Маленькая девочка И мальчик чуть постарше Строили на пляже Замок из песка. Маленькая девочка И мальчик чуть постарше… Нежная улыбка, Твёрдая рука. Нагребли песочку, Подровняли кучки, И взялись за дело Маленькие ручки. Солнечная куколка, Кудряшка золотая! В песочке извозюкалась, Ракушки собирая! А озорной мальчишка Носится вокруг! Хоть и шалунишка, Но надёжный друг! Разыгрались дети, Первый замок строя. Из-за каждой мелочи Важной жарко споря! Понеслась дискуссия, Разговор не лёгонький! Мужским благоразумием Против женской логики. Вот где принцесса будет Куколок кормить? А где свои секреты Куколкам хранить?! А где, спросить позвольте, Будет бальный зал? Там, что ль, где припаркован Ваш грязный самосвал?! Ой-ой-ой-ой, подумаешь, Какие впечатлительные! А мне куда поставить Технику строительную?! И где мне можно армию Солдат квартировать? Где им скакать на коннице? Где им маршировать?! Где мне поставить пушки, Чтоб отгонять врагов? И где сушить полсотни Солдатских сапогов?! Рождали в споре истину, Друг другу помогали. Свою ребята сказку Из пыли создавали. Их город рос и ширился, Везде кипит работа. И вот уже виднеются Парадные ворота! А вот дворец принцессы. А рядом замок принца. Дороги, арки, башни И стены по границе! Привязав на палочку Фантик ярко-красный, Получили дети Символ государственный! Сюда еще немножко Мы принесём песочку, И там, в саду принцессы, Высадим цветочки! А вот фигурку принца Лепим из песка. Доспехи из ракушек, Веточка-рука. В веточку мальчишка Щепочку вложил. И песочный рыцарь Будто бы ожил! «Эгей, солдаты верные, Песочный мой отряд! Сегодня будет вечером Торжественный парад!» Раздухарился мальчик! Кричит, не унимается. А девочка украдкой Глазеет, улыбается. Сияют её глазки. Блестят как бриллианты! А на парад песочные Шагают лейтенанты! И вдруг слетела с мальчика От ветерка панама. Мгновенно подскочила К мальчишке его мама. «Сынок, давай мы будем До дома собираться. Смотри, какая туча К нам стала приближаться». Какое там! Мальчишка Так сильно увлечён, Что даже шторм и ветер Герою нипочём! Но мама беспокоится, Хотя еще тепло. Ведь там, вдали, всё небо Грозой заволокло. Схватила сына за руку, По сторонам глядит. Родителей у девочки Пытается найти. А папа из тенёчка Наблюдал за дочкой, Провожая взглядом Каждый взмах совочка. В заходящем солнце Локоны сияют! И в глазах у дочки Искорки сверкают! Не влезает папа, Детишкам не мешается. Сидит себе тихонько, На дочку умиляется! Конечно, туча чёрная Уж скоро солнце скроет. Но есть еще полчасика, Пусть детки всё достроят! А мама возле мальчика Никак не унималась И воспитаньем сына Усердно занималась. «Сынок, ты слышишь маму?! Ты весь в песке измазан. Ты что такой упрямый? Ты будешь щас наказан!» Тут девочка тихонько К мальчишке подошла И маленький совочек С песочком подала. Осталось же немножко, Совсем, совсем чуть-чуть! Последнее доделать, Чтоб в замок жизнь вдохнуть! Рванулся мальчик к девочке, Совочек ухватил И тут же подзатыльник От мамы получил. «Мне сколько тебе раз По-русски повторять?! Не заставляй, пожалуйста, Силу применять! Сейчас как шторм начнется, Как нас накроет ливень, Тогда ты будешь сразу Гораздо торопливей». Заплакал мальчик маленький, Схватил у мамы ручку И просит дать им с девочкой Хотя б ещё минуточку. Хотя бы два совочка На башню доложить. И можно будет с мамой В песочной башне жить! Там шторм не будет страшен. Там ливень нипочем. А по глазам у мальчика Уж слёзы льют ручьём. Не вытерпела мама, Схватила в руки сына. Должна же быть какая-то Хотя бы дисциплина! Раз мама говорит, То надо слушать маму. Нельзя же быть таким Капризным и упрямым! Сын дёрнулся на ручках, И не хватило силы… И мама, чтоб не шлёпнуться, Сынишку отпустила. Слетел мальчишка маленький С рук слабенькой мамаши. И угодил сандаликом Прям по песочной башне… Стоит и не шевелится, Глазам своим не веря… Он ведь так долго строил Конюшню кавалерии! Разбилась его сказка Буквально в один миг. И над песочным замком Раздался громкий крик. Пронзительный, из сердца. Кричал малыш истошно. Не веря в то, что это Случилось не нарочно. Испуганная мама Глядела на потерю И проклинала замок, И пляж, и этот берег. И эту тучу чёрную, И эту ситуацию, И это положение Отчаянно-дурацкое. Ведь детский хрупкий город Волною скоро смоет. Так почему же сына Так это беспокоит?! В сердцах дворец песочный Ногою растоптала. Отшлёпала мальчишку И сильно наругала. Сама не понимая, Что ругань – не за дело. А маленькая девочка Стояла и смотрела… Её не волновали Ни тучи и ни грозы. У крохотной принцессы В глазах застыли слёзы. Не понимала, солнышко, Как мальчику помочь. Лишь протянула другу Свой маленький совочек. Он взял совочек ручками, Дрожащими от горя, А мама его вырвала И выкинула в море. Прикрикнула построже, Чтоб мальчик не ревел. А он с тоской бездонною На замок свой смотрел. И вдруг увидел мальчик, Как из горы песка Взметнулась гордо в небо Веточка-рука! А в веточке алела Красная бумага. Обрывок государственного Городского флага. Расстроенный и грустный Он с мамой пошагал, Но, обернувшись, веточке Ладошкой помахал. Ведь боевых товарищей Своих не забывают. И детские фантазии В сердцах не умирают. Тут маленькая девочка Больше не сдержалась И на груди у папы Горько разрыдалась. А папа сгрёб в охапку Доченьку-картинку, Сердцем ощущая Каждую слезинку… Ушли мамаша с сыном, Унес и папа дочку. И волны не оставили От замка ни кусочка. Вот так и завершилась Печальная история, Наделав много шума На пляже санатория. Вот так дочурка-куколка И сын темноволосый Оставили родителям Недетские вопросы… Вот как без наказаний Детишек воспитать? Ведь так порой с эмоциями Сложно совладать… Где грань проходит чёткая Плохого и добра? И при каких условиях Кончается игра? Маленькая девочка И мальчик чуть постарше Свой песочный замок Выстроить пытались. Маленькая девочка И мальчик чуть постарше Больше никогда На пляже не встречались. А их песочный замок, Где каждый так старался, В сердцах детей-строителей Растоптанным остался…

Чёрный котёнок и белый щенок Встретились как-то в толпе людских ног. Киса без дома, щенок – сирота… Так подружились два разных хвоста. Чёрный котёнок и белый щенок Тихо стащили с порога сапог. Там, под порогом, где старая дырка, Хвосты стали жить в сапоге, как в квартирке! Белый был добрым и очень серьёзным. А если чёрный гулял слишком поздно, Мудрый щенок, словно папа – ребёнка, Лапкой подталкивал к дому котёнка. Чёрный котёнок был сущий чертёнок! И если вдруг появлялся мышонок, То на асфальт, и практически сразу, Летели горшки и цветочные вазы!!! Хозяйки тогда недовольно гудели, Что окончательно все обалдели! Что спасу уж нету от чёрной напасти. И что одни беды от ней и несчастья! Лето прошло, хвосты стали взрослее, Стали пушистее, стали длиннее. Думали жители – вот чудеса! Щенок превратился в белого пса! Чёрный никак повзрослеть не хотел. Вечно куда-то бежал и летел. Но время прошло, и однажды в окошко… Села пушистая чёрная кошка!!! Чёрная кошечка, беленький пёс. Пышные усики, мокренький нос. Жители вслух удивлялись немножко Искренней дружбе собаки и кошки! Чёрную кошку мальчишки боялись И что ни день на неё покушались. Было приятно смотреть на картину, Как прячется кошка собаке за спину. Беленький пёсик и чёрная кошка, Разные мордочки в дырке-окошке. Спать под порогом ложились клубочком. И не беда, что ненастная ночка. Ветер ревел и деревья ломал. Вмиг крышу дома сорвал мощный шквал. Кто виноват, что случилось ненастье? Жители: «Кошка – источник несчастья!!!» С мётлами, с палками мирные жители Отправились кошку искать как вредителя. Но спящую кошечку беленький пёс Тихо за шкирку подальше унёс. Пса белоснежного с чёрненькой кошкой Больше не видели в дырке-окошке. Может быть, где-то приметит прохожий, Как вместе идут два хвоста непохожих… Жителей тех очень можно понять. Есть кого в жизни во всем обвинять. Но вряд ли их что сохранит и спасёт, Раз им котёнок несчастья несёт.

