Одинокий всадник, укутанный в чересчур просторный плащ, понуро согнулся в седле гнедой лошади. Лишь изредка на развилках пути сапоги наездника касались боков, и скакун послушно сворачивал по тропинке. Конь легко нес наездника, будто тот весил не больше ребенка. Однако каждый раз, когда всадник шевелился или брался за поводья, скакун встревоженно дергал ушами, будто побаиваясь.

Дремучий лес протянулся на многие километры вокруг, и лишь вершины гор далеко впереди поднимались над верхушками деревьев. Разлапистые руки-ветви протянулись над тропинкой и порой пытались сорвать капюшон с головы всадника. Ни зарубок топора, ни потушенных углей костра. Только тропинка еще говорила о присутствии людей в этих краях.

«Кому-то достались вампиры-аристократы да чванливые гномы с рудника, – наездник фыркнул. – А мне брехливые псины. Конечно, я генеалогией не вышел, чтобы общаться на равных с заносчивыми кровопийцами».

Сол коснулся рукояти клинка на бедре.

«Пусть только попробуют растащить мои кости по конурам – я им поперек горла встану».

Из кроны ближайшего дерева раздался звонкий свист.

Сол натянул поводья, останавливая неспешный шаг скакуна. С легким треском, вместе с парой упавших на землю веточек, вниз спрыгнул молодой парень. Длинные иссиня-черные волосы, заплетенные в косички. Кожаная безрукавка, что, распахнувшись, открыла волосатый мускулистый торс. С шеи на нитке ниспадала целая коллекция разноразмерных когтей и клыков. На поясе у парня был короткий нож с костяной рукояткой, и белозубая улыбка – на лице.

– Мертвяк на обычной кляче? Где же конь-скелет с пылающими копытами? – усмехнулся юноша, сделав круг летящими шагами вокруг всадника. Плавные уверенные движения прирожденного гимнаста, отточенные длительной практикой.

«Хотя до эльфов ему далеко. Ловкость молодого медведя, а не кошачья грация лесного народа».

– С костей седло постоянно соскальзывает, да плащ надоело тушить каждый раз, – буркнул Сол. – А волки теперь живут на деревьях?

– Далеко глядим, – широко и открыто улыбнулся парень. – Шелест Ветра приветствует незнакомца во владениях лунного народа. Как твое имя и что привело тебя в наши края?

– К колоссальнейшему сожалению, у меня имя без всяких вычурных эпитетов, – фыркнул скелет. – Сол. И у меня частное дело к твоему вожаку.

– Тогда пошли, – пожал плечами юноша.

Такая прыть неслабо удивила скелета. Мертвяк ожидал обычных допросов, требования кучи справок и удостоверения его полномочий. Словом, чиновничьей мороки, за которую стражи считают вправе получать жалованье.

– Вот так просто? – усмехнулся Сол в спину юноше, который уже успел направиться дальше по тропинке.

– Ты выглядишь безобидно, – повернувшись, осклабился оборотень. – И не кажешься дурнем, что потратил бы полдня, разыскивая нас по окрестным лесам.

– Всегда мечтал перестать пугать детей своей персоной, – проскрежетал скелет, пришпорив скакуна. – Оставишь пост без охраны?

Вместо ответа оборотень приложил сложенные ладони ко рту и вскрикнул почти неотличимо от птичьего возгласа. Тотчас в ствол дерева перед мертвяком с легким вжиком вонзилась стрела. Поравнявшись с ней, Сол щелкнул костяным пальцем по еще дрожавшему древку с черным оперением.

Дремучий лес расступился, открыв небольшую долину. Низина поросла высоким разнотравьем, доходящим аж до коленной чашечки сидевшему в седле Солу. Южный край плоскогорья занимала вытоптанная площадка размером с городскую площадь, окруженная парой десятков плетеных и покрытых дерном куполов. Некоторые округлые шалаши были не больше трех метров в диаметре, другие размером с деревенский дом, а на северном краю стойбища разместился целый плетеный дворец. В центре площади возвышался десятиметровый столб, украшенный тотемными масками, изображавшими диких зверей.

