Ночь другая. Врачующей мглою, кругла, незлобива —
взлетела короной деревьев по кругу залива,
как Вселенная, вдруг осознавшая в миг сотворения.
что не скрыться уже, не сбежать с этих пор.
Как аминь.
Как умиротворение.
Как приговор.
Во мгле целовались верхушки древес
с любовью по кругу.
И все примирились — друг, женщина, мать и отец
простили друг другу.
И обрубленный ствол сквозь разводы усохших колец
вдруг расцвел, увлажнился, и клейкие листья чуть смялись.
Как бывает в легенде,
В которой счастливый конец, —
и боги смеялись.
Перевод Е. Бауха