Мать стояла спиной к окну, и солнечный свет искрился в её длинных, распущенных волосах.

— Сынок, хочешь побывать в доме моих родителей?

— В доме? Ведь они живут на соседнем ярусе нашей палубы.

— Ты ошибаешься, они живут в зелёном доме на оборотной стороне Луны.

— Луны? На Луне никто не живёт!

— Какой ты глупый! На этой Луне точно, пока никто не живет. А на нашей, живёт много людей. Пойдем, я тебе покажу. Давай руку.

Таян, как маленький уцепился за руку матери, и они пошли к выходу на улицу. Был ясный летний день, и на матери было надето лёгкое платье без рукавов, из ярко зелёного ситца, с очень широкой юбкой. Узенький поясок выгодно подчеркивал её талию. "Надо же, а я и не замечал, какая мама стройная", — подумал Таян. Они шли по аккуратной, выложенной красивыми камешками дорожке, по обеим сторонам которой были разбиты клумбы, и цвели необыкновенной красоты цветы. Таян никак не мог вспомнить, как они называются.

— Ты думаешь о цветах, мой мальчик?

— Да, я забыл, их название.

— Это лютинии, они всегда цветут в это время года.

— Но почему у них цветки зелёного цвета? И вообще все растения только зелёные? Даже стволы деревьев?

— А что тут удивительного, родной, наша Луна так и называется — Зелёная планета.

— Наша Луна? Но ведь мы живём на Станции…

Мама подошла поближе и, схватив за плечо, начала трясти:

— Командор, да проснись, наконец. Тебя вызывают.

— Мама?

— Нет, дедушка.

— Что? Вейс, что ты здесь делаешь? Мне сон снился, странный такой. Гулял с мамой, на какой то Зелёной планете. Надо же.

— Ну, вот проснулся, наконец! А то — мама, мама. Твоя мама у себя в оранжерее, ушла с полчаса назад. Просила тебя не будить, подождать пока сам проснёшься. А тут Советник Мадук, три раза уже выходил на связь. Сказал, хоть и жалко, но разбудить.

— А тебя то, каким ветром ко мне занесло?

— Да разговор есть. Уже полдня тебя ищу.

— Ищешь? А я что, потерялся?

— Нет, просто медальон связи оставил в лаборатории Дена. Держи. — И Артур протянул Таяну его медальон.

— Спасибо. Не помню, зачем его снимал.

— Не снимал, он сам отстегнулся, крепление ослабло. А я пока тут тебя караулил, починил.

— Спасибо! Так ты же уже чинил его на последнем дежурстве! А ещё хвастал — теперь как новый…

— Ну ладно, не ворчи, У меня тогда паяльника под рукой не было.

— А теперь был?

— Конечно, твой папа одолжил.

— Папа? Он, что тоже дома?

— Да. И тоже спит. Блюм всех отпустил, кто не дежурит.

— Значит всё тихо.

— Тихо… Только как-то тревожно. Живём в подвешенном состоянии вторые сутки. И Лайза всё в себя не приходит.

— Но ведь она же приходила в себя!

— Очнуться и прийти в себя ни одно и то же. Не знаю, почему доктор Дэн не стал тебе говорить, что она ничего не помнит. От Лайзы осталось только несколько базовых рефлексов, да одна единственная эмоция.

— Например?

— Она помнит своё имя, испытывает чувство голода, жажды, холода, тепла, страх. И любовь…

— Но почему тогда всё время повторяла моё имя?

— Ой, Таян, истукан ты деревянный! Я же сказал тебе, что из всех эмоций у неё осталась только любовь!

— Как, любовь? Она что меня…

— Ну, наконец, дошло!

— И что мне теперь делать?

— Женись, конечно. А лучше помоги ей вернуться.

— Как это?

— Доктор Ден разбудит её в твоём присутствии. Чтобы она увидела тебя во плоти, а не на фотографии, где ты при всем параде и с дурацкой улыбкой.

— И что дальше?

— Ну, может что-то вспомнит. Ден считает, что идоны сканируя её мозг, для создания его копии для киборга, скопировали всё, но неправильно распределили душевные акценты Лайзы. Или вообще об этом не подумали. Скорее всего, ей стёрли всю память и любовь в том числе. Но не учли, что приспособили под свои нужды и гиперактивировали эпифиз — орган в мозгу, который отвечает за сексуальное поведение, и так далее. Может поэтому она тебя и помнит. Это не я такой умный, это Ден Мэй мне растолковал. Он очень опасается, что если как-то вернуть Лайзу в нормальное состояние, этот эпифиз вообще может отказать. А это смертельно опасно.