Кое-где сквозь ветки шалашей пробивались струйки дыма. На чужака сквозь занавеси поглядывало с десяток раздетых малышей. На натянутых между хижинами веревках коптилось вяленое мясо. Две девушки, щеголявшие природной наготой, едва скрытой меховыми накидками, развешивали для сушки выпотрошенную рыбу.

– Я смотрю, в вашем племени дивно неревнивые мужи, – осклабился Сол.

– А ты дерзкий, – усмехнулся оборотень. Он легко ткнул кулаком в колено скелета, заставив его лошадь переступить в сторону, чтобы не упасть. – Вожаку ты понравишься. А насчет наших женщин…

Оборотень запустил пятерню в волосы, раздумывая.

– Мы не стыдимся своих тел. Одежда должна согревать в холодное время и прикрывать уязвимые места во время охоты или пути. А насчет ваших порядков… Разве городскую женщину изменит куча намотанных на ней тряпок, если она по своей природе блудливая шлюха? – выдал парень спустя пару шагов. – Если она захочет другого, то все тряпье спадет само.

– Рыцари, по слухам, заковывают жен в железные пояса, – ухмыльнулся Сол. – Сдается мне, что крепкая сталь и надежные замки помогают хранить верность.

– Если к нашей девушке кто с таким поясом приблизится, то мигом обнаружит его затянутым уже на собственном хозяйстве, – рассмеялся парень. – Кроме того, к любому замку найдется ключ.

– Но я вас отлично понимаю, – осклабился Сол. Полы плаща сдвинулись в стороны, открыв алебастровые ребра костяка, – что может быть прекрасней нагого тела.

Между тем они достигли площади. Несмотря на обилие хижин, в стойбище Сол почти не заметил людей. Пожилой мужик с длинными седыми косами чинил волокушу, да парочка парней устраивала выдолбленную из дерева лодку на опорах. Похоже, не больше десятка оборотней предпочитало проводить погожий день дома.

– Племя на охоте? – непринужденно поинтересовался скелет у своего проводника.

– Каждый приносит пользу по мере возможностей, – уклончиво ответил парень.

Другие оборотни не обращали внимания на чужака, занятые делами, лишь стайка молодых ребятишек неотрывно следовала за ними в отдалении, то и дело скрываясь за хижинами. Несколько волкодавов, огромных, с длинной серебристой шерстью и выпирающими клыками, настороженно следили за скелетом, лежа на подстилках в тени.

– Цыц, я еще не совсем мертвый! – осадил Сол заворчавшую псину.

У стрел, уложенных в плетеных корзинах, острог, лежащих на шкурах возле хижин, и копий, прислоненных к врытым столбам, были костяные наконечники. Нигде ни единого блеска железа или звона стали. И никакой магии. Мужчины и женщины носили бусы из камешков, перья хищных птиц и ожерелья, но лишь как украшения и знаки отличия.

– Вождь ждет тебя, – наконец торжественно произнес парень.

Оборотень указал на вход в самый большой дом-купол из дерна и веток. Сол спрыгнул с лошади и, стреножив скакуна, подумал было в наглую привязать поводья к тотемному столбу, но вспомнил о своем дипломатическом статусе. Ухмыльнувшись, костяк решительно развел в стороны занавески из живой травы, что скрывали вход в хижину.

Сумрак полнился пряными ароматами сушеных трав, горевших в очаге посреди хижины, и слабым запахом выделанных шкур, что покрывали земляной пол. Позади слабо блещущего огнем костра сидела старая женщина в мехах, накинутых поверх плеч.

Скелет склонил череп, благо низкий косяк двери на входе этому поспособствовал, и зашел.

– Желаю долгих лет мудрейшей, матери великих охотников и сильных дочерей…

Старуха прервала его движением руки.

