Досточтимому и боголюбезному господину Евсевию Иерониму, пресвитеру Вифлеемскому, Р., смиренный священник ***ский, – о Христе радоваться

Премудрость, создавая дом свой, ничего не оставляет на волю неразумия. Иссекает она столпов седмь, то есть водружает в нем необходимую опору всякой духовной милости, во избежание всякого греха и во умножение всякой добродетели. Каким пороком хотят поразить насадители новых мнений стены дома сего после первого освящения? Всеблагий Боже! каким грехом могла быть связана плоть Девы, Которую Ты от века избрал Себе матерью; Которую Ты освятил в материнском чреве и наполнил Духом Святым более, чем предтечу Твоего Иоанна? Небесным научением Ты Ее сладостно наставил, порфирой стыдливости и всякой премудрости духовной внутри и снаружи преславно украсил, сокровищем смирения нескудно наполнил, поставил одесную Себя в златой диадиме. С какой стороны мог войти грех в сей вертоград заключенный, в сей источник запечатленный, в сии врата затворенные? Не ради одной стыдливости наречена Она этими именами, но ради совершенного хранения святости и праведности и ради отсутствия всякого ущерба, благодаря чему пребывали Ее тело и сердце под надежной стражею, не дававшею проникнуть никакому пятну греха. Посему в Песни Она именуется прекрасною, и в похвалу Ей говорится: «Шея твоя, как башня слоновой кости». Меж Христом, Который есть глава, и Церковью, которая есть Его тело, стоит Она посредницею: через Нее мы удостоились приять Создателя жизни, через Нее сделался Христос посредником между Богом и человеками. И сколь уместно шея сия сравнивается с башнею слоновой кости! Такая шея подобает той главе, что несет всё глаголом силы своей, на чью красоту присно желают взирать ангелы. Итак, прекрасно именуется башнею слоновой кости Дева мудрейшая, Жена прекраснейшая и крепчайшая: высокая рвением, крепкая намерением, прямая помышлением, белоснежная девством, чистая чувством, ревностию непорочности ополченная, предложенная всем в пример святости, поставленная для всех убежищем милости. Ни прекраснее сего здания, ни драгоценнее нет, ради блистания слоновой кости; ни крепче, ни надежнее, ради укреплений башенных. От самого рождения поднималась Она в высоту, подобно столпу превознесенному, и ныне взошла до самых небес, дальше коих подняться невозможно. Отдалимся же от порочных и гибельных мнений, как от болот, рождающих чудовищ, и прибегнем под сень башни спасительной, ибо она стоит для каждого помощью во брани, к ней грядут все стязающиеся на поле сего века, дабы приять венец победный, венец тишины, венец чистоты.