Высокий Совет заседал уже второй час. Наместница, как нарочно, подготовила охапку бумаг, каждая из которых, несомненно, нуждалась в обсуждении высокими советниками, но до этого заседания спокойно лежала на столе у какого-нибудь чиновника. Совет с преувеличенным вниманием обсудил проект подземной канализации в Суреме (вердикт — отклонить, по причине баснословной стоимости, непосильной при нынешнем городском налоге), повышение пенсиона вдовам и сиротам офицеров, погибших во время войны (вердикт — принять, средства изыскать с побежденных, в знак их доброй воли к примирению) и даже животрепещущий вопрос, запрещать или нет красноречивые вывески веселых домов (тут уж решили оставить все, как есть). Магистр Ир сохранял полнейшую невозмутимость, с тайным удовольствием отмечая, как Илана теребит кисти своего широкого пояса: девочке стоило поучиться терпению. Сам магистр никуда не торопился, рано или поздно наместница приступит к делу. Все же интересно, кого она предложит на место бедняги Ланлосса. Ир перебирал подходящие имена одно за другим, но интуиция каждый раз шептала ему, что это все — не то. Неуверенность раздражала мага, он привык знать все, происходящее во дворце, но на этот раз даже Ванр, уже не раз доказавший свою полезность, не смог ему помочь. Энрисса хранила молчание до последней минуты. Наконец, все «важные» законопроекты закончились, к огромному облегчению присутствующих — после канализации и шлюх можно было ожидать чего угодно. Энрисса, с блистательной улыбкой перешла к подлинной цели заседания:

— Как известно Высокому Совету, вчера Ланлосс Айрэ оставил пост военачальника и, как следствие, покинул Высокий Совет.

Высокому Совету было об этом известно, не далее, чем три дня назад они сами утвердили решение наместницы, четырьмя голосами против одного и Энрисса еще не успела забыть, кто голосовал против. Она наградила магистра Ира самой лучезарной из своих улыбок:

— По традиции, Высокий Совет должен избрать нового военачальника. Так было на протяжении многих лет. Столь многих, что мы успели счесть традицию — законом. Между тем, закона, по которому Высокий Совет должен состоять из шести человек — не существует.

Хранитель подтвердил слова Наместницы:

— Согласно летописям и архивам, при короле Элиане никакого Высокого Совета не было, его величество управлял сам, прислушиваясь к мнению советников. Перед смертью он посоветовал своей супруге собрать пятерых умнейших из этих советников в Высокий Совет и постоянно обращаться к их мудрости. Следующая наместница сочла Высокий Совет весьма полезным и разумным средством управления и сохранила его в том же составе.

Магистр Илана не сдержала легкий смешок. Попробовала бы она не согласиться с мудрым решением своей предшественницы — ведь Высокий Совет уже тогда выбирал новую наместницу из подходящих дворянских девушек.

Энрисса продолжила:

— Итак, мой царственный супруг не оставил никакого закона, из которого бы следовал состав Высокого Совета. Последние несколько лет, в силу обстоятельств, Высокий Совет не собирался полностью. Все, что раньше решали шестеро, мы решали впятером, и решали ничуть не хуже, чем при наместнице Амальдии. Будь генерал Айрэ по-прежнему военачальником, из уважения к его заслугам я бы не стала выдвигать подобное предложение, но сейчас, когда место военачальника свободно, мы можем не избирать нового, тем более что войны в ближайшем будущем не предвидится, и оставить в Высоком Совете пять человек.

Ир вздрогнул, такого оборота он не ожидал. А ведь маг так гордился тонкостью, с которой удалось подвести наместницу к мысли отправить Ланлосса в отставку, да еще и оказаться единственным защитником непобедимого генерала! Энрисса уже в который раз показывала норов, и маг все чаще задумывался, не ошиблись ли они с выбором. Впрочем, если и ошиблись — это не так уж и важно, все равно Энрисса будет править не больше двадцати лет. Скоро должна появиться на свет та, что вернет в мир Проклятого, и ей суждено стать последней наместницей и второй королевой, а Энрисса умрет, как только Саломэ Тринадцатая и последняя войдет в подходящий для избрания возраст. А чтобы избрать нужную девушку, орден должен был сохранить преимущество в Совете. При нынешнем раскладе Наместнице обеспечено большинство голосов, даже если перетянуть на свою сторону бургомистра, белая ведьма всегда проголосует против ордена Дейкар — старая добрая традиция. Удивительно, насколько слепы могут быть женщины — сохранять и лелеять мелкую склоку между магами на краю всеобщей гибели! Даже если новым военачальником станет человек Энриссы, с ним всегда можно будет договориться и его верность наместнице не продлится дольше ее жизни. Энрисса терпеливо ждала, что скажут ее советники. Впрочем, она не ожидала сюрпризов. Первым, как обычно, говорил Хранитель:

— Я не вижу противоречия с законом в предложении наместницы. Времена меняются и то, что было хорошо сто лет назад, не обязательно самый лучший выбор для сегодняшнего дня.

