Сначала Варя едва не расхохоталась: думать ему понравилось! Она почувствовала, что Вадим даже как-то по-другому оглядел ее с ног до головы, словно прикидывая, как она будет смотреться в роли жены и матери его сына Льва!

Пацан созрел для женитьбы. Небось он так всех подходящих по возрасту женщин к себе примеривает. Как будто в таком вопросе достаточно лишь его желания.

Он не замечал внезапной перемены настроения у Варвары — чего бы вдруг? Крутил себе баранку по узким улочкам между дачными участками, пока наконец не выехал на шоссе.

Тогда он слегка поерзал на сиденье, словно пристраивая поудобнее усталую спину, и поинтересовался:

— Итак, какое кафе мадам предпочитает?

— Знаешь, в центре сейчас есть такие дорогие кафе, что в двести пятьдесят рублей можно и не уложиться, — сказала Варя. — Может, как в первый раз, пойдем в «Три богатыря»?

— Ничего, добавим, — беззаботно отозвался он. — Сегодня я хочу немного покутить. Думаю, у меня хватит денег не только на три пирожных, а и на все пять.

— Тогда давай найдем место, где потише, чтобы мы могли спокойно поговорить.

— Намек понял. Мы поедем в «Малину», — решил Вадим.

— А что, у нас в городе есть такое кафе? — изумилась Варя.

— Есть. Вполне тихое кафе, и криминалитет туда вовсе не тянется.

— Боится на засаду нарваться, — пошутила Варя.

Зря она пугала Вадима дороговизной. Поскольку есть им не хотелось, они оба заказали мороженое, пирожные и пепси-колу.

— Так и быть, я обойдусь двумя пирожными, — сказала Варя.

— У нас есть отличное шампанское, — сообщил официант, — настоящее «Абрау-Дюрсо».

— Мы за рулем, — отказалась Варя в ответ на выжидательную стойку официанта и при этом взглянула на Вадима. Есть же такие водители, что за рулем таки пьют.

Но он в знак одобрения кивнул головой.

— Хозяйку удалось разговорить? — поинтересовался Вадим, когда они остались одни.

— Удалось. Она утверждает, будто время от времени к даче подъезжают машины и в них загружают какие-то ящики.

— Не иначе в подвале у них подпольная лаборатория.

— Да с чего ты взял? Почему именно лаборатория? — У Вари была совсем другая версия.

— Потому что в подвале вытяжка стоит. Что там можно вытягивать? Значит, какое-то мини-производство, в процессе которого могут выделяться какие-то ядовитые вещества.

Надо же, он и вытяжку заметил. Варвара такой наблюдательностью явно не отличалась, хотя когда она поднималась с биноклем на площадку во второй раз, то старалась осмотреть все особенно внимательно.

— Может быть так, что эту вытяжку поставил бывший хозяин дачи, а нынешний ею не пользуется.

— Что же тогда в этом подвале делают?

Вадим тоже успел проникнуться своей версией и отказывался от нее с видимой неохотой.

— Тетя Лиза сказала, что на дачу каждый день с утра приходят три женщины…

— Хочешь сказать, что в подвале снимают порнуху? Или там у них тайный бордель?

Надо же, он даже употребил то же самое слово, что и Варвара!

— Ничего я такого не думаю. Эти женщины не очень молоды и для плотских утех вряд ли стали бы сниматься. Хозяйка считает, что они похожи на фабричных работниц. Скорее всего хозяин где-то достает по дешевке нефасованный товар. Они его расфасовывают вручную.

— Производство, говоришь? Тогда, может, не стоит и волноваться? Подумаешь, подвал используют!

— Как это не стоит? В таком шикарном доме кто-то наладил подпольное производство…

— Ну почему обязательно подпольное?

— Потому что в подполе! — повысила голос Варя. Неужели она ошиблась и Вадим вовсе не так сообразителен, как ей подумалось недавно? — Кто бы иначе стал прятать его в подвале дачи, да еще и чужой?

— И какие у вас есть предложения? — спросил он.

Варя поняла, что его задел ее наезд. Вон даже опять на вы перешел.

— Ну что я за человек! — покаянно сказала Варвара. — Прости, пожалуйста, я тебя опять обидела.

