Чем ближе к столице, тем сильнее в душе личного секретаря наместницы Ванра Пасуаша боролись друг с другом противоречивые устремления. Одна часть его души стремилась вернуться в столицу, к привычному комфорту и благополучию, родной суете дворцовой канцелярии, роскошным балам и уважительным, а то и завистливым взглядам придворных. Другая же часть души, та самая, что позволила Ванру подняться столь высоко, отвечавшая за принятие осознанных решений, просчет каждого шага, составление планов, словом то, что высокомудрые ученые называют логикой, настойчиво подсказывала, что от столицы, а особенно от наместницы сейчас лучше держаться подальше. Ванр достаточно хорошо знал Энриссу: если она чего-нибудь захочет — добьется любой ценой. И сильнее всего раздражало, что его заранее включили в список допустимых потерь. Только женщина может быть настолько себялюбивой и настолько неблагоразумной одновременно! Но деваться ему было некуда, и в самом мрачном состоянии духа Ванр проехал в арку городских ворот, сморщив нос от городской вони. Неудивительно — он столько лет прожил во дворце. Тринадцать лет назад, когда целеустремленный юноша приехал из провинции в столицу делать карьеру, он не обращал внимания на городские ароматы. Город представлялся ему чем-то вроде высокой лестницы, которую нужно было преодолеть, ступенька за ступенькой, и стоя в самом низу, он был благодарен судьбе за шанс начать восхождение. Год за годом, медленно, но неотвратимо, он пробирался наверх. И если еще несколько месяцев назад Ванр терзался, что не может подняться еще выше, теперь он с трудом сдерживал страх оказаться в самом низу, за пределами вожделенных ступенек, и даже смерти он, казалось, страшился меньше, чем падения.

* * *

В кабинете наместницы царила вечная золотая осень. Листопад на янтарных панелях светился матовым теплом даже в хмурое промозглое утро, и только шелест дождевых капель за окном напоминал, что сентябрь давно отшуршал свое по садовым аллеям. Энрисса уже знала о завещании, и Ванр с удивлением заметил на ее лице признаки тщательно сдерживаемого раздражения. Почту она получила почти месяц назад, за это время наместница должна была успокоиться и продумать ответные меры. Но Энрисса окинула своего секретаря взглядом, далеким от умиротворенности:

— Итак, господин Пасуаш, я жду объяснений.

— Я не понимаю, ваше величество. Все, что мне известно, я изложил в последнем письме.

— В том числе и то, что вы отправили маленького герцога в столицу с надежным сопровождением, не так ли?

— Как вы и приказали, — Ванр ждал иного приема после долгой разлуки.

— А вы уверены, что отправили его именно в Сурем? — Вкрадчиво поинтересовалась наместница.

— Ваше величество, я отправил его в Сурем с нашим человеком, специально, чтобы избежать возможных недоразумений.

— Тогда какого Ареда он оказался в Инхоре?

— В Инхоре? — Непонимающе переспросил Ванр.

— В графстве Инхор, господин Пасуаш. Вместе с вашим надежным человеком. Который сбежал с мальчиком под надежную руку генерала Айрэ.

— Но генерал Айрэ не имеет ничего общего со всей этой историей, — запротестовал Ванр, но в этот миг его догнала холодная волна понимания, — это невозможно! Он все равно не получит опеку! Да и зачем ему?

— «Зачем» — мы скоро узнаем. Граф Инхор выехал в столицу. Вместе с герцогом Квэ-Эро. Как вы могли позволить герцогу так быстро уехать из замка?

— Он настоял.

— Настоял, — язвительно передразнила наместница, — вы представляли Корону в герцогстве Суэрсен. Вы и только вы имели там право на чем-либо настаивать!

Ванр опустил голову, признавая вину. Он так торопился отделаться от незваного южанина, что не подумал о последствиях. Ванру в голову не пришло, что даже переночевав в замке, Квейг успеет догнать племянника. Ванр никогда не путешествовал с маленькими детьми и просчитался.

— Ваше величество, граф Инхор, скорее всего, оставил мальчика по просьбе герцога Квэ-Эро. Не думаю, что он как-то замешан в этом деле. У него нет мотива, да и потом — он ведь человек чести. — К последнему аргументу Ванр прибег с некоторой неловкостью — слово «честь» редко звучало в политике.

— Это единственное, на что мы можем рассчитывать, Ванр, — негромко ответила наместница, в один миг превратившись из грозной правительницы в усталую женщину. Словно фитилек в лампаде задули.

Ванр и сам понимал — если генерал Айрэ решит поддержать Квейга — они и без всякой книги обойдутся, наместница не удержится на троне. Знать не пошла бы за выскочкой-простолюдином, но потянется под знамена герцога Квэ-Эро, а простой народ, обычно стоящий в стороне, пока лорды выясняют отношения, откликнется на первый же зов непобедимого военачальника. И уже будет не важно, что никаких причин для восстания нет — толпа не рассуждает. И что тогда делать? Положиться на петушиную гвардию Тейвора? Вот и получается, что сам по себе герцог Квэ-Эро досадная помеха, а в паре с генералом Айрэ — смертельная угроза. Энрисса закуталась в шелковую накидку таким зябким жестом, будто прохладный шелк мог согреть. Ванр привлек ее к себе, разговор о делах на сегодня закончился.