«Ах ты, старый пень, — почти с ненавистью подумал Ир, забыв о том, что сам он на пару тысяч лет старше, — как же, о переменах заговорил! Пляшешь под дудку девчонки!». Второе слово принадлежало магистру Илане:

— Наш орден служит богу жизни Эарниру, и любое кровопролитие противно нам, призванным беречь жизнь. Империю ожидают долгие годы мира, и лучший способ показать это — отказаться от никому не нужного поста военачальника. Орден Алеон поддерживает решение наместницы.

— Предложение наместницы, любезная Илана, пока что всего лишь предложение! — сварливо поправил ее Ир, как обычно опустив вежливое обращение «магистр». Поскольку военачальника на совете не было, а мнение ордена Дейкар традиционно заслушивали последним, третьим заговорил бургомистр:

— Ваше величество, может, не надо так сразу-то? Увидят, что у нас военачальника нет, решат, что мы и армию распустили, и воевать больше не будем, мигом варвары набегут, да и островитян только что усмирили. Выбрать кого-нибудь, подождать пару лет, а там видно будет. Или генерала Айрэ военачальником оставить, и графом тоже, пусть себе едет в свой Инхор, вот и будет, что и в Совете пятеро, и военачальник грозный есть.

Энрисса покачала головой:

— Боюсь, что граф Инхор не согласится на столь незавидную роль бумажного генерала для устрашения врагов. А вы что скажете, магистр Ир?

— Я соглашусь с бургомистром, ваше величество, но по другим причинам. Империя сильна традициями и устоями, вытащите один камень из фундамента — рухнет все здание. Мудрый правитель должен смотреть дальше сиюминутной выгоды. Орден Дейкар считает, что в интересах империи назначить нового военачальника. С другой стороны, мы понимаем необходимость перемен, и предлагаем выбрать его из молодых и талантливых стратегов, способных по-новому взглянуть на нашу армию.

— Из молодых и талантливых? И кого же посоветуете? Я не подумала о такой возможности и не запросила доклад у военного ведомства. Мы можем собраться завтра, когда они подготовят материалы.

— В этом нет необходимости, ваше величество, нужный человек пребывает сейчас при вашем дворе.

— В самом деле? — наместница искренне удивилась, но по блеску ее глаз Ир понял, что ловушка захлопнулась. Ах, какая стерва! Она же с самого начала на это и рассчитывала! Делать нечего, новый военачальник будет предан наместнице со всеми потрохами, но, по крайней мере, они сохранят еще одно место в Высоком Совете. Вынужденный компромисс и то, что магистр рассчитывал на него с самого начала, лишь слабо подслащало пилюлю. Он добавил еще один пункт к постоянно растущему счету — рано или поздно Энрисса расплатится сразу за все, в том числе и за сегодняшнее заседание. Наместница любезно предоставила магистру Иру самому исполнить то, что она запланировала еще в прошлом году, когда стало понятно, что победа в многолетней войне — вопрос нескольких месяцев. Магу ничего не оставалось, кроме как признать полное поражение:

— Орден Дейкар ознакомился с трудами по стратегии графа Тейвор и считает, что этот молодой человек сможет стать со временем достойной заменой генералу Айрэ.

Наместница продолжила игру:

— Но граф Тейвор еще очень молод, ему всего лишь семнадцать лет. Допустимо ли доверить армию империи подростку?

— Буквально две минуты назад, ваше величество, вы уверяли нас, что империю ожидают долгие годы мира. Граф Тейвор успеет вырасти.

Энрисса вздохнула:

— Да, в этом вы правы, молодость — весьма переходящий недостаток. Но остается еще одна сложность. Эльн Мирлан — правящий граф, он в таком же положении, как и граф Инхор. Согласитесь, будет трудно объяснить генералу Айрэ, почему один граф может быть военачальником, а другой — нет.

Ир с трудом удержался от почти невыносимого соблазна согласиться с Наместницей и Семеро с ним, с военачальником, удовольствие того стоит, но интересы ордена оставались превыше всего:

— Насколько мне известно, вдовствующая графиня Тейвор неплохо справляется с управлением графством последние десять лет.