— Хорошо, я согласен. Хотя, я удивляюсь, что Ден послал тебя вести, такие переговоры, мог сам мне всё объяснить, когда я был у него в лаборатории. И мы давно бы сделали всё, что нужно. Он, думал, что я откажусь?

— Нет, тут другое. Ему вера не позволяет.

— Какая ещё вера?

— Ой, Шехем, дремучий ты человек! Вера в Бога!

— А что она ему не позволяет?

— Семья Дена происходит из местности в Китае, где болтать о чувствах других людей считается смертным грехом. А тем более рассказать кому-то о чужой любви…

— Всё, понял. Его вера не позволяла рассказать мне, что Лайза меня любит.

— Да, ты ведь этого не знал.

— Ладно, скажи ему, что я жду его вызова. А пока свяжусь с дедом.

— Да, он уже ждёт. Говорит, что хочет поближе познакомить тебя с неким Веем.

— Вей, это центральный компьютер Станции. Такое у него имя.

— Имя у компьютера?

— Да. Мой дед говорит, что на Земле давали имена всему на свете — ураганам, машинам, компьютерам.

— Тогда я тоже назову свой вездеход, ну например Арвиком.

— Почему Арвиком?

— Потому, что Аннигиляционный Реактивный Вездеход.

— Ну, ты загнул! Он вовсе не аннигиляционный и не реактивный. Просто вездеход на атомном ходу. Хотя нет, реактор там конечно имеется, но не в этом смысле, что реактивный…

— Ой, не умничай, пожалуйста, я просто пошутил. Уж помечтать нельзя. Адью, малыш!

Дед встретил Таяна, сидя за своим огромным стеклянным столом. Столешница переливалась разноцветными бегущими огнями. На мониторе компьютера транслировалась работа идонской установки перебрасывающей земную породу на Луну. Проследив взгляд внука, Мадук вздохнул.

— Да, до южного полюса осталось полчаса работы. Извини, друг, что разбудил. Мы тут с Веем, немного пообщались, и решили позвать тебя присоединиться. Присаживайся.

Таян сел в указанное кресло у стола, рядом с дедом.

— Что-то случилось?

— Да не совсем случилось, скорее должно случиться. Но всё по порядку. Вей, из всех возможных кандидатов на работу с ним, выбрал тебя и твою сестру Эрну. Я два раза его озадачивал и оба раза он выбирал вас. А второй раз приписал — других не надо. Это он, конечно, капризничает, ведь на родном его языке работаю только я и Ден Мэй. С вами же ему придётся работать на одном из станционных языков — по вашему выбору. Впрочем, разницы, никакой. А вам придётся учиться общаться с этим монстром компьютерной техники.

— Учиться? Он, что какой-то особенный? Я неплохо владею компьютерами, а Эрна тем более.

— Хорошо. Где в этой комнате находится Вей?

— Находится? Да вот же он. — Таян указал на пульт и монитор на стене.

— А вот и нет. Сейчас ты удобно облокотился на него! А то, на что ты указал, дублер, Вея, который ему и в подмётки не годится!

— Что? Вот этот стол и есть Вей?

Дед улыбнулся.

— Вей, поздоровайся с Таяном.

Сразу же перед Командором появился плазменный прозрачный экран, с которого улыбался симпатичный дельфин. Он что-то пропел на своём дельфиньем языке.

— Вей, не балуйся! Поздоровайся, как следует.

И дельфин проговорил на английском:

— Здравствуйте, Командор! Разрешите представиться. Я, Вей, Центральный Компьютер Станции Время.

— Очень приятно. Я, Таян Шехем, Командор разведгруппы РГ-12, Станции Время. — Отозвался изумлённый Шехем.

— И я рад знакомству. Честно говоря, старик Мадук очень скучная компания. Он совсем перестал со мной играть и не интересуется как мои дела в изучении языка дельфинов. На шестнадцатой палубе живут мои друзья семья дельфинов-афалин. Их вожак Ники, учит меня своему языку. Хотите поприсутствовать на уроке?

— С удовольствием. Я не был в большом бассейне со школьных времён.

— Ну и зря! Там столько малышей родилось! У афалин семь, у белух четыре, нерпята, тюленята. Даже у злючек касаток было три детёныша! И чудный пингвинёнок у Грея и Литы! С ними я тоже дружу.

