Глава 5
1
И нифига…
Волос швитезянке вовсе и не принадлежал.
Тут я облажалась.
Не принадлежал, и точка.
Он не упал у нее с головы, а упал неизвестно даже с чьей, и непонятно, как вообще попал к нам в дом.
Да, лодку трогали, только теперь это уже ничего не значит.
Понимаешь, лодка без волоса несущественна.
Кто-то на ней, возможно, и поплавал, на швитезянка на ней в свой последний рейс не выплывала.
Короче, все это и чиха не стоило.
Кубацкий тоже не считается.
Да нет, ключи от нашего домика он брал, но только лишь потому, что завез сюда всю свою рок-банду, поскольку где-где, а на нашем отшибе мог взлабнуть на всю катушку.
И свидетелей этой полной катушки целая куча, и получается так, что половина деревни, если не повята или даже целого воеводства, помогала ему в нашем доме выкручивать эту катушку на все сто.
При этом народ пил, это и к бабке не ходи, танцевал, возможно даже — кололся, но Поремба все это убирал и доводил до состояния того бардака, который мы сами после себя оставили.
Кубацкий его шантажировал, но давал ему и поиграть, и из всего этого, возможно, даже будет диск.
Я в депрессии!
В этом контексте я являюсь спонсоршей андеграундной группы, играющей так называемый гаражный рок, и в принципе должна гордиться тем, что способствовала развитию местного фольклора.
И контрабанды тоже не было, ни с какой из сторон света.
Кубацкий посчитал наш домик дармовым складом тряпья «мэйд ин Чайна», которое он перебрасывал оптом, и совершенно законно, в Литву.
И на все это у него имеются бумаги.
Он даже вытащил пятьсот злотых в знак примирения, вроде бы как готов заплатить нам за аренду дома.
Понятное дело, мы можем выкатить ему гражданский иск, только Янек весьма заинтересовался его музыкой, так что, скорее всего, дело закончится, даже и не начавшись. Он даже предложил мне поинтересоваться этим китайским тряпьем, чем оскорбил меня на несколько часов.
Все, в чем можно обвинить Кубацкого, это в вождении автомобиля в состоянии, указывающем на принятие спиртного на грудь, что по истечению срока в пятнадцать лет выглядит просто дурацкой шуткой, поскольку доказательства, что это именно он сбил девочку, как такового и нет.
Кто знает, что там по дороге случилось по-настоящему, и кто был за рулем той самой темно-синей вектры. Ведь управлять машиной мог и кто-то другой.
У Порембы тоже волос с головы не упадет, что означает, может и упадет, когда он встретится с Кубацким, но вначале его должны будут выпустить из КПЗ. Тем более, никто его волоса не сдаст на сравнительный анализ ДНК. Потому что, с чем, тем более — с кем должен был Порембу сравнивать?
Не дело, а сплошной висяк.
Теперь в Микрутах говорят, что Гловацкая вывернулась от петли, потому что подкупила ЦСБ.
Девицы из продуктовой лавки теперь глядят на меня с обожанием.
Я теперь Леди Макбет, и берегитесь меня, потому что мои длинные руки достают от Микрут до самой Варшавы.
До меня доходили сплетни, будто бы я любовница министра, правда, я так и не расслышала — какого. Быть может, речь шла о министре транспорта, если принять во внимание расстояние от Микрут до Варшавы. Или, может, сельского хозяйства? В конце концов, мы же не в городе. Наверняка речь шла о министре внутренних дел, который оценил, наконец-то, мое одухотворенное нутро. В конце концов, в качестве дантистки я подчиняюсь еще и министру здравоохранения и общественного попечения, и вот он, наверняка, принял надо мной общественную опеку. Вот только дело в том, что он — это как раз «она», так что, скорее всего, придется мне сделаться лесбиянкой.
А Янеку на все это… несколько футов (или чего там?) под килем.
Ловит рыбу с той своей лодки и дудлит пиво.
К счастью, ничего не говорит — делает вид, будто бы слушает то, что я говорю.
И даже дружелюбно и понимающе кивает, вот только, псякрев, не в те моменты, когда я бы того от него ожидала.
Скорее всего, он качает головой и поддакивает собственным мыслям, но я же знаю, что на отдыхе он вообще не мыслит, тогда какого же он кивает этой своей головой?
Ага, и он еще не словил ни одной рыбки, даже головастика!
Сидит посреди озера что твой Будда и наверняка, время от времени, впадает в нирвану.
И вот тут его, хрена ощипанного, я даже уважать начинаю, причем, тем больше, чем больше раздражает меня тем своим спокойствием. Над головой у него прокатилась полиция всех возможных уровней, собака для вынюхивания наркотиков и ЦСБ. А он свое делает, то есть, что по-своему совершенно ничего не делает и даже принципиально справился с одним воеводским мусором.
Целыми днями он пялится в небо или спит и говорит, что накапливает энергию до конца года. Он в отпуске, ты представь, и собирается отдохнуть!
А кто это и когда в отпуске отдыхал?!
Ну, я тебя спрашиваю!
В отпуске люди ругаются, умирают от страха, что когда уже из отпуска вернутся, работы у них не будет; что жизнь их идет по заколдованному кругу, что доводит их до периодического пьянства. В самом лучшем случае, их реакцией на унижения всего прошедшего года будет то, что они попросят официанта принести тот же самый салатик, только, пожалуйста, без паприки.
Только психи в отпуске бросаются летающей тарелкой (когда-то это называлось именно так) или километрами бегают в новых кроссовках «адидас», либо занимаются скандинавской ходьбой.
С униженным приветом,
Оля.
* * *
Ну ты и дурочка!
Мужик твой, то есть Янек, последователен.
Он не подпирается теми лыжными палками, чтобы переместить свое тело к пиву. Он выстроил себе (с твоей финансовой помощью) избушку и делает в ней, что только пожелает. Спит себе или пялится Бог знает куда. Ласкает пальцами удочки, немножко выпивает и попросту счастлив. Мужик верит в государство закона, ну а на ЦСБ плюет с высокой колокольни, потому как, ну что они способны сделать невинному Янеку? Разве что оглушить по ошибке светошумовой гранатой. Налоги платит? Платит. Умеренно, как и все остальные. Так что это совершенно не повод опасаться других мужиков, переодетых в трубочистов. В конце концов, это же он сам отчасти оплатил их «террористические» шапочки из своих доходов, а собственных денег человек не боится. Это деньги честные, от тяжкого труда, быть может — и немалые, но зажиточность в капиталистическом обществе это добродетель. Ездит себе Янек на практичной тойоте, хотя мог бы и на бентли; домик выстроил на унаследованной от тетки земле, хотя за нее мог бы в Испании купить себе целую опустевшую деревню; и мокнет он в той своей лодке, хотя без особых проблем мог бы приобрести четырнадцатиметровую яхту.
Когда он умрет, ваши дети без всякой скромности профукают то состояние, которого твой Янек не пожелал потребить.
Равно как и все твои пломбы.
И-эх, блондинка, еще раз тебе говорю: расслабься.
Погляди в небо.
Я иногда гляжу в небо, поскольку, как ты и сама наверняка знаешь, еще немного, и я бы туда перебралась.
Keep smiling!
С, как обычно, спокойным и нагловатым приветом,
Агнеха.
* * *
Ну вот, все уехали, а мы вновь опустились до колониального уровня, можно сказать: солецтва и его колоний. Хана международной карьере. Повятовые уже мчатся к прокурору с заключением о прекращении следствия, ибо, раз воеводские сдались, не говоря уже про центральных, то у этих тоже совесть чиста.
