Мы с Динеке отчаянно пытались храбриться друг перед другом, и потому это была уже третья партия игры в «угадайки», за которой мы проводили время в ожидании коловертыша. Но его все не было и не было, а закат неумолимо приближался.

— Это нечисть, — пояснила я, — Селится на деревьях.

— Выходит к людям? — уточнила Динеке.

— И да и нет, — уклончиво ответила я.

— К нелюдям?

— Нет.

— К людям, но они его не видят?

— Да.

— Зачем?

— Забавляется так.

— Любит детей?

— И да и нет.

— Приходит к детям?

— И да и нет.

— Приходит по ночам?

— Да?

— От нее ставят обереги?

— Нет.

— Безопасна для детей?

— Да.

— Помогает по дому?

— И да и нет.

— С детьми?

— Да, — я не сдержала смеха, ну что же она! Все приметы, указывающие на…

— Лесной дух, который любит качаться в детской люльке?

Я кивнула.

— Зыбочник! — воскликнула Динеке.

— Точно!

— Счет семь — семь! Ничья!

— Еще? — предложила я.

В этот момент что-то заскрежетало на улице, но окно в нашей горнице было небольшое, да и то под самым потолком. Без магии не взобраться. Хотя Динеке наверно смогла бы.

— Погоди, — позвала я ее обратно, когда увидела, что магиня решительно направилась к стене с целю вскарабкаться по ней к окну, — Береги силы.

— Я надеюсь, они там не гильотину для прилюдной казни Михея приперли, — вздохнула она.

— Упаси светлая Макошь! — воскликнула я. Тролля было бы жалко. Вон он, оказывается, какой — Дара от разъяренной вампирши спас.

— Если мы как «самки», тьфу, слово-то какое неприятное, стае их треклятой нужны, то от тролля какой прок? — резонно заметила магиня, — Он наоборот, только мешает.

— И свидетели им, боюсь, до поры до времени не нужны, — согласилась я.

Где же коловертыш? Неужели к нам не подобраться?

— Переодеваться будем, как нам сказали? — я с сомнением уставилась на разложенные на кровати одежды.

— Лично я к этой серой хламиде не прикоснусь, — заявила Динеке, скрестив на груди руки.

К слову, в «обмывальню», вход в которую находился за ширмой, мы с Динеке сразу наведались, едва волчицы ушли. «Хочу смыть с себя их запах!» — шипела Динеке. Да, неласково они как-то встретили «свою кровь». Хотя, эта полусумасшедшая альфа-самка сказала нам, что Стая оказывает нам небывалую честь… Но — мы с сестрой Лиодора были солидарны — в фамильном склепе мы видали такую честь!

К нашему удивлению, «обмывальня» оказалась небольшой уютной пещерой с горячим источником, бившим изнутри впадины, размером с две-три ванны. Не так изысканно, конечно, как у вампиров, но окунуться в горячие воды бурлящего источника было очень приятно. Пузырьки легко щекотали тело, ощущения от купания были самыми что ни на есть успокаивающими. Вот только облачиться в оставленные нам серые хламиды по пят, считающиеся у оборотней брачными одеяниями, мы не спешили. К тому же белья никакого к ним не полагалась. С сожалением покинув такую уютную впадину, мы с Динеке упрямо оделись в свои дорожные костюмы.

— Сень, если у них женщины такие бойкие, каковы ж тогда самцы, то есть мужики? — жалобно протянула Динеке и мне стало ясно, что она перепугана ничуть не меньше моего.

— Да, — согласилась я, — Явно этих вожака и его сына среди встречающих нас оборотней не было. Не царское это дело — будущих женок, то есть самок встречать.

— Даже не шути так! — возмутилась Динеке.

В это время под потолком скрипнуло и из окна спрыгнули Данька с Михеем.

Я прижала к себе теплое мохнатое тельце бесенка и чуть было не кинулась целовать тролля, но Динеке меня опередила — она буквально повисла у наемника на шее.

— Ты это, цыпа, — смущено пробормотал тролль, — Не поймешь тебя, в общем.

Видимо намекал на разбитую вчера над его головой посуду.

— С ума съехал, — возмутилась магиня, — Рада тебе, как спасителю, не более того!

— Остолобень, — согласился Данька.

