Исторические предпосылки восточных походов коренятся в глубинных социально-экономических и политических процессах, которые имели место в середине IV в. до н. э. на огромной территории Македонии, Греции и Персии при последних Ахеменидах .

В течение четверти века до восточных походов в македонском обществе произошли существенные социально-экономические и политические изменения, связанные с завершением длительного процесса сложения Македонского государства на территории всей страны. Прежде всего, в это время имели место важные преобразования в военком деле, которые привели к созданию знаменитой македонской фаланги - единой профессиональной армии, способствовавшей политическому объединению страны, уничтожению самостоятельных племенных центров, укреплению боевой мощи молодого военно-рабовладельческого Македонского государства. Немаловажное значение в этом процессе имело установление единой монетной системы, что стало возможным после овладения Филиппом II различными районами месторождений благородных металлов. Расцвет монетного дела в известной мере помог укрепить экономическое и политическое влияние Македонского государства далеко за пределами самой страны. В этом отношении Македония выступила достойной соперницей не только Персии, но и греческих государств, в первую очередь Афин.

Все реформы, проведенные в Македонии в середине IV в. до н. э., отражали стремление господствующего класса укрепить свою власть, упрочить свои экономические и политические позиции, расширить свои внешнеполитические акции на весь греческий мир. Македонское государство стало на путь завоеваний, объектом которых оказались ближайшие соседи Македонии, прежде всего, греческие государства. Последние в то время переживали глубокие социально-экономические изменения, приведшие к ломке устоев классической полисной системы. Многочисленные войны разрушали хозяйственные устои. Резко сократился приток рабов. Концентрация земельных владений в руках небольшой группы богатых привела к разорению сельского населения, а это в свою очередь подрывало военную мощь государства. Последнее нуждалось в денежных средствах. Обращение к чрезвычайному военному налогу - эйсфоре - вызывало недовольство налогоплательщиков. Богатые граждане стремились уклониться от финансовых повинностей, возлагавшихся на них государством. А те, которые могли их выполнить, не являлись полноправными гражданами полиса. Замкнутость полисной организации, исключительные права полноправных граждан в сравнении со свободным негражданским населением (метеки, вольноотпущенники), удельный вес которого в важнейших отраслях экономической жизни неизмеримо вырос, пришли в противоречие, в первую очередь, с новыми условиями хозяйствования. Развитие товарно-денежных отношений, межгосударственных экономических связей и изменения в имущественном положении, социальном составе и политических позициях как гражданского, так и свободного негражданского населения разлагали замкнутый мир греческих полисов. Рост производительных сил требовал более широкой формы, чем полис, и более широкого рынка, чем существующий.

Особенно остро кризисные явления выступали в сфере политической и социальной жизни полиса. Обострились социальные конфликты между различными слоями гражданского населения, между имущими и неимущими. В ряде полисов дело доходило до открытых вооруженных столкновений борющихся групп, кровавых расправ победителей с побежденными, казней и массовых изгнаний с конфискацией имущества . Полис перестал держать в повиновении растущую массу рабов и бедноты. К IV в. до н. э. он исчерпал все возможности дальнейшего развития.

В тех условиях выход из кризисной ситуации мог быть только в новых завоеваниях, которые дали бы рабов, богатства, новые земли, рынки. Поэтому богатые греческие рабовладельцы сами призывали македонского царя возглавить этот поход на Восток.

Покорив за короткий срок ослабевшую Грецию, Филипп II решил объединить усилия своей страны с усилиями побежденной им Греции и начать поход против Персидского государства, считавшегося в то время колоссом на глиняных ногах. Пестрое в этническом, экономическом и социальном отношениях, оно с каждым днем слабело от внутренних восстаний, которые поднимали покоренные народы. Завоевание Персии казалось в этих условиях вполне реальным делом. Оно предвещало легкую наживу и большие богатства.

Таким образом, греко-македонское выступление в Азию было подготовлено всем ходом общественного развития рабовладельческих государств того времени. Это развитие объективно подготовило почву, на которой мог выступить Александр Македонский, чтобы осуществить свои честолюбивые замыслы.

 

§ 1. Битва при Гранике. Малоазийский поход (334-333 гг. до н. э.)

Поход на Восток Александр начал весной 334 г. до н. э. после того, как завершил усмирение своих северных соседей и мятежных греческих государств. Его армия двинулась вдоль северного побережья Эгейского моря по направлению к Геллеспонту, через который он намеревался совершить свой мгновенный переход из Европы в Азию. Его флот должен был достичь города Сеста и быть готовым конвоировать армию через пролив. Когда через 20 дней после ухода из Македонии армия достигла Сеста, флот уже был там и ожидал ее прибытия .

Греко-македонская армия переправилась через Геллеспонт беспрепятственно . Эта удачная высадка в Азии означала для войска Александра успешное преодоление большой трудности и серьезной опасности. Она укрепила у македонян уверенность в успехе. Армия противника, хотя и имела значительные военные силы и господствовала на море, не предпринимала никаких действенных мер, чтобы помешать этому.

Немецкий историк Керст считает, что в этом случае действовала слепая вера персидского царя в свои силы, в превосходство средств. Сказался также и тот недостаток решительности и предусмотрительности, который проявлялся со стороны персов в течение всего завоевательного похода Александра . В самих источниках мы найдем более определенный ответ на эту непонятную бездеятельность персов. Арриан объясняет такое положение недальновидной политикой персидских сатрапов, которые одновременно являлись и военачальниками персов. На военном совете их главнокомандующий родосец Мемнон предложил не вступать в сражение с македонянами, а отступать, вытаптывая подножный корм конницей, жечь урожай и не щадить даже своих городов. При таких условиях Александр не сможет продвигаться вперед. Мемнон считал такую позицию правильной потому, что македонская пехота значительно сильнее персидской и что сам Александр находится при войске, а Дария тут нет. Против этого плана резко выступили Арсит, Гиппарх и Фригин. Выражая общее мнение сатрапов, Арсит сказал, что не допустит, чтобы у его подданных сгорел хоть один дом. Персы стали ка его сторону. Они подозревали, что греческий наемник Мемнон хочет сознательно затянуть войну. Диодор приводит и некоторые другие подробности плана Мемнона. Последний, "известный своей воинской мудростью", предлагал не только не вступать в сражения и, опустошая страну, не давать македонянам идти вперед, но и переправить в Македонию морские и пешие силы персов и перенести военные действия в Европу. Если Арриан сообщает только первую оборонительную часть плана Мемнона, то Диодор говорит о его наступательной части. При объединении этих двух вполне возможных версий Арриана и Диодора план Мемнона соединял эффективную оборону с активным наступлением. Его осуществление означало бы большую опасность для Александра, что подтвердили последующие мероприятия персидского главнокомандующего в районе Эгейского моря. Керст, однако, сомневается в реальности этого плана, так как трудно было нарушить снабжение врага в стране, в которой персидское господство было вражеским. Кроме того, этот план требовал большого единства, уверенности и решительности, которые отсутствовали тогда в лагере великого царя.

Характерно, что Арриан, излагая план Мемнона, не дает этому плану никакой оценки. Диодор же, наоборот, совершенно определенно указывает, что советы Мемнона были превосходны, хотя они и не убедили персидских военачальников, которые сочли эти советы недостойными душевного величия персов . Сатрапы полагались на силу персидской конницы, значение которой в плане Мемнона мало подчеркивалось. Этим, с одной стороны, возбуждалась личная ревность к вождю эллинских наемников, находившемуся в доверии персидского царя, с другой - было оскорблено чувство собственного достоинства руководителей персидской конницы. Поэтому решение вступить в бой возобладало. Собрав отовсюду войска, значительно превосходившие силы македонян, персы разбили лагерь у реки Граник, чтобы здесь дать немедленное решительное сражение македонской армии . Половинчатый план войны, продиктованный местными интересами сатрапов Малой Азии, вскоре обнаружил свою несостоятельность.

У реки Граник в мае 334 г. до н. э. произошло первое столкновение Александра с персидским войском. В античных источниках эта битва получила довольно подробное отражение. Описание ее отсутствует только у Курция Руфа, так как две первые книги его сочинений, в которых находились эти материалы, потеряны. В тех источниках, где они имеются, существуют расхождения, которые мешают выяснить истинный ход сражения, с полной ясностью представить действительную его тактическую картину.

Самое подробное описание битвы при Гранике мы находим у Арриана. В этом описании показаны подготовка к сражению, роль разведки, действия противников во время сражения, роль конницы и причины победы македонского оружия.

Согласно Арриану, Александр подошел к реке Граник в боевом строю: он построил гоплитов двойной фалангой, всадников поместил с флангов, обозу велел двигаться сзади. Разведка под командованием Гегелоха доставляла нужные сведения. В частности, она сообщила, что за Граником стоят персы, готовые к бою . Это сообщение заставило Александра выстроить свое войско в боевую готовность, несмотря на возражения опытного полководца Пармениона . Последнему было поручено командование левым крылом, сам Александр пошел на правое, которым должен был быть нанесен главный удар. На этом крыле стояла тяжелая конница (гетайры), усиленная лучниками и копейщиками. На левом крыле была поставлена фессалийская и союзническая конница, в центре - фаланга тяжелой пехоты. Каждое подразделение боевого. порядка македонской армии имело свои самостоятельные задачи, которые должны были выполняться, согласно данным Арриана, под руководством 14 командиров. Эти самостоятельные действия были объединены единым планом общего командования.

У персов было примерно 20 тыс. наемников и 20 тыс, конных и пеших лучников. Они заняли высокий правый берег реки Граник, выстроили свою конницу вдоль ее берега вытянутой линией. Пехоту поставили за всадниками. Против того места, где они увидели Александра, они усилили свое левое крыло конными отрядами .

В течение некоторого времени противники стояли спокойно на противоположных берегах реки, страшась предстоящей битвы. Персы, использовав естественные препятствия правого берега, пытались добиться тактических преимуществ и напасть на македонян, не давая им выйти из реки. Сражение начал Александр. Он послал вперед конных разведчиков вместе с авангардам. Сам же, приказав окружающим следовать за ним и вести себя достойно, под звуки труб и воинственных криков вошел в реку, все время держа строй наискосок течению, чтобы персы не могли напасть на него сбоку, когда он будет выходить из реки .

Первые попытки авангарда македонской армии форсировать реку не имели успеха. Персы сверху бросились на передовые отряды Аминты и Сократа, подошедшие к берегу: одни метали дротики и копья в реку с прибрежных высот, другие же, кто стоял внизу, вбегали в самую воду. Всадники смешались: одни стремились выйти на берег, другие им мешали; персы кидали множество дротиков, македоняне сражались копьями. Персы здесь превосходили македонян численностью, у них было преимущество и в позиции. Они занимали береговые высоты, в то время как македоняне должны были отражать натиск врага, стоя в реке. Кроме того, здесь была выстроена лучшая часть персидской конницы, и вместе с ней сражался Мемнон со своими сыновьями. В этой первой схватке большинство македонян, участвовавших в ней, было изрублено. Видя гибель своего авангарда, Александр повел в бой правое крыло войска, бросившись на персов туда, где сбилась вся их конница и стояли их военачальники. В это время полки македонян один за другим -фаланга пехоты и левое крыло македонской армии- без особого труда перешли реку. Завязалась жестокая "битва. "Сражение было конное, - пишет Арриан, - но оно больше походило на сражение пехоты" . Конь бросался на коня, человек схватывался с человеком; македоняне стремились совсем оттеснить персов от берега и прогнать их на равнину; персы - помешать им выйти и столкнуть обратно в реку. Однако здесь сказалось преимущество македонян; их военный опыт и лучшее вооружение принесли им желанную победу. Персы, поражаемые отовсюду в лицо копьями, были отброшены легковооруженной македонской пехотой, перемешанной с конницей. Вскоре дрогнул центр персидской линии, конница на обоих флангах была прорвана, и началось повальное бегство. Погибло около тысячи персидских всадников. Наемная пехота персов, стоявшая во второй линии на высоте, охваченная ужасом перед неожиданностью, бездействовала и не поддержала первую линию. Александр повел на этих наемников пехоту, а всадникам своим приказал напасть на них со всех сторон. Они почти все были перебиты; никому не удалось беж-ать, спаслись только те, кто спрятался среди трупов; из 20 тыс. наемников в плен было взято около 2 тыс. человек . В этом сражении погиб цвет персидского командования, среди которого было 4 близких родственника персидского царя Дария (его сын, зять, шурин и внук Артарксеркса), 2 важных представителя его администрации. Арсит, ярый противник Мемнона на военном совете в начале войны, с поля битвы бежал во Фракию, где он покончил с собой, потому что персы считали его виновником своего тогдашнего поражения.

У македонян пало 25 "друзей", погибших в первой схватке; остальных всадников пало больше 60, а пехотинцев около 30 человек .

Арриан говорит об исключительной роли в этом сражении Александра, который показал как храбрость и решительность, так и заботу о своих погибших воинах. Во время битвы у него сломалось копье; он попросил другое у Ареты, но и у того копье было сломано, и он лихо дрался с оставшейся половинкой. Один из "друзей" царя, коринфянин Демарат, отдал ему свое копье. Александр взял его и им поразил Мифридата, зятя Дария. В это время персу Ресаку удалось ударить Александра по голове кинжалом, разрубить его шлем; Александр сбросил его на землю, копьем поразив в грудь. Когда Спифридат замахнулся сзади кинжалом на обнаженную голову Александра, Клит, сын Дропида, опередил его и отсек ему от самого плеча руку вместе с кинжалом .

После битвы Александр проявил большую заботу о раненых; сам обошел всех, осмотрел раны, расспросил, при каких обстоятельствах кто был ранен, каждому давал возможность и рассказать о том, что он сделал, и похвастаться. Погибших воинов он похоронил с оружием и воинскими почестями; их родители и дети были освобождены от поземельных, имущественных и прочих налогов, а также от обязательных работ. Медные статуи героев были, по приказу Александра, сделаны Лисиппом и установлены в храме.

Идеализируя своего героя, Арриан приписывает его гению причину победы у реки Граник. В целом близок к изложению Арриана Диодор. В отличие от первого, который главным образом обращает внимание на поведение в бою войск Александра, второй раскрывает нам и мужественное поведение персов, которые выстроили против македонского войска большую конницу. Они рассчитывали, что именно она должна решить исход сражения. На левом крыле со своими всадниками стояли родосец Мемнон и сатрап Арсамен, за ними выстроил своих конников, пафлагонцев Ионии, Спифробат. На правом крыле стояли тысячи медов, 4 тыс. всадников, из которых половина бактрийцев. В центре находились всадники из других племен; было их много числом, пишет Диодор, и воины были они отборные. Всего имелось больше 10 тыс. всадников. Что касается пехоты, которая стояла в арьергарде и фактически в битве не участвовала, то она насчитывала не менее 100 тыс. человек.

У Арриана нет упоминания о роли Пармениона в данном сражении. Он ограничивает свой интерес борьбой Александра. И известия о нем кажутся несколько приукрашенными. Возможно, уже здесь начинает проявляться официальная александровская тенденция, которую разделял Арриан, стремящийся принизить значение Пармениона. Диодор же определенно указывает, что фессалийская конница, стоявшая под командой Пармениона на левом крыле, мужественно встретила натиск отряда, выстроенного против нее . Фессалийские всадники великолепно маневрировали и отлично сражались .

Диодор подчеркивает мужество персов, ярость которых наталкивалась на такое же мужество македонян . Зять Дария с большим конным отрядом сумел прорвать македонский строй, а 40 человек его родственников, отличавшиеся мужеством и храбростью, обрушились на противника . Но преодолеть упорство его не смогли. Когда погибло много начальников и все персидское войско было разбито, оставшиеся воины обратились в бегство. После бегства конницы вступила в сражение пехота, но ее роль в нем была крайне незначительна. Потрясенная бегством конницы, она пала духом и вскоре последовала ее примеру.

Точка зрения обоих историков совпадает при определении роли Александра как полководца. Он был единогласно признан первым храбрецом и сочтен главным виновником всей победы. Во время битвы он первый поскакал на персов и в схватке с врагами перебил многих. Его единоборство с зятем царя, сатрапом Ионии Спифробатом, стремление брата последнего Ресака рассечь кинжалом голову Александра и спасение его Клитом отражены у Диодора так же, как у Арриана; у первого этот эпизод несколько больше драматизирован. Диодор подтверждает, что после сражения царь устроил великолепные похороны погибшим. В этом акте автор видит не столько благородство Александра, сколько его продуманный расчет, что такие почести сделают его солдат еще неустрашимее .

Некоторые иные подробности сражения у реки Граник сообщает нам Плутарх. Он указывает, что большинство македонских воинов испугалось глубокой реки и обрывистого крутого берега, на который надо выходить сражаясь. Но Александр, пренебрегая сонетом Пармениона, с 13 конными отрядами под вражескими стрелами кинулся в поток, который уносил и заливал его солдат. Казалось, пишет Плутарх, их ведет безумец, а не вождь, разумный и осмотрительный. С трудом преодолев переправу, мокрый и грязный, он сразу же вынужден был вступить в бой, несмотря на беспорядок в рядах своего войска. Противники схватились один на один; конница бросилась на конницу, сражались копьями, а когда они сломались, стали рубиться мечами. Македонская фаланга переправилась в тот "момент, когда конница очутилась в опасном и трудном положении.

Плутарх указывает, что сопротивление персов оказалось слабым и недолгим. Вскоре их войско, за исключением греческих наемников, обратилось в бегство. Что касается последних, то они, выстроившись возле какого-то холма, хотели сдаться Александру на честное слово, но Александр, движимый гневом, первый напал на них. Потеряв всякую надежду, они мужественно отстаивали свою жизнь, поэтому на этом месте больше всего оказалось раненых и убитых.

Некоторые разночтения имеются у Плутарха и относительно поединка Александра с двумя полководцами: Ресаком и Спифридатом. Здесь роли этих полководцев перепутаны; Александр в рукопашной схватке боролся с первым, а второй, который ударил Александра персидским мечом по шлему и стремился убить его новым ударом, был пронзен копьем Клята насквозь. Под мечом Александра пал и Ресак.

Основные расхождения в источниках касаются количества войск, главным образом пехоты, количества погибших в битве и роли в ней пехоты. Если Диодор говорит, что персидская армия состояла из 110 тыс. человек, в числе которых было только 10 тыс. всадников, то Арриан, напротив, говорит, что македоняне далеко превосходили персов численностью пехоты. Он не называет вообще общего количества войск, ограничиваясь указанием, что у персов было 20 тыс. греческих наемников и 20 тыс. всадников. А где же персидская пехота? Арриан о ней ничего не говорит. Эти противоречивые численные данные затрудняют выяснение соотношения сил накануне битвы. Не совсем ясно в источниках участие персидской пехоты. Данные Юстина (XI, 6, 11) об этом бессмысленны: они противоречат определенным высказываниям Арриана (I, 14, 4), которые, в свою очередь, не согласуются с данньши Диодора (XVII, 19, 5). То, что Арриан сообщает об эллинских наемниках, у Диодора относится к персидской пехоте.

Противоречивы и указания относительно потерь сторон. Только Плутарх и Арриан говорят о потерях македонян. Первый, ссылаясь на Аристобула, говорит, что убитых македонян было 34 человека, в том числе 9 пехотинцев; второй - 85 всадников и 30 пехотинцев. Если данные последнего, особенно касающиеся числа убитых всадников, могут быть подтверждены рассказами о ходе самого сражения и месте конницы в нем, то цифры Аристобула маловероятны и вызывают сомнение. Не согласуются сведения о потерях персов. По Диодору у них погибло пехотинцев больше 10 тыс., всадников - не меньше 2 тыс., в плен взято больше 20 тыс. человек. У Плутарха погибло пехотинцев 20 тыс., всадников - 2,5 тыс.

Исчерпывающий марксистский анализ битвы при Графике мы находим у Ф. Энгельса в его статьях "Армия", "Пехота", "Кавалерия", написанных для одного из лучших в то время научно-справочных изданий - "Новой американской энциклопедии". Он рассматривает это сражение в связи с общим состоянием военных сил противников, подчеркивая преимущество конницы перед другими родами войск, значение их тактики.

Учителями персидской регулярной конницы Ф. Энгельс считает греков Малой Азии, а также греческих наемников, служивших в армии персов. Значительная часть этой конницы, сражавшейся против Александра, была более или менее обучена регулярным действиям в сомкнутом строю. Однако она не могла сравниться с македонской, которая занимала в армии почетное место. Она была новым родом войск, который должен был укрепить боеспособность приходившей в упадок тяжелой пехоты .

Хотя в сражении при Гранике армия Александра состояла из всех родов войск, но решающую роль сыграла конница. Персидская конница, построенная в одну линию, была расположена на дистанцию атаки от речных бродов. Она напала на головные части македонских колонн, поднимавшихся на берег, и опрокинула их прежде, чем они смогли развернуться, заставив их снова спуститься в реку. Этот маневр с полным успехом был несколько раз повторен прошв авангарда, которым командовал Птолемей, пока македонские тяжеловооруженные всадники не переправились через реку и не атаковали персов с фланга. Последним пришлось отступить ввиду отсутствия у них второй линии или резерва. В продолжительном бою они в конечном итоге были разгромлены.

Ф. Энгельс отдает должное тактике, примененной Мемноном в этом сражении, которая носила не столько азиатский характер, сколько греческий. Эта тактика дала полную возможность персидской коннице напасть врасплох на пехоту как раз в момент, когда она была максимально ослаблена, при переходе из одного тактического положения в другое. Поражение персов Ф. Энгельс объясняет отсутствием у них резервов и пассивной ролью азиатских греков . Македонская же армия была регулярной, имела разнообразную тактику действий, хорошее вооружение, способное и опытное командование. По утверждению Ф. Энгельса, Александр был в числе полководцев, особенно предпочитавших атаку .

На основании тщательного изучения источников и основополагающих указаний Ф. Энгельса можно прийти к определенному выводу, что первое крупное столкновение противников завершилось блестящей победой Александра, показавшего в нем свои незаурядные полководческие способности . Об этом говорят: наличие разведки, правильный выбор пункта атаки, построение боевого порядка армии и первые в истории военного искусства приемы ее маневрирования, хорошее взаимодействие родов войск.

Победа на реке Граник была не только крупным военным успехом македонян, но и важным политическим мероприятием. Сокрушив аилы персов, они уничтожили или, по крайней мере, ослабили средства дальнейшего их сопротивления в Малой Азии. Персидский флот был отрезан от гавани и берега, откуда он мог нанести удары по наступающей македонской армии; остальные военные силы персов, состоявшие частью из персидских, а большей частью из греческих наемных отрядов, не были отмобилизованы и, рассеянные по отдельным гарнизонам, не представляли непосредственной опасности. Победа при Гранике открывала Александру путь в Малую Азию, прибрежные районы которой были усеяны греческими городами, признанными как владения персидского царя миром 387-386 гг. и декретом, принятым в 378-377 гг. вторым Афинским союзом.

Широко рекламируя демагогический лозунг освобождения малоазийских греков от гнета и унижения, которым полвека назад они подверглись из-за диктата персидского правительства, Александр использовал его в политических целях для завоевания симпатий у населения городов Малой Азии. Мероприятия Александра после битвы при Гранике со всей очевидностью это подчеркивают. Плутарх не без основания отмечает, что сражение при Гранике сразу произвело большой переворот в отношениях к Александру . Важным результатом этого события было отпадение малоазийских эллинов от Персидского царства. Без всякого сопротивления сдались обе столицы персидских областей - Геллеспонтской Фригии и Лидии - Даскили и Сарды, которые являлись воротами к центральным малоазийским землям. Гарнизон первого покинул его раньше, чем туда прибыл Парменион . Что касается второго, то его комендант Мифрий добровольно передал победителю город и казну. Весьма примечательно, что Сарды, этот древний лидийский царский город, важнейший оплот могущества персов, пал не поднимая меча . Это тем более поразительно, что Сарды имели полную возможность сопротивляться. В его кремле стоял персидский гарнизон, сам город был неприступен: он стоял на очень высоком, со всех сторон обрывистом месте и был окружен тройной стеной. Арриан указывает, что Александр даровал лидийцам свободу и разрешил им жить по старинным законам . Если нужно было специальное разрешение и право применять "старые законы", значит население Лидии было их лишено во время персидского господства. Ни один историк не говорит о конкретных выражениях свободы, которую пожаловал лидийцам Александр, как и об ограничениях ее при персидской власти. Указания П. Клоше о том, что они приобрели довольно ограниченные привилегии, выраженные получением части оккупированной зоны, управления финансами и духовной жизнью, в источниках не получают подтверждения. Одно ясно: в отношении Александра к лидийцам мы видим уже первое доказательство той политики, предполагавшей обдуманный подход к местным жителям подчиненных земель, игру в покровительство местной религии и традиций, - которую позднее мы встретили особенно отчетливо в Египте и Вавилонии.

