Девочка смотрела на размытую фигуру мужчины, с каждым оборотом карусели поворачивая голову в его сторону. Она радостно улыбнулась, помахала человеку рукой и прошептала:

— Папа…

Прогретый летним солнцем воздух, аромат цветущей акации, смех ребятни. Красный туман заволакивал лицо мужчины тревожной пеленой. Изящная дама в струящемся платье из белого шелка прозрачным облаком возникла перед озорной девочкой.

— Убирайся! — прокричала она человеку.

Яркая вспышка света, на которую разъяренный мужчина ответил огнем. Горели деревья, вспыхивали стены, разбивались окна. Смех ребятни превратился в безнадежные крики, а веселая карусель стала достоянием голубого пламени.

Расторопный нос Ники проснулся первым. Почуяв аппетитный аромат с кухни, он сознательно засвербел, чтобы разбудить хозяйку. Ника почесала кончик носа и резко открыла глаза. В комнате навязчиво пахло жареной рыбой.

— О нет! — подскочив с кровати, воскликнула Верис.

Неумытая, нечесаная, в растрепанной пижаме и остатками сна в уголках глаз она понеслась на кухню. Словно материализовавшись, Ника застыла у обеденного стола, как пугало в поле. Встревоженный ее появлением Кирран замер с вилкой у рта.

— Не доброе утро, да? — предположил он.

Киррану показалось, что у подруги в тот момент на лице были лишь бешеные глаза и раздутые до ушей ноздри.

— Что это? — дрожащим голосом спросила Ника, механическим движением тыча, в стоящую перед приятелем тарелку.

— Мой завтрак, — изумленно ответил Кирран. — Тебе положить?

— Неееет! — вскрикнула девушка. — Что ты ешь?! — не дожидаясь ответа, она метнулась в сторону и тупо уставилась в стоящую рядом с мойкой пустую банку.

— Рыбка, — по-свойски произнес Кирран.

— Это не рыбка, это Репентино! — сказав это, Ника выглядела, как фурия в последний день своей жизни.

— Тебе видать, что-то приснилось, — засмеялся Кирран и, не осознавая душераздирающего момента, отправил кусок жареной рыбы себе в рот.

Словно спаситель всех челюстноротых позвоночных, бороздящий просторы вселенной в поисках глумителей, Ника возникла за приятелем и со всей силой шарахнула кулаком по его спине.

— Выплюни! Выплюни его немедленно! — закричала она.

Киррану ничего не оставалось, как подчиниться и вывалить с языка непрожеванный кусок рыбы.

— Прекрати меня лупить. Ты сдурела? Да что происходит? — наконец поинтересовался «глумитель».

— Ты пожарил Репентино!

— Ник, ты что несешь?

— Где взял рыбу? Где взял рыбу я тебя спрашиваю? — дергая приятеля за ворот футболки, допытывала Ника.

Покрасневший от удушения Кирран ответил:

— Да в банке. Из банки взял. На столе стояла. Я так понял, что из этого окуня нужно что-то приготовить. А что? Не надо было?

— Нет! Нет! Это был заколдованный Репентино! Лушана вчера превратила его в рыбу.

— Мормолики владеют трансформацией? — удивился Кирран.

Обессилив Ника села на стул рядом с другом.

— Да какая теперь разница, кулинар? Это теперь не важно! — в последний раз взвизгнула Верис, потому как последующие реплики говорила сдавленным голосом.

— Масса меня убьет, — сказала она, качая головой, как священник кадилом. — А с другой стороны, почему меня? Пусть он тебя убивает. Ты съел его сына. Пожарил и съел. Дин был такой милой рыбкой, — запричитала Ника. — Я вчера кинула ему мотыля. Как же так? Что за жизнь? Удар за ударом…

Кирран сострадательно улыбнулся, погладил подругу по голове и ласково сказал:

— Никуль, успокойся…

— Никуль? — со слезами на глазах произнесла Ника. — Так меня называл Репентино. Ой, горе, мне горе, не уберегла… А давай мы из этой рыбы сделаем зомби? Вдруг Масса не заметит подмены?

— Чучело мы из нее сделаем, — сдерживая улыбку, сказал Кирран.

— Чучело? — спросила Ника, шмыгнув носом. — Можно и чучело. У этого мерзавца все равно голова была всякой дрянью забита.

— Ладно, Ника… это шутка, — признался приятель. — Успокойся.

Девушка настороженно выпрямилась, словно проглотила аршин.

— Шутка? Про чучело? — спросила она.

— И про чучело, — кивнул Кирран. — Живой он.

— Живой? В смысле недожаренный?

— В смысле вовсе не рыба.

— Ээээээ, — тут же раздался на кухне третий голос. — Мы договорились, что ты подведешь ее к исповеди, и она расскажет, что обожает меня.

