Солнце уже оставило позади точку зенита, приближаясь к полднику. Недавно прошедший мелкий дождик прибил охристую пыль на дороге, а свежий ветерок разогнал остатки свинцовых туч. Синева осеннего небосвода топила в себе все краски, поражая бездонной глубиной, которую, в обычных условиях, можно увидеть, только в горах. Высоко в небе парили две птицы. Издалека, по внешнему виду, они были схожи с орланами и Комбат, приложив окуляры бинокля к глазам, сказал, передавая прибор другу:

— Крон — глянь-ка.

— Гарпии, — сказал тот, отдав оптику назад. — Крупные хищные птицы, с противоположного континента.

— Для птиц, у них слишком невероятное оперение, — заметил Комбат, вновь разглядывая заморских ястребов в бинокль. — Я, скорее, поверю, что это два мучачаса с Южно-Американского склада боеприпасов.

— Правильно! — подтвердил Крон его догадку. — У Инков и иже с ними, перья гарпий ценились на вес золота. Вспомни картинки! Вожди — как павлины, на выданье…

— Ну, а в Европе-то, они что делают? — заинтересовался Дед.

— Бабахнуло, видать, знатно, — отшутился Крон.

— Ну, тут-то, как раз и нет ничего аномального, — спокойным голосом вмешался Доцент. — Соколиная и ястребиная охота сейчас в моде. Сбежали, поди, от кого-нибудь.

— А это не наши визави — под пернатых маскируются? — засомневался Бармалей, прислушиваясь к разговору.

— Угу! — подтвердил Комбат. — Икариха с Дедалихой. Гипертрофированный клюв и когти, им очень к лицу, к тому-же, весьма символично.

Птицы, паря, куда-то испарились, а товарищи вышли к свалке зараженной радиацией технике. Строго говоря, свалкой эту картину назвать было трудно: стоящие рядами вертолёты, как гражданские, так и военные, соседствовали с БТР и пожарными машинами. Окружённые, по периметру, колючей проволокой, они создавали впечатление платной стоянки.

— Парад военной и гражданской техники, — мрачно заметил Дед, оглядывая обширную территорию. — Кронозавр! Ископаемое! Ты куда нас завёл?

— Задолбал! — отозвался тот. — Настоящая свалка дальше, включая бар «Ваша Светлость».

Возле военного вертолёта Ми-24 копошилась толпа людей непонятной национальности, которые раскурочивали брошенную технику. Куда пойдут, в дальнейшем, узлы и агрегаты разобранной машины, по свей видимости, не интересовало никого: ни правительство, ни старожилов местности. Куда бы не шли фонящие детали — лишь бы подальше от собственного спокойствия. На кабине геликоптера висела помпезная вывеска, гласящая: «Вертолётная компания «Шуй, Фуй и сыновья»», которая вызвала бурную полемику среди сталкеров и, частично пролившая свет на расовую принадлежность старателей. Оставалось загадкой полное безразличие властей к происходящему, но всё списали на пагубное влияние зоны отчуждения.

— Для стерилизации особо прытких отправляют, наверное, — мимоходом бросил Почтальон, хлопнув Пифагора по плечу. — А, Пиф?

— В крольчатник, что ли? — отшутился тот. — А вдруг нестыковка возникнет и выйдет всё наоборот — такой всплеск… Да ещё сопровождаемый мутагенезом…

В это время, толпа эмигрантов, если верить вывеске, продолжала обогащаться за счёт брошенного хозяйства. На этой ниве, они намеревались дорасти до владельцев Ролс-Ройсов, если продолжать верить, всё той-же вывеске. Один рабочий, не отрываясь от основного занятия, сказал другому — мимоходом:

— Хрямой, слыщ, из-за границы вирнулся!

— Из полона?

— Дя-дя! — подтвердил первый мародёр.

Бульдозер посмотрел в сторону сборочного узла и тихо, но презрительно передразнил человека с гаечным ключом:

— Тётя!

— Так! — назидательно сказал Комбат. — В полемику не вступать и вообще, делать вид, что мы из другой галактики.

— Кто спорит! — согласился Крон. — Мне не по силам освоить жуткий гибрид лингвистической смеси, замешанной на основе Великого и Могучего.

Миновав разделочную мастерскую, товарищи нестройными рядами углубились в небольшой лесной массив, разделительной полосой вставший на пути: между стоянкой и свалкой. Лесок неожиданно встал плотной стеной, а дорога куда-то пропала. Сверившись с картой, Крон достал компас. Стрелка, указывающая направление, в свою очередь, тоже упёрлась в лес, кажущийся непроходимой тёмной чащобой. Комбат ушёл на разведку, пока остальные переводили дух на небольшой поляне. Наконец, Кащей не выдержал и с помощью Сутулого полез на сосну, чтобы с её верхушки осмотреть окрестности. Последний кряхтел, подсаживая товарища и без конца, что-то бубнил себе под нос. То, о чём он хотел сказать, догадаться было нетрудно, особенно тогда, когда Кащей наступил ему на голову. Вернувшийся из разведки Комбат, заставший обоих за этим занятием, спросил Крона:

— Костлявого домой потянуло, что ли? На Родину?

— Никто ему отпуск не давал, — ответил Крон.