— Да ничего, — хмуро отозвался Вадим, — я толстокожий.

— Не злись, — повторила она. — В последнее время, веришь, просто сама не своя. От растерянности, что ли? Представь, жила себе тихо-мирно, ни о чем таком не думала, и вдруг! У мужа, оказывается, была куча любовниц, куча денег и прочие явно криминальные интересы — вспомни фотографии совокупляющихся женщин и мужчин, тех, что для чего-то хранились в дипломате… Любая на моем месте стала бы раздражаться. Или ты считаешь, что лучше все это бросить и пусть себе идет как Бог на душу положит?

— Нет, я вовсе так не считаю.

— Тогда, хочешь не хочешь, а придется на эту дачу проникнуть и все как следует разузнать. И представь себе, что вдруг ты прав и они действительно там расфасовывают наркотики. Или еще какую иную гадость. А к тому времени, как дача станет моей собственностью, мне придется чуть ли не с ОМОНом выкуривать оттуда незваных гостей. Тем более что сейчас я даже в милицию не могу обратиться.

— И когда, думаешь, нам стоит этим заняться?

— Давай после следующего твоего дежурства.

— Тогда сейчас мы вполне можем приступить к разработке плана, — утвердительно проговорил Вадим и придвинул к себе бумажную салфетку. — Пока мы с вами… с тобой знаем только общий план дачного участка…

— Почему только общий? — спохватилась Варвара. — Мы же нашли в документах «Свидетельство на право собственности на землю».

— Нашли. Но разве я не отдал его тебе?

— Я не о том. В папке с нашими семейными документами отыскалась официальная бумага, к которой приложен план дачи. Со всеми размерами, как и положено.

— Тогда побыстрей доедим мороженое и поедем к тебе домой, или есть какие-то другие предложения?

— Других предложений нет. Только почему обязательно побыстрей? Разве ты так часто ешь в кафе мороженое?

— Не часто, — согласился он несколько растерянно.

— Тогда давай расслабимся и посидим, как люди свободные, просто отдохнем и поговорим о чем-нибудь необязательном.

Вадим прежде всегда был человеком очень спокойным, которого трудно было вывести из себя и тем более невозможно заставить суетиться… Дожил! Женщина подозревает его в суетливости.

Как бы то ни было, они посидели в кафе еще целых полчаса. И это ощущение расслабленности не было неприятным никому из них.

Машину Вадим уже привычно поставил рядом с другими, напротив подъезда Варвары. И поднимался на третий этаж тоже привычно. Даже у двери взял из ее рук ключи и сам открыл квартиру.

— Как ты насчет грибного супчика? — как бы между прочим спросила Варя.

— Грибной — из пакета?

— Вот еще, из пакета, обижаешь! — фыркнула она. — Из грибов, которые я сама насушила летом.

— А где ты сушишь их, в смысле — и грибы, и травы.

— На чердаке в родительском доме. Папа в свое время сделал несколько более высокий чердак и с противоположной стороны — небольшую дверь на маленький балкончик, похожий на смотровую площадку. Вся поверхность чердака отдана мне и моему увлечению, за исключением небольшой дорожки из пары досок, которая и ведет на балкон. Мы все любим порой стоять на нем и смотреть на горы.

— Твои родители живут в предгорье?

— Можно сказать и так, хотя до гор еще километров десять нужно добираться. Ну да это лирика. Странно, что Бориса никакие виды природы обычно не интересовали. Речка его устраивала только та, где можно плавать, а иначе что это за река? Горы — те, с которых можно кататься на лыжах или подниматься на подъемнике. Просто бродить по ним глупо, а любоваться? Что в этих зеленых холмиках красивого!

Она произнесла это пренебрежительным тоном, явно копируя. И надо сказать, в голосе молодой женщины не прозвучало тоски или ностальгии.

— Борис хорошо катался на лыжах? — Вадим попытался отвлечь ее от не слишком приятных воспоминаний.

— Вообще не умел кататься.

— Тогда почему же…

— Он воспринимал природу — собственно, и людей тоже — только с точки зрения утилитарности. Как можно ею — или ими — пользоваться. Конкретно. Практически. А не просто так стоять и смотреть.