— Живой?! — резко поднявшись со стула, взревела агент Верис.

У окна появился Репентино — живой, здоровый и человекообразный.

— Никуль, — задорно сказал он, — это стоило того. У тебя было такой лицо. Прости, но это смешно.

Нике захотелось, чтобы в ее руке оказалось что-нибудь тяжелое, то, чем она могла бы кинуть в голозадого шутника, проломив его тупую голову.

— Смешно? — сквозь зубы процедила она, послав Репентино пронзительный взгляд.

Дин кивнул, затем шлепнул Киррана по плечу и весело сказал:

— Кир, скажи, какое у нее было лицо — шедевр мимических извращений. Никуль, ты так за меня переживала. Я тронут. Слушай, а эти ноздри! Я думал, нас туда засосет. Это просто черные дыры.

— Ах вы, бездушные твари, — помертвелым тоном сказала Ника, — знаете же, какой я недавно стресс перенесла…

— Наоборот, — сказал Репентино, — мы хотели, чтобы ты посмеялась с нами, немного разрядилась.

— Посмеялась? Разрядилась? Да я зарядилась новой порцией гнева! Нет — ну, ладно, ты, Репентино — способен на подлость. Но ты, Кирран? Не ожидала от тебя. Не ожидала.

Мак-Кирран-Сол пожалел об авантюре, сразу же, как на нее согласился, но он был должен Дину несколько желаний, а тот уверял, что простит ему все за одно это дурачество.

— Неудачная шутка, согласен, — опустив глаза, виновато сказал он.

— Дааа, — подтвердил Репентино, стараясь быть серьезным.

— Ой, ой, — кисло улыбнувшись, произнесла Ника. — Два идиота. Почему бы вам не снимать отдельную квартиру и беспрестанно глумиться друг над другом? Я, вообще, больше никогда в жизни с вами не заговорю.

Агент Верис устрашающе зыркнула на приятелей, стащила из вазы пригоршню конфет и ушла из кухни заедать перенапряжение.

Репентино крикнул ей вслед:

— Никуль, представь, я ради этой забавы даже сам в магазин за рыбой сходил. Кстати, очень вкусная. Не хочешь попробовать?

Ника, вытянула руку из-за стены, чтобы на кухне было видно неприличный жест, который она адресовала Дину.

Репентино подмигнул Киррану.

— Я в восторге, — довольно произнес он.

Кирран тяжело вздохнул и покаянно произнес:

— Она, похоже, действительно за тебя испугалась. Поэтому, пошутить — пошутили, пойду извиняться.

— Да хорош тебе, зюзя. Шутка же классная.

Кирран поднялся со стула, испытывающе посмотрел на друга.

— А представь, если бы ты не успел превратиться обратно в человека, а я тебя действительно съел. Я бы ведь мог, — глубокомысленно сказал он, отламывая у рыбы хвост. — Вот смеху-то было бы…

Подняв бровь Репентино, подозрительно уставился на друга.

Кирран отправил кусок рыбы в рот и, вытерев руку о салфетку, ушел вслед за подругой.

— Это было бы совсем не смешно, — немного погодя сказал Дин в пустоту.

Кирран постучал в дверь, не дожидаясь, когда его пригласят, вошел в комнату.

— Ладно, не дуйся, — сказал он игриво.

Ника бросила многозначительное «Хм!». План по эксплуатации сложившийся ситуации сформировался в ее голове мгновением после того, как Кирран появился на пороге комнаты, но приличия ради, она отвернула лицо-монолит в сторону.

Кирран улыбнулся. Он хорошо знал, что долго обижаться подруга не станет.

— Ты же знаешь, Дин не со зла. Зато я ему больше ничего не должен.

Ника закрыла глаза и нервно закачала ногой.

Приятельство этой троицы шло тернистой дорогой до дружбы: подгоняемые циничными потерями, трагичным стечением обстоятельств, ребята сбились в маленькую стаю, словно осиротевшие волчата. Иногда они старательно избегали друг друга, для проформы обмениваясь приветственными фразами. Но в последнее время все чаще выпивали по бутылочке крепкого пива вечером на общей кухне. Никто из них не раскрывал причин, что их соединяют, и лишь история Ники Верис было общеизвестна, а потому доступна для обсуждений.

Кирран прошел в комнату, сел на пружинистую кровать рядом с подругой, обнял ее за плечо и, прислонив к себе, поцеловал девушку в макушку.

— Прости нас — дураков.

— Ладно… Так уж и быть. Тебя я прощу, — хитро сказала Ника, разворачивая шоколадную конфету. — Но ты для меня кое-что сделаешь.

Кирран засмеялся.

— Хорошо, — быстро согласился он. — И что именно?

— Пошли сегодня вместе со мной к этому ублюдку, — предложила девушка, запихав конфету за щеку. — Я сама не справлюсь.

