ГЛАВА ШЕСТАЯ

НАБЛЮДАЯ ЗА НЕБЕСАМИ

Когда строители Великой пирамиды столкнулись с проблемой ориентации сооружения по основным сторонам света, они не могли воспользоваться для этого компасом. Насколько нам известно, в те времена подобных приборов просто не существовало. Но даже если строители пирамид и держали в руках древнее подобие компаса, это не могло дать им необходимую информацию. Стрелка компаса указывает на геомагнитный север, который очень существенно отличается от северного полюса, причем эти отличия зависят от того, в какой точке на земной поверхности находится наблюдатель. Чтобы использовать компас для определения реального географического севера (а не точки геомагнитного севера) в конкретном районе, вам необходимо знать, насколько именно магнитный север отличается от географического, что прежде всего предполагает знание позиции истинного севера.

Строители древности, вероятнее всего, могли использовать три фундаментальных метода определения севера с такой точностью, какая присутствует в ориентации Великой пирамиды. Один из таких методов, который имеет целый ряд вариантов и издревле применяется в Индии, основан на фиксации теней, отбрасываемых разными предметами в полдень, и дает наиболее точные результаты в день зимнего солнцестояния. Два других метода основаны на видимом движении звезд по небосводу. Первый из них предполагает наблюдение за одной звездой над искусственной линией горизонта например, идеально горизонтальной стеной, с последующим делением пройденной ею дуги между двумя точками. Второй метод основан на делении расстояния между крайней верхней и крайней нижней точками какой-либо околополярной звезды, одной из тех, что описывают небольшую окружность вокруг северного небесного полюса. Между этими крайними точками и находится северный небесный полюс. А для того, чтобы найти направление географического полюса на Земле, надо определить точку апогея или перигея самой звезды.

Незадолго до конца XIX века один британский астроном выдвинул убедительный аргумент в пользу метода наблюдения за околополярной звездой. Его анализ подчеркивает тот факт, что Понижающийся коридор Великой пирамиды указывает точно на одну из звезд около северного полюса небесной сферы, и, спросив себя, когда - то есть в какой период (или периоды) времени - это происходит, он возвращается к вопросу о том, каков истинный возраст Великой пирамиды.

Натягивание веревки

Английский астроном и популяризатор науки Ричард Проктор (1837—1888), как и многие ученые викторианской эпохи, начал свою карьеру как очень начитанный и образованный любитель. Одним из авторов, к которому Проктор проявлял особый интерес, был Прокл (411—485 гг. н.э.), философ-неоплатоник, математик и астроном. Прокл в своем комментарии к «Тимею» - одному из двух знаменитых диалогов Платона, в которых есть упоминания об Атлантиде, - между прочим, говорит о том, что Великая пирамида до завершения ее строительства использовалась как астрономическая обсерватория.

Проктор сразу понял, что это свидетельство несет в себе ценную информацию. Если Пирамида возводилась ярус за ярусом Подобно тому, как это гласит гипотеза Питера Ходжеса, идеально ровная квадратная площадка, приподнятая над землей, служила прекрасной платформой для наблюдений за движением небесных светил. Чтобы эти наблюдения были точными и воспроизводимыми, древним астрономам нужна была точка отсчета. Такой точкой и служил географический север.

С точки зрения древнего наблюдателя, не имевшего понятия ни о Большом Взрыве, ни о расширяющейся Вселенной, ни о колоссальных межзвездных расстояниях, пугающих своей бесконечностью, ночное небо представлялось громадным сводом, вращающейся сферой, в самом центре которой находимся мы, люди. Звезды, как и солнце, восходят на востоке и заходят на западе. Внешними границами их видимого движения служили восточная и западная линии горизонта. Линия меридиана, или небесного экватора, простирающегося между северным и южным полюсами небесной сферы, отмечает точный центр между двумя линиями горизонта и как бы делит небесную сферу на две половины. Со времен глубокой древности, намного предшествовавших эпохе строительства Великой пирамиды, астрономы считали, что северный полюс Земли и северный полюс небесной сферы находятся в одной и той же стороне и совпадают. Определение точки географического севера позволяло звездочетам древности - как, впрочем, и современным астрономам - провести «линию» небесного меридиана и запомнить, где и когда звезды и планеты пересекают эту линию при своем видимом движении по небосводу.

Теоретически определить положение северного полюса небесной сферы достаточно просто. Это - точка, вокруг которой вращаются звезды, переходя из восточной полусферы в западную. Чем ближе к полюсу наблюдаемая зона, тем меньше звезд обращаются вокруг нее. В наши дни эту точку занимает Полярная звезда, которая кажется неподвижной. Но, в связи  с особенностями небесной механики, о которой мы поговорим ниже в этой же главе, звезды движутся как по направлению к северному небесному полюсу, так и в сторону от него. Во времена IV династии зону северного небесного полюса не занимала какая-либо одна звезда. Вместо нее вблизи от воображаемой точки небесного полюса обращалось несколько околополярных звезд, которые никогда не восходили над горизонтом и не опускались ниже его. Египтянам эти звезды были известны как Незаходящие светила. Итак, оставалось выбрать Незаходящие с минимальной дугой окружности, определить крайнюю восточную и крайнюю западную (или крайнюю северную и южную) точки ее обращения и разделить угол между ними пополам. В итоге получаем точку северного полюса.

Весьма вероятно, что именно этот акт измерения и деления и лежал в основе малопонятной древнеегипетской церемонии, известной как натягивание веревки. На сохранившихся изображениях этой церемонии запечатлен бог Тот, держащий в одной руке шест, доходящий до уровня плеча, а в другой - дубинку. Он обращен лицом к богине Сешат, которая также держит в руках такие же шест и дубинку. Между шестами находится окружность, образованная веревкой. По всей видимости, шесты - это древние наблюдательные рейки, забивавшиеся в грунт дубинкой, чтобы пометить крайнюю восточную и западную точки окружности видимого вращения звезд. Обнаруженная в Эдфу, городе на берегу Нила, находящемся в 70 км к северу от Асуана, надпись под изображением растягивания веревки гласит: «Я держу колышек. Я сжимаю рукоять дубинки и вместе с Сешат натягиваю мерную веревку. Я поднимаю глаза мои и наблюдаю за движением звезд... Я утверждаю углы храма твоего». И хотя это изображение и надпись относятся к гораздо более позднему времени, чем эпоха строительства пирамид, корни этой церемонии восходят к правлению II династии.

Натягивание веревки позволяло строителям пирамид как бы переносить меридиан с небес на землю. Намеченную мелом линию сдувал ветер, и она исчезала, так что строителям приходилось вновь и вновь натягивать мерную веревку. Понятно, что им необходимо было что-то более прочное. И тогда, догадался Проктор, они решили воспользоваться светом звезд, падающим через Понижающийся коридор.

Понижающийся коридор проходит от входа, устроенного с северной стороны Великой пирамиды, через нижние ярусы монумента вплоть до самого скального ложа, проникая глубоко в землю, и оканчивается в Подземной камере. По мнению Проктора, строители начали возведение Понижающегося коридора на уровне земли или, лучше сказать, горизонта скального ложа задолго до того, когда в основание пирамиды был уложен первый ряд каменных блоков. Строители сохранили линию и угол наклона согласно тогдашнему положению околополярной звезды, которую они выбрали для определения точки географического севера.

«Начиная от середины северной стороны намеченного основания , - писал Проктор, - они должны были проложить узкий коридор, вход которого ориентирован на избранную звезду в самой нижней ее точке относительно меридиана, так, чтобы звезда при каждом новом витке возвращалась к этому же положению и ее свет помогал рабочим выдерживать вы бранное направление».

Проктор предположил, что этой звездой была альфа Дракона, которая, судя по расчетам, около 2140 года до н.э. и ранее, около 3440 года до н.э., отстояла от точки северного полюса небесной сферы всего на 3°43'. На широте Великой пирамиды свет альфы Дракона в крайней южной точке ее ночного пути падал на Землю под углом ок. 26° 16' - 26° 17'. В пределах диапазона точности, которая достижима в практически идеально сложенном Понижающемся коридоре, это идеально соответствует углу его наклона. Чем глубже уходили в землю строители и чем дольше они работали, тем более сокращалась зона обзора и тем точнее оказывалась ориентация на альфу Дракона. Действительно, это объясняет удивительную прямизну и точность угла ориентации Понижающегося коридора. Высказывались утверждения, что первоначально прямизна варьировалась в пределах дюйма (6 мм), а точность перекрытия - не более чем на 7 мм, и это при том, что длина коридора составляет 350 футов (105 м). Даже если эти цифры несколько преувеличены, все равно коридор проложен с поистине замечательной точностью. Прокладывая коридор, строители использовали простейшие тригонометрические функции, чтобы добиться точного расположения центра пирамиды над Подземной камерой, определить строго квадратную форму основания пирамиды, выровнять площадку и приступить к укладке блоков.

Продолжение Понижающегося коридора вверх с каждым новым рядом блоков гарантировало точность ориентации пирамиды по мере ее строительства. Однако это средство ориентации переставало работать, когда Понижающийся коридор достиг девятнадцатого яруса каменных блоков.

Поднимающийся коридор, по словам Проктора, сохранил принцип ориентации Понижающегося коридора на северный полюс небесной сферы. Поднимающийся коридор поднимается в теле пирамиды практически под тем же углом, что и Понижающийся, - около 26°. По мнению Проктора, строители пирамиды получили этот угол, следуя за углом падения лучей альфы Дракона в отражающий водоем в области сопряжения Поднимающегося и Понижающегося коридоров. Они замуровали Понижающийся коридор, а затем заполнили замурованную зону водой. Следуя за отражением лучей альфы Дракона в воде, строители смогли определить юг с той же точностью, с какой они прежде ориентировались на север.

