Спали они с Синичкой всего около трех часов. Многим квартам, кстати, и того не удалось.

- Чтоб они все в пропасть провалились! Как же они меня достали! – бубнила с утра Лиза, загораживая лицо руками от света включенной лампочки. – Ненавижу всю их кровь вонючую.

Кветке хотелось напомнить, что вообще-то соседка собирается тесно сотрудничать с квартами и даже вступить в партию Гонсалеса, но она не стала этого делать в виде благодарности, так как вчера по приходу Лиза не донимала ее вопросами, а спросила только одно: «Все в порядке?», а после кивка подошла и внимательно заглянула Кветке в глаза.

Потом сказала: «Хорошо», развернулась и ушла спать.

Иногда Кветка Лизу просто обожала.

Завтрак они успешно проспали, но на новостную лекцию господина Тувэ явились, хотя ту все равно отменили по причине малого количества студентов, пришедших на занятия. За прогул им всем еще влетит, но сейчас это никого не волновало.

Кварты последних курсов попадались в стенах академии крайне редко, и все как один такие несчастные и больные, что не знай девчонки в точности, что такому виду предшествовало, могли бы пожалеть несчастных.

К обеду, однако, на свет выползли и последние мастодонты вроде Шатая, который наверняка куролесил где-то до самого утра.

Лиза с Кветкой вышли после обеда из столовой, направились на первый этаж, и подойдя к лестнице, встретили Алехо. Он тоже имел болезненный и помятый вид, хотя переоделся и возможно, даже побрился. Ну уж одеколоном от него несло вообще за несколько метров. Увидев девчонок, он не стал, как обычно делать вид, что занятая особа, а вместо этого остановился, нахмурился и поманил Кветку пальцем, а потом отошел в сторону. Прямо от сердца отлегло – она все еще ждала, что и после вчерашнего кварт умудрится прибегнуть к своему обычному поведению – сделает вид, что ничего не происходит.

Лиза вздохнула и пошла дальше, а Кветка остановилась напротив Алехо.

- Ты! Ты вчера у меня убирала? – спросил он так громко, что услышали бы и в том конце длиннющего коридора.

- Да.

Он наклонился ближе и заговорил гораздо тише.

- Вчера я был пьян. Чтобы я ни делал, не обращай внимания. У меня, бывает, крышу сносит, но не вздумай об этом болтать, ясно?

Кветка молчала, смотря на него исподлобья. Однозначно, кварт успел побриться и принять душ. И расчесаться. И при этом умудрялся выглядеть таким же диким, как вчера. А глаза, кстати, у него предательски бегали.

Вчерашнее таинство заставляло ее улыбаться всю ночь напролет и водить кончиками пальцев по простыне, представляя, что она гладит его волосы. Добровольно она такую память портить не станет.

- Чего онемела? Оглохла?

Кветка подняла лицо и светло улыбнулась.

- Хорошо, я забуду. Если ты хочешь, - твердо сказала она.

На миг кварт болезненно прищурился, будто у него стрельнуло в голове, а потом равнодушно поинтересовался:

- И что я такого сделал, что твое лицо как у первостатейной сплетницы?

Кветка не дала себя смутить и спокойно ответила:

- Вчера ты о чем-то меня просил. Ты не сказал ни слова, но никогда прежде меня так настойчиво не просили. Но я забуду о просьбе… если ты действительно этого хочешь, ведь это не я каждый раз прохожу мимо тебя с таким видом, будто в упор тебя не вижу.

Он долго молчал, прикрыв глаза и неровно дыша. Так долго стоял, не шевелясь и смотря в одну точку, что даже окружающие стали оборачиваться. Потом вскинул голову и громко сказал:

- Придешь вечером, закончишь уборку. Заплачу с добавкой.

И отвернувшись, ушел.

***

Алехо плохо представлял себе масштаб тех изменений, которые собирался воплотить в жизнь и справедливо предполагал, что в данном случае незнание к лучшему, потому что иначе страх будущего придавит его бетонной плитой и не позволит даже пошевелиться.

Но ему необязательно проходить через этот кошмар в одиночестве. Решено. Он возьмет её с собой.

Давно известно, что фанатик, зараженный любой идеей способен идти напролом, существуя только ради своих сомнительных идеалов. Но не менее эффективны случаи, когда человек делает что-то не за-ради расплывчатой массы себе подобных, а ради самого себя.

