Мозг напряженно работал, похрустывая жестким диском и пропуская через себя огромный объем информации. Все события, произошедшие до и после перемещения, их причины, последствия и любые возможные факты-зацепки. По субъективным меркам Абсолютный Анализ продолжался уже более часа — все доступные к осмыслению данные обрабатывались с жуткой скоростью, выстраиваясь в логические цепочки и подвергаясь строгой нумерации по приоритету.

На первый план раз за разом вылезало нестандартное поведение Мари — я был с ней поразительно откровенен. Почему? Вернее — зачем? Никогда подобной (дурацкой!) привычки не заводил — сказывалась специфика работы, да и характер не тот.

Неужели она — подсадная утка? С одной стороны — никоим образом нет, ведь ее спасение — чистой воды случайность. С другой… А кто именно эту "случайность" подстроил? Чай, не так сложно воплотить подобное в жизнь. Почему я оказался именно в ее комнате в борделе? Почему решился вызволить и за каким лядом ввязался в аферу с банком? Вроде бы практично и полезно — личная рабыня-служанка, шанс заработать новые связи и огромную прибыль, но… Слишком рискованно и непродуманно — наспех и наудачу. Слишком поспешное решение, не оцененное и не взвешенное со всех сторон. Сам бы, по собственной воле, так делать точно не стал — уж не Колдуна ли это работа? Очередное ментальное воздействие например. Гипноз.

Впрочем — почему бы и нет? Память отредактировал, внушение сделал — вот и загорелся я этой идеей. А Мари он для пригляду оставил — чтобы не сбежал, коли зомбирование поборю. Неужели ее придется убить? Ай-яй-яй. Жа-алко же. Хорошая.

Здесь, правда, кроется неувязка. Зачем он показался тогда, на улице, да позволил за собой проследить? Зачем указал на книгу-справочник в лавке? И не его ли называл Хозяином ребенок, "подаривший" ошейник? Дети ведь просто так в воздухе не растворяются… Как впрочем и прочие люди. А маги? Магам это раз плюнуть! Нет уж, пожалуй это был не Колдун. Это был кто-то, желающий чтобы я… одолел колдуна? И теперь даже знаю наверняка, кто именно. Тот же маг, что удружил мне с перемещением в этот мир. Подлая скотина…

В голове не укладывается! Сначала по-доброму звал, по-хорошему. Приходи, мол, у нас развратные эльфийки и халявная вып…ечка. Да, вы не ослышались. Печеньки намно-ого вкуснее и полезнее алкоголя. Звал, но… не дозвался одним словом. И сделал по-своему, насильственно, подловив момент. Зуб даю — в этом тот самый "дубок" виноват, из горшка. Зачем еще было вручать его мне? Впрочем, глупый вопрос. Набор для изменения реальности — так оно называлось. Получил, расписался. Вот и накося-выкуси, расхлебывай теперь.

Собственно, чего он этим добился? Лишь негатива — из родного мира вырвали, из родного тела — тем более. Вернуться обратно — явно не в моих силах, по крайней мере пока. Скитаться с острыми ушами до скончания века? И еще парочку сотен лет после — чай у дроу сроки жизни немалые. Авось со скуки и не умру…

Слишком много вопросов и слишком мало ответов. Черт, черт, черт. Головоломка, которую необходимо решить, не имея ни единой подсказки. Забавно, не правда ли? Все та же пара извечных вопросов, что и в самом начале моего путешествия: кто я и что делать? С первым, благо, наполовину разобрались, но вот второе…

Хотя и с "кто" — все далеко неоднозначно. Уши — острые, душа — человечья. И прежний хозяин где-то за седьмой чакрой болтается, на границе "души". Экая я неведома зверушка. Тьфу.

Помимо всех этих событий еще мелочевки до кучи: студентки, дварфы, архимаг… Пожалуй, это пока стоит опустить — пусть на задворках сознания вертится. Итак, снова о главном, резюмируя:

Первое.

Некая одиозная личность, способная перемещаться между мирами, с неопределенными целями организует мое…похищение. По другому случившееся и не назовешь — против воли же! Сулили золотые горы, а в итоге р-раз! В мешок и в багажник. И привезли неизвестно куда. Мир меча и магии, тоже мне. Треклятое средневековье и удобства во дворе. Всегда мечтал, а как же! Р-романтика.

Второе.

У этой одиозной личности (назовем условно — Хозяин) есть молодая… Помощница? Приспешница? Одним словом — девушка легкого поведения, помогающая ему охмурять "клиентуру". Да-да, и не спорьте. Как еще объяснить ее появление в гробе? В доверие втиралась, гадина, не иначе. И сбежала потом элементарно — щелкнув пальцами. Эта "находка", от которой пойманный депутат отбрыкивался довольно удачно (улики и факты говорили о его непричастности), вообще могла быть фиктивной. Специально сценку разыграли, чтоб показать мне несправедливость нашей судебной системы. Мир ваш прогнил, а как же. Идите к нам в гости. Мы даже курьершу вам пришлем, с приглашением.

На этом моменте я на мгновение похолодел, заморозив мозговую активность от нахлынувшей… мысли. Догадка или чистая правда? Быть же того не может! Хотя факты…

Третье.

В этом мире у меня "случайным" образом появляется миловидная… Спутница? Соратница? Надзирательница. Которая на удивление быстро отходит от кошмарной трагедии, от которой любая юная девушка будет еще долго просыпаться в кошмарах. Недели. Месяцы. Кварталы. С криком, плачем и до боли колотящемся сердцем. А Мари?

Ведет себя тихонько, словно на прогулку сходила, до булошной. Убили всех попутчиков, учинив на палубе корабля кровавую резню? Пф, подумаешь! Пленили, опоили и превратили в торговку своим телом? Ах, всего-то! Сущая мелочь же — уже через день забыть можно. И забыла. Разве такое возможно? И мимика — ее чертова мимика!

Я едва не похолодел второй раз — откровение было слишком явным. Девушка-курьерша и Мари — одно и то же лицо. Личина, наложенная на истинного хозяина тела. Отсюда и неестественность при проявлении эмоций — видимо заклятие маскировки не успевает срабатывать, или же мимические мышцы слишком сложно контролировать полностью. Подлая шпионка, однако.

Интересно, какова ее функция? Охрана? Разведка? Помощь в адаптации? Обычное наблюдение? Приглушить желание вернуться в мой мир? Хм. А мой ли? Раз уж так рассуждать начал — сделаю вывод, что меня хотят ассимилировать. Того и гляди — детей заводить заставят, чтобы уж точно и не помышлял о возврате.

В чем-то "Хозяин" был прав: здесь действительно лучше. Нет фальши: друг — значит друг, враг — значит враг. Верность — значит до конца, честь — не пустой звук. Опасностей, безусловно, в сто крат больше: разбойники всякие, хищные монстры. Изнасилуют-убьют-съедят. Но… Это обычные, можно даже сказать "детские" страхи. Нету прогнившей сверху донизу государственной системы, паразитирующей на обществе и выпивающей его досуха. Князь, будучи даже самым последним скотом, в случае напасти грудью встанет на защиту стен города. Не сбежит и не бросит. Это — его долг…и дом. А свой дом не бросают.

Невольно, даже сквозь полную удаленность от тела, я почувствовал наползающую улыбку. "С чего начинается родина", верно? Впрочем, каюсь, немного отвлекся. Можно сказать, что мирок мне… нравится. Определенно не самый худший вариант: чего только Вейла стоит, с ее выдающимися… способностями. Способностями… располагать к себе — назовем это так. Хи-хи.

Четвертое.

Попав в трудную ситуацию, я был…заколдован? Зомбирован? Одурманен. И, как следствие, многие поступки совершал против своей воли. Исходя из этого можно с чистой совестью наплевать на все то, что случилось после событий в лесу — считай, из-под палки действовал, по чужой наводке.

Гипноз, конечно, не есть хорошо — но ведь и неизвестно, зачем это было. Может во благо? Да и имел старик подобное право, коли на то пошло — в лесу я атаковал первым. Он, может, и не при чем был. В лагере за безопасность отвечал, да прогуляться вышел. Воздухом подышать. Ни о каком убийстве студенток не помышляя. А тут бац! И три стрелы в морду. И… даже после этого девушек пальцем не тронул — определенно, это делает ему честь. Наоборот — помог бедняжкам добраться до города, перебив всех бандитов. Благоро-одный. Оправдания, конечно, глупые, но лучше уж так, чем продолжать считать его злобной сволочью.

Самый главный вопрос — зачем это Колдуну? Действительно ли он хочет использовать меня в качестве пешки? Сомнительно — тогда уже давно можно было послать на убой. Однако, нет — "фруктами" откормил, да дроу пробудил. Впрочем, здесь тут же встает вопрос: а конечная ли это цель? Безусловно, можно использовать "воскресшего" остроухого в качестве "слона" или "коня" — урона он нанесет много больше, чем затюканный неудачник Темпус в чужом теле. Но… Возможно тут кроется нечто большее. Допустим, ошейник мне подарил Хозяин — как оружие для подчинения Колдуна… Хотя нет, не вяжется. Мари была совершенно не в курсе. Хм-хм.

Если поменять стороны местами, получается довольно логично. Колдун подарил мне ошейник, чтобы побороть… Хозяина? Или Архимага? И в книжную лавку неспроста завел — возможно там содержится информация об его использовании. Точно! А вживую не пришел, потому что…боится Мари. Ох-хо-хох. Пожалуй, с "убить" я погорячился — все время забываю, что под симпатичной мордашкой скрывается существо, способное шастать между мирами, как у себя по квартире. Может и не девушка вовсе — противный волосатый мужик! Братец Хозяина например. Тут уже под вопросом, кто кого. Вывод: надо добраться до той книги любой ценой.

Пятое.

Невольно я очутился меж двух огней: Архимага и Джека. Второй, слава богу, почил, но вот первый еще коптит небо, а значит… На мне висит "Фатализм Абусса". Смертельное проклятие, способное разнести половину города. Пока не сниму — с главой Баш-ора лучше бы не встречаться. Иначе кирдык. Ему-то — ладно, но вот себя — жалко.

Шестое.

Усовершенствованное PlanumTemporale успешно функционирует. Вернее, от случая к случаю, но ведь работает же! Жаль, нету учебника, как им пользоваться, да тренировать. Согласно научной статистике, практически любую мышцу организма можно…накачивать. Нет, не водкой — те, кто этим занимается, есть одноклеточные амебы. Одна такая большая сплошная мышца, растекшаяся на лавочке у подъезда. Накачивать…силой. Выносливостью. Умением.

При успешной тренировке Planum-а (скажем, регулярно пытаться прочесть чьи-то мысли) есть шансы вывести мозг на совершенно иной качественный уровень. Тот самый, что способен раздвинуть пространство и время. Тот самый, что поможет сменить тело. А это значит, что есть довольно таки неплохие шансы вернуться домой. Если выживу, конечно. И желание на то будет. Для начала надо лишь завершить всю эту катавасию.

Седьмое.

Дварфы. Обещания надо выполнять, не так ли? Если верить архимагу, то пленные коротышки содержатся в казематах инквизиции на другом конце города. Детская забава, право слово. Не думаю, что простая солдатня будет опаснее магов — шансы на их вызволение довольно высокие. Спасти, да убраться из города. В гости к ним например, в подземье. Чем не вариант? Тихо, спокойно, да от опасностей далеко. Глядишь — и дроу, почуяв родную среду, оживится, да подрастет. Planum потренирую, опять же. Проклятье попытаюсь убрать — негоже к Колдуну бежать, самому не попробовав. В подсознании же увидел его — значит это возможно! А потом, со свежими силами, в бой.

Восьмое.

Девушки студентки… Да черт бы с ними, как бы грубо это не звучало. За стенами Академии они в полной безопасности, по крайней мере до тех пор, пока не уличены в связи с одним подозрительным дроу. Даже архимаг не дотянется — не его юрисдикция, да и неинтересны они ему. Потом, когда в силу войду, можно будет вернуться. С цветами, да конфетами. Авось мага-артефактора отыщу, способного шампанское в жизнь воплотить. А коли нет… Пф, делов то! Берем вино, закрытую бочку, трубочку — и дуем, дуем, дуем! А потом тут же закупориваем. Вуаля: редчайшее игристое вино — ни одна дама не устоит. От колик в животе, мдаа. Или от поноса? Надо бы этот вопрос поумнее продумать — авось с помощью магии чего и получится. Кстати, о ней, родимой. Еще один повод найти Колдуна — в ученики напроситься. Хочешь, мол, старый пердун, Архимага убить? Учи тогда колдовству — помогу. Да и шансов на успех всяко больше.

Девятое.

Вейла. Перед позорным бегством в подземье надо бы ей золотишка подкинуть, а еще лучше — нарядов. И белья. Нижнего. Покрасивее. Авось и простит. Нет, господа похотливые бабуины — дело вовсе не в ее, гм, выдающихся…достоинствах. Хотя нет, вру — дело как раз в них. Информаторов в стане врага никогда не бывает много. Она же, пользуясь расположением Архимага, легко вотрется в доверие и получит доступ к его планам. И предупредит, коли что. Я именно это имел в виду под…достоинствами. А вы что подумали?

Одним словом, резюмируем вкратце. На текущей повестке дня:

Пункт первый. Избавиться от Мари. Пытаться убить, рискуя собственной шкурой, пожалуй не стоит — попытка не пытка чай, да и не факт, что мои подозрения — правда. Лучше просто сбежать, оставив ей золотишка. Если правда — то к лучшему, если нет — не пропадет с голоду, а потом и вернуться можно. Может даже дождется.

Пункт второй. Прочесть ту самую книгу. Вдруг про ошейник что-то найду?

Пункт третий. Найти Колдуна и заставить его снять "Фатализм". Хотя "заставить", конечно, громко сказано. Впрочем, другого выхода попросту нету — ни к Архимагу, ни к Хозяину за подобным обращаться не стоит. Колдун по крайней мере не позволял себе таких гадостей, как превращение моей тушки в ходячую бомбу и похищение из-дому.

Пункт… Ах да, совершенно забыл… На текущий момент и этого хватит. Для начала необходимо выбраться из той задницы мира, куда меня упекли за убийство. Шла стража по шоссе, как говорится. Верхний город — не чета среднему. Обходили воины дозором подворотню — баа, а там два трупа лежат. Один, правда, еще шевелится. Кто прав, кто виноват? При условии, что шевелящийся похож на бомжа, а другой — на благородного мага, знамо кто! Первого — в кутузку, второго — на опознание. Черт. Как только об этом пронюхает архимаг…

Иными словами, пункт зеро: ср-рочно бежать!!!

 

Глава 2. Где лучшие друзья?

В кои то веки пробуждаться было приятно. Абсолютный Анализ завершился и меня плавно вытолкнуло в реальный мир. Организм работал на удивление ровно — размеренное дыхание, плавный стук сердца… Одним словом, как после хорошего сна. Довольно необычное ощущение, при условии, что тебя недавно пинал наряд стражи.

Подвигав мышцами по отдельности, я с кряхтением поднялся и начал разминку. Все бока отлежал на чертовых нарах. Тело, долгое время пробывшее без движения, отзывалось нехотя, с запозданием выполняя команды. Постепенно ток крови ускорился, а движения стали быстрее — ух-х, хорошо.

То там, то здесь вспыхивали огоньки боли — организм докладывал о полученных повреждениях. Много, слишком много для поспешного бегства. Плохо. Особенно сильно напрягало состояние левого глаза — без бинокулярного зрения придется тяжко…

Два субъекта на другой стороне камеры, замеченные при пробуждении, молча и неподвижно наблюдали за моими потугами. Глупцы. Темнота глазкам дроу не помеха — вас видно, как на ладони! Вернее глазу, увы. Со всеми остальными повреждениями тело более менее справилось — возможно использовав остатки жизненной силы, высосанной из Джека. Отдохнуть, отъестся, отлежаться — как новенький буду.

Парой минут спустя один из людишек (а это были именно они) не выдержал и пошевелился, тут же выделившись боковым зрением. Опасности в движении обнаружено не было, так что организм моментально успокоился, продолжая разминку.

Забавно. Я сказал людишки, а не люди. И ведь звучит без презрения, констатацией факта: людиш-шки. Словно всю жизнь их так называл. В моем прошлом мире была одна фраза, как нельзя кстати подходящая к сложившейся ситуации: Многие просто пользуются своим телом вместо того, чтобы быть им. Неужели произошло окончательное слияние с носителем?

— Где мы? — закончив разминку, вопросил я.

Сокамерники, переглянувшись с друг-другом, промолчали. Немые, вредные или просто дебилы?

— Где я? — добавив строгости, изменил немного вопрос.

Людишки снова переглянулись и один из них с усмешной ответил:

— В казематах…инквизиции. Слышал о таких?

Услышанное повергло меня в ступор лишь на секунду, тут же сменившись лихорадочным бегом мыслей.

— Каждый день здесь бываю. — фыркнув, я направился к двери камеры.

Тоже мне, крестьянина нашел, реакцию проверять да запугивать. Инквизиция — это даже хорошо, ибо дварфы — у них. Возможно даже в соседней камере. Все складывается до жути удачно — осталось лишь выбраться. Очень и очень надеюсь, что коротышки не ослабли до полусмерти — тащить на себе с десяток бородатых туш в таком состоянии практически невозможно.

Защитных чар, подобных окну в комнате Вейлы, на двери камеры не обнаружилось — обычная железяка, хотя и довольно толстая. Всего-то делов! Обыскать — обыскали, но… Я ухмыльнулся, приготовившись к вызову Керро'тарна. Затем, задумавшись, замер.

После беспорядочной пальбы на максимальной мощности лук сильно поиздержался — недаром мне поплохело после очередного его использования. Вариантов всего два: или превращаясь в овоща, не способного даже сходить под себя, используя свою душу, или же найти способ зарядки. Чем-бы подкормить лук, находясь взаперти? Или вернее — кем-бы?

Тело автоматически развернулось и сделало два шага к сокамерникам. Те моментально насторожились и, подобравшись, слегка отодвинулись. Нет, слияние определенно произошло! Сам бы я до этого не додумался — слишком… Нечеловечно. Негуманно. Да и действует организм на автопилоте — быстро, решительно. Людям свойственно колебаться перед принятием решения, а тут…

Людиш-шки. — прошипело где-то на краю сознания. — Пищ-ща.

В чем-то он прав. Может и впрямь зарядить лук за их счет? Вернее, их душ. Хи-хи.

Чай, обычных людей в кутузку не упекут, по крайней мере в этом мире. С другой стороны… инквизиция — не ГУВД и сбором улик может не заниматься. Первых попавшихся хапнули, да на костер. Еретики, мол. Отступники! Сжечь!

Раздавшийся шепот снял все вопросы.

— Говорил же — надо его пришить! Вон, вертится как — ну точно припадочный! Ка-ак набросится щас, да укусит…

Носитель машинально поморщился — больно надо тебя, вонючку, кусать. Вот если печень вырезать, пока ты еще жив, да на углях немного поджарить — это да-а, это вкусняшка.

Опомнившись, я испуганно зажал рот руками, словно боясь, что это будет произнесено вслух. М-машу вать. Оно-то конечно понятно, что дроу — отнюдь не милые и пушистые, но чтобы настолько…

— Нельзя его пришивать, Шило. — возразил первому другой сокамерник. — Вдруг он из наших?

Эх… Зря ты это сказал. Ж-жуть как не люблю бандитов. Все, что надо для принятия решения, было услышано. Отстранившись, я предоставил носителю полную свободу действий.

Дроу лишь ухмыльнулся, шагая вперед.

***

Креол, воин пятого звена инквизиции, дернулся от крика и поморщился. Бросок костей оказался неудачным — сегодня ему не везло. Бравур, его напарник по смене, выигрывал уже четвертый раз подряд. Скотина толстая.

— Прро-веррьте. — рыкнул начкар, развалившийся неподалеку. Стражники, нехотя заворчав, прервали игру и, поднявшись, лениво поплелись к камере N7. Честно сказать, резон в словах капитана был: истошные крики доносились оттуда уже не впервой. Думали — поорут и заткнутся, но нет… К тому же поди, попробуй возрази начкару. И оплеухи не надо: щелбан отвесит — до конца коридора улетишь.

Встав у двери, Креол принялся рыться на поясе. Камер заполнялось все больше и больше… Связка ключей становилась все толще и толще…

Бравур, оперевшись о косяк двери, сочувственно вздохнул. Раньше не работа была, а праздник — боковое ответвление тоннелей, для особо важных заключенных. Минимум узников, максимум пропитания. Отдыхай не хочу. Теперь же… Как герцог власть взял — понеслось. Бородачей этих сюда запихали — зачем, спрашивается? Нет бы удавить, да в колодец. Питание им трехразовое, тьфу! Нет бы стражу свою так накормить, как этих чертовых коротышек!

С другой стороны — не буянят, уже хорошо. Возможно в этом им помогает сонное зелье, что Креол часто в питье подсыпает — чем плохо? И дварфы не помнят, что им ужин не дали, и напарники сыты, да рады. Кормили недорослей вкусно, уж он-то распробовал…

Наконец найдя нужный ключ, Креол отпер дверь и, уронив челюсть, стремительно побледнел.

— Приф-фет. — радостно блестя красным глазом, прошелестело что-тоинфернальное, облизывая измазанные чем-то алым пальцы.

Караульный быстро отпрянул, но увернуться не успел — когтистая рука пробила его горло, вырывая трахею. Демоново отродье, увернувшись от брызнувшей крови, плавно перетекло стражнику за спину, прикрываясь им, как щитом. Бравур, с запозданием выхвативший меч, мысленно чертыхнулся — сквозь тело напарника инфернальную тварь не достать.

— Т…! — вскинулся было он, но тут же затих, сбившись на хрип. Из его шеи, немногим выше кадыка торчал ключ — тот самый, что был в руке у Креола. Тварь двигалась быстро — слишком быстро, чтобы быть человеком. Булькнув, Бравур завалился вперед, прямиком на напарника, слабо подергивающегося от судорог. Жизнь медленно покидала их тела, уступая место посмертию. Одноглазый "демон", облизав пальцы, радостно ухмыльнулся.

Запереть в его камеру для обычныхлюдей? Что за беспечность…

***

— Т…! — вскинулся стражник, но был тут же убит носителем, с ювелирной точностью поразившим его горло.

— …ревога. — закончил его мысль я, морщась от бульканья и продолжая логическую цепочку. Неподалеку еще несколько воинов, возможно опорный пункт — иначе смысл кричать? Хорошо, что все тихо сделал.

Керро'тарн, дернувшись к трупам, принялся за подпитку, почти что трясясь от восторга. Вкусно наверное. Как себя вспомню при поглощении "призрака" — аж присоединиться хочется!

Лишь секундой спустя, когда воин затих окончательно, до меня дошел весь ужас происходящего. Я только что убил четверых. Машу ж вать. От носителя моментально пришел отклик: волна непонимания, да отсутствие обеспокоенности сим фактом. Прискорбным. Как таракана задавил, ей богу. С еще большим безразличием, чем тогда, в баре бородачей. Кстати, о дварфах. Жаль, стражу сразу убил — надо было взять в плен. Ходи теперь, выискивая, где коротышек содержат. Впрочем…

Едва слышно шорхнул поднятый с пола клинок. Выбросить всегда можно, а так, глядишь — пригодится. Пожалуй, еще не все потеряно. Где там, говорите, пост караульных?

Тихо, как тень, я принялся красться вперед, напрягая тонкий слух дроу. Тишина, благодатная тишина. Лишь треск факелов на стенах, да скрип дерева вдалеке — словно там, за поворотом, кто-то уселся на стуле. Сидит, да покачивается. Очень большой и очень толстый, на очень маленьком хлипеньком стуле.

Пока носитель прислушивался, я анализировал произошедшее. Мозг никак не хотел отойти от Абсолютного Анализа — все пытался оперировать фактами, прогоняя стада мыслей туда-сюда. Перенапряжение было ужасным — ведь задействуются даже такие отделы мозга, что в повседневной жизни не функционируют. А тут на тебе — бодрячком! И это еще не считая того, что память полностью пробудилась, из прошлого мира. Более того — еще и по полочкам улеглась. В своем старом теле после подобных ментальных нагрузок я лежал пластом несколько суток, попивая водичку с сахаром, да успокаивая нервную систему. А сейчас — прыгаю, как Энерджайзер. Гадай теперь, кого за это благодарить — Planum Temporale, или же мозги дроу. По-другому устроены небось, нежели у обычных… людей.

Больше всего умиляет то, что тело двигается практически на автомате. Любые движения стали настолько привычными, что практически не ощущаются — казалось, организм дроу живет своей жизнь, отдельной от моего мозга. Я действительно стал чужим телом вместо того, чтобы им пользоваться. Как новый автомобиль — вроде бы все тоже самое, но едет совсем по-другому. Непривычно и чуждо. Этак… катится сам по себе, хотя ты даже не жмешь на педаль.

В голову невольно пришла история про Колобка и я захихикал на пределе слышимости. Катится, хм. Совсем мы как мы с дроу!

Я от дедушки ушел… Колдуна. И от другого дедушки… Архимага. И от внучки… Мари. И от жучки… Джека. И от вас, инквизиторы, уйду.

Сокамерников убил, лук подпитал. Караульных убил, лук подпитал. Эгей, капитан стражи — отгадай, кто на очереди?

***

А вот и долгожданный поворот, из-за которого доносились звуки. Этого убивать не будем — по крайней мере до тех пор, пока не узнаем, где содержатся дварфы.

Придав лицу выражение похищнее, я оскалился и…трусливо высунул часть головы, чтобы одним глазком взглянуть на предполагаемого противника. Высунул — и так же трусливо спрятал обратно, сетуя на то, что левый глаз все еще не работает. Затем, подумав немного, тихонечко положил меч на пол — здесь он будет практически бесполезен. Положил, и… схватился за голову.

Пожалуй, если бы я был человеком, то уже драпал во все лопатки.

Одно дело — человек большого роста, скажем, метра под два или слегка выше.

Другое — верзила до двух тридцати, значительно возвышающийся над остальными.

И третье — это редкие мутанты, дотянувшие до двух с половиной и занесенные в книгу рекордов Гиннеса.

То, что предстало моим глазам, было способно легко переплюнуть все вышесказанное. Большой. Тяжелый. Мускулистый. Здоровый. РЕАЛЬНЫЙ ТРОЛЛЬ — и это не оскорбление. Метра под три в высоту, да полтора вширь. Как, скажите мне, не убояться этого? Да оно вместо бульдозера может работать, или даже стенобитного орудия! Головой.

Одет в рубаху, да штаны-шорты, с висюлькой на шее и серьгой в ухе. Развалился посреди коридора на стуле, да чем-то шуршит за столом. На один его стул двое-трое меня сядет, как на лавку! Уж на что дроу мой немаленький, но это… А что оно, собственно говоря, делает?

С любопытством высунув голову, я замер на секунду и, поддерживая упавшую челюсть, вернулся на место. Оно читает. Читающий тролль, м-мать его. Дожили. Я нервно захихикал, сползая по стеночке. Кажется, откат от Анализа все же наступил — с чего иначе мне так смешно?

Всхлипывая, я принялся строить дальнейший план действий. Чертов гигант — и как в эти коридоры пролез только? Дверь за его спиной, кажется, ведет на волю — оттуда исходит тонкий сквозняк свежего воздуха. Но… Как узнать, где содержатся дварфы и как пройти мимо? На шее — амулет, причем непростой — чем-то магическим отдает. Керро'тарн может не взять — смотря какая защита будет. Не знаю, как ее чувствую — ощущаю и все! Может грибочки из сада наконец-то подействовали — магом дроу стал, и я заодно. Как слились — так и стал. Начинающим. Кстати, звучит довольно логично — как еще объяснить поломанный "щит" на окне в комнате Вейлы?

Дубины тролль не припас, но вот сбоку, у стенки, стоит длинный двуручник. Возможно даже наточенный… Пло-охо. Лучше бы дубина была — из образа не выбивается. А он еще и читает. Хм. Может, все же, картинки разглядывает?

Я осторожно выглянул из-за угла еще раз. За столом никого не было. Был тот самый двуручник, свистнувший в воздухе и едва не отрубивший мне голову — удалось вовремя отпрянуть. Уфф, пронесло. И черт же меня дернул хихикать? Он же не человек — чувства острее. Услышал, подкрался… Тело на автомате спустило тетиву прямо в лоб выбежавшему из-за угла троллю.

Амулет на груди монстра возмущенно зазвенел, но удар выдержал. Начальник караула (а кто еще это мог быть?), не мешкая, рубанул сверху вниз, явно намереваясь разрубить меня пополам. Кончик меча, чиркнув о потолок, стремительно понесся вниз. Грациозным пируэтом уйдя от атаки, я ухмыльнулся: в тесноте коридоров особо не помахаешь. Длину меча, да помножить на рост…

Некоторое время бой шел на равных: гигант не мог меня зацепить, а я — добраться до него. Слева, справа, сверху, снизу, наискосок… Никакой фантазии — как дрова рубит. Признаться, правда, довольно быстро. Здоровенным двуручником как прутиком крутит — практически без инерции. С наскока не подберешься.

Периодически, во время очередных уворотов, я умудрялся я сделать по выстрелу, без особого, впрочем, эффекта. Амулет верещал, а громила лишь стоически вздрагивал, да продолжал разрубать воздух. Машет себе, а я прыгаю — надо что-то менять. Тактику, может, придумать? В таком темпе бой еще долго продлится, кто первый устанет — загадка без ответа. Не люди же.

Хм, а ведь у него обуви нет. Вернее, нормальной обувки — с его размером, пожалуй, неудивительно. Нам с дроу это только на руку — эта нелепая пародия на сандалии оставляет всю ногу открытой и… беззащитной. Плоская деревянная колодка, да кусок тесемки — вот и вся обувь. Чем не тактика? Поехали!

Метнуться влево — метнуться вправо. И обратно. И снова. И повторить. Маятник, с каждым толчком ускоряющий мое тело.

Вправо!

— Вжух-х! — пронесся над моей головой меч, наискосок разрубая левую часть коридора и высекая искры из каменных плит. Замереть на миг и, да из настолько неудобного положения…

— Треньк! — свистнула тетива Керро'тарна, отправляя в полет очередную стрелу тьмы.

— Тцк! — звякнула висюлька на шее, заставив гиганта на миг отшатнуться. Защита?! Амулет?!

Влево!!

Машинально отмахнувшись, здоровяк долбанул горизонтально, выбив крошку из правой стены.

— Треньк! И еще раз попятился. И еще раз отмахнулся. Распластаться по земле, пропуская клинок над собой.

Вправо!!!Маятник!

На пятом ударе я рванулся вперед и, перекатом уйдя в ноги, прошелся когтями по сухожилию. Гигант заревел, выстреливая пудовым кулаком по врагу, но… там уже не было. Пружиной выстрелив вверх, я вонзил ладонь прямиком в его спину. Плоть под лопаткой здоровяка (выше не дотянулся), жалобно чавкнув, разошлась, открывая кровавую рану. Глядишь, одел бы кольчугу — не пострадал бы.

Верзила заревел еще пуще и принялся разворачиваться. Медленно. Мечом ты махаешь здорово — шустро и без устали, но вот тут… Слишком медленно!

Рывок вбок, нырок вниз — и я снова за спиной. На этот раз пострадала другая нога — чай, хромой тролль бегает медленно, если вообще бегает. На этом мое везение кончилось. Прижав меч к себе, здоровяк крутанулся, рассекая воздух вокруг словно косарь. Увернуться я успел лишь в последний момент — да и то немного задело, чиркнув по коже. Совсем мелкий порез, но как больно, однако. Злобно зашипев, я попытался прорваться обратно и вновь получить "доступ к телу". Не удалось. Тролль, злобно ревя, занял оборонительную позицию, на корню пресекая любые поползновения на сближение. Длина двуручника, да легкость, с которой он жонглировал здоровенным оружием, это легко позволяли. Пло-охо. Ждать, пока ослабнет — слишком долго. Керро'тарном долбить дальше нельзя — и так много энергии израсходовал.

— Всего несколько выстрелов! — скажете вы. — И целых четыре испитых души.

— Вот именно. — отвечу вам я. — Из которых большая часть ушла на мое восстановление. Связь с луком работает в оба конца — ведь не забыли? Так что стрелять, пока не сломается гребанный амулет — нельзя. И что делать?

— Глаза. — пришел от носителя мыслеобраз. Точно! Есть идея.

Прыжок вперед, уворот меча, кувырок, группировка… И вот я уже на другой стороне коридора. Деру, деру! Проскальзывая от скорости, я скрылся за поворотом, оставляя подранка безумствовать. Что до меня, что до двери на свободу — ковылять одинаково, а уж с таким повреждением… Время есть, одним словом.

Сто шагов… Пятьдесят… Десять… И трупы стражников предо мной. Первый определенно не подходит, а вот второй — тот, что с ключом в горле…

Поморщившись, я поднял меч первого и нагнулся. Гадость какая. От носителя тут же пришел мыслеобраз веселья — бешенного, буйного, безудержного. Дроу определенно наслаждался происходящим: все те нравственные мучения, что я переживал в этот момент, лишь забавляли его еще больше. Рев за спиной заставлял торопиться — не дай бог подмога прибежит — не одолею, состояние не то. И так уворачивался еле-еле, с одним глазом-то!

Помедлив пару секунд, я жалостно сморщился и, решившись, надавил на рукоять. Затем, быстро опустив клинок на несколько сантиметров, резко его вытащил, отводя в сторону. Скопившаяся кровь тут же хлынула наружу. Приникнув к ране и стараясь не упустить ни капли, я принялся жадно всасывать драгоценную жидкость. Морщиться — и всасывать, морщиться — и всасывать. Как поломанный пылесос или чистюля-вампир, не желающий трогать "эти немытые шеи".

Наконец, умудрившись не проглотить ни глотка и набрав полный рот, я поднялся и двинулся прочь. Привкус во рту был не просто плохим — он был отвратительным. Тухлая селедка двухмесячной давности и то наверно вкуснее.

— Дурман-трава. — пришло объяснение от дроу. — Недавно. Много. Разные виды, смесь.

Вот оно как? Наркоманом наш страж был. Потому и горько, потому и невкусно. Тогда его тоже не жалко, как и бандюков в камере. Не люблю нариков.

Сто шагов…пятьдесят…десять…

Тролль, оперевшись спиной о стену, пытался забинтовать раны клочками рубахи. Сесть гигант даже и не пытался, что было правильно — потом не поднимешься. Хороши коготочки у дроу, ничего не скажешь. Вроде бы надрез неглубокий — а вон сколько крови повытекло. Заметив меня, гигант заревел, хватаясь за оружие. Увы, слишком поздно — на этот раз я подкрадывался действительно тихо.

— Ур-рррау!

— Аумн-гумн! — вторил ему я, прорываясь вперед, в зону прямого контакта. — А-пф-ф!

Верзила, неуклюже отмахнувшись и выронив меч, инстинктивно отшанулся назад и схватился левой рукой за глаза — мой плевок кровью попал строго в цель. Выждав, пока его могучий правый кулак пролетит мимо, обдам меня ветром, я рванулся вперед. Сейчас, сейчас, пока корпус открыт! Не мешкая, я ударил громилу прямиком между ног, со всей силы, на которую был способен. Бить по челюсти? Что за вздор — это же не человек!

Из здоровяка будто выпустили воздух: съежившись и скорчившись, он осел на пол, где свернувшись калачиком беззвучно заплакал. Ай-яй-яй, как подло — вон как скрючился! Здесь должно быть подобного не делают — закон рыцарской чести все же. Сделаем вид, что он…сам. Случайно так, бац. И стукнулся. Пожалуй, мне даже жалко беднягу. Количество боли при ударе по … прямо пропорционально… им же. Гм. А с его-то размерами? Ох, не завидую.

Веревка рывка этого гада не выдержит — а сковать как-нибудь надо. Отрезать, что-ли, руки? Нет, отпадает. Без пилы долго будет, да и кровищщи… Сломать? Я с сомнением окинул взглядом бицепс толщиной в свою голову и невольно задумался. Дроу, конечно, малый не промах и намного сильнее обычных людей, но… Кто знает, какой толщины кости у этого гада? По логике вещей — толстые. И крепкие.

От носителя, прерывая мои мысли, полился поток знаний. Тролли. Изначально — дикий народ, живут племенным строем. Частично "одомашнились" при появлении людских поселений. Частично встали на службу. В основном обитают в горах. За добычей бегают по скалам так же легко, как хумансы по мощеной дороге. Даже если падают-срываются — не разбиваются.

Ох-хо-хох. Не разбиваются — это плохо. Значит кости действительно крепкие. Вот вам и парадокс силы: сохранить жизнь намного труднее, нежели отнять.

Тем временем мыслеобразы продолжали идти: лимфоузлы над лопатками, связки под мышками, мышцы по низу шейный хрящей.

Хм? С каких это пор в шее появились хрящи?

Носитель лишь повторил череду картинок, крупным планом выделив надлежащие точки. Затем, помедлив немного, прислал картинку…тычка? Палец с убранным когтем тыкает в мышцу — галочка. Палец промахивается — крестик. Наглядно, наглядно. Кажется не только мне доступна его память, но и наоборот — галочка с крестиком явно не из сего мира.

Лишь секундой спустя до меня дошло. Что-что, простите?

Мыслеобраз повторился с абсолютно точность. Палец с убранным когтем. Зуб даю — это палец дроу! Вернее, мой — ведь дроу это я. Каламбур, однако. Неужели их можно втягивать?

Волна согласия от носителя — вот и ответ. Тлять. Три раза тлять. Просто слов нет. Бегаю, как дикарь, с когтями на выпуск: ни почесаться, ни, простите, в туалет не сходить — пока подтираться не научился — раз пять порезался! А уж сколько царапин осталось от "ой, что-то чешется!"….

Дроу ответил целой волной мыслей, обозначающей нечто вроде "все не так просто" и сдобренной просто тонной ехидства. Нет, ну надо же, а…

Несколько минут я пытался втянуть коготь то так, то сяк. К моему возмущению ничего не получалось — он даже не шевелился! Тролль был лапушкой и экспериментировать не мешал, продолжая валяться безвольным мешком.

Хм. Возможно я делают что-то неправильно. Зачем пробовать напрягать коготь, как мышцу, если он — лишь нарост? Пусть будет…продолжением пальца. Как выкидной нож: надо — вытащили, надо — убрали. Без особых усилий, одной кнопкой.

Стоило воспринять коготь, как инородный объект — все прошло как по маслу. Вздрогнув, он плавно убрался в палец, превратившись практически в ноготь. Необычные ощущения — как изолентой обмотано. Вроде бы и есть чужеродность, а вроде и нету — все плоско, гладко и практически не ощущается.

Дальнейшее было лишь делом техники. Кое как (читай — пинками) переворачивая тролля в разные стороны, я принялся тыкать в нужные точки, периодически промахиваясь и вызывая у этой громадины мышечный спазм. Терпи, солдат! Тебе выпала великая честь послужить моим учебным… тык!..пособием.

Вскоре все было закончено. Дав громадине время прийти в себя, я не спеша сходил за связкой ключей, все так же торчавшей в чужом горле. Фу, липкая. К моему возвращению гигант оклемался и, будучи не в силах пошевелиться, злобно уставился на меня, часто помаргивая. Усевшись на грудь полностью обездвиженного гиганта, я вырастил коготь обратно и хищно ухмыльнулся.

— Где дварфы?

Тролль промолчал и первая кровавая полоса украсила его лоб. Неглубокая и даже не особо болезненная — просто царапина для острастки. Глаза у бедняги и так кровью заляпаны — а теперь ее будет еще больше.

— Где дварфы?

Снова молчание и очередная царапина, на этот раз над на предплечье.

— Где дварфы? — шея.

— Дварфы где? — грудь.

— А где дварфы? — щека.

С каждым разом я давил немного сильнее, плавно наращивая болевые ощущения. Тушка большая, места на ней много — хоть обцарапайся! И, что самое главное — не летально. Чтение мыслей работать отказывалось — возможно объект притязаний был слишком тупой.

То, что я не отстану, до тролля дошло лишь двадцать одну царапку спустя. На его груди уже горделиво красовалось известное русское слово из…двух с половиной букв. Третью я, к сожалению, дописать не успел — громила начал колоться. Медленно же до него доходит…

— Камер-ра тр-ри. — рыкнул он. — Напр-раво две сотни шагов.

— Умничка. — поддавшись соблазну, я приблизился и лизнул его в нос. В ответ на вытаращенные глаза лишь рассмеялся: захотелось — и все тут!

— Еще увидимся. — и, подмигнув напоследок, последовал по указанному маршруту.

Настроение было игривым до ужаса. Почему бы и нет?

***

— Где-е лучши-е друзья-а? — напевая себе под нос, я подбирал нужный ключ со связки. — У нас в кл…камере!

А вот и искомое. Оп! Негромко скрипнув, дверь отворилась, открывая взору семь хмурых рож. Или морд? Лицами это сложно назвать — как из камня высекли, никакой утонченности. Дварфы, что с них взять. Рудокопы, шахтеры, да кузнецы. Тьфу. Взять к примеру нас, эльфов — экие мы утонченные натуры…

Едва зрение бородачей привыкло к яркому свету, как они попятились от двери. Невольно захотелось почесать затылок — с чего это вдруг? Шаг вперед — они назад. Что за игры, ей богу?

— Ш-што? — обиженно прошипел я. — Не нравлюс-сь?

Дварф, на которого я уставился, лишь судорожно сглотнул, да сжал кулаки, явно готовясь продать свою жизнь подороже. Спас ситуацию шепот — тихий и приглушенный, плескающийся далеко на крае сознания.

— Монстр! — прошелестел он. — Чудовище!

— Вот и избавиться от нас решили… — вторил ему другой.

Кажется, Planum вновь заработал — читаю их мысли.

Лишь секундой спустя, когда я заметил сжимающиеся кулаки остальных коротышек, до меня дошло.

Весь рот же в крови, да и сам в ней вымазан! Как вампир, ей богу, по чужие души пришедший.

— Спокойс-ствие, только с-спокойствие. — сделав три шага назад, я встал строго под факелом и замер, позволяя себя разглядеть. — Не монс-стр. С-спаситель. Наемник. По заказу рургс-ского клана.

После данной тирады напряжение спало — недоверчиво щурясь, бородачи покинули камеру и обступили мою тушку со всех сторон. И не скажешь по ним, что в плену побывали — щеки не впали, да лица не осунулись. Хотя… Рудокопы же! И не к таким передрягам привычны — чай, без воды месяцами в своем подземелье могут прожить. Ну или хотя бы неделями. Обвалился тоннель например, а до заставы — дней десять пути. Вот и чапай себе, в темноте, да без пищи. Повезет еще если фляга на поясе сохранится. Такс, стоп. Что-то меня унесло.

— Вперед, к с-свободе. — скомандовал я. — Идите с-следом в дес-сяти шагах-х. Медленно. Вдумч-шиво. Не мешкаяс-сь. Понятно?

Все семеро, не издав ни звука, кивнули по очереди. Поразительное единодушие!

***

Тролль все так же лежал без движения, однако блокада подходила к концу: при нашем приближении он сумел дернуть рукой, сдвинув ее сантиметров на десять. Дварфы, замерев на мгновение, злорадно поперли вперед, "совершенно случайно" наступив на громилу несколько раз. Я мстю и мстя моя страшна, так сказать. Надо поторопиться — не хочется убивать такой редкий экземпляр. Знаю, что негоже оставлять врага за спиной, но не могу себя пересилить. Предчувствие, не иначе. Еще встретимся.

Проходя мимо стола в караулке, я невольно уставился на лежащий сверху журнал — тот самый, что читал тролль. Слава богу — и в этом мире есть справедливость. Это была книжка в картинках — ни одной строчки текста. Этакое пособие для начинающих агрономов: комиксы по картофелеводству. На первой картинке — семечко, на второй — земля, на третьей — лейка. И так далее, заканчивая крупным клубнем, который человечек-фермер радостно уплетает во весь рот. Тролль-садовод, ну надо же! Снимаю шляпу: это вам не дубиной по кумполу, чем большинство его сородичей занимается. Для этого мозги иметь надо!

Тихонько скрипнув, дверь отворилась, открывая взгляду длиннющий коридор, теряющийся вдали.

Коридор, ведущий к свободе.

 

Глава 3. Тать ночной

Дальнейший побег прошел на удивление…буднично. Тихо и неспешно мы шагали по коридорам, сменяющимся один за другим. Пару раз встретили стражу — Керро'тарн был очень этому рад. Дварфы, наблюдая за процессом кормления лука недовольно бурчали, но вслух высказать не решались. Пусть их. Когда я ем — я глух и нем.

Наконец, добравшись до выхода, охраняемого всего лишь одним сонным солдатом (поразительная беспечность!), мы выбрались наружу. Дверь даже не была заперта! Бородачи, перешагивая через булькающее тело, чертыхались как могли — оно брызгалось кровью, словно автоматическая система полива: весело и во все стороны. Дроу, при убийстве караульного специально проткнувший пару лишний артерий, радостно хихикал, наблюдая за потугами коротышек. Не одному же мне грязному быть!

Воздух свободы, эхх! Я вздохнул полной грудью и потянулся. Лепота. Уж после затхлых коридоров-то… С выбором направления долго мучаться не пришлось: с трех сторон был пустырь, и лишь с четвертой — здания. По времени — примерно первая половина ночи. Как нельзя кстати.

Примерно за полчаса бодрого марша мы добрались до среднего города. Затем, пользуясь моим острым слухом и прячась от дозоров стражи, перебежками двинулись дальше. С каждой улицей скрываться получалось сложнее — было все больше фонарей и меньше темных подворотен. Наконец, пыхтя и ругаясь, кое-как дотелепали до базарной площади. В верхний город в таком состоянии точно соваться не стоит — даже блок-пост не пройдем. Что делать?

— "Водный мир" знаете? — вопросил я у дварфов.

Утвердительное ворчание в ответ. Интересно, а они вообще разговаривать умеют?

— Сами добраться туда сможете? Завтра, в нормальной одежде, под людей маскируясь. По одному или по двое — чтобы не кучковаться. Ко мне, в ***надцатый номер — портье будет предупрежден.

Переглядывание, перемигивание, несколько рубленных фраз на подгорном наречии.

— Да. — последовал лаконичный ответ басом. — Но зачем? Здесь легче скрываться.

— Там ваши. Рурговчане.

На этот раз совещание было активнее — даже пару взмахов руками заметил. Прогресс, прогресс…

— Как они выглядят? Какие знаки? — немного напряженно, с волнением.

Знаки? Хм. Я невольно попытался изобразить руками печатку, которую носил на руке предводитель бородачей. Затем, вздохнув, объяснил на словах:

— Вязь по кругу, молоток наискось, зиг в углу.

— Зиг? — вытаращили глаза недавние пленники.

— Ну палочка. — поморщился я. — Как молния изогнутая! — и нарисовал в воздухе пальцем английскую букву S без закругленных концов.

Искра, сорвавшись с моей кисти, ударила вопросившего дварфа прямиком в грудь и, завязнув в бороде, затрещала. На этот раз вытаращил глаза уже я, безмолвной статуей застыв с оттопыренным пальцем. Тлеать. Что это было?

Повисло настороженное молчание. И как только не бросились?

— Случайно. — кашлянул я, лихорадочно пытаясь осмыслить ситуацию. — Извиняюсь.

Тишину нарушил негромкий смешок, мгновенно охвативший всех коротышек. Пораженный миниатюрным разрядом недоросль возмущенно уставился на меня. Остальные, тихонько посмеиваясь, принялись наблюдать за его потугами пригладить "восставшие" волосы. Дородная борода от статического электричества выгнулась дыбом, превращая несчастного в огородное пугало. Борода дугой, прическа торчком…

Дварф недовольно заворчал и попробовал пригладить волосы. Тщетно. Смешки раздались громче.

— Ты верно назвал герб. — выступил вперед другой коротышка. — Мы придем.

— Э-э… Хорошо. Есть, куда спрятаться до рассвета?

Подгорный житель степенно кивнул и, развернувшись, пошел прочь по улице. Остальные, легонько склонив голову на прощание, двинулись следом. Думаю, не пропадут — жили ведь в этом городе, дела крутили. Убежище по-любому имеют, да не одно.

Не мешкая, я двинулся в сторону верхнего города, но, к сожалению, далеко не ушел. Шагов десять спустя, у бочки с водой, меня накрыла волна…истеричного смеха. Черноснежка и семеро гномов, мать их. Отхихикав, я подмигнул своему отражению. С зеркальной глади воды на меня пялился… черт. Ничем иным это закопченное, пыльное и жалкое создание черного цвета назвать было нельзя. Довершали картину потеки запекшейся крови, багровыми пятнами разукрасившиеся лицо, шею и все, что вокруг. Военный камуфляж отдыхает — куда там! Чертыхнувшись, я принялся умываться, смывая с себя всю грязь подземелий. Неудивительно, что коротышки за чудовище приняли!

Выжженный Джеком глаз потихоньку стал восстанавливаться — по крайней мере после умывания стало понятно, что это именно глаз, а истерзанный кусок мяса. Возможно сыграло на руку то, что часть выпитых душ лук отдавал мне. Охотник за привидениями, блин. С другой стороны, раз на пользу — почему бы и нет?

Поплескавшись и кое-как смыв с себя грязь, я двинулся дальше. По пути своровал со второго этажа какого-то дома чье-то белоснежное полотенце и безжалостно его извазюкал, оттирая с лица кровь. Одежды, увы, не было — не считая дамской ночнушки, конечно.

Хорошо хоть, что на бочку наткнулся. Глядишь — так бы и заявился к Машке, черным демоном. Узнала бы или нет? Впрочем, что там Мари — привратник у входа, или портье, или любой другой встречный прохожий. Тревогу подняли бы, моментально.

Предоставив телу двигаться на автопилоте, я принялся размышлять на тему магии и колдовства. Иными словами — какого черта и каким образом мое тело умудрилось создать… молнию. Без усилий. Без напряжения. Просто взмахнув пальцем. По щучьему велению, по моему хотению — неужели это возможно? Для меня, дитяти технологической цивилизации? Этак получается отныне любые жесты опасны — а вдруг колдану? Даже не знаю, на что тут грешить — то ли способности носителя, пробудившиеся после слияния, то ли на Керро'тарн, обильно насытивший меня бесплатной энергией. И при чем здесь рунический алфавит? В детстве, помнится, баловался — книжку одну интересную прочел, про скандинавские верования. В ней, ежели память не изменяет, с помощью рун колдовать можно было — главное правильно выбрать последовательность. Sieg, в виде косой черточки с переломом, до ужаса похожа на молнию — может потому и сработало? Мозг выбирает наиболее знакомые, да понятные образы, а манна уже вкладывает в них силу. Хм…

А что — звучит довольно логично. Выходит, дело вовсе не в рунах — скорее, в "памяти тела": знаниях и умениям на клеточном уровне, заложенных почти что с рождения. Надо определенно попробовать! Жаль, только, на ум ничего не приходит — слишком банальный вопрос. Критериев отбора всего три: быстрота создания, простота и понятность.

Например, сложить ладонь "пистолетом" — чем не атакующий жест? Или "камень-ножницы-бумага" — смесь атакующих, да защитных заклятий. Подрезать невидимым лезвием, покрыться каменной кожей да выставить щит от атак. Эх…

Я уныло вздохнул. Если бы все было так просто! Тоже мне, волшебник изумрудного города! А с зигой — надо тренироваться, увеличивая силу разряда. В бою всяко полезнее будет, чем "из пальца стрелять". Так, в рассуждениях с самим собой, я добрел до ресторации. Игра в прятки со стражей, кажется, начинает входить в привычку…

Привратника у входа не оказалось, а двери, к счастью, оказались открыты. Портье, клевавший носом за стойкой, вскинулся было с радушным приветствием, но тут же осекся, освидетельствовав мою бомжевато-изгвазданную физиономию. Хорошо хоть уши торчат остроухие — не перепутать.

— Даже не спрашивай. — мрачно пресек я любые вопросы. — Ты никого не видел и ничего не слышал. За молчание — золотой.

Можно, конечно, поугрожать, но… Так надежнее. И так аки тать ночной шастаю — что когда жил, да в разведку ходил, что сейчас.

Целая гамма чувств сменилась на лице паренька: испуг, недоверие, удивление, осознание и радость. Страх ушел, сменившись довольной улыбкой.

— Будет сделано, сир. — поклонился он. — Ой, а с кем это я говорю? Тут же никого нет!

Быстро соображает, однако. Далеко пойдет!

***

Мыло было хорошее — пенное и душистое. Млея от теплой воды, я расслабленно растекся по краю купальни, пока Мари терла мне спинку. Безусловно, она шпионка и все такое, но… После вонючих подземелий отказаться от ванны было выше моих сил.

Хрупкие женские пальчики с силой втирали мочалку, разминая уставшие мышцы. М-м-м, как хорошо… Девушка открыла краник и по мне потекли струи воды, смывая пену и грязь. И никакой деревянной бадьи с ковшиком! Номер определенно стоит своих денег.

К слову сказать, долго стучать в дверь не пришлось: Мари еще не спала — лишь приготовилась отойти ко сну. Увидев мое состояние и взволнованно ахнув, она моментально преобразилась, из заспанного хомяка превратившись в маму-наседку. Меня тут же насильно раздели и отправили в ванную, засунув в рот пирожок. Видимо, чтобы не умер с голоду до окончания омовения… А там, глядишь, и поужинать можно. Ощущения были необычными и интригующими: когда тебя насильно раздевает девушка, а потом, не слушая возражений (еще один пирожок в рот — хоп), лезет потереть спинку… Очень и очень неплохо, доложу вам.

Вынырнув из недр неги, я задумчиво приоткрыл один глаз. Мари, возмущенно поджав губки, смывала с рук мыльную пену. Ночнушка на груди девушки местами промокла и липла к телу, открывая простор для фантазии. Интересно, врала что девственница, или нет?

Вымывшись, вытеревшись и одевшись в чистое исподнее я почувствовал себя королем. Ух, хорошо. Мари, собрав на стол легонький ужин, уперлась подбородком в ладошки и, оперевшись локтями на стол, принялась сверлить меня заботливым взглядом. Деревенская матрона, ей богу! Пока насмерть не закормит — не успокоится. Или даже хуже — как собака, неделю скучавшая по хозяину.

Наскоро перекусив под бдительным взором (ну еще кусочек!), я, осоловело хлопая глазками, поплелся к кровати. Чувство тепла, чистоты и сытости накрыло меня с головой, склоняя ко сну. Мари, заботливо подхватившая меня на середине пути, была тут же обтискана, словно мягкая игрушка и мгновенно замлела. Кла-асно.

Едва я коснулся подушки, как практически сразу уснул. Оказывается, дроу тоже могут устать! Впрочем, ничего удивительного, учитывая все произошедшее: полное истощение с Джеком, фаербол в морду, пинки стражи… Слияния с дроу, пробуждение памяти, Абсолютный Анализ… Тролль этот, опять же…

Я улыбнулся сквозь дрему, проваливаясь все глубже в объятья Морфея.

Очень надеюсь, что Мари — не мужик. Если она и шпион, то…чертовски симпатичный!

 

Глава 4. Мой личный кинжал

Архимаг. Замок Баш-ор, тренировочная площадка.

Семеро магистров, стиснув зубы, изо всех сил держали защитный барьер. За ним, на учебной арене, бушевал архимаг. Старик рвал и метал, круша все вокруг и отводя душу. Вот взрывается от попадания молнии неведомый огненный зверь о трех головах, но лишь для того, чтобы тут же превратиться в ядовитое облако и осесть на землю… Вот небольшой смерч сносит облако, однако тут же натыкается на черную сеть, рассекающую его на куски… Вот из-под земли вырывается ледяной шип, насаживая на себя смерч, и тут же оказывается сломан прилетевшим куском камня… Буйство красок, море заклятий.

Все стандартные щиты давно пали, и барьер был единственным, что спасало Башню от разрушения — слишком много силы вкладывалось в заклятия. В таком гневе архимага не видели уже давно. Максимум, чем кончались периоды его негативного настроения — это разгромленный кабинет, да прочие мелочи. Тут же… Даже несмотря на то, что это арена была одним из самых защищенных от магии мест, она едва сдерживала ярость древнего мага. Обычное стихийное колдовство — и ничего более (иначе бы барьер точно не выдержал) — но все же какая мощь… Огнешар пяти метров в диаметре — это не шутки.

Внутри защитного купола архимаг злобно сощурился и взмахом руки взорвал землю. Затем, не дав ей упасть, в полете поджег, потушил, заморозил и…раскрошил в пыль. Джек, неблагодарный крысеныш, предал его! Ярость клокотала, требуя выхода. С улицы мерзавца подобрал, вырастил, выхолил, поделился могуществом… С-скотина!

В воздух ударил град каменной крошки, заколотив по барьеру. Мало того, что сам сдох — не жалко, туда и дорога, так перед смертью настройки проклятия сбил! И теперь "Фатализм Абусса" не фонит — по нему нельзя отыскать дроу. Клятые боги! Слишком поздно обо всем этом узнал — не хотели тревожить. Идиоты!!! Долбанный начальник стражи, отложивший вести о найденном трупе на утро! Долбанный вестовой, оставивший письмо караульному у ворот!! Долбанный караульный, побоявшийся передать новость лично и передавший ее через магистров!!!

Архимаг скрипнул зубами и выпустил наружу огненный шторм. Земля вокруг затрещала, спекаясь оплавленной коркой. Слишком поздно он прибыл в тюрьму — остроухого и след простыл. Теперь остается лишь ждать следующей встречи… А она будет — непременно будет!

Темпус, в ресторации

Глаз за ночь магическим образом вылечился, вернув мне бинокулярное зрение. Ожог еще оставался, но зрение вернулось — огромный плюс. Во всем остальном день начался довольно буднично: с вкусного завтрака и… рассказе о моих злоключениях.

Чтение мыслей с Мари работать отказывалось — словно она была…тролль. Или же нечто иное, но уж никак не простой человек. Девушка охала, ахала и взволнованно прижимала руки к груди. В некоторых моментах я сознательно умалчивал данные и наблюдал за реакцией. С виду — практически ничего, но вот внутри… В груди моментально растекалась сопливая радость, всеми силами заставляя меня сказать правду.

Она — друг! Доверять — можно! Надо делиться! Расскажи, расскажи, расскажи…

Если бы не слияние — в жизни бы не заметил! У дроу поразительный самоконтроль — мигом фальшь обнаружил. Слишком тонкое, на границе возможного, воздействие. Куда тоньше простой невербалики или банального НЛП.

Однако, бороться с этим возможно. Врать не обязательно — достаточно лишь недоговаривать. Вроде бы и честно рассказываю, что случилось, а вроде и не совсем.

Может она — наполовину суккуб? Слишком уж странное поведение. Этакий природный магнетизм, помноженный на харизму — сразу располагает к себе, моментально и до беспамятства. Для магии — слишком ажурно.

В ходе беседы, прерываясь на еду, я с помощью дроу умудрился сокрыть самое главное — желание бросить ее, убежав к дварфам. Всей остальной информацией, увы, пришлось пожертвовать — чертова бесовка выпытала даже про "Фатализм", всего лишь удивленно похлопав глазками.

К концу разговора, несмотря на обильный (и вкусный) завтрак я почувствовал себя выжатым, словно лимон. Вроде и не сопротивлялся особо — а на тебе! Держаться! Быть невозмутимым! Скрываться до конца!

— Есть один человек… — нарочито нерешительно склонила голову набор Мари. — Возможно он сможет помочь.

— Человек? — уставился я на нее.

— Маг! — махнула ресницами девушка, "смущенно" потупив взор.

Врешь, сволочь! Ты хочешь мою душу!!! Хотя сволочь симпатичная — этого не отнять. И тянет-то к ней как, ух!

Я закрыл глаза и устало помассировал виски. Меньше, чем страсть. Больше, чем тяга. Даже не желание — нет, вовсе нет. Хотя овладеть ей, прямо здесь, на столе, я пожалуй не против. Но нет. Это лишь стремление, к тому же чужое. Навязанное. Не мое.

— Тебе плохо? — Мари, усевшись рядом на корточки, сочувственно посмотрела на меня снизу вверх.

Ой. Ой-ой-йой. Это даже больше, чем собачья преданность — это как стая щенят! И глядит-то как: дружелюбно, радостно-жалобно и с надеждой. Так и хочется приголубить, по головке погладив.

Не сдержавшись, я притянул к себе девушку. Мягкие, шелковистые волосы, ммм. Ее голова, уткнувшись носом мне в ногу, двусмысленно оказалась на уровне… гм. С животом! Только чуть ниже.

Спокойствие? Самоконтроль? Абсолютная воля? Чепуха и вздор! Стремление начало неспешно превращаться в желание, в открытую наплевав на все доводы разума.

Обхватив руками мою ногу и прижавшись к ней грудью, Мари подняла на меня взгляд и с уверенностью сказала:

— Он…поможет. Правда! — а затем, помедлив немного, добавила. — Он всем помогает. Он — хороший.

Конечно-конечно! И я уже тоже…хороший. От твоих трений. Грудью. Ух.

Раньше хоть как-то спасало, что тело — чужое. Не все рефлексы, да реакции были доступны. А вот теперь… Сросся я с дроу, слился. Он — это я. И его…гкхм. Это мой. Сначала за бандитами бегал в своем мире, ночами не спал — некогда было. Потом здесь, по лесам да весям скитаясь. Более месяца воздержания, знамо ли дело! А сейчас отдохнул тем более, сил набрался…

Либидо начало медленно подниматься, радостно отзываясь на каждое ерзанье девушки. Крепость стола, помнится, мы не проверили… У остроухого, конечно, к человеческим самкам отношение слегка пренебрежное, но…

— То, что еда не самая вкусная — это еще не значит, что ее нельзя съесть. — пришло окончание фразы от носителя. Я едва не поперхнулся — ничего себе замашечки! А кто же тогда самая вкусная? Кто у нас в деликатесах числится?

— Самки одной породы. Дроу.

Пф! Расист! Как от Кейт, Лисс, да Берты слюни пускать — это ты первый, а как Мари — так сразу морду кривить?

От носителя пришла волна недовольства — кажется он имел в виду немного не это. Мыслеобразы посыпались с такой частотой, что я едва успевал их интерпретировать.

— Чувства. Сила, глубина, давление (накал? страсть?). Беспамятство. Высота, предел, край (высший? вершина?). Радость, наслаждение (вожделение?).

Уф-ф. Очумело мотнув головой, я отогнал от себя эманации дроу. Учитывая то, что большая часть чувства теряется при передаче и то, что носитель до конца не окреп… Даже этих слабых отголосков хватило с лихвой — на мою физиономию невольно наползла улыбка дебила. Кажется остроухий деликатес — это и вправду что-то с чем-то. Какая гамма эмоций! А с виду — ледышки-ледыжкой, невозмутимые и недоступные.

Прекращая цепочку развратных мыслей, пришлось потрясти головой поусерднее.

Мари, слегка отодвинувшись, уставилась на меня с беспокойством.

— Все в порядке. — я провел рукой по голове девушки и улыбнулся. — Мы обязательно отыщем твоего…мага (Уф, пронесло. Чуть было не ляпнул — Хозяина). А сейчас мне надо немного подумать. Приберись пока, хорошо?

Мари кивнула, явно довольная полученным согласием. А вот хрен вам! Как колобок — и от Хозяина тоже уйду!

Пока девушка убирала со стола, я сходил и предупредил портье, чтобы перенаправлял ко мне в номер всех подозрительных посетителей. Особенно (это слово было выделено интонацией и подкреплено монетой) странно выглядящих или низкого роста. Служивый радостно закивал, заверяя, что все будет исполнено в наилучшем виде. Еще бы! За такие-то деньги!

Затем я вернулся к себе в комнату и принялся рыться в вещах, выискивая кинжал. Уйти из города — уйду, только вот Мари для начала… Проткну. Имею полное право так поступить с этой подлой шпионкой. От дроу пришла волна солидарности — кажется, я не одинок в мыслях своих.

Хм, в этой куче нету. И тут нету. Куда же она его спрятала? Ах, вот же он! Схватив кинжал, я со злобной ухмылкой принялся…разрезать упаковку книги — небольшую тряпицу с узелками, затянутыми донельзя. Руками было развязывать лень, а когти не хотелось тупить.

От дроу донеслось недоумение и вопрос. Кинжал для того, чтобы…что?! Зарезать Мари? Фу! Да как ты мог такое подумать, остроухий кретин? Разве девушек так протыкают? Плохое же у тебя воспитание…

В одном языке…из далекой страны есть забавный глагол: stab. Переводится он как "пронзать", "проникать" или "ранить кинжалом".

— Непонимание. Сомнение. Вопрос.

К чему это я? Да к тому, что Мари нельзя просто…stab-нуть. Она же — шпион. И втерлась, проникла в наше доверие. А мы — проникнем в ее. Вернее — нее. Методом тыка. Stab-ом. Но не кинжалом! Вернее им, но не внешним — холодным, железным и чужеродным. Наоборот — своим, внутренним. Теплым и твердым, мужским, что от природы нам дан. Чем не "пронзить"?

— И тогда вонзилон кинжал свой в ее плоть… И закричала она… С наслаждением. - пришла насмешливая волна от носителя, уловившего суть.

Именно так. Нечего было свой магнетизм напускать! Как с дварфами разберусь, да дату побега назначу — так и разложу на столе. Прочный все же. И не такое выдержит.

Наконец, с тряпицей было покончено. Я оставил ненадлежащие мысли о столе и уселся за чтение. Авось на подсказку и натолкнусь — не просто же так книгу мне "посоветовали". Чтиво оказалось на удивление стоящим — вкус у Колдуна был хорошим. Пробираться сквозь строчки было интересно и захватывающе — вместо унылого и скучного описания автор рассказывал об артефактах в виде повести, то и дело приплетая народные легенды, поверия или просто басни со слухами.

Намек старика все-таки обнаружился, причем на удивление легко — где-то в районе пятидесятой страницы. Схематическое изображение шипастого ошейника с поводком было подписано жирной надписью: "Aur'lis, символ подчинения Крани."

Крани, судя по описанию, были неведомой расой, много столетий назад вступившей в войну с человеческим родом. И, надо признать, расой довольно умной: им хватило ума осознать то, что основная опасность исходила от людских магов, а не обычных воинов, коих они превосходили по физической силе, выносливости и скорости раз этак в десять. Тогда и был создан этот ошейник. Вернее, один из первых его прототипов — в виде удавки, позволяющий полностью перекрыть поток магических сил. Идея, впрочем, была довольно проста — довольно сложно колдовать с перетянутым горлом, особенно если за веревку с силой тянет некто, способный при желании сдвинуть пару слонов. Подобные удавки для магов делались из каких-то лиан, пропитанных то-ли соком, то-ли слюной Крани, что придавало им роль естественного блокиратора магии. Как ни пыжься — не сможешь колдовать, а если и сможешь — то даже свечку с трудом подожжешь, потратив сил столько, сколько на огненный шторм бы хватило.

Тем не менее, даже несмотря на такое хитрое изобретение, с Крани вскоре было покончено — слишком уж большой численный перевес был на стороне людей. С врагами покончили, но вот идею блокиратора магии — оставили. Больно уж понравилось магам того времени конкурентов ей устранять. Удавку моментально переделали в более близкий для человека предмет — ошейник, а слюнки Крани научились синтезировать колдовством. Удавив подавляющее большинство конкурентов, самые амбициозные маги слегка успокоились и популярность ошейника постепенно сошла на нет. Тем не менее, секрет их создания не был утерян: в наши дни, то там, то здесь, периодически проскакивали подобные артефакты. В ковене Магов например, для содержания особо опасных преступников, или же усмирения новичков, еще не способных свой дар контролировать.

Автор книги приводил классификацию ошейников с приблизительными рисунками: начиная от легких "ученических тесемочек", использующихся в обучении магии для улучшения контроля способностей и заканчивая суровыми "кандалами" для особо опасных архимагов-магистров. Чем больше было разнообразных зубцов или бляшек (т. е. элементов, гасящих магию) — тем "мощнее" был эффект погашения и тем на более злобного и сильного мага был рассчитан ошейник. Моего, как ни странно, нигде в описании не оказалось, что неудивительно: бляшек на нем было много больше, чем на любой из картинок.

Что ж, намек ясен. Спасибо, Колдун! Ты прямо как знал, к кому я в плен попаду… Хотя почему "как"? Сам же меня в эту историю с банком и втравил, подсунув к Мари. Впрочем, ладно. Будь по-твоему — маг в подчинении еще никому не мешал. Лишним уж точно не будет — всяко в хозяйстве пригодится. Особенно архимаг. Лишь фатализм сниму — и пойду ему мстить.

 

Глава 5. Я не волшебник — я только учусь

Мое увлекательно чтение было безжалостно прервано — в дверь настойчиво застучали, да с такой силой, словно били тараном. Звук шел откуда-то снизу, позволяя не глядя определить личность долбившего. Бородатые заявились — кто же еще?

Так и вышло — открыв дверь, я запустил в номер несколько коротышек и… тут же стек на пол, согнувшись от смеха. В качестве "маскировки" дварфы обрядились в плащи, дополнив их шляпой, да круглыми очками. Довершала картину обширная сумка, поперек шире себя. Получилась этакая помесь кота Базилио из страны дураков, да извращенца-эксгибициониста, выпрыгивающего из кустов и распахивающего плащ (под которым, естественно, ничего нет).

Отсмеявшись, я вяло махнул рукой — проходите мол. Немного смутившись, хотя и не роняя достоинства, коротышки направились в гостиную, где тут же захлопотала Мари, накрывая на стол и косясь любопытным глазом на нежданных гостей.

Постепенно, до вечера, подтянулись и остальные — один краше другого. Лишь у двух, видимо самых старших, хватило ума нацепить на ботинки колодки и, прикрыв их штанами пошире, сравняться ростом с людьми. Остальные обрядились кто как — была даже рубашка с разноцветными попугаями! Глупее было бы только нацепить футболку с надписью: "Я — дварф и горд этим".

Оставалось лишь устало вздохнуть и покачать головой — с такой толпой идиотов из города точно не выбраться.

Дождавшись, пока соберется вся семерка спасенных, я отправился к рурговчанам с радостной вестью. Не поверили — тут же побежали с проверкой. Банкиры (вернее — бывшие банкиры), встретив родичей, значительно оживились, но…тут же поникли. Завязалась вялая перепалка, в духе "кто виноват и чего теперь делать…". Однако… Это же дварфы.

Слово за слово, претензия на претензию — и вот, четверть часа спустя, в комнате стоит оглушительный гвалт, разобрать из которого хотя бы одно слово практически невозможно. Гортанное дварфийское наречие, непривычно режущее слух. Примерно каждое третье слово было ругательством (по крайней мере, мне так казалось), а пятое — жаргонизмом. Такими темпами скоро бороды полетят — как бы до драки не дошло…

— Кажется, это надолго. — погрустнела Мари, вздрагивая при каждом ударе (доказывая свою правоту и отстаивая позицию коротышки яростно стучали кулаком по столу).

— Сколько нужно дварфов, чтобы ввернуть лампочку? — поджимая уголок губ, вторил девушке я.

— И сколько же? — тихо подошел сзади босс рурговчан — единственный, кто не принимал участия в конфликте.

— Семеро. — на автомате ответил я. — Один вворачивает, а шестеро спорят, как бы это сделать получше.

На лицо коротышки наползла легкая улыбка и, хмыкнув, он продолжил расспросы:

— А что такое — лампочка?

Я лишь вздохнул и воздел глаза к потолку…

***

Не обращая внимания на крики в гостиной, я занялся делами. Пусть пообщаются — жалко что ли? Давно не виделись, так сказать. Авось до вечера кричать надоест — успокоятся. Для начала я выловил Дереванша и купил новый костюм — старый к тому времени превратился в окончательные лохмотья. Поди, попробуй по подземельям полазать, да по крышам попрыгать — тут никакое самоочищение не спасет! На расспросы о нижнем дамском белье мастер лишь отмахнулся: он — портной, а не "какая-то там швея кружевная". Увы, увы.