Из Лидии Александр пошел на Эфес, гарнизон которого, состоявший из греческих наемников, при известии о македонской победе на Гранике, оставил свои позиции и обратился в бегство. Александр прибыл в Эфес четыре дня спустя . В этом крупном городе Ионии в то время шла жестокая борьба между олигархами и демократами. Первые правили городом еще во время битвы при Гранине. В период их правления вожди демократической партии были изгнаны, статуя Филиппа, воздвигнутая в храме Артемиды, была низвергнута, а сам храм предан разграблению. Как только Александр занял Эфес, он сверг олигархию, основанную здесь с помощью персов и ставшую их оплотом, и восстановил демократию . Представители последней, вновь вернувшись к власти, были охвачены жаждой мести своим политическим противникам, но Александр ограничивал свободу их действий. Не в его интересах было углублять и разжигать гражданскую войну в городах Ионии. Ему нужно было уничтожить персидскую ориентацию населения, ее приверженцев и вдохновителей, без чего невозможно было найти точку опоры в этих землях. Арриан это поведение Александра рассматривает с психологической точки зрения. Понимая, что демократы, если им дать волю, убьют вместе с виновными и невиновных, одних по злобе, других - из-за грабежа, Александр запретил разыскивать и наказывать изгнанных олигархов. По мнению Арриана, его поведение в Эфесе "заслуживает доброй славы" .

В Эфесе Александр принес жертву Артемиде и устроил в ее честь торжественное шествие всего войска, вооруженного и выстроенного как для сражения. На пользу храма шла та подать, которую эфесцы раньше платили персидскому правительству. Возможно, шла речь и о расходах на восстановление храма.

Будучи еще в Эфесе, Александр принял граждан Магнесии и Тралл, пришедших сдавать свои города. Для их оккупации он направил во главе с Парменионом 2500 пехотинцев-наемников, примерно столько же македонян и около 200 всадников- $1друзей" . В это же время он направил столько же войск в эллинские города Ионии и Эллады, которые еще находились под властью персов. Всюду Александр приказал уничтожать олигархию, восстанавливать демократическое правление, разрешать всем жить по их законам, освобождать их от прежней персидской подати. Восстановление демократии, как правильно указывал А. Б. Ранович, диктовалось в первую очередь не демократическими убеждениями Александра, а военными соображениями, мы бы добавили: военно-политическими соображениями. Тираны и олигархи держали сторону персов, поэтому на них опереться было невозможно . Однако источники не говорят о том, в какой мере этот приказ был проведен в жизнь, был ли он проведен вообще или дело ограничилось обещаниями. Но в результате такой политики антиперсидское движение охватило все побережье до юга и перебросилось с материка на острова Эгейского моря. Из труда Арриана и некоторых эпиграфических памятников можно заключить, что сторону Александра приняли Тенедос, города на острове Лесбос, прежде всего, Мити лена, .может быть, и Хиос.

Начиная с Дройзена, в буржуазной науке очень широко трактуется та свобода, которую греческим городам Малой Азии предоставил Александр. По выражению Дройзена, он им возвратил "свет и воздух". В советской науке А. Б. Ранович показал, что слово Ελευθερία во времена Александра означало только свободу от долгов и не включало в себя государственный суверенитет. Это видно хотя бы из Приенской надписи 334 г. до н. э. и надписи из Хиоса 332 г. до н. э. В период диадохов это слово вообще теряет всякую связь с понятием государственной независимости и суверенитета.

Подвергнув тщательному критическому анализу самые разнообразные источники, как нарративные, так и эпиграфические и папирологические, советский историк приходит к интересным, оригинальным выводам.

Остро полемизируя с буржуазным американским историком Э. Бикерманом, А. Б. Ранович выдвигает интересную мысль о том, что Александр рассматривал "свободу" греческих городов с точки зрения нового мировоззрения своего времени, а именно: в эту эпоху задачей "эллинистических монархий было положить конец партикуляризму, ограниченности, раздробленности греческих полисов" .

В какое отношение вступали "освобожденные" эллины Малой Азии и соседних островов к Коринфскому союзу, от имени которого Александр начал войну с персами? Использовал ли он их присоединение для расширения этого союза и тем самым для дальнейшей пропаганды панэллинской идеи, или он имел намерение в освобожденных городах создать оплот для утверждения и укрепления своей собственной позиции в малоазийских землях, использовать их как опору своей власти против греков материка? Этот интересный вопрос был впервые поставлен Ю. Керстом . Но ответить на этот вопрос оказывается довольно трудным. Нам очень мало знакома государственно-правовая организация малоазийских греков. Мы точно знаем, что некоторые города входили в Коринфский союз, но у нас нет никаких свидетельств о принадлежности к нему эллинских городов на азиатском материке .

Керст полагает, что островные греки, которые, по крайней мере, формально сохранили свой суверенитет по Анталкидовому миру, включались в Эллинский союз; напротив, малоазийские греки, бывшие подданные Персидского государства, вступали в особые отношения с Александром, как их "освободителем", и в особые союзы. Александр не хотел допускать в Азии власть Эллинского союза, поэтому ему противопоставил объединение малоазийских греков. Такое маневрирование Александра было связано также и с тем, что далеко не все города Малой Азии переходили на его сторону. Такие крупные ее города, как Милет и Галикарнас, оказали ему сопротивление. Борьба за овладение этими городами представляет собой важную веху в военной истории восточных походов .

Вождь греческих наемников Гегесистрат, защищавший Милет, сначала, собирался сдать его Александру, но затем в надежде на поддержку со стороны персидских вооруженных сил, находящихся под командованием Мемнона, прежде всего персидского флота, пытался сохранить город для персов . Это затрудняло положение Александра, но его выручил командующий эллинским флотом Никанор, который, опередив персов, на три дня раньше их пришел к Милету со своими 160 кораблями и бросил якорь у острова Лады, лежащего против милетского порта. В этой позиции он мог серьезно противодействовать персидским кораблям Мемнона. Персидские навархи, узнав об этом, бросили якорь у Микале, не осмеливаясь напасть на своих противников. Александр занял предместья города и разместил на острове Лады около 4 тыс. фракийцев и других наемников .

В это время милетяне сделали Александру предложение. От имени жителей города и наемников милетянин Главкипп пытался выговорить для Милета нейтральное положение: они просили снять осаду на условиях, что откроют свои ворота и гавани одинаково македонянам и персам . Александр в резкой форме отклонил это предложение, приказал послу немедленно возвращаться домой и объявить тем, кто его послал, что с рассветом он начинает сражение за город. Он поставил у стен осадные машины, которыми разрушались стены, после чего через развалины и проломы повел свое войско на город. Персы у Ми-кале были прямыми свидетелями этого штурма, но ничем не могли помочь осажденным, потому что сами были блокированы в милетской гавани судами Никанора.

Диодор, в отличие от Арриана, говорит о трудной победе Александра. Сначала его ежедневные приступы и атаки легко отбивались со стен осажденными; в городе собралось много войска, хорошо вооруженного. Лишь тогда, когда машины стали разбивать стены, а македоняне ринулись в город через проломы и началась также осада с моря, защитники города, уступая силе, обратились в бегство .

Под натиском македонских войск часть милетян и наемников бросилась в море и доплыла до маленького безымянного островка на своих щитах; другие пытались на лодках ускользнуть от македонских триер, но были застигнуты у входа в гавань; большинство же погибло в самом городе .

В описании этого события Арриан не может обойтись без моментов идеализации Александра. Он показывает его благородство при взятии города и обнаружении беглецов на острове, готовых стоять на смерть. Его охватила жалость к этим людям, он предложил им мир на условии, что они пойдут к нему на службу. Уцелевших милетян он отпустил и даровал им свободу. Диодор подтверждает, что Александр с ними обошелся человеколюбиво, но не раскрывает, что именно в это понятие включается. Зато определенно говорит о том, что всех остальных он обратил в рабство .

В это время персидский флот делал безуспешные попытки вызвать эллинские корабли на сражение и уничтожить их своей численностью. Они сторожили милетскую гавань, не подпуская туда персов. Одновременно к Микале Александром был послан Филота со всадниками и тремя пехотными полками, чтобы не допустить высадку персидских кораблей. Персы попали в положение осажденных и вследствие недостатка воды и припасов должны были отплыть на Самос. При новой попытке вызвать в море корабли Александра, пять подплывавших к ним персидских триер подверглись атаке противника и вместе с остальным персидским флотом, ничего не добившись, отплыли из-под Милета .

После Милета Александру предстояло решить еще одну важную военную задачу на побережье Малой Азии. Дело касалось К арии, столица которой Галикарнас могла стать новым бастионом на пути дальнейшего продвижения македонских войск. Это был самый большой из городов Карии с превосходными крепостями. В городе находились остатки армии, разбитой при Гранике; там также было много наемников во главе с афинянином Эбиальтом, изгнанным с родины Александром осенью 335 г. Сам город вследствие своего природного расположения был хорошо укреплен; наконец, порт Галикарнаса, защищенный прочными стенами и двумя цитаделями, прикрывали корабли Мемнона, которым не удалось спасти Милет. Персидские вооруженные силы находились под командованием карийского сатрапа Оронтабата и особенно Мемнона, которому Дарий теперь передал верховное командование на всем побережье Средиземного моря.

Александр оказался перед необходимостью приготовиться к тяжелой и продолжительной осаде. Вместе с тем ему нужно было решить еще и запутанные политические и династические вопросы, которые в Карий к тому времени приобрели особую остроту.

Правительница Карии Ада в 343 г. унаследовала страну от своего брата и мужа Идрия, второго сына карийского царя Гекатемна . Но ее младший брат Пиксадор лишил ее власти в свою пользу. После его смерти управление перешло к его зятю Оронтабату. Ада удержалась лишь в единственном городе Алинде. Когда Александр вторгся в Карию, она вышла ему навстречу, добровольно сдала ему этот город и назвала его сыном. Он оставил ей город, принял управление и, когда завладел остальной Карией, вручил ей правление всей страной . Так Александр стал называться сыном царицы, один из братьев и предшественников которой Мавcол то поддерживал, то порабощал союзников Афин, а другой брат Идрий помогал персидскому царю подавлять мятежных киприотов.

Установившиеся новые отношения с Адой облегчили македонскому царю захват Карии. Диодор прямо говорит, что благодеяние, оказанное Александром Аде, расположило к нему карийцев . Заключив с ней соглашение, он стал готовиться к захвату Галикарнаса.

В источниках это событие наиболее полное отражение получило у Арриана и Диодора. Арриан сообщает, что в первый день, когда Александр подошел к стенам города, на него устремились персидские воины со стрелами и дротиками, но они без труда были отброшены и загнаны обратно в город. Несколько дней спустя Александр тщательно осматривал стены города в поисках удобного места для начала приступа. Он надеялся стремительно овладеть соседним городом Миндом, жители которого обещали ему вручить город, если он подойдет незаметно ночью. На эту операцию он возлагал большие надежды, так как надеялся, что захват Минда станет ему "великой подмогой" при осаде Галикарнаса. Но расчеты его не оправдались. Жители Минда своего обещания не выполнили, а Александр, надеясь на их измену, не взял с собой ни машин, ни лестниц. Он вынужден был подвести македонскую фалангу, которой приказал подорвать стену. Македоняне свалили одну башню, но она упала, не проломив стены. В лице горожан Минда он встретил энергичных защитников города; с моря к ним направлялась помощь из Галикарнаса. План молниеносного захвата Минда сорвался. Александр, не добившись цели, повернул обратно и занялся осадой Галикарнаса . Осада оказалась тяжелой. Прежде всего, надо было засыпать огромный ров, опоясывавший город, чтобы приблизить к нему осадные машины и приспособления. Когда эта задача была решена, осажденные сделали ночную вылазку, чтобы сжечь эти осадные сооружения. Но эта вылазка не принесла успеха. С персидской стороны в ней погибло 170 человек; у Александра - 16 и ранено 300 человек. Вылазка с этой целью вскоре повторилась, в результате чего часть защитных сооружений сгорела . Неоднократно подводились машины к стенам; с башен машин метали стрелы и выпускали огромные камни, от которых осажденные ловко увертывались; со своей стороны последние бросали в машины факелы и разные горючие вещества, чтобы вызвать пожар. Много людей вышло из города и храбро сражалось в рукопашной схватке с македонянами, погибая в борьбе. Вышедших из города через тройные ворота македоняне обратили в бегство; во время отступления многие из них погибли, падая в ров, будучи растоптанными своими или пораженными сверху воинами Александра. Самая большая резня произошла у самых ворот, которые были закрыты раньше времени, отрезав возвращение своим защитникам. Они были перебиты у самых стен. Осажденные потеряли до тысячи людей; Александр - около 40 человек. Арриан говорит, что еще одно небольшое усилие -и город должен был пасть, но Александр скомандовал отбой; он хотел сохранить Галикарнас и ожидал от галикарнасцев дружеских предложений.

После многократных попыток отрезать атаки македонского войска и свести на нет действие вражеских машин персидские военачальники убедились в том, что при создавшемся положении они не в состоянии больше защищать уже сильно поврежденные стены, и сами стали поджигать город, чтобы он не достался врагу. Александр приказал убивать поджигателей, а взяв город, сравнял его с землей . Здесь и в остальной Карии он оставил 3 тыс. пехотинцев из наемников и около 200 всадников под начальством Птолемея .

В рассказе Диодора, вероятно, содержатся сведения, идущие из лагеря эллинских наемников. В этом рассказе борьба за Галикарнае изображена как сложная драматическая эпопея, в которой обе стороны проявили ожесточение и неуступчивость. Александр вел осаду деятельным и устрашающим образом . Сначала он посылал войска на один приступ за другим и целый день проводил в сражении; затем начал усиленно таранами бить по башням и стенам; за этим этапом следовали рукопашные бон в городе. Мемнон отражал атаки, поджигал машины, организовывал рукопашные схватки и вместе с другими военачальниками сражался в первых рядах. Македоняне, пишет Диодор, значительно превосходили врага храбростью; преимущество персов состояло в их числе и подготовленности .

Дальше Диодор излагает эпизод, которого нет у Арриана и который подчеркивает его происхождение из информации эллинских наемников. Этот эпизод показывает роль последних в решительных сражениях за Галикарнас. Предводитель наемников Эфиальт- мужественный и физически сильный - потребовал на военном совете, чтобы разрешили наемникам со своими начальниками первыми напасть на врага. Это требование было удовлетворено Мемноном. Из наемников Эфиальт отобрал 2 тыс. лучших воинов, разделил их на две половины, одной вручил зажженные факелы, другую выстроил в боевом порядке и внезапно велел распахнуть ворота. Вскоре вспыхнул огромный пожар, в результате которого были подожжены осадные. машины. В это время Эфиальт обрушился на македонян, сам показывая чудеса храбрости. Александр бросил против него самые отборные войска, отличавшиеся своей исключительной храбростью. Завязалась великая битва . Македоняне не дали огню распространиться, но воины Эфиальта одержали в сражении верх. Многие македоняне пали от стрел, остальные вынуждены были отступить. Александр оказался в большом затруднении. Спасли ему положение македонские ветераны.

Диодор утверждает, что перевес уже оказывался на стороне галикарнасцев, когда македонские ветераны остановили неприятеля, считавшего себя победителем . В этой схватке погиб Эфиальт, а многие его воины бежали в город. В этих условиях Мемнон со своими военачальниками и сатрапам, и решил покинуть город, оставив в крепости сильный и хорошо вооруженный гарнизон под командованием Оронтабата, а самим вместе с главными силами и своими сокровищами отправиться на Кос. Александр разрушил город и оставил только один отряд для осады крепостей. От Арриана мы узнаем, что несколько позднее гарнизон, охранявший галикарнасский акрополь и удерживавший под своей властью окрестности, был разбит в большом сражении с отрядами Александра под руководством Птолемея и Асандра .

Хотя в описаниях Арриана и Диодора имеются явные расхождения, свидетельствующие о том, что они следовали разным историческим традициям, но их объединяет общий вывод, заключающийся в том, что борьба за Галикарнас представляет собой важный этап в осадном искусстве Александра, что эта борьба требовала необыкновенных усилий и мужества македонских войск вследствие малодоступной местности, сильных укреплений и упорной обороны, что она была весьма кровопролитной и тяжелой. С захватом Галикарнаса пал важнейший центр сопротивления в Малой Азии.

Таким образом, осенью 334 г. до н. э. был уничтожен крупный город, который являлся выдающимся памятником эллинского искусства.

После покорения некоторых пунктов и островов весною 333 г. до н. э. в этом районе установилось македонское преобладание. Этим закончился первый этап завоевания Малой Азии -покорение ее приморских областей, и начался второй этап - покорение ее внутренних областей. До этого в течение зимы 334-333 гг. до н. э.Александр поставил себе задачу захватить юго-запад полуострова, чтобы пересечь связи флота Мемнона со значительными силами персидского царя, которые он постоянно имел в Малой Азии. Эта задача была выполнена.

После завоевания Галикарнаса Александр отослал часть своего войска, состоящую из фессалийской конницы, союзнических отрядов и всего обоза, во главе с Парменионом в Сарды и приказал покорить оттуда Фригию . Сам же он решил оккупировать области Ликии и Памфилии и тем самым помешать вражескому флоту использовать малоазийское побережье как базу военных действий . С другой стороны, им руководило стремление к возможно более основательному и широкому захвату вражеской территории, на которой он желал установить свою собственную власть .

Согласно апологетической традиции македонское войско в Ликии не встретило какого-либо достойного сопротивления. Прежде всего, покорилось около 30 городов и местечек долины Ксанфа . После этого, в разгар зимы Александр проник во внутреннее нагорье, в область Милиада, где ему одновременно сдалось большинство остальных ликийсиих городов и прежде всего греческий город - родосская колония Фаселида. Послы ее увенчали Александра золотым венком и просили у него дружбы. С такой же просьбой обратились к нему и другие жители Нижней Ликии. Александр удовлетворил их просьбу. Он прибыл ненадолго в Фаселиду и помог ее укрепить от набегов соседних горных племен .

Из Фаселиды Александр направился в Памфилию. Часть своего войска через горы он послал к Перге - ее главному городу. Дорогу, которая была длинна и тяжела, прокладывали фракийцы . Перга почти тут же покорилась. Затем Александр пошел к Сиде - к городу, расположенному на границе с Памфилией, жители которого считали себя переселенцами из Кум . По дороге он встретил послов из города Аспенда, который считался аргосской колонией. Послы заявили, что они подчинились бы ему при условии, что будут избавлены от военного гарнизона. Если их условие будет принято, они обещали внести 50 талантов и отдать коней, предназначавшихся как дань персам. Александр согласился на это условие. Но когда его посланцы пришли за выполнением этих условий, перед ними заперли ворота. Александр, занятый тогда осадой крепости Силион, вынужден был приостановить эту операцию и, вернувшись назад, занял нижний город, покинутый аспендийцами, убежавшими в крепость. Когда перед лицом большой вражеской армии они выразили готовность выполнить свои обещания, Александр продиктовал им очень тяжелые условия, которые они вынуждены были принять. Он потребовал от них лошадей, денег в два раза больше, чем во время первой договоренности; они должны были подчиняться сатрапу, поставленному Александром, платить ежегодно македонянам дань и решить судебным путем вопрос о территориальной распре с их соседями. Кроме того, как залог верности, из влиятельных людей были затребованы заложники . Так Александр, который широко распространял мысль, что освобождает малоазийские греческие города от персидского ига, самолично лишил независимости и важных доходов город греческого происхождения.

П. Клоше, который, вопреки фактам, выражает сомнение в том, что Александр плохо обошелся с городами, оставшимися верными эллинизму, строгость по отношению к аспендийцам объясняет следующим: Александр прогневался на них за то, что они уклонились от исполнения своих обещаний, и считал необходимым дать им суровый урок .

После этого события Александр снова вернулся в Пергу, чтобы постараться захватить великую Фригию, отделенную от юго-западной Малой Азии возвышенностями Писидии .

Продвигаясь дальше на север, за пять переходов македоняне оказались под стенами Келены - столицы Фригии. Находившийся здесь карийский и греческий гарнизон обещал сдать крепость, если он до определенного срока не получит подкрепления . Александр пошел на это, оставил под стенами города часть своих войск в количестве 2500 человек, а сам направился в Гордий, в столицу старого фригийского царя, где он простоял довольно долгое время. Здесь он объединился с Парменионом, здесь встретились и македоняне, которые были посланы до начала зимы на родину, незначительно усиленные новым набором .

Гордий занимал важное положение на пути из Ионии в Персию. Сюда пришло к Александру посольство из Афин, которое просило его освободить афинян, воевавших на стороне персов в битве при Гранике и плененных македонянами. Александр не удовлетворил эту просьбу, считая, что не следует ослаблять "страх греков", пока продолжались военные действия на Востоке. Он ответил послам, что пусть они приходят просить за пленных афинян, когда его предприятие счастливо закончится . Отрицательный ответ, данный афинским послам, показывает, с какой заботой он еще наблюдал за развитием дел в Греции .

Покинув Гордий, Александр пошел дальше на Восток, захватил Анкир (Галатия) на южном склоне гор, которые возвышались на границе Пафлагонии. Сюда прибыло посольство от пафлагонцев с сообщением, что народ их сдается, вступает с македонянами в переговоры, но просит не входить на их землю с войском . Своей покорностью пафлагонцы избавили свою страну от прохода македонских войск через их территорию. Дав заложников, жители этой страны добились, чтобы их не принуждали платить подать, которую они не платили даже персам . Александр поставил Пафлагонию под управление сатрапа от геллеспонтской Фригии Каласа и подчинил себе Каппадокию до реки Галис и частично за ней . Сам он поспешно двинулся в Киликию (на юго-восток Малой Азии), где Дарий сосредоточил внушительные силы. Опасения Александра, что главный перевал в горах Тавра легко мог быть заперт персами и форсирование его будет связано со значительным напряжением и трудностями, оказались напрасными. Персы и здесь не провели никаких особых мер защиты. Это тем более странно, что в этих местах проходы могли охраняться незначительным числом людей, так как Киликия была защищена непрерывной крутой и обрывистой цепью гор. Курций говорит, что когда Александр вошел в горный проход, он признался, что мог быть завален камнями, если бы кто-нибудь с высоты стал сбрасывать их на его войско. По нему только четыре воина могли пройти в ряд; кроме того, гора нависала над ним только узкой, но обрывистой и часто пересекаемой потоками, текущими с гор, стороной . В этих условиях Александр так расставил свои войска, что они, опрокинув вражеские посты в горах Тавра, пересекли ущелья этой горы, вторглись в Киликию и захватили город Тарс. Сатрап Киликии Арсам имел намерение удержать город; но когда он услышал о быстром переходе через Тавр македонян, испугался и поспешно бежал из Тарса к царю Дарию .

В Тарсе македонское войско вынуждено было надолго задержаться из-за опасной болезни Александра. По словам Аристобула, он заболел от усталости; другие рассказывают, что он весь в поту, разгоряченный, бросился в ледяную воду реки Кинда, сразу простудился и серьезно заболел . Его спас один из знаменитых врачей, следовавших за македонской армией, акарнянин Филипп, приготовив сильнодействующее целебное лекарство.

После своего выздоровления Александр послал Пармениона к ассирийско-ликийским воротам, как назывались перевалы, господствовавшие над переходами из Киликии в Сирию, чтобы занять их. Сам он сделал еще один успешный поход против горных жителей Кили-кии. Арриан говорит, что Александр сначала прибыл в город Анхиал, основанный ассирийцем Сарданапалом . Оттуда он прибыл в С алы, оставил там гарнизон, наложил на жителей города штраф в 200 талантов, поскольку они были благорасположены к персам. Впрочем, у нас нет никаких точных сведений о "персофильской" деятельности их населения. Отсюда с тремя полками пехоты, всеми лучниками и агрианами он устремился на киликийцев, удерживавших горы. В течение недели он бил одних, договаривался с другими, а затем вернулся в Салы, которым дал демократическое правление . Курций не упоминает Анхиала. Он говорит, что из Тарса Александр пришел прямо в Салы . Оттуда он повернул снова к Тарсу. Из Тарса Александр прибыл в Матарс, затем направился в Малл - колонию Аргоса, где он усмирил старые разногласия, освободил горожан от всяких податей и учредил жертвоприношение в честь легендарного основателя их города - Амфилоха .

Завоеванием Киликии, по существу, закончилась первая фаза событий в истории восточных походов. В результате первого года войны была захвачена большая территория малоазийских земель. Этому способствовал ряд обстоятельств. К ним можно отнести: близорукость персидского командования, отсутствие единого фронта малоазийских городов во всеобщей борьбе против македонян вследствие раздиравшего их соперничества и разногласий, превосходство македонского оружия, тактики и стратегии, сложная и гибкая политика Александра.

Захватив малоазийские города, македоняне принимают ряд мер для упрочения своего положения в Малой Азии: они укрепляли важнейшие стратегические пункты, в которых были поставлены сильные гарнизоны, составлявшие стратегический резерв, создавали склады продовольствия, оружия и снаряжения. Всем этим они создали условия для последующих действий в глубинных областях персидской территории.

 

§ 2. Борьба за восточное Средиземноморье (333-331 гг. до н. э.)

Весной 333 г. до н. э. македоняне, овладев Киликией, получили сведения о том, что в северной части Сирии сосредоточены большие силы персидской армии. К месту сосредоточения вели два пути, оба лежали через горные переходы.

Дарий сначала намеревался ждать противника в равнине восточнее Амана, где были довольно хорошие позиции для развертывания больших персидских войск, особенно конницы . Но от этого намерения он вскоре отказался, несмотря на ряд предостережений, которые делались ему в среде его окружения, не предпринимать этого рискованного шага . Причиной такого поведения персидского царя была довольно длительная задержка Александра сначала в Тарсе из-за болезни, а затем в Салах, где тот потратил немало времени на усмирение горных киликийцев. Из этого был сделан вывод, подкрепленный льстецами, что Александр вообще не отважится следовать дальше и при виде многочисленных персов останется стоять в нерешительности . Надеясь на численное превосходство своей армии, на то, что его конница без особого труда растопчет македонское войско, Дарий решил покинуть свою выгодную позицию и идти навстречу противнику, чтобы навязать ему бой на какой-либо весьма неблагоприятной местности. Дарий перешел Аманийские ворота по одному из северных перевалов и вступил в прибрежную равнину Исса. Александр ее уже прошел и находился у города Мириандра . Ночью они разминулись друг с другом и повернули обратно . Когда разведка донесла Александру о движении персидских войск, он обрадовался и поспешил запереть Дария в теснины. Последний, поняв свою ошибку, торопился вернуться на прежнее место из губительных теснин.

