В 1481 году папа Сикст IV пригласил многих знаменитых флорентийских художников в Рим. Стало известно, что он намеревается щедро вознаградить их, чтобы они своей работой прославили Рим. Лоренцо Медичи помог папе составить список приглашенных. Среди них были Боттичелли, Гирландайо, Перуджино и многие другие мастера из Флоренции. Леонардо не позвали, и он был очень уязвлен. Раздосадованный тем, что ему не удалось получить постоянный источник солидного дохода, который он считал заслуженным, Леонардо все сильнее хотел переехать из Флоренции в любой другой город и начать там новую жизнь.

Как писал Паоло Джовио, лично знавший Леонардо, «по характеру он был очень обходительным, утонченным и великодушным, а лицо его было необычайно красиво». У Антонио Гаддиано похожий портрет Леонардо: «Он был очень благовидным, пропорционально сложенным, с изящными манерами, привлекательным, с красивыми завитыми локонами, спадающими на грудь». Еще одно подтверждение безупречности его привычек и внешнего вида можно найти и в записях самого Леонардо: «Возьми хорошую розовую воду и налей себе на руки, затем возьми цветок лаванды, растирай его между ладонями и будет хорошо». Кроме того, Леонардо был атлетически сложен, прекрасно ездил верхом и обладал чрезвычайной силой. Рассказывают, что он мог согнуть подкову одной рукой.

Современники восхищались его прекрасным пением. Леонардо где-то выучил нотную грамоту, и есть веские доказательства, что он сочинял музыку. В древности мелодии были одноголосными, без одновременного звучания разных нот, образующих аккорды. Позже, в XI веке, появился контрапункт – второй мелодический голос. Леонардо воодушевился возможностью введения в музыку третьего измерения – аккордов.

Он умел играть на множестве музыкальных инструментов и аккомпанировал себе, когда пел. К большому огорчению последующих поколений, ни один фрагмент музыки Леонардо до сих пор не найден. Любовь к музыке и умение играть, возможно, были связаны с его интересом к созданию музыкальных инструментов. Одна серебряная лютня в форме лошадиной головы сыграет важную роль в дальнейшей жизни Леонардо.

В 1482 году герцог Милана Лодовико Сфорца потребовал, чтобы правительство города пригласило скульптора, способного изваять большую конную статую. Он хотел увековечить память о своем отце и напомнить жителям города о роли семьи Сфорца в истории Милана. Едва узнав об этом предложении, Леонардо сразу ухватился за него. Он написал герцогу пространное письмо, в котором превозносил свои многочисленные таланты и добродетели. Особый акцент он сделал на способностях в области архитектуры, военной инженерии и музыки. Напоследок упомянул, что он еще и художник.

Герцог пригласил Леонардо на службу. Итак, в 1482 году 30-летний Леонардо покинул город, в котором вырос, и пустился в совершенно новую авантюру. Он еще не знал, что ему предстоит провести в Милане следующие 18 лет свой жизни под властью человека, который был его полной противоположностью.

В XV веке Милан был известен как главный центр производства оружия на всем Апеннинском полуострове. Это процветающее герцогство по его положению в стране можно сравнить с Детройтом середины XX века. Металлообрабатывающие мастерские делали высококачественные инструменты для войны. По просторным улицам и площадям с комфортом прогуливались новоявленные богачи, зная, что живут в процветающем и хорошо защищенном городе.

Семья Сфорца, из которой происходил герцог Милана, не имела такого культурного, интеллектуального и эстетического влияния, как Медичи. За свою темную кожу герцог получил прозвище Моро, а многие враги считали его узурпатором. Он был любителем войн, секса, пиров, придворных интриг и богатых кутежей. Он постоянно предпринимал заграничные военные походы, брак рассматривал как политический инструмент для укрепления коалиций.

Между 1484 и 1485 годами в Милане разразилось несколько вспышек бубонной чумы, унеся в общей сложности жизни более 50 000 горожан. На фоне этих событий Леонардо да Винчи начинал свою жизнь придворного художника.

В тот период эпохи Возрождения искусство стало символом престижа. Каждый город-государство дорожил своими художниками. Правители украшали площади и галереи скульптурами, а в жилых помещениях развешивали дорогие гобелены и картины. Расчет тут ясен: поразить своей расточительностью противника, коль скоро после всех затрат на армию наемников и защитные сооружения хватает денег и талантов на то, чтобы делать город еще прекраснее. Таким образом, между правителями городов возникала здоровая конкуренция, которая была полезна для развития искусства.