Наспех перекусив и заняв Мари чтением книги (вдруг чего полезного про артефакты найдет? да и отделался от ее внимания заодно), я принялся практиковаться в магии. "Искра" руной Зиг получалась теперь с каждой пятой попытки, к тому же немного прибавив и в мощности — по крайней мере в местах попадания, особенно на дереве, оставались обгорелые пятна. Также, методом тыка, было найдено еще одно заклинание: сложив ладонь лодочкой и махнув ею вперед и вниз, я умудрился свалить канделябр, за неимением других целей используемый в качестве мишени. Все бы ничего, не считая того, что между мной и им было несколько метров, а весил канделябр добрых шесть-семь кило. Недолго думая, я окрестил данный навык "порывом ветра" и принялся тренироваться упорнее. Поначалу не получалось — лишь пыхтение, да глупые жесты вперед. Затем, когда подключился носитель, дело немного сдвинулось с места. Главным оказалось понять принцип: ладошки — не существует. Лишь сила чистого разума. Понял я это лишь на цатом выбрасывании кисти вперед, когда машинально задумавшись о чем-то другом, ощутил течение воздуха вдоль всего тела. Ощущение было воистину незабываемым — словно у сокола, парящего в восходящем потоке. Стараясь не сбить концентрацию, я медленно выдохнул и, не двинув и пальцем, попытался кинуть "порыв".

Моей радости не было предела — получилось, и причем намного сильнее, чем в первый раз! Подобно тому, как в жару дрожит воздух — именно так это выглядело. Опасно и волнующе: едва заметная глазу волна метнулась вперед, сметая все на своем пути. Канделябр, жалобно звякнув, согнулся пополам и отлетел в другой угол комнаты. Несколько "порывов", пущенных вдогонку, заставили его подлететь под самый потолок и завязаться узлом. Йес!

Момент моего триумфа разрушили злобные крики бородачей, с особым усердием коло тящих по столу. На них попрактиковаться, что ли? Ладно, пусть живут. Авось скоро заткнутся.

Кстати, позвольте представиться: Темпус, без ложной скромности начинающий маг.

***

Гребанные бородачи спорили целых (!) четыре часа, к концу дня изойдя на хрип и осипнув практически полностью. Луженые глотки, однако — люди сдались бы намного раньше. Хорошо, что номер оборудован идеальной изоляцией звука — иначе соседи бы нас просто убили.

Однако, проблемы на этом еще не закончились. К моему глубочайшему сожалению, поселить коротышек пришлось у себя — рурговчане занимали нумер поменьше и все койко-места были уже заняты. Также через сутки (неожиданно) в городе ожидалось гуляние — какой-то народный праздник, похожий на наш первомай. Увы, это привело к потоку "гостей" — все свободные комнаты в ресторации были заняты буквально за вечер.

— Тот самый вечер, что мы потеряли на бесполезные споры, черт побери! — вспылил один из приезжих бородачей, отвешивая подзатыльник банкиру. Тот в долгу не остался, высказав что-то про его маму — и вновь понеслось да поехало. Секунд десять спустя в комнате вновь поднялся гвалт, словно с деревьев спустилась огромная стая макак. Крики, оры, зуботычины…

— З-саткнулись. — в бешенстве прошипел я, практически перейдя на ультразвук. В комнате мгновенно воцарилась абсолютная тишина. На-амного лучше. — А теперь рюз-сюмируйте. Вкрат-се.

На удивление, послушались. Возможно потому, что на моем темноэльфийском лице читалось желание убивать. Вкупе с оскаленными клыками и вынимающими душу глазами — очень даже внушительно.

Собравшись с мыслями, предводитель спасенной из заточенья семерки выдал:

— Банк нам не вернут.

Я кивнул.

— И отомстить прямо сейчас — не сможем. Сил слишком мало. — продолжил цепочку главарь рурговчан.

Я снова кивнул.

— А нас вообще выпустят живыми из города? — подал голос один из "семи гномов черноснежки".

В наступившей тишине, казалось, был слышан скрип шестеренок, закрутившихся в головах у дварфов.

— Конечно же нет. — подал голос я. — Поэтому побег — наша первоочередная задача. Вернуться, да отомстить и потом можно будет. Главное — выйти живыми.

Как дети, ей богу — разве что большие и волосатые. Ненавижу высказывать вслух очевидное.

— Через день караван к Каливару уходит. — подал голос один из бородачей. — Нам по пути. В охрану набьемся — чем не малый хирд?

— Благо количество позволяет… — согласно кивнул предводитель банкиров, почесывая бороду. — Но доспехи?

— Купим. — отмахнулся рурговчанин. — Прямо завтра с утра.

— Вот и ладушки. — пыдотожил я. — А теперь — спать.

Поворчав для приличия, коротышки принялись нехотя расходиться — видать, не наспорились за день. Ужас, прости господи. Поди, поторгуйся с таким — без штанов оставит!

Наконец, наступила долгожданная ночь. Мари улеглась спать со мной на одной кровати, тёсненько уткнувшись под бочок и умильно сопя носиком — все остальные комнаты были заняты спасенными дварфами. Чертовы коротышки храпели так, что казалось, что крыша сейчас обвалится. "Расправу" над Мари пришлось отложить — не хотелось смущать банкиров ее криками.

За безопасность я не переживал — дроу, откормившись на фруктах и структурировав матрицу души в Абсолютном Анализе, вернул телу практически все свои навыки. Малейшие шорох или движение — и вуаля! Вместо спящего Темпуса возвышается остроухая машина-убийца, способная на автопилоте положить небольшой взвод. Или батальон. А уж с проклятым луком то… Хмыкнув, я прикрыл глаза и попытался уснуть, отключив чувствительность у либидо. Мысли о теплой и свежей добыче на соседней половине кровати тут же пропали — подумаешь, полуобнаженное женское тело, эка невидаль! Чем дольше воздержание — тем вкуснее награда. Это относится к сексу и…мести.

Жди, аргимаг… Жди.

Улыбнувшись сквозь сон, я уснул окончательно.

 

Глава 6. Каждой твари — по паре

Угадайте, кого выбрали для похода на рынок? Естественно меня — как самого неприметного, ага. Коротышки, видите ли, после истории с банком народу примелькались, а остроухий убийца — свой в доску. Капюшон, говорят, одень главное — и от человека не отличить! А как же! Особенно когда улыбаюсь, клыки скаля, да в частичном слиянии красным глазом сверкаю. Подумаешь, темный эльф! Каждый день небось дроу шастают по базару, доспехи скупая. Тьфу!

Тем не менее дело есть дело — пришлось вздохнуть и почапать на рынок. Мари удалось оставить в номере лишь пообещав купить ей… сережки. Банально, не правда ли? Деньги пришлось вытрясать с дварфов — спаситель, чай, полное право имею. Прижимистые коротышки, поупиравшись немного, помимо средств на доспехи выдали еще один увесистый кошель. Живем!

Размышляя над предстоящим шоппингом, я не спеша добрался до среднего города. Телегу придется брать по-любому — одному доспехи не утащить. Приближение рынка почувствовалось заблаговременно: количество народа на улицах выросло практически втрое. Торговые ряды выглядели до ужаса стандартно: временные, наспех сколоченные деревянные лотки соседствовали с постоянными, вытесанными из камня торговыми точками; то там, то здесь, занимая аж несколько мест, возвышались полноценные лавки — одно и двуэтажные строения с красочной вывеской; по рядам между ними ходила базарная стража. Те из торговцев, что победнее, сидели под пестрыми навесами, сшитыми из обрезков и лоскутков. Купцы побогаче скрывались от солнца полноценной временной крышей — тканью, похожей на плотную парусину или тонкую кожу. И все это, естественно, с надлежащими аттрибутами: криком, гамом, руганью и толчеей.

Темные боги, как же я ненавижу толкучку! Впрочем, грех жаловаться — благодаря изворотливости носителя мы скользили в толпе, словно рыба в воде, ловкими пируэтами избегая даже малейших касаний с людьми. Не было даже карманников — видать, не решались связываться с таким "странным" детиной, несмотря на жару закутанным в плащ с головы до ног.

Решив начинать с малого, я направился к ювелирным рядам. Дварфам — доспехи, бабе — сережки. И не перепутать! Мари, нарочито показушно "стесняясь" (Ага, а как же. Суккуба чертова.) особых предпочтений так и не назвала, оставив выбор украшения на мой вкус. Это одновременно как облегчало задачу, так и многократно ее усложняло: с одной стороны — покупай на что глаз ляжет, с другой — а вдруг не понравится?

Искомое, впрочем, нашлось довольно быстро — в первой же лавке. В отличии от прочих рядов, больше схожих с базаром, нежели с рынком, ювелирные представляли собой отдельную "улочку", практически полностью состоявшую из полноценных торговых строений. Вывеска, привлекшая мой наметанный взгляд, гласила: "Магические украшения братьев Тарк". Идеально! Всегда любил сочетать прекрасное с полезным.

Прилавка, как такового, в лавке не было — лишь стойка, во всю свою ширину уставленная небольшими коробочками. Торговец, услышав запрос, открыл сразу четыре из них: во всех лежали сережки с необычными свойствами. В основном это была мелочевка — защита от непогоды и насекомых, лечение зубной боли или мигрени и прочие повседневные радости. Действительно достойным оказался последний вариант — гарнитур белого золота, сочетающий сережки с умопомрачительным колье. Из магических функций — защита от гипноза, сглаза, да наведения мороков. Из физических — нагревание при распознании отравы в пище. Для подарка вроде бы идеально, хотя…

— А такие, что усыпляют бдительность — есть?

— Желаете овладеть пассией в неожиданном месте? — иронично поднял бровь торговец.

— Нет. — поморщился я. — Упрощаем задачу: нужны те, которые просто усыпляют.

— А-а, ревнивая жена. — понимающе кивнул ювелир. — Чтож, есть и такое. — и выставил на прилавок небольшой ящичек.

А что — красивые. Больше всего похоже на серебро со вставками жемчуга — по другому не скажешь.

— Можно включать по команде, нажимая сюда. — палец продавца коснулся одной из нижних висюлек. — Можно — отстрочить запуск во времени. Сработают сами, спустя заданный интервал.

— Беру. — радостно потер я воображаемые ладошки. Еще один шанс сбежать от Мари безнаказанным.

Задумавшись на мгновение, я понял, что поступаю нечестно. "Каждой твари — по паре…" Ой. В смысле, "Каждой бабе — по паре". Сережек. Выбрав для Кейт, Лисс и Берты шикарные гарнитуры, я, поколебавшись немного, купил еще один — на этот раз для Вейлы. Одних лифчиков за причиненные неудобства явно маловато…

Несмотря на то, что с торговца удалось стрясти скидку за "опт", кошелек значительно облегчился — чай, не картошки купил. Жадность, обиженно вскинувшаяся на пару с Жабой, попытались было меня задушить, но… Либидо, встрепенувшись, жарко и в красках принялось обрисовывать, какая благодарность мне светит за такие подарки. Все вопросы моментально пропали — жадность тут же удалилась на задворки сознания и перестала отсвечивать.

Хмыкнув, я направился к рядам с одеждой — раз уж вспомнил про Вейлу, надо дело закончить. Простые навесы я даже не рассматривал, на автопилоте проходя мимо. Хотелось качества. И вновь все нашлось практически моментально: "Лавка кружевного белья Мрэли Дюфо".

Миловидная человеческая самка немного напряглась, заметив в дверях высоченную фигуру с нахлобученным капюшоном, но все же нашла в себе силы улыбнуться и поприветствовать посетителя. Вдоль стен были расставлены манекены: ночнушки, кружевные ритузы, панталоны, семейники… Фу, ну и гадость! Неужели местные бабы все это носят?

Последнюю фразу, кажется, я произнес вслух, так как хозяйка лавки обиженно засопела и, сморщив носик, скрестила руки на груди.

— У нас лучшее белье в городе! — обращаясь в пространство, сказала она. — Не то что развратные дырки этого Гюстава! — последнее слово было произнесено с легким презрением, выражая все мнение человечки по поводу этого "извращенца". Развратные дырки, хмм. Если это не бордель — надо определенно туда прогуляться.

Купив в качестве извинения несколько носовых платков (вытирать кровь с кинжала о чужую одежду уже надоело), я направился на поиски "этого Гюстава". Идти далеко не пришлось: заведение с дырками обнаружилось пять навесов, да три лавки спустя на другой стороне "улицы".

Жаба грустно заплакала, а жадность лишь истошно завыла — магазин Гюстава был построен из камня, что сулило очень и ОЧЕНЬ немалые цены.

— Красота требует жертв. — вздохнул я, прикидывая, что со мной сделают дварфы за бездарную трату имущества. Очень уж не хотелось отдавать из своих, кровных (хотя в номере лежала нехилая заначка). "Дырки" оказались именно тем, чем я ожидал — кружевным и ажурным бельем из тончайшего…шелка? Паутинки? Одним словом — тонюсенькой дышащей ткани, поражающей воображение и открывающей полет для фантазии. Лифчики, корсеты, трусы…

— Нить теневого прядильщика. — просветил меня хозяин заведения, тощий мужчина среднего возраста с забавно торчащими усами. — Один из наиболее тонких материалов во всей Империи.

Ценники заставили меня моментально накукситься и погрустнеть. Жаба, отдышавшись, принялась орать, что за такие деньги можно снять весь бордель целиком, да тусить в нем…неделю. Финансов, даже в лучшем раскладе, хватало лишь на пару комплектов. Уничтожил же я куда большее количество — и как только Вейла сдержалась, да не прибила? К тому же поход с караваном — это не шутки. Надо и себя, любимого, не обидеть — закупиться хотя бы по мелочи. Спальник, флягу, огниво для костра… Не думаю, что спутники обрадуются, когда я начну разжигать огонь проклятым луком, стреляя в упор.

Гюстав (имя хлыщу подходило как нельзя кстати) терпеливо ждал, с легкой усмешкой наблюдая за моими мучениями. В ходе осмотра зала в углу обнаружилась табличка: "Мы шьем под заказ!" Идеально — как раз то, что надо. В голове моментально вспыхнула идея.

— Какая безвкусица. — с легкой грустью протянул я, повернувшись к хозяину задирая голову, чтобы было видно презрительно оттопыренную губу.

Владелец лавки моментально посмурнел — такое мнение о товаре ему не понравилось.

— Вот у нас, в Темном лесу… — продолжил ломать комедию я, скидывая капюшон и встряхивая головой, обнажая остроухие уши.

Теперь к сумрачному выражению лица Гюстава добавился еще и легкий оттенок страха — видимо, опыт встречи с дроу у него был, причем явно не позитивный. Знает, подлец, что с нами лучше не спорить.

— Неужели это — все что у вас есть?

Хлыщ лишь развел руками, сетуя на "скудный" ассортимент. Моделей и вправду было немного — упор делался на штучность и редкость товара, но уж никак не на широту выбора.

— Моя спутница это носить не будет. — и вновь презрительное выделелние слова, и вновь оттопыренная губа. Интересно, когда он сорвется?

Увы, но хозяин лавки держался молодцом, лишь согласно кивая.

— О! — я "заметил" табличку про шитье под заказ. — Какие расценки?

— За стандарт — два золотых. Необычная модель — по договоренности. — злорадно отрезал Гюстав, явно завысив цену в несколько раз. Не поперхнуться и не закашляться мне позволило лишь железное самообладание.

— А если я покажу вам абсолютно новую модель, которой нигде нет?

Казалось, усы у торговца встали торчком — он явно почуял, что я не придумываю.

— Сколько? — стараясь не выказать интереса, с нарочитой безразличностью спросил хлыщ.

— Пятьдесят процентов от прибыли. — не менее злорадно, чем он недавно, ответил я.

— Чи-иво? — вытаращил глаза хозяин лавки. — С-сколько?!

— Листок и писалку. — скомандовал я.

Хмыкнув, Гюстав склонился под стойкой и, немного там пошуршав, вынырнул с писчими принадлежностями. Что-то похожее на пергамент и что-то подобное карандашу — идеальное сочетание. Внаглую напрягая аккуратность носителя, я принялся по памяти зарисовывать одну из коллекций Victorias Secret, выбрав пару лифичков поприличнее. Приятно все помнить, черт побери! Слава слиянию! Глядишь — и до создания пороха доберусь.

Рисовать у дроу получалось великолепно: ровные, четкие штрихи ложись один за другим, рождая на "бумаге" невиданную здесь красоту. С каждой законченной деталью у хозяина лавки все больше начинали трястись руки, а по окончанию рисунка он, не выдержав, судорожно сглотнул.

— Двадцать. — севшим голосом прошептал Гюстав.

— Сорок пять. — улыбнулся я, помахивая листком. Судя по его реакции — спрос будет безумный.

— Тридцать. — проблеял он, жалобно смотря на рисунок.

— Сорок — и зарисовываю всю коллекцию. Семнадцать моделей.

— Тридцать один? — почти не дыша, просипел Гюстав, млея от открывшихся перспектив. Средневековье же, а не Милан с ежедневным показом мод. Семнадцать новых моделей хватит почти на полгода, а то и поболе. По два-три полноценных комплекта в месяц — ажиотаж жуткий начнется.

— Тридцать три — и по одному бесплатному образцу.

Хлыщ согласно кивнул, выдохнул и протянул руку за листком. Вопрос с Вейлой закрыт — вот и ладушки.

Утряся все формальности и подписав договор, мы заверили его одноразовой магической печатью (местный аналог нотариуса) и радостно пожали друг другу руки. Усы Гюстава не просто топорщились — они радостно стояли практически вертикально вверх, предвкушая неслабые барыши. Да уж, с третью я пожалуй погорячился — надо было до сорока додавить. Вопрос с доставкой решился на удивление просто: существовали конторы вольнонаемных магов, за небольшую плату занимавшихся "пересылом" вещей. За неимением точного адреса или фамилии было достаточным лишь представить лицо — все остальное они делали сами, считывая параметры получателя напрямую из твоего мозга. Удобно, черт побери. Не то, что почта России. Тем же, у кого не было времени посещать подобные пункты отправки, предлагалось уже готовое решение: одноразовый артефакт-переправщик. В зависимости от заложенной в нем энергии (и, соответственно, цены) он мог перемещать небольшие грузы — в основном, в пределах пяти сотен граммов.

Гюстав, отыгрываясь за потерю в процентах, злорадно сообщил, что лавка, торгующая подобными артефактами находится на другом конце города. У него же, как у запасливого хозяина, совершенно случайно завалялось несколько штук. За двойную цену. Грустно вздохнув, я расплатился, не торгуясь — время уже поджимало, а доспехи все еще не были куплены.

Упаковав драгоценности для студенток в один сверток, я подписал небольшую записку (кому-что, от кого, да подпись: "Как закончу дела — вернусь. Ваш Темпус.") и тут же, не мешкая, выслал. Артефакт был использован всего один: чай, не маленькие — разберутся.

Пребывая в своих мыслях, я вышел из магазина и направился в сторону оружейных рядов. Две подозрительные фигуры, кучковавшиеся у соседней лавки и при моем появлении тут же потупившие глаза, остались незамеченными.

***

— Что ни задание — так вечно всякая гадость. — скривился агент тайной канцелярии Келлер, смотря в спину удаляющемуся объекту. — Точно тебе говорю: он — извращенец. Мужеложец.

— Да ладно. Может… — попытался было возразить его напарник, но был тут же перебит.

— Не может. Содомит — он и есть содомит. У дроу бабы знаешь какие злющ-щие? Мужиками как хотят крутят — вплоть до побоев и изнасилований.

— Бабы — мужиков? — неверяще ахнул Фрост (агент номер два).

— Ага. Потому остроухие друг с другом шашни и крутят, за их спинами. Вот зачем ему, якобы нормальному мужику, цацки из золота да кружевное белье? Перед дварфами красоваться что-ли? Ха-ха-хха! Зуб даю — сам в них нарядится и попой будет вертеть перед хахалем. Или — хахалями. Эти эльфы — они такие.

— Не майся дурью, а? И вообще — двинули следом, а то уйдет.

— А почему бы и нет? — не обращая внимания на напарника, задумался Келлер и продолжил выстраивать логическую цепочку: — Комнаты в ресторации не просто так сняли: чай, изоляция звука да защита от посторонних взглядов на высшем уровне. Кто знает, чем там они по ночам занимаются?

Фрост лишь сочувственно выдохнул.

***

С оружейными рядами, как назло, пришлось попыхтеть, словно удача отыгрывалась за покупки для дам. К вящему раздражению, мне пришлось обойти практически все ряды, вплоть до самой затюканной лавки и навеса у самой обочины — искомое никак не желало найтись. Слишком уж специфичный рост был у дварфов, не говоря о размере. Стандартные ростовые кольчуги висели бы им до пят; укороченные — не подходили под ширину плеч.

Нужную экипировку удалось купить лишь спустя час — когда одурев от скопления народа и криков торговцев я всерьез задумался плюнуть на все это дело. Плюнуть и, например, попробовать себя в магии иллюзий.

В самом конце торгового ряда, у пыльной дороги сидел…гном? Хотя нет — скорее обычный человек низкого роста, практически карлик. Заметив мой страждущий взгляд (я проходил мимо его навеса примерно раз в пятый-шестой) торговец закатил глаза, промычал что-то вроде "э-э-э, надоело" и, поднявшись со стула, поманил пальцем.

Любопытство взяло верх — приглашение было принято. Ох ты господи! Вот это беспорядок — давно такого не видел. Какие-то деревяшки, тряпки, бутылки, а поверх этого — ржавое и поломанное оружие… Вон шлем дырявый — грызли его, что-ли? Отметины больно уж характерные. Интересно, как коротыш умудряется с этим справляться? Ведь некоторые кучи мусора явно повыше его самого…

Подпрыгнув и дернув за неприметную веревочку, торговец уронил за моей спиной штору, отгородив нас от посторонних взглядов.

— На дварфов ищешь? — сразу в лоб спросил он.

— Да. — таким же заговорщическим шепотом ответил я. — Семь полных комплектов.

— Оххо-хо-ох… — нарочито горестно вздыхая, карлик полез в самый дальний угол и принялся рыться в куче тряпья. Пришлось сдерживать фырканье: продавец был похож на кота, разрывающего лоток. Вещи летели из-под его пальцев с такой скоростью, что буквально через пару мгновений недоросль почти полностью скрылся из виду, зарывшись в углу по самую голову. Примерно минут пять раздавалось лишь невнятное бормотание, удаляясь все дальше и дальше и отзываясь все глуше и глуше. Он что там, подкоп роет?!

— Вот! — приглушенно, словно из-под земли, донеслось из угла. — Как помнил — что здесь лежат.

Следом раздался слегка дребезжащий звук, словно кто-то стучал по металлу. Лежат? Скорее зарыты…

— Точно они. — уверенно хмыкнул торговец, задом выползая из наваленной кучи и волоча за собой огромный кулек. Вернее, пытаясь волочить — весила добыча явно больше хозяина. Как навозный жук, ей-богу — ухватил комок в десять раз больше себя.

Брезгливо морщась и переступая через разваленный на полу мусор, я подошел и вцепился в мешок. Мы даже почти его вытащили… Почти.

Буквально на последнем отрезке пути (от помойного плена — к спасению!) ткань с треском разошлась, вываливая на пол все свое содержимое. Карлик лишь удрученно сплюнул в сторону. Затем, подумав немного, с безразличием взмахнул рукой:

— Все равно мешок старый был, да и проверять бы пришлось. Рассчитывайся, забирай и вали. Сто золотых.

— Сколько? — аж поперхнулся я от такой наглости.

— Столько. — поучительно подняв палец вверх, повторил торговец. — Что ты думаешь — нету такого нигде? Как с банком история началась — все дварфийское под запретом. Чтобы не вооружились, значитца, да мстить не полезли.

— Оно ржавое. — с презрением сказал я, рассматривая груду металлолома под ногами. — Десять.

— Песочком протрешь — заблестит пуще нового! — отмахнулся недоросль. — Девяносто.

— И в пятнах крови. — уже с подозрением протянул я, носком ноги переворачивая кусок кольчуги. — Пятнадцать.

— Ну…дык…песочком! — немного смутился торгаш. — Восемьдесят.

— И в пробоинах… — рассматривая в клочья оторванный угол щита, на котором отчетливо виднелись отпечатки чьих-то зубов. Точно грызли. Гадость какая.

— А…Но… — еще большие сник коротыш, но тут же нашелся: — Зато сквозь них врага видно.

Я склонил голову набок и не мигая уставился на продавца.

— Семьдесят? — заискивающе предложил он.

Я смотрел не мигая.

— Шестьдесят? — менее уверенно, но все еще с надеждой в глазах.

Я смотрел.

— Пятьдесят? — грустно.

Я зевнул.

— Ну сорок-то? — с паникой и почти без надежды.

Я вздохнул, изображая вселенскую скорбь.

— Тридцать. — намертво севшим голосом, схватившись за голову. — И ни монетой меньше!

— Двадцать. — резюмировал я, прекращая торги.

— Двадцать пять? — снова заискивающе.

— Дешевле будет прирезать тебя прямо здесь и забрать все бесплатно. — я легонько оскалился, демонстрируя клыки дроу.

Коротышка на мгновение спал с лица, но тут же повеселел.

— Двадцать — так двадцать. — и, протянув мне руку и дождавшись, пока она будет пожата, добавил: — Один черт без дела валялось и выбрасывать собирался.

Я усмехнулся. Вот жук.

— Да и не дал бы никто больше десятки. — с откровенным злорадством добавил торгаш.

Ах ты маленький паршивец! И ведь не поторгуешься теперь — рукопожатием сделку завершили.

— Доставка за твой счет. — копируя злорадство, отзеркалил я и, не слушая возмущений, припечатал: — Нет доставки — нет денег.

Недоросль сплюнул, но согласился — деваться ему было некуда. Да и сплюнул чисто ради проформы — куш на продаже железного мусора он сорвал неплохой, грех не порадоваться. Доставка — копейки.

Договорившись о времени и месте, я двинул домой, по пути прикупив Мари пирожков и кое чего еще. Близилось время обеда.

***

— А! А! Что я тебе говорил? — едва не подпрыгивал Келлер, тыкая пальцем в удаляющуюся спину объекта. — Знаешь как это называется? Ролевые игры!

Фрост лишь устало прикрыл ладонью лицо и схватился за переносицу. О, боги…

— Зачем ему покупать разную рухлядь, а? В этой лавке отродясь ничего другого не было! Вырядит дварфов в разбойников, да прикажет себя…ловить! И грабить. А ведь когда грабят — жертву ощупывают. Обыск, так сказать. Первичное облапывание. А потом… Потом он попытается сбежать! А когда разбойники жертвую ловят — они ее наказывают. Знаешь как в игрищах содомитов наказывают?!

Фроста начал разбирать нервный и истеричный смех. Кажется его напарник окончательно двинулся…

— Или — больше! — никак не желал угоманиваться Келлер, перебирая все пришедшие в голову варианты. — Пирожков он зачем купил, м? Не знаешь? Зато я знаю! Они будут играть в несчастную обделенную крестьянку!

— Ч-чиво-о? — сморщившись, будто съел кислый до ужаса фрукт, Фрост затряс головой. — Какую?

— Несчастную! И обделенную. Она в город приехала, на заработки. Пирожков привезла…на продажу. А злая мачеха ей так и сказала: мол, не продашь на пять золотых — домой можешь не возвращаться. Так ты мне скажи — ну откуда бедной селянке взять пять золотых? За пирожки? Х-ха!

— И-и? — окончательно запутавшись, схватился за голову Фрост.

— Иии… Она идет их зарабатывать. Разными способами. Покорять столицу, так сказать.

Агент тайной канцелярии лишь застонал и, ускорив шаг, попытался оторваться от напарника.

— Более того! Скажи вот, захрена он сонного порошка накупил? — вновь вскинулся Келлер. — Зуб даю — заставит себя усыпить. Он же — жертва, крестьянка! А душегубы, когда добрые, жертв всегда усыпляют! Чтобы они, значит, не чувствовали ничего…

Фрост ускорил шаг, чувствуя, как напарник следует за ним, и не думая утихать:

— Или все же: разбойники отнимают у бедной крестьянки еду? И наказывают за то, что бедняжка соврала и пыталась ее спрятать? Как думаешь — куда дроу может спрятать пирожки? Одежду-то у него отнимут… Фрост! Ну постой… Погоди! Интересно же!

 

Глава 7. Побег

Настроение было сопливым и радостным: в кои то веки не пришлось никого убивать и никто не пытался убить меня. От носителя моментально пришла волна несогласия — с чего это вдруг?

Долбанув меня мыслеобразом возмущения, а за ним и негодования, дроу выдал логическую цепочку, добивших мой бедный мозг окончательно:

— Либидо (мужской половой орган?), необходимость (нужда, надо?), держать (хватать?), узда (в узде? поводьях? цепи?).

Э-э-э… Што?

На этот раз образы шли парами, еще больше запутывая ситуацию:

— Белье — отрицание. Самки — отрицание. Враги — согласие. Враги — близость.

Согласие — значит наличие?

— Согласие.

Ой-ой. Кажется мне только что намекнули на мою похотливость. Лифчиками увлекся и проморгал…слежку?

— Согласие.

Господи, какой стыд. Оперативник, тоже мне. Позорище.

— Магия (запах магии). Защита, иллюзия. Незаметность (скрытность?).

Ага. Теперь ясно и даже не так стыдно — кажется соглядатаи защищены с помощью чар. Дроу же словно собака — не заметил, так унюхал. Или наоборот? Впрочем, неважно. Ситуация дрянь — караван уходит из города только завтра.

— Малый размер (низость?). Мушка, комар, паук. (насекомое?). Скорость, убийство. Сытость.

И то верно. Если кого и послали следить — то только мелкую сошку. Прибить их по тихому, да души испить — даже некромант тела не найдет. Авось пока хватятся — мы из города уберемся.

Согласовывая с дроу маршрут движения, я двинулся зиг-загами, выбирая самые малолюдные и узкие переулки. Пришлось сделать небольшой крюк в сторону Нижнего города — увы, только там были подходящие трущобы. Шпионы, судя по ощущениям носителя, поначалу немного отстали, но затем подтянулись и ускорили темп. То, что надо. В очередной раз резко сменив курс, я завернул за угол и затаился.

Допрашивать преследователей дроу запретил, причем напрочь — приказал бить сразу и насмерть. Правота здесь была — неизвестно, что именно помимо магической маскировки было в загашниках у шпионов. Да и какая разница, кто решил проследить? Все одно не к добру… Керро'тарн, вернувшись из небытья, легонько кольнул руку импульсом. Хоро-ооший мальчик, сейчас мы тебя покормим…

Два выстрела слились в один — ровно в те точки, где врага почуял носитель. Из воздуха, словно соткавшись из ветра, выпали два трупа, замертво брякнувшись о брусчатку. Не было сильной защиты значит — вот и славненько. Увы, но обыскать поверженных не удалось: преследователи, источая легкую серую дымку, окутались пеплом и тут же осыпались, оставив лишь истлевший костяк. Неужели вампиры? Да нет, непохоже — вон сколько часов под солнцем ходили. Скорее, средство самоуничтожения. Часом, не местное ли ЦРУ это было?

Поворошив ногой плащ и ничего не найдя, я с грустью цыкнул и, своровав из кулька для Мари пирожок, двинул "домой".

Пройти удалось лишь шагов сорок — до ближайшего пересечения улиц. Что-то ударило по мозгам, заставив испуганно замереть. Все тело пронзила волна ужаса, сковав холодом. Чувство опасности? Интуиция? Дар предсказания? Ощущения были такие, словно я — невинная жертва, которую секундой спустя разорвет хищник. Должно быть, кролик перед лицом удава чувствует себя именно так. Всеобъемлющий ужас, помноженный на обреченность и предчувствие смерти.

Не соображая от страха, я пулей метнулся в соседнюю подворотню, едва не шлепнувшись в лужу по пути. Затем, затаив дыхание, испуганно забился в нишу между домами. От дроу пришла волна недоумения — мол, что случилось? Тут же, словно отвечая на этот вопрос, послышались шаги. Судя по звукам — трое или четверо, массивные, тяжелые, возможно в доспехах.

— Не успели. — с сожалением цыкнул зубом один из незнакомцев.

— Герцог будет недоволен. — согласно кивнул другой.

Я едва слышно вздохнул, переводя дух. Фуф. Всего лишь продолжение слежки. Обычные глупые спец-агенты. Высунув нос из укрытия, я скосил взгляд и уставился на лужу — в ней отражалось то, что происходило на улице. Большой размер водной глади позволил увидеть всех преследователей сразу. Трое рыцарей и тип в баллахоне, предположительно — маг. Напасть или не стоит?

— Кого-то ищете, мальчики? — раздался скучающий женский голосок. Я похолодел. Это был голос Мари, но какой! Такой тембр только серийный убийцам присущ…

Чувство опасности сдавило столь сильно, что пришлось скрючиться, опираясь на стену и пытаясь удержать равновесие. Не падать! Стоять! ЗВУК ПРИВЛЕЧЕТ ВНИМАНИЕ!

Краем глаза удалось увидеть то, что произошло далее. Рыцари потянулись к мечам, маг — к жезлу. В луже мелькнула смазанная тень, следом за ней — несколько вспышек. Секундой спустя чувство опасности пропало.

Я приходил в себя минут пять, пытаясь отдышаться и восстановить душевное равновесие. Вот уж не думал, что без безэмоциональное тело дроу можно настолько сильно поколебать! На улице меня ждало четверо трупов — все, как один, с выжжеными мозгами. Казалось, кто-то схватил их ладонью за лоб и пустил поток лавы, причем изнутри черепа. Зрелище, скажем так, не из аппетитных. Меня передернуло. А ведь Мари и меня ручками трогала! Хи-хи… Хи-хи-хи…

Нервно хихикая, я направился в ресторацию, прикидывая варианты развития событий. Нельзя показать, что видел это. Нельзя. Надо стараться вести себя так, словно ничего не было. Как обычно. А значит — подарить сережки и скормить девушке пирожков. Самое главное — трусливо не отдергивать руку….

***

Вечер прошел в суматохе и нервах: услышав о соглядатаях все напряглись и принялись дергано собираться. Уйти было решено сегодня и, переждав ночь где-нибудь в среднем городе, наутро выдвинуться с караваном к подгорному царству. Мари, продолжая играть наивную девочку, здорово удивилась, услышав что она — остается. Истерика растянулась примерно на четверть часа — больше сопротивляться я не смог. Пришлось согласиться со всеми доводами девушки (куда ж мы без нее!) и клятвенно пообещать, что мы без нее — не уйдем. И вручить пакет с пирожками, в качестве извинения (заранее запущенные сережки она надела до этого). Тело после этого спора била дрожь еще долгие десять минут — сказывался откат от "дара внушения" бывшей "рабыни", да воспоминания о расправе над слежкой.

Пока рурговчане бегали из номера в номер, перенося вещи, а я приходил в себя, приехал торгаш-коротыш и привез все обещанное. Банкиры, слонявшиеся без дела (своих-то вещей не было), моментально загомонили: насчет качества их "новой" обновки. Мол, это(презрительный тычок в сторону кучи ржавой рухляди) мы не оденем, и все в таком духе. Затем, заметив мои бешенные глаза и судорожно сжимающиеся руки, тянущиеся к их горлу (полтора часа по жаре искал все же), бородачи стихли и, угрюмо ворча, принялись сортировать доспехи.

Пока подгорные жители были заняты чисткой и латанием экипировки, а Мари — пирожками, я даже умудрился немного попрактиковаться в постижении магии. "Искра", как заклятие эффектное, но не особо эффективное, было отложено и основное время уделялось "порыву". С каждым разом он получался все лучше и лучше — главное оказалось ухватив основной принцип. Все оказалось до ужаса просто: стремление, желание, чувство свободы. Или, если говорить по-научному: усилие воли и концентрация, напряжение мозга и…выброс. Примерно каждый десятый раз неведомым образом срабатывал "магический взор" и мне удавалось ухватить краешком глаза сам процесс "каста".

В воздухе, примерно в пяти сантиметрах от кожи появлялась легкая дымка, а следом за ней — тоненький "усик" — первый проблеск зарождающегося заклятия. В считанные доли секунды он становился плотнее и толще, и рос до тех пор, пока не превращался в полноценное "щупальце". Затем, резко изгибаясь (этот момент совпадал с толчком ладони вперед), хлестал по цели, задевая ее и отправляя в полет. По сути, процесс был похож на ковбойские взмахи кнута — название "порыв ветра" сюда абсолютно не подходило. Индиана Джонс, мать его.

Задумавшись, я попробовал регулировать плотность "бича" — получалось из рук вон плохо, но все же…получалось. Чем тоньше и длиннее он был — тем более хлестким становился удар, приходясь в основном на одну точку. Чем шире и тоньше — тем более слабым, ударяя по площади.

К окончанию вечера я поломал и погнул почти половину вещей в комнате, но результата все же добился: теперь удавалось регулировать заклинание "на ходу". Захотел — долбанул прочным кнутом, захотел — оттолкнул мягкой волной воздуха.

И вот, как-то незаметно, наступил вечер.

Как я и планировал, Мари благополучно уснула, натрескавшись пирожков. Еще бы! Столько сонного порошка слопать. Какой бы суккубой ты не была, детонька, но законы природы для всех одинаковы. Не просто же так уточнял: купил пирожков и…что-то еще. Да и сережки сработали, не подвели…

Нападать на тебя, да убивать, после всего увиденного — себе дороже. Одно дело — когда усыпаешь (пусть и с чужой помощью), да до утра дрыхнешь, ничего не замечая вокруг. Другое — когда во сне на тебя нападают. Вдруг на автомате начнет действовать? На рефлексах отбрыкнется — и привет, поминай как звали. Волной пламени, например, кинет — не смогу защититься, не маг же еще! Мне мои мозги еще дороги — кто знает, на что чертовка способна… Нет уж, пусть живет.

Оставив на столе нехилую кучу золота и записку, в которой Мари рекомендовалось по пробуждении немедленно покинуть данную ресторацию и поселиться где-то еще, мы двинулись в путь. Спуск до первого этажа превратился в ад: банкиры, давно не носившие доспехов, звенели кольчугами на километры вперед, заставляя меня морщиться на каждой ступеньке. Как мы мимо стражи пробираться-то будем?

Расплатившись с портье за ночь вперед и накинув немного сверху, я пробудил дроу и "ласково" посмотрел парнишке в глаза. Тот, почуяв неладное, спал с лица и попробовал было сбежать, но не успел — был тут же пойман за шиворот с приобнят за плечи. Не менее ласково, кстати — даже кости не затрещали. А засипел, да затрепыхался — мало ли по какой причине? Подумаешь, ладошкой его горло прикрыл… Может он это от радости, а не от нехватки кислорода…

— Ты ж-ше будеш-шь молчать? — с отеческой добротой прошипел я ему на ухо. — Об одном ос-строухом постояльт-се и его нез-саметных с-спутниках. — и небрежный жест в сторону толпы "незаметных" дварфов, оккупировавших своими широкими плечами все свободное место.

— Да! — полупридушенно всхрипнул портье. — Конечно!

— Уч-шти. — отпустив парнишку, я уставился прямо в его глаза. — Ведь мы мож-шем вертнуть-сся. — и фирменный взгляд дроу, подчиняющий волю.

Парень тут же потупил взор и закивал, едва не скуля от страха. Дыхание ускорилось, пульс участился — боит-сся. Приятно.

Весело насвистывая, я вышел из ресторации и двинулся прочь по улице. Восемнадцать бородатых рож (наконец-то посчитать удосужился), гремя железом на весь квартал, двинулись следом. Эх…

Тем не менее, каким-то чудом нам удалось добраться до среднего города не нарвавшись на стражу и даже найти подходящий трактир, который сумел вместить всю нашу ораву. С чувством выполненного долга я откинулся на подушку и уснул как убитый — занятия магией отняли чертову кучу сил.

***

Ворг (а именно так звали предводителя рурговчан), умильно сложив руки на пузике, откинулся на спинку стула. Да уж, завтрак ням-ням. Сладенько потянувшись и немного расслабившись, я скопировал движение дварфа и закончил начатую фразу:

— …встали, конечно, ни свет ни заря — зато точно к каравану успеем.

— Просто успеть — мало. — нахмурился бородач. — Живыми надо уйти. И Королю доложить. А потом…

Нашу беседу прервало чье-то негромкое покашливание. С интересом обернувшись, я увидел бледного, как снег, полового и невысокого незнакомца в сером неброском плаще.

— Господа… Вам выдвинуто обвинение в подрыве экономической системы герцогства. Просьба сдать оружие и выйти во двор. Здание окружено и другого выхода, кроме как подчиниться, у вас нет. — человек сделал шаг вперед, позволяя разглядеть вышитый на плаще символ: угольно-черного орла, поймавшего змею.

— Как быстро… — скривился предводитель банкиров. — Тайная канцелярия.

Его свита лишь недовольно заворчала и машинально потянулась к оружию.

— Чтож. — вздохнул незнакомец. — Я предвидел такой вариант. Даю пять минут на раздумья, после чего мои люди пускают в здание ядовитый газ. Проветрить потом будет легче, нежели выковыривать вас из-под обломков.

Половой, услышав это, посерел, сравнявшись по цвету с плащом говорившего. Главарь рурговчан лишь угрюмо насупился, услышав угрозу. Кажется такого развития событий он не предполагал — слишком оперативно нас накрыли. Запасного плана у коротышки явно не было. Эх, будем спасать положение.

— Пяти минут нам хватит, спасибо. — обратился я к незнакомцу.

Тот кивнул и направился к выходу, командуя на ходу:

— Выводи людей. Эти скорее сдохнут, чем сдадутся. И пожалуй… так даже лучше. Возникнет меньше вопросов.

Половой икнул от страха и, подпрыгнув, опрометью бросился прочь из залы.

— Нельзя провалить задание. — стиснул пудовые кулаки Ворг. — Это сильно ударит по доходам царства. В их головах (кивок в сторону спасенных банкиров) слишком важные знания.

Оу, даже так? Судя по выделенному интонацией слову герцогство явно не собирается выпускать нас живыми.

— Д" харт, но как они выследили! — вскинулся коротышка с другой стороны стола.

Как, как… Можно подумать в городе слишком много орггруппировок низкорослых бородачей.

— Говорил же, надо мага с собой брать… — злобно сплюнул сидящий рядом с ним дварф.

— Гкхм.

Все собравшиеся принялись прожигать меня взглядами.

— Я — он.

— Ты-ы? — насмешливо уставился на меня Ворг. — Может и АРХИмаг еще? Не фонишь на магическом плане, не обнаруживаешься амулетами. Это маскировка такая, ага.

— Почти маг. — смутился я. — Начинающий и очень слабый, но… все же маг. И уж на то, чтобы вы не задохнулись от яда, моих сил хватит. Надеюсь. Наверное…

— Сколько сможешь протянуть? — дварф тут же стал серьезным и выжидательно уставился на меня.

— Не знаю. Четверть часа без остановок должен осилить. Это, правда, если дышать через раз.

— Высунуться из здания мы все равно не сумеем. — буркнул один из банкиров. — У этих трусов на каждое окно по несколько арбалетчиков — плавали, знаем. Четверо наших так полегли. Трусят врукопашную, крысы.

— Запасной выход? — наивно спросил я.

Ворг лишь отмахнулся — мол, не, будь глупцом. И что же теперь делать? Ага! И ведь может сработать! Вновь кашлянув, я дождался затишья и поделился возникшей идеей:

— … …самое главное — удалиться от окон и зоны обстрела. Все поняли?

Поворчав для приличия, бородачи согласились — деваться все одно было некуда. Вот и ладушки. Глядишь — и получится.

Столпившись в одном из углов залы и тактически рассредоточившись по указанным мною точкам, дварфы насупились, нахмурились и стиснули покрепче оружие. Ни дать, ни взять, этакий местный "спецназ" — не хватает лишь масок на лицах. Сдерживая хихиканье, я еще раз напомнил про "бежать только парами". Один ведомый, другой ведущий — лишняя страховка не помешает. С врагами быстрее расправа будет, да и раненому есть, за кого ухватиться.

Подойдя вплотную к стене, я уткнулся в нее лобиком и крепко зажмурился. Холодок по коже пошел…

Успокоиться. Расслабиться. Подождать для верности пару секунд, и… Три эс. Собраться. Сосредоточиться. Сконцентрироваться. Отступить на шаг от стены, вытянуть руку вперед.

"Порывом ветра" ведь можно не только газ разгонять, по площадям ветродувом работая. Им и ломать можно — все, что угодно. Например стены. Уменьшая площадь удара мы многократно увеличиваем силу давления, получая вместо "кнута" "лезвие воздуха". Главное — не уронить его себе на ногу…

— Одна минута. — громогласно донеслось с улицы.

Резко выдохнув, я махнул ладонью вперед, вложив в посыл всю силу, на которую был способен. Сверху вниз и обратно, наискосок, вырисовывая неравнобедренный треугольник. По линии удара зазмеилась глубокая трещина и…все. Лица дварфов огорченно вытянулись, но я этого уже не заметил: пол радостно скакнул вперед, страстно возжелал одарить меня поцелуем. Слава богам, подхватили, не позволив упасть. Перед глазами зарябил рой разноцветных мошек, а в ушах тут же повис шум — мерзкий и тоскливый писк, словно после контузии. Все стало слышно глухо, словно сквозь вату, да и видно…почти также. Временный упадок сил после сильного напряжения — значит еще не все потеряно. Скоро поправлюсь.

— Ломайте… — прохрипел я, опираясь на крепкие руки подхвативших меня коротышек.

— Быстрее! — поторопил подчиненных Ворг, вслушиваясь в подозрительное шипение сзади. Тайная канцелярия решила не дожидаться истечения времени…

Один из бородачей, гулко ухнув, засандалил боевым молотом строго по центру вырезанного мной "треугольника". Кусок стены, скрежетнув, глыбой выпал наружу, открывая путь на свободу. Получилось!

— К-х-х… — радостно прохрипел я слово "Победа", безвольной тушкой обвисая на руках дварфов.

— Парами! — скомандовал Ворг, памятуя мои наставления. Бородачи, не мешкая, принялись по двое исчезать в рукотворном проходе. Меня на удивление не бросили — потащили следом, бурча под нос что-то навроде "нажрали харю тут всякие". Возмутительно! И это говорят те, кто слона способен поднять мимоходом, даже этого не заметив! Впрочем, жив останусь — уже хорошо. Признаться честно, был о дварфах худшего мнения, ан нет — своих не бросают. Или я для них не свой, а всего лишь лишний шанс на спасение? Маг все же…

Вышли, кстати, удачно, ни на кого не наткнувшись. Нашего бегства ждали совсем с другой стороны — туда и стянули все силы. Размеров трактир был довольно больших, так что уйти мы успели вовремя, выломав часть забора. Дальнейшее воспринималось словно в тумане: куда-то бежим и петляем, путая следы и уходя от погони. Преследователи кричат, возмущаются и требуют сдаться. Далеко, кстати, кричат — голос усилен магически. Авось не догонят.

Дварфы, гулко топая, без остановок прут вперед, словно стая бульдозеров. Разрыв медленно увеличивается. Шаги в силу роста, конечно, небольшие — зато без устали, успешно пользуясь полученной форой. Я трясусь, словно мешок картошки, на плечах одного коротышки — игры в благородство закончились и под руки меня больше никто не поддерживает. Взвалили, как манекен на плечо, и побежали, практически не заметив увеличения веса. "Харю отожрал", а как же. Сволочи лицемерные.

Словно намекая, что "а ведь могло быть и хуже", начал накрапывать мелкий дождик. Холодные, большие капли падали на затылок, принося прохладу и снимая усталость. Пелена перед глазами сгустилась, превращая всю доступную видимость в мутный кисель. Кажется, я умудрился даже задремать, невзирая на тряску — слишком сильным оказался откат от "порыва".

Апофеоз погони наступил где-то пятью подворотнями и десятью переулками позже — кажется, нас все же нагнали. Может и больше — слишком много пройденных поворотов, чтобы все сосчитать. Судорожно затормозив, мой "конь" резко скакнул в сторону, заставив меня испуганно дернуться. С трудом разлепив веки, я пришел в себя. Сюрреалистичная и мрачная до ужаса картина. Темные, почерневшие от времени стены домов, да угольно-серая мостовая, то там, то здесь, сверкающая выщербинами в брусчатке. Не менее мрачные, чем вся обстановка, грозовые тучи, нависшие, казалось, практически над головой и полностью заполонившие небо. И дождь — угрюмый и унылый, убивающий любые светлые чувства.

Скосив глаза на "коня", я понял, что ему уже не помочь: прямо на моих глазах, залихватски свистнув, металлический болт вошел точно в глаз дварфа, вызвав мгновенную смерть. Метко…

Убитый носильщик начал медленно заваливаться навзничь, так и не успев меня выпустить. Вот же вцепился! С трудом выдернув ногу из мертвой хватки бородача (хм, действительно мертвой), я не удержался и грохнулся оземь вместе с ним. Прямиком в лужу. Грязную. Лицом. Тлять.

С кряхтеньем вскочив и, мазнув по лицу рукавом, я кое-как проморгался и стал свидетелем преждевременной кончины еще двух коротышек. Доспехи не помогли — каждый из дварфов получил по два-три арбалетных болта в грудь и тут же обрел вечный покой. Слишком малое расстояние — почти что в упор. Взгляд сместился чуть дальше, в ту сторону, откуда пришла смерть. Почти полтора десятка стрелков, да две дюжины стражи — нам не уйти. Дварфы, до побелевших костяшек стиснув оружие, рванули вперед, понимая, что не успевают. Острый взгляд дроу даже сквозь дождь и заляпанные в луже глаза уловил злую ухмылку щербатого типа, вскидывающего арбалет в сторону Ворга. Давай, Темпус. Последний рывок.

— Ветер-ветер, ты могуч… — прохрипел я, из положения лежа выбрасывая руку вперед и изгибая кисть боком.

Скрипнула тетива, и на плече одного из банкиров сверкнула искра. Спасла кольчуга, сдюжила. По наклонной ушло. Дварф, лишь дернувшись, зарычал и продолжил бежать вперед.

— Ты гоняешь стаи туч… — собрав весь остаток магической силы и, практически не понимая, что творю, я дополнил его силой жизненной, доведя себя почти до беспамятства.

Скрип другой тетивы — и один из рурговчан, словив болт в ногу, кувырком катится по брусчатке.

— Развали тут все к чертям! — произношу на последнем издыхании, спуская "порыв ветра" с цепи.

Вихрь, пронзивший пространство и время, напугал даже меня самого. Буйство линий смерти, рванувшихся ко врагу и лишь чудом не задевших никого из своих. Чудом ли? Изгибаясь под немыслимыми углами, "лезвия воздуха" били из моей ладони, уничтожая все на своем пути. Все, кроме дварфов. Враги просто взрывались кровавыми облаками — слишком много было снарядов, в мгновение ока пронзающих их сотнями ран.

Стена соседнего здания, случайно попавшего под обстрел, превратилась в решето за считанные секунды, мигом спустя обвалившись в клубах пыли. Я ошарашенно наблюдал за замедленной съемкой падающих камней. Пыль? Почему ее не прибило дождем?

Лишь позже, неделей спустя, до меня дошло, что это было. Ускоренное восприятие на сверхскорости — "лезвия ветра" били настолько быстро, что рассекали даже капли дождя, практически неподвижно застывшие в воздухе. Остановись, мгновенье! Ты прекрасно.

Краем глаза отметив смерть последнего нападавшего, я безвольно уронил кисть, а следом за ней и голову. Шум прибоя в ушах нарастал, превращаясь в оглушительный рокот цунами. Спасла меня блаженная тьма, отключив обессиленное сознание и полностью отделив от реального мира.

 

Глава 8. У меня есть голова, я в нее ем

Пробуждение было привычным: тело болело так, словно его провернули сквозь мясорубку. Сверхмощную. Промышленную. Несколько раз подряд. Подумаешь, эка невидаль! Бывало и хуже. Сдержав стон, я распахнул глаза. Определенно не темница — уже хорошо. Странный потолок какой-то. Деревянный каркас, да покрытие из парусины, или чего-то подобного — на вид словно плотная ткань. Вроде бы пропускает свет, а вроде и нет. Стены под стань. Покачивает немного — это голова кружится или комната движется? Может, фургон? Или крытая повозка. Да, определенно движется. Голова у меня крепкая, так что зуб даю — это авто местного разлива в одну лошадиную силу. Или даже две — тогда я богач!

Лежать на удивление мягко — кажется, какой-то тюфяк под спиной. Провел диагностику тела: пошевелил всеми конечностями по очереди и шеей до кучи. Все цело, все работает. Только общее истощение — вон, как мышцы заныли.

К чему мы пришли, дамы и господа? Да к тому, что здесь — безопасно, по крайней мере до поры до времени. Воспользовавшись шансом, коротыши умудрились сбежать из города, да меня прихватили. А значит…можно спать. Сладко зевнув, я провалился в очередное забытие.

Так повторялось несколько раз — ровно до тех пор, пока во время очередного из пробуждений я не увидел рядом с собой дварфа. Кажется, один из рурговчан. Какое-то время мы ехали в тишине. Затем, не выдержав, он немного наклонив голову и уставился на меня. Я, в свою очередь, на него.

— Очнулся. — констатировал бородач.

Кивок в ответ.

— Жрать хочешь? — полувопросительно, но тоже с утверждающей интонацией.

Еще кивок.

— Пойду, принесу. — дварф откинул полог и выпрыгнул из фургона. Не сдержавшись, я тут же зашипел от яркого света, пребольно резанувшего по глазам. Едва зрение стабилизировалось, как мир преподнес мне новый сюрприз: противный, коричнево-желтый цвет местности "за окном". Ужас какой. Мы что, в пустыне? Хотя нет, скорее — в степи. Вон кактус какой-то, или что-то подобное.

Минут пять спустя, когда наблюдать за сменой пейзажа (до чертиков однообразного) уже надоело, ко мне забрался Ворг и, копируя предыдущего визитера, принялся играть в гляделки.

— Не бросили. — констатировал я, с усмешкой отмечая смену ролей.

Кивал на этот раз бородач.

— И от погони ушли.

Снова кивок.

Раздался звук шагов и полог с шорохом отодвинулся, являя моему взгляду руку с наполненной до краев миской. А запах-то, запах! Желудок предательски скрутило, а рот моментально заполонила слюна. Жаль, что мы с дроу — не наноничный герой фентези. По правилам хорошего тона в такие моменты приходит на помощь служанка (с выдающимися… достоинтствами, почти как у Вейлы) и кормит героя практически с ложечки. Добрая вся такая. И ласковая. Я скосил глаза на невозмутимое, высеченное из камня лицо Ворга. Сходство с воображаемой служанкой ну пр-рост поразительное… Разве что чепчика не хватает.

— Рассказывай. — пришлось добавить в тон стали, да повелительного наклонения. Некогда ваньку валять, да и кушать хочется.

Предводитель дварфов, пододвигая миску поближе, начал вещать. Я, уплетая за обе щеки, слушал и молча кивал, лишь иногда задавая наводящие вопросы. Если коротко, то в той стычке мы потеряли троих — все рурговчане. Одним был мой "конь", словивший болт в глаз. Двое других — такие же несчастливцы, получившие смертельные раны в шею и горло. Те же, кто на моих глазах получил пару болтов в грудь, оказались на удивление живы — доспех все же спас, зря я в него не поверил.

Затем был долгий…побег. Чудом ушли от патрулей герцогства, чудом избежали проверок на границе города — видимо приказы начальства о поимке всех низких и бородатых туда не успели дойти.

Нужный караван, к которому собирались присоединиться изначально, так и не нагнали, пристроились к другому. С ним плетемся уже неделю, залечивая раны у раненых и набираясь сил. Пока происшествий не было.

На этих словах я, перестав наворачивать, поперхнулся. Сколько-сколько?

— Неделю. — повторил Ворг, сочувственно глядя на мое вытянувшееся лицо. — Иногда ты просыпался — правда, в бреду, выпивал кружку-другую, да опять отключался. Покормить пару раз всего удалось — да и то силой.

Вот вам и откат с колдовства… Целая седмица беспамятства!

— Отлеживайся, да поправляйся. — резюмировал свой рассказ Ворг, забирая пустую миску и направляясь к выходу из фургона. — Потом подобной возможности может не быть.

Какая-то правда тут есть — почему бы и нет? Откинувшись на тюфяк, я смежил веки и последовал совету бородача.

***

Есть — спать, есть — спать. Чем не идеальное времяпровождение? Разве что дамского общества не хватает. Примерно на третий день путешествия от подобного однообразия начало подташнивать. Собравшись с силами, я понял, что окреп настолько, что смогу выбраться из повозки самостоятельно — что тут же и сделал. Тело еще побаливало, но уже в терпимых пределах, не мешая ходить и разминать затекшие мышцы. Все же почти две недели валялся…

Так прошли еще двое суток. За это время я довольно неплохо сошелся с дварфами — как с "городскими", так и с "приезжими". Ни один из бородачей не поблагодарил за спасение, но… Этого и не требовалось. Такой уж характер у коротышек — что поделаешь. Всё отношение подгорных жителей ко мне было видно по их поведению: здоровались за руку все до единого, хотя раньше подобного не наблюдалось. Если же были заняты — молча и уважительно кивали, как (!) равному. На привалах всегда уступали место и старались выделить лучший кусок из котла и многое, многое подобное.

На следующий день изнуряющий зной сменился прохладой: караван окончательно покинул пределы герцогства. Казалось бы, все должны радоваться: нас теперь не достать, но… Все было с точностью до наоборот.

Степь к тому времени сменилась чем-то невнятным: то там, то здесь к солнцу тянулись сотни мелких деревьев, едва достающих до пояса. Этакие бескрайние поля растительных карликов, раскинувшиеся до горизонта. Красота поражала глаз, напоминая Российскую осень. Листья были сочными, яркими и разноцветными. Красные, рыжие, темно-бордовые… Желтые, коричневые, медные… От светло-лимонного до мрачной охры — поразительно разнообразие.

Охрана каравана, явно не одобряя подобное, держалась настороже, утроив бдительность. Дварфы, словно двойник в зеркале, повторяли все след в след. Ответ на мой немой вопрос нашелся буквально получасом спустя — прошуршав листьями и обозначив свое присутствие, из зарослей на дорогу выскочило нечто маленькое, шустрое и очень злобное. Оказавшийся ближе всех воин-человек не мешкая зарубил образину одним мощным ударом и тут отскочил назад, под защиту коллег. Как оказалось — правильно сделал. Твари никогда не нападали поодиночке — только стаями.

Пронзительно вереща, из рощи карликовых деревьев высыпало еще штук семь-восемь монстриков и бесстрашно бросилось в атаку. Увы, поживиться им было не судьба — охранники отбились без особых усилий, грамотно прикрывая друг-друга и не давая животным прорваться сквозь строй. Все было закончено в считанные минуты, но двинулся караван в путь лишь удостоверившись, что больше атак не последует.

За это время я как раз умудрился рассмотреть нападавших: этакая помесь злобного мопса, тиранозавра и бешенной крысы. Атрофированные передние лапы и прямохождение; массивная, по сравнению со всем остальным телом, голова, да длинный, мускулистый и омерзительный лысый хвост. Глаза по бокам, с перепонками, морда чем-то на ящерицу похожа. Частокол острых и мелких зубов впечатляет — штук сто, а то и поболе. Ушей нет, носа…наверное, тоже. Противная серая кожа, грубая и шершавая, сложно наждачка. Прочная, кстати, до ужаса — вон, как охранник мучается, тушку разделать пытаясь. Кстати, о тушках!

Воровато оглянувшись, я призвал Керро'тарн и, предвкушающе облизнувшись, приставил его к голове монстрика. Поток силы оказался довольно внушительным — тварь была на удивление живучей для своих размеров. Повезло, что их было так мало — могли и потрепать караван…

Тело судорогой пронзила сладкая истома — проклятый лук делился со мной полученной пищей. Едва сдерживаясь, чтобы не застонать от восторга, я перешел к следующей твари. Охрана повозок, наблюдая за моими манипуляциями, не сказала ни слова, но на всякий случай слегка отодвинулась. Припадочный же! Ходит, в трупы палкой тыкает и лыбится до ушей. Как пить дать больной, да возможно еще и заразный. Вдруг укусит? В общем, пусть тыкает — все одно вреда никакого.

Закончив с поглощением душ, я почувствовал себя снова живым. Ощущения были…божественными, по-другому не скажешь. Осунувшееся лицо даже немного порозовело, насколько, конечно, это понятие вообще соотносимо с цветом кожи у дроу. Впавшие щеки вернулись обратно, а вместе с ними выползли и глаза, до этого провалившиеся внутрь черепа. Еще несколько таких нападений — глядишь, и в форму вернусь.

Наконец, удостоверившись в безопасности дороги, караван двинулся в путь. Воины к тому времени как раз закончили разделывать последнего монстра — с чувством, с толком, с расстановкой. Не впервой видимо. Ворг, освидетельствовав мое поздоровевшее лицо, удивленно поднял бровь, но с расспросами домогаться не стал. А то, что я недавно на живой труп был похож, а сейчас — просто на уставшего человека (в смысле — дроу) — так это мелочи. Раз молчу — значит так надо.

Удобно, черт побери. Люблю дварфов. Не то, что женщины!

Опс. Нет, не в этом плане, и не надо тут намекать на мои "нестандартные" вкусы. Чего я бородатых и заросших? Фу, что за гадость и нелепые подозрения! Не в этом смысле, конечно, люблю. В плане характера и поведения.

До вечера атаки повторились еще несколько раз — небольшие стайки от пяти до дести особей, яростно вереща, выскакивали из зарослей и набрасывались на охрану. Те, слаженными действиями прикрывая друг друга, довольно быстро крошили монстров в капусту. Один раз в защите пришлось поучаствовать дварфам — тогда, когда твари напали около нас. Коротышки не сплоховали — один из бородачей, ухнув по-молодецки, взмахом секиры рассек гадину пополам. За что потом, кстати, получил нагоняй — шкура монстра была безнадежно испорчена и снятию не подлежала, хотя являлась довольно ценным трофеем.

После третьей атаки и подкормки душами я окреп настолько, что практически вернулся в строй. Ворг, наблюдая за моим здоровеющим лицом, только качал головой, хотя надо признать — одобрительно. Полудохлый дроу ему определенно нравился меньше. Вытребовав у командира охраны обычный лук и колчан стрел (энергию Керро'тарна было безумно жалко), я даже помог отбить четвертое нападение — когда тварей было слегка больше дюжины. Опаска из серии "а вдруг укусит" в глазах воинов сменилась уважением — четверо монстров были убиты мной еще на подходе и еще двое — во время боя с охраной. Было бы больше, но увы — глупые люди сильно мешались, вечно попадая на линию огня.

Испив поверженных тварей, я вернулся к дварфийскому фургону и пригорюнился. Эх, Sai'lle [19]Sai'lle — боевая формация дроу, малая звезда (пятеро воинов плюс командир)
, Tai'lle [20]Tai'lle — боевая формация дроу, малое звено (две пятерки воинов плюс маг, командир, лекарь)
… Те бы не стали помехой…

Видения, образы, отрывки чувств. В сознание я пришел минут пять спустя, обнаружив в руках кинжал, а под ногами — груду щепок. Лук, выданный мне в аренду, преобразился: приобрел хищные черты и определенно улучшил свои показатели. М-мать, что это было?

Частичное единение мыслей? Неужели на носителя настолько сильно влияют поглощаемые души? Каждый раз, как проклятый рук попользую — в голове кутерьма начинается. Зуб даю — это была память дроу. Вернее — ее отголоски, этакие "куски жизни", недоступные моему пониманию, но крепко засевшие в подсознании. Как еще объяснить то, что теперь я знаю почти все названия боевых формаций воинов дроу?

Караван тем временем выехал к месту ночлега — огромному и на удивление ровному концентрическому кругу, свободному от какой-либо растительности. По всей границе были понатыканы столбики, распространявшие мерное гудение.

— Отгоняет тварей. — пояснил Ворг, подходя ближе. — Безопасное место.

С криками, кряхтением и матюками народ принялся разгружать повозки и стреноживать лошадей. В дозорные меня записывать не стали, чему я был до безумия рад — хотелось неспешно "переварить сожранное". На том день и закончился — разбив лагерь, мы встали на ночлег.

***

В таком ключе прошла еще половина недели — караван неспешно двигался, строго придерживаясь заранее спланированного маршрута. Ночевали только на безопасных кругах, не пытаясь покрыть максимального расстояния за день. Благодаря регулярным налетам монстров я окончательно выздоровел и даже "вошел в силу" — значительно увеличил свой колдовской потенциал. Радуясь возвращению Силы, принялся практиковаться. На всякий случай — в тайне от всех, вечерами, незаметно выскальзывая за пределы защитного круга. Афишировать свои способности не хотелось.

"Порыв ветра" с каждым разом получался все лучше и лучше, а магическое зрение теперь срабатывало почти каждый второй раз. Глядишь — полноценной боевой единицей стану!

На четвертый день случилось несчастье — или наоборот, смотря с какой стороны посмотреть. При поглощении Керро'тарном очередного убитого гада меня…накрыло. Если выражаться простым земным языком — то сплющило, приподняло и прихлопнуло до кучи, доведя до потери сознания.

Приходить в себя в луже воды — не самое приятное занятие, особенно если при этом тебя бьют по щекам. Вернее, пытаются — тело отреагировало на автопилоте и, уйдя из-под удара, скользнуло к обидчику. Лишь услышав окрики сзади, я окончательно очнулся и…тут же испуганно отпрыгнул.

Ворг, наконец получив возможность дышать, сдавленно захрипел и без сил завалился лицом вперед. Стоя за его спиной, оставалось лишь хлопать глазами, с ужасом осознавая, что только что произошло. Чуть не убил своего лучшего друга! Ну, конечно, не то, чтобы друга, да и не то, чтобы лучшего… Но и далеко не постороннего чело…дварфа.

Бородач, сипя и жадно глотая воздух, с трудом перевернулся на спину и укоризненно на меня уставился. Оставалось лишь смущенно потупиться:

— Рефлексы. Извини.

Отдышавшись и растирая шею, Ворг взглянул на меня…с уважением?!

— Силен. — констатировал недоросль, хватаясь за протянутую руку и с трудом поднимаясь. — Как цепью передавил — и ведь не скажешь, что на такое способен. Вон, какой хрупкий на вид. — и потыкал в меня пальцем.

Я не протестовал — после подобной ситуации дварф имел право и на бо льшую компенсацию. После того, как ситуация утряслась, компаньоны выделили мне сухую одежду и извинились…перед Воргом. Пострадал больше всех, как ни крути, он, причем незаслуженно. Как оказалось, целое ведро воды двое рурговчан вылили "совершенно случайно" — хотели таким образом незайтеливо подколоть. Обычные "мужланские" шуточки, сами понимаете — что еще ожидать от их расы? Уж не утонченного юмора точно…

Дождавшись, пока караван возобновит движение, я забрался на крышу одной из повозок и задумался, полностью погрузившись в себя. Место было удобным — тихим и уютным. Лишь ветерок обдувает, да на кочках немного потряхивает. Никто не суетится, не мешает и не лезет под руку — лепота-а. Итак… Что же это было?

— Единение (единство?), однополярность (единство?), моногамия (единство?).

Э-э-э…Што?

— Совокупность (совокупление?!). Часть (кусок, отрывок), целое (единое), соедение (воссоздание?).

Ах, вот оно что. Кажется, мы перешагнули на следующую ступеньку слияния с носителем. Это что-то дало?

— Согласие (наличие?). Память тела (умения? навыки? способности?).

Не особенно верится что-то. Не чувствую я себя "поумневшим" внезапно, ну вот никак! Хотя… Возможно последний мыслеобраз не требовал перевода и является именно тем, чем выглядит. Под памятью тела следует понимать все то, на что был способен носитель, но что не было мне доступно. Не банальные рефлексы и качества, вроде силы, ловкости, гибкости и подобного прочего. Нечто большее, то, что отторгалось моим мозгом как чужеродное, а теперь приживилось. Это как протез — поначалу он ужасный и неудобный, а потом ничего — привыкаешь и перестаешь ощущать, ибо становится почти что частью твоего тела. По крайней мере воспринималась ситуация именно так. В голове начали вспыхивали отрывки сражений — не каких-то жалких десятков стычек, а полноценных сотен, если не тысяч боев. В одиночку и паре, отряде и армии, сталью и магией; врукопашку и с расстояния, мечом и кинжалом, луком и арбалетом, да кучей других всевозможных орудий. Скоротечные схватки и полномасштабные столкновения, мгновенный анализ рисунка боя, способность просчитывать все на несколько пунктов вперед. Пытки, допросы, диверсии. Похищения, пленения, проникновения. Попадания в плен, бегство, игра в прятки. Колоссальный и необъятный опыт длинною почти что в столетие.

Не сдержавшись, я застонал и ухватился за голову. Виски давило со страшной силой, словно меня кинули в пресс для металла. Где-то на краю сознания мучился дроу, сквозь боль умудряясь управлять приживлением. "Старые" врожденные знания тела накладывались на приобретенные "новые" (читай — мои) — и вытесняли. Боевой опыт у носителя был значительно больше…

Без сил рухнув навзничь, я тяжело задышал, сдерживая желание высунуть язык, словно у вусмерть уставшей собаки. Никогда бы не подумал, что вспоминать — это так больно. А Валлидратис — молодец. Даже в таком состоянии умудряется руководить процессом.

Примерно четверть часа спустя недавно одетая сухая одежда вымокла больше, чем прошлая после поливки ведром. Хоть выжимай — так сильно потею…или ем? Нас же двое теперь, как никак. Более того — с каждым днем носитель оживает все больше, возвращая былое могущество. Слияние то произошло, но… Какое-то вялое. Не целиком, как оказалось. В темнице — то было начало, лишь жалкие крохи. Крупицы того, на что способно остроухое тело. Ужас…

Еще через двадцать минут боль наконец ушла, превратив меня в стеклянный графин, попавший в камнедробилку. Если так каждый раз будет колбасить — откажусь от испития душ нахрен! Ломили не то, чтобы все мышцы сразу — ломила каждая клеточка, ежесекундно посылая сигнал мозгу. Пожалуй, похоронить меня можно и здесь — прямо на этой крыше… Тут такой ветерок… Ласковый… Нежный… Прохладный… И облегчающий боль. Прия-атно.

Так, незаметно для самого себя, я задремал.

***

Мешать отсыпаться, да на ночь с крыши сгонять благоразумно не стали — инцидент с Воргом видели все. Очухался я всего-то на следующее утро, прямиком к завтраку. Чует тело нужный момент, чует! Умять удалось аж тройную порцию — видимо в качестве компенсации за потраченные на приживление силы. Очень хотелось оценить увеличение магической боеспособности но увы, не удалось — мы вырвались в лесистую местность и добрались до промежуточной точки пути: небольшого запыленного поселения тысяч на пятьдесят человек. Вернее, небольшого по меркам моего мира — для местных жителей город был относительно крупным. С караваном пришлось распрощаться — торгаши направлялись в противоположную от гор сторону. Переждав пару дней на постоялом дворе, наша группа удачно натолкнулись на дварфийских сородичей — коротышки как раз возвращались домой, закончив свои дела. Наспех собравшись, мы присоединились к ним и двинули прочь.

И вновь дорога, и вновь уныние. Уже на второй день я был готов завывать от скуки — по сравнению с недавним прошлым, насыщенным событиями по самое не балуй, дорога была отвратительно однообразной. Ни монстров, ни разбойников — только скрип телег, да сопение коротышек. Не помогало даже общение — быстро перезнакомившись со всеми бородачами, я умудрился настолько достать необщительных дварфов, что при моем приближении они начинали оглядываться и судорожно шарахаться прочь.

