24 июля 1942 года

Вторые сутки мы на базе. Новостей очень много, правда, почти все хорошие. Не успели мы прийти, как ко мне подошёл тот танкист, что пререкался со мной во время разговора с «Рулём», и громко при всех извинился, хотя я считаю, что не за что.

Умерли трое пленных из тех, кого забрали из лагеря под Себежем, два лётчика и штурман скоростных бомбардировщиков. Сержантами были пацаны, поэтому в том лагере и остались – офицеров сразу отбирают и переводят в командирские лагеря. Остались мы без авиаторов, а задумка была неплохая – захватить у немцев «Юнкерс» и вывалить тонну бомб на госпиталь. Но не судьба.

Остальные раненые и больные выздоравливают и уже рвутся в бой, но через «Старшину», Марка и Авиэля даже с разбега не перепрыгнешь, особенно через Авиэля. Этот мелкий клоп в любом разговоре сразу находит собеседнику какое-нибудь дело по хозяйству лагеря, так что при нём стараются о боевых выходах даже не разговаривать.

Перед нашим уходом я нагрузил мастеров и Марка изготовлением новых документов и глушителей на «Маузеры», которые мы притащили из Краславы, и сегодня принимал их работу. С таким оружием и снаряжением можно работать. Древний «Маузер» с глушителем, дополнительной ручкой на стволе и проволочным прикладом теперь выглядит как вполне привычный для меня «Кедр». Мастера как всегда творчески подошли к моему заданию, и оба «Маузера» выглядят вполне на уровне. «Наганы», «Вальтеры» это хорошо, но двадцать патронов в магазине это двадцать патронов в магазине, да и возможность стрелять очередями многого стоит. Ну да поживём, увидим.

Неделю назад вернулись «Ода» с Тамиром и притащили целый ранец с документами. Сейчас сидят и составляют мне полное донесение, что видели и где были, потом ещё и на карте покажут. Именно так и никак иначе, подвиги их мне не нужны, а сегодняшняя обстановка необходима. Полное донесение с них Авиэль уже стряс – почитаю на досуге. Как я и предполагал – мальчишки ушли в Эстонию и принялись отстреливать непуганых полицаев, прикапывая их в придорожных кустах.

Сейчас передо мной сидит весь наш малый круг, то есть все, кроме мастеров и новых пленных. То, что я задумал, не отличается разнообразием, но теперь мы начнём работать в дальних рейдах, отвлекая карателей от своего района. Начал без предисловий:

– Ну что же, ребята. Программу минимум этого года мы с вами выполнили и теперь начинаем работать на перспективу. – Да уж выполнили, так выполнили. Перехода Виталика и Веры я совсем не ожидал. Да и с концлагерем мы шороху навели по всем лесам – до сих пор стрельба периодически вспыхивает.

– «Стриж»! Берёшь Тамира и «Оду», и они рассказывают тебе о том районе, где были. Ты уходишь в разведку и отстрел полицаев по ходу движения, но основное разведка. Задание получишь лично, состав своей группы определишь сам. – «Стрижа» имеет смысл отправить подальше – бывший пограничник обладает редкой способностью долго наблюдать за объектами разведки и анализировать любую, даже самую незначительную информацию.

– «Руль»! Ты со своей группой пойдёшь с ним, по пути отделишься и пойдёшь своим маршрутом в тот район, в котором куролесил на танке. Задание: отстрел полицаев по старым данным и разведка. – «Рулю», наоборот, нельзя давать тяжёлое задание. Пусть слегка побегает по лесам, а заодно своих бойцов поучит.

– «Погранец»! Всё то же самое, но у тебя в основном отстрел полицаев и диверсии. Рейд не меньше чем на месяц. Сначала пойдёшь туда, где мы были, там очень приличная закладка с боеприпасами и продуктами. Возьми у «Рыси» список и схему закладки. – С «Погранцом» всё понятно – ударная группа отвлечения. У него самые тренированные бойцы. Только они в состоянии сутками бегать, меняя направление движения, устраивая засады и, захватив транспорт, уходить от погони.