Кирран отстранил подругу, и подозрительно прищурив глаза, спросил:

— Я надеюсь, ты подстрекаешь меня не на вынос тела Грегори Фроста? Ты не пришибла его там случайно?

Ника развернула еще одну конфету.

— Нет, — раздраженно ответила она. — Красноглазый на меня что-то наложил, осознанно я не смогу нанести вред Фросту. К сожалению. Мне твоя помощь в другом нужна.

— Я заинтригован.

— Ты же домовой егерь, правильно? Все знаешь о гадах-домовых.

Кирран кивнул:

— Почти.

Ника закинула конфету в рот, облизала растаявший шоколад с пальцев и сказала:

— Короче, мне надо, чтобы ты вошел в контакт со стражем дома номер двадцать один. У меня как-то… — девушка со вздохом вспомнила вчерашний инцидент — не получилось.

— Конечно, не получилось. Ты же ненавидишь домовых. Они это чувствуют.

Ника отмахнулась.

— Да. Поэтому мне нужно, чтобы ты поймал этого беса и посадил в клетку, — прожевывая конфеты, сказала она. — Эта тварь напала на меня вчера. Причем сразу, как увидела.

— Ой, Ник, домовые милейшие существа, — сказал Кирран убежденно. — Может он хотел поприветствовать тебя?

Девушка раздраженно повернулась к приятелю прокушенной бровью, показав на рану пальцем.

— Из-за подобного «приветствия» мне еще придется делать прививку от столбняка.

Кирран встал с кровати, пожал плечами и сказал:

— Странно. Домовые службы охраны придерживаются определенных правил. Это могло произойти, только если ты вломилась в дом без приглашения. Ты же не?..

Вместо ответа Ника развернула очередную конфету.

Закатив глаза, Кирран подвел итог:

— Ты — чокнутая.

— У меня даже справка есть, — показав другу язык, пробормотала Ника. — Так пойдешь?

— Поскольку ты моя подруга и утро у меня совершенно свободное…

— Короче, — перебила она.

— Пойду, — ответил он.

Сегодня было нелегче. Несмотря на то, что Ника уже знала о способе идентификации зданий, агенту Верис и студенту Мак-Киррану-Солу пришлось какое-то время блуждать в поисках знакомых опознавательных меток. В этот раз дома на Благополучной улице располагались в совершенно ином порядке.

— Ты точно знаешь куда идти? — обеспокоенно спросил Кирран, уставший блуждать в ирреальных декорациях. — Тут все дома одинаковые.

— Это на первый взгляд, — мудрено сказала Ника, подумав о том, что сегодня же вечером забежит в офис за картой этой треклятой улицы. — И я знаю куда идти. Просто сегодня… тут все по-другому. Не волнуйся, нам вот-вот повезет.

Кирран скептически покосился на идущую впереди подругу.

— А Масса не введет нас в оцепенение? — спросил он. — Я ведь не должен быть здесь. По идеи я и знать о Фросте ничего не должен. Тем более о месте его пребывания. Ты ведь тем самым нарушаешь протокол.

— Вот что заладил? — возмутилась агент Верис. — Я, конечно, знала, что ты осторожный и рассудительный. Но то, что зануда.

— Ха! Ну, если я зануда, то ты тогда…

— Курица! — воскликнула Ника.

— Курица? Нет, это слишком просто…

— Иди за мной. Только тихо, зануда.

Друзья почти беззвучно прошли в ограду. Ника остановилась у крыльца дома, носом показав на находившиеся неподалеку металлические качели, заговорщицки зашептала:

— Смотри: так выглядит дьявол…

Кирран глянул в указанную сторону. Мгновение погодя, после разоблачения якоря дома под номером двадцать один, спала вуаль маскировки и перед юношей открылись истинные очертания улицы. Черная птица, сидевшая на качелях, повернула голову в сторону гостей, и предупредительно подняв лапку, что-то кудахтнула.

— Здрасти, — опасливо кивнув, поздоровался Кирран и показал рукой на рядом стоящую девушку. — Я ее напарник.

— Ты что делаешь? — толкнув друга в плечо, спросила Ника. — Это всего лишь курица.

Кирран неуклюже встрепенулся.

— Да? А я думал это Фрост. Ну, его конспирация. Решил сразу, как мы и договаривались — представиться.

— Тебе не с Фростом нужно налаживать контакт, а с барабашкой, — зашептала Ника.

— Но для этого мне нужно войти в дом, — сказал Кирран вкрадчиво.

— Так в том-то и дело, что домовой туда не впускает. Но… знаешь, мы можем войти через окно.

Кирран посмотрел на подругу строго.

— Чтобы я больше не слышал об этой навязчивой идеи вломиться в чужой дом, — назидательно произнес он.

Ника отмахнулась и поднялась к двери.