Мне только не дает покоя мысль, на кой черт этот Кубацкий устраивал оргии в нашем доме, когда мог их устраивать в собственной дискотеке, которая для того ну просто приспособлена?
Короче, все разъехались, зато Поремба вернулся из ареста, в котором просидел несколько дней ожидая, когда его выпустят, поскольку на всякий случай, о чем я тебе уже сообщала, его прикрыли за ту девочку. Выглядит он как тридцать три несчастья. При случае выяснилось, что он не может отличить компьютера со спрятанными внутри наркотиками от китайских трусов. Другими словами, Кубацкого он засыпал совершенно напрасно.
И я себе так вот рассуждаю, уже совершенно необязательно, что ведь такая вот дискотека, в каких-то, Боже упаси, Микрутах, после лета не действует ежедневно, а только по субботам, и все остальные дни недели в ней можно устраивать сколько влезет и какие влезет музыкальные оргии, и даже аппаратуру из деревни не таскать, поскольку она уже стоит на месте. В ней же можно и товар из Китая складировать, а вот у нас не очень-то и можно, ведь в любой момент в дом может кто-то приехать, я или Янек, что ведь, правда, пару раз в году, но случалось.
Со все еще подозрительным приветом,
Олька.
* * *
Вот тут я с тобой согласна. Странное дело с тем Кубацким. А что на это люди из повята и Стемпень?
Как мне кажется, после такого отдыха тебе следовало бы немного отдохнуть. Только поясни, не раздумал ли Янек продавать домик, встал ли он над всем этим? А то ты один раз говоришь одно, а в другой раз — другое.
Если вы паршиво себя чувствуете после всех этих налетов и собачьего вынюхивания, думаю, что сейчас самый подходящий момент поискать какое-нибудь предложение last minute. Тем более, что это и вправду может быть последняя минутка, а то сама погляди, в Африке тебе настоящая Весна Народов, и режимы, благодаря которым ты отдыхала, валятся, после того дело там идет к демократии, то есть — к бардаку, и в таких странах отдохнуть можно будет уже не скоро.
С как обычно скептичным приветом,
Агнешка.
* * *
Да откуда мне как раз знать, о чем думает Янек?!
Предполагая, что вообще думает, то мне думается, он ни о чем не думает (как обычно).
Дом он, скорее всего, не продаст, потому что здесь его удочки; а если бы его продал — где бы их держал? Ему пришлось бы продать их вместе с пилой-болгаркой в девственном состоянии, а вот этого, насколько я его знаю, он никогда не сделает.
Это он только угрожал, чтобы сделать мне назло, поскольку считает, будто бы без нашего домика я не могла бы и жить. Ведь это он приписывает мне вину за все это замешательство, и в этом приписывании в чем-то даже прав.
Но сейчас, когда все уже убрались, то, наверняка, и забыли, что здесь были.
Стемпень тоже ничего не думает, и я знаю об этом из первых рук, то есть — от Марии.
Между ними вообще как будто кошка пробежала, поскольку, вроде бы, вышло и по-нашему, а вроде — и по его.
Другими словами, мы раскрыли аферу, которой не было.
Предположительно, точно так же видят это и полицейские из повята. Вроде где-то и звонят, но вот в каком костеле.
Что же касается костела, то Поремба, похоже, там уже не останется. Кубацкий жизни бы ему не дал. Впрочем, оставаться здесь Поремба и не обязан, раз дело со сбитым ребенком выяснилось для него положительно.
Вчера вечером, уже после того, как выслала тебе мэйл, мне пришло в голову, что, раз «мой» волос не принадлежал швитезянке, он наверняка может принадлежать ее убийце, причем убийце-женщине, ведь мужики, как правило, длинных волос уже и не носят.
С озабоченным приветом,
Оля.
* * *
Это точно, что он мог принадлежать и убийце женского пола.
Бабы вцепились друг другу в патлы, и у одной из них упал с головы волосок.
Может ты уже прекратишь?
Не можешь успокоиться, что не справилась с ролью детектива, и теперь хватаешься за соломинку?
Ведь все те мусора умнее тебя, и раз они на дело плюнули, значит знают, что делают.
Может ты бы успокоилась с кем-то, и если уже не с Янеком, так найди кого-нибудь, и проведите свое следствие совместно. Поиграйте в допрос третьей степени, говорят, что в последнее время это сделалось модным.
Я прямо вижу тебя: в обтягивающем латексе, с хлыстом в одной руке и с бокалом шампанского — в другой.
И как тебе моя картинка?
А уж от мужика добьешься всего, чего только захочешь, даже признания, что он тебя любит.
Вот только с Янеком такого не пробуй, поскольку он любит тебя и без того, а увидав хлыст мог бы умереть от смеха, и осталась бы ты прежде времени вдовой. Говорю: прежде времени, поскольку у вас на твое вдовство еще мало средств.
С возбужденным, впервые с начала всей этой катавасии, приветом,
жестокая
Агнешка.
* * *
Смейся, смейся, сколько влезет смейся.
В таком обтягивающем латексе все видно, любую выпуклость, как будто бы человек голяком стоит. А после лета каждый в Варшаве набрал — то там, то там — жирку.
Я не хочу, чтобы Янек видел меня такой квашней, не говоря уже о каком-либо чужом по сути мужике.
Но ты права, с ролью детектива-любителя я не справилась. И это действительно ужасно, особенно, если вспомнить все те старинные анекдоты про глупых полицейских.
Так что сейчас я отправляюсь на пляж, чтобы поплавать, сбросить жирку, а потом, хмм… поглядим, как оно с тем латексом…
Со спортивным приветом,
скромная
Оля.
* * *
Это я прошу прощения, но неужели вы занимаетесь любовью одетыми и только при погашенном свете?
Так Янек не видит тебя голой? И вот теперь там, на травке, скошенной Янеком с помощью его ультрасовременной газонокосилки, в этой вашей глуши, ты тоже сидишь, застегнувшись до шеи?
Что же касается анекдотов про полицейских-придурков, ты заметила, что практически все они воскресли в анекдотах про блондинок?
Я ничего не хочу сказать, но мне кажется это местью мусоров тебе лично.
С совсем даже нескромным приветом,
Агнешка.
* * *
Легко тебе говорить.
Ну а вообще, какой у тебя родной цвет волос, ведь твои рыжие — они же крашеные, правда?
Ты всегда красила патлы под рыжую, чтобы казаться более сексуальной.
Что же касается Янека и моей с ним сексуальной жизни, то забудь. Во всяком случае, сам он о чем-то подобном давно уже забыл.
То есть, иногда вспоминает, но, поскольку память у него слабенькая, то ненадолго. Совсем ненадолго.
Это и есть, моя дорогая, сексуальный склероз. Мужик еще помнит, что эта штука у него имеется, но никак не может вспомнить, для чего она служит. Вот он и идет отлить, довольный уже тем, что припомнил. А ведь на самом деле, об этом ему напомнила простата, и вообще чудо, что он попал с ней в туалет, а не — скажем — в гараж.
Янек, правда, никогда не продлял свои заинтересованности больше, чем на длину капотов своих автомобилей, так что, похоже, он и его заинтересованность взаимно дружат. И в этом, к сожалению, весь Янек; комплексов — ноль, хотя бы по причине глупости.
Мужику уже все по барабану, включая собственную роль в этом барабанном шоу. Ты спрашивала недавно, встал ли Янек над всем этим. Видишь ли, на все это он уже положил, ибо, раз мы говорим о нашей интимной жизни, вставать у него уже и не хотело бы.
С разочарованным приветом,
Оля.