То ли правда дело было, То ли бабки старые из вредности Наврали… В общем, непонятно, То ли снег там сыпал, То ли по макушке барабанил Дождь… Но однажды Кто-то мне сказал, Что в племени пещерном, На Урале, Жил и барагозил Постоянно Дикий Чумачечный Вождь! И не ясно абсолютно, Где тут просто Враки, А где скрыта наглая, Бессовестная Ложь?! Где припрятан Сивый бред Хромой И чокнутой На голову Собаки?! Ладно, Тёплое от мягкого Уже вовек Не разберешь. Но если мы Мозгами Пошевелим И мух голодных От котлет Отделим, Наскальные Каляки и маляки Прочитаем, То мы Историю Вождя, Как там всё было Тыщи лет тому назад, Немедленно узнаем. Итак, давным-давно В горах Урала Жил-был И не тужил Забавнейший народ! Орало племя И плясало, Друг другу пятки Щекотало, По лесу хищников Дубинками гоняло, Водило с мамонтами Хоровод. Вот… С улиткой наперегонки Гоняли. Дразнили саблезубых Тигров. Медведю спящему Все лапы обсосали. В общем, Активные предпочитали игры. Изучив внимательно Пещерные каракули, Получается, действительно, В одной пещере Был прописан И, по запаху, похоже, Что прокакан даже, Странный неизвестный Человек. Горько археологи Заплакали, Когда каменные отворили Двери. Аромат такой скопился В воздухе, Что проветрить не удастся Целый век. Выяснилось, Вождь был ненормальным, Если мы его сравним, Допустим, с нами. Просто, по сравненью с нами, Он – с кукушкой! И не надо до икоты Хохотать! И когда кукушка Куковала, Вождь мог запросто Подраться С карасями, Бегать с голой попой За лосями, В общем, много было поводов Поржать! Вам такое вряд ли даже Снилось. Разве только солнце Не ударит. Но, похоже, В племени пещерном Был пещерный Настоящий Детский сад. Вроде сад как сад, На кухне повар динозавра В запеканку варит, Ну а Чумачечный Вождь, С горшком на лысине, В том садике Воспитывал ребят! Вождь с причудой В детском заведеньи!!! В голове такое вообразите! Абсолютно чумачечный Воспитатель В группе маленьких Беспомощных детей! Но детишки в группе Не были с хорошим Поведеньем:-) Дорогой внимательный Читатель, Были эти спиногрызы мелкие Порой страшнее Диких И доисторических Зверей! Вот представьте, На минуточку, такое. Дядю с дури Запихнуть В трясину?! Или в тихий час Мужчину беспокоить, Пятачину Налимонив Апельсином? Или вот был тоже случай, Когда маленький Пещерный Мальчик Вадик Не нашел идеи В голове получше, Чем немытого Вождя, Прям спящего, Прям с койкой, Вынести и бросить В водопадик! Типа, потому что мыться надо. А помывшись, Вождь с досады Взял на Вадика Ругнулся. Ну а утром В зубной пасте Извозюканный Проснулся! Да потому что зубы надо чистить. А девчонки Незаметно Кучеряхи Ему сбрили, Потому что В кучеряхах Много лет как Блохи жили. Ну а что он как хрюня ходит?! Тяжело Вождю, А детям – радость! Это же пещерный Детский сад. Да, он не похож На современный, Там, где воспитатель Всех главней. Дети из пещер Туда приходят Лазить. Дикая Аришка, Саблезубый Влад, В общем, воспитателю Несладко. Сад пещерный создан Для детей! Тут хотелось бы Добавить в кашу, Что Вождя особо Не спросили, Что он в жизни видел Или знает, Любит спиногрызов мелких Или нет? Просто как-то собрались Пещерные мамаши и папаши, Взяли вежливо Вождя И проводили К садику Дубинками С улыбкой. Вот и, мягко выражаясь, Весь секрет. Хоть и был Вождь С чокнутой кукушкой, Хоть и куковала она часто, Но Вождя детишки полюбили, Потому что добрый он Под потолком висел. А когда слезала Лампочка покушать, Дети гнали Дядю-люстру На участок, Загоняли бедного на ёлку Где он до ночи, Как белочка, Сидел И шишки всухомятку ел. И с ёлки Детям Кулаком грозя, Кричал наш Чумачечный Указанья Осторожно: «Эй, дети!!! Слушайте сюда!!! Вам абсолютно Ничегошеньки Нельзя!!! Ваще ничо Нельзя!!! А остальное – можно!» Каждый день В пещерном Детском саде Начинался с завтрака обычно. Только чтоб позавтракать, Ребятам Приходилось мамонта Поймать. К вечеру, Набегавшись за зверем, Завтракали наконец ребята. Набивали пузо Карапузы И валились На кровати спать. В это время Вождь Скакал с дубиной. Колотил Дубиной по корыту. И орал, Чтоб дети просыпались, Ведь так можно Пропустить Обед! Был тот Вождь Реально ненормальный. Ночь на улице. Столовая закрыта! Только что Позавтракали дети. Ну-ка выключи Немедленно Им свет! Но поспать ребятам Не давали Комары, Влетевшие в пещеру. Это щас комар Слабее мухи, Это щас он Мелкий кровосос. А тогда, В пещерном веке, Даже Мухобойки комаров Не брали. Саблезубые Крылатые Верзилы Пили кровь, Как топливный насос. Чтобы припечатать Эту Жужу, Надо было тюкнуть Ей по моське Каменным топориком Гигантским. Или жалом Запихнуть в капкан. Дети ночью Ставили дежурных, Чтобы охраняли Спящих крошек. А дежурные Ловили Жужу И кидали С визгами В вулкан! Радовался Вождь Такой удаче. Ведь шашлык Из комара на гриле Ты не каждый день Отведать сможешь, А он ел вкусняху Постоянно! Только, когда Жужа Прилетала И когда ребята С ней боролись, Вождь обычно Прятался от страха. Трус несчастный, Чудик окаянный. И конечно, нет Ничо плохого, Если от угрозы скрыться Есть желание. Но уж коли вас пугает Гулькин нос — То это, знаете, Совсем фигово… Хужее – если только Титька тараканья… Спящего Вождя Детишки ловко Вешали за ногу Над обрывом. И будили дядю, Дергая верёвкой, Доводя До нервенного срыва. А потом с ним В доктора играли, В попу прописав 500 уколов. В общем, расслабляться Не давали… Ну, а как иначе, На войне приколов?! То посолят кофе Утром щедро. То лягушку в борщ В обед подсадят. То намажут сажей, Словно негра, И потом ждут чёрного В засаде. Ни минуты Не было покоя От ребячьих Радостных Нежданчиков. Спящему Вождю, Чтоб перестал храпеть, В ноздри Напихали Одуванчиков! Прочихавшись, Начинал икать Вождь спросонья В диком колотунчике. Чтоб икоту Поскорей прогнать, Дети Применяли Щекотунчики!!! Но прошли года, И повзрослели Шутники Из племени уральского. В школьные пещеры Улетели, Изучать Кобылу Пржевальского. Между прочим, В древности учили Рисовать на стенах, И без ластиков. Это щас по шее можно Схлопотать, Накалякав На обоях Головастиков. Вождь грустил Без шумной детворы, От тоски Почти весь год Не брился. Колдовал У кроличьей норы, После драки С кулаком мирился. Он бы снова Вышел из ума, Если бы Не подкралась бы Сзади тихо И не подложила бы Мыша в карман Абсолютно Ненормальная Вождиха! Любовь, любовь!!! А потом У этих чумачечных Очень скоро Родился сыночек! Вождь молился Кошкиному богу. Кошкин бог Послал им Пару дочек!!! И теперь там снова Детский сад, Снова детский смех, Война приколов. Вождь нормальным стал И стал учить ребят: Дочек – пению, А сыновей – футболу. То ли правда Было это дело, То ли всё ж таки Старуха набрехала… И не важно, Снег ли на макушку Сыпал Или капал По затылку дождь. Но в горах Пещерного российского Урала Мирно жили Дети с мамой И от счастья Чумачечный Вождь!

