После длительных поисков, приключений, надежд и разочарований место для семинарии нашлось в маленьком городке Крествуде, в графстве Вестчестер штата Нью — Йорк. Это было очень сложно — спланировать, найти деньги на покупку и в конце концов приобрести бывший дом престарелых им. св. Елизаветы. Это здание располагалось в живописной местности, где были даже маленький водопад и маленький ручей под названием Беспокойный. Движущей силой предприятия был профессор Сергей Верховской, а также мой Александр. Оба они, богословы по образованию, только недавно приехавшие из Парижа, никак не могли считать себя опытными бизнесменами. Но меня до сих пор поражают проницательность и сообразительность в практических вопросах, проявленные обоими в этом деле. Сделка была совершена, акт купли — продажи подписан, и земля отныне принадлежала Св. — Владимирской семинарии. Профессор Верховской (его все с любовью называли просто «Проф») поселился в одном из домов на этой земле. Мы и Мейендорфы жили не на территории семинарии, а рядом, в городке. В этом доме, который купила нам семинария, мы прожили с Александром до его смерти, а я и потом оставалась в нем, пока не переехала в Монреаль, чтобы быть поближе к дочери Маше и к моему любимому Лабель. Энн Зинзель, преданная секретарша семинарии, проработавшая там много лет, пришла к нам работать как раз перед переездом в Крествуд.

Первые годы в Крествуде все занимались всем. Была столовая, при ней — повар. Студенты вели упорядоченную общую жизнь, посещали богослужения и под руководством нового проректора участвовали в организации работы семинарии, выполняя различные задания. Из часовни вынесли лавки, построили иконостас. У Александра прибавилось работы. Особенное внимание он уделял организации богослужебной жизни школы. На первую Пасху в Крествуде на всех службах Страстной недели хором руководила я, а пели Фома Хопко, моя мать, моя дочь Аня и профессор Верховской. К счастью, Давид Дриллок вскоре после этого ушел со своей работы регента в Парамусе (штат Нью — Джерси) и переехал в семинарию, чтобы преподавать церковную музыку и руководить семинарским хором. Начиная со второго года, в Крествуде студенты были обязаны оставаться в школе на Рождество и Пасху, чтобы получить целостный опыт литургического года.

В это время в нашей семье тоже происходили разные интересные события. Аня закончила школу и обручилась с Фомой Хопко. Фоме оставался еще один год до окончания семинарии, и Аня поехала в Париж, поселилась у бабушки (матери Александра) и погрузилась в изучение французского языка и литературы, ожидая, когда Фома закончит в мае учебу. Свадьба была назначена на июнь. 9 июня 1963 года Аня и Фома обвенчались в семинарской часовне. Прием был устроен прямо в семинарии. Тем же летом Фому рукоположили в священника, и молодые Хопко уехали в Уоррен, штат Огайо, на свой первый приход.

Сережу мы поместили в школу — интернат в штате Коннектикут. И Александр, и я учились в интернатах. И мы хотели, чтобы Сережа находился в таком окружении, в котором он мог бы свободно развиваться и расти как личность, а не жил постоянно среди семинаристов и церковных чиновников. Мы хотели дать ему возможность стать частью реального мира, найти свою дорогу, не порывая в то же время связей с семьей и Церковью. Раз в две или три недели мы навещали его. Природа в Коннектикуте замечательная, особенно красиво там осенью. Школа находилась на берегу чудесной реки. Мы забирали Сережу, обедали в деревенском ресторанчике, где подавали изумительный клубничный пирог, много гуляли и, конечно, в качестве зрителей участвовали в многочисленных спортивных событиях. Сережа успешно окончил школу, потом Гарвардский университет, а после Гарварда поступил в Колумбийский университет для подготовки на степень магистра в области российских исследований. Однако его учебу прервала война во Вьетнаме, где он год прослужил в армии. Накануне отправки во Вьетнам Сережа сделал предложение моей очаровательной и горячо любимой Мане Шидловской, и они обручились. Обвенчались они после Сережиного возвращения из Вьетнама в семинарской часовне в день рождения о. Александра, 13 сентября 1970 года. У Сережи и Мани трое детей, двое внуков и очень счастливая жизнь. Сережа работает корреспондентом «Нью — Йорк Тайме» и вместе с семьей провел более двадцати лет заграницей: в Южной Африке, России, Гормании и Израиле, сейчас он живет и работает в Париже. За свою журналистскую деятельность он стал лауреатом Пулитцеровской премии и награды Эмми. Как я уже писала, Сережа — автор книги «Эхо родной земли», истории жизни его предков в России,

Моя младшая дочь Маша обручилась с Иваном Ткачуком, тоже семинаристом. Мы объявили об их помолвке на вечеринке по поводу двадцатипятилетия нашей свадьбы. Иван и Маша обвенчались в семинарской часовне 8 июня 1969 года, прием был устроен на лужайке. В августе Ивана рукоположили в священника и направили на приход в Дерби, штат Коннектикут, где родилась их дочь Вера. Ткачуки служат Церкви в разных приходах уже более тридцати лет, в настоящее время отец Иоанн — настоятель церкви иконы Знамения Божьей Матери в Монреале.

Отличительной чертой первых лет в Крествуде было разнообразие ежедневных трудов. Связи с общественностью и обеспечение финансирования семинарии целиком легли на плечи Александра, Сейчас в администрации семинарии этим занимаются разные отделы, перед каждым из которых стоят совершенно определенные задачи. В начале же все административные проблемы решали отец Александр и профессор Верховской. Они неустанно трудились, изыскивали все новые и новые возможности, обеспечивали все необходимое для нормальной работы школы. Тем временем студентов становилось все больше, и появилась необходимость в новых кадрах. Семинария постепенно приобретала репутацию серьезного центра православного богословия в Америке. Отец Павел Ла — зор стал проректором по делам студентов, Михаил Рошак [] — первым координатором по развитию и сбору средств. Семинария стремительно превращалась в хорошо организованный институт с крепкой администрацией. Александр не обходил вниманием ни один аспект организации семинарии. Он стремился к тому, чтобы сохранялись традиции, чтобы литургическая жизнь неизменно находилась в центре всей жизни семинарии.

Став ректором, отец Александр начал собирать совет попечителей, который мог бы помочь дальнейшему росту и развитию семинарии. Он заслужил доверие многих замечательных людей, которые с энтузиазмом согласились участвовать в этом деле. Юристы, бизнесмены и представители других уважаемых профессий объединились, чтобы помогать семинарии как финансово, так и в качестве консультантов.

Епископы Американской Православной Церкви часто обращались к отцу Александру за советом и приглашали его на собрания по вопросам управления Церковью. В качестве советника отец Александр помогал епископам справиться с новым положением вещей — ростом Православия в Северной Америке и в мире в XX веке. Он всегда уважал церковную иерархию, но неизменно отстаивал то, что считал правильным и истинным. Иерархия должна была реагировать на ситуацию со статусом приходов и трудностями, с которыми сталкивались постоянно приходские священники, и отцу Александру нередко приходилось по — настоящему бороться, чтобы епископы увидели реальные нужды Церкви. Его обвиняли в авторитаризме, и с этим можно согласиться, поскольку он отстаивал дело, чрезвычайно важное для всей Церкви. Со временем епископы перестали приглашать отца Александра на свои собрания.