Швеция

Середина августа 2005 года

Джесмин легким шагом подошла к Крису. Он не слышал, как она подходила. Они стояли у небольшого пруда в глубине шведских лесов недалеко от норвежской границы. Теплое послеполуденное солнце превращало поверхность воды в бескрайнее море сверкающих бриллиантов.

Они были здесь уже три дня, и он переживал лучшие моменты своей жизни.

Если бы только не…

Он глянул на нее.

После возвращения из Франции они привели в движение все рычаги, чтобы помочь Маттиасу. Крис, воспользовавшись подсказкой Дюфура, рассказал о небольшой больнице в Южной Германии, где успешно спасали людей, через катетер вводя им в больную печень здоровые клетки. Ина нашла эту больницу.

— Это звонила Анна. — Радостная улыбка скользнула по ее лицу. Джесмин все еще не могла поверить.

— Ну что, подействовало, да? Я же по тебе вижу! — С тех пор как они приехали сюда, они все время ждали звонка. Маттиас провел в клинике уже почти две недели.

— Да, — Джесмин кивнула, и в ее глазах вдруг заблестели слезы. Она прижалась к его плечу. — Анна говорит, ему уже два дня как лучше. Но поначалу она не верила в это и не звонила. Все очень довольны результатом.

Они обнялись.

— Я тебя люблю! — пролепетала она и бегло поцеловала его в губы.

— Я тебя тоже.

— Ты всегда будешь меня любить?

Он поднял ее подбородок, взял в ладони ее голову и снова поцеловал. Раскрыл губы, стал настойчивее и нетерпеливее, но она со смехом отстранилась:

— Я жду ответа.

— Опять эта «вечность»! Ты же знаешь, как опасно загадывать.

— Я знаю тут одну чудесную полянку… — Она засмеялась и побежала вдоль берега пруда.

* * *

Кельн

Середина августа 2005 г.

В это же время в Кельне католики праздновали Всемирный день молодежи. Звездой мероприятия был папа римский, встреченный всеобщим ликованием.

Наряду со множеством месс, молений и других утомительных выступлений, у папы состоялась в Кельнском соборе одна встреча, о которой не суждено было узнать даже лицам самого высокого сана.

Лишь один неизвестный дородный монах, прибывший за день до того из Франции, в ранний час сопровождал папу в собор.

Неизвестного монаха перед этим инструктировал брат, которому бросились в глаза натруженные руки француза.

— Еще два дня назад я работал на острове Святого Гонората на реставрации маленькой часовни, — ответил тогда монах на вопрос своего немецкого брата.

Однако неизвестный монах из Франции не рассказал, что под алтарем маленькой часовни он замуровал тринадцать шумерских глиняных табличек.

Монах отпер дверь, и они вошли во внутреннюю часть собора, где на возвышенности красовалась золотая рака.

Монах дождался кивка папы и затем открыл раку. Папа вынул из принесенной шкатулки три кости пастуха Этаны и положил их в раку, к мощам трех святых волхвов.

Потом достал последний, маленький обломок кости, лежавший в шкатулке. Неизвестный монах засунул его боком в уголок раки, где его не было видно. Кусочек был гладкий, почти черный и на одном конце переходил в белое.

«Рог барана, — подумал Иероним. — Знак примирения».