1

Бэйн Даффолд, заместитель министра Департамента Внешних Представительств Ядра, заявил, что предложенная операция с начала до конца являлась не только незаконной, но и неэтичной. Она могла привести к чему угодно — от убийства какого–нибудь аборигена Палайяты ради науки, до открытой войны с противником, чей потенциал не до конца известен.

Пилч, исполнявшая роль представителя судна Психологического Сервиса Ядра, размещенного вблизи Палайяты, терпеливо его выслушала.

— Вы правы, Ваше Превосходительство, — сказала она, наконец. — Именно поэтому вам было указано обращаться в службу.

Даффолд прикусил кончик большого пальца и нахмурился. Действительно, главный офис дал ему указание обратиться в Сервис, хотя и довольно неохотно; но замминистра даже не упоминал об этом в разговоре с Пилч. А девчонка и без того уже потрясла его сведениями о том, что оператор Психологического Сервиса исследовал проблему Палайяты в течение последних четырех месяцев, причем сделал это на самой планете.

— Мы полагали, что Департамент обязан был попросить о поддержке примерно в это время, — именно так она и выразилась.

— Я не могу дать согласие на выполнение вашего плана, — окончательно заявил Даффолд, — пока лично не изучу все нюансы.

Утверждение прозвучало, по меньшей мере, глупо. Откровенная в высшей степени молодая женщина, сидевшая напротив него за столом, уже одним своим присутствием напоминала ему о том, что для Психологического Сервиса, раз уж он вступил в дело, согласия замминистра Департамента на спецоперацию не требуется. Да и вообще, ничьего согласия, если уж на то пошло. Это была одна из причин, по которой психологов никто не любил.

Но Пилч произнесла приятным голосом:

— О, мы позаботились о том, чтобы у вас эта возможность появилась! На корабле у нас скоро откроется совещание. На орбите, — она взглянула на часы: — Через четыре часа, и именно по этому вопросу. Для нас очень важно знать точку зрения Департамента.

И это была вторая причина, из–за которой Сервис стал притчей во языцех — его сотрудники неизменно пытались заручиться согласием на свои действия каждого заинтересованного лица или организации! Именно это мешало считать их деспотами.

— Хорошо… — сказал Даффолд. У него не было оснований отказываться от предложения. Кроме того, хотя он и разделял общепринятое мнение о Психологическом Сервисе, перспектива провести с Пилч половину дня представлялась ему заманчивой.

Женская часть работников Департамента на Палайяте, будучи довольно многочисленной, не могла an mass похвастаться привлекательностью; а Пилч несла в себе что–то такое, чистое и яркое, и это на мгновение заставило его пожалеть о том, что ее работа не связана с чем–нибудь более приятным.

— Похищение и принудительный допрос инопланетянина в его же собственном мире! — он покачал головой. — Довольно неприятно, знаете ли.

— Несомненно, — сказала Пилч. — Но вы же понимаете, что никто не мог убедить палайятчанина покинуть планету, так зачем тратить время? Для обследования нам необходимо стационарное оборудование корабля, и гораздо надежнее во время исследования держать корабль подальше от Палайяты, — она поднялась. — Вы будете готовы к прыжку к тому времени, как я заберу Уинтана?

— Прыжок? Уинтан? — удивленно переспросил Даффолд и встал. — Ах, да, я понял. Уинтан — это ваш оператор, работающий на планете. Хорошо. Где мы с вами встретимся?

— Космопорт, — сказала Пилч, — платформа девятнадцать. Через полчаса.

Она была уже у выхода, когда он обратился к ней:

— И, кстати…

Пилч оглянулась.

— Да?

— Вы здесь уже два дня, — сказал Даффолд. — Они беспокоили вас?

Психологиня не стала спрашивать, что он имел в виду.

— Нет, — ответила она.

Серые с черной каймой косметики глаза смотрели как бы, сквозь лицо мужчины, с которого внезапно исчезло всякое выражение, поскольку Пилч добавила спокойным тоном:

— Но у меня же идеальное психическое состояние…

Не было никакой необходимости постоянно напоминать об этом, — подумал Даффолд, краснея от гнева. Естественно, она знала, что он думает о Пси–Сервисе — да и что нормальный человек вообще может о нем думать! Войны переставали вестись, лишь бы предотвратить психологический контроль над гражданами Ядра Звездного Скопления; и когда последние группы психологов, которыми восхищались и которые возбуждали всеобщее любопытство, были распущены, оказалось, что в мирное время необходимо возродить их снова. Так они снова оказались повсеместно со своими вызывающими смех опросами о достоинстве Человека и его предназначении в Галактике, со своим влезанием в душу и искаженными толкованиями личной свободы и мечтаний. Естественно, что не невзлюбили! Естественно, что теперь их деятельность была ограничена рамками операций Пси–Сервиса! И если допустить, что кто–то по собственной воле…

Даффолд скривил рот в язвительной усмешке и взял со стола коммуникатор. Раздав несколько указаний на время своего отсутствия на станции, он покинул офис. Чтобы не опоздать на встречу с Пилч, ему не придется потратить много времени. За три месяца своего пребывания на Палайяте он избегал непосредственного контакта с аборигенами после того, как пару раз ощутил на себе довольно неприятный эмоциональный эффект, который производили палайятчане на людей. Ну, а уж коли он приглашен на совещание Сервиса, то можно лишний раз поведать о своем персональном опыте.

Удобнее всего было пройтись до девятнадцатой платформы пешком, вместо того, чтобы воспользоваться порталом на станции.

Как только он вышел из здания, знакомые волны острого беспокойства закрутились в его сознании. Территория порта, как всегда, была битком набита осматривающими достопримечательности палайятчанами. Некоторое время Даффолд постоял у здания, наблюдая за толпой.

Беспокойство не уменьшилось. Близость палайятчан действовала на всех людей одинаково; некоторые признавали, что рядом с ними испытывали нечто похожее па эйфорию, но это ощущение могло вдруг резко смениться сильным возбуждением и абсолютной паникой. Существовало несколько десятков лекарственных препаратов, защищающих от подобной реакции. Все сотрудники станции, по ходу работы сталкивающиеся с аборигенами, принимали их регулярно. Но Даффолд отказался от подобной профилактики.

Он решительно зашагал по направлению к платформе, не стараясь обойти толпу стороной. Группки аборигенов, переговариваясь, бродили по своим надобностям туда–сюда и заражали работающий терминал ощущением грядущего праздника. Если бы не напряженные нервы, Даффолд, несомненно, решил бы, что находится на одном из обычных человеческих миров. Физически палайятчане являлись гуманоидами до мозга костей, по крайней мере, если следовать демократичным стандартам конвергентной эволюции. Аборигенам также нравились товары, импортируемые из Ядра, и их можно было обнаружить на каждом углу, что еще больше усиливало иллюзию человеческого мира. Мужчины и женщины оставляли за собой облачка духов, привезенных из Федерации. И примерно каждый пятый носил одежду по последней моде Орадо или Маккадона.

Но нервы Даффолда истерично напоминали, что, несмотря на все ухищрения, туземцы были в большей степени чужаками, чем домашние пауки, а их дружелюбие и гуманоидная внешность были всего лишь продуманной хитростью, направленной на прикрытие какого–то неведомого, но зловещего замысла. Он отбросил в сторону малоприятные мысли и переключился на более объективные размышления о странных парадоксах, связанных с этими псевдолюдьми. Например, палайятчане в гораздо большей степени были заинтригованы действительно впечатляющими технологическими достижениями Ядра Звездного Скопления, чем модой и парфюмерией. Отсюда и эти толпы на станции. Просто здесь они могли понаблюдать за прибытием и отлетом космического транспорта. Но, несмотря на это, за двадцать лет они не выказали ни малейшего желания перенять хотя бы какую–то часть передовых агротехнологий Федерации для использования в своем патриархальном сельском хозяйстве.

Ну конечно, при среднем коэффициенте интеллекта у населения в семьдесят восемь баллов это было неудивительно. Удивительным и даже невероятным было то, что, учитывая все эти особенности, эта странная раса не только полностью дошла до стадии развитой цивилизации, но и достигла равного уровня жизни по всей планете.

В это просто невозможно поверить, с отчаянием подумал Даффолд. Когда год назад социологическим экспертам Департамента была предоставлена вся доступная информация о Палайяте, они заявили примерно то же самое. Социологи предложили либо тщательно проверить точность данных, либо отдать палайятский вопрос на рассмотрение Пси–Сервиса.

Данные проверили самым основательным образом — все цифры соответствовали действительности. И у Департамента не осталось выбора…

* * *

— Господи, да вы весь в поту, Ваше Превосходительство! — сказала Пилч, поднявшись на девятнадцатую платформу. — Разрешите представить, это Уинтан. Думаю, вы уже встречались. Не стоило так спешить, — она взглянула на свои часы. — Вы опоздали меньше, чем на две минуты.

Уинтан был коренастым светловолосым мужчиной, и Даффолд действительно вспомнил, что встречал его три месяца назад, когда на станции проверялись аттестаты, подтверждающие его истинный научный интерес к социологии.

Мужчины пожали друг другу руки, и Даффолд повернулся, чтобы поздороваться с другим человеком.

Только вот… то был не человек.

Мысленно Даффолд в ужасе отшатнулся, но на самом деле потянулся и пожал крепкую влажную руку пожилого палайятчанина. Потряс ее и отпустил. На лице его застыла гримаса, которая должна была означать дружелюбную улыбку. Уинтан пробубнил что–то вроде: «Альбемарл… гид и попутчик…». Затем Пилч дружески похлопала Даффолда по плечу.

— Рада сообщить, что отчеты, высланные вами субпочтой, получены, Ваше Превосходительство. Наверное, вам лучше их проверить.

Преисполненный благодарности, он последовал за ней на корабль. Уже в шлюзе она недоуменно заметила:

— На вас просто лица нет, — пробормотала она. — О Великие Звезды, ну почему вы не хотите принимать лекарства?

Даффолд вытер лоб.

— Просто не хочу, — заявил он упрямо и указал на фигуры, ждущие своей очереди за шлюзом. — Только не уверяйте, что у вас появился доброволец!

Пилч откинула черные блестящие волосы и оглянулась.

— Нет, — улыбнулась она. — Альбемарл пришел проводить Уинтана. Между прочим, вам была оказана большая честь. Это мудрец из мудрецов на Палайяте — его коэффициент умственного развития составляет сто девять! Уинтан работал с ним несколько месяцев. Естественно, у Уинтана врожденный иммунитет к эмоциональным реакциям…

— Понятно, — безо всякого выражения сказал Даффолд. — Конечно же, у Уинтана тоже хорошее пси–состояние?

Пилч усмехнулась.

— Да уж, немногие способны переплюнуть его в этом, — произнесла она.