— До вершины ему не добраться, да и незачем, — заявил Комбат, делая знак рукой Кащею, чтобы тот слезал с дерева. — Лес кончается в ста метрах. Да и не лес это вовсе и тем более — не коренной. Так, лесополоса…

— А-а-а! — пропищал Кащей, неудачно падая с метровой высоты и потирая ушибленный бок. — Чёрт вас побери!

— Почему нас? — не согласился Бульдозер. — Обычно говорят про себя.

— А меня-то за что?

Пострадавший и его добровольный помощник, между собой, о чём-то перемигивались и пытались на пальцах понять друг друга.

— Стул! — позвал его Дед. — Вы что там — на тайные знаки строителей Вавилонской башни перешли?

— Мы изучаем буддийские мудры! — бодро отозвался пойманный за руку. — Заодно осваиваем язык жестов Северо-Американских индейцев.

— Брось заливать! — махнул рукой Дед. — Знак: сообразим на троих — поймут, наверное, все. Чего тут непонятного? И жужжать даже необязательно, а если по существу: и язык жестов, и мудры, — всё нисходит к Вавилонскому столпотворению. А вас, ко всему прочему, ещё и запах выдаст…

Зелёная трава на поляне местами пожухла и во всём чувствовалось приближение глубокой осени, несущей с собой промозглые ветра и нескончаемые дожди. Небо, свободное от летнего дрожания тёплого воздуха, резало глаз синевой, а выгоревшие на летнем солнце листья, ещё больше пожелтели. От костра, предлагаемого отдельными личностями, большинством голосов отказались, а вот в протоколе проведения короткого перекура — единодушия не было. Несогласие раскололо участников на два лагеря, но здравое размышление обеими сторонами, вскоре объединило и в итоге, покладистость перевернула всё с ног на голову. Те, кто ратовал за перекур — отказались от него, а те, кто возражал против процедуры подкрепления — выразили готовность принять участие в банкете.

— Что б вас! — выругался Крон. — Давно известно, что командовать должен один. Ладно — перерыв на обед. В случае чего, не привыкать ночевать под открытым небом. Берите пример с аборигенов зоны отчуждения. Правда, с такой чёрной мордой меня домой не пустят.

— По-моему, тебя и с такой уже не ждут, — намекнул Комбат, блаженно развалившись на поляне.

Все, кто это слышал, погрустнели ещё больше. Кто-то уходил на три дня, кто на неделю, но в реальности, оставалось неизвестным время, требующееся на дальнейшие поиски. Чем больше, каждый из командировочных, проникался этими мыслями, тем яснее, над поляной, проявлялся призрак зелёного змия, его супруги и ещё целого клубка пресмыкающихся и насмехающимися, над больными людьми, но народ тянул руки в их стороны.

Дело уже шло к вечеру, и надо было что-то решать. Оставаться в лесу желания не было и, все единодушно решили продолжить путь настолько, насколько хватит сил или терпения. Мрачный лес действительно, вскорости закончился и откуда ни возьмись, появилась пропавшая дорога. Утоптанная. Наезженная. Судя по внешнему виду — пользующаяся популярностью, в определённых кругах. Чёрный лес остался позади, а впереди лежало обширное поле, с редкими зарослями кустов. Почему, за столько лет, оно не заросло молодняком, оставалось только догадываться. Гадать нашим героям было некогда, да и подобное действие считалось не к лицу, поэтому они просто осматривали местные достопримечательности, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, могущую послужить отправной точкой для дальнейших приключений. Вскоре она была найдена, в лице трёх сталкеров и небольшого бивака. Оттуда доносились голоса, запах сомнительного варева и чего-то ещё, что пока ускользало от понимания. Когда товарищи подошли ближе, панорама стойбища раскрылась полностью — на всю ширь славянской души. Мусор, пустые бутылки и разбросанные вещи говорили о том, что это место носило характер постоянного логова, а не временного пристанища. На поляне дымил костерок, над которым висел видавший виды котелок, источавший, не слишком аппетитный аромат.

— Башмак, что ли варят? — проворчал Дед, машинально зажимая нос пальцами, как-будто хотел высморкаться или оторвать его, за ненадобностью.

Гнусавые голоса раздались со всех сторон, и пока народ не привык к изысканным благовониям, разговаривать оказалось неудобным. Преодолев сопротивление адекватной реакции собственного организма на проявление агрессивной среды, Крон всё-таки обратился к Деду:

— Ты лучше погляди — у них следов остаточной влюблённости на лицах нет? А то, я смотрю, наши дамы прошлись по зоне, как секс-бомбы по Бродвею.

— Да у них за копотью и лиц-то не видно, — вяло ответил Дед, уже без удивления рассматривая очередную партию старателей, разбросанных по зоне, как ошмётки после большого взрыва.

После краткого приветствия и такого-же представления, вновь прибывшая партия сталкеров временно влилась в нестройные ряды новых знакомых, которых звали: Хромой, Бабай и Филин. Пока готовился ужин, Дед не выдержал и, вынув дополнительную порцию армейской тушёнки, котелок отнёс подальше в кусты, со словами: «Это вы потом доварите». Сверху, он прикрыл недоваренный суп крышкой и, для большей уверенности в своём будущем комфорте, положил на неё кирпич. Кое-как ассимилировавшись в новой компании и плотно поужинав, настало время задавать, ни к чему не обязывающие вопросы. На первый и классический: «Что вы тут делаете?», последовал лаконичный ответ Филина:

— Трудимся в зоне отчуждения, аки пчёлы! Тащим, всё подряд, учёным, а им, к нашему благополучию — всё мало и мало.