— В конце концов, ты можешь попробовать вызвать стража отсюда, — сказала она.

— А если выйдет Фрост? — остановившись на лестнице, спросил Кирран.

— Тогда, скажешь ему то же самое, что только что сказал курице — что ты мой напарник.

— А ему не покажется странным, что два напарника, стоят у него за дверью и что-то шепчут?

Ника заворчала:

— Думаю после вчерашнего, столь тихое появление кого-то из службы охраны не покажется ему странным. К тому же мне плевать, что он подумает. Тем более мы так рано приперлись, эта сволочь, наверное, еще спит. Его же охраняют, он спит крепко, сладко и…

Кирран выставил руку вперед в предупредительном жесте.

— Я тебя понял, Ника. Не продолжай.

Тогда она хитро спросила:

— Мне тебе помочь? Пришибить барабашку, когда он появится, накрыть его тряпкой… может запихать снотворное в конфеты, которые он будет жрать?

— Просто помолчи. Все намного проще твоих варварских методов, — поднимаясь на крыльцо, сказал Кирран.

Ника кивнула с досадой, демонстративно отошла от двери дома номер двадцать один и посмотрела в окно.

— Черт! Сюда идет Фрост, — разглядев знакомую фигуру, проворчала она сквозь зубы. — Прячься!

Растерявшись, Кирран пару секунд метался по крыльцу, затем словно осененный перевалился через перила и нырнул в ближайшие кусты.

Немного погодя послышался досадный шепот из можжевельника:

— Я ведь должен был представиться твоим напарником.

— Шшшшшшшш, — зашипела Ника, — форс-мажор…

Прежде чем входная дверь открылась, девушка успела принять миссионерскую позу жены, встречающей на пороге дома подгулявшего мужа.

— Что вы здесь делаете? — спросила Ника первой.

Фрост замер у открытой двери. На нем был уже знакомый мятый плащ, а в руках узкие кожаные перчатки. Фрост удивленно обернулся в пустой дом, потом посмотрел на девушку.

— Вообще-то я здесь живу, — сухо ответил он. — А вот что здесь делаете вы? И позвольте узнать кто вы такая?

— У вас, что память отшибло? — только увидев ненавистное лицо, начала закипать Ника. — Я агент службы ораны. Я была вчера здесь.

Фрост кивнул.

— Да, да, — растерянно согласился он. — Всклокоченная Никария Верис. Вчера вы разбили окно и проникли в мой дом.

— Это часть моей работы, — захотела оправдаться девушка.

— Неужели? — с иронией произнес Фрост, закрывая за собой дверь. — Как и нападение на своего подопечного?

Куст можжевельника дернулся, словно от возмущенного дуновения резкого ветра.

Ника польщено посмотрела на перевязанную ладонь Грегори Фроста — червленая отметина на свежем бинте, вызвала на лице девушке улыбку.

— Вы считаете это несправедливым? — враждебно спросила она. — После всего того, что вы сделали?

Мужчина мрачно посмотрел на агента Верис и с сардонической улыбкой разящей своей наглостью, словно перочинным ножом, спросил:

— А мой жизненный выбор вас как-то задевает?

— Мне плевать на вас. Я хочу, чтобы вы сдохли, — даже не повысив голос, но переполнив его тональность желчью, сказала Ника.

— Прекрасно! — усмехнулся Фрост, спускаясь по лестнице. — Я рад, что мы, наконец, разобрались с этим. Надеюсь вас здесь больше не увидеть, Верис.

Молниеносная ярость не позволила девушке, связать и двух слов в ответ, Ника лишь соединила ладони, скапливая мануальную энергию для атаки.

— Ах, да. Не будете ли вы так любезны… — Фрост обернулся, с жалостью посмотрел на распавшийся в очередной раз энергетический шар в руках девушки и спокойно продолжил:

— Не передадите Рик'Арду, что нет нужды присылать вам замену? Уверен, я буду в большей безопасности, если его люди станут держаться от меня не ближе чем от циклопьей задницы.

— Какое точное сравнение, — сказала Ника. — И любезной я с вами не буду. Это я не собираюсь сюда больше приходить! Масса меня может уволить. Так ему и передайте.

— Передам при первой же встрече, — усмехнулся Фрост, выходя из калитки. — Всего доброго.

— Идите нахрен! — сжав руки в кулаки, прокричала Ника ему вслед.

Грегори Фрост завернул направо, направляясь вверх по Благополучной улице. Черная курица издала насмешливое «Ко-ко-ко».

— Он ушел? — осторожно поинтересовался можжевеловый куст.

— Ты слышал этого ублюдка? — спросила Ника тихо, будто адресовав вопрос голосу в своей голове.

— Уже можно вылезти? — не унимался можжевельник.

Девушка продолжала самоличную беседу:

— Интересно и куда это Фрост второй день уходит?