— Понятно. Есть ведь и такие люди, у которых нет чувства юмора, — для чего-то сообщил Вадим. На самом деле ему вовсе не хотелось участвовать в дискуссии на тему — каков был при жизни Борис Будилин. — Наверное, и природой не все могут просто любоваться.

Варя пошла в кухню, поставила на газ кастрюльку с супом, а потом вернулась в гостиную и достала документы на дачу. Развернула план.

— Давай будем смотреть его лежа, — предложила она, — вот на этом паласе…

Лежа? Он подумал было, что ослышался.

— Ты не думай, я его все время чищу, — торопливо сказала Варя, уловив удивление в его глазах. Еще подумает бог знает что! И добавила на всякий случай: — Почему-то мне всегда лежа лучше думается. Я даже к экзаменам готовилась вот так же лежа.

С объяснением получилось еще хуже. Лежать она, видите ли, привыкла! Варя окончательно смутилась и замолчала.

Но Вадим покорно улегся на живот, как и она, и стал рассматривать чертеж.

— Ну что я говорил! — через несколько минут вскричал он. — Вот он родименький, вот он глубокенький!

— О чем ты?

— О подвале, конечно! Видишь, он под всем домом. Здесь, надо понимать, сауна, Здесь — бильярдная, а остальное пространство чем занято?

— Чем? — жадно поинтересовалась Варя.

— Вот это нам с тобой и предстоит выяснить… Минуточку, судя по чертежу, ведут в него две лестницы: одна — недалеко от парадного входа, а другая… Мало у нас было времени на разведку. Если и вправду время от времени к даче подъезжают машины и чего-то грузят, то, возможно, как раз возле вот этого дальнего входа. То есть нам не просто нужно проникнуть во двор, а и выяснить, не закрыта ли такая удобная дверь на замок? Увы, как и на чертеже указано, с участка тети Лизы эту дверь как раз и не видно.

— Тогда нам надо достать машину с люлькой, — сказала Варвара.

— Что, машину? А как ты это себе представляешь?

— Найти такую машину и заплатить водителю, скажем, за час.

— И как мы объясним свой интерес?

— А никак. Дадим ему в зубы деньги, и пусть не задает вопросов!

— Тогда, думаю, он решит, что мы замыслили нечто противозаконное, и заломит такую цену, что будь здоров!

— Неужели больше ста баксов?

— Нет, это уж чересчур, а вот тысячу рублей истратить придется.

— А-а, ну эту сумму я потяну, — сказала Варвара и, поймав вопросительный взгляд Вадима, сочла нужным пояснить: — Комбинат, на котором работал мой покойный муж, оказал мне, как вдове, материальную помощь. Вот из нее мы эти деньги и возьмем!

Но Вадим не торопился отрываться от чертежа, продолжая бубнить себе под нос:

— Однако то ли чертеж дома выполнен не слишком тщательно, то ли хозяева его уже по ходу дела перестраивали. Нет на плане лестницы, которая вела бы в подвал из комнаты. И ко всему прочему… Если в подвале такая просторная сауна и бильярдная, то на производственное помещение места почти не остается…

— Ничего, когда мы на эту дачу попадем, там и разберемся, — легкомысленно отмахнулась Варя и потянула носом воздух. — Супчик разогрелся. Пожалуйте жрать, сэр!

В следующий раз, когда они снова встретились, Вадим торжествующе проговорил:

— С люлькой вопрос решен! У нас один парень раньше работал районным дежурным электриком, и знакомства у него остались… Правда, пришлось ему рассказать, для чего нам нужна люлька…

— Ты посвятил в наши дела постороннего человека? — ужаснулась Варя.

— Только в общих чертах и, конечно, не всю правду, — защищался он.

— И что ты ему сказал конкретно?

— Что ты не можешь пользоваться своей дачей, потому что какие-то сволочи на ней засели. Что на ней высокий забор, а нам хотелось бы оглядеться.

— В общих чертах! — проворчала Варя. — Как раз все и рассказал. А он что?

— Он уже договорился со знакомыми ребятами. Машину нам дадут на полчаса за пятьсот рублей, и он будет за рулем…

— Ему что, делать нечего?

— Нечего, — согласился Вадим, — а тут вдруг приключение! Сбросить с хвоста его не удалось.