– Мертвяк, ты даже не знаешь моих детей. Не стоит осквернять воздух пустыми словами. А что до моих достоинств, то их пусть помянут после смерти, – она указала на плетеную циновку напротив себя. – Чужакам позволено называть меня Серебряной Меткой. Я бы предложила тебе разделить пищу, но боюсь, что она выпадет из твоих ребер. Так что садись, а не возвышайся передо мной образом костлявой смерти.

Сол послушно брякнулся на подстилку.

– Мое имя Сол. Я посланник из города Ардас, что на побережье Узкого Моря. Караваны, что направляются к нам по торговому тракту, уже четыре раза за прошедший месяц подвергались нападениям. И мой сеньор, бургграф Луи Матарини, просит вас оказать нам помощь в расследовании.

– А при чем здесь я и мои чада? – уточнила старуха-перевертыш.

– Тракт проходит вдоль леса, а кто знает местные чащобы лучше вас? – напрямую заявил Сол. – Я бы поспрашивал куниц или сорок, но они в последние годы стали совсем неразговорчивыми.

– А вдобавок еще ходят слухи, что охрану порвал взбесившийся кровожадный оборотень, – согласно кивнула Серебряная.

– Это лишь следы, которые можно трактовать по-разному, – осторожно заявил скелет.

«Я, может, и наглый, но не настолько, чтобы совать голову в пасть волколаку и разглагольствовать о чистоте его зубов и запахе изо рта».

– Но их хватило, чтобы городские обвинили во всем лунное племя, – на лице старухи прибавилось морщин от гримасы презрения. – Посмотри вокруг, – Серебряная обвела рукой шатер, явно подразумевая окрестности стойбища. – Мы другие и не стремимся стать частью вашего рода. Мы отвергли цивилизацию, покинули душные лживые города. Ушли подальше. Нам не нужен никто, и мы сами избегаем контактов. Думаешь, мы хотим войны? Мы не пользуемся деньгами, не стремимся к власти и богатству. Зачем нам нападать на караваны, что везут товары, которые мы не используем?

Говоря, старуха все ближе придвигалась к огню и в конце почти нависла над пламенем. Тени скользили по лицу предводительницы, делая его все менее человеческим. А быть может, так оно уже и было.

– Тысячи тайных причин, – ответил скелет.

– Когда придумаешь их, приходи, и я развею все твои сомнения до единого, – фыркнула старуха.

– И все же в городе наверняка живут другие оборотни, которые не захотели примкнуть к вашему кружку натуралистов, – скелет, увидев кислую мину Серебряной Метки, понял, что попал в цель. Причем по очень больному месту. – В каждой стае есть паршивый волк.

– Они не из моего племени, – бросила старуха, откинувшись назад. – Если хотят жить как городское отребье, чувствовать себя низшими существами – это их право.

– Значит, вы допускаете, что они могли принимать участие в нападении?

– Даже если и так, что маловероятно, то какую я несу за них ответственность? Вы же не спрашиваете со своего бургграфа за каждого воришку или жулика в городе? – ехидно поинтересовалась Серебряная Метка. – Советую лучше присмотреться к кровососам. Козни и интриги у них в той мерзкой жиже, что заменила им кровь. Кровососы могут сколько угодно притворяться смирными гражданами, но в действительности они лишь таятся за вашими спинами. Живые для них еда. А напасть на караван, подставив лунное племя, – что может быть желанней?

«Каждый обвиняет своих недругов. Не удивлюсь, если нашему вампирчику собратья настучали на оборотней. А кто люди, гномы и прочие для вас, интересно? Младшие братья, пока вы в человеческом облике, и добыча, когда вам взбредет в голову поиграть в волков?»

– Благодарю вас за оказанный прием, пожалуй, мне пора откланиваться, – скелет поднялся и, поклонившись молчащей Серебряной Метке, направился к выходу.

«Ну же, старуха, если ты хочешь дать мне подсказку, самое время, – Сол отвел в сторону живую занавеску. – Настучи на давнего недруга. Может, он будет посговорчивей тебя».

Но наступившую тишину прерывало лишь потрескивание поленьев в костре.

«Ничего путного, – зубы скелета зло сжались. – Ничего, мы еще вытрясем правду из этого мехового мешка».