Новые знакомые оказались не слишком разговорчивыми и Хромой с Бабаем, недолго поклевав носами, уже вовсю храпели, не давая покоя спящим воронам и разгоняя, крадущуюся за объедками, живность. Филин бодрился, но и его надолго не хватило. Следов прибывания искомых не обнаружилось, а сталкерам ничего не оставалось делать, как отдаться во власть Морфея.

Утром товарищи решили навестить бар «Ваша Светлость». Встав ещё засветло, они направили стопы в сторону вожделенной цели и проходя мимо небольшой рощицы, услышали в ветвях странный писк. Прислушавшись внимательно, товарищи поняли, что это голоса, но не обычные, а как из мультфильма — про лилипутов, в тот самый момент, когда маломерный персонаж песней соблазняет представительницу противоположного пола. Висящие в воздухе большие тёмные шары насторожили ещё больше и сталкеры поторопились проскочить опасный участок, не вступая, в какие-либо контакты, до выяснения всех обстоятельств. Неизвестность порождает страх, а разум — рисует жуткие картинки. Сутулого с Кащеем волнения, практически, не коснулись и Почтальон, обращаясь к Пифагору, гневно сказал:

— Ничего их не берёт!

Уже порядком рассвело, когда сталкеры вышли к развилке. Одна дорога вела в сторону внушительной кучи, возвышающейся справа, а вторая сворачивала в сторону группы домов, видневшихся вдалеке. Сталкеры машинально разделились на два лагеря: отходившие направо, становились в шеренгу молча, а свернувшие влево, помимо прочего, ещё пытались отпустить едкие комментарии, насчёт целесообразности похода к мусорной куче. Скарабеи — самое мягкое выражение, прозвучавшее в это утро. Пока длилось противостояние, у развилки появились вчерашние знакомые и, как выяснилось из пояснения, у них, одновременно, закончилось почти всё, начиная солью и заканчивая спичками. Самым правильным направлением оказалось левацкое — в деревню. Там-же, дислоцировался бар «Ваша Светлость». Деревня в умах завсегдатаев, не позиционировалась никак и не имея названия, оставалась белым пятном на сталкерских картах. Дальнейший путь продолжили вместе и по пути, Крон спросил у Филина, которого посчитал наиболее адекватным, среди новых знакомых:

— На что мы сегодня утром наткнулись? Были ещё сумерки, когда мы шли по направлению к свалке и, услышали наверху писклявые голоса, доносящиеся из каких-то тёмных шаров, висящих над деревьями. Как будто гномы переговаривались.

— А-а-а! — оживился Филин. — Это гелиевые палатки. Последний писк моды! Всё для безопасности: и от монстров защитят, потому что висишь в воздухе, и от дождя спасут. Эффективность на защиту от радиации, исследований не проводилось, но я думаю, толк такой же, как от семейных трусов.

— А как они работают, палатки то бишь? — встрял в разговор Доцент.

— Просто! Привязываешь верёвку за дерево, куда-нибудь повыше, а сам залезаешь внутрь и, выпускаешь гелий из баллона в герметичную оболочку. Она находится, как раз между стенками круглой палатки. А сегодня у них, наверное, газ проник из рабочей камеры в жилой отсек. Вот и пищат, сидят.

— Уф! — неожиданно вздохнул Кащей. — Я уж было думал, что допился до малолетних чёртиков…

— Шутников ещё не было, которые пилотируемые метеорологические зонды запускали? — улыбнувшись, спросил Комбат, представив себе такую картину. — Дружественные послания из стратосферы, принимаются круглосуточно! Если докричишься…

— Это что! — продолжил Филин, резво шевеля ногами. — Сейчас нычки защищают ядовитыми газами: лежит рюкзачок в кустиках, а к нему тянется любитель чужого добра…

— А откуда в зоне гелий, да ещё в баллонах? — вмешался Дед. — У военных такого добра, по-моему не было. Да ещё в таких количествах.

Филин пожал плечами и, замедлив шаг, наклонившись к собеседнику поближе, ответил, понизив голос до шёпота:

— Краем уха я слышал, что предприимчивые люди, качают гелий, где-то в районе свалки. Ходит слух, что внутри самой мусорной кучи находится НЛО. Вот оттуда, торговцы и заправляются изотопом Гелия — 3. Поговаривают, проход туда лежит из подвала. Но, это непроверенные сведения. Не исключено, что газ привозят с Большой Земли.

— А бар в деревне существует? — спросил Бармалей, вероятно сомневающийся в такой возможности.

— А як же! — с готовностью и, даже с определённой долей радости, ответил собеседник. — «Ваша Светлость». И бармен есть — Жук его зовут.

— Шпанский? — попытался сострить Бульдозер.

— Почему шпанский? — не понял Филин. — Никакой он не шпана! Милейшей души человек и очень культурный; разве что — немного прижимистый. Ну, да они в торговле — все такие. Если он и не лучше остальных барыг, то никак — не хуже.

