На ум Селезневу, пришел его факт встречи с паспортистом. Вроде бы не значительный эпизод во всей этой истории, но как много было в нем смысла. Если только Санников поменял паспорт, поменял фамилию, то в этом случае его поиски обречены на провал. Тогда под новой фамилией, он вполне мог скрыться и даже фоторобот не дал бы ничего. Мало ли в России людей, похожих друг на друга!? Не выходя из своего кабинета, Иван набрал телефон Скорошевской.

— Алло — Елена Васильевна! Это беспокоит вас Селезнев! Вы звонили мне по поводу встречи «Циклопа» с паспортистом!?

— Конечно же помню, — ответила Елена, и выдержав паузу спросила; — Что именно вас интересует Иван Васильевич?

— Я вот что подумал! А что если Санников, заменил паспорт!? Вы могли бы проверить?

— А на каком основании? Это вопрос службы внутренней безопасности, — ответила Скорошевская. — Разве что возбуждение уголовного дела по вновь открывшимся фактам?! Так над этим надо подумать.

— Я уже сегодня отправлю факс на Председателя Заднепровского суда. Пусть выдаст санкцию на проведение проверки в паспортном столе. Я не исключаю, что начальник Управления МВД будет удивлен.

— Иван Васильевич, а какова глубина, этой самой души!? В каком эквиваленте она измеряется — доллары, евро, или литрорубль на километр!? — ехидно спросила Скорошевская.

— Пирожково — шоколадный эквивалент Елена Васильевна — для кофе!!! — Ответил Иван, понимая, что если вопрос зашел об оплате, то Скорошевскую непременно исполнит его просьбу уже в ближайшее время.

Все складывалось на удивление гладко. Это уже начало настораживать Ивана. То за месяц ничего, а сейчас за три дня столько навалилось, что было впору подписывать новую папку. По наблюдению московской наружки, Винтовская после взрыва на рублевке, на Измайловском вернисаже, не появлялась. По всей вероятности она уже где — то в бегах, — подумал Иван, ломая голову. Погода на улице уже несколько дней манила своим весенним теплом на природу. Мечта о свежем шашлыке, холодной водке и рыбалке не покидала душу Селезнева. Не смотря на цветение черемухи и вопреки народных прогнозов, эти дни мая были исключительно июньскими, чем весенними. Этот фактор говорил, что «черные археологи» уже давно открыли свой сезон и погрузились в поиски эха прошлых лет.

Набрав номер Тимофеева, Иван услышал, как тот взял мобильник.

— Следователь Тимофеев слушает! — сказал бодро майор, узнав номер Ивана.

— Алло Тимофеевич! Как там у вас погода? — спросил Иван, заходя из далека. Может к нам, порыбачить приедешь? Вроде сейчас лещ идет, щука после нереста жрать хочет.

— Изумительная погодка! — ответил Тимофеев, закуривая. Он подтянул по ближе к себе пепельницу, и скрестив ноги, положил их на стол, откинувшись на стуле, как это делал Иван Селезнев.

— У тебя по нашему делу есть какие, новости, или же нет? — Спросил Тимофеев.

— В Багдаде Сергей Тимофеевеч, все спокойно! Агентура завербована, караси предупреждены!!! — шутливо ответил Иван.

— Ты, новости, какие, смотришь? — спросил Тимофеев.

— А как же! — Ответил Селезнев, слегка покачиваясь на стуле.

— Ты видел, показывали в дежурной части по РТР, как на рублевке, сгорел особняк банкира Мейера?

— Видел.

— Я предполагаю, что все это звенья нашей с тобой цепи.

— Ты же говорил, дело закрыли ввиду несчастного случая, — спросил Иван.

— Это была политическая версия на волне одесских событий. Не хочет наше руководство ссориться с новой украинской властью. Но я продавил процесс и опознал твоего «Циклопа» на вечеринке, когда взорвался дом этого бандеровца. Эксперты нашли остатки воспламеняющего состава. Да, Васильевич, и мне кажется, что вся эта кухня уже вот-вот будет в пределах твоего района. Готовься к приему гостей. — сказал Тимофеев, предупреждая Селезнева о возможном появлении криминального дуэта.