Дочка утром в садик Никак не просыпалась. Несмотря, что мама При свете собиралась. И несмотря, что мама Будила ее ласково, Пока спросонья папа Ворчал на узел галстука. Погода, может, сонная, Плюс ночью плохо спала. Да с папой перед сном До позднего играла. Вот утром ни в какую И не открывались глазки. А мама всё посматривала На часы с опаской. Уже чуть-чуть опаздывают Оба на работу. А дочке совершенно Просыпаться неохота! Лежит и обнимает Лоскутного Мишутку, Хотя вокруг родители Спешили не на шутку. Какие варианты? Всем надо выходить. Придется дочку экстренно Из дрёмы выводить. Взял папа дочку спящую, Пошел с ней умываться. А после в коридоре Поставил одеваться. Как кукла-неваляшка Крутилась у порога, Пытаясь там босую В сапог засунуть ногу! Копушу свою мама На ручки посадила. И стала одевать её, А папу отпустила. Вечно спешащий папа На службу убежал, Но доченьку пораньше Забрать пообещал! И в садик мама дочку Скорее повела. Ведь на работе ждут её Какие-то дела. Чрезвычайно важные! От них зависят все! В итоге мама крутится, Как белка в колесе… Что за дела такие?! Понять пыталась девочка, Представив себе маму В колесике, как белочку. Но, не найдя ответа, Лишь нехотя шагала. И Мишку из лоскутиков Сильнее прижимала. И прям с Мишуткой в группу Потопала устало. А мама очень быстро Трудиться побежала. Детей Ия Романовна На завтрак позвала. И дружным звонким строем Мыть руки повела! Пошлёпали мыть ручки Девчонки и мальчишки, И воспитатель с нянечкой, И наш лоскутный Мишка. Помыли ручки, лапки, И застучали ложки, И стали кушать кашку И пирожки с картошкой! Ест дочка с удовольствием И кашу, и компот! Ведь их сегодня папочка Пораньше заберёт! И беззаботно, весело Весь день она играла. И, всем на удивление, В обед прекрасно спала! Проснувшись, тут же девочка Мишутке рассказала Про обещанье папино И дальше побежала. Теперь Ие Романовне Осталось рассказать. И можно у окошка Сидеть и папу ждать! Там за окошком вьюга Дороги замела. И воспитатель группу Гулять не повела. А села с ними в игры Различные играть. Придумала им сказку, Чтоб время скоротать. Ребята разыгрались В героев и принцесс! Ведь сказка – увлекательный И творческий процесс! Сидит Ия Романовна И мило улыбается, Как детям хорошо И радостно играется. А за окошком вечер Тихонько наступил. И снежными сугробами Дороги завалил. Тут в группу постучали. И девочка вскочила! И Мишку косолапого На ручки подхватила! Но почему-то тут же С досады села на пол… А у раскрытой двери, Увы, стоял не папа. Там мама за сынишкой, Максимкою, пришла. И радостного мальчика Пораньше забрала. Тут стали приходить Другие папы-мамы… И вот осталась девочка С одной Ией Романовной. Как быть такое может?! Ведь папа обещал! Но почему-то дочку Пораньше не забрал… Что происходит, Мишка?! Что это за дела?! Ведь я весь день сегодня Так папочку ждала! На окнах появились Узоры от мороза, А на глазах у девочки Вдруг заблестели слезы. Но тут Ия Романовна К малышке подскочила. И на колени ласково Принцессу посадила. «Ты что заплакал, маленький, Чудеснейший ребенок? Смотри, как нам подмигивает Глазкой медвежонок! Он только что на ушко Мне новость сообщил, Что папа твой ни капельки Про вас не позабыл! Он знаешь как торопится?! Он знаешь как спешит?! Но просто после вьюги Весь город щас стоит. Постой-ка, мне твой Мишенька Сказать чего-то хочет! Давай-ка мы послушаем, Чего он там бормочет?» Взяла Ия Романовна Лоскутную игрушку И слушала внимательно, Что шепчет ей зверушка. Искрились удивлением Глаза у воспитателя! «Он говорит, что папа твой Работает спасателем! И по дороге к нам Твой папа увидал, Как маленький мальчишка Шоссе перебегал. Дорога очень скользкая, Опасная такая. А на мальчишку катится Машина грузовая! Ребёнок растерялся, Как вкопанный стоит. А грузовик отчаянно Сигналит и гудит! Закрыл глаза парнишка От фар грузовика… И вдруг его схватила Крепкая рука! Вот что сказал мне в ушко Твой Мишка косолапый. А знаешь, кто спас мальчика? Мальчишку спас твой папа!» Тут вдруг у воспитателя Звонок на телефон. Из телефона слышится Чей-то тревожный тон. Что время уже позднее. Что скоро уже восемь. Как так, что до сих пор Кого-то где-то носит?! Спокойно воспитатель Кому-то отвечала, Что было бы неплохо Здороваться сначала. И что она совсем Не понимает тона. И что нельзя проблемы Решать по телефону. Когда она вернётся, То с кем-то всё обсудит. А щас о чём-то спорить Ни с кем она не будет. Мобильный отложив Тихонечко в сторонку, Обратно на колени Взяла к себе девчонку. «Так мы на чём с тобою Сейчас остановились? По-моему, на том, Как чудеса случились! Твой папа настоящий Мужчина и герой! Таких мужчин так мало На улицах порой! Сейчас он к дому мальчика За ручку отведёт И сразу за тобою К нам в садик и придёт». И снова воспитателя Мобильный зазвонил. Там кто-то очень громко Ей что-то говорил! В ответ Ия Романовна Всё так же отвечала, Чтобы ей в трубку кто-то Сиреной не кричала. Да, на трамвай последний Она не успевает. А денег на такси, Похоже, не хватает. И что она чего-то Прекрасно понимает, Но что других решений В природе не бывает! Каких таких решений? Ничо же непонятно! Скорей бы на коленях Пригреться к ней обратно! Так хочется дослушать Историю про папу, Как он довёл до дома Мальчика-растяпу! И почему же Мишка Мне сразу не сказал?! Наверно, очень сильно Внутри переживал. Ну, ничего, Мишутка, Всё ж хорошо теперь! Тут в тишине легонько Вдруг постучали в дверь. Зашёл седой охранник, Пробормотал чего-то. Что не его ответственность. Что не его забота. Что ставить ему надо Весь садик на охрану. Что завтра вдруг проверка Его поднимет рано… Раз так, Ия Романовна Не стала пререкаться, А, взяв девчонку за руку, Пошла с ней одеваться. Заботливо проверив, Тепло ли та одета. И повела до дома, Угостив конфетой. На заметенных улицах Хрустел снег и искрился. И в замок зимний сказочный Весь город превратился! Мишутка, глянь, какого Снеговика слепили! А в нос ему большую Морковку прицепили! Так и шагали дружно Три темных силуэта. Медведь, Ия Романовна И девочка с конфетой. Глазами провожая Прохожих и рекламы… И встретив у подъезда Встревоженную маму. Минуту воспитатель Чего-то объясняла. А мама очень бледная И грустная стояла. В конце Ию Романовну За всё благодарила И много теплых слов Ей вслух наговорила. Чего-то уточняла. За что-то извинялась. А воспитатель вежливо Со всеми попрощалась. Но мама почему-то, Ни слова не спросив, Дала Ие Романовне Чего-то на такси. И обе улыбнулись Впервые в этот вечер! И воспитатель девочке Сказал «До скорой встречи!» Схватила мама дочку, В слезах расцеловала И целый вечер девочку Так с рук и не спускала! Спать положив на мягкое, В цветах, бельё постельное, Читала сказки дочке И пела колыбельные. И Мишка обнял девочку Своей лоскутной лапой. Тут забежал в квартиру От страха бледный папа. Он там стоял, растерянный, Ничо не понимал. А мама почему-то Устроила скандал. В финале мама папе Чего-то прокричала, А после целый вечер Ходила и молчала. Похоже, папа нервничал, Снимая куртку, брюки. И видно, что у папы Чуть-чуть дрожали руки. Ещё бы, он же столько Трудился, наш герой! Тут папа к дочке, в Мишку Уткнулся бородой. И ласково дочурке Снов сладких пожелал. И даже в щеку нежно Её поцеловал. Закрыли дверь родители И выключили свет. И после на семейный Вдвоем пошли совет. А Мишка влез повыше На мягкую подушку. И шепотом сказала Девочке игрушка: «Сейчас мы спать пойдем. Сон крепкий очень ценится. А утром, вот увидишь, Всё быстро переменится! Мне кажется, что мама Не будет никогда Той белочкой, что крутится В последние года! А наш любимый папа, Защитник и герой, Вдруг станет абсолютно Действительно другой! Уже не будет спешки, Скандалов и молчанья. И станут выполняться У папы обещанья. И скоро мама с папой Родят тебе братишку!» — Тихонечко на ушко Шепнул лоскутный Мишка.

Комната любимая Светом озарилась! Утро наступило, Окна отворились! Солнца первый лучик Прыгнул на подушку И перебудил Все мои игрушки. Как-то умудрился Влезть под одеяло, Показав ресничкам То, что солнце встало! На дворе сегодня Ясная погода. Маленький подарочек На 4 года! Да, я уже взрослый! Я почти «мусчина»! Это же для гордости Веская причина! Лезут обниматься Мишка и Зайчишка, Роботы, зверушки, Кешка-хвастунишка! Атмосфера сказки, Детства и игры. Всюду разноцветные Яркие шары! Замерло от счастья Радостно сердечко! Загадал желание, Задувая свечки. Куча поздравлений, И любви, и ласки! Создаётся полное Ощущенье сказки! Сказки по легенде Маленького принца. Множество коробок Подарков и гостинцев! Смотрят с умилением На меня – мальчишку Все мои игрушки, Мишка и Зайчишка! А меня от счастья Просто распирает! Всё вокруг кружится, Всё вокруг летает! Прыгаю на Мишке! Визги Зайке в уши! Бедные соседи, Вынуждены слушать. А куда девать-то Мой восторг щенячий?! Это же огромный Праздник ребятячий! Только догорели Праздничные свечи, За окном тихонечко Наступает вечер. Дорогие гости Торопятся назад. Да и от усталости Чешутся глаза. Приберусь скорее, Почитаю книжку И усну в объятьях Мишки и Зайчишки. Пусть же мне приснятся Сказочные сны Под покровом нежной Звёздной тишины… *** Комната любимая Светом озарилась. Утро наступило, Дрёма растворилась. Сонная погода На дворе. И тучи. Нагоняет скуку Дождь косой, ползучий. Зайка в одеяло Прячется от света, Прикрывая глазки Заспанного цвета. Спят мои зверушки, Роботы и книжки, Но не вижу рядом Плюшевого Мишку… Несколько минут В поисках потратил, Мишку обнаружив На другой кровати. Непорядку сразу Не придал значения. Мало ли какие Были приключенья? Может, ночью Мишка Мёдом объедался. Сытого сморило, Там он и остался. Подбежал к Мишутке, Ухватил за лапу, Грустным показался Чё-то косолапый. Вместе поиграть Сели мы в машинки, А потом раскрашивали Красками картинки. Хмурую погоду Нагонял циклон. Видно, настроение Тоже портил он. Дома стало тихо, Шутки не звучали. Мишка и Зайчишка Целый день молчали. Что-то необычное С ними происходит. Общий потеряли Язык и не находят. Также показалось Странным, что зверятки Словно избегают Спать в одной кроватке. Зайка словно хочет Поскорей удрать, Когда Мишка дрыхнуть Лезет на кровать. Раньше мы в обнимку С ними засыпали, Но давно обнимку Уж не вспоминали. Будто подменили Вдруг моих зверушек, И совсем исчезла Сказка из игрушек.

И однажды вечером Прямо в коридоре У Зайчишки с Мишкой Разыгралось горе. Заявил Мишутка, Что любовь ушла, И уже не клеятся Общие дела. Потерялся ключик, Нету отношений. Время наступило Непростых решений. Дальше Мишка с Зайкой Не пойдет вперёд. Выходом единственным Видится развод. Зайка была сильно Этим недовольна, Попыталась Мишке Что-то сделать больно. Стукнула коленом, Закричала громко: «Ну, давай, ударь Зайку при ребёнке! Ну, давай, посмотрим, Что ты за мужчина! Раз ты Зайку бросил, То бросаешь сына! А раз так, проваливай! Нам такой не нужен. Будет наш конфликт На суде рассужен!»

