На улице было холодно. Застегнув пальто на все пуговицы, я на секунду задержалась в дверях кафе. Здание автовокзала находилось совсем рядом, нужно было только обогнуть кафе и пересечь парковку. Фонарей здесь не было. Бледный свет убывающей луны едва освещал местность, обозначая контуры темных домов вдалеке и одинокого фургона на парковке.

Погруженная в мысли о Пауке, я завернула за угол, где сразу же врезалась в человека. Времени, чтобы закричать, мне не дали. В мгновение ока сильные руки прижали меня к стене, а в открытый рот затолкали какую-то тряпку. Я вырывалась, пытаясь высвободить руки, но это быстро пресекли, скрутив их за спиной под таким углом, что было больно даже пошевелиться. В темноте было едва возможно разглядеть фигуру нападавшего. Высокий, мускулистый мужчина не был похож на Паука. Значит, дела еще хуже, чем мне казалось.

Предприняв последнюю отчаянную попытку, я ударила ногой по колену мужчины. Он даже не вздрогнул, словно никакого удара не было. Из темноты выступил второй бандит, набросивший мне на голову пакет. Лишившись возможности видеть, я запаниковала. Грубым рывком меня сдвинули с места и потащили за собой. Идти со связанными за спиной руками и пакетом на голове было трудно. Кляп не давал закричать. Попытка вытолкнуть тряпку языком провалилась, слишком большая.

Внезапно, сильные руки подхватили меня и не особенно нежно куда-то швырнули. Связанные руки взорвались болью. Заскрипели петли, щелкнул замок. Я помотала головой, скидывая с себя пакет и попыталась оглядеться. Я оказалось в каком-то небольшом помещении. Каждое движение отдавалось гулким звуком металла. Внутрь проникала лишь тонкая полоска свет снаружи, пробивавшаяся сквозь щель между створок. Похоже, меня заперли в фургоне, том самом, что стоял на парковке.

Сев на корточки, я прижалась к стене и попыталась пошевелить руками. Веревка надежно фиксировала запястья и предплечья. Каждое движение отдавалось болью в подвернутых суставах, не давая пространства для маневра.

Машина резко тронулась с места, так что я не удержалась и покатилась по полу, ударившись головой о какой-то выступ. От удара она начала неприятно ныть, но боль смывал адреналин. Нельзя освободить руки, невозможно закричать. Что же делать? Мысли приобрели неожиданную четкость, словно смертельная опасность позволила отбросить все лишнее. Единственная возможность спастись, это высадить двери фургона и выпасть на дорогу. В таком случае, есть шанс, что затормозят остальные машины на дороге и мне помогут. В том, что совсем скоро мне предстоит аудиенция у Александра, сомнений не было.

С трудом удерживая равновесие, я поднялась на ноги. Так, теперь нужно разбежаться и постараться вынести дверь. От удара боль в голове стала только сильнее, а руки, на которые я приземлилась после столкновения, взорвались новой порцией боли. Дверь осталась непоколебимой преградой. Зашипев, я ощутила, как по щекам начинают сбегать слезы.

Машина ехала ровно, без поворотов и ухабов. Я подобралась к стене и устроилась у двери, стараясь не опираться на руки. Слезы катились по щекам против моей воли. Несмотря на все усилия, успокоиться не получалось. Паника заняла прочные позиции в душе. Распаленное сознание рисовало картинки предстоящего допроса в пугающих красках, отчего становилось только хуже. От слез становилось все труднее дышать, нос заполнялся соплями, а вдохнуть через рот я не могла, мешал кляп. На мгновение показалось, что именно так все и закончится. Жертва захлебнется слезами в фургоне, изрядно разозлив похитителей. К сожалению — или к счастью — у судьбы оказались другие планы.

Машина затормозила, урчание мотора смолкло. Снаружи хлопнули двери, раздались приглушенные голоса. Дышать получалось с трудом, лишь небольшое количество кислорода попадало в легкие. Заворчал дверной замок, по глазам больно резанул свет. Я инстинктивно попыталась отползти дальше, вглубь фургона, но это не остановило мужчину, который легко запрыгнул внутрь и перекинул меня через плечо, словно куль с мукой.

Перед глазами проносился бетонный пол. Несколько ступенек, небольшая остановка перед дверью, а затем помещение, в котором было ощутимо светлее, чем во дворе. Положение не позволяло мне разглядеть что-либо вокруг. Тем не менее, то что удавалось разглядеть, позволяло заключить, что меня принесли на какой-то склад. Краем глаза я выхватывала высокие стеллажи и контейнеры, кое-где валялись коробки.