Он должен получить что-то для себя. Чистую, настоящую, верную любовь, которой не бывает в мире квартов. Она там просто не рождается, потому что не на чем держаться. Любовь, ради которой стоит пройти любой тернистый путь испытаний. Это решение, конечно, очень эгоистично, ведь оно представляет опасность… для нее. Но, по крайней мере, можно попробовать дать ей выбор. И если Алехо ошибся, если он придумал то, чего на самом деле не существует, пусть расплата ляжет на его совесть. Тогда он изберет первый путь – слепого фанатизма.

Алехо прошелся по квартире, проверяя, насколько хорошо навела порядок команда профуборки, которую он недавно вызвал из города. В общем-то, порядок идеален.

Он хотел, чтобы впредь все шло идеально. Конечно, в некоторых вопросах это невозможно. Будет много грязи. Она уже есть. И дело не в пьянстве, которое он себе позволил – он просто не мог не переступить через эту черту, не мог не попрощаться с самой бессмысленной и простой попыткой решить проблемы, не убедившись, что проблемы так не решатся и лучше навсегда забыть о бутылке.

Пора приступать к делу, как бы ни хотелось оттянуть начало. Стоит отложить раз, за ним тут же последует другой – и очнешься уже на пенсии, здраво рассудив, что теперь-то уж точно поздно дергаться. Нет, он не позволит себе так просто сдаться. Да, случатся многие неизбежные вещи, навсегда впечатанные в совесть. Он будет много раз ошибаться. Кто-то пострадает. Кто-то станет его ненавидеть, кто-то обожествлять. Постепенно равнодушных будет все меньше и меньше, но Алехо все равно с трудом представлял обширное поле военных действий, которые ему однажды придется развернуть. Нет, он будет действовать медленно, продуманно, постепенно, делать шаг за шагом - потому что это единственный способ дойти до конца и не сойти по дороге с ума.

Но перед тем как начать разработку первоначального плана есть кое-что, что должно пройти идеально. Кое-что, ради чего стоило жить и бороться. Его личная награда, талисман, охранная грамота. Его сердце.

Он и не представлял, что можно настолько сильно чего-нибудь ждать.

Однако вечером вместо Кветки к нему явилась другая девушка. Она жутко нервничала, переступала на пороге с ноги на ногу и долго собиралась с силами прежде чем выкрикнуть единой фразой:

- Меня староста попросила прийти и заменить Кветку, потому что она не смогла прийти.

- Почему?

- Я не знаю.

Однако судя по бегающим глазам и бледному лицу, она очень даже знала.

- Говори, - повысил Алехо голос.

Девчонка сглотнула и сказала:

- Она… заболела.

- Днем она была вполне здорова.

- Так… вышло.

- Слушай, ты все равно мне расскажешь. Ты знаешь об этом, так? Я могу заставить тебя говорить, но мне совсем не хочется. Лучше сразу объясни, что произошло, и не будем тратить время!

- Её избили.

Алехо больше не смог ничего спросить, только дернул куртку с вешалки и вышел из квартиры, практически не обратив внимания, что девчонка успела выскочить в коридор за секунду до него. К счастью, успела, потому что иначе он бы её запер в квартире и вряд ли бы об этом вспомнил.

***

Кветку била мелкая дрожь, и еще что-то внутри дергало, поэтому она аккуратно свернулась клубком, повернув руку в локте так, чтобы не касаться тела, и попробовала не шевелиться.

- Ты, правда, в порядке? – в очередной раз подошла Синичка, которая никак не могла успокоиться. На ее месте любая заволновалась бы – приходит соседка, вернее, почти приползает и не может выпрямиться в полный рост, а только дрожит и прижимает руки к животу.

- Да…

В дверь постучали.

Кветка слышала, как Синичка быстро посеменила в коридор и впустила гостя. Потом раздался негромкий разговор.

- Чего ты от меня хочешь, не пойму? – звучал голос Косты.

- Ей плохо! Я не знаю, что делать. Но нельзя её бросать просто так, я отвечаю, с ней все очень-очень серьезно. Она умрет, если мы ничего не предпримем.