2

Корабль Пси–Сервиса, поглотивший транспортный шаттл несколько часов спустя, являл собой замаскированное чудовище, двигающееся по краю астероидного пояса на полпути к Системе. Следуя своим замысловатым путем, он был неотличим от осколков планеты, летевших по соседству; и, судя по его размерам, этот гигант вмещал в себя несколько тысяч людей. Даффолд был слегка поражен, что из этого потенциального множества на совещании присутствовало всего пятеро, причем двое из которых были его спутниками по челночному рейсу: Пилч и Уинтаном. Данное обстоятельство предполагало расчетливость и точность организации, и это опровергло некоторые негативные ожидания замминистра.

Появление Бушели — председателя совещания — практически было шокирующим. У психолога была странная кожа цвета воска, и двигался он как человек, на которого не произвели должного эффекта омолаживающие процедуры. Но, тем не менее, не было ни одного признака ухудшения умственной деятельности, которое, по идее, должно было сопутствовать его состоянию. Он говорил громко, с вежливой учтивостью человека, для которого отдавать приказы было делом настолько естественным, что не вызывало необходимости заострять на этом внимание. Он представил последних двух участников — Кэйбона, капитана корабля, высокого мужчину, смуглостью и стройностью похожего на Пилч, и рыжеволосую женщину по имени Люэраль, представительницу биологического отдела. Затем совещание потекло своим чередом, и Даффолд не пожалел, что принес с собой подробные отчеты Департамента о Палайяте.

Совещающиеся затронули причины, почему Департамент желает сохранить станцию на Палайяте. Доводы были разумны: Палайята является удобной отправной точкой для исследования и контроля нового сектора Вселенной, предполагаемого центром многостороннего проекта на последующие несколько тысяч лет. Смущало только существование аборигенов, в противном случае планету можно было бы за какую–то сотню лет приспособить для жизни людей. Палайята представляла собой новый рынок сбыта для «Гранд Коммерс», чьи возможности могут позволить Правительству затратить на проект гораздо меньшее количество средств, чем на мир, не представляющий интереса для коммерческих структур.

Бушели кивнул.

— Предположим, Ваше Превосходительство, что Сервис может установить, будто особенности палайятчан не представляют никакой опасности для людей, но из–за эмоциональных реакций прием лекарств останется необходимым условием… Департамент примет это в качестве удовлетворительного решения?

Даффолд был убежден, что в данных обстоятельствах Департамент будет неимоверно благодарен за такое решение, но выразился гораздо сдержаннее.

— А есть ли причины полагать, что аборигены могут нанести вред? — добавил он.

Безжизненное лицо Бушели осталось бесстрастным.

— Нет, — сказал он. — В ваших отчетах те же величины, что и в наших. Нельзя получить представление о культуре Палайяты, пользуясь понятиями любой другой культуры, неважно какой — гуманоидной или негуманоидной. Здесь присутствует незримый фактор контроля, назовем его условно, скажем, Икс. Эта добавка определена почти достоверно. Но с той информацией, которой мы обладаем на данный момент, можно только догадываться о происхождении этого фактора. Вот и все.

Даффолд уныло посмотрел на председателя. Никто из сотрудников Департамента не выражался так витиевато, но это было именно то, чего они боялись.

Бушели продолжил мягким голосом:

— Мы рассмотрели два возможных метода процедуры. И с вашей помощью, Ваше Превосходительство, мы выберем из них наилучший.

С его помощью! Даффолд насторожился.

— Давайте начнем, командор, — учтиво сказал он.

— Прекрасно. Давайте представим, что на самом деле Икс — скрытый источник опасности. Та часть вашего доклада, в которой говорится о том, что на планете недавно погибли два человека, может навести на мысль об активизации этого источника. Но не следует все же безоговорочно связывать эти смерти с фактором Икс. Даффолд нерешительно кивнул.

— Пункт, вызывающий наибольший интерес Сервиса и, без сомнения, вашего Департамента, — продолжил командор, — заключается в том, что не существует ни одного способа оценки степени вероятной опасности. Вот мы находимся здесь, а ведь возможно, люди являются представителями уже обреченной расы, ступившей на планету, на которую она ни в коем случае не должна была ступать. На основе имеющейся информации это так же возможно, как и превращение палайятского Икса в совершенно безопасный фактор. Однако можно с большим процентом достоверности определить, где именно между этими двумя полюсами располагается искомый Икс. Вопрос в том, захотим ли мы использовать данные средства для выяснения этого.

— Вы имеете в виду, — сказал Даффолд, — что метод непосредственного исследования — подразумевается похищение аборигена, доставка его на этот корабль и применение психологического давления — может повлечь за собой проблемы?

— Вполне возможно.

— Согласен, — сказал Даффолд. — А в чем заключается другой метод?

— Департамент и «Гранд Коммерс» должны убрать весь свой персонал с Палайяты.

— Навсегда оставить планету? — Даффолд почувствовал, что его лицо краснеет.

— Вот именно, — подытожил Бушели.

Даффолд медленно втянул в себя воздух. От гнева по телу прошла дрожь.

— Вы же знаете, что мы не можем пойти на это! — вырвалось у него.

Бушели прикрыл бесцветными веками тусклые глаза на восковом лице.

— Как вам будет угодно, Ваше Превосходительство, — тихо сказал он, — но в отчетах, представленных вашим Департаментом, нет ничего, препятствующего этому.

Это соответствовало истине. Мрачным голосом Даффолд произнес:

— Не нужно указывать на очевидное! Мы должны остаться на Палайяте до тех пор, пока ситуация не прояснится. Если никакой опасности не существует, или есть простая опасность, которая не выйдет за пределы планеты, то мы сами решим, оставаться нам или нет. Но мы не можем покинуть планету сейчас, когда в поле зрения попал этот пресловутый фактор Икс. Необходимо выяснить, какая потенциальная опасность грозит человеческим мирам! Мы даже не можем просто уничтожить планету, потому что не уверены, исчезнет ли Икс, или мы просто расшевелим его!

— Неужели вопрос уничтожения Палайяты рассматривается серьезно? — спросил Бушели.

— Только не здесь и не сейчас, — отрезал Даффолд.

В тот момент Бушели впервые перевел взгляд на других членов собрания.

— Кажется, мы пришли к взаимному согласию, — сказал он, обращаясь к ним, и снова уставился на Даффолда.

В голове того промелькнула некая мысль. Она поразила его, но он все же сперва обдумал ее и только потом изрек:

— Мой Департамент, очевидно, не смог выработать подходящее решение проблемы. В моей власти пообещать, что мы будем предоставлять Сервису все требуемые для поиска решения отчеты в том случае, если мне позволят следить за ходом операции.

На секунду повисла абсолютная тишина. Это был блеф, и он не подействовал на тертых жизнью психологов. Но, как известно, Сервис мог пойти достаточно далеко для поддержания благожелательных отношений с другими департаментами.

Внезапно в разговор вступила Пилч.

— Мы можем принять ваши условия, но с одной оговоркой.

Даффолд был более чем удивлен. Бушели пристально следил за Пилч; остальные задумчиво рассматривали замминистра. Но никто противоречить Пилч не стал.

— С какой оговоркой?

— Нам нужно ваше согласие на принятие любых мер безопасности, которые покажутся нам необходимыми.

— Полагаю, что эти меры для моего же блага, — серьезным голосом сказал Даффолд.

— В общем, да…

— Что ж, — заключил Даффолд, — в таком случае я благодарю вас за проявленную заботу. Да, конечно же, я согласен.

Остальные задвигались и заулыбались. Пилч выглядела подавленно.

— И еще…

— Знаю, — кивнул Даффолд. — И еще… у меня нет вообще никакого пси–таланта.

* * *

Сразу после этого Пилч была срочно отозвана из конференц–зала. На этот раз Даффолд совершенно не удивился, осознав, что именно она отвечает за тайную операцию по похищению аборигена и что эта женщина устроила его включение в десантный отряд. Казалось, власть среди этих людей постоянно переходит из рук в руки, и даже при посторонних они не слишком заботились о соблюдении субординации.

Прибыли еще люди. В голове Даффолда начала складываться примерная картина всех сложностей замысла и организационных трудностей этого огромного неуклюжего корабля. Совещающиеся, председателем которых все еще оставался Бушели, проанализировали ход операции и имеющиеся факты. Даффолд оставался с ними, поскольку могли обсуждаться и документы, с которыми он был знаком. Оказалось, что Уинтан — работавший на планете оператор Сервиса — предоставил интеграторам корабля подробную информацию, не включенную в предыдущие отчеты. Похоже, Бушели пока не видел причин для серьезных изменений операции.

Даффолду сообщили, что десантная операция начнется через восемь минут. Он вышел к ближайшему терминалу КомСети, поспешно связался с Департаментом и предупредил, что задерживается дольше, чем рассчитывал.

Когда он вернулся, обсуждение еще не закончилось…

* * *

На Палайяте не было постоянного правительства или какой–либо другой постоянной социальной структуры, не было даже чего–то отдаленно напоминающего постоянные семьи. С другой стороны, некоторые семьи держались вместе десятилетиями — как будто специально для подтверждения того, что ни одно правило невозможно применить к этой нестандартной планете! Нуждающиеся во внимании дети просто прикреплялись к любому подходящему взрослому или группе взрослых и оставались с ними, пока не решали снова уйти.

Не было никаких признаков научных организаций; не строились научные теории. Палайятчане могли испытывать чувство сильного любопытства, но оно было недолгим, и быстро улетучивалось. Технические документы, объясняющие тот или иной научный метод, знакомый аборигенам, можно было достать где угодно. Они использовались в случайно возникающих учреждениях, которые играли роль колледжа или гимназии. На планете не существовало ничего похожего на исторические хроники, но было достаточно много старинных рукописей, некоторым из которых исполнилось несколько столетий и поэтому их бережно хранили. Эти рукописи в основном представляли собой нечто вроде дневников и содержали личное отношение к событиям, вызвавшим особый интерес; но для стороннего исследователя подобные манускрипты были совершенно бесполезны. И только благодаря археологам Ядра удалось выяснить, что палайятская цивилизация вела аналогичный нынешнему образ жизни на протяжении, по крайней мере, двух тысячелетий, а возможно и дольше.

Неправдоподобно… Совершенно неправдоподобно… Это было неправдоподобно, но все было именно так!

Значит, они были не такими, какими казались. Даффолд осознал, что за столом, кроме него, Бушели и Уинтана никого не осталось. Остальные, наверное, удалились выполнять свои непосредственные обязанности. Перед участниками совещания появились подносы с завтраком.

* * *

Все задумчиво жевали, пока Даффолд не заметил:

— И все же они гораздо умнее, чем кажутся. По сути, даже умнее нас. Или что–то ими управляет, так?

Бушели сказал, что уже думал о таком варианте.

— И если все так, — продолжил Даффолд, — то тогда этот контролер намного умнее человека.

Уинтан покачал головой с коротко остриженными светлыми волосами.