Александр повел свое войско маршевой колонной, пока со всех сторон шли теснины, и развернул его широким фронтом, выйдя на простор. Дарий, получив известие, что Александр готов к сражению, велел переправиться на ту сторону реки Пинара, протекавшей через равнину Исса, коннице в количестве 30 тыс. всадников и значительному подразделению легковооруженных (около 20 тыс. человек), чтобы под этой защитой без помехи расположить остальное свое войско в боевом порядке позади реки . Предстояла решительная битва, в которой сталкивались основные силы противников. Их количественное соотношение источниками определенно не выясняется. По Арриану можно заключить, что у Дария было около 600 тыс. воинов, что из этого числа он потерял убитыми до 100 тыс. человек, в том числе 10 тыс. всадников. Он приводит ссылку на Птолемея, который рассказывал, что когда они, преследуя Дария, оказались у какой-то пропасти, то перешли через нее по трупам . Вероятно, сам сомневаясь в точности этих цифр, Арриан спешит перед этим поставить "говорят", "рассказывают" . Плутарх, не называя общего количества персов, участвовавших в сражении, солидаризируется с Аррианом относительно числа их потерь. Овладев Иссом, Дарий захватил македонян, оставленных там по болезни, и, тяжко изувечив, казнил их . Курций говорит, что македонским воинам с варварской жестокостью отрезали руки, провели по персидскому лагерю, чтобы они увидели своими глазами количество персидского войска и передали об этом Александру . Общее количество персов Курций определяет около 180 тыс. Сюда входят 20 тыс. копейщиков и пращников, 30 тыс. греческих наемников-пехотинцев, 20 тыс. варваров-пехотинцев, 3 тыс. отборных всадников, составлявших охрану царя и 40 тыс. пехотинцев. Но общее количество не может быть по Курцию точно определено, потому что он не называет численный состав других подразделений, участвовавших в битве: конницы Набарзана, резерва, состоявшего из наиболее воинственных племен, гирканской и мидийской конницы и всадников остальных племен . Диодор лишь указывает, что местные жители пренебрежительно относились к малочисленному македонскому войску; потрясенные величиной персидской армии, они оставили Александра и, перейдя на сторону Дария, с готовностью доставляли персам еду и снаряжение .

О силе македонского войска источники не упоминают. Некоторые данные имеются у Полибия . Можно предположить, что их было приблизительно столько же, сколько и при Гранике, несколько больше 30 тыс. Пришедшие из Македонии пополнения возместили потери за время азиатского похода и на гарнизонную службу . Хотя количество персидских сил в битве при Иссе сильно преувеличено, однако бесспорно преимущество персов в этом отношении.

Главным источником о битве при Иссе является Арриан, который в основном идет от Птолемея и Каллисфена, известия которого сохранились у Полибия.

Прежде всего, Арриан излагает дислокацию боя, которая напоминает в общем сражение при Гранике, правда, уже с учетом опыта этого сражения.

Боевая линия персов, обращенная фронтом к югу, проходила позади реки Пинара. Ее крутые берега использовались как линия прикрытия; частично эта линия усиливалась еще широкими земляными заграждениями. Из гоплитов Дарий первыми поставил против македонской пехоты эллинских наемников, а по обеим сторонам их, по эллинскому типу, тяжеловооруженных кардаков. Конницу он поставил к сильно преобладающей части на правом крыле, у моря, где по условиям местности она могла получить лучшие возможности для своих действий в просторной равнине. Остальное множество легковооруженных и гоплитов, построенных по племенам, стояло позади передних боевых рядов в значительной глубине, малопригодной для свободного развертывания действий . Особое подразделение было предназначено для того, чтобы занять позицию в изгибе гор, чтобы напасть на македонское войско с фланга или с тыла. В середине всего строя, по обычаю персидских царей, находился сам Дарий .

Что касается расположения македонских войск, то они были построены для боя после того, как миновали теснины и вышли на широкое место. Левое крыло находилось под начальством Пармениона, правым командовал сам Александр. Он имел намерение своим крылом, особенно с расположенной здесь конницей, к которой слева примыкали гипасписты, предпринять решительную атаку, в то же время сдерживая левое крыло. Для усиления правого крыла к македонской коннице была придана фессалийская. На левом крыле находилась только конница союзников. Но когда Александр узнал, что правое крыло персидских позиций особенно сильно, так как туда была перемещена почти вся персидская конница, он принял решение укрепить свое левое крыло, которое могло быть опрокинуто фланговым ударом превосходящих сил персов. С этой целью он перебросил фессалийскую конницу на левый фланг. Последняя быстро выполнила этот приказ, переходя на новые позиции по тылам пехоты. Поэтому передислокация осталась незамеченной врагом . Против персов, занявших позицию в изгибе гор в целях окружения вражеского войска, он выставил часть своих легковооруженных подразделений, которые вскоре прогнали противостоявших им персов, и Александр мог большую часть из них возвратить, чтобы еще дальше расширить вправо свою собственную линию фронта и, таким образом, воспрепятствовать противнику в обходе с флангов. Для уплотнения своего правого крыла он незаметно и сюда перемещал с центра некоторые части, которыми и осуществил удлинение своего правого крыла дальше персов .

Несколько иное размещение войска противника перед битвой при Иссе дает нам Курций. Согласно его изложению, правый фланг Дария охранял цвет его войска, по силе равный македонской фаланге. Он состоял из конницы Набарзана, из пращников и лучников, а также из наемной греческой пехоты во главе с Фимедом. На левом фланге находился фессалиец Аристомед с пехотой. В резерве поместили наиболее воинственные племена. За ними стояла гирканская и мидийская конница, а за нею - всадники остальных племен. Все тесное пространство, где только можно было встать, было заполнено войском Дария, один фланг которого упирался в горы, другой - в море. Некоторая конкретизация имеется у Курция и в отношении расположения войск Александра. Сильнейшая часть македонской армии - фаланга -была поставлена в центре. Левый фланг достигал морского берега. Конница была поставлена на обоих флангах; на правом - македонская вместе с фессалийской, на левом - пелопоннесская. Перед этим строем был помещен отряд пращников, смешанных с лучниками; впереди шли фракийцы и критяне. Пармениону было приказано насколько возможно растянуть свое войско к морю, чтобы находиться дальше от занятых противником гор . В отличие от Арриана, Александр у Курция не совершает переброску отдельных частей, искусно маскируя этот акт, что свидетельствовало о его мастерстве вождения войск. Наконец, у Диодора мы имеем указание, что пешие полки и конные отряды он расположил в соответствии с характером места: конницу поставил впереди всего войска, а пехоту поместил сзади в резерве. Сам он во главе правого крыла двинулся на врага, имея при себе цвет конницы. Левое крыло занимали фессалийские всадники, выделявшиеся своим мужеством и опытностью . Как видно, и здесь отсутствуют указания на умение Александра перестраивать свой боевой порядок на виду у противника.

Имеются в источниках и некоторые разночтения относительно самого хода сражения и его непосредственных результатов.

Согласно Арриану, Александр вел свое войско осторожно и медленно, чтобы не внести в него беспорядка . Оказавшись на расстоянии полета стрелы от вражеских позиций, Александр во главе своей конницы предпринял энергичную атаку левого персидского крыла и привел его в полное замешательство, особенно тогда, когда дело дошло до рукопашного боя . Дарий, находившийся в центре персидского боевого порядка, обратился в бегство прежде, чем заметил успех атаки Александра. Стремительный образ действий Александра привел, однако, к разрыву самой линии македонских войск. В то время как примыкавшие к македонской коннице подразделения пехоты, особенно гипасписты, энергично поддерживали атаку конницы, та часть фаланги, которая занимала центр македонских позиций, не могла так же быстро последовать за ними; продвижению препятствовали обрывистые места и крутой берег реки. Этой обстановкой воспользовались эллинские наемники Дария и с большой силой устремились туда, где образовался прорыв. Здесь завязалась жаркая битва. Наемники старались столкнуть македонян в реку, македоняне - не отставать от своего полководца, в успех и воинское счастье которого они верили . Персидская конница оказывала противнику большое сопротивление. Идя в атаку, она даже перешла реку и поставила в затруднительное положение левый македонский фланг. Фессалийская конница с большим трудом оборонялась от этой атаки. Тут завязалась жаркая конная схватка. В это время первое македонское крыло отклонилось влево и атаковало эллинских наемников с фланга, чем способствовало их поражению. Они были перебиты пехотой. Персидская конница, увидев опасность полного окружения и узнав о бегстве самого царя, больше не стала ждать и также обратилась в бегство . Арриан подчеркивает, что бегство стало бесповоротным и всеобщим. При отступлении у персов очень пострадали под тяжестью своих тяжеловооруженных седоков лошади. Не меньше пострадали и всадники, которые, в страхе и беспорядке отступая по узким дорогам, в этой сутолоке и мешанине, давили друг друга. Пехотинцев в этом отступлении было перебито не меньше, чем всадников.

Во многом способствовало поражению поведение самого Дария, который в самый ответственный момент боя кинулся на колеснице в бегство вместе со своими вельможами. Когда начались пропасти и бездорожье, ой пересел на лошадь, оставив на колеснице щит, лук, царскую одежду. Только наступившая ночь избавила его от плена, ибо только с наступлением темноты Александр прекратил преследование . Победители захватили лагерь Дария, его семью: мать, жену, сына, двух дочерей; три тысячи талантов. Остальное имущество и сокровища, отправленные Дарием в Дамаск, вскоре были захвачены Парменионом. После битвы, на следующий день, Александр, хотя и был ранен в бедро, обошел раненых, убитых велел торжественно похоронить в присутствии всего войска, отдавая им высокие воинские почести, живых награждал денежными подарками .

Так закончилось это значительное сражение, которое имело место поздней осенью 333 г. до н. э. (в октябре или ноябре месяце) .

Полибий, называя битву при Иссе самой знаменитой, подвергает резкой критике сведения Каллисфена о ней, несмотря на то, что тот был ее непосредственным очевидцем . По Каллисфену, у Дария было 30 тыс. всадников и столько же наемников; такое войско должно было иметь широкое пространство для построения. Однако такого пространства у реки Пинара не было. Поэтому имела место большая глубина построения персидских войск, что мешало маневрированию.

Полибий резко критикует данные Каллисфена о дислокации вражеских войск при Иссе. Он особенно обращает внимание на то, что на небольшом поле Иссы не могло разместиться столько войск, сколько называет Каллисфен. Поэтому сведения Каллисфена Полибий считает ошибочными. Ошибка становится непростительной, пишет Полибий, с того момента, как Каллисфен дает нам меру расстояния между отдельными воинами, общую величину местности, а также число воинов . Полибий обвиняет в данном случае Каллисфена в недомыслии и невежестве .

Резкая критика, которой подвергает Полибий описание Каллисфена, очевидно, преувеличена, ибо данные последнего частично подтверждены Аррианом. Вероятно, прав Керст, который считает, что главная ошибка в рассказе Каллисфена состоит в том, что он размеры поля боя дал слишком уменьшенными .

У Плутарха подробности сражения опущены. Он только указывает, что победу македонян обеспечило командование Александра. Уступая в числе огромному персидскому войску, он не допустил окружения македонян; перебросив левое крыло направо и появившись с фланга, он обратил персов в бегство, сам сражаясь в первых рядах , Плутарх обращает внимание на грабеж со стороны македонских солдат. Они грабили персидский лагерь и его огромные богатства. В Дамаске они особенно поживились за счет персидского добра; там они впервые вкусили от варварского образа жизни, от его богатств и любовных утех, и "словно собаки, кинулись по следу, ища и вынюхивая персидское богатство" .

Ряд подробностей в описании сражения, которых нет у Арриана, имеется у Курция. Он указывает, что когда обе армии находились на расстоянии видимости, персы передних рядов подняли нестройный дикий крик; македоняне ответили им криком, который особенно усилился эхом горных вершин и леса . Более подробно описывается Курцием ход и жестокость сражения, во время которого происходило "великое кровопролитие" ("Tum vero multum Sanguinis fusum est") . Александр сражался не столько как полководец, сколько как солдат, стараясь убить Дария, вокруг колесницы которого лежали защищавшие его славные полководцы . Курций более рельефно нарисовал картину повального бегства персов, грабежа со стороны солдат, их жестокости и насилия. "Необузданная ярость победителей не щадила ни возраста, ни сословия" .

Диодор в своем довольно кратком изложении битвы почти ничего нового не сообщает по сравнению с предыдущими авторами. Он, однако, определеннее других сообщает о том, что победа Александру давалась трудно; она склонялась то в одну, то в другую сторону; положение поочередно менялось . Диодор подробно повествует о жестоком сражении, о мужестве Александра и его воинов, о разгроме персов и позорном бегстве Дария . Основное внимание автор уделяет личной борьбе между Александром и Дарием.

На основании разноречивых сведений источников наблюдаются и различные описания битвы при Иссе в исторической литературе .

Битва при Иссе сыграла огромную роль в ходе войны. Керст считал, что со дня Саламина и Платеи античный мир не переживал вновь такого решающего момента . Тяжелое поражение Персии изменило соотношение борющихся сил в пользу македонских завоевателей. Персы оказались в полной изоляции, были лишены моральной и деловой поддержки со стороны мятежных сил Запада . В руки Александра перешла вся западная половина Персидского государства, а это в свою очередь оказало огромное влияние на выработку его дальнейших завоевательных планов . Македонскому царю открылась теперь дорога на восток, в глубинные области Персидской державы. Однако сразу он не воспользовался этой возможностью. Перед ним стояла дилемма: следовать ли за убегающим Дарием, углубившись во внутрь Персии, или идти на юг, закрепиться на восточном побережье Средиземного моря, особенно на финикийском побережье, отрезать Персидскую державу от связи с ним, тем самым лишив ее флота и контактов с мятежной Элладой. Александр избрал последний путь.

На первых порах финикийские города не оказали ему какого-либо серьезного сопротивления. Арсад, Библ и Сидон сдались добровольно. Жители последнего сами призвали Александра. Они ненавидели персов и не могли забыть и простить кровавого подавления финикийского восстания Артарксерксом Охом . Тирийцы также сначала через своих послов обещали сделать все, что пожелает Александр, но когда он объявил, что хочет войти в город и принести жертву Гераклу, они изменили свое мнение и отказались впустить македонское войско, имея намерение занять нейтральную позицию между македонской и персидской властью . В стремлении Александра тирийцы усмотрели вмешательство не только в их религиозную, но и политическую автономию. Поэтому они решились на сопротивление в надежде на естественную крепость своего города, и, может быть, даже в надежде на поддержку карфагенян . Если верить данным Курция, то последние убеждали тирийцев, чтобы они оказывали решительное сопротивление, обещая им скорую помощь пуническим флотом, во власти которого в те времена находились в значительной степени моря . Из всех источников лишь один Диодор объясняет мужественное сопротивление тирийцев тем, что они рассчитывали этим услужить Дарию, приобрести его благосклонность и получить богатые дары за свою услугу: отвлекая Александра длительной осадой, они давали Дарию возможность спокойно готовиться к войне. Но этот тезис вряд ли может быть принят, так как он противоречит всем другим источникам и не согласуется с общим ходом событий.

В своем выступлении перед воинами Александр объяснил, почему им необходимо овладеть Тиром: без него нельзя добиться господства на финикийском побережье, нельзя захватить финикийский флот, который у персов самый большой и сильный, нельзя избежать перенесения персами войны в Элладу, нельзя утвердить свое господство на Кипре и в Египте. При взятии Тира "мы совсем отрежем персов от моря и еще отберем от них земли по сю сторону Ефрата" . Тир выделялся своими размерами и славой среди всех городов Сирии и Финикии . Он был расположен на острове и укреплен со всех сторон высокими стенами. На море господствовал персидский флот; обе городские гавани располагали достаточным числом тирийских судов . Исходя из этого, жители островного города считали, что они смогут противиться силе врага. Решив защищаться, тирийцы расставили на стенах и башнях метательные снаряды, молодым раздали оружие, а ремесленников, которых в городе было множество, распределили по оружейным мастерским, где, кроме оружия, изготовлялись разнообразные приспособления для защиты города .

Сначала Александр решил соединить насыпью материк с городом, чтобы по этой созданной дамбе приблизить к городским стенам свои осадные машины. Морское дно пролива, отделяющего остров от материка, было вязким; около материка илистым и мелким, а ближе к городу - глубоким. На берег пролива, обращенного в сторону юго-западного ветра, часто набегали из открытого моря большие волны, которые препятствовали македонянам производить работы . Арриан сообщает, что македоняне с жаром взялись за дело; они рационально использовали имевшиеся там камни и лесной материал для строительства соединительной дамбы. Камни бросали в ил, а между камнями вбивали колья. Сам ил оказывался связующим веществом, которое не позволяло камням сдвигаться с места. Работа эта все же была настолько трудной, что, как указывает Курций, македонские воины впали в отчаяние. Камни и лесной материал поглощались морем . По мере приближения работ к городу, выполнять их становилось все труднее, так как македоняне подвергались обстрелу со стороны защитников городских стен, метавших в них зажженные стрелы. Кроме того, не давали продолжить работу и тирийские триеры. Македоняне вынуждены были поставить на насыпи две башни, установить на них машины для защиты работавших солдат от обстрела и от нападения тирийских судов . Несмотря на это, тирийцам удалось почти полностью разрушить плотину и стоявшие на ней машины. Их суда везли на буксире судно, на котором имелись специальные приспособления для горючего материала. Приблизившись к насыпи, этот горючий материал был подожжен. Возник большой пожар, перекинувшийся на македонские башни. Когда башни были охвачены огнем, из города выбежала толпа людей, они подплывали на лодках в разные места насыпи, разрушали ее и поджигали все другие машины, которые до сих пор пощадил огонь . Однако, Александр не отказался от выполнения своего плана. Он приказал готовить новые машины, строить новую плотину, более широкую, чем прежде, чтобы можно было поместить на ней больше башен. Сооружение этой плотины требовало от македонян еще большего напряжения. Они бросали в море целые деревья с огромными ветвями, сверху заваливали их камнями, потом опять валили деревья и засыпали их землей; затем накладывали все новые слои деревьев и камней. Однако и на этот раз тирийцы всячески мешали им закончить работу; они на лодках незаметно достигали мола, крюками тащили из воды торчавшие ветви деревьев, тем самым разрушая крепость сооружения . Курций говорит, что Александр пал духом и не знал, продолжать ему осаду или удалиться . Он отдавал себе отчет в том, что осада Тира может оказаться безнадежной, если он не завладеет флотом. С этой целью во главе щитоносцев и агриан он отправился в Сидон собрать все триеры, какие у него там были . Это мероприятие увенчалось полным успехом. Командиры финикийского флота, узнав о добровольном переходе их городов на сторону Александра, оставили Автофрадата - командующего персидским флотом - в Эгейском море и на собственных кораблях возвратились на родину и предоставили их з распоряжение македонскому царю. Вскоре после этого появились родосские и кипрские суда . У Александра, таким образом, оказался флот, в котором находилось более 200 судов. Весь этот флот в боевом порядке стягивался из Сидона к Тиру. Александр намеревался им блокировать город. При наличии превосходящего флота противника тирийцы не приняли вызова Александра на морское сражение, заперли своими судами входы в гавани, чтобы оттуда не смогли устремиться неприятельские корабли. Флот Александра пристал недалеко от воздвигнутой насыпи, обе гавани были блокированы. Кроме того, созданные в большом количестве кипрскими и финикийскими машиностроителями осадные машины были поставлены на насыпи и на транспортных судах и с разных сторон приближены к городским стенам . Стены города сотрясались от ударов метательных орудий и особенно от таранов. Но возникшие в результате этого пробоины тирийцы постепенно засыпали камнями. Они даже начали воздвигать вторую внутреннюю стену, чтобы укрыться за ней, когда не выдержит осада наружная. Отправив детей, женщин и стариков в Карфаген, мужчины Тира остались охранять его стены . Тирийцы отчаянно защищались. Они показали неодолимое упорство сопротивления . Куда бы македоняне ни подводили свои машины, их встречал ураган стрел с огнем, приближаться к стенам становилось страшно. Этому препятствовали также многочисленные камни, которые сбрасывали защитники города в пролив. В это время тирийские корабли разрезали якорные канаты у кораблей противника, не позволяя им пристать. Эту функцию выполняли и тирийские водолазы, пока македоняне не заменили якорные канаты цепями. Для борьбы с кораблями, подплывавшими к стенам, как указывает Курций, тирийцы использовали железные лапы, крюки, серповидные багры, которыми наносили большой вред противнику. Особенно страдал последний от горячего песка, который накаливался на сильном огне на медных щитах и затем внезапно сбрасывался со стен на головы осаждающих. Горячий песок проникал под панцирь, сжигал тело, выводил из строя воинов. Они тут же умирали, впадая в неистовство от страшной боли . Даже тогда, когда македоняне, освободив пролив от камней, свободно подплыли к стене, тирийцы сделали неожиданное нападение на кипрские корабли, часть которых пустили ко дну, часть сильно повредили . Однако это не смогло исправить безвыходного положения, тем более, что Александру удалось навязать морской бой этой тирийской эскадре и привести ее в негодность . Теперь тирийцам от своего флота не было никакой пользы. Македоняне получили возможность подвести свои машины к самым стенам города. Осаждавшим удалось пробить брешь в южной части стены; часть ее обломалась и рухнула. Македоняне попытались в этом месте идти на приступ, но были легко отброшены . Через три дня новые машины расшатали значительную часть стен и сделали в ней довольно широкий пролом. Сам Александр во главе гипаспистов предпринял здесь решительную атаку . Македоняне проникли в город, и одновременно с этим обе гавани были заняты флотом финикийцев и киприотов. Началась страшная бойня. Македоняне свирепствовали. Длительная семимесячная осада (январь-август 332 г.) их измучила, и они обрушились на ее виновников. Тяжелая расправа постигла город; погибло около 8 тыс. тирийцев, продано в рабство около 30 тыс. человек . Согласно указаниям Курция, внутри укреплений города было казнено 6 тыс. воинов; 2 тыс. человек были пригвождены к крестам на большом расстоянии вдоль берега моря. Жестокость Александра не знала границ. Он приказал перебить всех, кроме укрывшихся в храмах и поджечь все постройки города .

Так, в июле - августе 332 г. до н. э. Тир пал. Победитель принес жертву в храме Геракла. В этом храме была поставлена машина, разрушавшая стены города, и священное судно Геракла Гирийского. Карфагенянам за обещанную тирийцам помощь была объявлена война, которая, однако, в действительности не велась.

Осада Тира и победа над ним составляют целую эпоху в фортификационном искусстве древних. Падение знаменитого, неприступного торгового города сильно подняло полководческий авторитет Александра. Оно открыло путь к дальнейшему продвижению его армии на юг, в страну фараонов. Персы были почти совсем отрезаны от Средиземного моря. Однако без завоевания Египта нельзя было македонянам утвердить свою власть над восточным Средиземноморьем. Попытка укрепиться в этой стране, предпринятая македонским перебежчиком Аминтой после битвы при Иссе, показала, что эта страна может быть превращена в опорный пункт для военных операций со стороны противников Александра . Но эти опасения оказались напрасными. Старая вражда населения Египта к персидской власти, которая вновь вспыхнула из-за жестокой политики Оха при оккупации этой страны, давала Александру шансы овладеть Египтом без особого труда.

На пути в Египет Александр встретил упорное сопротивление со стороны жителей Газы, самого большого города Сирии, который, благодаря своему географическому положению, господствовал над путем из Сирии в Египет. Это был большой и многолюдный город, богатый, с развитой торговлей . Через Газу шел путь к Красному морю и Дамаску и далее к Египту. Дорога к Газе шла сыпучими песками. Город этот был расположен на высоком валу и окружен крепкой стеной . Командующий городом Батис набрал арабов-наемников, запасся продовольствием на случай длительной осады и решил оборонять его упорнейшим образом . Подойдя к городу, Александр расположился лагерем с южной стороны, где стена казалась ему наиболее доступной. На этом месте он насыпал вал и подвез к стенам свои осадные машины . Но защитники города стали их поджигать и с высоты поражать македонян. Вылазка арабов оттеснила последних. Сам Александр был тяжело ранен в плечо из катапульты: стрела насквозь пробила и щит и панцирь. Рана заживала с трудом . Положение изменилось, когда к Газе прибыли по морю машины, с помощью которых был взят Тир, и была возведена насыпь, равная по высоте стенам, а также прорыты подземные ходы. Вследствие подкопов стена осела в провалы и во многих местах рухнула. Но даже при таких условиях македонянам пришлось четыре раза идти на приступ. Когда в четвертый раз им удалось в одном месте свалить подрытую стену, в другом еще более разбить ее машинами, смельчаки по лестницам пробрались через пролом, открыли ворота и впустили в город македонское войско . Защитники Газы, хотя город был уже взят, продолжали сражаться и погибли все, сражаясь каждый на том месте, где он был поставлен . Только после двухмесячной осады, к ноябрю 332 г. до н. э., город был взят. Население, способное носить оружие, было уничтожено, женщины и дети проданы в рабство. Батис был казнен. Сам город, став македонской крепостью, был заселен окрестными жителями.