От этих слов Кветка зажмурилась, а когда, отдышавшись и отодвинув в сторону панику, разлепила глаза, то увидела перед собой лицо Косты. Идеальный кварт – холеный, равнодушный и красивый. Но хотя бы высокомерия в его взгляде не было, а одна только сосредоточенность.

Только бы ее не начали снова тормошить! Синичка пробовала, в самом начале, но сдалась и отступила после первого же крика.

- Её нужно осмотреть, - заявил кварт.

- Она не даётся, говорит, все нормально.

- Ну а что я тогда сделаю, раз она сама не хочет? – Коста не то чтобы сердился, но было видно, что в целом ситуация его напрягает.

- Сделай хоть что-нибудь! – с надрывом прошептала Лиза, так, будто кричать боялась.

Кветка снова закрыла глаза, пытаясь унять пульсирующую в кишках боль.

В дверь снова заколотили, на этот раз куда сильнее. Кветка вздрогнула, закусывая губу. Что за день такой?

- Где она?

А когда она услышала голос вошедшего, ей захотелось накрыться одеялом с головой.

- Не так быстро. - Коста, похоже, встал на пути Алехо. – Что ты тут делаешь?

Тот остановился и тихо спросил.

- А ты?

Синичка незаметно проскользнула между ними, не желая участвовать в споре и присела возле Кветкиной кровати.

- Нашли время.

Кварты не отреагировали. Коста изволил пояснить:

- Я Лизу знаю много лет. Мы вместе выросли. Мой отец отправил ее сюда и оплатил обучение. Они с моей сестрой подруги. Так что мое присутствие в этой комнате вполне объяснимо. А твоё?

Алехо невольно нашел глазами кровать, где Кветка всё-таки сунула нос под одеяло, но не смогла натянуть его высоко, потому что внутри снова стрелял и взрывался фейерверк разнообразных болевых ощущений.

Его лицо немного расслабилось, потом он так же плавно перевел взгляд на Лизу, склонившуюся рядом и неслышно шепчущую подруге что-то успокаивающее.

- Коста, - Алехо выпрямился и стал еще выше. Его голос звучал приглушенно и даже как-то задавлено. – А ты смог бы вот так взять и признаться… чтобы все знали? Чтобы не пришлось прятаться и доказывать свое право любить того, кого сам выбрал? Ты бы смог встать и признаться – родителям, друзьям, миру квартов... что любишь человека? Послать их всех в пень вместе с их карьерой и пойти своей дорогой? Не думать, в какое болото вы попадете, под какой пресс?

В животе у Кветки что-то стукнуло, натягиваясь и отрываясь, и так сильно ткнуло острым в бок, что она застонала.

Через секунду Алехо сидел рядом, успев попутно отодвинуть Лизу в сторону.

- Где больно? Скажи мне.

Пока Кветка набиралась сил, чтобы ответить, он осторожно приподнял одеяло. Она охнула, когда Алехо сунул под одеяло руку и стал медленно ощупывать ее ребра.

- Не…

- Тсс, тихо, прошу тебя. Только да или нет. Где больно? Тут?

Его пальцы остановились прямо под левой грудью, чуть прикасаясь к майке, такие прохладные и нежные, что стало даже легче.

- Нет.

- Тут? - они прошлись до правого бока и опустились ниже, слегка надавливая на тело справа, а потом слева. Кветка охнула.

- Понял, тут, да?

Тогда в этом месте, прямо под левыми ребрами снова резко кольнуло, будто ворочали острыми спицами.

- Как болит? Ноет? Толчками? Резко?

- Резко…

- Понял.

Он осторожно убрал руку и Кветка всхлипнула. Поднялся, натягивая одеяло на прежнее место.

- Старайся не шевелиться, мне нужно позвонить.

- Не уходи, - стало так страшно, что Кветка чуть было не схватила его за руку.

Алехо тут же присел рядом.

- Я сейчас вернусь. Просто нужно сделать звонок. Не бойся, я тут, рядом. Всего минутку.

И он снова исчез, а Кветка сжала одеяло, стараясь не застонать, потому что под ребрами теперь запульсировало, будто изнутри бил гейзер кипятка. И надо же было так влипнуть.

Они все втроем тихонько говорили на кухне, а Кветка даже подслушать не могла, только лежала, старалась дышать неглубоко, через раз, и смотрела на подступающий страх. Получается, она может умереть. Вот так просто взять и умереть. И сама не заметит, как ее не станет.