Что случилось с ними, Я не понимал. И от слов таких Сильно горевал. Веская ж должна быть, Видимо, причина, Чтобы из семьи Уходил мужчина. Видно, задыхался. Что-то накипело, Так, что даже сердце Мишки онемело… Я же точно знаю, Хоть я и капризный, Но меня он любит Посильнее жизни! Он со мной нос к носу Все четыре года. Он же меня лично Принимал на родах! Мне же имя дали Такое, как у Мишки! А в ушах звенели Лишь слова Зайчишки. Зайка в коридоре Бесится, орёт. «С нами твой любимый Больше не живёт! Видимо, нашёл Тётю себе злую. Хочет поменять Зайку на другую! Ничего, найдем тебе Мы другого Мишку. Этого я выгнала В драненьких штанишках. Это мне урок И новые морщины. Ты теперь в семье Единственный мужчина. Вот и защищай Зайку от Мишутки, Раз он отчебучивает Вот такие шутки». Медленно тянулись Грустные недели. Мы же даже с Мишкой Проститься не успели. Я каждый раз, тревожно И нервно засыпая, Тепло хотел почувствовать С Мишкиного края. Как я мечтал всем сердцем Влезть к нему на плечи И с визгами крутиться На Мишке целый вечер. И как же я хотел бы Всё вернуть обратно… Чувствуя себя Дико неприятно. Каждую минуту Чуда ожидая… Со входной двери Взгляда не спуская. Много раз звонили В двери и стучали. Я бежал к ним радостно, Позабыв печали! А Зайка говорила, Что стучит не Мишка. И это озоруют Шальные ребятишки… «Не звонил твой Мишка И не приходил. Ты забудь про Мишку, Как он тебя забыл. Он тебя не любит, Раз меня не любит. Бог его за это Накажет и погубит». Страшным человеком Мишка оказался, Потому что он С Зайкою расстался. А судья сказала, Что отныне Зайка Для меня единственная По суду хозяйка. И с какой-то злостью Вывела Зайчишка, Что меня обязана Защищать от Мишки. Ей же непонятно, Что в мозгах у Мишки. Долг ее – быть между Мишкой и сынишкой. «А раз так, то будет Встречам чёткий график. И если что не нравится, То пошёл он на фиг! Я одна отныне Воспитываю сына. Вот такая вот Видится картина. Все мои условия Будет выполнять. Я уж постараюсь Чаще их менять. Тут без вариантов. Хочет видеть сына — Будет пресмыкаться, Как цепная псина. Будет для меня Типа сменной тряпки, Люди об которую Вытирают тапки. Будь что не по-моему — Кислород закрою. Мне же он добавил В жизни перегною. Сколько мне лапши На уши повесил… Пусть теперь прочувствует Принцип равновесий. Сыном мстить, конечно, Не по-человечьи, Но как ещё наказывать, Если больше нечем? Видимо, придётся Бить родным наотмашь. А иначе срулит От возмездья жмот наш».

Было очень страшно. Зайка стала зверем. Мишеньку ругала, Только я не верил. И когда короткие Встречи выдавались, Мишкины глаза Грустно улыбались. И всё время Мишка Льнул ко мне в обнимку, В ушко называя Ласково – Максимкой. А из глаз Мишутки Капали слезинки, Попадая звонко На мои ботинки.

Вечер после встречи — Время для допроса. Зайка задавала Странные вопросы. «Чем вы занимались? Сколько чего ели? Где вы сёдня были? Вы не обалдели?! Ты чихаешь, что ли? Он тебя морозил? Я как на иголках, Вечно на неврозе. Нет, ты разрешенье Это не получишь. Громче говори, Что ты там канючишь? Нет, на День Рожденья Мы поедем к бабе. Ты бы мне спасибо Говорил хотя бы. Может, вы и думаете Встретить Новый год, А вот мне не ясно, Как там все пойдет. Баба приготовит Кролика с картофелем. А вас не отпускаю С этим Мефистофелем. Не будешь подчиняться И слушаться Зайчишку, То можешь отправляться И жить к своему Мишке».

Меня такие фразы, Малого, пугали. По сути, за любовь Меня тогда ругали. Зайчишке говорил, Чего хотела слышать. И дома себя вёл Теперь как можно тише. Не мог же я Зайчишке Тайну сдать свою И рассказать, как сильно Мишку я люблю! И как же сильно Мишка Всем сердцем меня любит, Я тоже не сказал. Ведь знал – ругаться будет. Да, правила игры Усвоил и схватил… И главного Зайчишке Уже не говорил. То, что ночами Мишка, Не будя Зайчишку, Приходил ко мне, Целовал во сне…

Раннею весною, К ОРВИ вдогонку, Загремели с сыном Мы в инфекционку. И в отдельной низенькой Старенькой пристройке Разместились оба На больничной койке. Узкая кроватка, Скомканный матрас Да тонкая подушечка Приютили нас. Горькие таблетки, Больные уколы. Тут лечились детки Из садика и школы. А я их старался Как-то развлекать, Днем играть, а на ночь Сказки им читать. Шестеро мальчишек В палате многоместной И один мужчина С книжкой интересной. Историю о Рыцаре — Призраке одном — Я читал мальчишкам Тихо перед сном. В госпитале деткам Не хватает ласки, А от злых уколов Горько плачут глазки. В дырках ягодицы Поперёк и вдоль. Но от доброй сказки Отступала боль… Высыхали слёзки, Горяч ели пятки, И сладко засыпали Детки на кроватке. Сына зарывался Под мою подмышку. И под покровом ночи Закрывалась книжка… Так и проходили Дни и вечера, И часы спокойствия С ночи до утра… Кто-то прибавлялся, Кого-то отпускали. А на пустых кроватях Мальчики скакали. Но как-то раз под вечер На пустую койку Накидали вещи, Словно из помойки. Медсестра пакеты Бросила небрежно. И пошла на вахту Шагом безмятежным. Я, конечно, слышал Множество историй, Что, увы, больница — Не профилакторий. Что сюда, естественно, Попадать не надо. Ибо к пациентам тут Относятся как к стаду. Но чтобы как к отбросам — Это я не знал. И покрепче сына На груди обнял. Ругань в коридоре Приближалась быстро. Забежал мальчишка С видом трубочиста. А за ним, как Цербер, Старая уборщица, У которой волосы Веником топорщатся. «Здравствуйте, ребята, Вот вам новобранец. Ты куда забрался, Маленький засранец?!» Мальчуган чумазый, С диким серым взглядом, Сел поверх подушки Своим грязным задом. Выяснилось быстро — Звать его Алёшей. Внешне он засранец, Но внутри – хороший. Лёшеньке три годика Где-то с половиной, А проблем на госпиталь Наложил лавиной. Просто у Алёши Папы нет и мамы. Отказной ребёнок. Маленькая драма. Приболел Алёша, Загремел в больничку. В его рваной жизни Новая страничка. Но пропал куда-то Лёшин документ. Это был, как выяснилось, Роковой момент… Может, я неточно Понял и врубился, Но, похоже, Лёша Тут давно лечился. Он уже как месяц Полностью здоров, Но не найдут бумажку В архиве докторов. А Лёшу без бумажки В детский дом не сдать. И вынужден ребёнок тут В больнице куковать. Его из отделения Кидают в отделение. До удивленья странное Заботы проявление… В клинической больнице Алёша – зуб больной. Как будто он какой-то Тифозный и чумной. Но здесь с отказничками Не строят разговор. А если напроказничал, То ставят в коридор. Я пригляделся к мальчику. Голубоглазый, милый, Но загнанный какой-то. И с виду очень хилый. Совсем не говорит… И дикие повадки. Стал на техничку яростно Кидаться из кроватки. Она ему пытается Сменить бельё постельное, А он ее дубасит Совсем по-беспредельному. Она на руку скорую Постельку поменяла И пулей в коридор, Ругаясь, побежала. Мальчишкам не понравилось Такое обстоятельство. Соседство с Алексеем Сочли за издевательство. И стали зло шептаться, Сверля Алёшу взглядами, Врачей и медсестер Склоняя «злыми гадами». «Зачем его к нам сунули?» Мальчишки сильно скисли. Но у врачей с медсестрами Такие ж были мысли… Зачем его к ним бросили? Вот в чём вся соль вопроса! Как будто нечистоты им Пихнули прямо к носу. И это отношение Повисло в атмосфере… Тут брошенный мальчишка Рванулся к ручке двери. Заплакал, заканючил, Похоже – испугался. И у закрытой двери Зверёнком заметался. На шум пришла уборщица И начала орать: «А ну давай немедленно Иди в свою кровать!» Алёша в визг, кусается, Брыкается, как дикий. Тут даже врач дежурный Пришел на эти крики. Мальчишки просят доктора Алёшу увести. От криков и эмоций Врача стало трясти. Алёшу кое-как Насилу успокоили, А мальчуганов строгою Угрозой удостоили. Что, если они дальше Выпендриваться будут, То им врачи такого Наутро не забудут… Закрылась дверь в палате… А за закрытой дверью Кололи дети Лёшу, Травили словно зверя. «Алёша – уходи! Алёша – вон пошел!» Тут я прикрикнул строго, Что так – нехорошо. Мне просто жалко стало Чего-то пацанёнка… Ведь я же рос таким же Затравленным ребёнком… Тут, видимо, от страха, Алёша встал, расплакался. И под себя в штанишки Нечаянно обкакался. Мальчишки побежали К уборщице Ларисе, А Лёша, в знак протеста, На тумбочку написал. «Зачем он это делает?!» — Вопрос задал сынишка, Глядя не отрываясь На ссущего мальчишку. Сказал, что так неправильно… Что он не знает даже, Что писают – в горшок. И какают туда же… Влетела заведённая Уборщица в палату С тряпицей из куска Больничного халата. Алёша диким криком Обратно завопил. Как же он много страхов На докторов скопил! Она ему: «Ну как же ты Усрался-то, зараза! Опять мне всю постель Говнищем перемазал… О господи! А тумбочка-то Мокрая какая… Ну что же ты, Алёшенька, За гадина такая!» Короче, Лёше вымыли И попу и кровать. Переодели в чистое И положили спать. Он в одеяло спрятался, В которое нагадил, А я не удержался, встал И мальчика погладил. Потом вернулся к сыну И сказку дочитал. А Лёша мне вдогоночку Чего-то прошептал. Чего-то непонятное, Но что-то очень нежное. Похоже, что отказничка Я зарядил надеждою. И он уснул. Спокойно так, Как дети спят