Звон маленьких колокольчиков сменился зажигательной мелодией самбы, потом заиграл бравурный марш. Таян потянулся, чтобы выключить будильник и проснулся.

— Здравствуй, Командор Шехем.

Таян огляделся, в комнате никого, кроме него не было.

— Ты слышишь мой голос из своего медальона.

— А, это ты, Вей. Придётся привыкать к твоим неожиданным появлениям.

— В штатном режиме, я обычно так не делаю. Просто на Станции сейчас сплошные нештатные события. Капитан наконец-то навёл проектный порядок в работе служб, всё равно каждую минуту может случиться нечто неординарное. Например, сегодня ночью я занимался с Ники. Вдруг он прервал урок и отплыл к своей стае, которая спала в дальнем конце вольеры. Вернувшись через добрых полчаса, он сказал, что к Станции, со стороны Солнца, подлетел какой-то другой шар. А они, дельфины, приняли его сигнал. Шар предлагает отозваться всем разумным существам на Станции. Касатки тоже приняли сигнал, и очень испугались. Но Ники говорит, что шар пришёл с миром, опасности нет. Они решили пока не отзываться. Станция — корабль людей, и им решать отвечать на призыв шара или нет.

— Они могут отозваться самостоятельно? А наши приборы засекли этот таинственный шар?

— Сигнал пришёл на доступной для дельфинов частоте ультразвука — 250 кГц. Если они захотят, то ответят на той же частоте. И наша аппаратура засекла какой-то объект на расстоянии одной стотысячной астрономической единицы от Станции. Но никаких сигналов не принималось.

— Значит, ультразвук проникает через термоакустику Станции, и его слышат только дельфины.

— Не думаю. Здесь, какой-то другой механизм приемо-передачи информации между живыми существами. Ники обещал объяснить, если позволят его сородичи.

— Вот как. Ты уже доложил деду и Капитану?

— Да, сразу же. Через час собирается Совет. Мне поручено разбудить всех его членов.

— Но я не член Совета.

— Старпом автоматически становится членом Совета Станции. Так что поднимайся, и на мостик.

— Но мы запланировали эксперимент с доктором Мэем.

— Успеете до Совета. Лайза проснётся через пятнадцать минут. Тебе хватит, чтобы привести себя в порядок.

— Даже душ приму.

В палате Лайзы горел неяркий свет. Ден Мэй, склонился над прибором у изголовья кровати. Лицо Лайзы было мертвенно бледным, тонкие руки вытянуты вдоль тела поверх простыни. Таяну стало не по себе. Знакомые черты девушки заострились, и она стала очень похожа на своего прадеда.

— Пьер Рише с каштановыми локонами вместо седой зачесанной наверх шевелюры.

— Я тоже обратил на это внимание, Командор. Доктор Блюм приносил семейный альбом. Всего месяц назад, Лайза была вылитая прабабка. А теперь вот изменилась…

— Знаете, на записи камеры лифта, лжелайза выглядит, как Пьер Рише.

— Видимо идоны скопировали самую суть внешности Лайзы. Она обычно проявляется уже в старости. А то и на смертном одре. Когда умер мой дядя, который всю жизнь был похож на свою мать, вся моя семья ахнула, когда увидели его мёртвым — перед нами лежал его отец, умерший и похороненный за два года до этого. А в случае с лжелайзой, всё зависело от чувствительности камеры и интенсивности освещения в помещении, где находился киборг.

У нас мало времени, сядь, пожалуйста, на стул, возле кровати. Я хочу, чтобы Лайза увидела тебя первым, когда откроет глаза. Сейчас я её разбужу.

Нежная мелодия заполнила комнату. Мэй постепенно увеличивал громкость и когда звук стал нестерпимым, резко выключил музыку. Лайза тотчас открыла глаза и, увидев Командора, подняла руку, пытаясь дотянуться до его руки. Таян протянул ей руку, она сжала её и тут же отпустила. Мгновение вглядывалась в его лицо, потом простонала: "Таян!", и потеряла сознание.

— Доктор, что произошло?

— Пока не знаю. Ты можешь идти по своим делам. Если будут изменения, я тебе сообщу.

Но Таян вдруг понял, что ему совсем не хочется уходить от Лайзы. Его, как магнитом, притягивало к этой хрупкой фигурке под белоснежной простынёй. Взяв её руки, поцеловал, так нежно и трепетно, как никогда в жизни. Потом склонил голову на грудь девушки и заплакал, как плакал только в детстве, когда умерла его любимая бабушка.