Реконструкция нижней части Великой пирамиды как древней астрономической лаборатории (фронтиспис из книги Проктора, изданной в 1883 г.).

Поднимающийся коридор ведет в Большую галерею, которую Проктор считал средоточием и воплощением гениальности астрономических знаний, заложенных в Великой пирамиде. С точки зрения посвященного, наблюдавшего за небесами до тех пор, пока южная часть свода не оказалась перекрытой, Большая галерея представляла собой громадную вертикальную щель, делившую небесный меридиан точно пополам. Глядя на небо сквозь маячивший вдалеке выход из Большой галереи, наблюдатели могли следить за перемещениями по небу зодиакальных созвездий, совершающих свой ночной путь с востока на запад. Наиболее важной точкой в таких наблюдениях был момент, когда наблюдаемый объект пересекал небесный меридиан. Находясь в Большой галерее, наблюдатель мог определить время первого появления звезды. Его можно было измерить с помощью песочных часов или качающегося маятника, позволявших определять время с точностью до секунд. Точно так же можно было и определить время исчезновения звезды, разделив время ее прохождения в проеме пополам и зная, когда именно она пересекает небесный меридиан. Если проводить такие измерения постоянно, можно было составить точную карту зодиакальных созвездий и соседних с ними звезд задолго до изобретения телескопа и механических хронографов.

Утилитарное использование пирамиды для составления карты звездного неба еще более подчеркивалось тем, что наблюдатель стоял на плоской платформе, на которой находились деревянные столбы, рейки и прочие фиксированные ориентиры для определения основных направлений. С их помощью можно было фиксировать восход и заход звезд, а затем комбинировать эти данные с наблюдениями меридиональных перемещений, полученными другими астрономами в Большой галерее, составив полную карту звездного неба. Зная положения фиксированных звезд, древние астрономы могли проследить и перемещения планет, двигавшихся по совершенно иным орбитам, чем зодиакальные и прочие созвездия.

Великая пирамида в разрезе. Показаны Большая галерея, Поднимающийся и Понижающийся коридоры, а также камера Царицы. Схема показывает, что незавершенная Великая пирамида могла использоваться в качестве астрономической лаборатории.

Роль Большой галереи не ограничивалась наблюдениями за звездами и планетами. Она позволяла расширить представление о солнце. Лучи полуденного солнца в дни зимнего и летнего солнцестояния, а также весеннего и осеннего равноденствия могли создавать на полу и стенах весьма выразительную картину света и тени и указывать астрономам обсерватории Великой пирамиды, в какой именно точке года они находятся.

Солнце и звезды

Современник Проктора, сэр Норман Локьер (1836—1920), большую часть своей астрономической карьеры посвятил изучению солнца. Он служил директором обсерватории физики солнца в Английском королевском научном колледже, возглавлял ряд финансировавшихся правительством экспедиций для наблюдения солнечных затмений и был удостоен медали правительства Франции как один из соавторов открытия спектрографического метода наблюдения полных солнечных затмений в дневное время. Однако его деятельность имела и другой аспект. Локьер изучал астрономические взаимосвязи между древними монументами. В частности, у себя дома, в Англии, он исследовал знаменитый Стоунхендж, а за рубежом проявлял особый интерес к древнегреческим и древнеегипетским храмам. Его книги и статьи, включая «На заре астрономии» (1894), наглядно продемонстрировали высокий научный статус Локьера как одного из основоположников археоастрономии - особой дисциплины, изучающей взаимосвязи между древними монументами и положением звезд на небе в глубокой древности. Нашими современными знаниями о Стоунхендже мы в значительной мере обязаны новаторским исследованиям Локьера.

В Египте Локьер совершил два важных открытия. Первое из них явилось аргументом в поддержку гипотезы Проктора. Как определил Локьер, многие египетские монументы были ориентированы по небесным светилам - солнцу и звездам. Второе его открытие заключалось в том, что египтяне знали об изменении картины неба. Они понимали, что положение созвездий на небе медленно, но меняется.

Проводя в Египте свои летние академические каникулы, Локьер начал свои исследования в храме Амона-Ра в Карнаке. Этот древний храм бы воздвигнут таким образом, что в день летнего солнцестояния - самый длинный день в году - солнечные лучи заглядывают в него на рассвете, пронизывают его по продольной оси и проникают в святилище. Произведя необходимые расчеты с учетом медленного изменения наклона земной оси, Локьер определил, что храм в Карнаке или, по крайней мере, первоначальный фундамент, на котором он возведен, был сооружен ок. 3700 года до н.э., что противоречит гораздо более поздней общепринятой датировке этого храма, который много раз восстанавливался и перестраивался начиная с эпохи Среднего царства и вплоть до эллинистического периода, то есть между 2000 и 300 гг. до н.э.

Другие храмы, по утверждению Локьера, были ориентированы на точки, в которых некоторые звезды поднимаются над горизонтом до восхода солнца - явление, известное как гелиакальное восхождение в день весеннего равноденствия. Среди этих звезд есть одна, которую мы называем Сириус, -самая яркая звезда на небосводе, входящая в созвездие Большого Пса, расположенное неподалеку от созвездия, известного нам как созвездие Ориона. Древним египтянам Орион был известен как Осирис, их великий бог, а Сириус считался звездой Исиды, супруги Осириса и богини-матери всего Египта.

Ориентация храма на точку гелиакального восхождения звезды в день весеннего равноденствия создавала ряд проблем, поскольку положение звезд на небе через много веков менялось. Причиной этого является сложное сочетание ряда естественных факторов.

Наша планета имеет не совсем шаровидную форму. Она несколько сплющена с полюсов и расширена на экваторе, так что радиус, проведенный от центра Земли до экватора, примерно на 14 миль длиннее, чем радиус Земли в точках обоих полюсов. Благодаря этой разнице в радиусах наша Земля представляет собой не шарообразную сферу, а слегка сплюснутый сфероид1. Кроме того, ось Земли несколько наклонена относительно плоскости (или эклиптики) своей орбиты вокруг Солнца. Солнце, Луна и в меньшей степени

'В геофизике форму Земли принято определять как геоид. (Прим. пер.) другие планеты оказывают своим гравитационным полем более сильное воздействие на Землю в районе экватора, в результате чего наклон земной оси медленно смещается. Вследствие действия этих сил Земля вращается не как колесо на оси, в одной и той же плоскости, а как волчок, верхушка которого раскачивается во все стороны.

Это раскачивающееся движение именуется прецессией, которая влияет на то, как мы с Земли наблюдаем явления небесного плана. Звезды медленно смещаются в направлении северного и южного полюсов небесной сферы, каждые 26 000 лет описывая полный круг. Например, в 12 000 году до н.э. в точке нынешней Полярной звезды находилась Вега. В 3000 году ближайшей звездой к этой точке была альфа Дракона. В эпоху расцвета древнегреческой цивилизации, то есть в VI и V веках до н.э., роль Полярной звезды занимала бета Малой Медведицы. Сегодня ее место занимает альфа Малой Медведицы, находящаяся на вершине контура Малой Медведицы (известной также под названием Малого Ковша). Ок. 14 000 года н.э. Вега опять займет точку Полярной звезды, завершая полный круг прецессии.

Прецессия оказывает влияние не только на позицию Полярной звезды, но и на относительные положения других созвездий. Со временем созвездия восходят в других точках восточной стороны горизонта, проходят по другим орбитам через небесный меридиан, а затем заходят в других точках на западе. Кроме того, прецессия влияет на положение звезд относительно солнца - феномен, наиболее четко прослеживающийся в день весеннего равноденствия. В нашей эре солнце в день весеннего равноденствия восходит в созвездии Рыб. Именно поэтому, согласно астрологической традиции, мы живем в прецессионную эпоху Рыб, которая началась ок 60 года до н.э. Следующая прецессионная эпоха, так называемая эра Водолея, начнется тогда, когда солнце - естественно, для наблюдателя на Земле - впервые взойдет в этом созвездии, что должно произойти примерно между 2060 и 2100 годами н.э., в зависимости от метода и хронологии расчетов.

Историческая традиция приписывает честь открытия прецессии Гиппарху (190—125 гг. до н.э.), блестящему математику и астроному эллинистической эпохи, жившему во II веке до н.э. Однажды ночью, ведя наблюдения за звездным небом, Гиппарх заметил некую новую звезду в том месте, где еще накануне никаких звезд не было. Он внес в свой «каталог» около 1100 известных ему звезд, расположив их по небесной широте и долготе. После этого он сравнил свою карту звездного неба с картой, созданной одним греческим астрономом более 150 лет тому назад. Вычислив, что все звезды за это время сместились приблизительно на 2°, Гиппарх назвал это изменение положения прецессией.

Трудно поверить, что древние египтяне, проводившие тщательные наблюдения гелиакального восхождения основных звезд, ничего не знали о прецессии до тех пор, пока идея о ней не пришла в голову Гиппарху. Известно, что египтяне проводили переориентацию своих храмов по звездам через каждые 200—300 лет, когда в результате прецессии храм переставал соответствовать изменившемуся положению звезды, на которую он первоначально был ориентирован. Как обнаружил Локьер, Большой храм в Луксоре на протяжении многих веков своего существования претерпел целых четыре крупномасштабных переориентации. «Это изменение ориентации, - писал Локьер, - представляет собой одну из самых поразительных особенностей, наблюдаемых в древнеегипетских храмах».

Зная величину влияния прецессии на положение Солнца и звезд, Локьер мог определять время строительства храмов и прочих сооружений, установив, когда расположение небесных светил совпадало с ориентацией древних монументов. В итоге он обнаружил, что древнеегипетские памятники часто оказываются куда более ранними, чем это считают египтологи. Древние египтяне, по-видимому, поступали точно так же, ориентируя свои сооружения по астрономическим объектам, чтобы увековечить меняющуюся картину небес в каких-то иных монументах, чем храмы, возможно -в Великой пирамиде.

