Сквозь сон Надежда услышал, как вдруг залаял во дворе Таран. Он поднял голову, взглянул на будильник - было десять часов утра. Давно рассвело.
Лай оборвался. С улицы донесся голос Дембовича. Он приглашал кого-то в дом. Голос у него был медовый.
Кто-то крепко притопнул на крыльце раз-другой, хлопнула дверь, и половицы в коридоре заскрипели под тяжелыми шагами.
- Прошу вас, товарищ уполномоченный, вот сюда. - Дембович распахнул двери столовой. - Прошу, присаживайтесь.
- Благодарю, - опустившись на жалобно скрипнувший стул, сказал гость сочным басом.
Надежде было хорошо слышно, что он листает бумаги.
- У вас прописан Зароков Михаил Александрович? - спросил бас.
- Да, да, как же! - поспешно ответил Дембович.
- Тысяча девятьсот двадцать второго года рождения?
- Да, кажется.
- Как его увидеть? Он на работе?
- Нет, по-моему, еще спит. Во всяком случае, я не заметил, чтобы он выходил. Я уж целый час на дворе копаюсь. Сейчас загляну к нему. Одну минутку!
Надежда вдруг почувствовал, как одеревенела у него рука, на которую он оперся, приподнявшись, чтобы посмотреть на будильник. В груди заломило, когда он сделал глубокий вдох, - кажется, он все это время не дышал.
Дембович подошел к его двери, нарочно громко постучал, крикнул:
- Михаил Александрович, вы не спите?
Надежда сел на краю кровати, ответил заспанным голосом:
- В чем дело, Ян Евгеньевич? Встаю. Вчера последняя ездка проклятая попалась, до часу ночи он меня крутил, еле отбоярился… Входите!
Дембович вошел, закрыл за собой дверь.
- Садитесь, я сейчас, - повысив голос, сказал Надежда, жестом спрашивая, кто в столовой.
- Участковый уполномоченный из милиции, - скороговоркой объяснил Дембович.
Надежда лихорадочно вспоминал, кто такой участковый уполномоченный, - расспрашивать у Дембовича было не время. Наконец вспомнил. Дал знак, чтобы Дембович говорил.
- Товарищ хочет побеседовать с вами лично.
- Сейчас. Я быстренько оденусь. - И тихо, для одного Дембовича: - У вас выпить найдется?
Дембович кивнул.
- Устрой на кухне…
Минут через пять Надежда, улыбаясь, вошел в столовую. Участковый уполномоченный встал при его появлении - высокий, с массивными плечами. Густые выцветшие брови белели на обветренном розовом лице. Совсем молодой, лет двадцати пяти.
- Здравствуйте, - сказал он.
Надежда протянул руку.
- Здравствуйте, товарищ… - он взглянул на погоны, -…младший лейтенант.
- Вы Зароков Михаил Александрович?
- Совершенно верно. И именно я вам нужен? - Надежда спросил это шутливым тоном, но было ему совсем не до шуток.
Младший лейтенант принял этот тон, и, вероятно, у него настроение было гораздо лучше, потому что его шутка получилась более удачной, - Надежда не сразу понял, что его разыгрывают.
- Ай-я-яй, гражданин Зароков! - укоризненно начал младший лейтенант. - Нехорошо получается… Вас ищут, давно разыскивают, а вы скрываетесь. Нехорошо…
Надежда изобразил на лице крайнюю степень удивления.
- Позвольте, кто же меня может искать?
- Вся милиция Советского Союза. Покажите, пожалуйста, ваш паспорт.
Надежда быстро прошел в свою комнату, вернулся с паспортом, дал его младшему лейтенанту. Он еще минуту назад сообразил, в чем дело. Пора было показать участковому уполномоченному свою догадливость.
- Неужели Нина, сестра моя? - не веря собственной догадке, спросил он.
Младший лейтенант добродушно рассмеялся.
- Точно. Поздравляю.
- Присядемте! - Надежда был неподдельно взволнован. - Вы понимаете, прошло двадцать лет… Я ее после войны искал, но все впустую… Думал, или умерла, или вышла замуж, сменила фамилию. Разве найдешь? Откровенно говоря, давно смирился.
Участковый уполномоченный заглянул в бланк, лежавший перед ним на столе рядом с планшеткой.
- Точно. Фамилия ее теперь Воробьева. Нина Александровна Воробьева. Проживает в Ленинграде. Можете записать адрес…
Надежда снова сходил в свою комнату, принес блокнот и карандаш, переписал адрес, затем позвал из кухни Дембовича.
- Вы слышали, Ян Евгеньевич? Сестра нашлась!
- Ну вот, никогда не следует терять надежду.
Младший лейтенант снова засмеялся.
- Скорее не сестра, а вы нашлись, товарищ Зароков.
- Золотые слова, товарищ младший лейтенант! По этому поводу не худо бы по баночке. Как смотрите?
Но участковый вежливо отказался. Уходя, он сказал, что милиция, как положено в таких случаях, сообщит Нине Александровне Воробьевой об успешном завершении розысков, и пожелал Зарокову скорейшей встречи с сестрой.
Дембович проводил участкового до калитки, вернулся, забыв вытереть ноги о скребок на крыльце. Надежда все еще сидел в столовой, растерянно глядя на листок блокнота с адресом Нины Воробьевой.
- Что же будет? - решился спросить Дембович.
Он только раз видел Зарокова таким. Сейчас Зароков был похож на того ночного гостя, который однажды осенью явился в дом Дембовича под видом техника горэнерго. В нем не чувствовалось самоуверенности.
- Действительно, что же будет? - не обращая внимания на Дембовича, переспросил самого себя Надежда. - Одна такая нелепость - и все летит к чертям…
Отстранив в дверях онемевшего Дембовича, он прошел в ванную, умылся, причесался. Потом у себя в комнате снял спортивные брюки и фланелевую рубаху, в которых обычно ходил дома, надел костюм, повязал галстук. Дембович все это время следовал за ним молча, но в конце концов не выдержал:
- Вы собираетесь уходить?
- Не навсегда, - ответил Надежда. - Не бойся. Пойду на почту, надо дать телеграмму сестре. А ты пока что попробуй уяснить себе в подробностях, как может отразиться знакомство с «сестрой» на моей судьбе, а значит, и на твоей тоже.
С тем Надежда ушел. А Дембович принялся искать валидол, к которому давно уже не прибегал.