Покинув Газу, Александр направился в Египет, который был последним недостающим звеном в бассейне восточного Средиземноморья. В ноябре 332 г. до н. э. после семидневного марша он прибыл в Пелузий - укрепление, господствовавшее над восточным рукавом Нила. В Пелузийской гавани он уже встретил свой флот, прибывший сюда из Финикии. Затем частично на судах, частично по суше войска Александра отправились вдоль Нила в Мемфис. Здесь навстречу ему вышел персидский сатрап Египта Мазак, отказался от сопротивления, добровольно передал ему страну, войска и казну в 800 талантов и все царское имущество . Арриан объясняет такое его поведение следующими причинами: у сатрапа отсутствовало персидское войско; его деморализовали исход сражения при Иссе, позорное бегство Дария, наконец, захват Александром Сирии, Финикии и значительной части Аравии. Курций к этому прибавляет и то, что египтяне уже давно враждебно относились к персидским правителям, считая их алчными и высокомерными . Хранившие недобрую память о жестоких репрессиях персидского царя в 342 г. до н. э. жители Египта не только не пришли на помощь Мазаку, но и с нетерпением ждали Александра как избавителя от персидского ига. В этих условиях Александр мог беспрепятственно занимать страну, что он не замедлил сделать. Без труда он достиг древней столицы фараонов Мемфиса, принес жертву Апису и другим главным богам и устроил праздник муз и гимнастические соревнования, на которые съехались многие знаменитости Греции. Здесь Александр принял многочисленные посольства из Греции . И сюда же прибыли для укрепления его вооруженных сил новые греческие и фракийские контингенты. Он предпринял ряд военных мероприятий для управления Египтом и утверждения своего престижа в нем, чем и закончил окружение восточного Средиземноморья и отнял у персов последнюю возможность свободного сношения с Элладой.

Ранней весной Александр из Мемфиса пошел в Финикию, снова посетил Тир и устроил там празднества с гимнастическими и музыкальными состязаниями. Во время этих празднеств два афинских посла сообщили царю, что их соотечественники поздравляют его с успехами. Он поблагодарил их, дал им все, за чем они прибыли, отпустил на свободу афинян, взятых в плен при Гранике. П. Клоше по этому поводу говорит, что все это было "приятной и красочной интермедией между легким египетским походом и крупными операциями в центральной Азии" .

 

§ 1. Гавгамельская битва (331 г. до н. э.)

Весной 331 г. до н. э. Александр покинул Египет, чтобы возобновить решительную борьбу против персидского царя. Дарий после того, как его мирное предложение было отвергнуто македонским царем, стал проводить обширную, всестороннюю подготовку не только к обороне, но и к наступлению, для чего собрал значительные военные силы. Как явствует из свидетельств антиалександровской традиции, он даже сделал попытку снабдить свои войска лучшим вооружением для борьбы с македонянами. Согласно Курцию и Диодору, Дарий приказал собраться всем военным силам отдаленных народов в Вавилон. В числе их были бактрийцы, скифы и индусы. Диодор указывает, что Дарию удалось собрать пехоты 800 тыс., конницы 200 тыс. человек. Эта огромная армия была перевооружена. Он заказал гораздо больше мечей и коней, чем у него было раньше. Для устрашения врага и сокрушительных действий против вражеской фаланги войско было снабжено 200 серпоносными колесницами . Фактически после стольких потерь у персов была создана новая и более многочисленная армия, которой Дарий надеялся одолеть Александра. Во главе этой армии он двинулся из Вавилона, переправился через Тигр, поручив сатрапу - Вавилонии Мазею с б тыс. воинов воспрепятствовать переправе неприятеля через реку, а также опустошать и выжигать области, в которые он должен вступить .

В июле 331 г. до н. э. македонское войско, начав поход против Дария, прибыло в Фарсак на Евфрате. Арриан сообщает, что при приближении Александра Мазей оставил свои позиции и бежал. Своим бегством он позволил противнику беспрепятственно организовать переправу. Курций дает другую характеристику персидскому сатрапу. Мазей не бежал, но, правда, не решился вступить в бой. За Тигром, выполняя приказ своего царя, он выжигал всю местность, куда проникал .

Достигнуть Вавилона Александр намеревался не прямым путем, а северным, по направлению к предгорьям Армении. Этот маршрут избран им с тем, чтобы его войска не так страдали от жары и трудностей с продовольствием. Как указывает Арриан, здесь было в изобилии все: трава для лошадей и съестные припасы для солдат. По пути Александр узнал, что Дарий ждет своего противника не на вавилонской равнине, а много севернее, вблизи Тигра, с намерением не допустить Александра к переправе. Захваченные персидские разведчики сообщили, что войск у него гораздо больше, чем было, когда он сражался в Киликии. Македонской армии предстояло форсировать бурный Тигр, несущий в себе не только огромные потоки воды, но и камни. Из-за быстроты течения эта река и получила свое название, что на персидском языке означает стрела . Вследствие стремительного течения переправа была сопряжена с большими трудностями. Пехотинцы, разделившись на небольшие отряды, в окружении своих всадников, подняв над головой оружие, осторожно искали брод. Многих сбивали с ног камни и быстрины, потоки воды уносили важные грузы. Македонские воины были охвачены страхом. Курций говорит, что если бы кто решился вступить здесь с ними в бой, все войско могло бы быть уничтожено . Но персидская сторона не сделала здесь никакой попытки воспрепятствовать переправе неприятельских войск. Мазей во главе заградительного отряда, как указывает Курций, начал завязывать бой уже с построившимися и перевооружившимися на берегу частями, но он без особого труда был разбит и рассеян в конном сражении .

Александр на четвертый день после того, как перешел Тигр, встретил вражескую конницу, которая тотчас же обратилась в бегство. Попавшие в руки македонян пленные сообщили, что Дарий с многочисленным войском находится неподалеку .

Хотя Арриан полагает, что не было человека, который бы вел себя на войне так трусливо и неразумно, как Дарий, однако, на этот раз, по. мнению историка, он ожидал врага на территории, благоприятной для развертывания массы конницы и применения нового оружия, впервые используемого против македонян - серпоносных колесниц . Недалеко от древней Ниневии 1 октября 331 г. до н. э. произошла решительная битва, которая получила свое название по небольшому местечку Гавгамелы, в 48 км от города Арбелы.

Во всех античных источниках сражение у Гавгамел, которое окончательно разгромило персидскую армию, получило довольно широкое, подробное, но далеко не идеи тинное освещение.

Главное известие об этой битве содержится у Арриана, который, в основном, опирается на данные Птолемея и является лучшим авторитетом в изложении военных событий. Арриан показывает подготовку к ней, расположение войск Александра и Дария перед боем, численность военных сил противников, говорит о распоряжениях Александра своим подчиненным и о тщательном инструктаже их, о ходе сражения, об особенностях построения боевого порядка македонян по сравнению с предыдущими сражениями, о разгроме персов и их потерях, наконец, о бегстве Дария и преследовании его Александром.

Как сообщает Арриан, численность македонских войск, принявших участие в решающем сражении, исчисляется 47 тыс. человек, из которых 40 тыс. пехоты и 7 тыс. конницы . О силе персов упоминаются фантастические, во многом завышенные цифры: до 1 млн. пехотинцев, до 40 тыс. всадников, 200 серлоносных боевых колесниц и 15 слонов, которых привели с собой инды . Сам Арриан не особенно верит в правдивость этих данных, поэтому он спешит заручиться словом "говорят", чем и снимает с себя ответственность за предложенные им данные. Состав персидского войска комплектовался из разных племен и народностей обширной Персидской державы. Они пришли по зову Дария под руководством своих сатрапов. Так, сатрап бактрийской земли Бесс стал во главе индов, бактрийцев, согдиан; Мазак предводительствовал саками - азиатскими скифами, союзниками персидского царя; сатрап Арахозии Барсаент привел арахотов и так называемых горных индов; сатрап Арии Сатибарзан возглавлял ариев, Фратаферн-парфян, гирканов и тапуров; Атропат командовал мидянами, кадусиями, албанами и секесинами; Оронтабат, Ариобарзан и Орксин распоряжались людьми с побережья Красного моря; у сусианов и уксиев командиром был Оксафр, сын Абулита; у вавилонян, карийцев и ситакенов - Булар; у армян - Оронт и Мифравст; у каппадокийцев -Ариак; у сириицев из Келесирии и Междуречья - Мазей . Из этого видно, что под знамена персидского царя встали более двух десятков народов.

С этим войском Дарий расположился лагерем на Гавгамельской равнине, предварительно выровненной, на которой свободно могли действовать его главные силы - конница и боевые колесницы . Полагая, что теснота и недостаток места были главными причинами поражения при Иссе, Дарий расположил свои войска в две линии. Наиболее боеспособные были выдвинуты в первую линию. в центре боевого порядка, где находился и сам царь, наряду с другими стояли греческие наемники, как единственные солдаты, которые могли противостоять македонской фаланге .

Здесь же находилась и персидская гвардия, на флангах выстроилась конница, причем >на левом крыле стояли "всадники и пехотинцы вперемешку" . За центром, в глубине располагались разноплеменные конные и пехотные войска. Центр и левое крыло прикрывали слоны и боевые колесницы. Такое размещение войск дает возможность сделать вывод о том, что персы основной удар противника ожидали на своем левом крыле и здесь предполагали нанести ему поражение. Получив известие о появлении вражеских войск, Дарий всю ночь держал свою армию в строю в полной боевой готовности. Это было вызвано тем, что их лагерь не был надежно укреплен и ночное нападение казалось вероятным. Арриан говорит, что персам очень повредило это долгое стояние в полном вооружении; оно утомило воинов и вселило в них страх перед грозной опасностью .

Александр, узнав от своей разведки о близости персов, дал своему войску отдых, чтобы напасть на врага со свежими силами. Македонская армия была подведена к полю сражения с большими предосторожностями. По совету Пармениона была тщательно рекогносцирована территория будущего сражения на предмет правильного размещения военных сил и ликвидации всех возможных естественных и искусственных препятствий, могущих затруднить военные действия. Особые меры были приняты по поддержанию порядка и дисциплины в войске. Александр указал на необходимость организации взаимной поддержки и выручки, безупречного выполнения приказаний в бою . Александр отверг предложение того же Пармениона напасть на персов ночью, подчеркнув, что ему стыдно красть победу. Арриан указывает, что эти громкие слова свидетельствовали не столько о тщеславии, сколько о спокойном мужестве и уверенности в своих силах среди опасностей. В то же время он подчеркивает, что эта позиция македонского царя была вызвана здравым расчетом; ночью имеется много неожиданностей, которых нельзя учесть, поэтому можно погубить сильных и обеспечить победу слабым. При ночном сражении преимущество персов заключается в том, что им хорошо знакома местность. Если бы Дарий потерпел в этих условиях поражение, они бы избавили его от признания того, что он плохой полководец, и дали бы ему повод переложить вину за поражение на ночной мрак, как раньше он переложил вину на горные теснины и море. Арриан хвалит Александра за учет всех этих обстоятельств .

Для боя македонская армия была построена в две линии . В центре первой находилась фаланга гоплитов. На правом крыле стояла тяжелая конница, на левом - фессалийская конница; легкой конницей и пехотой прикрывалась первая линия войск. Обязанность отрядов второй линии заключалась в активной борьбе против персидского войска в случае попыток его окружить македонян. Однако фронт последних в результате построения пехоты в две линии был короче фронта войск персов. Это таило в себе большую опасность окружения. Эту опасность Александр хотел устранить прежде всего. К сожалению, изложение Арриана здесь недостаточно ясно, чтобы получить точную картину тактических мероприятий, которые предпринял македонский царь для предотвращения этой опасности. Из этого источника явствует, что когда войска сошлись, Александр выдвинул вправо свое правое крыло, а персы двинули на него свое левое крыло, которое заходило дальше македонского правого фланга. Стремясь предотвратить обход с флангов, Александр стал передвигать свое войско вправо, чтобы удлинить свой фланг. "Дарий, - пишет Арриан, - испугался, как бы македоняне не вышли на пересеченную местность, где его колесницы окажутся ни к чему, и приказал всадникам, выстроенным перед левым крылом, объехать неприятельское правое, которое вел Александр, и не дать ему возможности вести свое крыло дальше" . Из данных Арриана можно сделать заключение, что мероприятия Александра по укреплению флангов, в основном, достигли своей цели: атаки, которые персы здесь направляли против врага, хотя и были ожесточенными, оставались безрезультатными. Македоняне выдержали натиск за натиском и расстроили ряды врагов. Благодаря ловким мерам Александра полностью потерпела неудачу и атака серпоносных колесниц, на которую Дарий возлагал большие надежды; одни колесницы при их приближении были осыпаны градом дротиков, на других сталкивали возниц и убивали лошадей; даже те колесницы, которым удавалось проникнуть во вражеские ряды, не нанесли им серьезного урона, так как македонские солдаты, согласно приказу, расступались перед ними, пропускали их в глубину, а затем уничтожали.

Дарий двинул основные силы войск. Упорное сражение завязалось на левом фланге персов, против которого стоял сам Александр, сковавший на этом фланге главные силы противника. В это время в передней линии персов, образовался прорыв, которым македонский царь тотчас же воспользовался. В этот разрыв персидского фронта он проник со своей конницей, подкрепленной фалангой гоплитов. Согласованные удары тяжелой конницы и гоплитов привели к поражению персидских войск на этом участке фронта; конница македонян во главе с Александром решительно насела па врага, теснила его и поражала в лицо своими копьями. Когда македонская фаланга, ощетинившись сариссами, бросилась на персов, Дария обуял страх и ужас. Он первый обратился в бегство. Началось повальное бегство и его воинов; македоняне преследовали их и убивали бегущих.

Таким образом, на правом крыле македоняне завоевали победу. Зато большие трудности и опасности оказались на другом конце поля боя. Стоявшие дальше налево подразделения македонской фаланги не могли, как при Иссе, быстро последовать за продвижением Александра; они, кроме того, были заняты тяжелой борьбой, которая завязалась на левом македонском фланге. Из-за их отставания образовалась брешь в македонском боевом порядке. Эту брешь использовала часть индов и персидской конницы, которая прорвала вражескую линию и пробивалась к обозу македонян. Здесь завязалась горячая схватка. Персы нападали на людей, в большинстве своем невооруженных и не ожидавших, что можно проникнуть к ним через двойной фронт. Ободренные этой неожиданной вылазкой пленные персы присоединились к своим соотечественникам и вместе напали на македонян. Это был для последних критический момент, которым не смогли воспользоваться их противники. Вместо того, чтобы напасть с фланга или с тыла, персидская конница бросилась грабить македонский лагерь. Это вовремя заметили предводители македонских отрядов, стоявших за первой линией; они зашли в тыл персам, многих убили, остальных обратили в бегство.

Возникла и другая опасность для македонян. Правое крыло персов, еще не знавшее о постыдном бегстве своего царя, напало на левое крыло македонской армии. Его командующий Парменион вынужден был послать курьера с просьбой об оказании ему немедленной помощи, настолько была серьезна атака и велика опасность. Это известие заставило Александра прекратить преследование разбитого врага и поспешить на помощь своему левому флангу. На пути он встретил персидскую конницу, обращенную в бегство из македонского лагеря, а также многочисленные и сильные отряды персов. Они отчаянно пытались пробиться сквозь преградивших им путь македонян. Начался конный бой, который, по утверждению Арриана, был самым жарким во всей этой битве. Каждый поражал того, кто был перед ним, жалости и пощады не было ни у тех, ни у других; сражались уже не ради чужой победы, а ради собственного спасения. Александр потерял около 60 "друзей", среди раненых оказались Гефестион, Кен и Менид. Хотя эта жаркая битва и окончилась победой македонян, но все же часть персидской конницы смогла прорваться и обратилась "в неудержимое бегство". Когда Александр приблизился к своему левому флангу, необходимость в его помощи уже отпала. Фессалийская конница под руководством Пармениона, блистательно сражавшаяся, не только удержала свои позиции, но и обратила в бегство персидские конные отряды. Все македонское войско начало теперь энергичное преследование разбитого врага. Парменион захватил лагерь персов, их обоз, слонов и верблюдов. Александр, с наступлением темноты прекратив преследование, уже в полночь во главе своей отдохнувшей конницы, взял направление на Арбелы, в надежде захватить там Дария, деньги и все царское имущество. Эти надежды, однако, не оправдались; только орошенные персами сокровища, колесница, щит и лук Дария попали в руки Александра. Сам Дарий бежал дальше .

Арриан дает разительную разницу потерь: македоняне потеряли всего 100 человек, а у их противника погибло до 30 тыс. человек, в плен же было взято гораздо больше; кроме людей, были захвачены слоны и колесницы, сохранившиеся во время боя .

Такова суть версий Арриана о Гавгамельской битве. Другая версия зиждится на изложении Каллисфена. Она дошла до нас, главным образом, у Плутарха и теряется в интересных деталях, среди них - исключительное спокойствие Александра перед битвой, который спал спокойным непробудным сном, и его с трудом разбудил Парменион; жертвоприношения; вражеский стан с миллионной армией, который вызвал тревогу у македонских полководцев. Один из главных полководцев Парменион получает у Плутарха неблагоприятное отражение, которое исходит из предубеждений Каллисфена. Снижение роли выдающегося македонского военачальника прослеживается в разных ситуациях перед битвой: и когда он был поражен количеством вражеского войска, и во время самой битвы, когда теснимый со всех сторон, он умолял Александра о помощи .

В описании самого хода битвы у Плутарха нет такой ясности, которой отличается изложение Арриана. Рассказ здесь очень краток. Упоминается о том, что македонская фаланга, как морской вал, налетела на врага, обратила его в бегство и начала страшное преследование·, затем показана картина борьбы в центре, где находился Дарий; вокруг него падали друг на друга лучшие и благороднейшие персы, катаясь между людьми и лошадьми, задерживая преследование, в то время как он сам бросил колесницу и оружие и убежал на лошади . В том, что Александр дал ему возможность убежать, Плутарх винит Пармениона, который позвал его на помощь и вообще проявил в этой битве нерадивость и вялость.

Наконец, рассказ об этом сражении, предположительно почерпнутый у Клитарха, представляет третью версию. Она образует общий источник Курция, Диодора, Юстина. В центре клитарховой традиции находится личная борьба между Александром и Дарием, усиленное сопротивление последнего. Особенно активность Дария находится в существенном противоречии с птолемеевским изложением.

Курций говорит о страхе и трепете, которыми были охвачены македонские войска при приближении к персам, и о мерах Александра, при помощи которых он ликвидировал паническое настроение своих солдат. Можно заметить непоследовательность в изложении действий македонского царя: то перед битвой он переживает тревогу, беспокойство, проявляет колебание в выборе плана нападения, вынужден прибегнуть к прорицателю Аристандру, то он спит беспробудным сном перед самой решительной битвой . В речи перед воинами Александр говорит о мужестве македонян, о неустройстве персидского войска, о необходимости добиться победы . Выступая перед своими воинами, Дарий также призывал их к решительности, мужеству и отваге. Он подчеркнул, что в случае поражения отступать некуда, ибо все в тылу разорено продолжительной войной; в городах не осталось жителей, в полях - земледельцев. Если же будет одержана победа, будет выиграна вся война. Противник будет заперт с одной стороны Тигром, с другой - Евфратом, и бежать ему некуда . Дарий выражал уверенность в победе своего огромного войска над малочисленной неприятельской армией с ее редкими рядами, растянутыми флангами, пустым центром, с задними рядами, открывающими тыл. Он считал, что ее можно затоптать лошадьми с серпоносных колесниц, а Александра - безрассудного и неразумного - наказать. Он заклинал своих воинов идти в бой бодрыми и полными надежд. Сам Дарий обещал в бою показать пример мужества.

Курций оставил нам более ясную картину действия серпоносных колесниц, которые, в отличие от указаний Арриана, сумели нанести большой урон македонянам. Колесницы помчались, опустив вожжи, чтобы потоптать больше людей, не ожидавших такого нападения. Одних ранили копья, торчащие впереди из дышла, других - выставленные с боков косы. Македоняне не только отступали перед ними, но в бегстве расстроили свои ряды . Однако, когда колесницы прорвались к фаланге, македоняне, собравшись с мужеством, сомкнули копья, прокалывали ими животы напиравших на них лошадей, потом окружали колесницы и сбрасывали с них колесничих. Раненые животные рвали упряжки, опрокидывали колесницы. Лишь немного колесниц достигло последних рядов строя, принося ужасную смерть тем, на кого они налетали. На земле лежали изрубленные людские тела. В противовес Арриану, Курций излагает и некоторые другие ответственные моменты боя. Если первый подчеркивает, что главные силы персов Александр сковал на правом фланге, то второй говорит, что всю тяжесть сражения принял на себя Парменион и только после того, как Дарий перебросил бактрийцев для нападения на обоз, и ряды правого фланга персов поредели, Александр бросился на ослабевшие ряды и произвел в них большое избиение . Курций указывает, что оба строя пришли в смятение. Враги окружали Александра со всех сторон. Много частей оказалось оторванными от своих, сражалось где попало. Дарий бежал с поля боя, после того как у него был сражен возничий и возникла опасность плена. Победители висели на плечах убегающих, но тучи пыли застилали все вокруг. Только у Курция мы находим подробное описание трагической судьбы и бегства побежденных; одни убегали по кратчайшим путям, другие искали ущелий и незнакомых противнику тропинок. Все смешалось: пехота с конницей, безоружные с вооруженными, раненые с невредимыми. Убегающих мучила жажда, они утоляли ее в мутных ручьях, от чего испытывали страшные желудочные заболевания. Вокруг стояли плач и стоны .

Персов пало в этом бою, по Курцию, 40 тыс., македонян- около 300 человек. Эти данные не согласуются с данными Арриана. Оба источника не согласуются также и относительно численности войск, участвовавших в битве. Численность македонского войска Курций совсем не упоминает, а численность персов определяет в 45 тыс. всадников и 200 тыс. пехотинцев.

В ключе клитарховской традиции излагает указанное событие и Диодор, хотя по некоторым вопросам у него и есть с ней расхождение. Прежде всего, в этом источнике мы находим новое количество войска персов: 800 тыс. пехотинцев и не меньше 200 тыс. всадников. Здесь имеется также и не соответствующее другим источникам число погибших воинов; у персов пала вся их конница и 90 тыс. пехотинцев, у македонян - 500 человек погибших и очень много раненых . Диодор считает Дария опытным военачальником, сумевшим хорошо вооружить своих воинов, вести ее по богатой стране с достаточным для них провиантом и щедрым кормом для животных, избрать для сражения равнину, удобную для маневрирования, делать ежедневные смотры своим войскам, укреплять их дисциплину и преданность. Весь последующий ход подготовки к сражению, дислокация войск на поле боя, его ход, применение и действия колесниц, непосредственная борьба царей и победа Александра, бегство побежденных и погоня за ними - изложено, как у Курция. Ничего нового, по сравнению с ним, Диодор не сообщает .

Еще более кратким предстает рассказ Юстина. Он ничего не добавляет к нашим сведениям об этой битве, которую считает самой кровопролитной . Все то немногое, что им изложено, может лишь подтвердить факт принадлежности автора к традиции, идущей от Клитарха .

Таким образом, в источниках о Гавгамельском сражении мы можем отчетливо различать три традиции, ведущие свои истоки от Птолемея, Каллисфена и Клитарха и поэтому дающие разнообразные толкования отдельных сторон этого важнейшего события восточных походов. Эти особенности далеко не всегда учитывают представители буржуазной историографии .

Много внимания сражению при Гавгамелах уделил Ф. Энгельс, который подчеркивал, что для таких противников, каких Александр имел перед собой в этом сражении, его две большие фаланги явно были непобедимыми . Исход сражения решили катафракты, которые использовались Александром для решающего маневра. Ф. Энгельс здесь определяет общие принципы кавалерийской тактики и решающее значение конницы в разгроме персидского войска в этой битве, указывает на взаимодействие различных родов войск в бою. Он отмечает, что Гавгамельское сражение было наиболее славным для македонской конницы, которая составляла крайнее правое крыло боевого порядка армии Александра, в то время как фессалийская конница составляла ее левое крыло. Попытки персов обойти его с фланга натолкнулись на смелый маневр Александра, в решительный момент выдвинувшего свежие силы из тыла, чтобы в свою очередь обойти противника. Кроме того, Александр устремился в промежуток, создавшийся у персов между левым крылом и центром, отделил их левое крыло от остальной части армии, совершенно смял его и преследовал на значительное расстояние. Вынужденный прийти на помощь своему собственному левому флангу, он очень быстро собрал свою конницу и, пройдя позади вражеского центра, обрушился с тыла на персидское правое крыло. Сражение было, таким образом, выиграно, и Александр с той поры считается одним из лучших кавалерийских командиров всех времен. Он хорошо усвоил и умело осуществлял основные принципы кавалерийской тактики: нападать на пехоту, когда она находится в походном порядке или во время ее перестроения, атаковать конницу преимущественно во фланг; пользоваться каждой брешью в линии противника, чтобы, устремившись в нее и развертываясь затем вправо и влево, обойти с фланга и с тыла войска, расположенные около этого прорыва; закреплять победу стремительным и беспощадным преследованием разбитого врага.

