18 августа 1943 года

Информации было немерено. Помимо групп самого Зераха, периодически уходивших в свои рейды и постоянно набиравших новых людей, до Зераха добралось более пятидесяти моих бойцов. Это были снайперы Авиэля, диверсанты Смирнова, разведчики «Погранца», подрывники, ушедшие в дальние рейды с нашей базы, бойцы рейдовых групп и девчонки, освобождённые нами у карателей. Теперь добавились ещё и мои мастера, пилоты и штурманы «пешек».

Оставив на промежуточной базе большую часть пока не нужного нам народа, мы добрались до аэродрома. Того самого аэродрома, который случайно обнаружил Зерах больше года тому назад. Это был очень забавный аэродром. Забавный до такой степени, что Зерах, получивший от меня чёткий приказ, занимался им с самой весны. Восемь разведчиков во главе с Зерахом три месяца лазали вокруг этого аэродрома, не приближаясь к нему близко.

Мы собрались ещё на одной временной базе совсем недалеко от аэродрома. Теперь можно было рассказать ребятам, что такого необычного в этой хорошо замаскированной бетонной полосе.

– По нашей устоявшейся традиции слово предоставляется командиру всей этой не слишком организованной толпы, – неспешно начал я, оглядывая свою увеличившуюся в количестве и поменявшую основной ударный состав группу. – Когда год назад вы совершенно случайно нашли этот аэродром, я ничего о нём не знал. Вы аккуратно, прямо-таки по крупицам собирали информацию и недоумевали, но тем не менее делали своё дело. Теперь о сути этого необычного дела.

Аэродром используется специальной эскадрильей транспортной авиации Люфтваффе как пункт заправки горючим. Охраняется взводом СС и обслуживается постоянной обслугой, базирующейся и живущей здесь же. Охрана этих взлётных полос небольшая просто потому, что они используются нечасто. К тому же такая же охрана есть во всех прилетающих на аэродром самолётах. Кроме этого, периметр аэродрома огорожен колючей проволокой и сплошными минными полями.

Операции тайные, а об этом аэродроме знает очень небольшое количество людей. Минус охраны состоит в том, что она высокопрофессиональная – это специальный десантный батальон СС. Увольнительные для охраны и обслуги не предусмотрены, но часты короткие отпуска, во время которых отпускники улетают на самолёте в Берлин. Соответственно, выцепить кого-нибудь из обслуги или охраны и вдумчиво допросить не представлялось возможным.

В зависимости от целей и задач, раз в три недели три или пять самолётов летают по трём маршрутам. Откуда прилетают самолёты, мне выяснить не удалось, предположительно с Украины. Маршрут проложен весьма извилисто. Самолёты вылетают из Берлина на Украину, затем перелетают в Ригу. Прилетающие ночью или на рассвете самолёты стоят весь день, экипажи и охрана отдыхают, берут дополнительный груз и так же ночью улетают.

Год назад я планировал захват этих самолётов и перелёт на них за линию фронта, но это оказалось невозможно. При любом отклонении от курса самолёты будут сбиваться всеми доступными немцам средствами, а по пути к линии фронта базируются минимум четыре эскадрильи ночных истребителей и несколько перекрывающих друг друга мест расположения зенитных батарей.

Теперь о маршрутах. Один маршрут нам не интересен, по нему раз в неделю летает только один самолёт. Это маршрут в Берлин. Двадцатого числа три самолёта летят на побережье Дании, двадцать восьмого, те же три самолёта, на побережье Норвегии. Садятся на такие же небольшие аэродромы, выгружают груз и сутки ждут.

Сначала о самолётах. Три самолёта «Юнкерс-90» – транспортные самолёты с максимальной загрузкой в сорок человек и один самолёт – «Юнкерс-52/3 м» – с максимальной загрузкой не более двадцати человек. В каждом транспортном самолёте – одиннадцать человек специальной охраны из отдельного парашютно-десантного батальона СС. Занимаются парашютисты только сопровождением этих грузов и охраной аэродромов.