Всполошенный Кирран вылез из куста. В его волосах были ветки, а на лице несколько царапин.

— И что теперь? — озадаченно спросил он.

Ника посмотрела на друга.

— Я прослежу за ним. Уверена, Фрост что-то задумал.

— Плохая идея, — попытался возразить Кирран.

— Плевать, — бросила агент Верис, и пулей рванула за ненавистным маджикайем.

— Ника, ты отыщешь неприятности на свою голову! — взволнованно прокричал Кирран ей вслед.

Девушка и не думала останавливаться.

— Мы желаем неприятностей на голову Человека Официально Представляющего Службу Охраны, — весело произнес появившийся на крыльце страж дома номер двадцать один.

— Булька! — удивленно воскликнул Кирран, узнав в мохнатом существе, барабашку которого пристраивал пару дней назад.

Домовой распушился, приветственно выпустил клыки и вверх по штанине забрался юноше на руки.

Кирран потрепал существо по голове и сказал:

— Так вот кто здесь проказничает.

— Мы проказничаем…

* * *

Ника уже почти не чувствовала правую ногу, когда Фрост вышел из старой лавки картографа. В руках маджикайя было около дюжины разных свертков. Девушка решила, что, судя по проведенному в магазине времени Фросту либо пришлось торговаться, либо, на что девушка надеялась больше, он проторчал все это время в уборной, страдая от расстройства желудка. Ника медленно поднялась, почувствовав, как мурашки защекотали у нее в ноге. Прихрамывая, агент Верис вышла из-за живой изгороди, за которой провела пару последних часов и поковыляла за Фростом. Парестезия правой ноги не позволила идти за маджикайем с прежней скоростью. Грегори Фрост ускорил темп и быстро свернул в переулок. Ника понимала, что к тому времени, как она дотащиться до поворота, маджикай наверняка успеет исчезнуть. В этот момент из-за угла вырвался столп черного дыма, а в переулке поднялся треск. Ника почувствовала, как ее отбрасывает назад, мягко, но с непреодолимой силой, словно морская волна. Над головой засвистел морозный ветер. Девушка пригнулась, чтобы устоять, но обжигающий холодом импульс понес ее, как прибой несет на отмель мертвое тело.

«Действует пентаграмма» — недобро вспомнив Фроста, подумала Ника. Голос мыслей мгновенно потерялся в окружающем треске.

За углом возникло еще несколько вспышек, на этот раз ярких, зеленых. Потом наступила тишина. Ника, сжав зубы, согнула занемевшую ногу, чтобы избавиться от судороги, осторожно поднялась. Осмотревшись, подобрала сумку, стряхнула с нее образовавшийся иней и, перекинув через плечо, поковыляла к месту, в котором только что произошла магическая феерия. Когда, наконец, агент Верис свернула в переулок, тут же столкнулась с бесхозно висевшим в воздухе железным коробом. По замершему переулку разнесся переливчатый металлический звон. Повсюду, словно в невесомости летали деревянные щепки, мусор, разорванное на части тело бездомной кошки и недавно купленные в лавке картографа свитки. Ника прошла дальше. Серые, словно пыль, нити изломанной пентаграммы тянулись вперед. Магические клубы, игриво перекатываясь, стремились к воссоздавшему их телу. Грегори Фрост сидел в тени переплетенных символов и защитных рун, прислонившись спиной к ледяной стене. А над ним возвышалось странное зеленокожее существо с длинным телом и короткими руками и ногами.

— Эй! — воскликнула Ника испугавшись.

Существо обернулось к девушке, вдохнуло воздух длинными липкими прорезями ноздрей и скрылось в темноте переулка.

Агент Верис поспешила к маджикайю. Из плеча мужчины торчало орудие, похожее на хрустальный ритуальный клинок.

Закованный в неподвижную тишину мир, снова разочаровал своим бездействием. Ника нервно улыбнулась и с некоторой надеждой спросила:

— Фрост вы умираете?

— Вам бы так этого хотелось, Верис? — дрожащим голосом, поинтересовался маджикай.

Он сосредоточил внимание на узоре на тряпичной сумке девушки. Черты реальности становились четкими и неагрессивными, как яркие завитки ниток на безразмерной котомке агента службы охраны. Чары нападавшего постепенно рассеивались — Фрост приходил в себя. Он перевалился на колено, оперся о холодную стену и, перетерпев боль в плече, поднялся на ноги. Снежинки слетели с плаща, затанцевали в тусклом свете и исчезли, упав на землю.

— Что вы тут делаете? — презрительно спросил Грегори Фрост.

— Вам не надоело у меня это спрашивать? Я за вами слежу, конечно, — призналась Ника, проглотив комментарии, которые хотела озвучить. — Вас что пытались убить?

Фрост вытащил клинок из плеча. Боль раскаленной волной прокатилась по изнеможенному телу.