— Не обязательно.

Даффолд посмотрел на него.

— Объясните тогда, — сказал он, — думает ли Сервис, что люди, даже используя все свои пси–фокусы, смогут управлять миром на том же уровне, на котором, скорее всего, управляется Палайята?

— Ну конечно! — бодро сказал Уинтан.

Бушели кивнул, соглашаясь с ним.

— Если доверить одному обученному оператору примерно тысячу аборигенов, то можно добиться примерно такого же результата, — сухо сказал он. — Но кому нужна подобная головная боль?

— Тем более продержаться двадцать столетий или около того! — добавил Уинтан. — Технически это возможно, но какой в этом смысл?

Даффолд некоторое время молчал, обдумывая свои старые подозрения. Даже если у Сервиса отсутствовал истинный интерес к подобному проекту, упоминание о возможностях его сотрудников осуществлять контроль на таком уровне было неприятно.

— И какие методы использовались бы? — сказал он. — Телепатические усилители?

— Это было бы основным средством, конечно же, — согласился Уинтан. — А еще проведение социологического соответствия — уничтожение тех, кто становится слишком сообразительным и не поддается контролю. Эх, это была бы славная работенка!

Работники Департамента как никто иной знали, что Сервис использует приборы вроде телепатических усилителей. И никто, кроме самих психологов, не представлял себе их действия. Общественность уделяла этому особое внимание: пси–парни время от времени наводили шорох на различные популяции, но при угрозе возникновения серьезного конфликта высокопоставленные лица использовали все свои ресурсы, и Сервис оставался чист.

— А вам не кажется, что на этой планете мы имеем дело с телепатией? — с надеждой произнес Даффолд.

Уинтан покачал головой.

— Нет. Если бы было так, то мы смогли бы вычислить местонахождение ее источника и, вполне вероятно, подчинить его себе вне зависимости от того, кто бы это ни был. Вы пропустили ту часть сводки, Ваше Превосходительство. Моя работа на планете в основном заключалась в проверке телепатических импульсов, — он взглянул на Бушели. — Палайятчане совершенно устойчивы к любой форме телепатического воздействия; во всяком случае, так сообщают результаты моих приборов.

— Или они пси–защищены, — предположил Бушели.

— Или защищены, — согласился Уинтан. — Но мы не можем быть уверены в этом, пока на борту у нас нет палайятчанина. Известно, что приборы способны определить пси–защиту в разуме любого гуманоида.

Бушели едва заметно усмехнулся.

— В любом гуманоиде, которого мы исследовали.

Уинтан начал раздражаться. Из–за спины Даффолда послышался голос Пилч:

— Мне нужен Его Превосходительство в шлюзе 82 через… — она сделала паузу, и Даффолд сразу представил, как она взглянула на свои часы, — восемнадцать минут. Но сначала его хотела бы видеть Люэраль.

И психологиня добавила, когда Даффолд встал:

— И вам двоим, тоже, лучше подойти. Биологи могли бы добавить кое–что к вашей беседе о телепатии.

— Что–то существенное? — спросил Бушели, поднимаясь на негнущихся ногах.

— Возможно. Интеграторы вот–вот закончат пыхтеть над этим.

Даффолд задавался вопросом, что может быть нужно от него Люэраль и всему биологическому отделу. Как только он вышел в переходной шлюз и увидел на экране увеличенное изображение дымящегося палайятского болота, то понял, что все это означает, и почувствовал внезапное отвращение. Было очень неприятно вспоминать тот случай с животным кефф , который стоил жизни двум исследователям Департамента; ему и так в течение последних дней приходилось несколько раз возвращаться к этому делу в попытке найти взаимосвязь с ситуацией на Палайяте. Попытка не принесла результата. По пути к биологам замминистра спрашивал себя, что же они могли обнаружить.

Люэраль, та самая рыжеволосая женщина, которая присутствовала в начале совещания, представила его полному пожилому мужчине — главе отдела — чьего имени Даффолд не запомнил. Мужчина работал с усилителем и остался на своем месте; в комнате царил полумрак.

— Это реструктуризация того, что случилось на самом деле. Его Превосходительство прислал документы перед своим прибытием на корабль. События имели место на востоке второго континента; дата — сто тридцать восьмой период, примерно сто часов назад. Чтобы не терять времени, мы хотели бы услышать от Его Превосходительства краткое описание ситуации, — сказала Люэраль.

Даффолд откашлялся.

— Ситуация, — осторожно начал он, — заключалась в том, что двое исследователей работали в той области. Они якобы являлись археологами. Но на самом деле представляли проект Департамента — проверяли теорию о том, что Палайята контролируется каким–то загадочным теневым правительством. По всей планете вокруг подобных болот мы обнаружили покинутые поселения. Два человека, которых вы видите на кристалле, проверяли одно такое поселение, так, во всяком случае, было запланировано. А потом и произошел этот инцидент.

Он добавил:

— Если это на самом деле инцидент. Я прислал эту запись, потому что существует возможность, что все было не так.

— Кажется, она сделана через два часа после происшедшего, — раздался низкий голос главы отдела.

— Чуть меньше, чем через два часа, — согласился Даффолд. — Группа отмечалась каждый час. И когда замолчала, на ее поиски был выслан вертолет. К тому времени, как спасатели нашли животное кефф, оно было уже убито аборигенами чем–то вроде гарпунов, как видно на записи. Отдельные части тел наших исследователей были восстановлены.

— Палайятчане были свидетелями инцидента? — спросила Люэраль.

— По их словам, они находились слишком далеко, чтобы успеть на помощь. Они утверждают, что убивают любого попавшегося им на глаза кеффа , и не потому, что он представляет для них опасность, а потому, что они для еды вообще убивают на этой территории всех животных подряд. Палайятчане не подозревали, что кефф может быть опасен для людей.

— Вот изображение кеффа через несколько минут после убийства исследователей. Скорость, с которой была сделана реструктуризация, практически превышает все мыслимые пределы, — заметил глава биоотдела.

Даффолд вздрогнул, когда изображение на экране внезапно расплылось, а затем снова стало четким и ясным. Появился кефф , наполовину увязший в грязной воде. Он представлял собой громадную тушу черного цвета с зелеными пятнами; безглазая голова непрерывно дергалась, создавая жуткое ощущение того, что он что–то дожевывает.

— Его вес составляет приблизительно три тонны, — сказал заведующий. — Голова составляет почти треть длины тела. Двигается очень медленно. Вообще, это все признаки травоядного или всеядного животного, а болота в километр длиной обеспечивают непрерывное поступление пищи. Вероятно, он становится агрессивным, если на него нападают, но не представляет опасности для любого бдительного и более подвижного существа. Однако в этом месте мы смогли уловить телепатические импульсы, означающие, что данное аборигенами описание его привычек в питании практически верное. Я предлагаю использовать телепатические гасители. Импульсы очень заметны.

Вдруг голос Пилч произнес за спиной Даффолда:

— Не двигайтесь!

Что–то похожее на пластичное кольцо обернулось вокруг головы замминистра, и по сторонам защелкнулись мягкие зажимы. Даффолда усадили в кресло, и до него снова донесся шепот Пилч:

— Если вы против — скажите! В этом нет особой необходимости.

Даффолд хмыкнул, выражая тем самым свое полное согласие с ситуацией и нежелание, чтобы в процесс вмешивались, но, тем не менее, не возразил вслух. По спине пробежали мурашки.

Хотя ему было хорошо. Навалилась дремота, но он помнил о цели, до которой осталось сделать всего несколько шагов. Затем перед ним раскрылась огромная розовая пасть, и он смог расслабиться в ней. Расслабиться и…

Он дернулся в кресле, его нервы были на пределе. Пилч успокаивающе похлопывала его по руке.

— Вот и все, — прошептала она. — Не снимайте дампер.

По полутемной комнате двигались люди; сначала позади Даффолда, а потом впереди хлопнули двери, и комнату залил свет.

Он стащил с головы телепат дампер, цепляющийся за него подобно маленькому противному зверьку.

— Ф–фу… — выдохнул он. — По–моему, следовало принять ваш совет!

— Ну, вы же не знали. А мы об этом должны были подумать. Всегда есть способы этого избежать, и вы…

— Не продолжайте, — предупредил он. — Я осознаю уровень своих возможностей, — он секунду помолчал. — Я чувствовал то же, что и они? — и Даффолд описал свои ощущения.

— Примерно то же, — сказала она. — Естественно, вы подавали ваши личные импульсы, потому что вы видели пленку и знали, что такое кефф . Кстати, Кэйбон через некоторое время уйдет. Его отдел получил отчет интеграторов по этому поводу. Сдается мне, в нем нет ничего такого, что могло бы скорректировать наши планы.

— Понятно, — рассеянно произнес Даффолд.

В уме он прокручивал ту часть ситуации, в которой двое исследователей бродом подошли прямо к кеффу . Казалось, они что–то искали; непохоже было, что они вообще знали о присутствии друг друга. Затем люди замерли, увидев медленно поднимающуюся из–под воды гигантскую голову. Влажная розовая пасть широко раскрылась и дважды захлопнулась.

Кэйбон вышел за ними, едва заметно улыбаясь.

— Необработанный материал, — отметил он. — Ваше Превосходительство, у вас отличная команда реструкторизаторов.

— Обнаружены какие–либо помехи? — спросила Пилч.

— Нет. Вам лучше придерживаться своего расписания. Бесспорно, что нам по–прежнему нужен среднестатистический палайятчанин, а тот, местонахождение которого мы вычислили, не останется там на веки вечные.

3

Йуннан, среднестатистический палайятчанин, окончил третий день своего одиночного похода неплохим ужином, состоящим из хорошей порции деликатесных жареных водоплавающих зверьков с крепким панцирем, поймать которых было непросто. Уже несколько недель он хотел освежить в своей памяти вкус этого деликатеса, и именно с такой целью он оказался на плоскогорье, где в многочисленных холодных и быстрых речушках можно было добыть этих зверьков в больших количествах.

Высосав последнюю раковину и бросив ее в костер, он некоторое время сидел под темнеющим небом, глядя на загорающиеся звезды и бросая время от времени взгляды на мрачный горный хребет по соседству. Там появились еще два еле заметных костра, что означало присутствие других охотников на сокуа. Йуннан подумал, что мог бы остаться здесь еще на пару дней, а затем пуститься в обратный путь к долинам и равнинам, к своему полупостоянному дому в полупостоянной деревне. И там он сможет вернуться к своим полупостоянным обязанностям, то есть помогать выращивающим унбаннат в выборе лучших семян для посева в следующем сезоне.

Очень неплохая перспектива. Да и жизнь, мысленно подвел итог Йуннан, вообще замечательная штука! В аналогичных обстоятельствах он всегда приходил к подобному выводу.

Он подкинул дров в костер, вытянулся на одеялах поближе к огню и укрылся. Поглазел еще некоторое время на звезды и крепко заснул.