— Ну так может, как выберемся, вместе порадуемся? — сделав невинные глаза, предложил тролль, обнимая Динеке за талию.

— Мечтать полезно, — пресекла все попытки развить эту тему Динеке.

— Михей, — сердито позвала я, — Спасибо, конечно, что вовремя появился, но давай ближе к делу. Вы нашли Дара? У нас с Дине магия блокирована, — невпопад начала я.

— Погоди, дорогуша, — остановил меня тролль, — Нет здесь его, по крайней мере, мы не встретили.

Оказывается Михея заперли в подвале, как раз под нашим домом, а в том, что мы находимся в доме вожака, никто не сомневался. Хорошо, что оборотням их законы запрещают брать себе самок до заката, а то вряд ли бы у коловертыша и Михея появился шанс к нам пробраться. На вопрос, обращенный к Дане — мол, трудно ли было вызволить Михея, коловертыш сначала замялся, а потом признался, что если бы не странный зыбочник, которого он встретил в лесу, у него одного ничего бы не вышло. В чем странность этого зыбочника? А в том, что очень уж лесной дух оказался знаком с бытом оборотней.

Он помог Даньке отвести от себя глаза и пробраться в подвал к Михею, а заодно «надоумил, как нам всем спастись». Если перевести речь лесного бесенка на понятно-человеческую и исключить ругательные междометия, которыми коловертыш щедро поливал оборотней и «туповатого зело» Михея, картина происходящего выглядела так.

В первую очередь нам следовало найти Дара, который находится здесь же. В смысле — «здесь же»? в этом доме? Городе? Землях Оборотней? Темной Стороне? Империи? Континенте? — коловертыш у зыбочника не поинтересовался. С Лиодором, Дарнийским оборотнем, мы все спасены: если найдем его, мы — в глазах наших «хозяев» — стая. И вожак в ней — именно Лиодор. Михей вожаком быть не может, потому как чужеземец. Поэтому на нас и напали. По законам оборотней — они имели на пришлых самок (без вожака) Право, мы вторглись на их территорию, а не они на нашу. Но если найдем Дара — никто ни в чью семью, то есть Стаю, не войдет. Кстати, Михея оборотни тоже выпускать не собирались. Сильный с виду тролль должен был стать нянькой для юных волчат — учить тех обращаться с человеческим оружием, драться, в общем, обучать их воинскому искусству. Надо было видеть расширившиеся от возмущения глаза наемника! Несмотря на все их пресловутое чадолюбие, даже намек на то, чтобы приурочить наемника «к бабскому делу» звучал для тролля, как оскорбление. Итак, искать Лиодора предстояло мне, к вящему изумлению Динеке — мол, у нее обоняние, зрение в темноте и прочее. Почему мне? Потому что у меня с оборотнем сильная связь. Откуда про эту связь известно лесному зыбочнику? Даня пожал пушистыми плечиками.

Мда. Сдается мне, план по нашему спасению попахивает очередной ловушкой. Но с другой стороны — из ловушки, а мы находились, несомненно, в ловушке, в другую ловушку можно ходить без спроса, не дожидаясь, так сказать, своей очереди.

Коловертыш поделился с нами магией, и ее вполне хватило на то, чтобы нащупать слабое место в чарах, блокирующих нашу с Дине силу, и распустить их, как незадавшееся вязание. «Перво-наперво, — напутствовал меня лесной бесенок, — Зыбочкик велел заговор наложить, что запахи ничтожит». Разумно. В противном случае — здешние хозяева мигом меня учуют, отойти не успею. Или по следам догонят.

Михей присел и подставил мне плечи. Изо всех сил оттолкнулась от его широченных, прямо-таки твердокаменных плеч, подтянулась на руках и выглянула из окна, пригляделась. Вроде бы никого. Времени до заката оставалось в обрез. Нужно успеть найти Дара, в силе чар, которыми располагали оборотни, я уже убедилась и больше не хотела на себе их пробовать — а если мне не удастся найти мага, нам всем крышка.