— Нельзя пренебрегать умением, спасшим тебе жизнь. — частенько поговаривал один мой знакомый СБ-шник. Как с этим не согласиться? Тем более что мозг человека двадцать первого века, привыкший ежедневно получать огромный объем информации, просто изнывал от безделья. За неимением лучшего было решено убивать время магией — искать новые виды заклятий и попытаться освоить хоть что-нибудь из навыков остроухого. Поначалу дело шло туго — слишком многое приходилось пробовать наобум. Нехватка знаний, впрочем, компенсировалась обширной практикой — целые сутки я был предоставлен самому себе, и, за неимением лучшего, постоянно магичил. Любимым занятием оказалось усесться на крыше повозки и сшибать "порывом" редкие кусты, то там, то здесь, произраставшие вдоль дороги. Классический "огненный шар" упорно не получался — по всякому пробовал. И кричать, и руками махать, и даже по-умному делать: пытаться построить каркас в виде небольшой твердой сферы, да запитать его манной. Тщетно. Скорее всего, я неправильно что-то делал — но что?

Ответ пришел на следующий день, когда на нашем пути появился каменный столб. Вернее, без моей помощи он скромно стоял у дороги, обозначая границу или начало новых земель, но… По сложившейся за эти сутки привычке я, едва заметив новую цель, долбанул прямо в нее "порывом". Радостно, с силой и от души, до предела насытив заклятие манной.

Если до этого мои злодеяния оставались незамеченными (кусты, срезанные кнутомм воздуха, осыпались с едва слышимым шелестом), то теперь… Столб оглушительно заскрежетал и, накренившись, замер на середине пути, не желая упасть. Пизанская башня, тоже мне. Махнув рукой и увеличив подачу энергии, я обрушил злополучный указатель и лишь затем понял, что именно сотворил — отвисшие челюсти дварфов говорили сами за себя. Стол рухнул ровно поперек дороги, подняв кучу пыли и намертво перегородив путь. На меня моментально уставился весь караван. Упс…

— Это он! — я автоматически ткнул пальцем в Ворга, идущего перед моей повозкой.

Дварфы машинально бросили на него злобные взгляды (главарь рурговчан ошалело икнул), а затем вновь перевели глаза на меня. Не поверили.

— Темп-рус! — зарычал предводитель банкиров (кажется, его зовут Гед) — Это же был межевая отметка конца наших земель!!!

Остальные бородачи скопировали рычание до последней ноты. Будут бить?

— Дай дураку в руки магию… — спокойно вздохнул Ворг и тут же рявкнул. — Исправляй это, ЖИВО!

Дварфы, скрипнув зубами, остались на своих местах. Уф-ф, кажется обошлось. Соскочив с повозки, я направился к месту злодеяния. Целиком откатить столб не следовало и пытаться — слишком большой, слишком тяжелый. Однако… И что теперь делать?

Хм… А если побыть варваром до конца? С помощью все того же "порыва" я расколол каменную махину на небольшие чурбачки и влегкую откатил их в сторонку, освобождая дорогу. Один из кусков камня, не выдержав подобного обращения, пошел трещинами. Осененный идеей, я застыл в ступоре. Все гениальное — просто, не правда ли? Вот жеж дурак…

Сам говорил — плетение, паутинка, "нить" колдовства… А огненный шар один цельным куском пытался создать. Сколько времени без толку потерял! И дроу, скотина, даже и не заикнулся! Тоже мне, оживленный-приживленный — как был поленом бесчувственным, так и остался…

Не мешкая, я вернулся на свое место на крыше и, дождавшись пока караван тронется в путь, прикрыл глаза. Затем, попыхтев немного, перешел на магическое зрение. Удалось конечно не сразу, но… Теперь можно и поэкспериментировать. Поводя кистью в воздухе, словно гладил котенка, вечно меняющего наклон головы, я нарисовал в воздухе… апельсин. По другому и не назовешь — колдовские нити тускло горели оранжевым, а по форме напоминали именно цитрусовый фрукт — разве что без кожуры, дольками. Создать подобную "ажурную" конструкцию получилось куда легче, нежели цельный шар целиком. Пыхтя и чуть ли не высунув язык от усердия, я принялся опутывать "апельсин" нитью, пытаясь придать плетению законченный вид. Получилось нечто вроде глобуса — меридианы и параллели расчертили мое творение на более менее равные отрезки. Повертев получившуюся модель и внимательно осмотрев ее со всех сторон, я остался доволен результатом — выглядело относительно прочно. Выдохнув и затаившись, принялся потихоньку наполнять плетенку энергией. То-ли из отсутствия практики, то-ли из-за ошибки в заклятии, "апельсин" принялся менять цвет — вместо оранжевого он сменился на ярко-малиновый, а затем принялся сказать по всей ширине радуги. Секундой спустя линии засветились ярче, а еще через миг обрели небывалую четкость. Последовавшая вспышка заставила меня сморщиться. Не выдержав, я открыл глаза — неужели получилось? К сожалению, не совсем. В метре от меня в воздухе болтался шар невнятного цвета, похожий на грязную воду болота, или, что будет более точным — остатки после урока рисования в детском саду. Тогда, когда все кисточки смывают одной и той же водой, превращая ее в жуткий кислотный коктейль черноватой расцветки — именно так выглядело заклятие. Хм, а если…

Вновь зажмурились и отыскав "глобус" на магическом плане, я удивился произошедшим в нем изменениям. Линии приобрели ровно такой цвет, какой только что был у шара. Не закончил видимо — надо было закрепить результат. Напыжившись от натуги, я принялся медленно менять цвет на ярко-красный, стараясь сделать его максимально схожим с огнем. Получалось относительно плохо — стоило лишь на миг ослабить контроль, как все возвращалось в изначальное состояние. С пыхтением и матюками я все же умудрился добиться желаемого — теперь это был действительно апельсин: ярко-алый и весь в завитках "пламени". Секундой спустя, я понял, что сделал это напрасно. Кисти пронзило болью, медленно нарастающей с каждой секундой. Не зная броду сунулся в воду, идио-от! Как пить дать в конструкцию должен был быть вплетен ограничитель, не позволяющий заклинанию калечить собственного создателя.

Не осознавая, что делаю, машинально отшвырнул от себя жгущийся шар и открыл глаза.

Самопальный фаербол упал метрах в тридцати впереди, превратив половину дороги в полыхающий ад. Упс…

На этот раз крик был слышен аж на другой стороне гор:

— ТЕМПУ-УС!!!

 

Глава 9 Новый дом

Приближение города дварфов ощущалось с каждым пройденным километром — чего стоили одни только дороги! Камешек к камушку, ни одной трещинки или неровности — и это средневековыми технологиями-то! Не то, что в моем прошлом мире. Периодически нам встречались постоялые дворы, не менее добротные и аккуратные, чем дороги. Бородачи уважали торговлю и стремились обеспечить достойные условия для всех приходящих караванов.

Идя на поводу у своего неумного любопытства, я осматривал каждый закоулок подобных мест, силясь найти… дварфов женского пола. Больно уж хотелось проверить, насколько правда отличилась от вымысла. Вдруг на самом деле ноги топором бреют, потому что ничто другое их волосье не возьмет? Да и топор — тупится вечно, править приходится, да затачивать. Представив себе, как жена посылает Ворга в лавку за оселком, я захихикал. Предводитель дварфов, проходящий неподалеку, с подозрением скосил глаза и бочком протиснулся мимо, стараясь не выпускать мою тушку из виду. Опасается…

Увы, ни одной…дварфийки? Дварфы? Дварфихи мне так и не попалось. Блюдут честь видимо, от чужеземцев скрываясь.

Еще трое унылых суток пути и вот, наступил долгожданный момент: мы подъехали ко възеду в подземье. Даже меня, избалованного небоскребами и много чего повидавшего, впечатлило. Ворота вздымались ввысь по самым скромным прикидкам метров на семь-восемь, а то и все десять. В ширину — где-то пять-шесть, по три метра на створку. Толщина была что-то около полутора метров, материал — чистая…сталь? Цвет правда странноватый, угольно-серый, но с металлическим блеском. С одной стороны — невзрачненько так, с другой — ничем не пробьешь. Хоть тараном долби, хоть магией. Как их без мощного подъемного крана поставили — ума не приложу. Особенно понравилась маскировка: внешняя сторона ворот была стилизована под скалу — такая же серая и неприхотливая, с выступами и впадинками, выщербинами и наростами. Коли закроют — без следопыта не разберешься. Внутренняя сторона была строгой противоположностью — вся ее поверхность была покрыта красивой рунической вязью махалитового цвета и отполирована почти что до блеска. Вкупе с серебристой поверхностью створки смотрелось очень красиво. Более того, уверен что подобная гамма выбрана неспроста — с коротышек станется принести красоту в жертву практичности. Фосфорецирует небось по ночам, факелы экономя — как раз цвет почти что зеленый, неяркий, не режущий глаз в темноте. И магией защищает.

"Весь город с высоты птичьего полета", к моему глубокому сожалению, нам не открылся — вместо него пришлось чинно пройти к местному аналогу лифта. Ой… Нет, даже и не просите. Я — не самоубийца и на эту штуковину — ни ногой.

Последняя фраза, кажется, была произнесена вслух. Спутники, пряча улыбки, принялись искоса наблюдать за мной, перемигиваясь и явно делая ставки — решусь или нет. Какое, к черту, решусь?! Начать стоит с того, что оно выглядело… относительно хлипко, скажем так. Круглая площадка, огороженная перилками едва ли по пояс, навесная крыша, да перекатные ролики по углам. Канаты, пусть даже и толщиной в мою ногу, доверия не внушали — чай не стальной трос.

— И на этом вы предлагаете мне спускаться в толщу горы? — желчи в моем голосе, казалось, хватит на целую армию. — На хрупкой веревке?

— Хрупкой? — удивленно переспросил Ворг.

Я лишь мрачно кивнул:

— Бока наели — вдруг не выдержит (на этих словах банкиры возмущенно заворчали)?

Перевозчик (или лифтер?) вздохнув, покопался в стоящем в углу сундуке и, вытащив обрывок каната, протянул мне. Осмотрев его, я с удивлением обнаружил вплетенную внутрь железную цепь с массивными звеньями. Растительная часть каната видимо выполняла лишь роль оболочки — демпферизируя и сохраняя цепь от трения и ударов.

Пропустив дварфов вперед, я с подозрением ступил на деревянную площадку подъемника. Помедлив секунду, не сдержавшись, подпрыгнул. Хм. Вроде крепко. Лифтер лишь закатил глаза кверху, а затем, будто издеваясь, резко дернул какой-то рычаг. Пол под ногами вздрогнул и медленно пополз вниз. Я судорожно сглотнул. Нам предстоял до-олгий спуск…

***

На удивление, все обошлось и в подземный город мы добрались в целости и сохранности. Лишь потом, где-то с месяц спустя, я случайно узнал у Ворга, что подъемник имеет тройной запас прочности и аж четыре страховочных блока. Советский стандарт, так сказать. Не то, что в моем мире. Привык видимо к Российскому тяп-ляп — потому и боялся.

Более того — так было практически со всем. Как у нас строят и как здесь — не сравнить. Дома коротышек без лживого восхищения поражали — мне было сложно представить, как подобные махины можно отгрохать без применения техники. Не простых примитивных механизмов, а именно тяжелой артиллерии: кранов, бульдозеров и подобного прочего. Как оказалось, работящим бородачам ничего этого было не нужно — дома попросту "вытесывались" из толщи скалы, из единого цельного камня. Невероятное упорство…

Кстати, насчет упорства — совершенно забыл сказать. Подъемников у коротышек насчитывалось аж тридцать две штуки — около дюжины публичных и два десятка под личные нужды. Высота спуска была примерно с десятиэтажный дом — на глазок было сложно определить точнее. Когда я прикинул объем проделанных работ и количество вывезенной горной породы — мне стало плохо. Камень — он твердый же…И до жути тяжелый.

Что самое приятное — меня, как почетного гостя, провезли на подъемнике для самих дварфов (не туристическом!) — без очередей, давки и ожидания.

Едва мы спустились пониже, до той точки, с которой был виден весь город, как я совершенно по-детски захотел открыть рот. Величие подземного царства впечатляло. Огромная пещера, похожая по форме на каплю воды, раскинулась практически от одного края горы до другого, заняв почти все свободное место. Вся ее поверхность была испещрена улицами и домами, ходами и перекрестками, мостами и переходами. Все это настоль органично вписалось в обстановку, что вызывало лишь слюнявый восторг — словно сама мать-земля создала все это великолепие.

Структура города чем-то походила на схему метро: кольцевые круги и радиальные ответвления. С расположением было не менее просто: в центре — основная инфраструктура вроде Залы Старейшин (местная Дума), банка, Королевской Кузни, магистрата и еще пары десятков учреждений поменьше; на окраинах — жилые дома и, что самое удивительное, торговые площади. Как мне потом объяснили, сделано это было по двум причинам: во-первых, скрытные коротышки не желали допускать представителей других рас в самое сердце города — вдруг секреты какие выведают?; во-вторых, рынки — это шум и толкучка, да грязь и отходы, а подобное лучше держать в стороне. Осматривая чистенькие и ухоженные улочки города я не мог с этим не согласиться.

Вместо освещения — магические шары, факелы, да непонятные светящиеся стены. Вместо канализации — полноценный водопровод с акведуками, наподобие римского. Никаких удобств во дворе — разве это не радость? Вода, как я понял, частично бралась из подземного озера и частично — из родников с верху горы. Вентиляция была выполнена на уровне — ни малейшего признака тлена и затхлости, даже наоборот: воздух был почти таким же чистым и свежим, как на поверхности. Единственное, что напрягало — так это отсутствие широких шоссе. Все улочки были узкими, от силы метров шести в ширину, а в основном — около трех-четырех. Впрочем, что горевать — чай не на фуре тут разъезжать. Особенности строительства.

Населения в городе было примерно под триста-четыреста тысяч…существ — около трех сотен дварфов и сотни приезжих. Количество постоянно менялось, так что точную цифру было сложно сказать. Для подземного поселения — поразительно много народу. И как только с питанием проблем не возникает? Как оказалось — довольно просто. Частично дварфы закупали еду у людей сверху, частично — выращивали сами. Да-да, под землей! Услышав это, я многозначительно хмыкнул, но расспрашивать не стал. Сразу видно — тайна за семью печатями. Магические оранжереи небось — как по-другому? Представив коротышек в подтяжках, раскорячившихся буквой "зю" пятой точкой в зенит и выдергивающих моркву с грядок, я невольно захихикал.

На этом ликбез о житие дварфов закончился и мы направились к Зале Старейшин — докладываться об исполнении миссии. Банк, конечно, потеряли, но… Зато банкиров спасли. А месть — это то блюдо, которое подают холодным.

***

Двигаясь за Воргом в центр и вертя головой по сторонам, я умудрился наконец-то увидеть двар…фих. Ну, как сказать… Насчет бриться топором — врут, однозначно. Барышни были довольно миловидными, правда немного не в моем вкусе — дородными и под стать своим кавалерам — широкими в кости и теле. Такая не то, что коня на скаку — слона на бегу остановит. Грудью. И изнасилует.

Впрочем, утрирую — женщины были разные, в том числе весьма и весьма симпатичные. Худышек, правда, практически не было, что слегка огорчало — кто знает, на сколько придется здесь застрять. Возможно следует поискать полукровку — уверен, фигура уже будет совершенно другой.

Лица двар…фих на удивление разительно отличались от их мужских аналогов. Более живые и выразительные, ничуть не похожие на вытесанные из камня бесчувственные глыбы. Бабища, бабенка, бабеночка. Женщина, девушка, девочка — чувствуете разницу? Здесь было приблизительно то же самое — паре особенно симпотных двар…фиечек я даже благосклонно кивнул. Смущаясь, девушки тупили взор, однако уже секундой спустя украдкой рассматривали нашу компанию. Незнакомцы в центре города, видимо, были гостями нечастыми — с каждой пройденной улочкой интерес ко мне возрастал. Пальцем, конечно, не тыкали и вопросов не задавали, но вот взглядом провожал практически каждый второй.

Наконец, мы добрались до Залы Старейшин. Фу, ну и безвкусица. Чересчур вычурно: тут тебе и статуи вдоль аллеи ко входу, и лепнина на стенах, и ажурная колоннада (вся в завитушках). Явный перебор. Самое смешное — что нас не пустили. Старые пеньки были заняты чем-то до ужаса важным, причем неизвестно на сколько. Поругавшись с секретарем, пришлось идти восвояси несолоно хлебавши. Аудиенцию перенесли на завтра, на этот раз подтвердив ее записью в пухлой амбарной книге.

Дабы никого не обидеть, я наотрез отказался идти ночевать в гости (звали все, до единого, причем очень настойчиво). Не хотелось мешаться, да и не настолько я компанейский… В итоге, определив меня на постой в постоялом дворе, дварфы тепло попрощались и разошлись по домам, спеша обрадовать родню вестью о своем возвращении. Номер выделили довольно приличный — двухкомнатный, с широкой двуспальной кроватью и (!) ванной. К вящему удивлению, кранов было два: оранжевый и голубой. Не верю — быть того не может! Что в родниках на поверхности, что с озере под землей — ведь вода будет холодной!

В сомнении поджав губы, я приоткрыл оранжевый вентиль. Пару секунд ничего не происходило, но затем… Сначала тоненькой струйкой, а затем с каждой секундой увеличивая напор, из крана хлынул поток теплой воды. Вскоре я ошарашенно наблюдал за исходящим от струи паром — горячим паром. Но… как?! В жизни не поверю в котельные с отоплением — до реакторов с генераторами здесь еще не доросли, а дровами топить — не напасешься. Под землей, чай. Неужели коротышки наткнулись на разрез или шахту угля?

Все оказалось куда проще — стоило лишь проверить одну из догадок. Перейдя на магическое зрение, я с удовлетворением отметил наличие в кране непонятного плетения. Судя по всему, воду нагревало именно оно.

Тут невольно вспомнился иной тип "нагревания" — на деньги. Хозяин лавки нижнего белья уже заждался небось… Найдя в тумбочке местный аналог бумаги с писалкой, я сел творить. Рисунок получался легко и непринужденно, штрих за штрихом приближаясь к идеалу. Глазомер у дроу идеальный — лифчики с труселями казались живыми, объемными — их так и хотелось потрогать. Когда пара обещанных комплектов белья была закончена, мне захотелось немного поозорничать. Бумаги, благо, было в избытке — желаемый рисунок получился лишь с третьего раза. Полуобнаженная Лисс, соблазнительно изогнувшись, манила зрителя пальчиком, а за ее спиной в не менее эротичных позах вальяжно полулежали Кейт с Бертой. Довершал картину баннер на заднем плане, украшенный лаконичной надписью: "Темпус — Наш Чемпион".

Радостно хихикая, я прикрепил пояснение: при выходе новой коллекции данный рисунок прикрепить к тем экземплярам, что будут высланы девушкам. Жаль нельзя будет увидеть их реакцию! Кстати, о прекрасной половине человечества… Возникшая после слияния двойственность чувств не может не волновать — слишком уж необычные ощущения. С одной стороны — человеческий кобелизм и ярое желание не пропускать ни одной юбки. С другой — умудренное сединами многостолетнее хладнокровие дроу, далекого от таких "простых детских" радостей. Не будь моя психика настолько устойчивой — уже наверное сошел бы с ума. Полноценный когнитивный диссонанс, вызывающий разброд в сознании и рефлексии, да сказывающийся на теле. Даже не знаю, как при встрече с самкой себя вести — то ли задирать хвост и вставать в стойку, то ли индифферентно окидывать взглядом и тут же выкидывать из головы. Вроде бы и хорошо — ведь разум выше инстинктов, но вроде бы и плохо, ибо для здоровья (как психического, так и физиологического) это полезно. Не всегда же убийствами развлекаться, за жертвой охотясь — надо и девушку в качестве жертвы избирать, хоть бы на разик-другой. А тут — двойственность, мозг убивающая: и охота и неволя, тьфу! Надо определенно с этим заканчивать! Слышишь, остроухий? Это ты во всем виноват! Как дом в городе прикупим — будем искать самку. При новоселье кошек первыми в квартиру пускают, а мы… Ну, например, дварфиечку. Голенькую. На четвереньках и с ушками на макушке. Брр-р, ну и мысли в голову лезут…

— Непонимание. Скука (не-веселье?).- пришел отклик от дроу.

Да ну тебя! Фригидный, блин. И я из-за тебя — такой же. А желание — оно ведь копится! Мы уже сколько времени никого не…пронзали? А?

Подобное напоминание про свою "ущербность" в этой сфере немного испортило настроение. За неимением занятия поинтереснее, пошел мыться. Стараясь отвлечься от мыслей про "потереть спинку" и "вместо мочалки в спину уткнулось что-то мягкое, округлое и упругое", я раздраженно помотал головой. Зрение невольно сбилось на магическое, и перед глазами словно нарочно оказался то самое плетение в кране. Ах так? Это вызов!

День закончился тем, что я проковырялся с изучением устройства заклятия почти до ночи, едва не забыв помыться и доломав кран окончательно. Увы, результата исследование не дало — катастрофически не хватало опыта. Слишком многие линии, да и узлы оставались непонятыми. Дроу, видимо обидившись на "полено", помогать не спешил. Пришлось с трудом сдерживать любопытство и бороться с искушением распустить руки еще больше — повторять опыт "щита на окне" и устраивать еще один взрыв не хотелось.

Злобно дуясь на весь мир, я пошел спать. Двуспальная кровать лишь расстроила меня еще больше — невольно вспомнились подмигивания дварфиечкам. Эх, где мои семнадцать лет? Хотя… Зуб даю — на остроухие уши клев будет. Экзотика все же — не то, что какой-нибудь сосед волосатый, до пят заросший. Интересно, а у дварфих там тоже борода?

— С косичками, а-апф. — зевнул я, переворачиваясь на другой бок и отбрасывая ненужные мысли. Вот завтра и узнаем… Или после…завтра. А носитель — пошел к черту. Апф.

***

Пытаясь удержать на лице маску кристально честного дроу, я пошире расправил плечи, скрывая творящееся за спиной. Шорохи и скрежечущий звук не заставили себя ждать. Вилка, украденная за завтраком, уже порядочно затупилась, однако все еще была грозным оружием. Очередной кусочек лепнины откололся и с тихим шорохом упал вниз. Воровато озираясь, я приподнял ковер носком ноги и затолкал улику туда, скрывая следы преступления. Затем, оглянувшись еще раз, продолжил свое черное дело. Я мстю и мстя моя страшна!

Мало того, что подняли ни свет ни заря, так еще в Залу Старейшин пускать отказались, заставив отираться в приемной. Целый час уже жду, пока натрындятся. Не положено, мол, вход только для дварфов. На лавке тут посиди, подожди, пока мы погутарим. Чертовы расисты. А ведь я — спаситель их банковской экономики! И все равно — как собаку на коврике у двери. Сидеть! Сидишь? Ха-арашо, ма-аладец. Даже чашечку кофе не предложили, тьфу! Вот и получите…

За спиной упал очередной кусочек лепнины и был тут же спрятан, правда, на этот раз немного левее — под ковром передо мной уже образовался внушительный бугорок, привлекая внимание. Фальшиво насвистывая, я отодвинулся на несколько метров вбок и с удовлетворением осмотрел полученный результат. Пошарпанный кусок контрастно выделялся на белоснежном барельефе серыми выщербинами и бесчисленными линиями царапок. Маловато будет — мстительность требует еще! Вон и место удачное — чистый ровный овал без лепнины. Господа, вы разве не слышите? Он страдает! Просто молит о том, чтобы на нем что-нибудь накорябали… И, кажется, даже знаю что.

Потупив взор и показушно "задумавшись", я немного сдвинулся и вновь расправил плечи пошире. Скрип за спиной возобновился…

…

Совещаться дварфы закончили лишь четверть часа спустя. Коротышки громко гомонили, словно нарочито предупреждая о своем приближении. Пришлось вздохнуть, и с сожалением оторваться от работы — я как раз начинал вытесывать последнюю букву. Ладно, ХУ тоже сойдет. Глядишь — и вернемся, еще на одно совещание. Там и закончу.

Вскочив с лавки, я бросился на другую сторону коридора, поближе к выходу. Если что — мы и не при делах, это все…секретарь. Нет, а что? Он тут целыми днями сидит — вот и скучно парнишке. Наскальной живописью увлекся, с кем не бывает…

Двери зала Советов распахнулись, выпуская наружу гомонящую толпу. Рурговчане экспрессивно взмахивали руками и усердно о чем-то спорили, никак не сходясь в мнениях. Видимо, тема действительно была важной — не заметив меня, они прошли мимо, продолжая ругаться. Многозначительно закатив глаза и вздохнув, я двинулся следом.

Лишь на самом выходе в город мой чуткий слух уловил бешенный вопль откуда-то сзади. Боль и отчаяние, шок и неверие, злоба и ненависть — какое причудливое сочетание! Спутники, увлеченные обсуждением, крик не заметили. Мелочно хихикая, я улыбнулся, и, закинув руки за голову, двинулся следом. Жизнь — прекрасна.

***

Резолюция старейшин оказалась проста: разрешить проживать в городе, выписать премию, помогать по возможности. Спорили коротышки совсем по-другому поводу — у кого именно я буду жить. Чуть не передрали сь из-за этого — удивительное рядом, как говорится.

Проживание в гостинице даже не обсуждалось, а дом в городе, как оказалось, мог купить только дварф или его родич. Представителям любых других рас отказывали практически всегда. Исключения делались, но до ужаса редко, в основном для "героев" — личностей, спасших народ дварфов от вымирания, чумы или болезни, кризиса, войны или чего-то подобного. Единичные случаи. Спасенные банкиры, увы, до планки недотягивали.

Жить в домах компаньонов я отказался наотрез — еще чего не хватало. Не поняли, попытались обидеться. Пришлось объяснять.

— …а самку если притащить захочу, посреди ночи — каково будет? А кричать если она будет, стонать? Вам оно надо?

Предводитель рурговчан открыл было рот, чтобы возразить в духе "Мне это не помешает", но был тут же перебит:

— У тебя жена это одобрит разве, а, Ворг?

Как оказалось, тут я попал в точку. Застыв на миг с приоткрытым ртом, дварф замялся. Среди его воинов послышались негромкие смешки — видимо с женщиной своего командира они были знакомы не понаслышке. Один из бородачей, видимо по памяти, поежился и почесал затылок — видать, скора на расправу. Дварфиха-бабища небось — вот и приголубила.

Дальнейшие обсуждения происходили в таком же духе — женатыми были не все, но смущать кого-либо я отказался наотрез. Мало ли дела какие возникнут… Колдовству, например, поучиться. С шумом, криками и…кровавыми жертвами. Магия — она ведь разная бывает…

— Все хорошо, но где мы найдем девственницу? — невольно вспомнилась шутка Инквизитора, возжелавшего поймать одну из сект на живца.

— А что если… — вскинулся один из банкиров, но тут же затих.

— Как можно! — ужаснулся другой, поняв ход его мыслей.

— Выкладывайте. — скомандовал я. — Без недомолвок.

Перебивая друг друга, дварфы скомкано изложили идею. На окраине города, по соседству с рынком, был "человечий квартал". Людским он назывался условно — туда заселяли всех тех, кто не относился подгорному народу. Приезжие купцы, дипломатически миссии, заезжие путешественники — одним словом, один большой "плавильный котел" наподобие Штатов Америки, этакая всемирная коммуналка. Из плюсов — дома продавались почти что любому, у кого было достаточно денег. Из минусов — "людской квартал". При этой фразе компаньонов передергивало — практически всех до единого. Объяснение было простым — совсем иная обстановка, нежели тут. По сути, квартал являлся маленьким "государством внутри государства" и располагался за стенами города. Своя стража (продажная и расхлябанная), своя служба уборки (не выполняющая обязанностей), свое течение жизни (этакое гетто, помесь среднего города с нижним). Одним словом — совершенно иная градоструктура, причем, судя по сморщившимся лицам бородачей, куда более низкого качества. Выбирать, впрочем, было не из чего.

— Попытка — не пытка. — подмигнув Воргу, я попросил отвести меня на "смотрины". Глупые и наивные дварфы… Семьи и родни у меня в этом мире нет (здесь надо бы всхлипнуть и пустить слезу), так что суматошная обстановка — это даже плюс. Не меня от людишек, а их от меня защищать надо — особенно если я магию практиковать собираюсь. Продажная стража пригодится как нельзя кстати. Идя за спиной коротышки, я зловеще оскалился. Пожалуй, следует выбирать дом с обширным подвалом…

 

Глава 10. Мыши

Угадайте, что это: маленькое, зелененькое и глазки пучит? Нет, не жаба. Нет, не лягушка. Гоблин.

Сделав вид, что разжимаю пальцы, я дождался очередного испуганного взвизга. Висит вниз головой и все равно не умолкает — и как только ему это удается? Зеленокожий уродец, удерживаемый мной на весу, явно не хотел падать вниз. Подумаешь, все-то три этажа! Вид с балкона открывался хороший, особенно — на место падения. Суровая такая каменистая площадка, не оставляющая ни единого шанса на выживание.

Гоблина я держал за ногу кверху тормашками, вывесив за ограждение и периодически встряхивал, прерывая поток ругани. Проклятия, угрозы, мольбы — как из рога изобилия…

Спросите, что к этому привело?

Начать следует с того, что дом мы все же нашли — именно такой, какой и хотелось. Каменный, прочный и надежный, однако при этом красивый и очень опрятный. Внутри все было обставлено со вкусом, более того — в доме была деревянная мебель и даже ковры! По местным меркам — очень роскошно. Под землей живем все же, в труднодоступном месте. Довершал картину огромный подвал, больше похожий на секретный подземный бункер, нежели на обычное подполье. Что самое главное — продавалось все это великолепие вполне за приемлемую цену, по крайней мере устроившую мою жадность.

Ворг, услышав ценник, поперхнулся и закашлялся — как потом выяснилось, он был ниже средней цены почти что в два раза. Следовательно — в чем-то был подвох. Но в чем? На любые вопросы подобного толка продавец лишь разводил руками и воровато поблескивал глазками, потупив взор. Кризис мол, нужда, все такое. Вы берите-берите, не сомневайтесь.

Надо ли говорить, что ночевать в новом доме я лег с ножом под подушкой? Первые два дня прошли хлопотно — их пришлось посвятить уборке и обустройству жилища, а также исследованию всех закоулков и простукиванию стен. Методом научного тыка нашлось несколько ниш, три заброшенных чулана и, к чести прошлого хозяина, потайной ход на соседний участок. К соседской жене развлекаться ходил что-ли? Ведь с точки зрения безопасности на самый удобный вариант.

Также была найдена пара "кошачьих лазов" — небольших дыр в самых укромных углах. Заделывать я их не стал — не тот профиль. Наоборот — сходил на рынок и прикупил пару силков. Для практических занятий в магии остро требовались подопытные, а подвал, как уже упоминалось, подходил как нельзя кстати. Глухой каменный мешок — кричи, не хочу. Вернее, заставляй кого-то кричать. Хе-хе.

Увы, задумка провалилась. Уже на второй день силки остались нетронутыми, а мясо из них пропало. Выходит, в доме кто-то завелся. Уж не это ли причина дешевой цены? Проклиная отсутствие видеокамер и высоких технологий, я отправился закупать капканы, шипы, веревки и простейшие самострелы. К концу дня практически все пустое пространство около лазов превратилось в филиал "тропы смерти" — ловушки были на каждом углу. Осталось лишь потереть ручки и, с чувством выполненного долга, отправиться спать. Ночью пару раз носитель просыпался на шорохи но, не услышав ничего подозрительного, отрубался обратно. А утром нас ждал большой сюрприз…

Мясо из капканов было съедено, ловушки — не тронуты. Более того — все продукты, припасенные на завтрак, были безжалостно уничтожены — часть надкусана, часть потоптана. Как стая макак побывала, ей богу. На ковре, драгоценном пушистом и мягком ковре посреди гостевой залы, красовалась кучка…экскрементов. Мы с дроу зашипели в унисон — это война!

Заделывать лазы не хотелось, теперь уже — из принципа. Заперев замками все полки с имуществом, я принялся повышать смертоносность коридора. Увы, увеличение количества ловушек ничего не дало — неизвестный гость либо проходил сквозь них, словно рыба сквозь воду, либо заставлял срабатывать, вынуждая меня подскакивать посреди ночи. Отравленное мясо результата тоже не принесло — наоборот, ковер оказался изгажен (в прямом смысле слова) еще больше. Видимо слишком малая доза яда повлекла за собой несварение…. Куски же еды с убойной дозой, способной привести к смерти, остались нетронуты.

Оттирая жидкие потеки и морща нос (сверхчувствительное обоняние дроу, о боги…), я поклялся, что смерть мерзавца будет ужасной. Очень долгой и очень мучительной. И изобретательной. Кем бы ни был этот ночной тать — он обладает зачатками разума, иначе давно бы уже попался. Возможно — их даже несколько. Именно их — организованной банды разумных вредителей. Обычные мыши-крысы и даже живность побольше и поумнее тут явно не катит.

На следующую ночь было решено встать в караул самому. Затаившись и едва дыша я принялся ждать. Вскоре мое терпение было вознаграждено — из лаза раздалось приглушенное шуршание. Все ближе и ближе… Все тише и тише… Приближаясь к "выходу на поверхность", паразит замедлялся, проявляя недюжую осторожность. Видеть — не видит меня, слышать — не слышит. Да и унюхать не может — остроухие почти что не пахнут, а в одной из ловушек подвешен пучок пахучих трав, все запахи отбивающий. Но все равно до жути боится — как чувствует.

Замерев неподвижной статуей, я принялся готовить "порыв ветра". Сначала из дыры показалась голова — медленно и трусливо, готовясь сию же секунду убраться обратно. Маленькая, но пропорционально сложенная, можно даже сказать — гуманоидной формы. Затем настала очередь туловища — рук и груди. Протискиваясь сквозь узкий лаз, словно горностай из норы, существо сложилось практически пополам, заставив меня удивленно вытаращить глаза. Невероятно — он же в плечах раза в два шире, чем вся дыра! Зашуганно озираясь по сторонам, незнакомец двинулся сквозь ловушки, замирая на каждом шагу. Меня гаденыш не видел — я затаился чуть сбоку, в самом дальнем и темном углу.

Больше всего существо походило на пяти-восьмилетнего ребенка, ростом не доставая мне даже до пояса. Субтильное и тщедушное, но тем не менее жилистое, гибкое и изворотливое. Даже несмотря на то, что я вижу это собственными глазами, верилось с трудом — судя по его габаритам паразит чисто физически не мог протиснуться сквозь узкую нору лаза, однако… Факт есть факт.

Больше шуршания не раздавалось, так что визитер был один. Странно — мне казалось их несколько. Беззвучной тенью двигаясь следом, я покрался за визитером. Долго идти не пришлось — удостоверившись, что никого нет, незнакомец немного осмелел и увеличил скорость передвижения. Целью оказалась одна из найденных ниш в стене — самая пыльная, грязная и заброшенная, если быть точным. Шорохи сменились скрежетом — паразит явно производил манипуляции с камнем. Что же это могло быть? В стенах тайников нет — досконально проверил, все обстучав, а вот в полу… Приближаться я не решался, боясь спугнуть добычу, так что приходилось лишь гадать. Пару минут спустя сердце визитера забилось быстрее, а дыхание участилось. Восторг, восхищение или что-то подобное — "добрые" чувства дроу ощущал хуже. Если бы страх — это да, за версту. А тут…

Внезапно в темноте коридора что-то сверкнуло, резанув по глазам. Незваный гость испуганно пискнул, но тут же благоговейно выдохнул, задышав еще тяжелее. Ну все! Интересно же.

Подойти удалось почти что вплотную — визитер был настолько поглощен содержимым тайника, что почти полностью утратил бдительность. Будучи схваченным за шкирку и взмывая в воздух, существо испуганно заверещало и попыталось вырваться, но поделать ничего не смогло. Недолго думая, я легонько треснул мерзавца по затылку, стараясь дозировать силу. Удалось с первого раза — тушка обмякла и отправилась в бессознанку. Вот и первый подопытный…

Клетка была куплена заранее — надежная, железная, с узкими ячейками. Даже при своей феноменальной гибкости пойманная мелочь выбраться не сумеет — если, конечно, не умеет съеживаться до размеров змеи…

Заперев замки (три, и все разные — для надежности), я отправился осматривать трофеи, в предвкушении потирая лапки. Увы, ожидания была обмануты — ничего стоящего не обнаружилось. Тайник оказался скрыт под камнем в полу, причем довольно искусно — даже швы не выделялись из общего вида. Неудивительно, что не обнаружил. Содержимое, мягко говоря, не впечатляло: какие-то камушки, потертые бусики, тусклые монетки, перышки и даже осколки костей. Гнездо сороки, блин. Интерес вызвал лишь один экземпляр — шпинель темно-бордового цвета, похожая на наконечник стрелы. Это был единственный драгоценный (если, конечно, его так можно назвать) камень из всей кучи барахла. Скорее всего, блестел именно он. Поддавшись интуиции, я перешел на маги-зрение и едва удержал восхищенный вздох. Шпинель, в обычном зрении затертая и невзрачная, в мире энергий блестела миллионами граней, практически ослепляя и полностью завораживая взгляд. Внутри камня постоянно что-то двигалось, смешивалось и переплеталось — словно миниатюрная галактика. Положив находку в карман, я мазнул взглядом по остальному содержимому тайника. Как и предполагалось — ничего магического, сплошной мусор. Жаль, жаль — могло повезти и побольше.

Исследование драгоценности, равно как и пытки гадившего мерзавца я решил оставить на завтра — спешить было некуда. И, с чувством выполненного долга, отправился досыпать — "рассвет" был не за горами.

 

Глава 11. Найденыш

Утро начиналось приятно — с криков пойманной жертвы. Щурясь, словно довольный кот, объевшийся сметаны, я умылся и спустился к пленнику. Завидев меня, тот испуганно заметался по клетке, не позволяя себя рассмотреть. Верещание увеличило громкость, сильно долбя по ушам.

— А ну цыц. — я поморщился и взмахнул рукой, "порывом" припечатывая мерзавца к прутьям и выбивая из него дух.

Увиденное вызывало лишь одну ассоциацию: гоблин. Гуманоидность — раз, небольшой рост — два, темно-болотная кожа маскировочного цвета — три. Одет в рванину, обуви нет, в ухе сережка из чьего-то клыка. Лицо — слегка вытянутое, как у подростка, глаза — невнятного грязного цвета. Волосы — черные, жесткие и колючие, причем в недостатке — по бокам головы лысина. Мясистый нос, широкий рот с кучей мелких зубов, оттопыренные уши. Копье только дать — и хоть щас в туземцы-пигмеи записывай.

Очухавшись, пленник попытался было заголосить снова, но заметив поднимающуюся руку, мгновенно затих.

— Умница. — кивнул я. — Назови себя.

— Свопл. — нехотя буркнуло существо. Ну надо же — речь понимает!

Из-за торопливой интонации имя прозвучало скорее как "Воупл" — первая буква проглатывалась, а перед п добавлялась ударная гласная. Чем-то на американский английский похоже — его уличный диалект. Там почти половина слов сокращалась до минимума, оставаясь схожими по звучанию. U вместо you, dat вместо that и так далее.

Несколько наводящих вопросов подтвердили предположение.

— Кто ты?

— гОу-блин

— Сколько вас?

— мНо-уго.

Одним словом, понимать я мерзавца смогу, но неспешно и с осмыслением сказанного. Знание физиогномики может и не сработать — совершенно другая мимика, нежели у обычных людей. Другое строение лицевых мышц и реакций, иное восприятие мира… Диалог явно будет не быстрым. Может, попытаться залезть к нему в голову? Вдруг получится?

Внезапно оживился носитель, впервые за долгое время. Видимо наконец-то очнулся от недавнего перенапряжения. Наверное душе требуется больше отдыха, нежели просто физической оболочке. Его мнение насчет "залезть в голову" оказалось простым: волна сомнения и отрицания, что, впрочем, было недалеко от истины. Не такие крутые маги еще, не того уровня. Помедлив немного, дроу "попросил" управления телом. Ощущения были слегка позабытые и забавные — словно на автопилоте все делаешь, наблюдая со стороны. На лицо начала наползать хищная улыбка, а в глазах загорелся знакомый зловещий огонь. Сразу приступать к пыткам носитель не стал — наоборот, открыл клетку и предложил пленнику выйти. Тот, испуганно забившись в самый дальний от дверцы угол, испуганно затряс головой. Кажется, до него дошло только сейчас, с кем он связался.

— Сила, дать (давать?), помочь (помощь?). Мастерство (уровень?), нехватка (недостача?), компенсация (восполнение?). Результат, магия, успех (удача?).

Та-ак. Вот и результат очередного недавнего слияния — в моей голове подобных магический знаний точно не было. Кажется дроу хочет колдануть то, до чего я еще не дорос, но увы — ему попросту не хватает силы. Просит взаймы. Мастерство не пропьешь — кажется так говорят? Даже если у тебя оттяпали половину души. Эх. Надо помочь.

Сконцентрировавшись, я попытался исполнить просьбу носителя, концентрируя ману в области рук. Кисти задвигались сами собой, сплетая что-то из воздуха. Чем-то похоже на мой "порыв ветра", однако куда более сложный. На магическом плане зрелище впечатляло: плетение представляло из себя тонкую гибкую нить, змеей вившуюся вокруг нас. Внезапно натянувшись сотнями переплетений, она рывком бросилась к гоблину, уподобляясь броску змеи. Обвившись вокруг шеи и плотно ее сжав, колдовская нить обмякла, превратившись почти что-то в веревку. Перейдя на обычное зрение я заметил легкое колебание воздуха вокруг шеи пленника — уцепившись в него обеими руками, пигмей пытался разжать "удавку", без особого, впрочем, толка. Раз ухватиться может — значит заклятие материально, причем — постоянно. Достойное колдовство. Уважаю.

— Пленник, создание, специально (нарочно?). Веревки, нехватка (не-наличие?). Связь, обездвиживание, легко (легкость), постоянство (незыблемость?).

Ага. Кажется мне только что показали секретную технику бойцов дроу — связывание противника без веревок. Практично, пожалуй — особенно в бою, когда некогда. Да и удобно, ничего не скажешь. А под "связью" видимо имеется тот самый поводок от жертвы к пленителю — как раз сейчас и проверим.

Не мешкая, носитель двинулся прочь. Гоблина, попытавшегося было остаться на месте, дернуло и впечатало лбом в стенку клетки. Жалобно всхлипнув, он отлетел от нее, словно мячик, и обессиленно упал, но тут же пополз к выходу, едва не задев головой об косяк. Заклятие тащило его по полу, словно мешок с картошкой, не встречая ни малейшего сопротивления.

— Убить (убивать?), нет (нельзя?). Нехватка (недостача?) пользы (необходимости? нужности?). Жить (живой), принести (дать), больше (обширнее) пользы (нужности).- просветил меня дроу.

Ясно. Значит коротышка может оказаться полезным… Интересно, а рабство здесь практикуется?

— Согласние, наличие.

Хмм… Тогда надо будет найти для него ошейник. И, коли уж обзаводиться прислугой, может до кучи пару рабынь прикупить? Надо же кому-то дом убирать. Что-что? Бесчеловечно и не гуманно? Согласен целиком и полностью! Только во-первых — я дроу, а не человек. И человеческое мне в какой-то степени…чуждо. Во-вторых — гуманизм в этом мире — это заумное ругательство, на которое могут сильно обидеться, куда сильнее, нежели на простые три буквы. Почему? Да потому, что здесь даже слова такого не знают! Нету его в лексиконе — и все тут.

И не надо так на меня смотреть — в конце концов, что я могу сделать? Щелкнуть пальцами и ввести мир во всем мире? Пф. Пока общественный строй для этого не созреет — и пытаться не стоит. По крайней мере до тех пор, пока свою страну не создам, или чужую не захвачу полностью. Всеобщая отмена рабства — это всегда кровь и войны, причем очень и очень масштабные. Пока — рано. Но вот потом, чуть позже, когда накоплю сил… Изменить ход истории мира, отменив рабство и выведя развитие человечества на совершенно иной уровень — разве это не прекрасно?

Внезапно в голове и щелкнуло и я невольно затормозил, заставив носителя остановиться. О, боги… Чьи это были мысли? От дроу пришла волна непонимания и вопросов — с его точки зрения все было в порядке. Нет, нет и еще раз нет! В силу работы, да и характера я, конечно, был бесчувственным чурбаном, но не настолько. С каких это пор мне стало чуждо все человеческое? Более того — откуда взялась идея о создании нового государства без рабства? Изначально план был простой — найти способ вернуться домой. О захвате чужой, и уж тем более создании своей страны речи не то что не шло — до такого и додуматься-то было непросто! Амбиции — это конечно прекрасно, но чтобы настолько…

Внезапно в голове щелкнуло еще раз и все стало на свои места. Меня обыграли, словно зеленого сопляка. Сбежал от Мари и думаешь все? Накося-выкуси! Хозяин и не думал отпускать тебя просто так — он позволил тебе это сделать. Вложил в твою голову все, что нужно — и закончил на этом. Катись, бобик, куда хочешь — все равно будешь делать что надо. Это даже не гипноз и не зомбирование — куда большее. Некая ментальная закладка на самом краю подсознания, незаметно меняющая психотип поведения. Гремучая смесь психологии, глубинного погружения в недра разума, магии и еще чего-то невнятного. Ни единого шанса заметить и уж тем более — сопротивляться. До такого уровня знаний о возможностях мозга человечество еще не дошло.

Захотелось взять, и жалобно заскулить — придется плясать под чужую дудку, причем ровно до тех пор, пока не наберу достаточно Силы. А с такими темпами ее обретения… Наверное рабство отменить получится все же быстрее. Интересно, после этого меня отпустят домой, или придется до кучи культурную революцию производить? А потом — выводить человечество в космос. И дварфийство. Гномство. Гоблинство. Эльфийство. Кто тут еще водится?

Носитель, дождавшись, пока я закончу рефлексию, продолжил движение и направился к лестнице. Позади раздался дробный перестук — кажется, гоблин пересчитал головой все ступеньки. Вроде бы жалко его — слишком жестокое обращение, но… От ковра до сих пор запах стоит. Так и надо мерзавцу. Чтобы мы, великие дроу, до уборки чужого гумна опускались?! От кровавой и мучительной расправы пленника спасала лишь мифическая польза, которую он мог принести в будущем. До некромантии мне еще далеко, так что живым, пожалуй, он будет полезнее.

***

И вот, пока носитель допрашивает мелкого пакостника, я пытаюсь решить, что же все-таки с ним сделать. С одной стороны, мерзавец загадил ковер — для моего аристократичного харак…обоняния — это все равно что плевок в лицо. Такое прощать нельзя, да и ковер был красивый. С другой стороны, благодаря гоблину был найден мистический магический камень, явно имеющий немалую ценность — куда большую, нежели даже десять ковров.

За ногу держать намного удобнее, нежели "веревкой" за шею — реакция лучше чувствуется. Страх, нерешительность, волнение. И вот, встряхиваю этого гаденыша и думаю — отомстить и уронить все же с балкона (читай-прибить) или пощадить и оставить жизнь (читай — взять в рабство)? До ужаса трудный выбор. Дроу ратует за второй вариант, мне же, с моей паранойей, по духу приходится первый. А вдруг отомстить попытается? Подкрадется ночью, да ткнет отравленным копьем… Или иголку с болезнью куда-нибудь воткнет, так, чтобы я напоролся случайно. Или яда в продукты подсыплет…

— Отрицание. Страх (боязнь?) сильнее (больше?). Подчинение (рабство?), удовольствие (радость?). Кормежка (еда?) одежда (атрибутика?) — тяга (стремление?) послушание (служение?) сильно (не-слабо).

Ух, какая череда образов — с ходу и не понять. Кажется имеется в виду то, что гоблин, получив нормальные условия проживания и сытный паек будет стараться на совесть, лишь бы этого не потерять. Стараться — в смысле служить. Тяга мол, к нормальной жизни у них есть, а возможностей — нет. Дикая раса, первобытные нравы. Поэтому любую одежду или цацку из рук хозяина примет за милую душу — ведь это позволит ему значительно увеличить свой социальный статус, вырвавшись из нищеты и уныния.

— Гоблины (раса) — нет (отрицание), люди (человек), нет (равенство). Гоблины (раса) равенство животные (дикость?).

Ага! Теперь все становится ясно. Настолько дикие, что их за людей (в смысле — за разумных) никто не считает. Племенами еще небось живут, общинным строем. Заманчивые перспективы надо сказать… А объединять их никто не пробовал?

— Удивление, непонимание, вопрос. Слабость (отсутствие силы?), бесполезность (не-нужность?). Смысл (вопрос).

О-о-о, какая удача. Определенно, неслабые перспективы. Берет города не сила, а хитрость. И что, что гоблины слабые? Не в кулачных боях же участвовать, публике на потеху! Им же столько применений найти можно…

Свопл, словно почувствовав, что решается его судьба, затих, лишь негромко поскуливая от страха. Именно в таком виде — с зеленокожим уродцем на вытянутой руке и задумчиво склоненной головой набок, меня и застиг оклик Ворга.

— Темпус! — удивленно крикнул дварф, заходя на участок. — Что это у тебя там?

— Ничего. — смущенно бросил я, торопливо пряча гоблину за спину. Бедняга чуть не стукнулся головой о перила — настолько поспешно пришлось его скрыть.

— Да-а-а? — с сомнением протянул бородач, пытаясь разглядеть болтающиеся за спиной конечности.

— Да-а. — имитируя интонацию, я поспешно отступил на шаг, пряча пленника в проеме двери. — Проходи, я сейчас спущусь! — и, не дожидаясь ответа, шагнул назад в комнату.

Гоблин, будучи поставленным на ноги, попытался было сбежать, но, заметив поднимающийся палец, аж присел и испуганно зажмурился. Тыкнув пигмея по лбу, словно непослушное дитя, и заставив его испуганно вздрогнуть, я короткой скомандовал:

— За мной. — и направился прочь из комнаты.

Гоблин, судорожно съежившись, засеменил следом, пугливо озираясь по сторонам и явно лелея мысль о побеге. Хочет, но боится — понимает, что не успеет. Хорошее оружие — страх. Спустившись на кухню, я проинструктировал пленника, попутно описывая ему его положение. Фразы приходилось строить попроще, так, чтобы было понятно.:

— Сейчас пришел дварф. Нельзя, чтобы он тебя заметил. Будешь прятаться. Скрываться. Понял?

Свопл испуганно кивнул, заискивающе смотря на меня сверху вниз.

— Это — тебе. — отперев замок полки с едой, я вручил ошалевшему гоблину вяленый окорок. — Награда. За храбрость. Понял?

На этот раз кивок был радостным, а взгляд — благодарным.

— Будешь хорошо служить — будет еще. Много. Вкусной еды. Хорошей. Свежей. Но — надо слушаться меня. Выполнять мои просьбы. Приходить на мой зов. Служить. Понял?

Судя по широко распахнувшимся глазам и истовому трясению головы — еще как понял.

Блуждающим взглядом поискав, что-бы еще "подарить", я наткнулся на кухонное полотенце. А что — очень даже подходит. В норе — грязно, а окорок он потащит именно туда. В полотенчико завернет — чистоту сохранит. И польза и радость от подарка — чем плохо?

— Это — тоже тебе. Подарок. — я вручил полотенце вконец ошалевшему от радости гоблину.

Невольно вспомнилась фраза: "Хозяин подарил Добби носок!" — больно уж непередаваемая гамма чувств отразилась на лице недавнего смертника.

Из прихожей послышался топот — Ворг зашел в дом.

— Когда я вернусь — приди сюда. Понял? А теперь прячься!

Свопл согласно пискнул, и нырнул в один из стоящих неподалеку ящиков, прикрывая себя крышкой.

— Фу-у! Чем это воняет? — зычно раздалось из гостиной. — Как насрал кто-то… — сморщился дварф, проходя ко мне на кухню. Мои пальцы невольно задергались, словно сжимая чье-то невидимое горло. Ворг испуганно попятился.

— М-мыши. — нервно дергая уголком рта и заикаясь, произнес я. — С-сволочи.

Дварф, отступив еще на шаг для надежности, удивленно поднял бровь, но уточнений не дождался.

— Ладно. Мыши так мыши. — согласился бородач и, словно издеваясь, поднес руки к голове, растопырив пальцы пошире. — Большие такие, ушастые. Кстати, кого ты держал на балконе?

— Никого. — кристально честным тоном ответил я, ногой задвигая ящик с гоблином подальше под стол. Ворг как раз отвернулся, с подозрением оглядывая кухню, так что этой махинации не заметил. Не найдя ничего необычно, он вздохнул:

— Тоже ладно. А то соседи на вредителей жаловались — сил больше нет, говорят. Твои м-мыши, случаем, не из их числа? Облаву надо организовать, говорят. Все норы продуть, да кипящей смолой залить. А потом замуровать.

— Чт-КХ-то? Акх-кх-кх. — громко закашлялся я, скрывая испуганный писк из-под стола.

— Заболел чтоли? — с еще большим подозрением посмотрел на меня дварф, снова отодвигаясь подальше. — Не заразишь?

— В горло попало. — туманно отмахнулся я, изображая рукой в воздухе что-то невнятное. — Не бойся, все в норме.

— В горло попало — поэтому пищишь? — сузил глаза Ворг, немного наклоняя голову.

— Тебе почудилось.

— Да нет же! Точно слышал. Когда про "замуровать норы" сказал.

— Ик. — истерично-испуганно послышалось откуда-то снизу.

— Вот, опять! — многозначительно подняв палец вверх, нахмурился дварф. — Слышал?

— Нее-КХ-т. АКХ-КХ-КХ. — оглушительно закхэкал я, наклоняясь вперед "в приступе кашля" и одновременно незаметно пиная ногой коробку под столом.

— Ладно, пойду я. — боязливо отодвинулся к выходу Ворг, норовя бочком выскочить из комнаты. Заразиться он явно боялся.

— Стой. — внезапно "выздоровел" я. — Чего заходил-то?

— А… — отмахнулся бородач. — На рыбалку хотел позвать. Мы с ребятами сегодня идем.

— Рыбалку? — точь-в-точь, как недавно гоблин, вытаращился я. — Под землей?

— Да. А что такого-то? — искренне удивился дварф. — Неподалеку озеро есть — ты разве не знал? Ах, и вправду не знал, забываю все время. Оно небольшое, местное — примерно с треть-города.

Захотелось удивленно присвистнуть — размер впечатлял.

— Не то, что водой нас питает, а один из оттоков. Или притоков — смотря с какой стороны посмотреть. — невнятно пояснил Ворг. — Каналы проточные, живность водится. Всякая живность.

От носителя пришла волна…солидарности, что-ли. Словно он был полностью согласен насчет "всякой".

— Заинтриговал. Я в деле. — ответил дварфу без ложной скромности. Выделенное интонацией слово действительно вызывало неслабый интерес. Planum напрочь отказался работать, не позволяя прочесть мысли бородача. Интересно, что это за рыбалка?

— С нами? — с налетом сожаления переспросил бородач, видимо уже раздумавший брать меня с собой. — Ну ладно. Добро. Встречаемся через час, у южного выхода. Сам найдешь?

Я отрицательно покачал головой. Система дварфийских обозначений, равно как городской лабиринт все еще не были постигнуты — банально не хватило времени разобраться. Из-за чертова гоблина вообще ни на что не было времени — даже дом не обжил. Ни гардероба с обновкой, ни бытовых мелочей — одни капканы закупил, хотя денег куда более чем. Тьфу!

— Собирайся тогда.

— Да, командир! — и, вытолкнув Ворг с кухни, я направился "собираться" — брать с собой кинжал, да веревку одной из ловушек. Что-то подсказывало, что оно — пригодится.

 

Глава 12. Рыбалка

— Как это могли назвать рыбалкой?! — я вытаращился на стада грязевых крабов, мирно "пасущихся" на берегу озера. То там, то здесь, вспыхивали яростные склоки — борьба за самку или понравившийся кусок еды. Побежденный замертво падал с пробитым панцирем, а победитель принимался радостно пожирать его останки.

— А как еще это называть? — удивленно вытаращился на меня Ворг.

За прошедшие десять минут это была уже четвертая свара. Иногда было даже забавнее — на прихрамывающего и покалеченного победителя набрасывался случайно оказавшийся рядом "сосед" — и все повторялось по кругу. Всего паслось почти четыре десятка ракообразных, а то и больше. Дикая природа, м-мать ее.

Все бы ничего, но… Больно уж смущали размеры. Каждый краб был размером как несколько дварфов: метра полтора в высоту и два в ширину. Миниатюрная машина смерти с прочным хитиновым панцирем и смертоносными клещами, способными перекусить меня пополам. Если буду настолько неуклюжим, конечно, что попадусь в захват.

— Но…но… — чуть ли не плаксиво всплеснул я руками, оглядывая собравшихся и ища поддержки.

Тщетно. На лицах всех коротышек застыло легкое недоумение. Лишь затем до меня дошло — во всем виноват их чертов язык. Трудности перевода, так сказать. За неимением более подходящего слова сознание выбрало именно это: рыбалка. Охота на водоплавающих с использованием наживки.

Тьфу!

— И что вы собираетесь делать? — предчувствуя недоброе, настороженно спросил я.

— Вот удочка. — один из банкиров протянул мне дубину весом примерно в пять килограмм. — Лови!

Над поверхностью озера пронесся мой обреченный вздох…

***

Лишь потом, в приватной беседе, Ворг просветил меня об истинной сути мероприятия. Это оказалось нечто вроде "ритуала совершеннолетия", или же, если более точно — проверкой на мужество. Практически все дварфы проходили сквозь это — успешное выполнение испытания значительно повышало соц. статус и считалось довольно почетным делом.

Вскоре на меня было жалко смотреть — весь грязный, слипшийся и извазюканный в грязи по уши. Но…довольный. После первых неудач я достаточно быстро приноровился и "открыл счет". Под самый конец, явно спинным нервном чувствуя опасность, грязекрабы торопливо разбегались при моем приближении. Мучения продолжались почти два часа и…почти дюжину особей.

— Отбой! — замахал руками один из банкиров, привлекая мое внимание.

— Хватит уже. — хохотнул другой. — И так план перевыполнил.

Мои уши, стряхнув пару комков грязи, самостоятельно зашевелились, реагируя на похвалу. Испуганно присев, я застыл каменной статуей, анализируя ситуацию. Что, черт подери, происходит? Очередное неполное слияние?! До этого же не мог! Фух, стоп. Выдохнуть. Успокоиться. Разобраться в ситуации.

— Темпус. — прервал мои размышления Ворг. — А рыбалку поинтереснее не желаешь?

В голосе рурговчанина явственно слышалась хитринка. Та-ак. В чем же подстава на этот раз?

От носителя пришла волна согласия и азарта — дроу явно не хотел угоманиваться.

— Поверженные цели (грязекрабы?), легко (просто), слишком (много). Разминка (тренировка), практика (тренировка?), легкость (не-сложность). Активность, отсутствие остановки (продолжение движения?).

Я, невольно отвечая эмоциям носителя, принялся прясти ушами. О, боги… Какие необычные ощущения. Увы, но придется согласиться — подобные мероприятия значительно укрепляют связь с остроухим. Скрепя душой, нехотя отвечаю:

— …согласен.

— Тогда нам туда. — предвкушающе ткнул бородач в один из тоннелей за спиной. — Полчаса ходу.

Я уже говорил, что ненавижу сюрпризы с подвохом?

***

С негромким "плюх" вода сомкнулась над моей головой и грудь тут же стиснуло стальной хваткой. Тварь была опасной — верткой и гибкой, слишком быстрой для обычного человека. Или дварфа — несмотря на могучие легкие, плавали бородачи отвратительно, почти как топор. Монстр начал торопливо загребать воду и мы быстро пошли ко дну. Рассчет был простой: утащить на глубину и неспешно сожрать. Легко и логично — ведь в отличии от врага я дышать под водой не умел.

Будь на моем месте Ворг — стал бы обедом, без вариантов. Гадина не учла одного: выбранная ею жертва — не дварф. Резко (насколько вообще это понятие относится к подводному бою) развернувшись, я попытался дотянуться до твари. Увы, далеко. Пара мощных гребков позволила сократить расстояние и приблизила меня на расстояние удара. Бить кулаком бесполезно — слишком высокая плотность воды. Сложив руку клювом, я со всех сил врезал в намеченную точку, добавив силы "кнутом воздуха" и невольно выпустив при этом пузырек драгоценного воздуха. В глазах помутнело: то ли от нехватки кислорода, то ли от того, что вода вокруг стала ощутимо темнее — видимо мы спустились уже достаточно глубоко. К счастью, удар получился что надо — монстр вздрогнул и ослабил хватку, чем я тут же воспользовался. Угрем скользнул поближе и нанес контрольный пробой — чуть ниже жабр, в предполагаемый район горла. Из тела противника в ответ вырвался столп пузырей воздуха, заставив меня нервно прикрыть глаза. Победа! Перевернувшись "животом" кверху, гадина перестала подавать признаки жизни — видимо мой удар пробил воздушный пузырь или что-то подобное.

Легкие начало жечь огнем, намекая, что можно разделить судьбу поверженной твари. Напрягая все силы, я рванулся к поверхности. Процесс всплытия почти не запомнился — вроде бы даже немного снесло в сторону. Все было мутным, а голова почти что не работала. Помню лишь, что что едва вынырнув, принялся жадно дышать, хватая ртом воздух. Апх, ых, апф… Вкус жизни!

К сожалению, беды на том не закончились. Отдышавшись и отойдя от пережитого, я попытался осмотреться. Дроу, конечно, способны видеть во тьме — но не такой же, кромешной! Видимо монстр унес меня от изначальной точки, возможно — по подводному ответвлению. Продолжая логическую цепочку, мы находимся в… гроте. Или одном из тоннелей, ведущим к другим подземным озерам.

Темнота, безусловно, друг молодежи, воров и остроухих убийц, но… только в том случае, если в ней нету монстров, любящих лакомиться любой подходящей добычей. Случайно заплывшим к ним глупым дроу, например… Я невольно поежился — здесь могла водиться пакость и похуже той, что недавно убил. Эх, была — не была, будем выбираться. Сунув голову под воду, попытался осмотреться. Да! Вон оно!!!

В одном месте — чуть снизу и сбоку, вода была ощутимо светлее. Сверху, словно нарочно, на светлом фоне темным пятном выступал острый каменный клык. Идеальная цель, чтобы взять на нее ориентир. Мутно и видно плохо конечно, но… Подводных фонариков здесь не придумали, а с магией дела обстоят слишком плохо. Кстати, о магии! А что если…

Сделав гипервентиляцию легких, я вздохнул напоследок и ринулся вниз, к спасению. Из руки выстрелил заготовленный "хлыст" — так было названо модифицированное остроухим плетение, которым он пленил гоблина. Зацепившись им за край выступа, я принялся резко втягивать в себя ману заклятия. Последовал рывок, а следом за ним мной словно выстрелили из пушки — даже грести не пришлось. Чувствуя себя попавшейся на крючок рыбой, я стремительно приближался к цели, рассекая толщу воды. Скорость была попросту поразительной.

Увы, но спастись не удалось. Почти в самом конце, там, где виден был виден "выход" из грота, меня накрыло течением. Последние крохи маны "хлыста" были выпиты именно в этот момент — до выступа оставался один жалкий метр. Выгрести не получилось — поток швырнул меня вбок, знатно приложив о камни и едва не выбив дыхание, а затем поволок дальше.

Кувыркаясь и барахтаясь в кромешной темноте, я из последних сил старался удержать воздух внутри легких. Без него точно не выжить. Течение кружило меня, словно пушинку, то ускоряясь, то замедляясь. Когда заплывали — подобного не было. Это что — гейзер, бьющий время от времени?! Это стало моими последними мыслями. Во время одного из рывков затылок встретился с камнем и…проиграл. Сознание померкло мгновенно. Дальше — провал.

***

Лодка, прекратив плыть по инерции, неподвижно застыла. Ворг мрачно всматривался в поверхность воды — тщетно, ни малейших следов.

— Сходили на рыбалку тлять…

— Думаешь выживет? — спросил один из банкиров.

— Это был Оммр. — нервно ответил главарь рурговчан. — Здесь, в лягушатнике!

Лягушатником называлось одно из малых озер — близкое к городу и полностью безопасное. Прозвище, конечно, было немного иным но при переводе с дварфийского смысл менялся.

— Там! — внезапно крикнул один из бородачей. — По правому борту!

Из воды показалась лобастая треугольная голова с хищным разрезом глаз. Увидев количественное превосходство подгорных жителей, обитатель озера предпочел скрыться — добыча явно была ему не по зубам.

— Тьфу! — в сердцах сплюнул коротышка. Это был мрок — привычный представитель мелких озер, небольшой хищник, похожий на аллигатора. Тот самый, на которого предполагалось поохотиться после крабов. Детский лепет по сравнению с тем, ЧТО забрало Темпуса.

На поверхности воды громко забулькала череда пузырей воздуха. Все застыли в напряжении, сверля взглядами полупрозрачную гладь. Парой минут спустя всплыла туша Оммра — трехметрового подводного ужаса, обитающего только в самых дальних, глубинных подземных озерах. Челюсти рурговчан синхронно отвисли: при встрече с Оммром битва всегда заканчивалась в пользу глубоководного гада — спастись удавалось лишь редким счастливчикам. А уж убить тварь…

— Выживет. — сам ответил на свой вопрос банкир. — Этот — точно выживет.

— Хватайте труп. — хмуро скомандовал Ворг. — Надо доложить старейшинам.

В угрюмой тишине раздался плеск весел…

 

Глава 13. Змееед

Приходил я в себя долго, силясь побороть тошноту и головокружение. Как бы не сотрясение — больно уж симптомы похожи… Темно, мокро, холодно и…больно. Все как обычно. Куда черти занесли нас на этот раз?

— Ох! — невольно вырвался болезненный вздох при попытке подняться. Ориентация в пространстве отказывалась работать напрочь — голова кружилась, словно меня засунули в центрифугу. Как нельзя вовремя очнулся носитель и тут же ринулся что-то расспрашивать. Теперь, помимо борьбы с ноющей болью, пришлось пытаться расшифровать его сообщение.

Поначалу оно казалось лишь невнятным мычанием, затем, парой минут спустя, начало обретать смысл. Остроухий предлагал использовать заклятие малого исцеления — аналог того, чем нас лечил Джек. Оглядев посмотрев на свои руки, плавающие в пространстве и троящиеся в количестве, я усомнился. Ответом дроу стало нечто среднее между "Надо" и "Давай всетки попробуем, вдруг не бабахнет?". Эх…

Риск, пожалуй, того стоит — мельтешение перед глазами порядком надоело. Пытаясь не помешать друг-другу, мы принялись вотворять в жизнь лечилку. Дроу выводил каркас и плел линию, я — запитывал. На удивление, получилось!

Вслед за приглушенным свечением боль отступила. В голове заметно прояснилось, а руки перестали трястись. Почти. По-хорошему, учитывая прорву затраченной маны, эффект должен был быть намного сильнее, но… Впрочем, спасибо и на этом — без памяти остроухого мне и такое не светило.

Отдохнув и немного восполнив энергию, я решил разжиться огнем. Не каким-то жалким фонариком или факелом — круче! Магическим светящимся шаром. Помня прошлый неудачный опыт, на этот раз я решил сделать его меньше и немного плотнее — так, чтобы вместо огня шар давал свет. На худой конец не обожгусь, а буду в руках перекидывать, как горячую картошку. Будем исходить из простого жизненного правила: чем меньше граната — тем слабее взрыв.

Перейдя на магическое зрение и высунув язык для усердия, я начал творить. Поначалу получалось только нечто объемное, размером с кулак. Нужного размера удалось достигнуть лишь с третьей попытки, с каждым разом все больше уплотняя плетенку. Пределом минимализма оказался огненный шарик размером с мяч для пинг-понга, больше похожий на куриное яйцо — пришлось немного вытянуть форму для упрощения заклинания. Круг ровным просто не получался никак — то ли руки все же дрожали, то ли мозг не мозг еще не начал нормально работать. Или же (что более логично) не хватало мастерства — больно уж тонкими получались линии, плотно накладываясь внахлест.

Опасливо повертев заклятие в руках, я удостоверился, что оно относительно безопасно — по крайней мере, если не уронить. По ощущениям это напоминало возню с надутым воздушным шаром — такой же легкий и невесомый, но в то же время объемный. Из ладони в ладонь "шарик" перетекал довольно легко, что давало определенные преимущества. Самое главное — его свет не резал сетчатку и не оставался висеть пятном на глазу, что для острого зрения дроу было о-очень большим плюсом.

Наконец, наигравшись, я осмотрелся. Ничего нового — голые скалистые стены, да только. Вечно меня тянет куда-то в подземье: то в казематы, то к дварфам… Видимо, остроухая генная память старается. Вокруг — небольшая пещерка, за спиной — довольно пологий спуск, выходящий к воде. Именно оттуда я и вылез, чудом вынырнув из подводных протоков. И как только выжил?

За время создания светилки уровень воды опустился почти на полметра. Зуб даю — внезапно открывшийся гейзер еще не затих, так что соваться туда — форменное самоубийство. Хотя будь у меня жабры… Нет, тоже нет. Слишком сильный напор. Банально расплющит давлением.

Чтож, раз нельзя уйти так, как пришел — нужно найти другой выход. И как я до этого раньше не додумался? Да вы просто гениальны, месье Темпус!

Искомое нашлось в дальнем "углу" пещеры — небольшой природный тоннельчик примерно мне по колено. Повздыхав, я встал на четвереньки и, с подозрением оглянувшись (береги честь смолоду, ага), пополз в неведомые дали. Со стороны, должно быть, это смотрелось довольно забавно — приходилось ковылять "на трех костях", держа в одной руке шарик-светилку. То, что оно не жжется — определенно большой плюс! Главное об стену не долбануть…

Когда ты полностью предоставлен самому себе — фантазия работает на ура. Нехорошие мысли появились уже спустя пять минут, а уж ругательства… Тройное склонение по матушке, с причинным местом на лбу, непорочным зачатием и дверной ручкой в заднем проходе — это нечто! И обороты с каждым пройденным….вернее, проковыленным "шагом" лишь повышались.

Так, изображая из себя хромоного инвалида, я полз примерно двадцать минут. Безразличие сменилось раздражением, затем бешенной злобой, затем — лютой ненавистью. Она, впрочем, тоже долго не продержалась, сменившись апатией и угрюмыми мыслями в духе "мы все умрем" и "мир обречен". Проклятый лаз и не думал кончаться, одним своим видом навевая уныние.

Думаете, преувеличиваю? Попробуйте сами! Через всю квартиру, скажем — до вашей любимой кухни с большим белым другом, куда вы так часто бегаете. Ну или до ванной, где белый друг чуть поменьше размером. По честному, не мухлюя, на трех четвереньках.

Мешало и то, что нельзя было сильно отклячивать попу — она тут же чиркала по потолку, заставляя вести себя "тише воды, ниже травы" почти что в буквальном смысле. Колени с локтями, намявшиеся еще в середине пути, болели уже жутко, вспышками боли отзываясь на каждый ползок. Все, не могу больше. Перекур.

Обессиленно плюхнувшись на пол, я растянулся во весь рост и, потянувшись, радостно застонал. Как же хорош-шо-о… Ныла буквально каждая клеточка, каждая мышца, затекшая от неудобной позы. Отдохнув немного, я стиснул зубы и попытался продолжить мучение. Тело соглашаться не хотело, предлагая помереть прямо здесь и сейчас. Нет, нельзя. Это для слабаков! Вновь раскорячившись поперек коридора, я смачно выругался и пополз дальше.

