете? Наплевать! Как мы интересно с вами поговорили, Пол!

ПОЛ. Мне тоже было очень интересно.

Оба печатают.

Знаете, если вдуматься, я живу гораздо лучше вас.

СИЛЬВИЯ. Это почему?

ПОЛ. Ну, у меня свой дом, я женат, у меня дети, я, можно сказать, свершил много важных дел в своей жизни.

СИЛЬВИЯ. Ерунда! Вы думаете нужны особые способности, чтоб жениться и наплодить детей?

ПОЛ. Нет, я только говорю, что некоторые были бы рады до смерти, если б им удалось подцепить хоть кого-нибудь.

СИЛЬВИЯ. Это вы на меня намекаете, мистер Кэнингем?

ПОЛ. Я, кажется, имен не называл, не правда ли? На воре шапка горит, мисс Пейтон!

СИЛЬВИЯ (жестко). Не смешите меня. Лучше остаться одинокой, чем связать себя по рукам и ногам несчастливым супружеством.

ПОЛ. Несчастливым? С чего это вы взяли? Я вам когда-нибудь жаловался?

СИЛЬВИЯ. А я и сама могу сообразить, что к чему, мистер Кэнингем. Мы оба с вами знаем, что будь ваша воля, вы бы давно ее бросили.

ПОЛ. Неужели?

СИЛЬВИЯ. Будьте уверены!

ПОЛ. К вашему сведению, мисс Пейтон, моя жена самая замечательная… (Встает). Слышите — самая замечательная, самая порядочная женщина, какую знаю я, и мне неслыханно повезло…

СИЛЬВИЯ. Да будет вам, мистер Кэнингем!

ПОЛ. И еще, к вашему сведению — я бы не променял ее на десяток таких, как вы.

СИЛЬВИЯ. При всем желании вам бы этого не удалось.

Жужжит зуммер, она поправляет волосы и т. д.

Слава богу, наконец-то хоть минутку от вас отдохну!

ПОЛ (отворачиваясь, громким шепотом). Дрянь!

СИЛЬВИЯ (обернувшись, с яростью). Что вы сказали?

Ответа нет.

Советую помалкивать! (Выходит).

ПОЛ идет к вешалке, не разворачивая бумагу и не вынимая бутылку из кармана пальто, наливает виски в бумажный стаканчик, опрокидывает в рот и наливает еще. Садится и печатает.

Входит СИЛЬВИЯ.

СИЛЬВИЯ. Велел это перепечатать и отнести в третью комнату.

ПОЛ. Что вы сказали?

СИЛЬВИЯ (за машинкой). То, что вы слышали.

ПОЛ. А, так теперь вы послушайте! Можете пойти к нему и послать его ко всем чертям. Я ему в курьеры не нанимался!

СИЛЬВИЯ. Пойдите сами.

ПОЛ. Что ж, это идея! (Хватает бумагу и идет к двери Хозяина). Неплохая идея! (Уходит).

СИЛЬВИЯ (печатает, произнося нараспев, как прежде). Мистер Томас Чивер, Харли Стрит пятьсот двенадцать, Нью-Йорк… (Вынимает открытку, вкладывает новую). Надеюсь, у вас все благополучно, мистер Томас Чивер… А теперь кто к нам пожаловал? А, это… (Печатает). Мисс Тина Чивер, Монро авеню, семьдесят восемь, Нью-Йорк: штат Нью-Йорк. Как вы поживаете, мисс…

Входит ПОЛ. Он яростно рвет бумагу, швыряет клочки кверху, кричит в дверь Хозяина.

ПОЛ. Вот вам, вот вам, к чертовой матери и вас, и валу паршивую работу, старый кретин!

СИЛЬВИЯ. Пол!

ПОЛ. Пойдите, полюбуйтесь на Хозяина! Вот он, на корточках спрятался за стол! Если б он стоял на ногах, как мужчина, я бы надавал ему в морду!

СИЛЬВИЯ. Вы… вы заявили об уходе?

ПОЛ. А вы думали, я целоваться к нему полез? Хочет, чтоб я был у него на побегушках?! Я к нему в рассыльные не нанимался! (Кричит в дверь). Слышишь, старый негодяй? Я тебе не рассыльный!

