Постепенно, но Сутулого с Кащеем удалось привести в чувство. Настала пора возвращаться назад, повторяя пройденный маршрут. Крон посмотрел ещё раз на женщину в чёрном и предложил:

— Ну, что — на выход? Обратно к Спелеологу?

— Не заблудимся? — озабоченно спросил Комбат.

— Я запомнил переходы.

Сусанину с Макинтошем до логова проводника было по пути, и сталкеры, прежде чем расстаться, решили идти вместе. Не успели они пройти и нескольких метров, как мимо них, на полной скорости, пронёсся вчерашний чудик, прокричав на ходу:

— На радиозаводе видели двух монстров!

С этими словами, он скрылся в серых развалинах, оставив после мимолётного свидания лёгкий запах фекальной насосной.

— Надо их остановить! — решительно заявил Бульдозер. — И допросить, с пристрастием. Вдруг это они?

— А что ты им скажешь, — удивился Крон, — пограничный контроль? Как остановить? Чем? Пулей? Тогда о чём труп вопрошать?

— Тебя дома, поди, и трактором не остановишь! — добавил, к сказанному, Бармалей.

— Угу! — подтвердил Дед. — Попробуй, при бегстве в магазин за добавкой!

— Значит, вы не хотите посетить радиозавод? — спросил Сусанин.

— А что там делать? — удивился Доцент. — Да нам и некогда!

— На свалке радиозавода старатели потрошат платы: медь, золотишко кислотой намывают, — пояснил Иван. — Кому как, но может и повезти…

— Какое золотишко, — возмутился Крон, — какая медь? Если только со старой или военной техники, что-нибудь, можно поиметь. Я на клавиатуру чай пролил, так она заржавела — голое железо. Чуть рыжеватое, для красоты, а после контакта с водой, естественно, порыжело ещё сильнее. Сейчас, вместо гальванического метода омеднения, применяется психологический.

— Это как, — спросил Пифагор, — самообман, что ли?

— Да нет — проще, — пояснил Крон. — Заходит тётя Груня, или тётя Нгуен в цех гальваники и показывает необработанным платам голый зад. Железо, от стыда, краснеет — процесс покрытия прошёл успешно!

В развалинах, где только что исчез чудик, зашуршали кирпичи и он выскочил оттуда, как и в предыдущий раз — словно чёрт из табакерки. С перегазовкой пробегая мимо, он сообщил ещё одну новость:

— В кинотеатр «Рекорд» фильм привезли, а зомби перехватили.

Чудик скрылся в направлении кинотеатра, а Макинтош вздохнул:

— Задолбал…

— Зомби приходят смотреть кино? — удивился Бульдозер, вспоминая недавнюю встречу с безумными.

— С ними, в одном зале, никто сидеть не хочет, — ответил Сусанин. — Во-первых, воняет. Во-вторых, того и гляди, как-бы ухо не откусили, а в-третьих, зал — только для белых.

— Значит, и Копчёного туда не пустят, — усмехнулся Бармалей.

— Кстати, нам по пути, — мимоходом заметил Макинтош и сталкеры прибавили шаг, торопясь покинуть злополучный город.

О просмотре кинофильма никто не помышлял, занеся это действие в разряд маразма, которого в последнее время, только прибавлялось. На пути возник магазин сантехники, такой же ржавый, как и все его побратимы, заброшенные в этом городе. Наина заглянула в витрину и загадочно хмыкнула, наклонившись к уху Крона:

— Саркофаг пустой стоит.

— Это не саркофаг, а ванна. Привыкла в бело-кафельных бассейнах полоскаться…

— Почему в белых? — удивилась подруга. — У меня есть из уральской яшмы. Из кружевного агата. Из малахита — королька…

— Сколько раз говорить? — поморщился Крон. — Ну, не нравится мне это слово!

Наина густо покраснела, а Крон вздохнул ещё глубже, чем поверг товарищей в повальный смех.

