Глава 39

Дайирия

Дайра очнулась оттого, что кто-то провел горячей ладонью по ее плечу, поднимаясь верх, к шее, огромная рука слегка сдавила ее горло и последовала вниз. Охватив холмик груди, железные пальцы больно его сжали. Нет, не может быть, только не Элион. Она моментально вспомнила последние мгновения в Хацаете — отчего-то было ясно, что она опять на Сьерралиэриэлии, и, нет никаких сомнений, рядом Элион, воплотивший свои угрозы в жизнь. Демон раздери этого демона, — Дайра нервно усмехнулась про себя. Похоже, она влипла. По-настоящему влипла. Их с Нелеей и девушками план провалился. С треском. Она оказалась во власти асура, и физически он намного сильнее ее. Лейле и Геместосу сейчас не до нее, послушницам храма тоже. Нелея не может покинуть Белый остров, да и если могла бы, откуда ей знать, куда этот урод уволок Дайру. Однако она ожидает этого урода, по совместительству своего жениха, на собственную свадьбу.

Дайра не хотела дать понять асуру, что очнулась, хорошо бы сначала изучить обстановку, но ласки Элиона явственно давали ей понять, что времени на размышления у нее очень мало, можно сказать, совсем нет. Сначала почувствовав, и только затем, услышав треск разрываемой ткани у себя на груди, демиург поняла, что больше выжидать смысла нет. Если она конечно, не хочет остаться перед этим ненормальным без одежды. А она, понятное дело, не хотела.

Поразить асура внезапностью — невозможно. Дайра видела, как сражаются демоны, и знала, что в процессе сражения разглядеть их передвижения в пространстве можно только магическим зрением, и то в глазах мельтешит. С учетом ограничения силы демиурга у нее нет никаких шансов в борьбе с ним. По сути — она сейчас просто человек. Как там говорили Ирио и Нелея — человеческие женщины редко переживают любовь крылатого воина? Впрочем, она и не надеялась одолеть его, ее задача была просто выиграть время, а потом она что-нибудь придумает. Сконцентрировавшись, девушка с силой оттолкнула руку Элиона и отскочила в сторону.

Результат оказался немного не таким, как она ожидала. Из-за слабости в ногах, возникшей видимо оттого, что она долго пролежала в неудобной позе, Дайра не удержала равновесия и, отскочив, упала. Приземлившись на бедро, она неловко растянулась на каменном полу и отчего-то продолжила падать, нет, не падать — скатываться вниз. Теперь понятно, пол пещеры, в которой она очутилась, находился под наклоном.

Мощная рука асура накрыла ее тонкое запястье и рывком подтянула к себе.

— Жаль, что у нас сейчас нет времени, чтобы в достаточной мере насладиться друг другом, не так ли, лерра жрица? — усмехнулся Элион, устремляя на нее красные лучи из своих глаз, и Дайру замутило от такой самоуверенной ухмылки демона. Впрочем, виновато еще было межпространственное перемещение, но Дайра предпочла думать, что ее тошнит именно от асура.

— Конечно, Элион, — с вызовом бросила она ему, — Тебя уж верно ждут, не дождутся на собственной свадьбе.

Элион опять улыбнулся. Веселое у них складывалось общение.

— Когда я вернусь, милая, ты будешь гораздо сговорчивей, уверяю тебя.

Дайра только сейчас как следует, огляделась и с прискорбием вынуждена была отметить — что да, демонов сукин сын прав. Они находились в небольшой пещере на одном из парящих островов — надо полагать, одном из самых отдаленных и заброшенных. Причем пол в вырубленной пещере находился под таким угрожающим наклоном, что скользя по нему взглядом, невольно кружилась голова — кружилась просто от ощущения той пустоты, которая пусть и не обозревается, но реально начинается прямо на выходе из пещеры. На какое время этот маньяк намеревается оставить ее здесь? Это не пещера, это настоящая пыточная камера, здесь невозможно даже нормально выспаться, страх не даст, а последствия бессонной ночи, проведенной на ногах, уже начали давать себя знать.

Сейчас асур покинет ее, и Дайра останется здесь одна: она осторожно отступила от Элиона, который ослабил хватку, и положила руку на выступ в стене. Как глупо все получилось! Ирио с Меленой должны были перебросить ее к Лесу Друидов, миновав который, должны пойти поселения. Оттуда Дайра и намеревалась попасть в Аос. Однако она скорее не выдержит, уснет здесь и во сне скатится вниз, чем попросит мерзавца Элиона о пощаде. Наверняка в этом же самом острове есть и другие помещения, и, пожалуй, Элион ждет ее мольбы.

Дайра только плотнее сжала губы и нахмурила брови, отвернувшись, давая Элиону понять, что разговор окончен. Собственно, она и не собиралась с ним беседовать.

Элиону это понравилось.

— Я рад, что ты не похожа на других женщин своего племени, — сказал асур, от которого не укрылся ни ее страх, ни напряжение, ни даже принятое решение, — Ты ведь не попросишь меня о более комфортных покоях, верно, жрица Дайра?

— Покоях? Элион, если это — покои в твоем понимании, то я — королева эльфов. Может, прекратишь это представление? Ты же знаешь, что меня будут искать. И найдут.

— А зачем крылатому народу тебя искать? Храму Познающих Ветер возвращена жрица, повсюду празднуется ее возрождение, к тому же скоро свадьба наследника Правящих Крыльев, и всем опять-таки будет не до тебя. А после прохождения испытания Атини и Абигора, и женившись, я потребую себе право взять на свой остров наложницу. И угадай — откажут мне или нет?

— Какое испытание, Элион! Ты покинул своих крылатых братьев и сестер из-за собственной похоти! Ты покинул небо боя!

— Замолчи, жрица, или мне придется заставить тебя замолчать. И вряд ли тебе это понравится. Вскоре ты станешь моей официальной наложницей, и научишься должному почтению по отношению к своему господину!

— Твоя жена никогда на это не пойдет!

— Моя жена сделает все, что я ей скажу, просто для того, чтобы быть рядом со мной.

— Ты ошибаешься, Элион, — раздался тихий печальный голос Нелеи, и белокрылая невеста вошла в пещеру.

И Дайра, и Элион раскрыли рты от изумления. Сколько она там стояла? Слушала их перепалку.

— Как ты могла покинуть Белый остров, женщина? — опешил асур, но Нелея даже не смотрела на него. Ее пылающие красным огнем глаза были устремлены на Дайру, на разорванную сорочку на ее груди и мелькающую в складках белого одеяния нежную, в розовых ссадинах, кожу. Поморщившись, как будто слова жениха были чем-то вроде писка мерзкого насекомого, Нелея тем не менее ответила ему, но смотреть продолжила на свою человеческую подругу.

— Чтобы называть меня женщиной, ты должен быть мужчиной, Элион. Моим мужчиной. А ты никогда им не станешь. А ты, Дайра, готовься. Ты отправляешься к Лесу Друидов. Там тебя уже ждут Ирио с Меленой — они держат портал. У них все необходимое тебе в дорогу. Удачи тебе, подруга!

— Что ты несешь, женщина? — красный огонь в глазах демона полыхнул с неистовой яростью, — Перед лицом Ветра и Сердца Асуров ты станешь сегодня моей женой, и как твой будущий господин, я приказываю тебе — отправляйся обратно на остров и жди, пока я прибуду за тобой, как и полагает! А эта человеческая жрица станет моей наложницей сразу же после нашей свадьбы, хочешь ты этого или нет! — Асур хотел схватить Дайру за руку, но она вовремя предугадала эту его попытку, отскочив к Нелее и встав за ее плечо, поддерживаемая белым распахнутым крылом асура.

— Все кончено, Элион. Разве ты еще не понял? — тихий голос Нелеи звучал, как треснувший лед, — Она не будет принадлежать тебе. Ни она, ни я, — выдержав паузу, она добавила: — Раньше ты не хотел меня, теперь тебя не хочу я.

Элион насмешливо скрестил на груди руки. Он знал, что перевес силы на его стороне. И не так уж глупа его невеста, чтобы так вот открыто противостоять ему!

— Я повторяю еще только один раз, женщина! Твои желания никого не волнуют! — в стальном голосе асура послышались угрожающие нотки, — Уйди с моей дороги и вернись на остров. Я никому не скажу, что ты нарушила обет.

— Ты думаешь, что я смогу смолчать о том, что ты покинул небо боя? Чтобы украсть то, в чем тебе было отказано Правящими Крыльями нашего народа и самим Сердцем Асуров?

— Это не твое дело, женщина. Уйди. И я закрою глаза на это твое неповиновение.

Вспышка багрово-оранжевого света, возникшая между ними осветила пещеру, окрасив все вокруг в карминовые, алые тона. Прямо между Элионом и Нелеей появился столб света, который был уже знаком Дайре после этой ночи. Появившаяся следом Принцесса — крылатый феникс с перьями в пылающих волосах, платье из струящегося жидкого огня и с широко распахнутыми огненными крыльями медленно повернула голову к Элиону.

Все трое невольно прикрыли лица от исходящего от нее жара, который только усилился, как только Принцесса Феникс начала говорить.

— Ты жаждешь неистовой любви, Элион? Запретной и необузданной? — голос Принцессы лился как потоки пылающей лавы, в нем было все — от бурлящей, янтарной жажды жизни до черного пепла, который придавал нотам ее речи волнующую хрипотцу.

Феникс слегка приподняла руку, и потоком горячего воздуха Элиона отнесло к стене, впечатав в свод пещеры. Он смотрел на Принцессу во все глаза, не в силах поверить в происходящее.

— Я дам тебе запретные объятия, Элион. Но ты сгоришь в огне любви феникса, как сгорела бы жрица моего храма от любви демона, — продолжала Феникс.

Она повернула изящную головку к девушкам, и глаза ее потеплели — холодное пламя, бушующее яростью на их дне, сменилось ровным желтым, почти белым светом.

— Спеши, жрица Даиира. Ночь равноденствия на исходе, и тебе надо успеть покинуть Парящую Долину, пока есть возможность уйти через портал.

— Принцесса Феникс! — внезапно воскликнула Нелея, прикладывая руки к груди в знак высочайшего почтения, — Позволь и мне покинуть Парящую Долину! И этот мир, — совсем тихо, почти шепотом добавила она.

Элион потрясенно уставился на свою невесту. Казалось, он видит ее впервые. То, что она сказала сейчас, ее слова настолько ошеломили его, что он, крылатый воин, был не в силах сказать ни слова.

— Что ты говоришь, Нелея, — начала Дайра, но одного взгляда Принцессы Феникс было достаточно. Чтобы она замолчала.

Принцесса пристально посмотрела в глаза белокрылого асура.

— Я не могу позволить тебе уйти, Нелея, — наконец сказала она, — Я всего лишь жрица, давшая обет Сердцу Асуров. И оно не отпустит свою дочь, не смотря на горе, которое ее постигло.

По щеке Нелеи скатилась слеза. А Феникс между тем продолжала:

— Я не могу. А твоя подруга может, — она улыбнулась и озорно подмигнула девушкам, — Только надо спешить. Пространство уже не столь податливо, как в полночь.

— Дайра! Быстрее! — Нелея дернула Дайру за рукав, выводя из ступора, в который девушка впала после того, как до нее дошел смысл того, что только что сказала Феникс, — Прежде чем уйти через портал, помоги мне! Протяни коридор в другой мир!

— В какой? — ошалело спросила Дайра.

— Мне все равно!

Демиург попробовала открыть портал, о котором говорила Нелея, и заметила, что Феникс оказалась права — пространство уже почти не слушалось ее. Ближайшей планетой, до которой она смогла дотянуться в межзвездном и межвременном пространстве, почему-то оказалась Терра. Но как асуру жить в мире, где отсутствует магия? Дайра удивленно смотрела в созданное только что пространственное окно, где из-за стен белого света виднелись серые, сверкающие на солнце окнами здания многоэтажек, слышался гул машин и казалось даже, доносился запах шумных магистралей.

— Ты не сможешь, Нелея, — только начала она, но белокрылая дева внезапно шагнула в открывшийся межмировой портал, сложив крылья и раскрыв для равновесия руки. Нелея таяла в белом свете на глазах Дайры, и та с удивлением увидела, как огромные, пушистые белые крылья превращаются в причудливый, тонкий узор на обнаженной спине девушки — просто искусно сделанную татуировку, и ничего более.

— Нет! Нелея, нет! — рев асура заставил Дайру поднять руки к вискам.

А Принцесса Феникс махнула огненным крылом в сторону асура и он исчез.

— Что с ним?

— Он оказался в храме. Ему есть, что обсудить с Правящими Крыльями своего народа. Твоя очередь, жрица Дайра. Шагай в свой портал — крылатые подруги заждались тебя, а им еще нужно вернуться обратно, на праздник, в честь моего возвращения.

— Так значит, не будет свадьбы? — запоздало сделала вывод Дайра.

— Свадьбы… — усмехнулась принцесса с карминовым цветом кожи, — Как бы Элиона не разжаловали из крылатых воинов. Я не собираюсь скрывать ничего от Геместоса и Лейлы.

— Но ты ведь могла перебросить его в храм еще раньше!

— Я должна была дать ему шанс.

— Какой шанс?

— Увидеть самому последствия своего вероломства.

— Ты о Нелее?

Принцесса Феникс кивнула.

— Не волнуйся за нее очень сильно. Сердце ее разбито, но в Парящей Долине, замужем за Элионом или нет, ей было бы хуже, поверь. И для него было бы хуже. Ведь он не безнадежен, Даиира. Никто из крылатого народа не безнадежен… Но, бывает, так тяжело не оступиться…

Дайра кивнула. Удивительно, но она не чувствовала к Элиону неприязни. А посмотрев в его лицо, после того, как он увидел, как шагает его невеста в другой мир и как теряет свои крылья, ей было его почти жалко. Да, все же почти. Он сам виноват, что все так получилось.

— Спасибо, Феникс.

— Спасибо, Даиира. Ты вернула меня к жизни. Не каждый был бы на это способен. Пора.

Такой Дайра и запомнила Принцессу Феникс — гордую, мудрую, величественную. Сияющую девушку с нежно карминовой кожей, перьями в длинных волосах и огненными крыльями за спиной.

Взглянув на Феникс в последний раз, Дайра подошла к краю пещеры и шагнула в окно портала.

 

Глава 40

Варвара

Ее разбудил холод. Разбудил? Разве она поспала хоть немного? Варя постаралась поуютнее закутаться в шерстяной плащ, и поняла, как сильно затекли руки и ноги от неудобной позы. Холодно, потому что потухли угли костра. Варя побоялась подбрасывать в него ветки, точнее передвигать одно большое дерево, прежде чем лечь — вдруг загорелась бы вся поляна, на которой она устроилась на ночлег. Как ни старалась она очистить ее от многочисленных сухих иголок, напоминающих сосновые, все без толку. А другие места для предполагаемого ночлега и того хуже.

Что ж, значит, удалось поспать хотя бы немного. Она боялась, что ее стоянка может загореться. Сейчас вокруг только предрассветная сырость, и еще туман. Что-то непохоже это место на то, что нарисовано на карте. И совсем не ощущается здесь присутствия дриад. Она должна перейти Лес Дриад насквозь, но вчера за весь долгий день пути так и не встретила ни одну лесную нимфу.

Вчера она не думала об этом, стараясь не останавливаться и не сбавлять темп. Один или два раза даже решила перейти на бег, но тут же задохнулась под тяжестью рюкзака и обругала себя за эти попытки. Во-первых, бежать после бессонной ночи, сопровождаемой множеством приключений, глупо, а во-вторых, она просто вспотеет, как конь, и малейшего дуновения освежающего ветерка будет достаточно для мерзкого першения в горле и полного носа соплей, а то и скачка температуры. А останавливаться, чтобы переодеться — на это просто нет времени, не стоит забывать, что дорога каждая минута. Ей предстоит, как минимум неделю провести в пути, судя по карте, прежде чем она выйдет к ближайшему населенному пункту, а запасы еды у нее не безграничные. Каша, орехи, какие-то бобовые, сушеные фрукты и овощи, конечно, утоляют голод, но не так, как хотелось бы. К тому же свежий воздух всегда способствует пробуждению аппетита, по крайней мере, у нее.