Эта решающая битва обогатила военную практику новым опытом ведения бои . Этот опыт включал в себя не только хорошую предварительную подготовку, разведку, учет конкретной обстановки, но и согласование действий всех частей боевого порядка, комбинированное применение пехоты и конницы. Успех, достигнутый последней, был своевременно закреплен и развит гоплитами, что позволило захватить решающие пункты позиций противника и укрепиться в них. В этом бою усложнился боевой порядок, а в связи с этим усложнилось и руководство боем. Появились впервые в (истории военного искусства прообразы резерва, в виде второй линии македонского боевого порядка. Это, а также использование конницы для преследования побежденного противника были важными тактическими нововведениями Александра.

Битва при Гавгамелах знаменует собой важную веху в стратегических и тактических экспериментах македонского царя.

 

§ 2. Крушение Древнеперсидского государства (330 г. до н. э.)

Битва на Гавгамельской равнине была одной из самых тяжелых и ответственных во всей войне Александра на Востоке. Эта битва уничтожила основные силы персидской армии, нанесла смертельный удар персидской государственной машине и открыла победителю жизненные центры самой Персии.

Побежденный Дарий, отчаявшись, оставил на поле сражения свои сокровища, колесницу и оружие и бежал в коренные области своего государства. Все основные источники единогласно утверждают, что персидский царь сначала бежал в Мидию. Имеются разночтения лишь по вопросу о том, почему он держал путь именно туда. Из приверженцев апологетической традиции лишь один Арриан объясняет это тем, что в Мидию большому войску пройти трудно. Кроме того, Дарий якобы полагал, что Александр после победоносного сражения отправится в Сузы и Вавилон и проникнуть в Индию сможет с большим опозданием . Тем временем Дарий предполагал уйти дальше вглубь страны, к парфянам, в Гирканию, вплоть до Бактрии, уничтожая все на пути, создавая невозможные условия для дальнейшего продвижения противника . Была также надежда на заговор против македонского царя среди его непосредственного окружения . Дарий надеялся также на дальнейшее развитие греческого движения против Александра, которое, однако, в 331 г. до н. э. уже потерпело поражение. Керст считал вероятным, что оно могло повлиять на решение персидского царя отступать дальше на Восток. У Курция имеются определенные указания на то, что Дарий, потерпев поражение при Гавгамелах, остается непреклонным в своем решении продолжать борьбу. После битвы он собрал друзей и воинов, перед которыми изложил свой план действий. В какой-то мере он напоминает отвергнутый им и его сатрапами план Мемнона в начале войны, который мог тогда существенно изменить ход всей кампании, но который уже не мог ничего решить на последнем ее этапе. Уверенный в том, что Александр, ненасытный в добыче, будет домогаться захвата самых богатых городов, Дарий рассчитывал оставить последние завоевателю, а самому отправиться в нетронутые далекие области его царства, где без особого труда можно найти силы для организации сопротивления . Пусть Александр захватит его сокровища и золото! Отягощенный добычей, он ослабит свою военную мощь . И хотя воины и друзья приняли этот план Дария с явным недоверием, как признак полной безнадежности, он не переставал поучать их, что потеря богатейших городов Вавилона и Суз еще не есть потеря всего, что "войны ведутся не золотом, а железом; нужны люди, а не кровли городов" ("ferro geri bella, non auro; viris, non urbium tectis") . Даже после того, как Александр захватил важнейшие центры Персидского царства, Дарий больше готовился к битве, чем к продолжению бегства . Он имел с собой более 40 тыс. воинов, в том числе 38 тыс. пехотинцев и 3300 всадников, преимущественно бактрийцев . Он убеждал их выступить против чужеземного врага. Обещал им, что сам живым не откажется от власти, надеялся на поворот судьбы, умолял их проявить мужество.

Диодор, хотя и очень кратко, но довольно определенно говорит о намерении персидского царя не сдаваться. В Экбатанах он собрал всех, кто уцелел после битвы и бегства, вооружил безоружных, начал переговоры с соседними племенами, укрепляя свои позиции в Бактрии и в глубине Азии.

Таким образом, в исторической традиции вырисовываются две точки зрения: апологетическая - отрицает решимость Дария организовать сопротивление, признает лишь возможность отхода вглубь страны и внутренних социальных потрясений в лагере Александра, как факторов, тормозивших продвижение завоевателя; оппозиционная - наоборот, подчеркивает непреклонную волю побежденного царя к победе над врагом. Нам понятны истоки этих двух версий, одна из которых возвеличивает македонского полководца и умаляет роль и значение его противника, другая -в критическом плане представляет первого и отводит достойное место второму. Конечно, приходится всегда учитывать это своеобразие источника и при установлении его объективности принимать во внимание логическую связь событий, предшествовавших данному факту и последовавших за ним.

Дарий уходом в Мидию оставлял противнику южные области своего государства, прежде всего важные столицы Вавилон и Сузы. Он правильно предвидел и разгадал дальнейший план Александра, который из Арбел направился прямо в Вавилон. Курций говорит об ограблении Александром царского дворца в Арбелах, полного богатой персидской казны; там было взято 4 тыс. талантов и много ценных вещей . Диодор указывает в числе захваченных трофеев большое изобилие съестных припасов, немало драгоценностей и персидскую сокровищницу, в которой находилось 3 тыс. талантов серебра . Арриан и Плутарх, по уже понятным нам причинам, об этом эпизоде ничего не говорят, так как этот факт может набросить тень на их "непогрешимого" героя.

Что касается пребывания Александра в Вавилоне, то все источники обращают внимание на хорошую встречу там греко-македонского войска со стороны местного населения. Александр приблизился к городу с войском в полном боевом порядке, готовый вступить в открытую борьбу с возможным сопротивлением. Но последнего не последовало. Арриан указывает, что навстречу Александру всем народом вышли вавилоняне с правителями и жрецами, каждый с дарами. Город, кремль и казна были сданы . Он объясняет этот факт тем, что вместо непопулярной политики персов в этой стране, проявивших нетерпимость к религиозным чувствам ее жителей, Александр, наоборот, эти чувства поддержал, создал условия для их укрепления, ничего существенно не менял в общественной жизни города.

Более красочно встречу Александра с вавилонянами описывает Курций. Многие из них, ожидая скорее увидеть македонского царя, стояли на стенах, еще больше их вышло навстречу. Среди них был и хранитель крепости и царской казны Багофан. Последний, чтобы не отстать в усердии от сатрапа Мазея, перешедшего на сторону македонян и сдавшего Александру крепость (конец октября 331 г. до н. э.), устлал весь путь цветами и венками; стада мелкого скота, табуны лошадей, львы и пардусы в клетках были преподнесены в качестве подарков; маги, халдеи, всадники, роскошно украшенные, приветствовали Александра, который, стоя на колеснице, торжественно вступил в город, а потом и в царский дворец. На другой день он осматривал имущество Дария и денежные запасы . О радостной встрече македонской армии в Вавилоне упоминает и Диодор .

В Вавилоне Александр провел больше 30 дней. Оппозиционная к нему традиция отмечает, что царь задержался в этом городе дольше, чем где-либо, потому что здесь имелся достаток во всем необходимом и располагало радушие жителей. Верная своим принципам, она обращает внимание на отрицательные стороны пребывания там Александра. Испорченные нравы, пьянство, разврат, царившие в Вавилоне, причинили большой вред военной дисциплине македонских войск. Последние оказались бы расслабленными, если бы перед ними был настоящий враг.

Из Вавилона Александр отправился в столицу Элама Сузы, куда он дошел (в декабре 331 г. до н. э.) за 20 дней . Согласно Арриану, Александр по дороге встретил сына сузийского сатрапа и гонца с письмом от Филоксена, который был македонским царем сразу же после сражения отправлен в Сузы. В этом письме извещалось, что жители Суз сдадут город и казну . Лишь у Диодора имеется одна подробность о походе в направлении Суз. Македонское войско через шесть дней достигло области ситакенов, в которой оно провело много дней.

Здесь было большое обилие всего необходимого, армия могла отдохнуть от усталости; здесь Александр укрепил войско людским пополнением и хорошими военачальниками, внимательно распределил награды, улучшил снабжение солдат, возвысил своих командирш. Этими мерами, по утверждению Диодора, он еще больше расположил свое войско к себе, сделал его послушным и дисциплинированным, рвущимся к подвигам.

Источники единодушны в подтверждении той легкости, с которой Александру удалось взять Сузы. Сатрап Сузнаны перс Абулит отдал город без всякого сопротивления. Заслуживает внимания указание автора оппозиционной версии о том, что Абулит сделал это по приказу самого Дария, чтобы искусно отвлечь Александра захватом города и сокровищ, держать его в бездеятельности и тем самым дать возможность персидскому царю приготовиться к войне . Это еще раз подтверждает позицию оппозиционных к Александру историков, стремившихся доказать решимость Дария бороться со своим противником до конца. Между тем Александр пытался из захвата Вавилона и Суз извлечь не только военные, но и политические последствия. Опираясь на эти два города, он отсюда мог надеяться принудить Дария, лишенного основных корней власти, отказаться от нее. Если бы персидский царь попытался организовать новое сопротивление, то его противник, будучи хозяином южных областей Персидского государства, получил бы широкие возможности для дальнейших наступательных операций . Забрав огромные драгоценности и сокровища (в январе 330 г. до н. э.), он покинул Сузы и отправился в коренные области Персии навстречу персидскому царю. Через четыре дня его войска подошли к реке Тигр, называемой местными жителями Пассатигр. Она начинается в горах уксиев и впадает в Персидское море. Переправившись через реку, македонская армия вошла в плодородную землю уксиев, которую с большим войском охранял родственник Дария Мадат .

После покорения области уюсиев Александр разделил свои военные силы с Парменионом. С ним он послал менее подвижную часть своего войска, весь обоз, фессалийскую конницу, союзников, наемников и тяжеловооруженных эллинских гоплитов. Эта часть войска направилась по удобной широкой проезжей дороге, которая вела прямо в сердце персидской области . Сам Александр с отрядом легковооруженных воинов, по Курцию, с пехотой, конницей "друзей", всадниками- $1бегунами", агрианами и лучниками, по Арриану, двинулся через горы и вступил в Перейду, где ему преградил путь Ариобарзан, ее стратег и полководец Дария . По свидетельству Арриана, Ариобарзан, имея до 40 тыс. пехотинцев и до 700 всадников, преградил ворота Персии стеной и расположился перед ней лагерем, чтобы не пропустить здесь Александра . Курций называет их Сузскими воротами, а Диодор - Сузиевыми скалами. Оба историка указывают на другое количество войск у персидского сатрапа: 25 тыс. человек пехоты и 300 всадников-по Диодору, и такое же количество пехоты без всадников - по Курцию . Характерно увеличение количества войск у Ариобарзана в апологетической традиции. О том, что это сопротивление было исключительным, свидетельствуют все источники. Арриан вынужден признать, что Александр не мог взять стену штурмом, что многие солдаты были ранены недоступным сверху врагом. Он вынужден был оставить в лагере Кратера с его полком, полком Мелеагра и небольшим числом лучников и всадников для продолжения штурма стены, а сам с войском пошел по трудной и узкой дороге в обход, как ему указали пленные. Ему удалось перебить сторожевые посты противника, который попал между двух огней. С одной стороны, на персов нажимал Александр, с другой - солдаты Кратера, поведшего людей на штурм стены. Многие персы были перебиты или погибли, срываясь в паническом бегстве с крутых обрывав. Правда, Плутарх отмечает, что в то время, когда Дарий находился в бегах, Перейду защищали самые благородные и мужественные из персов . В антиалександровской традиции сложность операции и тяжесть борьбы с. персами излагается более отчетливо. Так, Курций оставил нам красноречивое, возможно, несколько преувеличенное, описание военного (столкновения, которое поставило Александра в затруднительное положение. Воины Ариобарзана скатывали на македонскую армию с высот огромные камни, которые при своем падении увлекали за собой другие части горных пород, и все это с большой силой падало и давило не только отдельных людей, но и целые отряды. Летели в них также со всех сторон камни из пращей и стрелы. Их избивали, как диких зверей. С гневом и яростью македоняне хватались за выступы окал и, поддерживая друг друга, старались подняться, чтобы настигнуть врагов. Но сами скалы, охваченные множеством рук, отрывались и обрушивались на тех, кто за них ухватился. Курций говорит о страдании македонского царя от огорчения и стыда, что так опрометчиво завел войско в это ущелье "Персидских ворот". Счастье его непобедимости здесь сильно пошатнулось. Не имея другого выхода, он вынужден был дать сигнал к отступлению. Попытка лобовой атакой взять штурмом перевал потерпела поражение. С этим рассказом Курция полностью согласуются указания Диодора, в которых также подчеркивается бессилие Александра перед лицом мужественного сопротивления персов .

Нетрудно заметить сгущение красок у Курция и Диодора, хотя все историки, которые сообщают об этом событии, черпают сведения о нем из одного и того же источника . О том, что для всех них существовал один и тот же источник, может свидетельствовать дальнейшее изложение этого события - о том, как Александр мучительно искал выход из создавшегося положения и этот выход ему подсказали пленные. Арриан говорит об этом кратко, подчеркивая превосходство военной стратегии македонского царя. Курций отмечает, что в поисках выхода последний стал суеверным и только при помощи пленника-ликийца прошел через лесные тропинки. Пленник вел отряд Александра через труднопроходимые скалы и откосы, на которых внезапно терялся след. Отряд увязал в снегу, наметенном ветрам. Характерно указание историка, что только от верности и настроения одного пленника зависело спасение царя; если бы он обманул, то македонян можно было бы захватить, как диких зверей ("...quasi feras bestias ipsos posse deprehendi"). Но пленник не обманул. При этих обстоятельствах царь оставил Филоту, Кена, Аминту и Полиоперхонта с отрядом легковооруженных, чтобы они продвигались медленно, а сам с оруженосцем и агемой пошел вперед по крутой тропинке, претерпевая много мучений. Путь оказался трудным, воинов охватило отчаяние, они с трудом удерживали слезы. Но, преодолев страх, они вошли на выступающую вершину, подошли к врагам с тыла и убили вступивших с ними в сражение. В это же время выводил своих воинов для занятия теснины Кратер, а Филота с Полиеперхонтом, Аминтой и Кеном, которым было приказано идти другим путем, навели на врагов страх. Интересно и другое указание Курция. Хотя со всех сторон сверкало македонское оружие, персы, теснимые с двух сторон, все же дали примечательное сражение ("memorabile tarnen proelium edunt") . Безоружные пополняли ряды вооруженных. Они валили македонян на землю и пронзали их отнятым у них же оружием. Сам Ариобарзан с 40 всадниками и 5 тыс. пехотинцев прорвался через строй македонян, учинив там большое кровопролитие. Стремясь занять столицу области город Перcелоль, он возобновил сражение, в котором погиб . В таком же ключе, как и Курций, только с меньшими подробностями, рассказывает этот эпизод Диодор .

Покончив с трудным сопротивлением персов, Александр спешно двинулся на Персеполь, захватив там и в Пасаргадах царскую казну . Курций и Диодор, верные своей концепции, подчеркивают, что Александру удалось легко захватить эти главные персидские города вследствие измены хранителя персидской казны Тиридата. Диодор называет его правителем Персеполя. В письме Тиридата, посланном Александру, указывалось, что если он опередит войска, которые идут сохранить город для Дария, то он овладеет городом, который Тиридат ему выдаст. Александр, оставив пехоту, со всадниками прибыл к Араксу, спешно перекинул мост через него из бревен разрушенных им близлежащих селений и переправился через реку .

В источниках совершенно определенно говорится о решимости Александра строго наказать персов. Даже Арриан признает, что он действовал безрассудно, сжигая дворец персидских царей и не внимая благоразумному совету Пармениона не губить собственное имущество и не восстанавливать против себя местное население . Но Александр ответил, что он желает наказать персов за их вторжение в Грецию, за разрушение ими Афин, за зло, причиненное грекам. Более подробно об этом говорит Курций: македонский царь на совещании командиров войск тщательно поясняет необходимость разрушения столицы персидских царей, откуда выходили бесчисленные полчища и начинались преступные войны против Европы . Курций рисует алчность и жестокость македонян и их царя в городе. Между самими македонскими воинами имели место вооруженные столкновения из-за добычи. Они разрывали на части царские одежды, мечами разбивали дорогие художественные сосуды, рубили пленных, умерщвляли бедных, насиловали женщин. Пощады не было никому. Сами жители целыми семьями бросались со стен и погибали или поджигали свои дома и в них заживо сгорали . Захваченную здесь добычу сам Курдий считает невероятно большой, ибо сюда персы свезли богатство со всей Персиды; золото и серебро лежали грудами, одежд было великое множество, утварь собрана не только нужная для употребления, но и ради роскоши. В сокровищнице этого города было 120 тыс. талантов. К этой сумме прибавилось после занятия Паеаргад еще 6 тыс. талантов. Для того, чтобы вывезти эти деньги, Александр приказал пригнать вьючный скот и верблюдов из Суз и Вавилона . Впрочем, Курций указывает, что царь вскоре израсходовал почти все, что взял в этом городе, на награды . О страшном избиении пленных победителями сообщает и Плутарх. Он не упоминает о точном количестве денег, найденных в Персеполе, но ограничивается общим указанием о том, что их было столько же, сколько в Сузах; прочее добро и утварь вывезли на 10 тыс. подвод и 5 тыс. верблюдов. Указания Диодора о грабеже Персеполя и расправе с его населением в общем совпадают с данными Курция и являются лишним подтверждением их принадлежности к одной историографической традиции. Самый богатый из всех существовавших под солнцем городов был подвергнут безжалостному ограблению. Диодор сообщает, что опьяненные победой македоняне, врываясь в дома, убивали всех мужчин и расхищали огромное имущество и драгоценности. Унесено было много серебра и золота, множество роскошных одежд. Жадность победителей, занимавшихся грабежом, была настолько ненасытна, что они вступали в драку друг с другом; некоторые, разрубив мечом самые роскошные материи, забирали свою долю; некоторые, не помня себя в гневе, отрубали руки тем, кто хватался за вещи, бывшие предметом спора. Женщин в их уборах волокли силой, уводя в рабство . Диодор упоминает так же, как и Курций, о 120 тыс. талантов золотом и серебром, взятых Александром в сокровищницах столицы Персидского царства. Желая взять часть этих денег с собой для военных нужд, а другую поместить на сохранение в Сузах, он потребовал из Вавилона, Месопотамии, а также из Суз караван мулов и 3 тыс. вьючных верблюдов. Они и перевезли все в указанные места .

Таким образом, все источники не оставляют сомнений в жестокой расправе Александра и его войск с самым враждебным из азиатских городов. Завершением этой расправы было сожжение дворца персидских царей. Арриан только упоминает об этом событии . Плутарх говорит о нем с подробностями, подчеркивая, что у Александра не было специально продуманного намерения уничтожить персидский дворец, что это совершилось внезапно, в состоянии аффекта во время пирушки, под воздействием пьяных слов любовницы Птолемея гречанки Фаиды. Последняя сказала, что за все страдания, которые она претерпела, скитаясь по Азии, она будет юз награжден а, когда сможет поиздеваться над гордыней персидских царей, и предложила поджечь дом Ксеркса, сжегшего Афины; ей самой хотелось бы подложить огонь; пусть пойдет молва, что женщины сильнее отомстили персам за Элладу, чем знаменитые военачальники Александра. После этих слов поднялись крики одобрения, и сотрапезники стали уговаривать и подгонять друг друга. Царь, увлеченный общим порывом, с венком на голове и факелом в руках, пошел впереди. Спутники его окружили дворец. Узнав, в чем дело, с факелами сбежались и остальные македоняне. Они надеялись, что уничтожение царского дворца положит конец походу. Плутарх сообщает, что Александр пожалел об этом поступке и велел тушить пожар .

По существу, ничего нового по этому вопросу мы не найдем в антиалександровской версии. Курций и Диодор сообщают те же самые сведения, что и Плутарх, правда, с оттенком большего осуждения действий Александра, послушавшего пьяную распутницу, проявившего больше алчности, чем сдержанности. Царь первым поджег дворец и тем самым дал пример воинам бросать в огонь горючий материал .

Характерно, что все авторы, кроме Арриана, подчеркивают, с одной стороны, внезапность этого поступка, с другой - его греческую направленность. Зажженный многочисленными светильниками "дворец и все вокруг" было результатом мести за кощунство, совершенное Ксерксом, царем персидским, на афинском акрополе. Что касается македонян, то они принимали участие в этом предприятии или просто подражая царю, или в надежде на быстрое возвращение домой .

При более внимательном анализе античной традиции о поведении македонян в Перееполе и о поджоге царского дворца, в ней обнаруживается ряд противоречий . Прежде всего, вызывает недоумение жестокое обращение Александра с персидской столицей, которая ему не оказала ни малейшего сопротивления. Почему он не ограничился оккупацией города, а принял решение его уничтожить, за исключением царских памятников? Существует мнение, что в этом акте отражено сострадание македонского полководца при виде изуродованных греков. Эпизод о последних имеется только в антиалександровской традиции. Так, Курций рассказывает, как навстречу Александру вышел жалкий отряд людей - греческие пленники, числом до 4 тыс. (по Юстину и Диодору, их было 800 человек), которых персы подвергли мучительным пыткам; у одних они отрезали ноги, у других - руки и уши, на теле третьих выжгли буквы варварского языка, тем, кто знал какое-нибудь ремесло и был мастером своего дела, оставили только члены, которыми они работали, все остальные отрубили. Вследствие этих издевательств они потеряли обычный облик людей; человеческим в них можно было признать только голос. Эта картина вызвала чувство сострадания у македонского царя, который даже не мог удержать слез и обещал отправить их на родину. Выйдя на вал, греки стали обсуждать, чего им просить у царя: одни хотели места для поселения в Азии, другие-возвращения домой. Мнение первых выразил кумеец Евктелеон, который подчеркнул, что дома их ждут насмешки, что семьи в Греции их давно забыли, что они обзавелись семьями здесь, которые нельзя бросить. Кроме того, путь на родину слишком долог и тернист для инвалидов . Афинянин Фаэтет высказал противоположную точку зрения. Он говорил, что им надо стремиться вырваться из этой неволи на родину, к родным нравам, святыням, к родному языку. Но это мнение разделяли немногие. В преобладающем большинстве греки решили остаться на Востоке . Александр согласился с ними, выдал каждому по 3 тыс. драхм, прибавил к этому по 10 одежд, а также крупный и мелкий скот и семена, чтобы отведенные им земли могли быть обработаны и засеяны . Диодор еще добавляет, что они были освобождены от всех царских податей, правителям было отдано приказание следить за тем, чтобы их не обижал никто .

Если этот эпизод и имел место, то вряд ли он давал право Александру жестоко расправиться с Персеполем, все население которого не могло быть ответственным за это злодеяние над пленными греками. Не могут объяснить этого поступка и трудности и потери, которые испытывал Александр от войск Ариобарзана. Само по себе вполне закономерное, решительное сопротивление захватчикам имело не один прецедент; результатом их не было разрушение городов (за исключением Фив и Галикарнаса).

Как уже было сказано выше, сам Александр мотивировал свой поступок стремлением удовлетворить "предков" греков за грабежи и злодеяния армии Дария и Ксеркса в различных эллинских городах в период греко-персидских войн. Но известно, что сама Македония вовсе не пострадала от нашествия персов, а имела с ними тесные контакты, в то время как сам Александр позднее показал свою исключительную жестокость по отношению к греческому городу. Кроме того, неясно, почему он пощадил Сузы, где эллины были оскорблены и унижены. По этому поводу П. Клоше выдвигает следующую гипотезу: обеспокоенный бурным волнением в Греции и, не зная еще о его конце, он хотел привлечь общественное мнение эллинов, отомстив за их предков, которые подвергались персидской агрессии. Разрушение города, откуда исходила часть этой агрессии, ярко бы показало "филэллинизм" Александра. В то же время его армия, уже сильно пострадавшая, которую ожидало новое длительное напряжение сил, обогатилась бы обильными ресурсами . После ужасов резни и грабежа город познал ужас пожара, в результате которого был сожжен царский дворец. По мнению Клоше, сравнительно недавние раскопки в Иране частично опровергли изложение Диодора: замысел поджога возник не во время оргии, а в результате зрелого размышления . Это согласуется с уже ранее высказанными предположениями Карста о том, что пожар царского дворца был. мероприятием продуманным, рассчитанным как на эллинов, так и на восточные народы. Эллинам оно должно было показать, что цель панэллинского похода достигнута, злодеяния, совершенные Ксерксом над эллинскими святынями, отомщены . Жителям Востока это должно было служить знаком, что власть Ахеменидов закончилась, что персидское ярмо разбито и на его место вступает теперь новое великое царство. Поджог дворца был не столько поступком личной мести Александра, сколько символическим актом . Несколько позднее, вступив в столицу Мидии, Александр проделал еще один шаг в этом направлении. Он отпустил фессалийскую конницу и эллинские союзные контингента на родину, оставляя у себя на службе добровольцев . Уволенные солдаты достигли побережья под руководством одного македонского командира, а затем с помощью гиппарха Менея перебрались на Эвбею. Это мероприятие, проведенное в ответственный момент тяжелого преследования Дария, должно было означать, что война, которую "Александр и эллины" вели против персов, закончилась, что панэллинская цель похода достигнута, искупление обид, нанесенных эллинам Ксерксом, исполнено. Теперь войну больше не ведет Коринфский союз, и Александр больше не является союзным полководцем эллинов; его дальнейшие военные предприятия не имели больше никакой связи с панэллинскими идеями и целями. В политике Александра более отчетливое выражение получало не македонское начало, как думает П. Клоше, а восточное . Новое азиатское царство не нуждалось даже в моральном тыловом прикрытии в виде Эллинского союза, особенно после того, как было подавлено антимакедонское восстание в Спарте. Собственные цели Александра встали в резкое противоречие с панэллинской программой. Она не согласовывалась с его открытым стремлением стать наследником завоеванной и побежденной державы Ахеменидов.