СИЛЬВИЯ (встает, взволнованно). Пол, замолчите, прошу вас! Вы и так попали в беду!

ПОЛ. Я? В беду? Ха! В жизни так не смеялся. Перед вами свободный человек, мисс Пейтон, свободный и независимый человек! Да-да! Сколько лет у меня не было так легко на душе.

СИЛЬВИЯ (идет следом за ним к вешалке). Но что же вы теперь будете делать?

ПОЛ (вынимает из кармана пальто бутылку, срывает бумагу). Во-первых, начну жить, начну быть самим собой, снова стану мужчиной. Знаете, что значить быть мужчиной, мисс Пейтон? Теперь мужчин не бывает, все они боятся потерять работу, боятся истратить лишний доллар, боятся собственной тени. А вот этот мужчина не боится, нет! Я никому сапоги лизать не стану. Что вы так смотрите? Это же моя давняя привычка. Хотите угощу? Нет? Я так и думал. (Пьет из бутылки).

СИЛЬВИЯ. Пол, не надо, это не в вашем духе.

ПОЛ. Откуда вы знаете, что в моем духе и что не в моем? Как может кто-нибудь знать? Мы все живем в одиночку, мисс Пейтон, каждый из нас один в этом одиноком, свирепом мире. (Пьет).

СИЛЬВИЯ. Как это верно.

ПОЛ. Сказать, что я сделаю? Все брошу, все к черту. Знаете, кто сядет завтра же в первый же автобус, который пойдет на запад? Я. Спорим на что хотите. (Подносит бутылку ко рту).

СИЛЬВИЯ (пытаясь отнять бутылку). Пол, перестаньте, хватит с вас!

ПОЛ (вырывает у нее бутылку). Слушайте, я говорю не сгоряча и не спьяну. Я думаю об этом с давних пор. Провались он, этот город, тут только шум, сажа да сплошное жульничество. Не знаю, куда повезет меня тот автобус, но я из него не выйду, пока не найду такое место, где свежий воздух, много простора, — да, вот что мне нужно — простор и горы, горы до самого неба. И когда я увижу такое место, я сойду с автобуса и останусь жить.

СИЛЬВИЯ. Всю жизнь я мечтала уехать куда-нибудь, подальше от всех и всего, что я знаю.

ПОЛ. Вы серьезно?

СИЛЬВИЯ. Все бы отдала!

ПОЛ (ставит бутылку на столик, возле машинки). Силь…

СИЛЬВИЯ. Что, Пол?

ПОЛ. Слушайте… У нас с вами хорошие отношения, правда?

СИЛЬВИЯ. Очень, очень хорошие.

ПОЛ. Сколько раз я порывайся подойти, обнять вас, прижать к себе…

СИЛЬВИЯ. Ах, если б это были не только порывы!

ПОЛ. Может, еще не поздно?

СИЛЬВИЯ. Нет, нет, ничуть.

ПОЛ. Мы вдвоем, и больше никого…

СИЛЬВИЯ. Ах, Пол, как я счастлива. Я позвоню матери. А ты позвони жене. Я не хочу никакой жестокости. Давай сделаем так, чтобы для всех это было как можно легче.

ПОЛ (ошеломленно). Вы хотите, чтоб я позвонил жене?

СИЛЬВИЯ. Конечно, глупенький, ведь мы же поженимся, правда?

ПОЛ. Вы не поняли…

СИЛЬВИЯ. Мы поженимся, правда же?

ПОЛ. А, что тут толковать…

СИЛЬВИЯ. Я знаю, я неправа, чтобы я ни сделала, ни сказала, я всегда неправа.

ПОЛ. Нет, я неправ, это моя вина. Никчемный я, Сильвия. Ни на что настоящее у меня не хватает духу, только и могу хныкать над собой. Рохля, эгоист, подлец — вот я кто. А сейчас… о, господи… Я не о себе: на себя мне наплевать. Для меня жизнь кончена. Моя жена… (Кричит). Пусть ее черт утащит, эту мерзавку! Но дети, Сильвия! Я люблю их. Что теперь с ними будет? И теперь без работы, сбережений нет, ничего нет. Что я наделал? Что я хотел доказать?