Ноги после вчерашнего перехода гудели, но нельзя особо рассиживаться. Ей показалось, или она слышала внизу журчание ручья? Вчера ей было не до того, чтобы проверять, она просто рухнула на землю, закутавшись в шерстяной плащ, и чуть не заплакала с досады, когда поняла, что неплохо бы развести костер. Как она искала впотьмах хворост, сколько раз упала и как несколько раз проходила мимо своей стоянки, лучше умолчать. Она думала, что потеряла свои вещи, и главное плащ навсегда, и уже начала паниковать, когда сказала себе, что завтра, при свете дня, обязательно найдет все это, и тут же наткнулась на свой небольшой лагерь, состоящий из рюкзака и плаща, мимо которых она несколько раз умудрилась пройти, прижимая к груди огромную охапку хвороста. Конечно, этого бы ни за что не хватило для костра, ей просто повезло — недалеко лежало, видимо поваленное ветром, дерево. Конечно, стоило особого труда подтащить его к костру и сжигать понемногу, подвигая в костер. Разрубить его на дрова Варя не могла — у нее просто не было топора. Да даже если бы и был… Она реально смотрела на свои способности дровосека — в лучшем случае она пару раз попала бы по стволу, а в худшем ей пришлось бы ползти к Аосу на руках для прохождения Квеста, и то не факт.

Пригревшись у костра, она поняла, что устала до такой степени, что ни за что не сделает больше ни одного лишнего движения, даже, чтобы поесть. Есть на ночь вредно, решила она, и провалилась в некоторое подобие сна — назвать полноценным сном постоянное вздрагивание от каждого шороха, крика ночной птицы, скрипа веток и даже далекого воя, как-то язык не поворачивался. Но усталость была такой сильной, что не было сил даже как следует испугаться, и ноги так гудели после суток, проведенных на них, что Варя отчаянно пыталась поспать хоть немного, но только-только начинала она погружаться в темноту, как какой-то звук снова будил ее, и она вздрагивала. Да, реальность путешествия в Аос превзошла все ее ожидания.

Утром, спустившись на негнущихся ногах к ручью, Варя удовлетворенно заметила, что он чистый и глубокий. Плюнув на все страхи простудиться, заболеть и умереть, и очень спеша, боясь, что передумает в последнюю минуту, девушка сбросила с себя одежду, и шагнула в холодную воду, содрогаясь и стараясь двигаться как можно быстрее. Окунаться в источники летом ей было всегда тяжелее, чем нырять в прорубь зимой: зимой незамерзшая вода по температуре выше, чем воздух вокруг, поэтому, заходя в нее, чувствуешь, что переходишь из очень холодной среды в менее холодную. Зимой у проруби страшнее всего раздеться, но вокруг всегда толпа смеющихся подружек, а недалеко — отвернувшихся парней, которые уже окунулись и ожидают девчонок. Сейчас же на это безумие она пошла одна и в полусознательном состоянии, но это было необходимо для того, чтобы освежиться после ночи и усилить кровообращение.

От холода воды в ручье у нее, как всегда, немного перехватило дыхание, и она его медленно восстановила. Вода доходила ей до середины бедра, и она, решившись, резко опустилась вниз, на корточки, представляя, что ее тело сейчас такое же холодное, прозрачное и жидкое, как и окружающая его вода, а раз так, то просто некому чувствовать холод. Непонятно как, но это всегда работало. Выполнив несколько приседаний, Варя погрузилась в ручей с головой, и выскочила на берег, схватила захваченное полотенце и начала растираться. Теплоотдача не заставила себя ждать — кожа ее покраснела, и парадоксальным образом ей стало тепло. Попрыгав немного и выполнив несколько йоговских асан, Варя наконец, почувствовала себя человеком. Зачерпнув воды в котелок и наполнив ей легкую мягкую бутыль, она пошла обратно на место своей стоянки. Вчера она осталась без ужина, но сегодня пропускать завтрак не собирается ни за что.

Несмотря на утреннюю свежесть, Варе удалось быстро разжечь костер. Все-таки земным зажигалкам и спичкам далеко до магически заряженных их аналогов этого мира. Поставив котелок с кашей на огонь, она принялась изучать карту. Странно, согласно карте и компасу на ней, она ни на йоту не отклонилась от заранее просчитанного маршрута, но деревья вокруг все больше хвойные, очень ароматные. И аромат этот как-то странно знаком, что-то напоминает, никак не вспомнить что. Варя сделала над собой усилие, чтобы продолжить мысль — почему то это оказалось сложно. Видно, показалось. Так вот, Лес Дриад должен состоять в основном из дубов, если верить рассказам Тинь. А здесь ни одного. Вспомнив о Тинь, Варя нахмурилась — что же она наделала! Она вспоминала свой уход из Долины Объединения и не могла поверить тому, что так все и было. Межпространственные прыжки, мысли, сборы — все это смешалось в какую-то вязкую субстанцию, которая отказывалась разделяться на несколько составных… Тинь, Алиста, Альд, Иэла… Они наверно рвут и мечут. Как там ее лошадь, Сиффи? И ее котенок? И Сеиэль? И… Больше она ни о ком думать не желает. Хотя о чем это она? Они наверно, наслаждаются праздником, пиром, танцами, игристым вином, которое бьет даже из фонтанов, чудесной музыкой, веселыми играми — это же эльфы. Все у них обязательно должно быть изящным, красивым, веселым… Какую же глупость она сделала! Поговорила бы с Алистой, та бы поняла. Поговорила бы, и что бы изменилось? Каспер слишком маленький для перехода, и достаточно ей рюкзака за спиной — оттягивать руки еще стремительно набирающим вес ирбисом… Нет уж, увольте! Только… попрощалась бы с Тинь… По человечески. По-человечески, это значит, с множеством лишних слов, а то и слез. У Тинь теперь новая напарница. Хотя не такая уж и новая, скорее хорошо забытая старая. А Сифф… Сиффи не ее лошадь, к сожалению. Хотя это ничего не меняет. Вспоминая нежный бархатистый нос, доверчиво утыкающийся ей в живот, или чешущийся о бедро… Огромные, светло-голубые глаза на песочного цвета морде…

Да ничего бы не изменилось! Может, она покинула бы Долину Объединения позже, но покинула бы, и переход был бы таким же… Непростым, как принято в квестах этих ненормальных демиургов, играющих в чужие судьбы, как люди в выдуманные персонажи компьютерных игр. Остается только надеяться, что Тинь не будет злиться настолько сильно, когда найдет оставленную ей записку. А когда прочитает ее Алисте и Альду, те, быть может, станут меньше упрекать ее в неблагодарности.

От невеселых мыслей Варю отвлекло шипение углей, поливаемых водой вперемешку с кашей, убегающей из котелка и запахом гари. Да уж, походная каша удалась! В другое время вряд ли бы она стала есть пригорелое месиво, но сейчас было не до капризов — следует беречь припасы, учитывая, что их с собой в обрез, а половина котелка с выкипевшей водой оказалась на углях. Да, мрачно улыбнулась Варя, повариха из нее никакая. Видимо, кулинарные изыски, в изобилии появляющиеся из ее рук во время недолгого, но такого болезненного брака, навсегда отбили у нее желание готовить. А где у женщины нет желания — там, понятно, мало что может получиться.

С такими философскими мыслями Варвара закончила завтрак, перемыла посуду, уложив ее в специальное отделение рюкзака, и, глубоко вздохнув, отправилась дальше.

Чем дальше она шла, тем больше ее удивляли метаморфозы природы — странный все-таки этот Лес Дриад — который совершенно без дриад, и эта сырость — которую она поначалу приняла за утреннюю — чем дальше она удалялась от Долины Объединения, тем чаще встречалась на ее пути вода: в лужах, прудах и мелких озерах, вместо обещанного ей картой Русалочьего Озера и полноводной Голубой реки, текущей из него. Исчезли даже немногочисленные ручьи, а сырость от стоячей воды, казалось намертво стала в воздухе. С каждым часом деревья вокруг росли реже и были все меньше и меньше ростом, в конце концов, их прочно заменили кустарники.

Интересно, удастся ли ей расположиться на ночлег в такой сырости — Варя видела, что зашла в болотистую местность, и несколько раз думала даже повернуть обратно, обойти, но это значило бы отклониться от карты, а в «спортивном ориентировании на местности», она как-то никогда не была сильна. Хорошо, что эльфийские карты объемные, с встроенным движущимся компасом, чем-то напоминающие газеты из фильма про Гарри Поттера — с ориентирами на местности земного происхождения, ей, несомненно, было бы в сто раз сложнее.

Однако надо постараться как-то миновать эти болота до вечера — но, сколько Варя ни шла, они не кончались, наоборот, ей пришлось подобрать длинную палку и использовать ее в качестве дорожного посоха, проверяя, можно ли ступать дальше. Она понимала, что стоит ей увязнуть в болоте, и эта импровизированная трость не спасет — оставалось надеяться на магический кристалл, подаренный разумным Озером в Обители Матери Эльфов — все-таки он должен действовать в любой водной стихии, так что захлебнуться он не должна. Захлебнуться-то не должна — оптимистично посмотрела Варя на свои мысли, это факт, но вот если ее намертво засосет чавкающая, вязкая, тягучая жижа — ей грозит банальная смерть от голода и жажды — там, внизу… Ну, или пиявки высосут ее досуха. Интересно, здесь есть пиявки? Эта мысль заставила ее подпрыгнуть и начать еще более тщательно ощупывать палкой место, куда она готовилась наступить.

Роем вертящиеся мысли о предполагаемой гибели начисто отбили у Вари аппетит и желание остановиться передохнуть — она хотела как можно скорее пройти эти болота: должно быть, рисунок на карте просто не соответствует масштабу, это значит, что она с каждым шагом приближается к Лесу Дриад и Русалочьему Озеру. Да, должно быть, так и есть.

 

Глава 41

Солнце стремительно катилось к горизонту, окрашивая пронзительно-голубое небо розовыми, лиловыми и сиреневыми сполохами. Оно как будто нарочно спешило покинуть небосвод, и Варя провожала его раздраженным от беспомощности взглядом. Как она ни старалась идти быстрее, и как ни рассчитывала миновать болота до исхода дня, ничего не получилось: наоборот, вязкая, ненадежная почва под ногами встречалась все чаще и чаще, и Варе приходилось петлять, отчаянно стараясь не сбиваться с заданного направления. Вопреки ожиданиям, не усилился стрекот цикад, сопровождающий ее днем, и периодическое кваканье лягушек. Наоборот, природа, казалось, погружалась в сон с наступлением ночи, и Варе это отчаянно не нравилось. Прошлой ночью она вздрагивала от каждого звука, от каждого шороха, но накатывающая тишина сейчас пугала ее еще больше: что-то зловещее было в ней, и девушка усиленно гнала прочь мысли о том, что будет, если что-то случится с ней прямо здесь, прямо сейчас, посреди этого проклятого болотного края.

Солнце село, напоследок окрасив кромку неба розовым, и как по команде, стремительно и быстро, начало смеркаться. Варя не представляла, как устроиться на ночлег среди этих бесконечных чавкающих кочек, и время от времени появляющихся запахов сырости и затхлости, не смотря на то, что вокруг не было недостатка в свежем воздухе. К тому же, с наступлением сумерек болота окрасились туманной дымкой, которая стелилась над землей, окутывая ее ватным плащом.

Взобравшись на небольшой холм, где было относительно сухо, Варя решила просидеть на нем всю ночь: страх придавал ей силы, стремительно вырабатывая адреналин, и видимо из-за этого она не чувствовала усталости. Она вообще ничего не чувствовала, кроме нарастающего чувства тревоги, отчаянья и подступающей паники. Вспомнив о том, что не ела ничего с самого утра, Варя достала из рюкзака орехов и вяленых овощей в специях. К ее радости, удалось соорудить небольшой костер, но ввиду отсутствия вокруг сухих веток, греться ей предстоит недолго. Девушка вытянула над огнем руки, стараясь максимально впитать излучаемое им тепло.

В голову как назло лезли прочитанные книги фентезийного жанра, чьи авторы считали своим долгом насытить болота в своих повествованиях многочисленными зомби, упырями и прочей нечистью, падкой до свежей человеческой крови. Она понимала, откуда у человечества изначально брались подобные легенды и сказки о болотах: из-за естественного разложения органических остатков и самовозгорания метана и фосфина, возникает иллюзия так называемых болотных огней причудливой формы, порой даже в виде небольших шаров. Эти огни распространяют неяркий, голубоватый и даже зеленоватый свет, который как будто перемещается в пространстве, стоит к нему приблизиться. Чаще всего подобные огоньки видны ночью на болотах, кладбищах, в склепах — загадочные и неуловимые, они являются прекрасным подспорьем для создания любой легенды, сказки и просто сплетни.

Варя старалась заранее настроить себя не пугаться, если вдруг увидит в этом тумане, который становился все гуще, и как ватные хлопья окутывал холмик, на котором она сидела, оставляя невредимой только его макушку, огни странного цвета.

И существует еще одно основание для появления легенд об упырях на болотах, и это обоснование нравилось Варе гораздо меньше. История скандинавских стран, в изобилии обладающих торфяными залежами не раз повествовала о том, как преступников и прочих особ, чем-то не угодивших органам правосудия, топили в болотах, иногда предварительно удушив. А последующие торфодобытчики, практически в наше время не раз находили чудесным образом сохранившиеся тела людей, принадлежавших к древним временам, пострадавшим от правосудия своего времени. Тела настолько хорошо сохранялись, что казалось, были погребены совсем недавно: сохранялись даже прически, которые носили в древние времена, и в желудках даже находили остатки пищи. Но это современная наука могла позволить себе объяснить сей феномен: просто болото являет собой так зазываемый «торфяной мавзолей», прекрасно консервирующий мертвую плоть. Что ж, раньше, до научно-технического прогресса, людям приходилось придумывать свои объяснения подобным «находкам» — а что можно придумать, когда находишь тело человека, погребенного давным-давно, о чем свидетельствуют его прическа, одеяние, головной убор — целехоньким, как будто только что почившим?

Варя старалась успокоить свою разыгравшуюся фантазию, как могла, но ей плохо это удавалось. Хорошо, говорила она себе, наблюдая, как тлеют угли от нескольких веток, что ей удалось раздобыть здесь. Пусть так и есть, и болото консервирует тело так, что ни один бальзамист не подкопается. Но ведь это там — на родной далекой Земле, отсталом техногенном мире, где, по словам Тинь, отсутствует магия. А здесь — мало ли какой сумасшедший некромант наложил какое заклинание, прежде чем умертвить кого-нибудь? Или того не лучше — опутал заклинанием участок болот, на который хватило его гнусных колдовских сил, для поднятия зомби себе в службу? Или что-то в этом роде — Варя не очень-то разбиралась в упырях и некромантии, все-таки прочитанные книги — это всего лишь книги, каждая живущая по своим законам, предписанным ей автором, а как здесь на деле, в этом мире, Сьерралиэриэлии — тролль разберет!

Огонь потух, и Варя вздохнула — вряд ли она уснет здесь, но в любом случае, стоило экономить силы — попытавшись поуютней закутаться в эльфийский плащ и пристроив рюкзак под голову, она попыталась уснуть.

Разбудило ее какое-то движение. Она осмотрелась вокруг — никого, и по-прежнему не слышно ни шороха, ни звука, ни движения, но ощущение такое, как будто что-то движется, приближаясь к ней. Вглядевшись в туман, окутывающий ее холм, она увидела, что он стал таким подвижным, как будто превратился в единую живую субстанцию цвета парного молока, которая текла, струилась, обволакивала. Не успев как следует испугаться метаморфоз, произошедших с туманом, Варя наверстала упущенное, увидев таки в отдалении целую процессию сине-зеленых огней, медленно, но неумолимо движущихся в ее сторону.

Страх заставил ее окоченеть, впасть в ступор, она замерла, не в силах пошевелиться. Однако долго оставаться в таком состоянии было невозможно: процессия странных огней приближалась, и теперь Варя застыла уже нарочно: во-первых, вокруг темно, и кто бы там ни был — может он, или они ее и не заметят, невелика, конечно, надежда, но попытаться стоит. Во-вторых, шальную мысль спуститься и спрятаться в густом тумане, Варя отринула как совершенно неподходящую: этот туман казался совершенно самостоятельным живым существом, и она ни за что не хотела его касаться: девушке казалось, что он затянет ее не хуже болота. Оставалось только, выпятив от ужаса глаза, таращиться на приближающиеся сине-зелено-голубые сполохи, летящие над туманом, и, казалось, покачивающиеся, как будто в такт шагам.