Однако, очень странный и подозрительный зыбочник. Откуда он такой умный взялся? По крайней мере, пока его советы очень пригодились. Может, из разведки вампиров? Что-то подозрительно быстро они согласились отпустить нас одних, без сопровождения. Учитывая нашу дружбу… Наверно, да. Наверно, вампиры решили нас подстраховать. И очень кстати решили, если честно. Черный вход в дом вожака мы с коловертышем нашли без проблем. Теперь направо по коридору, наверх, вторая дверь слева. Если это не очередная ловушка, Лиодор там. Быстрее.

Горница, куда я вошла, оказалась книгохранилищем. История Смутного Времени, История Великой Нужды, История Завоевания Праконтинента, Бегство из Атлантиды, Этрусские Былины и Сказания… Три стены занимали стеллажи с книгами. Опа! А вожак на досуге любит почитать душещипательные романы! В это я поверю скорее, чем в то, что их собрала здесь эта седовласая мегера! Образ пожилой волчицы никак не вязался в обнимку с сентиментальной историей любви. Однако разгадка — чьи это книги — не заставила себя ждать. Услышав шаги, я юркнула за тяжелую портьеру и постаралась не дышать. Еще бы сердце не билось с такой скоростью, и не чихнуть бы не вовремя. У ног испуганным комком жался коловертыш.

В кабинет зашли двое — судя по шагам, мужчина и женщина. Осторожно выглянула — да это же та самая волчица из моего сна! Дочь их альфа-самки, или кто она тут! Которая возненавидела меня с самого начала, по непонятной мне причине. Впрочем, причина стояла рядом с этой серой мымрой. Каких усилий мне стоило оставаться на месте и никак себя не выдать! Потому что рядом с ней стоял Дар.

* * *

Таким я Дарнийского оборотня еще не видела. Бледный, щеки запали, похудел. Без магического зрения видно, что он все еще не оправился после многочисленных ран, нанесенных разъяренной вампиршей. Хорошо, что уже в человеческой сущности, однако, значит, смог перекинуться. Зря мы с Динеке волновались, маг вспомнил, как это делается.

— Сения, — задумчиво сказал Лиодор, обращаясь к своей сероглазой спутнице, чем чуть не заставил меня расплакаться от нежности, а по лицу волчицы молнией пробежала судорога, — Ты знаешь Сению?

— Это сон, милый, — нежно проворковала эта дрянь, быстро справившись с собой, — Помнишь, что сказал лекарь? Такое бывает от ран, которые ты получил в брачном поединке.

В каком еще брачном поединке?! Она лжет! Вот мерзавка! — хотела крикнуть я и явить себя миру и Дару, но коловертыш внезапно с силой, непонятно как уместившейся в таком маленьком пушистом тельце, обхватил меня за ноги. Он прав. Дар меня не помнит. Момент открыться неподходящий. Если эта серая облезлая лгунья заверещит, как потерпевшая, мы все пропали. Нужно выждать время, когда Дар будет один. Я нетерпеливо дернула ногой, давая понять коловертышу, что справилась с собой, и не склонна делать глупости.

— Брачный поединок… Поединок… поединок как будто помню, — Лиодор приложил пальцы к вискам, — Это был брачный поединок?

— Да, дорогой, — тьфу, ты! я и не думала, что волчицы способны на столь откровенный сиропный тон, — Весалес посмел оспорить твои права на меня, любовь моя, и ты бился с ним, и победил его. Теперь ничто не помешает нашему счастью, мой герой.

Нет, это выше моих сил. Эта серая облезлая шакалиха взяла Дара под руку и положила голову ему на плечо. Лиодор замер, как будто оцепенел. Видно было, что внутри него идет борьба разума и чувств. А если и он ее обнимет? Если. Он. Ее. Обнимет?! Что ты будешь делать тогда?! Спрашивала я сама у себя, с силой кусая губы и закатывая глаза, чтобы остановить непрошенные слезы. Я тогда умру. Прозвучал мой голос где-то в голове.

В этот момент дверь открылась и в горницу вошел огромный, как будто седой, нет, это просто странный белый с серебристым отливом цвет волос, мужчина. Его внушительный вид, тяжелый взгляд и зашкаливающая уверенность в себе не оставляла сомнений — передо мной вожак Стаи. Главный самец, выражаясь их языком. Об этом говорила также фигура его дочери — волчица вмиг отступила от Дара и опустила голову, приняв почтительную позу. Вожак как будто не замечал дочь.