— Что же делать, — скрепя сердце вздохнула Варя. — Надеюсь, ты не пообещал ему, что в дом он тоже будет проникать вместе с нами?

— Ну, я ему сказал… неопределенно…

— Раз не было другого выхода… — подумав, смягчилась Варя.

— Не было, — поспешил заверить ее Вадим.

— Тогда поехали!

— Не сейчас. — Он осторожно взял ее за руку. — Когда стемнеет. Во-первых, мы не привлечем слишком много внимания. Во-вторых, не будет видно, что у нас бинокль. А в-третьих, посмотрим заодно, не горит ли свет перед второй дверью в подвал.

— Надо же, ты все предусмотрел.

— Вхожу во вкус, — подтвердил Вадим. — Сережка мне жутко завидует.

— Какой еще Сережка?!

— Все тот же самый, бывший электрик. Он авантюрист по натуре, но склонность к авантюрам ему негде реализовывать. Придумывать их самому у него не получается. А жена его, как назло, на редкость прагматична и все его порывы откровенно высмеивает.

— Могла бы и снизойти, — заметила Варя, — все-таки это не такой уж и большой недостаток. То он у нее бы под присмотром был, а так он свой порок вроде и загнал внутрь, но при первой же возможности вляпается во что-нибудь противозаконное.

Вадим с уважением посмотрел на нее: надо же, какая умная женщина. А Варя, не замечая его молчаливого одобрения, даже распалилась:

— Завидует, говоришь? А он согласен так же, как ты, получить огнетушителем по башке, и полежать связанным на бетонном полу, и вскопать дачный участок на черт знает сколько соток!

— Варь, ты чего разошлась? — удивился Вадим. Казалось, Он каждый раз видит и узнает другую Варвару.

— Злюсь я. Отчего-то люди думают, будто это жутко интересно — лезть на дачу, которая вроде твоя, а вроде и не твоя, и не думают о том, что это может быть опасно, и не считают пять тысяч баксов, которые ты хочешь получить, потому что честно их заработал, такой уж большой суммой. Вот если бы ты каким-то образом раздобыл дипломат, набитый баксами, или раскопал клад из двадцати тысяч золотых предметов…

— Почему именно двадцать тысяч?

— Передачу вчера по телевизору смотрела. Один археолог, еще советский, нашел клад Александра Македонского, а наши политики его проморгали. В других странах люди богатства собирали, а мы до сих пор разбазариваем…

— Ну, наверное, все-таки не именно мы, — мягко заметил Вадим.

Он порой тоже сердился, когда узнавал очередную историю о том, что где-то в частных коллекциях лежат сокровища, принадлежавшие русскому народу, или в банках веками пылятся тонны золота, на которое Россия имеет право…

В любом случае таких речей ни от одной из своих бывших женщин он никогда не слышал, а Варя… Варя — женщина, не похожая на других!

— Ладно, — в это время говорила Варя, — раз без твоего Сережки никуда не денешься, возьмем его с собой, но только один раз, на осмотр дачи с противоположной стороны.

И вот наконец настал день серьезных испытаний. Предварительная работа была проведена, и теперь партнерам предстояло проникнуть на дачу со второго входа в подвал, который, как они выяснили, закрывался на довольно простой с виду навесной замок.

Вадим насобирал где только мог целую связку ключей от навесных замков — у родителей, у знакомых. Открыть здоровенный, хоть и простой замок так, как он открыл, к примеру, дипломат покойного Бориса, у него вряд ли получилось бы. Для этого нужны были совсем другие навыки. Самый лучший выход — чтобы к замку подошел какой-нибудь ключ.

При подготовке к проникновению на объект Варвара и Вадим немного поспорили о том, надо ли начинять мясо каким-нибудь снотворным. Варя уверяла, что лучше обойтись и так. Вадим считал, что со снотворным будет наверняка.

— А ну как заманим мы эту псину в вольер, а она как начнет там бесноваться! Те, кто будет в это время в доме, могут переполошиться, выйти на улицу. И конечно, вновь открыть защелку на калитке, чтобы выпустить собаку. Еще неизвестно, удастся ли в таком случае спастись бегством.