Древнее небо древних богов

Труд Локьера вызвал серьезное противодействие в научных кругах, в особенности - у египтологов-классиков того времени, не имевших основательной научной подготовки. Дело в том, что археоастрономия даже спустя несколько десятилетий была не в чести и не пользовалась доверием. Положение в этой области практически не менялось вплоть до конца XX века, когда она получила широкую известность благодаря публикациям популяризаторов темы тайн Великой пирамиды, которые обратили пристальное внимание на странную особенность монументов на плато в Гизе: три пирамиды расположены не по одной линии.

Это особенно хорошо заметно на снимках пирамид с воздуха. Возьмите линейку или карандаш и соедините между собой вершины пирамид Хуфу и Хафре - и вы заметите, что пирамида Менкаура, что называется, выбивается из ряда. Поскольку строители пирамид строго выдерживали ориентацию этих монументов по сторонам света, соблюдая квадратную форму оснований и перпендикулярность углов, это отклонение не могло быть случайностью. Но ради чего строители пирамид сознательно нарушили стройность шеренги пирамид в Гизе?

Ответ на эту загадку нашел Роберт Бьювэл, инженер-строитель бельгийского происхождения и вместе с тем уроженец Египта. Однажды ночью, когда он любовался звездным небом над Аравийской пустыней, его друг обратил внимание, что особенно ярко выделяются три звезды, составляющие так называемый Пояс Ориона. Наименее яркая из них несколько отстоит от оси, образуемой двумя яркими звездами. Внезапно Бьювэл осознал, что перед ним своего рода небесный план необычного расположения трех пирамид в Гизе: монументы как бы воспроизводили на земле Пояс Ориона как по расположению, так и по относительной величине.

В этом выборе не было ничего банального или тривиального. Люди эпохи Древнего царства знали некоторые из привычных нам созвездий, но - знали их под другими названиями. Наш Орион соответствует их Осирису - идентификация, лежащая в основе религиозных представлений в IV и III тысячелетиях до н.э. В той религиозной мифологии, которая господствовала в Древнем Египте, история об Осирисе занимала центральное место, подобно тому как в христианстве центральное место занимает Иисус, а в иудаизме - Моисей и исход из Египта.

Осирис был старшим сыном Нут, богини неба; он считался и богом, и человеком. Возмужав, Осирис стал правителем Египта и, следуя древней царской традиции, женился на своей родной сестре - Исиде. Разумеется, Осирис считался добрым царем. Он распространял в своем царстве ма'ат (истину и справедливость) и с помощью своего визиря, Тота, также почитаемого в качестве божества, познакомил египтян с цивилизацией и процветанием и научил жить честно и счастливо. Однако доброта Осириса повергла в ярость его брата Сета, который предательски умертвил Осириса и рассек его тело на множество кусков, которые разбросал по всему Египту.

Исида спешно собрала все до единого кусочки тела супруга со всех концов страны и соединила их. После этого, возвратив мужа на короткое время к жизни, Исида совокупилась с ним и зачала сына. Осирис же, исполнив свое главное назначение, превратился в звезду, именуемую Орион, а Исида, вынашивая их будущего сына, который получил имя Гор, нашла убежище от Сета в непроходимых нильских болотах. Гор вырос и стал сильным молодым царевичем; вскоре он бросил Сету вызов, предложив ему решить в поединке, кто из них должен править Египтом. Бой между дядей и племянником оказался поистине ужасным: Гор потерял один глаз, а Сет лишился гениталий. В итоге Гор вышел победителем и стал фараоном Египта.

Эта история, с ее характерными темами борьбы добра и зла, гибели и воскрешения, возмездия и восстановления справедливости в следующем поколении, породила особую религиозную этику, соблюдавшуюся фараонами. Каждый последующий фараон, включая и Хуфу, рассматривал себя как новую инкарнацию (воплощение) Гора - борца, сражавшегося за восстановление гармонии и справедливого порядка в Египте. После своей смерти фараон Гор превращался в Осириса и, как и самый первый бог древнеегипетского пантеона, возносился на небо и обретал свое место среди звезд.

В ближайшие годы после той ясной ночи под небом Аравийской пустыни Бьювэл вместе с писателем Эдрианом Джилбертом приступил к работе над книгой «Мистерия Ориона», продолжая исследования взаимосвязи между Великой пирамидой и мифом об Осирисе-Орионе. Бьювэл понял, что звездная карта Ориона выходит далеко за рамки плато в Гизе, включая в себя все крупнейшие пирамиды, возвышающиеся на берегах Нила от Дахшура до Абу-Роаша, причем сам Нил выполняет роль Млечного Пути. Это была поистине величественная панорама. Не пренебрегая более мелкими деталями, исследователь особо отметил тот факт, что стены шахт, проходящих в теле Великой пирамиды и идущих от камеры Фараона и камеры Царицы, облицованы изображениями звезд, что подчеркивает связь с Орионом. Северная шахта из камеры Фараона ориентирована на альфу Дракона, южная шахта - на Пояс Ориона. Что касается двух шахт из камеры Царицы, то северная из них ориентирована строго на бету Малой Медведицы, а южная - на Сириус, священную звезду самой Исиды. По расчетам Бьювэла, эти ориентации соответствовали реальным позициям звезд ок. 245 года до н.э., что очень близко к общепринятой дате возведения Великой пирамиды и подтверждает данные ортодоксальной египтологии.

Но все оказалось не так просто, когда Бьювэл исследовал прежние положения звезд на небосводе, учитывая прецессию и возвращаясь на многие тысячи лет назад. Вернувшись к эпохе ок. 10 400 года до н.э., Бьювэл обнаружил, что «звезды пояса Ориона, видимые к «западу» от Млечного Пути, с неожиданной точностью согласуются с положением и ориентацией трех пирамид в Гизе!». Бьювэл продолжает: «Ок. 2450 г., когда была возведена Великая пирамида, имела место несомненная корреляция, поскольку Пояс Ориона наблюдался на востоке в момент гелиакального восхождения Сириуса, то есть отмечалось совпадение «меридиана с меридианом», когда две системы совмещались, идеально совпадая друг с другом. То же самое имело место, когда мы, люди, ок 10 450 г. до н.э. впервые увидели Пояс Ориона». Указанная дата знаменует «начало великого цикла прецессии, имевшее место в 10450 г.». Зная сам факт и скорость прецессии и следуя грандиозному плану, дошедшему до них через тысячелетия, не могли ли египтяне времен IV династии зафиксировать и увековечить период так называемого Первого явления Осириса (ок. 10450—10 500 гг. до н.э.) посредством расположения своих величайших архитектурных монументов на плато в Гизе? По всей видимости, так оно и было.

Единственное, что заставляет относиться скептически к гипотезам Бьювэла, как он сам признает, - это то, что его датировка слишком близко совпадает с некоторыми моментами платоновской хронологии, в частности - датой гибели Атлантиды, а также указанным известным парапсихологом Эдгаром Кейси временем строительства Великой пирамиды туземными египтянами, которым помогали переселенцы из Атлантиды. Подобные увязки лишь укрепляют позиции критиков. Гипотезы Бьювэла вызывают скептическое отношение в официальных кругах египтологов не столько в силу их кастовой солидарности, сколько потому, что они показывают, что египтяне эпохи пирамид - и даже гораздо ранее - знали явление прецессии задолго до того, как это допускает официальная историография. Но прецессия - это лишь малая частица тех знаний, которыми обладали египтяне.

Время по Зодиаку

Идеи Бьювэла подрывают основы фундаментальных концепций о Великой пирамиде и плато в Гизе. Первая из его гипотез заключается в том, что монументы в Гизе, а возможно, и все пирамиды Древнего царства, образуют гигантский комплекс, назначение которого можно лучше понять, рассматривая его в целом, а не по частям. Вторая гипотеза сводится к тому, что позднейшие монументы были возведены с целью увековечить куда более раннее расположение созвездий в цикле прецессии.

Раньше я не подозревал об истинных масштабах древнего астрономического комплекса и не мог судить о том, охватывал ли он весь Египет, о том, сколь древнюю эпоху увековечивают его монументы. Но 11 ноября 2001 года физик Томас Брофи прислал мне экземпляр своей статьи, посвященной каменным кругам в Набта-Плайя, что на юге Египта. В предисловии к своей статье, присланной мне по электронной почте, Брофи во вполне академическом тоне писал: «Думаю, для вас окажутся небезынтересными выводы прилагаемой рукописи, которую я готовлю к печати». Это было сказано слишком скромно. Его статья, которая впоследствии легла в основу книги «Первоначальная карта», показалась мне крайне интересной.

Набта-Плайя, находящаяся в 65 милях к западу от Абу-Симбела, у крайней южной оконечности Западной пустыни, представляет собой пустынное, жаркое, труднодоступное место, в котором сегодня практически круглый год не ветретишь ни единой живой души. Археологическая важность этого места была открыта совершенно случайно, в 1973—1974 годах. Группа ученых, которую возглавлял Фред Уэндорф, антрополог из Южного методистского университета, остановилась немного отдохнуть на пути от ливийской границы к Нилу. Как писал впоследствии Уэндорф, «мы остановились там, расслабившись и размышляя о своих делах, как вдруг заметили черепки керамики и прочие древние артефакты». В 1970— 1980-е годы Уэндорф возвращался в Набта-Плайя на раскопки и в итоге открыл одну из самых поразительных в археологическом отношении стоянок в Египте эпохи Каменного века.