домашние, Счастливо переваривая Радости вчерашние… И сын уснул в подмышке. А я захлопнул сказку. Под сердцем ощущая чутко Боль, тоску и ласку… Всю ночь опять ворочался. Чего-то не спалось. А утром еле очи Прочистить удалось. Не знаю… Прям кипело Внутри чего-то сильно… Рождались неприятные Вопросики обильно. Алёшу поутру Сослали в хирургию. А за окном в часовенке Служили литургию… С утра пришли анализы, Здоров был сына мой. Нас под мою расписку Отправили домой… Ушло уже достаточно С тех пор воды и времени, Но вредные вопросики Копились тяжким бременем. Давайте разбираться Без словесного поноса. И вместе отвечать теперь На колкие вопросы… Давайте согласимся уж, Что есть така проблема. Что брошенные дети Для общества – дилемма. Они – не злая выдумка. Реально существуют. Родятся по статистике. На ласку претендуют. А общество на это Разумно отвечает. Формальностью, конечно, А не в руках качает… Давайте предположим-ка, Что Вы – с отказничком. Ребёночком с пульсирующим Нежным родничком… Давайте предположим то, Что Вы его нашли. Не знаю, может, в лифте, может, В мусорке, в пыли. Какие Ваши действия? Давайте размышлять… Ведь Вы должны немедленно Чего-то предпринять. Допустим, Вы – сознательный. Законо-Вы-послушный. И Вы дитё в милицию Несете простодушно. Таким Вы хитрым образом Сместили обязательства Системе государственной. В момент, без разбирательства… Всё, в целом, по закону. Всё кипельно прозрачно! Если б, на самом деле, Не выглядело мрачно… Итак, Вы соскочили Законно с обязательства. Создали для ребёнка Иные обстоятельства. Какие? Чёрт их знает. Не Ваша же повинность. Кому ж нужна такая По жизни уязвимость? Ведь найденный живой Ребёнок – Вам обуза. Кормить его же надо. Зелёнкой мазать пузо. А вот у Вас – работа. И обязательств – море. Короче, от находки Вам По жизни только горе. Налоги государство Вроде поднимать готовится. И брать отказничков в семью Невыгодным становится. Живого человека Вы Сдаете государству. Бумажку подписали. Раз, И все! Конец мытарству. Наверно, позаботится там Государство наше О брошенном ребёночке… Накормит его кашей… И Вы же не задумались, Что раньше, всю дорогу, Таких детей считали лишь Посланниками Бога. Считали Белым Голубем. Несущей Счастье Птицей. Пока законы ветром не Надуло с заграницы. Не важно. Есть Закон. Он же для всех суров. Вы действуете правильно, Не наломавши дров. Итак, теперь, ребёночек — Не Ваш текущий гемор. В коленях, шаг за шагом, всё же Затихает тремор. И Вы вприпрыжку скачете! Ещё бы! Просто класс!!! Ведь брошенные дети Вас Не трогают сейчас. Теперь живой комочек Не будет к Вам сердит. Ведь государством, в принципе, Накормлен и умыт. А государство нежное и Чуткое безумно, Умеет воспитать Таких детей разумно. По Кодексу о Ласке Обязано оно Детишкам из помойки пальцем Вытирать говно. Вести их до Успеха Рукою материнскою, По трассе избегая Проблемы сатанинские. Правительству сгружаем Аборты, безработицу… В надежде, что оно Об этом позаботится. А ведь, по сути, как тебе Сказать, чтоб не обидеть… Мы скинули проблемы наши, Чтобы их не видеть… Чтобы не видеть глазками Заброшенных детей. Больных, пенсионеров, Прочих вредных новостей. Стерильное должно быть наше Личное пространство. Чтоб нас ни наркомания не трогала, Ни пьянство… Итак, теперь найдёныша Берут другие руки, Которые за денежку Терпеть согласны муки. И вот вопрос: а сколько лиц Из всей честной компании Работает с найдёнышем За деньги по призванию? Процентов двадцать, видимо, По правилу Паретто. А остальных призвание, Мне кажется, не в этом. А эти остальные Составляют большинство. В системе начинается Твориться волшебство. Под внешней доброй формой Идей гуманистических Система превращается В порядок механический. А раз это механика, То, в принципе, желательны Сердечность и отзывчивость. Но всем не обязательны. И вот метаморфозы Такие тут творятся, Когда на подопечных няни Громко матерятся. Но это же гуманно, как бы, Живы же, в тепле. Питание опять же Сервируют на столе. Чего еще им надо? Никто ж не отощал. Вам кто-то материнскую Заботу обещал? А что, у матерей на деток Срывы не случаются? Вот-вот, несостыковочка, Похоже, получается… У каждого свои в мозгах Кукушки и загибы. Не только в детском доме же Бывают перегибы. Обычный, пресловутый И банальный хьюман-фактор. Тебя ж обматерили, а не Переехал трактор. Возьмите что угодно, Хоть больницу, хоть тюрьму. Чего там происходит же Не видно никому. Не-вид-но. Это обществу Необходимо было. Оно отгородилось и Спокойненько за-бы-ло. Но вот вам проблематика С каёмочкой на блюде. В таком гуманном обществе Есть брошенные люди. Больные, престарелые И юные создания. К ним, в форме изоляции, Применим сострадание. Но вот какой забавный, Удивительный момент. Нам этого достаточно! К чертям эксперимент. Больные, престарелые и дети Не должны Друг с другом пересечься В территории Страны. А если мы по-честному Решимся их понять? И медленно систему все же Станем изменять? Нарушен детства горького И так, к чертям, баланс. Так, что бы не попробовать? Использовать свой шанс. Ведь, если вы их бросили, Они вам не нужны, То, может быть, друг другу Они жизненно важны? Больные, престарелые И дети отказные. Они же одинаковы, Проблемами родные. Ведь престарелый дедушка, Скорее всего, знает То, что чужих детей На свете не бывает.

Я уже не помню точно, Память вдруг забарахлила… Но, похоже, той весной мне Лет двенадцать где-то было… Вспоминаю с теплотою, Как мой пёс любимый, Бимка, В родах кошке помогая, Ушки ей лизал и спинку. И четыре косолапых, Нежных и слепых котёнка Появились в этот вечер На подстеленной картонке! В моей комнате в коробке Я их с кошкой поселил. И всё время после школы У коробки проводил. Сядут вечерком со мною Братик младший и сестрёнка, И сидим, распределяем По хозяевам котёнков. Писк стоял невыразимый, Когда кошка уходила. Мы туда обратно кошку, Чтоб она их покормила! И мурлыкала коробка, Когда сытые котята На подстилке пузом кверху Засыпали, «поросята»… Мне достался самый первый, Самый голосистый кот. На кормёжку он, толкаясь, Постоянно лез вперёд! Маленький, слепой, но наглый, Серый дымчатый котёнок. Только сверху. Только первым! Абсолютный нахалёнок! Но ведь ласковый, зараза, Невозможно передать! Это ж надо так на ухо Оглушительно мурчать! Что ж ты делаешь, проказник? Ты зачем залез на брата?! Вот на кой тебе сестрёнку Надо укусить за лапу? Из коробки вылезая, Заберется мне в ладошку И, мурлыча, засыпает Под присмотром мамы-кошки. В общем, как-то мы сдружились С первых дней его рожденья. Я ведь тоже первый, старший, С трояком по поведенью… Я ведь тоже не подарком Для планеты уродился. Так болявый для слепого Почему-то пригодился. Незаметно пролетело Дня так три или четыре, А слепые карапузы Стали ползать по квартире. Вылезают из коробки, Расползутся по углам, Заплутают иль застрянут — И пищат то тут, то там! Мы с сестренкой и братишкой И с беременною мамой Смотрим этот фильм потешный Каждый вечер, без рекламы! Только вот одна проблема Неожиданно всплыла. У котяток диарея С недержанием была… Это было неприятно. Кто бы спорил? Было б с чем. Только вот скандалить громко Из-за этого зачем? Мама с отчимом ругались так, Что птиц пугали с крыши. Я сидел, закрывши уши. Кот слепой, а я не слышу. И сестрёнку, и братишку Моя комната спасала От больного содержанья Бытовушного скандала. Долетали крики отчима, Что в семье одни вредители. И ведь никуда не спрятаться Детям от проблем родителей… Маме противопоказано Было нервничать, беременной. Можно же к проблеме кошек Относиться как ко временной?! Но гарант семьи, недолго думая, Без особых сантиментов и труда, Прибежав в запале в мою комнату, Быстро огласил вердикт суда. Мне тогда все чётко объяснили. Мне не дали даже возражать. В общем, я своих «проклятых кошек» Должен был «собрать и… закопать». Щас бы я ему ответил… А тогда мне было лет двенадцать. Я смолчал… И согласился с этим… Я был слаб и не умел ругаться. Мои младшие братишка и сестрёнка На меня стояли и смотрели. До конца не понимая смысла. А поняв, все вместе заревели. Я всю ночь тогда слепого гладил И глядел глаза в глаза котёнку. И поверьте, на Земле в то время Не было несчастнее ребёнка. В школе было мне не до уроков, И не до друзей мне в школе было. Мне тогда хотелось просто выть. Было жутко, страшно и совсем уныло. И я помню, как меня заставили. Буду вечно помнить тот скандал. Что в пакете я тогда с котятами Своё детство в землю закопал. И ни годы испытаний, ни события, Мне так в памяти стереть и не смогли Тонкий и отчаянно-пронзительный Тот тяжелый сиплый писк из-под земли…