— Вы удивительно наблюдательны, — съязвил он. — Быть может, это был ваш напарник, что сегодня утром прятался в кустах у моего дома?

— Вы удивительно наблюдательны, — собезьянничала Ника в ответ и выхватила странное оружие из рук пострадавшего. — Что это такое? — хрустальный клинок стал желтым, постепенно краснел, словно считывая информацию с державших его рук. — Знаете, мне с первой нашей встречи, хотелось сказать, что я…

Верис бросила взгляд на Фроста и замолчала. Она увидела тусклое зеленое свечение над его головой.

— Что вы что? — прохрипел он. — Назойлива, как навозная муха?

Ника покачала головой.

— Что критически ненавижу вас, — отрешенно пошептала она, прижав указательный палец к своим губам. — Не двигайтесь.

— Не двигаться?

Свечение стало ярче. Когда агенту Верис послышался остерегающий свист, она всем телом бросилась на Фроста, повалив на землю. Над ними пролетела искрящаяся сфера, змееподобно развернулась и растворилась в воздухе. Появилось зеленокожее существо, с яростным шипением, скорее всего которое, как подумала Никария, было бранливым ругательством, выхватило хрустальный клинок из рук агента Верис и молниеносно скрылось за углом.

Ника погрозила указательным пальцем перед носом Фроста и шепнула:

— Оставайтесь здесь.

Затем ловко вскочила на ноги и, прихрамывая, побежав в направлении появившейся сферы, проорала:

— Именем закона, остановитесь!

Фрост закатил глаза, затем набрал в легкие больше воздуха и прокричал:

— Стойте, Верис!

Девушка скрылась в темноте переулка. Маджикай медленно поднялся, оттолкнув подлетевшую голову кошки. Стукнувшись о стену, животное мяукнуло последний раз. Витавшие в воздухе предметы упали, словно спелые яблоки, вернув энергию защитной пентаграмме на ладони Фроста. Маджикай покачал головой и поплелся за своей «спасительницей».

Агент Верис смотрела на кирпичную стену, в которой минуту назад исчезло существо. Девушка вспоминала всех созданий, которые могли проходить сквозь физические предметы. Возле правого уха Ники раздался резкий голос Фроста:

— Высокохудожественная кирпичная кладка?

Вздрогнув Ника обернулась.

— Кажется, оно прошло сквозь стену. Отвратительное существо. А вы что не заметили, как на вас напали? — спросила она с выжидающим выражением на лице.

Фрост прикрыл раненное плечо рукой.

— Смог бы, — раздраженно ответил он, — если бы у меня на затылке были глаза.

Ника довольно улыбнулась.

— Значит, напали на вас со спины. Хм, так вам и надо.

Фрост устало посмотрел вверх и парадно поинтересовался:

— Верис, если вы меня так ненавидите, тогда зачем спасли?

— Я не спасала вас! — возмутилась девушка.

— Правда? Тогда что это было? Необузданное желание повалить меня на землю? Вам показалось, вы меня унизите, оказавшись сверху?

Ника сложила руки на груди.

— Вы идиот? Что за бульварные намеки? — сердито сказала она. — Меня наняли, чтобы я вас защищала. Это моя работа.

— По-моему, вы просили передать Масса, чтобы он вас уволил? Мне кажется, вы сказали, что не хотите меня охранять.

— А мне кажется, я сказала вам, чтобы вы оставались на месте.

Фрост рассмеялся.

— Ах, тогда надо было добавить «именем закона», я бы непременно остался лежать в холодном переулке, а не поплелся подстраховать малолетнего агента.

Ника удивилась:

— Малолетнего? К вашему сведению…

— А к вашему сведению, — рассерженно перебил Фрост. — Тот, кто напал на меня, выпускал жалящие сферы. А это силы, намного превосходящие ваши постоянно дающие сбой мануальные потуги.

— Они дают сбои только в вашем присутствии, — сказала Ника скривившись.

— Однако я успел это заметить, Верис. Вам стоило чаще посещать мои лекции. Совсем недавно я говорил о жалящих чарах и о том, — Фрост вытащил из кармана окровавленный платок, с полустершимися символами и помаячил им перед девушкой, — что без сложной пентаграммы-антидота…

— Совсем недавно? — осекла маджикайя, Ника.

Фрост закрыл глаза.

— Похоже, я потерял много крови, — произнес он скорбно.

— Жаль, что не так много, чтобы помереть на моих глазах, — сказала Ника, совершенно не понимая, почему ей вдруг стало жалко стоящего перед ней маджикайя. — Вам лучше вернуться домой. Кажется, вы не зря обратились в СОМ. И, хотя меня этот факт совсем не удивляет, но вас действительно хотели убить.

После небольшой паузы, Фрост открыл глаза, скептически поднял бровь и наградил девушку улыбкой.