Высоко над ним в атмосферу вошел метеор, который вовсе не был метеором, полыхнул желтым светом и исчез. Спасательный вертолет команды планетарных географов станции Ядра, который весь день незаметно кружил над плато, подлетел поближе, повисел несколько минут прямо над лагерем Йуннана, продвинулся дальше над плоскогорьем и исчез в направлении восточного горного хребта.

Темное сферическое тело размером с небольшой дом стремительно и тихо снизилось к плато и, наконец, остановилось в сотне метров от лагеря Йуннана, немного дальше, чем другой такой же аппарат. С их стороны к лагерю подул легкий ветер, несущий запах химических веществ, которые не встречались в такой концентрации в воздухе Палайяты. Йуннан послушно его вдохнул. Через несколько минут ветерок превратился в плавный, непрерывный ток воздуха, похожий на предвестник приближающейся бури. От костра полетели искры, листья на деревьях затрепетали. Затем ветер резко прекратился, будто его и не было, и в лагерь вошли трое. Они наклонились над Йуннаном.

— Замечательная реакция, — сказала Пилч. Она выпрямилась и посмотрела вверх. Сферический объект скользнул над кронами деревьев и застыл над людьми; из его открытого шлюза донеслись ритмичные щелчки. — Подождите еще две или три минуты для получения абсолютной копии, — заметила она. — Нам не остается ничего другого.

Даффолд заворчал. Он снова чувствовал себя неуютно, и не только из–за присутствия палайятчанина. Пилч объяснила, что случилось с Йуннаном; в его мозг были запущены и зафиксированы образцы внешних сенсорных впечатлений в тот самый момент, когда химические вещества попали ему в кровь. Никаких новых впечатлений в мозг больше не поступало. Он останется в текущем состоянии, и последнее ощущение из реальной жизни — сон — продлится часы и дни. До тех пор, пока не снимут блокировку. Даффолда волновало еще, что операция являлась специально продуманным толчком для запуска загадочного фактора Икс. Возможные последствия успеха этой операции пока еще не обсуждались.

Он посмотрел на пленника. Йуннан, казалось, в самом деле спокойно спит, но мягкая улыбка гуманоида могла — в зависимости от личного отношения к палайятчанам — означать либо детскую наивность, либо своего рода циничное наслаждение ситуацией.

И пусть Йуннан в данный момент не представлял опасности, но известно ли кому–нибудь или чему–нибудь, находящемуся далеко или поблизости в густой темноте вокруг, что за непокорные и сбивающие с толку мысли крутятся в сознании палайятчанина?

Даффолд знал, что это тоже проверяется. Из переговорных устройств, которые Пилч носила на манер сережек, донеслось бормотание. Когда голос замолк, она кратко бросила: «Хорошо». А затем обратилась к Даффолду.

— Ни одного необычного для этих мест импульса! Только животные… — в ее интонациях послышалось разочарование.

— Как плохо! — вежливо отреагировал Даффолд. Его нервы слегка успокоились.

— Ну, в любом случае это негативный признак, — успокоила его Пилч. Голос в той же сережке опять начал что–то нашептывать, и она сказала. — Хорошо. Подайте в таком случае транспорт! — и обратилась к своим спутникам. — В шаттле все готово. Пойдемте.

Сквозь темный воздух к ним приблизился гравитранспортер, и член экипажа, который был с ними в лагере, добросовестно и тщательно загасил пенным огнетушителем костер. Пилч поднялась на транспортер. Даффолд посмотрел на нее, потом на занятого тушением мужчину и на Йуннана. Затем сжал зубы, завернул палайятчанина в одеяло, приподнял его и положил на платформу транспортера.

— Хм–м! — прокомментировала Пилч. — Неплохо, Ваше Превосходительство!

В надежде на то, что она не телепат, Даффолд мысленно выругался.

— Ну, какой из меня телепат! — сказала Пилч, дотрагиваясь до сережки, которая раньше не подавала признаков жизни. Она стала ее снимать. — Кроме того, прямо сейчас я выключаю детектор, Ваше Превосходительство…

Примерно через два часа Йуннан внезапно проснулся. Он взглянул на знакомые созвездия над головой, окинул взглядом плато и заметил, что один из костров вдалеке потух. Таким образом, он вспомнил и о своем собственном костре, зевнул, потянулся и встал, чтобы подкинуть еще дров. Затем снова лег, послушал пару минут ночные трели небольших пернатых созданий, обитающих на деревьях, и провалился в сон.

* * *

— Естественно, с него полностью снята сенсорная блокировка, — объяснил Уинтан Даффолду, когда лагерь Йуннана исчез из вида. — Как вам ваше участие в инсценировке?

Даффолд признал, что все было реалистично. Однако ему было интересно, добавил он, что будет, если палайятчанину вздумается прогуляться и он уйдет со сцены?

— Ну, — задумчиво сказал Уинтан, — если он это сделает, то нам станет известно, что ему плевать на те пять или шесть убедительных предостережений против прогулок, которые мы засадили в его сознание. Зато в этом случае мы имели бы право считать, что он, скажем так, персональное воплощение Икс фактора. Штаб готов к такой возможности.

Даффолд знал, что вообще–то Пси–Сервис был готов к возможности, что у них на борту окажется сверхсущество, которое могло, по всей вероятности, захватить или даже уничтожить огромный корабль. На судно издалека были нацелены боевые орудия, чтобы подстраховаться на случай, если оно окажется под контролем чужака дольше, чем на секунду. И еще дальше, откуда–то из небытия Вселенной, каждую секунду тщательно просматривались и анализировались события на корабле.

Но и это еще не все. Приказом Высшего Совета Ядра Звездного Скопления от Палайяты были отозваны все корабли Департамента, и на их орбитах разместились тяжело вооруженные крейсеры, тип которых не смог определить ни один из патрульных командиров.

— Они не станут уничтожать Палайяту без крайней необходимости! — сообщил Кэйбон, расписывая Даффолду ситуацию. — Наше дело — проследить, записать и определить все типы мыслей, эмоций и побуждений, которые появляются в голове Йуннана. И если мы обнаружим, что он именно такой, каким кажется, то это устранит хоть одно вероятное воплощение Икса.

А если Йуннан не был тем глуповатым гуманоидом, каким казался, то его без лишнего шума изолировали бы для изучения. Срок окончания исследования зависел в большой степени от сущности субъекта.

Даффолд не стал оспаривать действенность этого метода; но вот небрежные равнодушные подсчеты, выполненные службой, шокировали его как ничто другое. На той или иной стадии Икс появится все равно. Если этот фактор враждебен и является непосильным противником, то человек, по крайней мере, не будет захвачен врасплох…

— А нам не повредит поучиться правилам поведения с нашими начальниками, — глубокомысленно заметил Уинтан.

Это было намеком, который Даффолд не смог полностью понять.

В течение последнего часа, пока они заканчивали приготовления к вторжению в сознание среднестатистического палайятчанина, он чувствовал в себе какое–то радостное волнение, что–то близкое к восторгу.

Даффолд был участником проекта самой влиятельной организации Системы Ядра. Всеми презираемые специалисты Психологического Сервиса, эти мальчики на побегушках у вышестоящих департаментов, на самом деле указывали всем, включая и Высший Совет Ядра, что нужно сделать с Палайятой и как именно.

Наверное, не всегда было так, рассудил Даффолд; но постоянные департаменты устаревают. Целое десятилетие Департамент Внешних Представительств — самый проворный из всех имеющихся — собирал свидетельства о том, что палайятская цивилизация не столь необычна, сколь непостижима. В это же время он откладывал признание факта, что эта непостижимость может быть чревата для него ужасными последствиями, и что на Палайяте скрывается нечто чуждое, вполне разумное, пристально наблюдающее за людьми и, вероятно, только терпящее их присутствие ради непонятных целей.

И даже когда Департамент заставили это признать, он больше не собирался действовать хотя бы в соответствии со своими обязанностями из–за боязни сделать что–то неправильно. Вместо этого была призвана пси–служба…

Пси–Сервис всегда ввязывался в дело, если оно было особенно грязным и щекотливым — по той причине, что его сотрудники всегда показывали безоговорочную готовность прояснить ситуацию и немедленно начинали работу самым лучшим из возможных способов, даже на грани человеческих возможностей. Подобная позиция была гарантией того, что, если в человеческих силах решить проблему, то она обязательно будет решена. Волнение снова заполнило душу Даффолда. И именно поэтому, подумал он про себя, они не разделяли всеобщего отвращения к идее столкновения с превосходящей жизнеформой. Даже самая высшая жизнеформа не могла изменить эту позицию! Сервис мог проиграть здесь или где–либо еще, но превзойти его не смог бы никто.

Даффолд удивился разнице в работе различных организаций и пришел к выводу, что Пси–Сервис просто привлек к работе лучших людей из имеющихся поблизости. В другие времена, наверное, такие люди могли быть вовлечены совсем в другую деятельность, но в любом случае они вышли бы в первые ряды человечества и ушли бы из организаций, занимающихся второсортной работой. Что касается его самого — ну, он вроде как быстро и высоко продвинулся в Департаменте. Он знал, что в своей сфере гораздо сообразительнее других работников. Если для продвижения в первые ряды человечества требуется пройти тайный курс пси–тренировки, что ж, он рассмотрит эту возможность. Но только при условии, что жизни всех находящихся на корабле в течение следующих нескольких часов внезапно не прервутся!

* * *

УИНТАН: Пилч, твой паренек только что проскочил одновременно через основы самоуважения и искушение властью и славой! Он мне какое–то благоговение внушает! Что будем делать?

ПИЛЧ: Мне кажется, слишком рано для открытой передачи. Это может его убить. И если мы что–нибудь обнаружим, то у нас будут неприятности. Бушели не…

КЭЙБОН: Давай открытую передачу, Уинтан. Под мою ответственность.

ПИЛЧ: Нет!

ГОЛОС ОТКУДА–ТО ИЗДАЛЕКА: Решение Кэйбона принято. Выполняйте!

* * *

Уинтан ушел на некоторое время из прослушки, и Даффолд остался в комнате наедине с собой.

Это было странное место. Более–менее точное описание состояло в том, что оно находилось где–то на огромной территории корабля Пси–Сервиса. Замминистра сидел в чем–то вроде большого удобного кресла, ноги покоились на мягкой подставке; насколько он мог судить, кресло медленно и без остановок парило в светло–зеленом люминесцирующем тумане, скрывающем все уже в трех метрах от него. Единственной вещью в поле зрения было такое же кресло чуть правее. Даже вход, через который они сюда попали, нельзя было отыскать в этом слабом свечении; когда Уинтан ушел, казалось, что он просто пропал в холодном зеленом сиянии еще до того, как нашел дверь.