За всё время разговора, товарищи Филина не проронили ни слова, видимо уже настолько свыкнувшись с местными чудачествами, что они уже не вызывали у них: ни удивления, ни отторжения — ассимилировавшись в подсознании с действительностью. Между тем, из-за кустов показались первые дома и группа уверенным шагом вошла в безымянную деревню. Бар «Ваша Светлость» горделиво стоял посередине поселения и сталкеры, бодро проследовали в его направлении — на заправку.

— На зарядку — становись! — скомандовал Бульдозер.

— Чего? — не понял Сутулый.

— Чего-чего! Подзаряжать аккумуляторы в баре будешь или нет?

— А-а-а! — радостно и понятливо протянул Сутулый, поддерживаемый гнусавым голосом Кащея, промычавшего, с товарищем — в унисон.

Внутри бара, как и следовало ожидать, обшарпанные стены соседствовали с грязью по углам. Определить цвет, в который было некогда окрашено помещение, за сроком давности не представлялось возможным. Нет, покраска конечно была, но вот её нынешняя гамма тесно перемешалась с копотью, оставленным табачным дымом. Помимо этого, краска оказалась наглухо засижена мухами, а местами — просто отвалилась от стены. Про потолок и говорить было нечего — красивый чёрно-серый цвет облупленной штукатурки, чудом державшейся между потемневшими стропилами.

Меню мало чем отличалось, от предлагаемого набора в баре-побратиме. Видимо, поставщик был один и противников не баловал, оставляя им шанс на честную здоровую конкуренцию, в которой не усматривалось здравого смысла, поскольку расстояние, разделяющее точки общепита — очень велико. И всё-же, разница была. Если в баре «Ваше Сиятельство» Скунс предлагал в пивных кружках брагу собственного изготовления, то здесь, Жук наловчился варить домашнее пиво. На вкус оказалось трудно оценить достоинство напитка, поскольку любителей, среди пришедших, не было, а сравнить — не с чем. Но товарищей, подобные тонкости — мало беспокоили.

Крон давно не расставался с лупой, держа её в нагрудном кармане и теперь исподтишка рассматривал стойку и столы, на предмет нестандартных следов, несвойственных отпечаткам стаканов и бутылок. Справедливо решив, что мимо такого бара дамы ни за что не пройдут мимо, Крон усердно обследовал стол за столом. Не обошёл он своим вниманием стулья и табуретки, а особенно тщательно, проверил стойку бара. Чуть не позабыв про входную дверь, он вернулся к ней и довольный результатом, вернулся к столу, за которым расположились его товарищи.

— Были, — кратко и лаконично сообщил он друзьям о результатах инспекции. — Причём, по ходу пьесы, дамы проявили обычную активность. Как вы сами понимаете, я не могу рассматривать у посетителей травмированные задницы.

— Что это нам даёт? — спросил Кащей. — Были они тут или не были! Нам-то что? Не нам накостыляли, да и ладно.

— Что даёт-что даёт! — покрутил Крон у виска пальцем. — Значит, мы на правильном пути, а это уже неплохо. То, что мы сидим у дамочек на хвосте — большое дело. Хуже — если наоборот. Тебе об этом любой разведчик скажет.

— Я придумал, как проверить сталкеров на наличие побоев, — усмехнувшись, высказал идею Доцент. — Нужен только белый халат и ещё пустить слух, что профессиональный доктор приехал — всё. Рассматривай спокойно синяки и ссадины.

— Нужны мне их синяки! — раздражённо отказался Крон. — Побили они кого-нибудь или нет — мне-то что? Главное — были тут дамы и это главное.

Посетителей в баре, практически не было, вероятно, в связи с ранним утром. Все, кто мог передвигаться, ещё спали и бармен скучал. Крон решил воспользоваться паузой в его работе и расспросить Жука, о подробностях местной жизни.

— Ну, как тут у вас дела, — начал он издалека, — какие последние новости имеются?

— Какие тут могут быть новости? — удивился бармен. — В такой глуши жизнь, как-будто замирает. Сталкеры приходят, как на работу, а уходят так, как-будто их впереди каторга ждёт. Появление некоторых непредсказуемо, а по приходу других — можно часы проверять. Всё, как в любой другой забегаловке. Правда, были тут недавно две дамы — развлекли народ. Последний обалдел и предложил всё, что мог предложить, включая части собственных тел, но, насколько я понял по доносившимся обрывкам разговора, они искали конкретные артефакты, а сердца и руки было предложено засунуть, куда-нибудь, по личному усмотрению.

— Какие, не помнишь?! — взволнованно спросил Крон собеседника.

— Чего их, помнить-то? — спокойно ответил Жук. — Васька Писарь записал на клочке бумаги их названия и клятвенно заверил дамочек в том, что кровь из носа — артефакты будут. Писульку растиражировали и даже мне оставили на тот случай, если кто принесёт арты на продажу. Вот, я и тебе запишу, на всякий случай. Если найдёшь, считай — самосвал отыскал.

Крон покрутил в руках бумажку, на которой обгрызенным карандашом были нацарапаны следующие названия: «Генератор», «Призрак» и «Вытяжка». Аккуратно убрав её в карман, он осторожно завёл разговор с Жуком о том, почему возникла такая неадекватная реакция со стороны сталкеров, на появление двух особей женского пола.

