Авторы настоящего очерка не ставили своей задачей всесторонне и полно осветить проблематику, связанную с формами заключения брака и свадебными обычаями у шведов. Ими предпринята лишь попытка рассмотреть, с одной стороны, общие тенденции развития свадебной обрядности этого народа, а с другой — выявить ее особенности, присущие населению различных областей Швеции, разным социальным группам, а также специфику городской и сельской свадеб. К сожалению, не на все эти вопросы удалось найти ответы.
Этнографы Швеции и других Скандинавских стран традиционно уделяли мало внимания изучению шведской свадебной обрядности. Поэтому научная литература, имевшаяся в распоряжении авторов, не позволила им полно реконструировать шведские свадебные обычаи XIX — начала XX в. Основным полем исследований ученых была материальная культура крестьянства. В шведской этнографической литературе практически отсутствуют обобщающие фундаментальные работы по традиционной свадьбе.
Нет работ, в которых бы прослеживалась динамика свадебной обрядности, изменения, происходившие на протяжении веков в свадебных обрядах и обычаях; отсутствуют также сравнительные работы, повествующие о различиях в свадьбе жителей разных шведских провинций.
При написании настоящего очерка использованы данные этнографии, социологии, статистики.
Одним из основных источников послужила работа К. Роба и В. Викмана о семейных праздниках народов Скандинавии, вышедшая в серии «Северная культура» под общей редакцией С. Эриксона. Это 30-томное издание 1930 — 1940-х годов представляет собой описания различных сторон жизни скандинавских крестьян. В ряде работ, содержащих описания сельского быта шведского крестьянства (Т. Норлинд «Жизнь шведского крестьянства», Г. Берг, З. Свенссон «Шведская крестьянская культура»), имеются сведения о повседневной жизни народа, обычаях и обрядах календарного и семейного циклов. Книги шведских авторов С. Николовиуса, Ф. Энестрёма, П. Сёдербека, Г. Йенссона и И. Киндблома посвящены крестьянскому быту отдельных областей Швеции. В них, в частности, повествуется о некоторых обычаях тех или иных областей, связанных с крещением, свадьбой и похоронами. Интересный материал для изучения брачных обычаев дает сборник шведских суеверий и заклинаний, собранных Л. Раафом.
Несколько работ, посвященных проблемам брака и брачных церемоний у народов мира (в том числе и шведов), принадлежит перу американских авторов, которые являются лидерами в научных исследованиях семьи и семейных отношений. Это работы М. Бекер «Свадебные обычаи и фольклор», В. Тегга о свадебных церемониях всех народов, монография о браках и разводах у народов мира в прошлом, в которой содержится материал о праве на наследство, положении вдов и т. д.
В послевоенное время в связи с бурным процессом индустриализации и урбанизации общества, с изменением в структуре семейных отношений, обычаях и обрядах шведская наука начала проявлять интерес к исследованиям семьи. В этом плане представляет интерес книга социолога А. Кельвестена о социальной структуре Швеции, в которой содержатся данные как о современной семье, так и о шведской семье XIX в. Важные данные содержатся и в докладе для ООН о положении женщины в Швеции в прошлом и настоящем.
Отрывочные сведения об обычаях, обрядах, суевериях содержатся в записках, книгах путешественников, в том числе русских, фольклористов, любителей старины. Особое место занимает работа Е. Н. Водовозовой «Жизнь европейских народов». Книга содержит интересные, красочные описания стран, в том числе и скандинавских. Один из ее разделов посвящен шведской свадьбе. В советской этнографической науке шведские свадебные обычаи специально не исследовались.
В сельской местности брак (äktenskap) являлся прежде всего экономической необходимостью. Крестьянин, имевший дом, землю и хозяйство, должен был жениться, чтобы обеспечить себе помощь в ведении домашнего хозяйства. Если у крестьянина умирала жена, он старался как можно скорее вступить в новый брак.
Неженатый человек был в шведской крестьянской среде объектом жалости и насмешек. Это нашло свое отражение не только в фольклоре и народном искусстве, но также в том факте, что в сельской общине социальный статус такого человека был невысоким.