Приближающиеся огни оказались странной процессией прозрачных фигур в капюшонах, как будто сотканных из ночного воздуха и тумана. Каждый из призраков нес над широким рукавом прозрачного плаща мерцающий шар — сине-зеленоватого цвета. Фигуры были, насколько Варя могла судить высокими, и хоть они как будто парили над землей, все равно создавалось впечатление, что они немного покачиваются в воздухе, как бы в такт шагам. Прозрачные и дымчатые, освещаемые огнями в своих руках, они с каждой минутой все ближе подходили к холму, на котором устроилась Варвара. Ей ничего не оставалось, кроме как смотреть на них — рядом, в специальном отделе рюкзака лежал нож, но что он может сделать с теми, кто создан из тумана и ночного воздуха? Как защититься им от призраков?

Приблизившись на расстояние вытянутой руки, так что Варе были хорошо видны черные проемы, мелькающие в прорезях их глубоко надвинутых капюшонов, призрачная процессия, вопреки самым худшим ожиданиям девушки, проследовала мимо холма, на котором она сидела. И Варя уже совсем приготовилась перевести дух, решив, что на этот раз ей крупно повезло, когда от перемещающейся в тумане колонны фигур в капюшонах отделилась маленькая фигурка и направилась прямиком к подножию Вариной стоянки.

Не нужно было обладать хорошо развитым логическим мышлением, чтобы понять, что перед ней — ребенок. На призрачной фигурке отсутствовал плащ, но она все равно была прозрачная, дымчатая. От остальных эту фигурку отличала еще и круглая детская головка, на которой то и дело угадывались ушки, большие доверчиво распахнутые глаза и даже открытая детская щербатая улыбка — в зависимости от концентрации тумана и колебаний воздуха. И в маленькой призрачной руке малыш нес огонек ярко-оранжевого цвета, вот, пожалуй, и еще одно отличие.

Здесь страх окончательно покинул Варю. Хотя особой чадолюбивостью она не отличалась, бояться ребенка было просто глупо — будь он даже самый-распресамый призрак. Она никогда не хотела детей в принципе, но всегда испытывала прилив нежности, ну, может только с самой маленькой капелькой раздражения, наблюдая за пупсами подруг. А уж племянник от обожаемой сестры Артемка и вовсе был вне конкуренции. Отчего-то Варе и сейчас казалось, что этот призрак, тянущий к ней руку, зовущий спуститься — мальчик.

Что ж, ее зовет ребенок. Призрачный ребенок, призывающий присоединиться к не менее призрачной процессии, шагающей в тумане по болоту, но, тем не менее, ребенок. Варя не умела отказывать детям — она поплотнее закуталась в плащ, закинула на спину рюкзак и спустилась с холма, тоже в ответ протянув руку маленькому призраку с оранжевым огоньком у груди.

Это было удивительно, но как только прозрачная, дымчатая ладошка доверчиво скользнула в протянутую ею руку, девушка почувствовала волну тепла, вопреки тому, что призраки, по фентезийным книгам, должны быть нейтральной температуры или и вовсе пониженной.

Еще больше ее удивило, когда она уловило едва различимое движение воздуха и вслед за этим услышала тихий, нежный и мелодичный голос, говорящий как будто шепотом, но Варя при этом прекрасно различала каждое его слово:

— Пожалуйста. Пойдем со мной. Ты очень нужна нам.

— Кому — вам?

Тихий вздох, и даже как будто всхлипывание.

— А если я скажу, что ты мне нужна, пойдешь? Но им тоже нужно помочь, мы теперь связаны.

Опять вздох. Даже всхлипывание.

— Все связаны.

— Конечно, пойду, ты только не плачь больше, — попросила Варя. Одно дело, успокаивать живого карапуза, думала она — его можно отвлечь, растормошить, расцеловать в обе щеки в конце концов и подуть на ушибленные коленки, а как утешать маленького, такого печального призрака, который только что так доверчиво улыбнулся ей и вложил крохотную прозрачную ручку в ее ладонь?

— Пойдем. Ты очень нужна.

— Я только захвачу свою палку, ладно? Тебе не страшно, а я могу провалиться в болото.

Ей показалось, что малыш засмеялся.

— Ты никуда не провалишься, ведь я пригласил тебя.

«Пригласил», значит, точно — мальчик. Варя сделала несколько неуверенных шагов рядом с призраком, стремящимся догнать ушедшую вперед процессию, когда поняла, что ступать ей твердо и удобно, не так, как весь предыдущий день и вечер.

Они нагнали колонну призраков в капюшонах, но никто не оглянулся и не обратил внимания на них, и Варя с малышом держались несколько поодаль. Удивительно было шагать в этом тумане, держа в своей ладони прозрачную, но теплую ручку этого карапуза, среди ночи, по колено в молочно-белом тумане.

— Куда мы идем?

— Мы выходим на Последнюю Дорогу.

— Я не очень-то хочу на последнюю, малыш.

— Она последняя для нас, для таких как… Как мы.

— Что ж, веди меня, мой маленький проводник.

Ей показалось, что призрачный ребенок улыбнулся, и тепло от него стало ощущаться еще лучше.

Туман закончился также внезапно, как начался вчера вечером. Просто вот он только что был — и вот обрывается, а перед ними совершенно целая, широкая, мощеная камнем дорога, на которую вышла вся впереди идущая процессия призраков. Ступив на плиты, Варя к своему изумлению отметила, что призраков здесь намного больше, и далеко не все из них были в капюшонах и несли в руках блуждающие огни. Неяркий свет двух лун, мерцающий из-за бегущих в небе облаков, то тут, то там давал возможность увидеть фигуры в длинных хитонах, бриджах и высоких жокейских сапогах, и даже в нарядных, пышных бальных платьях. На миг Варе даже показалось, что она сейчас потеряется среди всех этих полупрозрачных фигур, которые стремились куда-то, совершенно не обращая на нее внимания.

Но теплая, невесомая ладошка в ее руке вопреки всем законам физики держалась за нее крепко, и Варя со своим маленьким проводником не отставали от идущей впереди встретившейся ей на болоте призрачной процессии.

По Последней Дороге шли не только призраки — то тут, то там Варе встречались странные маленькие человечками с мордочками, напоминающие звериные. Они мелькали в толпе, но когда видели Варю, смотрели не нее долгим, изучающим взглядом, и, как будто хотели что-то спросить, но сохраняли молчание.

Некоторые призраки не двигались вперед — они поодиночке и целыми компаниями сидели по обочинам и тихо, заунывно пели, раскачиваясь в такт.

— Почему они сидят здесь? — спросила Варя своего маленького проводника, и малыш грустно ответил:

— Они так давно встали на Последнюю Дорогу, что забыли, куда шли.

— А почему не повернут обратно?

— Они не могут, — грустно ответил призрачный мальчик, — Повернуть обратно не могут, и достичь своей цели тоже не могут.

— А вы?

— И мы не можем, хоть и стараемся каждую ночь, — малыш помолчал и добавил, — Только живой человек может помочь нам. Помочь им. Тогда Последние Врата откроются, и все будет как раньше, и все они смогут идти дальше.

— Почему же они закрылись?

— Нет. Не могу вспоминать. Давно простил, а вспоминать не хочу.

— Не обижайся на меня, я не хотела тебя расстроить.

— Ты хорошая. И живая. Ты совершишь Последний Обряд, и прочтешь над стремящимися ввысь Последними Искрами молитвы моего племени, правда?

— Хорошо, — Варя запнулась, — Конечно, прочту! А как я узнаю эти молитвы?

— А там написаны они…

Неожиданно мощеная дорога закончилась, и Варя с маленьким призраком вышли на каменную круглую площадку. По краю площадки стояли высокие, в человеческий рост камни, и в центре ее находился камень — только низкий и плоский. Призраки в капюшонах с блуждающими огнями выстроились по окружности, каждый перед одним из высоких камней. Малыш высвободил ручонку и подтолкнул Варю к центру:

— А тебе туда.

— А ты?

— А я… Я подожду здесь, когда все закончится.

— Подожди! Ты говорил, что мне нужно будет совершить обряд, прочитать молитвы — где я найду, как это делается?

— Там лежит книга. Ее оставил тот, кто был до тебя. Он хотел помочь, но не смог. Ты сможешь.

Варя подошла к плоскому камню в середине площадки, и в неясном, мерцающем свете блуждающих огней, которые держали перед собой призраки в капюшонах, действительно заметила небольшую старинную книгу в кожаном переплете. На обложке было написано: «Особенности захоронения в культуре Эндруинов». Переведя взгляд на плоский камень, Варя с ужасом поняла, что перед ней алтарь. Древний алтарь, на котором, несомненно, приносились кровавые жертвы — о чем красноречиво говорил маленький, полуразрушенный скелет в центре.

Она оглянулась на призраков, окружающих ее, посмотрела на скелет ребенка, бросила взгляд туда, где должен был дожидаться приведший ее сюда малыш. Картина складывалась в ее голове, и Варю замутило — теперь понятно, что переломанные ребра скелета, и перебитые кости рук и ног — следы вовсе не времени и тлена.

«Давно простил, а вспоминать не хочу» — бедный малыш! Как же он страдал! Варя решительно раскрыла книгу, и принялась за чтение в неверном, неясном сине-зеленом свете.

Через час все встало на свои места.

«Эндруины — одно из самых мирных племен, населяющих древнюю Гондвану. Они никогда не брали в руки оружие — ни с целью пропитания, ни даже для самозащиты. Жизнь почиталась ими как нечто священное».

«Вот занимательная цитата, которую записал известный путешественник, Асхало Эхе во время своего знаменитого перехода по Гондване. Со слов самого Асхало, он гостил у племени Эндруинов несколько сменяющих друг друга полных лун, беседуя с вождями и остальными членами племени. Однажды вождь сказал ему в рамках беседы о жизни:

— Жизнь — это не то, что мы выбираем сами. Скорее она выбирает нас. Это ценнейший из даров, который человек способен получить. И никто, ни разумное, ни неразумное существо не вправе отнимать ее, если не хочет навсегда застрять на перепутье Последней Дороги».

«Можно предположить, что раз эндруины не убивали даже в рамках самозащиты, то история их племени должна быть коротка. Это не так. Искусное владение магией жизни позволяет нам провести аналогию с не менее древним племенем друидов (по нескольким источникам, друиды — это те же самые эндруины, спасшиеся во время Великой Смуты, и избравшие для себя лесную жизнь, где их лес — единое живое существо, стоящее на страже покоя мира). Эндруины были настолько сильны в магии Жизни, что им и не приходилось обороняться от более воинственно настроенных соседей: они просто никогда не доводили до края ситуацию, их магическая защита была практически непробиваема».

«Плодородный, искрящийся жизнью край эндруинов привлекал к себе завистливое внимание многих воинствующих племен. Кроме того, заполучить живого эндруина, а особенно ребенка для кровавого жертвоприношения преданным забвению, но в те времена находящимся в своем расцвете, мятежным богам, считалось самой большой удачей жрецов Черного Храма, поклоняющихся Черному Всаднику, Вотану, в ответ на что он одарял особой милостью своих служителей, носящих черные плащи с капюшонами».

Холодок прошел по спине Вари. Картина, открывающаяся перед ней, становилась ясней и ясней, и нравилась ей все меньше. Всадник? Черный Всадник? Не тот ли это мятежный бог, которого давеча они видели с Тинь, и с чьей дороги выдернули ту, рыжую девушку, кого-то так напомнившую ей — с той, другой, темноволосой и кудрявой, как раз в тот миг, когда пространство взорвалось от тысяч молний, метаемых в Дикую Охоту из-за леса? Но рассуждать было недосуг, Варя продолжила чтение.

«Переход в иной мир, не смотря на служение Жизни, был для эндруинов настоящим праздником, — а вот это уже то, что мне нужно, сообразила Варя, — Умершего обряжали в самые лучшие одеяния и предавали огню, показывая таким образом, что ничто не приходило в этот мир и ничто из него не уходит». Красиво сказано, подумала Варя. Значит, самые красивые одеяния… Конечно, малыш! Не переживай! Ты покинешь мир, в который и не приходил в самых лучших одеяниях, когда-либо виденных в твоем племени!

Перейдя на последнюю страницу книги, прямо на разворот, она увидела самую настоящую магическую печать: «Собственность архива Института Благородных Волшебниц, Аос». Решив поразмыслить позже над тем, кто и зачем оставил здесь, на Последней Дороге, книгу из архива вариной цели назначения — Института Благородных Волшебниц, девушка просто отложила книгу в сторону. Отличный повод по крайней мере, посетить это самое учебное заведение, справедливо рассудила она и приободрилась.

Затем Варя принялась тормошить свой рюкзак, и не находя то, что искала, попросту вытряхнула из него все тряпки прямо на землю. Мальчику очень подойдет темно-синий цвет, думала она. Почему-то маленький призрак в ее воображении представлялся ей в виде очаровательного малыша лет пяти, со светлыми кудряшками, пронзительно голубыми глазенками и очаровательными ямочками на румяных щечках. Обнаружив наконец то, что искала — свое платье из плотного эльфийского шелка с атласными вставками, щедро расшитое сапфирами, и вооружившись маникюрными ножницами, Варя принялась за дело.

Вскоре маленький скелетик был бережно одет в рубашку с коротким рукавом, великоватую, но надежно завязывающуюся на атласные ленты и импровизированные, темно-синие шаровары. Остатками платья Варя постаралась как можно более аккуратнее укрыть кисти и стопы ребенка, а также закрыть то, что когда-то было милым, смеющимся личиком, несомненно, обожающим корчить рожицы и улыбаться. Когда все было готово, она перешла к самому главному — пению молитв, представленных книгой. Погребальные молитвы полагалось именно петь, и Варя очень ответственно приступила к исполнению, радуясь тем временем, что здесь никто ее не слышит, кроме окружающих призраков в капюшонах, а они уже никому не расскажут, да их и не жалко. Пусть слушают. Вот если бы ее пение услышал кто-то живой, ей бы точно предложили бы переквалифицироваться из верховной эльфийской жрицы в верховную баньши, профессиональную, так сказать, вестницу смерти.

Но наконец, десять страниц монотонных гимнов закончились, и Варя приступила к дальнейшему чтению.

«С самыми светлыми и добрыми чувствами следует дарить Последние Искры телу, чей огонь угас».

Вооружившись самыми светлыми и добрыми чувствами и стараясь не отвлекаться на чувства, которые у нее вызывали окружающие ее призраки черных жрецов, Варя попыталась воспользоваться магическим кристаллом, высекающим огонь, но он почему-то здесь не работал. Глупо было бы все оставить так, без логического завершения. Но как Варя ни крутила кристалл и не уговаривала его зажечься — тщетно. Он неожиданно из магического зажигательного девайса превратился в бесполезный кусок слюды. Варя в сердцах бросила его обратно в рюкзак.

— Как же мне быть, малыш? — задумчиво пробормотала она, нежно положив руку на синий шелк. В этот же момент она неожиданно почувствовала тепло, однако прислушавшись к своим ощущениям, заметила, что тепло это идет не от маленького тела, а сзади. Осторожно оглянувшись, она увидела малыша-призрака с оранжевым огоньком в руках, стоящего за ее спиной. Призрачный малыш задумчиво смотрел на темно-синий, сверкающий сапфировыми бликами, силуэт, лежащий на плоском камне.

— Как красиво, — услышала Варя, и слезы навернулись ей на глаза, когда она протянула карапузу руки. Все с той же доверчивостью он вошел в кольцо ее рук, на миг прижался к теплому человеческому телу, обнимавшему его, и сказал только одно слово:

— Возьми.

Варя сначала подхватила малыша под мышки и усадила на край камня, откуда ему было удобней разглядывать свой Последний Наряд. Почему-то ей казалось, что она все делает правильно. А затем она подставила ладони под протягиваемый ей призраком оранжевый огонек и постаралась не вскрикнуть оттого, что огонь этот ощутимо обжег ей пальцы. Очень осторожно, стараясь не спешить и даже не дышать, она опустила огненный шарик прямо на грудь ребенка, лежащего под синим шелком ее бывшего платья. В тот же миг ровное, целостное пламя, охватило не только скелет ребенка, но и весь алтарь, и маленькую фигурку призрака, сидящую на нем.

Варя не видела фигуры в капюшонах за ее спиной, и не хотела их видеть, но она наблюдала, как вытянулись и истончились призраки, стоявшие перед ней. Устремляясь ввысь, они на миг превращались в столпы света и исчезали. Последний, алый столп мелькнул из целого алтаря, и Варе показалось, что она видит маленького белого ангела, на белых пушистых крыльях поднимающегося в небо. Но нет, это должно быть игра ее воображения и дыма костра.

