Пожилой казачий урядник из заградотряда лейтенанта Самохина как раз заканчивал поить коня, когда крики французских пехотинцев привлекли его внимание. Лягушатники прыгали, лопотали что-то непонятное, махали руками и тыкали пальцами в небо. Василь Прокопьич нехотя поднял голову и тут же подобрался.

- Опять нам свезло, слава те хоссподи!

Да, действительно повезло, и уже в третий раз за неделю. Ведь что из себя представляет английский воздушный шар? В первую очередь, это неимоверное количество шёлка, и по этой же самой причине остальные очереди можно не упоминать.

- Гришка, тащи сюды нашу фузею!

Можно, конечно, и подождать, когда тёплый воздух в пузыре остынет сам собой и шар шмякнется оземь, но душа казака не желала ждать милостей от природы. Упавшая по причине общей ненадёжности и отсутствия горелок летательная механизьма считалась общей добычей и делилась на всех, а вот самолично сбитый... Командиру, само собой, четверть добытого шёлка придётся отдать, но в остальном полная воля. Хочешь домой отсылай императорской почтой, хочешь на портянки используй, а хочешь - исподнее шей.

Единственная неприятность в том, что англичанин огрызается, сбрасывая вниз железные стрелки и ручные бомбы. Давеча два десятка французов как корова языком слизнула. Никого не убило, правда, лишь одного контузило, зато остальные разбежались, и их пришлось разыскивать до позднего вечера. Двоих вообще только наутро нашли.

Но это малая неприятность. Урядник, как и большинство казаков и егерей заградительного отряда лейтенанта Самохина, был твёрдо убеждён в несерьёзности воинственных потуг супостата. Это как жаба раздувается, обещая заслонить собой солнце и проглотить весь мир. Или зверь аблизьян, что корчит рожи, пытаясь подражать человеку. Так и тут - английским воздушным шарам до настоящих ещё дальше, чем полковой собаке Жучке до архиерейского сана. Намного дальше.

- Вот, Василь Прокопьич, принёс! - доложился Гришка, предъявляя чуть ли не осадное орудие устрашающего вида. - Насилу дотащил проклятущую фузею!

Старинное крепостное ружьё взято трофеем на прошлой неделе в усадьбе какого-то милорда, и урядник выпросил его у Фёдора Саввича просто ради интереса, намереваясь по возвращению с войны повесить дома на стену, чтобы похвастаться при случае перед гостями. Но с появлением английских воздухоплавателей древнее оружие обрело вторую жизнь. Британцы парят невысоко, и продырявить чёртов пузырь несложно, но как же потом отличить один меткий выстрел от другого? А кусок свинца в четверть фунта весом оставляет в обшивке приметную прореху, куда и голова пролезет, да к тому же супостат и падает поблизости, не приходится ноги зря стаптывать.

Бабах! Первая бомба, сброшенная с воздушного шара, взорвалась в специальной ямке, куда её закатили осмелевшие после муштры лягушатники. Англичане всегда оставляют слишком длинный фитиль, опасаясь собственных осколков, потому с бомбардировками научились бороться довольно быстро.

Следом с высоты полетели листовки, кувыркающиеся бледно-серыми бабочками. Интересно, какая светлая голова придумала печатать их на дешёвой, но очень мягкой бумаге? В нужном случае не хуже лопуха будет, однако. А вот хулительные стишки размещают зря - казацкая задница всё равно читать не умеет, потому как грамота ей без надобности. Французским союзникам тоже, у них по-русски не только читать, но и разговаривать плохо получается.

- Попадёшь, Василь Прокопьич?

Урядник улыбнулся подошедшему с винтовкой в руках лейтенанту, но не стал отвлекаться от заряжания своей фузеи. Излишнее чинопочитание в боевой обстановке Уставом не одобряется, а положенную дань вежества к старшему по званию можно выразить и так, благо командир не возражает.

- Доброго утречка, ваше благородие. Тоже поохотиться решили?

- Куда уж мне супротив твоей артиллерии!