Плайя, представляющая собой водоем или пруд, заполнявшийся водой в сезоны, когда выпадало достаточно много дождей, была обитаемым местом, причем люди селились здесь как минимум на влажный сезон примерно с 9000 г. до н.э. Ок 5500 г. до н.э., когда осадки были регулярными и обильными, в окрестностях селились пастухи-скотоводы, общественный строй у которых был куда более сложным, чем у жителей других районов Египта. Эти люди воздвигали окружности из больших вертикально стоящих камней, создав календарный круг, ориентированный на точку летнего солнцестояния ок 4500 года до н.э. Остатки древесного угля в очагах вокруг этого круга датируются примерно 4800 годом до н.э., что служит еще одним свидетельством того, что этот район был активно обжит в V тысячелетии до н.э. и служил важным ритуальным центром. Этот круг по меньшей мере на 1000 лет старше Сто-унхенджа - куда более известного монумента типа календарного круга, ориентированного на точку солнцестояния.

Брофи предполагает, что каменный круг в Набта-Плайя -нечто гораздо большее, чем календарь, отмечающий первый день астрономического лета. По его мнению, три камня в рамках каменного круга Набта-Плайя соответствуют Поясу

Ориона подобно тому, как три крупнейшие пирамиды в Гизе символизируют то же звездное скопление. Мегалиты Набта-Плайя указывают, какое положение занимали эти звезды, пересекая меридиан в точке летнего солнцестояния в период между 6400 и 4900 гг. до н.э. Важно помнить, что в 4940 году до н.э. угол наклона Пояса Ориона на меридиане был минимальным. Еще более важно, что тот же самый год представлял собой единственную точку во всем периоде прецессии, когда Пояс Ориона находился на меридиане (небесном экваторе) ближе всего к моменту восхода в день летнего солнцестояния.

Обитатели Набта возвели внутри круга еще три мегалита. Эти блоки, по мнению Брофи, - диаграмма конфигурации «головы» и «плеч» созвездия Ориона в том виде, как они выглядели ок. 16 500 года до н.э. Наложите очертания Пояса Ориона на меридиане в точке летнего солнцестояния в 4940 и 16 500 годах до н.э., и вы увидите, как точно совпадают с этими схемами камни в составе круга и камни, стоящие отдельно, внутри него. Тот, кто воздвиг эти мегалиты, знал о прецессии Ориона в рамках полного ее цикла, составляющего 25 900 лет, - причем знал за многие тысячи лет до официального ее открытия Гиппархом.

Хотя Набта-Плайя находится в 400 милях от Гизы, культурные связи между этими двумя древними центрами были очень прочными, свидетельствуя о том, что культура, воздвигшая мегалиты в Набта-Плайя, относилась к Додинасти-ческому периоду и эпохе Древнего царства. Например, в культурах обоих центров важную роль играли коровы и быки. Обе культуры придавали особое значение созвездию Ориона, которое древние египтяне называли Саху и отождествляли с Осирисом. Вполне возможно, что, когда на рубеже IV тысячелетия до н.э. климат в Египте стал очень суровым и засушливым, обитатели поселений в Набта-Плайя перебрались в долину Нила и стали одной из этнических групп, внесших свой вклад в тот культурный синтез, на основе которого возник Древний Египет.

Таким образом, Брофи поддерживает гипотезу о том, что монументы в Гизе увековечили расположение созвездий в далекую эпоху, и в то же время привносит в эту гипотезу интригующую сложность. Совместив схему расположения пирамид со схемой изменения позиции Пояса Ориона, когда тот пересекает небесный меридиан, Брофи обнаружил, что запечатленная на земле «карта» совпадает с картиной неба в 11 772 году до н.э., а не в 10 500 году до н.э. Что же касается формы Пояса Ориона в тот момент, когда он восходил над горизонтом в точке весеннего равноденствия, то эта форма совпадала со схемой, запечатленной пирамидами, в 9420 году до н.э.

Обе эти даты объединяет и другое важное астрономическое явление. Если бы наблюдатель в 9420 году до н.э. стоял в центре той площадки, на которой сегодня возвышается Великая пирамида, он увидел бы, что Пояс Ориона восходит как раз над крестцом Сфинкса. А на восходе солнца форма Пояса Ориона, видимая над храмом Менкаура, совпадала бы с расположением трех больших пирамид в Гизе. Наконец, Пояс Ориона вытянулся бы вдоль трех малых пирамид, или пирамид-спутников, у пирамиды Менкаура.

А теперь давайте перенесемся в 11 772 год до н.э. Что увидел бы наблюдатель, находясь в той же точке на месте будущей Великой пирамиды? Пояс Ориона точно так же восходит над крестцом статуи Сфинкса. Если бы наблюдатель поглядел в южную сторону, вдоль той же линии небесного меридиана, он увидел бы, что Пояс пересекает меридиан, причем ориентация его звезд соответствует трем главным пирамидам в Гизе. Наконец, Пояс опускается за горизонт над тремя малыми пирамидами-спутниками у пирамиды Менкаура.

В то время как Бьювэл говорит, что монументы Гизы указывают на одну дату сочетания звезд на небе древности, Брофи утверждает, что памятники на плато в Гизе соответствуют диапазону в 2352 году: с 11 772 до 9420 годов до н.э. Этот период охватывает две важных точки. Первая из них отмечает один цикл прецессии. Поясним сказанное. Поскольку горизонт - это окружность, делящаяся на 360°, а Зодиак насчитывает 12 созвездий, на долю каждого из них приходится 30° прецессии, что немногим меньше величины поворота видимых созвездий за период с 11 772 по 9420 год до н.э. Вторая, что еще более важно, конкретизирует это время. Она отмечает наивысшее положение, или северный апогей, центра галактики в 10 909 году до н.э., знаменующий переход эпохи прецессии из созвездия Девы в созвездие Льва.

Центр галактики - это именно то, что подразумевает его название: центр нашей галактики, точка, вокруг которой по своим далеким орбитам обращаются миллионы и миллионы звезд, образующие Млечный Путь. Это крайне загадочная область, заполненная космической пылью и облаками газов и, возможно, скрывающая в себе так называемую черную дыру. К тому же, что крайне важно с точки зрения изучения древней цивилизации, центр галактики невозможно увидеть невооруженным глазом, по крайней мере - в нашу эпоху. И тем не менее, несмотря на свою абсолютную невидимость, центр галактики прямо связан с монументами Гизы.

Во-первых, давайте отведем часы прецессии назад, на 13 101 год до н.э. Предположим, что центр галактики хорошо виден для наблюдателей, находящихся на месте пирамиды Менкаура и Великой пирамиды. Наблюдатель, стоящий на месте будущей Великой пирамиды, увидел бы восхождение центра пирамиды над храмом Хуфу в долине, а наблюдатель на месте пирамиды Менкаура видел бы то же явление над Большим Сфинксом. А форма Пояса Ориона в момент восхождения над горизонтом совпадала бы с ориентацией трех пирамид-спутников у Великой пирамиды.

Строители Великой пирамиды много тысячелетий назад могли наблюдать центр галактики с помощью шахт-колодцев из камеры Фараона и камеры Царицы. Ок. 2370 года до н.э. южная шахта камеры Фараона совпадала с тогдашним положением центра галактики, а северная шахта камеры Фараона указывала на звезду Тубан (альфу Дракона, звезду, ближайшую в те времена к северному полюсу небесной сферы. Южная же шахта камеры Царицы была направлена точно на Сириус. Северная шахта камеры Царицы, проложенная не столь точно, как другие, в те времена, по всей вероятности, была ориентирована на Кохаб (бета Малой Медведицы) - звезду, имевшую важное ритуальное значение. Если расчеты Брофи в отношении этих ориентации верны - а насколько я могу судить, так оно и есть, - вряд ли можно считать случайным совпадением, что в одну и ту же эпоху все четыре шахты указывали на крайне важные точки и звезды небесной сферы. Несомненно, строители, кем бы они ни были, знали, что делают.

Итак, что нового дает этот анализ монументов в Гизе? Он показывает, что строители монументов в Гизе не только отметили точку северного апогея галактического центра и южного апогея Пояса Ориона. Они также знали продолжительность каждой эпохи прецессии и точно вычислили цикл прецессии от точки северного апогея центра галактики. Подобно тому как обе стрелки часов, совершив полный оборот из 12 делений, начинают отсчет времени нового дня, так и точка северного апогея центра галактики начинает отсчет нового зодиакального цикла. Когда созвездие Девы уступило место созвездию Льва в тот момент, когда центр галактики в 10 909 г. достиг своего северного апогея, прецессия начала отсчет своего долгого цикла на космической шкале тысячелетия.

Крепкая память о минувшем

Созвездия обладают поразительной притягательностью. Хотя большинством названий созвездий мы обязаны древним грекам, само расположение звезд в них, легшее в основу этих названий, являет собой очень древний элемент культуры всего человечества. Эту мысль впервые подсказал мне в середине 1990-х годов Фрэнк Эдж, преподававший математику и космологию в университете и колледже. Эдж изучал величественный Зал Быков в пещере Ласко, поразительный археологический памятник в долине Дордонь во Франции, датируемый примерно 15 000 г. до н.э. В то время как другие ученые исследовали сцены охоты на быков, оленей, буйволов и пони, Эдж обратил внимание на скопление звезд на стене, которое мы называем Плеяды. Созвездие, известное нам как Телец. Телец (лат. Taurus) - это бык, и контуры созвездия изображены в виде громадного быка.

«Сходство этого быка Ледникового периода с традиционным изображением Тельца было настолько поразительным, - пишет Эдж, - что, если бы бык из Ласко был обнаружен на странице какого-нибудь средневекового манускрипта, в этом рисунке сразу же узнали бы Тельца».