Пять минут…

Ушла даже апатия, не то, что ругательства — те закончились еще до перекура.

Десять…

Вдох, выдох… Левой…Левой!

Пятнадцать…

Под конец осталось лишь упорство, да чистая упертость — я полз и пыхтел, пыхтел и полз, лишь изредка меняя руку с шаром. Монотонность процесса перестала нервировать — наоборот! На душе стало настолько спокойно, что захотелось даже запеть.

"Девяносто девять дроу ползли под земле-ой… Один устал, упал и умер…

Девяносто восемь дроу ползли под землео-ой… Один устал, упал и умер…" — гнусаво протянул я и тут же заплакал.

Причина была проста: потолок понижался. Всхлипывая, и сдерживая нервное хихиканье, я еще больше опустил попу и, виляя нижней половиной туловища, словно раненный разведчик, пополз дальше. Колени с локтями, судя по ощущением, уже давно превратились в кровавое месиво. Боль, впрочем, вспышками беспокоить давно перестала, поняв бесполезность подобных попыток. Затаилась где-то на задворках сознания и, тихо пульсируя, выжидает.

И как только дырки в одежде еще протер? Хороший костюмчик, однако.

"Девяносто семь дроу ползли под землео-ой… Один устал, упал и умер…"

Потолок опустился еще.

"Девяност шесть дроу плзли под землей… Один устл, упал и умер…"

И еще ниже…

"Девнсто пять дроу плзли под землео-ой… Один устл, упл и умер…"

Так низко, что пришлось опуститься на землю и ползти вперед ужом.

"Девност четре дроу плзли пд змлео-ой… Один устл, упл и умер…"

Давненько тут никто пыль не протирал — вот и получите, уборщик Темпус тут как тут! Весь коридор на пузе, до блеска отдраит! И-хи-хи…

"Дв-ност…

ДА!!! Вот оно! О-о, боги! Высота чертова потолка начала вновь повышаться, а сам лаз стал немного пошире. Дальше — больше. Метров тридцать спустя я смог встать на ноги и, сгорбившись аки столетний дед, продолжить путь. Еще через столько же — выпрямиться во весь рост и радостно выматериться.

Какое-то время слышались лишь охи, ахи, да покряхтывания — я разминался, с нежностью и любовью наблюдая возобновление тока крови. Сильно затекшая шея не хрустела даже при сильных наклонах — видимо у дроу было другое строение тела. Впрочем, неудивительно — человек бы такой нагрузки явно не выдержал, свалившись намного раньше. Хм…

"Сорок седьмой дроу ползпод землео-ой… Он выжил, выполз, не-е сва-лился…"- почти что с гордостью пропел я, а затем…резко упал вбок. Над головой свистнуло короткое копье, пребольно оцарапав висок.

Вот замедляется время, превращая обстановку в мутный кисель…

Вот ухожу из-под удара, словно в замедленной съемке летя к полу…

Вот что-то блестит в конце коридора, на самой границе света и тьмы…

Летит магический светильник, машинально отброшенный при падении…

Взрыв… Ударная волна… Боль в отбитом плече…

Перекат… Призыв Керро'тарна… Наведение на цель…

И звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим шипением чьих-то горящих останков, да запахом паленого мяса. Поводя проклятым луком из стороны в сторону, я напряг все свои чувства, выискивая врага. Тщетно — судя по ощущениям, никого живого в округе. Кто?! Кто, черт подери, это мог быть?!

Незаметно подкрасться к чуткому дроу, пусть даже и сильно уставшему — практически невозможно. По крайней мере, так я считал раньше. Утерли нос, словно зеленому новобранцу! И слава богам, что светилка так сильно рвануло — иначе у схватки мог быть другой результат.

Вымеряя каждый шаг и готовясь отпрянуть в любой миг, я приблизился к поверженному противнику. Странный какой-то он, не гуманоидной. Шаг, еще шаг. Никого вдали — фуф. Боялся, что враг пришел не один. Теперь можно спокойно осмотреть его тушку поближе…

Труп тихо тлел, сверкая обугленной дыркой в боку и ярко-багровыми искрами на поверхности… чешуи. Должно быть я смеялся минут пять, пока не смутился и не затих. Каюсь, нервное. Не было печалей — теперь еще и людей-змей убивать… Идиот ты, сорок седьмой! Заполз дварф знает куда, возмущался еще — потолки низкие. Накося выкуси…

Передо мной лежало нечто большее, чем простой рептилоид. Чешуя вместо кожи. Обтекаемой формы голова с хищной пастью и мелкими глазками. Две руки. Большой и масссивный ХВОСТ, начинающийся примерно в районе пояса. Ног нет. Кажется, таких страхолюдищ называли нагами — полулюди-полузмеи, живущие под водой. Или у воды? Ведь воздухом дышат…

Внезапно пошла дрожь по ногам и мне поплохело. На глаза накинулась пелена, значительно ухудшая обзор. Сползая спиной по стене, я застучал челюстью, не попадая на зуб. Тело начал бить сильный озноб. Стало холодно.

С-сука. Кажется копье было отравлено. Яд отсосать не получится — и что теперь делать?

— Лечение (помощь), заклятие (магия), быстрота (срочно?). Опасность (угроза?).

И то верно. С трудом войдя в нужное состояние, я воспользовался помощью носителя и сплел "малое исцеление". Дрожь стала постепенно стихать, а боль — отступать, принося облегчение. "Взрослого дроу отравить практически невозможно" — неужели это вранье?

От остроухого пришла волна негодования и отрицания. Повозмущавшись немного, носитель пояснил ситуацию:

— Сила (мощность?) отрава, превышение (слишком?). Человек (раса), дварф (раса) смерть (умирать?) мгновенно (сверх-быстро?). Рассчет (хватает на? рассчитано на?) размер (величина) больше (большая?). Дроу жить (выживать?) дольше (больше?).

Вода (мир воды?), глубина (низина? толща?), обитание (жизнь? ареал?). Добыча (жертва) размер больше (больший?). Яд (отрава) сила больше (мощнее? сильнее?).

Теперь ясно. Только благодаря иммунитету дроу я и выжил — любой другой бы умер на месте. На глубоководных крупных монстров эта пакость рассчитана, много больших размером, чем один остроухий глупец. Да и метаболизм у подводных жителей посильней — не чета людям с поверхности.

Одна капля фейри убивает лошадь, одно копье людей-змей — слона. Или же, на местные реалии переходя — кита. Ну или касатку — не думаю, что в местных протоках водится что-то крупнее.

Осмотрев магический резерв, я чертыхнулся — остатка хватало едва ли на пару лечилок, от силы — на три. И светильник до кучи — лучше более слабый, чтобы поменьше манны сжирал.

Сесть медитировать, чтобы восполнить энергию? Х-ха! Есть более простой путь.

Проклятый лук с жадностью заурчал, пожирая душу врага. По телу моментально растеклась волна тепла, принося сил и уверенности в завтрашнем дне. М-м-м… Как же хорошо. Отвлекая от неги, пришел мыслеобраз от дроу:

— Еда (пища) — время.

Хм, и правда. Керро'тарн покормил, а себя? Черт знает сколько в том гроте без сознанья валялся. Живот, словно соглашаясь, булькнул. Встает закономерный вопрос: где в этих тоннелях можно найти пожевать?

— Лежать (лежит?) ты (мы) перед (прямо?). Деликатес (редкость?).

Поджав губы, я потыкал мыском ноги убитую нагу. Есть моментально расхотелось.

— Необходимость (нужда?). Сила (энергия?) восполнение.

А ведь у азиатов пресмыкающиеся в пищу идут за милую душу… Нет уж, ф-фуу! Что за мысли такие? Оно же сырое!

— Смекалка (разум?) проявить (показать?). Мана — колдовство.

Не буду.

— Надо.

По коридору пронесся полной тоски вздох…

***

Отряд людей-змей, посланный на поиски пропавшего члена группы, в нерешительности замер, наблюдая за открывшейся им картиной.

— Думал — хуже будет. — раздалось вместо приветствия. — Умн, чавк.

Прямо на полу, поджав под себя ноги, сидело остроухое существо, с аппетитом что-то жуя. Перед ним, словно в храме Терро'а, висел небольшой огненный шар, неспешно вращаясь по кругу. Над шаром существо держало копье с нанизанным на него куском мяса. По коридору шел ароматный запах поджаренной корочки. В стороне, сверкая кровавыми ранами, лежала туша пропавшего нага.

Люди-змеи невольно вспомнили позабытое чувство страха — то самое, когда жертва с хищником поменялись ролями.

— Вы-то мне и нужны… — дожевав и опасно сверкнув красными глазами, существо поднялось на ноги, материализуя в руке лук. — Потанцуем?

 

— Уф, фуф…Когда учился в школе я, во мне росли мосхы!

Куда ж они девалися… ГЫ-ГЫ, ГЫ-ГЫ, ГЫ-ГЫ! — пропыхтел я себе под нос, двигаясь на четвереньках по очередному лазу. И когда ж эта дрянь кончится? Уже сколько метров прополз…

Еще трое стишков спустя, когда глупости перестали лезть в голову, меня посетила умная мысль. За ней — другая, третья, а потом целый поток. Видимо мосхы все же остались и, за неимением глупостей, мозг заполнил себя тем, что нашлось поблизости. А именно — волнительной темой постижения магии. За последние несколько дней навыки усердно оттачивались на практике — благо живых мишеней хватало. Наг в этих коридорах было много, даже чересчур — ни дня не проходило без схваток. С другой стороны — и голодать не пришлось, и то радость…

Так вот, о кудесничестве. По сути, магию, как и любые другие процессы, можно трактовать по научному. Вот и попробуем — все одно заняться пока больше нечем.

Система колдовства в этом мире интриговала: она была интуитивно понятной. Хотя нет, вру. Скорее всего дело в том, что мозг, пользуясь сворованным умением дроу, перескочил через начальную стадию. Звучит безусловно гордо: пока новички практикуют магический взгляд — сорок седьмой кидается молнией! Гордо, но… Глупо. Последовательное обучение — оно же не просто так было придумано…

Если рассчитывать только на свои силы, то можно вычленить основную штуковину, позволяющую мне колдовать. Она, благо, довольно проста: интуитивная понятность. Взять ту же руну "Sieg" — что может быть проще знака молнии, знакомой любому ребенку с детства? Неудивительно, что другие руны отказались работать! Без ассоциативной нагрузки они всего лишь бездушные иероглифы, обычные закорючки, пытающиеся дать полет для фантазии. А вот с молнией — наоборот, предельно конкретный образ, который сработал. Чистая удача, вызванная ассоциативным рядом. Ежели без него — черта с два я "искрой" выстрелю. Не думаю, что обычное плетение молнии, которому учатся местные маги, настолько простое, что с ним справится "первокурсник-дошкольник" (будем величать меня так).

С одной стороны — подобное обучение подкупает. Оно простое (нарисовал пальцем знак — бабахнуло), легкое в запоминании (знак же! один всего! никаких длинных "плетенок"!) и интуитивно понятное (а иначе и не сработает). С другой — это лишь костыль, которым я пользуюсь в силу невежественности и отсутствия возможности получить нужные знания. Как мартышка с автоматом: за курок потянуть — может, а принцип работы — не понимает. Чем сложнее будет заклятие — тем меньше мои шансы на его претворение в жизнь. Думаю, дальше простейших огнешаров, искр, хлыстов воздуха, да ледяных игл дело не двинется. А значит — надо учиться основам.

По идее, чем больше мы сливаемся с дроу — тем больше его знаний становится мне доступно. Даже нет, не так. Доступны они уже сейчас, но вот возможности ими воспользоваться — нет. Не прижились еще, не стали "родными". Та самая пресловутая память тела. Мой предел — банальный "порыв ветра", в то время как дроу абсолютно не напрягаясь сплел "кнут" — почти живой и покорный его воле. Даже не воле — мысли! Не поведя бровью того гоблиненка скрутил… Как он там, интересно? Ждет еще — или уже убежал? Наладить шпионскую сеть из этих незаметных малышей было бы сладко…

Гкхм, отвлекся. Вторая, не менее занимающая меня тема, это разделение магии. Собственно, ГДЕ проходит граница? Как определить, к какой именно школе относится заклинание? Безусловно, можно действовать по наитию — именно так, как я создавал огнешар. Раз красный — значит огонь, раз огонь — значит горячий, раз горячий — значит причинит боль. Логично, не правда ли? Но что будет, если цвет слегка изменить? Не пламенно-рыжий, скажем, а темно-бордовый? Магма? Или же просто темный огонь? А если изменить еще больше? На такой, который будет чересчур сложно понять? Розовый например. Пес его знает, что из этого выйдет. Хотя… Розовый фаербол — это звучит гордо!

Допустим, четыре базовых стихии окрасить довольно легко: красный, коричневый, синий, бело-серо-прозрачный. Огонь, земля, вода, воздух. А дальше? Еще глубже в дебри колдовства? Скажем, сила природы — однозначно зеленая, все легко и понятно. А жизни? Джек лечил мою тушку именно ей — светло-зеленой волной, да и по логике звучит довольно…логично. Невольно всплыл кусок памяти из прошлого мира: школа, да начальные классы. Уроки природовения, где в каждом детском учебнике встречалась фраза "живая природа". Именно так, по сути, дело и есть. Природа — есть жизнь, а жизнь — есть природа, и они неотрывны. Но, повторюсь: а где же граница?

Допустим, кинут в меня заклинанием темно-зеленого цвета, с салатовой полосой и оливковой сеткой. Как определить, что это? Ядовитая сфера? Лечебная сфера? Атака лианами, деревьями, кустами или прочей растительной гадостью? Вызов дендроида?

С одной стороны — можно найти местный учебник по магии и банально подобные тонкости вызубрить. С другой — подобный подход глуп. Я разве такой — неудачник-зубрила? Нет уж, здесь надо выбрать другой путь: развить чутье и узнать общие принципы построения. Не суть важно знать каждый оттенок, суть — знать основные течения.

Или же, по-простому говоря, направления в магии, магические сферы. Хотя нет, неверно. Под сферами сложно определить, что именно имеет в виду автор: черная и белая магия, хха! Лучше пускай буду школы: огня, льда, некромантии и подобного прочего. Так уж всяко легче тонкости передать.

Плавную череду мыслей сбило появление развилки: лаз разветвлялся на два коридора пошире. Левый или правый — даже не знаю. Монетку, что ли, подбросить? Из правого ответвления, словно отвечая на мой вопрос, раздались отголоски приглушенного шуршания. Ползут, голубчики. Далековато еще, ну да ладно — мы терпеливые.

Радостно облизнувшись, я потушил огнешар и призвал Керро'тарн. Время обедать!

***

С каждой выпитой душой тело распирало сильнее, а сила так и просилась наружу. Иногда, не сдержавшись, я давал ей волю: швырялся "искрой", хлестал по стенам "лезвием воздуха" и немного экспериментировал со светильником. На какое-то время заметно легчало — затем, увы, напряжение возвращалось обратно.

Баловство с огнешаром вскоре пришлось прекратить — слишком уж шумным он был. Целых три группы чешуйчатых упустил, тфьу! Кидать фаербол — слишком громко. Кидать фаербол, сидя в засаде на наг — еще и глупо. Кидать фаербол, находясь в узком и гулком коридоре, звуки в котором разносятся эхом на многие сотни шагов — еще глупее. Эх… Приходилось совершенствоваться в магии воздуха — она хотя бы оставалась беззвучной даже во время атаки. Да и получалась, к слову, намного лучше — видимо огонь не был моей стихией.

Вообще, ползая по этим треклятым тоннелям, я многое думал. Пожалуй, даже слишком — мозг спасался от скуки как мог. Мыслей накопилось с изрядком — хоть книгу пиши… Воплощать домыслы в жизнь, увы, было сложно — зачастую некогда, да и опасно. Кто знает, что выйдет в ходе эксперимента? Тот же розовый огнешар — что натворит? Нет уж, ну его! Обвалю еще стенку случайно, да и останусь здесь навсегда… Лучше пока по-старинке, с проклятым луком до острыми коготками. А потом, когда на открытый простор выползем — там и магией долбануть можно будет.

Так, раз за разом, не имея возможности практики, приходилось возвращаться к теории. Сам себе тьютор, сам себе слушатель — и ведь даже не прогуляешь занятия! Вообще, по большому счету, надо ко всякой вещи подходить с точки зрения практики — даже к теории. Звучит, конечно, глупо — но это именно так. Теоретик — это такой умный дядька, который сначала думает, а потом все делает без единой ошибки. Практик — наоборот, сначала делает, а потом уже думает. Будучи сорок седьмым, в своем мире, приходилось следовать второму варианту: стрелять, а потом размышлять. С магией так не прокатит — по крайней мере, если жизнь дорога. А жаль…

Вот и приходится о магии размышлять, вместо того, чтобы ее колдовать. Думаю, чародейство можно сравнить с созданием бомбы: чуть что не туда пошло — и пиши пропало. В лучшем случае оторвет только руку, которую не успеешь отдернуть, а в худшем… Размышлять и гадать, что будет при той или иной смене цвета заклятия, или же попытке привнести в него новую линию очень быстро наскучило. Затем — опротивело. А затем…

Неожиданно нашлось спасение — во время одного из привалов. Идея, осенившая меня, была настолько простой, что захотелось лишь хлопнуть себя по лбу и закричать "Эврика!". Магия разума — вот то, что надо. И теория и практика одновременно. Скучать по крайней мере не придется — это точно. Мы с дроу в одном теле живем? Живем. Общую память, да навыки используем? Используем. Убить архимага хотим? Хотим. И силы для этого желаем? Конечно! А для этого — полное слияние требуется. Да! А для него нужно развивать мозг, подготовив его должным образом.

Как душ накушаюсь — дроу прорывает, да пара его навыков становится мне доступна. Ускорять этот процесс явно нельзя — мозг может не выдержать. Нельзя считать себя человеком, а потом р-раз — и моментально обрести все умения дроу. Все должно протекать плавно и постепенно, слоями перекрывая друг друга. И, по логике вещей, чем более развит мозг — тем легче он подобное переносит.

Спасибо тебе, о индустриальный мир двадцать первого века! Благодаря тебе я способен усваивать просто огромный объем информации — думаю, с этим проблем не возникнет. Хотя… Для полного слияния скорее не вместительность надо повысить, а гибкость и способность подстройки. Тут, пожалуй, тоже все будет хоккей — психологией занимался, "пластичность психики" развивал. Остается лишь пресловутый Планум — кто знает, на что он способен? Как повлияет? Что привнесет?

Ай, была не была.

Я улегся поудобнее и, перейдя на холотропное дыхание, вошел в ОВД. Погружение доставило удовольствие — мозг работал, как часики, моментально исполняя любую команду. Совершенно непередаваемые ощущения! Поначалу пришла растерянность — ибо черт его знает, с чего следует начинать. Затем, ей на смену, пришел метод тыка: была-не была!

В детстве, в школьной секции карате, мне повстречался один человек. "Учитель" — почтительно звали его остальные и, надо признать, не кривили душой. Это был действительно он — Наставник с большой буквы. На одном из занятий, собрав нас в кружок, он рассказал о человеческой памяти. Эти слова запомнились мне на всю жизнь — четкие и лаконичные, но в то же время до ужаса верные.

— Все знают Наполеона? — начал свой монолог Учитель. Естественно, последовали кивки.

— Вы, по сравнению с ним — это растяпы. Безобидные обезъянки, копошащиеся где-то на дне.

Наши лица обиженно вытянулись, а тишину нарушило возмущенное сопение. Вслух недовольства не высказал никто — все было интересно, к чему клонит наставник.

— Наполеон, в отличии от вас, всегда четко знал свою цель. Именно к ней он и шел, легко преодолевая преграды. Вы — нет. То, что старшая группа делает уже по шестьдесят отжиманий, не значит ровным счетом ничего. Ваш дух — слаб. Ваш разум — тоже. Тело никогда не действует самостоятельно — оно лишь отвечает на ваши команды. Чем большая сила воли направляет удар — тем более отточенным он получается. А идет это все — изнутри, но не от мозга, а разума. Высшая форма самоорганизации сознания, доступная человеку. У вас ее…нет.

Оглядев нас внимательным взглядом и отмечая реакцию, Учитель продолжил:

— А у Наполеона — была. Его память представляла собой обширный комод — множество пронумерованных ящичков, в каждом из которых лежит вещь — воспоминание, умение или навык. Уточню — лежит на своем месте и может быть взята в любой нужный момент. У вас же — не так.

Все ваши мысли набросаны в огромную кучу посреди пола, из которой, радостно копаясь, вы пытаетесь что-то выудить, разрывая завалы. Из пустого — в порожнее, с самого низа — наверх и обратно. Беспощадное, бесполезное и бессмысленное перекладывание с места на место. С таким подходом воином точно не стать…

Монолог продолжался, с каждой минутой все больше втаптывая учеников в грязь. Перебивать не решился никто, ибо по сути, большая часть сказанного была правдой. С занятия все уходили молча, обдумывая услышанное. На лице каждого читалась решимость: создать свой комод и ни ящиком меньше. Учитель, наблюдая за покидающими зал детьми, лишь ехидно улыбался.

На следующее утро, воспитатель, едва завидев меня, испугано охнул. Затем, подлетев, "расправил крылья": посыпались вопросы "Что с тобой? Что случилось?", да прочее в духе "Ты заболел?". Впрочем, он был прав — мой видок соответствовал. Осунувшееся лицо, впавшие щеки, тусклый блеск ужасной усталости на дне глаз… Надо ли говорить, что всю ночь я не спал, пытаясь "увидеть" вожделенный комод? И лишь под самое утро, осознав всю тщетность попыток, додумался прекратить.

Тем не менее, на вопрос "Все хорошо?" я кивнул, расплываясь в улыбке до самых ушей. Учитель был прав: мы — это растяпы. Как можно увидеть то, чего нет? Стоило лишь осознать эту мысль, как меня разобрал смех. И вправду, великий подвох… Который не осознать без наличия того самого разума и большой силы воли. Не упертости, нет! Здесь нужно не стучаться в ворота, раз за разом набивая себе шишку. Нужно всего лишь найти ключ…

Я бросил попытки "увидеть" и пошел дальше: создал комод. Небольшой, всего лишь метр на метр, с девятью ящичками… Однако, начало было положено. С каждым прожитым годом он разрастался — эта привычка сильно мне помогла во многих расследованиях. Великие и мудреные интриги, о которые сломал зубы отдел аналитиков, становились просты и понятно — стоило лишь разложить их на части по полочкам!

Странно, что я не вспомнил обо всем этом ранее — видимо эта часть памяти была заблокирована. Что мешает попробовать сделать тоже самое с дроу? Сколько жил Валлидратис? Допустим, столетие или побольше — не суть важна точная цифра. Важен лишь факт, что объем его знаний куда больше, нежели мой. Все его навыки и умения для меня — огромная куча странных и чуждых человеку вещей, копаясь в которой, я изредка нахожу что-то понятное. Нахожу — и усваиваю. А что будет, если данную кучу аккуратно сложить? Попытаться сгруппировать, выделив общие признаки? Произвести сортировку, откладывая в сторону совсем непонятное и пытаясь понять то, что выглядит хоть немного знакомым? И, в идеале, создать тот самый "комод".

Вздохнув в нерешительности, я принялся за дело. Мешанина оказалась ужасной — мозг действовал на пределе сил, пытаясь осилить чужеродную память. Отголоски сознания и прожитых лет, мимолетные чувства, части эмоций — все это ужасно мешало, напрочь сбивая с толку. Сознания сращивались, накладываясь друг на друга, перемешиваясь и рождая нечто невиданное. В какой-то момент я даже перестал понимать, где я — а где дроу. Поток мыслей скользил все быстрее, унося вдаль. Образы становились все более непонятными — слишком много понятий было намешано в них, слишком большая смысловая нагрузка.

Увиденное одновременно пугало и потрясало — иначе, как высшим разумом это было сложно назвать. Одно слово могло означать сразу несколько слов, одна фраза — целый абзац. В зависимости от интонации, ударения, мимики, позы, жестов или всего лишь места встречи и погодных условий смысл кардинально менялся. Это был даже не сложный придворный этикет, где в зависимости от направления веера благородная дама показывает свое настроение… Нечто куда большее и всеобъемлющее!

От обилия мелочей, недоступных "примитивному хумансу", мозг был готов разорваться. Я оказался просто не в силах понять многие вещи — ведь для этого было необходимо знать их причину. Процесс все ускорялся, и не думая останавливаться. Мимо проскочил очередной непонятный момент: отношение женщин к мужчинам. Не в силах больше сдерживаться, я застонал: это был уже перебор. Играло роль даже то, на какой ступеньке крыльца стояла жена, встречая вернувшегося мужа. Причем стандартное правило "ближе-дальше" было абсолютно не к месту: наоборот, самые нижние ступеньки означали не радость от встречи, а презрение и укор. Предпоследняя же, наоборот, указывала на эмоцию "заждалась", вторая сверху — "проходи быстрее".

Мириады словесных оттенков и недосказанностей, двойных и тройных смыслов и даже поболе! Одна из фраз окончательно выбила меня из колеи — в зависимости от формы высказывания она имела более дюжины смысловых значений! "Illiaushi' no-led", означавшее что-то навроде "Мой меч у твоих ног" могло трактоваться, как:

— Вызов на дуэль равного себе, признание его достойным противником (аналог дворянского удара перчаткой по щеке или броска рыцарской перчатки под ноги и вызова на дуэль, при вежливом отношении (сударь))

— Высказывание презрения противнику и обещание втоптать его в грязь (да я тебя, шакала позорного…)

— Клятва служения или подтверждения найма\взятие на службу (служу отечеству!)

— Признание верности\благодарности господину\сюзерену\нанимателю (за вас, милорд…)

— Признание себя недостойным\виноватым или провинившимся и просьба назначить наказание (больше такого не повторится!)

— Сдача военного объекта врагу (крепость пала, я полностью в твоей власти, не убивай моих людей) (аналог фразы "Капитан последним покидает корабль" или, что более точно — "проиграв бой и не желая лишних жертв, Капитан сдает корабль бросаясь за борт, тем самым ценой своей жизни подтверждает сдачу судна и сохраняя жизни остатку команды и пассажирам)

— Сдача военного объекта начальству (теперь вы здесь главный\командуете)

— Признания себя побежденным\проигравшим (сдаюсь)

— Вежливое предложение помощи (не хотите ли?)

— Грубое предложение помощи (без нас ты не справишься, сопляк!)

— Приглашение поторговаться (я — тебе, ты — мне)

— Признание в любви (падаю ниц, преклоняю колени…)

И все это — "Мой меч у твоих ног"! Поток подобных многогранных понятий увеличивался до тех пор, пока девятиэтажным валом не навис надо мной. Казалось, еще секунда — и эта волна погребет меня заживо. Воображаемые коленки предательски задрожали — стало по настоящему жутко. Даже не страх не смерти, нет! Нечто большее, куда более зловещее. Страх раствориться без остатка, потеряв самосознание. Страх растечься в памяти дроу и быть унесенным, словно песчинка. Страх утратить себя.

Мозг, сопротивляясь вторжению, не выдержал. Одно дело, когда атака приходит извне; совершенно другое — из нутра наружу. Вал, помедлив секунду, безудержно хлынул вниз. Все мое естество дрогнуло, испытав этот УДАР. Будучи не в силах что-то либо поделать, я закричал. Затем, с трудом сохраняя последние крупицы сознания, забарахтался, пытаясь не утонуть в океане чужой памяти. С каждой секундой оставаться на поверхности становилось сложнее — силы покидали меня, а давление лишь увеличивалось. Не знаю, сколько времени прошло в таком духе — может минута, а может и сутки.

Где-то на линии горизонта забрезжил…рассвет?! Удивление прорвалось даже сквозь пучину отчаяния — неужто это тот самый "свет в конце тоннеля"? По телу, словно отзываясь на полученный сигнал, прокатилась волна теплоты. Сил моментально прибавилось — словно хорошенько покушал, а затем отдохнул. Не мешкая ни секунды, я погреб к источнику света. Чем бы оно ни было — это спасение.

Несмотря на кажущуюся удаленность, доплыть удалось быстро. В воздухе, в нескольких метрах над поверхностью, висел знак. Описать его было сложно — нечто среднее между черно-белой картинки с человеческим мозгом и кельтской вязью. Слишком сложно для восприятия. Одним своим видом знак выжигал глаза, прямиком западая в душу. Казалось, он был четырехмерных и находился сразу в нескольких измерениях — куда большем количестве, нежели нам доступно. Одна из частей этого…мозга приглушенно светилась голубоватым — чуть сзади и изнутри.

Когда до меня дошло, кто мой спаситель, я радостно рассмеялся. Planum Temporale, да восславится имя твое! Подплыть ближе оказалось трудно — пространство вокруг знака густело, превращаясь в нечто желеобразное и затрудняя даже дыхание. По воде, аки посуху — даже океан памяти дроу стал почти каменным, твердым. С упорством подергавшись, я умудрился подлезть ближе и, вложив все силы в прыжок, коснуться Его.

Все окружающее пространство потонуло во вспышке, заставив испуганно зажмурить глаза.

Темпус, второе пришествие.

Аминь.

***

Ошалело похлопав глазами, я понял, что меня выкинуло в реальный мир. Времени, судя по всему, прошло всего ничего — тело даже не затекло. Голова гудела, словно от хорошего инфоперегруза — например, когда просмотреть пять-шесть фильмов подряд, а потом сесть читать книгу.

Дождавшись, пока прекратится суматошное мельтешение мыслей, я попытался вспомнить что-то исконно темноэльфийское. Те же ступеньки например — как на них баба должна стоять. Макс бы сразу ответил, не подумав ни мига: раком! Увы, у нас немного не тот случай.

Запрашиваемые знания всплыли моментально, словно были знакомы с рождения. Й-йес! На лицо невольно наползла радостная улыбка. Ради интереса тут же вызвал информацию по бою с мечами — получилось уже хуже, медленнее. Возможно из-за той самой "памяти тела". Но — получилось. Черт побери, оно определенно того стоило! Теперь я, можно сказать, полноценный попаданец — даже фехтовать "научился"! Осталось лишь найти нужный меч… Вернее, два — дроу прекрасно владел искусством двуручного боя. Мечта!

Искушение осмотреть полученный результат пересилило чувство опасности с осторожностью. Помявшись немного, я нырнул в ОВД и начал повторное погружение. Получалось намного легче, нежели в первый раз — как идти по давно знакомой тропинке. Наконец, моему взору предстал КОМОД.

Открыв рот, я начал медленно задирать голову. Глаза поднимались все выше и выше… Затылок отклонялся все больше и больше… Машу ж вать… Останкинская телебашня, пожалуй, и та ниже будет. Вершина комода терялась где-то вдали, в воображаемых облаках. Миллионы, если не миллиарды ящиков, ящичков, сейфов и много другого. Не думал, что у дроу настолько обширная "память". По данным ученых, человек использует от силы три-пять процентов своего мозга. Остроухие, судя по всему, все триста-пятьсот. По сравнению с тем, чего добился в своей жизни я…

Непроизвольно взгрустнулось. Эх…

Я шагнул вперед, намереваясь рассмотреть это великолепие ближе. Внимание невольно привлекла черная нить, похожая пиявку, присосавшуюся к полу. Даже не нить, нет — полноценный толстенный канат, пульсирующий и переливающийся плывущей по нему Силой. Один его конец упирался в пол, другой — уходил далеко вдаль, за линию горизонта. Он вел себя словно живой: дергался, вздрагивал, натягивался и расслаблялся. Больше всего это было похоже на процесс воровства — тогда, когда жулики сливают бензин из машины, или же без спроса через соломинку отхлебывают ваш вкусный коктейль.

Часть каната льнула к "ножке" комода (вернее, "ножище") — как ползучая лиана, цепляясь изо всех сил. Во всей это картине было нечто…чужеродное и неприятное, заставляющее брезгливо поморщиться. Действуя по наитию, я подошел ближе и попытался убрать эту гадость.

На ощупь оно оказалось ужасным — словно растаявший шоколад, а то и чего хуже… Фу, гадость какая. Легонько дернуло током, прокатилась волна сопротивления. Подозрения усилились. Напрягшись, я попытался сдернуть канат с ножки комода (нехрен лапать мою прелес-сть!). Медленно, с трудом, начало получаться. Миллиметр за миллиметром, сантиметр за сантиметром… Сопротивляется, тварь! Воображаемые мышцы напряглись, бугрясь и едва ли не скрипя от натуги.

Наконец, когда мои глаза уже выпучились от усилий, канат с чпоканьем оторвался. Мгновение — и он забился в руках, словно живой. Пришлось тут же отбросить его в сторону — не хотелось получить по лбу.

Фу-уф, можно перевести дух. Интересно, что это было? Что могло подсознание облачить в подобную форму? То, что это было чем-то плохим, чужеродным — понятно и так. Но чем именно?

Канат, скукожившись, в считанные секунды усох до тончайшей нити, а потом и пропал вовсе, рассыпавшись облаком пепла. Последовавшая вспышка оглушила меня, заставив потерять ориентацию. Мир смазался и померк.

Тлять.

Тем временем в одних из заклинательных покоев Баш-ора, территория герцогства.

Архимаг в бешенстве вскочил и заколотил сухонькими кулачками по алтарю. Ze'ttai retter kai'iym! На подготовку к этому ритуалу ушло более месяца, вложено столько сил, средств и ценных реагентов… А теперь все пошло крахом, Fэt'ter остроухого побери! Как только он нащупал связующую нить, позволяющую ему дотянуться до "Фатализма", поток резко прервался! Причиной этого могло быть только одно: дроу полностью восстановил свою память и "надел щит", скрыв себя. Теперь его не найти даже с помощью магии! Abivallis-au krei! Неужели планы свести счеты с давним врагом пойдут крахом?!

Древний маг даже не догадывался, что причина же крылась в другом: всего лишь упорядочивание памяти и создание…комода. Который, в свою очередь, реструктурировал всю систему психики и работу мозга, вновь сбив настройки заклятия. "Фатализм Абусса" опять оказался бессилен…

Темпус, где-то в подземье.

Последовавший рывок безжалостно выдернул меня в реальную жизнь, заставив охнуть от неожиданности. Секундой спустя тело вошло в боевой режим: где-то вдали послышались шорохи. Класс! Идеальная сигнализация — никакого защитного круга на ночь не надо!

Чтож, изучим комод остроухого в другой раз. А сейчас…

Из моей руки с тихим шелестом выползла "коса воздуха" — иной вариант "кнута" дроу. Главная ставка — не гибкость, а прочность. На ближайшей стене тут же появилась выбоина: надо же в деле проверить перед использованием! Вот вам и практика….

Злобно оскалившись, я двинулся к источнику потревожившего меня шума. Рука, выставленная вбок, издавала зловещий скрежет — сродни того, каким маньяки запугивают своих жертв, медленно к ним приближаясь и ведя ножом по стене. Шорохи, стихнув на миг, сменили направленность: теперь их источник трусливо удалялся. Моя ухмылка лишь расползлась еще шире, а в глазах появился знакомый убийственный блеск.

Бойтесь, господа! За вами идет Теоретик!

 

Глава 2. Две сфесды

Трактирщик с сочувствием покосился на один из столиков и удрученно покачал головой: посетители были явно не в духе. Понурые, угрюмые, погруженные в себя. Молча пиво хлещут — и только. Даже фразой не перекинутся, словно случилось чего… нехорошего. Очень и очень нехорошего — темного, мрачного. Объединившего и сплотившего эту компанию — общим горем и болью.

— Постойте… — мысленно опешил трактирщик изумленно уставился на одного из бородачей. Уж не Ворг ли это? Тот самый улыбчивый завсегдатай, чей смех постоянно нарушал тишину заведения? Да на нем же лица нет! Что же такого случилось?

Ворг, словно услышав подобные мысли, скривился и опрокинул очередную кружку "успокоительного". Затем, не сдержавшись, злобно грохнул кулаком по столу. Подчиненные, собравшись вокруг, лишь нахмурились и потупились.

— Он ведь дроу… Родился и вырос в подземье. Может все таки выжил? — нерешительно протянул один из собравшихся.

— Прошло почти две недели. — убитым механическим голосом отозвался главарь рурговчан. — А сегодня — последний день поисковых экспедиций. Ни единого следа. Понимаешь, что это значит?

— То, что продолжение посчитают бессмысленным. — понурился дварф. — И прекратят поиски. Но может…

— Что может?! — взорвался Ворг, в бешенстве отшвырнув кружку с такой силой, что она разбилась о стену. — У меня на него такие планы были! Да к черту планы — он мне жизнь спас, причем не один раз! И вам всем! Понимаете это, д'хартовы выродки?!

Подчиненные лишь насупились, признавая его правоту.

— НАШЛИ!!! — раздался истошный вопль снаружи.

Трактирщик удивленно приподнял бровь: так громко кричать, да еще в центре города?

В помещение, едва не впечатавшись в дверной косяк, залетел оравший бородач. Угрюмые посетители, все как один, синхронно повернули к нему головы и, сжавшись от напряжения, принялись сверлить глазами.

Трактирщик изумленно вытянул вторую бровь: бегущий дварф — очень и очень редкое зрелище, можно даже сказать — возмутительно-вопиющее, роняющее честь и достоинство их народа.

— Уф-фуф. — попытался отдышаться принесший весть коротышка и тут же выпалил: — Нашли! Живой!!! У двадцать седьмой шахты!

На этот раз от удивления у трактирщика упала челюсть: почти два десятка бородачей ринулись к выходу с такой поспешностью, что едва не вырвали с мясом дверь.

— Эй! — опомнился владелец заведения, когда последний угрюмый посетитель скрылся на улице. — А за кружку кто будет платить?!

Дварфы его не услышали, во все лопатки улепетывая прочь. Трактирщику оставалось лишь покачать головой: воистину, в подгорном царстве творится что-то неладное…

***

Застали меня, к сожалению, в самый неподходящий момент — как только устроился передохнуть. Сначала появился передовой дозор из двух коротышек, вскоре за ним — полноценный отряд стражи. Я засек их еще задолго до появления, но подниматься и убегать было лень: тяжело ступающего дварфа ни с чем другим не перепутать. А раз они тут — значит все хорошо. Куда надо — добрался, и мытарства — закончились. Глядишь, и до города — доведут. Ну или хотя бы дорогу подскажут… А то какой день блуждаю в чертовых коридорах.

Завидев незнакомца, бородачи насторожились. Затем, видя отсутствие агрессии (я как раз привалился спиной к валуну и расслаблено закинул руки за голову), приблизились и завели разговор. К счастью, особых проблем с идентификацией не возникло: на меня была выписана ориентировка и описан примерный словесный портрет. По большинству признаков (уши-то острые, фиг подделаешь!) все совпадало, так что фейс-контроль я прошел. Один из бородачей, порывшись в сумке, достал магического вестника и, прикрепив к нему бумажку с пояснением, выслал в город. Интересно, как быстро сработает сарафанное радио и Ворг узнает о моем возвращении? Очень надеюсь, что быстро. Хочу встречу с хлебом-солью до жути — змеиная диета успела здорово надоесть…

До города было относительно недалеко, так что сопровождать меня стражи не стали — попрощались и удалились на патрулирование. Ну никакого уважения! Нет бы карету с мигалками подогнать… Последовав в указанную сторону, я примерно на середине пути встретился с Воргом и Ко, спешащим на помощь. Хорошо, что у дроу такие крепкие кости! Человека бы подобные радостные объятия попросту раздавили…

Основное веселье началось позже — тогда, когда в три слова рассказав о своих похождениях (уплыл-очнулся-выполз домой), я продемонстрировал содержимое сумки (нашел в лагере наг). Трофеи, по сути, были довольно скудными — в ходе поисков удалось отыскать не так много ценностей. Пара погнутых колец, да россыпь мелких мутных камней, скорее всего — драгоценных (по крайней мере очень на это надеюсь). "Вяленный окорокок", или же, что будет более правильно — хвостовик. То, что наги оказались относительно вкусными — вроде бы уже говорил? Поправка: некоторые их части, особенно ближе к хвосту, были ЕЩЕ ВКУСНЕЕ!

Довершали картину кинжал с обломанной рукоятью и пара железных полос, подобранных мной из-за цвета. Красивый: серебристый и переливается. Длинной чуть более шести дециметров, шириной — немногим менее одного. Чистая случайность, что я вообще их заметил — сверкнули отблеском от моего огнешара, привлекая внимание. Осмотр находки лишь заинтриговал еще больше.

Цвет полос чем-то походил на металлик: серебряный и лаково-глянцевый, мерцающий при попадании света. Вспыхивающие изнутри искорки завораживали, невольно притягивая взгляд. Структура — неоднородная, словно находка неоднократно меняла свою форму, становясь от этого лишь прочнее. Как не пыхтел — но согнуть не сумел. Более того — они выдержали выстрел из Керро'тарна! Подобная твердость невольно напомнила мне о мечах — чем не идеальная заготовка? Попрошу дварфов выковать что-нибудь парное и вуаля — перестану быть безоружным. Двурукий (в смысле — двумечный) боец — это звучит гордо! Благо умения дроу позволяют…

"Друзья" встретили эти находки не то, чтобы с песнями-плясками, но с чем-то подобным. Можно даже сказать, что они очень обрадовались … Если, конечно, эти оглушительные крики являются радостью.

Ворг матерился долго — минут десять, с каждым оборотом набирая этажность. Под конец, судя по слегка покрасневшим лицам банкиров, он перешел на какой-то совсем вульгарный шахтерский жаргон. Один из его подчиненных лишь прицокнул языком: уместить в одном предложении подпорку для шахты, пару железных свай и чью-то интимную жизнь, полную извращений с киркой от скуки в забое, было не под силу даже ему.

Наконец, выдохнувшись, предводитель рурговчан выжидательно уставился на меня. Осталось лишь смущенно улыбнуться и пожать плечами. Левый глаз Ворга задергался в нервном тике, а кулаки начали злобно сжиматься. Упс… Видимо, не стоило этого делать.

Тело бородача начала бить крупная дрожь, указывающая на то, что он едва сдерживается.

— Это што-о?! — раненным буйволом заревел дварф, тыча пальцем куда-то мне за спину, в сторону трофеев. — Ом-мров ты выкидыш, ОТКУ-УДА?!

Тю-ю… А я то думал это он по мне так соскучился. Вопиющая неблагодарность! Нет бы обрадоваться моему возвращению, пораспрашивать, как жил-выживал… А ему какие-то железки важнее… Бесчувственный грубиян.

Последние несколько фраз видимо вырвались вслух, так как Ворг, не сдержавшись, ринулся меня убивать. Ловко отскочив за спину одного из банкиров, я гордо показал оттуда язык.

— Т-ты… Т-ты-ы… — тяжело дыша, с перерывами, выдохнул главарь рурговчан, скрючившись и пытаясь успокоиться. Судя по лицам окружающих, они были полностью солидарны. Лишь сейчас до меня дошло, что все собравшиеся дварфы, с трудом сглатывая слюну, смотрят на полосы. Упс…

— Там еще есть. — раскололся я. — Было лень тащить просто… А что, редкий металл?

После этих слов душить меня бросились уже всей компанией…

***

Следующая беседа состоялась лишь поздним вечером — когда я вымылся, перекусил и чутка отдохнул, а дварфы наконец успокоились.

Для начала пришлось еще раз рассказывать о своих похождениях — долго, красочно и с подробностями. При упоминании людей-змей все, мягко говоря, удивились (если, конечно, упавшие челюсти, встопорщенные бороды и вытаращенные глаза можно назвать удивлением). Отношение дварфов к нагам было довольно простым: как у жителя крупного города к полярным медведям. То есть вроде бы все знают, что мишки — есть, но… эти знания абсолютно до лампочки. Есть-то есть, но где-то там, далеко. И пока к ним на северный полюс не сунешься, за тридевять земель от дома — не встретишь.

О количестве убитых особей я благополучно смолчал, сократив их число до десятка. На самом же деле счет шел на сотни — разыскивая "путь домой", пришлось невольно устроить геноцид всему чешуйчатому племени. По истечению пятого дня змеелюды ползали только отядами, тщетно пытаясь выжить в схватке с опасным врагом. Наи-ивно. Так было даже удобнее — не приходилось гоняться за каждым поодиночке… К тому же, пожирая убитые души, удалось сильно повысить способности к магии.

— Да и на вкус, кстати, вполне ничего! — пробормотал под нос я.

— ЧТО?! — поперхнулся Ворг. — КТО?!

— Пихто. — радостно оскалился я в хищной улыбке. Глу-упый дварф, ничуть не умнее тех змей. От носителя пришла волна недовольства, прикрепленная целой чередой мыслеобразов, шустро сменяющихся один за другим. Почти диафильм! Смысл был прост: стоило расе дроу отойти от открытой внешней политики и уменьшить количество контактов с прочими расами, как те тут же растеряли весь страх. Видимо забыли, что темные эльфы — это верхушка подземной пищевой цепи. Эх…

Больше всего дварфов волновали две полосы серебристого металла, найденные мной в одном из лагерей наг. Те самые, что планировалось пустить на мечи. С собой в город потащил из интереса — это по определению должно было быть чем-то стоящим. Выдержать выстрел из проклятого лука — это вам не хухры-мухры! Как оказалось — не прогадал. Именно из-за этих полос и орал Ворг — оказалось, что это жуткая редкость.

То, что в коридоре в момент их демонстрации никого не было (не считая "своих") — чистая случайность, причем очень удачная. Новость о подобной находке разошлась бы по городу в течении часа — слишком редкое и ценное явление, чтобы не сделать его общественным достоянием. Весь путь до дома компаньоны с подозрением смотрели по сторонам, а каждого встречного едва ли не пронзали рентген-взглядом, подозревая во всех смертных грехах. Несмотря на то, что железки были тщательно спрятаны от посторонних глаз в моей сумке, напряжение было жутким — бородачи сумели немного расслабиться лишь добравшись до жилища Ворга, да заперевшись на все замки. Дверь, кстати, для верности тут же подперли стулом, а затем и нехилым поленом, заставив меня усмехнуться.

— Мифрил? — с умным видом спросил я, тыкая пальцем в металл и припоминая фантастику своего мира.

— Дурил. — буркнул в ответ дварф, отхлебывая успокаивающий настой. — Как и ты сам.

Ой-ой-ой! Тоже мне, главный геолог нашелся, рудокоп-рудознатец. Я показушно вздернул подбородок и скрестил руки на груди. Разве бедный сорок седьмой виноват, что память дроу еще до конца не работает? Нельзя сразу все ящики Комода открыть — лопну от переизбытка! Не помним мы, что это за сплав — и все тут!

— Это — сферрум. — пояснил Ворг, стараясь не смотреть на полосы. — Один из самых редких и ценных металлов во всем подземье.

Было забавно наблюдать за его взглядом: нет-нет, но скользнет против воли хозяина к моей находке. Неужели мне несказанно повезло, и богиня удача решила компенсировать все неприятности?

— Редкий и ценный насколько?

— Чтобы было понятно: один его грамм ценится примерно как семь-восемь мер золота.

Я присвистнул: одна дварфийская мера равнялась где-то трем-четырем килограммам. Нехитрые вычисления — и вуаля! Радуйся, Темпус! Теперь у нас хватит денег на карманные расходы, да на пряники девчатам. И, пожалуй, еще немного останется — на покупку какого-нибудь захудалого королевства. Или даже на среднее хватит — ведь весу в каждой найденной железяке примерно под полтора килограмма…

Все ценные вещи имеют свои имена — взять те же алмазы из моего мира. "Большая звезда Африки", "Кохинор", "граф Орлов"… Может, ну его к черту, эти мечи? Зачем так мучаться, перековывать… Дам имена этим полоскам, да сплавлю в музей, или еще куда. А потом — на покой.

Как сейчас вижу — выходит глашатай на светском рауте, да объявляет: Великие полоски из сферрума, Левая и Правая! А я в это время сижу на троне в соседнем свежекупленном королевстве, да плюю в потолок, закинув нога на ногу. И фрейлины вокруг бегают, с едой на подносах…. Нет, пожалуй мечи все же к черту. Прочность — прочностью, но больно уж дороговато выходит…

Только имена покрасивее надо придумать — Левая и Правая скорее к другому относится. В одной из русских пословиц великую ценность называли "звездой души" — чем мы хуже? Тем более, что окрас полос позволяет, звездами мерцающий.

Сбивая логическую цепочку, совершенно некстати проснулось чтение мыслей, и Planum Temporale открыло мне разум одного из сидящих напротив. Дварф полностью погрузился в мечты: в них я уже сдал им тайник и, великодушно поклонившись, отказался от доли в добыче. Найденное было тут же продано и пропито (слово пропито зачеркнуто) вложено в дело. Любимой девушке бородач на "уже полученную прибыль" успел купить воображаемое шикарное ожерелье, а теперь мечтал о награде, которая будет ждать его вечером.

С собственного королевства мысли невольно сместились на другие "великие ценности" — например округлые, мягкие и упругие. И то, что пониже — вот где истинная "звезда души". А полосы сферрума… Назову лучше сфёсдами — от названия материала. Темпус и его две п… прростите, отвлекся. Не о том думаю. Две сфесды.

Ворг тем временем наконец-то решился и продолжил беседу:

— Ты сказал… что там есть еще? — аж охрипнув от напряжения, тихо спросил он.

— Четыре такие же и одна чуть поменьше. — лаконично сдал я одну из находок, скромно умолчав о другой: припрятанном сундучке, доверху забитым этим металлом. Его лучше оставим на потом. Ух, как попотеть пришлось, чтобы его разыскать! Даже жреца наг пыткам подвергнуть, вслушиваясь в омерзительное шипение. Если бы не случайно проснувшееся чтение мыслей — в жизни бы не понял, о чем речь! Что, кстати, относительно удивительно: после тролля казалось, что оно не работает на не-гуманоидов.

— Запомнил место? — с силой стискивая чашку, поинтересовался Ворг. Ох, как волнуется — едва не взмок! Дварфы вокруг (мы сидели вдвоем за отдельным столиком) ощутимо напряглись. Вот и он — момент, способный изменить всю мою жизнь. Силой, конечно, выколачивать сведения не станут — более того, даже и не обидятся, если не скажу. Во-первых — мое право, во-вторых — я им жизнь спас…причем не один раз. Но только вот есть ли во всей этой скрытности смысл?

Главарь рурговчан, очень и оч-чень непрост, как и все его люди. С одной стороны — простой дварф, с другой — вхож к старейшинам. По внешнему виду — обычный "вояка", отправленный на спасение банка, по рассуждениям — опытный тактик, такой же, как я. Безопасник безопасника сразу видит — есть в нас что-то…общее, скажем так. Нервное и дергающееся, заставляющее проявлять паранойю и беспокоиться о судьбах всех близких людей. Не удивлюсь, если Ворг — какой-нибудь местный службист, КЭ-ХЭ-БЭ дварфийского разлива. Другого бы в земли людей не отправили. Да и встретили они меня на пол-пути к городу — слишком быстро для третьих лиц. Возможно, патрульный отправил вестника напрямую ему, минуя обычную стражу. А значит… Надо делиться.

Что-то подсказывает — он этого просто так не оставит. Или сам полезет на поиски, или шептанет кому надо. Найти — ничего не найдут разумеется, но шумиха поднимется знатная. Вся эта возня, суета… Оно мне все надо? Куда лучше сдать этот несчастный тайник — пусть порадуются. Каких-то жалких четыре полоски — тоже мне, велика потеря. Честно заныканный сундучок, доверху забитый подобным ценностями, никуда не денется — в ту задницу мира они точно не доберутся. А значит…будем колоться.

Во-первых — все мне сразу станут обязаны: от тех же банкиров до самого главаря рурговчан. Во-вторых — зуб даю, появится "крыша". Если на Ворга надавить — то в лучшем раскладе крышей станут старейшины. В-третьих — доступ ко всем привилегиям горожанина. Потребую звание "героя нации" — как ни крути, а дадут, не денутся никуда. А это как минимум право покупки недвижимости в центре города и прочее, прочее, прочее…

И, наконец, самое главное: доступ к дварфийскому банку. Не как у "гостя столицы", а в качестве полноправного жителя города, сиречь — члена их расы. А значит — куда меньшие кредитные ставки, удобные проценты на вклад, да никакого кидалова. Одному весь сундук точно не сбыть — даже самую малую его часть. Слишком уж огромные суммы. А так, с такой "крышей"… Можно попробовать. Глядишь, вновь в рейд по тоннелям отправлюсь, да "случайно" найду "пару полос". Везет мне — и все тут. Поди, докопайся…

— Так запомнил место? — сглотнув, повторил Ворг.

— Запомнил. — могильным тоном ответил я, мрачно взглянув исподлобья. Носитель, почуяв призыв, вышел наружу: на дварфа уставились глаза с блеском стали и жаждой убийства. Бородач, нервно икнул и отвел взгляд. Окружающие заметно понурились — кажется поняли, что им ничего не светит.

Через минуту, все же совладав с собой, Ворг вновь посмотрел на меня. Я лишь расправил плечи, выражая неприступность. Помедлив еще немного и решившись, главарь рургочан все же спросил:

— С…Сможешь отвести?

Бинго! Напряжение в помещении сгустилось настолько, что казалось, воздух стал словно кисель.

Резко убрав из образа угрозу, я сменил тон на застенчиво ласковый и, растягивая гласные, словно мелкая девочка, переспросил:

— А что мне за это бу-удет?

Губки невольно сложились бантиком, а глазки захлопали ресницами. Затем, отвернув голову в сторону, я принялся стеснительно ковырять пальцем столешницу.

Ворг, заметив такое поведение, окончательно выпал в осадок. Идеально — бери его голыми руками! Что, собственно, и требовалось.

Кто говорил, что мужчины не клянчат? Не только клянчат, но еще и кадрятся — ведь главное достичь своей цели! И нно-но намекать на мой колер — голубым в нем даже не пахнет. Просто умные мужики — женственны, ибо ценят гармонию и свитчв поведении. Кожанные штаны, в которые я приоделся, к делу не относятся — старые попросту протерлись до дыр, в этих всяко удобнее. И хватит намекать на педерастию — других в доме Ворга попросту не было! Моего размера, по крайней мере. Не дварфийские же надевать! Как "на пляжу" буду выглядеть — коротки, аки шорты.

Главарь рурговчан все еще пребывал в ступоре — мыслительные процессы, казалось, читались прямиком на его лбе. Не удержавшись, я хихикнул, невольно припоминая кусок из "Базовой теории свитча":

"Свитч (от англ. Switch) — переключение между двумя полярностями, как правило — диаметрально противоположными линиями поведения и\или эмоционального состояния. В основном используется актором при смене архетипического образа с анимы (женского начала) на анимус (мужское начало) или наоборот. В отличии от рефлексии свитч полностью подконтролен.

Самый яркий пример произвольного (не контролируемого) свитча : безжалостный убийца с мужественным видом цедит что-нибудь сквозь губу, после чего без сожаления добивает поверженного врага. Минутой спустя — пускает радостные слюни при виде котят. Подобное переключение происходит большей частью из-за отсутствия вектора полярности (свитч обусловлен восприятием индивида внешних раздражителей и отсутствием самоконтроля при реакции на них). Это — в корне неверно. Ключевой момент данной техники — полный контроль над психической организацией мышления, способный обеспечить резкий переход и плавное сочетание полярностей (противоположности из разных областей сочетать нельзя).

В качестве примера контролируемого свитча можно привести тот момент, когда актор кричит, в бешенстве надрывая глотку, а через секунду уже преспокойно что-то шепчет. Подобный прием наглядно использовал Гитлер, отчитывая провинившихся подчиненных и доводя их до нервного срыва, или же получая именно ту реакцию, какую хотел."

— А…А-а… — Ворг открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.

— Аэ…Ау… — синхронно копировали его мимику рурговчане с банкирами.

Хи…Хи-хи-хи… Это ли не лучшее развлечение?

— Смелее! — понижая тон, загадочно ответил я, добавляя в голос интриги и поводя плечиком.

Казалось, дварф был готов заплакать. Судя по его виду, он уже не знал, чего еще от меня ожидать и окончательно сдался…

Перейдя на волнительный шепот, я продолжил издевательство:

— Зна-ах-ешь, чего я хочу? — с придыханием.

Бородач отрицательно помотал головой, настороженно вжимаясь в кресло. Окружающие, наоборот, выжидательно вытянули шеи и придвинулись ближе. Слишком велики ставки, чтобы отнестись к торгам наплевательски.

— Ка…

— Ка?! — бородачи подались вперед, едва не стуча воображаемым хвостом по полу от волнения.

— Ка…апф. — зевнул я, неспешно потягиваясь.

— КА-А?! — дварфы даже приоткрыли рты, нервно сжав пальцы.

— Ка-а? — настороженно переспросил Ворг.

— Ка-анфет. — выдохнул я и, не выдержав, захихикал вслух.

Лицо главаря рурговчан ме-едленно сравнялось по цвету с томатом, а затем — с распаренной свеклой.

— Давайте убьем его? — вкрадчиво раздалось откуда-то сбоку, почти с таким же придыханием, как недавно делал я.

— Нельзя… — ответили ему. — ПОКА нельзя.

— Ка-анфет… И два-арфийку. Симпатичную. Побритую. Без бороды там.

— Там? — впал в ступор народ.

Я молча указал пальцем, где именно, использовав в качестве наглядного примера одного из банкиров. Не помню, кто сорвался с места первым: он или Ворг. В глазах обоих читалась жажда убийства, а руки тянулись к моей шее…

Повеселились мы знатно. Отдельные моменты еще долго будут жить в памяти: чего только стоит пробежка по столам, когда за тобой несется злобная неуправляемая толпа, ревя и круша все на своим пути…

Разгромленную залу пришлось оплачивать Воргу из собственного кармана….

 

Глава 3. Дом, милый дом — даже гоблин в нем

Когда все выдохлись и слегка успокоились, началось конструктивное обсуждение. Планировали, обсуждали детали, спорили до хрипоты … Я сидел в уголке и молча жевал пирожок — зачем вмешиваться? И так вон как орут! Не могут, бедняги, определить, что с собой нужно брать, а что — нет.

Наконец, вусмерть переругавшись, коротышки достигли консенсуса. Поход за сферрумом назначили на позднее утро ближе к обеду — нужно было время на сборы. Далее начались попытки склонить меня к сожительству — остаться на ночь у Ворга. Пришлось повторить недавно услышанную фразу про подпорку для шахты и любопытный мужской задний проход: что я, маленький что ли? Тем не менее, домой меня отпускать категорически не хотели — мол, "великое знание нельзя подвергнуть опасности". Тьфу!

С оскаленными клыками и злобным шипением коротышки поняли намного быстрее — понурились и умолкли, перестав спорить. Провожали, правда, целым кагалом — было забавно смотреть на реакцию окружающих. Непонятного чужеземца (уши, острые уши!) ведет целая толпа, вперившись в него мечтательным взглядом и ловя каждое движение. Гадай, кто же он: то ли важный преступник (рурговчане Ворга крепко сжимали оружие, нервно стреляя глазами по сторонам), то ли не менее важный посол (банкиры то и дело почтительно забегали вперед, высматривая "опасности" на дороге — например уж-жасно смертельные выбоины или ямки в брусчатке). И так до самого дома, через весь город!

С особняком все оказалось в порядке — никто даже не вламывался, пока меня не было. Жаль, жаль… А я так надеялся, изобретая над дверью хитроумную ловушку из веревки и топора… И еще парочку по бокам, незаметных, срабатывающих независимо друг от друга. Многоступенчатая система защиты — наше все. Топор заметил, отвлекся на него, подумал, что хозяин — криворукий глупец, раз такую заметную подлянку оставил. И…тут же попался в другую ловушку, ведь первая — лишь отвлекает внимание.

Разрядив часть "подарочков" для незваных гостей, я направился наверх. По пути, правда, чуть не упал — споткнулся о разбросанные мышеловки. Надо бы их убрать, что ли… А то вон и капкан рядом лежит — угодишь в него случайно, и прощай рука. Или нога. Ладно, потом — обязательно. А сейчас — надо проверить мою драгоценность.

Шпинель, найденная в тайнике гоблина, все так же красиво переливалась. Хорошо, что перепрятал ее перед "рыбалкой". Осталось лишь найти ювелира…

Заметно оскудевшие запасы продуктов явно подсказывали: гоблин все-таки приходил, причем не один раз. Почти все открытые полки были подъедены. Чудненько! Надеюсь, он еще не отчаялся и навесит мое жилище сегодня. А то опять уползу в коридоры… Уползу… Тлять!

И как только раньше это в голову не пришло! Дварфы! Глупые дварфы и их чертова ширина плеч. Неудивительно, что они о племени нагов не знали: слишком разные способы передвижения. Намечающуюся завтра экспедицию можно спокойно отменять: бородачи никак не пролезут по тем узким лазам. Если уж даже мне иногда было тесно, то что об этих шкафах говорить…

Хотя-а… Я невольно захихикал, представив Ворга, застрявшего аки Винни-Пух в норе кролика и грязно ругающегося на весь свет. Это же какой простор для подколок! Про содомию особенно — подойти, погладить по заднице и, затаив дыхание, наслаждаться результатом. Думаю, услышанных оборотов хватит на целую книгу! Но все же…

Одному ползать по долбанным коридорам катастрофически не хотелось, тащить за собой дварфов, способных намертво закупорить проход — тем более. Как быть? Плюхнувшись на кровать и заведя руки за голову, я принялся размышлять. Интересно, тут есть зелье уменьшения роста? Или же проявить деспотичность, и заставить их рыть широкий тоннель? Или плюнуть на все, и полезть одному? Мои рассуждения прервал раздавшийся снизу шорох. Неужели гоблин пришел? Рано он что-то…

Лениво поднявшись, я крадучись спустился на первый этаж. Да, так и есть — зеленокожий, нервно крутя головой, заглядывал в комнаты. Маленькое сердечко билось в волнении, выдавая нервозность хозяина.

Поддавшись инстинкту, я невольно прикрыл глаза. Рядом, совсем рядом. Жертва. Добыча. Пища. И сердце — пока еще бьющееся. Тук-тук…

Окружающее пространство смазалось, окрашиваясь в бордовые тона. Темно-красный и черный — всего лишь два цвета. Тук-тук…

Одиночные нити, канаты переплетений, целые стены из них! Миллиарды полос, похожих на струящийся водопад. Сверху вниз, по прямой, минуя любые преграды… Весь мир, состоящий из линий. Черных, красных, и их помесей. И волны, проходящие через все это. Волны, подобные кругам на воде. Волны от источника звука. Тук-тук …

Едва не дрожа от радостного предвкушения, я плавно шагнул вперед. Теневая походка — тогда, когда ступни едва касаются пола. Тихая, быстрая, смертоносная. Десять метров до цели… Пять… Ноль… И ощущение всемогущества.

ТУК-ТУК!

— Бр-р! — встряхнул я головой, выходя из транса. Вот это накрыло! И ведь чувствую — это еще лишь начало. Всего лишь малая толика, жалкий оттенок того, что способен испытывать дроу. Разве недавно прозревший слепой, еще толком не увидевший мир, может судить о нем по его части? Так же и здесь…

Странно, что это проклюнулось лишь сейчас. При охоте на нагов подобное могло пригодиться…

Гоблин, повиснув в моей руке, испуганно затих, прижав уши. Забавно. Даже верещать перестал. Как кот, поднятый за шкирку. Взглядом старается не встречаться — видимо, на лице еще читается жажда убийства. Так. Смежить веки. Выдохнуть. Успокоиться. Во-от, вот та-ак… Фуф. Отпустило. Теперь можно и пообщаться. Хватило небольшого встряхивания, чтобы зеленокожий заговорил.

— Свопл ждал! — с фанатичным блеском в блесках глазах, протараторил он. — Хозяин вернулся!

Попка хороший, ага. Что-то подсказывает, что подобное рабство в подземье далеко не в новинку — прямо генной памятью чую! От дроу тут же пришла волна согласия и солидарности, а затем мыслеобраз двойственной связи: господина и подчиненного. Кажется, остроухие без зазрения совести пользуются помощью маленького народа, взяв в рабство целую расу. Нехило!

— Непослушание — смерть. Подчинение — радость, награда. - добавил носитель.

Невольно представилась картина дварфийской попойки, да Ворга, заплетающимся языком пытающегося втолковать собутыльникам:

— Хароший парень Темпус, только к кровавой резне тяготеет… И порабощенью наций. Но пар-рень — х-хроший!

Невольно захихикав, я бережно поставил гоблина на пол. Тот, оценив барственный жест, благодарно кивнул. Мог ведь и просто отпустить, уронив как кулек!

— И что мне с тобой с тобой делать?

Гоблин лишь жалобно посмотрел снизу вверх, да сощурился, словно извиняясь. Мол, вам виднее, куда мою тушку пристроить. Хм-м. А почему бы и нет?

— Сейчас — кушать и спать. Завтра — идти со мной, помогать. Не убегать, слушаться. Понял?

Истовое кивание в ответ.

Во время трапезы Свопл старался отсвечивать как можно меньше — не знал, как я отреагирую на его своевольство. Пришлось сделать вид, что надкусанностей на продуктах не замечаю — за это получил еще один благодарственный кивок.

Диван было решено не пачкать — для ночлега зеленокожему было выделено место на коврике у двери. Жестоко, скажете вы? Ничуть! Наоборот, спасаю его слабую психику. Существу, привыкшему ночевать в норах, или же на земле, нельзя предлагать спать на кровати. Не поймет — слишком уж резкая смена образа жизни. Чревато истерикой, когнитивным диссонансом и выработке негативной реакции. Тут надо действовать плавно и постепенно: сначала на коврике, затем — на подстилке, потом на простой лавке, лавке с матрасом, подушкой… И только после всего этого на диване или кровати. Чтобы превращение "в люди" воспринималось как благо, а не моя непонятная прихоть, чуждая повседневным привычкам.

Поведение гоблина можно было описать всего лишь одной фразой: и хочется и колется. При любых звуках моего голоса Свопл застывал в неподвижности, едва ли не дрожа от наплыва эмоций. С одной стороны — страх быть наказанным или неверно исполнить приказ, с другой — желание услужить и благодарность (за то, что его возвысили до ранга слуги, да не относятся как к дикому зверю). Что-то этакое, с уклоном в мазохизм. Как ломка у наркомана — и тяга и боязнь одновременно. А к командам относится так вообще, как монах, услышавший глас пророка — чуть ли не со священным пиететом.

То же место на коврике было воспринято с радостным писком — видимо после холодной земли это и впрямь было шикарно. Свернувшись клубочком, Свопл моментально затих и засопел в обе дырки. Чем не домашний питомец? Всегда кота хотел, да работа мешала. Теперь, видимо, это затаенное желание вышло наружу. С умилением понаблюдав немного за гоблином, я отправился спать. Одним сторонником в этом мире у меня стало больше. И завтра… он мне поможет.

***

Можно сказать, что разбудил меня громкий крик. "Ах ты мелкая тварь!" — или что-то подобное.

Оказалось, Ворг приперся ни свет, ни заря и едва не угодил под удар топора. Каюсь, виноват — забыл разрядить ловушку. Спасло бородача лишь то, что открыв дверь он нос к носу столкнулся с гоблином и нервно отпрянул. Лезвие, свистнув, остановилось в считанных сантиметрах от лица дварфа — достать дальше помешал дверной косяк. Ворг, икнул и побелел, осознав какой участи только что избежал. Свопл, не мешкая, задал стрекача.

На лице главаря рурговчан медленно, но верно, начало проступать понимание ситуации. Обвинили во всем случившемся зеленокожего — кого же еще? Уж не Темпуса — тот бы не стал подобные ловушки сооружать, угрожая жизни лучшего друга!

Яростно заревев, дварф бросился в погоню. Убежал, впрочем, недалеко — споткнулся о гору позабытых мышеловок и гулко шлепнулся на пол. Затем, повернув голову вбок и увидев взведенный капкан, на который его голова не попала лишь чудом, икнул от ужаса еще раз. Именно в таком положении его и застал я: судорожно сглатывающим, и нервно пытающимся отползти подальше. Нет, надо определенно убраться…

— В городе есть невольничий рынок?

Ворг, услышав подобную фразу, побелел еще больше и принялся отползать активнее. Неужели подумал, что я его собираюсь туда сдать? Тьфу! Вот же дурак старый…

— Да не бойся! Мне служанки нужны.

На лице дварфа начало медленно расползаться понимание ситуации.

— У нас — нет. Запрещены. — угрюмо бросил он. — Но в соседнем городе — есть.

И, заметив мой заинтересованно заблестевший взгляд, тут же добавил:

— Не по пути. В другую от сферрума сторону.

Осталось лишь горестно вздохнуть. Смазливые горничные Великого Хозяина Темпуса откладываются на неопределенный срок. Жаль.

Свопл аккуратно выглянул из-за угла и был моментально поманен пальцем. Дрожа от страха, зеленокожий приблизился и тут же спрятался за моей спиной. Ворг, наблюдавший эту картину, аж поперхнулся.

— Гоблин?!

Я лишь кивнул и веско добавил:

— Более того: он идет с нами.

Дварф лишь вытаращил глаза и неверяще покачал головой. Спорить не стал — понимает, что бесполезно. Коли Темпусу в голову что-то засело…

Если в вашей голове завелись мысли — значит у вас слишком много свободного времени. Заведите себе кого-нибудь — это решит проблему. Например кошку, девушку или собаку. Хомяка или рыбок не надо — слишком быстро сдохнут. В моем случае, вместо девушки, увы, оказался гоблин.

Развернувшись вполоборота, я почесал Свопла за ушком. Тот, словно большая кошка, зажмурился от удовольствия. Затем, смутившись, одернул себя и попытался принять независимый вид. Ворг поперхнулся повторно.

Хи-хи. Пожалуй, мне даже жалко бородачей — их явно ожидает сюрприз. Невысокий, зеленокожий, и до ужаса необычный. Что до реакции гоблина — кажется, ему приятно внимание, а не само воздействие на кожу. Скорее всего дроу был прав — наши виды явственно связывает нечто большее, нежели обычные отношения подчинения. Например, пять сотен лет совместного существования, и…пожизненное рабство целой расы.

***

Когда главарь рурговчан наконец-то пришел в себя, мы отправились подбирать Своплу что-нибудь из одежды. Как и с местом ночлега, для первого раза я решил не перебарщивать: коротких штанов-шорт будет куда более достаточно. На худой конец — еще майка или футболка.

На удивление, все обошлось без эксцессов — судя по всему, ушлый торговец и не таких клиентов видал. Вот они — прелести жизни за чертой города!

Поупиравшись немного, гоблин переоделся.

— Красавчик. — без издевки констатировал Ворг. — Глядишь — даже на человека станет похож.

Planum всколыхнула череда чужих чувств: бедный Свопл одновременно испытывал радость и благовение, страх и сомнение. Да уж, с таким подходом он еще нескоро привыкнет…

Затем мы пошли закупать походные принадлежности. Так, незаметно, пролетело все утро. Пора было выдвигаться. Компаньоны встретили гоблина настороженно, но без презрения и неприязни. С людьми было бы хуже — у тех ксенофобия в крови.

Распределив обязанности, мы двинулись за сферрумом. Свопл, словно привязанный, шел рядом со мной, то и дело вздрагивая от каждого шороха. Ничего, освоится…

Как предполагал — так и оказалось. Уже на третьи сутки пути гоблин перестал шарахаться от любого резкого движения дварфов и стал почти полноценным членом отряда. Более того — он даже начал садиться поближе к общему котлу! По сравнению с первым привалом, во время которого Свопл трусливо схватил свою порцию пищи и убежал ужинать, спрятавшись за мою спину — это определенно прогресс.