* * *
Почему ты считаешь, будто бы Янек глуп?
Ой, я уже знаю; наверное, потому, что все мужики глупы.
В определенном смысле, это правда.
Сама мать природа определила им подчиненную роль, на уровне одомашненного животного, словно пса или кота. Ведь самец несет ответственность только лишь за эффективное оплодотворение, а об остальном, то есть — об инфраструктуре для последствий этого своего действия, мы обязаны заботиться уже сами.
Но только он совершенно не походит на пса. Ведет себя словно кот, шастающий по крышам. Видишь ли, пса, то есть мужика, можно выдрессировать. Он будет тебе по утрам ходить за газеткой в киоск (а по дороге отольет в подворотне), и все его даже станут хвалить: мол, ты гляди, какой понятливый, и денежку в зубы сам берет, и куда с ними пойти и за чем знает. Вот только что по дороге он может свернуть — вроде бы потому, что потерял запах обратного пути — да еще и газетку спокойно почитать, потому что знает, кур ощипанный, что за завтраком ему этого будет нельзя.
А вот кота даже не царапать диван не научишь. Либо придется купить ему деревяшку для точки когтей, которая ему может еще и не понравиться, либо придется попрощаться с диваном. Ведь это ты должна приспособиться к коту, а не кот к тебе. Он и так сделает все, что захочет, а ты, словно опытный дрессировщик, должна наблюдать за его прихотями и, возможно, хитро применять в свою же пользу. Если у Янека имеется привычка метить собственную территорию, пошли его на территорию собственного неприятеля, до него же, до Янека, не дойдет, он и ее пометит. А если чего и случится, ибо неприятель тоже может быть особью-альфа, как Янек, то это уже Янек будет объясняться, а не ты, хотя именно ты являешься его хозяйкой. А может и не будет, но, скорее, насколько я его, объяснится, поскольку его еще дома хорошо воспитали.
Потом он протянет лапку со спрятанными когтями в знак примирения и улыбнется, как обычно, глуповато, и уже за одну ту улыбочку он мог получить по морде, но не получит, поскольку второй альфа-самец тоже с придурью, и потому эту поясняющую все и вся дипломатическую ноту воспримет с облегчением. И даже облегченно поставит выпивку.
Янек это вылинявший (nomen omen) лев, типичнейший альфа-самец, и потому-то ты вышла за него замуж, потому что он гарантировал тебе здоровое потомство.
Сейчас здоровое потомство у тебя уже имеется, так что та надежда на возможное пребывание при здравой надежде безнадежно погасла.
И ничего уже не удерживает при жизни с Янеком кроме привычки.
С психотерапевтическим приветом,
Агнешка Дрессировщица.
* * *
Бли-и-ин!!!
Да это ведь ты разминулась со своим призванием.
На психоанализе ты бы заработала гораздо больше, чем на мороженом. Правда, ты совсем позабыла о альфа-самках.
Они когтей не прячут, поскольку обязаны содержать всю ту компашку, называемую семьей. Являясь не такими сильными, они собирают хворост для домашнего очага и хранят для него растопку (тот самый, известный во многих религиях вечный огонь). Они же защищают этот огонь открытой лапой наотмашь в отсутствие хозяина, которого, черт подери, равно как и полиции, никогда нет на месте, когда он нужен.
Мало того, они дерутся между собой за того самого альфа-самца (который ни альфой, ни омегой ну никак не является), поскольку на самом дело для них важнее всего, тут ты права, здоровое потомство, но не только в биологическом смысле, но еще и эмоциональном, ведь отец, пускай и из-за угла пустым мешком прибитый, крайне необходим для эмоционального развития потомства, даже когда это развитие он здорово похерит.
После всех этих перипетий у альфа-самок остаются шрамы на шкуре, и ты, наверняка, сама видала таких львиц в Серенгети, о моя кругосветная путешественница после туристического сезона.
Ты ведь тоже такая самка, только, прости уже, в стаде ты маргиналка. Ты подкрадываешься к альфа-самцу, когда альфа-самка того не видит, или же когда тебе кажется, будто не видит.
Быть может, она действительно и не видит, но чувствует, в этом будь уверена.
Спит, сука, с открытыми глазами.
И в миг скакнет, и по морде когтями дерябнет так, что ого-го!
Это все, что касается психоанализа, психологии — в особенности, клинической — и даже психиатрии.
Будь добра, обрати внимание на то, что во всех этих терминах ни с того, ни с сего появляется корень «псих».
Погоди! Ведь ты так мне и не сказала, какой у тебя естественный цвет волос…
С совершенно естественным приветом,
Олька.
2
Ну ладно, вижу, что ты никогда не спишь.
С рождения я и вправду брюнетка, но не забывай — по характеру рыжая.
Тем не менее, это не я убила вашу швитезянку.
Если я кого и убиваю, то исключительно взглядом. Но это относится, в основном, к мужикам. Но прошу тебя, не делай их этого поспешных выводов и не подозревай меня, что, раз я применила слово «в основном», то это означает, будто бы найдется местечко и для женщины и что я наполовину лесбиянка.
С тобой нужно держать ухо востро; с тех пор, как ты открыла в себе страсть к детективным расследованиям, сделалась слишком подозрительной.
За окном сейчас страшная жара, июль разошелся на всю катушку, и писать мне не хочется. Но ты права, я и вправду хорошая кандидатка в альфа-самки, и я действительно рыскаю на окраинах стада.
Наверняка ты назовешь это «неудовлетворенностью»; но кто там меня знает. Так оно всегда с теми, у кого есть все. Вроде бы оно у них и есть, но и нет. Наверное, все дело в том, как правильно различить «иметь» и «владеть».
С приветом, который не различить,
Агнешка.
* * *
Тогда я тебя удивлю; повятовые хорошенечко получили по голове от воеводских, потому что сами, в свою очередь получили по голове от начальства из центра — а все из-за того, что никак не могут выяснить, кто же пришил швитезянку. Центральные выступили на воеводских, те — на повятовых, и теперь полицейские из повята вызвали ныряльщиков и те прочесывают дно озера, чтобы найти ту гирю — или чего там было еще — во всяком случае, именно то, что придерживало швитезянку у дна не менее недели.
Они считают, что как только уже найдут тот якорь, тем самым окажутся ближе к решению загадки. Сейчас анализируют озерные течения и розу ветров, даже берут кое-чего из новейших знаний про утопленников и говорят, что именно по тем самым живым существам, которые швитезянку подъели, они будут в состоянии точно сказать, когда же несчастная упокоилась на дне. И речь здесь не идет о щуках или окунях, даже сомах — ведь тем какую угодно падаль подавай, нет, они имеют в виду водных паразитов, которые откладывают свои личинки в трупе, и вот как раз по возрасту тех личинок эксперты и узнают, как долго тело пребывало в воде.
Я пишу это уже после завтрака, так что думаю, ты тоже уже со своим справилась.
Еще мне пришло в голову, что поиски швитезянки среди пропавших без вести не имеют смысла. То есть, имели, но только такой, чтобы наверняка убедиться в том, не было ли ее там случаем. А раз уже известно, что нет, то мне и пришло в голову, что она вообще не пропадала.
Вот погляди сама, если бы я сказала, что выезжаю в отпуск, ну так кто бы меня искал? Меня стали бы разыскивать только тогда, если бы я с того отпуска не вернулась. А не вернуться я бы могла где-то в средине сентября. И даже в средине октября, если бы была студенткой. А раз никто девушку не ищет, то, может, она и была как раз студенткой?