В Персии Александр пробыл около четырех месяцев. Это время он использовал частью для того, чтобы дать македонскому войску отдых, частично для подчинения непокорных со времен персидской власти воинственных племен и народностей в пограничных местностях. Весной, приблизительно в апреле 330 г. до н. э., Александр вновь отправился в Мидию против разбитого персидского царя. По пути он вторгся в землю паретаков и подчинил их . По Диодору, одними персидскими городами он овладевал силой, другие привлек к себе добротой . Прибыв в Мидию, Александр узнал, что у Дария нет боеспособного войска, что его союзники скифы и кадусии своего обещания не сдержали и на помощь к нему не пришли, поэтому Дарий решил бежать. Это вызвало поспешное его преследование со стороны Александра. По сообщению Бисфана, сына Оха, царствовавшего над персами до Дария, у последнего было 6 тыс. пехотинцев, 3 тыс. всадников и около 7 тыс. талантов, взятых у мидян . Это указание Арриана о количестве войск у персидского царя находится в большом противоречии с данными Курция, который количество его войск увеличивает в 5 раз . Это связано с общей тенденцией Арриана показать неспособность Дария к дальнейшему сопротивлению. Когда последний вскоре бежал из Экбатан, Александр занял этот город, где собирался предпринять важные решения. В частности, деньги, вывезенные из Перееполя, он поручил Пармениону переправить в Экбатаны, положить их в кремль и передать Гарпалу . Сам же царь с конницей из "друзей", наемными всадниками, которыми командовал Эригий, с македонской пехотой, с лучниками и агрианами продолжал преследовать Дария. За 11 дней он достиг Раги (юго-восточнее Тегерана), местности, расположенной в 80 км от Каспийских ворот. Узнав, что Дарий уже перешел Каспийские ворота, удаленные на один день пути, Александр разрешил войску пятидневный отдых, после чего продолжал преследование персидского царя. Преследование оказалось тяжелым, солдаты были измучены и отставали, лошади падали. Но Александр, невзирая ни на что, спешил вперед, дошел до Каспийских ворот, перешел через них и продвигался, пока страна была обитаемой.

Что же происходило в это время в лагере персидского царя? Одно ясно, что Дарий не использовал возможности, предоставленной ему задержкой Александра, не собрал новых войск ни в Мидии, ни в южных провинциях и бежал в восточные сатрапии. Арриан указывает, что многие из тех, кто бежал вместе с Дарием, покинули его и вернулись каждый к себе домой; немало было и таких, которые сдались Александру . К последнему прибыли из Дариева лагеря один из знатных вавилонян Батастан и с ним Антибел, один из сыновей Мазея. Они сообщили, что Набарзан, хилиарх в коннице, бежавший с Дарием, Бесс, сатрап Бактрии, и Барсаент, сатрап арахотов и дрангианов, арестовали Дария. Это известие заставило Александра еще более торопиться. Он взял только "друзей" и всадников- $1бегунов", отобрал в пехоте самых сильных людей, снабдив их двухдневным продовольствием, и двинулся, не ожидая отряда Кена, еще раньше посланного за фуражом. Кратеру с оставшимися войсками было приказано следовать за ним. Достигнув лагеря, откуда к нему выезжал Багистан, он узнал, что Дария, как арестованного, везли в крытой повозке. Его власть при поддержке бактрийской конницы и прочих варваров, бежавших вместе с персидским царем, перешла к Б сосу. Артабаз, его сыновья и греческие наемники противились этому, но, будучи бессильны воспрепятствовать намерениям Бееса и его сторонников, свернули с большой дороги и ушли в горы .

Согласно сообщениям Арриана, план персидских заговорщиков состоял в следующем: в случае преследования их Александром выдать ему Дария, за что они надеялись получить щедрую награду. Если же преследование будет прекращено и Александр повернет обратно - собрать большое войско, при помощи которого сообща закрепить за собой власть. До реализации этого плана всем распоряжается Бесс как родственник Дария и как сатрап страны, на территории которой происходят эти события. Узнав об этом плане, Александр ускорил погоню, несмотря на крайнее утомление людей и лошадей. По указанию местных жителей он избрал труднопроходимую, но более короткую дорогу и устремился вперед с небольшим отрядом. Основное войско следовало за ним. Настигнув беглецов, которые шли без оружия и в беспорядке, Александр легко преодолел сопротивление немногих из них, а большинство бежало без боя . Бесс и его единомышленники старались увезти с собой в повозке Дария, но когда Александр уже совсем настигал их, Сатибарзан и Барсаент нанесли Дарию множество ран, бросили его и сами бежали с 600 всадников. Персидский царь умер от ран раньше, чем его увидел Александр . Последний отослал его тело в Персию, распорядившись похоронить его со всеми почестями в царской усыпальнице . Таков был конец Дария, погибшего от козней самых близких к нему людей.

Общая картина преследования у Плутарха такая же, как у Арриана. И здесь упоминается исключительная трудность пути по безводной местности, но с некоторыми подробностями, характерными для плутарховых жизнеописаний. Плутарх довольно подробно рассказывает о благородном поступке Александра, изнемогавшего от жажды и отвергнувшего воду нескольких македонян, везших ее для своих сыновей, потому что этой водой он не мог напоить весь свой обоз . Зато мы ничего не найдем у него о той трагедии, которая разыгралась в лагере Дария накануне его гибели. Сообщаются некоторые сведения о смерти персидского царя, которые имеют цель идеализировать характер и поведение победителя. Один воин из его отряда Полистрат нашел в повозке исколотого дротиками умирающего Дария, который попросил у него воды. "Самое большое из моих несчастий - сказал Дарий Полистрату, - в том, что я не могу отплатить добром за добро. Александр отблагодарит тебя. Александру же воздадут боги за его доброту к моей матери, жене и детям". Плутарх указывает, что Александр опечалился несчастьем Дария, завернул его тело в свою хламиду и отослал к его матери, а Бесса-убийцу, захватив впоследствии, казнил лютой смертью: два стройных дерева согнули вершиной к вершине, убийцу привязали к обоим, затем деревья отпустили, они стремительно выпрямились, разорвав тело пополам .

В рассказе Диодора - лишь одно упоминание об отступлении Дария, о пленении его Бессом и об изменническом убийстве . Упоминается также о царском погребении Дария Александром. Впрочем, приводится мнение двух историков, что Александр застал еще персидского царя живым, выслушал его просьбу о наказании убийц и обещал эту просьбу выполнить. Он отправился в погоню за Бессом, но тот значительно опередил преследователей и бежал в Бактрию. Александр повернул обратно, отказавшись от преследования . Между тем Бесс вместе с Набарзаном, Барсаентам и многими другими добрался до Бактрии и стал призывать ее население к защите своей свободы. Заявляя, что будет предводителем в этой борьбе, он объявил себя царем; набирая солдат, заготовлял много вооружения и ревностно занимался тем, что насущно требовалось в данный момент . Позднее, во время среднеазиатского похода, когда Бесс был предан его собственным приятелем Гобареном и выдан Александру, последний отдал Бесс а на казнь брату Дария и другим его родственникам. Они всячески издевались над ним и изувечили его: разрубали тело на мелкие куски и стреляли кусками из пращей.

Подробное описание всех этих событий дает Курций. В этом описании совершенно отчетливо вырисовывается не только стремление Дария бороться с Александром, но и наличие в непосредственном окружении персидского царя двух разных мнений относительно дальнейших действий . К первому относился бывший сатрап Фригии Геллеспонтской Артабаз и греческие наемники, ко второму - Набарзан и Бесс. Артабаз, один из старейших друзей царя, сразу заявил, что он последует за царем в бой, победит или умрет вместе с ним . Начальник греческих наемников Патрон приказал своим надеть на себя оружие, находившееся в обозе, и быть готовыми исполнять его приказания . Сам он убеждал Дария положиться на него, поставить царский шатер в греческом лагере и доверить ему охрану царя. Как чужестранец, он не просил бы этого, если бы был уверен, что другие ее хорошо выполнят. ("Si crederem alium posse praestare"). Патрон указывал, что они остаются верными Дарию, как и прежде, что они потеряли Грецию, что у них нет никакой Бактрии и вся их надежда на него . Он предупреждал о кознях Бесса и Набарзана. Но Дарий не принял предложения наемника, мотивируя это тем, что он никогда не отступится от своих единомышленников и любую превратность судьбы предпочитает испытать среди своих и не станет перебежчиком . Персидский царь ко всему этому понимал, что людей, со стороны которых нужно было бояться преступлений, было 30 тыс., у Патрона же - всего 4 тыс.; если бы он доверился ему, осудив вероломство соплеменников, он, как ему казалось, этим оправдал бы собственное убийство . Отказавшись от греческой защиты, Дарию не на кого было опереться. В это время Набарзан и Бесс заключили между собой преступный союз и решили с помощью тех войск, которые находились под их командованием, схватить царя и заключить в оковы. Они имели намерение или передать царя живым Александру, если он их настигнет, получив за свое предательство благодарность и большое вознаграждение, или в случае возможности избежать встречи с македонским полководцем - убить Дария, захватив его власть, и возобновить войну . Уверенность в успехе их замысла внушали им те области, которыми они управляли, со своими богатыми людьми, оружием, обширностью пространств . Подготовляя этот замысел, Набарзан поставил Дарию определенные условия: передать на время власть и командование Беосу, пока враг не уйдет из Азии. Только таким путем можно было добиться победы над врагом. Бактрия еще не тронута, инды и саки остались верны, множество народов, армий, много тысяч пехотинцев и всадников готовят силы для возобновления войны (ad renovandum) . Это предложение было Дари ем с негодованием отвергнуто. Он готов был заколоть предателя, если бы его не окружили бактрийцы с Бессом . Последний вместе с Набарзаном отделил свои войска от прочих воинских частей, готовясь тайно выполнить свой план. Их попытка увлечь за собой персов не увенчалась успехом. Персы единодушно подтвердили свою верность царю. Артабаз, выполнявший все обязанности главнокомандующего, проверял их готовность, а Дария, предавшегося печали и отчаянию, успокаивал и ободрял.

Это обстоятельство затрудняло Бессу и Набарзану осуществить свои намерения. Открыто схватить царя при помощи воинов-бактрийцев оказалось невозможным. Поэтому они притворно принесли раскаяние в своем стремлении отделиться и просили прощения у царя. Одновременно их агенты тайно вели агитацию среди персов, убеждая их не подставлять свои головы под всеобщее крушение, а перейти на их сторону, следовать за ними в Бактрию, которая готова принять их с подарками и таким изобилием, какого они себе не представляют . Своим раскаянием они усыпили бдительность царя и получили возможность снова к нему при близиться. Даже после того, как Дарий, сам почувствовав назревание заговора, поведал Артабазу о предложении греческого наемника Патрона перейти в лагерь греков, он, выслушав его разумный совет о необходимости принять это предложение, не принял никаких мер предосторожностей. Вскоре по лагерю пошел слух о том, что Дарий покончил с собой. Этот слух вызвал замешательство и переполох среди персов, которым воспользовались Бесс и Набарзан. Они захватили царя, заковали его и посадили в грязную повозку. Деньги и имущество его были разграблены. Персы, оставшиеся без царя, на третий день присоединились к бактрийцам, а Артабаз с греческими наемниками направился в Парфию. Между тем Александр, узнав от перебежчиков и особенно от вавилонянина Багистана о пути следования Дария и его пленении, ускорил преследование. Перед своими командирами он поставил совершенно конкретную задачу: захватить Дария живым . К Александру стали приходить перебежчики, которые, осудив преступника Бесса, указали точное его местопребывание. Беспорядочное войско Бесса, хотя по численности имело преимущество, но при приближении Александра обратилось в бегство. При таких обстоятельствах Бесс и другие соучастники его замысла убеждали Дария с повозки пересесть на коня и спасаться бегством. Он отказался. Тогда они забросали его копьями, убили двух слуг царя и сами скрылись - Набарзан в Гирканию, а Бесс с немногими всадниками - в Бактрию. Их отряды, оставшись без предводителей, стали рассеиваться. Часть из них, оказавшая сопротивление, была уничтожена конницей Никанора, другая часть взята в плен. Курций говорит, что пленных было больше, чем тех, кто мог их пленить. Рассказ о том, как македонянин Полистрат обнаружил повозку с персидским царем, внезапно обрывается, так как конец V книги Курция в рукописях не сохранился. Уже в следующей VI книге, в которой излагается среднеазиатский поход, имеются указания на дальнейшую судьбу Бесса. Александр в речи перед воинами подчеркивает преступление Бесса, который убил своего царя и хочет захватить свободный престол, поэтому он желает раздавить его, пока тот напуган и едва владеет своим рассудком, и хочет скорее видеть его распятым на кресте . Тем временем Бесс объявил себя царем Артаксерксом и собрал скифов и другие народы, жившие по реке Мксарт . Вскоре он был изолирован. Его единомышленник Набарзан сдался добровольно Александру и был им прощен, а Барсаент, боясь наказания, бежал в Индию . При приближении македонского царя бактрианцы разбежались по своим селам, покинув Бесса, который переправился с кучкой друзей через Оке и стал собирать новое войско в Согдиане. Там он вскоре был пленен Спитамином, Датафсрном и Катеном и выдан Александру . Последний передал Бесса брату Дария Оксафру, чтобы его распяли на кресте и, отрубивши уши и нос, пронзили его стрелами, а потом сохранили труп, не позволяя садиться на него даже птицам. Оксафр обещал выполнить его приказание. Впрочем, Александр отсрочил эту казнь, чтобы совершить ее на том месте, где Бесс убил Дария . Катастрофа персидского царя в античном предании, особенно исходящем от Клитарха, изображается в романтическом освещении как превратность судьбы последнего Ахеменида, не только побежденного в открытом бою, но и изменнически преданного своими приближенными. Его судьба противопоставляется судьбе победоносного, достигшего вершины человеческой славы, власти и счастья македонского царя . Рассказы о конце Дария, главным образом, в подробном описании Курция, в своей сущности могут являться сообщением из кругов греческих наемных отрядов Дария, сопровождавших его в бегстве и в то же время прославлявших своими известиями свою собственную верность . В этих сообщениях немало риторически украшенных частностей, которые мешают выяснению существа самого события и в позднейшей историографии вызвали два крайних подхода к изложению этого материала. Так, Дройзен совершенно некритически использует его, а Низе вовсе отбрасывает эти сообщения как не заслуживающие доверия . Ни одну из таких точек зрения принять нельзя.

Если попытаться выяснить действительные причины этой катастрофы, нужно учесть ту роль, которую играли среднеазиатские сатрапы в системе Персидского государства. Военное поражение Дария после Гавгамел ускорило внутренний распад его царства. Измена сатрапов - яркое тому подтверждение. Даже в последнее время перед трагической развязкой царя предали персидский сатрап Персеполя Тиридат и начальник города Пасарга-ды Гобар . Сам Дарий, обращаясь к воинам, которые бежали вместе с ним, сетовал на то, что предатели и перебежчики царствуют в его городах . Что касается восточно-иранских сатрапов, то их зависимость от персидского царя всегда была относительной, особенно в период развала Персидского государства. Но планы и намерения нового македонского завоевателя их пугали и страшили. Керст полагает, что в это время началась общая национально-иранская (national-iranische) реакция против македонского завоевания, которая затем продолжалась особенно в Бактриане и Сузиане . Это же подчеркивает и Берве, который считает, что вокруг Бесса как сильнейшей личности образовалось национальное движение сатрапов и знати восточных стран - Набарзана, Барсаента, Сатибарзана, Оксиарта и др., целью которых было энергичное сопротивление македонскому вторжению . Не считая Дария способным к сопротивлению, они решили покончить с ним и передать Бессу руководство этим антимакедонским движением. Но неожиданно быстрое продвижение Александра не оставило Бессу времени, чтобы собрать силы, а принудило к поспешному бегству. Когда летом 330 г. до н. э. около Гекатомпила Сатибарзан и Барсаент по его поручению убили Дария, они тут же отправились в свои сатрапии, чтобы организовать дальнейшую борьбу против македонян .

Смерть Дария избавила Александра от всякого препятствия к его стремлению стать законным преемником персидского царя и даже позволила ему действовать как "мстителю" за его убийство. Он не замедлил осудить поступок Бесса, объявить борьбу с ним как с изменником персидского царя. Это было важно как для своей армии, так и для местного населения.

Погоня за убийцей законного представителя персидской царской власти, с одной стороны, и желание стать полным хозяином всего персидского наследства-с другой, определили последующий среднеазиатский поход Александра.

 

§ 1. Среднеазиатский и индийский походы (330-326 гг. до н. э.)

Среднеазиатский поход отражен в источниках довольно противоречиво и не всегда согласованно . В известной мере это объясняется тем, что именно на это время падает полоса острых конфликтов в самой армии Александра и крупных выступлений местного населения против него. Эти события заинтересовали античных историков гораздо больше, чем само передвижение частей македонской армии по среднеазиатским землям.

Арриан сообщает, что, придя в Экбатаны, Александр послал Пармениона с чужеземцами, фракийцами и прочей конницей через землю кадусиев в Гирканию. Клиту, который остался в Сузах по болезни, он приказал явиться в Экбатаны, взять македонян, которые были там оставлены для охраны денег, и идти к парфянам, куда он сам собирался направляться. Сам же тем временем устремился за Дарием. Затем Александр пошел на парфян. В первый день расположился лагерем у Каспийских ворот; на второй прошел через ворота и двигался вперед, пока страна была обитаема. Он запасся здесь провиантом, услышав, что дальше лежит пустыня. Узнав об аресте Дария, Александр отобрал в пехоте самых сильных и выносливых людей и двинулся в погоню . Когда же он узнал о гибели персидского царя, то, дождавшись своих войсковых частей, оставшихся во время погони под руководством Кратера, отправился в Гирканию, чтобы подчинить тапуров . Против них он послал Кратера с его полком, полком Аминты, лучниками и немногочисленной конницей; сам же повел большую и наиболее легкую часть войска по самой короткой и очень трудной дороге; Эригий получил приказ идти с чужеземцами и остальной конницей по самой длинной проезжей дороге. Таким образом, македонская армия была разделена на три части, каждая из которой решала свою тактическую задачу. Когда эти задачи были выполнены, армия снова объединилась в самом большом городе Гиркании Задракарты . После этого Александр пошел на мардов, прошел значительную часть их страны, затем снова вернулся в Задракарты, где пробыл 15 дней. Спустя две недели он пошел к парфянам, а оттуда к границам Арии и в Сузию, город Арии.

Таким образом, по Арриану, вовсе не следует, что имел место сначала поход в Парфию, а потом в Гирканию. В Гирканию и к парфянам были направлены одновременно отдельные подразделения армии под командованием Парменион а и Клита. Сам же Александр отправился туда на завершающем этапе покорения Гиркании.

У Плутарха поход в Гирканию был осуществлен не во время преследования Дария, а после его трагической гибели, и не с частью войска под руководством Парме-ниона, а с "войском самьим свежим" под его собственным руководством. Тут он увидел морской залив с пресной водой. Это был северный залив Гирканского, или Каспийского моря. Отсюда Александр снарядился в Парфию .

С известием Плутарха о том, что Гирканский поход был предпринят после смерти Дария, согласуются данные Диодора . Согласно этим данным, Александр сам отправился в Гирканию и через три дня расположился лагерем возле богатого города, называемого Гекатомпилом. Затем он подчинил себе Гирканию и смежные с ней племена. Он завладел всеми городами этой страны, вплоть до Каспийского моря, которое иногда называют Гирканским . Пройдя по побережью Гиркании, он вторгся в страну мардов, земли которых опустошил огнем . После этого Александр снова возвращается в Гирканию, где произошла его встреча с царицей амазонок . Диодор ничего не говорит о Парфянском походе.

Что касается Курция, то по его утверждению Александр сам отправился к парфянам после смерти Дария. Через Парфию он проник к границам Гиркании. Для защиты Парфии оставил Кратера с отрядом Аминты, придав им подразделение из 1200 воинов- $1всадников и лучников. Сам же со своей фалангой и конницей стал лагерем в долине, подводящей к Гиркании . Он прошел по обширной ее равнине, подойдя к городу Арвы, который Арриан называет город Задракарта . Здесь он соединился с Кратером и Эригием, которые привели с собой главу племени тапуров - Фрадата . Вступив в крайние районы Гиркании, Александр встретился с Артабазом . Наконец, у границ Гиркании он совершил поход против мардов . Известие о встрече царя с предводительницей амазонок полностью совпадает с данными Диодора. После этого события Курций отправляет Александра в Парфию . Таким образом, хотя у древних авторов имеются несогласованные известия, тем не менее бесспорным остается пребывание Александра в Парфии и к северу от нее в Гиркании.

Все источники, за исключением Плутарха, согласуются в том, что последующий поход македонских войск в Арию - область к югу от Бактрианы-вызван изменой сатрапа ариев Сатибарзана, который пошел со своим войском к Бессу. Александр, желавший предпринять поход на Бактрию, вынужден был, по словам Арриана, измелить свое решение, и вместе с конницей "друзей", всадниками-дротометателями, лучниками, агрианами и полками Аминты и Кена спешно двинулся на Сатибарзана и ариев. Через два дня он подошел к Артакоане. После расправы с ариями он с войском, которое оставил с Кратером и которое теперь прибыло, пошел в землю зарангов против управлявшего их страной Барсаента - одного из убийц Дария и соратника Бесса . При приближении македонян, Барсаент бежал к индам, которые выдали его Александру.

Поход в Арию совершенно отсутствует у Плутарха, как, кстати, и другие среднеазиатские походы.

Диодор сообщает те же сведения о выступлении Александра против Сатибарзана, которые имеются у Арриана. Диодор только добавляет, что в течение целого месяца царь овладел всеми городами в этой сатрапии и отправился в Гирканию . Там он поселился во дворце Дрангены и дал отдых войску.

Получив известие о прибытии Сатибарзана из Бактрии с большим конным войском в Арию, Александр выслал против него часть своего войска под начальством Эригия и Стасанора, а сам за несколько дней подчинил область Арахозию . За этими действиями последовало выступление против парапамисадов - жителей Парапа-миса, страны, лежащей на крайнем севере, заваленной снегом, недоступной для других народов по причине чрезвычайных холодов .

После осады множества других городов, уничтожив сопротивляющихся, Александр подошел к утесу по названию Аорн . Взятием этой недоступной местности Диодор приводит армию Александра непосредственно в Индию.

С Аррианом и Диодором согласуются известия и Курция относительно Сатибарзана, его измены и борьбы с ним. Курций упоминает о штурме скалы, которую осаждал Кратер, а затем сам Александр, о взятии этой скалы при помощи большого пламени, образовавшегося в результате вспыхнувших от палящего солнца деревьев. В отличие от Диодора, это событие имело место раньше похода против парапамиоадов. Приняв новое пополнение, царь вступил в страну воинственного племени дрангов, сатрап которого Барсаент, боясь наказания, бежал в Индию. Поставив нового сатрапа над армиями, Александр велел объявить поход в страну аримаспов, где пробыл два месяца. Затем он покорил арахозиев и дал им нового наместника . Наконец, перед походом в Бактрию Александр отправился в суровую холодную страну парапамисадов, где его войско терпело голод, холод и отчаяние. Многие погибли от непривычного холодного снега, многие обморозили ноги, у большинства же людей пострадали глаза.

Итак, все источники упоминают о походе Александра в Гирканию. С некоторыми разночтениями Арриан, Диодор и Курций говорят о парфянском походе и о походе в Арию. Далее, Диодор прибавляет выступление в Арахозию и Паранамис, а Курций - поход против дрангов (у Арриана - зарангов), в страну аримаспов и к парапамисадам.

Следует отметить, что области Парфии, Гиркании, Арии, Дрангианы, Арахозии и Парапамиса являются областями, близко соприкасающимися со Средней Азией, но не собственно Средней Азией. Это было укрепление тыла для вступления македонской армии в среднеазиатские области, на территории которых развернулись особые драматические события. О них будет сказано дальше. Здесь же мы хотим отметить лишь основные маршруты войск Александра и подчеркнуть, что продвижение его войск по непосредственной территории Средней Азии определялось не столько намерениями самого царя, сколько необходимостью противостоять мощной волне антимакедонских выступлений. Более определенно эти маршруты очерчены у Арриана.

Арриан указывает, что, покончив с заговором Филоты, Александр пошел в Бактрию. Сделать это вынудили его опасные действия Бесса . Он прибыл в Драпсак, дал войску отдохнуть и повел его на самые большие города в бактрийской земле Аорн и Бактры, которые взял с ходу. После этого двинулся к реке Оке (Амударья), которую форсировал в течение пяти дней. Преодолев эту трудную глубоководную преграду, он спешно направился туда, где по его сведениям, находился Бесс с войском. Пленение Бесса приостановило продвижение греко-македонского войска в этом направлении. Вынужденное обстоятельствами, оно двинулось к столице Согдианы - в Мараканду. Оттуда взяло курс к реке Танаис. В связи с усилившимся антимакедонским движением в центре Согдианы Александр решил укрепить свой тыл взятием ряда городов. После этого отправил в Мараканду часть войск, а сам переправился через Танаис для борьбы со скифами . Однако, узнав о печальной участи своих войск в Согдиане, Александр был вынужден пойти к Мараканде, чтобы преследовать Спитамена до самой пустыни. Повернув обратно, он, опустошая, прошел по всей стране, которую орошает Политимет .