В Норвегии охрана сопровождает груз от аэродрома на небольшую базу торпедных катеров, где присутствует при его загрузке. Обычно груз либо не более десяти ящиков, либо не более двадцати человек на каждый самолёт. На базе постоянно находится от пяти до семи торпедных катеров. Груз перегружают на катера, для чего используется охрана базы.

Охрана состоит только из технического персонала, обслуживающего катера, расчётов восьми счетверённых зенитных автоматических орудий «Эрликон» и, разумеется, экипажей самих катеров. В некоторых случаях посылка перегружается в подводную лодку, но лодка постоянно в гавани не стоит. Куда катера перевозят посылку, неизвестно, предположительно на базу подводных лодок, но катера всегда заправлены и готовы к выходу. Что находится в ящиках, тоже неизвестно.

Наша с вами задача – захватить аэродром, выбить охрану и, загрузившись в самолёты под видом сопровождения груза, улететь отсюда. Дальше по обстоятельствам, но в идеале – захват торпедных катеров и уход на них в Великобританию.

С сегодняшнего дня наблюдением и разведкой занимаются пять групп. Первая – «Ким» и «Хаски». Вторая – «Багги» и «Лето». Третья – я, «Гном» и «Ёж». Четвёртая – «Рубик» и «Кубик». Пятая – «Чук» и «Гек».

Зерах, к каждой группе прикрепишь двоих разведчиков, знающих окрестности. Четвёртую и пятую группы сажаешь на телефонные линии и прикрепишь к каждой группе не менее четырёх человек охраны.

«Ким» «Багги»! Возьмёте тепловизоры, проявите всю систему охраны и расположение внутренних постов. Не мне вас учить. Командиры групп, подбираете себе постоянных бойцов, по возможности обучаете владению нашей техникой. – Об этом аэродроме и маршрутах этой курьерской эскадрильи я узнал от Елагина. Именно так Елагин попал в Великобританию. Сначала его хотели переправить на подводной лодке, но затем передумали и отправили на торпедном катере, и не его одного.

В тот момент Елагин практически не ходил сам, и его носили на руках специально обученные люди, так что подводная лодка отпала почти сразу, но саму лодку Елагин видел в гавани. За полгода он передал мне много косвенной информации об этих двух маршрутах, но не смог выяснить главного: где находятся базы подводных лодок в Дании и Норвегии и какова конечная точка маршрутов.

Впрочем, кое-что у меня есть, кроме самих маршрутов. Елагин продолжает собирать, а в некоторых случаях покупать через своих агентов информацию о тайных тропах нацистов. Этим же займусь и я, причём в самое ближайшее время.

Герхард

Весь день у Герхарда Бремера было хорошее настроение, и дело было даже не в звонке его старого приятеля из Берлина. Хотя известие о том, что ему присвоено звание оберштурмбаннфюрера СС было неожиданно и весьма своевременно. Дело было в мимолётной встрече ранним утром. Выходя из подъезда, Бремер в дверях столкнулся с необычной девушкой, поразившей его и своим внешним видом, и формой СС, и любопытным взглядом, брошенным на него.

Коротко стриженная блондинка поразила штурмбаннфюрера. Она была беззащитно хрупка, и в то же время от неё веяло какой-то необыкновенной силой и обаянием. Новоиспечённому подполковнику даже показалось, что на блондинку он произвёл впечатление. Впрочем, это могло ему только показаться, по своему обыкновению, он был не в форме, а в приличном штатском костюме от лучшего берлинского портного. В форме как раз был его водитель и бессменный помощник оберштурмфюрер

Курт Валь.

Штурмбаннфюрер СС Герхард Бремер был, в общем, обычным, ничем не примечательным офицером СС. Своим карьерным ростом он был обязан, и он никогда не скрывал и не забывал этого, своему школьному приятелю, неожиданно взлетевшему по карьерной лестнице во Франции.