Получалось, что он ее уговаривает, словно она такая вот любительница животных, а он кровожадный монстр. Так что Вадим в конце концов разозлился.

— Может, пора уже определиться, что для тебя важнее? — выговорил он с некоторым раздражением. — Ты жалеешь бедную собачку, как активный представитель «Гринписа», и пытаешься приготовить яичницу, не разбивая яиц, или думаешь о том, как нам обойтись без шума и жертв. Хорошо, мы не будем вводить в мясо снотворное, чтобы случайно не передозировать и пса не отравить, так?

— Ну, тогда я не знаю, что делать, — заныла Варвара.

— Нет, ты уж скажи как есть: я лучше знаю. И давай высказывай свои предложения, если мои для тебя неприемлемы. Жестоки. И прочее.

— Хорошо, я спрошу у Оли, сколько примерно таблеток надо растворить в воде, а потом старым шприцем — у меня есть — введем его прямо в мясо.

— А кто у нас Оля — ветеринар?

— Медсестра, — пробормотала Варвара.

— А я предлагаю узнать в ближайшей ветлечебнице, чем они усыпляют собак, когда делают им какие-нибудь операции.

— А как узнать? Просто прийти и спросить?

— Насколько я знаю, ветеринары в основном мужчины, — желчно проговорил Вадим, явно кого-то копируя, уж не ее ли? — Думайте, вы же женщина. Дайте ветеринару деньги или бутылку купите. Сочините трогательную историю про любимую собачку, которая случайно попала лапой в капкан, настроенный на хорька…

— А что, у нас в городе водятся хорьки?

— Хорьки не водятся. Это я говорю для примера.

— Но я ничего не могу придумать.

— Брось притворяться, больших выдумщиков, чем женщины, на свете нет.

— А ты знал так много женщин?

Словом, они опять начали препираться и едва не поссорились.

В этот день они ходили по парку недалеко от Вариного дома. Вадим предупредил, что дома мама его хорошо накормила и сегодня он намерен освободить Варю от хлопот на кухне.

Народу в парке по причине ранней весны было еще немного, так что найти уединенное место не представляло проблемы, где они и принялись ссориться без помех.

На другой день Варе предстояло организовать поминки — исполнялось девять дней со дня смерти мужа.

Прошло уже восемь дней после его смерти! Странно, а Варе казалось, что она давно живет одна.

Прочь рассусоливания и самокопания! Все равно придут родственники, знакомые, и ей еще надо все приготовить, закупить продукты.

Варя решила не приглашать многих. Пообещали приехать ее родители, свекор со свекровью, которые со дня похорон отчего-то ей не звонили, словно это Варя направила на их сына проклятую сосульку. Кое-кто с работы Бориса, соседи по дому…

Варя подумала, что отец и мать Бориса с самого начала хотели для сына другую жену. Какую-нибудь богатую, наверное, потому что свекровь время от времени рассказывала об удачных браках детей своих знакомых:

— Парню повезло. Женился на богатой! Такой домина! Такая машина! Такие деньги!

Она обвиняла Варвару в том, что у них до сих пор нет детей, и не слушала ее оправданий типа:

— Боря пока не хочет. Говорит, надо вначале достигнуть чего-то.

— Чего вы можете достигнуть? — прерывала она невестку.

А между строк прямо-таки вопило: «С такой неудачной, как ты!»

В глаза она об этом Варе не говорила, но не упускала случая сказать что-нибудь вроде: «Ее Павлик (сын очередной подруги) тоже на неудачной женился».

Но когда Варя позвонила свекрови и сказала, что будет отмечать девять дней Борису, та заплакала и непривычно мягко сказала:

— Спасибо, Варечка, мы с дедом придем.

Дедом она называла мужа. Старшая их дочь еще двенадцать лет назад наградила родителей своим первым ребенком, а через четыре года и вторым.

— Ты сегодня какая-то рассеянная, — сказал ей Вадим.

— Завтра девять дней со дня смерти Бориса.

— Прости! Тебе не до того, а тут еще я накинулся, — произнес он покаянно.

— Ничего, я и вправду сегодня не в форме. Давай увидимся послезавтра.

— Послепослезавтра, — поправил Вадим. — Послезавтра у меня опять смена.