В остальных частях Зала Быков сохранились изображения других созвездий. Так, например, созвездие, известное как Единорог, образовано из сочетания звезд, которые в наши дни находятся в созвездиях Скорпиона, Весов и Стрельца. Если перенести все эти изображения в пещере Ласко на карту, у нас получится вполне достоверная картина ночного неба над

Францией примерно 15 000 лет тому назад. По утверждению Эджа, обитатели пещер использовали эту карту звездного неба для наблюдений за фазами Луны и определения точки летнего солнцестояния.

Недавние исследования показывают, что современные названия созвездий уходят корнями в еще более отдаленное прошлое. Михаэль Раппенглюк, бывший научный сотрудник Мюнхенского университета (Германия), известный своими работами по реконструкции карт звездного неба со сводов древних пещер, утверждает, что крошечная резная пластинка из слоновой кости, датируемая периодом между 36 000 и 30 000 гг. до н.э. представляет собой схему созвездия Ориона. На пластинке из слоновой кости, найденной в 1979 году в Германии, в Ахской долине и атрибутируемой малоизвестной ауриньякской культуре, представители которой вытеснили неандертальцев, изображен мужчина с подобием меча, висящим у него между ног. Фигура мужчины выглядит достаточно странно: правая нога у него длиннее левой, а талия необычайно тонкая. Соедините между собой тонкими линиями звезды в созвездии Ориона, и вы увидите, что левая нога получившегося «человечка» короче правой, между ног свисает длинный меч, а талия непропорционально узка. Подобно тому как на сводах пещеры в Ласко изображено созвездие Тельца в виде быка, на костяных пластинках из Германии запечатлен Орион в виде охотника. Самое поразительное, что этому «охотнику» более 30 тысяч лет.

Как и исследования Эджа и Раппенглюка, работа Брофи углубляет наши представления о древности астрономических знаний - от названий и очертаний различных созвездий до точного направления движения небесных тел. Брофи доказывает, что люди в древние времена знали гораздо больше, чем полагаем мы, явно недооценивая их.

Благодаря работе Брофи, а также гипотезам Бьювэла и потрясающим изысканиям Джейн Селлерс, автора книги «Смерть богов в Древнем Египте: исследование порога мифа и границ времени» (впервые опубликована в 1992 году и в последующих изданиях переработана), можно считать установленным, что древние египтяне знали и учитывали прецессию, понимали ее смысл и умели вычислять смещение при переходе от одной эры прецессии к другой. Они знали видимые траектории звезд по небосводу и учитывали их смещение за несколько веков, причем настолько точно, что египетские астрономы могли прочертить на последовательных ярусах каменных блоков траектории смещения звезд, имевших особо важное ритуальное значение. Египтяне умели определять истинный астрономический север по наблюдениям за околополярными звездами и переносить линию меридиана север-юг с небесной сферы на землю. Кроме того, они умели определять точку центра галактики, но как - остается загадкой.

Означает ли это, что древние египтяне имели совершенные телескопы или же им помогали инопланетяне? Роберт Темпл и Тотну Тастмона (псевдоним Пола Т.Платта) высказали предположение, что древние могли пользоваться телескопом, но аргументы этих исследователей мало кого убедили. Брофи утверждает, что, если внимательно наблюдать звездное небо в течение длительного времени, можно определить точку центра галактики, а также ее противоположность, антипод центра галактики - точку галактики, которая является диаметрально противоположной центру галактики и, как установлено, находится вблизи яркой звезды Альнат в созвездии Тельца. В недавние времена английский астроном Уильям Гершель (1738—1822), изучавший звездные скопления Млечного Пути (то есть нашей галактики), группировал их по величине (степени яркости), чтобы определить, где их плотность наиболее высока, и тем самым косвенно установить направление центра галактики. Видимо, так же поступали и древние египтяне, не исключено - благодаря длительным наблюдениям за светилами и картам звездного неба.

Возможно, что они могли видеть центр галактики и по другой причине. Так, физик Пол ЛаВиолетт в своей книге «Земля под огнем», вышедшей в 1997 г., утверждает, что центр галактики периодически извергает мощные потоки частиц и электромагнитного излучения. Один из подобных выбросов имел место много тысячелетий тому назад, а его кульминация пришлась примерно на 12 200 год до н.э. Там, в центре галактики, где мы не видим ничего, древние могли видеть яркое и мощное сияние, не ускользнувшее от пристального внимания этих неутомимых наблюдателей.

Не означают ли труды Бьювэла и Брофи, что Великая пирамида на самом деле была воздвигнута не в III тысячелетии до н.э., при фараоне Хуфу, а гораздо раньше? Следует ли из этого, что дату ее возведения, как указывал еще Эдгар Кейси, следует отодвинуть к середине XI века до н.э., к тому самому времени, когда происходили те самые астрономические явления, память о которых увековечили монументы в Гизе?

Нет, само по себе это еще не указывает на дату сооружения. Однако это говорит о том, что нам необходимо пересмотреть взгляд на время возвышения Древнего Египта.

Плато в Гизе в известном нам виде - это грандиозный комплекс сооружений, в том числе и таких громадных, как Великая пирамида, сформировавшийся в эпоху Древнего царства, вероятнее всего - в период IV династии. На эту датировку указывают и картуши с именем Хуфу, найденные в верхней разгрузочной камере, и шахты Великой пирамиды, ориентированные на положения звезд, которые те занимали в середине III тысячелетия до н.э., что позволяет определить если не время строительства Великой пирамиды, то, по крайней мере, время ее функционального использования. Однако как же быть с тем, что монументы в Гизе были возведены не на чистом месте, а на священной территории, которая, как и Набта-Плайя, использовалась за много тысячелетий до этого. Эта гипотеза объясняет невероятно древний возраст Сфинкса, различные техники укладки блоков у пирамиды Хафре и следы сильной водной эрозии на каменных блоках храма Сфинкса и храма в Долине. Когда Хуфу начал строительство в Гизе, работы проводились на стройплощадке, которая уже за много тысячелетий до него использовалась как ритуальное святилище. Каждый из монументов, которые мы видим сегодня, наверняка включает в себя гораздо более древние сооружения и ориентиры, например Понижающийся коридор Великой пирамиды, высеченный в толще монолитной скалы ложа и имеющий безукоризненную ориентацию на географический север, основанную на позициях звезд.

Этот сценарий затрагивает одну из ключевых аномалий Великой пирамиды: почему строители оставили в первозданном виде скальный массив, занимающий центральную часть тела пирамиды на нижних ярусах. С инженерной точки зрения правильнее было бы разровнять площадку скального ложа. Но если это место имело важное религиозное значение и, возможно, было посвящено наблюдениям за звездами и солнцем, расчистка этой площадки явилась бы явным святотатством. В то же время включение древнего объекта в сооружаемую пирамиду придало бы ей древнюю энергетику и сделало новое сооружение еще более могущественным и величественным.

Обычно культурный подъем эпохи Древнего царства принято изображать как внезапный феномен, необъяснимый и непредсказуемый взлет от прежнего невежества и анархии к вершинам славы. Однако астрономические знания, лежащие в основе Великой пирамиды и других монументов в Гизе, предлагают совсем иную версию истории. Астрономические, астрологические и религиозные познания египтян эпохи Древнего царства, запечатленные в этих монументах, собирались на протяжении многих тысячелетий и передавались из поколения в поколение посредством устных преданий, которые даже по меркам древности считались очень и очень древними. Предания эти восходят к звездочетам, наблюдавшим за звездами в таких местах, как Набта-Плайя, изучая ночное небо, запоминая увиденные небесные явления и передавая эти знания своим потомкам. С каждым новым поколением звездочетов их древние познания расширялись и углублялись, становясь все более и более сложными. На их основе возникла мифология, придававшая небесным явлениям и светилам религиозное значение. Наконец, эти знания были занесены в долину Нила, где они стали ключевым компонентом идеологии и религии Додинастического периода и эпохи Древнего царства.

Плато в Гизе не является родиной новой веры. Однако здесь достигли полного расцвета более древние воззрения. Но еще большее уважение к этим удивительным знаниям мы испытаем, перейдя от анализа познаний египтян эпохи Древнего царства о небе к тому, что они знали о земле.

 

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ЗЕМЛЯ И ГРАНИЦЫ ВРЕМЕН ГОДА

Оставшись сиротой в возрасте двух лет, Мозес Котсуорт (1859—1943) первые понятия об измерении времени получил от своих деда и бабки, а также прадеда и прабабки, которые воспитывали его. Не доверяя вновь изобретенным механическим методам отсчета времени, родственники Котсуорта отсчитывали свое время по солнечным и песочным часам, а также фазам луны, и крайне заинтриговали своего юного отпрыска семейной коллекцией старинных календарей. Котсуорт использовал традиционный интерес своих предков к исчислению времени в собственной карьере одного из руководителей Британских железных дорог. Его математический талант и тяга к числам побудили его в начале 1890-х годов пересмотреть тарифы и расписания следования поездов, а впоследствии усовершенствовать систему статистики железных дорог.

В процессе работы Котсуорт столкнулся с частыми жалобами кондукторов и управляющих на колебания доходов и затрат в разные сезоны года. Однако в таких колебаниях был виновен не Котсуорт, а календарь. В месяцах может быть 28, 29, 30 и 31 день; к тому же в них нет никакой связи между числами и днями недели. Так, например, первое число в одном месяце может прийтись на субботу, а в следующем - на вторник Пытаясь найти более оптимальный способ согласования времени с нуждами статистики и коммерции, Котсуорт последовал примеру Чарльза Пьяцци Смита и занялся изучением вероятности того, что Великая пирамида могла служить идеальным календарем для определения времен года.