Кто помнит, как всё было В начале девяностых, Тому меня, быть может, Понять довольно просто. Тоска, беда, разруха, Малёванные девушки, Вьетнамские торговцы И очередь за хлебушком. Да и в «комке» коммерческом Стояк с утра до вечера. Купить особо не на что. Да и, по правде, нечего. Занять бы до зарплаты… Все вместе так и жили. Детишек малолетних В очередях растили. Нас четверо у мамы. Мне было лет пятнадцать. Я – старший, вот и выпало За четверых стараться. Это дисциплинирует, Способствует раскрыться. Ты с детства понимаешь, Что Бог велел делиться. Ты можешь запихнуть В проход свои желанья. Ведь всё подчинено Науке выживанья. Но к той нагрузке бешеной, Свалившейся на плечи, Я у себя не чувствовал Совсем противоречий. Вообще не возникало Конфликтов никаких. Я взял себя и полностью Потратил на других. И было б органично Всё в общем-то и просто, Если б не сделать скидку На переходный возраст. Да и с ним тоже, в принципе, Возможно было справиться. Но мальчику хотелось Уже девчонкам нравиться. Меня, как всех, манили Красивые картинки. А сильно унижали Рваные ботинки… И мама это, видимо, Похоже, просекла. И как-то раз на рыночек Меня с собой взяла. Свою коробку с ботами Я нёс как драгоценности! Смешно об этом вспомнить Сейчас, из современности. Естественно, наутро В прекрасном настроении Потопал в ботах в школу, Забыв об унижении! В тот день все было классно! Светился улыбаясь! Летал от счастья в воздухе, Паркета не касаясь! А после школы чё-то Сморило. Лёг поспать, Детишек попросив Особо не орать. И как-то очень сильно, Похоже, уморился, Что под возню малышек Мгновенно отрубился. Вдруг треск и боль внезапная Течет по лбу и носу. Вскочил – и вижу отчима С трубой от пылесоса. Стою, меня шарахает, Трясет, как лист осины, Пытаюсь экзекуции Понять быстрей причину. А он не утруждается Построить разговор. Хватает меня за ухо И тащит в коридор. Хрустят, ломаясь, хрящики От напряженья в ухе. Сознанье покидает, В глазах летают мухи. Меня трясет сильнее, И крутят вертолётики. Орёт при этом отчим: «Зачем принёс наркотики?!!» И тычет мне в лицо Пакетик с порошком. Я, помню, себя чувствовал Каким-то дураком… А он мне: «Что ж ты делаешь, Испорченный мальчишка! Я твой наркотик долбаный Отнял из рук братишки!!!» Но мой ответ, похоже, Уже не пригодился… Я прямо в коридоре В обморок свалился. Потом мне рассказали, Как он сходил в аптеку, В аптеке объяснили Всё внятно человеку. Привиделись наркотики Чудному гражданину. Кладут эти пакетики В коробки от ботинок. От влажности в коробке Важнейший компонент. А порошок – безвредный Обычный абсорбент. Мне мама попыталась Дать эти объясненья, Но он так и не счел Возможным извиненья. Не счёл – ну и не счёл. Не очень-то и надо. Под сердцем до сих пор Обида и осадок. Наверно, было б правильней Продолжить унижаться. Ведь лучше, чем ты есть, Опасно оказаться…

Чтобы понять Россию, Примите – она Женщина. Мамаша многодетная, И в прошлом – деревенщина. А этим много сказано И много объясняется, Что, может быть, кому-нибудь Понять не получается. Растить детей без мужа — Задача на терпение. Ей многое приходится Понять через смирение. Ей многое по жизни Даётся сквозь усилия. Но цель, по-женски, хочется Достигнуть без насилия. Своих гостей по-разному Привыкла угощать, Но всё же очень многое Торопится прощать. В душе же она – девочка, И сильно хочет платьице. Ромашко-васильковое, И бантик на запястьице. Но, как любая Мама, Тревог полным-полна, В контроле над эмоцией Не очень-то сильна… Бывает, что обидится, Сидит и тихо плачет. Но, проревевшись, думает И действует иначе. Что предали друзья — Так это чья ошибка? В друзья кого попало Не приглашают шибко… Сама ж их наделила Несвойственными свойствами. Ну вот и обращайся К себе же с недовольствами. Я понимаю, сложно Одной среди мужчин. Им, чтоб тебя обидеть, Не нужно и причин. Ты – женщина, а значит, Достойна порицания. В таком жестоком Мире Ты – слабое создание. Мужской колючий Запад Тебе не станет другом. Не станет ни отцом, Ни братом, ни супругом. Там правила иные, Тебе их не принять. Хотя их, с точки зрения Мужчин, легко понять… Линейная мужская Логика законная, Совсем несовместимая С традицией исконною. Там судят по закону, Чтут букву договора, Растят рациональность и Свободу разговора. Мужской сухой подход По сути, а не форме. Для них ты – номинант К немедленной реформе. Ты ж им не объяснишь, Что Жизнь – она сложнее, Что Женский взгляд на вещи Мужского не глупее. Мужчине нужно всё, Мгновенно, с революцией. Пренебрегают мальчики Процессом эволюции. Торопятся мальчишки Немедленно нажиться, Отжать, а риски скинуть, Бумагой проложиться. Бывает, по бумагам Все сходится и верное. И факты как бы есть… А настроенье скверное. Ты ж чётко интуичишь, Что можно, при желании, Состряпать себе алиби Бумажкой из Испании. Да хоть из Гондураса, Не тяжкие труды. И ты, Мам, по-другому тут Настроила суды. Слепа твоя Фемида, Но сердце её бьётся. Вот западное общество Над нею и смеётся. Ему же надо проще, Без лишних сантиментов. Оно не видит тонких Нюансов и моментов. Тебе, Мам, не понять, Там логика своя. Там для мужчин обузою Становится Семья. Не смейся, Мам, серьёзно, Это мужской подход. Зачем на кучу ртов Размазывать доход? Вот у тебя какая Мораль на этот случай? Чтоб в доме были дети. Чем больше, тем и лучше. А вот Мужчин на Западе Доводит до истерики Идея о потомстве. От Польши до Америки. Зачем им уязвимость Такая геморройная? Семья для них – угроза И шняга недостойная. Ведь чтоб Семью создать, Эт надо ж поделиться! А им в кошмарном сне Такого не приснится. Плюс с девушками, в принципе, Парням сплошная мука. И в плане дум про баб — У них тоска и скука. Другое дело – друг С двухдневною щетиной… Такие отношения Не выглядят рутиной. На Западе приметили, Что в меркантильном Мире Мужчине слаще жить С мужчиною в квартире. Два мужика на хате — Это ж двойной доход. А у тебя, Мам, в принципе Совсем наоборот. Ведь ты ж не веришь, правильно, В успех того Народа, Который не заботится О продолженьи рода?! Но в Мире матерьяльном, Мужском, не до духовности. Мешают только старые Порядки и условности. И оглянись, Родимая, На лица посмотри. Мужчин с такой позицией Полно у нас, внутри… Поэтому готовься, Мам, Без слёз и причитаний. Мораль твоя подвергнется Лавине испытаний. Разврат на телевиденьи, Цветные революции, Блэкджек-легализация И, может, проституции… Мужское, упрощённое, Лидирует начало, А женское, глубокое, Ветрами закачало. Прости, что я пророчу тут Тебе шторма и волны, Но что-то мне подсказыват, Что перечень не полный… Ты ж, Мам, не креативная И спящая в процессе, Пока Мужчина Западный Лидирует в прогрессе. Они там страны в облаке Уж строят преспокойно, С правительствами в Космосе, С валютою в Биткойнах. В онлайне государство Создать проще простого, А интернет-гражданство У каждого второго. Было б чуть-чуть желания И лидерство в ООН, Плюс сеть отелей по Миру. И #фффсьо, «ФейсЛэнд» камон! Технический прогресс Диктует карту Мира. Уж можно управлять Чем хочешь из квартиры. Уж можно получать Энергию из Солнца, Достаточно побрызгать Графеном на оконце… Пойми же, наконец, Ты чахнешь и стареешь, Пока пол-Мира нефтью И газом своим греешь… Не в Сивку-Бурку корм, Не едет Сивка-Бурка. Пора пересмотреть Диету для каурки… Ты ж мудрая, Родная, И посуди-ка трезво, Какую лошадь выбрать, Чтобы скакала резво. Ведь во всём Мире – Женщина За сорок, ё-моё, Определяет наше, Мам, Мужское Бытиё. И Мир мужской, построенный Продвинуто технически, Не выдержит, Мам, длинную Проверку исторически. Но надо это вытерпеть, А лучше – укрепиться, И превосходство в технике Представить Загранице. Иначе, понимаешь же, — Живыми мы мешаемся… Я знаю, как мы нехотя С иллюзией прощаемся… Но Мир технологический — Он к Женщине суров. Пора бы на развитие Призвать других Сынов. Кого не рассмотрели. Тех, что сейчас в тени. Которых не успели Перекупить Они. Тех, кто считает в принципе Брать взятки недостойным. Хотя ты и к коррупции Относишься спокойно, Мам. Ведь те, кто здесь остался, Линять не собираются. Их дети тут, на Родине, Счастливыми рождаются. Да и куда мы денемся, В конце же то концов, Когда глядят родимые Глазюки на Отцов! Не в том мы положении, Себя-то не обманешь. И для своих детей Халтурить же не станешь. За нами боль Победы, За нами Духи Рода, Большой ценой заплачено За Мамину Свободу. Что Женщины не строят быт В порядке либеральном, Так это же не новости. Так это же нормально, Мам. Да и с чего придумали Свободу абсолютную? Свобода ото всех вокруг — Утопия же мутная. Поэтому не парься, Мам, Над выборами строя. Твое предназначение Немножечко другое. Не верь, что все модели Устройства государства Придумали давным-давно. Всё это, Мам, лукавство. Ты деток заведи сперва И вырасти в Любви, А вот потом спроси у них И разницу слови. И вот увидишь, что оно, Такое поколение, Придумает иные формы Власти и правления. Такие, что в сравненьи с ними Будет не понять, Как раньше удавалось-то Народом управлять?! Но, чтобы тебе вырастить Такое поколение, Ввести бы профилактику Протестного движения. Не заставлять, а следовать Народному желанию, Системно развивая, Мам, Его самосознание. А мудрости с терпением В тебе с лихвой найдётся. И больно бить своё родное Больше не придется. Ты нам дала заботу, Любовь, образование. Ведь вот оно – реальное Народа Достояние. Короче, Мам, сдавай давай В музеи раритеты И планово меняй скорей Свои приоритеты. А я перед тобою Склоняю изголовье. Я был рождён в России. Я был рождён Любовью.