Хотя деторождение является одной из основных функций семьи, в Швеции традиционно осуществлялись ограничения рождаемости. Во второй половине XVIII в. уровень рождаемости был высоким, но в 80-е годы следующего столетия он начал постепенно снижаться и ко времени мирового экономического кризиса 1929–1933 гг. упал ниже 15 человек на тысячу, став одним из самых низких в мире. Стране угрожало абсолютное сокращение населения, в связи с чем государство предприняло программу довольно широкой помощи гражданам, и прежде всего семьям с детьми, в том числе многодетным, которые в этих условиях страдали от безработицы в первую очередь. Экстренные меры несколько подняли уровень рождаемости, но затем он снова упал и продолжает оставаться низким до сих пор. Со второй половины XIX в. в Швеции уже практиковался контроль за рождаемостью, сначала в образованных слоях общества, а затем и в более широких слоях населения.
В семьях зажиточных крестьян супруги часто сознательно ограничивали рождаемость с тем, чтобы их потомство могло удержаться в пределах своей социальной группы, а не пополняло бы ряды безземельных. Перед малоимущими крестьянами постоянно стояли вопросы не только о будущности детей, но и о том, как их прокормить и где их разместить. Среди неимущих наблюдалась высокая детская смертность. Они подчас радовались, когда дети умирали маленькими, так как впереди их ждала тяжелая жизнь. По этой причине некоторые супружеские пары из среды безземельных крестьян предпочитали вовсе не иметь детей.
Соотношение состоящих и не состоящих в браке в Швеции за последние два столетия неуклонно изменялось в пользу неженатых.
В наше время для страны характерен более низкий, чем во многих других западноевропейских государствах, процент лиц, состоящих в браке и более высокий процент никогда не вступавших в брак.
Высокий возраст при вступлении в первый брак являлся в Швеции традиционным. Хотя в XIX в. закон устанавливал минимальный брачный возраст — 15 лет, а с конца века — 17 лет, реальный возраст вступления в брак был гораздо выше.
В настоящий период по существующему в стране законодательству в брак могут вступать лица мужского пола начиная с 21 года и женского начиная с 18 лет. Несколько изменился и реальный возраст вступления в брак (в сторону его снижения). Тем не менее по сравнению со многими западноевропейскими странами он по-прежнему высок.
Для социальной картины перенаселенной аграрной страны (с 1830 по 1890 г. население Швеции увеличилось на 65 %) была характерна сложная семья, состоящая из нескольких поколений и обеспечивающая себя всем необходимым. В таких условиях женских труд играл важную роль, поскольку женщины были производителями продуктов, одежды и других предметов первой необходимости. Законодательство 30-х годов XVIII в. (закон от 1734 г.) официально ставило как замужнюю, так и незамужнюю женщину, в полную зависимость от мужчины.
Каждой женщине следовало иметь опекуна, которым до замужества в большинстве случаев являлся ее отец, а после замужества — муж. Женщина имела право заключать брачный контракт с будущим супругом. Однако этот контракт должен был быть одобрен ее опекуном. Окончательно система опекунства мужчины над женщиной была ликвидирована лишь в 1921 г. Единственной категорией женщин, которые могли распоряжаться собственностью, были вдовы.
Таким образом, главой семьи, собственником всей недвижимости и земли считался отец. В прошлом в Швеции существовала форма наследования, по которой после смерти отца имущество переходило к старшему сыну, а остальные сыновья получали свою долю скотом и деньгами, а иногда только небольшую денежную компенсацию. На дочерей право наследования имущества не распространялось, их обеспечивали лишь приданым. В наше время все дети имеют одинаковое право на наследство.
Часто во избежание конфликтов разделы наследства происходили при жизни родителей сразу же после женитьбы старшего сына с согласия отца. Отец и сын заключали письменный контракт, в котором первый оговаривал все до мельчайших подробностей — права на долю имущества, оставленную за собой, обязанности сына по отношению к родителям, младшим братьям и сестрам. После заключения такого контракта родители, как правило, поселялись в отдельном строении и получали материальное обеспечение от старшего сына, который считался хозяином. В зависимое положение попадали младшие братья и сестры, которые вынуждены были искать заработок на стороне или оставаться в хозяйстве брата на положении работников. Если же наследницей и главой семьи становилась избранная отцом дочь, то она наследовала лишь половину того, что получали мужчины. Только в 1845 г. женщинам было предоставлено равное право на наследство. Взаимоотношения мужа и жены, их роль в хозяйстве и в семье также в значительной мере определялись их отношением к собственности на землю и недвижимое имущество.