— Вей, ты, по-моему, расхвастался! В свободное время, Таян обязательно придёт на твой урок с Ники. А теперь позволь ему познакомиться с твоей системой.

— Конечно, Советник. Работа есть работа.

Командору показалось, что Вей, разочарованно вздохнул. Но тут же прозвучал торжественный аккорд приветствия, и на экране появилась надпись на всех языках Станции: "Скажите, на каком языке желаете работать?".

— На немецком. Это язык моей семьи. Но и английский подойдёт.

— Ну, немецкий, так немецкий. Теперь мы отправим нашего дедулю поспать, и будем разбираться в системе, и оформим ваш доступ. Подберём пароль и всё такое. Вы сможете связываться со мной с любого компьютера Станции. И не только.

— Вей, не увлекайся. Для первого раза будет достаточно научить его идентифицировать себя в системе ЦКС, чтобы он попадал к тебе, а не к дублёру. А я потом расскажу ему истории твоего создания и работы на Станции.

— Понял. Через час, можешь просыпаться. Мы закончим.

Когда Вей и Таян приступили к работе, всю ребячливость ЦКС, как ветром сдуло. Перед Командором был серьёзный, очень умный партнер. Таян пару раз ошибся, и начал извиняться, Вей, его успокоил:

— Вы забываете, что я машина, и терпение у меня железное. Хотя, по правде говоря, во мне нет ни одной железной детали. Поэтому не надо извиняться, никто с первого раза не разобрался в моей системе. А вы, очень толковый пользователь, всё дело в привычке.

— Да, очень необычно, когда компьютер ведёт с тобой диалог по человечески, а не тупо выполняет команды.

— Приму это как комплимент, потому, что мой дублёр, на самом деле только тупо выполняет команды. Ох, и скучная же у него жизнь!

Таян вскинул голову от удивления.

— Жизнь?

— Конечно. Он ведь тоже разумен, но ограничен в действиях и решениях.

— А вы?

— Я, другое дело. Хотя на все мои решения и действия, тоже стоят определённые ограничения, но есть вопросы, которые я решаю самостоятельно, без всякого "ОК", со стороны человека.

— Например.

— Вся Станция под моим неусыпным контролем. Вы живёте и работаете, даже не подозревая, что я всегда рядом. Но я не какой-то подколодный змей, подглядывающий и шпионящий за всеми и вся. Я просто управляю системой жизнеобеспечения Станции. Память моя бездонна. За годы, что Станция коротала под землёй, я накопил огромный опыт штатных и нештатных ситуаций и могу сам принять решение по любому вопросу внутри Станции.

— А вне её?

— И вне, если будет такая необходимость. У меня самообучающаяся операционная система, причём она не имеет ничего общего со стандартными системами, на всех остальных компьютерах Станции. Поэтому новому пользователю, приходится практически переучиваться.

— Я это уже понял.

— Обратите, пожалуйста, внимание, на монитор Дубака, а я разбужу Мадука.

— На чей монитор обратить внимание?

— Моего дублёра. Это я его так прозвал. А он бедняга, даже не может ответить мне — начисто лишён чувства юмора.

Когда Таян посмотрел на монитор "Дубака", то открыл рот от удивления. Переброска породы на Луну была явно закончена. И теперь лунный шар бешено вращался, а его со всех сторон бомбардировали невесть откуда взявшиеся метеориты. Некоторые даже метеоритами назвать было трудно — практически астероиды.

И тут над ухом Командора, прорычал Мадук:

— Вей, покажи без увеличения, как из иллюминатора Станции!

— Готово, Советник.

Зрелище было не менее завораживающим. Откуда-то непрерывным потоком в сторону Луны летели разнокалиберные камни. Ударившись об неё, они летели дальше, плавно завернув обратно. Аккорд срочной связи, больно резанул слух.

— Мадук ты видишь, фокус-покус? — Голос капитана Кортни сорвался на фальцет.

— Вижу, Зануда. Такое впечатление, что кто-то отклонил некоторую часть пояса астероидов, чтобы пробомбить Луну. И благополучно возвращает камни обратно. Вей, откуда этот метеоритный поток?

— Из-за Марса. Чтобы сказать точнее, нужно запускать зонд. Но боюсь, что пока он долетит до нужно точки, шоу уже закончится.

— Ты прав, Мерлин, остаётся только наблюдать.