Девицы ведь в этом возрасте уже не сообщают родителям о своих планах, так почему бы нашей швитезянке не быть студенткой? Такие девицы за все каникулы ни разу не позвонят родителям, так что нам, похоже, придется еще подождать открытия ее личности.
Потому что ее личность, как мне кажется, является делом важным.
Когда тебе уже известно, кого же убили, у тебя имеется шанс восстановить знакомства этого «кого-то», и среди этих знакомств может скрываться незнакомый нам убийца.
Правда?
Тяжела работа детектива, ой тяжела. Мне придется ожидать, возможно, чуть ли не до средины октября так называемого перелома в следствии. А что я буду делать до того времени?
С нетерпеливым приветом,
Олька.
* * *
Это точно, девицы в этом возрасте как раз такие, вроде бы, и есть. От всего сердца сочувствую тебе.
Я вот только думаю, а откуда такой вот аквалангист будет знать что конкретно сделалось якорем для швитезянки.
Как я уже упоминала, хороший пляжный спасатель, сделав вдох, мог бы нырнуть метров даже на десять и там привязать швитезянку к чему угодно, к примеру, к утопленному стволу дерева. Специальный груз даже и не был бы нужен. Еще я догадываюсь, что на дне имеется масса выступающих предметов, пригодных для того, чтобы привязать труп к нему.
Но это уже забота этих твоих полицейских из повята, а никак не моя. Если они разбираются в личинках, то уж наверняка и в якорях.
Кстати, раньше говорили про камень на шее, им следовало бы принять во внимание и это.
Вчера вечером я проехала восемьсот километров, так что сегодня я просто никакая.
Ты уж извини, что в таком состоянии я не в состоянии читать детективные романы. Попросту — мне спать хочется.
С сонным приветом,
Агнешка.
* * *
Думаю, тебе следовало бы заскочить к нам хотя бы на уикенд. Сама отдохнешь после своих сотен километров, да и мы чуточку оживем. В несешь в наше изгнание какую-то энергию.
Янек ходит словно лунатик. По своей привычке ничего не говорит, только метит свои следы пустыми пивными банками.
Он совершенно не пригоден для жизни.
Месяц назад, растяпа, потерял удостоверение личности, ну и, естественно, все за него оформлять должна была именно я. Потому что Наше Величество как раз было занято более важными делами.
Мало того, что я обязана утром провожать детей в школу и всем сделать завтрак, а после того мчаться к своим зубам, так мне еще пришлось оформлять Янеку новое удостоверение. А поскольку удостоверение за кого-то просто так получить нельзя, и Янек был мне попросту необходим, он мне эту свою необходимость устроил, ты поверишь? через нотариуса, а точнее, через знакомую, тем самым нотариусом и являвшуюся. Другими словами, я получила долбаную доверенность — и все! Мой увалень Ясик, мой бедненький медвежоночек врубился, что достаточно будет заскочить к знакомой с другой стороны улицы, и я уже вся в его ленивой руке.
Даже фотку на удостоверение хотел щелкнуть мобильником, но в этом просчитался, и пришлось ему побеспокоиться и сходить, как сейчас говорят, к уполномоченному и присяжному фотографу.
Потом ему еще пришлось сдать так называемый образец собственной подписи, и с этим тоже было так, что обхохочешься, но, в конце концов, у него имеется новенькое удостоверение о том, что он является Янеком.
Понятное дело, сам он твердит, что на это никакого удостоверения ему не нужно, поскольку он обладает сильным чувством собственного янековства, и что он является тем самым Янеком, единственным и неповторимым, без необходимости доказывать этого кому-либо. У него имеется собственная, неповторимая ДНК и отпечатки пальцев, и этого ему вполне хватит. Он абсолютно серьезно верит в презумпцию невиновности, так что если кто и считает, что он вовсе не Янек Гловацкий, пускай ему, а пожалуйста, это докажет. Сам же он никому не станет, ты только погляди, доказывать свою гловацкость.
Подобное доказательство его унизило бы, а помимо того у него еще имеются водительские права, а ведь это тоже документ, подтверждающий личность, а помимо прав у него имеется полис социального страхования и номер налоговой идентификации, так что, если кто пожелает, пускай его идентифицирует. Ага, а еще у него есть паспорт, свидетельство о рождении, свидетельство о браке со мной, диплом об окончании ВУЗа и старый ученический билет. Все это, по его мнению, удостоверения личности, которых достаточно на всю жизнь, даже и загробную, и одним удостоверением больше или меньше особого значения не имеет. А ныряльщики ныряют с упорством.
Мне кажется, что им следовало бы начать возле нашего дома, ведь швитезянку, наверняка, оглушили у нас. Но у повятовых уже имеется карта водных и подводных течений, и они всю ее поделили на квадраты, и это напоминает мне их работу с компьютером. Они прочешут каждый сантиметр дна, раз уже прочесали все подозрительные события пятнадцатилетней давности.
С сама уже толком и не знаю каким приветом,
Олька.
* * *
Ну и прекрасно, они чешут твой найденный волос, так что ты от этого вычесывания должна довольно щуриться.
Вот что мне в Янеке как раз нравится, это то, что он не формалист, хотя, будучи художником, он жизненно заинтересован формой как таковой, которая является витриной стиля, в его же, аккурат, несчастном случае, переложенного в железобетонные конструкции.
К сожалению, Оленька, не приеду, хотя и очень бы хотелось. Как я уже писала в самом начале, лето для меня — это пора сбора урожая, и я не могу пропустить из него хотя одного колоска, то есть рожка с мороженым. Мои работники обманывают меня как только могут, потому-то я и концентрируюсь на том, чтобы могли как можно меньше.
Такой замечательный уикенд у вас стоил бы мне кучу бабок, и дело тут вовсе не в мелких крутежах в мое отсутствие, но в том, что подобные зехеры наверняка бы заметили члены одной из десятка контрольных возможных, а — в особенности невозможных — комиссий, а эти уже бьют по карману так, что очень даже больно. И что мне после такого вот контроля остается? Бить по карману работающего на меня ребенка (как правило, это девчонки), который продавал мороженое налево, поскольку дите и так является некредитоспособным, хотя удостоверение личности у него уже имеется? Я получу предупреждение или, в худшем случае, штраф, а дите заявит, что угостило мороженым своего любимого. Это вот его и ее мороженое мне может стоить даже и тысяч пять злотых, так что если ты перемножишь количество работающих у меня девчонок на число их любимых (а у каждой их, как минимум, трое), мой финансовый крах покажется тебе гарантированным.
Мало того, меня выставят хозяйственной преступницей, и на следующий раз разрешения на продажу мороженого в каких-то там Крупувках я уже не получу. Так что я езжу, приглядываю, присматриваю и сама превращаюсь в детектива, лишь бы только, Господи упаси, не залететь. Делаю я и другие вещи, о которых в письменном виде упоминать мне, ни под каким видом, не стоит, но ты уже понимаешь, что я имею в виду.
Так что я не приеду, хотя мне бы и очень хотелось.
А техосмотр моего порше вместе с заменой масла стоит мне около шести тысяч злотых, так что для необходимости проведения такого вот техосмотра я должна продать всего лишь восемнадцать тысяч порций сороженого, это после вычета накладных расходов, а это весьма и весьма, скажу тебе, нелегко.
С совершенно нелегким приветом,
Агнешка.
* * *
Божечки!!!
Вчера пришел к нам Кубацкий и очень так спокойно спросил, когда же мы выберемся! Еще он прибавил, что лично его дата особо и не волнует, но спрашивает он из любопытства, потому что новый владелец нашего дома наверняка вскоре захочет вселиться.
Мне показалось, что я его правильно не расслышала только потому, что так постарела.