Однажды в купе, На задворках Вселенной, Сидели абстрактные Два джентльмена. И в этой далёкой Туманной глуши Разговорились Две разных души. Один был постарше, Другой помоложе. Моложе – попроще, Постарше – построже. Душа, что постарше, Давно тут сидела И на суету Из окошка смотрела. А тот, что моложе, В последний момент Вбежал и разыскивал Абонемент. Как видите, оба На поезд успели. И, сидя в купе, Друг на друга глазели, Свои проездные В руках шевеля. Их пункт назначенья — Планета Земля. «Старик, ты не знаешь, Когда отправленье?!» — Спросил молодой, Проявив нетерпенье. «Да скоро поедем, Куда торопиться? Чему суждено, То когда-то случится. Мы тронемся, Очень похоже, сейчас. А ты, я гляжу, до Земли В первый раз?!» «Ну как – в первый раз… Пару раз уже был. Но, видимо, что-то Я там да забыл. И вот возвращают На тот полигон… Дурных испытаний Дадут миллион… Опять чё-то делать, Куда-то бежать, Кого-то спасать, За кого-то решать. У них же такое там Мироустройство, Что просто приехать — Сплошное расстройство. Чего мне там делать?! Прям бесит, ей-богу! Хреновое, Бать, Настроенье в дорогу». Старик усмехнулся, Качнулся состав, Динамики спорам Вагонным придав. «Вот ты говоришь, На фига возвращаться? Ведь там надо впахивать, Надо стараться… Послушать тебя, Нам не стоит меняться, И надо на Землю летать Прохлаждаться. Мы – Духи уже, Идеальны как боги! А нас раз за разом Ссылают в дорогу. От нас раз за разом Чего-то хотят. А что от нас нужно — Не говорят. Нам даром не надо Земных приключений… С какого нам сдались Такие мученья?! Сидели бы дома, В созвездьи Тельца, Да шишу курили, Хмельные, мальца. Сосали бы пиво Из тёмной материи, Ходя отмечаться Раз в год в бухгалтерии. Рулетка и шлюхи Из чёрной дыры, Большой самосвал Марсианской икры. Смотреть мордобой Двух атлантов напористых. Травы бы еще И грибочков забористых. Ты, в принципе, прав. Там проблемы больные… А здесь, в небесах — Витамины сплошные! Но если бы так Всё и было в реальности, На кой же тогда Соблюдать все формальности? Зачем раз за разом На Землю мотаться? Когда от призыва Легко откупаться. Конвертик на лапу, Шампусик и тортик. Ведь Духов учить на Земле — Только портить! Но ты занимаешь Соседнюю полочку… И где-то, похоже, что Несостыковочка». Старик усмехнулся Раскладу такому, Задумчиво глядя В глаза молодому. «Отец, ты зачем Наезжаешь на входе? Я думал, мы будем Трындеть о погоде. Обсудим в политике Все измененья… А ты давишь прямо На мировоззренье. Ну, если ты видишь, Что рядом – дурак, Скажи ему: друг мой, Вот так, мол, и так. Ты, парень, – алмаз, Рослый, статный, осанка… Но брюлик с тебя Можно сделать огранкой! Пилить тебя надо И шлифовать. Со всяких сторон Под брильянт подгонять. Что разницы нет Между чёрным и белым, И Мир предстает Ослепительно серым. И истину всю О Добре или Зле Ты можешь узнать Только там, на Земле. Добро победит. Но борьба на нем скажется. В зарубе со Злом Неизбежно измажется…» «А ты не дурак, — Усмехнулся старик И, видно, растаял чуток В тот же миг. — Прости, что немного На входе сорвался». Расслабился парень И заулыбался. «Да это я сам Заведённый пришёл И сходу повёл себя Нехорошо. Но раз ты так долго Успел там пожить, Не мог бы ты мне Кое-что объяснить? Ну вот, например, Для меня уже странно, Что будем мы там ведь В условьях неравных. Ты ж мудрый старик, А я много моложе. И наши земные пути Непохожи. Я буду косячить, А ты – прибирать. Я даже не знаю, Как мягче сказать. И только в начале Мы, видимо, схожи. Нас будет разнить Только пол да цвет кожи. Но ты изначально Гораздо мудрее, И жизнь твоя тише. Моя – пошустрее. Меня будет шкалить, Как в проруби что-то. И мне будет выдана Роль обормота. И как же мы с этим Смириться должны? Что мы с малых лет Ни фига не равны?!» «А с чем тут мириться? С взросленьем души? Ну да, есть постарше, А есть малыши. Уж точно нежданчиков Меньше едва ли На поздних витках Бесконечной спирали. На каждом витке Есть какая-то цель. Я, кстати, припомнил Земную модель. Они там придумали Лунные дни. И возраст души По ним мерят они. Что, типа, их тридцать Всего, лунных дней. На первые сутки — Душа поюней. Тридцак – старики, Ничего не боятся. Последний разок На Планете родятся. Конечно, моделька Слегка примитивна, Но в целом понятна И информативна. Души эволюции Виден процесс. Чужая душа не всегда Тёмный лес… Вот ты говоришь, Что условья различны. Согласен. Но все же Твои симпатичней! Ты – дух молодой, Будешь молод и телом. Здоровым, подтянутым И загорелым! Мальчишкой иль девочкой, Это не важно. Но счастье с рожденья Имеет не каждый. Тебе будет многое в жизни В новинку. Но с виду ты будешь Красивой картинкой! Одно загляденье, Прям ангел – не детка. А вырастешь, будешь вообще Как конфетка! И путь твой земной, Он не так уж и труден. Прийти постепенно От формы да к сути. От ярких картинок И ветреной джаги До смысла страданий Простой работяги. Усердно трудиться На каждом этапе И быть благодарными Маме и Папе. А вот посуди-ка Теперь обо мне, Слегка престарелом Таком пацане… Я много прошёл И уже подустал. И, видно, виток мой Последний настал… Я старый снаружи И дряхлый внутри. На каждом витке Побыл раза по три… Актером, святым, Душегубом был жутким. Был в лекаря роли, Больной проститутки… Я жизнь посмотрел С разных острых углов. Командовал войском И шайкой воров… Людей защищал, А потом их губил. Был полный блаженный И полный дебил… По жизни, я знаю, Бывают нюансы… И, видимо, время пришло Для баланса. Чего меня ждёт На последнем витке? Разбитое детство В нужде и тоске… Врождённый недуг И проблемы в семье… От сверстников травля На школьной скамье… Пинки, униженья, Болячки и кровь… Прям всё, чтоб понять, то Что Мир – есть Любовь! Так в чём же твой путь Молодой тяжелее? Давай-ка мне чё-нить Ответь поскорее». В смешке шевельнулись У деда морщины, И пару минут Помолчали мужчины… «Ты хочешь сказать, Что мы там, на природе, Круги эволюции Духа проходим? Тогда объясни, Почему на Земле Считают весь путь По одной лишь петле? И в главных религиях Нет ситуации, В которой признали бы Реинкарнацию. Их путь ограничен Рожденьем и смертью. И примут тебя либо Бог, Либо черти. А если ты вместо башки Думал задом, То жизнь и закончишь Не раем, а адом… Вот, там как-то так Понимают они… Теперь обоснуй суть Своей болтовни! – Да пусть они там хоть Пипирят валетом! Бумага все стерпит, Но суть же не в этом! Один ляд, поймут Это поздно иль рано, Что щас занимаются Самообманом. И, может быть, сменится Сто поколений, Но все же настанет Эпоха прозрений. Наверно, от нас Это больше зависит… Полезно свою бы Культуру повысить. И чётко усвоить, Без нюней и ропота, Что карма – лишь сумма Нажитого опыта. И нам отвечать За любые решенья, За каждый косяк На пути воплощений. И видно всё будет На длинной дистанции. А жизнь – это просто Попутная станция. – Я в жизни не слышал Подобной фигни! Давай-ка ты мне, Старикан, поясни… Реально, про карму Болтают всегда, Что чушь это полная И ерунда! Что карма – есть рок И фигня неизбежная. А люди, бывает, живут Лишь надеждою. И верою в то, что они Точно могут Самостоятельно Выбрать дорогу. Но главный посыл У людей на Планете, Что в Мире родятся Безгрешными дети! А ты утверждаешь, Что это не так… В башке у меня Абсолютный бардак». Как будто старик Ждал вопроса такого, Глядя исподлобья В глаза молодого. «Душа же бессмертна, Зачем с этим споришь? Сидишь мне и хрень здесь Какую-то порешь… И там, на Земле, Уже многим понятно, Что Зло и Добро Возвратится обратно. Ведь кто-то, как Будда, Кровей голубых, Достиг просветления В мире живых. А кто землю роет И строит казармы. И тут мы встречаем Понятие кармы. Как принцип причинной И следственной связи, Основы движения Из Грязи – да в Князи. Из Князи – да в Грязи, Туда и обратно. Но в грязи подольше, Весьма вероятно. Вот ты накосячил На раннем витке, Теперь, будь добёр, Постои