На каждой развилке в голове прокручивалась карта подземья — это позволяло построить точный маршрут. Ощущения были необычными — словно в компьютерной игре-бродилке. Человек на подобное явно был не способен — так точно, до единой детали запомнить дорогу. Мы шли тем же путем, которым я добирался домой. Судя по карте, можно было немного срезать путь, но… Рисковать попросту не хотелось. Кто знает — еще свернем куда-нибудь не туда… Пили потом в обход, по сверхдлинному тоннелю.

Отряд двигался не быстро, но уверенно — дварфы без устали перли вперед, лишь изредка останавливаясь на привал. Глазу открывалось много того, что ранее было упущено — на этот раз я шел не на автопилоте. Коридоры, как бы забавно это не звучало, были до ужаса разными. Чего стоила одна температура: где-то было жарко и даже душно, словно мы шли рядом с самым центром земли; где-то — наоборот, холодно, словно в зимней могиле. В жарких местах стены часто были испещрены трещинами, в холодных — ледяными узорами.

Материал стен тоже значительно отличался. Одни — были сухими и старыми, с морщинистым камнем. Сама вентиляция, казалось, здесь была хуже — дышать зачастую становилось труднее. Другие — наоборот, выглядели относительно молодо. Никаких шершавых камней — влажная, гладкая поверхность, иногда даже покрытая инеем или росой. Там, где скапливался конденсат, на стенах росло что-то наподобие мха — зеленое, синее и даже коричневое… Свопл, завидев одну из этих "лужаек", коршуном бросился на добычу — успокоить его удалось лишь тогда, когда он соскоблил порядочный клок и набил им свою сумку почти до отказа.

Коридоры шли то на подъем, то на спуск, часто резко уходя в сторону. То и дело встречались глыбы странных камней, переливающихся на свету, да непонятные кристаллы, дающие тусклый свет. Часто попадались грибы-гнилушки всевозможных оттенков, не менее часто — сталактиты, сталагмиты, сталагматы… В парочке мест встретили клубящийся туман, который едва доставал до колена. Рисковать не хотелось — я сдувал его заклятием ветра. На поворотах кое-где встречались глубинные лужи-колодцы, доверху заполненные водой и уходящие в саму твердь земли. Около таких останавливались на привал, наполняя фляги. Иногда встречалась растительность — сухая и каменистая, под цвет коридора, но…тем не менее живая и даже хищная — при приближении к ней она жадно тянулась к нам ветками. Кое-где была гигантская паутина — оттуда поспешно уходили, не желая встречаться с ее хозяином. Попадались участки пути, которые были немного затоплены — приходилось идти по щиколотку в воде, стиснув зубы и моча ноги. Иные участки, наоборот, были засыпаны каменной крошкой или даже песком — почти как в пустыне.

Путешествие к центру земли — по другому не скажешь. То вниз — к чертям на сковородку, в горячие коридоры, что дышат жаром. То вверх — к снежным вершинам и инею на полу. То вбок — мимо намокших стен, обходя подземное озеро. Казалось, что мы идем по лабиринту, расположенному на поверхности, а вовсе не в толще мертвого камня. Обилие объектов почти восхищало — не думал, что подземье может быть настолько разнообразным.

Несколько раз на пути попадалась местная живность и, будучи обнаруженной мной заранее, без проблем убивалась. Какие-то нетопыри, похожие на летучих мышей без крыльев; членистоногие, отдаленно смахивающие на волосатых пауков; броненосцы, сверху донизу украшенные шипами… Одним словом — примитивная подземная гадость. Подумать только — при возвращении в город я ничего этого не заметил…

Самой опасной встреченной тварью оказалась мелкая ящерка, быстрая, юркая и до ужаса метко харкавшая кислотой. Увернувшись от ленивого удара "хлыстом воздуха", она шустро рванула навстречу отряду. Остановить гадину удалось лишь четвертым заклятием, переполошившись за безопасность бородачей. Увы, слишком поздно — чешуйчатая дрянь умудрилась совершить два плевка. Один из рурговчан грустно смотрел на шипящую прореху в кольчуге, другой — сморщившись, тряс обожженной рукой. Не смертельно, но неприятно.

Выручил бедолагу, как ни странно, Свопл. Бочком, готовясь отпрянуть в любой момент, гоблин подошел к раненному дварфу и протянул ему пучок того самого мха, что подобрал ранее. Бородач, застыв на секунду, в удивлении посмотрел на зеленокожего. Тот, развернувшись ко мне, взглядом спросил разрешения. Я молча кивнул — делай, что надо.

Свопл нерешительно приблизился и аккуратно взял лапкой пострадавшую конечность. Рурговчанин болезненно охнул, заставив гоблина испуганно дернуться, но сдержался и замолчал. Отряд затаил дыхание, наблюдай за этой картиной. Да уж, такое не каждый день увидишь…

Свопл, смочив руку водой из фляжки, принялся аккуратно облеплять пострадавшее место. Мох лип на мокрое место, словно заправский пластырь, судя по виду приклеиваясь почти намертво. Вскоре процесс был закончен. Обведя взглядом коротышек, гоблин жестами показал, как будто что-то наматывает. Один из банкиров сообразил быстрее других и протянул полосу ткани — местный аналог бинта. Наложив его на манер давящей повязки, Свопл отступил на пару шагов и выжидательно уставился на пациента.

Дварф, аккуратно пошевелив кистью, сильно удивился, а затем кивнул с одобрением — боль отступила. Подумав немного, бородач поклонился. По рядам компаньонов прокатился ропот: неслыханно! Чтобы дварф кланялся гоблину!

Свопла затрясло мелкой дрожью, но, поймав мой успокаивающий взгляд, он сдержался. Затем, поклонившись в ответ, развернулся и неспешно направился прочь, стараясь не показывать обуревающих его эмоций. Да уж… А ведь мне этих созданий выводить в космос… Вот уж задачка.

Надо ли говорить, что за ужином гоблина ждала двойная порция, да молчаливое признание всех членов отряда?

***

Наконец, примерно неделю спустя, мы добрались до цели нашего путешествия — самому дальнему и позабытому богами коридору. В его глубине находился отнорок — узкий лаз во владения наг. Ворг, склонив голову набок, молча соотнес его ширину с шириной своих плеч. На лице дварфа явственно проступила мысль: Не полезу, ни за какие коврижки.

— И не надо. — ухмыльнулся я. — Ждите здесь, да оборону держите. Сами справимся.

У каждого порядочного рыцаря есть оруженосец. У президента — премьер. У Темного Властелина — приспешник. В какой-то степени теперь я не хуже них. У меня есть гоблин!

Свопл оказался тут как тут, застыв в стойке верности прямо за мной. Как верный дворецкий — понимает даже не с полуслова, а с полумысли.

— Будем отсутствовать около суток, быстрым ползком туда-обратно. — на прощение выдал я напутственную речь и скрылся в отнорке. Ворг молча хмыкнул вслед моей заднице, но комментировать не стал. На удивление, пронесло — никто даже спорить не стал. Понимают, что бесполезно — кроме нас с зелененьким тут никому не пролезть.

Всю дорогу до тайника от гоблина перло помесью радости, благодарности и признания. Казалось, еще немного, и он решится признаться в любви. Впрочем, неудивительно: в такие короткие сроки с уровня помоечной крысы подняться до полноправного члена отряда. Это даже не вертикальная мобильность социального статуса — это прорыв из грязи в князи и кардинальная смена образа жизни! Мне даже страшно представить, что будет, если число таких подопечных слегка увеличить…

Нычка оказалась на том месте, где и была оставлена. Найти ее было попросту некому: почти всех наг перебил в прошлый раз, а больше здесь никто и не водится. Благополучно забрав ценный груз, мы отправились обратно. Вернулись даже быстрее, чем ожидалось — Свопл оказался более выносливым, чем я ожидал.

Дварфы, обступив нас плотным кольцом, едва ли не пускали слюни, глядя на полосы сферрума. На этот раз, радостью и признанием перло от них — как в малинник попал! Того и гляди целоваться полезут, тьфу! Несправедливо! Почему в отряде нет ни одной бабы?

Все, решено. Как в город вернусь — во-первых, проведу капитальный ремонт, да обустрою дом поуютнее. Дом, милый дом — даже гоблин в нем. В роли дворецкого. Главное — не забыть заказать ему черный костюм-тройку, да научить говорить "Посетители, сэ-эр.". Вместо койки поставлю роскошную кровать с балдахином, вместо капканов на полу — ковры. В конце концов, я отныне богач и просто обязан жить в неге! Да и мебели больше надо, и запас продуктов на случай чего — вдруг какие гости придут? Хотя… Что-то подсказывает, что после случая с топором Ворга ко мне и силком не затащишь…

Во-вторых — найду бабу. Как минимум — чтоб по хозяйству хлопотала, как максимум… Носки мои гладила. Или дварфийку посимпотичнее, или служанку с рынка рабов. Второе даже более предпочтительно — и девушке судьбу спасу, и книги по магии поищу. Где им еще быть, как не на черном рынке? Авось и найдется что-нибудь, что поможет с поиском Колдуна. А то пора уже "Фатализм" снять — не люблю, когда над душой что-то висит.

— Это… — Ворг, оторвав взгляд от искрящихся полос, с трудом сглотнул и помотал головой, отгоняя дурные фантазии. — Возвращаемся. Предельная осторожность.

Лица бородачей разом посуровели, превратившись из сопливо-мечтательных в каменно-суровые. Ух, не завидую я тому, кто встанет у них на пути.

Золотой — презренный металл. Люди — гибнут за металл. А дварфы… Дварфы за сферрум!

 

Глава 4. Главное в кузне — работать головой

Стоя перед входом в кузню, я пытался решиться.

Массивное, приземистое здание, аж с семью дымящими трубами и узкими окнами. Такое даже из "РПГ" не взорвать! Вход, представляющий из себя дышащий жаром провал, был похож на портал в преисподнюю — не хватало разве что пронзительных криков грешников. Непонятная дверь куда-то во тьму — и все тут.

Плечо оттягивала сумка с полосками сферрума. Ковать — не ковать? Продать — не продать? Жадность изо всех сил боролась с практичностью, пытаясь заставить меня развернуться и пойти прочь. Но… К черту! И так такого добра целый сундучище еще! Королевство купить мы успеем всегда, а вот без мечей ходить — несолидно. Навыки дроу пробудил все же, фехтовать "научился"! А значит — надо делать клинки. Благо "крыша" теперь есть — всю дорогу домой я пилил Ворга, пытаясь вывести его на чистую воду. Мол, знаю, кто ты — колись. И делись. Властью. И связями. Бородач попыхтел, но спорить не стал — заслуга была на лицо. До звания "героя города" (и, соответственно, до официального отмывания денег через банк) оставалось всего ничего — дождаться следующего сбора Старейшин.

Да и вообще: если на черный рынок все же пойду — лучше обзавестись оружием заблаговременно. В моем положении клинки скорее для статуса требуются — без них могут за слабака посчитать, а это — лишние телодвижения. Мало ли, попадется дурак, в жизни не видевший острых ушей… Отстирывать потом кровь с плаща — оно мне надо? Одним словом, мечи — нужны.

Решительно выдохнув, я отбросил сомнения и шагнул внутрь. Моментально стало нечем дышать: жарко, душно и дурно до ужаса. По чувствительному обонянию дроу ударил целый букет концентрированных запахов: металла, пота, замоченной кожи и пепла с нагаром. Звон молота о наковальню оглушительно долбил по чутким ушам, заставляя с каждым ударом дергано морщиться.

Основным источником света являлся огонь, что затрудняло ориентирование, но придавало помещению шарма. Этакая интригующая полутьма, в которой из обычной руды рождают шедевры. Встав вполоборота к горнилу и стараясь не засвечивать глазки, я огляделся. Сетчатка быстро перестроилась и комната проявилась до малейших деталей. Классическая до ужаса средневековая кузня: плавильная печь, горн, да запасы угля; заготовки в углу, груды железа у стен и почти готовые образцы на прилавке; массивная наковальня почти мне по пояс, да дварф в кожаном фартуке, впечатывающий молот в раскаленную полоску металла.

Визуально оценив толщину его бицепса, я едва не присвистнул — с мою голову, а то и потолще. Такого даже коротышкой не назовешь — язык не повернется! Поперек шире себя. Молот также невольно вызывал уважение: навскидку килограмм двадцать, не меньше. И ведь без устали долбит!

Закончив выколачивать душу из заготовки, мастер ловко перехватил ее клещами и погрузил в бочку с водой. Раздавшееся шипение заставило меня перекорежиться — такими темпами и глухим стать можно! Уж с темноэльфийским чутким-то слухом… Нет уж — чуждо мне это помещение, не мое это.

Дождавшись, пока металл остынет, дварф вытащил свое творение и аккуратно уложил подсыхать поближе к огню. Одет он был весьма специфично — в несколько слоев, как капуста. Один фартук защищал тело, другой — бороду и нижнюю часть головы, прикрывая лицо. Логично — с огнем работает все же. Спалит еще случайно свое достояние — как жить-то потом? Правда, в темной комнате впечатления жутковатые — на мясника похож, из ужастика, где бедных прохожих режут налево-направо.

Кузнец, развернувшись ко мне и приспустив фартук со рта, выжидательно уставился. Некоторое время мы играли в гляделки: бородач пытался пробуравить меня насквозь, а я ждал, пока до него дойдет тщетность этих попыток. Секунда, вторая…Терпение дроу закончилось быстрее, нежели мое. Не сдержавшись, носитель вынырнул из глубин души и так зыркнул на бедолагу, что тот, аж вздрогнув, моментально отвел взгляд. Знай наших! Остроухих…

— Что надо? — хмуро спросил дварф, смотря исподлобья.

Я молча выложил на близлежащий прилавок две серебряных полосы. Лицо кузнеца изумленно вытянулось, а вражда моментально испарилась.

— Откуда? — недоверчиво спросил он, развернувшись и принявшись рыться в соседнем ящике. Наружу была извлечена лупа — по другому этот кусок увеличительного стекла не назвать. И стекла ли? Больше на минералл какой-то похоже, прозрачный кристалл. Сферрум подвергся детальному осмотру — тщательно и со всех сторон. Неужели в такой полутьме, лишь при свете огня, что-то видно?

Хмыкнув, кузнец схватил одну из полос и небрежно кинул в печь. Я лишь крякнул — вот это наглость! Выждав немного, бородач щипцами вытащил заготовку. Затем, медленно и словно решаясь, сплюнул на руку и двумя пальцами аккуратно схватился за край. Секундой спустя, уже увереннее, сжал полосу в кулаке. Мерзкого шипения, равно как и запаха паленой кожи не было — похоже, сферрум не успел даже нагреться. Потрясающая огнестойкость!

— Настоящие. — слегка удивленно констатировал дварф. — Не жалко?

— Жалко. — сознался я. — Но искусство дороже.

Брови бородача изумленно поползли вверх. Кажется, подобной глубины мысли от "этого глупого дроу" он не ждал.

— Что куем? — в голосе подгорного жителя начало сквозить уважение.

— Два клинка. Парных.

— Не кинжала? — удивился дварф. Затем, смерив толщину моих бицепсов со своими, задумался. Раздалось непонятное бурчание:

— Коротковатые будут, легкие… На полноценный полуторник длинны не хватит… Но… Ему и так сойдет… Парные же… Даже удобнее будет махать!

Не выдержав потока идей, кузнец окончательно сорвал фартук с шеи и ухватился за бороду. Затем, продолжая бурчать под нос, начал расхаживать из стороны в сторону:

— На скорость, да ловкость упор сделаем… А попадание прямое и так выдержит — металл добротный, не подведет… Не молотобоец чай… Броню не раскалывать одним ударом — в щель будет бить… И лезвие — со скатом, чтобы скользило… А рукояти… Нет, не пойдет. А вот такие — вполне.

Скорость ходьбы все ускорялась, плавно перерастая в беготню. Того и гляди, вокруг наковальни круги наворачивать станет! Дварф, словно отвечая моим мыслям, зашагал еще быстрее, то и дело переходя на семенящую рысь.

— Покрытие… — нервно бормотал он. — Из чего же сделать покрытие?! Помеси не получится — слишком плотный металл… Но… Нет! А что, если? Хотя тоже нет… А вот… Нет. А если… ДА!!! ТОЧНО!!!

Кузнец остановился как вкопанный. На его лице играла блаженная улыбка — словно он познал все тайны мироздания одновременно. Лицо, до этого казавшееся вытесанным из камня, как-то обмякло, принимая доброе и даже умильное выражение. Как наркоман, до дозы дорвавшийся…

Я непроизвольно попятился — а вдруг это заразно?

— Брв-бр-рв. — затряс головой дварф, возвращаясь в нормальное состояние.

— Полегчало? — осторожно спросил я, стараясь не делать резких движений.

— Деньги есть? — деловито спросил дварф. Затем, помедлив секунду, уточнил: — Много денег.

Я кивнул. Кажется он реально загорелся какой-то идеей — грех не попробовать. Вдруг что-то дельное выйдет?

— Жди. — сухо скомандовал кузнец, скрываясь в подсобке сбоку от печки. Раньше эта дверь была незаметна — сливалась со стеной, да пряталась за углом. Пока ближе не подойдешь — не увидишь.

Какое-то время спустя он вернулся, бережно неся перед собой нечто, завернутое в тряпицу.

— Сплав sher-lak. — лаконично пояснил дварф, сбрасывая полог и открывая миру это.

Дыхание едва не перехватило от восхищения — настолько большой была красота. Вот оно. То, о чем можно было только мечтать. Мой металл. Мой цвет. Мой стиль. Идеал. Обычное совпадение или же указующий перст судьбы?

Продолговатый, с острыми гранями, толстый брусок. Темный, угольно-серый оттенок. Мрачный отлив, до жути похожий на черненное серебро. Полная противоположность светлому сферруму. Кажется, у меня потекли слюни…

Реакцию прятать не стал — не тот случай. Не думаю, что подобное валяется на каждом углу — скорее наоборот, еще один редкий и ценный металл. Не просто же так дварф про деньги спросил…

Бородач, заметив мое одобрение, согласно усмехнулся краешком рта. Затем, любовно погладив брусок, спросил:

— Почти десять лет берег, для подобного случая. Нравится?

— Очень. — не покривил душой я, убирая от греха руки за спину. Подальше. Чисто на всякий случай. Хватательный рефлекс еще никто не отменял…

— Только со сферрумом, беарилом, да поллюксом сочетается. Ждал, пока достойной пары для него не найду. И не зря…

— Кстати, сколько? — на автопилоте уточнил я.

— … — назвал сумму дварф, поняв, о чем идет речь.

Я открыл рот и, едва сдержав рвущееся наружу мычание, молча его прикрыл. Мда. Нехило. Такими темпами о собственном королевстве можно забыть…

Жаба торопливо засучила лапками, подбивая меня на злодейство. По ее мнению, коротышку было проще прибить, чем платить такие деньги. А кузнеца и другого можно будет найти… Потом…

Стиснув зубы, я героическим усилием отбросил в сторону жадность, а жабу слегка придушил. Черный брусок не то, что хотелось — его желалось до глубины души. И, пожалуй, даже еще глубже — если есть куда. Что-то (возможно, та самая душа) подсказывало, что это не простое "хочу", а нечто куда большее. Скорее даже — "ЭТО НАМ НАДО!!!". Чувство предвидения, не иначе.

Дварф, видя подобную внутреннюю борьбу, уточнил:

— Можно в рассрочку.

Это стало последней каплей — я мысленно сплюнул и протянул кузнецу руку. Тот, гадливо ухмыльнувшись, принял рукопожатие. Моя кисть практически полностью скрылась в его лапище. Улыбка на лице бородача мигом расползлась еще больше. Эх…

Нет нужды даже читать мысли — на лбу все написано. Никогда не понимал людей, меряющихся силой подобным образом. Переизбыток тестостерона, не иначе. А то и поболе — комплекс мелкого, гм… ну вы поняли. Тот самого, что болтается.

Дварф, предвкушая мои муки, напряг руку. Мышцы, способные махать двадцатикилограммовым молотом, словно детской игрушкой, зашевелились и заходили ходуном. Давление усиливалось с каждой секундой — видя мою невозмутимость, он увеличил напор. Глу-упо. Видимо тут действительно забыли, что дроу — это вершина пищевой цепи. Пожалуй, надо напомнить.

Рукой действовать неудобно — силенок, конечно, мне хватит, но вот размер явно не тот. Эту его лопату даже обхватить толком нельзя — слишком большая. Изобразив на лице скуку, я вырастил магический щуп — такой же, каким связывал гоблина. Затем, вытянув его потоньше, бережно обернул вокруг кисти дварфа — там, где были мои пальцы. И, зевнув, начал сжимать. Медленно, не торопясь, с расстановкой. Давая понять, что это — лишь демонстрация.

Кузнец, ошалевший от смены ролей, сопротивлялся изо всех сил. О победе речи уже не шло — он пытался хотя бы сдержаться, не уступить и не сдаться. Увы. Тщетно. Лицо бородача покраснело от натуги, а локоть начал едва заметно подрагивать — верный признак огромного напряжения.

Я, картинно изогнув бровь, увеличил напор. Бородач сломался через секунду — из его горла вырвался болезненный вздох, а на виске вздулась жилка. Ухмыльнувшись точно так же, как он сам до этого, я слегка повел кисть вниз. Дварф, не сдержавшись, плюхнулся на колени. Во-от. Во-от так. Там ваше мес-сто, низ-сшие рас-сы.

От носителя пришла волна солидарности, смешанная с хищным шипением. Кажется он возбудился…

Именно это и заставило меня опомниться — испуганно вздрогнув, я, отпустил кузнеца. ИДИОТ! Велико достижение — кисть коротышке сломать! А дальше-то что?! Чем он тебе меч ковать будет?! НОГОЙ?! ДОЛБАНУТЫЙ КРЕТИН!!!

Я потупился и смущенно кашлянул, пытаясь выразить этим свое сожаление. Бородач, отдышавшись, посмотрел на меня снизу вверх.

— Силен. — констатировал он, с болезненной гримасой разминая поврежденную руку.

— "Поиграл мускулами", блин. — подумал я, мысленно кляня себя за неосторожность.

— Достойным хозяином для клинков станешь. — констатировал дварф.

Я лишь молча помог коротышке подняться. Бородач, помедлив еще немного, нехотя пробурчал:

— С меня скидка.

Воистину, иногда чужая логика ставит меня в тупик…

***

Гениальные мысли, как правило, приходят внезапно. Вспыхивают яркой лампой во тьме, заставляя кричать "Эврика". Осеняют тебя своей простотой, да идеальным решением наболевшей проблемы. Однако, у них есть проблема. Большая, мерзкая и до ужаса преотвратная. Гениальные мысли приходят куда позже, чем надо.

Так и случилось. Всю дорогу домой я размышлял о черном металле. По словам кузнеца, по прочности этот сплав практически не уступал сферруму, а по гибкости так и вообще превосходил. Единственное что — был полным антиподом в магическом плане. Если сферрум ценился, как "металл магов" — элемент, способный пропускать, накапливать, да увеличивать силу магических волн, то сплав шер-лака работал с точностью до наоборот: отталкивал колдовство и ослаблял поток маны. Согласно легендам, в далеком прошлом оба этих ценных ресурса использовались на войне. Меч, посох, или любое другое оружие — с вкраплением сферрума, чтобы усиленной молнией по врагу долбануть. Щит или броня — с частями шер-лака, дающим магическую защиту и возможность отразить нападение вражеских колдунов. Более того — прелестью этих металлов была их взаимная сочетаемость. Усиление не блокировалось защитой, и наоборот.

Примерно то же самое предложил и кузнец: один меч — атакующий, другой — оборонный. В одном — больше сферрума, в другой — сплава шер-лака. Загвоздка была лишь в совмещении материалов — как именно нанести одно на другое, не перекрыв полностью. Для тока энергии надо было оставить "выход наружу" — это и было основной проблемой при ковке. Идея, по сути, довольно проста, но исполнение… "Стержень" меча из сферрума, а покрытие — из шер-лака. Причем самый кончик, да гарду, не покрываем — иначе работать не будет. А это, для уровня местного развития технология, до ужаса сложный и длинный процесс.

Какая-то мысль не давала покоя всю дорогу домой — настырно тычась, она ускользала в последний момент. Лишь зайдя к себе на участок, меня озарило. Вот она — та самая "эврика". Диффузия, мать ее. Зачем пыхтеть, пытаясь выплавить что-то в средневековой доменной печке? Зачем мучиться, раз за разом стуча молотком в наковальню?

Жаль, что стереотип оказался настолько силен. Раз клинки — значит ковать. Раз ковать — значит кузня. Кузня — кузнец. Кузнец — значит умелец, кузнец-дварф — значит лучший из лучших умельцев. Тьфу! У нас же есть МАГИЯ!!! Магия, м-мать ее. Мы же — творцы! После слияние с дроу туева куча умений вернулась — почему нет? Захотел — создал колдовской молоток, да заставил его раз за разом долбить по железке. Любой формы. Размера. Веса. Параметров. Почему в процессе ковки заготовку то и дело помещают обратно в печь? Правильно, для равномерной накалки. Как от наковальни, так и от молота она остужается, а следовательно, теряет свои свойства. Но это же — примитив! Это же — для простых человеков!!! А мы — не они.

Что, если создать раскаленную наковальню? И пламенный молот — такой, который будет лишь нагревать при ударе? Или еще круче — готовую форму из чистого воздуха, в которой можно будет отлить меч нужной формы?

Грязно выругавшись, я поплелся обратно. Кузнец к моему возвращению почти разобрался с текучкой и прибирал кузню — рабочий день был закончен. Услышав мою просьбу, бородач выпал в осадок. Все уважение улетучилось моментально, сменившись непониманием и недоверием.

— Тебе никогда не постичь искусство ковки! — презрительно скривил губу дварф. — И не узнать наших секретов. Зачем ты просишь об этом?

— Нужны они мне больно! — не менее презрительно ответил я. — Мне бы кузню на сутки, да чтоб никто не мешал.

— Чии-иго? А осилишь? — бородач посмотрел на молот в углу, весивший должно быть под центнер. Тот, которым он колотил в прошлый раз, валялся рядом и был меньше в несколько раз. Видимо, большой был для подмастерья-молотобойца, а мелкий — для тонких работ.

Кажется, инцидент с рукопожатием упрямца ничему не научил.

— Раз плюнуть. — я напрягся, и "хлыстом воздуха" приподнял кувалду над полом. Фуф! Не так сложно, как представлялось.

У кузнеца округлились глаза. Здоровый молот, вися в воздухе и покручиваясь вокруг оси, случайно задел стоящий рядом верстак. Тот хлипко треснул и отчетливо зашатался. Упс. Главное — не промахнуться, когда стучать буду, а то пол-стены разнесу. А вообще, нужно придумать что-то получше, чем это. Подвесил на колдовской веревке — вот и болтается. А ведь для ковки крепкая хватка нужна…

В глазах дварфа медленно разгорался интерес.

— Спорим что ничего дельного не создашь? — азартно выпалил он.

— Спорим!

И ведь создал…

 

Глава 5. Кузнец своего счастья

Поругавшись для порядка немного, мы перешли к обсуждению деталей.

— Если выигрываю — шер-лак мой бесплатно.

— Идет! — отмахнулся кузнец. — А проиграешь — весь сферрум мой.

Подглядывать, надеюсь, не будет. Не потому, что секретничаю, а потому, что засмеет — ведь первый блин, как известно… По срокам договорились на двое суток — для создания базовой заготовки более, чем достаточно. Пришлось даже подписать договор, вспыхнувший мягким светом. Судя по довольному лицу дварфа подпись скреплялась магически, и обмануть его, сбежав с материалами, отныне не было ни малейшей возможности. В случае же их порчи я должен был компенсировать потерю в денежном эквиваленте, или же иными услугами в надлежащем объеме. Например, услужением, иными словами — долговым рабством. Мда. Пусть так.

Наконец, проводив бородача и заперев за ним дверь, я принялся за работу — выставил табурет строго по центру комнаты, да уселся на него. А что? Спешка тут ни к чему, первый этап — понять, как это сделать. Плюнув на все, я притянул колени к груди и положил на них голову. Мысли текли плавно, одна сумасброднее другой. Минут десять спустя начало появляться что-то умное, правда, довольно в малых количествах.

Итак, что мы, люди от кузни далекие, знаем о ковке? Накалить — постучать, охладить — шлифануть. Вуаля. Меч готов. Жаль, что на практике это намного сложнее. Пожалуй, стоит разбить работу на пункты, и выполнять их последовательно.

Во-первых, накал должен быть равномерным, со всех сторон прогревая металл. Иначе — неоднородная структура и подобное прочее. Будет хрупким и ломким. Что мы для этого можем сделать? Печь — отпадает. Массивная, неудобная, требует знаний. Как правильно горном дунуть, какую температуру поддерживать, сколько угля — и другие детали. Обратимся к нашей известной помощнице — магии. Скажем, создадим шарик… магмы! Даже не шар, а брусок — прямоугольник, похожий на форму для литья и совпадающий с заготовкой. Идеальный разносторонний прогрев! Главное — не перебарщивать, иначе можно испортить металл. Вернее — сферрум. Контроль над температурой, едва доходя до точки плавления — и никак иначе. Кипятить явно не стоит. Идем дальше.

Во-вторых, стучать по клинку следует…также, как и нагревать. Равномерно, придавая ему нужную форму. Я протянул "щуп" к мелкому молотку и, подняв его, помотал в воздухе. Железная дура быстро откликалась на команды, но вот точность — сильно хромала. Не катит. Там сильнее ударю, тут послабей — вот тебе и толщина разная, и вместо меча черти пойми что. Может, попробовать магический пресс? То же давление, но со всех сторон. Хм-м! А что, идея. Даже пресса не надо — тот же прогреватель из магмы взять, сплющить, да остудить резко — сразу готовая форма получится.

Однако, как подобное провернуть? Это то самое "в-третьих" — равномерное охлаждение. Сунуть в бочку с водой — глупо и нелогично, слишком большая разница в температурном режиме. Медленно остывать будет, слоями, а это немного не то. Хочется именно цельный клинок, сродни таким, что делают в космосе, в условиях невесомости. Стоп. Космосе! Гениально! А что, если магически создать некую область… ведущую в иной мир?

От дроу пришла волна удивления. Он и в полном расцвете сил не был на такое способен, а уж теперь… Я лишь отмахнулся — туфта, надо лишь отыскать способ. Не обязательно рвать ткань мироздания, создавая дыру сквозь пространство. Достаточно лишь добиться того, чтобы в одной конкретной точке этого мира не действовали законы природы. Например, в плане температуры был абсолютный ноль. По Кельвину. Хи-хи. Блокируем все внешние воздействия на этот "кусок" воздуха, да начнем плавное охлаждение — глядишь, и получится идеальная морозилка. Главное — удержать защиту, иначе — бабахнет.

И, наконец, в-четвертых: шлифовка и правка. Тут проще некуда — создать завихрение воздуха, да прилепить на него кучу песка, или другой абразив. Чем не магическая шлифовальная машина? Даже в розетку втыкать не надо…

Стоп! Сто-оп! Вот же глупый Темпус… Подобным способом можно создать клинок лишь из сферрума — а шер-лак остается. Что, им потом сверху накапывать, как расправленным воском? Композит — вот наше все. Искусственно созданный неоднородный сплошной материал, состоящий из двух или более компонентов с четкой границей раздела между ними. Многосоставный материал будущего, сочетающий свойство сразу нескольких базовых элементов. В принципе, должно получиться неплохо…

Внезапно меня пронзила мысль, от которой перехватило дыхание. А зачем пытаться сделать двусоставный клинок? Зачем мучиться с композитом, покрывая сферрум шер-лаком? Не проще ли сделать… иначе?

На миг я даже усомнился в своих силах. Храбро. Очень храбро. Хватит ли сил? Затем, встряхнув головой, решительно кивнул. Сам себе, как дурак… или же гений? Этот мир такого не видел — зуб даю. Гибридные материалы — венец эволюции, получаемый методом скрещивания. Берут несколько составляющих, причем разных — да лепят из них единое целое. Структура — другая, а свойства — сохраняются. Наследственность, так сказать. Подобно селекции видов, "отбирая лишь лучшие сорта кофе".

Что, если расплавить оба драгоценных металла? А потом, словно в детстве, играя в алхимика, смешать их в котле? Ну или без оного — главное смешать. И остудить. Резко. Это же идеальный процесс диффузии! Получится нечто невиданное. Если, конечно, взрыва не будет.

Я встал со стула и, потянувшись, вскинул руки. Начинающий куец Темпус, ваш выход! Куй, пока манна не кончилась.

***

Разделить брусок шер-лака ровно напополам оказалось сущим мучением — едва не помер, терзая его магией воздуха. Однако, сложно оказалось лишь в самом начале — стоило слегка углубиться, и процесс пошел куда легче. В итоге у меня оказалось всего поровну: две части сферрума и два кусищи шер-лака. Теперь дело стало за формами…

К тому времени, когда я закончил их создавать, терпение хозяина кузни закончилось. Не выдержав, бородач вскрыл запертую дверь и начал тихонько подкрадываться. Я лишь раздраженно мотнул головой, стараясь не отвлекаться. Передо мной, озаряя полутьму всполохами, творилось таинство ковки. Точнее — первой ее стадии, плавления материала. Уверен, что о литье тут мало чего знали — уж слишком слабые печки.

Кузнец, пораженный открывшейся картиной, застыл на месте. Посреди комнаты, плавно вращаясь в воздухе, зависло два продолговатых бруска угольно-бордового цвета. Создать их оказалось на удивление просто — все тот же огнешар, только погорячее. Лавовый брусок — назовем это так. Помучаться пришлось лишь с размерами — больно уж необычной была форма.

Сосредоточившись, я принялся плавно наращивать температурный режим. С каждой секундой становилось труднее — как ни крути, но я не огненный элементаль. Даже с расстояния в добрую дюжину метров ощущалась волна жара, исходящая от брусков. По субъективным ощущениям, температура внутри зашкаливала за полторы тысячи градусов — по крайней мере кусок железяки, положенный щупом на их поверхность, быстро расплавился. Пришлось спешно подтаскивать щупом бочку с водой — не дай бог, загорится вдруг что. Также вскоре пришлось устраивать охлаждение — слабыми "порывами ветра" пытаться создать центробежную силу, удерживающую в себе жар. Слабовато, но получилось.

Шер-лак сдался двадцать минут спустя, когда я, пыхтя от напряжения, прибавил еще пару сотен градусов. Сферрум — четверть часа спустя после него, примерно на двух тысячах с хвостиком. Вне себя от радости, я прислушался к ощущениям: внутри брусков что-то явственно булькало. Да! Получилось!

Хозяин кузни, до этого стоявший каменной глыбой, шепотом выругался и скинул с себя фартук. Правильно — как в парилке сидим. Однако, это еще не конец! Высунув язык от усердия, я принялся усиленно вращать брус, уподобляя его лотерейному барабану. Кручу-верчу — перемешать хочу! Этакий магический миксер. Сначала в одну сторону, затем — в другую.

Вспомнив пару приемов барменов, я радостно захихикал и в такт мыслям тут же попытался воплотить это в жизнь. Дварф икнул и попятился, с опаской наблюдая за раскаленными брусками, мотающимися туда-сюда. Джин-тоник, пожалуйста! Взболтать — но не смешивать. Перехватив формы поудобнее (щупами, разумеется), я принялся бешено их трясти, то и дело переворачивая. Больше диффузии, мать ее! БОЛЬШЕ!

Парой минут спустя что-то подсказало: хватит, почти готово. Теперь — следующий шаг: Великое и Мгновенное охлаждение. Местные маги умеют работать со стихией воды, совмещая ее с холодом — это я знаю наверняка. Противоположности, первородные элементы и все такое. Можно огненный шар колдануть, а можно — ледяную сосульку. Просто до безобразия — и ребенок справится.

Я, конечно, в магии потупее иного школьника, но все же… Даже думать особо не надо — берем, да плюс меняем на минус. Были бруски раскаленные — станут заледеневшие. Колдовал нагрев — буду колдовать охлаждение. Причем, стиснув зубы, ускоренно — чтобы началось резкое и мгновенное замерзание.

Оставив бруски в подвешенном состоянии, я принялся подготавливать рабочее место. Кусок воздуха в метре от них начал медленно изменяться, корежа окружающее пространство. Плюс и минус, вода и огонь, тепло и холод. Вечная вражда, вечная борьба. Температура в кузне мгновенно упала — ни о какой парилке уже и речи не шло. Повеяло прохладой, заставив поежиться.

Формы с мечами начали глухо потрескивать, намекая на недовольство подобным соседством. На лбу проступили капельки пота: на этот раз было намного сложнее. Упрямо стиснув зубы, я продолжил понижение градусов. Наконец, когда руки начало потряхивать от натуги, получилось. Кусок воздуха "плыл", колыхаясь маревом, словно от палящего летнего солнца, но… со знаком наоборот. Что-то наподобие космоса: ни кислорода, ни атмосферы — лишь вечная мерзлота.

Затаив дыхание, я резко сунул бруски в кусок ледяного пространства. Раздалось оглушительное шипение, и всю комнату заволокло паром. Дварф, секундой назад осторожно приблизившийся, испуганно отпрыгнул назад и тут же закашлялся. Мигом спустя последовал его примеру и я — воздух стал отвратительно удушающим. Кр-ретин. Пришлось в срочном порядке создавать пару "порывов ветра" — но не спасло. Пар валил, и не думая прекращаться. Пятясь задом вслепую, мы начали отступать поближе к двери. С каждым шагом бруски удалялись все дальше, и удерживать их становилось сложнее. У самого выхода я продолжал охлаждение на последнем дыхании, вкладывая все свои силы. Ощущения были такие, словно пытаешься сделать снеговика. Большого. Метра под три высотой. И ком, что ты катишь перед собой, весит как три или четыре тебя. А еще — ты катишь его в горку, наверх, рискуя в любой момент подскользнуться.

Спасение пришло лишь на последней секунде — тогда, когда показалось что я вот-вот сдохну. Звук, волной прокатившись по кузне, оповестил о конце охлаждения. Сначала — "Хрусь" или "Тресь" — с таким звуком ломаются кубики льда, помещенные в горячую воду. Затем — "Дзынь" или "Трень" — как когда бьется хрусталь и взрываются лампочки в люстре. И, наконец, "Бдумс" — как когда что-то массивное падает на пол. Напряжение резко исчезло, словно с плеч свалилась гора.

— Получилось. — прошептал я, расплываясь в идиотской улыбке от уха до уха. И упал. Лицом в пол. Без сознания.

***

— Вж-ж — вш-ш, вж-ж — вш-ш.

Боги, какой же противный звук. Поспать мне кажется не дадут.

— Вжж-ж, вшш-ш. Вж-ж.

Пронзительно еще так, с обреченностью… Так узники в камере смертников пилят решетку, зная, что не успеют к моменту казни. Или туристы пилят какой-нибудь баобаб — маленькой, карманной игрушечной пилочкой.

Я натянул одеялко повыше и перевернулся на другой бок. Спа-атки.

— ВЖЖ-ВШШ-Ш. — с удвоенной громкостью резануло по мозгу.

Урроды. Как же не хочется просыпаться… С трудом приоткрыв глазки, я осоловело ими захлопал. Закопченный потолок, хм. Куда меня занесло в этот раз? Привлекая внимание, мимо грузно протопал какой-то грузчик и уселся неподалеку. Гипертрофированные мышцы, всклокоченная борода, печаль и тоска на дне глаз.

— Не пилится. — сказал он. — Совсем.

Я сочувственно кивнул, щипая себя за ляжку и болезненно ойкая. Не снится. Все мышцы гудели, словно после длительной тренировки. Огляделся более внимательно: лежу на полу, на затертом матрасе. Под головой какой-то кулек, накрыт чьим-то плащом. Вокруг — стойки с железками, да печь вдалеке. Вывод: я спал посреди… кузни?!

— Как тебя вырубило — сюда затащил, да отдыхать уложил. — прогудел грузчик. — Почти сутки прошли, недавно — обед был.

В животе, отзываясь на эти слова, пронзительно забурчало. Бородач, усмехнувшись, удалился куда-то, вскоре вернувшись с миской каши в руках. По крайней мере, это было похоже на кашу.

— Так вот. — продолжил он, пока я уминал припозднившийся "завтрак". — Чем-только не пробовал — ни царапинки. Прочность — жуткая. Чудо, а не мечи…

На этих словах меня переклинило. Память, встав на место щелчком, принесла все подробности прошлого вечера. Пружиной подскочив с места, я бросился к верстаку, по пути спотыкнувшись об обломки магма-брусков. На стойке, закрепленные в специальных пазах, лежали клинки. Пока еще — грубые и оплывшие, шершавые и шероховатые. Черные — переливающиеся темными искрами. Серые — блестящие серебром. Непонятные. Но… Даже в таком состоянии — безумно красивые. Во рту мгновенно скопилось столько слюны, что показалось, что я сейчас захлебнусь.

Дварф, подойдя, молча взял лежащий рядом напильник.

— Вж-ж, вш-ш. — повторился душераздирающий звук. Никакого эффекта. Поверхность клинка осталась девственно целой, словно по ней вместо рифленой железки возили пером. Напильник же начал стесываться буквально на глазах, превращаясь в гладкую палку.

— Песок есть? — деловито спросил я.

Хозяин кузни впал в ступор, осмысляя запрос. Неужели трудности перевода?

— Толченая каменная крошка? — полувопросительно уточнил бородач, тыкая пальцем в один из углов. Подойдя, я хапнул небольшой увесистый мешочек и, развязав горловину, запустил туда руку. Чем-то на цемент похоже: серое, да пылеобразное. Впрочем, в качестве абразива сойдет.

— А бочка или коробка средних размеров?

Еще один тычок пальцем. Такс, что тут у нас… Кадка циллиндрической формы, да еще с крышкой. Идеальный размер — как раз под мечи!

— Глина или загустевшая грязь?

Дварф удивленно округлил глаза, однако тут же догадался, для чего это надо.

— Рыбий клей. — он протянул мне банку, снятую с полки. — Застывает мгновенно. Для обработки рукоятей использую, кожу приклеивать.

— Годно. — обрадовался я.

Банки хватило аккурат на всю кадку — все до единой щели были замазаны. Засыпав примерно на треть каменной крошки, я выбросил в пространство сырой маны. Была обычный абразив — станет магический, более прочный и устойчивый к истиранию. Затем я сунул внутрь клинки и закрыл крышку. Идеальный размер — как раз по длине. Повезло. Подумав немного, я приклеил крышку остатками клея — вдруг отвалится? И, наконец, подвесил кадку в воздухе на щупе.

На этот раз все было по уму: процесс обзавелся техникой безопасности. Недолго думая, я создал круг внутри круга, заставив два "хлыста воздуха" кружиться друг против друга. Один — по часовой стрелке, другой — против. Этакая двойная сфера, создаваемая быстрым вращением. Даже если пыль через первый круг пролетит — на втором остановится.

Силы было решено экономить — тело еще побаливало после вчерашнего. Как прикладывать меньше усилий, одновременно увеличив крутящий момент? Правильно — используя зубчатый механизм. Дирижируя руками в воздухе, я принялся творить. Получилось довольно убого и кривовато, но все же — оно работало. Скрученные из магических щупов шестерни вращались довольно быстро — сказывалось нулевое трение, да отсутствие прочих подобных эффектов. Присоединив один конец "цепи вращения" к кадке, я вырастил на другом удобную ручку и начал крутить. Дребезжащий звук до ужаса напомнил земные бетономешалки — ностальгия, эх…

С шестеренками работать было одно удовольствие: один поворот ручки равнялся пяти-шести вращениям кадки. Лафа. Лишь спустя двадцать минут до меня начало медленно доходить, что здесь что-то не так. Продолжая крутить, я задумался. Точно! Легкость, с которой все получается. Раньше даже пару щупов было трудно держать, а сейчас — целых семь без проблем. Неужели это последствия чрезмерного напряжения? Как с мышцами: на износ поработал, потаскал тяжести — стал сильнее. И вчера тоже самое — колдовал на пределе сил, выдохся — а сегодня лимит сил вырос. Пожалуй, подобное надо проделывать чаще… Хотя может тут и Комод виноват — благодаря умениям дроу затраты на колдовство снизились, вот и легче теперь.

Часом спустя кадка не выдержала и с хрустом сломалась, выбросив в воздух целое облако пыли. Осталось лишь похвались себя, да порадоваться предусмотрительности: защитный барьер из кругов справился на все сто. Дварф напряженно подался вперед — он ждал результат. Дождавшись, пока облако перестанет клубиться, я отключил магию. На пол, возмущенно звякнув, что-то упало и было тут же засыпано кучей пыли.

Кузнец, не выдержав, метнулся вперед и начал нервно разгребать насыпь. Сначала показался кусок рукояти, затем — нижняя часть лезвия. Гладкие, плавные, почти что зеркальные внешне. Идеально ровная поверхность. Бородач шумно выдохнул, вложив в этот простой звук целое озеро восхищения. Кажется, я только что выиграл спор.

 

Глава 6. Бдзынь и Дзен

Правка и доводка мечей до ума длилась почти трое суток. Спать коротышка отказывался, приняв это за вызов своему мастерству. Судя по звукам, кузнец спал урывками, отрубаясь буквально на пару часов, а затем вновь поднимался "к станку". Украшение и подбор обмотки для рукояти, поиск баланса и тесты режущей кромки, да куча подобного прочего. Пришлось раскошелиться на дорогущий точильный набор из кристаллов — обычные инструменты просто не брали мечи.

Самое интересное — что мне доступ в кузню был запрещен. Вредный бородач запер дверь, да для верности припер ее наковальней — войти стало практически нереально. Ломать стену и портить отношения категорически не хотелось — пришлось стиснуть зубы и ждать. Ночевать на крыльце, попросту тратя время, было довольно глупо, так что я посвятил его жизненным мелочам: в основном обустройству дома.

На третий день, когда я пришел проверить прогресс, в кузне загрохотало. Раздался скрежет чего-то тяжелого, а затем дверь отворилась. Показалась голова дварфа — всклокоченная и встопорщенная, очумелая, не от мира сего.

— Нужны камни. — сказал он. — Драгоценные.

Я картинно изогнул одну бровь:

— Мне бы тоже пригодились…

— Дурак. — отмахнулся кузнец. — В рукоять. Для завершения образа.

— Любые? — невольно заинтересовался я.

— Дважды дурак. — скривился дварф. — Чем дороже — тем лучше. Почему — объяснять?

— Нет.

Тут и так все предельно понятно. Чем дороже цена — тем выше редкость и, как, правило, добротнее свойства. Самые дорогие камни — алмазы, и ценятся они из-за своей прочности. Что еще для мечей подойдет, как не они? Мы же парадный клинок делаем, безвкусно украшенный. Наоборот — боевой, прочный и крепкий. Обычные побрякушки рассыплются в пыль, не выдержав чужого удара. Алмазы же — сдюжат, хотя могут и покрыться царапиной.

— Размеры какие? — вопросил я.

Кузнец молча показал пальцами. Нехило. Подобные камни стоят целое состояние…

"Почему не сделать простой хвостовик?" — скажете вы и… смущенно умолкните. Самим не смешно? А материал какой будет? Обычная сталь? Ну коне-ечно! Мы же простую железку сковали, а не мечи-кладенцы. К ней стальное навершие, да хвостовик — самое оно! Которые после первых дождей — заржавеют, а после десятка битв — отлетят к чертовой матери. Или помнутся. Погнутся. Поломаются. Нет уж, если делаем супер-оружие — будем держать марку качества. Везде и во всем. А значит — алмазы.

Увы, поход по рядам ювелиров меня огорчил. Максимум, что там лежало — это обычные побрякушки, годные лишь дамам на шею. В ответ на мои просьбы "проверить на прочность" торговцы пучили глаза и торопливо убирали товар — даже замахнуться не успевал. Хнык.

Усевшись на ступеньки очередной каменной лавки, я пригорюнился. С одной стороны — странно, вроде алмазы как раз под землей добывают. У дварфов их должно быть до кучи и больше. С другой — какая, к чертям, разница, если искомого все равно не найти. Озарение, пришедшее в голову, было попросту гениально: корунд! Один из самых прочных драгоценных камней после алмазов, другие названия — сапфир и рубин. И то, и другое — одинаковой плотности, прочности и физических свойств, лишь разной расцветки. То, что надо. Более того — оно у меня есть! Та самая шпинель, найденная в тайнике гоблина.

По цвету — почти совпадает, по внешнему виду — вроде бы тоже. Учитывая мои скудные познания в ювелирном искусстве, я мог сделать ошибочный вывод. Вдруг она — не шпинель? Вдруг — корунд? Да и магией явственно обладает — далеко не простой камушек.

Другое дело, что она — ОДНА, а мечей — двое. Как быть? Неужели придется пилить? Вернувшись домой, я достал драгоценность и начал задумчиво покусывать губу. Внешне — стекляшка невзрачная, но вот при магическом взоре… Красотища. Как целая галактика в космосе — мириады искорок, завихрений и тучи туманностей. Блестит, переливается и, кажется, даже живет своей жизнью.

Эх, ладно, попытка не пытка. Сколдовав "лезвие воздуха", я поднес его к камню и сделал пробный надрез. Шпинель, злорадно мигнув, мгновенно всосала в себя всю манну заклятия, растворив его без остатка. Захотелось совершенно по детски открыть рот: как так?! Все дальнейшие попытки окончились тем же — чертов камень впитывал магию, словно губка — воду. Лишь в самый последний раз, когда я накачал "лезвие" энергией под завязку, удалось добиться целых трех секунд его жизни. И то результат нулевой — ни царапки на камне. Тьфу! Это явно вызов моей гениальности!

Я начал крутить шпинель перед глазами, детально осматривая каждую грань. Должен же быть способ ее разломать! Может, магию заменить физическим действием? Присев на корточки, я с силой потер камень об пол. На полу — царапки, камню — хоть бы хны. Хм-м. А что, если попробовать точечный удар? У любой, пусть даже сверхпрочной поверхности, есть уязвимая точка. Если ткнуть в нее чем-то острым — можно сломать даже самое толстое бронестекло, одним слабым ударом. Следовательно, стоит найти в шпинели что-то подобное.

Осмотр продолжался минут пять. Стоп! А это что? Застыв на миг, я нахмурился. Примерно по центру "галактики" внутри камня пролегала тонкая трещина — черная, едва заметная глазу линия. При беглом осмотре — незаметная абсолютно, при не-беглом — тоже, если не знать, куда вглядываться. От предвкушения засосало под ложечкой — неужели пилить ничего не придется?

Сосредоточившись, я выпустил тончайший "щуп воздуха", уменьшив его настолько, насколь был способен. Вместо силы сделаем ставку на скорость — авось не всосется. Получилось нечто вроде тонюсенькой ниточки, едва видимой на фоне искорок в камне. Эх, была не была! Я стиснул зубы и потянулся концом нити к трещине. Затем, замерев, покачал головой. Негоже, мсье Темпус! Вновь забыли про технику безопасности…

Спустившись в подвал (а зачем он еще нужен? если камень рванет — хотя бы мебель спасу!), я подвесил шпинель на щупе и вновь протянул нить. Передо мной крутилось несколько направленных полусфер — таких же, какие защищали кузню от пыли. Других способов защиты от магии я колдовать пока не умел — увы.

Чем дальше был камень от глаз — тем хуже было видно то, что внутри. Напрягая зрение и действуя больше по наитию, я подвел "нить" почти к центру трещины. Затем, стиснув зубы, решился и… разогнав на пределе возможностей, ткнул ее глубже. Некоторое время ничего не происходило, и я даже расслабился, но затем…

Последовавший взрыв с легкостью снес полусферы и отшвырнул меня, словно кутенка. Пролетев несколько метров, моя тушка с хрустом врезалась в стену и обессиленно стекла на пол. Сквозь наступающее затмение я уловил звук падения: целых два звука, один за другим. Два кусочка шпинели. Два…камня. Две…рукояти. У меня… Получилось.

***

Я пришел в себя от прикосновения чего-то влажного. Свопл, как мама-наседка, хлопотал около меня, прикладывая на лоб мокрую тряпку. Рефлексы убийцы на этот раз не сработали — видимо носитель подсознательно чует настрой окружения, и реагирует лишь на угрозу. Ворг по щекам ударить хотел — вот и огреб в ответ. Гоблин же — помогает, вот и остался нетронутым.

Спина болела неимоверно — казалось, на меня упал дом. Большой. Каменный. О пяти этажах. Хотя в данном случае, скорее, верно обратное: на дом упал я. Интересно, сколько ребер в такой ситуации сломал бы обычный людишка? У хумансов тело явно слабее…

С кряхтеньем поднявшись, я благодарственно кивнул Своплу и пополз в центр подвала. Сокровище нашлось относительно быстро — почти там, где упало. Две половинки немного разнесло взрывом, но все же не так далеко — нашлись почти сразу. Схватив одну из них "щупом воздуха", я со всей дури припечатал ее в пол. Жестоко конечно, но… Надо же свойства проверить. Чудно! Ни единой царапины на шпинели, а на полу — отколот кусочек. И форма хорошая — прямоугольный треугольник, с одним концом подлиннее, и одним — покороче. Могло быть и хуже

— Молоток принеси. — скомандовал я.

Свопл пискнул что-то в ответ и испарился. Пока его не было, шпинели подверглись нешуточной трепке: долбились о стены и потолок, да друг об друга… Вершиной издевательства над камнями стал урок рисования: высунув язык от усердия, я принялся чертить ими по полу, используя вместо мелков. На удивление, они с честью выдержали испытание, с легкостью процарапав рисунок.

Раздавшийся скрежет заставил меня испуганно замереть. Такое бывает, когда кто-то волоком тащит за собой что-то тяжелое. Мерзкий звук, до ужаса похожий на тот, что был в подземелье на пустошах. Там, где я спрыгнул в яму с костями. Там, где мое прошлое тело сожрали. Я невольно поежился и на автомате призвал Керро'тарн. Выходи по одному, сволота!

К скрежечащему звуку прибавилось усердное пыхтение, сбив с меня агрессивный настрой. Свопл?! Раздавшееся следом бумканье, а следом за ним испуганный писк, подтвердили мое предположение. Наконец, тяжело дыша и отдуваясь, гоблин заполз в комнату, с натугой волоча за собой молоток. Двуручный. Тяжеленный. Размерами больше его самого.

— Из сарая. — кое как отдышавшись, быстро протараторил он, испуганно прижимая уши. — Друго-уво не было.

Я лишь усмехнулся, развеивая проклятый лук и колдуя "щуп воздуха".

— Йех! Дзынь! Ух! Хщ-щ! — с молодецким уханьем, молот несколько раз долбанул по шпинели.

Прекрасно! Как и думалось — никакого эффекта. Идеальное украшение для идеальных клинков. Улыбаясь до самых ушей и то и дело покряхтывая, я вышел из дома и поковылял к кузне.

***

Наконец, томительное ожидание прекратилось и бородач устало вышел во двор. Я тут же заинтересованно подался вперед — неужели мучения кончились?

— Готово. — усмехнулся кузнец куда-то в усы. — Пошли. — и, грузно переваливаясь, удалился обратно.

Я, словно собачка на привязи, побежал следом. Даже не любопытство, нет — Жгучий Интерес с больших букв жег мою душу, заставляя увеличивать скорость с каждым мгновением. Не выдержав, я перешел на бег и, едва не снеся дверной косяк, залетел в комнату вперед коротышки.

В отдалении, на простом верстаке, лежали ОНИ. Захотелось взять, и заплакать, а то чего хуже — опуститься на колени посреди комнаты, да разрыдаться дварфу в жилетку. Недостижимый идеал — по-другому не скажешь. Любовь с первого взгляда и до самого гроба. Вечная. Безразмерная. Непреходящая ценность.

Колени предательски задрожали, когда я шагнул ближе. Бородач, невесть как заметивший это, многозначительно хмыкнул. Слов не было — одни щенячьи эмоции, дикий и неописуемый восторг. Задержав дыхание, я плавно коснулся клинка. В груди родилось Чувство — теплое, мягкое и до жути родное. Больше, чем простая привязанность. Больше, чем большая любовь. Нечто куда более…сильное.

Как там пишут в учебниках? "Дзен — это школа мистического созерцания или учение о просветлении…". Точнее на скажешь — подобную мистическую красоту я готов созерцать вечно. И просветляться.

Лезвие в половину руки, по длине как от кончиков пальцев до сгиба локтя. Рукоять — слегка больше нормы, с треугольным скатом и шпинелью-навершием. Покрыта чем-то вроде кожи мелких монстров с полей — серое и шершавое, чтобы не скользить даже в воде. Короткая черточка гарды наискосок, способная как защитить руку, так и не помешать в клинче. Ощущения от меча в целом такие, что хочется не дышать, боясь спугнуть чудную сказку.

Никаких круглых форм, как в фильмах про рыцарей — наоборот, острые, хищные очертания. Чем-то на гладиус смахивает, а чем-то — на крис. Этакая непонятная помесь — не прямая, но и не гнутая. Лезвие не волнистое, но и не строго прямое — немного изогнуто, стремясь вниз. Вроде бы на кукри похоже, но… рукоять совершенно другая. Сначала движется вниз, туда, куда и клинок, образуя дугу, а затем — плавно уходит в обратную сторону, меняя всю форму меча. Более того — это зеркально дублируется! Самый конец лезвия, да треть клинка до него слегка приподняты вверх, словно стремясь взлететь ввысь, к горлу противника. И заточка — до ужаса непонятная. Обоюдоострые грани, кровосток и аккуратные скаты — научиться биться подобным будет явно непросто… Зато пото-ом…

Цвета все это непотребство угольно-серого, почти как кострище после огня. Черный пепел, коли можно так выразиться. С искорками. Блестящими. Завораживающими взгляд… и душу.

Плохо осознавая, что происходит, я легонько оплел пальцами рукоять. Затем, продолжая движение, повел им по режущей кромке. Что-то подсказывало — надо сделать именно так.

Сзади раздался испуганный "ох" кузнеца — такой глупости он явно не ожидал. На удивление, все обошлось. Задумчиво поднеся руку к лицу, я осмотрел кожу ладони. Ни малейшей царапины. Взгляд метнулся на стол сбоку, где валялось пару вусмерть истерзанных точильных кристаллов, а также на груду железок в углу — всю во вмятинах, засечках и заусенцах. Зуб даю — дварф колотил моими клинками по ним, прикидывая примерную прочность.

Кузнец, не говоря ни слова, подошел ближе. Поморщившись, выдернул волос из своей бороды и до ужаса показушно занес его над мечом. Отпустил. Я ошеломленно захлопал глазами: волос разрезало на лету. Не поверив, еще раз прикоснулся к клинку — голой, незащищенной ладонью. Нулевая реакция. Подумав немного, сжал кисть посильнее, обхватив лезвие целиком. Ни-че-го.

Дварф, хмыкнув, аккуратно вытянул пальчик и едва коснулся режущей кромки. На коже мгновенно появился разрез и тут же закапала кровь. Я перевел взгляд на свою руку и лишь покачал головой. Мистика.

Стоп! Стоп, стоп, стоп. Лишь сейчас до меня дошло, что мечи…светятся?! Тусклая, едва заметная аура, слабее самого блеклого ночника. Я перешел на магическое зрение и охнул от изумления: шпинель начала пожирать клинки в буквальном смысле этого слова. "Галактика", до этого находившаяся внутри камня, теперь выползла наружу и подобно чуме начала расползаться во все стороны. Так очаги заражения изображают на карте: из маленькой точки — в огромную область. И как это понимать?

Превращение из куколки — в бабочку. Эволюция, мать ее. Самый, что ни на есть, многосоставный клинок. Многослойный материал, идеально смешанный между собой. Полноценный гибрид. Была обычная железяка — а станет магической. Дварф, судя по его поведению, ничего не заметил. Неудивительно — он же не маг. Интересно, что будет, когда процесс завершится?

С одной стороны — хорошо. Что-то подсказывает, что архимага таким заколоть — проще простого. С другой — до ужаса плохо. Как теперь на люди выйти? В смысле, в другой город на черный рынок. Если любой видящий чары способен это заметить — проблемы мне обеспечены. Отобрать захотят, присвоить. Через мой труп, естественно. Тьфу! Без мечей пойду — будет возня, с мечами — тем более. Выбирай из двух зол, называется…

До самого вечера мы тестировали клинки: колотили ими по железякам, жгли огнем, пытались вытравить кислотой… Одним словом, усердно старались подпортить товарный видок. Надо ли говорить, что все до единой попытки провалились с оглушительным треском? Клинки были устойчивы к любым внешним воздействиям, попросту не замечая попыток вредительства.

Наконец, устав вусмерть, мы закончили экзекуцию. Недостижимый идеал создан, и он — в моих лапах. До сих пор чувствую жуткую радость, когда касаюсь этих мечей…

Носитель с нетерпением заскулил, бомбя меня мыслеобразом ветра — остроухому жутко хотелось на волю. Стремительно двигаться, рассекая лезвием упругий слой воздуха… Менять траекторию, то замирая то ускоряясь и отрицая законы инерции… Танцевать, кружась в вихре смерти. Посмотреть, на что клинки ДЕЙСТВИТЕЛЬНО способны. Надо ли говорить, что я был только за?

***

Кузнец еще долго смотрел вслед необычному клиенту. Тот медленно удалялся, с подозрением оглядываясь по сторонам и трепетно прижимая к груди сверток. Мягко и бережно, словно ребенка. Почти что баюкая. Дварф цыкнул зубом и, развернувшись, устало направился в кузню. Вот так и рождаются легенды. Буднично. Хотелось напиться.

 

Глава 7. Я достаю из широких штанин

Последующие несколько дней я не вылезал из подвала — оттачивал мастерство. Дроу, наслаждаясь контролем над телом, просто порхал в воздухе, проводя "бои с тенью". Вернее — тенями. Казалось, от смертоносного лезвия нигде нельзя спрятаться — клинки рассекали воздух со свистом в таком количестве плоскостей, что оставалось лишь пожалеть врагов остроухого.

Чтобы не скучать, я пытался создавать заклятия на ходу. Для начала — простенькие, тот же "щуп" или "кнут". На первых порах было до ужаса неудобно, затем — постепенно втянулся. Главное — отстраниться, да все делать плавно. Ощущения были такие, словно делаешь два дела сразу — причем разных. Например, размешиваешь чай одной рукой, а другой — режешь еду. Или — пишешь на бумаге, одновременно рисуя. Одной рукой- ровную линию, другой — волны. Некая двойственность, мешающая координации. Носитель рубится — я колдую. Он двигает тело, я — манну. И в таком духе далее.

Когда с щупом стало более-менее получаться, я замахнулся на большее. Выбор пал на огненный шар, как на самый простой в построении. Трудности не заставили себя ждать — сосредоточиться было до ужаса сложно. Невольно вспомнилось одно детское упражнение: когда левой рукой берутся за кончик носа, а правой — за противоположное руке ухо (левое). Затем одновременно отпускают ухо и нос, хлопают в ладоши и пытаются поменять положение рук "с точностью до наоборот". Тут было намного хуже — раз за разом я сбивался, силясь построить каркас. Попытайтесь на бегу мысленно нарисовать апельсин — причем ровный, без кожуры, дольками. Более того — при этом машите руками в разные стороны, раздавая оплеухи и одновременно уклоняясь от воображаемых атак. Попробовали? Теперь вы поймете мои муки…

На помощь невольно пришло еще одно детское упражнение: "Живот и Ладошка". Одной рукой — легонько стучать себя по макушке, другой — гладить живот круговыми движениями. Затем, не останавливаясь, резко поменять руки местами и попытаться продолжить. Примерно так же происходило и здесь: слишком разными и непохожими были наши воздействия. У носителя — резкие удары, увороты и ускорения. У меня — плавное создание заклинания, неспешное и неторопливое. Нужно было всего лишь одно: совместить их. Но как?!

Любое сложное целое всегда разбивают на части — не так ли? Пробуем! Прекратив колдовать, я затих. Затем, наблюдая за "танцем с мечами", попытался войти в ритм. Прямой удар, разворот. Косой взмах, подскок, укол. Уход, разворот, блок и защита… Приноровившись к движениям дроу, я начал составлять заклинание. Медленно, по частям, словно конструктор. Он ударил — я нарисовал одну линию. Отскочил — добавил другую. Выставил блок — третью. Увернулся — четвертую.

Приноровившись, я понял, в чем делал ошибку: пытался создать заклятие сразу, цельным и завершенным. Слишком сложно — на бегу для такого нужна просто огромная концентрация. А так, по частям, держа их в ухе и с каждым движением дополняя — куда легче.

Апофеозом тренировки стал момент, когда я закончил рисунок каркаса. Запитать огнешар оказалось довольно легко — знай, да выпускай энергию из себя, делов-то! Шарик получился маленьким, слабым и нестабильным — выдержав секунд пять, от исчез в вспышке пламени. Но… Он получился!!! Начало было положено. Глядишь, скоро отстреливаться научусь. На ходу. Без остановок.

Уже на третьи сутки таких тренировок стало заметно, что шпинели сосут испускаемую манну. Удовлетворяя свой интерес, я увеличил исходящий поток маги-энергии. Сырая, неоформленная сила. Направил ее на клинки, тонюсенькой и неоформленной струйкой, без создания заклинания. Эффект превзошел все ожидания: шпинель, едва ли не чавкая, начала жадно пожирать угощение. Вскоре обнаружилась интересная вещь: чем больше манны я выпускаю — тем обширнее расползается "очаг заражения". Медленно конечно, миллиметр за миллиметром, но все же…

Более того — при достаточном количестве силы свист рассекаемого воздуха резко усилился. Эксперимент не заставил себя ждать: сначала я долбанул по полу обычным клинком, затем — подпитанным манной. В первом случае осталась небольшая царапина, во втором — глубокая борозда. Хм-м…

Кажется, в фантастических книгах было что-то подобное. Путем вливания силы в оружие его качества значительно улучшались — правда временно, до тех пор, пока есть подпитка. В моем случае было почти то же самое. Ключевое слово — почти. Жутко интриговал факт "заражения" — что будет, когда "чума" от шпинели покроет мечи до конца? Не выдержав, я попробовал увеличить напор манны — тщетно. Как в бездну, льется и льется, не принося какого-либо эффекта. Любопытство просто раздирало на части, но ускорить процесс не представлялось возможным — слишком уж много нужно было энергии. Иссушать себя почти досуха катастрофически не хотелось — в памяти еще было свежо ощущение слабости, оставшееся после сильного истощения.

На следующий день тренировки пришлось отложить: ни свет ни заря пришел Ворг. На этот раз, в дом ломиться не стал — осторожно застыл у порога, высматривая топор и прочие острые пакости.

— Проходи. — немного смутившись, махнул рукой я. — Все убрано.

— Ну-ну. — он интригующе усмехнулся, и протянул мне конверт.

Паранойя встрепенулась, отвесив мне хорошего пенделя. Недолго думая, я решил прикинуться дурачком:

— Что это?

Классный вопрос, способный вывести собеседника из себя. Коли интересно тебе, что это — так возьми, да открой, а не спрашивай всякие глупости. Чтобы позлить — идеально подходит.

— Письмецо. — еще шире улыбнулся Ворг. Затем, подумав немного, уточнил: — Тебе. Бери давай.

Скривившись, я разорвал конверт и достал содержимое. Листок, испещренный кучей мелкого текста. Оттиск печати. Множество подписей. Даже так? Невольно заинтересовавшись, я углубился в чтение:

— … титулы… бла-бла-бла… за помощь в очищении Малого Озера Города… храбрость перед лицом опасности… спасение горожан с риском для своей жизни…

— Это про убитого Оммра. — пояснил Ворг, заметив, где я читаю. — Ту тварь с щупальцами.

— … а также за особые заслуги… помощь в охране банковской информации… повышение экономического потенциала… улучшение благосостояния города…

На этих строчках я не выдержал, и ухмыльнулся. Как забавно взятку описали…

— … посему предоставить г-ну Темпусу титул "Почетного жителя города" и наделить всеми его привилегиями.

— Так быстро? — удивился я, поднимая взгляд на главаря рурговчан.

— А чего время тянуть? — отзеркалил мое удивление он.

Да уж. Занятно. Видимо слишком сильно привык к бюрократии двадцать первого века, когда все делается лишь за пару-тройку …месяцев. А тут р-раз — и гражданство в шляпе. Выходит, теперь мы с носителем — полноправные жители города? Значит пора двигать в центр и искать самок. Я достаю из широких штанин… Дварфих теперь можно — ведь я гражданин. Однако, почему Ворг так мерзко улыбается?

— Гражданином стал? — полувопросительно изрек он.

— Угу-мс. — невнятно прогудел я.

— Ратному делу обучен?

— Угу-мс. — уже менее уверенно.

— Значит поступаешь ко мне под крыло. — ощерившись до зубов, радостно выпалил дварф. — Собирайся. Завтра — задание.

— Какое-такое задание? — с подозрением переспросил я, невольно отпихивая от себя документ из письма.

— По специальности. — неопределенно покрутив пальцами в воздухе, бородач пояснил: — У горожан ведь не только права есть, но и обязанности.

Выделенное интонацией слово не понравилось мне настолько, что я, недолго думая, попятился.

— Не бойся! — Ворг успокаивающе вытянул руки перед собой. — Тебе там понравится! Может даже конфеты будут. Или двар…фихи.

— Мо-ожет? — уточнил я, просто источая сомнение.

— Ну… Может и нет. — не стал завираться дварф. — Но будет весело, вот увидишь!

Весело? Кажется про вторую "рыбалку" он говорил то же самое. А что в итоге?

Развернувшись, я задал стрекача.

— ТЕМПУ-УС!

 

Глава 8. Не все дварфы одинаково полезны

Увы, прятаться быстро наскучило и я выполз на свет. Поход на черный рынок, к сожалению, пришлось отложить — цель задания лежала в другой стороне. Общий смысл похода был довольно простым: "Сходи к соседям, да разберись, что за ересь там происходит". Вредный Ворг не уточнил одного (и самого главного!) — сколько именно придется идти. Как оказалось — не день и не два, а куда дольше. Тлять.

Подумаешь, клан Баравур интриги плетет — мне то что! Ан нет, раз титул "почетного гражданина" захапал — потрудись соответствовать. Вот и ползем тут, извиваясь как черви. Нет, я конечно понимаю, что под землей особо не развернуться — мало места, возможны обвалы и прочие прелести жизни в подземье, но чтобы НАСТОЛЬКО! И дернул же черт согласиться участвовать в этом…

Коридоры были столь узкими, что практически не позволяли идти прямо. Я — вполоборота, дварфы — почти что бочком. Впереди напыжено пыхтел Дорт (предводитель отряда), освещая дорогу. Свет факела неприятно резал глаза, так что идти приходилось наполовину вслепую, смотря под ноги. Увеличить дистанцию не представлялось возможным: позади, отдуваясь не менее шумно, плелся десяток бородачей. Зато хоть стало понятно, почему они так сопят: не во всех коридорах есть хорошая вентиляция. Здесь например — воздух разряженный и его мало. "Полной грудью", как говорится, не вздохнуть. Точнее вздохнуть — но это какую грудь иметь надо? Как раз такую, как у коротышей — со шкаф шириной. Вместо качества количеством берут.

— Здесь! — остановился Дорт, светя на стену и что-то выискивая. Камень как камень — гладкий, более-менее ровный, без единой внятной зацепки для глаз. Бородач, однако, так не считал — несколько тычков в едва заметные выпуклости, выбираемые по известному лишь ему признаку, и вуаля: в стене с негромким каменным скрежетом открылся проход.

— Только не тут… — простонал кто-то сзади.

— Жрать меньше надо. — беззлобно ругнулся предводитель отряда.