А он талдычит свое и разглядывается по нашему дому так, словно тот уже и не наш.
Так вот, оказывается, что он одолжил кому-то там под залог нашего дома, понимаешь, нашего домика, двести тысяч злотых.
На это я ему отвечаю, что все это какая-то совершеннейшая чушь, потому что только мы могли бы, если бы уже так припекло, как законные владельцы, одолжить у него эти бабки под залог.
А он только смеется и говорит, что все это не так, другими словами, а кукиш вам с маслом.
Он эти бабки одолжил кому-то, кто у нас эту халупу уже купил.
И показывает бумагу, из которой, черным по белому, следует, что мы продали дом какому-то мужику за четыреста тысяч злотых.
Тут я думала, что меня кондрашка схватит.
Побежала за Янеком.
Ну а Янек, как он всегда, поглядел в бумаги и увидел свою подпись на договоре купли-продажи.
Я думала, что взорвусь прямо там, на месте, потому что все сходилось, даже нотариальный акт.
А Янек лишь пожал плечами.
И даже не заявил, что это не его подпись.
Только заметил, что нигде нет подтверждения того, будто бы покупатель выплатил продающему требуемую сумму в предусмотренный договором срок.
Другими словами, он признал весь этот договор купли-продажи недействительным, потому что он, Янек, никаких денег не получил, во всяком случае — на то нет никаких доказательств.
После чего пригласил Кубацкого на пиво, и от такого приглашения Кубацкий схватился за голову.
После чего, совершенно спокойно, Янек заявил, что подпись на договоре, вполне возможно, принадлежит и ему, ведь кто нормальный читал бы все, что подписывает, но сам договор Кубацкий может засунуть себе в пляжные шлепки.
Тогда Кубацкий вытащил из пляжных шлепок собственный договор предоставления долга под залог нашего дома, и тут же взбесился, когда до него дошло, что ему придется заплатить еще и налог на ту ссуду, чтобы ее узаконить.
Короче говоря, кто-то взял в долг под залог нашего домика, который вроде уже купил, но за который не заплатил, двести тысяч злотых у Кубацкого, который, в счет данной ссуды, взял кредит в банке, поскольку такой суммой не располагал, но так посчитал, что когда продаст наш дом, поскольку ни на мгновение не верил в возврат ссуды в срок, что будет иметь в плюсе тысяч двести минус проценты и все такое прочее.
В настоящей же ситуации Кубацкий на двести тысяч в минусе плюс проценты и все такое прочее, и потому Янек угощает его своим пивом да и еще интересуется музыкой.
И мы уже проверили, что об этом скажет нотариус. А он — ничего, поскольку человек, который все это оформлял, имел доверенности, как со стороны продавца, так и со стороны покупателя.
А доверенность имелась только у меня!
Все то было какой-то волшебной игрой в стиле «переводного дурака», в которой мы бы лишились дома, если бы не отсутствие подписи под документом о передаче наличности. Ибо, ты же понимаешь, из пустого так даже Соломон не нальет, так что некто, все это задумавший, рассчитывал на то, что Кубацкий этой мелочи не заметит, и тот — и правда — не заметил.
Хватило мгновения невнимательности, и кто-то наколол Кубацкого на две сотни косых плюс проценты и тому подобное. А «тому подобное» составляет двадцать пять, по-моему, процентов с дохода от продажи недвижимости, которая была приобретена, а затем продана до истечения пяти лет. А ведь Кубацкий послал наш домик дальше за несчастные триста тысяч, поскольку, ясный перец, возврата ссуды не дождался. Так вот, двадцать пять процентов от трехсот тысяч, это, кажется, где-то семьдесят пять тысяч, и Кубацкий по причине тех бабок выпил все пиво Янека, которое сам же и наварил, потому что Янек доказал ему, что потерял удостоверение личности, так что всякий, абсолютно всякий мог под него выступить, если только был ну хоть немного похож на Янека, впрочем, он даже и не должен был быть похожим.
А вот это уже след.
Только Поремба похож на Янека, то есть, он мог бы действовать в качестве похожего при определенном освещении и так далее. Вот только кто там смотрит на фотку в удостоверении личности? Раз имеется удостоверение, значит и человечек имеется.
Но ведь Кубацкий знает Порембу лично.
Следовательно, этим похожим должен был быть тот самый посредник, нотариально уполномоченный обеими сторонами.
Теперь же Янек хватает за руки Кубацкого, которые рвут с головы Кубацкого волосы целыми тысячами. Когда дойдут, как мене кажется, где-то к вечеру, к семидесяти пяти тысячам плюс налог на ссуду и так далее, тогда Янек положит Кубацкого в нашу лодку, чтобы тот хоть чуточку пришел в себя и отдохнул.
И что ты на все это?
Понятное дело, что я обо всем сообщила Стемпню, но он заявил, что все это гражданско-правовые дела. Другими словами, не мундирно-правовые, следовательно, прокурору до них дела нет.
А вот мне кажется, что попытка выдоить несколько сотен тысяч злотых должна весьма сильно прокурора интересовать, и мы еще поглядим, что из этого получится, тем более, что сам Кубацкий желает мчаться к прокурору как только протрезвеет.
С совершенно потерявшим голову приветом,
как обычно,
Олька.
* * *
Минуточку,
Если Кубацкий, как ты говоришь, послал ваш домик дальше, то те самые триста тысяч у него быть должны, разве нет? Тогда чего он так все принимает к сердцу? Он действовал в доброй вере. Откуда ему было знать, что все это липа? Пускай отдаст двести тысяч банку плюс проценты, ну а банк пускай потом отдает последнему покупателю — я уже вижу, как он их отдаст.
Так или иначе, но все можно как-то развернуть назад.
Вот только банковский кредит уже развернуть назад никак не удастся, потому что какое дело банку до того, что Кубацкий дал обмануться на залог, которого нет. Вот тут для Кубацкого все, как в банке, что с него снимут даже проценты плюс те двести кусков, которые он вручил мошеннику. Да, чуть не забыла про налог на ссуду. Так что, пускай он побыстрее, как я уже писала выше, выплатит банку часть бабок за продажу вашего домика и продолжит притворяться, будто бы строит из себя дурака. Впрочем, ему не надо и строить.
А задумка очень даже ничего.
Вопрос только вот в чем: получил ли он уже бабки за продажу вашей халупы? Ведь если не получил, тогда ему хана. Теперь он даже не сможет этих денег взять, раз ему известно, что все это было липой.
И ты считаешь, будто бы за всем этим стоит тот Поремба?
Как-то мне не хочется в такое верить, потому что в таком случае его уже не было в живых.
К Янеку я претензий не имела бы; и действительно, какой нормальный человек смотрит, что он подписывает. Он вечно копается во всяких договорах, потому что обязан, но все эти формальности ненавидит. Вот и подписывает из ненависти, а тут тебе такая лажа.
Да и Кубацкий, увидев нотариально заверенный договор, ни о чем уже не спрашивал, и, в частности, про вещь, столь убедительно скрытую в том договоре, как срок выплаты, ибо кто же читает эти все договоры?
Да, шикарный номер кто-то с ним провернул.
Я только не понимаю, на сколь долго он эти двести тысяч ссудил. Ведь такую сумму не одалживают на неделю. Дело, похоже, должно было тянуться уже давно, и, скорее всего, срок выплаты долга уже прошел, и потому-то Кубацкий позаботился отправиться к вам. Сама продажа тоже должна была занять какое-то время.
Ты погляди, чего только не придумают люди. Так ведь и говорят, что будущее за теми, кто чего-то думает. Двести косых пешком не ходят, за такие бабки можно и устроиться — скромненько, но устроиться.