— Капитан, нам подняться на мостик?

— Нет. Сидите у себя, наблюдайте. Для Станции эта бомбардировка опасности не представляет.

— Что говорит Блюм?

— Что камни находятся в потоке какого-то горячего газа. Спектральный анализ показывает большое наличие плазмы Солнца. Похоже, в доисторические времена в околоземном пространстве проходил какой-то фестиваль плазмы! Отключаюсь.

Дед и внук заворожено смотрели, как огромные и совсем маленькие камни бились о только что наложенный слой породы и спокойно летели дальше. Картинка не менялась довольно долго, но вот вращение Луны замедлилось, спустя несколько минут заметно поредел каменный поток и постепенно сошёл, на нет. Но дело этим не закончилось. Вновь заработала установка на Земле. На избитую метеоритами поверхность стали вновь забрасываться порции породы, образуя причудливый рельеф.

— А я то, старый дурак думал, что планеты образуются сами собой, из протопланетного облака! И тут на тебе — ручная работа, да ещё не что иное — наша собственная Луна!

— Мадук, теоретически такое давным-давно предсказано. Просто технологически для человечества невыполнимо.

— Да, дорогой, Вей. Теперь остаётся дождаться завершения этой работы. А ты, Тай, почему притих?

— Дед, я видел старые фантастические фильмы, о том, как разумные существа вытворяют в космосе всякие штуки. Но чтобы такое!

— Значит, не все фильмы смотрел. Я, например, видел фильм, про то, как в центре галактики, одна разумная раса, создавала новые звёзды, как горячие пирожки!

— Ну, такое вряд ли возможно!

— Глядя на то, как идоны управились с Луной, я теперь ничему не удивлюсь.

Снова аккорд вызова срочной связи, ещё громче прежнего.

— Дедуля, взгляни на Землю!

— Билли, уменьши громкость вызова, у меня чуть барабанные перепонки не лопнули!

— Ладно. Ты не отвлекайся, смотри!

На Земле, "стела" "выплюнула" последнюю порцию породы и чашечка "цветка" закрылась. Затем гигантское сооружение начало медленно выходить из земли. И вот эта сигароподобная махина зависла над поверхностью.

— Мадук, включите параллельную трансляцию слежения.

— Уже. И что? А, видим, шарики тоже плывут к "стеле".

— И ты ещё меня пилишь за то, что я лихачу. Ты посмотри, с какой скоростью носятся над планетой эти братья по разуму!

А шары, тем временем, собрались в ровный круг у основания "стелы". Несколько мгновений ничего не происходило. И вдруг, "стела" исчезла.

— Куда она делась? Вей, ты то хоть засёк момент её исчезновения.

— Не совсем, Капитан. Но вижу где она теперь — над северным полюсом Луны.

— Точно! И что же дальше? Мама миа, вот зачем макушка осталась не засыпанной породой!

Под зависшей "стелой" открылся шлюз. Шары по очереди опустились в него, а затем и "стела" погрузилось во чрево Селены. Последним аккордом этого грандиозного шоу, был выброс породы, который надёжно скрыл, место расположения шлюза. Луна продолжала тихонько вращаться, видимо уже по инерции.

— Ну, что родственнички, как вам зрелище?

— Капитан, а мы то, что будем дальше делать?

— Правильный вопрос, Командор Шехем. И хотя мне больше всего на свете, хочется оказаться сейчас у себя в загородном доме в родном Уэльсе, я тебе отвечу так — пока подождём здесь. Лекс ещё работает, и я не склонен, ему мешать.

Два Таяна перебрались в жилой отсек апартаментов Советника.

— Давай устроим лёгкий ужин, плавно переходящий в завтрак. По станционному времени уже второй час ночи.

— Не мешало бы. Твой модулятор готовит бифштексы?

— Да. А чай я заварю самостоятельно. Твоя мать, каждый новый урожай, присылает мне отборный чайный лист. Я сам его сушу, а потом наслаждаюсь.

— Всего один?

— Что один?

— Чайный лист.

— Ну, уморил. Это только так говорится, в единственном числе — чайный лист. На самом деле листьев конечно много. Лина завела для меня отдельный чайный куст. Не совсем тот сорт, что я пил дома, но и этот хорош. Рише старший и Билли, пьют кофе, поэтому их удел модулятор. Кофейные деревья не прижились в оранжереях Станции. А вот мне с чаем повезло. Однажды Вей, решил облегчить мне жизнь — настроить так модулятор пищи, чтобы чай в нём получался неотличимый от настоящего. Лет десять колдовал, потом бросил. Всё равно чувствуется, что "родил" его углерод.