К несчастью для Леонардо, герцог так и не оценил в полной мере выдающийся талант своего придворного художника. И хотя он поселил Леонардо рядом со своим дворцом, он держал художника в черном теле. Герцог был неаккуратен в платежах, и Леонардо неоднократно умолял его выплатить задолженный гонорар.

Среди тех, кто был в то время в окружении Леонардо, выделяется красивый десятилетний мальчик по имени Джакомо, сын некого Джованни Пьеро Капротти из Орено. В 1490 году Леонардо уговорил отца мальчика отпустить Джакомо пожить у него. Взамен он пообещал обучить ребенка ремеслу художника. Однако у мальчика не оказалось никаких талантов, и он вырос в весьма посредственного живописца.

Отношения с Джакомо очень расстраивали Леонардо, он прозвал мальчика Салаи, что означает «дьяволенок». Салаи постоянно воровал, лгал и всячески проказничал. В дневнике Леонардо остались очень эмоциональные записи о трудностях, которые он испытывал в общении с Салаи. Тем не менее Салаи оставался с Леонардо почти до конца его жизни и погиб на дуэли по пустяковому поводу через пять лет после смерти художника.

Леонардо взял в ученики еще одного юношу – 14-летнего Франческо Мельци. В отличие от Салаи, Мельци происходил из знатного рода и сам попросился в подмастерья, так как искренне хотел быть великим художником. Ему было уготовано стать для Леонардо самым близким другом и наследником, которому Леонардо доверил бо́льшую часть своих картин и ценные заметки. Мельци написал трогательный и искренний панегирик на смерть своего учителя, где упомянул, что Леонардо относился к нему как добрый отец.

В период жизни в Милане у Леонардо появлялось все больше проблем – как бытовых, так и связанных с работой на сумасбродного герцога. Герцог мог потребовать написать портрет очередной любовницы, организовать свадебный праздник или какое-нибудь иное торжество. Леонардо придумывал костюмы, сооружал декорации, разрабатывал сценарии для множества щедрых празднеств герцога. Иногда эти бессмысленные дела вынуждали Леонардо жаловаться герцогу: «Прискорбно мне, что вследствие необходимости зарабатывать себе на пропитание я вынужден прерывать работу и заниматься пустяками».

Хотя Леонардо тратил много времени на удовлетворение запросов герцога и на научные изыскания, в Милане он пережил расцвет своего художественного гения. Этот период начался с выполненного в очень необычной манере портрета 16-летней любовницы герцога Чечилии Галлерани («Дама с горностаем», около 1490 года). До того он написал первый вариант потрясающего с композиционной точки зрения портрета Святого семейства – «Мадонна в скалах» (около 1483–1486 годов). Эти картины были всего лишь прелюдиями к созданию, пожалуй, самого сложного произведения из всех созданных живописцем. По просьбе клириков герцог заказал Леонардо фреску на стене монастырской постройки. Для фрески выбрали трапезную, где все монахи вечером собирались за ужином. И хотя сотни художников изображали сюжет пасхального ужина Христа со своими учениками («Тайная Вечеря») до Леонардо, его версия не была похожа ни на какие другие. До сих пор уже на протяжении многих веков сотни искусствоведов анализируют новые приемы и тонкости этой фрески.

Леонардо использовал экспериментальный метод нанесения красок на стену, поэтому фреска «Тайная вечеря» начала портиться почти сразу же после ее создания. Художник неудачно выбрал смеси и растворы, и яркие детали вскоре потускнели и поблекли. Рассказы о шедевре Леонардо распространились по всей Европе, и множество его современников совершали паломничество, только чтобы увидеть фреску. К счастью, они скопировали ее для потомков. По всем этим репродукциям искусствоведам удалось достаточно точно восстановить изначальный вид творения Леонардо.

В тот период Леонардо не только завершал свои великолепные полотна, но и занимался различными работами в области архитектуры и общественной гигиены, а также всесторонними научными исследованиями. Изучая его записные книжки, можно убедиться, что одним из его честолюбивых замыслов, который он пронес через всю жизнь, так и не реализовав, было желание стать первым умеющим летать человеком. Леонардо так и не опубликовал свои записи. Число его картин ограничено, и большинство из них остались незаконченными или пострадали от времени. Но судьба, постигшая памятник отцу Сфорцы – крупнейший проект Леонардо за 16 лет, проведенных им в Милане, – стала для него самым горьким разочарованием.