— Но можем ли мы лишить графа Тейвор принадлежащего ему по праву?

Наместница заранее подготовилась к спору, зная, что ничем не рискует, Дейкар не позволит себе потерять шестое место в совете, но теперь никто не сможет обвинить Энриссу, что она поставила на важный пост своего малолетнего родственника.

— Мы не лишаем лорда Мирлан ни его титула, ни его графства. В мирное время он сможет совмещать служение империи и управление своей землей. А что касается генерала Айрэ, думаю, он в состоянии понять разницу между Инхором и Тейвором и без наших объяснений, — и, не удержавшись, магистр подпустил шпильку, — к тому же, не думаю, что обида графа Инхор может стать еще сильнее. Право же, заботу о душевном покое генерала Айрэ стоило проявлять раньше.

— Вы как всегда правы, магистр. Увы, я всего лишь слабая женщина, а женщинам свойственно преувеличивать силу и мужество мужчин. Потому я так опасаюсь усугубить последствия своей опрометчивости.

— Я уверен, что граф Инхор предпочтет, чтобы у империи был хоть какой-либо военачальник, пусть даже и семнадцатилетний мальчишка.

Энрисса внутренне улыбнулась: нервничаете, господин магистр, начинаете заговариваться:

— Право же, если вы предлагаете кандидатуру графа Тейвор исходя из этих соображений, то я, пожалуй, останусь при своем первоначальном мнении. А ведь вы уже почти убедили меня!

— Вы меня неправильно поняли, ваше величество! Я говорил о том, что может подумать граф Инхор. Мнение же ордена Дейкар — граф Тейвор способный молодой стратег и сможет стать достойным военачальником, подлинным преемником генерала Айрэ.

— Ну что же, магистр Ир, сама я ничего не понимаю ни в тактике, ни в стратегии, но положусь на мнение ордена Дейкар. Всем известно, что ваши маги — грозные воители. — Она обвела взглядом зал заседаний. — Если никто не изменил свое мнение, то большинством голосов принято решение сохранить чин военачальника и его место в Высоком Совете. Кто-либо выступает против предложения магистра Ира?

На этот раз снова был один голос против. Магистр Илана, несмотря на молодость, блюла верность многолетним традициям.

— Большинством голосов, четыре против одного, граф Тейвор избран новым военачальником империи. Я объявляю сегодняшнее заседание Высокого Совета закрытым, благодарю вас за проявленную мудрость. — Последняя фраза Энриссы входила в утвержденный ритуал. Высокому Совету полагалось давать мудрые советы и принимать мудрые решения, а наместнице — с благодарностью выслушивать и то, и другое.

* * *

Вернувшись в свой кабинет, Энрисса подошла к окну и с наслаждением глотнула свежего воздуха. Все получилось, как она и планировала. Право же, чем дальше, тем сильнее ее раздражала людская предсказуемость. Не возникало ощущения победы, торжества. Она все еще с удовольствием строила планы и просчитывала ход событий, но после очередной победы вместо душевного подъема испытывала усталое раздражение.

Ванр не стал стучать в дверь кабинета, вот уже месяц, как он получил разрешение входить в янтарную комнату в любое время. Наместница знала, что Ванр не злоупотребит ее доверием, и теперь секретарь мог заходить в кабинет без доклада. Энрисса дала ему ключ от потайной двери, спрятанной за одной из янтарных панелей. Дверь Ванру пришлось толкнуть ногой, потому что в руках он нес охапку листов пергамента — все указы, принятые на сегодняшнем заседании Высокого Совета, оформленные должным образом и ожидающие лишь подписи наместницы. Энрисса взяла со стола перо и начала подписывать бумаги прямо на подоконнике, при свете последних солнечных лучей. Она быстро проглядывала документ, ставила внизу размашистую подпись и отдавала лист обратно Ванру, стоявшему за ее спиной. Подписанный наместницей указ в тот же миг принимал силу закона, поэтому она тщательно перечитывала каждый документ, небрежность переписчика могла дорого обойтись. Стопка листов на подоконнике становилась все тоньше и, наконец, Энрисса взяла последний лист, исписанный знакомым почерком.

— Что это значит, господин Пасуаш? — Ее голос приобрел опасную вкрадчивость, — Вы недовольны своим положением? Не успели начать службу, как уже подаете в отставку?

— Ваше величество, что вы! Я всем доволен. Просто мой младший брат не может один справиться с хозяйством, он вызвал меня на родину, помочь ему в поместье.