Как-то само собой исчезла мощеная камнем площадка под ее ногами, сменившись обычной, сочной и зеленой, насколько можно было разглядеть в темноте, травой. Исчез сам алтарь — и только одинокий цветок с оранжевыми лепестками, росший прямо на его месте напоминал Варе об оранжевом огоньке, который вложил ей в руки крошка-призрак.

Камни, окружающие поляну не исчезли, но видоизменились, наполовину уйдя в землю и покрываясь мхом и лишайником. Несмотря на ночную прохладу, Варе было тепло. И расстелив прямо здесь пушистый плед, и закутавшись поплотнее в шерстяной плащ, Варя наконец-то спокойно заснула, не обращая никакого внимания на заступающий рассвет.

 

Глава 42

Ая

Ая задумчиво смотрела на Разара, сосредоточенно колдовавшего над костром. Светлая вихрастая челка падала на лоб, сквозь тонкую ткань рубахи с закатанными до локтя рукавами перекатывались литые мышцы. Конечно, до орков ему было далеко, но сопровождающий ее парень, надо признать, был высок, отлично сложен и весьма привлекателен. Ей до сих пор не верилось, что он вызвался проводить ее, вдвоем идти было намного веселей, и время летело практически незаметно.

— Ая, — позвал Разар, не оборачиваясь, — Где вода?

— Вот, — отмерла Ая, — Просто задумалась, — она улыбнулась.

— О том, как тебе повезло с таким сильным, умным и красивым спутником? — довольно усмехнулся он.

Ая кивнула:

— И скромным. Но, пожалуй, главное — выносливым. Цевриж и Лераша так нагрузили меня, что одна бы я ковыляла сейчас где-нибудь в нескольких милях от Оборотной.

— Съели бы тебя где-нибудь в нескольких милях от Оборотной!

— Кто же? — невинно и привычно уточнила Ая.

— Дикие, свирепые, звери! Злобные твари, только и ожидающие в кустах — когда же здесь пройдет глупая молоденькая эльфиечка, чтобы полакомиться ее нежными, хрупкими косточками!

— Что-то пока, за два дня пути мы не встретили ни одного, где же они — обещаемые тобой злобные твари? И я полуэльфийка.

— Точно, полу, ты говорила, — согласился с ней юноша, и невозмутимо продолжил:

— Известно, где — попрятались, едва лишь учуяли меня, твоего единственного защитника! Твою надежду и опору!

Ая, смеясь, зачерпнула воды из котелка и окатила Разара с ног до головы. После чего с визгом отскочила в сторону, бросила в него еще и котелком, который он с легкостью поймал, и бросилась бежать со всех ног. Однако от Разара убежать было не так просто: и Ая об этом знала, но не могла сдержаться, слушая в который раз его хвастовство. «Видела бы меня сейчас Агарна… Братья, отец… Мачеха бы не преминула заметить, что кровь есть кровь, а эльфийской крови мне досталось ничтожно мало, и то вся в волосы и глаза пошла. А лучше бы проникла во внутренний мир», — дальше Ая размышлять не могла, потому что Разар наконец-то достиг «невозможную эльфийку» и с удовольствием учил ее хорошим манерам. Вырвавшись наконец, растрепанная, защекоченная и счастливая, Ая, под шуточки Разара, пошла поднимать брошенный котелок, чтобы опять идти за водой. Как же все-таки ей не хватало Сеиэля! Брат всегда, вопреки поджатым губам матери, играл с ней, когда она была маленькая и когда уже подросла. Но, с возрастом и навалившимися обязанностями и ответственностью, которая лежала на наследном эльфийском принце, у Сеиэля было все меньше и меньше времени на их проказы. Брат разрывался между ответственностью и сестрой, и именно он настоял на том, чтобы Ая получила безупречное домашнее образование. Он привозил ей новые кристаллы, содержащие в себе целые библиотеки, вечерами сидел, помогая с математикой, которая никогда у Аи особо не шла и часто сам устраивал ей экзамены, проверяя, насколько квалифицированно обучают его младшую сестренку знаменитые профессора.

Неудивительно, что Агарна была недовольна тем, как сын тратит свое государственное время, хотя Ае всегда казалось, что будь у нее самой дочка, мачеха была бы только рада, если бы старший брат проводил с сестрой время.

Но Ая решила тогда проблему радикально — попросту удалившись на собственный остров. Они продолжали общаться с Сеиэлем, уже не так часто, правда, но Агарна была довольна.

Сейчас, дурачась с Разаром, Ая вспоминала счастливые мгновения, проведенные вместе со старшим братом. Сеиэль наверно и не в курсе новостей о ее похищении — как раз за день до того, как она встретила Вэрэгоса на дне ущелья, он отбыл с посольской миссией в Долину Объединения Снежных Эльфов. Сейчас он, должно быть, достиг цели. Не холодно ли ему в горах после островов? Ая вздохнула. Разар тут же звериным чутьем уловил перемену в ее настроении и приобнял за плечи:

— Эй, что не так?

— Брата вспомнила, — ответила Ая, — Просто волнуюсь, как он там.

Разар нахмурился:

— Волнуешься, значит. Интересно, а он — волнуется ли о тебе? Если он твой брат, по-настоящему, как у нас, он должно быть и места себе не находит!

— Не думаю, что он знает, — опять вздохнула Ая, — Все началось, ну с похищения… Так вот… А он уехал за день до того, как… Вряд ли мачеха ему сказала ему об этом по информационному порталу, а отец постоянно занят, — Ая пожала плечами, — Но так даже лучше, пусть я сначала стану студенткой одного из самых престижных институтов Континента, а потом найду способ с ним связаться.

— Не ищем мы легких путей, да, рыжик? — Разар легонько встряхнул девушку. Рыжиком он называл ее с первого дня знакомства. Если это вообще можно так назвать. Вот удивительно: и она чувствовала себя с ним спокойно, расслаблено, как с Сеиэлем, а со светлым орком — совсем не так, почему? С Ортором они путешествовали тогда почти целый день, молча. Потом немного поговорили, легли, — почему-то Ая всегда неловко краснела, когда вспоминала об этом. И о том, как он охранял ее, пока она мылась. Но ей все время было неловко, как-то неуютно. Может, из-за того, что Ортор видел ее связанной, обнаженной в руках этого ужасного Элго? Скорее всего.

— А вот сейчас мужчину вспомнила, — улыбнулся Разар, — Не брата. И не ври мне, что не так. У тебя даже запах поменялся.

— Тролль бы вас всех побрал с вашим звериным обонянием! — в сердцах воскликнула Ая, и, окончательно смутившись, вырвалась и убежала в лесную чащу. Определив, что Разар и не думал ее преследовать, она облокотилась спиной о ствол дерева и сползла по нему вниз, усевшись на корточки. Зря она распсиховалась! Для Разара, как и для любого нормального оборотня, ощущать запахи также естественно, как для нее видеть предметы и слышать звуки. И пользоваться магическим зрением! Она стала понемногу различать ауры и представила, что Разар возмутился бы оттого, что она видит его четкую, алую ауру.

Ая не помнила, как она оказалась у оборотней. Последнее, что запечатлело ее сознание — тысячи молний, метаемых из леса прямо в небо, в кавалькаду Дикой Охоты, победоносный рев кентавров и вой полчищ мертвецов. Когда впоследствии она связалась с Нимерией и Лореникой, демиурги подтвердили, что не помогали ей, значит, тогда ее спасли от Черного Всадника не они. Впрочем, на вопрос, кто это сделал, они промолчали, мол, им нельзя отвечать на такие вопросы, но, тем не менее — по факту — если это были не они, а кто-то другой, значит, она не вышла из Квеста! Впрочем, вот тут Ая не знала — радоваться или нет: раз она в Квесте, стоит поспешить, потому что дочь короля Леревмириэля Бесподобного, пусть и внебрачная, обязательно должна победить! А что внебрачная, так увидев свою маму, точнее ее пространственные изображения, и образ, приходящий во снах, Ая стала искренне гордиться своим происхождением. Она дитя любви — об этом свидетельствовали взгляды, которые родители бросали друг на друга в те далекие времена, когда она только-только появилась на свет, чтобы там не говорили!

Лераша, мать Разара, обнаружила ее лежавшую без сознания прямо на крыльце, закутанную то ли в обрывки флага, то ли в простыню, но все равно очень замерзшую. Ее колотил озноб, но окончательно в сознание девушка не приходила. Быстро позвав мужа на помощь, Лераша принялась ухаживать за свалившейся как снег на голову полуэльфийкой. Впрочем, Цевриж, его жена и сыновья особо не разбирались в тонкостях эльфийской генетики и называли Аю «той эльфийкой», пока она не пришла в себя.

Придя в себя, девушка только сообщила им, что ее зовут Ая, спросила, как закончился бой кентавров и Дикой Охоты, и, глядя в недоуменные лица обступившей ее семьи, опять потеряла сознание. Правда, на этот раз она просто глубоко заснула, как определила Лераша, что, несомненно, бедняжке только на пользу.

Ая проспала двое суток, просыпаясь только для того, чтобы выпить большую кружку жирного, домашнего молока с огромным ломтем свежеиспеченного хлеба с маслом. После Лераша еще неделю ее не отпускала, объясняя это тем, что «малышка еще слишком слаба». Правда, с самого начала четвертый хозяйский сын, Разар, вызвался проводить эльфийку до Аоса, и в итоге Лераша потихоньку сдалась. А Ая, услышав тогда его основной аргумент в свою пользу: «Ну, с оборотнем-то всяко поспокойней будет», — чуть было не потеряла сознание снова.

Подруга — вампир, — а в свете последних событий Ая искренне считала чернокожую Миилу подругой, — названный брат — оборотень… Я делаю заметные успехи, думала она, и неожиданно даже для себя самой съязвила: муж — варвар! И тут же, пылая от негодования, сама себе ответила: какой еще муж? Спаситель, да! Спас ее от этого ужасного Элго. За это ему, конечно, спасибо! Но разве не заключается высшее предназначение мужчины в том, чтобы защищать слабых женщин, как любила говаривать своим сыновьям ее мачеха? Миила, кстати, тоже ее спасительница. Но она, правда, спасла ее от ее спасителя, но ведь если бы не она — выстроила бы Ая портал и попала бы прямиком в руки черным жрицам! И кто знает — существовал бы сейчас ее мир — в том виде, конечно, в котором он сейчас пребывает?

— Эй, рыжик, ты больше не злишься? — раздался ласковый голос Разара.

— Никак унюхал? — уже больше для шутки, чем для обличения, огрызнулась Ая.

— А как же! — поддержал ее игру оборотень, — Злые маленькие эльфийки отвратительно пахнут, поэтому когда злишься, можешь идти — куда угодно. На тебя никакая тварь не нападет, побрезгует.

— Ах, значит, побрезгует?! — гневно возопила девушка и набросилась на своего обидчика с кулаками, но Разар быстро пресек эти попытки:

— Слушай, перестань, ага! Хочешь голодная ходить? Ты по полдня за водой ходишь, потом еще столько же шалишь и обижаешься непонятно на что. Я-то поем, но мне прежде тебя, несмышленыша, накормить надо. Убедиться, что не все в порядке, прежде чем отправляться самому на охоту. Я матушке обещал оберегать тебя в пути. Узнает, что голодной оставил — шкуру спустит. А ты, как щенок, ей богу. Как ребенок несмышленый то есть.

— Прости, Разар, — виновато пропищала Ая, заметив краем глаза, что пока она тут строит из себя обиженную, Разар сам за водой сходил, и в котелке варятся специально для нее клубни молодого, сладкого картофеля, а рядом парень нарезал для нее гору зелени и овощей.

— Разар, — Ая доверчиво прижалась щекой к его плечу, — Я такая дурочка…

— Иди ешь, тонкая натура, готово уже, — беззлобно проворчал оборотень, — И чего взъелась то?

— Из-за того, что ты сказал о запахе — о том, что он у меня изменился.

— И чего? Я что, раньше тебя не нюхал? — совершенно обыденным тоном спросил оборотень, и это заставило Аю поперхнуться, — Да что такого-то? — возмущенно продолжал он, — Ты же не стесняешься, когда на тебя смотрят, слушают звуки твоей речи и тела? Так зачем злиться, когда слышат твой запах? Ведь ты же сама чувствуешь запахи? Пусть не так хорошо, как мы, но все же хоть немного. А еще у вас, людей — эльфов, кто ты там, есть особое чутье — интуиция! Конечно, тоже не такое, как у нас, но тоже хоть что-то! И когда вы к ней прислушиваетесь, оно и проще!

— Просто у нас считается неприличным…

— Пользоваться тем, чем наделила вас природа, вы считаете неприличным, я понял. И еще понял, что пользоваться — пользуетесь, но не признаетесь в этом. Это очень прилично, ага, — Разар усмехнулся.

— Я поняла, что не должна была так реагировать, совсем забыла, кто ты.

— Какая разница, кто я? Или ты? Не все ли равно?

— Эх, рассказал бы ты об этом Агарне.

— Твоей второй матери? Которая вымещала на тебе обиду на своего мужа? Тоже мне, культура! Ведь эльфы считают себя культурными?

На это справедливое замечание Ае не нашлось, что возразить. Она только вздохнула. Однако Разар, похоже, оседлал любимого конька. «Младшую названную сестренку» периодически он учил жизни. А если учитывать, что поговорить оборотень любил, точнее даже не просто поговорить, а себя, любимого и умного послушать, учил он Аю много и с удовольствием:

— Однако ты и сейчас ничего не поняла! И тогда, пока сидела под деревом не поняла настоящую причину, почему обиделась на меня!

— А вот это уже интересно. И почему же?

— Потому что правду сказал. Ты действительно думала о мужчине, которого любишь. Запахи не врут.

Ая опешила от такого несправедливого обвинения.

— Как это — люблю? Я даже готова согласиться, что он мне немного, ну совсем капельку, нравится. Но любовь… Что такое любовь?

— Эй, не уходи от темы! Знаю я твои штучки, сестренка, ага. Будешь мне сейчас умные книжки цитировать. Не надо. Когда человек хочет — у него один запах. Когда любит — другой. Кто он, этот мужчина?

Ая молчала. Ей не хотелось говорить об Орторе. Хорошо бы вообще его забыть! Вот ведь, оказывается, еще запах у нее меняется, когда она о нем думает. Еще чего. Обычный дикарь, варвар, кочевник. Пусть его.

— Не хочешь — не говори, все равно потом узнаю.

— Разар, — задумчиво протянула Ая, — а так остро запахи только вы чувствуете? Оборотни?

— Звери еще, а что?

— А разумные существа? Расы?

— Я понимаю, что ты к чему-то клонишь, но не пойму, к чему именно, рыжик. Спрашивай. Меня можешь всегда спрашивать прямо и свои женские штучки оставить для того мужчины, при мысли о котором у тебя меняется запах.

— Перестань. Помнишь, я говорила, что была в плену у орков?

— Ты была в плену у черных жриц, а орки тебя освободили.

— Хорошо, освободили, — Ая начала опять заводиться, — Но потом их предводитель хотел насильно заставить… Ну, стать… Лечь с ним.

— Это плохой предводитель, — резонно заметил Разар.

— Я не сомневаюсь в этом, уж поверь. Просто, он, когда меня увидел, тоже принюхался. И потом я заметила, что орки уделяют запахам большее значение, чем люди и эльфы. Орки — бывают оборотнями?

— Нет, рыжик, это исключено. Недалеко, ну, сравнительно недалеко, — поправился Разар, — От Оборотной живет племя орков, которые мешают свою кровь с кентаврами. Но они не становятся оборотнями, просто в их жилах течет кровь Защитников нашего мира, только и всего. Они и кентавры — братья. Но вообще орки действительно ближе к оборотням, чем любая другая раса. Хотя и не во всем. Разные народы считают других, не похожих на них, дикарями. А мудрые те, кто дает другим право оставаться самими собой.

— Здорово говоришь, — восхищенно захлопала в ладоши Ая. Ей и вправду нравилось разговаривать с Разаром. И пусть она для себя решила, что ей нравятся молчаливые мужчины — Разар ей — названный брат, у них какая-то необъяснимая связь, которую ощущали они оба в равной степени.

— Заговорила ты меня, рыжик. Ты кушай, остынет. И мне пора, — И Разар, не говоря ни слова, тенью метнулся к кустам. Скоро из той же стороны, только значительно дальше, раздался вой беловолка, вышедшего на охоту.