— Ну, во-первых, — пояснил бармен. — Баб здесь нет и этим всё сказано, а во-вторых, хоть чуть-чуть, но внутри запретного периметра все немного не в себе. Нелишним будет напомнить, что зона наносит свой психологический отпечаток на умы индивидов, в ней копошащихся. Вот, к примеру, прибегает один сталкер в НИИ и с порога заявляет: «Часы встали! Механические!» Профессор посмотрел на него, на часы и лениво спросил: «Заводить пробовали?» Тот недоверчиво помотал головой, из стороны в сторону, извлекая из себя такие звуки, как-будто его мордой протащили по батарее центрального отопления. В итоге, когда покрутили головку завода часов — они пошли, а сталкера повели отпаивать валерьянкой. Вот так: пустяковое, казалось-бы, дело — остановка отсчёта времени, в отдельно взятом механизме. Но! Оказалось, что это способно свести с ума целый дивизион охочих, до паранормальных явлений, особей.

— Охотники до небывальщины?

— Ну так! Нет такого? Придумаем! Надо же чем-нибудь подсолить пресные будни обывателя. Ему хочется, как минимум, быть коком на пиратском судне, а он повар в местной столовой. Половина сталкеров в зону — не за заработком едут, а геройствовать, как-будто тут на каждого по амбразуре дота заготовлено. Одно накладывается на другое и гибрид готов — псевдосталкер…

Крон, на пару с барменом, поцокали языками и вернулись, каждый к своим занятиям.

— Ну, что там интересного? — спросил Комбат.

— Вот — список артефактов, недостающих до завершения модернизации «Пузыря». Они не должны попасть к ним в руки!

— Почему? — усомнился Пифагор. — Чем быстрее найдут, тем быстрее свалят отсюда! Пусть догоняют свой звездолёт…

— А нам здесь навсегда поселиться? — возразил Крон. — Такую «дизу» в информационном поле запустили.

— Слушай — ка, Кронозавр, — задумчиво промычал Бульдозер. — С врагом желательно бороться его же оружием.

— Как ты себе это представляешь?

— Нужно найти выход на прессу, как нашей страны, так и этой, — предложил родственник трактора. — В «интер» можно не соваться — там столько лажи, что уже давно никто не верит тому, что в нём публикуют.

— Хорошее предложение, — одобрил Крон. — Нет, на самом деле! Буль, ты, как специалист, возьми это на заметку. Наверняка в зоне отчуждения журналюг бегает, как собак нерезаных. Как-бы они не маскировались под рядового сталкера, их выдаст чрезмерное любопытство.

— И то верно, — согласился с обоими Доцент. — Такого напишут, что волосы на голове дыбом встают, но, при этом отрицают причастность своей газеты к жёлтой прессе. Например: «Бабка застала дедку, жрущего репку, прямо на грядке. Как пояснил пострадавший от скалки, он просто хотел облегчить вес плода, который будущая экспедиция начнёт извлекать из недр огорода».

— Самое разумное — создать собственную газету, — высказал своё мнение Бармалей. — Главное — найти материал, для написания.

— А помещение? — усомнился Почтальон. — Оборудование!

— Какое помещение, — скривился Бармалей, в недовольной гримасе, — какое оборудование? Достаточно трёх компов, в отдельно взятой квартире и всё! Даже офис необязателен — общение по мылу. А насчёт оборудования, то и здесь, ничего сложного нет. Сейчас многие типографии печатают с готовых файлов заказчика. Только деньги плати, а если будешь постоянным клиентом, то и отношение вскорости станет другим. Отсрочки платежей и тому подобное. Таких издательств сейчас — пруд пруди.

— Я уже и название придумал, — радостно сообщил Сутулый, предварительно посовещавшись с другом. — «Короткое замыкание».

— Почему замыкание, — усмехнулся Дед, — да ещё короткое? Это с мозгами, как-то связано?

— Так, — задумчиво произнёс Кащей, будучи соавтором именования будущей периодики. — Навеяло дореволюционным названием газеты «Искра».

— А само издательство как назовём, — подключился Бульдозер, — «Сталкерский вестник?» Или «Глашатай зоны?»

— Чего уж там! — перебил его размышления Комбат. — Кроши сразу — «Небо в клетку». Неплохо звучит и «Полосатые будни».

— Первое интервью возьмём у Копчёного, — согласился с ним Дед. — Назовём статью: «Век мыла не видать!»

Группа новоиспечённых журналистов вышла на улицу, где разбросанные по ветвям деревьев птички, старательно выводили своё надоедливое карканье. Дальнейший путь лежал на свалку, хоть никто не имел представления о том, что там нужно делать и тем более, зачем туда необходимо идти. Но, погоня есть погоня, в которой приходится держаться взятого следа, тем более — перемещаться просто необходимо, если не хочешь застрять навсегда, среди старателей.