Наконец, меня сняли с плеча и скинули на стул. Чьи-то пальцы потянули кляп изо рта, принося долгожданное облегчение. К этому моменты я почти не могла дышать, так что счастливое избавление позволило наполнить легкие опьяняющим воздухом. Ощущение дыхания было сродни эйфории, я чувствовала, как паника перед лицом неминуемой смерти отступает. Челюсти ныли, по подбородку потекла капелька слюны, потянувшаяся за тряпкой.

— Плохо? — участливо спросил голос сверху. Я подняла глаза и увидела Александра, склонившегося над моим лицом. — Дать платок?

Я помотала головой, еще не ощущая в себе достаточно сил для ответа. Мой взгляд скользил по обстановке в попытке сориентироваться. Вокруг места, где мы находились, было пусто. Чуть поодаль валялось несколько пустых ящиков, а возле стены стоял пыльный стул. Стеллажи и контейнеры, мимо которых меня протащили, располагались далеко, почти у самого выхода.

Кроме Александра, одетого в безупречный серый костюм, здесь было еще двое мужчин. Судя по всему, именно они и поджидали меня на парковке. Теперь была возможность разглядеть их подробнее. Высокие, с развитой мускулатурой и одинаково непроницаемыми выражением лиц. Отличить их друг от друга я бы не смогла, настолько не запоминающимися чертами они обладали.

Руки все еще были скручены за спиной и нещадно болели. Прикинув шансы на побег, я с отчаянием заключила, что они стремятся к нулю. Неужели, это конец?

— Не стоило убегать из города, Кристи, — Александр опустился на корточки передо мной, так что наши лица оказались на одном уровне. Полы дорогого пиджака мазнули по грязному полу, но мужчина не обратил на это внимания.

Я молчала, глядя в глаза противника и судорожно соображая, что же делать. Сейчас начнутся те же вопросы, теперь уже сдобренные хорошей порцией насилия. И только от моей смекалки зависит, насколько далеко все зайдет.

— Поверь, я не сторонник насилия. Будет гораздо проще, если ты расскажешь нам все сама, без помощи моего друга Боба, — голос мужчины был спокойным, уверенным. Такому голосу хотелось верить. — Если скажешь, кто тебя нанял, я отпущу тебя и гарантирую безопасность. Все, что мне нужно, это имя.

Как же хотелось согласиться и назвать имя! Единственная загвоздка в том, что называть было нечего.

— Мне ничего не известно, — с отчаянием проговорила я, чувствуя как с трудом слушаются болящие челюсти. — Пожалуйста, поверьте, вы ошиблись!

Повисшую было после моих слов тишину прервал звук открывшейся двери. Александр обернулся к вошедшему. В помещении стало на одного мужчину больше. Высокий, подкаченный, неопределенного возраста, он немного отличался от тех уродов, что притащили меня сюда. Однако, при взгляде на его лицо, нельзя было выделить ни одной приметной черты, которую потом можно было бы описать полиции. Возникало ощущение, что все, кроме Александра вышли из одного инкубатора по производству наемников.

— Кристи, позволь представить тебе Боба, — Александр поднялся на ноги, небрежно отряхнув полы пиджака от пыли. — Жаль, что вам придется познакомиться в подобных обстоятельствах. Боб личность неординарная, я очень ценю его помощь. Видишь ли, у него есть потрясающий талант настраивать на разговор любого, настоящий специалист. Конечно, методы при этом не самые приятные, но не может же человек быть идеален?

Александр мягко рассмеялся. Видимо, подобие шутки его здорово развеселило. Я же ощутила, как волоски становятся дыбом на теле. Настоящий специалист. Это не сулило ничего хорошего.

— Как мне доказать, что я ничего не знаю? — на глазах вновь закипали слезы.

— Ты немного не понимаешь, Кристи. Не нужно ничего доказывать. Просто скажи, где находятся деньги и по чьему заказу ты работала. Это очень простые вопросы, девочка. Нужно всего лишь подумать, — любезно произнес мужчина. По его тону было ясно, что он издевался. В глазах не было ни тени сочувствия, только жесткое желание добиться правды.

— Но с чего вы взяли, что я вообще причастна к этому делу? Неужели вы никогда не думали о том, что ошиблись? — сделала я попытку воззвать к его разуму. Тем временем, Боб отошел к стеллажу и достал оттуда небольшой ящик, похожий на те, в которых держат инструменты.