СИЛЬВИЯ. А вы возьмите да пойдите к нему. Извинитесь, скажите что-нибудь в свое оправдание. Вы ведь у него один из лучших машини… машинистов, не забывайте.

ПОЛ. Думаете, есть какие-то шансы? Печатать я умею, спорить не приходится. Это единственное, что я умею. Смотрите, Сильвия, смотрите! (Становится к машинке спиной, рукой сзади, печатает). Проверьте. Ни одной ошибки не найдете. А вот еще, смотрите.

ПОЛ становится на стул у своей машинки, снимает ботинок, отдает СИЛЬВИИ и печатает ногой в носке, большим пальцем, передвигая каретку и регистр.

СИЛЬВИЯ. Слезайте! Хватит! Изумительно!

ПОЛ тяжело опускается на стул.

ПОЛ. Я люблю своих детишек.

Протягивает ногу, СИЛЬВИЯ надевает ему ботинок.

СИЛЬВИЯ. Знаю. Ну-ка, давайте приведем все в порядок, чтоб вы были, как огурчик. (Поправляет на нем галстук, одергивает и отряхивает рукой пиджак и т. д.). Стойте смирно. Не вертитесь.

ПОЛ. Он меня ни за что не простит.

СИЛЬВИЯ. Пойдите, извинитесь. Ну, вот, теперь вы просто картинка. Идите. Я пока приберу здесь. А бутылку давайте выбросим.

Отбирает бутылку, которую он поднес ко рту.

ПОЛ. Ладно. С этим кончено. Я получил хороший урок.

СИЛЬВИЯ. Надеюсь. Ну, идите же.

ПОЛ. Сильвия. Я вот что хочу сказать: если меня возьмут обратно, вы меня не узнаете. Пол Кэнингем, наконец стал взрослым.

СИЛЬВИЯ. Идите же!

ПОЛ. Сейчас. Сначала я хочу сказать вам спасибо… за все, что вы для меня сделали.

СИЛЬВИЯ. Ничего я не сделала.

ПОЛ. Бы сделали столько, что я не знаю, как вас отблагодарить. Вы когда-нибудь думали, Силь, что было бы, если б мы встретились до того, как я женился на Барбаре?

СИЛЬВИЯ (грустно). Много раз думала.

ПОЛ (делает шаг к ней). Силь, послушайте…

СИЛЬВИЯ (подняв ладони, пятится от него). Нет. Только не начинайте! Не надо. Ступайте.

ПОЛ входит в кабинет Хозяина.

СИЛЬВИЯ выливает виски в водосток под бачком, бросает бутылку в мусорную корзину, поднимает с пола клочки бумаги. Садится за машинку, надевает очки и начинает печатать.

Затемнение.

* * *

Свет.

Входит ПОЛ. Сейчас им по виду за пятьдесят.

ПОЛ. Все обошлось! Обошлось! Он взял меня обратно.

СИЛЬВИЯ. Как я рада за вас!

ПОЛ. Он был со мной очень мил. Выслушал меня и говорит: это можно понять, мистер Кэнингем. У всех нас свои проблемы.

СИЛЬВИЯ. Он может быть очень милым, если захочет.

ПОЛ. «У всех нас свои проблемы». Он неглупый человек.

СИЛЬВИЯ. Наоборот, он много понимает.

ПОЛ. Знаете, надо бы поднести ему какой-нибудь подарочек, показать, что служащие его ценят! (Потирая руки, садится за машинку). Ну что ж, теперь за работу. Вот уже и день кончается.

СИЛЬВИЯ. Да, скоро кончится.

Молча печатают. Внезапно ПОЛ разражается несколько искусственным смехом.

СИЛЬВИЯ. Что это вы развеселились?

ПОЛ. Мисс заведующая… Сколько буду жить не забуду. «Уверяю вас, мистер Кэнингем, я вовсе не просила назначить меня заведующей. Не люблю распоряжаться людьми».

СИЛЬВИЯ. Все мы немного притворщики, Пол.

ПОЛ (откашлявшись). Это очень верно.

Печатают. СИЛЬВИЯ начинает смеяться.

ПОЛ. Что с вами? Что?.. Что?

СИЛЬВИЯ. Вспомнила молодого человека, с которым я одно время встречалась.

ПОЛ. Это китайца, что ли?