С первых дней жизни в Милане Леонардо был поглощен мыслями и планами внешнего вида и технических деталей отливки огромной конной бронзовой статуи. Он изучил в деталях анатомию лошадей и сделал подробнейшие зарисовки. Наконец, изготовил глиняную модель статуи, которую установили на одной из площадей. К ней отовсюду приходили люди, чтобы полюбоваться величественным произведением.

Создание конной статуи заняло бы все свободное время у обыкновенного человека, но Леонардо, живя в Милане, находил возможности посещать и соседние города. Там он познакомился с некоторыми ведущими учеными того времени. Он сдружился с математиком Лукой Пачоли, Леонардо был впечатлен точностью математической науки и даже выполнил иллюстрации для книги Пачоли о геометрических фигурах. Кроме того, Леонардо увлекался всеми аспектами инженерии. Его записные книжки полны великолепных изображений зубчатых механизмов.

В Милане Леонардо интересовался не только инженерным делом, архитектурой и математикой. Среди прочего он изучал еще геологию, гидрологию, ботанику и сравнительную анатомию. Он сделал наиболее полные для того времени наблюдения за полетом птиц. Он занимался оптическими исследованиями и эффектами света и тени. Стал самым пытливым анатомом, а надо заметить, что в те времена человечество еще не открыло консервирующие свойства формалина. Приходилось в тесном закрытом помещении быстро препарировать трупы, пока они не начнут гнить.

На каждое из этих дел могла потребоваться целая жизнь, но Леонардо успевал еще и писать. Он написал трактат о живописи, книги притч, басен, загадок, словесных игр, составил сборник предсказаний, описывал путешествия по местам, в которых никогда не бывал.

Несмотря на все его выдающиеся достижения, судьба Леонардо была тесно связана с бесчестным правителем Милана, что оказалось губительным для художника. Плетя военные интриги против Флоренции, Неаполя и Папской области, герцог сам оказался в опасной ситуации. Он решил позвать на помощь французского короля Людовика XII. Во время своего визита в Милан король не мог не заметить богатств города. Вернувшись в Париж, он очень удачно вспомнил об исторических территориальных притязаниях французов на Милан и окружающую его Ломбардию. План герцога обернулся против него самого в 1499 году, когда французы вернулись в Милан, но уже с враждебными намерениями. Они захватили город, пленили герцога и отвезли его во Францию, где он и умер в заключении через несколько лет.

Войско герцога исчезло, когда сильно превосходящие французские войска подошли к Милану. Горожане бежали. Войдя в город, французские наемники разрушили глиняную модель конной статуи. Леонардо понял, что не может больше находиться в городе, в который вложил столько сил и времени. Покинув Милан, он отправился сначала в Мантую, а затем в Венецию. В то время Венеция противостояла своему заклятому врагу – Османской империи. Войска султана уже захватили Константинополь в 1453 году, и его армия двигалась вдоль восточного побережья Адриатического моря, оказавшись напротив Апеннинского полуострова. Над Венецией нависла угроза турецкого завоевания, как раз когда приехал Леонардо.

Поскольку Леонардо прослыл военным стратегом, венецианцы просили его помочь придумать, как удержать турок от нападения на венецианский Сенат. Он предложил отцам города дерзкий план: требовалось построить дамбы, защищающие наземные дороги в город. Если бы вражеская армия вошла в город, дамбы следовало разрушить, тогда вода за ними затопила бы захватчиков. Это был чрезвычайно изобретательный, но практически невыполнимый план.

Некоторое время после того, как Леонардо покинул Венецию, он жил в доме Мельци к югу от Милана, обдумывая, что делать дальше. Для него это был очень тяжелый период. Он остался без покровителя, без дома и без дохода, а кроме того, на Леонардо висела ответственность за людей, чья жизнь полностью зависела от него. Скрепя сердце он решил вернуться во Флоренцию. Шел 1500 год.

Город его молодости изменился до неузнаваемости. На смену сильной власти Медичи пришла слабая, раздираемая разногласиями республика. Пока Леонардо отсутствовал, Флоренцию захлестнула волна догматического фундаментализма под предводительством пылкого проповедника и оратора Джироламо Савонаролы. Он обличал грех алчности, призывая вернуться к простому образу жизни и строго следовать предписанием Церкви. Савонарола уничтожил многие произведения искусства, считая их греховными и недостойными поклонения. Эпоха террора, устроенного им, продолжалась, пока народ не восстал. Савонаролу публично повесили на площади в 1498 году.