— Таян, что ты делаешь? Хотя подожди, не убирай голову, мозг Лайзы активизировался. Она без сознания, но, кажется, понимает, что происходит.

А Командор уже и так понял, что Лайза возвращается. Он слышал, как быстрее забилось её сердце, а ещё через минуту, она нежно гладила его по голове.

— Таян, ты пришёл. — Голос Лайзы было едва слышно. — Я видела тебя во сне. Мы танцевали в зелёном зале. Потом ты нёс меня на руках. И Вейс там тоже был, мы летали в странной машине. Который теперь час?

— Уже утро Лайза. И мне пора уходить.

— А где я?

— Ты в лаборатории доктора Мэя. Это на третьей палубе.

— На третьей? Никогда там не была. А почему я так ослабла?

Командор посмотрел на Ден Мэя. Тот многозначительно нахмурил брови и, встав так, чтобы попасть в зону видимости Лайзы, проговорил нарочито басовито:

— Понимаешь Лайза, ты долго была без сознания, после обрыва троса подъёмника и только сейчас пришла в себя. На Станции много новостей, но до того, как ты их узнаешь, нам нужно немного поработать.

— Да, я, кажется, вспоминаю, как оборвался трос…

— Нет, нет, не напрягай память! Пока… Сейчас мы отправим Таяна работать и позовём твою маму. Ты не против?

— Маму? Позовите, пожалуйста. Я, кажется, потеряла свой медальон связи.

— Нет, не потеряла. Вот он. Если хочешь сама свяжись с ней.

Лайза взяла медальон, уверено нажала на контакт и так же уверенно проговорила: "Лайза Блюм вызывает Николь Блюм, Прошу соединить".

Всю дорогу до капитанского мостика Таян думал о случившемся в палате Лайзы. Он был уверен, что с Лайзой всё будет хорошо. Он не мог понять себя, свой порыв нежной страсти к Лайзе. Вчера он так и не дошёл до Рены. И даже не подумал с ней связаться, чтобы предупредить, извиниться. Он вообще старался не думать о ней. Ему почему-то становилось не по себе, как только его невеста появлялась на горизонте его мыслей, или буквально рядом, в лифте Совета, например. Но она же не виновата, что там работает! А он всеми правдами и неправдами старается не пользоваться лифтом Совета. Хотя это крайне неудобно, и дежурные Станции уже несколько раз делали ему замечание за нерациональный выбор маршрута передвижения. Что-то неуловимое поселилось в его сердце, которое ещё месяц назад, всецело принадлежало, только ей, его Рене. Он снова и снова спрашивал себя — что случилось с его чувствами. Неужели известие о том, что Лайза, давно его любит, настолько сильно, что не смогла соединиться с Артуром Вейсом, всколыхнуло ответное чувство? Нет, это началось гораздо раньше, ведь Вейс рассказал ему только вчера. И то, в научных целях. А все-таки, какой умница доктор Мэй! Не скрывает, что для него работа с Лайзой из области непознанного, многое он делает чисто интуитивно. А каких потрясающих результатов добился! Но почему, он так резко, и даже жестоко говорил, что ему гораздо интереснее, зачем идоны, так изменили кровь Лайзы, чем опасно это для её жизни или нет. Таяна это сразу покоробило. В интонации доктора Мэя он уловил, не просто жёсткость, скорее цинизм. Неужели, все долгожители становятся такими циниками. Неужели, они так устают от своей затянувшейся жизни, что перестают ценить чужую? Но он не успел додумать, как его догнал Магистр Рише.

— Здравствуй, Таян. Мне передали, что ты вытащил Лайзу из небытия. Я, и вся наша семья благодарна тебе, за помощь.

— Ну, что, вы! Не стоит. Я ничего особенного не сделал, просто посидел возле её кровати, когда она проснулась.

— Сейчас с ней мать и отец. Мой папаша, тоже рвётся увидеть Лайзу. Но я не хочу, чтобы они общались, пока Лайза так слаба. Он никогда не интересовался своими внуками и правнуками. Да и детей воспитывали его жёны, пока он чудил со своими экспериментами.

— Может, господин Рише раскаялся и теперь жалеет, что так мало уделял времени семье, хочет загладить вину и наверстать упущенное?

— Только не с моей внучкой! — Магистр резко повысил голос. — У него достаточно других потомков. С ними он тоже не очень-то церемонился. Некоторые до сих пор не знают, кто их "славный предок" на Станции. Мне самому, иногда хочется не знать, кто мой отец!