В Оборотной, ударение на третий слог, жили преимущественно оборотни-беловолки. Беловолки отличаются от обычных волков более высокой организованностью: не смотря на то, что также предпочитают жить стаей, и в стае этой есть и вожак, и его подруга, остальная стая также разбивается на множество семей, а значит, это уже не стая, это общество. Беловолки — свирепые, огромные звери, с жесткой, густой шерстью белого цвета, которая летом окрашивается в черный и серый, но только на концах и не по всей шкуре — а только нижняя треть лап, хвост и морда. Оборотни-беловолки, вопреки расхожим мнениям, приняли неизвестно как попавшую к ним полуэльфийку, как родную. Обессиленная и изнемогающая, подброшенная кем-то прямо на крыльцо к дому вожака, Ая на себе ощутила особую силу гостеприимства стаи.

Цевриж пытался дознаться — как она к ним попала, но Ая рассказывала только о кентаврах и Дикой Охоте, на что вожак хмурил густые брови. Однако потом Ае показалось, что она вспомнила еще кое-что:

— Вроде бы меня везли на лошади. Мне кажется, я слышала звук копыт…

— Тебе должно быть, это приснилось, девочка, — ласково сказала ей Лераша, — Тут на сотню миль вокруг никакого человеческого жилья, откуда здесь взяться лошади. В этот момент Цевриж задумчиво посмотрел на подругу, и у обоих в глазах мелькнули и погасли зеленые огоньки. Больше Аю не расспрашивали, должно быть, оборотни сделали какие-то, устраивавшие их, выводы.

Зато им всем впоследствии приносило удовольствие слушать рассказы Аи о Цветущем Архипелаге, о быте эльфов с их бесконечными балами и праздниками, об океане, и даже о пиратском корабле и великом воне Лонга.

Самый младший из ребят, Кирлик, взмахнув деревянным мечом, заявил, что он тоже обязательно будет пиратом, когда вырастет.

— Пираты — это разбойники, которые грабят и убивают, — объяснила ему Ая, на что Кирлик упрямо ответил, что он будет добрым пиратом, и точка! Все смеялись, глядя на него, и было очень тепло на сердце, просто чудесно!

Те недолгие дни, проведенные у оборотней, Ая вспоминала как настоящую сказку: как это здорово, должно быть, когда у тебя такая большая, дружная семья! И удивительно — в своей семье стараниями Агарны она всегда чувствовала себя чужой, бесконечно непонятно в чем виноватой, а в Оборотной, среди оборотней-беловолков чувствовала себя дома.

Она с удовольствием помогала по дому Лераше, которая только раздраженно махала на нее — мол, наработаешься еще, отдыхай, набирайся сил, но Ае было в удовольствие, и Лераша в итоге отступила. Ая также подолгу возилась с малышней, рассказывла им об играх эльфийских детей, и научила их играть в «горячо-холодно», «тяни-толкай», «цветущий остров» и прочие игры маленьких эльфов. Разар — четвертый сын Цеврижа и Лераши сразу понравился Ае. От парня волнами исходила сила и уверенность, и даже, не смотря на его молодой возраст, пусть еще не мудрость, но какой-то глубокий жизненный опыт, Ая чувствовала себя с ним с самого первого дня, как с Сеиэлем. Сначала она немного стеснялась общаться с ним откровенно, но потом, привыкнув к его многочисленным шуточкам и подначкам в ее адрес, поняла, что он видит в ней только сестру. И тут она оказалась права: одна из дочек Цеврижа и Лераши, Фатайя, пропала, будучи совсем крошкой, и они до сих пор не знали, жива ли она.

Цевриж цыкнул на Лерашу, когда она принялась слезно оплакивать потерянное дитя, рассказывая Ае об этом горе — мол, нечего хоронить дочь раньше времени! Но и его грубое, будто выточенное из камня лицо помрачнело — беловолки, несомненно, ценились, будучи редкими и сильными животными. Сложно представить, какую ценность для черных магов и колдунов представляли оборотни-беловолки! Сложно встретить колдуна, не мечтающего заполучить подобного слугу. Здесь Ая как никто понимала оборотней. Ее собственный магический Дар, только-только пробуждающийся, даже не вошедший и в часть своей силы, с которым она сама еще не научилась обращаться, тоже сыграл с ней злую шутку. Из-за него ее похитили из родного дома, и с ее помощью хотели призвать в этот мир некогда забытых богов! Стоит особенно беречься, Ая еще очень хорошо помнила, что такое — ментальные крючки и блоки, поставленные на ее ауру.

Перебирая в памяти последние события, Ая поужинала и немного прибралась на поляне, где они устроились на ночлег. Разар вернулся через пару часов, сытый и довольный, как всегда после охоты. Аю за это время так разморило у костра, что она почти провалилась в сон, совершенно не волнуясь о возможной опасности. Беловолк всегда охотился неподалеку, а острый звериный слух и чутье позволяли ему держать ситуацию под контролем. Случись что-то непредвиденное, он мигом был бы здесь.

Усмехнувшись разнежившейся девушке, Разар устроился неподалеку. Ночь была теплая и лунная, никакой надобности в походном шатре не было.

Ночью что-то разбудило Аю. Сонно хлопая глазами, она не сразу поняла, что. Прислушалась — вроде бы все тихо, тысяча звуков ночного леса, но все, как обычно. Откуда тогда это странное ощущение в груди — тревожное и волнующее одновременно, она почувствовала вдруг, что ей непременно нужно идти в определенном направлении, мимо двух осин, сплетающих свои ветви, дальше, за кусты можжевельника. Что-то должно произойти, поняла она, но что именно — не предполагала, просто знала, что нужно идти, ее ждут. Приподнявшись, она подскочила от неожиданности, когда Разар бесшумно перепрыгнул через нее, устремив настороженный взгляд горящих зеленых в темноте глаз именно в сторону можжевеловых кустов. Оборотень щурил веки, принюхивался, и судя по его виду, то, что находилось за можжевельником, ему вовсе не нравилось.

— Разар, — осторожно позвала Ая, но он только рыкнул на нее и осторожно устремился в сторону кустарника. Как бы то ни было, Ая не желала оставаться одна на поляне и поэтому направилась следом за оборотнем, держась на некотором отдалении.

Что-то зашевелилось в можжевеловых кустах, и это вызвало у Разара новый, угрожающий, утробный рык. Даже в темноте Ае было видно, что находившийся в положении полуприсяду, натянутый как струна и готовый прыгнуть в любой момент, оборотень начал частичную трансформацию. Раньше Ае не доводилось видеть этот процесс, видимо жители Оборотной берегли ее нервы, а Разар как-то обмолвился, что незачем ей на это смотреть. И раз уж сейчас он начал оборачиваться, дело, похоже, серьезное.

В тот момент, когда кусты раздвинулись, и на поляну вышла темная фигура, беловолк прыгнул, и два переплетенных тела живым клубком покатились, удаляясь от Аи. Из этого жуткого переплетения стальных мышц, звериных когтей и клыков то и дело раздавалось рычание, шипение и клацанье зубов.

— Прекратите сейчас же! — приглядевшись к дерущимся повнимательнее, закричала Ая, — Разар! Миила! Сейчас же перестаньте!

 

Глава 43

Дайра

За четыре дня путешествия по Лесу Друидов Дайра не встретила пока ни одного друида. Это казалось ей несправедливым, в особенности, если учесть, что она постоянно ощущала на себе чей-то внимательный взгляд. Сам лес вокруг был как будто живым существом и единым организмом — от раскидистых елей и стройных осин до самых маленьких мошек и букашек, копошащихся в траве.

Видимо, ко мне приглядываются, решила демиург, вполне понимая такое желание то ли легендарных друидов, то ли самого леса. В любом случае она была счастлива ступить на твердую надежную землю после каменистых парящих островов, на которых жили асуры. И лес этот, куда она вошла, тепло попрощавшись с Ирио и Меленой, непрерывно ее радовал. Все здесь было каким-то ярким, сочным, зеленым и по-летнему пахучим. Не смотря на то, что асуры в избытке снабдили ее припасами в дорогу, Дайра не переставала себя радовать спелыми ягодами, плодами и лесными орехами, как будто нарочно встречавшимся в изобилии на ее пути, в особенности много вкусного было на местах, где девушка останавливалась на ночлег.

У нее заблокирована Сила демиурга, крохи которой впрочем, расцветали от магического фона Сьерралиэриэлии, но чутье представителя высшей расы не подводило девушку: за ней действительно наблюдают, присматриваются, делают выводы. Что ж, она не против и как может, благодарит за угощение, делясь сваренными в меду орехами, кусочками цукатов, ароматными ванильными сухариками с изюмом с обитающей здесь живностью. Она уже привыкла, что просыпаясь утром, неизменно оказывается в плотном кольце зайчат и белок, под щебет птиц, также ожидающих сладких хлебных крошек. С каждым днем живности по утрам вокруг нее становилось все больше, и это радовало и развлекало девушку — она чувствовала себя желанной гостьей в этом гостеприимном лесу, и, самое главное — ей хотелось верить, что она была здесь не одна: что за ней не только следили, но и охраняли.

Что было известно Дайре о друидах? Это народ был создан в глубокой древности, и демиург не могла точно вспомнить первого сотворившего друидов. Не исключено, что это был кто-то из древних обладателей Дара Десяти Сил, как у нее, впоследствии ушедших в Гиперборею. Две ее соперницы в этом Звездном Квесте — их потомки. Итак, друиды. Лесной народ, практикующий магию Жизни, почитающий само существование в любом его проявлении. Однако в противовес их собратьям по магии, эндруинам, которые ни за что не убьют даже в целях самозащиты, друиды могут быть достаточно суровы и воинственны по отношению к тем, кто с недобрыми намерениями входит в их леса. Мудры, сильны в магии Жизни, суровы и осторожны, перечисляла Дайра основные качества лесного народа из своих учебников, стоят на защите гармонии мира, живут в единении с природой. Лес Друидов представляет собой сложный единый организм, одушевленный вдыхаемой в него магией Жизни. Любые глаза в этом лесу, будь то глаза птицы, оленя, лисицы или енота могут оказаться глазами одного из представителей лесного народа. Друиды обладают способностью входить в тело любого живого существа, поэтому на некоторых планетах их потомков называют оборотнями, что совсем не соответствует истине. Друиды не подвергают свои тела трансформации, не превращаются в другое живое существо, они просто могут воспользоваться чьим-то телом, вместилищем, сосудом души, и то на время — для того, чтобы знать, что происходит вокруг, в их лесу и в небе над ним.

От воспоминаний Дайру отвлекла хрустнувшая ветка в кустах. Автоматически переведя туда внимание, демиург решила, что это какая-то очередная мелкая зверюшка, может ежик, может просто какая-то лесная птица, и уже решила продолжать свой путь, как на ее пути возникла выпрыгнувшая из кустов огромный белый волк. Зверь угрожающе скалил зубы, а вставшая дыбом шерсть на его загривке говорила о том, что настроен он весьма решительно.

Дайра отшатнулась в испуге, она не представляла себе, что делать — за четыре дня спокойного безмятежного путешествия по этому доброму, сказочному лесу она впервые встретила на своем пути серьезную опасность. Собственно, в рюкзаке ее лежал острый нож, но вряд ли это была хорошая идея — доставать оружие в Лесу Друидов, где все, до последней травинки на поляне и рыбки в ручье являлось детьми лесного народа.

Однако какие у вас бывают агрессивные дети, в отчаянье подумала Дайра, отступая спиной и двигаясь по кругу, надеясь каким-то чудом обойти беловолка. Однако тому были прекрасно понятны маневры девушки, зверюга приближалась, утробно рыча и скаля зубы. Неизвестно, чем все это могло бы закончится, если бы из кустов не раздалось:

— Прекрати, Фатайя, перестань, — и вслед за тонким, звонким голосом показалась сама его обладательница: миловидная девчушка лет одиннадцати-двенадцати, белокурая и кудрявая, с забавным вздернутым кверху носом в веснушках. Одета девочка была в нарядное, длинное платье красного цвета с зеленой оторочкой подола и широких рукавов, спускающихся до земли, с разрезами до локтя, а вокруг ее светло русой головки обвивался обруч-венок с живыми цветами, сдерживающий копну непослушных волос.

— Не бойся, Дайра, она не тронет, — и, обращаясь уже к беловолку, — Тебе ничего не угрожает, Фатайя, можешь обернуться, если хочешь общаться по-человечески. Недовольно ворча, беловолчица удалилась в кусты, из которых выпрыгнула прямо перед Дайрой, чтобы спустя пару минут выйти оттуда миловидной и юной, русоголовой девушкой, худенькой, но крепкой и с пронзительными зелеными глазами. Пока она занималась трансформацией, девочка сказала Дайре:

— Ее поймали Охотники, когда она была совсем маленькой, и продали колдуну. Лучше не представлять, через что ей, бедняжке, пришлось пройти, что пришлось делать по заданию черного мага. Мы не знаем, какое задание было последним, но, похоже, она справилась с ним буквально ценой собственной жизни, а бывший хозяин в благодарность оставил ее умирать. Фатайю нашли наши люди, лежащую в луже крови, с перебитыми лапами и проломленными ребрами, одно из которых проткнуло легкое. Жизнь оказалась милосердна к ней и она выжила. Она почувствовала твой огромный магический резерв и поэтому вышла из себя. Все еще не может поверить, что ей ничего не угрожает.

— Мне с моим магическим резервом тоже стоит сторониться черных магов, — удрученно сообщила девочке Дайра. Выходящая из кустов Фатайя настороженно прислушалась к ее словам, — Сама я, к сожалению, пользоваться своим Даром не могу, но зато могу стать вечной батарейкой для любого мага, эдаким бесконечным источником бесперебойного питания, — Говоря это, Дайра поджала губы, а лицо Фатайи, наоборот, прояснилось.

— Меня можешь называть Мэрта, — сообщила ей девочка.

— Дайра, как ты уже знаешь, — все-таки посчитала нужным представиться демиург, — Ты — друид?

Мэрта склонила белокурую макушку:

— Я - друид, а Фатайя — оборотень, как ты уже поняла.

— Ты точно не можешь пользоваться своей магией? — настороженно спросила оборотень, — А потом сможешь?

— Потом смогу, но не в этом мире. Здесь — я желанная добыча для таких, как тот, кто жестоко обошелся с тобой.

Фатайя протянула демиургу руку:

— В таком случае, нам следует держаться друг друга, — сказала она и впервые с момента встречи неуверенно улыбнулась.

Дайра тепло пожала протянутую ладонь девушки-оборотня. Бедная, что ей пришлось пережить. Дайра хорошо знала, что такое боль от переломанных рук и ног: особенности обучения на военной кафедре Гаэроса и Вурредонта, но там всегда после занятий ее ждала капсула с ираидием, драгоценным минералом, по плотности напоминающим желеобразный гель. У Фатайи, вероятно, с этим было сложнее, да и лучше не представлять, что она делала в качестве беловолчицы для своего хозяина.

— Пойдем, Дайра, тебе надо познакомиться с нашими старейшинами, — позвала ее Мэрта, — Мы долго изучали тебя и решили, что ты нам подходишь.

— Подхожу для чего? У меня, вообще-то, неотложное дело в Аосе.

— Значит, придется немного задержаться, — пожала плечами девочка. И, не дожидаясь демиурга, первой направилась в отклоняющемся от курса Дайры направлении.

Значит, придется задержаться, решила Дайра. И пусть выиграют сегодня на тотализаторе те демиурги, которые поставили на то, что она откликнется на просьбу о помощи. И пусть эта просьба больше напоминала приказ, Дайра понимала, что сильнейшие маги Жизни Сьерры не стали бы обращаться к ней по пустякам.

Извилистая тропинка провела девушек через самую непроходимую лесную чащу, которая приветливо расступалась перед ними и замыкалась, стоило им пройти. В конце концов, перед Дайрой возник самый удивительный из всех городов, когда-либо виденный ей — Лесной Город. Он совсем не походил с виду на город, в человеческом понимании. Но от достаточно поколесившей по Галактике, в том числе и в контексте археологических раскопок, Дайры, не укрылась высокая организация этого диковинного населенного пункта — настоящие живые дома в несколько этажей, состоящие из множества причудливо переплетенных деревьев, широкие, извилистые улицы, украшенные живой цветущей изгородью. А главным было то, что весь Лесной Город был живым — от снующих туда-сюда маленьких человечков в кафтанах и колпачках (гномы, сообразила Дайра) до самой земли, по которой она ступала.