Когда Леонардо приехал во Флоренцию, город еще не оправился от последствий этих безумных времен, и повсюду витал дух тревоги и уныния. Но слава Леонардо как блестящего художника миланского двора дошла сюда. Жители Флоренции с живым интересом следили за его творческими успехами, они узнавали новости о его миланских работах и гордились соотечественником. Однако теперь Леонардо обнаружил, что ему придется соперничать с человеком, не уступающим ему в таланте, – с Микеланджело Буонарроти.

В 1500 году Микеланджело было 25, а Леонардо 48 лет. Молодой скульптор покорил граждан Флоренции статуей Давида, которую создал в возрасте 21 года. Кроме того, Леонардо должен был соперничать и с другим, совсем юным художником – Рафаэлем, работы которого уже хорошо оплачивались властью.

Микеланджело недолюбливал Леонардо за то, что тот ставил живопись намного выше скульптуры, о которой отзывался пренебрежительно: «…Весь, словно мукой, обсыпанный мраморной пылью, скульптор кажется пекарем; и он весь покрыт мелкими осколками, словно его занесло снегом; а жилище запачкано и полно каменных осколков и пыли. Совершенно противоположное этому происходит у живописца… ведь живописец с большим удобством сидит перед своим произведением, хорошо одетый…» Такие заметки не способствовали симпатии к Леонардо со стороны чувствительного Микеланджело.

К счастью, Леонардо получил заказ изобразить Святое семейство и начал работу над новым расположением фигур святой Анны, Девы Марии и младенца Христа. Как часто случалось, картину он не закончил. В этом была не только его вина. Пожалуй, самый одиозный и бесчестный правитель среди всех – а таких было много в то время – пригласил Леонардо на высокооплачиваемую и влиятельную должность военного советника и главного инженера при своем дворе.

Этим правителем был Чезаре Борджиа, сын папы римского Александра VI. У Александра было двое печально известных детей: имеющая дурную славу Лукреция Борджиа и Чезаре, отличавшийся исключительной жестокостью. Александр назначил Чезаре кардиналом, когда тому было всего 17, но вскоре признал, что тот не рожден для сутаны. Он освободил сына от обетов и назначил номинальным правителем Романьи, области вдоль побережья Адриатического моря, охватывающей земли к югу от Венеции и вокруг Равенны. Характерно, что папа даже не удосужился сообщить правителям городов Романьи, что теперь они под властью Борджиа. Тем самым он положил начало целому ряду военных конфликтов между местным населением, сопротивлявшимся вторжению, и хорошо вооруженной и щедро финансируемой армией узурпатора.

Это еще один из многих парадоксов жизни Леонардо. Ему, называвшему войну «звериным безумием» и ненавидевшему всякое насилие, пришлось служить у такого безнравственного и жестокого человека. Это показывает, насколько ему были нужны деньги и сколь велико было желание уехать из Флоренции, заставившее его принять в конце концов предложение Чезаре Борджиа.

В период работы у Борджиа Леонардо заинтересовался картографией. Начав с такого сокровища, как карта города Имола и его окрестностей, Леонардо продолжил создавать очень детальные карты Северной Италии, с каждым разом все с более высокой точки обзора. Никто не может объяснить, как у Леонардо получалось создавать столь подробные карты, напоминающие аэрофотоснимки с большой высоты.

Неожиданным следствием службы у Борджиа для Леонардо стали длительные дружеские отношения с одним из главных мыслителей эпохи Возрождения. В 1502 году в городе Имола Леонардо познакомился и сдружился с Никколо Макиавелли, служившим в то время у Чезаре Борджиа. Историки предполагают, что именно Чезаре послужил образом для классического труда Макиавелли «Государь».

Находясь на службе у Борджиа, Леонардо и Макиавелли вступили в переговоры с властями Флоренции, которые попросили помочь разгромить их торгового конкурента, город-государство Пизанскую республику. Леонардо предложил очень необычное техническое решение: перенаправить реку Арно в сторону от Пизы, отрезав тем самым пизанцев от моря. У предложенного плана были и дополнительные преимущества: сеть каналов должна была превратить Арно в судоходную реку, где Флоренция могла бы разместить свой морской флот. Макиавелли уговорил старейшин города выделить денег на этот проект, но, как это часто случалось с Леонардо, из-за нехватки финансирования и мастерства исполнителей, которым была поручена работа, и здесь его постигла неудача. План провалился, несмотря на потраченные властями Флоренции время и деньги. Леонардо и Макиавелли практически не упоминали о нем в своих последующих записях.