Положение невестки в семье мужа зависело от того, кто стоял во главе хозяйства: если свекор, то она, как и ее муж, должна была во всем исполнять волю родителей мужа. Если в наследование имущества вступал муж, положение женщины в семье менялось: она становилась хозяйкой, а родители мужа попадали в зависимое положение, которое все более усугублялось с наступлением старости. В случае смерти мужа бездетная невестка теряла свои права и вновь попадала в зависимость от его родственников, которые нередко даже выгоняли ее из усадьбы. Единственной собственностью ее считалось только приданое. Если у вдовы оставались дети, то она продолжала жить в доме и считалась хозяйкой до их совершеннолетия.
Родственники покойного мужа относились очень неодобрительно к тому, что вдова выходила замуж за постороннего семье человека, и поэтому спешили женить на ней кого-либо из ближайших родственников, чаще — другого сына. Если женщина все же выходила замуж за чужого человека и у нее рождались от него дети, то эта новая семья имела право пользоваться землей и имуществом умершего первого мужа только временно — до достижения совершеннолетия старшим сыном от первого брака. Далее все зависело от его воли. Известны случаи, когда матери, отчиму и их детям приходилось покидать усадьбу, где вступал в свои права новый молодой хозяин; или же им выделялся маленький клочок земли на сенокосе, где они ставили себе домик. Дети от второго брака не пользовались никакими правами на имущество их сводного брата.
Положение зятя, который поселился в доме тестя, где дочь должна была наследовать усадьбу, могло быть еще хуже, чем положение невестки. Зять не имел никаких прав на землю и вынужден был постоянно терпеть упреки от родителей жены за то, что он принят в хозяйство. Единственным способом изменить зависимое бесправное положение в семье для зятя был выкуп у тестя земли и недвижимого имущества, которое тот предполагал передать впоследствии в наследство дочери. В этом случае, что бывало, впрочем, крайне редко, зять превращался в собственника усадьбы, главу семьи, уважаемого владельцами других усадеб.
В начале XX в. стала отчетливо проявляться тенденция поселять молодую семью в отдельном доме.
Выбор невесты (brud) и жениха (brudgum) в основном обусловливался имущественным положением сторон. Заключение брака между молодым человеком и девушкой означало прежде всего соединение двух различных «родов». Поэтому вступление в брак обсуждалось сначала родителями жениха и невесты, а затем родственниками. Родители нередко договаривались о будущем браке детей, когда те находились еще в младенческом возрасте или были несовершеннолетними. В XIX в. согласия молодых спрашивали в последнюю очередь. Если случалось, что сын богатого крестьянина женился на дочери безземельного, то об этом говорили все в округе. Так, Т. Норлинд в своей работе «Жизнь крестьян в Швеции» рассказывает историю любви юноши из обеспеченной семьи арендаторов и девушки из бедной иолубатрацкой семьи. Родители юноши категорически возражали против этого неравного брака. Но любовь оказалась сильнее, и юноша вопреки воле родителей женился и ушел из дома. Состарившиеся родители просили сына вернуться в отчий дом, но невестку так и не признали.
В этой же книге описана другая печальная история, когда молодые, любящие друг друга люди не смогли соединиться в браке, так как по требованию родителей юноша должен был жениться на вдове своего брата; в противном случае — он лишился бы права на наследство.
Среди беднейших слоев крестьянства был высок процент несемейных.
Что касается возможностей выбора брачного партнера, то они ограничивались рамками определенной территории. Например, в районе Эркельюнга, провинция Сконе, с 1722 по 1921 г., т. е. почти за 200 лет, 86 % браков было заключено между молодыми людьми из одной и той же деревни, а вне данного церковного прихода только 14 %. В течение XVIII в. в районе Эркельюнга лишь однажды был заключен брак между молодыми людьми из разных церковных приходов, что было весьма необычным для тех мест. Это свидетельствует о существовании локальной эндогамии.
Добрачные знакомства молодежи часто происходили на годовых праздниках. В летнее время после работы по субботам или по воскресеньям устраивались танцы (считалось нескромным, если молодые люди разговаривали между собой в будни). После танцев молодой человек мог проводить девушку домой, объясниться ей в любви. В XIX — начале XX в. во многих областях Швеции (Упланд, Даларна, Вестманланд и др.) существовал обычай, когда парень, проводив любимую девушку, оставался у нее на ночь. Такие ночные встречи считались самым обычным явлением. Молодой мужчина должен был брать на себя всю ответственность за судьбу девушки.