— Во-первых, ты всегда сопровождала Дэни во время встреч с клиентами, — начал загибать пальцы Александр. — Во-вторых, побег из города. Ну, а в-третьих, перед побегом ты встречалась с кем-то в парке, возможно, с заказчиком. За ним мы проследить не смогли, но за тобой легко. Все это приводит к мысли, что ты врешь. Кто был в парке?

Приходилось признать, что основания для подозрений у Александра были. И если раньше это были действительно догадки и попытка взять на испуг, то побег дел им повод думать, что я действительно замешана в этой истории. Какая же идиотка! Неужели мне действительно казалось, что мафия могла не поставить слежку? Идиотка.

Как теперь объяснить, что это была за встреча в парке? Даже для меня это звучит по-идиотски. Александру же честное объяснение покажется и вовсе неправдоподобным.

— Я встречалась с Пауком, маньяком-убийцей из газет, — призналась я. Врать было бы бесполезно, а так существовал маленький шанс, что мне поверят.

— Зачем? — ни тени удивления на безупречном лице.

— Он выбрал меня своей следующей жертвой. Я хотела его попросить о помощи в обмен на свое согласие с его планами, — когда я произнесла эту фраза вслух, она показалась еще смешнее, чем первоначально. Я бы ни за что не поверила в этот бред.

— Паук? Он связан с Дэни? — этот вопрос адресовался Бобу. Мужчина лишь неопределенно пожал плечами.

— Не думаю. Я кое-что слышал об нем. Он не выходил на контакт с нашими. Не думаю, что Дэни как-то мог с ним сотрудничать, — голос Боба оказался неожиданно приятным. Глубокий, красивый — он совсем не вязался с внешностью. Таким голосом мог бы обладать диктор в новостной программе, но не палач.

— Значит, Кристи снова врет, — внимание Александра вновь переключилось на меня. — Что же, у тебя был шанс. Возможно, Боб сможет добиться правды, — улыбка на лице мужчины мне совсем не понравилась. Хищный оскал выглядел бы симпатичней, чем эта холодная ухмылка на тонких губах. — Боб, она твоя. Дай знать, если что-то узнаешь. Нельзя допустить, чтобы ситуация затянулась.

— Есть, босс, — Боб шутливо отсалютовал Александру.

Мужчина подал знак телохранителям, которые тут же пристроились за его спиной. Глядя на удаляющегося Александра, я понимала, что шансов на спасение с каждой секундой становится все меньше.

— Подождите! Вы совершаете ошибку, я ничего не знаю! — мой крик эхом прокатился по помещению, но Александр не обернулся. Хлопнула металлическая дверь, оставив нас с Бобом наедине.

— Девочка, не стоит упрямиться. Может, расскажешь все по-хорошему? Тогда и руки пачкать не придется, — предложил Боб, раскрывая ящик и присаживаясь на корточки передо мной.

— Неужели вы думаете, что я бы продолжала молчать, если бы знала хоть что-то? Могу что-нибудь придумать, если от этого вам станет легче, — искренне призналась я, не рассчитывая, что мужчина поверит. Моя показная бравада была лишь ширмой для всепоглощающего страха. Еще никогда в жизни мне не было так плохо. И в ближайшие несколько минут, я, по всей видимости, узнаю, что такое работа настоящего палача.

— Видимо, есть кто-то, кто кажется тебе страшнее меня. Мы это исправим, — обещание мне не понравилось.

— Пожалуйста, не надо, — прошептала я, внезапно севшим голосом. — Мне не о чем рассказывать. Мы встречались с Дэни, ничего более. Никто не просил меня красть деньги.

Мужчина ничего не ответил. Боб отошел куда-то назад, оказавшись у меня за спиной, так что я не могла его видеть. Единственный выход со склада находился прямо передо мной. Но дверь была слишком далеко. Со связанными за спиной руками не получится бежать быстрее Боба. Единственное, что мне оставалось, это попытаться убедить палача в собственной непричастности.

Вскоре Боб вернулся, сжимая в ладони рукоятку небольшого ножа. Мужчина наклонился и раскрыл чемодан до конца, так что у меня появилась возможность увидеть его содержимое. Блестящие стальные предметы, укрепленный каждый в собственном кармашке, не вселили в меня оптимизма. В памяти вспыли угрозы Александра, с обещанным вырыванием ногтей и отсечением фаланг.