– «Ода», Тамир и Сара, у вас отдельное задание, которое получите лично. Моя группа: я, «Гном», Арье, Йона, Авиэль, «Серж», «Батя», Клаус и «Фея», идём в сопровождение группы «Оды». Всем старшим групп. Уничтожение упырей, подчёркиваю, без всякого риска. Мне нужны живые люди, а не могилы в лесу. Рейд у всех не больше, чем на месяц. Самое позднее к концу августа, чтобы все были на базе. Предстоит крупная операция, мне нужны будут все.

«Погранец», «Стриж», «Руль», не забывайте о новых людях. Общая цель этой операции – отвлечь внимание упырей от нашего района. Надо чтобы группы загонщиков оттянулись к границе с Эстонией.

Есть ещё одна важная информация, которую необходимо учитывать старшим групп. При возвращении из нашего рейда моя группа уничтожила взвод отдельной ягдкоманды армейских соединений группы армий «Север».

Ягдкоманда – это специальное подразделение для борьбы с партизанами численностью до ста шестидесяти человек. Грубо говоря, это охотничья команда для борьбы именно с нами. Подразделение укомплектовано опытными, хорошо подготовленными солдатами и унтер-офицерами противника, имеющими навыки борьбы с партизанскими отрядами.

Численность данной ягдкоманды не более восьмидесяти человек, но таких команд на нашу поимку брошено шесть штук. Каждая ягдкоманда разделена на четыре взвода по двадцать человек и имеет в своём составе снайпера, радиста и троих пулемётчиков. Солдаты ягдкоманд вооружены винтовками G-41, СВТ-40, автоматами МP-38, MP-40 и ППШ и пулемётами MG-34. В случае нашего обнаружения группы вызовут подразделения охранной дивизии, дислоцированные во всех городах и крупных посёлках. Все ягдкоманды хорошо вооружены и экипированы. Это элитные немецкие части.

Более того, ягдкоманды, которые работают против нас, имеют инструкторов из сотого полка пятой горнострелковой дивизии Вермахта. Фельдфебель взвода, который мы уничтожили, был именно из этого полка. Но. До этого он служил в девяносто восьмом полку первой горнострелковой дивизии. Как он оказался в другой дивизии, неизвестно. У немцев не принято после ранения отправлять солдат в другие части. Марку повезло. Ему достались два просто редчайших сувенира: нагрудный знак парашютиста и «щит Нарвик», полученный этим инструктором за Норвежскую компанию в составе первой горнострелковой.

Ну, а если без шуток. За нас взялись всерьёз. Нам с «Сержем» удалось разговорить старшего узла связи егерской группы гауптмана Альфреда Лихтера и его заместителя обер-лейтенанта Людвига Тапперта. Оба показали, что все шесть ягдкоманд блокируют лесной массив на линии Опочка, Себеж, Освея, Дрисса, Краслава. Причём это только с нашей стороны. Со стороны Миор и Полоцка работают отдельные карательные роты украинских националистов и белорусских полицейских. Блокировать леса с той стороны наглухо нереально, но по показаниям немцев наибольшая вероятность появления диверсионной группы противника именно с нашей стороны. Что само по себе означает, что Давид до такой степени зарвался, что на его уничтожение собрали серьёзные силы и выдавливают его в сторону Краславы.

Более того, ягдкоманда, которая сидит у Краславы, это отдельный взвод девяносто пятого горнострелкового разведывательного батальона первой горнострелковой дивизии. Сам батальон в полном составе сейчас дислоцируется в Пскове. Все подразделения этой горнострелковой дивизии только что отправлены из Германии под Ленинград, а они у нас здесь зависли. Повторюсь. Это элитные немецкие части. Солдат горнострелковых дивизий готовят годами и набирают в основном из спортсменов и охотников.