И что после?

Чтобы не поддаться панике, она стала прислушиваться к голосам людей, которые, оказывается, столько значили в ее жизни – Лизы и Алехо.

***

Тем временем на кухне атмосфера не сказать что была спокойной. Синичка стояла, сцепив руки на груди, чтобы никто не видел, как сильно они дрожат.

- Нужен врач, - сказал Алехо, доставая телефон.

- Можно сходить в медпункт, - невозмутимо сообщил Коста, которому не нравилось, с какой надеждой смотрит на Алехо Лиза.

- Какой медпункт? Там медсестра дежурит. У Кветки внутренние повреждения, ей нужен специалист и, боюсь, срочное хирургическое вмешательство. Я позвоню своему врачу.

- Ты думаешь, ваш семейный врач станет ее лечить? – скептически улыбнулся Коста, однако, его пальцы нервно двигались по кромке карманов пиджака, которая попалась под руки.

- Нет. Я звоню не ему. Есть места… В общем, за деньги им без разницы кого лечить.

- Подпольное? – удивился Коста, но без особого осуждения. Лиза стояла рядом, тонкая и растерянная, и он неожиданно протянул руку и обнял ее за плечи.

- Все будет хорошо.

Лиза медленно повернула к нему голову: спокойное лицо, только глаза мерцают. Промолчала, но и отодвигаться не стала.

Алехо что-то быстро проговорил в трубку, покосился на них и вернулся к Кветке, где осторожно сел на пол, оказавшись с ней лицом к лицу.

- Скоро приедет врач и с тобой все будет в порядке. Слышишь?

Она с усилием кивнула.

- Ты веришь мне?

Она снова кивнула. Алехо тут же наклонился близко, крепко обхватил ее голову руками, не давая отвернуться.

- А теперь скажи мне, кто это сделал?

Кветка, оглушенная силой его близости чуть ли не больше чем болью, сглотнула.

- Радость моя, скажи, кто это сделал?

- Я… я упала, - с изумлением выдохнула она.

- Девочка моя, пожалуйста, скажи мне.

Коста за их спинами развернул Лизу к гостиной, где они уселись на диван и даже включили телевизор, чтобы не мешать.

Кветка молчала.

Алехо запустил пальцы в её волосы, обхватывая затылок, его губы прижались и скользнули по лбу, овевая горячим дыханием.

- Скажи мне, родная моя, скажи, кто это был?

- Я уп…

Его губы крепко прижались к ее виску и больно Кветке стало не только от рези в животе. Болело сердце. Резало, как будто его кромсали тупыми ножами на части.

- Скажи мне, скажи, - его губы вдруг прижались ко лбу и запорхали по лицу легчайшими поцелуями.

Кветка поняла, что её глаза наполняются слезами. Никто, никогда, ни разу в жизни не дарил ей столько ласковых прикосновений. Она и не знала, что так бывает. Надо же… в такое неудачное время.

- Скажи мне… - шептал Алехо и каждое слово ласкало кожу наравне с губами. Как было не податься уговорам? Совершенно невозможно.

- Дж… Джустин.

- Одна? Она была одна?

- Нет, с подругами. Их было трое.

Волосам стало почти больно, когда он сильно сжал кулак вместе с попавшими между пальцев прядями. Потом прижался лицом к её плечу, судорожно выдыхая. Кветка как будто видела, о чем он думал.

О том как все происходило.

Как же она глупо попалась! Как же легко забыла про все правила безопасности, выдуманные Лизой! Как она не подумала, что их видели? И в тот вечер, когда Алехо приказал ей остаться. Ей, не Джустин. Пусть не по той причине, которая первой приходит в голову испорченным квартам, гребущим всех своей гребенкой, но кого это интересует? И сегодня днем, когда они разговаривали в людном месте и ей пусть своеобразно, но назначали вечернюю встречу…

Почему ей не хватило ума предугадать, что Джустин сорвется и поймает ее, чтобы наконец закончить то, о чем так давно мечтает? Так по-глупому попасться…

Когда она вышла, чтобы идти к Алехо, ее уже ждали, за теми самыми пресловутыми кустами, которые всегда казались безопасными. Прямо в лучших традициях фильмов для простаков.