С начала работы над плененным палайятчанином прошло не так уж много времени, и Даффолд начал прокручивать в уме всю информацию, которой его снабдили в соответствии с операцией и его ролью наблюдателя. Некоторые используемые понятия были незнакомы, но в целом он понимал гораздо больше, чем ожидал. Они действовали на основе предположения, что, за исключением Икс–фактора, умственная структура палайятчанина похожа на человеческую. Аборигены реагировали на внешние стимулы аналогичным образом, и, казалось, следовали тем же основным мотивациям.

Было уже известно, что существовали определенные различия. Мозг палайятчанина был непроницаем для телепатических импульсов на уровне сенсорного и вербального восприятия, что обычно предпочиталось человеческими телепатами, так как процент искажения полученной информации был чрезвычайно мал. Также палайятчане, учитывая неспособность кеффа нападать на них, были устойчивы к телепатическому эмоциональному воздействию. Несмотря на эффект, который они сами производили на людей, было доказано, что они не излучают никаких волн на этих уровнях, по сравнению с постоянными потоками психических и эмоциональных импульсов, обычно испускаемых человеком.

По крайней мере, к настоящему времени уже сложилась хоть какая–то картина. Все может измениться, когда гигантские усилители, стимуляторы и микросканеры корабля поработают над спящим мозгом Йуннана. Если Икс — скрытый фактор личности палайятчанина, он себя немедленно раскроет. В этом случае исследование как таковое прекратится, и Сервис переключит усилия на установление связи с Иксом. Во всяком случае, станет возможно довольно быстро определить, представляет ли Икс опасность и как он может показать враждебность здесь или на планете.

Но если обнаружится, что Йуннан, каким он себя знал, просто Йуннан и ничего больше, исследование перейдет от личностного уровня к обычному устройству сознания и зонам контроля органов. Где–то в этих многочисленных взаимодействующих жизненных структурах прячется что–то такое, что сильно отличается от обычного гуманоидного образца и делает Палайяту тем, чем она является. Шли разговоры о том, что влияние Икса, если оно шло извне, не распространялось по планете активно. Но его следы все равно остались бы, и их можно было бы расшифровать.

Даффолд имел достаточно расплывчатое впечатление о перспективах этого предположения, и поэтому он переключился на размышления о том, что сказал Уинтан. Исследования подобного рода всегда несут изрядную долю риска — не субъекту, а исследователю.

Или, в данном случае, наблюдателю.

По словам Уинтана, проблема заключалась в том, что над человеческим сознанием можно провести очень малое количество опытов, как и над любым другим сознанием, для этой цели изученным Сервисом.

— Практическое ограничение, — сказал тогда Уинтан. — Почти все, происходящее во Вселенной, не касается отдельно взятого человека. Если бы он думал обо всех событиях одновременно, то не смог бы даже пройти по комнате, не свалившись при этом по дороге. К тому же, это опасно для его жизни.

А когда Даффолд вопросительно посмотрел на него, психолог пояснил:

— Вы когда–нибудь интересовались границами чувствительности, Ваше Превосходительство?

— Нет, — коротко ответил Даффолд.

— Ну, — начал Уинтан, — про них еще не все известно до конца. Однако ясно, что они и в самом деле показывают — за один раз человек может испытывать только ограниченное количество эмоций — независимо от того, искусственно они были вызваны или нет, — а потом он теряет всякие ощущения. Так вот, более или менее серьезный материал, используемый сенсуалистами, добывается из эмоций, которые люди переживают в разное время и в полном сознании. Иногда, естественно, при чрезмерной стимуляции. Многие сенсуалисты к настоящему моменту выяснили, что ощущение, первоначально взятое у одного человека, не обязательно будет безопасным для другого, если того заставить его пережить.

Он секунду помолчал.

— Этот кефф , — сказал он потом, — вы его видели. Но можете ли вы представить себя мыслящим и чувствующим, как кефф , Ваше Превосходительство?

Даффолд усмехнулся.

— Я не думал об этом, — ответил он, затем поразмыслил и потряс головой. — Наверное, не получится.

— Вряд ли он может оказаться сложным существом, — продолжил Уинтан. — Он глуп, да. Для выживания ему не нужна человеческая сообразительность. Но это не просто глыба с примитивными эмоциями, в которую заключена жизнь. Эти существа — более низкая ступень в биологической цепочке. У них не развито ничего, напоминающее мыслящий мозг, и они следуют тому, что мы называем эмоциями. Это позволяет им выжить. Для того чтобы быть подобного рода проводниками, эти эмоции должны быть очень сильны. Собственно говоря, они достаточно сильны для того, чтобы уничтожить все сложное и тщательно сбалансированное. Например, человеческий разум. И для этого потребуется очень мало времени.

— Откуда вы знаете? — спросил Даффолд.

— Пока сенсуалисты Ядра не знают, с какого конца подойти к проблеме, — сказал Уинтан. — По крайней мере, у нас нет никакой подсказки. Однако Пси–Сервис нашел зацепку, поскольку это было необходимо по ряду причин. В процессе мы, возможно, обнаружим, что эмоция может убить тело посредством уничтожения сознания за несколько секунд, но нам надо было бы узнать об этом раньше…

— Да? — вежливо произнес Даффолд.

— Ваше Превосходительство, — продолжил Уинтан, — цивилизованный человек, как я могу считать с достаточным для того основанием, является чрезмерно гордым существом. К сожалению, все его успехи часто мешают признать, что его далекие предки, да и предки всех открытых нами изменяющихся и разумных жизнеформ когда–то были вечно голодными, грязными созданиями, которыми двигали страх и бездумное желание набить брюхо, а еще продолжить свой род. Это абсолютно неприемлемо для современного человеческого сознания.

Даффолд засмеялся.

— Я готов это признать, — покорно сказал он.

— В таком случае, — сказал Уинтан, — вы также поняли бы, что этот принцип до сих пор заложен во все разумные жизнеформы и именно он движет ими. Произвольные или искусственно созданные эмоции вроде этих могут очень сильно потрясти сознание, вступившее с ними в контакт, вплоть до летального исхода. Фактически, конечно, это совершенно невозможно — сама структура нашей психики гарантирует, что сквозь фильтры в мозг поступает лишь слабый отголосок первоначального переживания… Не больше, чем необходимо сознанию для превращения его в какой–нибудь логичный стимул, и в любом случае не больше, чем оно может вынести. Уверен, что в исследовании подобного рода мы рано или поздно нащупаем что–нибудь интересное. И постараемся, конечно же, держаться от этого подальше.

Задумавшись, Даффолд сказал, что начинает сознавать причину этих предосторожностей.

— Что заставило вас впутаться во все это?

— Примерно кубический километр различных устройств, — пояснил Уинтан. — Пожалуй, вот и все.

— М–да, — произнес Даффолд. — Значит, это не только пси–таланты. Вот вы, люди с идеальным пси–состоянием, можете обходиться без мер предосторожности?

Вполне дружелюбно Уинтан ответил, что да, в какой–то мере могут. Если подумать, для Даффолда это прозвучало не так уж плохо. Касающаяся его мера безопасности в комнате прослушки заключалась в том, что если он приблизится к состоянию эмоционального перенасыщения, его автоматически отключат от происходящего на корабле. В другом случае он останется участником–наблюдателем, которому не достает разве что понимания хода операции.

* * *

УИНТАН: Я честно его предупредил, Пилч.

ПИЛЧ, НЕХОТЯ: В наших планах этого не было! Что ж, ты сделал все, что мог.

* * *

Сквозь люминесцирующий туман время от времени двигались картины. Некоторые были настолько четкими, что Даффолду казалось, будто он может видеть все происходящее сквозь стены корабля. Большинство из видений были какими–то отражениями формы и цвета, а некоторые представляли собой легкие колебания, в которых можно было разобрать только одну–единственную деталь перед тем, как изображение исчезало совсем.

— Это Кэйбон заканчивает последние приготовления, — пояснил Уинтан.

Замминистра кивнул, ошеломленный пониманием того, что только что наблюдал проекции мыслительного процесса человеческого мозга, и разочарованный, что значение по большей части до него не дошло. На краткий миг показалось лицо Бушели, сопровождаемое изображением человека с толстой шеей, чьи скулы и подбородок обрамляла короткая рыжая борода.

— Эта пара — наши главные исследователи, — коротко разъяснил Уинтан. — Второго зовут Рингор, он начальник отдела анализа образцов.

Пси–установки и их координаторы делали все возможное; они обеспечивали анализ всего богатства деталей, которое ни один человеческий рассудок не мог бы обозреть за тот же промежуток времени. Сотрудники этого отдела также прогнозировали до некоторой степени возможное развитие событий. Постоянные повороты хода поиска Икса находились под руководством этих двух исследователей: Рингора и Бушели. Восемь или девять их помощников должны были наблюдать за ходом их работы, но они вступят в действие только тогда, когда на самом деле потребуются. Пилч была одной из них.

Медленно материализовалось изображение лагеря Йуннана, поглощая туман в прослушке. Картина стала четкой и объемно развернулась вокруг двух наблюдателей. Теперь Даффолду казалось, что он смотрит на спящего у костра аборигена с высоты метров десяти. Иллюзия была бы полной, если бы не два пятнышка по бокам Йуннана, похожие на сгустки подвижного тумана. Даффолд некоторое время пристально смотрел на это странное явление и вздрогнул, внезапно разгадав в призрачной кружащейся дымке лицо рыжебородого исследователя. Но пятнышко исчезло еще до того, как Даффолд смог удостовериться в своем предположении. Он взглянул на Уинтана, совершенно неуместно висевшего в своем кресле под звездным небом.

Сотрудник Сервиса ухмыльнулся.

— Я тоже видел лицо Рингора, — произнес он слишком громким, как подумал Даффолд, для этого места голосом. — Второй — Бушели, или, в данный момент, проекция Бушели. Они созданы, чтобы продемонстрировать, чего можно добиться в форме, имеющей какое–то значение в человеческом восприятии. Правда, у обоих собственный взгляд на это! Вы привыкнете.

Наверное, он говорит об одной из установок, решил Даффолд. Он уже начал было расспрашивать, как вдруг транслируемая картина ожила.

Что–то, похожее на слабый, недолгий всполох северного сияния… Затем яркий у горизонта заиграл звездопад. Даффолд на миг забыл, что перед ним всего лишь иллюзия. Огни и цвета слились, и появилось огромное изображение белокурой женщины, улыбающейся спящему палайятчанину с далеких скал. Ладони огромных рук покоились на гребнях гор. Вдруг ее лицо исказила неприятная гримаса, рассеявшаяся через мгновенье. Затем женщина исчезла, и на ее месте возникла совершенно обычная, ярко освещенная комната, в которой за столом сидел мужчина в униформе Сервиса.

— А это что такое?! — выдохнул Даффолд.

— А? — рассеянно сказал Уинтан. Он повернул голову и засмеялся: — Да ведь это же наши исследователи настраиваются друг на друга. Эта пара уже работала раньше вместе, но нужно некоторое время… Ага, поехали!