— Лиодор, мальчик мой, — обратился он к моему Дару, — Поздравляю. Целитель утверждает, что ты оправился от ран, полученных на священном поединке настолько, что этой ночью сможешь назвать мою дочь своей.

Дар попытался улыбнуться, но улыбка вышла хмурой и натянутой, судя по всему, эта новость не вызывала у него должного восторга. А что говорить обо мне — я была в бешенстве!

— Лекарь зовет тебя, — продолжал тем временем вожак, — Спустись.

Не говоря ни слова, Дар вышел. А я молилась светлым богам, чтобы оборотни не обнаружили мое присутствие. «Спустись», — сказал вожак Лиодору. Мне нужно было бежать за ним! Но пока эти двое находятся в горнице, я не могла. Почему-то очень не хотелось, чтобы Дар шел к этому их лекарю. Не нравится мне его отсутствующий взгляд и задумчивый, ненормально спокойный вид. Смотрелось странно и неестественно. Что это там за лекарь вообще такой? Что они делают с моим Даром?!

— Дочь, — тем временем обратился к волчице отец, — Ты плохо справляешься с доверенным тебе заданием. Несмотря на чары, Дарнийский наследный герцог не возжелал тебя.

А вот это новость! Я уже не жалела о вынужденной заминке. Значит, они прекрасно знают, кто такой Дар?! Он что, сам вспомнил? Однако, не похоже на то!

— Отец, — смотреть, какой смиренно-униженный вид приобрела эта лгунья, было приятно, — Я сделала все, как вы и матушка приказали, но его связь с этой самкой сильна…

— Она не принадлежала никому. Ее выдал бы запах. Она не его самка, значит, связь можно оборвать, — холодный, расчетливый голос.

— Он вот-вот вспомнит…

— Не вспомнит. Этой ночью я сам помечу его самку, а он сделается твоим по нашим священным обычаям. Их связь разорвется. Дурман, которым наш целитель опоил его, действует, и он не может вспомнить ее. И сейчас он получит очередную дозу «лекарства». Главное, чтобы они не встретились до заката.

— Они не встретятся, отец.

— Я знаю. Твой брат возьмет себе маленькую Дарнийскую принцессу с ершистым нравом, и научит ее покорности. Тебе понадобится поддержка семьи на Дарнийском престоле. Щенок Раифы войдет в нашу семью, а значит, и Лес Йагинь станет нашим. Это должно было случиться давно, если бы не бабская дурость твоей матери. Но сейчас даже лучше. Время пришло. Пора Стае пометить Светлую Сторону империи.

— Я думала, вы хотели занять место Темного Рыцаря, которое он занимает незаслуженно, отец.

— Глупая. Как и любая самка. Вы думаете, что видите и знаете лучше нас. Ваша хваленая женская интуиция. Интуиция — одна, мужская, она же единственная. Бабской интуиции не существует. Это такой же миф, как небесный симуран. Конечно, это не так. Я объединю две Стороны, и вся империя станет Землей Стаи. А теперь пошла прочь.

Однако, милые у них тут порядочки. Я и не заметила, как эта серая мышь, то есть волчица, с поджатым хвостом (в фигуральном смысле, конечно, по крайней мере, сейчас) выскочила из книгохранилища.