Ей не дали сказать ни слова. Объяснения никого не волновали, да и что она могла объяснить? Как оправдать то, чему еще нет названия? Чего еще не существует в полном смысле этого слова, только рождается? Никак.

Наверное, носок щегольского сапога Джустин навсегда отпечатался на ее ребрах и во вмятинах живота. Только по голове они не били, видимо, боялись оставлять явные следы. Но ей и так хватило, особенно безнадежного страха, который появляется в теле, обездвиженном магией. Конечно, втроем они смогли бы продержать ее недвижимой хоть сутки, хотя спустить пар они успели за пятнадцать минут, и больше всех старалась, конечно, Джустин.

Однако теперь, ощущая на коже зыбкое, теплое дыхание Алехо, первого за сто лет тихандра, уже второй раз за сутки упавшего на колени перед минималисткой, причем в этот раз прилюдно, Кветка могла позволить себе отчаянно-смелую мысль, сосредоточенную в чем-то вроде - оно того стоило! В смысле, не избиение, конечно, а сама ситуация, превратившая кварта в поникшего от отчаяния, практически неузнаваемого, человечного, даже слишком человечного мужчину.

И он того стоил.

Когда прибыл врач, Алехо взял себя в руки и выглядел слегка бледным, но совершенно спокойным. Первым делом он пожал вошедшему руку.

- Здорово. Кто платит? – басом поинтересовался тот, с любопытством вертя своей лысой головой на толстой шее. Он совсем не походил на врача, скорее, на вышибалу какого-то крупного злачного заведения.

Алехо молча протянул ему вынутую из кармана банковскую карту, лысый так же молча её взял. Потом достал из чемоданчика какой-то прибор, похожий на фонарик, включил его в розетку и тщательно просветил Кветке живот и ребра. Выключил с громким щелчком.

- Ей нужна госпитализация.

- Да, я понял.

- Это дополнительные деньги. Сам понимаешь – место, постоянный присмотр.

- Хорошо. Сними сколько нужно за стационар, за полное обслуживание. Ты понимаешь?

- С переводом в клинику на реабилитацию?

- Да. И проследи, чтобы держали до последнего.

Приезжий кивнул, еще раз воспользовался карточкой и вызвал по рации помощь. Вскоре в комнате появился второй так называемый медбрат, с носилками, Кветке вкололи снотворное и увезли.

Алехо затормозил на пороге, провожая взглядом носилки. Потом стал натягивать перчатки.

- Коста, - холодно сказал он. – Завтра пятница, я устраиваю большую пьянку. В городе, на квартире. Кальян. Стриптиз. Профессиональный бармен. Экзотические коктейли. Постарайся сделать так, чтобы пришли все. Джустин, главное, не забудь пригласить. Сделаешь?

- Да.

Лиза слегка дрожала, переводя взгляд с одного на другого и слышала в их безобидных коротких словах отголосок оглашения смертной казни.

Алехо еще немного помедлил и ушел.

«С ней все будет хорошо. Все будет хорошо», - повторяла Лиза, возвращаясь на кухню и зависнув над столом, пытаясь собрать разбежавшиеся во все стороны мысли. Что она хотела? Заварить чай? Вымыть шкафчики? Включить газ и тупо любоваться огнем?

- Все хорошо, - раздался голос из-за спины, а потом на ее плечи легли руки. Синичка вздрогнула от горячего, мягкого прикосновения, но быстро вспомнила, чьё оно. Привычно нахлынуло раздражение, смешиваясь со страхом за Кветку, с постоянным ощущением второго сорта и постоянного напряжения в борьбе за собственную независимость от всего: от квартов в общем и от семьи Пактокринских в частности, от их денег, их влияния и от него…

Лиза отскочила в сторону и устало прошипела:

- Отойди от меня! Не трогай меня. Ничтожество.

Коста опешил. Только что спокойно сидит с ним в обнимку, а теперь шипит змеей?

- Что ты мелешь?

Лиза устало прикрыла глаза ладонью.

- Уходи. Зря я тебя позвала.

- Сначала объясни, что все это значит!

- Ты никогда бы не смог, как Алехо. Я на месте Кветки сотню раз бы сдохла, истекла бы кровью, а ты дал бы мне умереть, но ни за что не рискнул бы своей репутацией или деньгами. Потому что ты кварт. Потому что ты трус.