«Стриж»! «Погранец»! Договоритесь о времени единовременного удара в Эстонии и предположительных районах своих действий. После удара пропадайте и занимайтесь только разведкой. Берите «языков» и сами допрашивайте. Убирайте трупы. Закапывайте, топите, но не оставляйте явных следов. Вся ваша работа туда начинается за железной дорогой Резекне – Остров. С нашей стороны не должен шелохнуться ни один лист. Особенно при возвращении. Повторяю. На обратном пути только разведка. – Ягдкоманды это серьёзно. Никто из моих с ними не сталкивался, но ещё зимой я о них рассказывал. Сейчас меня слушали серьёзно и предельно внимательно.

– «Погранец»! Ты пойдёшь забирать нашу закладку. Будь крайне осторожен. Подойдёшь к ней со стороны Резекне вдоль реки, и ни в коем случае не со стороны Лудзы. После того как мы там выбили пост на переезде, немцы могут обидеться. Заберёшь закладку и сразу по дороге уходи в сторону оговорённой «железки». Рванёшь её и, опять шустренько и никого не трогая, бежишь оттуда как можно дальше.

Удар и моментальный уход. Никаких вариантов зависнуть на несколько дней. Никаких длительных наблюдений за объектами. Никаких отстрелов сапёров и связистов. Никаких долгих привалов и отдыхов с кострами и прочей засветкой.

Стоит вам засветиться, ягдкоманды, нацеленные на Давида, развернут в вашу сторону. Не лезьте в большие лесные массивы, нас ждут именно оттуда. Во всех взводах всех ягдкоманд имеются следопыты, умеющие читать следы и способные ориентироваться в лесу не хуже вас.

Чаще захватывайте технику, минируйте дороги и тут же уходите оттуда. Отлёживайтесь и уводите ягдкоманды за собой в Эстонию. Чем больше будет мелких точечных ударов, тем сложнее ягдкомандам будет работать против нас. Проработайте маршруты отхода, чтобы не пересекаться друг с другом. Работать по всем разведданным этих рейдов будет «Погранец» со своей группой в конце августа, в сентябре и октябре. – Ну да. «Погранец» со мной в Ригу не пойдёт. Пусть базу охраняет. Хоть одна боевая группа должна на всякий случай остаться.

– «Старшина»! Ты остаёшься на базе. Тренируешь оставшихся и готовишься к передислокации боевых групп. Эта база остаётся как госпиталь и мастерские. В сентябре у нас крупная операция недалеко от Риги. Начинаешь к ней готовиться, ты пойдёшь на неё обязательно.

Проработай со старшими групп возвращение на базу. Возвращение только через новые хутора. Группы должны быть готовы к выходам через три дня. Можешь походить с кем-нибудь на разведку и отстрел полицаев по месту, но крайне аккуратно и ненадолго.

Дополнительное задание тоже получишь отдельно. Заодно перед походом в Ригу присмотришься к новым людям. Бойцы, которые пойдут с нами, должны быть с железными нервами и стальными бейцами. Сделают, что я запланировал, за весь концлагерь отомстят с горкой. Можешь им так и передать. – «Старшину» я оставлял на базе специально. Слишком много на базе «левых» людей – пленных, ослабевших, раненых. Пусть за ними присмотрит.

– Тамир, «Ода», Сара, Марк, Авиэль, «Старшина», «Рысь» и «Серж», останьтесь. Остальные, накрывайте на стол, давно вместе не сидели. Мы пошепчемся и подойдём. – Когда все разошлись, продолжил: – Для чего вас оставил. «Ода», Тамир и Сара пойдут за линию фронта. Задание группа получит лично от меня и чуть позже. Марк, нужны те двое мальчишек подмастерьев и самый молодой и крепкий мужик, которого найдёшь среди своих мастеров. Еврея обвинить в сговоре с немцами очень сложно. Марк, на всех готовь документы. Надо чтобы у всех, кто пойдёт за линию фронта, был по документам непризывной возраст. На мужчину сделаешь справку о болезни. Тогда будет невозможно обвинить людей в уклонении от призыва в армию в военное время, да и вообще в чём-то обвинить.