Как объяснила ей Мэрта, это не сам город, лишь его главная площадь — селиться лесной народ предпочитает свободно и с комфортом — «не то, что люди, жмущиеся друг к другу так, что дышать невозможно». Дышалось здесь, сказать по справедливости, действительно великолепно — воздух Лесного Города по сравнению с разреженным воздухом Парящей Долины был тягуч и сладок, как мед, а еще окрашен тысячами ноток тончайших ароматов цветов и трав. Дайра с любопытством разглядывала встречающихся им на пути друидов — совсем еще малышей в цветных, в основном зеленых и красных одеждах, мужчин и женщин с сосредоточенными, как будто смотрящими одновременно внутрь и извне, лицами, видящих суть вещей, древних, убеленных сединами старцев и стариц. Подведя Дайру к очередной зеленой улочке — ровной и широкой, Мэрта пропустила ее вперед и Дайра увидела, что перед ней на постаменте из переплетенных ветвей, которые двигались в такт его приказам, сидит древний как мир, испещренный морщинами старик в окружении других представителей лесного народа.

— Подойди ближе, дитя мое, — попросил он Дайру, и задумчиво уставился ей прямо в глаза, изучая и делая какие-то выводы. От этого взгляда, в котором таилась скрытая сила, Дайре стало немного не по себе. Все-таки не стоит забывать, что друиды — сильнейшие маги, пусть их магия и иная, чем у здешних колдунов. Иная, да, подумала она, но от этого ничуть не менее сильная. Удовлетворенно кивнув, старейшина прямо спросил Дайру:

— Нити, ведущие к твоей Силе, обрезаны добровольно?

Дайра кивнула:

— Да, но видимо так просто их не обрежешь. Вы же видите, что моя Сила не подвластна только мне.

Старик задумался, смежив веки. Наконец он спросил:

— А ты — добровольно ли оказалась у асуров, дитя?

— Да. Таковы были условия.

— Условия чего?

— Случая, — усмехнулась Дайра, — Мне нужно пройти путь в Аос и поступить в тамошний институт.

— Да, Институт, где обучают магинь. Веские должно быть у тебя причины, чтобы ты согласилась с бесполезным для тебя Даром войти в обитель демонов.

— Веские, — не стала отпираться Дайра. И, понимая, что ответ ее прозвучал довольно сухо, поспешила добавить, — Но у меня не было выбора.

— Проблемы с творчеством? — спросил старейшина, ничуть не удивив Дайру. Она видела, что старик прекрасно понял, что видит перед собой демиурга. Видать, за свою долгую жизнь он видел и других создателей.

— Проблемы с готовностью, — честно ответила Дайра.

— История повторяется… — задумчиво, куда-то в сторону произнес Старейшина, — Одаренные. Создатели… Гиперборея и Атлантида… Верно, возможность не значит готовность, верно, дитя.

— Мне нужно, — сказала Дайра и голос ее сорвался, — Мне очень нужно избежать этой судьбы. Я действительно не готова. Но меня не станут слушать.

— Откуда ты знаешь? — поднял одну седую бровь Старейшина, — Ты пробовала?

Дайра промолчала.

Старик не мешал ей, продолжая внимательно изучать ее, вглядываясь в глаза девушки, скользя взглядом по ее лицу, волосам. Потом нарушил тишину:

— Раз ты приняла те условия, которые мне не кажутся самыми умными, дитя, — он пожевал губами, — Ты приняла и условия нахождения в нашем мире. Ты пройдешь через наш лес и получишь надежного сопровождающего до Аоса. Фатайе давно пора вернуться домой.

— Нет! — вырвалось у стоящей за спиной демиурга девушки.

— Фатайя, девочка, — ласково позвал оборотня старейшина, и в тот же миг девушка бросилась к нему, с разбегу опустивгись на землю у его ног. Она судорожно схватила его старую, морщинистую кисть и прижалась щекой к тыльной стороне ладони, замерев. Старейшина мягко провел свободной рукой по волосам девушки.

— Фатайя, — повторил он, — Ты уже давно не тот маленький беззащитный и глупый щенок. За двадцать лет я передал тебе все, что смог. Ты взрослая, сильная и умная беловолчица. Как твой учитель, я приказываю тебе идти к семье, оплакивающей тебя.

— Учитель, как же я уйду от вас?

— Пришло время, Фатайя, — сказал он, вытирая слезы с юного лица оборотня, — Ты была хорошей ученицей, о такой можно только мечтать. Но больше ты не ученица, ты — несущая магию друидов, должна, наконец, начать жить своей жизнью, по праву, которое хотели у тебя отнять.

Дайре неловко было смотреть на эту сцену — слишком большое отчаяние читалось на лице девушки-оборотня, понимающей, что придется проститься со своим учителем.

— А я смогу вернуться? — с надеждой спросила Фатайя.

— Лес всегда примет тебя, девочка. Ты вернешься, если захочешь, конечно, — лукаво улыбнулся старейшина, — Но только после того, как навестишь свою семью.

Фатайя склонила голову на колени к друиду, и тот положил ладонь ей на голову, опять вернувшись к Дайре.

— Есть ли у тебя вопросы, дитя?

— Я правильно поняла, что так просто ваш лес я не пройду? — прямо спросила Дайра.

— Мэрта уже растрезвонила? — Старейшина лукаво улыбнулся ее девочке-провожатой и шутливо погрозил той пальцем, — Эта проказница проводит тебя в твой дом. Отдохнешь и приведешь себя в порядок с дороги, а потом поговорим.

Мэрта сразу же дернула Дайру за рукав куртки, увлекая за собой, и демиургу ничего не оставалось, как вновь пойти за девочкой.

— Ты наверно злишься? — спросила Мэрта, когда они зашли в небольшой уютный зеленый домик, где друид сразу же залезла на широкую скамью, поджав под себя ноги и разглядывая Дайру так, как будто увидела ее впервые.

«Девочка поняла, что несколько нагловато вела себя с Создателем, — усмехнулась Дайра, — Но, похоже, ничуть этим не расстроена и теперь разглядывает, стараясь запомнить получше».

— С чего мне злиться? — недоуменно пожала демиург плечами и прошла в следующую комнату, оказавшуюся ванной. Выглядела она как небольшой гейзер с минеральной водой в окружении стен из зеленой листвы, с несколькими горячими и удобными, а главное, совершенно чистыми валунами.

— Ого, — присвистнула она, — Вот это сервис!

— А то, — поддакнула ей из гостиной Мэрта, — Такую ванну ты увидишь только в нашем лесу! — и тут же прикусила язычок, видимо сообразив, что для Создателя — это даже меньше, чем детские игрушки.

— Ты злишься, что мы задержали тебя у нас?

— Задержали? — усмехнулась Дайра и не смогла сдержать стона блаженства, погружаясь в теплый, бурлящий гейзер с пузырьками, вытягиваясь в полный рост и смежая веки, — Я так поняла, вам нужна помощь.

— Нам и правда нужна помощь, но Старейшина сам сообщит тебе. Не злись, если бы не крайняя необходимость… В общем… Мы не могли не воспользоваться случаем. Когда ты узнаешь причину, ты точно не будешь злиться! — жизнерадостно заявила девочка.

Дайра улыбнулась. Вовсе она не злилась на эту страшно серьезную, не по-детски задумчивую, девчонку-друида с забавными веснушками на носу. И на Старейшину, который с первого взгляда определил, кто она такая. Демиург была уверена, что ее тайна умрет в Лесном Городе, не покидая его пределов. Все-таки она попала к друидам, а не к троллям или гоблинам. Хотя… Еще не вечер! Оптимистично пообещала она самой себе и с наслаждением принялась скрести кожу щеткой из грубого ворса, предварительно капнув на нее черного жидкого мыла с ароматом лесных трав и едва уловимым запахом дегтя.

Ничего не поделаешь, таковы условия Звездного Квеста, в который она ввязалась: правила здесь устанавливает не она, и ей не следовало оставлять без помощи тех, кто о ней просит. В чужом мире союзники на вес золота — Дайра это знала, не собираясь повторять ошибки своих собратьев-демиургов, так рьяно следующих по направлению к конечной цели и старающихся не замечать преград, и в итоге не доживающих и до середины пути. В конце концов — храм Познающих Ветер она успешно покинула, осталось добраться до Аоса, а потом поступить в этот самый институт. Интересно, на каком этапе ее соперницы? И все ли в порядке с той рыжей девушкой, вставшей в ночь равноденствия на пути Дикой Охоты?

— Ты голодная? — крикнула ей Мэрта.

— У вас здесь такой чудесный воздух, что я почти не чувствую голода, — призналась Дайра, — Но выпила бы чего-нибудь горяченького с удовольствием!

— Намек понят и принят к сведению! — Мэрта зазвенела чашками, и до Дайры донесся умопомрачительный запах ароматного травяного напитка. С сожалением она покинула свою удобную ванну, и, завернувшись в льняную простыню, присоединилась к девочке.

— Налетай, — позвала ее Мэрта, — А поедим позже, отпразднуем твой приход.

— Ты мне расскажешь о цели моего визита?

— Думаю, Старейшина сделает это лучше, — уверенно ответила друид.

Цель в Лесу Друидов у Дайры оказалась предсказуемая. Что-то такого рода она и предполагала.

— Лесной народ издревле стоит на страже Жизни в рамках этого мира, — сообщил ей Старейшина после вкусного, сытного ужина.

Дайра кивнула. Она знала, что друиды сохраняют равновесие, противодействуя магии смерти, иначе говоря — некромантии.

— Ты уже познакомилась с Фатайей, — рассказывал между тем старый друид, — И особая трагедия ее истории в том, что история эта не одинока. Население нашего мира активно борется с черной магией, противодействуя малейшему вмешательству в Жизнь. Но, к сожалению, своих ресурсов не всегда хватает, и помощь иногда приходит слишком поздно.

— Что вы делаете с преступниками?

— В цепи и на рудники, — фыркнула Мэрта, — а что еще с ними делать?

— Они отправляются на турмалиевые рудники, — подтвердил Старейшина, — И лишаются магического дара. Самое суровое наказание — приговор к вечности.

Дайра вздрогнула. Что нужно сотворить, чтобы получить такой жестокий приговор?

— Но силами наших народов, противодействующих злу, мы не допускаем подобных преступлений, и в нашем мире давно, очень давно никто не слышал такого приговора. Жаль, что тебя не было с нами в ночь равноденствия, дитя, но впрочем, и наши маги достаточно сильны.

— Вы хотите проложить с моей помощью порталы?

Старейшина кивнул.

— В пределах нашего мира, Дайра. Нам и здесь хватит работы.

— Когда приступаем? — Дайра не привыкла тратить время попусту, а в условиях Звездного Квеста буквально каждая минута на счету.

— Мы знаем, что ты спешишь. Давай договоримся: ты проведешь у нас неделю. Этого хватит, чтобы очень помочь не только нашим магам, но и всему нашему миру.

— Я согласна, — просто ответила Дайра.

— Тогда тебе нужно хорошо отдохнуть, выспаться с дороги. Нам всем предстоит тяжелая неделя.

Ворочаясь в мягкой постели, Дайра пыталась понять — правильно она поступила или нет, согласившись помочь друидам в ущерб своему времени, и пришла к выводу, что да, оно того стоит. Пусть даже она проиграет, и ей предстоит отправиться в Лаэлирт, но жизнь в этом странном фентезийном мире изменила ее: она поняла, что такое ответственность, и как велика цена за ее отсутствие.

Этой ночью ей приснился Ирраст: верный своему стилю, в наряде, который предпочитали гангстеры и политики на отсталых планетах, с неизменным моноклем, в смокинге и с сигарой, он рассказывал ей что-то безумно смешное, как когда-то раньше, в дни их крепкой, можно сказать тесной дружбы, а она хохотала, запрокинув голову. Она огляделась по сторонам и узнала Вестер: они с близняшками учились строить здесь корабли по технологии знаменитого, вошедшего в историю космонавтики ученого, Самаона Гая, а во время досуга учились стрелять из бластера и организовывали подпольные гонки с Иррастом. Однажды она сказала ему:

— Я никогда не видела совершенного мира. Если мы — высшая раса, то почему не можем создать ничего совершенного.

Ирраст поправил монокль и ответил ей:

— Любой мир — совершенен, Дайра, пока в нем есть любовь.

Дайра тогда очень удивилась, не ожидая услышать такие романтичные слова от холодного и расчетливого дельца. Откуда ему знать, что такое любовь? Но ей было так хорошо и спокойно рядом с ним, что она совершенно не была настроена на спор. Поэтому она переменила тему:

— Когда я достигну возраста рассветной зари, меня отправят в Лаэлирт, и мне придется создавать такие же несовершенные миры или пытаться исправить то, что исправить уже невозможно.

На что Ирраст ответил ей:

— Ты не отправишься в Лаэлирт, Дайра, пока сама этого не захочешь.

— Скажи это моим родителям, — рассмеялась Дайра, — тогда отправка в Лаэлирт казалась ей чем-то далеким, — Сразу всем десяти!

— Ты веришь мне, Дайра? — спросил тогда Ирраст, и она ничего не ответила, потому что ей почему-то очень больно стало говорить. Она, созданная со специальной целью, не верила никому.

— Ты веришь мне, Дайра? — повторил Ирраст в ее сне, и от бешенного ритма собственного сердца демиург проснулась.

В Лесу Друидов было так хорошо и спокойно, что это ей казалось просто выходящим за рамки понимания — она, представитель высшей расы, Создатель, чувствует себя в этом причудливом фентезийном мире, как дома. Раньше она проходила внедрение только для учебы. Но чтобы так, изнутри увидеть жизнь созданных существ? Которые борются, выживают, влюбляются, падают и снова взлетают… Она неожиданно почувствовала горячую волну благодарности к бывшему возлюбленному за то, что он сделал ей такой прекрасный подарок — ее Звездный Квест.

Наутро, стоя под раскидистым Мировым Деревом со змеей, волком и орлом, изображенными на нем, в окружении сильнейших магов Жизни Сьерралиэриэлии, Дайра, несмотря на тошноту и усталость, из-за множества открываемых порталов, чувствовала себя впервые за долгое время по-настоящему счастливой.

Ей предстоит неделя в таком ритме, но она выдержит! Фатайя и Мэрта, также присутствующие на священном месте, ободряюще улыбались ей. А в зеленных сверкающих глазах оборотня Дайра увидела такую огромную благодарность, которая еще раз напомнила ей, что она приняла единственно правильное решение.

 

Глава 44

Варвара

— Нет, ты видишь? Она спокойно себе дрыхнет прямо посреди Болота Блуждающих Душ, пока мы все ноги сбили в ее поисках! — возмущенный и очень знакомый писк прозвучал над самым ухом Варвары, и в полусне мелькнула мысль: «Тинь! Мне снится Тинь! Какой прекрасный сон…», и она блаженно перевернулась на другой бок, устраиваясь поудобней.

— Лерра старшая дворцовая фея, должно быть лерра жрица утомлена переходом, — раздался другой, тоже до ужаса знакомый голос, и его Варя не хотела слышать даже во сне, в результате чего она подскочила, как ошпаренная.

Открывшаяся ее глазам картина была настолько удивительной, что девушка сначала принялась мотать головой из стороны в сторону, а когда это не помогло, начала с остервенением тереть глаза.

Прямо перед ней стоял Верест, державший под уздцы своего вороного, с серебристыми прядями в гриве, жеребца и ее обожаемую Сиффи изабелловой масти. Рядом с ним в воздухе зависла Тинь с очень недовольным выражением своего крохотного личика, а сидевший у ног Вереста и шипевший на нее Касперский, окончательно добил девушку.

— Нет, ты погляди на нее! — возмущалась Тинь, — Да перестань ты мотать своей болванкой, в глазах рябит! — злилась она. Верест же в это время старался сохранить как можно более сдержанное и отстраненное выражение лица, но удавалось это ему плохо.

— Что вы здесь делаете? — ошарашенно прохрипела Варя. Да, видно не стоило так увлекаться вчерашними песнопениями. Но тогда ей казалось, что обязательно петь надо в полный голос, чем громче, тем лучше — оно так и не так жутко было.

— Погулять решили!! — проверещала фея на ультразвуке.

— Приветствую, лерра Вариа, — в свою очередь, обратился к ней эльф, — Как вам спалось?

Вся эта ситуация, ночной ритуал, собственный хриплый со сна и ритуальных песнопений голос, злящаяся, но находящаяся сейчас, здесь, Тинь, вместе с этим проклятым женатым эльфом, которому надлежало бы быть сейчас со своей красавицей-новобрачной, а никак уж не здесь, в этих непроходимых топях, — интересно, как они прошли сюда с двумя лошадьми, — ее любимица Сифф и Каспер, все это вместе вызвало у Вари приступ гомерического хохота и ощущение невероятного облегчения.