Большая земляная куча посередине свалки, привезённая из заражённого города, с вкраплениями унитазов, оттуда же, была вся изъедена крысиными норами. В них, насколько успела убедиться компания, жили не только длиннохвостые грызуны, относящиеся к теплокровным но, так же, короткохвостые создания, относящиеся к костлявым хомякам. То один представитель мусорной кучи, то другой — пробегал под ногами, оглядываясь на возмутителей спокойствия и, что-то недовольно пища. Крысы пробегали молча. Из норы в нору, шмыгали: то крыса, которую догонял хомяк, то в обратном порядке.

— Брачные игры, — решительно заявил Кащей. — Скоро можно ожидать результатов скрещивания. Я думаю, профессор, из Научного центра, заинтересуется экземпляром.

— Мне показалось или нет, — спросил Сутулый, — хомяки, как-будто бы — в противогазах?

— А-а-а! — весело отозвался Крон. — Они с ними не рождаются. Хомяки появляются на свет костлявыми. Вот и подумай — где зерно хранить и прочие припасы. Как поступают настоящие сородичи на Большой Земле? Правильно! Набивают два мешка за щёки и тащат в нору. У костлявых собратьев такой роскоши нет, вот они и тырят противогазы с армейских складов — благо химзащита просроченная и никому не нужна, кроме самоубийц. Самая популярная, а соответственно, удобная модель противогаза — с двумя патронами, по бокам — без соединительных шлангов. Почему нужно таскать запасы с собой? Тут есть один момент: барахлишко в норе не оставишь, так как ему быстро приделают ноги, причём, собственные сородичи. Вот так и бегают мутанты в противогазах — всё своё ношу с собой.

В куче, чего только не лежало. Даже, у видавших виды, глаза разбегались от разнообразия барахла, сваленного вповалку и присыпанного землёй. Ветер доделывал начатую работу, занося помойку пылью и мелким песком, поднятым в воздух, во время особо несносной погоды. Кислотные дожди летом и грязный снег зимой способствовали утрамбовке брошенного имущества. Крон заметил, среди чёрной грязи и рыжей пыли, вкрапление благородного цвета. Подойдя ближе, он осмотрел находку, выпирающую из кучи, исключительно ровным полукругом, на котором невозможно найти: ни вмятины, ни царапины. Повинуясь инстинкту, подошедший следом Кащей врезал по железяке ногой. Свалка вздрогнула и мелкая дрожь прошлась по всем унитазам и проржавевшим трубам, воем отозвавшись в глубине захоронения. Циркониевое покрытие, не выдержав вибрации, облупляясь, падало вниз редкой серебристой пылью. На дождь это не очень походило, но фантазия у сталкеров разыгралась не на шутку.

— Кащей — ты так больше не делай! — предупредил его Дед. — Сдаётся мне, что это край того самого НЛО, оголившийся, по всей видимости, совсем недавно, а то его давно бы попробовали отпилить.

Так это или нет — проверить не было, никакой возможности. Для того, чтобы раскапывать свалку, нужен был, по меньшей мере, экскаватор, а у них с собой не было даже лопаты. Усевшись в раздумье неподалёку, товарищи гадали, что делать дальше. Гадание плавно переросло в ленч и НЛО отошло на второй план. Неожиданно потемнело настолько, что день превратился в ночь, испугав, как минимум, половину компании. В чёрном небе, усыпанном яркими звёздами, раздался громкий непонятный звук, напоминающий пение синего кита, временами прерывающийся треском сломанного приёмника. Эфир кряхтел, скрипел, и вновь затягивал заунывный вой звёздного шамана, исполняющего дьявольское камлание с помощью китового уса и периодически, вставляющего свой гнусавый голос. Внезапно, пение усилилось до сотен децибел, достигнув предела болевого порога и небо прорезал ярко-жёлтый болид, осветивший зону, как дневное солнце. Скрывшись за лесом, он взорвался с оглушительным треском. Земля вздрогнула, а Крон оживился:

— Охота за осколками небесного странника начинается!

— Да, это может принести неплохие дивиденды, — согласился Почтальон. — Побольше, чем сбор артефактов.

— Их нужно сначала найти, осколки, то бишь! — возразил ему Пифагор. — Пол-парка каменного; японского перетаскаешь — учёным, но так и не найдёшь то, что нужно. Кто-нибудь помнит, как выглядит метеорит.

— Смутно, — мрачно ответил Бармалей. — К тому-же, они разные: хондриты, ахондриты, палласиты, каменные, железные, углистые и прочее дерьмо. Как-будто своего мало…

— Всё — словесный понос закончился? — вежливо поинтересовался Почтальон. — Насчёт других — не знаю, но мимо палласита не пройдёшь, не обратив внимания.

— А вдруг это энергетический сгусток, имеющий кластерную основу, тогда ни о каких осколках, не может быть и речи! — продолжал Пифагор настаивать на своём. — Мнения учёных, насчёт этих объектов, сильно разнятся. И не проверишь — пойди, пощупай-ка. К тому же это явление крайне редкое, как шаровая молния, а особенная диковинка — поющий болид.

— Согласен! — решительно заявил Крон. — Нам просто некогда заниматься поисками небесного гостя.

— У астрофизиков, работающих с радиотелескопами, поди, всю аппаратуру заклинило, а в Энске окна повыбивало, — злорадно сказал Доцент, энергично потирая руки.