С детских лет хорошо зная солнечные часы и понятие истинного полудня, Котсуорт начал свои исследования с создания макетов конусов и пирамид, чтобы понаблюдать, какие тени они отбрасывают при разных углах падения на них лучей солнца. Он выяснил, что на широте Великой пирамиды, составляющей практически ровно 30°, обыкновенный обелиск, выступающий в роли стрелки гигантских солнечных часов, может очень точно указывать время дня. Правда, он должен иметь колоссальные размеры - примерно 450 футов (ок 140 м), чтобы отбрасывать тень, длина которой ежедневно, в зависимости от конкретного времени года, изменялась бы достаточно значительно (примерно на 1 фут (30 см) в день). Это позволило бы определять и время года, и его продолжительность. Особенно удобна пирамида для определения времен (сезонов) года. Ее северная сторона на протяжении шести зимних месяцев оставалась бы в тени. Затем, по мере приближения солнца к зимнему солнцестоянию, ее тень становилась бы все более и более длинной, а затем начала бы сокращаться, достигнув своего минимума в день весеннего солнцестояния, в конце марта. Чтобы эту тень можно было замерить, рассуждал Котсуорт, строителям пирамиды была необходима ровная площадка с северной стороны монумента, имевшая нечто вроде геометрической разметки, позволявшей им отмечать ежедневное продвижение тени. И вот в ноябре 1900 года Котсуорт отправился в Египет, чтобы на месте проверить обоснованность своих гипотез.

И он действительно нашел такой объект - сооружение из плоских блоков, образующее полуквадраты, которые простираются от платформы Великой пирамиды до остатков древней стены, некогда окружавшей весь комплекс Хуфу. Ширина каждого камня составляла 4,45 фута (1,36 м) - расстояние, которое тень проходит каждый день по мере приближения к точке исчезновения в марте. Эта каменная «шкала» позволяла жрецам комплекса пирамиды с особой точностью исчислять дни зимней половины года и путем математических манипуляций определять месяц и день года.

Котсуорт уехал из Египта, увозя с собой проект своего 13-месячного календаря, продолжительность месяцев в котором составляла 28 дней, причем месяцы всегда начинались в воскресенье, а завершались в субботу. Котсуорт заручился поддержкой Джорджа Истмена, основателя компании «Истмен Кодак», производившей фотокамеры. Истмен был убежден, что неудачный календарь оборачивается для бизнесменов громадными убытками. Его интерес к новому календарю, как и у Котсуорта, был чисто практическим, а никак не религиозным или мифологическим. Статистик Британских железных дорог прекрасно понимал, что более точный календарь способен принести громадную пользу людям, жизнь которых зависела от смены сезонов, показывая им время разливов Нила и начала сельскохозяйственных работ. Но чтобы доказать, что Великая пирамида могла использоваться не только для определения момента смены сезонов, но и для геодезической съемки земель после каждого ежегодного разлива Нила, нужен был другой праюичный человек.

Бригада геодезистов эпохи Древнего царства

Однажды - дело происходило в конце XIX века - Роберт Т. Баллард, австралиец по происхождению, сидя в вагоне поезда, медленно миновавшего плато в Гизе, взглянул на три главных пирамиды и заметил нечто странное. Поскольку монументы четко вырисовывались на фоне неба, а угол обзора по мере движения поезда постоянно менялся, Баллард подумал, что пирамиды вполне могли служить древним в качестве приборов - теодолитов, если говорить на языке геодезистов - для геодезической съемки и триангуляции.

Инженер-железнодорожник по профессии, Баллард был знаком с основами прокладки маршрутов и определения прямых линий. Он понимал, что определение границ земельных владений представляло серьезную проблему на берегах Нила, особенно в Нижнем Египте, где ежегодные разливы затапливали земли на огромных пространствах, смывая практически все межевые знаки между имениями землевладельцев. Поэтому ежегодное восстановление межевых знаков имело крайне важное значение, и пирамиды существенно облегчали эту задачу. Единственным инструментом, который, как писал Баллард в своей книге, изданной в 1882 году и гордо озаглавленной «Решение загадки пирамид», был необходим древним геодезистам, являлась переносная модель Великой пирамиды в центре круглой доски-панели с указанием сторон света. Египтянам оставалось только направить северную метку доски на север, сориентировать модель пирамиды так, чтобы на ней было то же распределение света и тени, что и на реальной пирамиде, и - прочесть показания. Это было совсем нетрудно. Балларду стало ясно, что пирамиды постоянно использовались для того, чем геодезисты занимаются постоянно: для измерений площади земель при посредстве метода целых треугольников с отношением сторон 3—4—5.

Гипотеза Балларда подтверждает точность свидетельств Геродота в его записках о Египте. Страна в древности была густо заселена на плодородных землях Нильской долины. По некоторым оценкам, плотность населения составляла примерно 700 человек на квадратную милю. Чтобы поддерживать мир и справедливость, писал Геродот, «этот царь разделил землю... так, чтобы каждому досталось по четырехугольнику одинаковой величины... и на всех наложил подать. Но ко всем, от чьего надела река смыла хоть небольшую часть... он послал надсмотрщиков, чтобы проверить, насколько меньше стала его земля, чтобы тот владелец платил подать только за ту землю, которая у него осталась. Таким образом, мне кажется, произошла геометрия, которая оттуда была занесена в Грецию».

Геродот и Баллард признали, что геометрия - слово, заимствованное из греческого и означающее «землемерие», - возникла не из абстрактной математики, а из таких будничных, повседневных потребностей, как определение границы, у которой кончается надел одного владельца и начинается имение другого. Важный аспект, о котором Баллард не упомянул, а Геродот, возможно, имел в виду, - это то, что подобные ежегодные упражнения в геометрии со временем обрели религиозное значение. Каждый год разлив Нила и затопление огромных территорий как бы напоминали о возврате хаоса водной стихии - хаоса, из которого возник космос, представлявшийся в виде холма творения. На этом холме-космосе предстояло установить порядок и справедливость, то есть совершенный ма’ат. Геометрия помогала возродить порядок, нарушенный наводнением, и вернуть вселенной утраченную гармонию и равновесие сил. Таким образом, геометрия восстанавливала на земле ту самую гармонию, которую фараон стремился установить среди своих подданных.

Одно из названий, данных египтянами своей родной земле, звучало как То-Мера, что означало «земля мр». Слово мр первоначально обозначало средний треугольник пирамиды и в более широком значении - саму пирамиду. Таким образом, коренной смысл этого древнего названия заключается в том, что Египет был измеренной землей, особым районом на планете, известным своей уникально точной геометрией. Люди эпохи Древнего царства знали топографию Обоих Египтов во всех деталях и, естественно, воплотили свои обширные познания в возведении Великой пирамиды.

Две измеренных страны: Два Египта

Как мы увидим ниже, Великая пирамида свидетельствует, что древним египтянам было известно, что Земля - круглая. Если бы мы, подобно людям XV века, выросли на исторической легенде о плавании отважного Колумба на трех крошечных каравеллах на запад, туда, где плоская Земля круто обрывается в космическую пропасть, это утверждение показалось бы нам почти невероятной фантазией о высоте интеллектуальных достижений обитателей Древнего мира. По сути дела, легенда о Колумбе и плоской Земле говорит нам скорее об отсталости Европы XV века, чем о седой древности. Жители Древнего Египта прекрасно знали, что Земля отнюдь не плоская, и по меньшей мере за 40 веков до Колумба имели достаточно мужества, чтобы посвятить свою жизнь подтверждении этой гипотезы.

Можно лишь удивляться, почему европейцам так долго не хватало смелости признать, что Земля - круглая, ибо многие образованные люди на протяжении обозримой истории пот нимали, что Земля имеет форму сферы. Взгляните на Луну во время полнолуния и спросите себя: «С какой стати Земля должна иметь другую форму?» Понаблюдайте за кораблем, приближающимся к горизонту, и вы увидите, что его корпус перестанет быть видимым задолго до того, как исчезнет верхушка последнего радара на верхней рубке. Звезды также указывают на сферичность Земли. Если вы отправитесь строго на север из любой точки Северного полушария, на небе непременно покажется северный небесный полюс, а с ним и все звезды, появляющиеся на ночном небе. Поверните на юг - и они исчезнут. Это наблюдение требует пояснений.

Во-первых, древние египтяне не боялись упорной кропотливой работы. Как свидетельствует комплекс в Набта-Плайя, они были опытными наблюдателями звездного неба по меньшей мере за несколько тысячелетий до начала эпохи Древнего царства. Они жили в стране, простирающейся с севера на юг. Звезды, восходившие над горизонтом в Верхнем Египте (на юге), казались более высокими в Нижнем Египте (на севере). Египтяне обратили внимание на эту разницу и использовали ее в своих наблюдениях.

Они учитывали ее и при выборе площадки для Великой пирамиды или, не исключено, каких-то более древних и еще не открытых сооружений, предшествовавших ей. Великая пирамида стоит почти точно на 30° северной широты. Слово «почти» употреблено здесь потому, что на самом деле она находится чуть к югу от этого меридиана. Почему это именно так - установил Ричард Проктор в процессе своих исследований астрономического использования Великой пирамиды. Если двигаться постоянно на север от экватора, на небесах появится северный полюс небесной сферы и будет подниматься до тех пор, пока на Северном полюсе он не окажется прямо над головой. Оказывается, широту достаточно легко измерять путем определения угла положения северного полюса небесной сферы над горизонтом. Если северный полюс небесной сферы находится на высоте 30° над горизонтом. Между тем это не совсем так, ибо при этом не учитывается атмосферная рефракция. Когда вы глядите на горизонт, вы смотрите через более плотную атмосферу, чем когда смотрите прямо перед собой. В связи с этой незначительной рефракцией наблюдение угла северного полюса небесной сферы дает неизбежную погрешность, которая уменьшается при приближении от экватора к полюсу. На меридиане 30° северной широты вам кажется, что вы продвинулись к северу чуть дальше, чем на самом деле. С другой стороны, Проктор доказал, что, если для определения широты вы используете солнце и тень без учета атмосферных эффектов, вам будет казаться, что вы находитесь значительно южнее относительно своего реального положения. Великая пирамида находится на расстоянии примерно 2,2 км к югу от линии прохождения 30° северной широты. Проктор считает этот факт бесспорным аргументом в пользу того, что древние египтяне использовали околополярные звезды для определения своего положения относительно оси север-юг на земной сфере.