— Дикари, — пояснил он спутнице. — Это уже не лечится…

На обширной бетонной площади, перед кинотеатром, назревала потасовка, возникшая в результате противостояния двух непримиримых идеологических групп. Киномеханик, непонятной национальности, внешностью походил на тех и других — одновременно. Он бегал между враждующими сторонами, пытаясь примирить их между собой. Мотивацией, к прекращению боевых действий, служили весомые доводы, что мест хватает с избытком, но его почти не слушали. Сталкеры не желали видеть мертвяков в своих рядах, но зомби, с проблесками разума, оказались настроены решительно, и не намеревались отказываться от приобщения к мировой культуре. Как в дешёвом триллере, поднималась кровавая заря…

На углу кинотеатра выросло отдельное противостояние, между сталкером и тремя зомби. Стоя за углами, почти друг против друга, каждый чувствовал противника по-своему: сталкер шестым чувством, замешанном на ощущениях пятой точки, а зомби — по запаху. Мысли разлагающейся плоти, так-же, соответствовали существующим реалиям: «Выглянет сталкер из-за угла — врежу! Лишь бы рука не отвалилась!» Сталкер, по-своему, переживал встречу. Сзади, кто-то громко высморкался. У туриста, внутри всё похолодело, снаружи потеплело, а сверху, покадрово, пронеслись фрагменты непутёвой жизни… Наконец, нервы противоборствующих сторон не выдержали и они выскочили навстречу друг другу, пытаясь напугать противника. Сталкер держал в руках берёзовую дубину, которую, по-пьяни, выменял на ружьё, а зомби угрожал заграничным пулемётом. Пулемётчик, оценив обстановку и потенциал собственного оружия, громко крикнул напарникам: «Держите, суки, крепче, а то отдача мучить будет!» Два зомби подхватили его под руки, не давая опрокинуться навзничь. Давно умерший воин нажал на воронёную гашетку, но фурора не получилось. Силиконовый шарик больно, но не смертельно, ударил сталкера в лоб, заставив того обделаться, от неожиданности.

— Всё ясно — они где-то страйкболистов, мягко говоря, напугали, — понял Комбат. — Кина сегодня не будет. Мне уже, не нравится сценарий.

— Обычный сценарий, — не согласился Крон. — Вполне соответствующий стилю Дикого запада, времён его покорения. Меньше слов и больше дела. Сейчас и у нас складывается концепция упрощения взглядов на жизнь. Кому нужен Достоевский, с его утончённой психологией? Правильно — только отдельным гражданам. А сколько остаётся не охваченных культурой? Ну, не понимают они его и не хотят понимать. Миллионы требуют порно, в любом виде и замочную скважину, через которую, это порно, и рассматривается. Сейчас, в некоторых издательствах, идут навстречу потребностям современного поколения: приветствуется написание литературных трудов простым языком, доступным каждому. Например: «В результате этого конфликта белочка получила по хрюкальнику».

— Почему белочка? — не понял Комбат.

— Потому что свинью не нашли! Сбежала… Редактор плакал, а детский отдел стонал, перечитывая нетленные перлы.

— Наверное от сострадания…

— Неважно — народ хавает! — со знанием дела, заявил Крон. — Знаток знатока поймет. Важно разговаривать на языке друг друга.

— Пошли отсюда скорее! — предложил Пифагор. — Я дома, фильму посмотрю.

Товарищи быстро ретировались с поля боя, оставив мордующие, друг друга, стороны предаваться развлечениям, на которых у них хватает фантазии. Свернув на тропу, ведущую к заветному погребку Спелеолога, они миновали речной порт и оставив позади знакомое кафе, пришли к развилке, на которой их дорога, с проводниками, расходилась. Погода стояла хорошая и прощальное застолье устроили прямо на поляне. Судя по разбросанным бутылкам и стрелянным гильзам, на этом перекрёстке разошлись пути, не только у них одних. Шахматная доска, лежавшая по центру, по всей видимости, служила надёжным столом, с которого не скатывалась посуда. Чёрно-белые клетки напоминали матросскую тельняшку, где чёрно-белые полосы символизировали две жизненные ипостаси: хорошо — плохо. Грязное пятно на пузе говорило о полной беспросветности, пусть и временной, а нестираное бельё намекало на пеньковый галстук, болтающийся на рее.