СИЛЬВИЯ. Какого китайца? У меня нет знакомых китайцев. Тот человек был конферансье. Он, бывало, только глянет на тебя и уже начинаешь смеяться!

ПОЛ. Я вам говорил, что когда-то учился пению?

СИЛЬВИЯ. Неужели?

ПОЛ. Да. Когда мне было лет восемь, девять…

СИЛЬВИЯ (встает, собирает готовые открытки). Я не знала.

ПОЛ (поет). В тот тихий домик над рекой я мыслью лечу…

СИЛЬВИЯ. У вас есть голос.

ПОЛ (поет без слов). Та-та-ти-та та-ра-ра…

СИЛЬВИЯ (у двери хозяина). Ш-ш, не так громко.

СИЛЬВИЯ входит в кабинет Хозяина, уже не прихорашиваясь, не поправляя волосы. ПОЛ, напевая, стучит по клавишам машинки, изображая, будто играет на пианино. Замечает ошибку, комкает и сует открытку в карман.

Затемнение.

* * *

Свет.

Входит СИЛЬВИЯ. Им теперь уже за шестьдесят, они двигаются медленнее, голоса их звучат глуше, но не должно быть ни седых париков, ни других внешних признаков старости.

ПОЛ (взглянув на часы). Сильвия, без двенадцати пять.

СИЛЬВИЯ. Мы же всегда кончаем печатать в четыре пятьдесят.

ПОЛ. Знаю. Но я думал…

СИЛЬВИЯ. Это было бы нечестно.

ПОЛ. Вы как всегда правы.

Печатают.

ПОЛ (не глядя на часы). Ну, как, Сильвия?

СИЛЬВИЯ. Осталось еще… почти минута.

Печатают.

ПОЛ. Уже, Сильвия?

СИЛЬВИЯ. Да… Уже…

ПОЛ. Слава богу.

СИЛЬВИЯ. Ох, устала. Сейчас — теплая ванна, потом прямо в постель.

Он, вставая, нечаянно смахивает одну из открыток на пол. Поднимает ее, читает.

ПОЛ. «Кальсоны из чистой шерсти, фабрика предлагает вам большой выбор. Цены умеренные. Огромная экономия денег». Оказывается, мы продаем кальсоны.

СИЛЬВИЯ (накрывая машинку чехлом). Давайте, давайте-ка все уберем.

ПОЛ (идет к вешалке). Теперь мало кто носит кальсоны, верно? А между прочим, в них тепло. И удобно. Очень практичная вещь. (Старается надеть пальто, никак не попадает в рукав).

СИЛЬВИЯ. Постойте, я вам помогу. А не рано еще?

ПОЛ. Да просто, чтоб уж быть готовым… (Помогает СИЛЬВИИ надеть пальто).

СИЛЬВИЯ. Пол, сколько времени? По-моему, еще нет пяти.

ПОЛ (смотрит на часы). Еще… две минуты.

Садятся возле машинок и сидят в пальто, неподвижные, с застывшими лицами, ожидая, пока пройдут две минуты. ПОЛ взглядывает на часы.

(Встает). Пора.

Оба подходят к двери хозяина.

СИЛЬВИЯ. У меня такая скверная память. Как фамилия нашего нового, Пол?

ПОЛ. Не то Смит, не то Стоун… Я плохо запоминаю фамилии.

СИЛЬВИЯ. Все равно, надо из вежливости попрощаться.

Приоткрывают дверь и, став у порога, машут и пронзительно кричат.

ПОЛ. До свиданья! Доброго вам вечера!

СИЛЬВИЯ. Желаю хорошо провести вечер! До свиданья.

ПОЛ. Я провожу вас до метро, Сильвия.

СИЛЬВИЯ. Очень хорошо, спасибо.

СИЛЬВИЯ стоит у двери, застегивая пальто. ПОЛ вынимает из кармана несколько скомканных открыток, с тоскливой безнадежностью глядит на них, разжимает пальцы, и открытки падают на пол. Он идет к СИЛЬВИИ, но вдруг останавливается, идет обратно, опускается на колени и подбирает скомканные открытки. Ищет глазами, куда бы их бросить, и не найдя, сует в карман.

Выходит вместе с СИЛЬВИЕЙ.

Конец