— Что за чушь! С вашим так называемым поместьем управится пятилетний ребенок! Всего хозяйства — разваливающийся курятник!

— Ваше величество, прошу вас, подпишите. Я все равно не могу остаться здесь.

— Да объясните же, в чем дело! Устали работать на двух хозяев?

Ванр побледнел, он был уверен, что наместница не в курсе его «сотрудничества» с орденом Дейкар.

— Ваше величество, я не мог им отказать, это же маги! Но я не передавал им ничего важного, вы же и сами знаете, раз до сих пор не выгнали меня!

— Знаю. Но в чем тогда дело? Вы понимаете, что у меня достаточно причин отправить вас не в отставку, а в тюрьму, а то и на плаху? Я ведь предупреждала вас еще в самом начале!

Энрисса не понимала, что произошло, она дала Ванру все, о чем только можно мечтать: положение, деньги, влияние. Она даже закрывала глаза на его шалости с орденом Дейкар, умело извлекая из этого пользу. И вот теперь дерзкий мальчишка осмеливается подать в отставку?! Осмеливается отказаться служить ей?! Но почему? Наместница ожидала от своего секретаря любого предательства, любого подвоха, но только не прошения об отставке.

— Как будет угодно вашему величеству. Подготовить приказ?

— Вы что, с ума сошли? Или пьяны?

— Да, ваше величество, я сошел с ума. Отправьте меня в отставку, умоляю, — Ванр рухнул на колени.

— Вы не отправитесь никуда, пока не объяснитесь!

— Ваше величество, простите меня, но я… я больше не могу быть рядом с вами.

— Что?!

— Послушайте, только не перебивайте, иначе я не смогу сказать, не решусь. Когда я первый раз увидел вас, я еще не знал, кто вы и это погубило меня. Пусть недолго, но я видел в вас обычную женщину, нет, необычную, самую прекрасную, самую остроумную, самую добрую, но живую и доступную!

Энрисса с трудом сдержалась, чтобы не остановить безумца. Да он же объясняется ей в любви, ей, наместнице, супруге короля Элиана! За это даже не рубят голову, за это четвертуют, без различия чина и титула!

Ванр перевел дыхание:

— Потом вы оказались наместницей, и я стал служить вам, потому что хотел быть рядом, без всякой надежды, просто видеть вас каждый день, я же понимаю, что есть в мире невозможные вещи. И я служил вам, как мог, как умел. Я научился угадывать ваши желания и понимать вас без слов, я старался быть нужным вам. Все во мне кричало: она живая, она настоящая, она женщина! Но я убеждал себя, что даже думать так — кощунство! Я не могу больше, ваше величество, я мужчина, а вы, будь вы хоть трижды наместница, женщина! Женщина, которую я люблю. Я не могу оставаться рядом с вами, в этом дворце. Иначе… иначе меня скоро действительно будет за что казнить.

Энрисса застыла перед стоящим на коленях мужчиной. Великие боги, сколько раз она мечтала услышать такие слова, всего лишь услышать, один раз в жизни, раз уж ей отказано во всем остальном. Но никто не решался: она ловила на себе влажные мужские взгляды, слышала едва уловимый шепот, но никто не осмеливался повторить вслух то, что проносилось в мыслях. Она уже почти смирилась, и тут… боги, боги, что же ей теперь делать? Подписать отставку, и больше никогда его не видеть. Это единственное решение. Энрисса потянулась за пером и с удивлением почувствовала соль на губах. Она плачет?! Но ведь она никогда не плакала, даже в детстве, даже в тот проклятый день, когда ее обвенчали с куском камня. Перед глазами все расплывалось, она никак не могла найти перо:

— В-встаньте, я подпишу, вы правы, вам нужно уехать.

Ванр медленно поднялся с колен, сердце колотилось, неужели она подпишет отставку?! Тогда все будет кончено. Нужно что-то делать, и тут он увидел слезы на ее щеках:

— Не надо, не надо плакать из-за меня, пожалуйста, — он обнял ее за плечи, — не плачь, оно того не стоит. Ты все забудешь, когда я уеду, не сомневайся.

Она не сбросила его руку, не закричала, не позвала стражу. Ванр осторожно развернул плачущую женщину к себе лицом. Эх, ну почему она такая высокая! Зато их губы оказались совсем близко, и Ванр осторожно прикоснулся к губам наместницы. Не сразу, неумело, но Энрисса ответила на поцелуй, и он, не отрывая губ, потянул ее за собой на ковер. Прошение об отставке так и осталось сиротливо лежать на подоконнике.