Штандартенфюрер СС Рихард Верднер всегда лучше его ориентировался в хитросплетениях закулисных игр и, перейдя в специальный отдел Шестого управления РСХА, руководителем которого был оберфюрер СС Вальтер Шеленберг, тут же вспомнил и о нём. С назначения Шеленберга начальником Шестого управления началась деятельность этого секретного отдела. Собственно говоря, самого отдела не существовало в природе вещей, прикреплён он был к отделу VI D, но его руководитель, оберштурмбаннфюрер СС доктор Теодор Пеффген, даже не подозревал об этом.

Шестое управление Главного управления Имперской Безопасности занималось разведывательной работой в Северной, Западной и Восточной Европе, СССР, США, Великобритании и странах Южной Америки. Отдел VI D занимался Западом и англо-американскими подконтрольными территориями. Секретный отдел VI D-2 подчинялся напрямую Вальтеру Шеленбергу и работал по тому же направлению, но его функции были несколько шире.

Помимо разведывательной деятельности отдел занимался транспортировкой специальных грузов в страны Южной Америки, США и Канады и имел в своём подчинении несколько эскадрилий транспортной авиации, восемнадцать торпедных катеров различных модификаций, четыре отдельных батальона парашютистов и девять подводных лодок.

В Управлении Имперской Безопасности города Риги Бремер не подчинялся никому, но в любой момент мог использовать любое количество войск и любые технические средства. Работа у него была ответственная, но достаточно рутинная и необременительная. Фактически он был чиновником, маленьким винтиком в огромной, хорошо отлаженной машине. Очень полезным и крайне необходимым винтиком.

На самом деле в руках штурмбаннфюрера сходились нити нескольких маршрутов из Венгрии, Польши, Украины и Белоруссии и, объединившись, следовали дальше, в Норвегию и, значительно реже, в Данию. Дело в том, что северный маршрут с некоторых пор был значительно безопаснее южного, и работы у Бремера прибавлялось с каждым месяцем.

День закончился, по обыкновению, буднично. Сегодняшней ночью прибывала очередная группа самолётов, посылка из отделения Бремера была сформирована и под усиленной охраной отправлена на аэродром в сопровождении Курта.

Выйдя из Управления и неспешно прогуливаясь, штурмбаннфюрер дошёл до дома пешком. Несмотря на довольно жаркий день, с моря дул пронизывающий ветер, и Бремер за столь непродолжительную прогулку изрядно продрог, отчего позволил себе лишний бокал коньяка, приведший его в ещё более благодушное настроение. Поставив пластинку на патефон, Бремер сел в кресло и, грея в ладонях пузатый бокал, отдался во власть Шопена.

Неожиданный звонок в дверь вывел штурмбаннфюрера из умиротворённого состояния. Он встал и неспешно направился к двери. Звонок нетерпеливо прозвучал вновь, и Бремер открыл массивную дубовую дверь. На пороге стояла совсем юная, потрясающе красивая девушка в форме вспомогательной полиции.

Строгая чёрная форма облегала точёную фигурку, на небрежно распущенных волосах, водопадом спадающих на плечи, каким-то невообразимым образом удерживалась форменная пилотка. В руках юная прелестница с трудом удерживала большой пакет из серой бумаги и две бутылки вина.

Сказать девушка ничего не успела. Увидев незнакомого мужчину, она удивлённо распахнула глаза и чуть, всего на полшага, подалась назад. В это время открылась дверь напротив квартиры Герхарда и появилась давешняя блондинка, так поразившая Бремера.

– Марта! Я же сказала тебе – с лестницы направо. Вечно ты путаешь. О! Вот кто откроет нам эту проклятую бутылку! Вы ведь поможете нам? – непринуждённо обратилась блондинка к Бремеру. – А то мы так никогда и не отметим мой прошедший день ангела. Не дай бог, он обидится, и в следующем году у меня не будет такой приятной компании. Вы ведь составите нам компанию, господин… – Блондинка сделала паузу, непринуждённо запнувшись, и подполковник тут же подхватил игру красавицы:

– Бремер. Герхард Бремер к вашим услугам.