Добрачные супружеские отношения и как следствие их большое число внебрачных детей были издавна широко распространены в Швеции. Еще в XIX в. она занимала одно из первых мест в мире по проценту детей, рожденных вне брака. Сельские общины и родители терпимо относились к добрачным супружеским связям молодежи, в частности к внебрачным, а точнее к добрачным детям; позднее их родители вступали в брак и этим легализировали положение детей. Очень часто в деревнях крестьянские девушки не выходили замуж до тех пор, пока они не рожали или не беременели. Это считалось прочным доказательством того, что в предстоящем браке будут дети.
Шведские крестьяне с давних пор всячески противились разделу своих участков земли и поэтому охотно одобряли неоформленные союзы своих сыновей с молодыми крестьянками. Оформление браком уже имевшихся связей и ожидавшихся детей было более распространено в сельской местности. Сельские девушки были уверены в том, что такой брачный союз рано или поздно будет заключен. В городах развивалась противоположная тенденция, и оформление браком происходило очень редко. В современной Швеции, так же как и в других Скандинавских странах, внебрачные связи — явление не менее распространенное и повсеместно признанное.
В Швеции существовал добрачный обычай, называемый «ночь сватовства» (nattfrierna) или «кровать товарищества» (sängkamratskap). По субботам и воскресеньям ночью юноши приходили к девушкам в летнюю жилую комнату (обычно клеть или амбар на втором этаже), где они оставались на ночь. Такое «ночное сватовство» в старину было известно у всех социальных групп и сохранялось вплоть до конца XIX в. в крестьянской среде, особенно в северных областях Швеции. В местностях, где «ночи сватовства» были менее распространены или рано исчезли, молодой человек иначе выражал любовь и расположение к девушке. Чаще всего он делал много полезных и необходимых в хозяйстве подарков: формы для тортов, ложки и другие деревянные предметы домашнего обихода, которые были изящно вырезаны руками шведских крестьян. Эти подарки передавались через доверенного человека, чаще всего через пожилую женщину — сваху. Если девушка принимала подарки, то юноша мог надеяться на взаимность, а если она посылала их обратно, это означало отказ.
Если парень не нравился девушке, она вытаптывала тропинку под своим окном, чтобы ввести молодого человека в заблуждение и показать, что ее нет дома. В таком случае парень, стуча в окно, безрезультатно ходил вокруг дома девушки. Если парень нравился девушке, он посещал ее по субботам и воскресеньям, иногда даже в течение нескольких лет. И родители, как правило, не возражали, считая поспешное заключение брака неприличным.
В раннее средневековье вступление в брак зачастую сопровождалось похищением невест. Скандинавские воины считали унизительным быть галантными и покорными, а также ухаживать за девушками. Они предпочитали дождаться, пока их избранница соберется замуж за другого мужчину, и во время свадебного пира похитить ее. Затем в окружении самых сильных друзей, вооруженных копьями с прикрепленными к ним горящими факелами (масса таких копий до сих пор хранится в древней церкви Хюсабю на острове Готланд), новоявленный жених с девушкой отправлялся в свой дом, где в ту же ночь устраивался пир.
Подготовка к свадьбе (bröllop) включала в себя целый комплекс многочисленных обычаев и обрядов.
В предсвадебный цикл входили обычаи и обряды, связанные со сватовством, помолвкой, обручением, оглашением в церкви, подготовкой к проведению свадьбы, приглашением на свадьбу, прощанием жениха и невесты со своими друзьями.
Важными фигурами в проведении сватовства (frieri, friarfärd) были сват (förespråkare) и сваха (förespråkerska). Последняя, как указывалось выше, часто была посредницей в знакомстве молодых людей, передавала девушке подарки от юноши. Иногда сваха, в роли которой часто выступала пожилая женщина, приходила в усадьбу, где жила заинтересовавшая парня девушка, вела разговоры на разные темы, а потом переходила к делу, расспрашивала о девушке и узнавала, где ее можно увидеть. Нередко этим местом являлась церковь. Именно там во время воскресной службы молодой человек мог наблюдать за будущей невестой. Если девушка нравилась юноше, происходило сватовство. В роли свата мог выступать и мужчина, чаще всего близкий родственник жениха, который полностью брал сватовство в свои руки. Он обращался сначала к девушке, затем к ее родителям. Если последние были согласны, сват искал подходящего случая, чтобы молодые люди оказались вместе. Родители, в свою очередь, также встречались, знакомились, затем матери приходили в гости друг к другу.
Отсутствие ответного посещения означало отказ. Разговор о детях заводили не раньше третьей встречи.