— Готово дело. Истерика, — авторитетно заявила Вересту Тинь, и обратилась к Варе, — Нет, вы поглядите на нее, она еще и ржет, как кобыла! Зла на тебя не хватает!

— Тинь, милая, ты здесь! Пушистик! — котенок опять злобно зашипел на Варю, чем вызвал невероятное удовольствие Тинь.

— Правильно, малыш, так ей и надо! — и повернувшись к Варе, продолжила, — А где же ему еще быть, дубина! У вас с ним кровная привязка!

— Верно, а я и забыла, — блаженно прошептала Варя, обнимая Сиффи за шею и вдыхая восхитительный запах любимой лошади.

— А как вы меня нашли? В этих болотах?

— Болота ладно, — сообщил Верест, — Вот, происходящее на них… Бррр… Как вспомню вчерашнюю ночь, опять мороз по коже!

— А что было вчерашней ночью? — заинтересовалась Варя. Ей ответила Тинь:

— Да не успели мы как следует заснуть, уставшие, как не знаю кто, пока тебя догоняли… Как такое началось!

— Да, как будто сотня демонов покинула преисподнюю и давай мочить друг друга, отчаянно завывая то ли от боли, то ли от извращенного удовольствия! — сообщил Варе Верест.

— Да не, — не согласилась с ним Тинь, — Я тебе еще вчера сказала: это, видимо, у какого-то великана зуб разболелся. То-то он, бедняга, выл!

— А может, это были тролли, которые… — начал опять Верест и отчаянно покрасневшая Варвара попыталась перевести разговор на Сифф — мол, спасибо вам, дорогие-золотые, за лошадь мою ненаглядную!

— Альд хотел подарить вам одного из лучших меринов Андов, лерра Вариа, — сообщил ей Верест, — Но старшая дворцовая фея и ваш тренер уверили его, что больше всего вы обрадуетесь лошади, к которой успели привыкнуть. И в этом я с ними полностью согласен, — позволил он добавить себе.

А Тинь, как известно, с толку сбить было не так-то просто:

— Так о ты чем вообще думала, Вариа? Как ты могла сбежать, одна, бросив своего ирбиса? И свою подругу? — добавила она после паузы.

— Но как ты… — начала Варя, — Я думала, ты не сможешь… Я оставила тебе записку.

— Спасибо тебе в шляпу за твою записку, дурочка! Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну? Я с самого начала собиралась с тобой в Аос. Просто по мне, так это было так очевидно, что и не требовало обсуждения! — возмущенно закончила она.

Верест терпеливо ожидал, когда подруги разберутся между собой. Он отправил лошадей пастись, а сам занялся приготовлением завтрака для жрицы и обеда для себя и феи. Всегда неловко вмешиваться в женские разговоры, рассудил он. Вечером, накануне ночи равноденствия старшая дворцовая фея объявила ему свое желание — и приятней этой новости он давно не слыхал. Впрочем, Тинь сама расскажет все лерре жрице по порядку.

— Что-то я чувствую здесь не так, Вариа, — немного успокаиваясь, сказала фея, — Я ведь знаю тебя, ты хоть и дубина-дубиной временами, но так затупить — слишком даже для тебя!

— Спасибо! — воскликнула польщенная Варя, — Но кроме меня затупить было просто некому! — жизнерадостно возвестила она.

— Подожди! Как ты вообще отважилась покинуть Государство Объединения без карты? Альд не успел дать ее тебе. И почему тебя оказалось невозможно отследить магически?

— Не знаю, — честно ответила Варя, принимая кружку с дымящейся тайрой из рук Вереста. Он тоже присоединился к дамам, внимательно слушая каждое слово, — У меня был кристалл невидимости, но насчет магической защиты я ничего не слышала. И у меня была карта! В смысле есть! Вот, смотри, протянула она свою карту Тинь.

— Ну и гадость, — брезгливо поморщилась Тинь, — О, взгляни, Верест! — Верест кивнул, нахмурившись, — И к тому же неверная! Все постепенно складывается, как я и предполагала. И все окончательно сложится, когда ты скажешь мне, откуда это у тебя? И эта карта и кристалл, так сказать, невидимости?

— Погоди, Тинь, а почему тебя прямо перекосило от этой карты?

— Ты не чувствуешь никакого странного запаха, исходящего от нее? — вопросом на вопрос ответила фея.

— Чувствую. Горькая такая свежесть. Так это от нее! А я-то думала!

— Так если от нее, почему ты не догадалась ни разу посмотреть на эту троллеву карту магическим зрением!! — снова перешла на ультразвук Тинь.

Последовав совету подруги, Варя удивленно воскликнула:

— Ой! Ого! А что это? — но Тинь была слишком возмущена всей этой ситуацией, и за нее ответил Верест:

— Это заклинание принуждения, лерра жрица.

— Откуда это у тебя? — продолжала фея, заранее зная ответ, но она хотела, чтобы это услышал Верест.

— Мне Даниэль дала, — изумленно пробормотала Варя, — Я думала, она хочет помочь. Ну, она знала, что я не хочу задерживаться, у меня же этот. Квест. Каждый день на счету.

Верест нахмурил брови и промолчал.

— Что и следовало доказать, — непонятно к кому обращаясь, заметила Тинь, — Я видела конец вашей беседы. Того, что она умудрилась вручить тебе заклинание принуждения под самым благовидным предлогом, я не могла даже предположить. Все-таки это даже для Даниэль слишком!

— К слову о Даниэль, — Варя повернулась к Вересту, — А вам, лерр Верестариэль, не надлежит сейчас быть вместе с супругой?

От этой фразы Верест скривился, как будто бы увидел гадкое насекомое, но быстро взял себя в руки:

— Не имею счастья быть каким-то образом причастным к замужеству этой милой особы, — сквозь зубы сказал он про себя. На что он надеялся, дурак? Понятно же, ей было бы куда приятнее видеть сейчас красавчика Сеиэля!

— Верест, заканчивай нести свою аристократическую чушь! Разговаривать по-человечески у тебя, конечно, получается со скрипом, но все же получается! Так что заканчивай дворцовые обороты, — раздраженно заметила ему Тинь, — А ты, Вариа, имей хоть каплю совести поблагодарить Вереста за то, что он, вместо того, чтобы как всякий порядочный эльф, проводить время на балах, — на этой фразе Верест опять скривился: он терпеть не мог балы, видимо он все-таки был не очень-то порядочный эльф, и маленькая заноза великолепно это знала! — Он, отбросив все свои государственные дела устремился на твои поиски!

Варя продолжала хмуриться, переводя взгляд с Тинь на Вереста. Фея не выдержала:

— Да не женат он, не женат! Не состоялся политический брак между Андами и Элсуортами, но еще не вечер!

— Какое мне дело, женат он или нет, мне это знать не обязательно. И неинтересно, — прошипела Варя, чем вызвала знакомое хмыканье Вереста.

— А почему? — спросила она в следующий миг и на этот раз все трое, даже эльф и сама Варя, расхохотались.

— Помнишь, Верест пообещал мне исполнить любое желание? — подмигнула Тинь, — Так вот, исполнил! Мое желание было не жениться на Дани! К слову — Альд с Алистой тоже счастливы. А сейчас еще и Реверт вернулся. Так что я осчастливила всех, как обычно.

— Кроме Дани, — резонно заметил Верест и озорно улыбнулся.

— Вот как?

— Да, так что мне в любом случае не вариант было там оставаться, — выдал он на радостях.

— Ой, лопуух… — протянула про себя Тинь.

— Очень мило с вашей стороны, лерр, что вы решили меня проводить, — сообщила ему Варя, — В особенности, что это так сыграло вам на руку. Право, я очень рада!

Верест недоуменно пожал плечами. А что он такого сказал? Он перевел взгляд на фею, но та пожала плечами и фыркнула, а Варя вся сосредоточилась на своем ирбисе. Вздохнув, он принялся убирать остатки завтрака. Надо успеть выехать из болот до ночи.

* * *

Миновав Болота Блуждающих Душ, троица вернулась на верный маршрут. Получалось, что Варя сделала довольно значительный круг, но, учитывая проведенную ночь на Последней Дороге, она ничуть не жалела. Фея становилась пунцовой от злости, когда думала о Дани, а Верест бледнел больше обычного и яростно сжимал зубы, так, что на щеках начинали играть желваки.

Варя так и не поняла, какой опасности подверглась прошедшей ночью. Ни Тинь, ни Верест не пожелали развивать эту тему.

Уже неделю путники ехали по Лесу Дриад, и так пока не встретились ни разу с лесными духами. Варя увлеченно делала зарисовки для будущей книги, расспрашивая фею с эльфом об особенностях этого мира.

С Верестом у нее сложились довольно странные отношения — она постоянно ловила на себе его взгляды, сама же избегала смотреть в его сторону. Сейчас, когда он был совсем рядом, каждый день и ночь, она сама старалась дистанцироваться от него. Тинь, глядя на это, только посмеивалась, но и не вмешивалась. И, зная фею, Варя была благодарна ей уже за это.

Два раза троица подверглась нападению каких-то странных зверей — с мордами, похожими на кабаньи, только с клыками величиной со соловые ножи, с мощными поджарыми телами и полулапами-полукопытами. Варя даже не успела как следует испугаться, как Верест поразил в самое сердце выскочившую у нее на пути махину. А когда она поблагодарила его за проявленный героизм, недоуменно пожал плечами и хмыкнул в свойственной ему манере.

Второй раз такая же зверюга, именуемая здесь свинопсом, опять набросилась на Варю. Привлекаю я их здесь, что ли. На этот раз зверь был атакован сразу с двух сторон: подросший Касперский тоже решил поучаствовать в охоте для разнообразия.

На исходе седьмого дня, практически миновав Лес Дриад, путниками было принято решение остановиться на ночлег. Завтра они войдут в долгожданный Аос. Варя слегка мандражировала, но Тинь утверждала, что она обязательно поступит — для поступления ее познаний в магии было вполне достаточно. Быстро разложив лагерь и поужинав, троица блаженно растянулась у костра. Варя уже привычно чувствовала радость и досаду одновременно — она была безмерно счастлива, что рядом с ней Тинь, Сиффи и Каспер, и, конечно же, Верест. Но она не могла перестать думать о том, что он сейчас здесь, с ней, не потому, что сам этого хочет, а просто потому что, не хочет быть в другом месте. Хотя сложно его в этом винить, думала она. Стоит только вспомнить стерву Дани, которую разорванная помолвка вряд ли остановит.

В задумчивости Варя покинула лагерь и спустилась по пологому холму, усыпанному незабудками, прямо к мелководной речушке. Тинь предупредила ее, что здесь могут быть русалки, но с амулетом, который подарило ей озеро, ей не стоит их опасаться.

— А как же дриады? — спросила Варя.

— Я думаю, они в бурном восторге от твоих татуировок, если до сих пор не высказали возражения против того, чтобы мы прошли через их лес.

Дриады появились так неожиданно, что Варя не сразу поверила своим глазам. Вот она сидела у реки, слушала журчание воды, которое всегда успокаивало ее ум, отвлекая от ненужных мыслей, смотрела прямо перед собой, и только лишь уловила быстрое движение боковым зрением, как стоило ей повернуть голову, она оказалась в окружении дриад.

Духи деревьев оказались точь-в-точь такими, как их описывала Тинь: невысокие, крепкие и вместе с тем грациозные, с цветами и листьями, вплетенными в длинные волосы и телами, сплошь покрытыми затейливыми узорами. Их было шесть — пять взрослых особей и одна девочка, совсем еще ребенок. Малышка робко протянула пальчик и провела по вариному плечу, внимательно изучая вытатуированные цветы. Варя так поняла, что контакт положен.

— Это твой мужчина? — спросила дриада с яркими оранжевыми лепестками в гриве темно-зеленых волос Варю.

— Где? — опешила бывшая верховная жрица.

— Путешествует с тобой и маленькой феей.

— Не мой, — буркнула Варя, — Сам по себе. Нам просто по пути.

— Девочки, вы слышали? Он свободен! — обратилась зеленоволосая дива к товаркам и те вспорхнули яркой стайкой и тотчас растворились в листве деревьев. С Варей осталась только задавшая вопрос и девочка.

Варя раздраженно передернула плечами, мол, как угодно. Хоть с хреном его съешьте, мне все равно. Дриада разглядывала ее с веселым любопытством.

— Откуда у тебя амулет Озера Обители Матери Эльфов?

— Озеро само мне его подарило, — пожала плечами девушка.

— Таково было твое желание?

— Мне нечего было желать, — честно ответила Варя и дриада нахмурилась.

— Ты называешь своего мужчину не своим и тебе нечего попросить у волшебного озера. Ты странная, человечка. Хотя и с очень красивыми узорами на теле. Почти как у дриады.

— Угу, — не сочла нужным поблагодарить Варя. Она отвернулась и всматривалась в воду, то тут, то там взрывающуюся крохотными всплесками, в которых мелькали разноцветные рыбные хвостики.

Дриада устроилась поудобней, всем своим видом показывая, что не собирается уходить.

— А ты? — не выдержала первой Варя, — Не собираешься примкнуть к подружкам?

— А почему бы тебе не остановить их магией, моих подружек? — вопросом на вопрос ответила дриада.

— Я не умею, — пожала плечами Варя, — А если бы и умела, не стала бы. В моем мире мужчины добиваются женщин. «Боже, что за бред я несу, — тут же пришла мысль, — В каком это моем мире? Разве что в том, что у меня в голове! Да на Земле девчонки из юбчонок сигают прямо в клубах, чтобы быть в очередной раз обманутыми и использованными!» Дриада запрокинула голову и расхохоталась, как будто услышала ее мысли.

— А ты забавная. А хочешь научиться магии?

— Похоже, мне придется, — без особого энтузиазма поддержала разговор девушка, — Я иду поступать в ваш институт в Аосе.

— А все же, чего хочешь ты сама? Я вижу, магия тебя не очень интересует?

Варя повернула голову и взглянула в темно-зеленые, почти черные глаза дриады.

— Я просто ввязалась в один Квест. И чуть не потеряла очень близких мне существ по своей глупости, — честно сказала она, — Но сейчас поздно поворачивать назад. Я приняла правила игры и должна играть до конца. Но когда все закончиться, я хочу создать свой мир.

Зеленоватые брови дриады изумленно поползли вверх.

— Вот как? Мир?

Варя рассмеялась.

— На бумаге, или на чем там у вас пишут. Я хочу написать книгу.

Дриада удовлетворенно кивнула каким-то своим мыслям.

— Еще увидимся, Варя.

В то же мгновение она исчезла в воздухе, а ребенок напоследок задумчиво посмотрев на девушку, скрылся в сени деревьев. Варя осталась в одиночестве. Возвращаться к Тинь и Вересту не хотелось, тем более что он, видимо, очень занят в компании стройных и привлекательных лесных духов. Сверху раздалось жалобное мяуканье.

— Каспер! Касперчик! Иди сюда, пушистик, — позвала Варя и довольный ирбис скользнул к ней на колени. Как он быстро растет! Кажется, еще вчера был таким крошкой, и вот уже вполне себе самостоятельный снежный барс. Варя зарылась лицом в теплую мягкую шерсть. От котенка пахло молоком, хоть он уже почти вышел из детского возраста и размеров, и если будет продолжать в таком темпе, ей придется осваивать стрельбу из лука, чтобы прокормить это чудо.

— Лерра Вариа, — раздался приятный баритон Вереста. Варя не стала оборачиваться. Со вчерашнего вечера, когда ни с того ни с сего заявил, что скоро их путешествие, к счастью, подойдет к концу, она не хотела разговаривать с эльфом, и если она не ответит, может, он уйдет, откуда пришел? Но Верест за совместное время, проведенное в пути, привык к непредсказуемым проявлениям характера лерры жрицы и, похоже, его ничуть не смущало то, что она намеренно избегает общения с ним.

Наоборот, после Долины Объединения, этих бесконечных балов и пестрых, щебечущих как райские птички, эльфиек в нарядах, сшитых по последней моде, с их бесконечными разговорами о погоде, природе, балах и развлечениях, эта человеческая девчонка казалась ему такой трогательной в своей искренности. И такой привлекательной, даже когда злилась. Особенно, когда злилась. Верест и сам все еще не верил, что ему удалось чудом избежать брака с принцессой Андов. В любом случае, он не намерен больше оставаться в тени.