Чем ему насолили астрофизики, так никто и не узнал. Чем не угодили жители Энска, оставшиеся без окон, выяснять не хотелось, а про сигнализации, не дающие спать по ночам, разделения мнений быть не могло, что и озвучил Дед:

— Насчёт окон не знаю, но то, что сработали все автосигнализации — это к гадалке не ходи. Может — сломаются музыкальные ящики, от такого грохота…

На небе, по-прежнему, сияло солнце и всё вернулось на круги своя. Среди куч мусора, товарищи увидели своих новых знакомых, что-то пытающихся вынуть из гор металлолома. Филин громко ругался, Хромой кряхтел, покраснев от натуги, а Бабай тянул железо на выход.

— Бабайка — дёргай сильнее! — не выдержал Филин.

— Куда сильнее — то, — недовольно ответил товарищ, — что я тебе — Жиботинский, что ли?

— Бери выше, — заверил его Филин. — Ты у меня скоро, как Поддубный будешь. Для начала, тебе нужно с собой постоянно двухпудовую трость таскать, как это делал знаменитый борец.

— Скорее всего, мы с Бабайкой попрощаемся прежде, чем он два пуда, хотя бы до бара допрёт! — заметил Хромой. — Как будем прощаться с товарищем?

— Тебя где хоронить, — озадачился Филин, — здесь или в Турции?

Нечленораздельное бормотание Бабая указывало на его недовольство и каких титулов на себя не вешай — ничего не поможет. Вот и железяка, которую они извлекали из помойки не сдвинулась с места, ни на миллиметр.

Подойдя ближе, товарищи сравнили Филина, устало сидящего на унитазе, с другой хищной птицей.

— Восседает, как горный орёл на вершине Кавказа — на фоне чёрных скал, — прокомментировал Комбат. — Отличная маскировка — его не видно, ни хрена…

— А чего ему прятаться? — недоуменно спросил Дед.

Крон визуально оценил ситуацию и спросил Филина:

— Вы чего пытаетесь извлечь?

— Да вот, этому «покемону» померещилось, что один осколок упал именно сюда, — ответил сталкер, одной рукой показывая на «покемона» Бабая, а другой, на предполагаемое место падения звёздного странника.

Бабай виновато топтался рядом, а Хромой брезгливо рылся в куче барахла.

— Нет тут ничего! — воскликнул он, поднявшись с четверенек. — Даже намёка на приземление.

Бросив бесплодные поиски, две компании вновь объединились, перед тем, как расстаться навсегда. Костерок весело потрескивал сухими дровами, пока Сутулый не засунул в него полено, пропитанное какой-то гадостью. Тяжёлый едкий дым моментально накрыл бивак плотным сизым облаком. Все повскакали с мест, а Сутулый, откашливаясь, выпустил восемнадцать ровных колец.

— Иллюзионист, хренов! — недовольно воскликнул Комбат. — Ты химию кинул, чтобы нам фокус показать?

Полено извлекли из огня и закинули подальше, от места посиделок. Постепенно народ прокашлялся и утраченная идиллия вернулась на своё место, уютно расположившись в тесном мирке согревшихся сталкеров. Крон покрутил головой и осматривая свалку, заметил преобладание некоторых предметов, над другими. Оценив численное превосходство туалетных принадлежностей, он вынес своё заключение:

— Однако, сколько здесь унитазов! Со всего Энска 15, наверное…

Филин усмехнулся и поведал то, что бродило в умах всех искателей приключений, промышлявших в этой местности:

— Говорят, что по-ночам, в этой местности — бродит «Чёрный прапорщик». Проверить это трудно, так как ночью сюда мало кого удаётся заманить, даже самым лакомым куском обещаний. Ну, так вот: кто-то сказал, что унитазы, торчащие в мусорной куче, дырами наружу — иллюминаторы НЛО, а другой индивид утверждал, что это — переговорное устройство. Чтобы потайная дверь в подвале открылась, нужно крикнуть пароль, в один из унитазов, и назвал слово. Очки сильно фонят, но сталкер крикнул, а потом сильно светился в темноте — рубиновым цветом. Проходящий мимо Чёрный прапорщик, осмотрев грязные унитазы, покрытые налётом красновато-рыжей патины, однозначно констатировал тот факт, что их драить надо — по любому, колбаса. Светясь в темноте, как сигнальная ракета, сталкер до утра чистил сантехнику, пока в утренних лучах солнца, не растворился прапор, вместе с половиной отмытых очков.

— Видимо, он их из своего полкового сортира приносил, — сделал правильный вывод отслуживший наряд вне очереди, только за то, что не вовремя под руку подвернулся.

— Слухай, Мыкола! — сказал ему товарищ, вылезая из временного укрытия. — По-моему, он не из нашей части…

— Сдаётся мне, что и не из нашей армии, — добавил второй дезертир, покидая ночное убежище.

— Кретины — мы вообще в армии не служим! — сплюнул пострадавший, играя таинственным зеленоватым свечением.

Три блуждающие светлячка ещё долго можно было наблюдать среди камышей болот: то расходящихся, то сходящихся вместе, то кружащихся вокруг одной точки, то замирая вокруг четвёртой — вероятно, костра.