Всем хорош Самохин как командир, да вот крестьянское происхождение даёт о себе знать - спокойно может перехватить добычу. В хорошем смысле перехватить, геройствуя самолично. Но чрезмерным корыстолюбием, однако, не страдает, и в случае успеха подчинённых выбивает из интендантских служб положенное вознаграждение до последней копейки. Но кто же в здравом уме отдаст трофейным командам шёлк?

Бабахнула вторая бомба, и точно с тем же результатам. Урядник бросил взгляд вверх:

- Что-то медленно сегодня летит.

- Тебя высматривает, - хмыкнул командир заградительного отряда, подняв принесённый лёгким ветерком бумажный листок. - Прибить хотят?

- Меня-то за что? - удивился закончивший зарядку фузеи урядник.

- А вот сам посмотри, - Фёдор Саввич протянул прокламацию.

- Етитна мать! - выдохнул Василь Прокопьич, обнаружив там портрет неизвестного зубасто-бородатого чудовища, и похабный стишок крупными буквами: "Бей монгола-казака, морда просит кирпича!"

- Видишь?

- Я вроде как не монгол, а?

- Им без разницы, - пояснил лейтенант. - Им лишь бы кого кирпичом по морде.

- Ну, ваше благородие, тут надо посмотреть, кто кому остатни зубы пересчитает, - буркнул урядник, пристраивая ружьё в развилке чахлого деревца. - Гриня, нову пулю наготове держи.

Тем временем англичане безнаказанно, но всё также бесполезно, сыпанули сверху тучу железных стрелок, со свистом впившихся в землю более чем в полусотне шагов от предполагаемых жертв. Такой обстрел хорошо вести неожиданно, по ничего не подозревающему противнику, как это делают русские воздушные гусары, а тут... косорукие, одним словом. Стоит только в сторону отойти, и хоть наковальни пусть с неба падают. Ежели не жалко, конечно.

- Прицел выше бери, Василь Прокопьич, - торопливым шёпотом советовал Григорий. - До них шагов пятьсот будет.

- Не шагов, а метров, дурень! - поправил молодого казака опытный урядник. - Кто же высоту шагами измеряет? Как ты по воздуху ходить собираешься?

- Пусть будут метры, - покладисто согласился Гришка, вспомнивший уроки арифметики в станичной школе. - Только ведь улетят сейчас злыдни.

- От меня ещё никто не уходил!

Грохнуло так, что заложило уши. Всё же новый порох, для добычи которого урядник распотрошил десяток патронов от кулибинки, будет помощнее чёрного пороха, и в будущем его стоит класть поменьше.

- Ёкарный бабай... - потрясённо выдохнул Григорий, и положил приготовленную пулю в карман. Повторного выстрела не требовалось.

Скорее всего, англичане позаботились о собственной защите от обстрела снизу, и укрепили дно плетёной корзины железным листом. Может от кулибинки это бы и помогло, хотя вряд ли, но наличие у русских войск крепостных ружей изобретатели не предусмотрели. Тяжёлая пуля ударила в самодельную броню, выбив воздухоплавателей за борт, и полетела дальше уже вместе со щитом. Освобождённый от лишнего груза шар рванулся вверх, но тут же опал, став похожим на сморщенное яблоко, и устремился к земле.

- Вот так вот примерно, - урядник поморщился и потёр отшибленное отдачей плечо. - Ваше благородие, мне бы чего лекарственного, изнутри чтоб протереть. Для прохфилактиков.

Трудное учёное слово Василь Прокопьич произнёс с особенным удовольствием, и вопросительно посмотрел на лейтенанта.

- А как же добыча? - улыбнулся Самохин.

- Ей Гриня займётся. Ты слышал, балбес необразованный?

- Я ведь тоже того самого... - попробовал возмутиться молодой казак, но под строгим взглядом старшего товарища быстро увял и пошёл на попятную. - Дык и пивом обойдёмся, нам-то чего... С утра пиво завсегда полезнее вишнёвки.