Прибыв к Зариаспу "пока зима не сломалась", Александр решает идти обратно в Согдиану с частью войска, а командиров Полисперхонта, Аттала, Горгия и Мелеагра оставляет в Бактрии, приказав им следить за страной . После гибели Спитамена войско Александра расположилось на отдых в суровое зимнее время в окрестностях Наутаки. В самом начале весны под руководством своего полководца оно пошло к согдийской скале, где собралось много согдийцев. С огромным трудом овладев согдийской скалой, а несколько позднее и скалой Хориена, Александр пошел на паретаков . Оставив на их усмирение Кратера и других командиров, сам он двинулся в Бактрию, куда через некоторое время вернулся и Кратер. Из Бактрии в конце весны 327 г. до н. э. Александр с войском пошел на индов .

В целом рассказ Курция о среднеазиатском маршруте Александра менее четкий, чем у Арриана, хотя основные направления движения войск совпадают. Это Бактрия и Согдиана, это действия Бесса и Спитамена, это переправа через Танаис и борьба с азиатскими скифами . Курций описывает весьма подробно захват скалы согдийца Аримаза, захват, который принес Александру "больше известности, чем подлинной славы". Историк говорит о походе в страну Базаира (область Бактрианы), в Ксениппы, (северо-западная часть Согдианы), на даков, в область Согдианы Габаза, находящуюся к востоку от Наутаки, где македонское войско пережило страшную бурю, обрушившуюся с громадной силой и погубившую 2 тыс. воинов . Всех этих подробностей нет у Арриана. Они, эти подробности, акцентируют внимание на трудности похода и сложности обстановки, в которой оказался здесь честолюбивый полководец. Покончив со всеми делами в этих местах, говорит Курций, Александр "направил свои помыслы на войну с Индией" . Весной 327 г. до н. э. был предпринят важный по своему значению поход в Индию, к которому он тщательно готовился. В эту подготовку включались разведка и дипломатия.

Уже во время войны 328 г. до н. э. мы находим определенные указания на проект индийской экспедиции. Арриан прямо говорит, что тогда мысли Александра были заняты Индией . Персидский сатрап в индийской пограничной области Сисикотт перешел от Бесса к Александру и стал его верным, преданным советчиком. Еще в Согдиану явилось посольство от Таксила, первого большого индийского владыки на той стороне Инда, чтобы предложить ему свою поддержку при походе в Индию. Сын Таксила и наследник его власти Мофис известил Александра, что он будет воевать вместе с ним против непокорных индов .

С начала лета 327 г. до н. э. Александр пошел по кратчайшему пути - через Гиндукуш в Александрию на Парапамисе и оттуда в Никею. Перейдя реку Копен, он предложил местным вождям присоединиться к нему и поддержать его мероприятия. Александр был намерен, использовав вражду племен, завоевать Индию при помощи самих индов. Это, конечно, не означает, как думает П. Клоше, что македонский царь собирался идти в Индию не как завоеватель, а как соратник местных князей . В действительности, интересы Александра и ряда индусских вождей здесь совпадали. Первый надеялся при помощи вторых завоевать страну, вторые при помощи первого - бороться со своими соперниками внутри страны. Этим объясняется, почему многие из них, прежде всего Таксил, пришли к нему с ценными подарками и со слонами .

Александр разделил свое войско на две колонны. Первую колонну под командованием Гефестиона и Пердикки он послал по прямой дороге к Инду с определенной задачей приготовить все для переправы через реку. Все земли, лежавшие на их пути, им было приказано покорять силой или присоединять на договорных началах . В эту часть македонского войска входили полки Горгия, Клита и Мелеагра, половина конницы "друзей" и вся наемная конница. Ей были приданы отряды Таксила и других индусских вождей. Поставленную македонским царем задачу эта колонна выполнила без особого труда. Она покорила после 30-дневной осады сильнейший опорный пункт противника, оставила крепость и укрепления для защиты связи, построила корабли, которые можно было легко разбирать, перевозить на повозках, а затем снова собирать. Наличие многих рек в этих местах делало такой способ кораблестроения необходимым.

Другая колонна, возглавляемая царем и включавшая большую часть тяжелой пехоты, половину конницы гетайров, лучников и копьеносцев, двигалась вдоль левого северного берега Копен а. Ей приходилось в конце лета, осенью и зимой 328-327 гг. до н. э. преодолевать с трудом мужественное сопротивление защитников городов и горных крепостей.

После месячного отдыха армия Александра весной 326 г. до н. э. была готова перейти Инд. В своих дальнейших операциях македонский царь надеялся опереться на могущество и влияние царя Таксила, государство которого лежало непосредственно восточнее реки Инд. Его владения, как рассказывает Плутарх, не уступали величиной Египту, отличались большим плодородием и превосходными пастбищами . Это был тот самый царь, который еще раньше послал послов к Александру в Согдиану с богатейшими дарами . Теперь же он поспешил навстречу его армии. Ранее он с почестями принял Гефестиона и бесплатно отпустил хлеб для его войска, а несколько позднее отправил Александру много крупного скота и около 3 тыс. быков, а также 56 слонов . Это добровольное присоединение одного из сильнейших индийских царей к македонскому царю было вызвано прежде всего желанием использовать военные силы завоевателя для ослабления или полного сокрушения своих могущественных соседей. Такими соседями были, в первую очередь, Пор (греки называли его Паурава), который по ту сторону Гидаспа владел значительным государством, и владетель области Кашмира Абисар. Пор и Абисар были в союзе и враждовали с Таксилом. Отсюда готовность последнего опереться против них на помощь извне.

Когда весной 326 г. до н. э. Гефестион, проявивший хорошие качества организатора, успешно наладил переправу через Инд и уже начал строительство флота, Таксил оказал помощь строительству моста доставкой продовольствия, послал после завершения этого строительства свою конницу с богатыми подарками. Подойдя к Инду, Александр увидел мост, уже наведенный Гефестионом, два 30-весельных корабля и множество судов поменьше. Сюда от Таксила прибыли дары: талантов 200 серебра, 3 тыс. быков, годных на убой, больше 10 тыс. овец, 30 слонов, 700 всадников. Ему сообщили, что этот индийский царь в знак дружбы и расположения обязался отдать Таксилу - главный, самый большой и богатый из городов, расположенный между Индом и Гидаспом. Александр совершил жертвоприношение и устроил у реки состязания, конные и гимнастические.

На рассвете Александр перешел Инд и, вступив на землю индов, прежде всего направился к Таксиле, где его дружественно приняли, за что Александр дал им окрестной земли, сколько они пожелали . Это был первый индийский город, мирно встретивший македонян, если не считать город Нису, который был основан, по греческим легендам, Дионисом, а потому Александром пощажен и объявлен по просьбе жителей свободным . Город Таксила был расположен на холме, у подножья которого протекала река; вокруг простиралась плодородная земля, вдали возвышались снежные цепи Гималаев. Это было бойкое место: здесь скрещивались торговые пути верхних стран через долину Кабула с западными странами. Благодаря своему положению и присоединению к государству Александра, город имел перспективу вырасти в один из важных торговых центров всей империи .

В Таксиле к Александру прибыло посольство Абисара, царя горных индов. Будучи тайным союзником Пора, он сам не отважился явиться, а послал своего брата и знатнейших людей. С богатыми дарами пришли также послы от номарха Доксарея . Упорствовал лишь один Пор, который решительно отклонил требование Александра о покорении: Он был храбрым воином, владел на востоке Гидаспа обширным плодородным районом и мог выставить огромную армию. Кроме своих военных сил, Пор надеялся на поддержку Абисара, которая не оправдалась, а также на климатические условия, которые должны были задержать македонскую армию.

Когда Александр объявил Пору, что он должен уплатить дань и встретить его у границы своего государства, Пор ответил, что лишь одно из этих требований будет исполнено: он встретит вступающего в его страну царя, но сделает это с оружием в руках .

Предстояла битва не только между Александром и Пором, но также между македонской и индийской техникой оружия, техникой боя. Индийское военное искусство уходило корнями ко времени эпохи Вед. Позднее была создана конница и для атаки использованы конные отряды, но вместе с тем не выходил из употребления старый способ борьбы на колесницах, правда, с течением времени значительно усовершенствованный. Все это требовало конного ведения боя. Очень опасными для противника представлялись боевые слоны. Медлительные в самостоятельной атаке, они, однако, значительно укрепляли ряды сражающихся, являлись важным заслоном для наступающей пехоты и отражали любую атаку конницы. При умелом обращении слоны могли прорваться сквозь любую пехоту. Управление слонами требовало высокого мастерства и большого искусства. В противном случае раненый слон в ярости мог столь же успешно топтать своих.

Полагают, что слоны были танками в античные времена. В действительности, они имели в войске три применения: 1) служили заслоном от конницы врага; 2) атаковали вражескую пехоту; 3) врывались в укрепления. Лишь последнее действие можно сравнить с действием танка .

Явное превосходство над врагом инды имели в стрельбе из лука. Они достигли в этом деле такой точности, ловкости и дальнобойности, что стрела пробивала и щит, и нагрудную броню, сражая противника наповал. Именно такой стрелой был ранен в Индии сам Александр; пущенная с близкого расстояния, она пробила панцирь и вонзилась глубоко в ребро, оставив опасную рану, чуть не оказавшуюся смертельной .

В мае - июне 326 г. до н. э. Александр направился к Гидаспу во главе многочисленных воинов, из которых 5 тыс. индов были присланы Таксилом и его соседями . Это была пора сильных ливней и бурь, когда дороги превращались в сплошные рытвины и грязь. В это время Гидасп из Гималаев нес значительные массы воды с большой силой, разливаясь в бурное море. Пор стал лагерем по ту сторону реки со всеми своими войсками, чтобы не пустить врага через реку или напасть на него во время переправы.

Александр послал Кена обратно к Инду, чтобы разобрать суда, на которых они преодолели этот водный рубеж, и доставить их к Гидаспу. Этот приказ царя был с точностью выполнен: суда были разобраны по частям и на подводах доставлены до самого берега Гидаепа, где они снова были собраны и готовы для выполнения боевой задачи . Кроме того, Александр позаботился о создании плотов из кожаных мешков, наполненных сеном. Однако он не осмелился форсировать широкую и бурную реку на виду вражеского войска и слонов. Ему приходилось готовиться к переправе тайно, стремясь усыпить бдительность противника. Он разделил свою армию на множество отрядов, часть из которых под его началом совершала различные рейды по стране, опустошая ее как вражескую, и одновременно изучая возможность наиболее удобной и наименее опасной переправы. Другие отряды были разосланы в разные направления. Эта маневренность отдельных воинских подразделений не давала Пору ни минуты покоя, держала его и воинов в постоянном напряжении и в то же время придавала ему уверенность в том, что противник решил остаться на берегу реки, пока вода не спадет, и переправа не станет возможной в разных местах. Однако эта уверенность обманула его. Мероприятия Александра по форсированию реки - тайком, стремительно, незаметно - были своевременно не поняты противником. На этом и был построен весь план переправы. Она исключалась в том месте, где на берегу Гидаcпа расположился лагерем Пор. Множество слонов и хорошо вооруженное большое войско легко могло напасть на выходящих на берег македонян, а слоны своим могучим видом и ужасным ревом перепугали бы лошадей. Чтобы обмануть противника относительно места и времени переправы, Александр ночью разослал по берегу в разные стороны всадников и приказал им имитировать попытку форсирования реки воинственными криками, шумом и грохотом, какие бывают при переправе. Пор вынужден был подходить к этим местам со своими слонами, чтобы противодействовать форсированию, но каждый раз убеждался, что эти действия были ложными, и возвращался в свой лагерь. Когда Пор перестал реагировать на эти действия македонской конницы и ограничился только выдвижением сторожевых постов по берегу, Александр начал тщательную подготовку к переправе. Берег в месте форсирования был покрыт лесом и кустарником, а посреди реки находился остров, лесистый и совершенно безлюдный, который хорошо маскировал переправу войск.

Чтобы окончательно ввести в заблуждение Пора и создать видимость, что здесь находится вся македонская армия, в главном лагере была оставлена часть ее вместе с 5 тыс. индов под начальством Кратера. Ему было приказано вступить в бой, если противник устремится против главных сил Александра, или же в случае победы и бегства Пора . Между главным лагерем и местом форсирования реки расположились наемная конница и пехота под руководством Мелеагра, Аттала и Г оргия. Эти отряды должны были начать переправу, когда будет замечено, что инды уже ввязались в битву.

Ночью, в кромешной тьме, во время сильной грозы и проливного дождя началось форсирование реки Гидасп на мехах и судах. Наблюдательные посты Пора заметили македонское войско только тогда, когда оно обогнуло остров и было уже совсем близко от берега . Александр первым вступил на берег, а вслед за ним 5 тыс. всадников и 6 тыс. гипаспистов с легкой пехотой. Но здесь обнаружилась неожиданная трудность. Из-за незнания местности македонская армия оказалась не на левом берегу реки, а на втором большом острове, отдаленном от земли протоком. Поднявшаяся от ливня вода затрудняла поиск брода, а когда он был найден, идти через него оказалось трудно . Едва это препятствие было преодолено и войско выстроено в полном боевом порядке, как появился противник. Александр думал, что он имеет перед собой всю армию Пора, но это была лишь небольшая часть ее во главе с его сыном. О численности этого отряда и его действиях Арриан приводит три версии: 1) версия, идущая от Аристобула и повествующая о том, что сын Пора явился с 60 колесницами к переправе, когда Александр еще не завершил ее, но они не помешали ему спокойно переправиться на берег и без особого труда были обращены в бегство; 2) согласно второй версии (авторы ее не называются), инды во главе с сыном Пора вступили в сражение с Александром, в результате которого он был ранен, а его конь Буцефал погиб; 3) версия, идущая от Птолемея (ей следует и Арриан), согласно которой Пор послал своего сына с 2 тыс. всадников и 120 колесницами навстречу переправлявшейся македонской армии .

Выяснив в точности силы индов, Александр стремительно обрушился на них своей конницей и одержал над ними полную победу. В этом столкновении пало 400 индов вместе с их предводителями. Были захвачены колесницы, которые оказались очень тяжелыми, бесполезными в сражении и беспомощными в отступлении по грязной, размытой земле . Спасшиеся бегством всадники сообщили Пору о случившемся. Пор решил всей своей армией дать бой Александру. Так, в мае 326 г. до н. э. началась знаменитая битва при Гидаспе. Главное известие о ней, как и о предыдущих сражениях, приводится у Арриана на основании изображения Птолемея, который сам находился в окружении царя и опирался как на свои собственные воспоминания, так и на компетентные наблюдения своих современников.

Численность войска Пора Арриан определяет следующим образом: около 4 тыс. всадников, 300 колесниц, 200 слонов и около 30 тыс. пехотинцев. Оставив в лагере несколько слонов и небольшое число воинов, чтобы отпугивать от берега всадников Кратера, Пор со своим войском устремился на Александра и выстроился для боя против македонской армии на ровном месте, удобном для конной атаки и маневрирования. В первой линии находились боевые слоны, во второй - пехота; часть пехоты была выстроена в интервалах между слонами. Пехота стояла также на флангах; по обеим ее сторонам была выстроена конница, а перед ней с обеих сторон находились колесницы .

Александр, видя сосредоточение сил индов в центре, где вперед были выдвинуты слоны, а в промежутках между ними стояли густые ряды пехоты, решил использовать свое превосходство в коннице и нанести удар по левому флангу противника. Против его правого фланга был выставлен Кен с гиппархией Деметрия и его собственной, в задачу которого входила атака вражеской конницы левого фланга с тыла в случае ее выдвижения вперед навстречу правому крылу македонской армии. Наконец, фаланга тяжелой пехоты под руководством Селевка, Антигена и Таврона имела приказ вмешаться в сражение в том случае, когда станет очевидным, что боевой порядок индов расстроен.

Битва началась с того, что Александр двинул против левого крыла индов около тысячи конных лучников, чтобы они тучей стрел и стремительным натиском привели в смятение вражеских воинов на этом фланге. Туда же кинулся он сам вместе с всадниками- $1друзьями", стараясь ударить на них, пока они еще в замешательстве не успели выстроить свою конницу.

Для того, чтобы отразить действия македонской конницы, Пор отовсюду стянул своих всадников, которые поскакали наперерез Александру, и конница Кена, как это предполагалось, оказалась у них в тылу. В результате инды вынуждены были действовать своей конницей на два фронта: большую и лучшую часть бросить против Александра, остальных - на Кена. Это сразу же вызвало замешательство в рядах индов. На их левом крыле возникла бешеная давка из конницы, колесниц, пехоты и слонов, которые сами себе больше всего мешали. Использовав этот момент, Александр напал на центр вражеского войска. Не дожидаясь его удара, инды бросились врассыпную к слонам, "как к спасительной стене". В таких условиях начался специфический бой, отличный от всех предыдущих. Впервые в истории македонского военного искусства бой велся с применением большого количества слонов. Когда их вывели против конницы, македонская пехота двинулась против слонов, поражая их и их вожаков дротиками. В это время конница индов бросилась на конницу македонян, но одолеть их не смогла. Македонская конница, превосходя своих врагов силой и боевым опытом, стала маневрировать в зависимости от обстановки, то нападая на слонов, то отступая перед ними . Арриан пишет, что когда слоны были оттеснены и загнаны в узкие места, то они, толкаясь и топча людей, наносили вред своим не меньше, чем врагам. Раненые слоны без вожаков беспорядочно бродили по полю битвы, бросались на тех и других, расталкивали людей, топтали и убивали их. Особенно от них пострадали сами инды, двигавшиеся между слонами, в то время как македоняне обычно разбегались, когда животные устремлялись на них, и копьями преследовали их, когда они поворачивались к своим. Наконец, говорит Арриан, животные устали, обессилели и начали, посапывая, отходить назад, повернувшись к врагу, словно корабли, которые идут вспять . В этих условиях Александр окружил все вражеское войско своей конницей, а его пехота Шла в бой самым тесным строем, сомкнув щиты. Во взаимодействии этих частей он наседал на врага со всех сторон, многих перебил и обратил в бегство. Окончательно подавила сопротивление индов переправа Кратера и других македонских военачальников с отрядами македонской армии, оставленных на правом берегу Гидаспа. Видя победу Александра, они беспрепятственно переправились через реку и усилили избиение отступавших врагов . Началось преследование.

В этом сражении, по несколько увеличенным данным македонской стороны, погибло и стало жертвой преследования индов-пехотинцев немногим меньше 20 тыс., всадников около 3 тыс. Погибли также два сына Пора, все командиры, вожаки слонов, возничие вместе с колесницами, которые все были изрублены. Сам Пор, человек большого мужества и отваги, в отличие от персидского царя Дария, сражался до конца и раненым попал в руки Александра.

Арриан нарисовал довольно идиллическую картину встречи двух враждебных полководцев. Внешность, храбрость и энергия Пора произвели на Александра необычайное впечатление, и он пожелал спасти его. Посланный к нему, чтобы передать волю македонского полководца о прекращении сопротивления, Таксил едва не погиб от руки своего старинного врага. Но Александр стал посылать к нему одного человека за другим, пока тот не согласился идти к Александру. Последний вышел к нему навстречу и первый спросил его, чего он для себя хочет. Пор ответил: "Чтобы ты обращался со мной по-царски". Александр, которому понравился этот ответ, сказал, что он это сделает ради самого себя. "А ты попроси ради самого себя, что тебе мило". Пор ответил, что в ело просьбе заключено все. Александр вручил Пору власть над его индами и прибавил к его прежним владениям еще другие. С того времени стал Алексендру Пор верным другом .

Изложение этих событий у Плутарха дано в виде письма Александра, которое вряд ли можно рассматривать как достоверное . Керст считает, что оно сочинено на основании хорошего, особенно птолемеевского и аристобуловского, предания. Дельбрюк, наоборот, полагает, что оно написано безграмотным в военном отношении человеком . В плутарховом, довольно кратком, изложении имеется ряд точек соприкосновения с Аррианом. Почти идентичным является описание подготовки и осуществления македонянами переправы через Гидасп, первой стычки с отрядом индов, непосредственного сражения с Пором, встречи Пора с Александром и укрепления последним его власти . Можно указать лишь на различие в определении количества войск Пора, которое в сравнении с Аррианом сокращено. Плутарх указывает, что Пор выставил против македонян только 20 тыс. пехотинцев и 2 тыс. всадников и что с этим небольшим войском инды решительно сопротивлялись. Плутарх обращает внимание и на большое значение этой битвы в дальнейших судьбах восточных походов: она расхолодила македонян, которым уже не хотелось идти по Индии дальше .

Иное количество войск Пора мы встречаем у Курция. Оно определяется 85 слонами необычайной силы, 300 колесницами и почти 300 тыс. пехотинцев, в том числе стрелков с такими тяжелыми стрелами, что им было трудно стрелять. Самого Пора вез слон, который был выше остальных: оружие, украшенное золотом и серебром, делало еще более величественной и без того редкую по росту фигуру царя. Его дух соответствовал его физической силе .

Курций более отчетливо выражает трудности, с которыми встречались македоняне: их страшил не только вид врагов, но и стихия быстрой и бурной реки, которую им предстояло перейти. И река, и враг привели их в ужас, говорит историк .

В изображении самой битвы Курций среди ее участников приводит других действующих лиц, чем Арриан. Так, во главе отряда, высланного Пором против подходившего вражеского войска, был не его сын, а брат Гагес; против правого фланга индов Александр выслал Пердикку со всадниками, а в числе нападающих на центр их указано имя Леонната вместо Селевка у Арриана . У Курция мы находим более подробное описание действий колесниц и слонов в боевой обстановке. На каждой колеснице ехало шесть человек: двое со щитами, двое стрелков, остальные возницы, тоже вооруженные. Когда дело доходило до рукопашной, последние бросали вожжи и метали в неприятеля множество дротиков. В день битвы сильный дождь размыл поля, и тяжелые, малоподвижные колесницы вязли в грязи. При первом столкновении с македонскими всадниками они сбивали их с ног, но в это же время сами колесницы застревали на скользких и непроезжих местах, и возницы соскальзывали с них. Испуганные кони опрокидывали некоторые колесницы не только в рытвины, но и в реку . Беспорядочное движение колесниц по всей линии фронта заставило Пора разделить слонов, а за ними поместить пехоту и стрелков. Слоны, стоявшие среди воинов, издали были похожи на башни. Они вызывали у македонян страх и намерение бежать от них, внося смятение в ряды македонского войска. Против них Александр выслал легковооруженных агриан и фракийцев, которые пустили в слонов и в их погонщиков массу стрел. Эти действия вызвали у слонов ярость. Они хоботом схватывали вооруженных смельчаков и через голову подавали их своим погонщикам. По утверждению Курция, битва оказалась безрезультатной: македоняне то преследовали слонов, то бежали от них. Этот переменный успех длился до того времени, пока воины Александра не стали топорами-копидами подрубать слонам ноги и хоботы. Обессилев от ран, слоны в бегстве валили своих, а погонщики падали на землю и были раздавлены. В итоге сами инды вынуждены были в страхе перед слонами, которых больше не могли укротить, бросать поле боя .

Более определенно, чем в других источниках, у Курция изображен Пор, решительный и смелый, не идущий на компромиссы. Покинутый многими, он продолжал сражаться, но и сам стал мишенью врагов. Уже девять раз его ранили в спину и грудь, он потерял много крови, и силы его были исчерпаны, но и в этих условиях продолжал он бороться, пока, весь израненный вражескими стрелами, не упал со слона и не попал вместе с остальными индами в руки победителей. Но когда македоняне захотели снять с Пора доспехи, его слон начал нападать на них, не допуская их к своему хозяину, которого он поднял себе на спину. Пор был захвачен только тогда, когда его слон был прикончен . Остальные события, следующие за пленением Пора, и встреча его с Александром в общем не отличаются от данных Диодора.

Некоторые новые подробности мы находим в изложении Диодора. Прежде всего он дает совершенно иное количество войск индов в битве при Гидаспе. По его расчету, у Пора было: конницы около 3 тыс. человек, колесниц больше тысячи и 130 слонов . Кроме того, Диодор указывает на союз Пора с соседним царем Амбисаром, войско которого было немногим меньше его собственного. Александр боялся их объединения и пытался напасть на Пора прежде, чем это объединение осуществится. Всю расстановку армии Пора перед битвой Диодор сравнивает с укрепленным городом: слоны в их грозном воинском уборе стояли как башни; солдаты между ними играли роль простенков . Описание слонов в битве близко к изложению Курция. Слоны вступали в бой тогда, когда македонская конница уничтожила все колесницы. Используя огромную массу своих тел и свою могучую силу, слоны топтали врагов вместе с их оружием, других охватывали хоботом и, подняв вверх, швыряли на землю; люди умирали страшной смертью, многие были насквозь прошены клыками и тут же испускали дух. Македоняне у Диодор а боролись против слонов теми же методами, о которых сообщил нам Курций. С ним согласуется и описание последних действий Пора .