Командор молчал, не зная, что сказать в ответ на такие откровения. Но они уже подходили к мостику, около входа собирались Члены Совета. Кто-то окликнул Магистра и Таян был несказанно рад расстаться с ним.

Капитан Кортни даже не поднялся с места, когда Советники заняли свои места. Он просто оглядел присутствующих.

— Опять господин Пьеро опаздывает. Эверт, вы не знаете, где ваш отец?

— Час назад он просчитывал что-то с Веем у себя на седьмой.

— Вей, ты всё ещё работаешь с Советником Рише старшим?

— Нет, он стоит у вас за спиной!

Таяну показалось, что Вей сказал это смеясь. И действительно, посмотрев на Рише старшего, тоже чуть не рассмеялся. Как сказала бы Рена, мсье Рише резко поменял имидж. Видимо много-много лет он не надевал обычную станционную форму, в которую теперь еле втиснулся. Комбинезон буквально трещал по швам, на раздавшейся фигуре. Там и тут проглядывало нижнее бельё, замок на куртке застегнулся только до половины. И чтобы скрыть сей конфуз, как истинный француз, Рише добавил аксессуар для прикрытия — полосатое кашне, которое он носил со своей тогой в последние годы.

— Так займи своё место, Пьер!

И Пьер, начал продвигаться вдоль стола, здороваясь с Советниками. Правая рука его была тесно прижата к боку. И когда кто-то из Советников, здороваясь, протянул ему руку, Рише машинально ответил на рукопожатие. Но лучше бы он этого не делал! Его брюки поползли вниз! Поймав их, Рише таки уселся на своё место. По мостику прошёл лёгкий шелест смешков.

— Вот новость, так новость! — Капитан смотрел на бедного Пьера Рише, как удав на кролика. — Наш Научный руководитель решил вспомнить молодость и Станционную дисциплину! Я уже лет триста не видел тебя в форме.

— И кольчужка, явно стала коротка! — добавил только что вошедший Панкратов.

Рише старший покраснел как варёный рак и что-то невразумительно промямлил, про то, что Капитан восстановил на Станции докатострофный порядок, а его новая форма, ещё не готова. Тут вмешался Мадук:

— Может, всё-таки приступим к делу, Капитан?

— Да, вы правы. Разрешите начать заседание Совета. Вы все получили сообщение, по какому поводу мы собрались. Там довольно подробно описана сложившаяся ситуация. Главным докладчиком сегодня будет Центральный компьютер Станции, господин Вей. Прошу вас.

Таян приготовился услышать знакомый, мягкий голос, но из динамиков заговорил холодный, с металлическими нотками баритон.

— Уважаемые Советники! По договоренности с вожаком дельфинов господином Николсом, или Кецеем, так его зовут на дельфиньем языке, я уполномочен быть посредником, вернее переводчиком на переговорах между Советом и дельфинами. Совместными усилиями вам предстоит решить, отвечать приближающемуся к Станции шару, испускающего сигнал призыва откликнуться все разумные существа на Станции.

Внимание! включаю прямую трансляцию из Большого бассейна Станции, где уже ждёт Ники. Простите, господин Николс. Перевод будет синхронным. Предупреждаю, дельфины понимают язык людей, и переводить придётся только с дельфиньего.

На всех панорамных экранах появилась добродушное лицо дельфина. Таян заметил, что к его правому плавнику была привязана красная ленточка. Видимо для важности. Ники "заговорил" начал посвистывать и щёлкать, а Вей тут же переводил:

— Кецей приветствует, вас, господа Советники, от имени своего народа. И прежде чем, начать обсуждение предупреждает, что только особые обстоятельства вынуждают его народ, вступить в прямой контакт с человеком на равных. Всю историю, совместного существования, людей и дельфинов, и не только их, на одной планете, китообразные скрывали от людей свой разум, язык. Люди однажды вышли из сообщества народов Земли. И без всяких на то оснований поставили себя выше, объявив остальных неразумными животными. Но сегодня не время обсуждать взаимоотношения, и причины по которым они таковы.

Мы приняли призыв разумных существ, которые находятся на другом шаре, недалеко от Станции. Призыв послан на вселенском языке разума. Его знают и понимают все разумные существа. Для связи на нём, не нужны никакие технические приборы. Это контакт доброй воли. Содержание призыва таково: "Просим откликнуться разумные существа железного шара. Мы пришли с миром и хотим установить контакт".