Говорила блондинка чисто, но с неуловимым акцентом, видимо фольксдойче, машинально отметил штурмбаннфюрер, убирая за пояс сзади «Браунинг», прикрытый от любопытных взоров редких посетителей створкой двери.

– Помогите нам, Герхард, нам всё это не осилить, – с лёгкой улыбкой повторила приглашение девушка, и Бремер, заворожённый её взглядом, захлопнул дверь и шагнул в полутьму квартиры. Удара он не почувствовал, просто мир вспыхнул, и он потерял сознание.

Очнулся штурмбаннфюрер от резкого запаха нашатыря, засунутого ему прямо под нос. Бремер был в собственной квартире и сидел в столовой, вот только он был раздет до пояса, его руки были привязаны к подлокотникам, а ноги – к ножкам высокого резного стула. По квартире ходили офицеры гестапо, а прямо напротив него сидел оберштурмбаннфюрер СС, с любопытством разглядывавший его.

– Вы знаете, Бремер, когда «Командир» сказал мне, что ваш захват не будет сложностью, я не поверил ему и даже хотел поспорить, но «Командир» возразил, что это будет слишком лёгкий выигрыш и ему не интересно. – Оберштурмбаннфюрер говорил легко и непринуждённо, словно продолжал дружескую беседу.

– Кто вы? Дьявол вас забери! Что происходит? Вы знаете, в каком Управлении я работаю? – Бремер был раздражён и раздосадован. Попался как мальчишка!

– Подробно – нет, но вы обязательно с нами поделитесь, можете не сомневаться. Я капитан осназа НКВД Роман Львович Вишняков, а вот это наш «Командир». – Рядом с оберштурмбаннфюрером встал высокий гауптштурмфюрер со шрамом на щеке, разглядывавший Бремера с лёгкой усмешкой, как будто он рассматривал некий экспонат в музее естествознания.

– К нашему глубокому сожалению, он не так хорошо говорит по-немецки, но всё понимает. Так вот, о «Командире». Полковник Егоров, командир специального отряда НКВД, последние два года его зовут «Второй». – При этих словах Бремер слегка вздрогнул, чуть прищурил глаза, вглядываясь в безмятежное лицо гауптштурмфюрера и пытаясь вспомнить особые приметы, проходившие по ориентировкам СД.

– Я гляжу, вы слышали обо мне, Герхард. Поверьте мне, я не такой страшный, как кажусь, но вот девочки, с которыми вы познакомились несколько ранее, с удовольствием разберут вас на запасные части. Они очень не любят гестаповцев. Впрочем, вам это не грозит, вы мне нужны живой и здоровый, но гордитесь, вы единственный офицер СС, которому повезло остаться целым куском при встрече с ними. – Говорил гауптштурмфюрер спокойно, несколько иронично и действительно с жутким акцентом. Бремер ещё не верил в реальность происходящего, считая это инсценировкой СД, но в это время в комнату зашла блондинка, и гауптштурмфюрер с ходу представил её: – Знакомьтесь, Герхард. Майя Штейн, моя лучшая ученица, правда, мы зовём её «Фея». Так вот «Фея», как и все евреи моего отряда, очень не любит эсэсовцев. – Блондинка полоснула по Бремеру ненавидящим взглядом и что-то сказала на чистом русском языке. Вздохнув, гауптштурмфюрер издевательски продолжил: – «Фея» только что предложила вами заняться, но увы. У нас, к сожалению, нет на это времени, поэтому я вверяю вас другому человеку. Будем надеяться, что у вас здоровое сердце. – Гауптштурмфюрер что-то коротко приказал по-русски. Бремера крепко взяли за плечи, в локоть ему впилось жало шприца, по телу растёкся нестерпимый жар, и Герхард через недолгое время, помимо своей воли, заговорил. Ему очень хотелось выговориться.