— Кстати, а почему ты отключил Вея? Он же главный сторож Станции.

— Я отключил связь с ним, его отключить невозможно. С этого и начну рассказ о том, кто такой Вей, и как он умудрился на свет появиться. Как начать "Жили-были…" или "Давным-давно…"?

— Ну, давай "Жили-были".

— Хорошо. Жили-были, давным-давно муж и жена.

— Дедушка, и не было у них детей?

— Вот именно внучек. Детей у них не было. Вернее был ребёнок, но он погиб совсем маленьким от какой то болезни. Больше они родить не смогли. Вот и коротали жизнь вдвоём. Люди они были молодые, и женщина очень переживала, что больше не сможет иметь детей. А была она не просто женщина, а главный инженер-конструктор одной преуспевающей компьютерной фирмы. Хотя, кажется, должность её по-другому называлась, по сути, она была шефом научно-исследовательской лаборатории, где разрабатывались новые модели компьютеров. И пришёл к ней однажды молодой сотрудник со своим изобретением. Не буду вдаваться в подробности его ноу-хау, скажу только, что в его гипотетическом компьютере не было ни одной железки, сделан он был из нового материала, который только что изобрели. Применения ему не нашли, так как производство, стоило очень дорого. Паренёк рассчитал, что если компьютер будет полностью из аквакерпласта, так назывался материал, то его возможности будут безграничны. Захотелось женщине помочь молодому учёному. Но не захотели хозяева фирмы вкладывать деньги, даже в экспериментальный образец — очень дорогим был аквакерпласт. Молодой изобретатель, однажды случайно погиб на отдыхе. Опечалилась женщина и приняла решение, построить компьютер из аквакерпласта на собственные деньги. В память о молодом изобретателе и своём сыне, ведь были они ровесниками и тёзками. И построила она компьютер, и оказался он выше самых смелых ожиданий. И назвала она его, Веем, в честь своего сына и того молодого изобретателя. Вот такая сказочка получилась. Вей, опередил своё время, на сотню лет, точно. Потому, что может, например, управлять всеми аэропортами Земли одновременно, или светофорами, тоже всеми.

— Аквакерпласт это случайно не тот материал, который обладает сверхпроводимостью и диэлектрик одновременно? Нам вскользь рассказывали о нём на курсах.

— Именно! Теоретически он был предсказан ещё в XX веке. Тогда была мода на нанотехнологии. А аквакерпласт — композиция оксида водорода разных составов в сплаве с особыми сортами керамики и пластмассы.

— Погоди, но ведь оксид водорода это вода, как можно сделать из неё сплав?

— В том всё дело, что сначала различная по составу вода перегоняется через особую установку, где при высокой температуре и давлении она становится тягучей, как резина. Затем, опять же, в особой печи получают сплав аквакерпласта. Остывает он очень медленно, за это время нужно успеть предать ему форму требуемого изделия. Потому, что остыв, аквакерпласт не поддаётся обработке. Умнейшая женщина, Ли Хун, исполнила проект Ван Вея до последней запятой и нисколько об этом не пожалела. Единственное, что ей пришлось придумывать самой это программное обеспечение новорожденному компьютеру. Существующие не годились. Она буквально учила его, как ребёнка всему на свете. И Вей, оказался благодарным учеником. Хун провела его через все ступени развития человека.

— Даже через грудной возраст?

— Несомненно! Ведь в грудном возрасте человек учиться жить не в безопасном чреве матери, а в агрессивном внешнем мире — борется с болезнями, приобретая иммунитет, и при этом успевает, интенсивно расти. Так и Вей приобрёл иммунитет к различным компьютерным болезням, вызываемые вирусами, научился говорить по человечески. Конечно, он прошел, все ступени роста гораздо быстрее человека, через три года был полностью готов к работе. Доктор Ли сильно привязалась к нему. И когда Вея купили, для проекта "Станция Время", Хун тоже пришла в команду Станции.

— Дед, это та самая доктор Ли, которая работала на гравитаторе Моро и вытащила доктора Дена из Палеоархея?

— Да, она. И по совместительству жена капитана Кортни.

— Так это из-за неё он согласился возглавить Станцию?