Связь нужна, «Старшина». Мы в Краславе, помимо ценностей, взяли данные о немецких агентах из разведшколы. Они сейчас у нас в стране работают. Сам понимаешь, каких дел они могут натворить. Если пошлём кого из вас, бывших пленных, контрразведка сразу прицепится и предателями обзовёт, а с евреями обломается. Я бы тебя отправил, но это на самый крайний случай.

Дело в том, что те, кого мы отправим, должны будут вернуться и привести связных, а тебя могут не отпустить обратно. Боюсь я, что тебя предателем объявят, и доверия к нам совсем не будет. – Не сильно я этого боялся, но засада здесь была в другом – «Старшина» служивый, да ещё и пограничник. Построить его это как два пальца об асфальт – любой лейтенант НКВД легко справится, а уж про «зубров» в управлении контрразведки я и не говорю, а вот с моими малолетками обломаются. Даром, что ли, я им уже год мозги поправляю?

– «Рысь», «Белка» и группа бывших пленных пойдут в сопровождение основной группы. Две недели провожают, потом возвращаются. Все документы, что соберёте по дороге туда, отдадите «Оде». Подойдёт для подтверждения маршрута группы, проверять слова ребят будут по любому. – Проверка маршрута движения группы через собственные агентурные источники это первое, что сделают в управлении контрразведки. Помимо допросов, разумеется, но я так нашумлю в том районе, что в Москве стопудово услышат.

– Сара, радость очей моих! Именно для этого отправляю тебя, да и «Оду» где надо придержишь. Прости, если сможешь. «Ода», за Сару отвечаешь лично. В любом случае вы трое должны будете вернуться. Ну, вроде всё. Пойдёмте, пожуём.

* * *

Вышли мы двадцать шестого июля. Этот выход мы планировали ещё с Виталиком до его ухода, поэтому на подготовку ушло всего два дня. Главное было определить состав групп, а вооружение и снаряжение были подготовлены нашими тыловиками даже с запасом. Единственный, кто не ожидал, что его возьмут на задание, был Авиэль, но с ним последние несколько месяцев очень плотно занимались Виталик, «Старшина», «Белка» и «Рысь».

Авиэль очень хорошо стреляет. Для него это практические занятия. Пора уже ему, у нас воюют все, да и присмотреть за ним есть кому. Кроме Авиэля, пошли в рейд ещё семь молодых бойцов, самому младшему из которых четырнадцать лет, а самому старшему тридцать семь. С учётом того, что в этот раз мы идём большой группой с боевым охранением, то двигаемся быстро. Так что расстояние, которое мы в прошлый раз прошли за пять дней, сейчас осилили за три. Правда, нигде и никого мы за весь переход даже пальцем не тронули.

Два дня назад мы попрощались с группой «Погранца», который пошёл к оставленной нами закладке с оружием, подаренным нам егерями, а сами за один ночной переход дошли до железнодорожной ветки Резекне – Остров и уже за городишком Карсава вышли на саму железную дорогу. Мы с «Погранцом» договорились, что я эту железнодорожную линию трогать не буду ни в каком виде, а он дойдёт до неё через пару дней и обидит её, чтобы мы могли двигаться прямо вдоль железнодорожного полотна, не пересекаясь с поездами и шарящимися по путям железнодорожниками.

Судя по тому, что за сегодняшний день не прошло ни одного поезда, «Погранец» до «железки» дошёл. Ну а мы не торопясь бежим в сторону города Абрене. Хорошо железная дорога проложена, леса сплошные прямо к «железке» подходят. Не места, а мечта диверсанта, ни тебе деревень, ни полустанков, ни открытых мест. Город этот придётся вокруг обходить, но там дорога недалеко, так что сейчас отдохнём и ночью побежим по дороге.

Расположились недалеко от пыльного просёлка на небольшой полянке за густым кустарником. Пока большинство народа занималось хозяйственными делами, мы с «Сержем» продолжали проводить инструктаж группе «Оды». Я поэтому и пошёл в эту сторону и в сопровождение группы, чтобы подольше побыть с группой, уходящей за линию фронта, и проработать с бойцами максимальное количество вариантов развития событий и того, что, как и кому они будут говорить.