- Да что ты мелешь? Ты о чем?

- Ты знаешь, знаешь, о чем я, - устало бормотала Лиза, не открывая глаз. Сколько раз эти слова рвались наружу, разрезая горло острыми краями, а сейчас выходили медленно и спокойно, вытекали, как талая вода. Видимо, она слишком устала за эти несколько лет, чтобы хранить градус. – Тогда, когда ты от меня отказался. Когда бросил меня одну. Когда вернулся через год с друзьями. Думаешь, я не понимала, кто я для них? Второй сорт. И ты шел у них на поводу. Ты понял, что будет, останься мы вместе, и струсил. Предпочел отказаться от меня. Предатель. Тряпка. Так что проваливай!

Он помолчал и неуверенно произнес.

- Все не так.

- Мне плевать, как! – шептала Лиза. – Плевать. Плевать. Не хочу тебя слушать. Пошел вон!

- Дура, – он вдруг крепко схватил ее за локти, выворачивая их за спину с такой силой, чтобы не позволить ей шевелиться. Лиза шипела и продолжала вырываться, хотя явно испытывала боль. – Так вот что ты думаешь? Что я струсил?

- Ты струсил!

- Ты моя сестра! – вдруг выкрикнул он и замер, испугавшись собственных слов.

Лиза открыла рот и запнулась.

- Ч-что?

Коста отбросил ее руки, будто сам только что за нее не хватался.

- Думаешь, я боялся этих своих приятелей, которых родители пригласили? Да мне все равно было. К тому времени мне на многое было наплевать, потому что я слишком хорошо помнил разговор с отцом. Тогда, когда он вызвал меня к себе, он сразу спросил, что между нами. Кто-то из прислуги донес. Он крайне внимательно выслушал мои планы на будущее. Совместное будущее с тобой. А потом заговорил. Что ему очень жаль, но дальше скрывать невозможно, будет только хуже. Тогда я узнал, что ты моя родная сестра. Он сделал случайной подружке ребенка, а потом взял её в дом. Твою мать. Растил тебя, как мог, помогал. Думал, если ребенок кварт, то признает его официально, но ты родилась человеком.

- Что? – пробормотала Лиза, как только язык перестал неметь и зашевелился.

- Ты моя сестра, - дрожащим голосом повторил кварт. – Сестра. И это единственная причина, почему все так резко закончилось.

- Почему ты молчал?

- А ты не понимаешь? – он скривился и отвернулся, рассеянно рассматривая обстановку комнаты. - Я, конечно, пообещал отцу молчать, иначе узнала бы мама… Все бы узнали… Твоей матери тоже нелегко бы пришлось. Но есть еще и вторая причина. Ты. Жить, зная, что ты была близка с единокровным братом. Не представляешь, как жжет. Теперь поймешь.

Лиза навалилась руками на стол, тупо смотря вниз.

- Я не верю.

Коста прищурился, как умел он один – тем детским, снисходительным прищуром, означающим что угодно из целого спектра эмоций - от презрения до доверия.

- Никогда мой отец мне не врал. Раз он сказал – так и есть.

- Нет, - мотала головой Лиза. – Нет. Не может быть. Нет. Не верю.

Он постоял немного, подумал, хотел протянуть к ней руку, но на полпути рука упала вниз и безвольно повисла вдоль тела. Коста отступил.

- Мне жаль.

Через минуту Лиза осталась в комнате одна.

Она села на пол, обняла собственные коленки, закрыла глаза и, всхлипывая, запела какую-то детскую песенку.

Долго-долго по комнате плыла эта срывающаяся, нежная и щемительно печальная мелодия.

***

По академии мгновенно разнеслась новость о том, что Юголин пошел вразнос и не откладывая надолго, назначил очередную вечеринку, причём куда более шикарную, даже квалифицированного бармена пригласил, а известно, что такой профессионал за вечер берет туеву кучу денег, потому что создает коктейли с примесью магии, то есть, заглянув в бокал, можно, к примеру, увидеть фейерверк или цветные разводы, рябь или волны, в общем, какую-нибудь красотищу.

- Ты слышала, что Алехо пьянку мутит? – спросила Джустин подруга, как только они увидались утром и поздоровались.

- Да, сказали уже.