Филин перевёл дух, как — будто не историю рассказывал, а грузил вагон с углём. Немного помолчав, он продолжил:

— Другой охотник, за загадками зоны, отчаявшись найти ответ на, казалось бы, очевидную ситуацию, засунул в дыру туалетного прибора гранату, предварительно освободив её от чеки. Ну, лежит мусор — на свалке! Так нет — во всём подвох видится! Сталкер отбежал подальше, а унитаз, как валялся, так и валяется себе — на месте. Барахолку тряхнуло, а из подвала прибежал Диспетчер.

— Что — есть служба такая? — удивился Бульдозер.

— Да какая, на-хрен, служба — монстр! Он охраняет, в основном, свалку, от разрушения непутёвыми сталкерами.

— Здесь ночью опасно, — покивал головой Хромой. — Только и знай, что держи ухо востро.

— Тёмная ночь, только монстры шуршат по степи! — пропел Бабай и блаженно растянулся, пододвинувшись ближе к огню.

— А Чёрный прапорщик приходит только по ночам? — спросил Филина Сутулый, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Ну, чего ты боишься? — успокоил его Кащей. — Вон нас сколько! Накостыляем не только прапору, но и тому, кто под руку подвернётся — на всякий случай. Так сказать — превентивный удар.

— А всё-же? — не унимался Сутулый.

— Этот крендель задолбал всех порядком, в зоне отчуждения, да и уставом — заодно, — ответил Филин. — Но днём замечен не был…

Крон достал головешку из костра и прикурив, спросил новых знакомых, уже не помышлявших рыться в помойке:

— Вы видели в земле странный предмет? Вон там?

— Видели, — вяло отозвался Филин. — Чего только с ним не делали и даже автоген привозили — всё без толку!

— Так может быть это и есть то НЛО? — задал наводящий вопрос Комбат, пристально вглядываясь в сторону серебристой болванки, которую: ни лом, ни огонь — не берёт.

— А кто его знает? — ответила троица хором.

— Понятно, — усмехнулся Дед.

Доцент, до этого сидевший спокойно, вдруг оживился:

— А что, если наши девицы внутри? Воспользовались телепортом?

— Маловероятно, — ответил Крон, у которого внутри всё похолодело. — Маловероятно. Слишком мала точка, а у незаконченного «Пузыря», радиус действия — обширный. Я думаю, что «столовый сервиз» — это их конечный путь назначения.

— А как же мы? — растерянно спросил Дед. — Мы и так в розыске, а если бабы улетят, то и нам, обратного пути — нет! Мне до фонаря ихняя судьба, но…

— Не трави душу! — угрюмо оборвал его на полуслове Крон. — Может, ещё всё образуется. Чего загадывать наперёд?

— Космонавты, мать их! — раздражённо воскликнул Почтальон, смачно сплюнув в сторону. — Где они теперь, отставшие от звездолёта?

— Полезли внутрь: деньги и документы искать, которые остались на борту, — смеясь, ответил Комбат и вздохнув, бросил в костёр пару сухих поленьев.

— Чего вы переживаете? — подал голос Пифагор. — Пока они пытаются попасть на борт, у них торговцы весь гелий-3 выкачают! Останется одна антиматерия.

— Которая и бабахнет, от души! — воспрянул духом Бармалей, понимая, что от зоны отчуждения, в том виде, в каком она существует теперь — ничего не останется.

— Как бы дамочки торговцев в оборот не взяли, — озабоченно пробубнил Крон. — Они люди слабые — в партизаны не годятся, чтобы молчать. Точно всё выложат: и откуда гелий, и как попасть внутрь «Вимана», если заправка не производится, где-нибудь, снаружи, но — это маловероятно.

Кащей подошёл к торчащему куску тарелки и приложив ухо к холодному металлу, прислушался к звукам, которые могли выдать пребывание на борту посторонних элементов. Или хозяев… Не доверяя собственному слуху, он легонько постучал по конструкции костяшками пальцев, словно прося разрешения войти внутрь. Сталкеры напряглись и приготовились отпускать комментарии, но в этот раз, Кащей не позволил себе проявить безрассудство, а просто вернулся к костру. Не в силах сокрушить чудо порошковой металлургии, он решил оставить всё, как есть.

— Самодвижущиеся охранные турели, из НЛО, не видел поблизости? — спросил его Филин. — Поговаривают, что когда тревожат тарелку — они выкатываются.

— Как это?! — опешил Сутулый.

— На свалке, время от времени, появляются самодвижущиеся охранные турели, то есть, роботы-охранники, объезжающие кучу мусора по периметру, — пояснил Филин. — Кем они были завезены — неведомо, а реагируют они на примитивные датчики движения. Нужно просто встать и замереть, но не у всех хладнокровия хватает! Кое-кто утверждает, что турели сбежали из НЛО, а кто-то гуторит, что их специально оттуда выпустили.

— Ага, — обрадовался Дед. — Двое прошлись, в ритме вальса, держась за руки и делая скриншот, время от времени.

— Это как? — удивился Кащей.

— Не тупи, — ответил Дед. — Это стоп-кадр, где даже честно моргать глазами не позволяется.

— Валить надо отсюда! — взволнованно крикнул Сутулый.

Никто не возразил и не попытался настаивать на продолжении посиделок. В бар возвращаться было незачем и дальнейший путь, согласно карте и устному подтверждению новых знакомых, лежал в «Бешеную Долину».