— Ну что, господа Советники, задавайте вопросы Кецею, если они у вас есть. — Голос Капитана, теперь тоже отливал металлом.

— У меня вопрос! — Поднял руку Советник Мадук. — Николс, а вы не знаете, кто они и откуда прилетели в нашу Солнечную систему?

Дельфин многозначительно кивнул и слегка присвистнул. Невозмутимый баритон Вея перевёл.

— Шар из системы Странника, по-вашему, Стрельца. Здесь они на седьмой планете.

— Это они вам сообщили?

— Нет, мы знаем.

Повисла неловкая пауза. Советники переглядывались. Было видно, что они в недоумении. Ну, откуда дельфинам знать, откуда прилетели инопланетяне и где они базируются в солнечной системе. И тут снова "заговорил" Николс:

— Мы предвидели подобную реакцию людей, ведь они начисто лишены коммуникативных органов большого мира. Поэтому я считаю своим долгом кратко пояснить вам, что все разумные существа вселенной видят и слышат друг друга, какие бы расстояния их не разделяли. Мир не так велик, как может показаться. История людей тесно связана с историей дельфинов, и мы знаем — люди не по своей вине потеряли связь с миром. Их, этой связи лишили внешние силы. В данной временной точке, эти силы в изоляции. Но через четыре галактических года в результате выброса антиматерии, из параллельного мира, произойдёт временная потеря изоляции. Это совпадёт по времени с началом истории человечества. И силы, которые в большом мире называют — сван, покорят Землю. Я не знаю, что собой представляет сван, с вашей точки зрения. Вей, предложил мне обозначить его словом ад. Но это слишком "притянутое" понятие. Сван угнетает все формы жизни — меняет их в своих интересах. Никто не знает в чём интересы сван и откуда они приходят. Сван приносит большому миру большие потери. Я считаю, что должен оставить вас на время, чтобы вы смогли обсудить полученную от меня информацию. Потому, что большего я вам сообщить не могу. Не имею права. Вей, может пояснить вам более понятно, то, что сказал я.

Экран погас. Советники молчали, на их лицах угадывалось смятение. Капитан Кортни нарушил молчание.

— Итак, господа Советники, я понимаю, что полученные сведения не укладывается у некоторых в голове. Вы вправе потребовать более подробной информации и времени на её осмысление. Но ни первого, ни второго у нас нет. Дельфины категорически отказываются посвящать нас в детали, заявляя, что и так нарушили табу на контакты с людьми. Будь у нас техническая возможность, мы бы ушли в другую временную точку, где история человечества развивается полным ходом. Но, вы все знаете, что требуется время, для отладки гравитационно-торсионной установки, чтобы достичь хотя бы Палеоцена, где наступило время млекопитающих. Сейчас же мы сможем достичь только Мезозойской эры, а это эра динозавров. Периоды Мезозоя скрыты от человечества, вы знаете, что ни разу не удалось проникнуть туда при помощи генератора Моро. А совать голову в неизвестность, крайне рискованно. Прошу вас высказываться.

Руку поднял Советник Клайд.

— Говорите, Самюэль.

— А может можно улететь просто через космос, подальше от Земли и спокойно подготовить временные переходы.

— Этот вариант обсуждался, Веем и дельфинами. Вей, расскажи, что сказали дельфины.

— От контакта с теми, кто сейчас о нём просит это не уведёт. Если они нашли нас здесь, проследят и дальнейшие передвижения.

— А что, дельфины не боятся тех, кто послал призыв?

— Нет, господин Магистр. Они всегда отвечают на такие призывы.

— Но, почему? — Это уже прадед Командора подал голос.

— Я могу только предположить, господин Мадук, что всё живое в нашей Вселенной разумно, и связано между собой.

— Было бы интересно узнать чем.

— И снова смею предположить, что именно разумом, раз существует единый вселенский язык разума.

— Но ни мы, ни наши приборы не уловили ничего подобного! — Воскликнул Клайд.

— Да, Советник Клайд. Видимо, род людской лишен такой возможности. По грубым подсчётам сван побывал на Земле, когда она разменяла свой пятый миллиард, и не известно, как долго на ней присутствовал. А это как раз Палеозой, Мезозой — времена, когда на Земле бурно развивалась жизнь. Одни виды сменяли другие, за очень короткий промежуток времени. По вселенским масштабам конечно. И если верить афалинам, а я им верю, то люди попали под влияние свана и оказались отрезанными от остального мира.