Если бы этот ваш Поремба был таким хитрюганом, с подобным номером он пятнадцать лет топтания клавиш пальцами ожидать бы не стал.
Так что наверняка это не он.
С озабоченным приветом,
Агнешка.
3
Вот именно, вот именно!
Я и сама обо всем этом догадалась.
Вот только кто, псякрев, мог подсунуть на подпись Янеку такую лажу?!
Согласна, придумано очень даже шустро.
Но ведь нотариус обязан иметь копию договора у себя, разве не так? Или не обязан?
Ладно, повятовые уж этим займутся.
Человек сидит себе в Варшаве, как у Господа Бога за пазухой, а за его спиной с его же дачным домиком творятся такие вот делишки.
Ты только прикинь, кто-то открывает филиал борделя в твоей кровати и смотрит твой телевизор, то есть, телевизионные программы на твоем телевизоре, и пользуется умывалкой, в которой оставляет длинные, черные волосы. В конце концов — убивает, и это в то самое время, как ты целый год платишь налог за дачную недвижимость и радуешься тому, что достиг статуса среднего класса.
Вот из-за этого меня просто жаба давит!
И этот глупенький Янек не такой уже и глупенький, раз сразу же и весьма спокойно врубился, что договор не действителен.
Вот же сукин сын, ему бы айкидо или каким-нибудь другим восточноазиатским стилем борьбы заниматься. Он же и пальцем не шевельнул, а противник уже и лежит, да еще и с долгами.
Постепенно до меня начинает доходить, что я в нем видела, когда попросила его жениться на мне. Да, да, то была моя идея, чтобы мы вступили в брак. Так что я предложила ему супружество, ну а он, как всегда в своем стиле, сказал, что «хорошо».
Он же наверняка только и ждал того, хитрюга, но ни словечком себя не выдал. В этом весь он: будто бы все то был мой выбор, а сам он навязываться и не хотел.
Домики на салфетках рисовал, причем, как-то так их рисовал, на этих своих салфетках, что я подумала, будто бы это для меня.
Дура!
Шустряк этот Янек и тот самый тихий омут, в котором сама знаешь, что водится.
И с такими же бабы вечно обманываются, поскольку никогда не известно, чего подобный тип себе думает. А он, тем временем, вместо того, чтобы думать, только лупает теми своими невинными голубенькими глазками младенца и чего-то там улыбается.
Ну ты и начинаешь потихоньку думать за него. И это даже тебя в чем-то веселит, в то время как он управляет тобой с помощью тех невинных глазок, в которые ты сама пялишься, чтобы, случаем, не вычитать неверно их желаний.
И вот с такой техникой даже такой как я айсберг начинает таять, ибо гора в грамматическом плане женского рода, так что женщина, и ничего с того, что ледяная, тает и все.
С растаявшим, в том числе — и по причине жары приветом,
Олька.
* * *
Ну что же…
В том, что ты говоришь, что-то и есть.
Действительно, подобные типы еще бывают.
Но не беспокойся, все выяснится.
Самое главное, что отдыхаешь ты хорошо.
С замученным от кручения мороженого приветом,
Агнешка.
* * *
Так вот, нам уже известно, кто был тем нотариально поверенным посредником.
В жизни не поверишь.
Некая Галина Александровна Павловна.
Только это нам о ней и известно.
Нотариус обязан хранить копии договоров в течение двадцати пяти лет, так что эту он тоже сохранил, тем более, что он был подписан всего лишь два месяца назад. Вот интересно, что срок давности за преступление совпадает со сроком хранения договоров.
Нотариус, увидав нотариальную доверенность, выданную коллегой по профессии, принял ее как стопроцентно надежную. К тому же, доверенность была подписана нотариусом Янека, а точнее, его давней знакомой — ткперь нотариусом. Во всяком случае, выглядела вышедшей из-под ее руки, потому что сама дама-нотариус упирается в том, что никогда в жизни.
А ведь сейчас все можно подделать, не говоря уже про дурацкий фирменный бланк и печать на нем. Печать за деньги тебе кто угодно сделает, а бланк смастеришь себе сам.
Вроде бы, когда заказываешь печать, тем более, такую серьезную, как нотариальную, чего-то там нужно еще показать, но, скорее всего Галина Александровна Павловна имела чего показать, чем бы «это» ни было.
Вот только каким чудом она добралась до Янека, чтобы подсунуть ему под нос липовый договор? Ведь должна была находиться близко, и кто знает, а не она ли сперла то самое удостоверение личности.
Вот только что означает: близко?
Что-то не нравится мне это слово.
И тем более не нравится, что я подозреваю, что швитезянка — это она и есть: Галина и так далее.
Полицейские из повята именно это сейчас и проверяют.
Не хотелось бы мне думать, что она была любовницей Янека.
Ведь Янек совершенно асексуален.
С другой стороны, а почему это он не мог иметь любовницу?
Боюсь, что я сама слишком развинтилась, раскручивая это дело.
Видишь ли, если телка и является швитезянкой, то она не может фигурировать в реестре пропавших без вести, поскольку то реестр пропавших без вести поляков, и как раз это убеждает меня в том, что это она, то есть — та.
Повятовые тоже так считают, даже Стемпень, не говоря уже про Стемпневу.
Все Микруты считают так же и поглядывают на Янека исподлобья.
Теперь это ему продавщицы в лавке не кланяются, зато на меня глядят с жалостью.
Блин, вот не нужно было во все это вмешиваться.
Как обычно, ты была права.
С наполненным самых паршивых предчувствий приветом,
Оля.
* * *
Да не парься ты так.
Поглядят, поглядят и перестанут, когда уже наглядятся.
Янек знает массу людей, так что, возможно, и швитезянка подцепилась к этому его знанию.
Быть может, работала на каком-то из его проектов, на строительстве? Спокойно…
Потому что для айсберга ты реагируешь слишком уж жарко.
Это уж точно, я сама не раз убеждалась в том, что такие холодные, как ты, бабы, как правило, истерички.
Возьми себя в руки, тетка!
Быть может, эта Галина и так далее и является швитезянкой, но, может, и не является. Доказательств у тебя нет.
И ни у кого нет.
Так какого черта ты пенишься?
Поживём, увидим, как говорили староцерковные славяне.
Закройте хату вместе с Кубацким на все засовы и куда-нибудь уедьте. Тем самым избавитесь от продавщиц в лавке и вздохнете спокойней. Ну а тем временем, как говорится, все выяснится, и в Варшаву вы вернетесь отдохнувшими.
С совершенно спокойным приветом,
Агнешка.
* * *
Хорошо тебе говорить!
Никуда мы не поедем, потому что полицейские из повята запретили нам покидать Микруты, не сообщив им об этом!
Другими словами, нас подозревают.
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
Они уже выяснили, что та самая Галина и так далее работала в качестве парикмахерши в двадцати километрах отсюда, в Белке, и она и вправду не пропала, потому что уволилась, и предупредила, что увольняется.
Просто?
Так что никто ее и не искал, потому что: а зачем?
На сей раз вышло по-моему.
Так что никакая она не пропавшая, а даже если бы и была, то не польская, так что ищи ветра в поле. Тем более, что в этом плане Интерпол относится к Европейскому Союзу по одному, а Россию — иначе, так что, раз кто-то выехал из России, то в Союзе пропал и наоборот.
Мало того; та парикмахерская, которая Галю трудоустраивала, трудоустраивала ее «по-черному», и тем более бы всякий след от этой женщины исчез бы, если бы она, как раз, и не была русской, то есть, не обратила на себя внимания той самой «русскостью», другими словами, именно потому-то ее и запомнили.