В церемонию сватовства входили и смотрины, когда юноша посещал дом девушки и знакомился с ее родней. В ответ родители девушки посещали дом юноши. Во время этих взаимных визитов обе стороны договаривались о подарках, об обмене дарами и о приданом. Тогда же выяснялся вопрос о размерах земельных участков и других угодий, а также назначалась дата обручения, или помолвки (förlovning).
В конце XIX — начале XX в. обручение происходило в доме невесты в присутствии приглашенных близких родных и друзей. Жених вместе со сватом приезжал в дом невесты в окружении родни. В северных областях Швеции он являлся обычно с отцом, а на юге — в сопровождении 10–12 родственников. Нередко приглашали и священника. По принятому в стране обычаю, в доме невесты все должно было выглядеть буднично, каждый занимался своим делом. Родственники девушки делали вид, что они ничего не знают. Речь держал посредник, который от имени жениха и его родни просил согласия на сватовство. Договорившись, звали жениха и невесту. Последняя по обычаю долго не выходила из своей комнаты. После этого переходили к самому обручению.
Священник или посредник произносил речь, сначала обращаясь к невесте и ее родителям, а затем к жениху и его родителям, выяснял, нет ли каких-нибудь возражений против намечающегося брака. Молодой человек в присутствии свидетелей платил установленный выкуп (brudköpssumman) отцу невесты или ее опекуну. Это проходило как торжественный акт, который назывался обручением, скрепленным рукопожатием (handfästning). Молодые обменивались кольцами и брали друг друга за руки, что символизировало вечную верность. После этого родственники обрученных друг за другом возлагали свои руки поверх рук жениха и невесты. А священник в это время стоял с поднятой рукой над обрученными и благословлял их. Затем все присутствующие подходили и поздравляли молодых.
Жених преподносил невесте подарки, среди которых обязательно был псалтырь с золотым тиснением на переплете в виде сердца и несколькими изречениями из Библии, подобранными к данному случаю, а также украшения и некоторые предметы домашнего обихода. Так, в области Веренд (Южная Швеция) жених дарил невесте псалтырь, серебряные цепочку, пояс, ложку, ручка которой была украшена короной, обувь на высоких каблуках и многое другое. Очень часто в числе подарков были шкатулка с ценностями для украшения одежды, материал на платье, а в Северной Швеции невесте чаще всего дарили лен.
Невеста со своими родственниками наносила ответный визит жениху и одаривала его и родню. Молодой человек, как правило, получал от суженой вышитую рубаху, шерстяные носки, уздечку для коня.
После взаимных посещений и обмена подарками в один из вечеров у невесты устраивали пир, который рассматривался как предварительная свадьба. Здесь так же, как и при обручении, присутствовал священник, который читал псалмы за столом. Гости пили за счастье обрученных, за их верность друг другу, благословляли их. Молодежь танцевала. Зачастую жених приходил на этот пир позже других гостей в сопровождении музыканта.
После ухода приглашенных жених оставался у невесты на ночь. В более отдаленное время гости провожали молодых к супружескому ложу и оставались веселиться до утра. Теперь жених мог свободно приходить ночевать к невесте каждое воскресенье в течение всего периода, который отделял обручение от свадьбы. Он продолжался до одного-полутора лет (иногда, в виде исключения — меньше). Со временем этот период удлинился и нередко составлял несколько лет. В наши дни он также высок по сравнению с другими странами. Помолвка должна была завершиться свадьбой, но она могла быть и расторгнута по обоюдному согласию. Совместного постоянного места жительства обрученные, как правило, не имели.
Венчание происходило в церкви или в доме родителей невесты, а иногда и в доме священника.
Подготовка к свадьбе начиналась за несколько месяцев до ее проведения. Народное поверье гласило, что, «когда готовится свадьба, мужчина не должен никому угрожать ни оружием, ни палкой, так как тогда может подняться шум среди будущих гостей».
На свадьбу приглашались все родственники вплоть до третьего колена. Даже у бедных крестьян в дни свадьбы собиралось очень много людей. Учитывая значительное число гостей и тот факт, что праздник длился несколько дней (почти целую неделю), хозяевам приходилось изрядно потрудиться, чтобы приготовить большой запас продуктов и напитков. Выручал хозяев распространенный в XIX в. обычай, называемый «угощение» (förning от шведского слова föra — принести). Он заключался в том, что главы приглашенных семейств посылали хозяевам различные продукты, среди которых обязательно присутствовали сыр, хлебы. «В старину было принято, чтобы гости приносили еду с собой на свадьбу, а искусный повар готовил ее».