— А у меня Сергей Тимофеевич, все как в американском триллере — «Все под контролем» будем брать с поличным! Смоленский ОМОН уже разминается на своей базе. Доверься профессионалам, мы их сделаем как котят, — ответил Иван.

— Сделаешь — сделаешь Васильевич! Ты смотри на предполагаемом убийце уже трупов, наверное, больше, чем народа в твоем районе.

— Я запрос сделал Скорошевкой, обещала по внутренней безопасности провести паспортиста. Вот жду, когда она мне данные на новый паспорт Циклопа скинет. Я тогда сразу тебе. Будешь объявлять в федеральный розыск, а то у меня таких полномочий нет.

После сказанного Тимофеевым, можно было думать только об одном: Иван чувствовал, что уже в ближайшее время район превратится в поле боя. Двенадцать миллионов долларов, это та сумма, ради которой можно было идти ва-банк. С приходом теплых дней, всегда во все времена, количество правонарушений постоянно возрастало. Отдыхающие, пьяные туристы, дачники, черные следопыты и рыбаки браконьеры все-все открывали сезон в эти теплые майские дни. В связи с первоначальным накоплением капитала в формате страны, борьба за теплые и денежные места под солнцем, переходили в настоящую бойню. Даже в столь тихом провинциальном городе и его окрестностях, было неудивительно повстречать разложившийся труп. Все эти неприятности добавляли местным полицейским менингита. Селезневу ежедневно на планерке, приходилось выслушивать от начальника РОВД рулады упреков и необоснованных обвинений, будто бы только он единственный, повинен в разгуле преступности.

Ежедневно Иван, ловил себя на мысли, что вся эта «почетная служба» порядком надоела за двадцать лет, а перспективы на улучшение, таяли с каждым днем, как внезапно выпавший в июне снег. Естественно, если удастся раскрыть убийство Афанасьева, то возможно, что на его погоны, прольется звездный дождь. Тогда — тогда, он вполне может плюнуть на службу и уйти на заслуженный отдых, чтобы там, в кругу семьи, в кругу своего хобби забыть о всех проблемах, навалившихся на его плечи за последние годы. Набрав номер телефона участкового с Усмыни, Иван поинтересовался наличием агентурной информации. Местный участковый пока ничего обнадеживающего не сказал, хотя пообещал.

Ожидание угнетало — Иван всем сердцем, предчувствовал, что со дня на день начнется развязка давно назревающих событий. По всей видимости, все это дело сводилось только к появлению подозреваемых в пределах района, как намекал об этом Тимофеев.

— Васильевич! Тебе тут из Москвы факс пришел! — сказал дежурный и положил на стол лист бумаги.

— А, давай! Давно жду! — сказал Селезнев, глубоко затягивался очередной сигаретой. Весь кабинет, словно заводская курилка насквозь пропах табаком. Любой посетивший это следственное заведение, отмечал в своем сознании эту особенность. Он взял факс и нехотя поднес его к глазам. На какое — то мгновение, его рот открылся. Сигарета, не удержавшись на губе, упала на брюки в район паха.

— Во бля…не хватало на работе сгореть, — сказал он, и стряхнул окурок на пол.

— Ты, что Васильевич, фоторобот видишь в первый раз что-ли!? — сказал дежурный и засмеялся.

— Игорек, шел бы ты куда шел! — Сказал Селезнев, приходя в себя. — Ты факс отдал!? Отдал! Вот теперь иди на место и неси службу.

— Я в дежурке с мужиками заговорился. Тут из аппарата лезет вот эта бумага. Я сразу к тебе. Иван, посмотрел на лист бумаги. Комок подкатил к горлу, а скупая мужская слеза зависла на краю века. На него с листа смотрел ни кто иной, как его друг по Кавказу Валентин Санников. Рука Ивана от подобного следственного эксперимента слегка задрожала. Иван чувствовал, что их встреча неминуема, но он до последнего надеялся, что ошибается. Не мог он поверить в то, что его друг, которого он спас от смерти и вытащил из — под огня окажется по другую сторону закона.

Отбросив лист, Иван откинулся на своем стуле, поставив его по привычке на две ножки. Задрав голову в потолок, он, прикурил сигарету и погрузился в воспоминания.