На мое счастье, и вожак не стал здесь задерживаться — видимо просто искал Дара, чтобы напомнить о «лекарстве». И, увидев дочь, не упустил шанса лишний раз указать ей на ее место. Мне даже стало жалко незнакомую волчицу. Это же надо — всем плевать на твои чувства, на твои желания, вынь да положь, как говорится — то, что хотят от тебя другие. До твоей жизни нет никому дела. Хотела ли она связать свою жизнь с Даром? Нравится ли ей по-настоящему тот, кого Стая определила в женихи? Ждет ли она сама с нетерпением свою свадьбу? Может, у нее были совсем другие планы на свою жизнь? Вспомнила полные надежды, серые глаза волчицы, когда она смотрела на Лиодора. На крошечную долю секунды в них вспыхнула какая-то истовая, ярая безысходность, которая тут же опустилась на самое дно, не была распознана и задавлена. Похоже, девушка всю жизнь живет во власти психического заболевания, не помня себя и своей природы. Сейчас она искренне считает, что любит Дара, хочет его. И самое страшное — выйти замуж по «такой» любви. Как дарительница жизни я знаю, что любовь имеет не только нежную, умиротворенную природу, она также является мощной, безжалостной стихией, не терпящей фальши. Она течет изнутри нас, наполняя собой мир и возвращаясь обратно. Сама к себе. И она должна течь. Течь сама, а не через наши мысли о ней. Думать, что любишь, и жить в этом убеждении — не значит любить. Если это происходит, настоящая, нерастраченная любовь подавляется, в то время как человек или нелюдь убеждает себя, что любит, а на самом деле кормит свой «объект любви» фальшью, подавляя истинную любовь внутри. И это, тролль меня раздери, опасно. Безумно опасно. Потому что пытаясь вырваться наружу, эта самая любовь, которая от предательства к ней становится отравой, не пожалеет ничего и никого на своем пути. Сомнет, скукожит, растерзает тело, пустив в него многочисленные очаги болезней и недугов, и, так или иначе, освободится. Но только некому уже будет радоваться этому освобождению. С этими мыслями я неслась за коловертышем по коридорам — у Даньки лесное чутье, он вел меня безопасной для нас обоих дорогой, я еле поспевала. Старалась производить как можно меньше шума. Наконец мы влетели в светлую, прекрасно освещенную горницу, и две пары изумленных глаз уставились на нас. Одни — голубые, родные, и другие — белесые, хмурые, которые смотрели исподлобья. Забегая в горницу, я на ходу сообразила, что надо действовать, иначе этот их лекарь поднимет шум, и все пропало. Поэтому, опередив реакцию пожилого сгорбившегося оборотня, я выбросила перед собой руку, и из его открытого рта не вырвалось ни звука. Заморозка голосовых связок, ничего умнее в голову не пришло. Следующий миг — и обездвиживающее заклинание усадило старичка в уютное кресло. Стыдно было так поступать с пожилым нелюдем, но придумать что-то более гуманное я просто не успела. Обернулась к Лиодору — тот стоял, иронично приподняв бровь, и смотрел на меня. А потом спросил:

— А почему не «навек лысым сделать»?

Старый оборотень в кресле свирепо и испуганно одновременно сверкнул глазами, а я во все глаза уставилась на Лиодора. Он что, помнит?! Он вспомнил?!

Видно было, что Дар сам не ожидал от себя того, что сказал. Он недоуменно смотрел на меня, я на него, но уже не в силах сдержать слез облегчения. «Слезы Лилит даруют жизнь, ее поцелуи — смерть», — некстати вспомнилось послание на стене храма вампиров. Почему он молчит?! Он не помнит?!

Дар сделал шаг мне навстречу. Еще один. Осторожно убрал выбившийся локон из прически. Мутный взгляд его по-прежнему мне не нравился. Похоже, он сомневается.

— Чары! — пискнул коловертыш, — Чары сними!

Ой, точно! Какая я дура! Он же одурманен, и старается доверять только инстинктам. А на мне чары, подавляющие запах. Щелчок пальцами.

— Дар, — негромко зову его.

— Сударыня Хессения, — улыбнулся маг, и в следующую минуту я утонула в его объятьях, взлетая в воздух, прижимаясь к такой теплой и такой родной мускулистой груди.

— Что это? — Лиодор недоумевал, — Что со мной было? Сон? Но почему он продолжается, и внезапно наступила такая ясность…

— Некогда объяснять, — я потянула его за руку, — Тебя опоили. Но сейчас нужно спешить. Динеке и Михей в беде.

Лиодору два раза объяснять не пришлось — буквально через секунду мы уже спускались из окна кабинета лекаря. Справившись с чарами, Дар прекрасно ориентировался в этом доме, и стоило мне упомянуть горницу с «обмывальней» на первом этаже — маг уверенно повел меня в нужном направлении.

* * *

Когда к горнице, в которой первоначально заперли меня с Динеке подошла делегация женщин-оборотней, на этот раз без этой главной здесь альфа-самки, их ожидала заметно увеличившаяся компания.