Распрощавшись с проводниками, которые ушли в сторону своего лежбища, компаньоны взяли курс на пещеры. Не прошли они и ста метров, как дорогу перегородил очередной, фонящий радиацией, автобус. Ржавый, как и все его предшественники, он вызвал приступ ярости у каждого, из компании. Ржавчина, уже в принципе надоела, но её наличие на заражённом автобусе, не вписывалось ни в какие рамки. Определив, по искажённым злобой физиономиям своих товарищей их настроение, Крон вежливо сказал:

— Что-то вы, за последнее время, какие-то нервные стали.

— Ты спокоен, — мрачно ответил Дед. — Тебе в общем — то, неплохо, когда подруга под боком. Спешить никуда не надо, а нам что — возвращаться в бар «Светлячок»?

— Зачем? — не понял Сутулый.

— За выпивкой? — вторил ему Кащей. — Так мы затарились, аж нести невмоготу.

— К манекенам! — злобно ответил Дед, сверкнув разъярёнными глазами. — Они по вам уже соскучились.

Пытаясь говорить, как можно мягче, к нему обратился Пифагор:

— Слушай, Дедуня, если они тебя обрили, это ещё не повод срывать злость на других.

Дед машинально схватился за голый подбородок, чуть подёрнутый свежей щетиной и задумался над сказанным, теперь уже сверля взглядом Пифагора. Остальные смеялись, потеряв контроль над происходящим и больше не разбирая: где правда, а где вымысел. Доцент, соображая, как бы подвинуть зловредный автобус без последствий для здоровья, неожиданно предложил:

— А что, если связать три гранаты вместе и, как в Великую Отечественную, подорвать вражескую технику?

Бульдозер, оценив последствия разрушения, а также, просчитав возможную траекторию разлетающихся осколков, возразил:

— Бегать мне трудновато! Кто знает, куда полетят обломки фонящего железа? А если в обшивке скопились альфа-частицы? Нам раздеваться придётся, избавляясь от заражённой одежды, а бегать осенью с голым задом, что-то не улыбается. Людям, наступившим в эти самые частицы сапогами, приходилось срезать подошвы сапожным ножом.

— Зачем? — удивился Почтальон.

— Голенищ хромовых жалко.

Бармалей, ткнув Крона в плечо, предложил:

— Надо попросить Наину подвинуть автобус.

— Попробуй, а то мне, как-то неловко.

— Слезу пустить?

— Можно, — великодушно разрешил Крон, оценивая щуплую фигуру подруги. — Главное, чтобы она не померла, от натуги, и можно дырявить дырки в кителях, под ордена и медали.

— Чем? — смеясь спросил Пифагор. — Твоей «Гюрзой»?

— С ума сошёл? Ты что думаешь — тебе знак отличия с двух сторон крепить будут?

Наина подозрительно прищурилась и пристально посмотрела на Пифагора, а Крон поспешил её успокоить:

— Да пистолет это, пистолет — дамского полу! Посмотри, какая красавица: со ста метров пробивает тридцать полотен Кевлара и двух с половиной миллиметровый лист титана. Понятно, что в упор, насквозь прошивает грузовик. Патрон, от стандарта, отличается всего на три миллиметра порохового заряда, но отдача, даже у меня, чуть плечо не выворачивает. Боли большого пальца правой руки приобретают хронические формы. Никакие пружинные компенсаторы не помогают…

Сложившаяся ситуация показалась безвыходной и пришлось возвращаться за проводниками. Те нисколько не удивились, сказав, что так происходит, почти постоянно. Живя по принципу «всё своё ношу с собой», Сусанин с Макинтошем, уже через пять минут были готовы к выходу. Карту они носили в голове, так что обходились без планшета и компаса. Крутанув бутылку вокруг своей оси, Иван дождался, когда она остановится и следуя показаниям горлышка, указал рукой направление:

— Нам туда — на железнодорожную станцию. Город обойдём по периметру.