В XIX в. существовал также обычай хождения жениха с товарищами, а невесты с подругами по деревне перед свадьбой для сбора продуктов или вещей для будущего хозяйства. Жених чаще всего просил семена для посева, а невеста — лен, коноплю, шерсть, ткань, посуду и продукты. Обычай «хождения за помощью» сохранился в менее состоятельных деревнях дольше, чем в зажиточных.
В XVIII–XIX вв. в сельскохозяйственных районах Швеции свадьбы праздновали осенью и зимой после уборки урожая и убоя скота, главным образом в период между рождеством и Новым годом. Со временем свадьбы устраивали и в другие месяцы, очень часто в дни общенародных праздников.
«Оглашение имен вступавших в брак в церкви, которое со времен средневековья всегда предшествовало свадебной церемонии, проходило в XIX в. в новолуние. Это считалось гарантией того, что в семье обязательно будут дети». С годами от этого обычая отказались.
Надев платье, сшитое из подаренной женихом ткани, и украсив себя украшениями, преподнесенными им же, невеста должна была показаться в церкви за 8 дней до свадьбы или в ближайший праздник.
Число венчаний в церкви в воскресные дни уменьшилось ввиду проведения этого обряда на дому. В 70-е годы XIX в. свадьбы в Южной Швеции принято было устраивать по пятницам, в начале XX в. — по субботам, а в 60-е годы того же столетия — по воскресеньям. Крестьяне следили за тем, чтобы день свадьбы не совпал с постом. Принятые для свадеб дни были различными в тех или иных областях. В богатых крестьянских семьях праздник обычно продолжался три дня, в менее состоятельных свадебное торжество ограничивалось одним днем.
За несколько дней до свадьбы дом родителей невесты украшали цветами и гирляндами из еловых веток. Перед ним сооружалась триумфальная арка, также украшенная цветами и зеленью, еловыми гирляндами. По обеим сторонам дома ставили так называемые невестины елочки — молодые деревца, которые почти все были очищены от ветвей и коры так, чтобы они представляли нечто вроде короны. Вечером накануне свадьбы жена священника или другая женщина из духовного сословия приходила в дом невесты взглянуть на свадебный наряд и одобрить его. В тот же вечер, ложась спать, невеста, если она хотела быстро зачать сына, укладывала на ночь в кровать маленького мальчика. Если же невеста не хотела этого, она должна была проследить, чтобы никто не уложил ребенка в ее постель.
Утром в день свадьбы женщина, которая одобрила свадебный наряд невесты, одевала ее. Священник принимал участие в переодевании жениха. Большую роль на свадьбе играли подруги невесты и друзья жениха.
В день свадьбы священник, сват и друзья жениха приезжали в его дом. Лошадь жениха украшали цветами. Нарядно одетый молодожен с букетиком цветов в петлице кафтана (было также принято пришивать к одежде веточку сильно пахнущих растений, например чабрец) выходил из дома и все мужчины верхом отправлялись в дом невесты. Впереди ехал сват в сопровождении музыкантов, за ними жених с друзьями, вооруженными ружьями. Их шляпы были украшены длинными лентами, на шее у каждого были повязаны платки, концы которых развевались по ветру. Позади ехала повозка, нагруженная провизией. На пути «свадебного поезда» (bröllopståg) были поставлены триумфальные арки, красиво украшенные цветами, гирляндами и лентами. Проезжая через них, друзья жениха кричали «ура», стреляли из ружей, угощали встречавшихся по дороге людей.
Прибыв к дому невесты, они также въезжали во двор через украшенную арку. Друзья жениха обращались к хозяину с просьбой оказать гостеприимство одному воину, остановившемуся неподалеку со своей свитой. Хозяин приглашал молодых людей в дом и подавал каждому вина. После этого жених и его друзья с веселыми криками под музыку объезжали вокруг «невестиных елочек», стреляя в воздух.
Невеста встречала жениха и его друзей в праздничном, пышном наряде. До середины XIX в. он состоял из синей юбки, красного корсажа, кофты с широкими полотняными рукавами, красного фартука, пояса, вышитого золотом или отделанного золотым кружевом, красных чулок. На шее невесты было несколько ниток жемчуга. Во второй половине XIX в. во многих провинциях подвенечным нарядом невесты стало черное шелковое платье, иногда украшенное цветными лентами, искусственными цветами и серебром.