— Лерра Вариа, — подсел он к ней, но Варя перебила его:

— Лерр Верест, разве общество дриад наскучило вам так быстро?

— Каких дриад? — эльф недоуменно уставился на нее.

— Тех, которые скрылись в вашем направлении, роняя тапки, — процедила девушка.

— Ах, этих, — невинным тоном уточнил эльф.

Варя гневно взглянула на него. Эта сорока что, издевается над ней?

— Лерр Верест! — воскликнула она.

— Лерра Вариа, — в тон ей ответил эльф. Увидев, что девушка возмущенно хмурит брови, Верест вздохнул, — Эти дриады сейчас беседуют с Тинь. Я так понял, это ее знакомые.

— Вот как.

— Да, — кивнул эльф, — Думаю, сложно попасть в место, где у вашей подруги не было бы знакомых.

— Лерр Верест.

— Да, лерра Вариа?

— А что вы будете делать в Аосе?

— Сначала я дождусь вашего поступления.

— А потом?

— Я правильно понял, согласно вашему заданию, вам нужно только поступить в институт? Учиться необязательно?

— Вроде бы так.

— И вы хотели бы наконец начать писать книги?

Щеки Варвары гневно вспыхнули. Он что, подслушал разговор с дриадой? Она точно не говорила ему о своих планах!

— Успокойтесь, лерра, я же не слепой. Я же вижу, что вы постоянно делаете какие-то зарисовки, заметки, а ваши вопросы наталкивают на мысли, что вы собираете информацию. Чем вы занимались в своем мире?

— Я писала. На заказ, — призналась Варя.

— Я так и понял, — кивнул Верест, и, не дожидаясь, пока Варя скажет что-нибудь еще, продолжил:

— Лерра, в Долине Объединения, на границе территории Элсуортов и Андов, находятся мои владения. Я не наследный принц, и теперь, когда отец вернулся, надеюсь, что надолго, матушке пока не придет в голову строить в моем отношении матримониальные планы. Впрочем, накануне моего отъезда, у нас состоялся очень серьезный разговор…

Варя внимательно слушала эльфа, не понимая, куда он клонит. Верест тем временем продолжал:

— Владения не очень большие. Но для того, чтобы разводить лошадей и вести уединенный образ жизни, хватает. Вместе с тем мой дом находится не так далеко от территории Андов, Элсуортов и Обители Матери Эльфов.

— К чему вы клоните, Верест?

— К тому, что я предпочитаю достаточно замкнутый образ жизни. Я заметил, что вам тоже периодически нужно время, чтобы побыть в одиночестве.

— Лерр Верест…

— Лерра Вариа. Я буду ждать столько, сколько нужно, — Верест поднялся и удалился, оставив Варю в недоумении.

Теперь она решительно ничего не понимала. Что это только что было? Эта непробиваемая, невозмутимая сорока изъявила ей в столь деликатной форме свое желание жить вместе? Варя, вопреки своим же ожиданиям, разозлилась еще больше.

 

Глава 45

Ая

Ая вздохнула. Надо же было такому случиться, что оба ее друга, так невзлюбившие друг друга с самого начала, сейчас оказались в одинаково бедственном положении: и оборотень, и вампир, сидели сейчас в подвале дома старосты деревеньки с красноречивым названием Жлобино в ожидании суда.

Девушка знала, что ни Мииле, ни Разару не составило бы труда не то, чтобы выбраться из подвала, но даже и не попадать в него.

— Одним словом — Жлобино, — презрительно заявил, оборотень, сплюнув под ноги, когда деревенские связывали ему сзади руки, прежде чем, увести в заточение.

— Найди след, Ая, — попросила ее чернокожая Миила, к которой селяне побоялись приблизиться вплотную, и окружили ее плотным кольцом из выставленных вперед вил, лопат, мотыг, серпов и прочих металлических предметов сельскохозяйственного назначения.

«Найти след, — думала Ая, — Ей легко говорить. Видите ли, двум непримиримым врагам, оборотню и вампиру вздумалось поиграть в поруганную честь!» Вчера, войдя в деревеньку Жлобино и устроившись на ночлег в доме местного старосты, друзья и не предполагали, что утро окажется таким неожиданным.

Предрассветный воздух сотряс истошный крик дочки старосты. Что девушка делала на опушке леса в такой час, узнать не удалось. Марика так и не пришла в сознание. Ее ручной волк скалил зубы и никому не давал к ней подойти, пока не позвали за старостой. Сейчас зверь лежал у постели своей хозяйки с перебинтованной задней лапой, на которой остались отчетливые отпечатки чьих-то зубов, и с переломанными ребрами, как будто какой-то великан пнул его, как какого-то щенка. Зверю приходилось несладко, но он все равно издавал утробное рычание, когда кто-то подходил к постели Марики ближе, чем на два метра.

Как на беду, ни беловолка, ни Миилы в этот момент не было горнице, соответственно, именно на них и пало подозрение всей деревни. Женка старосты, вторая жена, вошедшая в дом с согласия покойной мамы Марики, настояла на том, чтобы схватить чужаков незамедлительно и предать огню. Староста ответил на это, что как бы там ни было, сначала суд.

Аю удивило, с какой покорностью появившиеся Миила с Разаром позволили отвести себя в подвал. «Нечего скрываться, если невиновен!» — заявила ей Миила, и оборотень одобряюще кивнул, тряхнув светлой вихрастой челкой, чем вызвал у Аи недоумение: раньше она не замечала, чтобы они вот та, запросто, соглашались друг с другом.

Однако теперь ей предстояло провести частное расследование и выяснить, кто напал на хохотушку Марику и ее ручного волка. Девушка бродила вокруг места происшествия, рассуждая, что могло вызвать молодую селянку из дому в такой час. Мысли путались, и никак не хотели идти в нужном направлении: ладно Марика с ее волком, а вот действительно, где шлялись ее друзья? Ладно, Разар наверняка охотился. И судя по тому, что не поступало никаких жалоб по поводу зверски уничтоженных кур, как в прошлой деревне, охотился он за пределами Жлобино. А вот Миила… Ая не хотела даже думать о том, что она тоже выходила на охоту. Впрочем, за время, проведенное в пути, Ая ничего странного за Миилой, кроме маниакальной любви вампиреллы к соленому томатному соку не замечала. Вампир не переставая спорила и ругалась с Разаром, болтала с Аей, по-прежнему учила ту магии и больше никак себя не проявляла. Ая стеснялась спросить, чем она питается, помимо томатного сока, а сама Миила об этом не распространялась. И о чем только она думает, вместо того, чтобы найти какие-нибудь улики, следы? Какие еще улики, раздраженно перебила она сама себя — какие могут быть улики — ни оборотень, ни вампир никогда бы не нарушили законы гостеприимства! Это совершенно невозможно! Ведь их же приняли в этом доме! А все-таки, где они были ночью?

Выпрыгнувшая из кустов фигура появилась так внезапно, что Ая только и успела, что рот открыть от изумления. В следующий момент она была подхвачена сильными железными руками и прижата к стволу дерева.

— Вы? — вырвался у девушки изумленный вздох, — Что вы здесь делаете?

— Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь? Или ты забыла о том, что задолжала мне первую брачную ночь и счастливую жизнь, бок о бок, душа в душу до самой старости? — Ортор сердито смотрел на нее.

— О чем ты говоришь вообще? Ничего я тебе не задолжала! — с вызовом ответила Ая, — Спасибо, конечно, что спас меня от Элго, но в мои планы не входило замужество!

— И, тем не менее, оно произошло, — заявил орк, — Кстати, позволь и мне поблагодарить тебя.

— За что?

«Ой, что сейчас будет! — пронеслось у нее в голове, — Он наверняка в бешенстве из-за того, что бросила его тогда, недвижимого, в шатре, когда бежала с Миилой в ночь равноденствия, будь она неладна!»

— Спасибо за то, что нашла в себе силы противостоять черным жрицам, — серьезно заявил орк.

— Откуда ты знаешь? — опешила Ая.

— Наверно, просто сделал выводы, увидев, что мой мир до сих пор не утопает в крови, оставляемой Дикой Охотой, — пожал плечами орк, — А может быть, просто сам наблюдал бой кавалькады Черного Всадника и моих братьев. Я не успел к тебе тогда. Прямо перед моим носом какая-то сила подхватила и унесла тебя.

Вот как. Значит, он там был. Что ж, они квиты. Он спас ее от Элго. Она… Она пережила поистине кошмарную ночь, сопротивляясь приказам храма Лонга.

— Почему ты сразу все мне не рассказала?

— А много у меня было причин доверять оркам? И вообще, как ты меня нашел?

— Ты моя подруга, женщина, ты что, забыла?

— И ты пришел, чтобы увезти меня в свое племя? — обреченно спросила Ая, отводя взгляд.

— Я пришел, чтобы познакомиться со своей женой, которую дали мне светлые боги и на брак с которой меня благословила добрая старая женщина. Я пришел, чтобы узнать тебя, что ты любишь и что нет, что тебе нравится и чего ты хочешь от жизни.

— Разве жены орков не хотят того, что хотят их мужья? — недоверчиво прищурилась Ая.

Ортор расхохотался. Странно, но и Ая почувствовала некоторое облегчение. По крайней мере, он не тащит ее в свое поднебесное племя, или как там его. И на том спасибо, как говорится.

— Я рад, что ты успела так хорошо изучить обычаи моего народа, — отсмеявшись, заявил Ортор, — Но в разных племенах и обычаи разные.

— Так что же ты хочешь?

— Сначала я намерен узнать, куда ты направляешься? Я уже понял, что у тебя есть какая-то цель, и ты не отступишь, женщина.

— Сначала мне нужно освободить друзей.

— Каких еще друзей?

— Вампира и оборотня. Они сейчас в подвале дома старосты, ожидают суда за то, чего не делали.

— Вампира и оборотня? И они не поубивали друг друга?

— Не знаю, — пожала плечами Ая, — Они давно в подвале. Мне нужно найти улики их невиновности, но я не представляю, как это сделать.

— А в чем их обвиняют?

— В нападении на дочку старосты — мы остановились на ночлег в их доме — и ее ручного волка.

— Бред.

— Вот и я говорю. Но от этого не легче.

— А с чего вас вообще занесло сюда, женщина?

— Мы идем в Аос.

— Зачем?

— Чтобы я поступила в Институт Благородных Волшебниц, — торжественно сказала Ая и добавила, — Хочу стать магиней.

— Образованная жена — это хорошо, — удовлетворенно отметил Ортор, чем крайне удивил Аю, — А магиня, да еще такого высокого класса, племени Небесных Врат точно не помешает.

Он серьезно? Ортор кивнул. Он совсем не похож на других орков!

— А почему все орки должны быть похожи? Это скучно. Ладно, хватит терять время! Скоро этот деревенский суд?

Ая ошарашено уставилась на светлого орка. Подумать только! Похоже, у них с друзьями действительно появился шанс.

* * *

В назначенный час они с Ортором вошли в здание деревенского суда — по совместительству, похоже, бывающее время от времени зданием фермы. Пока Ая с Ортором занимались расследованием и поиском алиби для Миилы с Разаром, деревенские втащили сюда узкие скамьи, стол для судьи и даже кафедру для свидетелей. Присмотревшись, Ая узнала в кафедре поставленный на попа стол, прикрытый покрывалом, но это, право, не могло ее смутить. Настолько зла она была после того, что они с орком узнали.

Стоило им появиться на пороге, как старостиха набросилась на них:

— От! Уже с орком! Она точно ведьма! Сама нелюдь и с нелюдями дружбу водит! А я не удивлюсь, если окажется, что и он с ними заодно! Видать, вместе с этими упырями на доченьку мою золотую напал, а люди наши и спугнули их всех!

— Помолчи, Олея, — скривился староста и ударил молотком по столу, — В Жлобино справедливый суд. Вам есть, что сказать? — обратился он к Ае с орком. Хороша его женка, ничего не скажешь. Ведь по орку видно, что не из простых. А где один кочевник — там и другие поодаль. Это дело нравилось ему все меньше и меньше. Да и Марика не приходила в себя. Когда он покидал дом, прежде чем идти на суд, она лежала такая же бледная, как и утром, когда он на своих руках принес ее с опушки леса, и не реагировала ни на что, его бедная девочка.

— Нам нечего сказать, — заявил Ортор, и по толпе крестьян разнесся восторженный гул. Значит, сегодня будут жечь нечисть!

— Но мы привели с собой кое-кого, кому есть! — раздался звонкий голос Аи.

— Кого это? — недовольно скривилась старостиха, — Никаких свидетелей больше заявлено не было.

— Я вас уверяю, лерра, этого свидетеля суд выслушает и без предварительного заявления, — слегка поклонился ей Ортор.

— У меня есть, что сказать, — заявила совершенно здоровая Марика, переступая порог фермы. Рядом с ней в зал вошел ее ручной волк.

Ортор ободряюще пожал руку Аи. Молодец, все сделала правильно. Из нее действительно получится хорошая магиня, раз она так быстро научилась пользоваться целительным амулетом и приготовила укрепляющий и проясняющий память отвар. Вместо того чтобы ходить и искать подтверждения невиновности вампира и оборотня, лучше попробовать помочь единственному свидетелю преступления, справедливо рассудил он. Никогда бы беловолк не напал на своего собрата, пусть и обычного волка, и вампир не нарушил бы традиций гостеприимства — это он знал наверняка. Оставалось только продумать схему лечения и проинструктировать его подругу, как пользоваться заряженным целительской энергией кристаллом. И она — молодец, все сделала верно!

— Дочка, — не веря своему счастью, староста поднялся из-за стола.

— Я в порядке, папа, — ответила ему Марика, — И помню все, что произошло. И… я расскажу всем. Наконец-то расскажу.

Ая, в это время пристально наблюдавшая за старостихой, увидела, какой ненавистью вспыхнули ее глаза.

— Эта ведьма ее околдовала! — закричала женщина, — Не верьте ей! Не слушайте.

— Олея! — прикрикнул староста, и ей пришлось замолчать.

— Правда в том, — начала Марика, и видно было, что рассказ дается ей с трудом, — Правда в том, — повторила она, — Что Олея занимается некромантией. Недавно увлеклась.

Толпа испуганно замерла. Воцарилась такая тишина, что слышен стал полет мухи. Еще бы, жена старосты оказалась некроманткой.

— Когда в деревню вошли оборотень с вампиром, Олея решила оставить их у себя не службе, — при этих словах непроницаемое черное лицо Миилы, также с Разаром присутствующая в зале, тронула чуть заметная ироничная улыбка, — Ночью Олея подняла несколько умертвий, которые должны были помочь ей справиться с гостями. Я хотела остановить ее… — Марика провела руками по белой коже шеи, на которой отчетливо угадывались синие следы от пальцев, — Хорошо, что подоспели наши гости, папа, сказала она, кивнув головой в сторону подсудимых. Они спасли мне жизнь. Но я все равно сильно испугалась.

— Почему ты раньше не сказала мне об Олее, дочка? — тихо спросил староста, избегающий смотреть на женку, замеревшую на месте и уставившуюся на деревянные доски под ногами.

— Я думала, смогу ее переубедить, — сказала Марика.

— Наказание за некромантию без лицензии…

Олея разрыдалась, но никто не стремился ее утешать. Все в деревне любили Марику и жалели девушку. Кто знает, как далеко могла зайти начинающая ведьма? Ведь ее падчерица действительно могла умереть!

— Наказание за некромантию без лицензии назначаете не вы, — раздался твердый голос Ортора, — И не деревенский суд. Женщину должен судить Ковен Магов. Вам следует связаться с Аосом, а пока взять ее под стражу.

— Только не в подвал, — подал голос Разар, — он, похоже, был ничуть не удручен происходящим, — Там у вас так сыро, а у людей, даже начинающих некромантов, слабое здоровье.

Ая заметила, что лицо Миилы тронула едва заметная улыбка. Подруга не повернула головы к оборотню, но видно было, что ей приятно было слышать эти слова.

— Засим разрешите откланяться, — сообщил Ортор, — Нам нужно попасть в Аос до темноты.

Староста пытался остановить их, чтобы отблагодарить как следует за то, что вылечили его единственную дочь, но компания вежливо отказалась. Не прошло и часа, как орк с подругой, вампирелла и оборотень покинули деревеньку. Впереди их ждал Аос, и сердце Аи замирало в предвкушении — она не сомневалась, что обязательно поступит в Институт, Миила была хорошим и компетентным наставником, только успеет ли она первой? Выиграет ли она Квест?