- А Эта где? – наклонившись, шепотом поинтересовалась она.

- Не знаю, - безразлично пожала плечами Джустин. - Какое мне дело? И ты не болтай слишком много. Я думаю, что одеть.

Им пришлось уйти с последней лекции, чтобы успеть подготовиться к вечеринке. Хотя Алехо не пригласил Джустин лично, а только в общем составе, она не сомневалась, что сегодня все, наконец, пойдет как надо. Препятствий больше нет, значит, она добилась своего. Она заслужила победу!

Пьянка получилась на славу. Столько элитного спиртного, дорогих закусок и экзотических сладостей с увеселительными «начинками» в одном месте давно не видали даже кварты. Кроме того, здесь имелась куча развлечений на любой вкус. Кроме бармена, который и правда оказался профессионалом, имелся еще маг с мелкими пушистыми зверюшками, при виде которых все до единой девушки принимали умильный и сюсюкающий вид и долго потом ходили с такими дебильными лицами. Пушистика можно было потискать или посадить на плечо, или нажать на пузико и он забавно пищал. Для парней в одной из комнат поставили трехмерный экран, на который транслировались настоящие подпольные бои без правил.

В целом, по общему мнению данная вечеринка стала лучшей чуть ли не за всю историю академии. Одно но: из обслуги присутствовали только официанты, которые приносили еду и напитки, но мусор и посуду не убирали, оставляя на месте, так что к концу вечера вдоль стен комнат скопились помойные залежи. Впрочем, квартам было не до того, чтобы замечать подобные мелочи.

Джустин долго наблюдала за Алехо, пока не выбрала удобный момент, когда он стоял и болтал с одним из знакомых возле танцпола, причем с таким видом, будто заскучал. Тогда она встрепенулась, расправила перышки и пошла на захват.

- Потанцуем?

- У, какое заманчивое предложение, - Алехо обнял ее за талию, улыбаясь пьяненькой, откровенной и где-то даже приглашающей улыбкой. Как давно Джустин хотела увидеть эту улыбку! Ну, наконец-то! Давно следовало сделать то, что они сделали вчера. - А ты сегодня просто убойно выглядишь.

- Все для тебя, мой герой, - прошептала Джустин, отбрасывая волосы за спину, потому что это движение всегда помогало ей выставить на обзор линию изящного плечика и грудь.

- Вижу, - он окинул ее узкое платье одобряющим взглядом, значит, не зря потрачено несколько часов утомительных примерок и круглая сумма с карточки.

- Может, оставим их веселиться и пойдем в твою комнату? – тут же воспользовалась моментом Джустин. Платье – платьем, но нужно поскорее закреплять позиции.

Как же она его хотела! И не только следуя своим тщательно продуманным планам. И не только как капризный ребенок единственную игрушку, которую ему отказались покупать. По сути, её планы были выстроены именно на основе того, что Джустин тянуло к нему. К его силе, к его телу, к его ярко выраженному пофигизму. Единственный тиханд за последний век, да она заводилась от одного этого словосочетания!

- Конечно, Джус, - прошептал он ей прямо на ушко. - Позже… И я обещаю тебе такую скачку, что танцпол по сравнению с ней просто отдых!

- Это я устрою тебе такую скачку! – приняла вызов Джустин, у которой от предвкушения даже пересохло во рту.

- Договорились. – Он сжал ее подбородок пальцами и секунду смотрел на губы, будто раздумывая, целовать или нет, потом нехотя отодвинулся и пообещал:

- Скоро.

Вечеринка шла своим ходом, гайки закручивались. Кто-то блевал в кадку с пальмой, кто–то чертыхался, споткнувшись об груду мусора и свалившись на пол, кто-то плевался коктейлем, на вкус оказавшимся не таким лакомым, как на вид. Столы были завалены огрызками, с них на пол стекала и капала вонючая жидкость.

Примерно в это время Алехо кивнул Косте и они вышли в коридор, где провели несколько минут. По их возвращению прозвучал необычный звуковой сигнал и обслуживающий персонал, не сговариваясь, стал быстро покидать гостиную, бармен поставил на стол очередной бокал и ушел, второй нанятый развлекать квартов маг быстро собирал своих пушистых зверьков в корзинку.

- Пора, - шепнул Алехо, подходя к Джустин со спины. – Идем пока на кухню, подождешь меня, разгоню всех по домам и начнем наш маленький совместный праздник.