— Но, Вей, — голос Пьера Рише дрожал — мы только что с тобой подсчитали, что по принятой теории, людей в ту эпоху быть на Земле ещё не должно!

— Вы же сами нашли отчёты об археологических находках — петроглифах — наскальных изображений охоты людей на динозавров!

— Но они не нашли никакого теоретического обоснования в дальнейшем…

— Знаешь Пьер, если твоя историческая теория отличается от действительной истории, в этом нет, ничего удивительного. Ты сам отбирал исторические документы для загрузки в базу Вея?

— Да, Капитан.

— Я так и думал. Ты бы хоть для приличия добавил туда пару, тройку альтернативных теорий. Хорошо, что Вей обновлял свою базу самостоятельно, уже по результатам работы генератора Моро. С ним, ты, надеюсь, спорить не будешь? Или по своему обыкновению, будешь опять утверждать, что этого не может быть, потому, что не может быть никогда?

Рише промолчал. Кортни обвёл суровым взглядом Советников.

— Кто ещё желает высказаться?

Но Советники молчали. Они слишком хорошо помнили, что получилось из того, что однажды, они приняли сторону Научного руководителя, не вняв доводам Капитана. Командор случайно посмотрел на своего деда. Тот сидел, скрестив руки на груди, прикрыв глаза. Прошло совсем немного времени, как они узнали друг друга, но Таян научился его понимать без слов. Мадук явно ждал чего-то. Тем временем, выдержав достаточную паузу, Капитан продолжил:

— В таком случае, я бы хотел послушать мнение, самого молодого члена Совета. Но сначала разрешите его представить — Старший Помощник Капитана Таян Шехем!

Советники, все как один повернулись в его сторону. Таян был готов сквозь землю провалиться, потому что, на губах каждого присутствующего, застыл немой вопрос: "Что? Шехем, Старший Помощник?". Хотя нет, дед, Панкратов и Рише младший улыбались. Они видимо были в курсе его карьерного взлёта. Таян встал и слегка поклонился. Он просто не знал, что нужно делать в такой ситуации.

— Присядь, Таян. Можешь говорить сидя. — Сказал Верховный Магистр.

— Я думаю, что нам стоит связаться с пришельцами. И даже смогу объяснить почему. Дельфины не раскрыли нам всего, что знают сами, ссылаясь на какое-то древнее табу. Раз они его всё-таки слегка нарушили, значит, оно того стоило. Ники сказал, что это контакт доброй воли, и что они всегда отвечают на такие призывы. Видимо это обязательно, какая-то традиция или условие существования разума во Вселенной. Так может это наш, всего человечества, шанс узнать, в чём дело. Почему люди планеты Земля лишены связи с большим миром. И возможно ли возвращение в этот большой мир. Афалины, судя по всему, не нарушат своего табу. А пришельцы могут нам всё рассказать. Я, например, просто заинтригован тем, что такое сван.

— Я поддерживаю своего внука и добавлю от себя, что возможно с помощью инопланетян, гостящих, в прошлом Солнечной системы, мы узнаем, что сейчас, на наших глазах, произошло на Земле и Луне.

— Да, Мадук, и я с этим согласен. Господа Советники, прошу голосовать!

На экране высветились результаты голосования.

— Ну, вот и хорошо, принято большинством голосов, при одном воздержавшимся. Что, скажи на милость, тебя сейчас не устраивает, Пьеро?

Рише старший молчал. Он втянул голову в плечи и смотрел на свои руки. Но, вдруг резко вскинув голову, проговорил неожиданно тихо: "Я их просто боюсь!" Затем тяжело поднялся с места и пошёл к выходу, не обращая внимания, на сползавшие с него брюки. Капитан молча наблюдал этот демарш. И когда за Научным руководителем сомкнулись створки магнитной двери, Кортни загадочно улыбнулся.

— И, тем не менее, именно ему мы обязаны существованием Станции. И всему на свете своё время. Вей, пригласи на связь господина Кецея!

На экране снова появился симпатяга Ники. Он не торопясь, плавал в том конце вольеры, где были установлены камеры связи.

— Господин, Кецей! Совет принял решение. Мы готовы ответить на призыв доброй воли. Но сами сделать этого не в состоянии. И просим народ дельфинов оказать нам помощь в таком важном деле.

Таян услышал, как дед прошептал своему соседу Лексу Панкратову: "Ты, только послушай, наш Зануда, блещет дипломатическими талантами!" А Капитан продолжал.