Подготовку к этому рейду мы с «Сержем» и Виталиком начали сразу после возвращения на старые базы, а некоторые сведения я записывал ещё зимой. В основном это, конечно, чертежи и технические характеристики оружия и его применения и месторождения некоторых природных ископаемых, из тех, которые я помню.

Так уж получилось, что я знаю точные географические координаты скромного якутского города Мирный. Того самого города, которого пока не существует сейчас и рядом с которым в нашем мире находится одно из крупнейших в мире месторождений алмазов. Родом из тех мест был один из моих друзей, с которым мы пять лет учились в военном училище. Петька так много раз красочно мне всё рассказывал, что заразил алмазами и меня. Тогда же я прочёл достаточно много различной литературы и запомнил не только много деталей про алмазы, но и географические координаты непосредственно карьера Мирный, месторождения Ломоносовский в Архангельской области и месторождения Ишковский карьер, открытого в тысяча девятьсот шестьдесят четвёртом году.

Ишковский карьер было первое обнаруженное месторождение ископаемой россыпи алмазов в нашей стране.

На месторождении в Архангельской области я даже бывал, в одной из своих поездок на рыбалку, правда, уже значительно позднее, поэтому прекрасно помнил даже мелкие детали и, насколько это было возможно, привязался к местности. Так что «Ода» несёт в буквальном смысле этого слова бомбу, а вот Тамир идёт с информацией «Сержа» и инструктаж получает от него.

«Серж» лучше знает, кому и что говорить и какую информацию и в какой последовательности сливать. Сара несёт информацию о разведшколе и несколько фотоплёнок из архива Вальтера Нойманна. Я увязал информацию об алмазных месторождениях с архивом Нойманна, и проверять её будут обязательно. Если немцы знают о таких месторождениях, то не проверить эту информацию нельзя. Можно легко остаться без головы, на каких бы высоких погонах она не располагалась.

Информация о месторождениях алмазов и золота – это информация стратегического значения и мой основной козырь. После проверки этих данных мне поверят, но и очень захотят меня поиметь для более плотного общения. Географические координаты и подробности Ломоносовского месторождения, Ишковского карьера и двух золотоносных участков я передаю через «Оду». А вот информацию о Мирном придержал до полной проверки данных, расписав только общие сведения и предположительные характеристики рудника. Без точных географических координат конкретное место можно искать годами, да и разработка подобных месторождений дело не быстрое и здорово трудозатратное. Но главное во всём этом то, что на сегодняшний момент алмазы в Советском Союзе вообще не добывают. Считается, что алмазоносных кимберлитовых трубок в стране нет.

Месторождение «Мир» откроют только в пятьдесят пятом году, Ишковский карьер в шестьдесят четвёртом, а рудник Ломоносовский вообще в двадцать первом веке. Я очень рискую ребятами, но другого выхода у меня нет. К тому же я так построил инструктаж, что ребята будут говорить только общие слова, переводя конкретику на меня и объясняя, что они только фельдкурьеры, несущие сведения, и конкретной информацией не владеющие. Только в этом случае их отпустят живыми и со связью.

Сами посылки представляют собой запаянные металлические боксы с взрывчаткой и кольцом. Сдёрни кольцо, и через минуту произойдёт взрыв. Разработанные мной химические взрыватели и самодельные МС осечек не дают. Проверено Марком, а это у нас как знак качества. Как вскрыть боксы без взрыва, знают только ребята и мастера, оставшиеся на базе.

Отдыхали мы почти до вечера. Я дал ребятам полноценный выходной, оставшись сам на дороге с «Гномом» и Арье. Эти два малолетних головореза по-прежнему не отходят от меня даже на три шага, постоянно опекая меня, видимо, получив жёсткие инструкции от «Сержа» и «Феи». Ну и ладно, мне проще.