В ответ раздалось пару фраз — сказано было тихо, почти что шепотом. Что-то про черных крыс, развратную дырку, старушек и половой акт. Понять, зачем нужны были бедные бабушки, я не успел — Дорт, подавая пример, скрылся во тьме тайного хода. Боком. Приставным шагом. По другому не позволяла ширина коридора. Не удержавшись, я фыркнул: стадо дварфов, растеряв важный вид, крабами поползет по узкому ответвлению, матерясь на ходу.

Увы, мое веселье закончилось быстро — стоило лишь ступить внутрь. Потолок нависал слишком низко, заставляя либо сильно пригибать голову, либо значительно горбиться. Не было печали…

Это мучение длилось почти полчаса. На выходе нас было попытались схарчить (какие-то мелкие твари, похожие на зубастых коз с чешуей), но… Позорно сбежали, едва дварфы обнажили оружие. Бородачи этому огорчились — им жутко хотелось сорвать злость хоть на ком-нибудь.

— Домашние животные. — пояснил Дорт, заметив мое удивление. — Потому и трусливые. Племенные. Их много тут, на полях.

— Полях?! — мне показалось, что я ослышался. — Под землей?

Бородач кивнул, отмахнувшись рукой: мол, сам все увидишь. Ну-ну. С другой стороны — почему бы и нет? Надо же коротышкам чем-то питаться, а с поверхности еду не каждый день можно достать.

Возобновив движение, мы вышли в огромную пещеру, большую часть которой занимал город. Размерами чуть меньше нашего, с населением почти в три сотни тысяч "людей". Земли клана Баравур, потенциального противника Рурговчан. Старейшины подозревали, что Оммр в наших малых озерах — дело их рук.

Забавно — я сказал "наших". Впрочем, неудивительно — "почетный гражданин" же… А так ли нужно было мне это звание? Тащусь теперь за тридевять земель, играя в агента разведки. Ну что, скажите мне, что я тут смогу вынюхать? Выделяюсь же в толпе коротышек, как пингвин среди пальм. Увы, Ворг этот факт пропустил мимо ушей. "Сходишь, осмотришься — а вдруг что найдешь?" — тьфу! Начальничек, итить его за ногу.

Согласно развед-данным, местные дварфы-бандиты нашли (или прорыли) новый ход на поверхность. Если это так — то грозит неприятностями, той же контрабандой в обход стражи. От нас, согласно второй части задания, требовалось либо подтвердить данный факт, либо его опровергнуть. Задачка, мягко говоря, не из легких — придется здорово попыхтеть.

Трудностей с попаданием внутрь города у нас не возникло — оказывается по узкому тоннелю мы обошли контрольно-пропускные посты, выйдя у них за спиной. Середина дня прошла скучно: сняли номера в гостинице, обустроились, отправились "пить" по тавернам. Чем более близился вечер — тем больше в залах набивалось народу и, соответственно, тем больше было работы. Закажи пару кружек для виду — да прислушивайся, чего народ говорит. Самая, что ни на есть, работа разведчика.

Говорил народ много — даже очень. Поливал грязью почти все вокруг — начинания от правителей города и кончая "этим мерзким пойлом" трактирщика. Дельной информации практически не было. Обойдя несколько питейных заведений низшего уровня, я плюнул не дешевизну и отправился в ресторацию. Лучше уж неспешную беседу купцов слушать, чем крики пьянчуг. Как ни странно, именно здесь мне улыбнулась удача.

Ресторация оказалось достойной — не чета дешевым трактирам. Народу куда меньше, никаких оров и ругани. Обсуждают деловые дела — тихо, спокойно, размеренно… И до ужаса скучно. Крики хоть руганью прерывались, да редкими драками — как-никак, развлечение. Здесь же…

После тридцати минут бесполезного ожидания настроение испортилось окончательно. Кажется, первый день результатов не принесет. Я собрался было встать и уйти, но… В зал ввалилась компания, одним своим видом вызывающая нехилые подозрения. Все как на подбор — худые, высокие и в плащах с капюшоном. Судя по выпирающим бугоркам — вооружены все до единого. На фоне низеньких дварфов выделяются, как клякса на чистом листе. И просто до ужаса напоминают кое-кого остроухого, под именем Темпус, имевшего точно такой же прикид. Неужели сородичи?

Перед компанией, напряженно озираясь, семенил бородач, также накинувший капюшон. А вот это вообще нонсенс! С каких это пор коротышки стали прятать лицо? Им то кого тут бояться? Или же… это непростой коротышка? Чуткий слух дроу уловил тихое бряцанье — как раз от этого дварфа. Кольчуга или что-то подобное. Все интересней и интереснее…

Развернувшись к спутникам, коротышка махнул рукой в сторону лестницы. Меня компания не заметила (притулился в укромном углу, идеально подходящем для наблюдения) и сразу прошла наверх, в постоялые комнаты. Не хотят говорить в общей зале? Еще один повод для подозрений. Выждав, пока последний из них скроется из виду, я двинулся следом.

Поднявшись до самой последней ступеньки, замер на миг, напряженно прислушавшись. Судя по удаленности звука, хлопнула одна из последних дверей — в самом конце коридора. И что теперь?

Интересно, с помощью магии можно подслушивать?

От носителя пришла волна одобрения, а следом — невнятный магический образ. Уй… Такие заклятия мне еще рановато — слишком сложный каркас. Попроще ничего нет?

— Есть (наличие), качество (эффект?) хуже (слабее).- и структура еще одного заклинания, не менее трудного в построении. Тьфу. Ладно, попробуем по старинке — сквозь дырочку в стенке. Нет, не замочную скважину, что вы! Раскорячиться в коридоре, приложив ухо к двери и отклячив пятую точку в зенит — разве это по-нашему? Лучше вломлюсь в соседнюю комнату, а оттуда уже втихаря буду шпионить. Итак, главный вопрос: какой именно номер они заняли? В конце коридора их целых четыре.

Ну-ка, а если… Прикрыв глаза, я перешел на магический взор. В левом дальнем углу замерцало несколько пятнышек: одно размером с кулак и четыре — в пару раз меньше. Хе-хе. Вот и нашлась наша компания. Зуб даю — это защитные амулеты, потому и фонят. Следовательно, нужно засесть в соседнюю комнату — ту, что поближе от лестницы.

Подошел к нужной двери, прислушался. Мертвая тишина. Аккуратно выпустил тоненький "щуп", сунул в замок, начал крутить. Раздалось приглушенное "хрусь". Упс. Кажется перестарался. Вошел на цыпочках, и… тут же замер. Из комнаты впереди послышался шорох, но тут же пропал. Перейдя на магическое зрения, я выматерился — впереди тоже обнаружилась точка. Махонькая и едва видимая, она тускло тлела, злорадно подмигивая. Тлять! Секунду назад же ничего не было! Может, это местный аналог сигнализации? Замок все же сломал, нелегально вошел, без опознавательных знаков…

Аккуратно прикрыв дверь, я подпер ее стулом и крадучись двинулся в комнату. Открывшийся вид поражал: большой и грузный мужчина, гадливо ухмыляясь, подминал под себя миловидную девушку. Та было начала вырываться, но, словив мощную оплеуху, безвольно затихла. Насильник, беззвучно хохотнув, взгромоздился на жертву сверху и придавил ее к полу. Затем, не мешкая ни секунды, начал душить. Девушка, выгнувшись, принялась жадно хватать воздух, открывая рот, словно рыба. Ее слабые руки из последних сил вцепились в мужчину, пытаясь ему помешать. Тщетно — тот навалился всем своим весом, увеличив давление. Из глаз девушки потекли слезы, а из горла вырвался немой крик.

Лишь сейчас до меня дошло, что здесь не так: абсолютная тишина. Все происходило беззвучно, словно в черно-белом кино "немом" кино. Крутанув пальцем, я сплел "кнут воздуха" и, не мешкая ни секунды, огрел им напавшего. Удар оказался немного сильнее, чем надо: пролетев через полкомнаты, мужчина ударился головой в угол кровати и мгновенно затих. И все это — без единого звука.

Разгадка обнаружилась быстро: небольшая ракушка у самого выхода, надетая на цепочку. Та самая искорка на магическом плане. Скорее всего артефакт, отключающий звук. Подумав немного, я оставил ее на своем месте — так даже удобнее. Ни на крики девушки никто не сбежится, ни через стенку меня не услышат.

Кстати, о стенке. Сев к ней вполоборота, я попытался сплести заклинание, что показал дроу (второе, более легкое). Удалось лишь с пятой попытки — да и то с помощью остроухого. Звук был ужасным — словно через плохие динамики. Вроде слышно — а вроде шипит что-то на фоне, жутко мешая. С грехом пополам удалось разобрать отдельные фразы:

— … Рургский клан позади… теперь Баравур… Большой заработок…Новый проход на поверхность…

Захотелось вскочить и сделать коленно-локтевой жест: Йес! В первый же день такое везение! Однако, чем больше я слушал — тем больше не понимал. Обсуждали время и место поставок, количество материалов да сумму оплаты. Где, машу вать, стр-рашные тайны? Где признание в том, что Оммра в озеро притащили именно вы? Где, на худой конец, агрессия в сторону Рурга?

Увы — ничего это не было. Кажется, я нашел лишь канал контрабанды — не более. Судя по разговору, никем иным они быть не могли — потому и таятся.

Девушка, отдышавшаяся к тому времени, аккуратно поползла в сторону двери. Взмах пальцем — и путь ей преграждает упавшее кресло. Еще взмах — и щуп хватает жертву за пятку, заставляя испуганно вскрикнуть. Беззвучно, естественно — артефакт все еще действует. Аккуратно подтащив самку поближе к себе, я выпустил пару жгутов и мягко переложил ее на кровать. Затем, не отрываясь от прослушки, сделал страшные глаза, погрозил кулаком и многозначительно прижал палец к губам. Затравленный взгляд девушки сменился непониманием. Затем, когда она заметила мои остроухие уши, к нему прибавилось удивление. Зря капюшон скинул…

А она ничего так, симпатичная, ухоженная. Облегающие штанишки зеленого цвета, тонкая белая рубашка, цепочка на шее. Охотничьи полусапожки из плотной кожи, пояс, украшенный самоцветами. Наряд весьма недешевый — неброский, но отличного качества. Жена купца или аристократка?

Все сидит по фигурке, выгодно подчеркивая что надо. В меру высокая, в меру сисястая — и все остальное такое же. В меру. Русые волосы со множеством переходов — словно они часто выгорали на солнце. Сжатые губки, вздернутый носик, нахмуренный лоб. Широко распахнутые глаза зеленого цвета, опухшие и заплаканные. Легкий ровный загар по всей коже — никакой бледности. Явно не местная — откуда солнце в подземье? Повезло тебе, девочка, спаслась. Второе рождение, как никак. Спасибо дяде Темпусу.

Девушка, подумав пару минут, слезла с кровати и придвинулась ближе. На четвереньках. Смотря сверху вниз. Либидо это одобрило, начав отвлекать меня от прослушки. Спасенная жертва, заметив, что агрессии нету, подползла ближе. Потом — еще на чуть чуть. И еще. Наконец, усевшись в ногах, настороженно замерла. Я — тоже, ибо в соседней комнате как раз началось что-то про Рург.

Девушка, наконец-то решившись, медленно протянула руку к моей голове. Носитель невольно напрягся, облегчив мою участь и взяв под контроль тело. Теперь я — поддерживал заклинание, а он — контролировал обстановку.

Увы, сосредоточиться так и не дали. Нежные тонкие пальчики аккуратно взяли меня за ушко и волнительно его сжали. От изумления я едва не прервал каст прослушки: она что, совсем страх потеряла?! Скосив глаза, скорчил возмущенную морду, невольно пошевелив ухом. В ответ — жалобный и несчастный взгляд, полный соплей. Как Свопл, ей-богу. И хочется и колется. Боится, но трогает. Куда катится мир?

Многозначительно закатив глаза, я вернулся к разговорам за стенкой, оставив самку в покое. Чем бы дитя не тешилось — лишь бы сбежать не пыталось. В конце концов, наказать и потом можно будет.

— … От местной стражи — прикроют. Через три дня, ночью, уходим отсюда. Место встречи — эта же ресторация, время — после обеда. На поверхности — объединяемся с Гартом, завершаем заказ. Потом — возвращаемся в Рург. Все запомнили?

Раздался согласный гомон.

— Тогда расходимся.

Я радостно потер лапки. Что толку ты скрывался — ведь все равно попался! Осталось лишь подкараулить одного из них в подворотне — "язык" бы не помешал. Увы, не получилось даже встать с места — девушка вцепилась в штанину, не давая сделать ни шагу. Кажется, придется остаться. Впрочем ладно — подожду указанные три дня.

Окинув красотку взглядом, я задумался, что же с ней делать. Видимо, получилось весьма откровенно — девушка смутилась и покраснела, отведя взгляд. Мешая раздумьям, от кровати послышался стон. Сморщившись, я не глядя протянул "щуп" и обвил его вокруг горла мужчины. Затем, натянув, прижал урода вплотную к стене. Этакие магические кандалы. Попытки дернуться лишь усугубили положение — "щуп" затянулся, превратившись в узкий ошейник. Мужчина сдавленно захрипел, пытаясь разжать невидимую удавку. Поделом. Пусть почувствует то, что причинил девушке.

От дальнейшей экзекуции убивца спас всхлип — грустный и жалостный. Секундой спустя — шмыганье носом. Стоп. Я же все слышу! И хрипы, и всхлипы. Ракушка перестала действовать? Заряд закончился, или что?

Решение оказалось куда проще: запущенное заклятие прослушки продолжало работать. От дроу пришла череда пояснений: в соседней комнате было нечто подобное (магический щит от внешних проникновений), потому звук и был настолько шипящим. Так вот чем были те точки на магическом плане! А я силен, однако — даже сквозь защиту умудрился подслушать. Теперь ясно, почему они говорили секретные вещи в открытую.

Подтянув ракушку щупом, я задумчиво повертел ее в руках. Как она отключается? Девушка встрепенулась и нерешительно протянула ладошку. Пожав плечами, отдал. Пара уверенных нажатий, поворот внутренней части по кругу — и звуки вернулись.

Еще раз окинув красавицу взглядом, я уточнил:

— И что с тобой делать?

 

Глава 9. Зверек

— И что с тобой делать?

— Забрать с собой. — с затаенной надеждой ответила девушка.

Я невольно отодвинулся и напрягся: уж на Мари это часом? Опять внешность сменила — и в бой. Заметив мои подозрения, она торопливо зачастила:

— Мы прибыли сверху, с поверхности, большой группой людей. Я — фрейлина, сопровождаю графа в этой поездке. У него общие дела с дварфами, какие — не знаю. Поначалу все шло хорошо: доехали, разместились. А потом — нападение посреди ночи. Не знаю, кто еще остался в живых. Я спаслась лишь чудом, схоронившись в ящике с крупами.

Интриги, опять эти интриги! Уж не о ходе ли на поверхность хотел переговорить граф?

— Выждала, когда все закончится. Дождалась утра и отправилась к Лорри — единственному, кого я тут знаю. — девушка с неприязнью покосилась на убивца. — Он был доверенным лицом графа, жил тут на постоянной основе. Думала поможет… а вышло наоборот. Заманил в номер на разговор, обещал вывезти тайно из города…

Неприязнь во взгляде сменилась ненавистью, а кулачки девушки нервно сжались:

— Мр-разь. Подозреваю, что в нападении он был замешан с самого начала.

— Ты не назвала одной важной вещи. — прервал я ее.

— Какой? — округлила глаза девушка.

— Своего имени.

— Ма… — начала было она, но тут же, замявшись, потупила взгляд.

Я невольно приготовил щуп к бою: неужели Мари?! Быть того не может! Та бы не стала так глупо раскрываться.

— М…илена. — поправилась девушка и тут же, пытаясь скрыть запинку, спросила: — Так вы поможете мне?

Я хмыкнул:

— С какой такой стати?

Красавица удивилась. Казалось, я спросил очевидное вслух. Указав на мое остроухое ухо, она медленно, словно маленькому ребенку, начала пояснять:

— Ведь вы — эльф. Оплот чести, доблести, мужества и отваги. Никогда не бросите, не оставите в беде, всегда протянете руку помощи.

Теперь изумленно вытянулось уже мое лицо. Бедняжка, восприняв это как одобрение своих слов, радостно продолжила:

— Так и здесь: чудом спасли мою жизнь, оказавшись поблизости. А значит — не откажетесь спасти еще раз.

Не в силах более сдерживаться, я прыснул. Давно так не смеялся! Наконец, вытерев слезы, успокоился. Спустив с цепи дроу и придав глазам волнительный блеск близкой смерти, уставился на девушку. Та побледнела и невольно попятилась. Перейдя на зловещее шипение, я пояснил:

— Под вопрос-сом "Ш-што с-с тобой делать" имелос-сь в виду вс-сего два варианта: убить С-СРАЗУ или ПОТОМ. Или перед этим раз-сложить на кровати, изнас-силовав и выпив вс-сю кровь.

На слове "изнасиловать" девушка побелела так, будто угрозу про выпивание крови я уже выполнил. Хм. Бесчестия она явно боится побольше, нежели кровопотери. Странно. Неужели с мужчинами не того?

— Мой отец заплатит хороший выкуп. — выпалила девушка, наблюдая за моей реакцией.

Я картинно "задумался", затем изобразил жадность:

— С-сколько?

— Три сотни золотом. — нервно облизнув губы, бросила Милена.

Ого-го! Кто же у нас папа, коли такие деньжищи ворочает? От стены раздался настойчивый хрип — убивец явно хотел что-то сказать. Ослабив хватку "щупа", я дал ему немного отдышаться, а затем выжидающе уставился.

— Даю в три раза больше. — просипел мужчина, жадно втягивая воздух. — Убей эту суку прямо сейчас.

— Полторы тысячи! — испуганно пискнула девушка.

— Три. — прохрипел убивец. — Убей!

Взгляд красавицы затравленным зверем заметался по комнате, выискивая хоть малейший шанс на спасение. Таких денег видимо у ее папочки не было. Глупая. И наивная. В подобных ситуациях нужно действовать по "правилу депутата": обещать в сто крат больше, нежели ты реально можешь исполнить. Чай слова — не клятва на магии крови.

— Из-свини. — я сочувствующе развел ладошками в стороны. — Он дает больш-ше.

— Нет! — судорожно вскрикнула она, отпрыгивая от меня.

— Ты видела мое лиц-ссо. Этого нель-сся допус-стить. — я шагнул следом, выпуская когти.

Торгуйся, сисястая! Что еще тебе остается делать в такой ситуации? Скажи то, что я хочу от тебя слышать. Ну же!

Увы, судя по поведению — даже и не догадывается, что такое возможно. Напряглась, словно лань перед тигром, голову чуть наклонила, кулачки сжала… Приготовилась к драке, хотя понимает, что силенок не хватит. Тьфу!

Нет бы всхлипнуть, да изречь что-нибудь в духе "О господин темный эльф, я полностью в твоей власти! Пощади мою жизнь, а взамен… мы поженимся! И нарожаем эльфят." Как минимум — ступор у нападающего, как максимум — возбуждение и желание изменить приговор. На жалость давить надо, дура! Девушка все же, а не боец-ветеран, не знающий слез. Всю развлекуху испортила, отсутствием нравственных терзаний.

Закатив глаза и неодобрительно поджав губы, я презрительно махнул рукой в сторону Милены. Затем, грустно вздохнув, развернулся к убивцу. Хотя нет, стоп. Негоже ей это слышать и видеть.

— Выйди в с-соседнюю комнату и закрой за с-собой дверь. — коротко бросил я не терпящим возражения тоном. — Попытаеш-шься сбежать — умреш-шь.

Не поверив своим ушам, девушка недоверчиво замерла.

— Ш-живо! — злобно прошипел я, вызвав у бедняжки ощущение мороза по коже. Вылетев пулей, она скрылась в дверном проеме. Тут же с силой грохнула дверь, оставляя нас с убивцем наедине.

— С-сам все рас-скажешь, или помоч-шь? — выпуская когти на второй руке, почти ласково прошептал я. Носитель встрепенулся, предвкушая кровавое развлечение. К сожалению остроухого, человек испуганно сглотнул и понятливо затряс головой, намекая на свою готовность сотрудничать. Жаль, жаль…

Через две минуты после начала допроса из соседней комнаты раздался короткий вскрик. Все же попробовала сбежать. Судя по ощущениям — упала, попытавшись выбраться в коридор. Наивная. Ты же не думала, что я просто так тебя отпущу? Магии, чай, закрытая дверь не помеха — щели около пола вполне хватает для поддержания заклинания. Злорадно ухмыльнувшись, я дернул за "щуп", конец которого был прикреплен к ноге девушки. Прислушавшись, уловил еще один звук падения, а за ним череду грязных ругательств. И где только такого понахваталась? Фрейлина же!

Чтение мыслей работать наотрез отказалось, так что расслабиться не получилось. Допрос пришлось вести по всем правилам: измеряя пульс, наблюдая за изменением мимики и шириною зрачка, да прочим подобным. Наконец, закончив выведывать информацию, я задушил убивца и скормил Керро'Тарну его душу. Думаю, такой метод убийства будет справедливым по отношению к девушке.

Выйдя к Милене, окинул ее задумчивым взглядом. Девушка мгновенно отскочила от двери и, нахмурившись, напряглась. Затем, заметив за моей безвольно осевший труп, изумленно охнула, прижимая руку ко рту. Переигрывает и притворяется, или же действительно на разу такого не видела?

— Он м-м… — дрожащим голоском спросила она.

— Мертв. — закончил предложение я. — А сейчас твоя очередь.

Пару секунд покупавшись в эманациях ужаса, хлынувшего от красавицы во все стороны, я примирительно поднял руки в воздух:

— Ладно, не бойся. Шучу.

Девушка едва слышно выдохнула: все это все время она не дышала.

— Что со мной будет? — жалобно до невозможности.

— Ты теперь моя вещь.

— ВЕЩЬ?! — Милена вскинулась с таким возмущением, словно монашка, которую пригласили на съемки извращенного порно.

— Ну да. — я деланно пожал плечами, изображая безразличие. — Вещь это как вещь, только живая. С большой буквы. Захочу — возьму силой, захочу — убью и съем. Или продам. Одним словом, все как с обычным имуществом. Абсолютная власть.

— Нет! — Милену начала колотить дрожь. — Я не рабыня!

Так-так… Вот ты и прокололась. Обычным сословиям не привыкать быть чьей-то собственностью: старосты деревни, хозяина отряда или начальника гильдии, главы клана или местного феодала. У фрейлин это выражено даже поярче — ведь их основная забота это поиск высокого покровителя, да его соблазнение. Подобное возмущение может испытать лишь "благородная кровь", привыкшая к особому положению. А уж если добавить сюда заминку при назывании имени, да испуг от мертвого тела… Уж не из аристократов ли девушка часом? Жаль, что на этот счет убивец ничего не сказал — попросту не знал, действуя по приказу "убей всех до единого".

— Разве кто-то сказал "рабство"? — я ехидно ухмыльнулся. — Рабыня — это когда права голоса нет, а за любой вяк дают попробовать плетки. Хочешь плетки? — и занес руку, изображая замах.

Девушка отшатнулась и испуганно закачала головой.

— У тебя же — право голоса есть. — продолжил я. — Другое дело, что слушать тебя или нет — решать мне. И все же, это не рабство. Считай себя дивной заморской зверушкой, попавшей ко мне в сети. Забавный зверек, судьба которого еще не решилась.

— Я не зверек!!! — вновь с возмущением, причем настолько умильным, что я не смог удержаться и улыбнулся:

— Пошли, зверек.

В ответ раздалось возмущенное пыхтение и презрительный фырк. Скрестив руки на груди, девушка отвернула голову в сторону, показывая, что не сдвинется с места. Быстро же от испуга оправилась!

— Не пойдешь?

— У-у.

Ну не бить же ее, в самом то деле. Точно! Я нарочито медленно окинув фигурку красавицы плотоядным взглядом. Девушка покраснела и отвела глаза. Изнасилования она испугалась до жути — попробуем надавить в том же ключе. Глумливо ухмыльнувшись, я облизнулся и произнес:

— Придется разорвать на тебе платье, а потом силком тащить за собой. И каждый, КАЖДЫЙ прохожий будет пялиться на твои прелести.

Милена с каждым словом мрачнела, испуганно расцепив руки и невольно попытавшись прикрыться. Одна рука — грудь, вторая — промежность. Я, приоткрыв дверь, перешел на шепот:

— Так что давай, зверек, не зас-ставляй меня ждать.

И, видя нерешительность девушки, резко рявкнул во весь голос:

— ШЕВЕЛИ ЖОПОЙ, ЛЕНИВАЯ КЛЯЧА! — и отвесил щупом легонький шлепок по мягкому месту.

Испуганно взвизгнув, Милена сорвалась с места и с проскальзываем вылетела из комнаты. Сдерживая смех, я подобрал артефакт-ракушку и вышел следом, плотно прикрыв за собой дверь. Сейчас, когда ночь на носу, отпускать красавицу одну точно не следует — всякие асоциальные дварфы по улицам бродят, обидят еще. Пожалуй, дам ей сбежать завтра утром — как только выспится, покушает и восстановит свои силы. Ведь до встречи контрабандистов у меня есть целых три дня…

 

Глава 10. Под землей и без звезд — мир непрост

Добравшись до номера в гостинице, я предоставил девушке обживаться, а сам уселся в кресло и принялся размышлять. Убивец во время допроса рассказал множество интересностей. Главным было то, что его убитый хозяин, граф Келльский, был в хороших отношениях с рурговчанами. Дружил, впрочем, не в ущерб делу — торговал с обоими кланами, и Рургским и Баравур. Никаких ссор, стычек и даже обычной ругани — все чинно и спокойно. И вдруг — срочная поездка сюда, в город, на важные переговоры. Что могло его подвигнуть на это?

Убитый, увы, этого не знал — он оказался простым исполнителем, продавшим своего графа. Был доверенным лицом — а оказался подлецом. Под покровом ночи открыл ворота и провел вражеских воинов прямиком к покоям аристократа. По пути вырезали всех до единого — судя по всему, из свиты выжила лишь Милена. Дварфийская стража прибыла с опозданием и ничего не успела поделать — нападавшие спокойно скрылись, успешно совершив злодеяние. Все было спланировано с точностью до минуты, без единой ошибки или заминки. Явно не спонтанное нападение. Власти города тут не при чем — для них это банально не выгодно.

С одной стороны, клану Рург это лишь на руку. Когда граф не вернется, а о случившемся станет известно — поднимется нехилая буча. Люда графа, мстя за подобное вероломство, начнут вырезать бородатых коротышек почем зря. Торговля, равно как и любые другие взаимодействия с кланом Баравур мгновенно сойдут на нет. Следовательно — мои, рургские дварфы, станут монополистами. Вроде бы замечательно, но…

Но не дает мне покоя фиктивность происходящего. Здесь всплывает "с другой стороны" — от подобной подставы не застрахован никто. Что мешает сыграть подобную штуку и с нами? Более того — что, если все не настолько топорно, как кажется?

Например умело переведут стрелки, обвинив во всем Рурговчан. Дескать они, оммровы дети, в своем желании захватить рынок пошли на убийство, а подозрения бросили на клан Баравур. Подкинут пару улик, "найдут" весомые доказательства… И плохо будет уже нам.

Если принять слухи за правду, то где-то поблизости нашелся новый ход на поверхность. Может случайно образовался, а может и сами дварфы прорыли. Получатель выгоды очевиден: местные коротышки. Раньше клан Баравур тратил много времени на дорогу — близко подобного хода попросту не было. Товары приходилось таскать по тоннелям, причем относительно далеко. Теперь же…

Черт, в таком случае тем более не понимаю — зачем было убивать графа? Наоборот, его надо было беречь, чтобы увеличить объемы торговли — благо новый проход позволяет. Где логика? Или же… дварфы тут не при чем? Возможно это обычные разборки людей — например, интриги дворян. Если верить убивцу — граф никого не предупреждал о своем визите, прибыв почти что инкогнито. Помешал аристократу какому — вот и заманили, да подстерегли. А обвинят во всем коротышек — разбираться под землю никто не полезет. Хм, звучит довольно логично.

Остается узнать, кто такая Милена. Явно не родня графа — иначе бы мрачней тучи была, переживая его смерть. Может и вправду фрейлина? Нет, не думаю — слишком яростно реагирует на многие вещи, словно из института благородных девиц убежала. Впрочем — почему бы и нет? Если она аристократка, то запинка с именем легко объясняется — не хочет раскрывать, кем на самом деле является. Боится опорочить фамильную часть, да наткнуться на врагов папочки.

Буду в лоб расспрашивать — не расскажет, а пытать — жалко девчонку. Лучше уж потерплю, а завтра устрою "случайный" побег. Почувствует волю, духом воспрянет — тут то ее суть и раскроется. А я — тут как тут, прослежу незаметно, что красавица начнет делать. Если к каравану прибьется, да вместе с ним на поверхность отправится — значит не соврала. Ежели что-либо другое — значит в интриге куда глубже замешана, и все наврала.

Дождавшись, пока вернется Дорт со товарищи, я наскоро пересказал им случившееся. Они, в отличии от меня, ничего дельного не разнюхали — лишь обычные слухи, да сплетни. На правах дроу, который гуляет сам по себе, пришлось предупредить: если я за три дня не управлюсь с Миленой — то следить за контрабандистами придется самим коротышкам. Поворчали, но спорить не стали.

И вот, наступила пора сна. Снятый номер был двуместным, так что кроватей было две штуки. Спасенную девушку это до жути обрадовало — страшно подумать, что было бы, если бы кровать была двуспальной. Не став раздеваться и укрывшись одеялом почти с головой, она принялась настороженно зыркать глазами, наблюдая за моим поведением. Я ухмыльнулся, но провоцировать не стал — тоже лег, не раздевшись. Долгое время красавица шебуршалась, дергаясь от малейшего шороха. Видимо опасалась угрозы того самого "изнасилую!"…

Вскоре, видимо решив, что я сплю, попыталась сбежать. То, как она кралась к двери, пытаясь тихонько ступать на мысочках — надо было видеть. Выглядело это настолько забавно, что я едва не заржал во весь голос, но все же сдержался. Неслышно скользнув к ней, приблизился вплотную и схватил за мягкое место, одновременно укусив за край ушка. Визгу было…

Пулей метнувшись обратно в кровать, Милена испуганно затихла, ожидая наказания. В этот момент в стену злобно стукнули и проорали кучу ругательств. Слышно было невнятно и глухо, но общий смысл остался понятен. Сводился он к тому, что "Нормальным людям спать не дают" и "Трахай своих шлюх тише!". С кровати девушки раздался обиженный всхлип, а я, все же не выдержав, засмеялся. Поворочавшись немного, Милена уснула и до утра беспокойства не доставляла.

***

Утро началось с небольшой драмы.

— О, нет! — я патетично приложил руку ко лбу. — Силы покинули меня! Беспомощен, аки младенец!

В ответ раздалось недоверчивое хмыканье. Я чуть приоткрыл левый глаз и с интересом уставился на девушку. Та, скрестив руки на груди, наблюдала за бесплатной комедией. Не верит. Наверное, плохо играю.

— Даже встать не могу! — я картинно охнул и улегся на кровати поудобнее. Затем, подумав немного, приподнялся, взбил подушку и плюхнулся обратно. — Вчера перенапрягся, совсем больной стал!

— На голову. — послышалось тихое шептание со стороны девушки. Я обиженно запыхтел, но сделал вид, что ничего не услышал.

— И теперь моя пленница может сбежать! О, нет! И не хватает сил даже погнаться за ней! Ах! — воздев руки к потолку, потряс ими, сетуя на злодейку-судьбу. — Что делать, если она решится на это прямо сейчас?!

Милена, сощурив глаза, с подозрением переспросила:

— С чего бы это вдруг?

— Ну… — небольшой ступор на пару секунд. — Я же беспомощен и не могу удержать тебя силой!

— Ты хочешь сказать, что я могу идти?

— Угу.

— Одна?

— Угу.

— Куда хочу?!

— Угу!

— Ну уж нет. Лучше останусь.

— Что?! Почему?! — аж поперхнулся я. Напрасно что-ли комедию ломаю?

— Потому что здесь в чем-то подвох.

— Никакого подвоха. — прекратив валять ваньку, я откинул одеяло и резво спрыгнул с кровати. — Просто на кой черт ты мне нужна?

— К…К…К-как это я не нужна? — заклинило девушку. Возмущение, раздражение и обида — целый клубок чувств.

— А вот так. — обломал я. — Собирайся, да выметайся.

— Н-но…

— Гум-но. Побыстрее давай, я — эльф занятой.

Грубовато конечно, зато действенно.

— С-совсем не нужна? — с горечью в голосе, жалобно и потеряно. Вот это новость! То боялась до жути — а теперь расставаться не хочет. С какой, спрашивается, стати? Совсем же недавно попыталась сбежать — а тут на тебе!

Человеческая часть посочувствовала и тут же захотела утешить, темноэльфийская — лишь безразлично зевнула. Увы, но носитель прав: если показать доброту — не отвяжется, а значит — весь план насмарку. Не нанимался я всяких бродячих дворняг с улицы подбирать… Вернее, бродячих девушек, хотя суть от этого не меняется. Более того — надо проверить, не Мари ли это. Глупо, конечно, подозревать ее в каждой встречной — но все же. Если это она — то сейчас пойдет в ход дар убеждения, да вербальный гипноз.

К счастью, все обошлось. Всхлипнув, Милена подняла на меня взгляд. Затем, видимо устыдившись своей слабости, возмущенно вздернула подбородок.

— Сама справлюсь. — она подняла указательный палец и хотела было что-то сказать, но затем осеклась.

Я лишь слегка наклонил голову, ожидая дальнейших действий.

— Козел. — злобно бросила девушка и, развернувшись, выбежала из комнаты, напоследок хлопнув дверью. О, боги. Встретила постороннего эльфа и на что-то надеяслась что-ли? Никогда не понимал извращенной логики женщин…

Неспеша потянувшись, я натянул сапоги и двинулся в погоню. Бежала Милена недолго — быстро выдохнулась. Затем долго брела, угрюмо уставившись под ноги и не глядя по сторонам. Скрываться практически не приходилось — за всю дорогу девушка ни разу не оглянулась.

Город она знала плохо — выискивала указатели, спрашивала помощи у прохожих, случайно проходила по одним и тем улочкам пару раз кряду. Под конец даже забрела в узкую подворотню, где дорогу перегородила пара ребят. С глумливой ухмылкой сзади вышел еще один, блокируя путь к отступлению. Девушка испуганно заозиралась, а грабители, предвкушая развлечение, лишь сально ухмыльнулись. Пришлось вмешаться — призвав проклятый лук и уменьшив мощность до минимума, я тремя меткими выстрелами снял нападающих. Со стороны это выглядело как одновременный инфаркт: схватившись за сердце, ребята молча сползли по стене, затихнув навеки. Милена, испуганно оглянувшись, шансом все же воспользовалась и задала стрекача.

Наконец, спустя еще минут двадцать блужданий, девушка вышла на широкую улицу. Богатые особняки в несколько этажей, много различных табличек, кое-где — даже флаги. Глупо — под землей ведь нет сильного ветра, лишь мелкие сквозняки. У некоторых домов стояла охрана — с наскоку не подберешься, по крайней мере без лишнего шума. Либо дома богатых купцов, либо посольства других государств. А может — и то, и другое. Были на улице и магазины — не дешевые лавки, а большие, серьезные заведения.

К одному из них и пришла Милена, попутно обойдя еще несколько похожих зданий (пока не нашла то, что, искала). Помедлив немного, она задрала голову вверх и, судя по всему, прошептала молитву. Затем нерешительно зашла внутрь и скрылась из виду.

Кун, слуга Мэтра Диклониуса. Город клана Баравур, торговая лавка герцогства.

Едва Кун принялся подметать, как ему помешал посетитель. Вернее — посетительница.

Прямо ему навстречу со ступенек сошла девушка, окруженная пятеркой охраны. Сразу видно — благородны-я. По земле будто плывет, не общая внимания на людишек вокруг. Его, Куна — даже и не заметила. Хмурится, губу покусывает. Явно волнуется. А телохранители — аки псы цепные, вокруг вьются. Оттолкнули с дороги, едва не ударили. Злыдни. И мэтр Диклониус, его наниматель, девушку провожает, да кланяется — простолюдинке бы не стал так.

— Кто это? — спросил Кун, когда прекрасное создание скрылось из виду. — Красивая такая.

— Это — леди Марилен, дочь нашего герцога. — с усмешкой ответил хозяин магазина. — Высо-окая птица, не чета нам с тобой. Вместе с отцом приезжала на наше открытие, когда строить закончили. Тебя тогда еще не было — не успели нанять. Несколько месяцев назад дело было.

— Дочка герцога?! — недоверчиво охнул Кун.

— Именно. Все лавки с этим гербом… — торговец цокнул ногтем по табличке у входа. — Это их собственность.

Они не заметили, как за их спинами мелькнула тень, влегкую перемахнув через забор и скрывшись из виду.

***

То, что происходило в доме, подслушать не удалось, а вырезать охрану показалось излишне жестоким. Пришлось караулить снаружи, ловя каждый звук. Примерно с пол-часа спустя Милена вышла в сопровождении пяти воинов. Я было напрягся, но тут же расслабился — видно, что идет по своей воле, без принуждения. Да и не конвой это, а скорее наоборот — охрана. Дородный мужик с хитринкой в глазах (судя по всему — хозяин магазина) поклонился ей вслед. Как пить дать — благородная, еще одно подтверждение.

Последовавший подслушанный разговор запутал меня окончательно. То что с именем наврала — это понятно, но чтобы фрейлиной прикинуться?! Каким ветром ее, ГЕРЦОГИНЮ, занесло в свиту графа? Да еще в полную опасностей поездку в подземье? Странно, что убитый предатель не знал об ее статусе. Хм-м. А вот его наниматель — может и знал. А что, звучит довольно логично. Выходит, основной целью того нападения был вовсе не граф, а она?

Более того, герб на табличке торговца был до боли знакомым: угольно серый орел. Такой же, как у Тайной, мать ее за ногу, канцелярии — той, что подставили рургских банкиров. Той, что заставила нас драпать из города, словно бродячих дворняг. Той, из-за которой я едва не подох от натуги, колдуя "лезвия воздуха".

То, что орел на этот раз без змеи в коготках — ничего не меняет. Птица — символ целого герцогства, а их в окрестностях не так уж и много. Ушами клянусь — это не совпадение, а сложная и многоходовая интрига. Рурговчан выгнали, банк — отобрали, деньги присвоили, и… Тут же на них лавку построили, причем не абы где — а на земле потенциального неприятеля, соседнего враждебного клана. Одним словом, времени даром не теряли. Не то что мы — сначала через степи в объезд ехали, время теряя, потом я за нагами ползал, коленки стирая… Тьфу!

С одной стороны — надо бы отомстить. Выкрасть девчонку обратно, да запросить выкуп. С другой — она вроде бы не чем, да и за тайную канцелярию не в ответе. Муки выбора…

Ми…Марилена тем временем пришла в особняк, согласно гербу также принадлежащий герцогству. Судя по количеству стражи, отныне ее жизнь вне опасности. Выбор решился сам собой — теперь на поверхность проводят, да с рук на руки папе сдадут. В другой раз отомстим, без нее. И похищать не надо… Я было облегченно вздохнул и собрался развернуться, да двинуться прочь, но… От дома раздался торжествующий вскрик. Пришлось снова вскарабкаться на забор и начать наблюдать.

На крыльцо вышел мужчина в дорогом расшитом халате и огляделся. Заметив девушку, не мешкая, шагнул вперед. Пятерка охранников расступилась и, поклонившись, отправилась восвояси, обратно к торговцу. Во дворе остался мужчина, четверо его парней и объект моей слежки. Между Мариленой и мужчиной завязалась беседа, быстро перешедшая на повышенные тона. Шагнув перед, мужчина с наслаждением отвесил девушке смачную оплеуху. Это он в воспитательных целях, или же…? Нет! Сила удара была настолько велика, что девушка отлетела на метр и упала на землю. Вот же мразь! Мужчина щелкнул пальцами и указал на дочь герцога. Пара его подчиненных тут же ухватили ее под руки и, заломав их, потащили в дом. Именно потащили — судя по всему, она была без сознания.

Выходит, похищать все же придется. Не было печали…

 

Глава 11. Помеха третьего размера

Я бежал, стараясь переступать ногами как можно плавнее. На плече, пятой точкой в зенит, без сознания болталась Милена. За спиной полыхало пламя пожара, отблесками освещая дорогу. От уличных фонарей света было не так много — по крайней мере, по сравнению с трехэтажным особняком, объятым огнем. На ночь городские власти понижали яркость светильников — и энергия экономится, и понятно, когда день подходит к концу и пора спать. Как темнее стало — вот и "ночь" наступила.

Мне это, впрочем, как раз на руку. В темноте меня хуже заметно. Охрана особняка — перебита, мерзавца в халате — допрошен с особым пристрастием. Девушку в охапку — и деру, деру! Лишь магма-шар на прощание, чтобы устроить пожар и следы замести.

Поначалу хотел было дождаться полуночи, и лишь затем полезть на спасение, но передумал. До вечера глупую девчонку могли удавить десять раз, а то и чего хуже. Слава богам — успел вовремя.

Я скосил глаза на пятую точку Марилены, трясущуюся у меня на плече и, печально вздохнув, перехватил ношу поудобнее. Самое обидное — ее теперь и не выкинешь нигде. Вроде как спас, теперь надо заботиться. Еще раз вздохнув, я припомнил недавние события и усмехнулся краешком рта. Все произошло очень быстро — дроу даже не успел насладиться.

Как девчонку в здание затащили — я бросился следом. Взыграла кровь молодецкая — можно назвать это так. Мысли ушли, а сознание стало до ужаса четким и лаконичным. Не-человеческим. Какая-то холодная отстраненность, как будто я наблюдаю со стороны. Пожалуй, так удав смотрит на весь окружающий мир — хищно и до жути спокойно. С гастрономической точки зрения.

Не мешкая, я перемахнул через забор и молнией метнулся к крыльцу. За спиной с тихим шлепком на землю упало два трупа — щуп воздуха свернул шеи охранникам, словно курятам. Плавно приоткрыл дверь, осмотрелся. Спешка — это хорошо, но а если ловушки? Недолго думая, вытащил клинки — наконец-то опробую в деле!

Налево — проход, судя по запахам в сторону кухни или столовой. Направо — небольшая прихожая и поворот, отгороженный стенкой. Слева — гул, что бывает когда люди общаются, да стук ложек и кружек, и шорох тарелок. Справа — шаги. Медленные, тяжелые — словно пара людей тащит что-то тяжелое. За ними, туда!

Коридор, полный дверей. Успеваю заметить, как кто-то скрывается за углом. Легкой трусцой рвусь следом, стараясь потише ступать. К моему несчастью, распахивается одна из дверей и прямо лоб в лоб вываливается человек. Заспанное, щербатое лицо и отвратительный запашок перегара. Глаза полузакрыты и слипаются, клюет носом и начинает зевать. С ходу вонзаю клинок прямо в сердце, выпуская чуть-чуть манны. Человек хрипит и дергается столь сильно, что оказывается почти что нанизан на меч. Вот это эффект! Как нож для подводников, тот, что против акул — с баллончиком газа внутри. Судя по судорогам, все, что внутри тела, было мгновенно разорвано в клочья.

Кровь брызжет на дверь комнаты, раздается испуганный вскрик. Заталкиваю труп внутрь, вынимая из него меч. Голая девушка с круглыми от ужаса глазами смотрит на это, даже не пытаясь прикрыться. Выбрасываю руку вперед, перекрывая "щупом" кислород. Как только стартует агония — отпускаю.

Негоже убивать — скорее всего она не при чем. Обычная веселушка по вызову. Вздрогнув еще раз, девушка затихает. Жива, но очнется нескоро. То, что надо. На мое счастье, на вскрик не обратили внимание. Возможно посчитали, что постельные забавы в самом разгаре, возможно — попросту не услышали. Мне только на руку.

Закрываю дверь в комнату и крадучись бегу дальше. Замираю у поворота, аккуратно выглядываю, "нарезая пирог". Пусто. Рвусь дальше. Лестница вверх, лестница вниз. Замираю, чутко прислушавшись. Вроде бы тишина, но… Снизу доносится несколько шорохов. Туда! Не думаю, что пленниц будут держать наверху — скорее всего там хозяйская спальня. Сбегаю по самому краю ступенек, прижимаясь к стене. Меньше шансов, что заскрипит доска под ногой. Ловлю умную мысль за хвост, чертыхаюсь. Сам же сказал: хозяйская СПАЛЬНЯ. Что, если та сволочь в халате захочет опробовать девушку именно в ней? Зачем ему спускаться в подвал, если можно сделать дело на мягкой перине?

Но нет — из ответвления впереди раздаются приглушенные голоса. Крадусь вперед, проверяя пол под ногами. Внимательно осматриваю стены, выискивая ловушки. Паранойя, что поделаешь. Вместо маги-светильников, как наверху, на стенах висят факелы. Неприятно. Мешают. Слепят.

Замираю у железной двери, даю восстановиться сетчатке. Судя по всему, за ней — камера заключения. Голоса раздаются отсюда. Сколько стражей внутри? Дверь прикрыта, но не закрыта — все явственно слышно. Вроде бы трое, но нет — вот и четвертый, он просто молчал. Не так плохо.

Сплетя "волну воздуха", врываюсь внутрь и выпускаю ее. Двух человек валит с ног, еще одного легонько толкает. Последний, находясь вне зоны воздействия, остается нетронутым. Прыгаю вперед, вытягивая руку на полную длину. Стражник не успевает отпрянуть и получает пять сантиметров отточенной стали прямиком в горло. Еще бы! С полуспущенными штанами особо и не отпрыгнешь…

Краем глаза замечаю Милену. Жива, привязана по рукам и ногам, распята на койке.

Оставшийся на ногах воин бросается вперед, замахиваясь на меня кулаком. С пустыми руками на меч? Идиот! Выдергиваю первый клинок из горла и, использую полученную инерцию, выкидываю второе плечо вперед. Пускаю по руке волну манны — много, куда больше тоненькой струйки. Коротко, без замаха, наношу диагональный удар и разваливаю стража напополам. Тот даже не успевает понять, что случилось — разлетается на две половины, забрызгивая все вокруг кровью.

Двое упавших как раз успевают подняться и, видя произошедшее, меняются в лице. У левого — нож, у правого — меч. Левый — поближе, начинаю с него. Плавно, одним движением перетекаю вперед и колдую "волну воздуха" на себя. Вернее — к себе, на манер пылесоса. Ничего не ожидающего человека швыряет вперед. Изображаю клинками "ножницы", выпускаю поток манны. Голова стража с чавканьем отлетает, весело катясь по полу.

Последний из оставшихся в живых, вытащив меч, с ревом набрасывается на меня. Ударяет плашмя, сверху вниз. Дилетант! Как дрова рубит… Ухожу в пируэт, но мешается безголовый — его труп еще не упал и стоит на пути. С сожалением отскакиваю назад, не совсем элегантно завершая движение. Настроение — игривое донельзя. На краю души пляшет носитель, едва не причмокивая при каждом ударе. Его школа, как ни крути.

Стражник, наконец осознав, что остался одним, метает в меня меч и во всю прыть мчится к двери. Я даже даю ему шанс — считаю пару секунд про себя. Затем, сплетя "лезвие воздуха", тщательно целюсь. Увы, человек. Ты слишком медленно бегаешь. Заклятие разрезает стража от паха до горла, вываливая наружу кишки. Дроу радостно пищит, а затем отвешивает мысленный подзатыльник: теперь дверь забрызгана сверху донизу и на выходе можно запачкаться. Пожимаю плечами, кастую "волну воздуха". Труп отлетает в сторону, освобождая проход. Куда лучше.

Подхожу к Милене, разрезаю веревки. Раздеть еще не успели — цела, слава богам. Либидо просыпается и орет, что у него давно не было девушки. Явственно причем орет, с намеком — мол, зря отвязал. Кладу один из клинков на кровать, задумчиво смотрю на свою кисть. Затем — на грудь на девушки. Снова на кисть. Снова на грудь. Наклоняюсь, нависая над девушкой. Примеряюсь, размышляя — влезет в ладонь или нет. Третий размер или слегка больше?

В этот момент веки Милены трепещут и она приходит в себя. Смотрит на руку, зависшую над ее грудью, затем взгляд ползет выше. Еще до конца не очнулась — не соображает ничего, глаза пустые совсем.

— Прив-фет. — радостно улыбаюсь я, скаля клыки. Дроу, не желая отставать, добавляет жажду убийства и делает зрачок красным.

Девушка, замечая нависшую над собой клыкастую красноглазую харю, испуганно округляет глаза и начинает визжать. Пытаясь спастись от угрозы, перекатывается, спрыгивает с кровати и задает драпака. Далеко, впрочем, не убегает — спотыкается об отрубленную голову и плашмя падает на пол. Встряхнув головой, поднимает взгляд и замечает разрубленного стража прямо перед собой. Начинает визжать, но сил не хватает — видимо, слишком большой стресс. Глаза девушки закатываются и она падает в обморок. Не сдержавшись, начинаю хихикать. Сначала тихо, затем во весь голос. Продолжая веселье, невольно задумываюсь. Брезжит мысль, что что-то не так. Но что?

Внезапно "боевой транс" отпускает. Понимаю, что стою посреди кучи кишок и смеюсь как дебил. В воздухе стоит приторный аромат крови — именно аромат, а не запах. Чуткое обоняние дроу различает даже малейший оттенок сей алой жидкости. Осознаю, что именно натворил — и меня начинает мутить. Одно дело — убить в открытом бою, и другое — устраивать кровавую бойню, наслаждаясь происходящим. Теперь смеется уже носитель, потешаясь над моим состоянием.

Беру себя в руки, делаю несколько вдох-выдыхов. Убираю клинки в ножны, отмечаю — крови на лезвиях нет, словно впиталась. Шпинель светится чуть ярче обычного — уже не багровым, а чем-то более ярким. Теперь понятно, чьих это рук дело. Чудо, а не оружие!

Закидываю девушку на плечо и иду прочь. У выхода останавливаюсь, чертыхаюсь и направляюсь обратно. Рановато уходить собрался — сначала нужно зачистить здание, да взять языка. Не думаю, что тот мужчина в халате бил дочку герцога просто так. Поймать его, да выпытать всю подноготную. По-любому много нового разузнаю.

Сваливаю Милену на койку, проверяю состояние. Спит, причем крепко. Хорошо. Под ногами мешаться не будет. Выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь. Ну и что, что посреди трупов лежит? Зато в безопасности. Это помещение, пожалуй, самое надежное во всем здании. А мертвые — они смирные и не кусаются. По крайней мере до тех пор, пока мне не откроются азы некромантии.

Корежу "щупом" замок — теперь дверь без магии не открыть, только ломать. А ломать — долго и трудно. Железная же, вон какая массивная.

Направляюсь к лестнице, обнажая клинки и начиная что-то насвистывать. Вновь наползает "боевое безумие" — мысли становятся плавными и неспешными, а восприятие мира — слегка отстраненным. Сознание медленно обволакивает что-то хищное, но при этом — до боли родное и теплое. Где на краю души радостно скалится дроу, предвкушая забаву. Затем, облизнувшись, шипит. Не сдержавшись, повторяю за ним.

Бойтес-сь, людиш-шшки. Идет Темпус-с.

***

И вот, с девушкой на плече, я бегу прочь. За спиной разгорается особняк, унося с собой следы преступления. Большой погребальный костер, громадная братская могила. Стражи оказалось до ужаса много — как тараканов. Давить не передавить. Пару девушек "легкого поведения", найденных в доме, я убивать не стал — оглушил, вынес на улицу и уложил у заборчика, завернув в одеяла. Как очнутся — сами сбегут.

Мразь в халате пыток не вынесла и раскололась. Мужик оказался попросту кладезем сведений, что было неудивительно — все же сотрудник Тайной канцелярии, причем из начальства. Сразу на многое открылись глаза. Как я и предполагал, всему виной были интриги, да еще какие! Подобного размаха заговоры происходят от силы раз-два в столетие.

Как оказалось, Марилена числилась в отряде графа не по ошибке, а по прямому приказу отца. Тот, предчувствуя скорое нападение, спрятал дочурку под видом фрейлины, уводя от напасти. Только эта предосторожность ее и спасла — сутки спустя после отбытия графа, на особняк герцога было совершено нападение. В живых не оставили никого, перерезав даже прислугу и пару случайных прохожих. И преподнести девушке эту нелегкую весть, что ее отец — умер, а она теперь — беженка без титула, предстоит мне. Весело, тлять.

Тайная канцелярия, ничтоже сумняшеся, за считанные дни захватила всю власть в герцогстве — ведь нападение было делом именно их рук. Одних аристократов — запугали, других — подкупили, а третьи и так были с ними заодно с самого начала. Честных и неподкупных устраняли, устраивая травлю и похищая родню. Продажных и безразличных — наоборот, поощряли финансово или просто не трогали, предоставив несколько льгот.

Для такой революции нужны были деньги, причем очень немалые. Недолго думая, тайная инквизиция захватила банк рургского клана (разве что временно оставив банкиров в живых, чтобы тех нельзя было найти магией среди умерших). Чуть позже в город прибыл я, да Ворг со товарищи — и понеслось…

Архимаг, уже давно недовольный герцогом из-за пренебрежения к магии, о заговоре знал, но препятствовал не стал, пустив дело на самотек. В результате соратники герцога оказались без магов поддержки и были быстро убиты, а я попал в плен в Баш-оре, вынюхивая про пленников-дварфов.

К этому времени Марилена как раз прибыла в клан Баравур — "для проверки недавно построенной лавки". Именно про этот случай упомянул хозяин того магазина, где девушка обзавелась пятеркой охраны. Затем, вместе с графом, они вернулись домой, на поверхность, но… Там уже творилась анархия. Граф, едва прознав о смерти герцога, решил вернуться обратно. Марилене об этом не рассказал — скрыл. К Рурговчанам решил не соваться — все же те банка лишились и могли встретить недружелюбно. В итоге появилась "срочная поездка в Баравургское подземелье, не терпящая отлагательств" — и в путь! Слуги пожали плечами, но перечить не стали — и пришлось Марилене вновь глотать дорожную пыль. А потом — предательство, нападение, ночная резня и смерть графа. Ну и попытка удушения в трактире, где кое-кто остроухий ее спас.

Всем этим сведениям Ворг очень обрадуется — ведь теперь мы знаем, кто стоит за аферой с банком. Не общо, мол "тайная канцелярия виновата", а конкретно и поимённо. Мужик в халате слил целую кучу руководителей — имена, явки, пароли… При должном желании можно устроить нехилый переворот, вырезав всю верхушку и оставив низы без командования. Или даже больше — самому встать на место верхушки, захватив герцогство. Помешать способен лишь Архимаг — но ничего, и на него управа найдется. Как отыщу способ призвать Колдуна — так и найдется.

 

Глава 12. Отпусти, но держи

— Отпусти меня! — заверещала Милена, как только пришла в себя.

Я мстительно "оступился", заставив девушку подпрыгнуть на плече и сдавленно охнуть. Не мешкая, злорадно ухмыльнулся и перехватил стройные ножки поближе к мягкому месту.

— Отпусти-и-и! — в спину забарабанили кулачки.

Пробежав для приличия еще десять метров, остановился и сгрузил ношу прямиком на пол. Попытавшись встать, девушка не устояла на ногах — мышцы затекли и плохо слушались хозяйку. Предотвращая падение, я подхватил тщедушное тельце у самой земли и закинул обратно на плечо.

— Маньяк! — невнятно раздалось сзади. — Тьфу-фу. — видимо волосы в рот попали.

— Так будет быстрее. — лаконично возразил я, возобновляя бег. — Все равно сама ходить не способна.

— И ш-што! — отплевавшись, воинственно вскинулась девушка. — И не с-ссмей меня лапать!

Ого, какое шипение! Почти как у дроу… Я нарочито медленно пододвинул руку повыше, вплотную к аппетитной попе. Шипение усилилось, чередуясь с ругательствами. Вновь забарабанили кулачки по спине.

— Когда я зашел в твою камеру, то увидел очень и оч-чень живописное зрелище.

— К-какое? — мгновенно насторожилась девушка.

— Одну юную женскую особь, распятую на кровати. — и, выдержав паузу, мстительно добавил: — ГОЛУЮ.

Повисло молчание. Затем, неувенно, моя ноша буркнула:

— Врешь ты все… Я же в одежде.

— А кто ее на тебя одевал? — глумливо и едва не хихикая.

— Нет! — всхлипнула Милена. — Этого просто не может быть!

Через секунду я почувствовал на спине что-то мокрое, а тело девушка начало легонько трястись. Ну тлять! Только этого сейчас не хватает.

— Мелкая, а ну хватит пищать! — не выдержал я, встряхивая ее тушку. Раздался испуганный взвизг и в меня тут же вцепились цепкие пальцы — побоялась упасть.

— У-у-у…

— Хватит!

— Но ты же меня изнас-си-и-ло-ва-ал… — навзрыд, с вселенской тоской в голосе.

Не выдержав, я заржал, мгновенно сбившись с дыхания. По хребту злобно вдарили маленьким кулачком, заставив засмеяться еще сильней. Бежать стало труднее и пришлось перейти на шаг.

— Слушай… Уф. — отдышался я. — Не трогал тебя никто — одета была.

— П-правда? — с надеждой в голосе.

— Правда.

— Точно-точно?

— Точно. — машу вать, ну что за детсад?!

Девушка затихла на миг, а затем странным голосом произнесла:

— Мне плохо.

— Мне тоже. — злобно пропыхтел я, перехватывая живую ношу поудобнее. Нашла, блин, носильщика!

— Ук…Ик…Укачивает. — с нехорошими интонациями.

— Терпи.

— Терплю. — согласилась девушка. — И в туалет хочется.

Я едва не взвыл. Нет, ну это просто невозможно! Не одно, так другое…

Видимо пытаясь отвлечься, Милена принялась расссуждать.

— Как с пятеркой охраны пришла — помню… Как разговор с советником Каррелом начала — тоже. А потом… Драк, как отшибло.

— Ударил он тебя.

— Ударил… — меланхолично согласилась девушка. — И понесли вроде куда-то…

— В подвал.

— Подвал. — задумалась девушка. — А там…страж-жа. — голос начал дрожать от ужаса.

Судя по интонации, она только что позеленела и тихим, дрожащим шепотом добавила:

— Мертвая… Вся в крови… Б! Б, б…

— ТОЛЬКО НЕ ЭТО!!! — заорал я, ускоряясь и пытаясь сохранить спину чистой.

— Буэ-э-э… — раздалось из-за спины.

— А-а-а! — вторил я, увеличивая скорость и надеясь, что пронесет. Уворачиваться и стряхивать Милену с плеча времени нет — спасет только бег, чтобы ветром снесло. По инерции.

Мэтр Верр, пожилой ювелир. Одна из тихих улочек города клана Баравур.

Мэтр Верр, пошатываясь, возвращался домой. У старого дварфа был веский повод так припоздниться: пять кружек отборного самогона, плескающиеся аж на уровне глаз. Целых пять! Вот раньше, бывало, одну-две выпьешь — и уже валишься с ног. Не то пойло, что сейчас варят.

Застыв на развилке, Верр замер, определяя, в какой стороне его дом. Мимо прошли два молодых дварфа — почти безбородых, сущие сопляки. И ему, мэтру, не поклонились! Ну попросту вопиющее неуважение! Раньше бы их за такое плетьми наказали, а то и чего круче — в забой отправили, на неделю. Распустилась молодежь, ох распустилась! Ик!

Идя по улице, Верр покачивался, но упорно пер вперед. В глазах старого дварфа двоилось, а магические светильники прыгали из стороны в сторону. Экая нестабильная магия! Они же на месте должны стоять, а не прыгать! Раньше такого не было…

Поймав один из столбов с фонарем, Верр принялся что-то ему объяснять. Одной рукой мэтр держался за своего "собеседника", а другой активно жестикулировал, упорно втолковывая о падении нынешних нравов. Столб согласно светил и убежать не пытался — в общем, был сущим умницей.

— ТОЛЬКО НЕ ЭТО! — раздался чей-то крик, привлекая внимание дварфа. Упрямо мотнув головой, Верр с трудом сфокусировал глаза и уставился на проулок, откуда послышался звук.

— А-а-а! — на улицу вылетел ошалевший дроу, несясь со всех ног. Острые уши мэтр сразу подметил — сказывалась профессия ювелира, да острое зрение. Мастерство не пропьешь!

— Буэ-э-э… — раздалось с плеч темного эльфа. Там тряслась девушка, по мнению Верра, ну очень легкого поведения. Разве приличная женщина позволит тащить себя в такой позе?

Дроу на бреющем пронесся мимо, отдергивая пятки и стараясь увернуться от чего-то за спиной. Его спутница, изображая дракона, исторгла из себя струю пламени. Пламени ли? Старый дварф пригляделся и всплеснул руками: до чего наглая молодежь дошла! Ни стыда, ни морали. Носятся тут со своими фифами, всю мостовую запачкали. Не то что раньше — вот в те времена…

***

Край плаща все же запачкало, так что я дулся почти всю дорогу. Милена смущенно молчала, не возникая и не истеря. Так и добрались до гостиницы — в спокойном молчании.

Когда девушка закончила приводить себя в порядок, то вновь пристала с расспросами.

— …Так что там было?

— Ты, распятая на кровати, да стражник со спущенными штанами. — фыркнул в ответ я.

За считанные мгновения Милена сравнялась по колеру с помидором:

— А…

— А через пару секунд — ты и его труп. Вовремя успел, одним словом. До начала…непотребства.

— Спасибо. — не поднимая глаз, произнесла девушка.

— Имя свое новое запомнила?

— Какое? — удивилась она.

— МИ-лена. Никаких МАРИ.

— Но почему? — с искренним удивлением.

— Да потому что ищут тебя, дуру. — грубо буркнул я. Не люблю объяснять очевидные вещи.

— К-кто? — испуганно захлопав глазами, переспросила девушка. О, боги! Неужели папа ей не сказал, зачем отослал прочь, а граф совсем ничего не рассказывал?

Пришлось, стиснув зубы, рассказать последние новости. Известие о смерти отца Милену добило — сначала затряслись уголки губ, а через миг обильным потоком хлынули слезы. Крутанувшись на месте, развернулась и вылетела из комнаты. Послышался звук задвижки — заперлась в ванной. Не буду преследовать, и тем более утешать — сейчас ей нужно побыть одной. Потом — да. Но не сейчас.

День закончился тем, что девушка, все еще всхлипывая, вышла из ванной и подошла к моей койке. Я молча подвинулся, освобождая на кровати место.

Милена, поколебавшись немного, решилась. Забралась с ногами и свернулась клубочком, уткнувшись носиком мне в подмышку. Я все так же молча погладил ее — лишь всхлипнула и прижалась теснее. Затем, не сдержавшись, вновь разревелась. Пришлось утешать, шепча разные глупости.

Наконец, утихнув, девушка уснула. Тихонько накрыв ее одеялом, я прошептал:

— Спи, кроха. Время все лечит. И ты — не одна. Я — рядом.

От носителя пришла волна солидарности. Суровые безопасники и остроухие киллеры все же могут быть добрыми.

***

Выслушав меня поутру, Дорт очень обрадовался. То, что удалось разнюхать, с лихвой компенсировало все неудобства в пути. Непонятно было только, что делать с девушкой: прогнать — жалко, оставлять рядом — опасно.

Стоп! А почему бы не взять самый банальный вариант? Тайно перевозим Милену в Рург — и пусть там живет, в ус не дуя. Охраняем и защищаем, потихоньку растим. Попутно вырезаем всех плохих дядь — Тайная канцелярия нам многое задолжала. И — выводим девушку на поверхность. Гордо причем, в открытую. Как законную наследницу герцога. У руля ставим, а всех несогласных — на кол. И вуаля — Милена де-юре у власти, а де-факто — под нами. Вернее — подо мной, Ворг со своим Советом Старейшин перебьются.

Что до моральной стороны — так хоть как это назовите, но все равно очернить не получится. Возврат власти в законные руки — как ни крути, но дело благое. Герцог же не самодуром был — любили его, уважали. А тут — на тебе, узурпация Канцелярией Тайной. Много кто с таким положением дел не согласен — дай только повод восстать. Милена в этом плане как нельзя кстати.

— Отправляетесь в Рург. — резюмировал я. — Всем отрядом, без меня. Девушку беречь ценой своей жизни.

— Но… — попытался было возразить Дорт, но был тут же одернут.

— Ты будеш-шь с-спорить? — злобно прошипел я, уставившись на компаньона сверху вниз. Носитель, не заставив себя ждать, наполнил глаза алым блеском и жаждой убийства. Бородач нервно сглотнул и отвел взгляд:

— Нет.

— Ис-сполнять!

Забавно — с каждым разом слияние с остроухим удается быстрее и полноценнее. Раньше красным глазом сверкнуть — ого-го концентрация нужна была, а сейчас… Настолько естественно, как вдох-выдох. Интересно, что будет дальше?

А дальше возникла проблема. Милена наотрез отказалась уходить без меня, в негодовании скрестив руки, ноги и состроив недовольную мордочку.

— И не проси. — фыркнула девушка. — Одна — не пойду!

— Так не одна же! — наивно возразил я. — В веселой компании дварфов!

— Одна — это без тебя! — Милена смущенно потупилась, но тут же вздернула подбородок: — Тумпак!

Кажется, это местный аналог слова "дурак". Вообще замечательно! Может ее усыпить, чтоб не брыкалась, да в бессознательном состоянии увезти? Когда очнется — ерепениться поздно будет. Я задумчиво смерил дочку герцога взглядом, отыскивая на шее нужные точки. Она, словно почуяв что-то неладное, отступила и напряглась.

— Куть-куть-куть… — как можно более ласково прошептал я, одним плавным движением перетекая поближе.

— Не смей! — взвизгнула девушка, отпрыгивая и прячась за стол. — Не подходи!

— Послушай… — устало вздохнув, вернулся на кресло и принялся пояснять: — Ну не могу я пойти с вами! Не могу — и все тут. Ты же на поверхность хочешь вернуться?

Кивок в ответ.

— А ведь это — не так просто. Там — куча врагов, желающих твоей смерти. Пока они живы — ты под угрозой. Именно поэтому придется немного пожить без меня…

— Так ты… — охнула Милена, приложив ладошку ко рту.

— Нет, я не по их головы. Пока — нет. Для начала — разведка.

И ведь почти не соврал! Ведь на самом деле на разведку иду — шпионить за группой контрабандистов. А там, дальше — кто знает, куда они меня выведут? Вдруг и тут замешана Тайная Канцелярия? К тому же, бешенному дроу семь верст не крюк: авось кто под руку по пути попадется — из тех, что участвовал в заговоре. Принесу голову, положу в изголовье кровати. Скажу — этот один из тех, что убивал твоего папу. Похвалит, за ушком почешет. Доверится… А там и в койку тащить можно.

Стоп! Что-то меня не туда понесло. От носителя пришла волна солидарности — по его мнению, больше с девушки все равно было нечего взять.

— Бр-р. — я встряхнул головой, отгоняя ненужные мысли. Неужели опять начинается безумная тяга к прекрасному полу? Вроде после ковки мечей отпустило — а тут на тебе! Хотя, кажется, понимаю, с чего это вдруг.

Души, испитые души убитых врагов. Сколько их полегло, пока Милену спасал? Как минимум пара десятков. Чем больше душ выпивал проклятый лук — тем больше энергии он отдавал мне, ведь связь у нас — двуполярная. А чем больше энергии получал я — тем больше крупиц перепадало носителю. Кушал дроу, рос. Вживался в мою душу и прирастал к ней, сливаясь и превращаясь не в сторонний придаток, а в единое целое. Его мысли — мои мысли, мои желания — его желания. Пока клинки ковал — подустал немного, выдохся в магическом плане. Тело вновь стало "его", не мое — человеческая похотливость временно отступила. А тут — подкормился энергией, да вновь сросся. Вот и проецирую свои грязные мысли прямиком на остроухое тело. А оно чужеродности в них не видит — чай, изнутри все исходит, "от души" так сказать. И соглашается. Тьфу!

Поупиравшись минут десять, Милена милостиво позволила себя уболтать. Я облегченно вздохнул и вытер потненький лобик — аж взмок, пока уговаривал. Женская логика, итить ее за ногу. Нелогичная, нелинейная и беспощадная, отрицающая любые адекватные доводы.

Тянуть время дварфы не стали — быстро собрались и, окружив девицу кольцом, направились в путь. Метнув напоследок многозначительный взгляд и недовольно сопя, девушка позволила себя увести. Ничего, потерпит без Великого Меня немного… Надо же кому-то дела делать!

Кстати, насчет дел. Надо бы пару "почтовых пересылателей" прикупить — уже время подходит для новой поставки белья. Гюстав, владелец лавки кружевного исподнего, заждался небось. Да и девочки мои, студенточки, тоже. И Вейла.

Спросив у трактирщика направление, я отправился на рынок — делать больше все одно было нечего. До встречи контрабандистов была куча времени — с лихвой хватит найти очередные приключения на свою задницу.

 

Глава 13. Жадность до добра доводит

— Ап… — я аккуратно переступил через нить системы сигнализации, проведенную у самого пола. Не будешь приглядываться — и не заметишь. Хорошо, что теперь маги-зрение работает по желанию, а не от случая к случаю. Мне бы такие способности, когда Баш-ор штурмовал! Черта с два бы меня Архимаг тогда в угол загнал…

Я грустно вздохнул. Уже почти два десятка сигналок прошел, а ведь до Хранилища еще два этажа!

Доверчивый идиот — это, пожалуй, самое лестное определение сложившейся ситуации. Или же, более точно: "доверчивый идиот, которому было настолько скучно, что он полез в чужой дом, полный ловушек". За артефактом. Украсть. Не из корысти, нет! Из жадности. Тьфу!

Поход на рынок невольно меня заинтриговал: все до единого (что торговцы, что покупатели) обсуждали очередное неудачное…покушение, коли так можно выразиться. На один из дорогостоящих артефактов — очень и ОЧЕНЬ ценную вещь. Вор-неудачник не преодолел даже первый уровень охранных систем — прибыла стража, да скрутила глупца. Носитель, завозившись где-то на глубине души, невольно заинтересовался. Пришлось слушать историю дальше — благо рассказчики были на каждом углу. Сводилось все вот к чему:

Жил-был в городе дварф — богатый, влиятельный. В молодости — купцом был, караваны водил. Много где побывал, да что повидал. Артефакты очень любил — коллекцию собирал, себе в радость, другим на зависть. А как от дел отошел — так отгрохал домину и в ней все запрятал. Все колдовское по полочкам разложил и, не будь дураком, защит понаставил — от примитивных ловушек из стрел до магических убивалок. С тех пор его дом вроде как городская легенда — достопримечательность, вызывающая неослабевающий интерес. В первую очередь, естественно, у воров — как не попробовать свои силы? Редкостей в коллекции дварфа целая уйма: коли суметь хоть одну штучку стянуть — полжизни безбедно кутить можно. Пока, правда, до Хранилища добраться не удалось никому — трехэтажный дом был просто напичкан ловушками сверху донизу. Удачливых воров принимала стража, прибывшая по тревоге, неудачливых — похоронная команда.

Дроу, задрав воображаемый нос, воспринял эту легенду как вызов своей ловкости. Жаба, судорожно сглотнув, согласно затрясла головой — ей до жути хотелось дорогих артефактов. Справиться с ними обоими у меня попросту не хватило сил — пришлось подчиниться и, разузнав поподробнее, двинуть на штурм.