Урядник знал, на что намекать. Недавно к Фёдору Саввичу заезжал его будущий тесть, и привёз подарок с родных краёв - три полуведёрных бутыли вишнёвой наливки неимоверной крепости. Сам отче Михаил возвращался из гошпитали, где пребывал на излечении после ранения, а так как лечебница располагалась в союзном Копенгагене, то и воспользовался случаем связаться с домом и истребовать посылку. От Дании до Санкт-Петербурга рукой подать, так что почта быстро доставляет не только письма, но и кое-что посущественней.

- Пойдём в мою палатку, господин урядник.

- Ага, только фузею куда-нибудь пристрою.

- Да с собой её забери. За столь геройское оружие можно выпить. В меру, конечно.

- Это вы правильно заметили, ваше благородие, мера и порядок должны быть всегда и во всём. Пятый тост непременно за оружие.

До палатки командира заградотряда рукой подать. Собственно, это и не палатка вовсе, а почти полноценная землянка, только называют её так по привычке, а ещё из-за того, что вместо крыши натянута крепкая, крашеная в зелёный цвет парусина. От дождей защищает, и ладно, а то, что немного нарушает требования Устава при любом удобном случае закапываться в землю... так не зря сам Пётр Великий говорил о слепом и стенке.*** Да и к тому же опасности никакой нет - воздушные шары служат лишь повышению самооценки английского командования, но никак не угрозой севшему в оборону Бобруйскому полку французской армии.

***"Не держитесь устава, яко слепой стены; в нем бо порядки писаны, а времен и случаев нет".***

Да, господа, оборона. После таинственного исчезновения императора Наполеона Бонапарта, генерал-майор Тучков отдал приказ попридержать наступательный порыв до выяснения всех обстоятельств этого дела. Так, во всяком случае, гласила официальная позиция русского командования. Полковые ксендзы польского происхождения, общим количеством семь штук, тут же принялись обрабатывать солдат гневными проповедями, направленными на обличение гнусных замыслов противника, захватившего в плен Великого Императора, но не признающегося в содеянном преступлении.

Бобруйский полк в данный момент едва ли на четверть состоял из "старых ворчунов", помнивших Наполеона всего лишь генералом, но даже новобранцы прониклись и горели желанием пойти в последний и решительный бой. Впрочем, требование к командованию повести их в атаку так никто и не выдвинул - в обороне спокойнее и уютнее. Правда, нормы довольствия в наступлении куда как выше, но закалённым голодным Восточным походом желудкам достаточно и половинного пайка. А ещё войскам, сидящим в обороне, дозволяются послабления по части вина и прочих излишеств. На французов, разумеется, действие этого послабления не распространяется, но остальным чарка-другая во грех не ставится.

Пока Фёдор Саввич резал немудрёную закуску, состоявшую из провесного балыка, копчёного оленьего окорока, осетровой икры в глиняной плошке, небольшой горбушки ржаного хлеба и двух луковиц, урядник завладел бутылью. Мелкой посудой казак принципиально манкировал, так что разлил вишнёвую наливку в оловянные пивные кружки, прихваченные по случаю в какой-то таверне по пути сюда.

- И долго нам тут придётся торчать, ваше благородие? Из штабов что-нибудь слышно?

Самохин рассмеялся:

- Ну ты сказал! Где я, и где те штабы? Рылом и чином не вышел там бывать, потому никто передо мной отчитываться не обязан. Придёт приказ, и вот тогда...

- А как же заветы генералиссимуса Александра Васильевича Суворова о знании своего маневра?

- Он это в тактическом смысле говорил, а не в стратегическом.

- Но мне почему-то думается, - урядник поднял кружку, - дня через три вперёд пойдём.

- Вот как?

- Нюхом чую.