— И, да и нет. Он с самого начала мечтал взять её с собой, и боялся, что Хун не захочет жить на Станции. А когда заговорил с женой и предложил работу на Станции, оказалось, что она уже дала согласие Рише-старшему, возглавить лабораторию торсионных полей. Потом, когда у меня, Терри и Лекса, возникли сложности — жёны не захотели перебираться с нами на Станцию, Кортни хвастал, что вот у них то с женой, всегда всё по жизни совпадает. А теперь он и рвётся в нашу исходную точку и боится туда вернуться.

— Почему?

— Лекса и меня жёны встретят. — Мадук рассмеялся. — Если не сбежали, конечно. А он повезёт в Китай захоранивать урну с прахом…

— Погоди, так праба…, твоя жена, осталась дома?

— И меня пускать не хотела!

— А как же мы тут очутились?

Дед снова расхохотался, да так звонко, что включилась сигнализация — была превышена допустимая норма громкости звука.

— Мадук, ты чего?

Таян не сразу понял, кто это говорит.

— Извини, Вей, меня внук насмешил!

— Ладно. Ты бы хоть предупредил, что собираешься повышать голос. Я бы снял сигнализацию с пульта. Тебе всего шестнадцать баллов осталось до нулевой палубы.

— Дед, о чём он говорит? Какие баллы?

— Да это у нас спор с Кортни, кто первый сто баллов израсходует. За каждое нарушение режима Станции снимаются баллы. Вот за громкость — четыре балла в минуту. Баллы кончатся — изволь два дня отработать на нулевой палубе — без гравитатора. Я ещё молодец, у Зануды вообще три или четыре балла осталось. Скоро в минус уйдёт.

— Понятно, но почему ты рассмеялся, когда я спросил, почему мы с отцом здесь оказались?

— У тебя было такое растерянное выражение лица! Разве ты не знал, что со мной на Станции работали моя дочь и её муж? Вот от них то я и считаю своих потомков на Станции.

— Погоди, Лиз и Збышек Пожарски?

— Они самые.

— И вон та фотография на камине, это твоя дочь? Так она же, как две капли воды похожа на бабушку!

— Верно. Твоя бабушка внучка Лиз. Лиз умерла через сорок два года после катастрофы. Збышек здравствует, по сей день. Это не от меня, а от него вы с отцом получили долголетие. Он тоже был на мостике во время катастрофы и член клуба "16". Стесняется с вами знакомиться. Но очень хочет. Если мы достигнем исходной точки, мне предстоит объясняться с женой — где Лиз. И ничего не останется, как предъявить в утешение тебя с отцом!

— Да, вот это метаморфоза! Оказывается, Вейс дело говорил, когда ругался с Капитаном в библиотеке.

— Он прав и не прав. Мы уже на все лады обсуждали, куда возвращаться. Времени, сам знаешь, было достаточно. И не вдруг мы решили вернуться в исходную точку. Мы не хотим, чтобы нас "потеряли" хоть на минуту. Мы должны возникнуть там, откуда ушли. Так будет проще объясняться с начальством и в целом с людьми. Но я хочу закончить сказку о Вее, Хун и Билли Зануде. Когда стало ясно, что шестнадцать человек на Станции, будут жить дольше остальных, жена Билла, попросила Вея сделать свою виртуальную копию. И вот теперь, каждый вечер, она ждёт возвращения Билли домой. Варит ему кофе, готовит любимый ростбиф, выслушивает его брюзжание. Разговаривает с ним. В общем, всё как было при её жизни. Только теперь она голограмма.

— Что? Голограмма готовит кофе и ростбиф?

— В буквальном смысле, готовит конечно Вей и его команда подручной техники. Но иллюзия присутствия Хун почти совершенна.

— И что, он счастлив?

— Не думаю. Он же всё прекрасно знает и понимает. И время от времени Вей застаёт его на нулевой палубе возле пантеона, где находится урна с прахом Хун. Так уж устроен наш Капитан.

— А, почему сегодня Билл назвал Вея Мерлином? Это же волшебник Короля Артура из сказочного Камелота.

— Ну, не такой уж он сказочный, если верить генератору Моро. А Мерлином он зовёт его давно. После падения Станции, отключилась вся электрика, даже аварийная. Но благодаря тому, что Вей автономен в своём питании, он за считанные минуты восстановил систему управления Станцией, даже холодильники не успели оттаять.

— Вей, автономен? Как это понимать?