Леонардо ушел со службы у Борджиа, когда узнал, что Чезаре собственноручно задушил подчиненного, приятеля Леонардо. Он опять отправился во Флоренцию, где уже работал Микеланджело, который тоже уезжал, но успел вернуться. Так случилось, что два великих художника и сына Флоренции жили в одном городе. Городской совет постановил, что они должны написать две батальные картины, посвященные победе флорентийских войск. Леонардо пообещал комиссии изобразить битву при Ангиари. Все горожане, зная, что два художника друг друга недолюбливают, с интересом следили за их соперничеством. Состязание между Леонардо и Микеланджело вскоре стали называть битвой битв.

Когда Леонардо показал законченный картон (рисунок, с которого будет написана картина), изумлению не было предела; говорят, что люди приезжали издалека, чтобы увидеть его. Увы, судьба помешала закончить и этот проект, как и многие другие. Французский король Людовик XII и его племянник Франциск I приказали своему помощнику Шарлю д'Амбуазу освободить Леонардо от обязательств перед Флоренцией и немедленно доставить его ко французскому двору в Милане. Сначала флорентинцы не хотели отпускать Леонардо, но наличие у Франции большой победоносной армии заставило итальянцев принять предложение. Леонардо отложил работу, собрал вещи и направился обратно в Милан. Кстати говоря, Микеланджело тоже не закончил свое задание – его вызвал папа Юлий II для росписи сводов Сикстинской капеллы. С собой на север Леонардо взял еще одну незавершенную работу, портрет флорентийской женщины, известный как «Джоконда» (1504 год). Впоследствии портрет стал самой знаменитой картиной в мире, которую на английском языке обычно называют «Мона Лиза» (илл. 1).

В отличие от прошлого опыта жизни Леонардо в Милане, обязанностей у него было немного. Он пересмотрел то, что сделал 20 лет назад, и написал второй вариант «Мадонны в скалах» (около 1506 года). Его пребывание на этот раз не было долгим. Довольно скоро Венеция в союзе с Испанией при помощи папских войск изгнала французов из Милана. И опять Леонардо был вынужден бежать. В очередной раз положение его дел было ужасающее. У него не было покровителя. У него было мало денег. За ним тянулся целый хвост недоделанных работ.

До Леонардо дошло известие, что внезапно скончался папа Юлий II и конклав пригласил из Флоренции Джованни Медичи, чтобы избрать его следующим папой. Это позволило Леонардо надеяться, что он сможет найти работу в Риме. Новый папа Лев X изъявлял намерение оставить после себя городу богатое художественное наследство. Направляясь в Рим, Леонардо рассчитывал на щедрые вознаграждения от своего флорентийского земляка.

Когда он прибыл, то обнаружил, что Микеланджело уже закончил роспись Сикстинской капеллы, Рафаэль уже создал свою знаменитую фреску «Афинская школа». Архитектор Донато Браманте был занят возведением собора Святого Петра. Леонардо же не нашел выгодной работы. Кроме того, не осталось не замеченным и увлечение Леонардо анатомированием трупов. Леонардо писал, что некий недоброжелатель «мне помешал в моих анатомических занятиях, порицая их перед папой, а также в госпитале». Судя по этой и другим записям, то, что человек проводит время в окружении разлагающихся трупов, настолько не нравилось папе, что все надежды Леонардо на успех в Риме быстро сошли на нет.

Как всегда, вмешалась судьба. Молодой король Франциск I был так поражен искусством Леонардо еще в те времена, когда тот был в Милане, что пригласил стареющего мастера жить во Францию и быть придворным художником.

Леонардо наконец обрел покой в безмятежной долине реки Луары. Сам он поселился неподалеку от замка Амбуаз, обязанности его были легки и необременительны. Да Винчи было уже 60, и здоровье его ухудшалось. Секретарь кардинала Арагонского Антонио де Беатис писал, что «в 1517 году правую руку Леонардо разбил паралич». По словам де Беатис, это не позволило Леонардо заниматься живописью.

Французский король регулярно навещал Леонардо. Когда его спросили, почему он не вызывает художника ко двору, молодой король ответил, что ему гораздо проще самому приехать к Леонардо, чем пожилому мастеру ехать в Париж. Все последние годы Леонардо продолжал интересоваться разнообразными вопросами с неугасающим любопытством. Он умер в возрасте 67 лет во Франции в 1519 году и был похоронен в часовне Святого Гумберта в городе Амбуаз.