Белое свадебное платье появилось в Швеции только в начале XX в. Так, например, в области Эркельюига (Сконе) впервые белое подвенечное платье было надето в 1906 г., и лишь через 10 лет оно стало там общепринятым. Обязательным для всех областей страны был головной убор невесты: венок из мирты (Южная Швеция) или корона из цветной бумаги, украшенная блестками, которая надевалась поверх венка из полевых роз или зелени мирты. Со временем общепринятой стала серебряная корона, принадлежавшая церкви и выдаваемая невесте (как богатой, так и бедной). Она не расставалась с ней не только во время венчания, но и в течение всего свадебного дня. Это было нелегко для девушки, так как корона была весьма тяжелой. Она была важным атрибутом традиционного женского свадебного костюма и осталась таковым почти до наших дней.
Из дома невесты свадебный поезд отправлялся в церковь. Невеста ехала верхом в окружении музыкантов и друзей жениха. В Южной Швеции, когда свадебный поезд отбывал в церковь, священник, жених и свита верхом делали три круга по двору, а невеста должна была плакать.
По дороге к церкви свадебный поезд сопровождали музыканты, всадники кричали и стреляли в воздух. Под звон церковных колоколов и звуки музыки священник с женихом, а затем невеста с женой священника и друзья входили в церковь. Друзья держали над молодыми балдахин из шалей. Брачующиеся приближались к алтарю и преклоняли колени. В Швеции существовало поверие, что если правая нога невесты находится впереди ноги жениха, когда они стоят у алтаря, то она будет задавать тон в будущих семейных отношениях. По окончании церемонии священник благословлял новобрачных, и все выходили из церкви почти в том же порядке, как вошли: музыканты шли впереди, наигрывая веселый мотив, за ними молодые и, наконец, все остальные.
В области Веренд (Южная Швеция) было принято, чтобы невеста, выйдя из церкви, раздавала еду беднякам из принесенного заранее узелка.
Если венчание совершалось в доме невесты, то комнату, в которой оно происходило, завешивали белым холстом, а над тем местом, где должны были стоять молодые, сооружали балдахин из шалей. В ту минуту, когда жених и невеста занимали это место и перед ними вставал священник, раскрывалась дверь и девушки под звуки музыки вносили в комнату свадебную подушку, украшенную цветами и лентами, клали ее на пол перед молодыми, и те преклоняли колени на нее.
Среди шведских крестьян существовало поверье, что новобрачные обладают способностью повышать плодовитость скота, поэтому по приезде из церкви домой молодая чета заходила в хлев, что должно было обеспечить хороший приплод телят. Молодая жена в полном свадебном наряде садилась доить корову. Это по народному поверью означало, что ее семья никогда не будет испытывать недостатка в молоке.
Затем начинался свадебный пир. За столом рассаживались с тщательным соблюдением рангов и в зависимости от степени родства с женихом и невестой. Считалось неприличным самому сесть за свадебный стол, и гости ждали, пока хозяева подведут их к тому месту, которое было предназначено для каждого из них. В большинстве случаев молодые сидели за общим столом, а в некоторых — за отдельным. Священник и самые богатые гости занимали наиболее почетные места.
Обед состоял из холодных закусок, жаркого, рисового пудинга, пирогов, кренделей, фруктового пюре и напитков. На свадьбу готовили особую кашу из белой муки на молоке с добавлением сахара, корицы, миндаля. Горячую кашу выливали в деревянную резную форму, а после того, как она остывала, — на большое оловянное блюдо и выносили гостям.
Прислуживали за столом дружки жениха. Во время пира гости поздравляли молодых, читали стихи, пели свадебные песни, давали им наставления. Вот одно из них: «Все браки начинаются как ясное утро, но вскоре многие из них тают как снежный ком. Все это происходит потому, что молодые пренебрегли советом быть всегда приятными друг другу. Однако необходимо помнить, что нельзя расточать всю любовь сегодня, надо думать и о завтрашнем дне. Сохраните „запас топлива“ и для „холодной зимы“, которая бывает в семейной жизни. Не обманывайте друг друга ни в малом, ни в большом. Никогда не ленитесь и не живите праздной жизнью. Не бегайте из дома. Прислушивайтесь к своему сердцу. Собственное сердце имеет достоинство золота. Жена для мужа — семейная вера. Ее рукам он должен доверить дом и семью, доверить ключ от своего сердца и ключ от обеденной комнаты. Честь мужа и честь дома находятся под охраной жены, благополучие дома — в ее руках. Думай об этом, о жена! Молодой мужчина, вступающий в брак, будь верным мужем и хорошим отцом семейства. Поступай так, чтобы твоя жена уважала и любила тебя. Читай усердно Божье слово, которое проведет тебя через шторм и штиль и благополучно приведет тебя в гавань».