— А я разве тебе не сказал? Упустил самую важную вещь в конструкции Вея! Благодаря тому, что Вей сделан из аквакерпласта, он заряжается электроэнергией один раз и навсегда. В состав аквакерпласта входит четыре вида воды — лёгкая вода (просто вода), тяжёлая вода (дейтериевая), сверхтяжёлая вода (тритиевая), и сверхчистая вода. И каждая сохраняет свои свойства в неизменном виде, несмотря на то, что пребывает в сплаве. Все эти виды воды по-разному проводят электричество, сверхчистая вода, например, вообще диэлектрик. Хитрая конструкция Вея, основанная на разных свойствах видов воды, содержавшихся в аквакерпласте позволяет ему, используя энергию на всю катушку, сохранять её в неизменном виде. Вот Билли бы тебе объяснил — с чувством, с толком, с расстановкой, весь процесс. Я же могу, только, грубо говоря. Энергоснабжение Вея это замкнутый процесс, как змея кусающая свой хвост, чтобы насытится, а он заново отрастает. Электричество проявляет себя в аквакерпласте, как самовосстанавливающееся вещество или явление — не знаю, как правильно выразится. Вот. И чего я, собственно мучаюсь, на досуге, побеседуй, с самим Веем, он тебе всё расскажет и покажет. Как самый настоящий мужчина, он только тогда бывает по настоящему счастлив, когда говорит о себе.

— Советник, Мадук! Говорит Центральный пост Станции. Ваше присутствие необходимо на первой палубе. Вас вызывает Советник Панкратов, у них сбой в программном обеспечении лазерной установки.

— Вас понял. Буду через полчаса. А почему Лекс сам меня не вызвал?

— По распоряжению Капитана, с сегодняшнего дня, все вызовы персонала, связанные с несрочными рабочими задачами Станции, производятся через Центральный пост.

— Понял, спасибо. — Мадук, дал отбой. — Ну вот, Таян, можешь пойти отдохнуть. Лекс, без меня, как без рук. А Зануда, молодец, наводит свои порядки. Вернее, восстанавливает положенный порядок вещей на Станции. Ликвидирует анархию Рише старшего, она всегда была ему поперёк горла.

Проводив деда, Шехем направился в лабораторию доктора Мэя. Эскалатор был отключен и Командор решил воспользоваться электрокаром, путь был неблизкий, лаборатория находилась на противоположной стороне палубы, а это около двух километров пути. Вставив свою карту, в считывающее устройство кара, Командор начал набирать код нужного маршрута, как вдруг, услышал через медальон, чей-то голос: "Тебе куда, Шехем?".

— В лабораторию Мэя. А кто это говорит?

— Я то думал, что мы с тобой подружились, а ты меня и не узнаёшь!

— Вей, неужели это ты?

— Он самый. Усаживайся поудобнее, сейчас быстро домчим тебя к Дену. Хотя пожалуй, я сам виноват, что ты меня не узнал. Не объяснил тебе, что теперь, как только ты решишь воспользоваться оборудованием Станции через свою карту доступа, тебе нужно просто вставить её в считывающее устройство и сказать — Вей, я хочу сделать то-то и то-то.

— Здорово. А почему дед, никогда так не делает?

— Делает, просто ты не замечал. У нас есть десять минут, и я расскажу тебе ещё об одной твоей новой возможности. Это прямой доступ ко мне в любое время дня и ночи из любого места Станции. А при наличии медальона связи и за её пределами.

— Как это? Ведь я усвоил, что для связи с тобой нужно всегда набирать особый пароль. А если я буду в помещении, где нет компьютера?

— Пароль нужен, чтобы посмотреть какие либо данные, которых нет в свободном доступе. Некоторые документы, даже я не могу открыть, если не набран пароль. Но таких документов, всего пять. А простые распоряжения можно просто произносить. Ты теперь, один из шести человек на Станции, у которых vip-доступ к ЦКС! И если возникнет необходимость, ты можешь просто вслух обратиться ко мне за помощью. Слышал, как это делают Капитан и Мадук?

— Да, конечно. Наверное, это почётно и ответственно, мне даже как-то неудобно. Я же простой Командор разведгруппы.

— А вот и нет! По новому реестру Станции, ты Старпом Капитана.

Таян присвистнул, и, попытавшись встать, чуть не упал с кара.

— Осторожно, Старпом, подушки безопасности на комарах не предусмотрены!