— Кто-то помимо вас, Верис?

— Да. Кто-то помимо меня. Похоже, ваше появление перестало быть тайной, — сказала она и неохотно добавила:

— В таком состоянии до дома вы не доберетесь. Мне придется перенести вас.

Фрост усмехнулся:

— Представлю, насколько мерзким это для вас будет.

— Да, черт возьми! Поэтому держитесь только за мою сумку. Потом я вызову вам врача.

— Серьезно? Врача? Я уже засомневался в вашем отношении ко мне.

Желая дать Фросту пощечину, Ника сжала руки в кулаки.

— Сдыхайте тут, не буду я никуда вас переносить, — сказала она и, воспользовавшись абонементом исчезла.

В приемной Службы Охраны Маджикайев стоял подозрительно знакомый гул. Ника открыла дверь и заглянула: несколько до тошноты бесцеремонных хроникеров атаковали юную секретаршу, защищавшую дверь кабинета нового начальника протекториата, словно свою невинность. Круглолицая была воинственно настроена, несмотря на то, что внешне казалась премного растерянной. На этот раз девушка была одета солидно — начальник вчера выплатил ей аванс, чтоб она купила модный костюм, непременно своего размера.

— Пожалуйста, успокойтесь, господин Масса ответит на все ваши вопросы чуть позже, — сказала Луви строго.

«Дежа вю», — подумала Ника. Совсем недавно девушка наблюдала нечто подобное в приемной начальника ОЧП. Правда, тогда перед кабинетом роились агенты отдела, что являлось тревожным знаком ничуть не меньше, чем нынешняя толпа хроникеров. Ника встретилась с беспокойным взглядом юной секретарши и та незаметно кивнув, указала на дверь начальника.

— Господа, — Луви пришлось повысить голос, чтобы быть услышанной. — Господа! Прошу пройти за мной в зал переговоров для беседы с господином Масса. Он будет через несколько минут. Господа! Господа, прошу за мной!

Хроникеры сделали пару снимков двери, стен, крупнолистовых фикусов и поспешили за круглолицей секретаршей, что увлекала их за собой будто матушка гусыня глупое потомство.

Ника протиснулась через толпу газетчиков, получив пару хамских вспышек в лицо. Оказавшись одна в пустой приемной, девушка, проморгавшись, постучала в кабинет начальника. Дверь открылась сама. Ника получила телепатическое тяжеловесное приглашение войти, но помедлила.

«Господин Масса, что-то случилось?» — мысленно спросила Верис. Девушка не поняла, как сделала пугливый шаг вперед.

Кабинет руководителя СОМ уже не выглядел таким уютным: паркет опасно блестел, темно-зеленые портьеры казались черными, а в кирпичном камине не горел огонь. Начальник службы охраны сидела за столом, пролистывая страницы свежей многотиражки.

— Здравствуй, Никария, — сказал он сухо. — Садись.

Агент Верис прошла в кабинет. Дверь с шумом захлопнулась. Маджикай Рик'Арда Масса обладал удивительной способностью влиять на окружающие его предметы — на интерьер, физические вещи, на настроение приближенных. Стул, на который присела Ника, оказался холодным и дико неудобным. Девушка поелозила немного, пытаясь избавиться от дискомфорта, но причиной тому была вовсе не мебель.

— Рассказывай, — произнес Масса.

Ника осмотрелась и, скрестив руки на груди, чтобы увеличить ментальную дистанцию между собой и начальником сказала:

— Я по поводу Фроста…

Маджикай кивнул, а в его глазах мелькнула придержанная укоризна.

Заметив недоброе, агент Верис огорченно продолжила:

— Сегодня… на него напало существо… оно пользовалось жалящими сферами и… — Ника говорила степенно, не смотрела в глаза начальника, предпочитая бессмысленно разглядывать борозды на его антикварном столе, — и у него было что-то похожее на ритуальный клинок.

— Ты кого-то подозреваешь? — спросил Масса, равнодушным тоном.

Ника перекрестила ноги под стулом и с подобием улыбки на губах ответила:

— У Фроста, сами знаете, дурная слава. Попытаться убить его мог кто угодно. Хотя… это могла быть простая неудача. Быть может его хотели ограбить.

— В связи с новым поворотом событий, случайностей в жизни Фроста станет меньше. Сейчас, в твою смену, он не должен и шагу без тебя ступить. Лучше ему вообще не выходить из дома.

— Что? — Ника подняла голову, посмотрела на начальника. — Почему? Что за новый поворот событий?

Сангиновые глаза Рик'Арда Масса удрученно смотрели на девушку. Маджикай поднял левую бровь и передал агенту свежий номер «Небывалых новостей».

— Опять эти газеты, — вслух огорчилась Ника. — Я опять что-то натворила?