Фёдор Саввич и сам ощущал витающее в воздухе предчувствие скорого наступления. Разведка ежедневно доносила о скапливающихся силах противника, в полк начали поступать стальные кирасы пехотного образца, в заградотряд привезли тройной боезапас, и было ещё кое-что, о чём лейтенант предпочитал не рассказывать подчинённым. Зачем вводить людей в смущение, сообщая о прибытии большого количества грубой холстины, обычно используемой при захоронении французских солдат? Русский человек отличается природной добротой по отношению к братьям своим меньшим, и многие казаки да егеря завели знакомства среди бывших наполеоновых гвардейцев, жалея и подкармливая бедолаг. Кошку или собаку потерять, и тех жалко...

- Ну, Василь Прокопьич, выпьем здравие за государя-императора! - провозгласил Самохин традиционный тост.

- И за погибель его недругов! - привычно откликнулся урядник. - Вздрогнем, ваше благородие.

На предложение вздрогнуть отозвался не только командир заградительного отряда - задрожала сама земля, от чего бутыль с вишнёвой наливкой подпрыгнула на столе и опрокинулась. Рубиновая струя плеснула на приготовленную закуску, но до залитого балыка уже никому не было дела. Мощные взрывы почти у самой палатки отвлекают внимание от подобных мелочей и портят аппетит.

Фёдор Саввич подхватил винтовку, лежавшую на походной кровати, и бросился наверх.

- Да что же они творят, суки?

Вид французов, бестолково мечущихся под обстрелом из дальнобойных орудий, кого угодно приведёт в ярость. Неизвестно откуда прилетающая смерть посеяла панику, и свистки сержантов безуспешно пытались внести хоть какой-нибудь порядок в бессмысленную беготню перепуганных союзников. Они не были трусами - если бы это происходило на поле боя, то редкий из солдат дрогнул бы. Строй - великое дело, но научиться воевать вне его невозможно за какой-то месяц. В русской армии подобное умение вводилось постепенно в течении нескольких лет, да и то порой у склонных в подвигам молодых офицеров случались рецидивы дурных привычек.

А бывшую гвардию Наполеона никто и не собирался учить. Жить захотят - сами превзойдут тяжкую науку современной войны. Если, конечно, останутся живыми.

- Что за пушки лупят, ваше благородие?

- Да чёрт их знает, Василь Прокопьич... - лейтенант прислушался к нарастающему вою. - Но очень уж издалека бьют.

Деловитая штабная тишина неожиданно была нарушена радостным криком:

- Они пошли, ваше превосходительство! Пошли!

Генерал-майор Тучков с укоризной покачал головой. Ну, пошли... ну, в наступление... и что? Активность англичан ожидаема, и не стоит так возбуждаться при виде плывущей в руки удачи. В принципе, юного, только-только из училища, лейтенанта можно понять - столько времени ждал установленного сигнала от воздухоплавательной разведки, и вот наконец-то дождался. Медаль "За боевые заслуги" вполне заслужил, а при производстве в следующий чин на награды обращают внимание в первую очередь. Волнуется вьюнош.

Воздушная разведка поначалу представлялась сущим баловством. Десяток шаров с наблюдателями висят в небе с утра до вечера, и сообщают диспозицию с помощью флажковой азбуки, позаимствованной у флотских. Разве это разведка? Но ведь углядели!

Англичан ждали. Идея правильного генерального сражения рано или поздно должна была придти в их головы - для того и пришлось разместить собственные войска в естественной узости между речкой и непроходимыми торфяными болотами, лишая себя возможности маневрировать на поле боя. Всё для удобства противника, а то, не дай Бог, передумает.

- Доложите, господин лейтенант, как полагается!

- Извините, - смутился связист, и подошёл к разложенной на столе карте. - Наблюдатели сообщили, что англичане начали интенсивный артиллерийский обстрел позиций Бобруйского полка, и сверху хорошо видно, как туда стягивается пехота противника численностью до трёх дивизий.

- Как посчитали?

- Так самоеды же... они и разглядели.