Два боевых мага наизготовку, окружившие себя и всех нас магическими щитами, так, что врасплох не застать, тролль-наемник с двумя метательными звездами в руках — попробуй сунься, и насладиться быстротой его реакции уже не сможешь, одна светлая магиня, сиречь Йагиня, стоящая, правда за плечами магов, в которых текла кровь оборотней, тоже с заговором наперевес. Убить замораживающим заговором — не убью, но уж приложу — основательно! К тому же на плече моем щерил зубы решительно настроенный коловертыш, зажимающий в лапке серый покатый камешек, который вручил ему загадочный зыбочник. С виду — камушек как камушек, неприметный такой, небольшой — вон сколько таких валяется по лесам, полям и дорогам, но даже Дар отшатнулся при попытке считать его свойства — такой мощью веяло от скрытого амулета. Теперь можно не бояться, что наши магические способности заблокируют, к тому же, с нами Дар, который куда опытней и меня и Динеке в подобных делах, и, чего уж греха таить, гораздо сильнее.

Правда, маг до сих пор не мог поверить в вероломство Стаи Темной Стороны, но развеявшийся дурман не унес с собой ни одного воспоминания — Лиодор отчетливо помнил все, что произошло с ним на Земле Стаи. Как он был обнаружен и приглашен на правах гостя в город, как лекарь колдовал над его ранами, и как потом, его, будучи уже в человеческом облике, с помощью зелья забвения пытались заставить поверить в то, чего не было.

Сунувшиеся было в горницу волчицы взвизгнули, обозрев наш небольшой, но зело сердитый на них на всех отряд.

— Веди вожака, — отдал распоряжение одной из волчиц Дар, и девушка не посмела ослушаться — бесшумно, бегом, удалившись.

Вожак, кстати, с той самой пожилой волчицей не заставили себя ждать. Судя по судороге, пробежавшей по лицу женщины, она очень быстро оценила ситуацию. Против нас четверых — считая Даньку — ее амулет, подавляющий магию, не работал.

— Сударь Лиодор! Я смотрю, вам уже гораздо лучше! — с невозмутимой вежливой улыбкой обратился вожак к магу.

— Благодарю вас. Лекарь был прав — я действительно оправился от ран. И ухожу прямо сейчас. Со своей стаей. Слово Дарнийского оборотня.

— Что ж, сударь. Не буду скрывать свою досаду, — поморщился вожак, не делая впрочем, никаких попыток помешать нам, или опровергнуть слова мага, — Надеюсь, вы простите нам эту маленькую хитрость? Видите ли, давно пора было породниться стаями, а моя неразумная дочь воспылала к вам такой страстью… Молодость, — и вожак развел руками, как бы призывая нас посетовать вместе с ним на нравы современной молодежи.

— Ваша дочь достойная девушка. И послушная дочь, — Лиодор не стал показывать вожаку, что ему известно о политическом подтексте его интриг, — Несомненно, она заслуживает того, чтобы войти в семью, которая окажет ей должное покровительство, — холодный тон Дара как бы говорил — «в отличие от вашей семьи, сударь».

Седоволосая волчица рядом с вожаком очень неумело скрывала свою злость. И почему-то ее, полный ненависти взгляд был устремлен именно на меня. Я перевела глаза на девушку, стоявшую за спинами родителей — та самая волчица с косой пепельного цвета, уложенной вокруг головы, в сером брачном одеянии, смотрела на Дара с искренней болью и мольбой, отчетливо читаемой в глазах. Похоже, она и в правду считает, что влюбилась в моего мага, хоть и никакая это не любовь, всего лишь мысли о ней. Но девушка привыкла уже относиться к нему, как к своей собственности, которую теперь пришла и забрала «плохая я». Взгляд, которым одарила меня волчица на прощание, заставил даже Динеке содрогнуться — сероглазая волчица смотрела на меня так, как будто я была главной виновницей всех ее бед — от чрезмерно деспотичных родителей до потерянного жениха, без пяти хвилин, мужа.

На Земле Стаи нас никто не стал бы задерживать, в особенности после одного дурацкого ритуала, напоминающего спектакль не подготовившихся должным образом бесталанных лицедеев, который пришлось пережить. Тем не менее, пройти эти опостылевшие Земли мы все очень спешили. Вожак, пытавшийся держать хорошую гримасу при плохой игре, предлагал выделить нам отряд сопровождающих, но наследный герцог Дарнийский отказался от «подобной чести» столь холодно и безапелляционно, что даже мне, слушающей этот разговор, стало немного не по себе.