Даффолд моргнул.

Окружающее пространство наполнилось беспокойным сумраком, призрачной серостью; в ней угадывалось какое–то беспорядочное движение, направление и скорость которого определить было невозможно. Все эти перемещения не имели никакого смысла.

— Практически это самая лучшая иллюзия, какую только может создать пси–проектор, — в голосе Уинтана слышались извиняющиеся нотки. Только сейчас Даффолд заметил, что в этой серости его напарника не было видно. — В данный момент вы видите… э–э–э… В общем, так бы выглядело сознание нашего палайятчанина, если бы он не спал, а бодрствовал.

Даффолд ничего не ответил. Он едва не запаниковал при мысли о том, что в этой атмосфере не сможет дышать, и всячески пытался отогнать эту чрезвычайно неуютную мысль. В серой дымке внезапно сверкнула и погасла яркая и синяя, как электросварка, вспышка.

— Они пришли в движение, — пробормотал незримый Уинтан. — Начинается сон!

Дышать и в самом деле стало трудно! Если б только эта синева появилась снова…

И она появилась.

Даффолд с облегчением ловил ртом воздух, а серая завеса то тут, то там стала рваться в клочья, обнажая голубизну небосвода с разбегающимися облаками. Откуда–то сверху донесся заботливый голос Уинтана:

— Знаете, если это вас беспокоит, я все немедленно отключу!

— Не надо, — сказал Даффолд и бешено расхохотался: — Я только что… ха–ха… обнаружил, что меня здесь… охо–хо… нет!

В какой–то степени это было правдой. В поле его зрения не было ни Уинтана, ни самого Даффолда, не говоря уже о креслах, в которых они по–прежнему сидели. Он посмотрел вниз, где, по определению, должно было находиться его тело, нотам было только пустое пространство, и замминистра снова засмеялся. Во всяком случае, он–то ощущал и себя и кресло под собой, так что о превращении в бесплотного духа можно было не беспокоиться.

— Довольно странные сны, — голос Уинтана звучал так, будто мужчина улыбался, но чувствовалось, что тревога все еще не покинула его окончательно. — Особенно, если это сны кого–то другого. И особенно, если этот кто–то — нечеловек. Кстати, для вас, сэр, это всего лишь зрительная иллюзия. Чтобы избавиться от нее, достаточно закрыть глаза.

Ради эксперимента Даффолд закрыл глаза и похлопал по подлокотнику. Затем открыл их снова…

За этот момент сон Йуннана стал другим. Взору Даффолда предстал мелкий ручеек, быстрый и чистый, в котором металось из стороны в сторону существо, похожее на пестрое яйцо, клюнувшее на серебристую приманку. Рядом с ним появилось еще одно такое же существо, быстро шлепающее плоскими красными ластами.

— Горные сокуа, — пояснил Уинтан. — Наш приятель охотился на них весь день, — его голос зазвучал задумчиво. — Хм, пока не выявилось ни одного признака пресловутого Икса. Наверное, операторы попытаются стимулировать другой тип последовательности…

Пока он говорил, изображение кардинально изменилось. Это была, очевидно, какая–то неловкая, окрашенная в резкие цвета, пародия на улицу палайятского города. Некто, смахивающий на смесь из красноногого сокуа и очень полного палайятчанина, взволнованно разговаривал с другими аборигенами. В следующий миг все они как по команде повернулись и уставились прямо на Даффолда. В их взглядах застыл немой упрек. Он невольно сжался, но уличная сценка уже исчезла.

Наблюдателей снова окутал мерцающий зеленый туман. Уинтан едва заметно улыбнулся Даффолду из соседнего кресла.

— Мы только что наблюдали ночной кошмар, — объяснил он. — Он–то и разбудил Йуннана. Оказывается, наши нечеловеческие дружки тоже иногда видят плохие сны! — Уинтан оглядел Даффолда насмешливым взглядом. — Вы, надеюсь, поняли, что это сновидение несет в себе чувство вины?

— Вины? — переспросил Даффолд.

— Парень убивал сокуа, — сказал Уинтан. — А подсознание решило, что так поступать нехорошо, и наказало его, — через мгновение добавил он. — Да, если я ничего не пропустил, то пока успехов никаких не намечается. Правильное, по–детски тривиальное сознание. И совершенно бесхитростное, что соответствует тому, как аборигены выглядят в наших глазах и как себя ведут в повседневной жизни.

— А может это быть фальшивым, наигранным?

— Ну–у, — протянул Уинтан, — люди бы так сыграть не смогли. Во всяком случае, с такой степенью достоверности. Хм, на следующем этапе операторы пойдут глубоко внутрь. Станет гораздо интереснее.

Вспыхнула радуга. Цвета были слишком насыщены и либо двигались бессмысленными потоками, либо застывали, обретая непонятные формы, что заставляло Даффолда ломать голову, что бы это могло значить. В результате мысленных упражнений он почувствовал себя не слишком комфортно. Потом ему в голову пришла идея, он повернулся и высказал ее Уинтану.

— Да, — ответил голос Уинтана, — не удивительно, что это заставляет вас думать о некоторых видах человеческого искусства. Мы проходим метафорический уровень, — он помолчал. — Как вы себя чувствуете?

— Слегка побаливает голова, — признался Даффолд, прислушавшись к собственному организму. — А что?

— Хм, на вас могло подействовать и таким образом. Закройте глаза на которое время. Я дам вам знать, если обнаружу что–то стоящее.

Даффолд послушно закрыл глаза. Теперь, когда его внимание переключилось на внутреннее созерцание, головная боль почти отступила. Он помассировал лоб кончиками пальцев. Уинтан продолжил свои пояснения:

— Ха, у парня совершенно не такая совокупность умственных структур, какую можно было бы предположить, принимая во внимание физическое сходство с человеком. Эта область коры головного мозга формируется, когда в зиготе еще только развиваются визуальные центры. Это чисто зрительный опыт предков, предшествующий любым внешним визуальным раздражителям. В будущем это может стать — во всяком случае для людей — неиссякаемым источником искусства… и кошмаров, кстати, тоже, — он остановился, затем резко произнес: — Ага, Бушели что–то нашел! Смотрите, смотрите!

Даффолд открыл глаза. Внезапно его захватило ощущение настоящего ночного кошмара — будто что–то грубо выталкивает его из кресла, приподнимает и подбрасывает…

Ощущение прекратилось, и бархатная тьма возникла перед ним как неосязаемый щит. Он по–прежнему сидел в кресле. С превеликим трудом замминистра сделал вдох. Он не закричал только потому, что был не в состоянии издать хоть звук.

— О, святая Галактика!.. — все же выдохнул он.

— Успокойтесь, — тихо сказал Уинтан. — Я отключил вас.

— Так это же был кефф !

— Нечто, очень на него похожее, — возразил Уинтан, и Даффолд понял, что снова может видеть сотрудника Сервиса. Тот наблюдал за чем–то, отгороженным непосредственно от Даффолда неким непроницаемым экраном, и даже если психолог испытывал нечто похожее на ощущения Даффолда, то ничем этого не показывал. Через минуту он крякнул: — Оч–чень интересно, очень. А мы еще удивлялись поведению кеффа !

— А я–то думал, — произнес Даффолд, — что палайятчан этот бегемот не трогал.

Уинтан поглядел на партнера и сказал назидательно:

— Современных палайятчан, вы хотели сказать. Кстати, заметили бросающуюся в глаза условность изображения и его размер — огромный, как монумент на центральной площади Орадо–сити?

Даффолд уклончиво пробормотал, что был не в состоянии рассмотреть детали. Его по–прежнему раздражала собственная уязвимость.

— Мне показалось, что это кефф . Почему именно он оказался в сознании нашего парня?

— Образ, переданный наследственностью через поколения, — сказал Уинтан, — или я ничего не понимаю! А этот факт означает — вернее, должен означать — что когда–то у палайятчан не было иммунитета к… Ах, подождите!

— Что–то новенькое? — быстро спросил Даффолд.

Ему показалось, что Уинтан колеблется.

— Да, — сказал наконец психолог.

— Тогда подключите меня снова — не хочу пропустить самое интересное.

На миг Даффолда посетила мысль, что Уинтан пропустит его слова мимо ушей. А затем тьма перед ним начала рассеиваться.

Он смотрел на возникшую картину с совершенным непониманием. По всему телу пробежали противные мурашки.

— Что это?! — спросил он севшим голосом.

— Да уж, кое–что абсолютно новое! — тихо произнес Уинтан. — Мне кажется, Ваше Превосходительство, парни нашли фактор Икс!

На мгновенье Даффолду показалось, что он ничего не понимает. Перед ним парило бледное, круглое, невыразительное Нечто. В нем не было ничего материального, и это было ужасно — волосы на затылке Даффолда встали дыбом. Он поймал себя на мысли, что, если это изображение — проекция искомого результата поисков, то пси–машины озадачены не меньше, «…кое–что абсолютно новое», — кажется, так сказал Уинтан.

Спустя мгновение Даффолд осознал, что жуткое порождение подсознания Йуннана не одиноко. Справа и слева от него, подобно охотничьим собакам, окружающим настигнутую ими дичь, двигались два меньших по размерам световых пятна. Он не сразу понял, что это исследователи–люди. Они не отставали от своего подопытного кролика.

Стараются войти с Йуннаном в контакт, подумал Даффолд. Чувство страха и угнетенности отступило. Если Рингор и Бушели столкнутся с этим странным и ужасным Нечто…

И соприкосновение произошло очень скоро. Маленькое световое пятно приблизилось к большому, помедлило и придвинулось еще ближе. Из большого выдвинулось что–то вроде светящегося пальца и протянулось к первому пятну.

Тут же на картинку наползла сплошная тьма. Даффолд услышал прерывистое дыхание Уинтана и начал задавать вопросы.

Внезапно перед ними возникло огромное лицо Бушели, лицо человека, не по своей воле расстающегося с жизнью. Глаза несчастного слезились, рот распялен в беззвучном вопле. Сквозь гаснущее изображение пронесся быстрый и решительный всполох, и Даффолд понял, что Кэйбон отдал приказ, который принят к исполнению.

В следующий миг, когда иллюзия тьмы и бледного Нечто восстановилась, он понял также, кем еще был принят приказ.

— Нет!!! — завопил он.

Он изо всех сил пытался встать из кресла, а Уинтан выкрикивал что–то невнятное, и звуки гасились, словно уходили в вату. И снова появились три светлых пятна, два маленьких и одно большое. И снова маленькое скользнуло к большому, и снова между ними протянулась полоска света.

На сей раз это походило на резкий взрыв темноты.

Ошеломленный, Даффолд на миг завис над огромной черной дырой, а затем… — полетел вниз. У него на какой–то миг, растянутый до бесконечности, возникло ощущение, что он падает в жерло пробудившегося вулкана, ужасы, зловоние и ярость которого вскипели, когда черная лава поглотила свою жертву.