Диодор приводит сведения о потерях, которые отличаются от других известий. По Диодору, в этом сражении индов пало больше 12 тыс., среди них двое сыновей Пора и самые славные военачальники; в плен взято больше 9 тыс.; поймано 80 слонов. Что касается македонян, то они потеряли всего 280 всадников и больше 700 пехотинцев .

Наконец, сообщения Юстина об этой битве очень фрагментарны. Юстин - единственный из историков, кто сообщает о поединке между Александром и Пором. Когда началось сражение, последний приказал своему войску напасть на македонян, а сам пожелал вступить с их царем в бой один на один. Александр не замедлил принять вызов, но в первой же стычке конь его был ранен, и он упал с коня на землю. Спасли его телохранители .

Поскольку в источниках имеются значительные разночтения по целому ряду вопросов этой битвы, в буржуазной историографии мы редко найдем ее конкретный разбор. Большинство буржуазных историков ограничиваются общей оценкой этого последнего большого сражения в военной деятельности Александра.

Совершив по случаю победы жертвоприношения и устроив гимнастические и конные состязания на берегу Гидаспа в том месте, где Александр перешел реку в первый раз со своим войском, он дал последнему 30-дневный отдых. Припасов было в изобилии .

После отдыха македонский царь двинулся во внутренние области Индии, продолжая свой поход в восточном направлении к реке Акеоину. Кратер с частью войска был оставлен для того, чтобы укрепить основанные в этих местах города, а сам Александр во главе половины конницы "друзей", отборных пехотинцев, всех конных лучников отправился в богатую, густонаселенную страну главгаников, по словам Аристобула, или главсов, по словам Птолемея. Здесь он без особого труда подчинил около 37 городов, многие из которых имели население более 10 тыс. Большое число селений, которые он взял, не уступали по многолюдству городам.

Эти приобретения Александр присоединил к государству Пора. Таксил, который до сих пор сопровождал войска, после примирения его с Пором был отослан домой. Вскоре был отослан к себе домой и Пор с определенным заданием-привести к Александру индийских рекрутов. Арриан сообщает, что в это время к Александру пришли многочисленные посольства: от Абисара, отдавшего себя и страну свою во власть македонского царя, от независимых индов и от Пора, другого индийского царька. Тогда же пришел сюда и Фратаферн, сатрап Парфии и Гиркании, и привел оставленных у него фракийцев .

Следуя за своими индусскими союзниками и верным сатрапом Фратаферном, Александр пошел дальше вдоль предгорья Гималаев в юго-восточном направлении. Вскоре подошел он к следующей большой индийской реке - к быстрому Акесину. Переправа через нее оказалась очень трудной. Переправлялись на судах и мехах. Особенно пострадали те, которые погружались на суда. Многие из тех судов вместе с воинами наскакивали на высокие подводные камни, разбивались и тонули . С трудом переправившись через реку, Александр оставил здесь на берегу Кена, чтобы подготовить переправу для Кратера с остальными воинами, транспортом и провиантом .

Сюда должен был прийти и Пор с набранными воинами и слонами. Сам же он решил преследовать его племянника, который раньше давал ему обещания, а потом изменил им. Дорога была труднопроходимой. Не преграждали огромные девственные леса. В лесах вызывали удивление большие банановые деревья и дикие павлины. Но особенно многочисленны были ядовитые змеи, после укуса которых наступала мгновенная смерть. От этих змей, которые кишели кругом, и на марше, и в лагере пострадало много воинов. Не зная, как с ними бороться, и чтобы уберечь себя от змеиного яда, они стали подвешивать постели к деревьям и большую часть ночи проводили без сна. Македонские врачи оказались бессильны против яда змей, и только инды могли помочь лечить их укусы. Узнав от местных жителей, какой корень служит противоядием, они избавились от своих страхов .

На всем пути следования Александр в подходящих местах ставил сторожевые посты, чтобы Кратер и Кен "в поисках продовольствия могли спокойно обойти значительную часть этой земли" . Гефестион с частью войска был отправлен в землю отпавшего Пора для его покорения и присоединения его земель к государству другого Пора, оставшегося верным македонскому царю. Сам Александр переправился через следующую большую реку Гидраот с меньшим трудом, чем через Акесин.

Александр направился к Гифасису, предпоследней среди рек Пенджаба, и остановился на некотором расстоянии от крупного укрепленного города, который считался столицей царства софитов; глава его Софит в сопровождении большого кортежа и своих сыновей вышел к нему навстречу в пурпурном платье, украшенном золотом, и в сандалиях, усыпанных драгоценными камнями. Он вручил Александру скипетр и много подарков, чем и сохранил свое царство, богатое соляными копями, серебрянными и золотыми рудниками. Покорился Александру и сосед Софита Фегей . Именно от него Александр узнал подробности о стране, лежащей по ту сторону Гифасиса: этот обширный район омывается величайшей из рек всей Индии - Гангом - и населен мужественными и трудолюбивыми племенами праойев и Гайдаров. Их царь Ксандрам владеет обильными ресурсами, а также большой военной силой: 20 тыс. всадников, 200 тыс. пехотинцев, 2 тыс. колесниц и 4 тыс. боевых слонов . Пор подтвердил эти сведения. Эти рассказы, говорит Арриан, еще больше подстрекнули Александра в его желании идти дальше, достичь Ганга и, плывя по нему, достигнуть океана, где, по мнению некоторых авторов VI и V вв. до н. э. заканчивается обитаемый мир .

У берегов Гифасиса войско Александра опять соединилось вместе. Прибыли сюда Кратер и Кен с их подразделениями и транспортом, а также Пор. Позади оставались все трудности, которые доставляли переправа через реки, болезни, дикие леса и ядовитые змеи. С переправой через Гифасис должен был начаться последний отрезок завоевания всего Востока. Но эта задача оказалась невыполненной. Его войско отказалось от продолжения похода. В силу этих обстоятельств он вынужден был прекратить поход и отдать приказ о возвращении.

 

§ 2. Возвращение (326-324 гг. до н. э.)

Возвращение в Переднюю Азию македонского войска было сопряжено с большими трудностями как вследствие сложности пути, так и ввиду серьезного сопротивления местных племен и народностей. - Эти трудности усугублялись еще тем, что нельзя было в силу различных обстоятельств совершать поход, не разделив армии. Александр вынужден был решиться на разделение войска. В начале ноября 326 г. до н. э. закончилось строительство флота, экипаж которого под руководством Неарха, включавший эллинов, финикийцев и египтян, состоял из 33 триерархов (из которых 24 македонские). Александр посадил на суда 8 тыс. человек и сам сел на триеру . Все суда двинулись в строгом порядке, на определенном расстоянии один от другого, чтобы избежать столкновений. Ни с чем нельзя было сравнить шум от плеска весел, пишет Арриан, от крика командиров и восклицаний гребцов; эхо разносилось по пустынным лесам, стоявшим по обе стороны реки. Вид большого количества лошадей на баржах потряс местных жителей . Остальная часть войск во главе с Кратером, Гефестионом и сатрапом Индии Филиппом шла по берегу. Через несколько дней эти силы соединились там, где сливались Гидасп и Акесин, чтобы позднее снова разъединиться. В месте слияния этих рек образуются страшные водовороты, где вода кипит и вздымается волнами, как на море. Страшный рев ее и грохот изумил и устрашил воинов Александра. Предстояла решительная борьба с водной стихией. Особенно пострадали военные корабли; двое столкнулись и разбились; много людей погибло. Более легкие суда были выброшены на берег. В сильной быстрине чуть не погиб сам царь . Лишь тогда, когда река расширилась, течение стало не таким быстрым, а водовороты не такими сильными, корабли смогли причалить к правому берегу и стать в тихой воде.

Поздней осенью 326 г. до н. э. Александр выступил со своим флотом из Гидаспа. По обеим сторонам реки двигались большие отряды под командованием Кратера и Гефестиона. Последних с их отрядами он отправил вперед, а сам поплыл вниз по реке . Ему приходилось неоднократно приставать к берегу, чтобы сломить сопротивление живущих в этих прибрежных местностях народностей. По утверждению Арриана, Александр подчинил себе живущих по Гидаспу индов: одни покорились добровольно, тех, которые брались за оружие, он усмирял силой .

В январе 325 г. до н. э. Александр, которого тяжелое ранение вынудило на длительное бездействие, возобновил поход на юг, увеличив количество судов .

Когда в городе Пагтале, где Инд разделяется на два больших рукава, были устроены гавань и верфь, Александр решил спуститься по первому рукаву до его впадения в море . Царь и его лучшие суда плыли вниз по западному рукаву дельты, по левому берегу которого сопровождал флот 10-тысячный отряд солдат. Это путешествие оказалось очень тяжелым. Прежде всего, оно не было обеспечено надежной разведкой; отсутствовали проводники, так как местные инды, хорошо знавшие лоцманское дело, демонстративно разбежались, не желая служить захватническим целям македонян . У последних было смутное представление о пути, по которому следовали. Неизвестно было, далеко ли до океана, куда стремился Александр, какое живет здесь население, каковы особенности малоизвестной реки и возможности беспрепятственного плавания по ней военных судов.

Уже в самом начале путешествия стало очевидным, что тяжело ориентироваться во время марша без предводителей. К тому же большим препятствием стал юго-западный муссон, который на второй день принес сильную бурю. Эта буря вместе с начавшимся приливом погнала воду против течения. Сильный ветер метал суда в разные стороны, большая часть их была повреждена, а некоторые 30-весельные корабли совсем разбиты .

Только после того, как пострадавший флот был починен и македонские воины насильно заставили местных жителей выполнять роль лоцманов, экспедиция Александра нашла правильный путь к морю. Несколько воинов было спущено с корабля на берег, чтобы расспросить у кочевников подробности о стране. На вопрос, далеко ли море, кочевники ответили, что ни о каком море они не слышали, но что на третий день можно дойти до горькой воды, сменяющей сладкую; было понятно что так люди говорили о море, не зная его других свойств . На третий день действительно подошли к морю. Проводники направили суда в канал, где и собрался весь флот. Неожиданно его настигло бедствие морского прилива и отлива, с которым македоняне не знали как бороться. Им казалось, что они видят чудеса или проявления гнева богов . Море продолжало подниматься и набегать на берега. Волны разбросали весь флот. Началась паника и суматоха. Корабли стали сталкиваться и мешать друг другу, весла обламываться. Курций говорит, что создавалось впечатление не о стоянке одного флота, а о морском сражении между двумя вражескими флотами. Носы кораблей ударялись о кормы, задние корабли, напирая на передние, сбивали их с курса; в раздражении люди доходили до рукопашных схваток. Спутников Александра повергло в еще больший ужас, когда вода неожиданно с шумом отступила, и суда оказались на мели. Корабли опрокидывались одни на нос, другие на борта. Берега были завалены снаряжением, оружием, обломками. По берегу ползли страшные морские чудовища. выброшенные морским прибоем. Когда затем вода поднялась и обрушился угрожающей волной прилив, поднятые суда, особенно те, которые не были прочно укреплены на месте, под напором воды или наскакивали друг на друга, или ударялись о берег и разбивались .

В этих условиях Александр, исправив прежнюю оплошность, послал два разведывательных судна, которые вывели флот к острову Киллуту. У Плутарха он назван Скилуотидой . Этот остров был достаточно велик, имел воду и пристань . Александр же с неповрежденными судами поплыл дальше и вышел в открытое море, где достиг другого острова, расположенного на востоке. На плотах и двух островах были совершены пышные жертвоприношения в честь Посейдона. Затем он вернулся обратно в Патталу, где застал сооруженную крепость и Пифона, выполнившего все данные ему поручения. Александр поручил Гефестиону приготовить все для укрепления гавани и построить верфь . Сам же он спустился по другому восточному рукаву Инда, чтобы выяснить, каким рукавом легче доплыть до моря. Во время плавания он достиг большого лимана, образованного разливом реки, не испытывая тех препятствий, которые встречались в западном рукаве; затем осмотрел побережье с востока на запад, приказал рыть здесь колодцы для мореплавателей, после чего вернулся в Патталу. По его указанию на лимане началось строительство новой гавани и новой верфи. Здесь был оставлен гарнизон, собрано продовольствие для войска на четыре месяца, заготовлено все необходимое для берегового плавания . Во главе флота был поставлен Неарх, которому вменялось в обязанность из Инда достичь Персидского залива. В конце октября 325 г. до н. э., когда подули восточные муссоны, благоприятные для плавания, флот отправился в путь. Еще раньше, в конце августа, Александр из Пат-талы пошел со всем войском по реке Арабию, где началось покорение местных жителей. Через неделю после оставления Инда Алекcандр беспрепятственно пересек страну арабитов, затем овладел плодородной областью оритов, большинство которых было убито или порабощено. Войско Александр разделил на три части: во главе одной поставил Птолемея, во главе второй - Леонната. Птолемею было приказано опустошать побережье; Леоннат с той же целью отправился вглубь страны; предгорья и горную область стал разорять сам Александр. Диодор указывает, что всюду пылали пожары, шли грабежи и убийства. Количество убитых исчислялось десятками тысяч. Гибель этих племен наполнила ужасом соседей, и они сдались царю . После этого последний двинулся к гедросам, проникая таким образом в Гедрозию (Белуджистан). Это была знойная и безводная страна, которая подвергла македонских солдат ужасным страданиям от жары, голода и жажды.

Этот двухмесячный поход македонского войска по пустыне получил в античном предании яркое, но несколько утрированное описание. Прежде всего сильно преувеличенное изображение мы находим у Арриана. В этой пустыне, по рассказу Аристобула, росло много деревьев, дающих мирру. Финикийские торговцы, сопровождавшие войско, немало поживились древесной смолой с мирровых кустарников, которая грузилась ими на ослов и мулов. Финикийцы собирали также множество благовонных корней нарда. Была в этой части пустыни и другая растительность . Но когда Александр оттуда пошел по побережью гадросов, оно оказалось совершенно пустынным. Посланный конный отряд в поисках колодцев и стоянки судов доложил ему о встрече нескольких рыбаков, живших в крохотных халупах, сложенных из раковин. Воды у них очень мало. Они с трудом достают ее, разрывая пальцами прибрежный песок с гальками . Натолкнувшись внутри страны на запасы хлеба, Александр тотчас отправил его к побережью. Голодные солдаты разломали царские печати и разделили между собой этот хлеб. Это самовольное, но вынужденное действие царь оставил безнаказанным . Солдаты резали лошадей и мулов, питаясь их мясом, командирам же докладывали, что животные пали от жары и от усталости. Александр должен был смотреть на это сквозь пальцы .

Все трудности, которые перенесло македонское войско в Азии, не идут ни в какое сравнение с теми, которые ему пришлось перенести здесь. Жгучий зной, отсутствие воды погубили много людей и еще больше животных. Как люди, так и животные увязали в раскаленном сыпучем песке. Войско по этому бесконечному морю могло продвигаться только с большим напряжением. Повозки застревали в песке, поэтому солдаты их изрубили в куски . Длинные переходы очень утомляли солдат. Переходы совершали почти все время ночью, но потребность в воде шала их вперед. Для того чтобы достичь колодца или источника, эти переходы часто продолжались и днем. Поход совершался с исключительной быстротой, судьбой отдельных людей пренебрегали; кто не успевал, тот отставал и умирал. Вольные, измученные усталостью, зноем и жаждой не могли найти помощь и спасение. Арриан говорит, что большинство погибло в песках, утонув в них, словно в море . Новая беда обрушилась на войска во время отдыха у мелководного горного ручья. Неожиданно из-за дождей в северных горах разразился ливень, долина наполнилась водой. Поток погубил много женщин и детей, сопровождавших войско. Солдаты с трудом спаслись, но сооружения и мулы исчезли с водой . Во время похода не раз сбивались с пути. Определять его по звездам ночью и по солнцу днем проводники не умели. Среди глубоких, всюду одинаковых песчаных наносов не было ни одного признака, по которому можно было угадать дорогу .

Согласно Арриану, Александр переносил все тяготы вместе со своими воинами и стремился своим личным примером поднять их мужество. Когда несколько солдат в неглубоком овраге нашли немного застоявшейся воды и принесли ее в шлеме Александру, как настоящее сокровище, он поблагодарил их, но на глазах у всех вылил ее, так как она не могла утолить жажды всех воинов. Арриан хвалит Александра за этот поступок .

Преодолевая большие опасности, 60 дней пробивались через страшную пустыню македонские воины. Наконец, они дошли до Пуры, гедрозийской столицы, расположенной в богатом, плодородном месте, где им дали отдых .

О бедствиях, которые выпали на долю македонского войска в Гедрозии, сообщает нам и Страбон. В этом сообщении мы также находим указания о трудностях получения продовольствия, о голоде, о мучениях людей среди глубокого раскаленного песка. Дорвавшись до колодцев, люди бросались в них с полным вооружением и погибали. Погибали от солнечного удара, от волн горного потока, от диких растений, от ядовитых змей.

Сведения довольно общего характера об этом походе оставил нам Диодор . Он пишет, что в пустыне, куда вступил Александр, вообще не было ничего, чем поддерживается жизнь. Многие погибли от голода; войско пало духом; сам Александр был во власти печали и заботы страшное зрелище представляла собой смерть этих людей, которые превзошли всех своей воинской доблестью. и теперь бесславно погибали в пустыне от голода и жажды.

Что касается рассказа Курция, то он и в этом случае находится в русле антиалександровской традиции. Он говорит о страшном голоде, который терпели македоняне в пустыне. Они вынуждены были питаться кореньями пальм, а когда этой пищи стало не хватать, закалывали вьючных животных, не жалели и лошадей; и когда не стало скота, чтобы возить поклажу, они предавали огню взятую у врага добычу, ради которой и дошли до этих крайних восточных стран. За голодом последовали болезни. Нездоровая пища, трудности пути и подавленное состояние духа способствовали их распространению. В связи с недостаточностью вьючного скота, солдаты сами тащили на себе оружие. Перед их глазами стояли ужасы предстоящих бедствий, от которых они старались быстрее уходить. На частые крики о помощи больных и отстающих не обращали внимания: сострадание заглушалось чувством страха. Основной причиной стольких страданий был, по твердому убеждению Курция, сам Александр. Поэтому его мучили горе и стыд. Он вынужден был обратиться за помощью к сатрапу парфян Фратаферну и другим начальникам ближайших сатрапий, чтобы спасти от голода войско. Только эта помощь и спасла его .

Все источники подтверждают, что этот поход по пустыне стоил многих усилий и жертв. Плутарх говорит, что Александр погубил столько людей, что из боеспособного войска не вывел из Индии и четвертой части . Эти данные, возможно, сильно преувеличены, однако потеря большого количества личного состава армии никем не оспаривается.

Из Пуры в конце ноября 325 г. до н. э. Александр двинулся в Карманию. Арриан приводит рассказ некоторых писателей, что Александр объехал всю Карманию на колеснице в сопровождении своих гетайров, играя роль нового Диониса. Арриан считает этот рассказ не заслуживающим доверия, так как об этом не упоминают ни Аристобул, ни Птолемей, чьим свидетельствам он следует . Лишь одно признает историк, полагаясь на Аристобула, что Александр принес в Кармании благодарственную жертву за победу над индами, за спасение своего войска в земле гадросов, а также организовал мусические и гимнастические состязания .

Плутарх упоминает об этом событии, как о действительно имевшем место. Праздничная процессия через Карманию длилась семь дней. Александр, его "друзья" и солдаты днем и ночью предавались пьянству; по всей дороге солдаты из больших бочек черпали вино чашами, рогами, фракийскими кубками и пили за здоровье друг друга; одни шли вперед, другие укладывались тут же наземь. Вся местность была полна звуками свирелей, флейт, лир и возгласами вакханок. Беспорядок в этом бродячем шествии соединялся с вакхической разнузданностью . Еще более ярко эту вакханалию изображает Курций. И в этом случае выделяется отчетливо антиалександровекая направленность. Александр, в его интерпретации, вознесся в своей гордости выше человеческого предела, о чем свидетельствуют эти разнузданные вакханалии. Дороги, через которые проходил его путь, были устланы венками из цветов, у дверей домов поставлены сосуды с вином. В течение семи дней командиры и солдаты предавались излишествам. Курций подчеркивает, что вследствие этого их военная мощь так ослабла, что они легко могли стать добычей побежденных, если бы среди последних нашлось мужество выступить. Одна тысяча трезвых воинов была вполне достаточна, чтобы захватить всю эту праздную армию .

Вероятность этого события полностью отрицать вряд ли возможно, особенно если принять во внимание преодоление тех трудностей, которые претерпели македонские воины во время похода по Гедрозии. Отсутствие упоминания об этом в источниках Арриана еще ничего не говорит, так как стремление апологетической традиции уменьшить теневые стороны деятельности Алкесандра вполне понятно.

В Кармании Александр соединился с отрядами Кратера. Вскоре он узнал о судьбе своего флота, связь с которым на время была прервана. Прибывшие адмирал Неарх и кормчий Онесикрит известили, что флот благополучно провел свое плавание и весь экипаж остался невредим.

Об отважном морском предприятии, о плавании Неарха от Инда до Персидского моря и до устья Тигра, Арриан обещал написать особо, следуя собственному сочинению Неарха . Это обещание он выполнил в своей работе "Индика". Главным образом из нее узнаем, что флот покинул Патталу немного раньше, чем намечалось. После ухода оттуда Александра начались открытые антимакедонские выступления местного населения, в результате которых была блокирована дельта. В этих условиях не оставалось никакого другого выбора, как начать в конце сентября поход и переждать северо-восточный муссон в гавани, расположенной западнее восставшей области. Поход вдоль побережья оказался трудным. Он пролегал частью между берегами и островами, часто по мелям, подводным камням и при сильном прибое; опасно было путешествие из-за приливов и отливов. Отсутствие достаточных знаний о побережье и должного транспорта в большей части и создавали эти навигационные трудности. К ним прибавились трудности, связанные с проблемой продовольствия и координацией действий с сухопутными войсками. Лишь единственный раз Неарх получил помощь от сухопутного войска. Это было еще в стране оритов, где, несмотря на бурю в конце октября 325 г. до н. э., он, добравшись до их побережья, встретил Леонната, который снабдил его продовольствием на 10 дней . После этого всякая связь с Александром прекратилась, налево простиралось море с его дельфинами и стадами китов, направо - побережье, на котором росли одинокие пальмы. В пути редко встречались с людьми.

Несмотря на эти трудности, путешествие Неарха было проведено образцово. Македонский флот без особых потерь прошел мимо пустыни в Карманию. Несмотря на рифы, волнения на море и другие морские опасности, Неарх в конце ноября добрался до Карманийского побережья, где встретил радостную весть, что Александр со своим войском находится внутри страны на расстоянии около пяти дней пути. Неарх приказал тотчас разбить лагерь, а сам с македонянином Архием и несколькими другими сопровождающими отправился искать царя . В это время гиппарх данного района, солдаты которого случайно набрели на флот Неарха, сообщил об этом Александру . Высланная им навстречу поисковая команда вскоре встретила наварха. Его самого и его спутников трудно было узнать. Они обросли волосами, были покрыты грязью, одежда их была просолена от морокой воды, сами они выглядели до крайности изможденными и измученными, бледные от бессоницы и всяких других лишений . Когда они 20 декабря 325 г. до н. э. появились перед Александром после почти четырехмесячного отсутствия, царя охватила большая радость от того, что вместе с Неархом спаслись и флот, и войско. Это известие обрадовало его больше, чем оккупация всей Азии, - так клялся он Зевсу эллинов и Амону ливийцев . Прибывшие воины рассказывали о трудностях своего плавания, о невероятной величине приливов и отливов, о сильных порывистых ветрах, об огромных морских животных, погружавшихся в море от солдатского крика, грохота оружия и звука труб . В честь благополучного возвращения был устроен большой праздник с играми и торжественным шествием . В сопровождении большого кортежа Александр и Неарх шли рядом, увенчанные цветами, венками, под ликующие возгласы солдат. Адмиралу и его подчиненным вручили роскошные подарки.

Когда празднества завершились, было решено, что Неарх проведет флот в Сузы через Персидский залив и устье Пассатигра. Гефестион должен будет двигаться туда по дороге, идущей вблизи побережья с основным ядром армии. Сам Александр с легкой пехотой и конницей отправится дальше на север и дойдет до места назначения через города Пасаргады и Персеполь.

В марте 324 г. до н. э. все собрались опять вместе. Неарх повел свои корабли вдоль персидского побережья, где повсюду имелись деревни, даже города, под руководством надежного местного лоцмана, хорошо знавшего весь путь следования. Даже перед устьем Тигра, богатым мелями, стояли предупредительные знаки . Большую часть войска Гефестион из-за зимы провел через южную Персию. Сам Александр шел дорогой через горы выше Пасаргад и Персеполя.

Со вступлением в Сузы всех частей войска экспедиция была завершена. Длительное отсутствие Александра и проникавшие известия о многочисленных тяжелых испытаниях, выпавших на долю македонян в Индии и на обратном пути, основательно пошатнули основы его власти, для восстановления и упрочения которой были приняты экстраординарные меры.

Из Суз Александр вместе с войском посетил устье Тигра, затем летом отправился через Опис в Экбатаны. После того, как следующей зимой Александр расправился с горными племенами косеев, он разбил лагерь в Вавилоне . По сообщению Страбона, именно Вавилону было отдано предпочтение по сравнению с другими резиденциями персидских царей. Сюда Александр собрал захваченные персидские сокровища, которые сначала находились в Экбатанах. По-видимому, Вавилон он намеревался сделать столицей своего огромного государства . В этом городе в основном прошел последний год его жизни.