Но поскольку египтяне знали, что Земля имеет форму сферы и знали свое местонахождение на ней, они, несомненно, задавались вопросом: каковы размеры Земли?

Теоретически ответить на это вопрос не так уж сложно. Прежде всего надо устроить астрономические обсерватории на разных широтах. В идеале эти обсерватории должны располагаться строго к югу и к северу друг от друга, но в точном математическом анализе можно использовать и данные, полученные и при менее точной ориентации обсерваторий. Затем надо выбрать какую-то одну звезду и определить угол ее апогея из каждой обсерватории. В качестве альтернативы можно измерять угол положения Солнца в полдень в определенных точках годового цикла, например, в день равноденствия или солнцестояния. Простые геометрические расчеты показывают, что разница между показаниями измерений зависит от разницы положения обсерваторий на разных широтах. Теперь надо перепроверить эти измерения в отношении других звезд или точек солнцестояния и равноденствия. Третий этап - это измерение географического расстояния между двумя наземными обсерваториями. На основании этих данных можно определить географическое расстояние, эквивалентное изменению широты на Г. Наконец, остается умножить расстояние, соответствующее Г, на 360 - число градусов в окружности. В итоге получим длину окружности Земли через точки полюсов.

Обычно история науки приписывает честь первого измерения длины окружности Земли грекоязычному астроному Эратосфену, выполнившему эти расчеты ок. 250 г. до н.э., спустя более чем два тысячелетия после IV династии и великой эпохи строительства пирамид. Эратосфен проводил свои расчеты в Египте, используя углы положения Солнца в день летнего солнцестояния в г. Александрия на побережье Средиземного моря и в Сиене на Ниле в Верхнем Египте. В итоге он получил цифру 250 000 стадий - величина весьма проблематичная, поскольку точная длина 1 стадии неизвестна. Согласно классическому определению, 1 стадия равна 1/10 мили, так что, по расчетам Эратосфена, длина окружности земного шара составляет 25 000 миль. Это почти на 200 миль отличается от современных замеров, то есть погрешность составляет менее 1 %.

Учитывая все, что нам известно о древнеегипетской астрономии и математике, нет никаких сомнений, что представители элит Додинастического периода и эпохи Древнего царства обладали всем необходимым для измерения длины окружности Земли. Но сказать, что египтяне могли сделать это, - далеко не то же самое, что доказать, что они действительно осуществляли это. Представители официальной египтологии давно отвергли гипотезу о том, что древние египтяне не были примитивным народом, едва способным решать простейшие арифметические задачи. И это - несмотря на выдающиеся архитектурные творения, оставленные нам египтянами. Однако существует и другая, не менее упорная традиция, гласящая, что египтяне обладали высокими познаниями и увековечили их в Великой пирамиде. Подобная логика рассуждений возникла уже в недавнее время благодаря смелому и предприимчивому французу по имени Жан-Франсуа Жомар (1777—1862). Жомару едва перевалило за двадцать, когда он сопровождал Наполеона в качестве одного из савантов (ученых), присутствие которых превратило его военную экспедицию в Египет в крупнейшее событие в интеллектуальной истории Запада -событие, итогом которого явилось создание громадного, многотомного, написанного многими авторами труда «Описание Египта».

Одной из задач, которую было поручено выполнять Жомару во время наполеоновской агрессии, было проведение обмеров Великой пирамиды. Это была трудная задача, поскольку вокруг монумента громоздились целые горы обломков и мусора. Однако, выполнив промеры, Жомар и его коллеги выяснили, что длина стороны монумента составляла 230,9 м, или 757,5 фута. Затем Жомар поднялся на вершину пирамиды и, спускаясь вниз, промерил высоту каждой ступени. В итоге у него получилось, что высота пирамиды составляет 144 м, или 481 фут. С помощью тригонометрических функций Жомар вычислил, что угол Великой пирамиды составляет чуть более 5 Г, или, точнее, 51° 19' 14". Другая серия расчетов позволила Жомару определить апофему -расстояние от вершины пирамиды до середины любой из ее сторон; эта величина составила 184,722 м. В силу необходимости Жомар был вынужден прибегать к округлениям. Поскольку внешний ряд облицовки пирамиды отсутствовал, Жомару пришлось сперва вычислить гипотетическую толщину известняковых плит и уже затем использовать эту величину в дальнейших расчетах.

Полученный Жомаром результат - 184,722 м (или 606 футов) - произвел сильное впечатление на юного француза, воспитанного на трудах классиков. Он помнил, что античные историки и географы Диодор Сицилик (Сицилийский) (ок. 80—20 гг. до н.э.) и Страбон (ок. 63 г. до н.э. — 24 г. н.э.) утверждали, что апофема Великой пирамиды равна примерно 1 стадии, или 600 футам, что было основной единицей измерения длины в Античном мире. Александрийские греки, члены той же обширной эллинистической общины, в которой выросли Гиппарх, официальный первооткрыватель прецессии, и Эратосфен, считали, что 1 стадия равна 185,5 м (606,8 фута) - величина, поразительно близкая к собственным замерам апофемы пирамиды, выполненным Жомаром. Было ли это простым совпадением или же строители пирамиды сделали это сознательно?

Некоторые из коллег Жомара поддерживали его гипотезу о геодезическом назначении пирамиды. Когда геодезисты, бывшие в числе савантов Наполеона, убедились, что монумент удивительно точно сориентирован по четырем сторонам света, они использовали линию меридиана север - юг, проходящую через вершину Великой пирамиды, в качестве базовой линии отсчета в своих обмерах территории страны.

Это привело к удивительному открытию: меридиан, проходящий через вершину, делил Нижний Египет на две совершенно одинаковые половины, а диагонали, проведенные через углы Великой пирамиды, полностью накрывали собой дельту Нила.

Однако другие коллеги Жомара встретили его идеи в штыки. Перемерив длину основания пирамиды, они получили величину на 2 м больше, чем в замерах Жомара. Кроме того, другой получилась у них и высота. Определенная ими цифра была выше, чем у Жомара, в результате чего угол наклона у него получился слишком низким, а апофема - слишком короткой. Таким образом, та точность, которой так кичился Жомар, обернулась натяжками и грубыми приближениями.

Жомар, однако, не сдавался. Он утверждал, что Понижающийся коридор представлял собой древнюю обсерваторию для наблюдений за околополярными звездами - гипотеза, как мы уже знаем, имеющая под собой серьезные основания, - и что объект, находившийся в камере Фараона, представлял собой не саркофаг, а сейф для единицы мер, нечто вроде эталона метра эпохи Древнего царства.

Однако современные египтологи отвергают большинство гипотез Жомара о знаниях древних египтян о Земле, считая их попыткой выдать желаемое за действительное. И лишь во второй половине XX в. ряд любопытных эзотерических исследований показал, что Жомар был во многом прав.

Особая важность локтя

Покойный Ливио Сатулло Стеччини сделал карьеру, которую сами академики считают эталоном академизма. Сын профессора права из университета в г. Катанья (Италия), Стеччини в колледже изучал латынь и древнегреческий, а затем философию во Фрейбургском университете, где читал лекции выдающийся философ-экзистенциалист Мартин Хайдеггер (1889—1976). Стеччини, однако, интересовала не столько философская трактовка природы бытия, сколько изучение древних единиц измерений - тема, которая впервые увлекла его уже в годы учебы в университете. Вынужденный покинуть Германию в результате нападок гитлеровских идеологов на преподавание астрономии в университетах, Стеччини вернулся в Италию, получил ученую степень доктора римского права и занял кафедру в Римском университете. Вторая мировая война вынудила Стеччини перебраться в Соединенные Штаты, где он выдвигался на соискание второй докторской степени в Гарвардском университете, на этот раз - по античной истории. Хотя его профессора более всего любили древних греков за их великие творения в области литературы и философии, Стеччини более всего влекло изучение утилитарных и практических аспектов их жизни. Темой своей диссертации он выбрал происхождение монет и денежного обращения в Греции. Его работа встретила положительный отклик, и Стеччини была присуждена докторская степень, но специалисты Гарвардского университета предложили ему убрать все цифры из рукописи перед тем, как публиковать ее, поскольку профессора-классики в то время не проявляли интереса к тому, что казалось им нагромождением непонятных арифметических выкладок

Стеччини же любил числа, особенно - древние единицы мер, и продолжал свои исследования мер Древнего мира. От изучения веса греческих монет он перешел к исследованию деятельности монетных дворов Греции, размеров греческих храмов и, наконец, к географии и геодезии Древнего мира. В конце концов его коллеги-академисты заявили ему, что в исследованиях античности цифры не являются доказательствами. Оскорбленный Стеччини подал в отставку, проигнорировав их советы и предпочтя работать, как он называл это, в «блистательной изоляции».

На деле же одинокий труд Стеччини продемонстрировал, что цифры являются доказательствами. Особенно - во всем, что касается Великой пирамиды.