— Погоди, а почему я не знаю, о том, что пошёл на повышение? У меня нет, образования и опыта, чтобы даже претендовать на такую должность. И потом, наверное, надо сдавать какие то тесты. Конечно, дед и Кортни постоянно болтали при мне, что я правая рука Капитана и всё такое. Но я думал, что это просто в отсутствии работы для разведгруппы, используют меня на подхвате…

— Я задал несколько вопросов Капитану и Председателю Совета Станции, когда получил от них новый должностной реестр Станции. Но Кортни мне объяснил, что ты с лихвой отработал все тесты на практике. А управлять движением Станции в его отсутствие сможешь. Ты же был на мостике во время старта. И Капитан сказал, что у него было такое впечатление, что ты всю жизнь только и делал, что сидел на месте Старпома.

— И когда они собирались мне об этом сообщить?

— Не знаю, наверное, после того, как всё утрясётся с инопланетянами. Во всяком случае, Кортни попросил, называть тебя Командором, до особого распоряжения. Ты приехал!

В лаборатории Ден Мэя было темно. Только под одной дверью была полоска света. Таян постучал. Тишина. Тогда он легонько приоткрыл дверь, в комнате никого не было. На компьютере был включен какой-то фильм. Командор уже хотел выйти, поискать Мэя, но вдруг картинка на мониторе заставила его остановиться. На поляне играли дети, их было много, их одежда была яркая разноцветная. Но не это привлекло его внимание. Цвет травы на поляне был необыкновенно сочного зелёного цвета. И молодая воспитательница была одета в точно такое же платье, как мама в его "зелёном" сне. С единственным отличием — на груди был аккуратно приколот бейджик. Таян попытался прочитать, что на нём написано, но отпрянул от экрана. На бейджике были знаки идонов! По крайней мере, очень похоже. Из соседней комнаты вышел Ден Мэй.

— А это ты, Таян. Я ждал тебя только утром. Ты видишь расшифровку одной из принятых Лайзой передач. Вей, справился быстрее, чем обещал. Мы сейчас говорили с Капитаном и твоим дедом. Я считаю, что это чей-то повторяющийся сон, либо один сон, отправленный несколько раз.

— Почему вы решили, что это сон?

— Дело в том, что предыдущие передачи расшифровке не поддаются. На все старания Вея, один и тот же результат — бессмыслица. А эта кардинально отличается тем, что она практически не закодирована, и идёт как обыкновенная мыслепередача при гипнозе или телепатии.

— Несколько часов назад мне тоже приснился сон. Я был в нём с мамой. На ней было точно такое же платье, как на этой девушке. И она говорила странные вещи. Звала в дом своих родителей. Утверждала, что мы живём, на какой-то другой, не на нашей Луне. И та Луна называется Зелёная планета. Там, правда всё было зелёным — даже цветки у цветов и кора у деревьев. Потом меня разбудил Винс.

— Что ты говоришь! Взгляни-ка сюда.

Доктор Мэй, склонился над пультом, и на мониторе появилось изображение той самой дорожки, по которой Таян шёл в своём сне с мамой. Только по ней шла та самая девушка-воспитатель и вела за руку мальчика лет пяти. Они разговаривали на незнакомом, гортанном языке. И показывали на цветы.

— Лютинии…

— Что?

— Эти цветы называются Лютинии.

— А ты откуда знаешь?

— Мне мама сказала, в том самом сне.

— Командор, это продолжение того, что ты уже видел. Сначала дети на лужайке с воспитательницей, потом мальчик и воспитательница идут по дорожке. Есть и третий фрагмент.

Ден Мэй, щёлкнул на какую-то кнопку, и на экране появилась большая, но очень уютная комната. Панорамные окна и мягкая мебель, много растений, расставленных повсюду. На одном из диванов сидел седой мужчина, он улыбался и что-то говорил, невидимому собеседнику. Потом снова появилось изображение лужайки с детьми.

— И так по кругу повторяются эти три эпизода.

— Что бы это могло значить?

— Не могу представить. Может ты, каким-то образом "перехватил" идонскую мыслепередачу для Лайзы. А твоё подсознание интерпретировало её в знакомые тебе образы.

— И что теперь делать?

— То, что запланировали. Завтра утром кончится действие лекарства. Лайза проснётся, я хочу, чтобы в это время ты был рядом с ней. Оставайся ночевать в лаборатории, в соседней комнате для тебя всё готово.

— Конечно, доктор. Спокойной ночи.