Короткое сообщение из Перми: Сергею Белову присвоено звание «Почетный гражданин Пермского края». Местная общественность предлагает у входа во Дворец спорта «Молот», на арене которого под руководством Сергея Александровича команда «Урал-грейт» добилась многих впечатляющих побед, установить мемориальную доску в память об этом кудеснике мяча, первом европейце, включенном во Всемирный баскетбольный зал славы.

Прочитал – и такое зло взяло. Черт побери, уральцы сыграли на опережение, а в Москве проморгали. А ведь лучшие-то годы Белова, принесшие ему всемирную известность, прошли в столице, в ЦСКА.

Да, одних уж нет, а те далече… Вот и из Запорожья горестное известие о кончине еще одного моего давнего знакомого Леонида Ивановича Жаботинского. Могучего добряка с хитринкой в глазах и мозгах. Не могу не воздать ему должное. Нет, я не был свидетелем его тактической олимпийской победы над Юрием Власовым в Токио. Но был свидетелем другой. Серьезная травма отлучила его на долгих четыре года от любимой штанги, никто не верил, что Жаботинский вернется. А он вернулся, да как – в словацком Тренчине установил новый мировой рекорд в рывке – 177 кг. Так и вижу Леонида Ивановича с поднятой над головой стальной громадиной и с застывшей на лице улыбкой: не верили – а я доказал! Он умер в своем родном Запорожье. Человек, который, как и великий Гоголь, принес одновременно славу и России, и Украине.

Когда уже было написано о Сергее Александровиче Белове (в ЦСКА все-таки о нем вспомнили, установили бюст на Аллее славы), друзья прислали мне на электронную почту стихи Петра Давыдова. Прочитал – и как же они созвучны написанному.

Незаметно исчезают друзья. Реже встречи и короче звонки. Изменить, наверно, это нельзя, Если вы уже другие внутри. И никто не виноват – просто жаль, Что у всех такая разная жизнь. Наше прошлое, летящее вдаль, Превращается легко в миражи. Да и времени практически нет. А ещё по вечерам мало сил. Шлёшь на праздники привычный привет, И не важно: кто писал, что спросил. В разных странах или рядом сейчас, Мы с друзьями, но ничьей нет вины – Забывают постепенно про нас, Забываем про кого-то и мы. Может это и нормально вполне? Может это происходит у всех? Кто-то вырвался вперед на коне! От другого отвернулся успех. Но ведь нечего делить нам уже Кроме мыслей и простых новостей. И печально на любом рубеже Вдруг остаться одному без друзей. Всё, что было – это было не зря. Ради дружбы постарайся, пойми. Так обидно исчезают друзья И вернуть их невозможно… почти.

И еще это – Эдуарда Асадова.

Понять – о боже, как мы виноваты… И фото – черно-белое кино – Усталые глаза, знакомы взгляды, Они уже простили нас давно За то, что слишком редко были рядом, За не звонки, не встречи, не тепло. А лица перед нами – просто тени, А сколько было сказано не то, И не о том, и фразами не теми. Тугая боль – вины последний штрих – Скребет, изводит холодом по коже. За всё, что мы не сделали для них, Они прощают. Мы себя – не можем

А ведь действительно виноваты – и покаяться бы…