Оно вроде бы такая парикмахерша немного говорит, только слушает, но она, видать, чего-то сказала, и кто-то это отметил, хотя была она парикмахером мужским, и полиция из повята это тоже отметила, хотя та самая парикмахерская в наш повят уже и не входит.
Таким образом, наша афера пересекла границы повята и постепенно превращается в международную.
Полицейские из повята потирают руки, но без особого энтузиазма, поскольку им приходится вести переговоры с коллегами из соседнего повята и уже понятно, что воеводские прибудут сразу же на готовенькое.
Тем не менее, меня они считают чуть ли не какой-то пророчицей, и я же вижу неподдельную концентрацию в их глазах, когда они на меня теми своими глазами глядят. Можешь назвать это уважением, раз так называю это я.
Я им говорю, что им следует сделать, а они закуривают, лицемерно так усмехаются, то есть, с превосходством или каким-то пренебрежением, но потом же я вижу, что, все-таки, именно то и делают.
С практически довольным собой приветом,
Олька.
* * *
Ну и просто замечательно!
Сделаешься повятовой Матой Хари или какой-нибудь миссис Марпл.
А поскольку ты давно уже не дева, сделаешься еще кем-нибудь: Ларой Крофт или там четвертым ангелом Чарли.
Только успокойся.
По-русски, наверное, это прозвучит так: воспокойся!
С таким же самым воспокоенным (воспокойным?) приветом,
Агнешка.
* * *
Значит, так?
Ну что же, держи! Полицейские из повята уже повасьваськали с русскими и потому знают, что Галя — это швитезянка, хотя мой волос ей и не соответствовал. Но зато у них имеется ее ДНК, и та соответствует ДНК швитезянки вплоть до самого дна озера.
А еще им известно, что та самая Галя, или же швитезянка, была студенткой юридического факультета университета в Витебске (ты представляешь?!), и что три месяца назад она законно пересекла границу в качестве туристки.
Теперь все дело взяли на себя воеводские, но без особой уверенности.
Ты же понимаешь, тут тебе лето, в делах застой, а у них — с одной стороны — озеро, а с другой стороны — труп плюс масса связанных с ним улик.
И снова они глядят на тех, из повята, волком, ведь это же они, nomen omen, всю эту лажу спроворили, потому что прокурор, понимаешь, бесится, ведь те, повятовые, в принципе, должны были бы дело прикрыть, а теперь у этих, воеводских, это дело снова на шее.
Все это их неплохо взбесило, но и заставило задуматься.
Они начали расспрашивать Янека про его командировки.
При этом они записывают даты и отмечают эти даты на карте.
И вот у них уже, псякрев, выходит, что Янек мог стричься в этом другом повяте, и как раз у швитезянки.
Понятное дело, этого еще слишком мало не только для того, чтобы посадить Янека на электрический стул, так даже под двери камеры. Другими словами, вешать Янека еще не за что.
Но факты не перестают оставаться фактами, к тому же они способны делать совсем нехорошие акценты.
Боюсь, что для него все уже слишком поздно, а это означает, что поздно и для меня, тем более — для меня.
Похоже, он снял ту девицу, или это она его сняла, но, скорее — он ее, или взаимно сняли, потому что девица была хитрожопая, пока не напухла вся от воды.
Короче, собирала она весь тот свой юридический опыт, так что вся комбинация с теми договорами лепится к ней как влитая.
Янек, как всегда Янек, понятное дело, молчит, но это его молчание мне очень даже многое говорит.
Он, понимаешь ли, оправдываться от швитезянки не собирается, поскольку то было бы ниже его достоинства.
А спать с швитезянкой ниже его достоинства не было.
И вот тут я начинаю размышлять над тем, а на каким же уровне это его достоинство располагается. Ведь это же, моя дорогая, расположение очень даже ниже пояса.
Вот же сукин сын, трахал свою швитезянку, трахал, а потом ее утопил.
Я с самого начала об этом знала.
Струсил и утопил, потому что, вероятно, у швитезянки имелись свои амбиции, а у Янека своих амбиций не было.
Наверняка швитезянка хотела его развода со мной, и только тут до придурка дошло, в какое же дерьмо он вступил.
Тут он махнул своей львиной лапой и случайно попал.
И тогда ему пришло в голову, что швитезянка может утопиться и сама. Это же в его айкидо-стиле. Зачем драться, когда противник убьет себя сам под влиянием собственной инерции. Достаточно будет увернуться, чтобы избежать последствий собственной глупости.
По его характеру это ему весьма соответствует.
Одухотворенный, понимаешь ли, зверек, мелкое млекопитающее, удирающий от когтей хищницы.
Она сама поскользнулась на кафельных плитках умывалки, а он просто не дал ей встать и прийти в себя.
Вот как все должно было выглядеть.
И все те окружающие нас мусора точно так же и рассуждают.
Об этом знают даже продавщицы в нашей лавке.
А Янек молчит.
Как это на него похоже!
У вас против меня что-то есть? — так докажите это.
Он притащил карася прямо из озера и выпотрошил того прямо у меня на глазах; вот попросту вытащил из него кишки харцерской финкой.
Янек отпилил рыбе голову той частью ножа, что с зубчиками, остальное закончил лезвием.
Затем ляпнул рыбий трупик прямо на гриль и посолил!
А потом и вообще сожрал.
Даю голову на отсечение, про себя он — дикарь и троглодит — еще и бил себя в обезьянью грудь!
От карася осталось всего ничего, потому что с рождения он был карликом, а от тепла совсем съежился.
Ну а Янек заглотал его, словно какой-то охотничий трофей, запил пивом и отрыгнул.
С швитезянкой должно было быть точно так же.
И, он ее не надкусил, случаем?!
С ужасным приветом,
Оля.
* * *
Настоящая мужчинка!
Что в травке найдет, то и слопает.
Так я и знала!
Закомплексованный дикарь, пожирающий собственные какашки… Так ты говоришь, он выловил карася?
Карась ведь рыба хищная.
Да, небольшая, но все-таки.
Все равно, мясо у него более здоровое по сравнению с сомом, потому что за падалью склоняется редко.
Но у него же масса костей, так как же Янек мог его заглотать без вступительной, или, если уж оставаться при твоей поэтике, преступительной разделки добычи на филе?
И не подавился?
Нет, истинная мужчинка.
Я же сразу говорила, что кот.
Кот пожирает рыбу по ходу, со всем, то есть — с чешуей и костями.
Потом, естественно, чего-то и вернет природе, но вначале заглотит.
Разве что, если он у тебя Распутин.
И этот вот Распутин и производный от него по корню президент приближают нас к России.
Там ведь возможно все.
Если швитезянка была русской, то Янек мог ее пожрать с костями, без особых для этого акта обжорства последствий, если только она была красивой.
А русские женщины, в большинстве своем, красивы.
Да у тебя настоящий мужчина в доме, так что пользуйся этим.
Плевать на швитезянку, и пользуйся Янеком, пока его не повесят.
Правда, сейчас в Польше не вешают, так что получит он пятнадцать лет с учетом смягчающих обстоятельств, из которых отсидит лет восемь; так что, девка, пользуйся, потому что, когда выйдет, вот тогда из него будет настоящий мужик.
Они там, в тюрьме, с художниками не цацкаются. Морду им чистят часто, несмотря на возраст.
Так что пользуйся, пока можешь.
С весьма возможным приветом,
Агнешка.
P.S. А ты не знаешь, кто купил дом у вас?