Кто не смог оценить шутку, напряглись, недоуменно поглядывая на аномального проводника, а Доцент вспомнил старый стишок, где Иван заблудился:

— Ваня! Сусанин! Ты здесь же родился… Идите все…

Договорить ему не дали, внемля призыву выступать в поход, так как время шло к вечеру. Тени от окружающих предметов постепенно удлинялись, принимая причудливые формы, скомканные в фантасмагорические нагромождения. Алый закат неумолимо багровел, принимая зловещий окрас. Последний луч заходящего светила померк, блеснув на прощание яркой вспышкой, и темнота окутала окрестности.

Бредя засыпающими улицами мёртвого города, погрузившегося во мрак ночи, сталкеры вышли к зданию милиции. Четырёхэтажное серое строение, некогда значилось, как Управление Внутренних Дел данного района, а теперь пребывало в состоянии заброшенности, собственно, как и всё, что здесь находится. Обстановка выглядела обычной, но что-то было не так. Товарищи долго пытались понять, что именно их так встревожило, растерянно крутя головами по сторонам, пока Доцент не показал на придорожный столб:

— Фонарь горит.

— Ни хрена себе! — воскликнул Макинтош. — Первый раз такое вижу…

В это время, в окне первого этажа, вспыхнул неяркий свет. Он всего лишь на доли секунды осветил помещение, но и за это короткое время все увидели, как на его фоне промелькнули две тени. Нервы у Сутулого не выдержали и он, сорвав чеку, бросил гранату им вслед. Лимонка, сверкая рифлёными насечками на боках, пролетела под искусственными лучами уличного фонаря, как гранёный стакан в свете юпитеров. Раздался металлический лязг об кафельный пол и всё стихло. Прошло положенное время, но ни ответа, ни привета — не последовало. Теперь не выдержали нервы у Кащея. Никто, из лежащих в псевдоокопе, не успел сообразить: ни раньше, когда Сутулый швырял гранату, ни теперь, когда Кащей кидал свою следом. Первая граната испарилась, в неизвестном направлении, а вот вторая, сработала, как положено. Тысячи китайских хлопушек спустились на Землю, собравшись в одном месте и взорвавшись одновременно. Звон битого секла оглушил пронзительностью, а взрывная волна заложила уши.

— Пошли ошмётки собирать, — мрачно сказал Комбат.

— Пусть этим штатные дворники занимаются, а мы пока, только незаконные исследователи, — не согласился Бармалей. — Да Буль?

Бульдозеру было всё-равно, что делать, лишь бы не наводить порядок, поэтому он, согласным мычанием, поддержал друга.

— Что это было? — удивлённо спросил Почтальон. — Явно не новогодние хлопушки!

— Реакция влюблённого мачо, — ответил ему Бульдозер.

— Странная, какая-то…

— Значит в глубинах подсознания нашлась причина, для подобного поступка, — сделал вывод Пифагор.

— Что, всё — таки случилось? — допытывался Комбат у Крона, подозревая, что тому известна причина аномального поведения: как товарищей, так и странных девиц.

— Что-что, — вздохнув, ответил Крон. — Поведение барышень понятно — они недостающие звенья искали в милицейском участке. Непонятно только — какие: то ли оставленное ими, то ли вещьдоки, связанные с виманом. Это может быть запчастями, документами и тому подобное, включающее пароли, шифры, а также инопланетную валюту, для дозаправки на звёздной АЗС.

— Шутить изволите? — улыбнулся Комбат, с любопытством разглядывая развороченный участок, в котором уже не представлялось возможным определить, кто вскрыл сейф — девицы или граната.