Не сиделось, блин, на месте — шарься теперь тут в потемках, рискуя задницу подпалить. Я пригнулся и проскользнул над очередной линией сигнализации, протянутой на уровне груди. Пока что легко — но что будет дальше? Забраться в особняк труда не составило — во дворе даже не было стражи! Мрачная каменная громадина о трех этаж, без окон и лишь с одним входом. Хранилище, коли верить слухам, находится на самом верху — придется преодолеть все ловушки, чтобы до него добраться.

Входная дверь, к моему удивлению, оказалась открыта. Паранойя взвыла бешенным буйволом, но… Возражения в духе "это ж подстава!" не принимались — остроухий был непреклонен. Ни шагу назад — и все тут!

Световой шар, подвешенный на щупе за плечом, освещал путь. На удивление, механических ловушек на первом этаже почти не было — лишь пара веревок у входа, рассчитанных на дилетанта. Затем стало поинтереснее — "растяжки" перешли на магический план, окрасив коридор "лазерными лучами". Желания проверять, что же именно они делают с незваным воришкой, у меня не было. Может просто страже сигнал отошлют, о незаконном вторжении, а может и ногу отрежут. Ну его…

Одни "растяжки" светились поярче, видимо специально привлекая внимание, другие — наоборот, тускло тлели, практически сливаясь с окружающей обстановкой. Думаю, это рассчитано на амулеты, способные засекать магию. От обилия красок вор растеряется, и, перешагнув через четко обозначенный луч, заденет едва видимый, идущий сразу за ним.

Примерно к пятому повороту до меня дошло, что хозяин — хитрая бестия. Весь дом представлял собой лабиринт, не имея комнат, как таковых — лишь коридоры. Что ж, так даже более интересно. Еще луч сигналки… И еще… Третий… Пятый… Слишком легко!

Перешагнув через очередную "растяжку", я замер на месте. Нога зависла в воздухе, в считанных сантиметрах от пола. Дроу, перехвативший управление телом, злобно зашипел. Опс, а ведь он прав! Луч сигналки служил лишь помехой, отвлекая внимание. Квадрат пола, на который я едва не наступил, выделялся среди остальных — он был почти что на сантиметр повыше. Вот и первая механическая ловушка! Наступишь — и поминай как звали.

Извинившись перед носителем за беспечность, я двинулся дальше, тщательно выверяя каждый свой шаг. После дюжины пройденных метров все стало поинтереснее — лучей становилось больше, а нажимные плиты были разбросаны практически в шахматном порядке.

Наконец, спустя несколько поворотов, коридор закончился винтовой лестницей, уходящей вверх. Неужели первый этаж — пройден? Придирчиво изучая каждую ступеньку, я начал медленно подниматься, ежесекундно ожидая подвоха. Пройдя почти половину пути, мнительно замер. Вроде бы все хорошо… или нет?

Я прищурился, смерив подозрительным взглядом стены и потолок. Ступенька, совершенно обычная ступенька. Ровная, ничем не выделяющаяся среди остальных, такая же каменная и пошарпанная. Но… Что-то смущает. Предчувствие, не иначе. Спустившись на пару шагов и скрывшись за поворотом, я выпустил "щуп воздуха" и нажал на насторожившую меня плитку. Сильно давить не пришлось — хватило малейшего толчка. С негромким свистом откуда-то сверху вылетело три стрелы и ударило прямо в то место, где я только что стоял. Чирканье по камню и звон от падения раздались в ушах райской музыкой: врешь, не возьмешь! Подняв одну из стрел, я осмотрел наконечник и многозначительно хмыкнул — отравлены. Злой хозяин, однако.

Поднявшись на пару шагов, увидел в потолке дырки — смертельный заряд был выпущен оттуда, причем не строго вниз, а по диагонали, чтобы наверняка задеть тех, кто стоит на ступеньках. Умно, ничего не скажешь.

Дальнейший подъем затруднений не вызвал — ловушек больше не обнаружилось, да и предчувствие молчало. Вот и второй этаж! Коридоры куда шире, даже светильники на стенах. Все для удобства воров, что-ли? Первые шагов тридцать и два поровота я одолел играючи, а потом начался ад…

Чего стоили только выступающие из стен камни, не задеть которые было до ужаса сложно! Например, весь коридор был перегорожен лучами сигналок, оставляя лишь узкую щель у стены. А из нее, теряясь на фоне нарочито "неровной" кладки, слегка выпирал камушек. Заденешь спиной, пока будешь протискиваться — и все, хана. В некоторых местах таких камней было несколько, причем каждый на своей высоте. Один раз даже довелось поиграть в краба: с широко расставленными ногами, в полуприседе, "перешагивать" через выпуклость снизу, одновременно вжимая голову и стараясь на задеть такой же бугорок наверху. Руки для равновесия пришлось вытянуть в стороны, изображая клешни. Как же, должно быть, убого это смотрелось со стороны…

Нажимные напольные плиты… Выступы на стенах… Лучи сигналок, перегораживающие путь… Натянутые веревки, отвлекающие внимание от истинных ловушек… Магические пятна-колодцы… Брусья с кольями, волчьи ямы, сваливающиеся камни, самострелы, силки…. Лезвия, в определенной последовательности выскакивающие из стен и шинкующие коридор на кусочки… Через три поворота носитель мы с дроу застыли в ступоре: впереди было что-то невнятное. Новый год наступил, а я не заметил?

С потолка, словно мишура по праздникам, свисали веревки. Навешана их была целая куча — почти через каждые полметра, во всю ширину коридора. На них, крепко привязанными, висела уйма оружия — от одноручных клинков до двуручных секир. Мечи, топоры, какие-то пилы, острые диски… Причем каждая железяка — на своем уровне. Что-то пониже, что-то повыше…

Не понял, а в чем опасность-то? Неужели в том, что я со всей дури брошусь вперед, и на что-нибудь напорюсь? Хотя нет, здесь скорее другое. До пола почти метр пустого пространства — может, предполагается лезть понизу? Я замер и прислушался к ощущениям. Предчувствие закатило глаза и пробурчало "вот идиот…". Мда. Никакого уважения.

Присмотрелся повнимательнее к плитам на полу — вроде бы не выступают особо, вроде бы все вровень. Нет, постойте! Вдоль стен, по краям, идет едва заметная щель, начинаясь строго под первой "висюлькой". Получается, что на пол под оружием вообще нельзя наступать? По веревкам что-ли лезть, как по лианам? Нашли обезьяну…

Потолок также подвергся тщательному осмотру — бинго! На нем щель прерывалась, оставляя некоторые ряды безопасными. Примерно прикинув путь, я улыбнулся — как раз! Теперь понятна и разница в длине — на некоторых веревках придется немного раскачиваться, чтобы дотянуться до следующих. А значит — все же уподобляться мартышке. Эх.

Выпустив щуп, я аккуратно коснулся первой "надежной" висюльки. Затем, осмелев, обхватил посильнее и дернул. Вроде бы все в порядке, держит. Таким же образом проверил и все остальные "точки пути", удостоверившись в их безопасности. Метров семь по этим "лианам" пролезть — и все, твердый пол под ногами. Разве что — другие веревки надо проверить, те, что с ловушками. Когда на безопасных буду раскачиваться — непременно другие задену, ибо слишком густо висят.

Потянулся было щупом, но был остановлен просьбой носителя — залезть повыше. Что-что, простите?

— Возможность (вероятность), Опасность (угроза?). Пол (твердь под ногами) вдруг (внезапно) обвалится (рухнет). - пришел поясняющий мыслеобраз.

Логично, послушаемся умного совета. Отойдя от веревок на максимально доступное для щупа расстояние, я уперся ногами в стенки и, раскорячившись, с кряхтением залез повыше. Ширина коридора оказалась слегка шире, чем ширина моих ног: чуть соскользну — и на шпагат сяду. Пришлось мухлевать: упереться для лишней устойчивости парой "щупов воздуха" в стенки, зафиксировав свое положение.

Затаив дыхание, я дернул за висюльку с коротким мечом — первую, которую задел бы при пути на тот край. С тихим скрежетом раскрылась куча отверстий: часть — у самого пола, часть — в потолке и стенах. Оттуда хлынул мощный поток воды, в мгновение ока залив кусок коридора и устроив в нем небольшой дождь. Одновременно с этим из выступа на стене ударило несколько молний — подобных "искре", что у меня получалась.

Наблюдая за потрескивающими разрядами, я нервно встряхнул головой. Бр-р-р! Струи воды били с таким рассчетом, чтобы полностью перекрыть коридор. Ни единого шанса на спасение, коли был бы чуть-чуть ближе. Под ногами, искрясь, зажурчала вода — я поджал мягкое место и заполз чуть-чуть выше. Какое коварство, однако!

А что, если не дергать за веревку, а наоборот приподнять? Ведь железяки довольно тяжелые — может, сработает противовес? Недолго думая, я утончил жгут и оборвал одну из висюлек. Тяжелый обоюдоострый топор с громким звоном упал на пол, а наверху что-то явственно хрустнуло. Секундой спустя рухнул кусок потолка — массивные здоровые камни, легко способные проломить голову. Летя вниз, камни с достаточной силой задели несколько веревок — хлынули новые потоки воды и засверкали разряды молний. Грохот падения, плеск воды, треск электричества…

Полуоглохший и полуослепший я невольно прижал уши и зашипел — слишком громко и ярко для нашего острого слуха и зрения. Однако, неприятности на этом не закончились. Падая на пол, глыбы активировали еще одну часть ловушки — нажимные плиты. Из стен, по диагонали разрезая пространство, тут же посыпались стрелы, превращая воздух в дуршлаг. Как хорошо, что я так далек от всего этого… В буквальном смысле слова. Только попу повыше подтяну — искрящейся воды подо мной стало побольше.

Больше шума, чем только что было, мне точно не издать — так смысл таиться? Решив, что терять уже нечего, я щупом подхватил с пола топор и запустил его в самую гущу висюлек. Массивное лезвие, с гулом рассекая в воздух, разрубило пару веревок, дернув до кучи еще парочку и упав на пол. И вновь — грохот, плеск, треск…

Процедуру пришлось повторить несколько раз. Наконец, дождавшись, пока вода под ногами закончит искриться, я спрыгнул и с довольным видом оглядел творение своих рук. Завал из камней, нагромоздившихся друг на друга — большие валуны и мелкие осколки, торчащие во все стороны. То там, то здесь клыками торчат лезвия клинков, придавая куче схожесть с ежом. Довершает картину вода, струйками стекающая с вершины завала. Хоть сейчас в дизайнеры подавайся — чем не альпийская горка?

То и дело настороженно замирая, я перелез через каменную преграду и двинулся дальше. К моему облегчению, механические ловушки закончились — в дело пошла лишь чистая магия. Лучи, преграждающие путь, колдовские пятна на полу и стенах, непонятные завесы, висящие в воздухе… Постепенно магия становилось все более утонченной: меньше заметной и как бы…ажурной. Одно дело — увидеть жирную черную кляксу перед собой, не предвещающую наступившему на нее ничего хорошего. И совсем другое — чудом разглядеть едва заметно поблескивающую тонюсенькую полупрозрачную пленку, хищно раскинувшуюся поперек коридора.

Возможно и был способ нейтрализации подобных ловушек — но увы, не для нас. Остроухий еще до конца не ожил и к сложному колдовству не способен. Я же — и вовсе дикарь к этом тонком магическом мире. Стоит только вспомнить, как "щит" на окне Вейлы сломал — и все станет понятно.

Когда за очередным поворотом показалась лестница — обрадовался ей, как родной. В глазах уже рябило от многочисленных линий, кружков и их производных. Хорошо хоть активировать ничего не пришлось — неизвестно, чем бы это закончилось. Подъем, к моему удивлению, прошел без эксцессов — не удалось обнаружить ни единой ловушки. В чем же подвох?

Последние несколько ступеней добили мня окончательно — их освещал яркий свет, исходящий из выхода в коридор… коридор ли? Подкравшись к самому окончанию лестницы, я аккуратно выглянул за угол. Перед глазами предстал зал — огромный, с кучей магических светильников, развешанных до самого потолка. Вдоль стены стояли колонны, между ними — ниши со статуями. Кого только не было: люди, эльфы, дварфы — и даже больше! Чего стоила только пара животных, отдаленно похожих на наших пантер. Застыли, оскалившись, словно живые, двойные хвосты растопорщили, вздыбили шерсть — даже не скажешь, что каменные.

Тщательно осмотревшись, я сделал аккуратный шажок в зал. Появилось неприятное ощущение, будто за мной наблюдают. Вперед идти не решился — ради интереса немного походил влево-вправо, не отдаляясь от лестницы. Ощущение наблюдения лишь усилилось. Но тут же никого нет…кроме статуй. Хм. Храбро прошел пару метров вперед и тут же отскочил, наблюдая за глазами скульптур. Остались неподвижны. Странно. Не просто же так их тут понаставили.

Сделав серию вдох-выходов, я принялся всматриваться вперед, пытаясь отыскать магию. До боли, до рези в глазах, выискивая малейшие отклонения на магическом плане. Пусто, все пусто. Да быть того не может! И предчувствие со мной полностью согласно — ему тоже не нравятся эти каменные изваяния.

Пару минут спустя, когда зубы были уже стиснуты, а глаза сильно слезились, я все же умудрился найти следы колдовства. Длинная, толщиной в пол-пальца линия, проходящая сквозь весь зал примерно на уровне пояса. Полностью прозрачная и почти незаметная, она почти что сливалась с воздухом. В жизни бы не заметил, если б не вглядывался — пространство сквозь нее слегка "преломляется", и это выбивается из общей картины.

Во все стороны от линии отходили усики-ответвления, превращая ее в огромного "ежика". На кактус чем-то похоже, из тех, что белой шестью покрыт — тончайшие иголочки, почти не отмечаемые человеческим глазом. Настолько тонюсенькие, что можно смотреть прямо сквозь них. Стеклянные. Колышутся, словно полип в море, полностью закрывая проход. Не пройти, не задев — невозможно.

Нет, если в воздух метра на два подлететь — можно и перемахнуть… Только вот где гарантия, что они вверх не вытянутся?

Я еще раз осмотрел ближайшую пару скульптур. Человек и дварф, оба в доспехах, оба с оружием. Даже по выражению морд видно — воины из пехоты, обычные рядовые. Такие сначала рубят, а потом уже вспоминают, что надо было пароль для начала спросить. Зачем коллекционеру такие "злобные" статуи? Будь я на его месте — голых эльфиек бы понаставил. Нет, ну а что? Классика же!

На ум невольно всплыла память прошлого мира: о гробнице китайского императора, окруженной глиняным войском — знаменитой Терракотовой армией. Эх — если бы, если бы… Не думаю, что дварф, устанавливая этих малюток, тешил свое самолюбие. Скорее наоборот — здесь присутствует чисто утилитарный подход. ТОЧНО!!!

Я едва не хлопнул себя по лбу — вот же…тумпак! Неужели забыл, в каком мире находишься? Раз здесь присутствует магия — почему бы не появиться големостроению? Не для красоты эти статуи понаставили — для охраны Хранилища. И они способны покрошить в капусту любого, кто каким-то чудом сумел добраться до третьего этажа. Каменное войско — идеальные боевые машины. Бездушные, не чувствующие боли, не чувствительные к внешним воздействиям. Последняя и прочнейшая линия обороны. Как эту "пушистую" линию пересеку — активируются, спрыгнут со своих постаментов, да скопом набросятся.

Вытащив клинки, я окинул зал взглядом. Три десятка фигур, из них семеро — непонятные звери. Если все оживут сразу — быть беде. Разорвут меня на сотню маленьких Темпусов, попросту втоптав в пол своей массой.

— Долго смеялась дикая кошка… — пантера с двумя хвостами подверглась особенно тщательному осмотру. — Как на асфальте моргала лепешка… — Такая сверху напрыгнет — костей не соберешь. Раздавит. И уязвимые точки так с ходу не выявишь — надо понять, где у нее важные органы… Хотя какие к чертям органы — она же кусок камня!

Внезапно в голову пришла простая, но до ужаса гениальная идея. Дроу, подумав немного, одобрил — другого выхода все равно не было. Не отступать же, когда зашли уже так далеко? Подобравшись как можно ближе к линии активации, я замер и перешел в ОВД. Пространство слегка смазалось, замедлилось восприятие — верный признак близости боевого транса. Максимально сосредоточившись, я принялся выпускать из себя "щупы воздуха". Интересно, на сколько меня хватит? Поначалу и один тяжко было держать, а потом и пятерной махать научился! Чего только похождения в кузне стоят…

Один щуп… Легко!

Два, три… Детский лепет!

Пять. Семь… Уф, уже тяжело…

Десять… Внутри все напрягается от натуги.

Двенадцать… С силой выдыхаю, стискиваю зубы и продолжаю.

Четырнадцать… Жилка на виске вздувается, а по лбу катится капля пота.

Шестнадцать… Уши прижимаются к телу, а шея напрягается так, как будто меня душат.

Семнадцать… Все мышцы тела сводит неимоверной судорогой.

Должно быть со стороны я похож на ужасного многохвостого демона. За спиной колышется марево — не в силах удержать щупы на месте, позволяю им колыхаться. Понимаю, что еще немного — и попросту прекращу колдолвать, не в силах сдержать напряжение. Собрав волю в кулак, кричу и стремительно бросаюсь вперед. Мысленно, разумеется — тело остается на месте, а вот "хвосты" срываются с места и летят к статуям.

Краем глаза отмечаю, как "умирает" первая статуя — щуп, обвившись вокруг ее шеи, резко сжимается, утончаясь в размерах и превращаясь в "лезвие воздуха". Срезанная голова с грохотом падает на пол, а щуп пропадает, исполнив свое назначение. И так — раз за разом, семнадцать ближайших скульптур. Первые десять были обезглавлены почти одновременно, стоявшие дальше — мгновением позже. С каждым "пропавшим хвостом" начинаю чувствовать себя лучше — напряжение отступает, принося облегчение. Можно было конечно работать последовательно, но кто знает? Вдруг "смерть" одной статуи активирует остальных?

Увы, так и случилось. Големы внезапно "ожили", наполнив зал жутким хрустом. Трое, будучи уже оплетенными "щупами", попытались сопротивляться, но не успели — таким малым количеством щупов я верчу как хочу. Семнадцатой статуе удалось выжить — отпрыгнув и разорвав дистанцию. Дотянуться не смог — жаль.

Перегруппировавшись и скучковавшись, каменные воины двинулись на меня. Ради интереса скастовал огнешар, впечатав одному латнику в морду. Нулевой результат — лишь лицо покрошило, да опалило. Голову, увы, не снесло — силенок пока маловато. Хотя… Это я просто сдерживаюсь. Что, если насытить манной критической точки?

Ослепительно вспыхнув, передо мной в воздухе завис фаербол размером с арбуз. Вокруг него, чуть ли не метра в диаметре, мерцало сияние алого цвета. Напрягшись, я метнул заклятие во врага. Послушалось оно плохо и с запозданием, но… Все же послушалось. Оставляя за собой полосу раскаленного воздуха, фаербол с ревом полетел вперед. Первую статую разнесло в клочья, второй — с мясом вырвало руку, третью — очень удачно отшвырнуло назад, на других, вызвав кучу малу.

Каменные воины, почуяв угрозу, перешли на бег. Больше колдовать времени не было — расстояние сократилось до пары шагов. Отступив на второй план, я "уступил место" дроу — мне проводить такие бои пока рановато.

Первой добежавшей до нас статуей оказался огромный здоровый мужик, чем-то похожий на йети. Не мешкая, он рубанул двуручным мечом сверху вниз, норовя рассечь пополам. Носитель, направив струйку магии на клинки, пируэтом ушел в сторону, на обратном замахе мазнув врагу по кисти. И — тут же метнулся к следующему, не подождав результата. Впрочем, грохот за спиной показал, что удар оказался успешен.

Летящий в лицо каменный шар булавы… Наклониться, пропустить над собой. Броситься на сближение. Левым мечом отрубить голову, правым — колено, чтобы труп начал падение на бок, мешая другим. Блокировать удары остроухий даже не думает — и правильно делает, надо сказать. При прямом столкновении нашу руку просто сломает — противник каменный все же. Если на клинки напускать ману, чтобы резали все подряд — отрубленным осколком может задеть.

Не спать! Отскочить, уклониться от удара мечом. Подскочить, перерубить руку, на обратном движении — подрезать стопу. Отпрыгнуть обратно. Увернуться от каменного кулака, способного легко пробить стену. Прижимаясь вплотную и почти что прилипнув к противнику, вонзить клинок ему в брюхо. Увеличить подачу маны, сделать угловое движение к себе — от себя. Этот готов — как пилой пополам перерезало.

Упасть навзничь, вжимаясь в пол и чувствуя, как над головой проносится махина двуручного молота. Удар был горизонтальным — вон он, наш шанс! Пружиной подпрыгиваю и с силой толкаю врага в грудь, добавляя к толчку "порыв воздуха". Идеальный момент, пока стоит неустойчиво и корпус повернул по инерции. Каменный дварф, пошатнувшись, оступается, делая шаг назад и пытаясь поймать равновесие. Молот, оказавшийся немного дальше, чем нужно, врезается в голову соседнего воина, с треском разнося ее в клочья. Пользуясь замешательством, отрубаю молотобойцу голень и отбегаю назад. Тут же, повинуясь чувству опасности, резко кланяюсь вперед, упершись клинками в пол и почти не разбив нос. Затылок обдает ветерком, а в одноного дварфа врезается тушка пантеры, промахнувшейся мимо добычи.

Закрываю воображаемые глаза, позволяя носителю вести бой. Чай не маленький — выживет. Полностью отрешаюсь от внешнего мира, переходя в мир внутренний. Концентрируюсь, сосредотачиваюсь. Коплю ману. Через какое время понимаю, что хватит. "Открываю" глаза.

Дроу успел прибить еще парочку, но оказался зажат в угол. Человек-латник и светлый эльф с глефой наступают с одной стороны, трое дварфов с пантерой — с другой. Радостно ухмыляюсь, вспоминаю тренировку в подвале и ощущаю двойственность ощущений. Колдовать "на ходу" — удел избранных. Узрите мою мощь!

Эльф, начав раскручивать глефу, дергается от магической оплеухи. Дождавшись, пока ее древко зависнет в верхней точки, выпускаю "кнут" и со всех сил дергаю, уводя лезвие в сторону. Голова латника, оказавшись на пути, столкновения не выдерживает — глефа пробивает ее насквозь.

Носитель тем временем "танцует", уворачиваясь от медлительных дварфов. Хорошо, что они каменные и безмозглые — лишь друг другу мешаются, перекрывая сектор удара. Пантере уже третий раз не дают прыгнуть, блокируя путь. Напрягаюсь, терплю, пока носитель крутанется, уходя из-под удара секирой. Жду, пока наша рука окажется слегка отведенной вбок, ловя равновесие. Резко сосредотачиваю кучу силы на кончиках пальцев и отпускаю в полет. Недо-огненный шар, оказавшись на удивление мощным, разносит грудь одному коротышке, взрывая ее кучей осколков. Один чиркает нас по щеке, другой — вонзается строго в предплечье. Первое — ерунда и царапина, а второе уже посерьезнее. Чувствую, что течет кровь, но боли почти нет — лишь азарт с моей стороны, да ледяное спокойствие у носителя. И вот — внезапно начинаются глюки. Второй уровень боевого транса, доступный лишь истинным дроу. Новый уровень слияния. То самое чувство, что я испытал, услышав стук сердца Свопла.

Окружающее пространство смазывается, окрашиваясь в бордовые тона. Темно-красный и черный — лишь два цвета. Такой чуждый, но до боли знакомый мир полос. Своеобразная "матрица", невидимыми ручейками обтекающая мое тело. Одиночные нити, канаты переплетений, целые стены из них! Миллиарды полос, похожих на струящийся водопад. Сверху вниз, по прямой, минуя любые преграды… Весь мир, состоящий из линий. Черных, красных, и их помесей. И волны, проходящие через все это. Волны, подобные кругам на воде. Волны, каждая из которых несет что-то свое.

Тело начало наливаться огнем, а противники мгновенно замедлились. Неужели дроу был лишен ЭТОГО из-за меня? Из-за корявого дурака, не готового для слияния? Из-за кретина, не способного впустить в себя тьму?

От остроухого пришел мыслеобраз согласия. О, боги… Мне стыдно. Действительно стыдно. Плюнув на безопасность, я полностью раскрылся, сливаясь с носителем. Это было… неописуемо. Время замедлилось еще больше, превращаясь в кисель. Затем — еще больше: застыло, словно желе. Я словно прозрел, прожив половину жизни слепым — все чувства обострились до предела, выходя на иной, куда более качественный уровень. Казалось, у меня появились глаза на спине — поле зрение стало составлять почти триста шестьдесят градусов.

Волна… Волна, идущая откуда-то сзади. Другого оттенка, и даже тональности. Что это? Почему она отличается от других? И тут пришло Знание: это — опасность. Оставив тело на месте, я мысленно развернулся и "увидел" источник волны. Недобитый эльф за спиной, выдернув глефу из убитого латника, перехватил ее на манер копья. Скоро последует атака — его руки уже напряглись, готовясь к удару. Навылет пробьет, нанизав, как бабочку на иглу. Именно отсюда и пришла эта волна. Смешно. Действительно смешно. Неужели они ожидаю убить меня ЭТИМ?!

Дроу, словно отвечая моим мыслям, задрожал от радостного предвкушения. Время, сжавшись пружиной, замедлилось до предела. Я улыбнулся и… по дирижерски взмахнул рукой. Мир взорвался. События слились в один миг, стремительно проносясь одно за другим. Такое бывает, когда зависает видеоплеер: сначала секундная пауза, а затем — жуткое ускорение, в попытке нагнать упущенные мгновения.

Эльф с силой бьет глефой вперед, норовя пронзить мою спину. Уворачиваюсь, легко и непринужденно, выпуская пару щупов. Одним — отрываю ему голову, другим — вырываю оружие и продолжая движение, кидаю вперед. Метнувшись в воздухе, словно стрела, глефа врезается в дварфа, разрывая его пополам. Молот, так некстати занесенный над головой для удара, начинает падать к земле. Кастую порыв ветра, меняю его тракторию и с силой обрушиваю на последнего коротышку. Плеча и руки — как не бывало. Спотыкается, падает. Пантера, наконец получив шанс, прыгает вперед. Уклоняться даже не думаю — пускаю в каждый клинок целую кучу магии и падаю навзничь. Животное, не имея возможности затормозить, пролетает надо мной. Клинки, сведенные ножницами, с хрустом разрезают зверя напополам. Улыбаюсь. Мне весело.

Свист ветра и крошево камня, гул магии и грохот падений врагов. Симфония линий, кантата волн и "кругов на воде". Тело горит огнем, ощущаясь почти каждой клеточкой. Танцую, кружась в вихре смерти. Я — счастлив.

Внезапно все заканчивается — быстро, слишком быстро. Мало. Еще! Внимание отвлекает резкая вспышка боли — причем сзади, в интимном месте. Боевой транс мгновенно спадает, растворяясь бесследно. Я вновь в этом ужасном и утлом мирке… Какая печаль.

Разворачиваюсь и с удивлением замечаю немалых размеров каменный "клык", застрявший в моем мягком месте. Когда ж он вонзился и как можно было его не почувстовать? Начинаю смеяться, то и дело охая от боли. Тело трясет, а зуб не попадает на зуб.

Вот и он — адреналиновый отходняк…

 

Глава 14. Здравствуй дедушка мороз, остроухое ворье

Когда трясти перестало, я направился в хранилище, покряхтывая как старая бабка. "Лечилка" более-менее заштопала рану (на первое время хватит), но вот боль убрать не смогла. Ровно идти не получалось — лишь хромать, изображая гусиный шаг. Увы, но я не профессиональный целитель. Больше преград на пути не было — видимо зал с големами был последней линией обороны.

Абсолютно невзрачная дверь, и… небольшая комнатка, размерами буквально три на три метра. Я возмущенно открыл рот: и это все?! Ни тебе стеллажей с артефактами, на ящиков с амулетами — лишь три постамента в ряд, да пустая полка над ними. Ах, и вон еще мешок валяется — грязный, пыльный, в самом дальнем углу. Похоже слухи о Великой Коллекции сильно преувеличены…

Я подошел поближе и осмотрелся, сдерживая хватательный рефлекс. Слева, в прозрачном ящике, на мягкой подушке, лежала стрела. Вернее — что-то отдаленно похожее на нее. Жуткий гибрид охотничьих срезней и зазубренных гарпунов, причем — волосатый! Хотя нет, это не шерсть — на черную броню больше похоже, только шипастую — как у морского ежа. И — по всей длине, покрывая древко до самого оперения. Узкий, хищный наконечник, похожий на вытянутую крысиную мордочку.

Не выдержав, я протянул руки, намереваясь рассмотреть эту пакость поближе. На черном фоне "брони" тут же открылись глаза: красные, с блеском убийства — как у меня! Под ними разинулся рот — частокол тонких и узких белоснежных клыков. Словно почуяв меня, стрела зашипела, заставив благоразумно отдернуть протянутую ладонь. Оно конечно в ящике заперто, но ну его к черту — вдруг укусит…

— Согласие, еще как укусит (сильно?) — пришел мыслеобраз от дроу.

Похоже, носитель рад до безумия. Неужели настолько ценная находка?

— Черная (черный?) едок (пожиратель?) манны (магии?). Пронзать (пробивать?) любую (всякую) магическую (из манны?) защиту (броню?). Убивец магов (класс (вид?) хумансов).

После такой отповеди обрадовался уже я. От обычных выстрелов из Керро'тарна, Архимаг даже не морщился — теперь будет, чем его удивить. Если эта стрела действительно способна пробить магический щит — кранты старику. Она одна с лихвой окупает осколок в заднице, а ведь впереди еще целых два постамента!

На втором обнаружилась шкатулка красного дерева (а может и бордового, пес его знает — я не краснодеревщик). В ней, в углублении, лежала сережка. Дроу снова радостно закопошился, а я приуныл. Ну уж нет! Свитч в поведении, да перед Воргом кадриться — это, конечно, весело, но палку перегибать нельзя. Нормальный мужик не будут носить серьги! Где это видано?! Ладно браслет еще, ладно кулончик на шею — стиснув зубы, стерпеть можно. Но пихать серьгу в ухо?!

— Надо.

НИ — ЗА — ЧТО. Их только пираты могут спокойно носить, да казаки с древней Руси. Я же — ни тот, ни другой.

— Надо (настойчивость, принуждение). Слияние (совмещение? единение, идентичность?) мир.

— "Слияние-единение мир"… — передразнил я дроу. — Еще на нудистский пляж сходить предложи — сродниться с матью-природой. Пусть она даже магическая, да сто очков к мане дает — я нормальный мужик, а не какой-то там… серьгоносец.

— Маскировка (качество), невидимость (незаметность?) сила.

Та-акс, а вот это уже интереснее. Выходит все же не слияние, а сливание? Сливаться с окружающим миром, аки хамелеон. Полезной свойство, черт побери. Для моих будущих планов куда как нельзя кстати… Но тлять! Почему в форме серьги?! А если ее продеть сквозь цепочку, да на шее носить?

— Отрицание (нельзя!). Нужен (необходимость) контакт (касание? соприкосновение?) тела (с телом?).

Я приуныл. Осталось прикупить попугая, да деревянную ногу с повязкой на глаз — чтобы полный набор был. Тогда пусть только посмеют что-нибудь вякнуть! Ладно, идем дальше. На третьем постаменте у нас… ларь? Небольшой сундучок? Коробка из дерева? Протянул было руки, но тут же одернул — кольнуло предчувствие. Вернее не предчувствие, а один остроухий сожитель. Недоверчиво сощурившись, я перешел на магический взгляд. Ах ты ж…

Вдоль всей крышки ларца шло заклинание — тонкое и едва видимое. И что это может быть? Сигналка? Ловушка? Я принялся пристально всматриваться, пытаясь разглядеть заклятие поточнее. Пару секунд ничего не происходило, а затем "нахлобучило" — пространство раздвинулось, прыгнув вперед. Необычные ощущения — словно сквозь космос лечу. Темнота вокруг, да яркое свечение точек — аж глаза режет от такого контраста. Ну-ка, ну-ка, что тут у нас…

Точки послушно приблизились, превратившись в узлы. Между ними паутинкой шли линии, образовывая что-то навроде узора. Хм, что-то подобное я уже видел… Точно! Магический щит на окне Вейлы — там плетенка такого же типа была. Выходит не ловушка на этой коробке стоит, а защита. Хрень редьки не слаще — поди, разбери, зачем ее сюда налепили. От воров охранять содержимое, или же наоборот — не выпускать наружу то, что внутри. Защита — она ведь в обе стороны. Посадили в этот сундук монстра какого, да заперли. Едва крышку открою — а он ка-ак выпрыгнет, да ка-ак вцепится…

— Бр-р. — потряс головой я, отгоняя глупые мысли и выходя из транса. Хватит мяться, как тряпка: маг мы или маг? Коли что выпрыгнет — зарубим к хер…тям. Херти — это такие маленькие, злобные и кусачие местные создания, на наших земных бесов похожие. С рожками, хвостиком, да чем-то вроде копыт на ногах. Разве что цвета не красного, а серо-зеленого. На болотах водятся, падалью кормятся, первобытным строем живут — как туземцы-пигмеи из Африки.

Взяв мечи наизготовку, я подобрался. Коробка отправилась в дальний угол, а вслед за ней полетело "лезвие воздуха". Сейчас посмотрим, что там внутри!

Потребовалось аж три удара подряд — защита оказалась на удивление прочной. Не выдержав и судорожно хрустнув, ларец раскололся на части, явив миру… книгу?! Что за дела, где мой законный артефакт?!

Повздыхав, я аккуратно поднял фолиант с пола. Массивный, тяжелый, с петлями из металла. Таким и убить можно… На обложке названия не было, лишь иконка: стилизованный череп красно-бордового цвета на черном кругу. Ух-х! Может и рано расстроился — книжонка-то явно не по магии света.

Положил на постамент, открыл. Буквы странные — не видел таких. Помесь арабской вязи с греческим алфавитом, ужас какой! И…переползают медленно с места на место, меняясь местами. Либо у меня глюки, либо этот томик — магический гримуар. Второе ближе к правде пожалуй — другой хозяин не стал бы так прятать.

Внезапно кольнуло в затылке — где-то там, в глубине черепа. Planum, дорогой, как же я рад тебя…ощущать! Неужели проснулась часть, отвечающая за языкознание? Глаза подернулись пеленой: перед ними во всем своем величии предстал Комод, да один из его ящиков. Помедлив мгновение, он едва слышно открылся — я всей душой почувствовал этот шорох. Внутри ящика было что-то похожее на буквы из книги — целая гора копошащихся символов. Ярко вспыхнув, видение пропало, вернув меня в реальный мир.

Что бы это могло быть? По логике вещей — те самые знания дроу, до которых я еще не добрался. Сталкивался носитель с этим алфавитом, как пить дать сталкивался.

– Язык (наречение?) демонов (ых?) хозяинов, мастеров (властителей?) смерти (посмертия?), искусников (творцов?) магии мрака (проклятий, темных заклятий?)

Э-э-э… Язык демонологов что-ли? Наречие темных магов, малефиков и некромантов?

— Согласие.

Ой как чудненько… Глядишь, и не потребуется на поклон идти к Колдуну. Сам выбьюсь в маги, своими силами. Настроение неудержимо поползло вверх — как мало, оказывается, для счастья надо! Всего-то ограбить небольшой склад редких и безумно дорогих артефактов…

А как, собственно, я отсюда это все унесу? Ящик со стрелой — здоровенный, фолиант — тоже. Не под мышками же их тащить, да не за пазухой… О, точно! В углу же мешок валяется — в него и нагрузим. Ткань на вид конечно непрочная — старая, пыльная, вся молью побитая… Но — авось выдержит. Других вариантов все равно нет — разве что из плаща вязать узелок.

Протянув к мешку щуп, потянул на себя. Ноль реакции. Не понял?! Напрягся, немного увеличил напор. Тщетно — разве что горловина слегка дернулась. Что за?! Он что, из железа? Иначе бы давно сдвинулся с места.

На краю сознания послышался смех — дроу явно забавлялся происходящим.

— Руками (вручную?) надо (нужно).

Тяжко вздохнув, я послушался совета. Ух, ё! Тяжеленный какой! Что-то здесь явно нечисто, но что? Недолго думая, развязал тесемки на горловине и многозначительно уставился внутрь. Ого, ого-го! Гора золота — увиденное можно описать так. Какие-то побрякушки, кольца-браслеты, монетки и прочие безделушки. Целиком эту кучу видно плохо — слишком темно внутри, как в черную дыру заглянул. Без магии дело явно не обошлось — внутри мешок оказался намного объемней, чем казалось снаружи. Как там в русских народных сказках бывало? Сума безразмерная? Пожалуй, это она и есть.

Прикинув навскидку вес содержимого, я повеселел еще больше. Теперь даже сферрум нет нужды продавать — и так озолотился по самое не балуй. Более того — что-то подсказывает, что половина из того, что внутри — мелкие артефакты. Например, как те драгоценности, что студенточкам покупал — с небольшим наложенным бытовым колдовством. Выходит, не врали про великую коллекцию!

Такс, стоп. Хватит слюни пускать! Рано расслабился — для начала надо свалить в безопасное место.

Сережку — в карман, гримуар со стрелой — в мешок. Мешок на плечо (ох, тяжелый какой) — и ходу, ходу!

Кряхтя и пошатываясь, я зигзагами двинулся к выходу. Своя ноша не тянет, особенно если она — честно ворованная.

Мэтр Верр, пожилой ювелир. Одна из тихих улочек города клана Баравур.

Мэтр Верр, привычно пошатываясь, возвращался домой. Сегодня пожилой дварф побил прошлый рекорд: он умудрился выхлебать аж целых шесть кружек забойного пойла! Видать, еще больше стали водой разбавлять. Не то, что раньше…

— Жулики и вор-рье! — потряс мэтр Верр кулаком. — Вот в наши-то времена…

Двигаясь строго по синусоиде, пожилой дварф вышел к развилке.

— Хм-м… — коротышка задумчиво вцепился в бороду. В какой же стороне остался его дом? Налево? Направо? Чер-ртовы улицы такие одинаковые! Ик! Обе какие-то… мутные, смазанные, да прыгают из стороны в сторону.

— Стой! — раздался злобный рев откуда-то сбоку.

Мэтр Верр возмущенно открыл рот: как можно так громко кричать по ночам! В былые времена за такое на поверхность ссылали… До поры, до времени. Пока буяны не поумнеют.

— ОН ТАМ! — проорали еще громче, окончательно огорчив дварфа. — ПОЙМАТЬ!

Вот хулиганы! Упрямо мотнув головой, Верр с трудом сфокусировал глаза и уставился на проулок, откуда послышался звук.

— Уфф! — на улицу вылетел ошалевший дроу, семеня и запинаясь на каждом шагу. За его спиной, болтаясь из стороны в сторону, мотался грязный мешок.

— Дык… — пожилой дварф нахмурился. Ну точно он — старый знакомый, что улицу со своей фифой испачкал! Опять безобразничает?!

Дроу, не мешкая, пересек улицу и скрылся из виду. Парой мгновений спустя, матерясь на ходу, в том же направлении пробежал отряд стражи.

— За ним! — истошно голосил их командир. — Вперед!

Старый дварф тяжко вздохнул и грустно покачал головой: до чего наглая молодежь дошла! Ни стыда, ни морали. Носятся вот так по ночам, стражу гоняют, людям спать не дают. Не то что раньше — вот в те времена…

***

Жадность до добра не доводит, говорите? Еще как доводит! Только вот до чужого…добра. А убегать приходится уже самому…

Семеню перебежками, ковыляя как утка. Дед мороз — инвалид, ей богу. Мало ранения в мягкое место — так еще мешок за спиной сильно мешается. И тяжелый, зар-раза. Следом за мной, грохоча латами, несется отряд стражи. Орут еще, дураки.

— Держи вора! — Стой!

Наивные… Впрочем, сам виноват — не додумался окольными тропами уходить. На обратном пути из Хранилища не встретилось ни единого сигнального заклинания — нет бы насторожиться, задуматься… Плюнул, да подумал, что так и должно быть. Ведь неудивительно — големов разрушил, защиту сломал, артефакты украл… Уровень пройден, одним словом. Оказалось — еще нет. Едва успел во двор выйти — как стража понабежала. И откуда их только столько взялось?

— Дом окружен! — громогласно раздалось из соседнего переулка. — Сдавайтесь и выходите с поднятыми руками!

Ага, уже бегу…Подальше от вас. Только вот мешок с краденным на плечи взвалю… Уф, какой же он неподъемный. Хорошо, что додумался "щупами воздуха" его попридерживать — чем не вторая пара рук?

Кольцо стражи смыкается — надо поторопиться. В задней части забора есть "черный выход" прямо на улицу — туда! Левой-правой, левой-правой уф-фуф. Стоп, поворот! Вот и калитка, ура!

Не останавливаясь, вышибаю дверь магией. Громкий треск с грохотом выдают меня с головой.

— Он там! — слышится издали. — Поймать!

Слева слышится топот множества ног, бежать! Направо! Удачное направление — дальше есть темная длинная подворотня, через которую можно будет уйти. Судя по звукам, стражей там всего парочка — видимо не хватает народу на полноценное оцепление.

Соскользнув в глубины сознания, я передал управление дроу. Приходит знакомое ощущение двойственности. Остроухий бежи, ковыляя, я же, не отвлекаясь, колдую.

Вылетевшие из-за поворота стражники, ринувшись на меня, отхватили по "кулаку воздуха" в грудь и отлетели к стене с громким гулом. Послышался сдавленный хрип. Упс. Надеюсь, не перестарался и не убил — латы должны защитить. Не убивать же дураков. Нырнув в подворотню, я скрылся из виду.

— За ним! — послышалось откуда-то сзади. — Вперед!

Черта с два вы меня здесь догоните — отрыв уже слишком большой. Встряхнув мешком, я ощутил на спине приятную тяжесть. Тихо с…вистнул и ушел — называется нашел. Жаба со мной согласна — вон, как радостно лапками перебирает. Довольна. Хорошую добычу собрали.

Пробежав пару улиц и резко меняя направления, я перестал слышать стражу. По лицу невольно расползлась улыбка: вот теперь уровень действительно пройден!

 

Глава 15. На хвосте и под хвостик

Я сидел, запершись в номере, и жалобно скулил. Раскинувшиеся на столе горы золота не прельщали: наоборот, именно они и были причиной моей грусти. Своровать — своровал, ноги унес, а дальше то что?! Остроухий кретин!

Дурак, ты Темпус! Ты что, не знал, что на следующий день придется город покинуть? И про контрабандистов забыл, что им надо на хвост сесть? Отряд Дорта ушел — куда ты теперь эти сокровища денешь, на кого оставишь? Или же с собой собрался тащить, на горбу? Вообще шикарно получится, идеальный шпион выйдет! С тяжеленным мешком на горбу, медлительный и до ужаса шумный. Через кусты будешь с пыхтением пробираться, да? Хрустя ветками словно стая медведей и оставляя за собой просеку. Эх, мать-перемать…

Стоп. А если их в банк положить, на хранение? Хотя нет, не выйдет — эта услуга только для жителей города… Или же для каждого посетителя? В официальный банк клана Баравур точно соваться не буду — там мне явно дружбы не светит. А вот в другой…

По логике вещей, как бы кланы коротышек не ссорились, валютную систему это колебать не должно — иначе сфера финансов быстро разладится. А значит, в городе должен быть и банк Рурговчан — его филиал по крайней мере, пусть даже мелкое отделение. Уж там меня точно не на…парят. Если все получится гладко — возьму свои слова про дурака назад.

На удивление, получилось без особых проблем — разве что поплутать пришлось, разыскивая нужное здание. Даже документы не стали просить — все оказалось еще проще. Дали пластинку, приложил палец — считали слои ауры и меня признали своим, рурговчанином. Люблю магию!

Единственный вопрос: оставлять все целиком, или же какую-то часть брать с собой? Коротышка, видя мои сомнения, предложил оформить "доставку до дома". Оказалось, за отдельную плату они могут перевезти все сданные ценности в Рург — для этого даже ходят специальные караваны с кучей охраны.

Я задумался. С одной стороны — рисково, с другой — почему нет? Не уверен, что вернусь в этот город — ведь контрабандисты говорили что-то о Рурге, мол он — следующий. Вдруг туда направятся?

Банкир, покровительственно улыбнувшись, начал нахваливать надежность доставки — мол, куча защиты, умелые воины, да подобное прочее. И никогда ничего не пропадает, доезжая в целости и сохранности.

А, ладно, была не была. Пусть так — вдруг это судьба дает знак? Логично рассудив, что Архимаг мне в походе навряд ли встретится, да и читать будет некогда, я сдал гримуар со стрелой тьмы на хранение вместе с золотом и оформил перевозку до Рурга.

Из банка вышел со спокойным сердцем — как камень с души свалился. Осталось лишь ночи дождаться — и в путь!

***

Едва мы вернулись из банка, как дроу очнулся от полусна и заставил проколоть ухо. Горестно всхлипывая и вопя о поруганной чести, я все же послушался — носитель был неумолим. "Лезвием воздуха" это оказалось сделать до ужаса просто — как комарик куснул… С жалом, тлять, толщиной в пару иголок шприца. Скрипя зубами и ощущая себя изнасилованной девственницей, я вдел серьгу-артефакт и прислушался к ощущениям. Неприятно до ужаса — как будто в тело запихивают что-то тебе чужеродное. Бедные девушки — должно быть они довольно часто ощущают подобное. А уж когда парню хочется на шоколадную фабрику…

Грустно вздохнув, я сплел "малое исцеление", с удовлетворением отметив, что магия получилась почти что на автопилоте. Хоть какое-то утешение… А носитель что-то чересчур бодрый — видать, очередное слияние на него повлияло, после битвы с големами.

— Слишком (очень) медленно (не-быстро) двигаетесь (шевелитесь? реагируете?). Недовольство. Слабость (недостаток силы?).

Мда. Куда уж нам, бедным оперативникам… Мыслю я слишком медленно, да реагирую также — ишь! Тоже мне, остроухий гоночный болид!

— Надо (нужно, необходимость?) уметь (научиться?) синхрон тело(оболочка) душа(разум?).

И как этому прикажете научиться? У дроу психика по другому устроена — не осилю я так! Делать несколько дел одновременно, да синхронизровать поток мыслей в движении — это роботом надо быть, а не живым человеком!

— Плохо (неприятие). Условие (если?): отсутствие (недостача) старания (стремления?) — недовольство (принятие мер, реакция, реагирование?). Перехват (захват?) власти (силы?) себе (в свою волю? в свои руки?).

Дожили, блин. Мое собственное тело грозится начать делать, как ему вздумается, перехватив управление. Не было печали… Что же начнется, когда я окончательно сольюсь с дроу?

***

И вот, наступил час икс. Следить за контрабандистами оказалось на удивление просто — даже не ожидал от них подобной беспечности. Встретились в оговоренном месте, пошушукались, двинулись в путь. Девять стройных фигур и дварф-проводник — на одного остроухого больше, чем было в начале. Покинув город, пробирались тоннелями, громко (по моим меркам) шумя и тихо (по их меркам) переговариваясь. Прокрадись следом стая слонов — и то не заметили бы. Со скуки, от нечего делать, я даже начал играться с сережкой. Получалось плохо — не до конца были понятны методы управления, но… все же получалось. Тело в считанные мгновения покрывалось полупрозрачной пленкой, зеркально отражающей то, что вокруг. Не то чтобы полное слияние с местностью — но все же меньше заметен, особенно пока стою и не двигаюсь.

Часом спустя, сократив расстояние между нами до минимума, я окончательно уверился в своих подозрениях. Это не дроу — те бы давно слежку заметили. Светлые эльфы в городе коротышек: кому расскажи — не поверят. В лесу им лучше не попадаться, но тут, во тьме коридоров, я полноправный хозяин. Даже шуметь нечему — никаких веточек под ногами, способных предательски хрустнуть, выдавая тебя с голой.

Маршрут обнадеживал — дварф-проводник постоянно забирал вверх, уходя от недр земли. Поплутав по подземью часов пять, мы выбрались в небольшую пещерку. Схоронившись за сталагмитом, я удивленно принюхался: воздух был на удивление свежим. Неужели тот самый тайный проход?

И вправду: откатив в сторону небольшой валун, контрабандисты открыли дырку в полу. Из нее был извлечен небольшой факел, или же что-то подобное. Скороговоркой буркнув под нос заклинание, один из эльфов начал освещать стену, явно что-то выискивая. Ага, вот оно!

В камне замерцали небольшие куски, образовав подобие лестницы. Перейдя на магическое зрение я ничего не увидел — разве что легкое мельтешение воздуха. Иллюзии? Скрытая действительность? Видать, магия высшего порядка, не по зубам мне пока. Над "ступеньками" в потолке засветился проем, образовав окно в толще камня. Я принюхался: так вот откуда свежим воздухом тянет!

Эльфы, не мешкая, начали восхождение. Один за другим, по отвесной стене, ловко перебирая руками. Идеальные мишени для лука. Перещелкать их что-ли? Вроде то, что надо разведал… Нет, пожалуй нельзя. Надо проследить дальше — вдруг еще чего интересного угляжу.

Дварф, переняв у последнего остроухого факел, остался внизу. Забавно — даже когда он случайно отвел поток света в сторону, ступени остались светиться. Неплохой шанс для меня. Коротышка — простой исполнитель. Проводит, следы скроет, да домой тихо уйдет — и вроде не при делах. Эльфы — вот кто здесь главный.

— Свидетелей нельзяоставлять. — пришел вполне понятный мыслеобраз от дроу. Не мешкая носитель потянулся щупом к шее дварфа.

— Фу! Зачем так грубо? — я едва не поморщился. — Проще поставить на него маячок — и потом, когда снова встретимся, допросить. Сейчас это делать попросту некогда — эльфы могут уйти. Убьем его — так и будет здесь валяться.

— Раздумие (выбор?). Несогласие (Неприятие). Недостаточная (малая?) эффективность (польза?). Недостаточная (малая!) скорость реакции.

Дальнейшие события развивались настолько стремительно, что я едва успевал реагировать. Кажется дроу надоело ждать — пошло воплощение угроз в жизнь…

Вот нога последнего эльфа скрывается в светящемся люке… Вот дварф-проводник, выждав немного для верности, начинает отводить луч "факела" в сторону, но дергается и застывает. Раздается едва слышный хрип… Один щуп обвился вокруг его горла, другой — вдоль руки. Носитель, выскочив из укрытия, в несколько громадных прыжков добирается до стены и, оттолкнувшись магией, взмывает ввысь. Еще несколько щупов, словно щупальца осьминога, выстреливают в стороны, корректируя полет тела.

Следом выполняется поговорка: "все свое ношу с собой". Дварф-проводник, судорожно дергая ногами, взлетает в воздух, запрокинув голову вверх. Глаза почти вылезли из орбит, мышцы шеи набухли, рот разинут и пытается жадно ухватить кусок воздуха. Легкое усилие воли — и рука коротышки отводится в сторону, убирая луч "факела с потолка". Дроу, словно гигантский паук, продолжает восхождение, практически не касаясь ступеней. Бородатая добыча, натужно сипя, поднимается следом. Овал в потолке, мигнув пару раз, пропадает. Теперь эльфы будут спокойны — подумают, что все удалось и проводник скрыл все следы. Выждать немного — и двинуться следом за ними.

— Ош-жидание с-смерть. — раздается недовольное шипение дроу. — Нельз-ся медлить.

Властный взмах руки — и я слышу скрежет по дереву. До боли знакомый звук: открылся ящик Комода. То самое приятное чувство, когда вспоминаешь то, что забыл. Всей душой ощущаю утерянные знания и тянусь к ним; секунда — и появляется чувство сытости. Кажется, это было что-то из магии — какое-то заклинание.

Носитель, не медля, подтверждает мою правоту. Повинуясь его жесту, вокруг нас появляется сфера — будто сетка от комаров. Мелкие, едва заметные глазом ячейки серого цвета, да изредка синие линии вдоль оси.

— Поглощение звуков. — приходит ко мне понимание цели заклятия. — "Шар тишины".

Дроу не теряет времени даром — поднеся дварфа поближе, выпускает когти и начинает пытать. Щуп на горле коротышки ослаблен, два других ухватили бедолагу под мышки и, слегка наклонив, крепко сжали.

— Имя? З-ссвание? Долж-шность? — шипит носитель, делая легкий надрез на шее.

Первая кровь — лишь для того, чтобы бородач понял, что это — не шутки. Аромат алой жидкости приятно щекочет ноздри, а эмоции ужаса на лице пленника доставляют ни с чем не сравнимое удовольствие. Ослепительно вспыхнув, под ногами у дварфа разрастается огненный шар. Даже не шар — блин. Капли крови до пола не долетают — испаряются в пламени. Не оставлять никаких следов — вот он, высший профессионализм.

Допрос продолжается минут десять — до тех пор, пока мы не узнаем все, что хотели. Затем вопросы идут по кругу, повторяясь — или из вредности, или для достоверности. Дроу останавливается, лишь когда резать, разрезать и отрезать становится нечего: лицо дварфа превратилось в дуршлаг и даже кровь едва капает. Хватающий жест, небольшое усилие… Бородач хрипит, булькая остатками алой жидкости сквозь дыру в горле. Носитель брезгливо морщится и убирает щупы. Коротышка летит вниз, с негромким шлепком приземляясь на огненную "сковороду". Раздается шипение, в воздухе веет паленой плотью. Дварф горит медленно — повиснув всей тушей на огненном заклинании, он яростно полыхает, потихоньку становясь меньше в размерах. Площадь огня слишком мала — руки и ноги пленника безвольно свешиваются вниз. Так дело не пойдет — вдруг отвалятся, да вниз упадут?

Дроу, недовольно поджав губы, увеличивает подачу энергии. От заклятия явственно пышет жаром, шипение нарастает. Уже не пахнет — ВОНЯЕТ обугленным трупом. Передергиваюсь, наблюдая, как носитель щупом укладывает труп поудобнее, чтобы конечности не мешались. Куда там фашистам с их концлагерями… Хорошо, что на земле темных эльфов не завелось.

Ждать приходится недолго — вспыхнув, сгорают последние останки бородача. Погасив огонь, дроу выпускает несколько "волн ветра", развеивая остатки пепла по воздуху и убирая запах паленки. Затем, видимо решив, что времени прошло достаточно, светит факелом на потолок. Выждав, пока откроется люк, обнажает клинки и швыряет себя вверх. Все, как и должно было быть: быстро, без замешательства, действенно и эффективно. А то что пахнет не очень приятно — так можно и потерпеть…

Наверное, я так тоже смогу — надо только сдержать позывы желудка и не вывалить ужин наружу.

***

На поверхность мы вылетели как пробка из бутылки шампанского — так же быстро и весело, только беззвучно. Пусто. Никого. Ушли эльфы. Оглядываемся вокруг — небольшая пещерка, почти копия нижней. В дальней стене сверкает дырка, сквозь которую виден кусок неба со звездами. Выходит, на поверхности еще ночь.

Дроу, убрав "факел" в заплечный мешок, наконец-то расслабляется, прекращая держать управление и возвращаясь в свое исходно-пассивное состояние.

— Учись. — доносится до меня мыслеобраз. — Всегда так действовать надо.

Машинально отмечаю, что после подобных слияний общаться с носителем становится проще — я словно начинаю его понимать. Уходит вся двойственность фраз, оставляя лишь основной смысл. Машинально бреду к выходу, осторожно осматриваюсь и выбираюсь на улицу. Такс, где тут ближайшие кустики?

Добежав до ближайших зарослей, понимаю, что блевать уже не хочется. Начинаю шумно дышать, приходя в норму. М-мать его за ногу, чертов остроухий! Угораздило же попасть в тело такого маньяка… Прислушиваюсь к ощущениям и со стыдом понимаю, что произошедшее мне даже…понравилось. Чувствую себя так, как после хорошо выполненной работы — можно даже сказать, что удовлетворен. О, боги…

С другой стороны — где наша не пропадала? Сначала привык купаться в крови, теперь — к запаху паленого мяса и отрезанию кусков мяса с тела живого врага… Глядишь, научусь лассо кидать, как заправский ковбой. Из кишок врага сделанное… Ладно, сделаем вид что ничего не было. Я — не я, трупешник — не моя. Сказано — сделано. Психика на удивление мирно перенесла произошедшее — как таракана раздавил. Бац — и через минуту не помнишь уже, экий пустяк! Глядишь, такими темпами истинным дроу стану — есть к чему стремиться. Эх-х…

— И как их искать? — я горестно вздохнул пялясь в ночной лес, подступивший вплотную ко входу в пещеру. Темно. Тихо. Много деревьев и не видно дороги. Может кто и сумеет в этих условиях следы разглядеть — но явно не я.

— Следы? — удивился носитель. — Зачем? Используй чутье (силу чутья?).

"Чутье" было выделено аж тремя смысловыми парами: чуять-следить, видеть-искать, искать-находить. И как это понимать?

— Глупый (наивный? маленький? не-оперившийся? неуклюжий щенок?). Чутье, естество!

Такс… Кажется он имеет в виду то, что это настолько естественно, что даже напрягаться не надо. Закрыв глаза, я попытался расслабиться и…почуять. Вначале ничего не происходило, но вскоре что-то поменялось. Подобное я испытывал при смерти, когда сестра дроу провела Зов. Тянет куда-то, словно тащит вперед, манит. Окружающее пространство смазалось, окрашиваясь в бордовые тона. Темно-красный и черный — лишь два цвета. Такой чуждый, но до боли знакомый мир линий. Более блеклый, чем в боевом трансе, но все же такой узнаваемый… Миллиарды полос, похожих на струящийся водопад. Весь мир, состоящий из линий. И волны, проходящие через все это. Волны, несущие Знание. Мигом спустя передо мной возникла стрела — полупрозрачная и шероховатая, словно омываемая струями воздуха. Те же серо-бордовые линии, что и везде. Навигатор, лучше которого не существует.

Издалека, из самой глубины леса, мелькнула волна. Широкая, длинная — явно издалека. Следом мелькнуло несколько более мелких. Стрелка, повертевшись немного, указала в их сторону. Открыв глаза, я понял, что теперь знаю, куда движется враг. Он носителя повеяло одобрением. Помедлив немного, дроу добавил, что такими темпами я научусь это делать быстрее — в режиме реального времени. Видеть куда идет враг, не закрывая глаз? Класс! Хочу!

Судя по длине волны, эльфы успели отмахать на приличное расстояние. Перейти что-ли на бег? Нет, пожалуй не надо — могут заметить. Пойду "волчьим скоком", как классический следопыт: сто шагов не спеша, шагом, прислушиваясь, а затем сотню бегом. Заодно будет время подумать, как обхитрить остроухих хозяев леса на их же территории.

Каждые несколько сот метров я замирал и сверялся со стрелкой, корректируя направление. Поначалу разрыв стремительно увеличивался — отряд остроухих двигался просто с невероятной скоростью. Затем произошло что-то странное: расстояние до врага начало медленно сокращаться, будто эльфы застыли на перепутье и не способны решить, куда двигаться дальше. Что за ступор, не понял? Уж не засекли ли мою слежку?

Если верить "чувству волны" — то до эльфов что-то около трех километров. Какими бы мастерами они ни были, но на таком расстоянии заметить "хвост" попросту нереально. Даже для магии — перебор, слишком далеко. Тогда в чем же причина неожиданной остановки?

Странности на этом на прекратились: вместо одинарной волны возникло две. Одна (та, что поменьше) осталась на месте, другая сменила направление и двинула вбок. Их отряд разделился? И какой из двух мне нужен?

Ладно, выберем тот, что стоит на месте — и ближе, и проще. В случае чего — языка возьму, да пойду по следам ушедших. Может они груз скинули, а сами налегке пошли, оставив пару товарищей его охранять. Так даже лучше — прокрадусь, в контрабанде пороюсь, да все разузнаю.

***

Чем больше сокращалось расстояние до врага, тем больше я замедлялся. Последние полкилометра преодолевал почти что вприсядку — было боязно, что смогут заметить. Чай обычные эльфы — это дети лесные, от природы "зеленые", больно уж много о них слухов ходит. За километр белку в глаз бьют — или что-то подобное. На удивление, удалось пробраться незамеченным почти до самого лагеря. Может виной тому мои навыки ползти по-пластунски, а может- магия дроу. Носитель гасил колдовством даже малейшие звуки — под нами ни одна веточка не хрустнула и ни один листик не шорхнул. Ну и сережка пригодилась, играя роль камуфляжа.

Метрах в сорока от стоянки контрабандистов нашлось неплохое местечко — удобная ложбинка, края которой слегка возвышались, образуя маленький холмик. Сквозь просеку в деревьях все было видно, как на ладони — идеальное место для наблюдения! Костер эльфы на разводили — ограничились магическим светильником. Тоже мне, гринписовцы. Негромко переговариваются, вроде даже смеются — жаль отсюда не слышно. Некоторое время спустя двое из них поднялись и, держась за руки, двинулись в кустики. У меня аж дыхание перехватило: вот гомосеки! Не то, чтобы я голубых не люблю — но чтобы вот так, прилюдно, у всех на виду?! Неужели часть слухов об эльфах — правда?

К моей неудаче, в кустах парочке не понравилось — поозиравшись немного, они направились в мою сторону, подыскивая место получше. Тля-ять…

Мысли судорожно заметались из стороны в сторону. Что делать? Ринулся было в сторону, норовя задать драпака — но замер. Если сидя на месте я еще более-менее незаметен — чай маскировка на уровне, то вот в движении… Нельзя убегать — тогда точно увидят и пиши пропало. Черта с два проследить спокойно получится — насторожатся, ловушки ставить начнут, магию применять… Часовых выставят… Вступать в бой — еще более глупо. Нельзя их сейчас убивать — сначала надо проверить россказни убитого дварфа.

От парочки послышался мелодичный смех, оповестив об их приближении. А-а-а!

— Это провал. — мрачно подумал я, зарываясь в подстилку из листьев и накидывая себе на спину всякого мусора. Затем, взмолившись богам, вбухал в сережку целую кучу энергии — авось посильнее замаскирует. На удивление сработало — зеркальная пленка подернулась пеленой и мигом спустя распалась серебрянно-серым туманом, покрывая все пространство вокруг. В считанные секунды он загустел и преобразил окружающую обстановку — теперь мое тело ничем не выделялось на фоне земли. Так, холмик небольшой, а вовсе не дроу-разведчик. Затаившись, я замер, превратившись в недвижимую статую. Для надежности даже дышать стал через раз, медленнее и глубже.

Эльфы тем временем подошли совсем близко — до меня оставалось шагов десять от силы. Один из них, прислонив компаньона к дереву, жадно к нему присосался, опуская руки чуть ниже талии. Я скривился, высунув кончик языка изо рта и беззвучно изобразив сплевывание. Когда остроухий прервал поцелуй, я явно расслышал жадное сопение — мда уж, ребятки настолько возбуждены, что можно даже не прятаться. Сел им на хвост, слежу, понимаешь ли — а они тут под хвостик балуются!

Чертовы извращенцы! Дожили — должен смотреть, как вы тут милуетесь, вместо подглядывания за голыми остроухими девками. Уроды моральные, поубивал бы!

— Чувствуешь? — внезапно напрягся один из голубков, отодвинувшись от напарника. Тот, помедлив немного, кивнул. Затем, нервно передернув плечами, мелодично добавил:

— Зловещее что-то. Давит. Откуда-то с юга…

Тлять! Они же эмпаты! Чувстуют любые эмоции!!! Темпус, дебил этакий! Лицом в землю уткнулся, живо! Взгляд "погасил", злобу убрал ЖИВО! Им десять шагов на юг хватит пройти, чтобы об твою тушку споткнуться! КР-РЕТИН!

Уткнувшись лобиком в холодную землю, я начал усиленно думать о бабочках и котятах. Первые — классные, летают себе весело, крылышками порх-порх, порх-порх. Вторые — милые и пушистые, ластятся и урчат радостно: ур-ур, ур-ур. Хорошо, что серьга так маскирует — иначе давно бы заметили.

Видимо, боги были на моей стороне — напряжение медленно спало.

— Показалось? — неуверенно произнес тот, кого целовали. Тьфу, прости господи. Разве это можно назвать мужиком? Голос мелодичен и мягок настолько, что даже на женский похож.

— Не обращай внимания. — все так же певуче, но уже куда более по-мужски ответил целовавший. — Давай лучше… — и вновь присосался к партнеру.

Партнеру… Голос, похожий на женский… Уединиться в кустах… Вдвоем… Меня заклинило. О, боги…

Послышалось пыхтение и испуганно-радостный взвизг, а следом шлепок об землю. Я почувствовал давно позабытое чувство: смущение. Это не два мужика, а нормальная пара. И она собирается заняться…

Пыхтение усилилось и раздался шорох снимаемой одежды.

…этим самым заняться. Какой стыд…

Послышался негромкий шлепок и хихиканье. Я судорожно сглотнул. Дроу на краю души почти рыдал со смеху — ситуация его забавляла. Темный мерзавец понял все с самого начала, но подсказывать не стал. И какого рожна они в лесу в балахонах бесформенных ходяд, сквозь которые пол нельзя распознать? Да бог с ними, с плащами — какие из них, к черту, контрабандисты?! Я облажался!

Подсматривать конечно нехорошо, но… Разведчики — они ведь должны…разведывать? И не выпускать противника ни на секунду из поля зрения. Может и мне тоже… не выпускать?

Хихиканье сначала сменилось восторженным оханьем, а затем — одобрительным мычанием.

— Я сверху. — послышался прерывистый женский шепот. — Новую технику покажу — научилась, пока мы на каникулы уезжали, в этом семестре.

Оставалось лишь сглотнуть еще раз. Новую, сволочь ушастая, технику… А у меня бабы не было уже…давно. Очень. ОЧЕНЬ ДАВНО. Даже в бордель, тлять, сходить не могу — или некогда, или полудохлым валяюсь и не способен на подвиги. Чертовы эльфийские дети, ученички-студиозусы.

Эльфийка, словно издеваясь, прегромко охнула, а затем прерывисто задышала. Каждый вдох бил по мозгам молотком, каждый выдох — кузнечным молотом. Эльф, видимо не сдержавшись, издал стон наслаждения. Что же она с ним творит?!

Нет, это невыносимо. Не выдержав, я аккуратно приподнял голову. Пусть эмпатию проявляют, сколько хотят — от меня теперь не угрозой, а завистью несет. Жуткой такой, черной завистью.

Ах ты ж гадство! Любовнички вбок уползли — дерево вид загораживает. Интенсивность стонов повысилась — теперь сладострастно стонала эльфийка. Сволочи. Я едва сдержался, чтобы не скрипнуть зубами и не начать жевать землю. Лучше бы на взвод остроухих убийц натолкнулся, на войне с дроу побывавших, чем на этих… студентов. Тьфу! Теперь ясно, почему подкрасться удалось так легко…

Как в Рург вернусь — ко всем чертям Ворга пошлю и двину на черный рынок. Двух симпатичных служанок куплю… Нет, трех! А лучше сразу десяток — чтобы на подольше хватило. И буду засыпать в дружных тесных объятиях — мягких таких, приятных на ощупь. Ей богу, как только — так сразу.

…

Когда студенты выдохлись — я уже даже не плакал и не трепыхался. Лишь убито глядел в одну точку, смотря сквозь пространство и время. Полная прострация.

— Пойдем. — ласково выдохнула эльфийка. — Надо ведь и поспать… — и тут же хихикнула.

— Два десятка служанок. — не дернув и мускулом, мрачно подумал я. — И девятнадцать из них — эльфийских студенток. Из вредности, в качестве мести.

***

Когда парочка ушла, а меня отпустило, мысли вернулись к проблемам насущным. Убивать этих детей — бессмысленная жестокость, ибо они совершенно не при делах. Надо перестраивать план, выясняя, в чем я ошибся. Скорее всего, банально спутал отряды — ведь волн "чутья" было две. Те светлые, что шастали по подземью, мимо этой группы студентов прошли — и вот результат. Спутались они для меня, поменявшись местами. Судя по тому, с какой скоростью удалялась вторая волна — там были именно полноценные взрослые эльфы. Эти же детишки, судя по беспечному поведению, их даже и не заметили — попросту разминулись.

Следовательно, текущая цель — догнать изначальный отряд. И, как программа максимум — захватить одного из них, да хорошенько допросить. Грубо говоря, все что надо — я и так от дварфа узнал, но проверить никто не мешает. Согласно полученным сведениям, контрабандисты идут к Рургу, неся тайный груз. Что за груз — коротышка не знал, играя лишь роль проводника, однако догадку имел: груз довольно опасный. Допускать подобное (неведомую опасность) в город, невольно ставший "родным" мне не хотелось. А вдруг бомба там — злостная, магическая? Или еще что похуже… Одним словом, я был твердо нацелен эльфов до Рурга не допустить.

Внезапно в голове всплыла пара подслушанных фраз:

— На поверхности — объединяемся с Гартом, завершаем заказ. Потом — возвращаемся в Рург.

Тлять! А ведь если объединятся — подобраться станет намного сложнее. До этого момента надо успеть отловить хоть одного из отряда!

Решено: несусь со всех ног, преследуя "взрослых". Вскочив и отряхнувшись от листьев, я кинул в сторону студентов завистливый взгляд и, погрозив кулаком, скрылся во тьме леса. Путь до Рурга долгий — авось где по пути бордель и попадается…

 

Глава 16. Солнцеворот

Я наблюдал за деревушкой, скрываясь за стволом дерева. Вид с холма открывался хороший — все было, как на ладони. От разведки отвлекала лишь одна вещь — то и дело раздававшиеся хрипы. Вздохнув, я скосил взгляд. Рядом, привязанный за шею к высоком суку, на самых мысочках стоял светлый эльф. Опускаться на всю стопу я ему не давал, то и дело легонько подтягивая вверх — таким образом все мышцы его тела были напряжены, а кислород частично перекрывался. Пограничное состояние между жизнью, обмороком и беспамятством, в которого невозможно совершить каких-либо резких движений. Вернее даже — каких-либо движений вообще, кроме "ап-ап" ртом. И куда только делась вся его красота? Мышцы шеи бугрились, пытаясь не дать удавке окончательно сжаться. Полузадушенный, покрасневший, с выпученными глазами…

Поморщившись от очередного хрипа, дроу не выдержал и закатил пленнику смачную оплеуху. Тот, тоже не выдержав, закатил глаза и безвольно обмяк. Я поспешно ослабил веревку: не дай бог задохнется — из кого тогда сведения буду выпытывать?

Начиналось все довольно скучно — я бежал, преследуя отряд с контрабандой…и бежал…и бежал, остановившись всего один раз — наспех перекусить. Когда сие однообразное действо до чертиков надоело, улыбнулась удача — "волна" мелькнула неподалеку, буквально в пяти километрах. К тому времени как раз начинало светать — хорошее время для нападения. Не думаю, что я один слегка подустал — мои жертвы в таком же состоянии. На привал сейчас встанут, расслабятся — и бери их тепленьким.

Постепенно замедляясь, я потрусил в нужном направлении. Вскоре лес кончился — внезапно и резко, будто его и не было. Ни малейших признаков редколесья или опушек: чащоба, дебри, а затем выход на пустое пространство. Местность резко шла под уклон — внизу, в долине, виднелась деревня. Навскидку — километра два до нее, не больше. Неужто враг там укрылся? Странно. Думалось, что светлые остроухие всегда в лес норовят улизнуть, где "под каждым кустом им готов и стол и дом".

Подавшись вперед, я напряг зрение, всматриваясь вдаль. Мою жизнь в этот момент спасло чудо — злобное такое, кровожадное чудо, что внутри моей души обретается. Слегка отклонив наше тело назад, дроу спас его от получения не предусмотренной природой дыры. Хищно свистнув, в сантиметре от моего носа пролетела стрела, с треском вонзившись в ствол дерева. Носитель, не мешкая, крутанулся вбок, укрываясь за этим самым сволом. Свист — и то место, где я только что стоял, прошивает еще парой выстрелов. Тлять! Кажется на патруль натолкнулся — от силы один-два чело…эльфа. Был бы весь отряд целиком — изрешетили бы меня мигом.