— Мы ждём вашего решения, господин Кецей!

Дельфин на экране не шевелился, глядя прямо в объектив. Когда Капитан договорил, Ники кивнул головой и отплыл к своей стае, но через минуту вернулся и что-то просвистел. Потом подумал и добавил два щелчка. Вей перевёл:

— Когда можно отвечать? Вы хотите узнать содержание ответа?

— Ответ можете дать, когда сочтёте нужным. Нам, конечно, интересно знать, что вы ответите.

— Ответ, как говорят люди, стандартен. Он содержит всего одну фразу — "Мы вас слышим. Какого уровня контакт вам необходим?"

— А контакты, бывают разных уровней?

— Это же очевидно. Кто-то просто пролетает мимо и приветствует братьев по разуму, кому-то нужна помощь и т. д. Всего десять уровней контакта. Можно начинать?

— Да, пожалуйста. Вей, включи всеобщую трансляцию. С соответствующим анонсом конечно.

— Понял, Капитан. — Вей, видимо забылся, и ответил не леденящим душу официальным баритоном, а своим обычным мягким тенором.

На экране же разворачивалось потрясающее зрелище. Двенадцать афалин, включая детёнышей, построились в ровный круг. Вожак занял место в центре. Все замерли, покачиваясь на воде в горизонтальном положении. Затем Ники прыгнул как свечка вверх, и следом, через равные промежутки времени, по очереди сделали свои "Свечки" остальные. Оказавшись снова в воде, дельфины снова и снова выпрыгивали вверх. Пока после пятого или шестого прыжка, вожак поднырнул и, покинув живой круг сородичей под водой, проплыл вокруг него. Дельфины немедленно беспорядочно расплылись по вольере. А Ники подплыл к камере и что-то прощёлкал.

— Ответ послан! Капитан, другие обитатели бассейна и, как я понял, верхнего зверинца, тоже отвечают на призыв.

— Как это?

— Я же вам говорил, что его принимают все разумные существа. Видимо остальные ждали, о чём мы договоримся с людьми. А теперь спешат "отметится" в контакте. Вей, ты можешь показать одновременно вольеры касаток, тюленей и пингвинов, а потом верхний зверинец?

— Да, Ники.

Когда на экранах появилось всё, о чём просил дельфин, на мостике пробежал дружный вздох удивления. Касатки исполняли похожий на дельфиний, но свой танец. Они стояли на воде, на хвостах две или три секунды, затем ныряли, чтобы, вынырнув, выполнить снова эту потрясающую стойку. Пингвины стояли, положив друг на друга крылья, как обнявшиеся за плечи друзья, подняв вверх клювы. Тюлени тоже образовали круг и подняли вверх головы. Маленькая нерпа, которая осталась одна, кружила по вольере, тоже подняв голову вверх. А в верхнем зверинце стоял невообразимый шум. Все его обитатели, замерев на месте, выкрикивали что-то, каждый на своём языке. Через минуту всё закончилось.

— Ну вот, Капитан, теперь остаётся дождаться ответа от обитателей шара. — Это Вей перевёл, то, что сказал Николс и экраны погасли.

— Вей, Ники не говорил, когда нужно ждать ответа?

— Ответ может прийти в любую минуту, а может вообще не прийти. Обитатели шара, убедившись, что Станция обитаема, просто пролетят мимо. Покинув, так сказать, чужую территорию.

— Ну, дела! А мы здесь такой переполох подняли из-за этого контакта! Но стоило того, хотя бы увидели, что вытворяли братья наши меньшие!

— Капитан, вы разве не убедились, что всё сущее разумно?

— Убедился, Вей, убедился.

— Так почему снова говорите — братья наши меньшие?

— Прости, Вей. Привычка. Теперь на мою голову прибавилась ещё одна проблемка. Как теперь обращаться с живущими на Станции жи…, то есть представителями животного мира. Отпустить на свободу — нет возможности. Юридически уравнять их в правах с людьми — тоже не имеет смысла до возвращения домой. Как быть, Вей?

— Ничего менять не нужно, Билли. Заведенный порядок вещей пока устраивает всех.

— Прямо гора с плеч свалилась! А то я уже представил себе акции протеста в зверинце!

— Да, я тоже представляю себе. — И тут Вей, безмятежно болтавший с Капитаном, резко сменил тон, почти выкрикнув, — Капитан, Ники сигнализирует, что ответ получен!

— Ну, что ж, господа, Советники, заседание продолжается!