Тучков усмехнулся. Несколько лет назад его идея обучать в качестве воздушных наблюдателей сибирских и северных инородцев была встречена в штыки почти всеми, и только вмешательство Светлейшего князя Голенищева-Кутузова дало дорогу начинанию. Определённые трудности доставила полная неграмотность новобранцев, но объявление о возможности вернуться домой со службы с новой кулибинкой заставило их грызть гранит науки не в пример усерднее студиозусов любого из университетов.

- Бобруйцы часа полтора продержатся? - обратился генерал к капитану Воробьицкому, после исчезновения Наполеона вернувшемуся к привычным обязанностям начальника разведки Красной Гвардии.

- Это вряд ли, Николай Алексеевич. У Самохина только полусотня казаков да взвод егерей, остальные французы. Так что не более получаса. Винтовки против новых английских гаубиц долго не протянут.

Генерал-майор в задумчивости постучал кончиками пальцев по карте. Чёртовы гаубицы тоже ждали, и упускать момент перехватить наисекретнейшие орудия никак нельзя.

- Полчаса? Нам хватит этого времени, - Тучков встал и перекрестился на походный складень. - И упокой, Господи, их души. Жалко, но что же теперь поделать...

Лейтенант Самохин потерял счёт времени. Сколько прошло с начала английской бомбардировки? Час, полтора, два? Неизвестно, и посмотреть негде - подаренные невестой часы пали смертью храбрых, не выдержав встречи с гранатным осколком на излёте, а по солнышку, неделю не показывающемуся из-за низких облаков, не определить.

- Когда же вы кончитесь, сволочи? - лейтенант поймал в прицел неприятельского барабанщика, и когда тот завалился навзничь от попадания в грудь, с удовлетворением кивнул сам себе. - Который это уже у меня?

Забыл... Поначалу считал, но на втором десятке начал сбиваться, повторяя одни и те же числа по нескольку раз, а потом вовсе оставил бесполезное занятие. Когда противник идёт плотным строем и любая выпущенная в него пуля в конце концов обязательно находит свою жертву, вести подсчёт глупо.

- А ведь из лягушатников тоже кое-кто держится, ваше благородие! - урядник, расположившийся неподалёку от командира, вытянул шею, пытаясь поверх бруствера разглядеть хоть что-то на позициях французских стрелков. - Я грешным делом думал, что все разбежались.

Французам досталось больше всех. Согласно диспозиции, они должны были находиться в первой линии окопов, но легкомысленные союзники очень не любили сидеть в земле, и покидали укрытия при любом удобном случае. А уж если появился повод собраться толпой у сбитого урядником воздушного шара... Кто же упустит такую возможность? Вот эту толпу и накрыла дальнобойная английская артиллерия, стрелявшая снарядами невиданной мощности.

Результат известен и предсказуем - сотни полторы подданных Наполеона Бонапарта остались лежать возле растерзанного в клочья трофея, а остальные кинулись в разные стороны. Причём, заразы, в первую очередь старались держаться вне досягаемости винтовок заградотряда. К чести союзников нужно сказать, что не меньше пятидесяти человек вспомнили о присяге и рванули к русским окопам - туда, где хранилось их оружие. Каждый из этих храбрецов получил ружьё, двойной запас патронов, и приказ вернуться на ранее занимаемые позиции. Там они и остались...

- Чёрт с ними, Василь Прокопьич! - Самохин выстрелил ещё раз, и пошарил рукой в пустой патронной сумке. - Где Гришка с боеприпасом?

Такого расхода патронов лейтенант не ожидал. В его винтовке поменялась четвёртая по счёту ударная иголка, а красные мундиры всё накатывали волна за волной. Под барабанный бой, с развёрнутыми знамёнами, они шли, даже не делая попыток остановиться и произвести залп. Так не бывает, но так оно и было - англичане с завидным упорством лезли на завалы из тел своих предшественников, видимо надеясь на штыковую атаку. Слава Богу, дальнобойные винтовки позволили избежать рукопашной, но вот французов наступающая волна захлестнула.

- Тута я, вашбродь! - примчавшийся по ходу сообщения казак сиял белозубой улыбкой на почерневшем от порохового дыма лице. - Принёс вот.