— Ты мне скажи, — устало произнес начальник.

Ника осторожно схватила многотиражку, и бросившийся в глаза заголовок на первой странице моментально прояснил стацию.

«Кто он? Грегори Фрост — предатель, убийца, прислужник огненного барона под охраной протекториата. Будет ли суд?»

Ника положила газету на стол, прикрыла глаза ладонями и спросила:

— Как они узнали?

— Мне казалось, это не должно быть для тебя новостью, — сказал Масса. — Имя автора статьи Лизабет Локус, тебе ни о чем не говорит?

Ника убрала руки с лица, поднапрягла воспоминания, после ответила:

— Нет. Я ее не знаю.

— Это псевдоним. Настоящее имя Лушана Хазенфус.

— Лушана? — встревожилась Ника.

Масса снисходительно кивнул и продолжил:

— Пишет некрологи, состоит в братстве мормоликов, живет…

— С нами в одном общежитии, — сказала Ника, чувствуя, как осознание предательства высасывало из нее силы, и впрыскивало яд разочарований.

Несмотря на то, что начальник протекториата знал ответ, он все же спросил:

— Почему она знает некоторые подробности по делу Фроста?

— Я кое-что ей рассказывала. Но это было до появления этого ублюдка, — повысив голос, ответила Ника.

На мгновение ей показалось, что она вернулась в то время, когда бродила по больнице словно приведение, терялась в собственной палате и кричала по ночам, утрачивая реальность.

— Она ведь была моей подругой… хотела стать журналистом, ей нужна была статья. А здесь смотрите… на первую полосу…

Девушка покраснела, почувствовав, как совесть пробивает на слезы, словно натертая на мелкой терке репчатая луковица.

Рик'Ард Масса подпер рукой подбородок и с улыбкой сказал:

— Похоже, я становлюсь старым и простодушным. Мне не стоило отправлять тебя за этими книгами.

— Но вы же не знали, что так выйдет. И вы вовсе не старый…

Масса выдержал паузу, потом произнес:

— Рисковать твоим здоровьем, назначая в охрану Фроста.

Девушка поняла, что в этот момент могла бы избавиться от некоторого груза ответственности, но из-за щемящего чувства вины, не захотела делиться этой ношей. У Ники был скверный характер, порой — поганым язык и доброе сердце, несмотря на то, что билось чужым пульсом.

— Это зловещая ирония судьбы, — серьезно сказала агент Верис. — А что теперь делать?

Глаза маджикайя сверкнули рубиновым блеском.

— Состоится суд. Я, конечно, хотел провести расследование без вмешательства замдиректоров или кого-то из Лиги Сверхъестественного, — сказал он. — Потому как, им проще обвинить человека, чем докопаться до сути. Но мои действия теперь будут ограничены.

— Я все же не понимаю, почему вы говорите так, будто считаете Фроста невиновным?

Масса поддался вперед.

— Повторюсь — я не исключаю этого, — сказал маджикай.

Ника усмехнулась, склонив голову набок, спросила:

— Но ведь, не только я обвиняю его?

— В прямом убийстве только ты. Фрост проходит подозреваемым по нескольким эпизодам, но поскольку он считался безвременно ушедшим, никто кроме тебя официальных заявлений не делал.

— Зато их сейчас будет предостаточно, — довольно произнесла Ника. — Это даже хорошо, что так получилось. Фрост явно что-то задумал.

— Определенно, он хочет доказать свою невиновность.

— Ха!

Маджикай кивнул, внимательно посмотрел на сидящую перед ним девушку, многозначительно погладил пальцами подбородок и вдумчиво произнес:

— Ника, Фрост обратился к нам за помощью и до решения суда мы должны ему верить и защищать. Такова политика работы в СОМ.

— Не просите меня верить ему! — воскликнула Ника, не сумев сдержаться. — Но я постараюсь быть более благоразумной и сделаю все от меня зависящее, чтобы Фрост дожил до суда. Хотя и не хочу этого.

— Я понимаю, что для тебя это уже очень много.

— Больше чем я могу…

Раздался стук. В кабинет заглянула круглолицая Луви.

— Простите, господин Масса, но эти стервятники меня скоро разорвут. Они ждут вас. Сказать, что вы будите позже?

Рик'Ард Масса усмехнулся.

— Нет, нет, Луви. Мы с агентом Верис уже закончили.

Маджикай встал из-за стола и направился навстречу с газетчиками.

— Здравствуйте, Ника, — приветливо прошептала секретарша и юркнула вслед за своим начальником.

— Привет, привет, — запоздало поздоровалась девушка.

Она тяжело вздохнула, какое-то время посидела в пустом кабинете, потом вдруг вспомнила:

— Лушана — дрянь! Ты у меня получишь! — злобно вскрикнула Ника и сорвалась с места совершать возмездие.