— Кто его знает? — ответил Крон. — Это только мои предположения. А насчёт Сутулого с Кащеем, то тут ничего удивительного нет: они и трезвые-то, вначале делают, а потом — думают.

Дед, прослушав все размышления на тему НЛО, неожиданно спросил Крона:

— Почему ты виман называешь: то женским именем, то мужским?

— Перевод с санскрита, для меня, лично, не представляет возможным определить половую принадлежность аппаратов, вследствие особенностей прочтения языка, не говоря уже, про произношение.

— Тогда другой вопрос, — не отставал Дед, — почему мы не можем за ними переместиться?

— Тут уже всё сложнее, — мрачно ответил Крон. — Намного. Они усовершенствовали «Пузырь». Теперь прибор идеален. Можно мгновенно появляться в любом месте, дать по роже местному аборигену и тут-же исчезнуть. Искусственно образованная аномалия существует в течение пяти минут, а затем рассасывается, делая владельца устройства, практически неуловимым. Возможно скачками в пространстве менять своё местоположение, и в таких местах соприкосновений, на тебя не обратят никакого внимания. Сочтут за видение, пол воздействием алкогольных паров.

— А нам нельзя их подкараулить? — с надеждой спросил Доцент.

— Проход очень узкий.

— Лимонка нашла лазейку, и нам нужно, как — то приспособиться, — не унимался Дед, которого не устраивала перспектива остаток жизни мотаться по запретной зоне и, через непродолжительное время, быть похожим на Копчёного, соперничая цветом лица с папуасами.

Наина наклонилась к Крону и что-то прошептала ему на ухо, после чего он сказал:

— Приборчик необходим — «Щуп». О подробностях после.

Крон вздохнул и прослушал шёпотом, ещё целую лекцию, в режиме секретности, после чего добавил, к сказанному ранее:

— Если они будут — подробности… Кстати, а кто вам сказал, что Сутулый, бросая гранату не перепутал её со стаканом?

Товарищи только пожали плечами, будучи неуверенными ни в чём, в том числе, и в подлой подмене. Добрых полчаса сталкеры кидали в здание кирпичи, камни и всё, что подвернётся под руку, в надежде найти эту лазейку. Все доводы Крона о давно закрытом проходе, на это время, не возымели действия. В результате, разбомбленное помещение теперь напоминало свалку строительных отходов, сильно нуждающееся в чистке. Когда кидать оказалось больше нечего, сталкеры махнули рукой на бесполезную затею. Не всегда удаётся положиться на русское авось и при этом, не потерпеть неудачу. Фортуна не боялась лиц русской национальности.

Серая пыль, после бомбёжки стоявшая столбом, не успела улечься, как Кащей предложил идею, гениальную в своей простоте — отметить войсковые учения. Мотивация была простая — они прошли успешно. Не эти, с учебными гранатами, в виде деревяшек и камней, а предыдущие. Не то, чтобы наши герои не любили подобные заведения, но произошедшие, только что события, заставили их обратить свои взоры на места поукромнее. Сусанин предложил провести остаток ночи в пожарной части, расположенной неподалёку и сталкеры, не сговариваясь, направились в её направлении. Сутулому с Кащеем пришлось на ходу отмечать прошедшие стрельбы и проходя мимо знака «Ведутся дорожные работы», Сутулый споткнулся об бугор, пролив содержимое стакана на землю. Свалившись сам, в ту же лужу, он выразил своё недовольство крайне жёстко, не скупясь на выражения. Матеря, почём зря, всех землекопов, он с такой тоской смотрел на потерю, что некоторые стали опасаться за его душевное равновесие.

— «Лежачий полицейский», — невозмутимо констатировал факт Комбат. — Оштрафовал вас за распитие спиртных напитков в неположенном месте.

— Точнее будет — предотвратил общественное правонарушение, — уточнил Бармалей.

— А как строят «лежачих полицейских», — прикололся Бульдозер, — упорядоченно, то есть — по плану, или как придётся?