- А чего так радуешься, дурень? - проворчал урядник.

- Так это... сержант князь Черкасский просил сказать, что пленных взял. Ажно цельных двенадцать штук. И нецелых десятка два.

Лейтенант поёжился. Если англичане добрались до занимаемых егерями окопов, то дело приняло скверный оборот.

- Потери у сержанта есть?

- Нет потерь, вашбродь. Только самому князю во время вылазки бабы аглицкие всю рожу расцарапали... ой... портрет попортили.

Тут Фёдор Саввич окончательно запутался. Какие, к чертям собачьим, бабы, и откуда они вообще взялись? И зачем понадобилась вылазка?

- Гриня, объясни по-человечески их благородию, - в голосе урядника появились угрожающие нотки. - Их светлость сержант Черкасский обоз с блядями в плен взял?

- Не бляди, а бабы, - обиделся Григорий. - Я же говорил... одеты в мундиры, и ещё с ружьями все. А патронов у них нету. То есть вообще нету.

- Не понял. Откуда они там?

- Ружья или бабы?

- Позубоскаль тут у меня, дурень! - нахмурился Василь Прокопьич.

- А сержанту скажи, чтоб сюда пришёл, - распорядился лейтенант.

- С бабами?

- Да хоть с чёртом, но чтоб быстро!

Документ 10

"Из речи премьер-министра Великобритании сэра Персиваля Спенсера в Парламенте.

Перед Богом и Его Величеством все равны в жизни и смерти, как мужчины, так и женщины. Поэтому мы не будем отрицать очевидный патриотический подъём, и дадим британским женщинам равные права при вступлении в армию. Да, это непривычно и на первый взгляд кажется дикостью, но так сможет подумать только не болеющий за общее дело нашей победы человек. Перед лицом азиатской опасности мы должны или воевать, или много работать, другого выхода у нас нет, и долго ещё не будет.

Во время войны как мужчины так и женщины должны быть уверены, что никто не работает меньше, чем в мирное время. Напротив, в каждой области нужно трудиться ещё больше. При этом не стоит совершать ошибку и оставлять всё на попечение правительства и парламента. Они могут лишь устанавливать общие руководящие принципы, а вот воплощать данные принципы в жизнь - это уже дело армии. Причём действовать нужно очень быстро. Стоит пойти дальше законных требований.

"Доброволец" - вот наш лозунг. Как житель столицы я обращаюсь сейчас, прежде всего, к жителям Лондона. Они должны служить примером отваги и благородного поведения во время войны, и, надеюсь, они сейчас не подведут. Их практичное поведение и энтузиазм при поступлении в армию уже завоевали им доброе имя во всём мире. И это доброе имя нужно хранить и укреплять! Если я призываю жителей Лондона делать работу быстро, тщательно и без жалоб, то я знаю, что они все меня послушаются.

Мы не хотим жаловаться на повседневные трудности и брюзжать друг на друга. Напротив, мы хотим подать пример всем британцам без исключения. А именно - работать, действовать, брать инициативу в свои руки и делать что-то, а не предоставлять это кому-то другому. Неужели хоть одна британская женщина захочет проигнорировать мой призыв? Неужели кто-то захочет поставить свой личный комфорт выше долга перед Его Величеством и всем Соединённым Королевством? Неужели кто-то в свете угрожающей нам страшной опасности станет думать о своих частных нуждах, а не о требованиях войны? Британская женщина лучше остальных поймёт, что я имею в виду, ибо она давно уже знает, что война, которую сегодня ведут наши мужчины, это, прежде всего, война для защиты её детей. Но сейчас мало воевать только мужчинам - мы хотим победить, какие бы средства для этого ни понадобились. Мы должны сохранить самое святое, защищаемое ценнейшей кровью нашего народа. Британская женщина должна по собственной инициативе заявить о своей солидарности со сражающимися мужчинами, и встать в строй вместе с ними.

Через британский народ должна пройти река готовности! Дающий быстро даёт вдвое больше!"