— Знаешь, я совсем не люблю девчонок. От них слишком много крика, — спокойный голос мужчины пугал меня не меньше, чем содержимое чемоданчика. — Мы все еще можем обойтись без членовредительства. Просто скажи, где деньги и кого ты так боишься. Я обещаю, как только мы найдем деньги, ты сможешь вернуться домой.

— Думаете, пытка поможет мне вспомнить то, чего я не знаю?

— О, детка, в этом можешь быть уверена, — хохотнул Боб. — Знаешь, как только человек теряет, предположим, ухо, память улучшается в разы.

— Но я и вправду ничего не знаю! Проверьте меня на детекторе лжи, — я ухватилась за последнюю идею, как за единственную спасительную соломинку.

— Детектор легко обмануть, — пожал плечами мужчина. — Причем, врать я бы не советовал. Ты все равно останешься здесь до тех пор, пока мы не найдем деньги. Если из-за тебя ребята пойдут по ложному следу, Александр очень разозлится. А когда босс злится, наши гости стремительно теряют части тела. Черт, да ты даже не можешь себе представить, сколько всего можно отрезать от человека, пока он еще живой.

Мужчина поднял взгляд на меня. Бритый череп блестел в свете складских ламп, серые глаза были наполнены безразличием и пустотой. Этому человеку было все равно. Он смотрел не на меня. Перед ним был лишь носитель информации, который нужно расшифровать, декодировать, преобразовать для удобства использования.

— Что же, надеюсь, с тебя хватит этой штучки, — Боб хмыкнул. В его пальцах появился шприц. Мужчина подошел ближе, склонившись над моими руками. Сначала я почувствовала холодное прикосновение пальцев к коже, а затем почти неощутимый укол в сгиб локтя. Страх почти полностью парализовал способность к сопротивлению.

— Что это? — мой голос дрожал. Ненавижу иголки. Меня передергивало, когда я представляла, как игла пробивает тонкую кожу и что-то выплескивается в кровь.

— Легкий наркотик, — Боб сел на корточки передо мной и достал телефон. Казалось, мужчина потерял ко мне всякий интерес. Судя по звукам, он запустил какую-то игру и теперь все его внимание было сосредоточено на ней. Я сидела, снедаемая страхом и болью, под аккомпанемент забавных звуков, доносившихся из телефонных динамиков.

Ответ Боба меня не успокоил. Это было странно и жутко, сидеть в ожидании эффекта от инъекции, в то время как палач поглощен дурацкой игрой на телефоне. Пока что ничего не происходило. Скорее всего, это действительно наркотик. Когда человек перестает контролировать действия, из него проще вытащить информацию. Мысль о яде тоже проскользнула голове, но я постаралась ее задавить в зародыше. Какой смысл использовать яд, пока они еще не вытянули из меня необходимую информацию?

Я сидела и смотрела на Боба, на его макушку, сверкавшую в свете ярких ламп. Постепенно напряжение отпускало, сменяясь апатией. В глазах начало двоиться. Пришлось прикрыть их на секунду, чтобы потом обнаружить, что стало еще хуже. Реальность вокруг расплывалась, таяла, в то время как отдельные предметы наоборот приобретали необыкновенную четкость.

— Кристи, ты слышишь меня? — Боб оторвался от телефона и теперь смотрел на меня. Внезапно захотелось плюнуть ему в лицо и высказать все, что я думаю обо всей ситуации, в которой оказалась по вине Александра. Удерживали меня лишь сотни игл, которые, как казалось, только и ждали своего часа в чемодане. Стоит только сказать слово поперек и они окажутся в руках Боба, который будет втыкать их снова и снова.

Частично я осознавала, что навящивые идеи это лишь последствия наркотика. Но справиться с их влиянием оказалось неожиданно трудно.

— Где деньги, которые ты украла у Дэни?

— Не знаю, — я не колебалась ни секунды с ответом и тут же получила удар по правой щеке. Голова резко мотнулась. На секунду показалось, что сейчас она оторвется и покатится по полу, как переспевший плод. В глазах потемнело, от резкой боли выступили слезы.

— Неправильно. Кому Дэни передал деньги?

— Пожалуйста, отпустите меня, — по щекам текли соленые капли. Было больно, обидно и мутно, словно после большого количества алкоголя.

Последовал еще один удар. Боб подошел совсем близко, на этот раз в его руке сверкнул нож.

— Будь мудрее, Кристи, дальше я стану злее и нетерпеливее. С кем ты встречалась сегодня в парке?