4

В офисе было душновато. Даффолд откинулся назад, открыл блокнот на свежих заметках, одновременно переключил окно на вид космопорта, где на бетонных плитах приподнятых над землей платформ стояли раскоряченные шаттлы и транспортные перевозчики. Со времени возвращения с корабля Пси–Сервиса это был единственный пейзаж, на который ему было не противно смотреть. Четыре дня назад палайятчанам запретили появляться на этой территории, за исключением гида Уинтана, Альбемарла, или как там его. Никто из людей не мог быть уверен, что не обратится в пепел.

Замминистра отметил, что шаттл Сервиса приземлился на тринадцатую платформу. Как всегда, психологи были пунктуальны. Вокруг транспорта двигались фигуры, но узнать их с такого расстояния не представлялось возможным. Даффолд забрал со стола стопку отчетов Сервиса, пробежался взглядом и вытащил один лист. Он хотел освежить в памяти несколько вопросов перед беседой с… кем–нибудь, кого они решили прислать. Он не рассчитывал на приезд Пилч, хотя, по идее, именно она должна была взяться за эту работу.

Он быстро пробежал глазами по строчкам:

«На Палайяте первоначально существовал класс существ — из которых кефф является единственным выжившим видом — вызвавший отклонение в умственном развитии протогуманоидов. Телепатические импульсы, которыми пользовались подобные кеффу плотоядные, могли воздействовать только на сенсорные зоны соответствующих участков мозга. Как бы в ответ на это у протогуманоидов в ходе эволюции., первичный центр восприятия сместился с уровня сенсорной интерпретации на уровень органического контроля, который остался полуавтоматической, подсознательной зоной разума у всех похожих видов. Теперь зоны, контролирующие сознание гуманоида, больше не подчинялись телепатическому воздействию. Продолжающийся поток телепатических импульсов кеффа стал бессмысленным, и поэтому мозг в конечном счете отключил не нужные больше рецепторы…

Наблюдателю того периода могло показаться, что гуманоиды Палайяты сами завели себя в эволюционный тупик. Интеллект животного должен сам изолировать себя от влияния примитивных эмоциональных волнений, происходящих на подсознательном уровне, если появилась необходимость развить рациональное отношение к окружающему и умение абстрактно мыслить. В ходе этого процесса снижается влияние полуавтоматических уровней сознания, которые по большей части остаются на бессознательном уровне. В данном же случае, однако, был потерян контакт с уровнем сенсорной интерпретации, которая обычно является зоной интеллектуального развития. Многие сотни тысяч лет палайятские гуманоиды внешне оставались животными. Фактически их мозг продолжал развиваться по норме, сопоставимой с проточеловеческой; но рост сознания и потенциала формирования почти полностью поглощался подсознанием, от которого гуманоид, как личность, отступил…»

Даффолд отложил лист, покачал головой и выбрал другой:

«…Цивилизация на довольно развитом уровне развития, найденная нами на Палайяте… сравнительно недавно… Гуманоидное существо, с которым мы здесь столкнулись, внешне можно принять за вторичную личность, подчиненную личности первичной, внутренней. Однако этот термин едва ли будет оправдан, если применять его к симпатической нервной системе человека.

Поверхностное сознание палайятчанина постепенно становилось все более и более сложно структурированным, потому что усложнялись действия, необходимые для нормальной жизнедеятельности. Палайятчанин понимает мотивации, но не понимает, что источником этих мотиваций является его подсознание. Он не может осмыслить, что индивидуальные желания и действия — уже продуманный фактор жизни цивилизации, которая считает это само собой разумеющимся.

С другой стороны, подсознательная личность на этой стадии развития все еще способна прийти только к обобщенному пониманию материальной реальности, в которой она существует в качестве отдельного организма. Она использует поверхностное сознание как агента, которого можно побудить двигаться к материальной цели, выгодной для него и его собратьев. По человеческим стандартам эти цели остались ограниченными, так как возможность их достижения зависит от фактического уровня интеллекта, которого на настоящий момент достигло поверхностное сознание. Кроме этого, они ограничены несовершенными понятиями подсознания, касающимися природы материальной реальности. Например, тот факт, что пространство простирается за пределы их планеты, не имеет для них никакого смысла, хотя некоторыми аборигенами, умеющими мыслить абстрактно, это было признано теоретически возможным…»

Даффолд вложил листы обратно в стопку. Он не мог оспорить отчеты или официальные заключения Психологического Сервиса относительно Палайяты, и не сомневался, что департаменты Ядра Звездного Скопления примут их с распростертыми объятьями.

Что ж, в данный момент мы имеем дело с расой аборигенов, у каждого из которых раздвоение личности. Но это не имеет значения, поскольку компетентная служба утверждает, что палайятчане безопасны, значит, так оно и есть! К сожалению, нельзя избежать эмоционального вреда, который они приносили, но в случае необходимости в общение с ними могут вступать люди, защищенные действием лекарств.

Все, похоже, были удовлетворены результатом.

Все, кроме Даффолда.

Он как раз протягивал руку к другой стопке отчетов, когда настольный коммуникатор перед ним тихонько пробормотал.

— О да! — ответил замминистра. — Да, конечно. Пропустите ее.

Даффолд с любопытством посмотрел на присевшую за стол Пилч. Честно говоря, сегодня она была еще более привлекательной, чем когда–либо; утонченные черты лица напоминали об идеале. Однако сейчас психологиня не пробудила в нем нежных чувств, и от этого он почувствовал только облегчение.

— Как я понимаю, — начала красавица, — вы не совсем довольны нашими отчетами?

— Да, у меня возникло несколько вопросов, — сказал Даффолд. — С вашей стороны очень мило прийти сюда, чтобы прояснить ситуацию.

Женщина слегка наклонила голову.

— Лично я считаю, — нерешительно произнес Даффолд, — что во все изложенное трудновато поверить. Да, я потерял сознание еще до окончания исследования и не могу засвидетельствовать, что именно вы обнаружили в итоге. Но я не нашел ни слова о том, каким именно способом это было сделано.

— Да, это так, — согласилась Пилч. — Описание способа ничего не даст дилетанту, который не знаком с нашими методами проведения операций. Во что именно вам не верится? В то, что настоящий палайятчанин, запрятанный очень–очень глубоко в себе самом, едва ли сознает, что мы суетимся вокруг и пытаемся войти с ним в контакт?

— М–да, я не могу отрицать, что все обстояло на самом деле так, как вы говорите, — раздраженно сказал Даффолд. — Но как же вы это выяснили?

— Одно из этих внутренних сознаний само сказало нам об этом, — отозвалась Пилч. — Но не то, что было скрыто в Йуннане. Бедняга к тому времени, когда мы закончили, был до смерти напуган и громко взывал о помощи. Нам поведал об этом некий внутренний разум, протянувшийся издалека, с другого конца планеты, чтобы посмотреть, что же с его собратом не в порядке. Это был, так сказать, наш коллега. По крайней мере, этот абориген считает себя Психологом, специалистом по проблемам сознания.

Даффолд беспомощно помотал головой.

— По нашим человеческим стандартам, это довольно странный способ существования, — добавила Пилч. — Но аборигенам он нравится… — Она помолчала и продолжила: — И когда упомянутый Психолог ментально заговорил с нами, то у меня, например, возникло такое ощущение, будто я глубоководное животное, знающее совершенно все о себе самом и обо всем остальном в огромном темном океане, окружающем меня. И чувство это было весьма ярким. Теперь с уверенностью могу утверждать, что жизненный опыт аборигенов Палайяты можно сравнить, по крайней мере, с опытом среднестатистического человека.

— А что испугало Йуннана? — спросил Даффолд.

— Он догадался, что что–то пошло не так. Он не осознал, что его физически увезли с планеты, но — если использовать наши людские понятия — почувствовал, будто внезапно оглох… и стал невидимым. Он не мог больше достучаться до остальных сородичей, а они, ему казалось, оставались в неведении, что происходит с ним. И вот вдруг наши исследователи с ним заговорили! Вы знаете, на что похожи люди во внутреннем представлении палайятчан? На маленьких ленивых зверьков, внезапно очутившихся в их мире! Думаю, их не особо впечатляет наш уровень жизни. И когда двое из этих зверьков попытались войти с ним в контакт — разум, подобный его разуму, но родом не с его земли — Йуннан запаниковал.

— И тогда он убил Бушели, — произнес Даффолд.

Пилч невозмутимо отреагировала:

— Правильнее будет сказать, что Бушели сам себя убил. Существовали некие зоны его сознания, которые он никогда не желал признавать своими. По его же собственному мнению, Бушели был идеалистом, а при работе в Пси–Сервисе это может повлечь за собой необратимые последствия. Конечно, он имел право настоять на том, чтобы взять на себя этот риск. Так что это был целиком его выбор.

— А что именно с ним случилось? — осторожно спросил Даффолд.

— Палайятчанин активизировал законсервированную зону разума Бушели, и Бушели испытал ее воздействие на своем сознании. Это его и погубило.

— В какой бы форме вы это ни подавали, — сердито сказал Даффолд, — но, по крайней мере, одно человеческое существо было убито туземцем!

Она покачала головой:

— Нет. Это случилось непреднамеренно. Йуннан просто пытался отпугнуть Бушели. Именно так аборигены обращаются с чужими сознаниями, которые их донимают.

— Отпугнуть? — недоверчиво повторил Даффолд.

— Послушайте, — сказала Пилч, — каждый раз, когда вы ощущаете беспокойство, это означает, что тот или иной палайятчанин пытается отогнать вас тем же самым образом, каким это сделал с Бушели Йуннан. Любой человек, любая мыслящая жизнеформа, о которой нам известно, прячет эту способность под многими и многими слоями сознания. Сверхмощные благородные порывы — просто слабая тень нашей истинной сущности. Необходимо примерно такое же оборудование, как у нас на корабле, чтобы сознательно прийти в состояние, хотя бы приближенно напоминающее то, в котором средних способностей абориген сможет уложить нас на лопатки. Но здесь, на планете, такого никогда не случится.

Даффолд выглядел как человек, внезапно проглотивший стакан касторки.

— А несколько туристов сообщили, что испытывают на Палайяте эйфорию.

Пилч кивнула.

— Я не говорила об этом, потому что знала — вам это неинтересно. Как было сказано ранее, они считают нас маленькими странными животными. Некоторым туземцам эти зверьки нравятся. Так что они посылают импульсы удовольствия — до тех пор, как мы не начинаем кусаться, ну, или как там они это воспринимают. Скажите–ка, — продолжила она до того, как замминистра успел ответить, — перед тем, как вы потеряли сознание во время исследования, что вы чувствовали — ужас, отвращение, ярость?

Он бросил на нее осторожный взгляд.