— Как-как! — ответил Комбат. — Вскопали рабочие траншею, сделали своё дело и обратно закопали — бугор остался. Выравнивать, что ли? Нет, ну чо — выравнивать? Покрасили в белую полоску, согласовали с дорожными службами, да с ГИБДД, а те повесили соответствующий дорожный знак предупреждения. Всем хорошо: рабочим не нужно, лишний раз телодвижения в ход пускать, служивые отчитались в проделанной работе, и главное — все сэкономили средства. Потом, после обильных дождей, бугор просядет, но один пень — препятствие.

Пожарная часть встретила мёртвой тишиной и распахнутыми дверями гаражного бокса. Крон в очередной раз про себя отметил, что все двери этого города, почему-то, расхлебянины настежь. Что это: врождённая гостеприимность давно отсутствующих жителей или иезуитская хитрость ныне поселившихся — заходите, гости дорогие. Не одним нам радиацию хватать…

— Полная расхлябанность! — сказал он вслух и ещё долго объяснял Наине значение этого определения.

Бульдозер, повинуясь внутреннему порыву, обшарил кабинет бывшего начальника брандмейстеров. Вернулся он в компанию с исправными аккумуляторами и неисправным приёмником. Покопавшись в примитивной схеме, Бульдозер, к своему удивлению и полному безразличию товарищей, починил радио, отозвавшиеся шипом. На коротких волнах вещала одна единственная станция, пожелавшая откликнуться из безбрежного моря эфира. Ночью передавали сплошную музыку, что вполне устраивало товарищей.

— Как в бредовом кафе, — мрачно вздохнул Доцент.

— Да-да! — подтвердил Дед. — Песня подходящая: «Судьба, заложенная в ломбард». Завтра выкупать…

— Чего не так?! — возмутился Бармалей, выпучив глаза.

Он уставился на собеседников немигающим взглядом, высверливая зрачками две самостоятельные, независимые, друг от друга, дырки, на их физиономиях. Следовало ожидать, что скоро пойдёт дым и, от задымления помещения, сработает пожарная сигнализация. Она автоматически вызовет на место пожара брандмейстеров, в полной амуниции и злых оттого, что их разбудили. От вечного сна…

— Да всё нормально! — поспешил успокоить его Доцент. — Что на тебя нашло?

Первые проблески скудного осеннего солнца застали сталкеров на ногах. Необходимо было поторапливаться и народ высыпал на улицу. Словно в насмешку над ними, по радио передали новости: «Сегодня, в продуктовом магазине города Энска произошёл взрыв, уничтоживший винный отдел. По остаткам взрывного устройства, найденного на месте происшествия, сапёрам удалось установить его тип — боевая оборонительная граната осколочного действия Ф-1. Хозяин магазина находится в прострации и решительно не понимает, кому он мог насолить. Следствие продолжается и, в его интересах, подробности пока не разглашаются. Следите за нашими новостями, а мы постараемся держать вас в курсе событий». Раздался выстрел из армейского пистолета и девятимиллиметровая пуля разворотила радио. Порванный динамик продолжал дребезжать, хриплым голосом ведущего вещая о погоде. Все обернулись, посмотрев на Бульдозера, а он, как в дешёвом западном боевике, дунул на ствол, разгоняя остатки дыма. Затем, он так же спокойно, убрал пистолет на место.

— Ладно, хоть не противотанковой гранатой, заткнул рот, — спокойно заметил Почтальон. — А то уже надоело на землю падать.

— Вздрагивать, что ли, лучше? — жалобно опроверг его выводы Кащей. — Так и с расстройством желудка слечь недолго.

— Лучше уж в пыли кувыркаться, чем по три раза на дню баню искать, — подтвердил Сутулый выводы товарища.

Новый день, судя по его началу, обещал товарищам много интересного и они побрели в сторону периметра города, обнесённого колючей проволокой и обходя расставленные ловушки. Несмотря на примитивность, препоны оказались весьма действенны, не оставляя ни малейшего шанса на расслабление.