— Это был Паук, маньяк… он перерезает горло и исчезает, — мне вдруг стало смешно, что такой большой человек не знает таких простых вещей. Какая-то часть мозга еще пыталась мыслить логически и теперь пульсировала ужасом от неспособности контролировать собственные слова. Фразы, сами слетали с языка, словно минуя мозг. Что в таком случае может сделать со мной Боб, страшно даже представить.

— Как он связан с тобой?

— Я его следующая жертва. Он пишет мне письма… Красиииивые письма, но страшные, — язык стал заплетаться. Щеку ожгло третьей пощечиной.

Кажется, мужчине надоело ждать. Боб приставил нож к моему горлу и надавил. Я почувствовала, как холодное лезвие пропороло кожу. Теплая струйка крови скользила вниз, даря ощущение легкой щекотки.

— Кто тебе угрожает? Кого ты так боишься?

— Тебя, — честно ответила я.

— Кто хочет, чтобы ты молчала?

— Никто, — было тяжело собраться с мыслями, но я не оставляла попыток. Что бы ни циркулировало в моей крови, это была на удивление эффектная дрянь.

Следующий удар пришелся на живот. Я согнулась, в тщетной попытке вдохнуть. Боб не остановился. Кулак мужчины пришелся по ребрам, затем вновь по животу. Это было неожиданно и страшно. Со связанными руками я не могла ничего сделать, кроме как согнуться, в тщетной попытке защититься. Удар следовал за ударом. Кажется, из горла выходил крик, но это не отложилось в памяти. Создавалось впечатление, что в теле не осталось ни одного целого ребра, острая боль разливалась по животу и груди.

— Где деньги? — спрашивал мужчина после после каждого удара, и выждав пару секунд, бил вновь. Один и тот же вопрос снова и снова. Боб даже не давал мне перерыва на ответ. Он просто бил меня, словно стараясь уничтожить.

А потом, в какой-то момент, избиение закончилось. Я обвисла на стуле, наслаждаясь передышкой. В голове все плыло. Боль разъедала тело. От нее даже дышать было больно. Рядом послышался звук падения, будто на землю упал мешок. Открыв глаза, я с удивлением увидела Боба, лежащего на полу у моих ног.

Что происходит? Понимание приходило медленно, пробиваясь сквозь слой отупения. Подняв взгляд, я увидела мужчину, стоявшего над свежим трупом. У его ног растекалась лужа крови, постепенно подбиравшаяся к начищенным черным ботинкам и от этого зрелища тошнота подступила к горлу.

С этого ракурса было не разглядеть лица неожиданного спасителя, черные волосы волной скрывали его лицо. Но, мне не нужно было видеть, чтобы понять, кто это. Паук подошел ближе. В его походке угадывалась скупая, просчитанная грация хищника. Он был одет в кожаную куртку, темные джинсы и белую рубашку. Несколько капель крови ярко выделялись на светлой ткани. Возможно, во всем был виноват наркотик, но вид маньяка принес облегчение. Возможно, Паук пришел, чтобы убить меня, но его компания была в сто раз приятнее, чем компания Боба или Александра.

— Ты передумал, — мой голос был хриплым от слез. Ничего более осмысленного в своем теперешнем состоянии сказать не удалось. Эта фраза и так была достаточно сложна для мозга, постепенно погружавшегося в пучину бессознательности.

— Я не отказываюсь от своего. Никогда, — его пальцы скользнули по коже, распутывая веревки на руках.

Через несколько секунд я ощутила долгожданную свободу. Затекшие суставы нещадно ныли, равно как и остальное тело, пострадавшее от безумства Боба.

— Нужно уходить, — Паук переступил через тело Боба и обернулся ко мне.

Это была хорошая идея. Вот только с ее воплощением возникли проблемы. Кое-как поднявшись со стула, я сделала пару шагов по направлению к выходу. Ноги слушались плохо, вестибулярный аппарат словно сошел с ума. Видимо дезориентация была еще одним последствием наркотика. Споткнувшись, я чуть не упала, каким-то чудом удержав равновесие. К горлу подступила тошнота. Предметы вокруг плыли, отказываясь занимать устойчивую позицию.

Сосредоточившись, я сделала еще шаг и уперлась прямо в Паука. Наши взгляды на секунду встретились. Мужчина неожиданно подхватил меня и поднял на руки. Смутно осознавая, что же происходит, я прикрыла глаза, проваливаясь в спасительное забытье. Счастливое избавление от мафии оборачивалось кошмаром наедине с маньяком-убийцей.