Грузовик появился неожиданно. Было уже почти восемь вечера, но за весь день по этой не сильно оживлённой просёлочной дороге прошло только с десяток телег, и последние три часа было абсолютно пусто. Участок дороги здесь прямой, до поворота было метров четыреста, но звук мотора мы услышали раньше и подготовиться успели. Так что как только машина появилась из-за поворота, я взял её на прицел. Грузовик оказался фургоном и двигался достаточно медленно, километров сорок в час, не больше. Подпустив его метров на сто, я выстрелил в левое переднее колесо.

Машину повело на обочину, но водила удержал её и, раскорячившись на дороге чуть ли не поперёк, грузовик остановился. Выстрела никто не слышал. Из машины, кроме водителя, матеря всё на свете, выполз дородный, даже толстый мужик с выпирающим из расстёгнутого полицейского кителя брюхом. Попинав ни в чём не повинное колесо и ещё раз обматерив водителя, он дошёл до кузова и что-то проорал сидевшим в нём полицаям. Полицаев в кузове оказалось шестеро, запасное колесо они достали достаточно шустро, и на этом их помощь водиле закончилась.

Пока будущие покойники перекуривали, водила крутил гайки, а их жирный начальник материл окрестности, Арье смотался за группой поддержки. Дождавшись, когда водитель поменяет колесо, мы открыли огонь. «Фея», Сара и Авиэль выстрелили по разу, я два и короткую очередь, завалив сразу двоих, влупил «Гном», он ближе всех подобрался. Пять трупов, двое раненых и икающий от неожиданности и абсолютно целый местный «наполеончик». Он как раз в лесок отошёл, где и получил мощную плюху от злющего, не вовремя разбуженного «Сержа».

Ну да, я стрелял по рукам, вернее по плечам двоим полицаям, стоящим у кузова и наставившим винтовки внутрь него. Первому действительно досталось в плечо, второму повезло меньше, он чуть дёрнулся, поворачиваясь, и пуля попала ему в позвоночник. Ничего страшного. Говорить он сможет, а ноги и руки ему больше не понадобятся.

Пока ребята таскали трупы полицаев в лес, я подошёл к кузову, заглянул в него и от удивления присвистнул. Ничего себе! Кузов был забит людьми. Пленники лежали вповалку друг на друге в несколько слоёв, избитые, окровавленные, в порванной одежде и со связанными сзади руками. Сколько же их здесь? Я тут же скомандовал:

– «Гном», Тамир, тащите раненых упырей в кузов, сейчас пленных не развязывать. Тамир, за руль и к нам на стоянку, там дальше съезд есть. Мы пешком. – Пока мы не торопясь шли к стоянке, подгоняя пинками потеющего от страха полицая, мы с «Сержем» подготовились, в смысле, он нацепил перчатку, и мы на пару обрядились в маски. Маски надели и «Батя» с «Рысью», страхующие основную группу. Банданы и маски есть у всех бойцов моей группы. Никогда не знаешь, когда и какую бяку приготовит тебе жизнь. Ну а сынам и дщерям Израилевым сейчас маски не требуются, только помешают.

Наше появление на стоянке не прошло незамеченным. Увидев толстого полицая, людей, которых уже вытащили из грузовика и развязали, как будто пробило током. Двое мужчин, избитых, казалось, до полусмерти, помогая друг другу, встали и, прихватив из натасканной моими бойцами кучи дров по приличному дрыну, решительно направились к нам. Полицай, увидев это, рванулся в сторону. Ну да, рванёшься ты. «Гном» спокойно, как на тренировке, с разворота засадил упырю ногой в брюхо, негромко сказав при этом:

– Стоять! Команды бегать не было. – Упырь сложился пополам и рухнул на колени, воткнувшись лбом в землю и беззвучно открывая рот. Арье без команды выдвинулся вперёд нашей группы и встал перед остановившимися в замешательстве мужчинами, положив на сгиб левого локтя ствол автомата с глушителем. Обычно мои телохранители не церемонятся – ещё пара шагов, и мужики огребли бы, как и полицай.