Он взял ее за руку и повел, кивнул Косте, тоже откровенно трезвому и нездоровому на вид. Тот кивнул в ответ.

Джустин смеялась от удовольствия, входя с закрытыми глазами на кухню, потому что чувствовала себя победительницей. Она же говорила – всё всегда случается так, как ею задумано и ничто её не остановит!

И как же сладко получать то, что ты заработала своими собственными усилиями! Мало кто смог бы добиться своего вопреки обстоятельствам, но она смогла!

Когда на кухне она открыла глаза, то увидела еще двух своих подруг, про которых давно забыла. Зачем про них помнить сегодня, когда рядом Алехо? А они вот где, оказывается. Одна сидела на барном стуле, брезгливо отодвинувшись от стола, заставленного пустыми тарелками, вторая стояла на относительно чистом участке пола, сложив руки на груди. Кроме них, вокруг больше никого не было, никого из обслуживающего персонала. Когда они успели уйти?!

Джустин обернулась, впервые задумавшись над происходящим, ведь сегодня все идет так легко… слишком легко, и увидела, что Алехо загораживает выход, стоит на проходе, высокий, дикий и злой, напоминающий бульдозер, готовый двинуться в путь и смести с дороги все, что мешает ехать. Еще бы ей не знать такого взгляда, да она сама постоянно так смотрит!

- Вот теперь поговорим, - сказал Алехо, подаваясь вперед. Джустин непроизвольно отпрянула.

- У меня была чудная приходящая уборщица, - скучающим тоном пояснил Алехо, засовывая руки в карманы. – Ходила тихо, вела себя незаметно, не лезла в мою койку и ничего не просила. Мне было дьявольски удобно, но вот незадача – она больше не может выполнять свои обязанности, а я терпеть не могу, когда нарушается привычный порядок. Особенно по вине каких-то дурных девок.

- А причем тут ты? Это нас касается, а не тебя! – решила возмутиться Джустин. – У нас с ней свои счеты, она ответила!

- Плевать мне на ваши счеты. А касается меня это так. – Алехо огляделся по сторонам. – В данный момент моя квартира напоминает свинарник. А так как у меня теперь нет уборщицы, вы наведете тут порядок вместо нее.

- Что? – взвизгнула та магичка, что стояла посреди кухни на каблуках высотой с многоэтажку. – Я не буду!

- Будешь. Все будете. Тряпки, ведра, перчатки, порошок – все лежит в подсобке. Вы не выйдете из квартиры, пока не вылижете её до блеска. А для Джустин у меня особая задача, - он откровенно улыбнулся, снова с одобрением её осматривая. – В туалетах кто-то постоянно ходит мимо унитазов, а в ванных… кто его знает, чем там занимаются гости, но грязи после них тоже остается предостаточно. Это твоя особая задача, Джустин, самая почетная. Вперед.

- Ты… Ты не посмеешь, - сказала Джустин. Да что он о себе возомнил?

Алехо скривился.

- Быстро! Я могу заставить вас это делать, отключить ваши мозги и водить вас, как кукол. Я сильней. Вы будете убирать сами, или я буду убирать вашими руками без вашего согласия. Понятно?

- Ты знаешь, что не имеешь права нас принуждать! – заговорила Джустин, судорожно пытаясь понять, где, в какой момент ошиблась. Почему? - Мы пожалуемся в деканат и тебя выгонят, прямо перед выпуском. Выгонят с позором!

Алехо улыбнулся и сказал слово, которое и делало его столь привлекательным в глазах магички, столь желанным.

- Пофигу, - сказал он.

И они сделали, что было сказано. Каждая из них.

На следующий день ролики, где три магички в дизайнерских вечерних платьях и в резиновых перчатках драили полы, собирали мусор и мыли посуду, появились в общедоступной сети. Наибольшее число просмотров и комментариев набрал ролик, где Джустин, ползая на карачках, драила пол в туалете, отворачиваясь от грязного унитаза. А потом и сам унитаз.

Перед уходом каждая из уборщиц получила от Алехо плату за работу, включая щедрые чаевые - сумму, значительно превышающую плату, которую получают в подобных случаях минималистки.

Любой из них данной суммы не хватило бы и на тюбик помады.