— Э–э… и то, и другое, и третье, все перечисленное вами, — сказал он. — Невообразимое чувство, что я чуть было не притронулся к чему–то очень хищному, прожорливому, голодному… К чему–то омерзительному! Я могу понять Бушели, — он помолчал. — Как так получилось, что я не узнал о трагедии с Бушели?

— Вас автоматически отключили на тот миг, когда это случилось. Было очевидно, что это находится за пределами вашей эмоциональной устойчивости. Мы же сказали вам, что необходимы определенные меры предосторожности.

— Понятно, — сказал Даффолд. — А как же насчет всего остального?

Пилч, казалось, слегка удивилась.

— Если бы у Уинтана оказалось достаточно времени, он бы вас отключил, — сказала она. — Но, очевидно, что вы и в самом деле выдержали все, хоть на некоторое время и потеряли сознание. Все происходило в безопасных пределах.

Даффолд почувствовал, что в нем зарождается гнев.

— Как только вы заняли место Бушели, мне показалось, что палайятчанин атаковал вас так же, как и Бушели. Так?

Пилч кивнула.

— Да.

— Но из–за вашего идеального пси–состояния атака вас не смутила?

— Не настолько, чтобы не воспользоваться ею, — ответила Пилч.

— Каким же образом?

— Я смогла установить контакт с Йуннаном, — отозвалась она. — Это произошло в тот момент, когда вы принялись кричать. Как же плохо, что вы это заметили!

Даффолд аккуратно выводил пальцем на столе большой, ровный круг.

— И вы смогли принять это как часть собственного сознания? — произнес он с легким удивлением. — Что ж, могу только поздравить вас с приобретением такой необычной способности.

Пилч покинула офис сильно побледневшей. Но почему–то Даффолд не ощущал никакого удовлетворения.

* * *

Когда Пилч вышла из дверей, Уинтан стоял, облокотившись на парапет центрального здания Департамента.

— Я думала, ты будешь в транспорте, — сказала она.

— Я там и был, — ответил Уинтан. — Погрузили дюжину слегка оглушенных кеффов , и я решил в последний раз прогуляться.

— Альбемарл? — спросила она, когда они направились к платформам космопорта. — Или Психолог?

— Оба, — ответил Уинтан. — Я хотел бы попрощаться с Альбемарлом, но старый бродяга совершенно пропал из вида. Ему бы понравилась охота на кеффов ! Очень жаль, что он должен продолжить свои ритуальные странствия.

— А как насчет другого?

— Шансы, что он пойдет с нами на второй контакт, мизерны, — сообщил Уинтан. — Однако, — он поднял повыше правую руку, — посмотри–ка на этот симпатичный браслет! Если Психолог настроен серьезно, то это поможет ему найти меня.

Она оглядела металлическую полоску с двумя встроенными блестящими кнопками черного цвета.

— И как эта штука действует?

— Теоретически? Наводит помехи на восприятие аборигенов. У техников, как всегда, не было времени протестировать браслет, но он вроде работает. Пока я гулял, то ловил на себе заинтересованные взгляды местных дамочек и кавалеров. Но на этом все и кончалось. А как у тебя прошло с Его Превосходительством?

— Как мне кажется, удовлетворительно, — недовольным голосом сказала Пилч. — Никаких истерик. Но на какое–то время, знаешь ли, этот человек заставил меня почувствовать себя преступницей.

— Самозащита, — допустил Уинтан. — Дай ему время освоиться. По существу, он уже догадался, что вулкан эмоций, куда он провалился, был его собственным, а не нашим или Йуннана. Но пройдет год или два, прежде чем он сможет это признать, а пока выпускает пар, испытывая к тебе время от времени отвращение.

— Я читала доклад Предсказателей о нем, — сказала Пилч. — Знаешь, я по–прежнему не могу согласиться с методами, которые были использованы нами.

Уинтан пожал плечами:

— Зато Кэйбон их оценил. Если бы мы встряхнули Даффолда посильнее, то это переломило бы его как тростину. А если — слабее, то он запрятал бы свое грязное белье куда–нибудь подальше и начисто забыл бы о нем. Теперь он знает о том, что внутри него, и, в конечном счете, осознает это полностью. Когда это случится, парень будет готов для работы в Сервисе, причем без подготовки. И не откинет копыта, как это произошло с Бушели.

Какое–то время они молча шагали мимо гуляющих палайятчан. В воздухе висел коктейль из всевозможных духов Ядра Звездного Скопления, слышалась дружелюбная болтовня, и внимательные взгляды туземцев провожали людей.

— Почему ты так уверен, что Даффолд придет к нам в Сервис? — в конце концов спросила Пилч. — Когда он осознает, что случилось, то этот щелчок по носу выведет его из себя.

— Кого–то другого, возможно, и выведет, — возразил Уинтан, — но есть такие люди, которых не удержать, если в один прекрасный день они узнают, где их ожидает настоящая работа. Для Его Превосходительства щелчок по носу станет первой ступенью для развития своего пси–таланта.

— Хм, возможно. Но подобные идеалисты, — отозвалась Пилч, — всегда поражали меня своей необычностью! Они никогда не обращают внимание на то, что настоящая причина, по которой Человек заслуживает одобрения Вселенной, кроется в способности действовать наилучшим возможным способом, несмотря на истоки своего животного происхождения.

— Нельзя серьезно обвинять идеалистов, — заметил Уинтан. — Как ты, вероятно, обнаружила в процессе развития собственного пси–таланта, некоторые наши истоки выглядят крайне непривлекательно.

— На этот раз, — мрачно согласилась Пилч, — ты абсолютно прав. Кстати, исходящие от тебя помехи вроде не вызывают у окружающих всеобщего восторга. За последние десять секунд меня уже три раза пытались отогнать.

— Вон тот малыш в нескольких шагах позади, — сообщил Уинтан, — очень сердито на нас смотрит, но мамаша его уже оттаскивает. Интересно, что он осознанно понял?

— Наверное, вырастет с твердым убеждением, что люди из Ядра Звездного Скопления плохо пахнут, — предположила Пилч. Они подходили к длинной низкой стене, от которой платформы вели к нижней секции взлетной дорожки. В этом месте толпа аборигенов разделялась на отдельные ручейки. — Ты заметил хоть кого–нибудь, кто предположительно может оказаться нашим Психологом?

Уинтан ответил отрицательно.

— Если, как он сказал, будет ошиваться где–то поблизости, то ему понадобится еще минут десять для решения, готов ли он к космическому путешествию. Давай постоим и перед заходом на платформу дадим ему последнюю возможность появиться.

Они прислонились к стене и с надеждой начали всматриваться во фланирующих аборигенов.

— Сначала идея ему очень понравилась, — сказал Уинтан, — но, мне кажется, у него было мало времени поразмышлять о том, что космическое путешествие — слишком большая перемена в восприятии мира. Как–никак, он ведь потеряет контакт со своей планетой еще до того, как корабль выйдет из Системы.

Пилч пробрала нервная дрожь.

— Подобно человеку, постоянно живущему в уединенном мире грез своей мечты, слушая голоса странных существ. Ну разве это не смешно — две разумные расы существуют бок о бок, ноне могут добиться взаимопонимания из–за страхов собственного подсознания!

— Нельзя, чтобы все так осталось, — с сожалением произнес Уинтан. — Ведь мы могли бы так много от них узнать о себе! Мы спускаемся до их уровня понимания, а они поднимаются до нашего. Как жаль, что не удастся поэкспериментировать здесь хотя бы годик–другой! Но у Провидения, видно, иные планы для нас. Минет половина века, прежде чем Сервису представится следующий шанс взглянуть на Палайяту.

Пилч взглянула на часы.

— Согласно тем же планам, мы должны пойти к тринадцатой платформе, Уинтан.

Они неохотно сдвинулись с места. Когда они подошли к лестнице, ведущей к закрытому шлюзу платформы, навстречу им неторопливо поднялась с корточек долговязая фигура.

Пилч ошарашенно посмотрела на Уинтана.

— Великие Звезды! — пробормотала она.

Уинтан откашлялся.

— О, Альбемарл! — его голос дрожал. — Приветствую тебя!

— Приветствую тебя, Уинтан! — мягко произнес пожилой абориген. — Я должен испросить сердечного прощения за то, что не встретил тебя, как обещал. Я пережил странное приключение.

— Неужели? — сказал Уинтан.

— Да–да, действительно! Сорок долгих лет я блуждал по просторам планеты, и везде меня ждал радушный прием из–за моей великой мудрости и изобилия дельных советов. Когда недавно ты спросил у меня, хочу ли я сесть на ваш корабль и улететь на нем из этого мира в непонятную пустоту, откуда пришли вы, люди, я рассмеялся. Потому что — прости меня еще раз, Уинтан, — мы все думаем, что очень глупо покидать прекрасный и знакомый мир и радушную поддержку множества своих друзей только из–за того, чтобы в лучшем случае и к тому же через долгое время достичь другого мира, который вряд ли намного отличается от нашего и в котором можно снова завести друзей. Кроме этого, ты говорил о риске.

— Да, — сказал Уинтан, — конечно, риск есть всегда.

Альбемарл кивнул.

— Но в ночь после твоего отъезда, — продолжил он, — мне приснился сон. Со мной разговаривал громкий голос, известный мне как Голос Меня Самого, — тут Пилч шумно вздохнула, — и он рассказал мне о том, что я проглядел. И тогда я понял, что это правда, и сильно встревожился. Итак, дни и ночи я шел по горам и долам, обдумывая сказанное Голосом. И в конце концов я пришел сюда со спокойным сердцем и хочу спросить, могу ли я подняться на корабль и пуститься в долгое путешествие с тобой и твоими друзьями сквозь годы и непонятное пространство, лежащее за пределами моего мира?

— Конечно же, Альбемарл! — воскликнул Уинтан.

— Мы уезжаем прямо сейчас? Поверь, я готов.

— Да, сейчас, — Уинтан бросил взгляд на все еще не верящую и улыбающуюся Пилч; затем подошел к шлюзу и приложил большой палец к замку, который реагировал только на папилярный отпечаток человека.

— Альбемарл, — вежливо сказала Пилч, когда шлюз, шипя, открылся, — вы не могли бы рассказать мне, что вы такое проглядели?

Альбемарл доброжелательно посмотрел на психологиню своими немного мутными палайятскими глазами.

— Почему бы и не рассказать? Это простая, но великая истина: ДЛЯ МУДРОСТИ НЕТ ПРЕДЕЛОВ. И когда мудрец слышит о новой вещи вне прежних своих знаний, но которую еще предстоит познать, она не кажется ему такой привлекательной, как все известные ему вещи. Но он обязан познать ее, иначе никогда не найдет покоя.

Уинтан посторонился, чтобы дать Пилч пройти. Она взяла Альбемарла под локоть и подошла к шлюзу вместе с ним. Затем остановилась.

— После тебя, брат! — сказала Пилч.