– Товарищи, дрова надо носить к костру из леса, а не наоборот. Команды убивать полицая не было. Кругом. К врачу шагом марш, – разрядил обстановку я и, обращаясь к упырю, добавил: – Не любят тебя люди. Что же ты такого натворил-то? Будешь себя плохо вести, отдам тебя «Второму». У нас здесь и Сара, и Арье, и Тамир, и Авиэль есть. Последний вообще зверь, он в прошлом году в одиночку станцию в Резекне взорвал и полтора десятка полицаев одним ножом зарезал. – Говорил я всё это громко, работая на публику, которая с удовольствием смотрела на это представление. Имеются в виду мои бойцы, которые при моих словах громко засмеялись и начали подшучивать над пунцовеющим Авиэлем. На бывших пленников мои слова произвели эффект взорвавшейся бомбы, да и упыри были впечатлены не меньше.

– Арье, «Гном», Йона, займитесь упырями. Клаус, «Фея» – раненые. Сара, Авиэль, организуйте остальное, «Ода» – охранение. Что стоим? Бегом, – скомандовал я. Мужики с палками так и стояли в замешательстве посреди поляны, а вокруг них задвигались мои бойцы, по привычке бегом выполняя приказания старших своих групп. Правда, надолго их одних не оставили. Выполняя приказание Тамира, к мужчинам подскочили братья-погодки, которых мы освободили в конце февраля, и подставили еле державшимся на ногах мужикам свои худенькие плечи.

– «Серж», «Батя», разговорите людей, узнайте всё. Подключите «Фею», Сару и остальных. «Рысь», маскируй грузовик. Видно, придётся на пару часов задержаться. Маски не снимаем ни в каком случае.

* * *

Везёт всё-таки нам, а упырям с нами не везёт. Три начальника концлагеря у нас в активе уже есть. Теперь вот второй начальник полиции попался. Рассказывал он так быстро, что мы не успевали вопросы задавать. Очень не хочется ему на колу оказаться. Нет, сначала он, как и слегка раненный мной полицай, изображал партизана на допросе, но я просто рассказал, что я с начальником концлагеря и его прихлебателями в Себеже сделал, и в процессе рассказа приказал.

– «Гном», займись.

– Как скажешь, командир. – «Гном» традиционно мерзко ухмыльнулся упырям и принялся обтёсывать подготовленный Йоной кол. Вот и всё – информация потекла рекой.

Это очередной спектакль. Полицай же не знает, что времени у нас совсем нет, а машина для рывка есть. Ночи короткие, за ночь надо отсюда подальше свалить, а наше справочное бюро говорить не хотело. Есть очень много приёмов, как развязать пленному язык, но это на крайний случай. Начинаем мы всегда вот с такого спектакля.

Всего только одной посаженной на деревянные колья группы предателей хватило для полного послушания всех остальных попадающихся нам полицаев. Хорошо у них слухи о нас расходятся, а ведь это я ещё рекламные листовки не развешивал, но мы уже три десятка сделали и на все группы раскидали. Сейчас одну отдадим почитать, пусть люди порадуются, да и «Погранцу» реклама.

Увеличение количества имён в листовках это тоже определённый пиар-ход, способствующий распространению слухов о нас. Я же обещал чуть позже развлекаловку для всех. Ни газет, ни радио, ни телевидения, ни Интернета у местных нет, всё заменяет агентство ОБС, то есть одна бабка сказала. А откуда это агентство берёт информацию? Правильно. Из рассказов полицаев и наших листовок. Поэтому чем больше различных листовок, тем больше самых неправдоподобных слухов о моём отряде.

Всё элементарно. Технологии двадцать первого века в действии. Если бы мы просто упырей в лесу прикапывали, не было бы так страшно. Скоро упыри моими злобными евреями детей пугать начнут, а друг друга они уже давно пугают. Оказывается, по информации немцев, нас уже около двухсот человек. Обязательно скажу гестаповцам спасибо при случае. Так что пока Клаус перевязывал раненых, «Серж», выбрав невысокую русую девушку, отдал ей одну листовку и попросил почитать всем вслух познавательное чтиво.