* * *

Именно для этого мне и был нужен «Лис», у меня квалификация всё же другая, но кто на что учился. Оборудование, медикаменты и советы по использованию всего этого непростого хозяйства Малышева, руки и исполнение «Лиса», общая организация моя, перевод «Рубика».

Девочки отработали, как всегда, выше всяческих похвал, особенно по квартире напротив. Седовласый полковник-интендант купился на Таю, его адъютант, подъехавший на «Мерседесе» с водителем, на «Фею». Ребята, страховавшие девчонок, походя вырезали обитателей ещё четырёх квартир в подъезде и прибили водителя «Мерседеса» и троих проходящих мимо немецких офицеров. Занесла их в одну из квартир нелёгкая не вовремя. Все участвовали по мере сил и талантов.

Пока «Лис» с «Рубиком» доили Бремера, я потрошил сейф. Ключи от сейфа мы обнаружили почти сразу при детальном обыске квартиры. Надо сказать, что напрасно Бремер не доверял сейфу в служебном кабинете, бумаг было очень много, а отсортировывать у меня времени не было, так что я грёб всё подряд.

Всё же, как это ни противно, придётся тащить штурмбаннфюрера с собой, и боюсь, что в Москву, но это уже не мне, а «Лису». Всё сразу я не отсортирую. Пусть «Лис» разбирается с ним в более спокойной обстановке. Сейчас только гляну текущую информацию, интересно же, что они таскают в этих посылках. Найдя папку с описью сегодняшней поставки, я принялся переводить машинописный текст, всё больше и больше охреневая от прочитанного.

Вашу ж маму! Ох, и ни х… чего себе. Это я удачно зашёл. Если это рядовая ежемесячная поставка, то я китайский император. Восемьдесят килограммов золота в слитках по двести граммов. Где-то спионерили, не иначе. Двенадцать килограммов золотых изделий с камнями и без них. Это понятно, с расстрелов. Опись на восьмидесяти шести листах. Музейные экспонаты – отдельный список, на тридцати семи страницах. Странно, давно должны были в Германию утащить. Видно, в воздухе где-то зависло.

А это что такое? Список документов Управления гестапо и СД, списки переправленных в разные страны агентов, отчёты различных Управлений. Копии, что характерно. Очень забавно, надо «Рубика» потом загрузить, пусть посмотрит. Похоже, это личный архив Бремера. Видно, для себя оставляет рабочую информацию. Берёт, так сказать, работу на дом, поэтому и хранит всё дома, а не в сейфе Управления гестапо. В каждой службе есть свой тихушник. Только за эти папки его имеет смысл оставить в живых.

Вот это интересно: двадцать четыре картины русских художников девятнадцатого века. Что тут у нас? Репин и Шишкин. Эти как сюда попали? Иванов. Какая редкая фамилия. Крамской. Про этого что-то слышал. Щедрин. Он ещё и картины писал? Многостаночник, блин. Кипренский и Вельц. Не знаю, кто это, но немцы зазря не загребут. Клевер. Надо завязывать, а то я так до конопли дойду. Брюллов, аж четыре штуки. Талантливый был художник и трудолюбивый. Там же каждая вторая картина размерами с рекламный плакат на «Тверской». Годами картины писал, всю душу вкладывая.

Любопытно, а на какие шиши он жил все эти годы? Это просто мысли вслух, но всё равно интересно. Меня вот с отрядом на халяву даже рабоче-крестьянское государство кормить не хочет. Хотя пашем мы как негры на плантации.

Вот с названиями не ко мне, язык я ещё так хорошо не знаю. Нехило мы прибарахлились, вернее, прибарахлимся ночью. И это поставка только одного отделения! Есть же ещё посылки всего остального маршрута. Только сейчас я начал понимать, что замахнулся на то, что могу и не проглотить, но давать обратный ход было поздно. Группы выйдут на позиции через три часа, и мне следовало поторопиться.