в уголке. Случился грешок До рожденья, заметьте! А шишки на вас прилетят После смерти. Дружище, о чем мы Бессмысленно спорили? Альтернативные Ложны теории. С тобой разговаривать, Правда, приятно. Давай, задавай, Что ещё непонятно?» «Постой, не спеши, Дай сперва уточнить, А то ускользнёт От меня эта нить. Вот если на карму Влияет любой Шажок, совершенный По жизни тобой, То вдруг ты, шагая, Раздавишь букашку, Чем в карму добавишь Большую какашку… А ты знать не знал, И вообще тебе – год. Но ты поднагадил На жизни вперёд…» Старик засопел, Закряхтел и заохал. Почувствовал, видно, себя Очень плохо. «Не знаю, малой, Что тут даже ответить… Но ведь не случайно Ничто на Планете… Раз ты не следишь За своим поведением, То направляешься, знать, Провидением. Подобно стихии В руках у Всевышнего, А значит, не губишь Ни капельки лишнего. Вообще-то я сам Этой темой очкую, Ведь кармой я больше Чем кто-то рискую. А вот что тебе Прибавляет страданий, Так это поганое Буйство желаний. Шальное «хочу», Потребленье без меры, Инфантилизм И плохие манеры… Согласен, совсем От желаний не скрыться, Ведь дети твои Должны чем-то кормиться? Один, для себя, Ты сосиски не сваришь, А вот для детей — Весь подвал затоваришь. Неправ Заратустра, И Будда в нирване, Коль речь мы о детях — Не бойся желаний. Не бойся, но всё же Себя контролируй И чётко себе Свою цель формулируй. Потребность в Семье Абсолютно нормальна. Поверь, без Семьи И нирвана печальна…» Закончил старик, И в глазах молодого Уже не осталось Огня озорного… «Хорош, Бать, тоску На меня нагонять! Вот как мне решенье-то Верно принять?! Ну яжне могу С малых лет быть аскетом! Прошу, помоги Молодому советом. По молодости Удержаться ж непросто. А в переходный Особенно возраст. Мужчине, мож, проще Достигнуть нирвану. Но что, если я раз И женщиной стану?» «Согласен с тобою, — Старик отвечал И нервно по полу Ногой застучал. — Мужчине и впрямь Подарили свободу От женских проблем Продолжения рода. Нирвана и женский Инстинкт конфликтуют. Об этом и здравый наш Смысл рапортует. И если Отцу Близок путь до нирваны, То нету ответа: А что делать Маме?! Поэтому вспомни Ходжу Насреддина. Шагая по Жизни, Ищи середину». «Вообще красота! — Молодой отвечал. — Прекрасно ответил, Сказал как послал! Меж женским и мужественным Середину Искать по скрижалям Ходжи Насреддина… Улёт! Ты на вилы нас Грудью бросаешь. А сам ты по жизни Чего понимаешь?!!» Уткнулся старик Головою в окно. И молча смотрел На путей полотно… «Давай я те принцип Раскрою явления Того, как мы все Принимаем решения. Сперва инстинктивно, На уровне чуйки… Ты чавкаешь, друг! Не мешай и прожуй-ка! Вот сбил. Я тебе про чего говорил? Ну, видишь, чего ты Уже натворил. А, вспомнил. В мозгу, Там порядочек строгий. Есть центр удовольствий И центры тревоги. И разных тревог в голове На все вкусы! Ты будешь смеяться, Но мы – дети трусов. Ведь страх наших предков По жизни берёг От тёмных кустов И опасных дорог. А кто лез беспечно В кусты с любопытством, Того пожирали Достаточно быстро. Итак, если Дарвина Верить теории, Приматы ушли Со своей территории. Из влажных лесов На степную равнину. И там они выпрямили Свою спину. Но чтобы им выжить, Приматы менялись. И в хищников быстро Они превращались. И в группы сбивались, Спасаясь от холода. Охотились вместе, Гонимые голодом. А стадное чувство, Плюс страхи, тревоги, Открыли мартышкам Почти все дороги! Вот вместе и стали Мартышки держаться. Ведь группой же проще Всегда защищаться! Охотиться проще И проще кормиться, Потомством попроще Обзаводиться. Приматы от хищников Полностью взяли Основу основ — Элементы морали! У хищников же Чистоплотность, охота И логово, где О потомстве забота. Зверь хищный учёл Гигиены моменты, Всегда зарывая Свои экскременты. От логова вдаль, Чтоб не пачкались детки. Мартышки же прям под себя Ходят с ветки. А мы до сих пор С этой мыслью не ладим: «А чой-то мы вдруг Где живём, там и гадим?!!» Один Зверь не воин, Без стаи им туго. А значит, запрет На убийство друг друга! Смекнули безьянки, Что сдохнуть реально, Когда ты живешь на Земле Аморально. И их сберегло от Тотального краха, По сути же, чувство Обычного страха. И только когда Запаслись продовольствием, Задумались люди Об удовольствии. Но склады еды Злую шутку сыграли… Они в руки альфа — Самцов попадали. И тут понеслось. Хочешь есть – заплати! Искал кое-кто Обходные пути. Заветный контроль Над запасом еды У хищных приматов Довел до беды. Ты можешь сказать, Что я старый дурак, Но стал человек Человеку – как враг. Ресурсы пилить Начали праотцы, Наставники бога, Вожди и жрецы. Но вдумайся-ка, Ход их мысли каков! Чтоб жрачки хватало — Попросим богов! Пожертвуем малым В защиту большого. Здорового в жертву Или больного. Кровищей кормили Богов Неба, Суши. Пока, наконец, Не слетели с катушек… И Мир мог бы долго Кружить в этом танго, Пока не шарахнул Вулкан Илопанго… Засерил он густо Полярные льды. И людям вообще Не хватало еды. Вожди и жрецы Растерялись, похоже, За что получали Конкретно по роже. А чё они там урожай Не колдуют?! Людей морят голодом. Сами – жируют! И ладно бы, жертвы Людям помогали… Окрысились массы И забастовали. И тут, как назло Всем вождям и жрецам, Пришел с Палестины Идейный пацан. И всем объяснил, Что народу подмога Приходит от верного Выбора Бога. И всем от грехов своих Надо отмыться, Тогда может что-нибудь да Получиться! Хорош уже верить В фигню про Юпитер! У Бога давно уж Другая обитель. И хватит жрецам Преклоняться беспечно. У Истинной Веры Лицо человечно! Поверил народ На заре Нашей Эры… Пошёл, не страшась Ни чумы, ни холеры. Пошёл, потому что Мальца голодал… Такого мальца Он вообще не видал! Но общество долго Меняет традиции. И ярко горели Костры инквизиции… Постой, я отвлекся Немного, похоже. Давай-ка я мысли Свои подытожу. Итак, чтоб решение Верно принять, Сперва нужно страхи Найти и понять. Чего тебя мучит? Зачем тебе врать? И что для тебя есть Отец или Мать? Какое ты дело Оставишь отчизне? На что ты рассчитываешь После жизни? За что ты готов грызться В жаркой борьбе? И сколько бабла нужно Лично тебе? Да сколько Любви Ты отдашь своим детям? Возьми, озадачься Вопросиком этим». Откинулся в тень Утомленный старик, А парень, напротив, Задумчиво сник. «Бороться со страхами… Помнить мораль… И думать о том, Что умножит печаль… И это, насколько Я всё понимаю, На практике доля Совсем не большая… Ну ладно, допустим, Я буду стараться. Но мне ж на пути Будут кочки встречаться. Погода шальная, Плохие приметы И в гороскопе Дурные планеты. Да мало ли что? Там война план покажет. Мы и представить Не сможем всё даже! Так как же мне выдержать Шквалистый ветер И обрести свой Покой на Планете? Бороться с желаньем… Легко ли сказать! Ты мог бы на пальцах Пример показать?!!» Старик засмеялся До странного громко И нервно по-старчески Сплюнул в сторонку. «Ты будь безмятежен Во-первых, мой друг! И главно, с умом делай Выбор подруг. Ведь дальше шагать По зеленой Планете Продолжат твои Голопузые дети. И будут твоей Путеводной звездой Детишки, Жена, Мать, Отец твой седой. Наверное, лучшее В Мире желанье, Когда ты в Семье своей Видишь призванье. Ведь все государства На то и нужны, Чтоб дети не слышали Звуков войны. И к Родине чувства, В конце-то концов, Растут из могил Матерей и Отцов. А то, что тебя Гороскоп киданёт, Двойная причина Движенья вперед! Да, в этом террариуме Из народов Заметно влиянье Планет-электродов. Но если твой компас — Твоя же Семья, Проглотишь любое Гуано не жуя. Чего ты задрал Высоко свою бровь?! Пойми, в Мире даже Гуано – есть Любовь!!!» Тут вдруг постучали По двери активно И закричали До боли противно: «Уже тихий час, Прекращайте приколы. Дебилам и психам Пора на уколы! Хорош там бубнить И шептаться втихушку, Я свет основной Отключаю в психушке!» И обе Души В один миг поборола Инъекция с дозой Галоперидола…