Французские геодезисты из числа савантов, как доказал Стеччини, обнаружили лишь самые начатки умения древних египтян проводить точные измерения земель, на которых они жили. Геодезисты были правы, определив, что меридиан, проходящий через вершину Великой пирамиды, делит регион Нильской дельты пополам. На деле эта линия служила в качестве первого меридиана для всего Египта. Египтяне проводили его от города Бехдет, столицы Египта Додинастического периода, находившейся вблизи от места, где Нил впадает в Средиземное море, в точке ЗГ 30' северной широты, до Большого порога на Ниле, лежащего южнее на той же самой долготе. Южная граница Египта проходила по линии 24° 00' северной широты, неподалеку от точки, где Нил пересекает тропик Рака, лежащий на линии 23° 5 Г северной широты (с тех пор он несколько сместился), вблизи от Первого порога на Ниле возле Асуана.

Восточная и западная границы страны проходят по оси север - юг от границ Нильской дельты вдоль линий, параллельных первому меридиану. В результате страна имела форму длинного, сильно вытянутого прямоугольного треугольника.

Геодезические знания в Древнем Египте были настолько «совершенными», что первый меридиан страны служил ориентиром не только для городов и храмов в самом Египте, но и для всего остального восточного Средиземноморья. В Древнем Риме он служил для той же цели - ориентации на земле, для которой в наши дни служит линия 0° долготы - знаменитый Гринвичский меридиан (Англия). Гора Герицим, раннеев-рейское священное место, а впоследствии - ритуальный центр секты самаритян (самарян), находится ровно в 4° к востоку от первого египетского меридиана. Дельфы, один из двух центров оракулов классической Греции и важнейший с точки зрения геодезии центр древних эллинов, расположен на расстоянии ровно 7° к северу от г. Бехдет на той же линии долготы, что и первый египетский меридиан, тогда как Мекка, главный священный центр ислама (хотя сами объекты Мекки восходят к гораздо более древней, доисламской культуре), лежит на расстоянии ровно 10° к востоку от западной границы Египта и 10° к югу от г. Бехдет. Таким образом, Египет являл собой средоточие Древнего мира.

Геодезическая система Древнего Египта свидетельствовала о тесной унификации мер в Обоих Египтах. В Додинастический период египтяне считали, что расстояние между северной границей страны (которой считался Бехдет, лежавший на 31° 30' северной широты) и южной границей (проходившей по 24° 00' северной широты) составляет 1,8 млн. географических локтей. Таким образом, один географический локоть был равен примерно 1,5 современного фута, или, точнее, 461,7 мм. Локоть, графическим знаком которого служило изображение руки до локтя (фонетически транслитерируемого как «mh» («мх»),был основной единицей длины не только в Древнем Египте. Само понятие локоть (перевод римского cubitum с тем же значением) - мера очень древняя. Один локоть делился на 6 ладоней, каждая из которых, в свою очередь, состояла из 4 пальцев. После унификации системы мер в Египте распространение получила вторая геодезическая система, измерявшая расстояние от основания Нильской дельты (в точке 31° 30' северной широты) до южной границы Египта (24° 00' северной широты) как равное 1,5 млн. географических локтей. В этой новой системе мер один локоть, так называемый царский локоть, составлял 524,1483 мм (или ок. 20,6 современного дюйма, то есть почти 1,72 современного фута). Такой более длинный царский локоть состоял из 7 ладоней в каждом, а в каждой ладони насчитывалось 4 пальца.

Положение Гизы и Великой пирамиды относительно Нильской дельты и планеты Земля в целом.

Царский локоть имел особо важное значение, поскольку он служил мерой, использовавшейся при возведении Великой пирамиды. В его основе лежали семь составных единиц, что имело особую важность, ибо число 7 считалось у египтян священным как число космического плана, объединяющее землю с небом. Например, для жителей Египта эпохи Древнего царства немаловажное значение имел тот факт, что Верхний Египет простирался на 6° вверх по течению Нила от нулевой широты (широты Великой пирамиды), а Нижний - на 1°, что дает в сумме 7° - величину, отражающую священное измерение. Священная гармония, царящая на небесах, находит свое выражение в видимом воплощении ма'ат.

Египтяне также использовали аспект небесного измерения в том, как они проводили границу между Верхним и Нижним Египтами, что помогает понять мотивы ориентации Великой пирамиды. В эпоху Древнего царства южная граница Египта рассматривалась не как одна линия, но как сложносоставная единица из трех линий. Самая южная точка тропика Рака -23° 51'. Когда солнце поднимается в зенит в полдень в точке летнего солнцестояния, оно находится в точке 24° 6', что является и широтой нижней границы Первого порога на Ниле. Это - самая северная из трех «граничных линий». А между ними находится линия 24° северной широты - широты верхней границы Первого порога.

Исходя из соображений космической симметрии, египтяне продублировали эту систему на границе Верхнего и Нижнего Египтов. Они создали три граничных линии, каждая из которых отстояла на 6° от соответствующей южной границы: 30° 6', 30° и 29° 5 Г. Показательно, что полоса земель между 30° 6' и 29° 5 Г не находилась в юрисдикции ни одного из округов, или номов, ни Верхнего, ни Нижнего Египта. Эта граничная зона представляла собой нечто вроде Федерального округа Колумбия в США или Федерального округа Мехико - общенациональной столицы, на территорию которой не распространяется юрисдикция ни городских, ни федеральных законов, ни законов штата.

Иероглифические знаки изображают границу округа-нома в качестве прямоугольника, который либо пуст внутри, либо окружает воду или рыбу. Этот образ или «икона», встречающиеся по всему миру, символизируют Квадрат Пегаса, созвездие из четырех звезд, имеющих форму квадрата. Эти звезды ассоциируются с водой и рыбой, поскольку они являются частью зодиакального созвездия Рыб (Pisces по-латыни). В древние времена Квадрат Пегаса служил исходной точкой для составления карты звездного неба. Египетский символ нома - «водоем с рыбой» - занимал то же место на карте Земли и служил центром Обоих Египтов.

Не случайно Великая пирамида находится в центре этого нома, на 30° северной широты или, во всяком случае, предельно близко от нее, насколько это могли определить древние египтяне. Все сооружение занимает собой условную точку равновесия между Верхним и Нижним Египтом, располагаясь точно на меридиане, а его углы и диагонали, проведенные из них, определяют форму нильской дельты, а также границы Египта. Любое из этих соответствий могло возникнуть случайно, но такое их обилие в одной точке -это уже не совпадение.

В этой связи не следует думать, будто египтяне эпохи Древнего царства страдали эгоистическим нарциссизмом. В конце концов, они считали свою страну отправной точкой составления карты Земли точно так же, как Квадрат Пегаса выполнял ту же функцию в небе, и воспринимали свой меридиан в качестве центра Древнего мира. Но при этом египтяне устремляли взор и за пределы своей страны. По словам Стеччини, они выразили в пропорциях Великой пирамиды точную модель Северного полушария.

Модель эта начинается с подсчета периметра Великой пирамиды. Согласно замерам суммарной длины всех ее сторон, полученным Д.Коулом в 1925 г., периметр монумента составляет 921,455 м. Эта величина практически точно соответствует величине S' широты на экваторе: 921,463 м. А если египтяне эпохи Древнего царства знали, что S' на экваторе составляет 1758 царских локтей, и использовали эту величину в своих расчетах, это означает, что они знали и истинную длину окружности Земли.

На самом деле их познания простирались еще дальше. Они знали, что Земля - это не круглая сфера, а сплюснутый сфероид. Радиус, проведенный от центра планеты до экватора, немного длиннее и равен 6 378 758 м, чем радиус, идущий от центра до любого из ее полюсов, составляя б 355 858 м, по тем же подсчетам. Таким образом, разница составляет 22 900 м. Ключ к этой величине - высота самой Великой пирамиды, составляющая 280 локтей. Это число вызывало у древних египтян космические ассоциации, ибо 28 без остатка делится на 7. Однако, утверждает Стеччини, Великая пирамида на самом деле капельку «не дотягивает» до этой высоты, составляя 279,5 локтя. Отняв пол-локтя от целой и кратной величины, египтяне тем самым косвенно указывали на слегка сплюснутую форму Земли на полюсах. Они знали, что длина окружности линии широты на экваторе длиннее, чем возле полюсов (см. Приложения и, в частности, раздел, озаглавленный «Широта и приплюснутость на полюсах, выраженные в пропорциях Великой пирамиды»).

Еще в начальной школе мы знакомимся с так называемой проекцией Меркатора - картой, которая пытается передать сферическую форму Земли, превратив ее в плоский прямоугольник. Древние египтяне делали примерно то же самое в отношение Великой пирамиды. Они проецировали параметры Северного полушария на четыре треугольника, вершины которых соответствовали полюсу, а периметр -экватору. Масштаб при этом составлял 1:43 200; это число было выбрано потому, что оно соответствует длительности половины дня (1 день = 24 часам = 1440 минутам = 86400 секундам; 86 400 : 2 = 43 200).

В середине III тысячелетия до н.э. древние египтяне на деле показали, что обладают такими знаниями о форме нашей планеты, которые оставались неизвестными вплоть до XVII века и работ Исаака Ньютона, а экспериментально были подтверждены лишь в XVIII веке.

Числа и знания

Совершенно ясно, что ко времени Древнего царства египтяне обладали детальными знаниями о форме Земли и весьма преуспели в деле закладки этих знаний в пропорциях Великой пирамиды. С их точки зрения, эти знания вовсе не были чем-то новым. Геодезическая реформа, которая сопровождала объединение Обоих Египтов и в итоге которой царский локоть, основанный на семи ладонях, заменил собой географический локоть, указывает на совокупность познаний, сложившихся задолго до того, как Мен превратил разобщенные номы в единое политическое целое. Астрономические познания древних египтян восходят по меньшей мере ко временам звездочетов эпохи Набта-Плайя.

Великая пирамида высится над пустыней словно напоминание о масштабе и древности этих знаний как о земле, так и о небесах, предлагая нам хотя бы самый общий контур этих знаний. Это само по себе достаточно, но возникает вопрос: неужели существует еще что-то, что они хотели поведать нам?