* * *
Нет, ты извращенка, да еще на всю голову поехавшая.
Я всегда знала об этом.
Оставь Янека в покое, потому что сейчас у него куча неприятностей.
Если это он прибил швитезянку, мы обязаны его защищать. И ты, и я.
Это самое главное.
А уж потом я с ним расправлюсь.
Ведь дело все больше усложняется. Дом у Янека, ведь не от меня, купил, ну да, тип по имени и фамилии Стефан Грош.
Вот только Грош этот не существует. Точнее, существует, но совершенно не знает, будто бы что-то приобрел от Янека. Тот же самый Грош взял у Кубацкого деньги, чтобы никогда не отдавать, и тоже не имеет об этом понятия.
Грош, точно так же как и Янек, потерял свое удостоверение личности в невыясненных обстоятельствах. Зато он пояснил, в каких обстоятельствах узнал швитезянку.
Так вот, узнал он ее в парикмахерской, в качестве парикмахерши, которая его стригла — как раз в Белке.
Ну, слово за слово, и они очутились в постели.
Я даже этого Гроша видела, потому что воеводские привозили его, чтобы он освежил память.
И хотя я не знаю, как выглядела швитезянка перед смертью, но вот Грош выглядел так, словно вот-вот должен отбросить коньки.
Посадка с таким вот Квазимодо и прямо в постели должна обозначать посадку жесткую, и всем становится ясно, что швитезянка искала в Гроше исключительно человека, которого можно надуть; то есть — послушного зверька, необходимого для реализации ее планов.
Грош признался, что вместе с потерей удостоверения личности он потерял всякий контакт со швитезянкой, чего поначалу не ассоциировал ни во времени, ни в пространстве, зато я связала мгновенно, да и воеводские тоже.
И только подумать, что все это творилось чуть ли не под твоим боком, потому что от Белка до тебя (то есть, до меня) — всего лишь пара шагов.
Сначала швитезянка постригла Гроша на удостоверение, затем, наверняка, постригла и Янека на дом и побрила бы его наголо до последней копейки, если бы Янек — в конце концов — ее не убил.
Так это видят воеводские, и я им не удивляюсь.
И вот теперь как раз они задают Янеку сложные вопросы, на которые он, насколько я его знаю, дает им еще более сложные ответы.
Но я обо всем узнаю от Марыси Стемпневой.
Собственно говоря, с самого начала они могли бы сообщить Янеку, что все, что он только скажет, может быть использовано против него. Но они же ему ничего не скажут, лишь постфактум сообщат, что все то, что он им наплел, как дважды два четыре, будет использовано против него.
Вот интересно, что этого Гроша, придурка, мне даже на грош не жалко, а вот Янека жалко; вроде бы и такой умный, а позволил себя наколоть студентке. Ну, то есть, это по причине Янека я сама себя жалею, а еще точнее — мне жаль Янека потому, что я жалею сама себя. Ты понимаешь, это, наверное, то же самое, как если бы во время обеда мне бы захотелось попросить его передать мне соль, а вместо того, у меня бы вырвалось, что вот он, идиота кусок, перегадил мне половину жизни.
Ведь половина жизни в жизни женщины — это вся жизнь и есть, поскольку жизнь женщины, в принципе, не такая уже и длинная; прожив половину жизни, женщина для большинства мужчин уже и не женщина. Это ужасно. А говорят, что по статистике мы живем дольше мужчин. Только лично я считаю, что даже если мы и живем дольше, то только лишь в смысле эмоций, в качестве жизненного опыта.
В любом случае, посмотрим, что там скажет Стемпнева, или же — посредством ее — Янек.
Тут мне пришло в голову, что Стемпнева в данном контексте годилась бы на роль медиума.
И на этом спиритическом акценте хотелось бы закончить, потому что мне просто обязательно надо выпить.
С одухотворенным (ведь «spirit» — это же по-английски «душа»), приветом,
но на самом деле — отчаявшаяся,
Оля.
* * *
Дорогая,
отчаиваешься ты преждевременно!
Вполне возможно, что швитезянка, как профессиональная парикмахерша, пыталась пристричь Янеку перышки, но ей не удалось побрить его наголо на деньги.
Молоденькие телочки, как правило, не различают кандидатов в любовники от кандидатов в отцы. Ты же сама знаешь, как оно бывает, только сама уже не помнишь: знаешь ты это или нет. Они обязаны мужиком восхищаться, а ведь ровесником восхищаться пока что не за что, ведь у ровесника до сих пор было слишком мало времени, чтобы завоевать успех в жизни.
Собственным отцом восхищаться тоже как бы и не стоит, равно как и собственным мужем, поскольку об этих двоих знаешь слишком многое.
Опять же, с собственным отцом как-то не комильфо отправиться в постель, и с собственным мужем — тоже нет.
Мы все так же имеем дело с инстинктом, о котором уже говорили ранее: поисках сильного кандидата на роль отца собственных детей.
И такой вот сильный кандидат позволяет себя на это поймать, ибо слепое восхищение для него равнозначно слепому послушанию или — что более элегантно — способности отдаться.
Врубаешься?
А ведь каждый мужчинка желает, чтобы женщина ему отдалась.
Пожилая полностью никогда не отдастся, впрочем не так уже много этой «полноты» осталось ей, чтобы отдать ее, так что никакая это не «полнота», ни «целостность», а только драные или расчлененные самыми различными мужскими членами остатки.
Остается молодая, наивная и не слишком расчлененная.
Такая уже не скажет, что этот ее «мэн» испоганил ей полжизни, и не станет этого же повторять ежедневно в рамках тренинга по ассертивности.
А не скажет хотя бы по той прозаичной причине, что еще не прожила половины жизни, а именно столько обязана была бы прожить, чтобы знать, что переживаемое ею сейчас и является испоганиванием той же жизни.
Мне кажется, что, убив швитезянку, Янек повел себя достойно.
По крайней мере, жизнь он ей не испоганил.
И повел он себя тем достойнее, что не допустил материального краха вашего собственного стада. То есть, убивая швитезянку, он знал, к кому принадлежит.
Он изжарил целых два карася на одном огне страсти.
Что же касается медиумических или же медиальных способностей этой твоей Стемпневой, то все эти медиальные средства, то есть СМИ, купят Янека, то есть, сначала твой рассказ о нем, а потом и его рассказ о самом себе, с потрохами, да еще и спасибо скажут.
Вы сделаетесь знаменитыми, так что появятся средства и на хорошего адвоката.
Опять же, впоследствии вы сможете очень даже хорошо продать и этот свой дачный домик.
Вот видишь?! Утопив швитезянку, Янек позаботился и о вашем будущем. Он даже пожертвовал собой ради него, то есть, ради того же будущего.
Когда он выйдет из тюряги, вы начнете новую жизнь, потому что дети у вас уже станут самостоятельными, а хорошо вложенные бабки принесут вам дивиденды.
Купите себе домик на Коста Брава и будете жить долго и счастливо.
С пророческим приветом,
Агнешка.
* * *
А плевать мне хотелось на долгое такое счастье, порожденное недолгим несчастьем!
Тут Янек в любой момент может отдать голову, а тебе все шуточки относительно его головы.
Давай лучше думать, как его из того озера, в котором он утопил швитезянку, вытащить.
С задумчивым приветом,
Оля.
* * *
Ясный перец, раз речь идет о нем, то и о голове, ведь, что там ни говори, это же он у вас глава семейства.
А без головы, само его тело, можно сказать, корпус — это всего лишь corpus delicti. Ладно, тоже превращаюсь в мыслителя.
С совершенно серьезным приветом,
Агнешка.
