<Без адресата>

Поутру мы отслужили мессу, а потом собрались все, кто мог, и под началом управителя вышли из ворот и отправились в лес, чтобы найти мертвых и забрать их тела для погребения. Мы достигли леса и пошли его тесными тропами, куда указывали нам те, кто часто бывал здесь на ловитве, и наконец вышли на большую поляну, окончившую наши поиски. Мы увидели место, где охотники остановились вчера для трапезы и где наш господин, осушив чашу, поданную ему гостем, увидел выложенный на ее дне самоцветный крест; я поднял ее из травы. Увидели мы также и окружный терновник, поломанный и истоптанный, когда сквозь него убегали в беспамятстве, бросив своего господина, люди нашего дома. На одном из деревьев мы увидели след, как след от бича, оставленный, когда наш гость, выпростав из своих тряпок то, что заменяло ему левую руку, высоко воздел ее и первым ударом ожег древесную кору. Наконец на самом краю поляны мы увидели и нашего господина, лежащего под большим вязом. Его тело остыло, его язвы запеклись; весь он был таков, что не знаю, как женщины смогут обмывать его; но его клинок, зажатый в руке, был распещрен черными пятнами, из чего мы поняли, что его торжествующий враг, удаляясь отсюда в те места, кои он привык считать своими, все же унес на себе глубокую рану, которая будет еще какое-то время памятью, бесчестьем и бременем для его обличья, подлинного или мнимого.