— Illiritesh'shi? [32]Illiritesh'shi (илири тэш'ши, язык дроу): буквальный перевод — "Потанцуем?", второй смысл: "кружево смерти (танец, вихрь, каскад безостановочных движений)"
- в голове возникла волна радости. Потанцуем, говоришь? Почему бы и нет!

— Tesh'shiilmai [33]Tesh'shiilmai (тэш'шииль маи, язык дроу): буквальный перевод — "Потанцуем, да", второй смысл: "покружимся в вихре, военный вариант согласия "Так точно"".
. — в такт носителю усмехнулся я, вытаскивая клинки. Что быстрее: стрела или меч?

Усталость отступила, будто ее и не было. Тело начало легонько покалывать — верный признак приближения боевого транса. Ну, светлая падаль, держись.

Смазанной молнией выскочив из-за дерева, я рванулся в ту сторону, откуда стреляли. От стрелы в лоб — увернулся, просто наклонив в голову, стрелу в грудь — поймал на клинок, третью попросту пропустил между ног. Выстрелов мало — значит противник один! Подогревая себя этой мыслью и радостно шикнув, я ускорился и перешел в маятник. Рваный ритм и движения почти без инерции — люди так не способны. Туда-сюда, резко меняя курс и ритм перебежек. ВЛЕВО, влево, ВПРАВО-ВПРАВО-ВПРАВО, влево, еще чуть, ОПЯТЬ ВПРАВО, НАЗАД ВЛЕВО… На миг "отпустив" тело, я сплел крутящийся "щит воздуха" перед собой — лишняя защита не помешает. Носитель тем временем отбил еще несколько стрел и засек нападавшего — метрах в тридцати, в кустах прячется. Хищно оскалившись, я рванулся к врагу, петляя между деревьев. От трех стрел спас "щит", две бездарно промазали, одна ударила в дерево. Тоже мне, снайпер… Хотя и двигаюсь я намного быстрее обычного человека — в разы.

Десять метров… Пять… Последний выстрел эльф произвел почти что в упор — я даже не стал отклоняться, увеличив поток маны в щит. Не мешкая, светлый отбросил ненужный лук и выхватил меч, заранее воткнутый в землю перед собой. Мне в глаза полетели комья земли — ну что за грязный прием! Матерая тварь, знает, что делает.

Стоило остроухому опознать во мне дроу, как его лицо исказилось гримасой. Отзеркалив ненависть, я атаковал. Зазвенели клинки, высекая искры. Буквально парой мгновений спустя стало ясно, что светлый мне не соперник — он катастрофически не успевал защищаться одним клинком от моих двух, да и техникой владел так — посредственно. Подловив его на замахе, я изобразил ножницы, угрожая атакой поверху. Эльф повелся, отвлекся — и тут же получил пинок под коленную чашечку. Охнул, оступился, неуклюже отмахнулся мечом, разрезая линию горизонта. Хладнокровно отклонившись и пропуская смертельный удар перед собой, я ударил сверху вниз правым клинком, выбивая оружие у врага. Одновременно — сделал шажочек вперед, сокращая дистацию. Слишком быстро и слаженно — эльф не успел среагировать и получил левым навершием прямо в висок. Что-то хрустнуло и остроухий упал замертво. Я скривился и чертыхнулся — забыл, что оно треугольное, острое, а шпинель может кости дробить. Не дай боги убил светлого — где еще одного тут найти? А язык нужен, ох как нужен…

К моему счастью, эльф оказался относительно крепким — даже лечить его не пришлось. Не умер, а упал без сознания. Порыскав в его вещах, я нашел моток хорошей крепкой — какая удача. Даже "щуп" использовать не пришлось — сам свои "кандалы" принес, хе-хе. Связав бессознательную тушку, я задумался, что с ним делать. Простые пытки не подойдут — у светлых ублюдков болевой порог довольно высокий. Сломаться-то он конечно сломается, но времени много уйдет — а я еще не позавтракал. Здесь надо что-то такое…особенное, изощренное.

Может штаны с него приспустить и, когда очнется, изобразить, что я над ним надругался? У них же про дроу всякие слухи бытуют, про содомию — особенно. Мол, бабы у нас злые, жрицы Ллосс, все дела. Матриархат, наплевательское к мужикам отношение… И мы в итоге друг с другом — того. С одной стороны — это частично правдиво, с другой — полные глупости, в духе "слышу звон, да не знаю, где он".

Все дело в том, что природа над расой дроу хорошо поработала. Демографическая ситуация у нас довольно…серьезная: мужчин рождается практически в два раз больше. Девочки и, соответственно, девушки-женщины — довольно ценная редкость. Возможно, в чем-то это и правильно. Глупые устремления к богатствам пассивным и материальным (всевозможным деньгам и имуществу), заменяются устремлением к богатству активному: жажде создать ячейку семьи и стремлению обрести жену, с которой можно продолжить линию рода. Причем продолжить не абы как, а с надлежащим "уровнем качества" — вырастить полноценных, успешных детей. Инвалидов в расе дроу практически не рождается, а если и случаются подобные отклонения, то их отбраковывают еще при рождении. Родители, конечно, сильно страдают — куда сильнее, чем люди. Страдают, однако, не от жалости к инвалиду — для них он имеет столько же ценности, сколько и мусор в соседней пещере. Страдают от того, что попытка не удалась — их ребенок не станет еще одним членом клана, а шанс на зачатие потрачен впустую. На то есть причины — ведь забеременеть женщине дроу не так просто, и случается это не часто. Люди плодятся, как кролики, быстро живут и так же быстро ложатся в могилу. Дроу, измеряя время жизни веками, рождаются реже — естественное от природы ограничение популяции. Это, впрочем, и на характер самок влияет: они становятся более…разборчивыми, скажем так. Привиредливыми. Когда тебе дозволено многое — поневоле начинаешь вести себя более дерзко, чем должна. Увы, такое бывает — поэтому и говорят, что самки дроу…злые. Хищницы с признаком доминантности — я бы назвал это так.

И увы, иногда подобное пренебрежение мужиком рождают ту самую…содомию. Но лишь в порядке исключения, из-за эмоционального безразличия. Дроу не придают моральным ценностям большого значения — для них соитие двух мужчин это…норма. Нет, не совсем так. Сложно описать это понятие — больно уж из многих частей оно состоит. Не норма, а скорее "ничего выдающегося" и "ну а что в этом такого?". Уточню — соитие двух мужчин, а не любовь. Банальное удовлетворение плоти ради снятие напряжение — никаких "пылких" объятий. Причем временно, пока женщины нету под боком. Часто для подобного "заводят" человеческих самок — или еще кого наподобе. Более того, иногда из этого выходит "любовь". Вернее, не так. Дроу мужчина обретает любящую женщину — глупышки стремятся на все необычное, да липнут к нему, чуя, с остроухим защитником быть безопасно. Любящую, а не "любимую" потому, что любовь — это между равными. Человеческие же самки, несмотря на все свои достоинства, ровней дроу не являются. И, опять же — подобные живые "игрушки" тоже явление временное — до тех пор, пока не найдется подходящая остроухая пара. Другое дело, что она может не находиться пару столетий — за это время не одну человечку можно сменить…

Одним словом, личности партера дроу не придают большого значения — и все тут. В чем-то это даже логично: зачем тратить силы на глупое возмущение однополым сношением, когда можно потратить их на завоевание самки? Это даже на биполярность больше похоже, а не голубизну. Увы, но окружающим этого не объяснить — у тех же светлых совсем другие эмоции и понятия о морали.

Так что, наверное, не буду с пленника штанишки спускать — вдруг как дева невинная себя поведет? Решит, что после "случившегося" жизнь ему не мила, да суицид совершит. Язык откусит, как японские камикадзе, или еще что-то подобное. Пожалуй, лучше перестрахуюсь — надо бы его получше связать, чисто на всякий случай. Не дай боги, реально смертью храбрых погибнуть решит, раньше времени, пока все тайны не рассказал. Вон, как лицо перекосилось, когда дроу (читай — меня) увидал — явно боится и ненавидит.

Недолго думая, я сделал петлю на конце веревки и перекинул через толстую ветку. Поиграем в висельника — в таком положении светлый точно ничего глупого не совершит. Просто не сможет. Дождавшись, пока пленник очухается и хлопнет глазами, я плавно потянул за веревку. Захрипевшего эльфа приподняло над землей, оторвав ноги от поверхности. Реагируя, он тут же задергался, уподобившись гусенице. Я с интересом разглядывал агонизирующее тело — интересно, на сколько его хватит? Со связанными за спиной руками даже не выгнешься особо — поза не та.

Выждав еще немного и удостоверившись, что силы светлого почти что покинули, я отпустил веревку. Раздался негромкий шлепок и остроухий плюхнулся оземь, словно мешок с отрубями. Дав ему отдышаться, я вновь потащил пленника вверх. Нет, ну а что?! К чертям милосердие! О какой жестокости может идти речь, если эта эльфийская сволочь стреляла по мне из кустов? Подкрался и бросился, подлец, со спины, как бандит на честных людей в подворотне…

Откуда-то со стороны деревни послышался крик — истошный, полный боли и страха. Охнув, я вздрогнул и очнулся от транса. Ничего себе накатило! Полноценное слияние наяву, блин. Так уверенно от лица дроу говорил, приводя внятные доводы, словно им родился и вырос… Бр-р! Интересно, что там произошло? И как, черт побери, на таком расстоянии я смог этот вопль услышать?

Вновь придушив светлого, я перетащил его поближе к границе леса и подвесил на суку. Веревка натянулась, позволяя остроухому стоять лишь на самых мысочках, балансируя на цыпочках. В такой позе не забалуешь… Высунувшись из-за дерева, я принялся рассматривать деревню. Вроде фигурки какие-то бегают между домами — отсюда не разберешь. Неужели почудилось?

Именно в этот момент дроу, не выдержав, закатил пленнику оплеуху. Тот, прекратив трепыхаться, обмяк. Я поспешно ослабил веревку и грустно вздохнул, представляя, что сейчас начнется. Допрос, пытки, теплая кровь на когтях… Те-еплая такая, вку-усная. На мое лицо помимо воли наполз хищный оскал. Одним словом — все будет как обычно.

***

Весь допрос я морщился и кривил нос — носитель со светлым не церемонился. Закончив, дроу не стал скрывать следы преступления — никакого сожжения не было. Наоборот, остроухий постарался напачкать побольше. Контроль над телом вернулся ко мне в тот момент, когда носитель, склонив голову набок, застыл в раздумьях. Сущая мелочь колебала его ум: как поровнее развесить кишки лучника на ветвях. Если с левой нижней ветки начать — может не получиться желаемый узор. Если с правой верхней — едва ли хватит длины.

Задумчиво поджав губы, дроу с чавканьем погрузил кисть в живот эльфа. Меня замутило сильнее, но я умудрился сдержаться. Это желе — всего лишь вишневое желе! Подогретое… Теплое. Вязкое. Возьми себя в руки, сорок седьмой, не будь тряпкой! Еще пара-тройка подобных допросов — и совсем реагировать перестанешь. Эка невидаль: кровь и кишки.

О завтраке можно смело забить — выпитой души за глаза хватит. Выпотрошенного светлого даже ни капли не жаль — слишком уж интересные вещи он рассказал при допросе. В деревне вот уже несколько дней обретался небольшой отряд эльфов, ведомый неким проводником-человеком по имени Гарт. Основной их целью было дождаться другого отряда — того, за которым следил я. Объединившись, светлые намеревались выступить в сторону Рурга. Вроде бы все относительно просто — но вот незадача: вчера в деревне поймали шпиона. Вернее — шпионку, темную ведьму. Потому и стоят сейчас на ушах, да прочесывают всю местность вокруг — иначе черта с два бы меня кто обнаружил. Не вовремя, ох как не вовремя! У светлых небось такая суета поднялась — черта с два незаметным подобраться удастся. Неужели придется ждать, пока в Рург выдвинутся, да по дороге пытаться подкараулить?

От деревни раздался еще один громкий вскрик, а следом за ним — парочка послабее. Надрывный, надсадный, явственно женский. Да что творится, черт побери?! Каким образом я слышу это на расстоянии в несколько километров?! Жаль, что тут оптики не придумали…

— Отрицание. Наличие. Магия (искусственность приближения?).

Ну-ка, ну-ка. Неужели в нашем арсенале есть подобные заклинания?

Ответом мне послужил шорох ящика — Комод вновь делился своими сокровищами. Вытянув руку вперед, дроу что-то полуутвердительно просвистел, то и дело сбиваясь на шипящие нотки. Наша кисть описала окружность, словно рисуя круг в воздухе. Все, что оказалось внутри, стало мгновенно мутнеть, затем покрывшись рядом помех. Как телевизор неисправный, ей-богу. В считанные секунды "магический круг" натянул пространство, будто стенку воздушного шара. Появилась картинка — сначала блеклая и едва различимая, но вскоре заигравшая красками. Присмотревшись, я понял, что это деревня — видно стало куда ближе, словно через хороший бинокль.

— Спасибо. — поблагодарил я носителя. Тот не ответил, временно отключившись — видимо заклятие сожрало много сил. Вот так всегда с этой магией — пес поймет, на что мы способны, а на что — еще нет.

По-дикарски потыкав в "наблюдательный круг" пальцами, я научился менять угол наклона картинки, да высоту над землей. Что бы ни говорили, но интуитивное сенсорное управление — безумно удобно. С крупных планов я перешел на максимальное приближение, высматривая, что же творится внизу. Спустя четверть часа мое упорство было вознаграждено — на одну улочку, проскальзывая и спотыкаясь, вылетела запачканная кровью фигурка. Развернувшись на ходу, она вскинула руки и метнула огнешар в соседний проулок. Парой секунд спустя последовал звук — нечто среднее между хлопком и бабахом. Кажется, пойманная ведьма-шпион вырвалась на свободу…

В землю у ее ног, одна за другой, вонзилось несколько стрел, едва не попав по стопе. Живьем хотят взять… Ведьма, отшатнувшись и едва не упав, бросилась прочь. Судя по мелькавшим теням меж домов, ее грамотно загоняли в угол, ведя прямиком в западню. Немного сдвинув камеру, я понял, что предположил верно: единственный свободный проход вел на площадь, на которой молчаливо и спокойно застыл ряд фигур. Думаю, что это эльфийские маги — кто еще может не бояться огнешаров?

Все кончилось быстро: стоило беглянке выскочить на открытую местность, как ее тут же снесло волной магии. Светлые, выставив руки вперед и явно что-то колдуя, обступили ведьму в кружок. Затем, напустив в воздух тумана, двинулись вперед, сжимая кольцо. Если поначалу ведьма и пыталась сопротивляться, то вскоре сдалась — слишком неравными были силы. Потрепыхавшись, ее окровавленная фигурка безвольно обмякла. Даже жалко немного стало- ничего хорошего шпионке явно не светит…

Не мешкая, светлые утащили беглянку в один из амбаров. Поначалу была тишина, но затем… Послышался крик — тот самый, женский, истошный. Пронзающий насквозь, словно кричавшая совсем рядом. Следом — стон. Всхлип. Плач. Вскрик. Я ошарашенно затряс головой, отгоняя наваждение. Увы, не помогло — звуки вгрызались в голову, заставляя нервно дергаться при каждых повышенных децибелах. Давление было сильным — казалось, еще немного, и я сойду с ума. Голова просто раскалывалась, не в силах осознать происходящее.

Казалось, в метре от меня пытают женщину — обычную человечку, не сделавшую ничего плохого. Не выдержав, я заткнул пальцами уши и привалился спиной к стволу дерева. Стало лишь хуже — в криках появились знакомые нотки, словно кричит кто-то знакомый. Постепенно вопли закончились, сменившись мычанием — видимо пленнице засунули кляп. Лучше от этого, впрочем, не стало — мычание было с надрывом, словно женщину резали заживо. Впрочем, почему "словно"? Не думаю, что эльфы гуманны к шпионам…

Дроу, скотина, отрубился еще так не кстати — ничем не поможет. Едва не расколов голову надвое, раздался очередной стон. Соглашаясь с ним, я обхватил голову руками и застонал с теми же интонациями, прикидывая, не начать ли долбиться лбом о дерево.

Не знаю, сколько это продолжалось. С каждым новым звуком непонятная "связь" крепла — помимо головной боли я начал ощущать боль физическую, словно пытали меня самого. С ужасом пришло осознание того, что мычит женщина не из-за кляпа — ей попросту выбили зубы, все до единого, а затем сшили рот. Либо среди эльфов-магов есть менталист, способный читать разум пленницы словно открытую книгу, либо все что надо, они успели узнать раньше, и ведьма больше им не нужна — и боль причиняется ей ради забавы. Светлые с-суки…

Когда все кончилось, женщина не могла даже всхлипывать. Я же, устремив взгляд в никуда, валялся в кустах, пуская носом кровавые пузыри. Физическое и одновременно душевное истощение — врагу такого не пожелаешь… Разве что тем остроухим, что ведьму пытали. Мрази. Ни во что низшие расы не ставят, относясь, как к скоту… Ладно ради дела проводить пытки — на том же допросе, добиваясь ответов. Но просто так, в удовольствие… До такого даже дроу не опускаются, по крайней мере, если жертва перед тобой беззащитна. Одно дело — в пылу боя, азарте погони иль схватки. Подскочил, ранил, отпрыгнул… Чувствуешь, как противник теряет алую жидкость, ощущаешь его страх… Но чтоб просто так, раз за разом разрезать пленника, пускай даже низшего? Не требуя от него даже ответов и ловя эмоции ужаса? Просто так, ради забавы, чтобы показать свое совершенство? Ублюдки, даром что светлые. Выс-сокорожденные, но низ-ско деградировавшие.

Когда я очухался и хоть немного пришел в себя, в деревне царила веселая суета. На площади, видимо использовав силу друида, наспех вырастили деревянный помост с колесом, похожим на то, в которых бегают хомяки. Внутри колеса находился широкий крест, на ободе — куча шипов. Метрах в трех от этой конструкции торчала рогатина — высокая трехметровая палка-бревно с разветвлением на конце. Начиная от середины ее рога утончались, постепенно превращаясь в тонюсенькие веточки, которые сплетались сверху между собой. Получилось что-то навроде дырявой ложки, или же палочки, которой пускают мыльные пузыри. Второе предположение оказалось ближе к правде: повинуясь жесту эльфа, внутри "рогатины" заколыхалась мутная пленка. Не думаю, что светлые сволочи будут пузыри надувать — скорее тут что-то похуже.

Вскоре на площадь притащили пленницу — судя по безвольно волочившимся ногам, она была без сознания. Либо же их попросту перебили… Неприятно засосало под ложечкой — ничем иным, кроме как средством казни, конструкция быть не могла. Ведьму явно не ожидает ничего хорошего, а меня — вместе с ней. Сбежать что-ли, пока еще есть время? Неизвестно, на каком расстоянии действует связь, но явно чем дальше — тем послабее.

Эльфы тем временем, не мешкая, прикрепили женщину в центре креста и привели в чувство. Нет, не похлопыванием по щекам. Нет, не пощечиной. И даже не облили водой. Остроухие мрази попросту вонзили шипы в тело пленницы, распяв ее внутри колеса. В моей голове послышался сдавленный стон — от боли ведьма невольно очнулась.

Повинуясь властному жесту своего командира, светлые отошли от помоста. Взмах рукой — и колесо начинает вращение. Медленно, неторопливо, как секундная стрелка часов — разве что плавно и без остановки. Еще один взмах — и пленка на "палке для пузырей" начинает светиться. Что-то сейчас будет…

В голове появляется ощущение чужого присутствия.

— Очнулся (проснулся? воспрял?) — приходит мыслеобраз от дроу. Окинув распятую пленницу цепким взглядом, носить быстро вникает в происходящее.

— Круг Солнца (круговорот светила?). — поясняет он. — Казнь-пытка (долгая смерть?). Изобретение (исконно?) светлых (эльфы, раса).

Появляется осознание того, что сейчас будет. Шипы, что находятся в теле жертвы, связаны с колесом, а то, в свою очередь — с магией земли и природы. Эта конструкция медленно лечит распятого на кресте, не давая ему умереть. Не только лечит, но и держит в сознании, не позволяя соскользнуть в обморок. На "рогатине" же вовсе не пленка — это линза, собирающая солнечный свет. Колесо с пленником крутится, находясь в постоянном вращении, подставляя сконцентрированным лучам то одну, то другую часть тела. Изредка казнь останавливают и дают жертве попить — чтобы подольше помучалась. И так без остановки, до тех пор, пока несчастный узник не выдержит окончательно. Либо его допекут лучи солнца, иссушив до невозможности, либо кровь зальет мозг, прерывая жизнь разума. Пытка, длящаяся часами.

Словно отвечая моим мыслям, линза вспыхнула, ярко осветив лицо пленницы. Дроу нахмурился и, коротко пошевелив пальцами, приблизив изображение. При крупном плане окровавленного лица ведьмы я было поморщился, но затем замер, недоуменно всматриваясь. Женщина, словно почуяв меня, с трудом подняла глаза. Грубо зашитые, все в багровых потеках губы дернулись, пытаясь что-то сказать.

— Бе…ги… — послышался шепот.

Я похолодел, пронзенный волной ужаса. Это была Мари.

 

Глава 17. Милые кости

Не выдержав, я протянул руку вперед, словно пытаясь коснуться щеки девушки. Кисть прошла сквозь картинку, добавляя иллюзорности происходящего. Нет. Так не должно быть. Они собираются принести ее в жертву. Мари. Ту, что была добра ко мне. Ту, что действительно хотела помочь. Ту, чьи муки и боль я только что испытал.

— Elli'sta'reotvilir! [35]Elli'sta'reotvilir! (элли'cта-реот вилир, язык дроу): буквальный перевод — "как, тлять, это произошло", второй смысл: "и угораздило же (с оттенком грязного ругательства)".

Спасая мою психику, дроу отдалил картинку. Маленькая, хрупкая женская фигурка на большом колесе. Уже даже не дергается и не вырывается — просто безвольно повисла. Я судорожно сжал кулаки.

Носитель, прислав мыслеобраз с просьбой спокойствия, пояснил:

— Ее не спасти (возможность — отрицание).

Кулаки непроизвольно сжались еще крепче — так, что ногти с силой вонзились в ладонь. Реагируя на душевное состояние, мир начал смазываться, окрашиваясь в черно-бордовое.

— Слишком много (количество-наличие) светлых (эльфы, раса) вокруг (здесь? там?).

Я невольно зашипел, признавая правоту дроу. Слишком много врагов. Слишком. И Мари не спасу и сам погибну. Подобного бессилия я не ощущал очень давно — еще с юношества. На душе было паскудно. Пускай она была шпионкой… Пускай "темной лошадкой"… Пускай гипнозом меня направляла… Это все в прошлом. Помимо этого она была добра. Заботилась, холила и лелеяла. Принимала, как своего. Была той самой "любящей" человеческой самкой. И…кажется частично стала "любимой". Не для носителя, нет. Для меня.

Вся та боль, что я испытал, валяясь под деревом… Все эти истошные крики… Это — уже не игра. Это — всерьез. Кем бы Мари не была — подобного не заслужила. Даже находясь при смерти, она защищала меня. Превознемогая боль, шепнула "Беги". Одно дело — смириться с ее смертью волею случая, другое — наблюдать, как девушка корчится в муках, медленно умирая. Минута за минутой. Час за часом. Под одобрительными взглядами светлых ублюдков. Этого нельзя допустить.

Кажется, меня перемкнуло. Цветность мира померкла, снизойдя до знакомых цветов: черного и бордового. Вокруг, в клочья разрывая границы доступного, раскинулся океан. Не какое-то жалко море полос, линий и водопадов — нечто куда более всеобъемлющее. Больше, чем раньше. Сильнее. Громаднее. Все виднелось, словно сквозь тонировку — темно, приглушенно. Слегка закололо в затылка — кажется начал функционировать Planum, анализируя происходящее. Слишком чуждый мир для обычного человека. Чужой, непонятный. С иными законами. Те мириады полос, что текли вокруг раньше, начали отдаляться. Я словно завис в космосе — пугающей, черной бездне без единого лучика света. Что-то перестраивалось в моей голове, ломая рамки стереотипов.

Человек отличается от животных тем, что способен мыслить абстрактно? Хех. Кажется, у дроу это выраженно еще ярче — этак в кубе, а то и похлеще. Постепенно картина начала проявляться: передо мной, раскинувшись во все стороны, возвышались линии паутины. Громадной. Непоколебимой. Величественной. Казалось, она впитывает весь окружающий свет, но одновременно и истончает его: темный, противоестественный, доселе невиданный. Черный свет.

Переплетений лучей было столь много, что они находились везде, коль хватал глаз. Должно быть, подобные картины рисуют ученые, изображая работу мозга: бесчисленные линии и узелки связи, бегущие по ним импульсы… Паутина охватывала все свободное пространство вокруг, удаляясь за границы доступного. Галактика, раскинувшаяся передо мной. И я — лишь песчинка на ее фоне.

Со всех сторон слышались шорохи — словно кто-то копошился во тьме. Невнятный, бестелесный, но все же живой. Умерший в мири физическом, но задержавшийся на ином плане. Дух. Призрак. Проекция. С каждым мгновением шорохи становились отчетливее — до тех пор, пока не трансформировались в шепот. Множественный, обволакивающий, тысячей губ. Пришло осознание: это наследие предков. Их дух, наблюдающий за потомками. Их воля, столь крепкая, что существует даже в посмертии. Их сила судьбы.

— Sindo'raiiliresrein. — говорили одни.

— Tail'lenigiri. — возражали другие.

Каждый голос шептал о чем-то своем — том, что не успел завершить на земле. Вражда кланов и стычки родов… Проблемы семей, отношения пар… Интриги, убийства, ненависть, злость… Объединение, радость, зачатие, счастье… Рождение новой жизни на пепелище былого. Древние поколения… Их герои… Правители… И поколение помоложе — новая смена. Их дети, внуки и правнуки… И все это — в одном месте и времени. Все могущество расы дроу. Не душа, нет. Ее цельная сущность.

— Молод. — оценили духи меня. — Но довольно силен. Ступай.

Одна из линий паутины далеко впереди замерцала, привлекая внимание. Багровые прожилки, обвивавшие черный канат, задвигались, словно живые. Становясь то больше, то опадая, они были похожи на крупный кровеносный сосуд. Поневоле начало мерещиться биение сердца этого места… или же это мое так сильно колотится? Подлетев ближе, я застыл в ожидании. Откровение не заставило себя ждать — все оказалось до ужаса просто. Это — паутина судьбы. Весь мир и любые явления, случаи в нем — все это…обыденно. Всего лишь Великая Паутина. В центре же — та самая Ллос, мудрая мать-паучиха, которая знает движение каждой ниточки и может предсказывать будущее. Пересекая любой из узлов, дроу встает на распутье: все грядущее будет зависеть от его выбора. То, как он поступит и какую судьбоносную нить выберет и определяет дальнейшее бытие. Невольно наползла кривая ухмылка — и вправду, ничего необычного. Кажется, дроу не зря называют детьми паучихи. Моя судьба в виде багровой прожилки ярко сверкала, привлекая внимание. Одно ее ответвление вело вбок — туда, где я трусливо сбегал. Другое — вниз, где мы с носителем, озлобившись, бросались в отчаянный штурм и погибали от стрелы в грудь. Третье, самое прочное на вид, вело вверх. "Делай, что должно, и будет, что будет" — примерно гласил его смысл.

Не сдержавшись, я ухмыльнулся еще шире. Поверхность этого пути густо устилали кости — в иных местах их были целые груды. Забавно. Выходит, неважно, какая дорога — важно то, как идти.

Закрыв глаза в предвкушении, я вцепился строго в него. Свобода выбора? Какой вздор. Наша судьба предопределена еще столетья назад, но… Нам все же даровано право ее выбирать. Разве могло быть иначе?

***

Открыв глаза, я вышел из ступора. По щеке покатилась слеза — вязкая, густая. Кровавая. Весь мир сузился до одной точки — распятой хрупкой фигурки в нескольких километрах вдали. Подняв лук, я прицелился с мрачной решимостью. Лучше умрет, чем будет корчиться в муках. Как жаль, что роль палача предстоит мне…

Расстояние слишком большое — даже Керро'тарн не достанет. И все же…есть способы. Собрав всю свою сущность в комок, я направил ее в проклятый лук. Тот, ошалев от подобной добычи, начал жадно терзать подношение. Потеря души, пожалуй, не такая страшная вещь… Особенно за возможность ее спасения. Я твердо решил, что буду оставаться человеком. До конца. Ни на что не взирая. Не помогу Мари сейчас — и внутри что-то сломается. Некий незримый стержень, держащий меня на плаву. И вот тогда я точно потеряю душу. Жаль только, что такая помощь — это все, на что нынче способен.

Все тело горело огнем… Еще.

Дроу, попытавшийся было помочь, был откинут в сторону, словно котенок. Нельзя. У тебя и так всего половина души…не восстановился еще. У меня шансы выжить побольше.

Кровавые слезы текли почти что ручьем, заливая лицо… ЕЩЕ.

Внутри груди начало холодеть, отрезая меня от этого мира. Е..ще. Нельзя…облажаться.

Дернувшись и едва порвавшись от боли, я спустил тетиву, вложив последнюю крупицу духа в порыв. Всю ненависть к светлым. Всю жалость к Мари. Всю силу души без остатка. Последнее, что удалось увидеть — это как ее фигурка мгновенно иссохла и осыпалась пеплом, разлетевшись по воздуху. Безумная боль, но ощущение облегчения… Ватные ноги, дрожь в теле. Падение. Земля, несущаяся прямо на меня. Закрывающиеся глаза, которые я больше не контролирую. А затем мир померк и я умер.

Тем временем в одних из заклинательных покоев Баш-ора, территория герцогства.

Архимаг неверяще уставился на вершину миниатюрного зиккурата. Драгоценный камень, служивший навершием, дал глубокую трещину. Это могло означать лишь одно: искомый объект умер. Столько времени, столько сил — и все впустую. Слов не было. Это провал. Полный, безоговорочный провал. Сначала чертов дроу умудрился заблокировать фатализм Абусса… А теперь сдох reksh знает где. Причем сдох так, что даже связующей нити не сохранилось — словно и не было его в этом мире. Труп не найти, не поднять… Единственная за последние годы возможность выйти на Natherim-а… Бездарно просрана. Хоть мстить отправляйся в подземье, устраивая небольшой геноцид расе ушастых… Жаль, что это слишком опасно — можно и на достойных врагов натолкнуться.

— Varak'kosh! — выругался архимаг, обхватывая руками голову. Даже злость отступила, уступив безразличию. А ведь какой шанс был…

В то же время, на другом конце мира.

— И как оно? — с толикой интереса вопросил мужчина.

— Как знаешь — мало приятного. — фыркнула женщина. — Сам попробуй сходи.

— Что-ты, что-ты. — шутливо замахал руками спросивший. — Уже столетие не умирал — да и не тянет как-то. Больно уж оно…больно. Я имел в виду нашего подопечного, а не то, как ты сыграла Мари.

— Вроде выжил. — задумчиво бросила женщина, без стеснения оголив грудь и внимательно ее рассматривая. Маленькая ранка, оставшаяся после "стрелы" Керро'тарна явно заботила ее посильнее.

— Вроде? — иронично поднял бровь мужчина. — Мы его в этот мир не убить притащили.

— Да что ему будет… двуличной скотине. Не мог послабее заряд смастерить? Теперь на всю неделю шрамик останется… — бессмертное существо совершенно по-женски всплеснуло руками и надуло губки.

— И вправду. — согласился ее собеседник. — Забавный симбиоз получился. Дроу ему умереть не дает, а он — дроу.

— Зачем нужен был весь этот фарс?

— Оу, всего лишь…чтобы немного ускорить события. Слишком уж долго он подбирается к цели — так будет быстрее. И с телом своим наконец посильнее сольется, и этого привлечет.

— Кого — этого? — непонимающе переспросила прекрасная половина, продолжая рассматривать шрамик. Судя по выражению лица, ее мысли блуждали далеко от темы беседы.

— Дорогая, не глупи. — с укоризной посмотрел на нее мужчина. — Вспомни, что у него в рукоятях клинков.

— Ах, точно… И ведь сумел активировать.

— Ну так. Не зря мы его выбрали. Глядишь, лет через сто, когда с носителем в силу войдут — чего дельное и получится. В смысле — действительно дельное.

— Хочешь его в других проектах использовать? — удивилась женщина.

— Почему нет? — озорно улыбнулся мужчина. — Ценные кадры на дороге на валяются…

— Правильно. — усмехнулась его собеседница, прислушиваясь к чему-то. — Они валяются в лесу.

— Тише, тише. Вот-вот он очнется — и…начнется.

Подземье, город Рург, примерно два месяц а спустя.

Ворг, сидя во главе стола, мрачно жахнул по столу кулаком и злобно оглядел подчиненных. Те съежились, словно признавая вину. Повисло напряженное молчание.

— Омр-ровы выродки. — констатировал Ворг.

— Что, надо было вцепиться и не отпускать?! — вскинулся один дварф, но был тут же перебит:

— Да, De-kart! — в бешенстве проревел главарь рурговчан. — Черной крысы ты выкидыш, надо было хоть под него лечь, жопу подставив, но не пускать! Я вас зачем туда, сваю тебе в задницу, придурков клятых отправил?!

Возмутившийся коротышка побурел от обиды, но возразить не посмел — начальник был в своем праве.

— Хватит лаяться. — буркнул Дорт. — Сделанного не изменить. Второй месяц скоро закончится. Не вернется он.

— Так же мы думали в прошлый раз. — подал голос один из банкиров. — Все помнят, чем это закончилось?

Поддерживая товарища, еще бородач добавил:

— Напомню, что три недели назад в город прибыл караван — из отделения нашего банка в городе Баравур. И привез он не что иное, как вещи той самой личности, что вы записали в погибшие. Судя по количеству золота, добрая часть из которого — слабые артефакты, он времени зря не теряет. Более того — там два редчайших артефакта, стоящих целое состояние. Подобное абы-где не достать — вполне возможно, что это его…задержало.

— Но два месяца… — угрюмо буркнул один из бойцов. — Даже если заплутал где — давно бы уже выполз.

— А с чего ты взял, морда твоя бородатая, что он должен быстро вернуться? — удивился банкир. — Не раб же, а птица свободная. Как он вам сказал перед уходом? "На правах дроу, который гуляет сам по себе,"? Вот и ответ, почему его нету так долго. Может он вообще в герцогство двинул, плацдарм подготавливать.

— А что… — слегка успокоившись, задумался Ворг. — Может и правда?

— Одним словом, давайте не торопиться. — пыдотожил предводитель банкиров. — У нас и так забот хватает — лучше пустим все силы на работу с Миленой. Вернуть ей власть будет очень неплохо…

Темпус, время и место неизвестно.

Я едва вижу свой силуэт в тумане… Он скрывает все, что вокруг, обволакивая в объятиях. На какие-то секунды мне кажется, что все это — наваждение. Что еще немного — и окружающий ужас рассеется. Но нет. Он лишь становится гуще.

Меня нет. Я вроде как умер. Но… каким-то чудом осознаю себя. Почему? Вернее — зачем? Ведь я — не существую. Туман, он хитрый… Лишает меня возможности что-либо видеть….и мыслить…и даже дышать. А если тело не дышит — значит оно умерло? А если умерло — то зачем трепыхаться, ведь все уже…кончено?

Останавливаю себя. Пытаюсь взять в руки. Подобные мысли — опасны. Мгновение — и я могу потерять себя навсегда. Голова безумно гудит. Что-то хватает меня за ноги. Пытаюсь взлететь, именно взлететь, но… нечто тянет меня вниз. Нечто, куда более сильное.

Я понимаю, что спасения нет. По телу пробегает слабый импульс. Ничего не видно, ничего не слышно… Приходит осознание, что меня "заставляют" уснуть, но бороться уже нету сил. Я в этом тумане по самые уши.

Пытаюсь сделать движение рукой или ногой… Не могу. Я будто в трясине. Совсем близко ощущаю чужое присутствие. Не зловещее, не хищное — просто… голодное? Оно собирается меня поглотить — полностью, без остатка. Не потому, что хочет этого. Потому, что может.

Голова гудит, разрывается. Погружаюсь в "трясину" еще глубже, по самые кончики…ушей. Остроконечных ушей. Почему они кажутся такими…родными? Ведь у людей форма совершенно иная. Или же нет? Далеко, совсем далеко, на самом краю сознания, раздается родственный шепот.

— А кто с-сказал… — шипит он. — Ш-што ты — человек?

И вправду. Улыбаюсь. Боль отступает, а откуда-то сверху приходит ощущение помощи — толика силы, придающая…сил? Улыбаюсь еще шире. Приятно, когда ты — не один.

Безусловно, я — умер. Но…видимо не до конца. И теперь — уже не умру. Выберусь. Выплыву. Вылечу. Изо всех сил рванувшись вверх, я ухватился за когтистую руку помощи. Такая чужая, но…безумно родная. Медленно, сантиметр за сантиметром, тело начало подниматься. Боль в голове отступила, и пришло осознание…сознания.

Трясина тумана, заворчав возмущенно, еще больше сгустилась. Затем — потяжелела и напряглась, попытавшись остановить ускользающую добычу.

— Нет уж. — сказал я трясине. — Я — не твоя.

И последовал вверх, к новой жизни. Меня ждал долгий путь к возрождению.

***

Сознание никак не хотело возвращаться, раз за разом норовя ускользнуть. Мысли были каким-то вялыми, дохлыми. Так приходят в себя, когда проснулись в неудачный момент: сидят на крае кровати, покачиваясь и все еще спя. Пришлось напрячься и потрясти воображаемой головой, приводя мозги в норму. Воображаемой потому, что реальная меня не послушалась — телом полностью управлял дроу. Уф-ф, вот это накрыло. Неужели я выжил? Носитель, прислав мыслеобраз согласия и радостно поприветствовав, продолжил свое дело.

— ФУ! — я аж вздрогнул, заметив в метре от себя летающую оторванную руку.

Дроу, ничтоже сумняшеся, использовал ее вместо фломастера, рисуя послание на стене. Да уж, ТАКОГО применения щупа воздуха и чужой конечности я не ожидал.

"Illiaushi' no-led" — гласила фраза.

В голове моментально всплыл перевод: "Мой меч у твоих ног". Вспомнив пару трактовок сей фразы, я радостно ухмыльнулся. Кажется, дроу времени зря не терял, мстя за мою смерть.

— Нет (отрицание). Месть — смерть не едина. Кормил (подкармливал?).

Э-э-э… Что?

— Месть — не одна (не есть одна? одной?). Смерть врага (убийтво, действие) — есть много (несколько?) причин (поводов?). Возрождение (взращивание?).

Ах, кажется понимаю. Носитель убивал эльфов не столь из мести, сколь из желания спасти мою душу. Резал светлых, скармливая их Керро'тарну и отвлекая проклятый лук от остатков меня. Затем — эти остатки подпитывал, отдавал мне энергию. Холил, лелеял, силой делился. Чудом ли, или из-за подобной "подкормки", но я все же не умер. Воистину, неисповедимы пути судьбы…

Вспомнив недавное состояние, я поежился. Болтаешься где-то на границе жизни и смерти, не способный и пальцем пошевелить. Ни движения, ни мысли — лишь пустота, да туман вокруг. Должно быть что-то подобное ощущал дроу, когда ему половину души отхватило. А вообще — забавное совпадение. Я тогда — спас его, теперь — он меня. Симбиоз, мать его.

— Много их еще осталось?

— Те (указание) кто присутствовал (был рядом?) казнь (смерть)?

— Да. Все светлые мрази, что были в той деревушке, должны умереть. Все, до единого.

— Семеро.

Хм-м… А всего было девять контрабандистов, плюс где-то три дюжины в рядах Гарта. Неплохо носитель поразвлекался, пока я валялся в отрубе.

— Враг (эльфы, раса) успели (умудрились) разделиться, частично (на части? на отряды?). Преследовать (догонять?) было нельзя (не мог? не был способен?). Момент слабости (был слишком бессилен?). Восстановление (уточнение по времени: когда) — погоня (взял след?). Часть (кусок целого) — достиг (догнал?). Часть (кусок целого, уточнение — другой) — упустил (не успел?). Хорошие (сильные?) враги (жертвы? соперники?).

Ух, какой поток мыслеобразов. Кажется после моей "смерти" дроу не сразу пришел в себя, а как оклемался — некоторое время был слаб. Светлые мрази тем временем засуетились и быстро разбились на отряды. Один ушел с грузом в Рург, другой — куда-то домой, в эльфийские земли, а третий начал прочесывать окрестности деревушки, выискивая сообщников "ведьмы". В памяти всплыло пару картин, которым я одобрительно кивнул: из кишок остроухих дроу сплел паутину, развесив ее на ветвях. Достойная смерть для подобных ублюдков.

Замерев на секунду, я прислушался к ощущениям. Ни отвращения, ни брезгливости — только затаенная радость. Кажется, моя внезапная смерть породила очередное слияние — эмоции стали не человеческими. Пожалуй, так даже лучше — а то надоело каждый раз морщиться, видя кровавые непотребства.

Слава богу, что дроу сумел расставить приоритеты: быстро и без особого зверства перещелкав третий отряд, он бросился вдогонку второму, нагнав его на пол-пути к Рургу. Стычка была на редкость серьезная — не помогло даже то, что случилась она ночью и вне леса. Светлые оказались матерыми: частично из "Стражи Шипа" и "Теней леса" — кажется так называются их спец-отряды. Заработав пару серьезных ранений, дроу предпочел отступить (читай — трусливо сбежать), оставив за собой несколько трупов. Ничего постыдного, впрочем, я в этом не вижу — не всегда нужно бить в лоб.

Кое-как залатавшись и подлечившись, носитель двинулся вслед за врагом, изматывая его ночными засадами. Часовые отряд светлых спасти не могли: все же ночь — это время для темных. Скорость продвижения эльфов сильно замедлилась, что играло только нам на руку — все планы врага шли крахом. Очень кстати по пути попалась шайка разбойников — небольшая, всего в три десятка голов. Светлые, не останавливаясь, на полном ходу проскочили мимо, обогнув живое препятствие. Дроу же подобный подарок не стал упускать: вырезал всех подчистую, собрав с душ кучу энергии. Часть пустил на самолечение, часть скормил луку, часть — мне. И вновь — за врагом.

Эльфы, думая, что их преследователь все еще покалечен, повели себя беспечно, за что поплатились. Дроу, пользуясь подобной халатностью, увеличил количество трупов, оставив в живых лишь восемь противников. Те, окончательно озверев, плюнули на Рург и погнались за настойчивым нападавшим — то есть за нами. Поначалу ускользать было легко, но потом стало труднее: светлые работали на износ, изо всех сил стараясь настигнуть ночного собрата. Совсем тяжко стало, когда началась лесистая местность: остроухие мрази получили сильное преимущество и чувствовали себя, словно рыба в воде. Несколько раз пришлось уходить с боев, лишь чудом не заполучив сильных ран. Двужильность и неуязвимость дроу выбешивала светлых до зубовного скрежета, но поделать они ничего не могли — носителю всегда удавалось ускользнуть в самый последний момент.

Честно признаться, подобная выносиливость удивила даже меня: судя по ощущениям, на отдых нашему телу хватало всего три-четыре часа — может чуть больше. Бодрствовал же дроу около двадцати часов в сутки, проявляя активность все это время. Выходит, что все прошлые ночи, что я тратил на сон — лишь проявление человечности? Даже не так: выходит, я спал лишь "по привычке", не испытывая необходимоит в этом? Если верить воспоминаниям, то дроу не погружался в процесс сна, как таковой — у него это заменялось чем-то навроде транса. Дремучее, непонятное состояние, во время которого носитель раскладывал все случившееся за день по полочкам.

В принципе, этого следовало ожидать — ничего сверх выдающегося в таком "сне" нет. Если темные эльфы мыслят в несколько раз быстрее обычных людей — почемы бы и не спать им в несколько раз меньше? Телу, да мышцам ведь нужно не так много — полчаса-час от силы, успокоиться, отдохнуть. Основное время сна расходуется лишь для мозгов — чтобы успеть обработать массив полученных данных. А дроу обрабатывают информацию быстрее — и возвращаются в строй, соответственно, тоже.

То, что носитель работал на износ, я узнал лишь потом. Три с половиной часа в сутки — это предельно допустимый минимум для организма. Если спать меньше — усталость накапливается, что в конечном итоге приводит к плачевным последствиям. Светлые эльфы в этом плане были поплоше — у них на отдых уходило пять-шесть часов. Дроу, пользуясь этим, пару раз остроухих подкараулил, сократив их количество до шести. На следующий день, пользуясь, что сонный враг потерял осторожность и наткнулся в лесу на какую-то зубастую гадость, носитель упокоил еще одного и ранил второго. Монстр, тем временем, слопал третьего. У оставшейся тройки не было ни единого шанса, что той же ночью дроу и подтвердил, развесив на суках одну громадную "кровавую паутину". Души светлых перворожденных оказались на удивление "вкусными" — в те дни я пошел на поправку, окончательно вырвавшись из цепких лап смерти. Причина оказалась проста: в убитой группе почти все были магами. Теперь ясно, почему их было так трудно убить…

Отоспавшись и отдохнув, носитель двинулся за последним отрядом врага — тем, что удалился домой, в светлоэльфийские земли. И вновь — бег изо дня в день, без остановки и промедлений. Неутомимая гончая, что взяла след. Посланник костлявой, наместник ЕЕ на земле.

— Отрицание. — пришел отклик от дроу. — Костлявая — нет (нельзя?). Леди.

Затаив дыхание, я вслушался в нахлынувший поток мыслеобразов. Непонятная череда, привносящая…молодость? Старуха, бабка, бабушка… Девица, девка, девушка… Не старая женщина, но и не ребенок — нечто среднее, застывшее на рубеже. Леди. Леди смерть. Утонченная, изысканная партнерша, изредка посещающая нас утлый мирок. Illiri tesh'shi — приглашение станцевать именно с ней. Закрой глаза — и ты ощутишь это. Кружево, вихрь смерти. Тот момент, когда обостряются чувства. Тот миг, когда жизнь встает на дыбы. Тот мир, что успеваешь увидеть, балансируя на самой границе. ЕЕ владения. ЕЕ угодья. Место ЕЕ силы.

Всю жизнь происходит борьба: жизнь против смерти, существование против забвения, хаос против порядка. И все же, смерть в конце концов побеждает, заставив жизнь отступить. А значит — она намного сильнее. Ей нельзя выказывать неуважение. Костлявая — нет. Изящная, нежная и упругая — да. Вечно юная, вечно прекрасная. Девушка, способная лишь одним взглядом увлечь за собой. Она — ЛЕДИ Смерть.

Я шумно выдохнул, отгоняя видения. Ух-х… Ничего не сказать — необычное отношение к…такому явлению. И чувствую ведь — в чем-то оно мне даже понравилось. Красивая леди вместо фигуры в саванне с косой — разве это может не импонировать? Нет, в этом определенно что-то есть…

— Несколько (количество) светлых (эльфы, раса) уже (прошлое время) с ней (к ней?) познакомились (встретились?). — радостно добавил дроу, закончив вырисовывать надпись.

Я хмыкнул, соглашаясь с носителем. Осталось всего семеро — и только тогда мой счет будет закрыт. Не знаю, почему последний отряд разделился — но поодиночке их отлавливать даже удобнее. Самое главное — успеть, пока ублюдки не добрались до своих светлых земель. Оттуда их будет выковырять намного сложнее.

"Illiaushi' no-led" — гордо, с подтеками крови, красовалось во всю стену. Валявшаяся рядом оторванная рука и обезглавленное эльфийское тело лишь довершали картину. Мой меч у ваших ног, остроухие мрази. Скоро. Уже скоро.

 

Глава 18. А штаны тебе не понадобятся

Подземье, город Рург, Городской банк.

— Слушай… — задумчиво произнес один из банкиров и покрутил рукой в воздухе, пытаясь подкрепить мысль жестами.

— Мм? — нехотя оторвался от бумаг второй коротышка, приспуская очки и смотря поверх них.

— Напомни-ка мне, плешивая твоя борода: в какие сроки, согласно законам, банк имеет право присваивать депозиты? Спустя сколько времени после смерти вкладчика и отсутствии претендующих на наследство?

— Сам ты плешивый, подпорку тебе в задницу. — не остался в долгу дварф в очках. — И вообще, что за глупый вопрос? Согласно законам — три месяца и три дня спустя.

— А Темпус — он когда пропал?

— Ну-у…Три месяца позавчера вроде было… — неуверенно ответил банкир и тут до него дошло: — Ты хочешь…?

Первый бородач вновь повертел рукой в воздухе, изображая сомнение. Его собеседник, однако, этого не увидел — мечтательно уставился в потолок, погрузившись в фантазии.

— А золотишка-то там…даа-а. — масляно блестя глазами, протянул подавший идею дварф.

— Да-а… — эхом отозвался второй. — Золотишка…

Быстро переглянувшись, банкиры радостно сморщились и потерли ручонки. Отвлекая их от радужных мыслей, звякнул колокольчик от двери — в банк пришел посетитель.

— Кого еще там принесло, на ночь глядя? — ворчливо проворчал первый дварф, нехотя оборачиваясь.

Его коллега, надевая очки и пытаясь разглядеть визитера, уставился в окошко обслуживания:

— Чем могу помочь? — спросил он.

— С-слюни с-свои подбери — вот тч-шем. — ответили со знакомыми шипящими нотками.

Темпус, город Рург, Городской банк.

По хорошему счету, вернувшись в город, первым делом надо было наведаться к Воргу, но… Я не смог удержать жадность в узде. Очень уж беспокоилась моя жаба о судьбе артефактов — как они тут без меня, не замерзли ли, не проголодались? Так что первым делом я направился в банк.

Звякнул колокольчик у входа, заставив меня раздраженно поморщиться. Никогда не любил такие бренчалки. "Кого еще принесло, на ночь глядя?" — умудрились услышать чуткие уши из-за стены.

— Чем могу помочь? — дварф-банкир, слеповато щурясь и надевая очки, уставился на меня из окошка обслуживания.

Внезапно, огорошив меня, заработал Planum. Все мысли коротышек предстали как на ладони, особенно последние коварные домыслы — насчет присвоения моего золота.

— С-слюни с-свои подбери — вот тч-шем. — раздраженно прошипел я в ответ. — Вот же вороватые гады! Ну ни минуту отлучиться нельзя! Спасай ваши задницы после этого…

— Облом. — печально констатировал очкастый банкир, разглядев меня полностью.

— Но идея хорошая…была. — с грустью вздохнули где-то за стенкой.

— Жулье бородатое. — припечатал я. — Если пропал хоть один золотой — станете безбородыми.

— Все на месте. — с еще большей печалью ответил банкир. — Желаете проверить?

— Неси сюда обе коробки, а остальное пусть остается как есть. — отмахнулся я. Planum исправно работал, показывая, что коротышка не врет. И впрямь пальцем не тронули.

Забрав с собой колдовской фолиант и "стрелу-против-магов", я направился к выходу, оставив огорченных бородачей за спиной.

— И все же. — послышалось сзади. — Мы рады, что ты вернулся живым.

Усмехнувшись краешком рта, я вышел из банка. Тут даже Planum не нужен, чтобы понять — не врут. Действительно рады. Наконец-то я…дома.

***

Надежно запрятав артефакты, отмывшись, переодевшись и приведя себя в порядок, я двинулся к Воргу. Встретились примерно на середине пути — видимо он уже получил весточку. И вот, сижу с ним в кружочке бородачей и рассказываю о своих злоключениях уже третий час кряду. Ребра до сих пор болят от объятий — очень уж коротышки обрадовались моему возвращению.

— Стухли они, одним словом. — закончил я начатую фразу.

— Как стухли? — не понял Ворг. — Откуда они вообще там взялись?!

— Еще раз, по порядку. — вздохнув, я закатил глаза. — Остроухие контрабандисты знатно нашумели в городе Баравур, отрезав несколько дварфийских голов. Если быть точным — то шесть штук. Затем, сунув их в магический мешок-морозильник, направились на поверхность. Во время погони мешок повредился, так что головы — стухли. Тухляк на опознание я естественно не потащил — воняет, знаешь ли, а у меня обоняние чуткое.

— И чьи это головы были?

— Понятия не имею. Знаю лишь, что дварфийские, а одна из них — начальника караула. Больше пленный эльф ничего не сказал — умер. А мертвые, знаешь ли — они молчаливые… По крайней мере до тех пор, пока я не разучу хотя бы азы некромантии. Светлых вообще пытать тяжело — упираются до последнего.

— Мда…

— Одним словом, кто были эти почившие дварфы — тебе выяснять. Узнай, кто среди служак Баравур помирал за последнее время, сопоставь факты… В общем, рутиной займись.

— Час от часу не легче. — вцепился в бороду Ворг. — Мало нам проблем с герцогством…

— Увы, но это совершенно разные вещи. — я пожал плечами и цыкнул клыком. — Две интриги, не имеющие между собой ничего общего. Не знаю, зачем светлые во все это впутались и чем им не угодили бородачи — но факты говорят за себя. Впутались, и причем капитально.

— И направлялись с этим замороженным грузом в Рург… — мрачно добавил Дорт. — То ли подбросить и перевести стрелки, а то ли добавить в мешок наши головы.

— Не напоминай. — скривился я. — Остроухие оказались слишком сильны — пленить и допрашивать было никак. Только бить насмерть.

— Омр с ним. — махнул рукой Ворг. — Сам цел остался — уже хорошо. Милена знаешь как по тебе убивалась все это время?

— Как? — тут же навострил ушки я. — И где она кстати?

— Сильно. — усмехнулся в бороду главарь рурговчан. — Словно влюбилась. А где — на поверхности. Услали в один из форпостов — негоже девчонке под землей чахнуть. Не наша она, непривычная. Ей солнышко нужно.

— И то верно. — согласился я. Жаль, жаль. Интересно было проверить эту "любоф" на правдивость.

— Аристократам приглашения разослали, на глав инвизиции — охотников наняли. — продолжил Ворг. — Как сторонников соберем — можно выводить Милену на трон. Ты к тому времени не пропадай так…

— Постараюсь. — кивнул я. — Но не обещаю. Часть заказов, кстати, можешь снимать — они мне случайно под руку подвернулись, по пути.

— Это кто именно? — с интересом переспросил бородач.

Я усмехнулся и начал называть имена. С каждым последующим лица собравшихся вытягивались, пока не превратились в маски картинного изумления.

— Но как?! — недоверчиво выдохнул Дорт. — Это же почти вся верхушка! В неприступных замках сидят, с кучей охраны, в разных концах герцогства!

Я сощурился, словно довольный кот:

— А у них консилиум был… Сборище-совещание о том, что делать дальше и как делить власть. Все птички — в одной клетке.

— Годно! — не выдержав, один из дварфов долбанул по столу.

— И впрямь годно… — задумчиво протянул Ворг. — Остальные — лишь исполнители или так — средней руки звенья. Это многое меняет…

— Об этом потом. — я протестующе поднял руки. — Хватит уже о делах на сегодня. Лучше расскажите, что тут происходило — вдруг чего новое появилось? Три месяца меня не было все же…

— Бордель в квартале людей открылся… — вякнул кто-то. — Ну, за чертой города, недалеко от твоего дома.

— ШШ-ШТО?! — прошипел я настолько зловеще, что говоривший мгновенно схлынул с лица. — И ты говориш-ш об этом только с-сейчас-с-с?!

Ворг изумленно поднял бровь. Остальные — затихли.

Вскочив, я воздел к потолку руки, показывая свое мнение о тупоумности окружающих:

— Увидимс-ся позж-ше. — и рысью бросился к выходу.

Человечку…Дварфийку…Светлую эльфу-студентку…Все трех — сразу, а потом повторить. Едва не воя от предвкушения, я ускорился, несясь по улицам на огромной скорости. Фонари мелькали столь быстро, что слились в одну полосу. Кажется, удача мне наконец улыбнулась. Ведь ночь для борделя — это самое рабочее время.

***

На выбор были представлены только самки человеческой расы, да и тех свободно оказалось всего две — новое заведение пользовалось нешуточным спросом. Одну из гетер увели прямо у меня на глазах — когда только зашел в двери. Оставшаяся была вне всяких похвал: еще юнная, не потасканная, где надо — упругая. Ухоженность у красавицы оказалась на высоте — видно, что следит за собой. Не мешкая, я ринулся платить: три месяца беготни по лесам с эльфами, а уж сколько недель воздержания до этого! У-у-у… Наконец-то я оторвусь. Прелестницу даже немного жаль — ей предстоит бессонная ночь… Дроу, ошалев от такого напора эмоций, отстранился от тела и лишь вздрагивал при очередных моих мыслеобразах ЖАЖДЫ.

Пока мы поднимались наверх, в номер уединения, в голове начала звучать песенка: странная и механически-мелодичная, похожая на те, что бывают в музыкальных шкатулках. Треньк-треньк-треньк, дзинь-дзинь-дзинь. Носитель, встрепенувшись, напрягся, морщась от эманаций моего счастья. Вопрос удовлетворения плоти ему явно мешал — дроу пытался понять, что происходит. Что? Да какая разница что! К нагам эту песенку.

Когда дверь за мной затворилась и мы остались наедине — девушка нерешительно замерла. Легонько вдохнув, я ощутил тоненький аромат страха — боится немного, не знает, как подступиться. А что поделаешь, если я нестандартный остроухий клиент со злобным оскалом? Такие даже в подземье редко встречаются — не думаю, что гетера до сего дня видела хоть одного дроу. Не выдержав, я подмигнул. Незачем ей знать все те ужасы, что мы, темные эльфы, творим. Пусть думает, что мы добрые.

Девушка, видя, что я адекватный, слегка осмелела. Должно быть поняла по моему довольному личику, исходящему слюнками. Оскал был все же не злобный — блаженный. Все мужики в этом плане схожи и неважно, какой они расы. От женщин им нужно только одно: первое…второе…и третье. Борщ, гречка, компот. И только потом — в койку.

— Кусаться не будешь? — игриво (но в то же время с затаенной опаской) шепнула прелестница, укладывая меня на кровать и решительно садясь сверху.

Я лишь помотал головой, еще шире расплываясь в идиотской улыбке. Музыка на краю сознания начала тренькать громче, мешаясь и отвлекая. Чувства притупились, застыв в ожидании. Весь мир — сузился до желанного зрелища. И вот, наконец, скрутившись до максимума, тяжелая пружина бытия распрямилась. Вернее — взорвалась, вобрав кучу событий в один миг.

Когда красавица почти расстегнула рубашку, обнажая нижние части божественных полусфер, из ее груди, коротко чавкнув, вышел наконечник копья.

— Кхх, кгхх — захрипела девушка, харкая кровью и заваливаясь набок.

НЕТ! С-суки! Только не сейчас! Только не это!

Дроу, отшвырнув меня в сторону, перехватил управление и толкнул тело вбок, колбаской шлепнувшись на пол. В кровать, где только что лежало мое тело, с хрустом вонзилось еще два копья, влегкую прошив доски. В руке возник Керро'тарн и носитель, не мешкая, спустил тетиву пару раз. Раздался рык, полный болный боли — лук выстрелил еще, посылая очередной смертоносный заряд. Что массивное дернулось, умирая в агонии, но тут же затихло. Мелодия музыкальной шкатулки, реаригуя на случившееся, перестала играть, резко прервавшись на одной ноте.

— Что случилось?! — раздался откуда-то снизу испуганный крик.

— Что это было?! — вторил другой.

— Кто рычал? — испуганно, третий.

Сквозь разнесенную в клочья дверь, висящую на нижней петле, упали лучи света, освещая здоровую монструозную тушу, лежащую у стены. На кровати, пуская кровавые пузыри, сипло всхрипнула девушка. Сходил в бордель, тлять.

***

— Опасности нет (отсутствие). — закончив к чему-то прислушиваться, констатировал дроу. — Враг сбежал (улизнул?).

— Черта с два! — злобно рявкнул я, одним плавным движением вскакивая с пола и приближаясь к кровати. — Опасность — есть. Опасность потерять человечность.

Аккуратно пододвинув гетеру поближе к себе, я осмотрел рану. Скверно. Это не копье — лишь нечто похожее на него. Невнятное, все в зазубринах, острое и до ужаса твердое. Судя по обилию крови — у девушки многочисленные повреждения внутренних органов. Да что там "повреждения" — с подобным размером "копья" все ее внутренности превратились в кровавую кашу.

— Она (указание) — при смерти (идет к Леди Смерть?). — меланхолично отметил носитель.

— Вот именно. Это и есть — опасность.

Нельзя дать закончить ей, как Мари. Там — я был почти что бессилен, но тут… Чую — это из-за меня. Не приди я сюда — этого бы не случилось. Нельзя позволить ей умереть. Нельзя!

Глаза девушки начали стекленеть, а хрипы почти прекратились. Быстро она что-то. Хлипкая. Слабая. Как и все люди. Это еще один повод лечь костьми, но спасти — иначе зачем мне дарована сила? Старшие в ответе за низшие расы. К чертям темноэльфийское высокомерие! Я выбираю свой путь сам — это МОЯ паутина судьбы.

От дроу пришел мыслеобраз поклона — он уважил мой выбор. Уважил и…склонился? Вот это номер… Никогда не подумал бы, что этот хищник на такое способен.

— Мне нужна вся наша сила. — закрыв глаза, я начал вход в ОВД. — Вся, без остатка.

— То, что нас не убивает, делает нас сильнее? — с затаенной иронией протянул дроу, но все же послушался.

От накатившей волны я судорожно вздохнул полной грудью. Единость двух душ. Море жизненных сил. Океан свободной энергии. Лучший источник, который только можно найти. Перед глазами, тускло тлея, предстает огонек. Он то и дело мигает, причем с каждым разом все медленней — это точно она, ее жизнь. Счет идет на секунды. Когда огонек потухнет — девушку будет уже не вернуть. Обычного малого исцеления — мало. Его просто не хватит на эту ужасную рану. Перед глазами, всплывая из глубин памяти, появляется волна зелени — та самая, которую я тянул из Джека. Та самая, что помогла мне не сдохнуть. Это оно! Спасение! Высшая лечебная магия!

Стиснув зубы, я принялся толчком выталкивать из себя ману, направляя ее в девушку. Ощущения были довольно…болезненные. Пусть ману потоком или волной, как это получалось у Джека, мне не удавалось — видимо для этого нужны были заклятия, или хотя бы капелька мастерства. Увы, но в лечении магией я — неумеха и дилетант. Лишь брутальный подход, лоб в лоб, путем передачи сырой силы. Самым трудным было придать источаемой энергии нужный цвет — зеленый, лечебный. То и дело норовила получиться какая-то пакость, в основном — мрачных тонов. Ничего не поделаешь — умения дроу заточены под убийство, а не спасение. И все же — у меня получалось.

Раз за разом, едва не пыхтя от натуги, я исторгал из себя волны магии, меняя их цвет на зеленый и толкая в сторону девушки. Поначалу ее организм сопротивлялся вмешательству, но затем, распознав, что это пойдет лишь на благо, принялся жадно впитывать лечебное марево. Постепенно девушка начала оживать — ее бледные щечки вновь порозовели, а ритм сердца почти вошел в норму. С каждой волной, с каждым усилием ужасная кровавая дырка на животе пациентки затягивалась все больше и больше. Стиснув зубы сильнее, я продолжил лечение, морщась от покалывания во всем теле. Наконец, наконечник "копья" с чавканьем вышел из живота, а края раны стянулись. Нет! Это еще не конец! Негоже, если останется шрам. Это не парень, не воин-рубака. Красоту девушек нельзя портить! Судорожно вцепившись в спинку кровати и едва не упав, я отправил последний лечебный посыл — все те крохи магии, что у меня оставались. Уродству — бой!

— Ы-ыхх! — судорожно вздохнула красавица, очнувшись от транса. С такими звуками выныривают из воды — когда глубоко ныряли, израсходовав весь кислород.

— Ых-х. — согласно прихрипел я, опуская спинку и плюхаясь на пол без сил. Свет начал темнеть, а звуки — медленно приглушаться. Кажется, удовлетворение плоти снова откладывается.

Я уже говорил, что я — отвратильный лекарь?

***

Судя по выражению лица Ворга, он не знал, что ему делать — плакать или смеяться.

— Нет, ты мне скажи… — с каждым словом распаляясь все больше, коротышка забегал по комнате, махая руками. — КАК, оммр тебя подери, ты умудряешься находить СТОЛЬКО неприятностей на свою задницу?!

Я лишь смущенно потупился, поерзав на кровати и устраиваясь поудобнее. Целые сутки продрых — а силы еще не вернулись. Кто ж знал, что лечебная магия отнимает в разы больше энергии, нежели обычная боевая?

Резко остановившись, Ворг воздел кулаки к потолку, а затем вцепился в бороду:

— Гамельнский крысолов в моем городе, обвал в пятую шахту! В МОЕМ ГОРОДЕ!!! — и, не выдержав, снова забегал, наматывая круги.

Хм? Сбой в переводе? Не может быть, что враг назывался именно так. Кажется, это что-то из земного фольклора. Бродячий музыкант, игравший на дудочке и спасший город от нашествия крыс. Гинозом ли, мелодией ей, но он был способен управлять как животными, так и людьми. Опс! В голове перемкнуло: всплыла та самая мелодия, что играла перед случившимся. С-сука! Не зря дроу тогда насторожился…

— Назови его имя еще раз.

— Krysa?zc?aFlautista. — остановившись, злобно выдохнул Ворг. — Это не имя — скорей род занятий. Сфера магии, основанная на котроле животных.

Так-так… Кажется, под животными он имел в виду нечто другое. Судя по смысловому оттенку — не-людей, монстов, диких опасных зверей или мутантов. Ох и не нравится это мне… Чей язык мелодичен, певуч, музыкален? Кто дружит с природой и любит зверей? Логика подсказывает, что отсюда явственно точат чьи-то светлые остроконечные уши…

— У нас в подземье такие редко встречаются — в основном на поверхности. — подтвердил мои подозрения Ворг. — Больно уж специфичное колдовство.

— Если это месть эльфов — то почему в качестве цели был выбран бордель?

Главарь рурговчан лишь развел руками:

— Как допросы закончим и что прояснится — дам тебе знать.

— Ты ничего не забыл? — подал голос Дорт, стоявший в дверях и охраняющий мой покой.

— Да. — Ворг подобрался и, глядя на меня, с достоинством молвил: — Спасибо. Снова.

— За что? — удивился я.

— Благодаря тебе — ни одной жертвы.

— А если бы меня там не было?

— Тварь порвала бы в клочья всех до единого, а затем, вырвавшись из борделя, собрала еще большую кровавую жатву. Повезло, что оммров Krysa?решил начать бойню с твоего номера.

— Как она выглядела хоть? — невольно заинтересовался я.

— Нечто среднее между гиеной, дикобразом и крысой. Стреляла шипами, используя их как оружие. Как поправишься — приходи, заберешь. Три штуки тебя дожидаются — законные трофеи.

Выходит, это были не копья…

— Снова забыл. — с легкой укоризной протянул Дорт.

— Точно! — едва не хлопнул себя по лбу Ворг. — Та девушка из борделя все к тебе рвется — видать, тоже хочет спасибо сказать.

— Завтра… — зевнул я, чувствуя, что самое главное было сказано и можно немного расслабиться. — Пусти ее завтра. И разберись со всем этим…

Перевернувшись на бочок, я мгновенно заснул. Мне снилась награда — приятная, мягкая и на ощупь — упругая. Заслужил, все же…

***

Наутро, когда девушка зашла проведать мое состояние, я все еще лежал без сил.

— Приф-фет. — улыбнулся я с оттенком сожаления. — Неудачно все получилось, верно? Придется отложить на немного…

Дроу закатил глаза и отстранился подальше. Человеческие инстинкты ему явно не нравились…

— Отложи-ить… — полувопросительно протянула красавица, задумчиво склонив голову.

— Угу. — со взглядом побитой собаки кивнул я. — Как видишь — временно недееспособен.

— Знаешь… А так даже лучше. — улыбнулась она, попытавшись скопировать оскал дроу.

Я пригорюнился. Вот она — человеческая благодарность. Кажется, вместо "отложить" ей по душе "отменить". Спасай их после этого…

— Лучше потому, что в таком состоянии ты точно не будешь кусаться. — продолжила фразу девушка, плюхаясь на меня сверху. Я поперхнулся от удивления. Што-што?

— Лежи смирно. — ласково шепнула красавица, наклоняясь и облизывая острый кончик моего ушка. — Я вс-се с-сделаю сама. — и подмигнула.

Мне мгновенно похорошело — настолько, что из уголка рта едва не полилась струйка слюны. Спасать низших? Определенно — оно того стоило! И вот, я с собачьей радостью наблюдаю за аппетитными округлостями, норовящими вот-вот вывалиться из местной помеси лифчика и корсета.

— Те-емпус. — глухо донеслось откуда-то из-за двери.

Я лишь негодующе закрыл глаза, предвкушая мягкое прикосновение к женской груди. Нету меня. НЕТУ. Катитесь все к черту…

— ТЕМПУ-УУС! — с надрывом, раздалось еще ближе и в разы громче.

Хотелось убивать. Я промолчал, стараясь сдержаться. Если Ворг сейчас попытается меня обломать — обрею его налысо. Нельзя так! Не по-людски это. Уж СЛИШКОМ долго я ждал этот момент.

Девушка, игриво улыбнувшись, оголилась одним плавным движением. Едва не дрожа от нетерпения, я превозмог слабость и протянул руку вперед — к мягким, манящим, округлым Дарам Радости. Чем ближе они приближались — тем торжественней становилось мгновение. Ну же, еще немного… Время, словно смакуя сий миг, начало замедляться. Все гуще и гуще, все медленней и плавней… Остановись, мгновенье — ты прекрасно! И вот, когда до округлостей оставалось буквально два сантиметра — оно действительно остановилось.

***

Остановилось, в смысле — СОВСЕМ. Дроу, рывком перехватив управление, поделать ничего не смог — лишь яростно завращал зрачками, выискивая врага. Тело, еще секунду назад такое мягкое и податливое, расслабленно-сонное, мгновенно стало жестким и твердым. Паралич? Враждебная магия?

В углу раздалось мягкое покашливание. Скользнув глазами по прелестям сидящей на мне девушки, я сместил взгляд в угол. Хотели бы напасть — не стали бы вежливо привлекать внимания. А так — хотят просто поговорить. Увы, увиденное мне не понравилось. Настолько, что я заплакал почти сразу.

— Ну будет, будет… — с доброй улыбкой захихикал Колдун. — Потом с девушкой пообщаешься.

Я, словно белуга, заревел в полный голос. Мерзкий старикашка, захихикав еще ехидней, щелчком пальцев открыл портал. Неведомая сила мягко отодвинула девушку в сторону и вцепилась в меня. Нет! Не-ет! НЕ СЕЙЧАС!!!

Не церемонясь, чужое колдовство ухватило меня за ногу и, стащив с кровати, потянуло к порталу. Теперь я понимаю, что чувствовал Свопл, привязанный к щупу воздуха! Это даже не безысходность — куда хуже… Продолжая реветь, я выкинул вперед руку и схватил висевшие на стуле штаны. Негоже попадать в незнакомое место в исподнем!

Таким мое исчезновение и запомнил Ворг: распахнув дверь, дварф увидел лишь мое лицо, покрытое слезами, да волочащийся по полу конец брюк. Затем рывок за ногу окончательно вдернул меня в портал и окружающий мир померк.