После обеда молодежь веселилась и танцевала как старинные, так и современные танцы. Веселое оживление вызывала игра в «похищение невесты». Мужчины похищали невесту к досаде подружек, которые должны были строго ее охранять. Им предстояло выкупать невесту. Среди этого веселья невеста, следуя народному поверью, пыталась обмануть своего молодого мужа, заставив его поднять оброненный ею нарочно носовой платок. Если ей это удавалось, то считалось, что она одержит полный «триумф», и муж будет «гнуть спину перед ней всю свою жизнь».
Этот момент, так же как и другие свадебные поверья, рассматривался в народе не как чары, оказывающие существенный эффект на распределение ролей в домашнем хозяйства, а как своего рода психологические моменты, влияющие на формирование взаимоотношений мужа и жены в дальнейшем.
Пока молодежь веселилась и танцевала, пожилые люди обсуждали свои дела; мужчины курили трубки, вспоминая молодость.
В средние века во время свадебного пира последним тостом был тост во славу оружия. После этого тоста мужчины поднимались с мест и получали из рук хозяина свое оружие, которое они ему отдавали, приходя в дом на свадьбу.
Во многих областях Швеции существовал обычай «вытанцовывать корону с головы новобрачной». Подруги невесты завязывали молодой жене глаза, и она начинала танцевать в центре хоровода, образованного ими. Через некоторое время она снимала корону с головы и наудачу надевала ее на голову одной из подруг. Считалось, что та из подруг, которая оказывалась с короной на голове, должна была раньше остальных выйти замуж. В свою очередь, ей тоже завязывали глаза, и она, танцуя, надевала корону на следующую девушку. После этого девушки приподнимали новобрачную, и она провозглашала тост за счастье своих подружек и желала им обязательно выйти замуж.
Затем девушки снова вставали в хоровод вокруг новобрачной, а замужние женщины тем временем образовывали свой хоровод и старались проникнуть к девушкам и вытащить из их круга новобрачную. Девушки всячески пытались препятствовать этому и не выпустить новобрачную из своего хоровода. И все же через некоторое время замужним женщинам удавалось отнять молодую. В этой своего рода борьбе замужних и незамужних побеждали замужние, которые снимали с невесты корону, украшения с шеи, развязывали фартук и включали девушку в свой хоровод. Затем они уводили молодую в другую комнату, куда за ними следовали все гости с зажженными свечами.
В это же время новобрачный прощался со своими холостыми товарищами, которые также окружали его. Женатые мужчины насильно отнимали новобрачного, причем между обеими сторонами происходила энергичная борьба, которая оставляла о себе память на лицах участников.
В некоторых областях Швеции вечером после свадебного пира местные жители собирались у дома, чтобы поздравить новобрачных, которые появлялись на крыльце или в одном из окон. А на следующий день утром устраивался свадебный завтрак, на котором угощали тех, кто не был на свадьбе.
В наше время свадьбу празднуют чаще всего сначала в доме родителей жениха, затем у родителей невесты, а потом молодые перевозят свои вещи на повозках в предоставленный им дом в сопровождении музыки, песен и танцев. Эта поездка обычно называется «длинный танец» — ленгдансен (längdansen). По дороге необходимо преодолеть ряд препятствий под общее веселье. Свадьба завершается пиром в доме молодых супругов.
Хотя среди шведов в настоящее время истинно верующих мало, все они, будь то жители городские или сельские, венчаются в церкви, выполняя таким образом свой долг. По сравнению с другими западноевропейскими странами в стране традиционно высок процент церковных браков (свыше 90 %).
Сегодня свадьба празднуется гораздо скромнее. Обычно на это торжество отводится один день. Сократилось число свадебных обычаев и обрядов. Одни исчезли, другие упростились. Молодежь обычно довольствуется в основном скромными свадьбами (или просто молодежными вечеринками) в кругу самых близких родных и друзей. Особенно характерно это явление для городской среды.
Традиция выделения молодой семьи в отдельное хозяйство сохраняется до сих пор. Экономическая функция семьи по сравнению с прошлым резко сократилась, на смену сложной семье пришла простая. Представители других поколений — дедушка, бабушка и др. — в семьях практически отсутствуют. Большинство шведских семей состоит из родителей и несовершеннолетних детей.
