Алена сидела в гостиной на ковре, обхватив голову руками и плакала. Все рухнуло в одночасье. Правда, которая открылась ей, оказалась невыносимой. Зачем, зачем нужна была ей эта правда? Что теперь с ней делать? Зачем она стала рыться в прошлом Андрея, которое — сколько раз повторялось это! — ей не принадлежит?! А теперь все! Конец!

Алена завыла, как волчица, проспавшая своих щенят…

«Все равно бы это когда-нибудь вскрылось, — успокаивала она себя. — Но ведь я же сама… Своими руками… Этими проклятыми руками…»

После той ночи, когда она получила косвенные доказательства того, что у Хохлачева есть другая женщина, Алена промучилась несколько дней и пришла к твердому решению: надо действовать!

Она сходила с ума от ревности. Ей нужно было знать точно: к кому он ходит?! Ей нужно было знать наверняка, что ходит он именно к другой, а не к приятелю, с которым по какой-то причине не может встречаться нигде, кроме как у него дома.

Что-то подсказывало ей: лучше этого не делать! Но остановиться она уже не могла.

Алена поехала на Моховую. Она придумала, как вычислить ту самую квартиру из всех квартир, находящихся в этом подъезде. Нужно было просто звонить во все двери подряд. Та, кого она искала, судя по времени визита Андрея, всегда сидела дома. Услышав дорогое ей имя — Андрей Хохлачев, она непременно откликнется и, наверняка, откроет дверь. А что потом? Это уже не столь важно. Можно просто поговорить, если соперница поведет себя правильно. Можно выцарапать ей глаза, если попадется какая-нибудь стерва.

Но плану Алены не суждено было сбыться.

Ее ждал сюрприз.

Когда она прошла через ту самую дверь, через которую проходил Андрей, прошла, замирая от волнения, с пылающими щеками, колотящимся сердцем, то увидела еще одну дверь — во двор. Парадный вход оказался проходным. Двор тоже был проходным. Он выходил в другой, а тот — еще в один двор… Андрей вполне мог пользоваться парадным именно как проходной. И все же Алена попробовала сделать так, как задумала.

Она обзвонила несколько квартир, везде говоря одно и то же: «Мне нужен Андрей Хохлачев». Где-то ей отвечали, что такие здесь не живут, где-то грозились вызвать милицию, а где, не стесняясь, посылали подальше. Дверь открыли только однажды. Алена с изумлением увидела на пороге абсолютно голого мужчину, кругленького, розовенького… Тот что-то сказал ей, но в этот момент она уже кубарем катилась вниз по лестнице и того, что он там говорил, не слышала.

«Нет, так дело не пойдет, — поняла Алена, выскочив на улицу. — Либо действительно в милицию загребут, либо затащат в какую-нибудь квартиру и… Нужно придумать что-то другое…»

Можно было устроить на Хохлачева засаду. Но Алена с возмущением отвергла эту мысль. К тому же осуществить ее было не так просто. Даже если бы она и подкараулила его, то вряд ли бы ей удалось засечь, в какую квартиру зашел Андрей. Для этого нужно было подойти к нему на очень близкое расстояние. А это было рискованно. Хохлачев мог ее заметить. А потом бы оказалось, что ходит он сюда из-за какой-то ерунды… И кем бы она выглядела в его глазах?

«Нет, без помощника не обойтись».

В этот момент взгляд ее уперся в здание академии театрального искусства, и вдруг Алена вспомнила: «Игнат! Вот кто мне поможет!»

В гардеробе, где на вешалке висели три плаща и шляпа, Игната не оказалось.

— Они вчера дежурили! — сказал студент, «игравший» сегодня роль гардеробщика. — А меня, между прочим, Владленом зовут. Для друзей и родных — Влад. Раздеться не хочешь?

Это была сальность. Погода стояла хоть и хмурая, но жаркая, на девушке была пестрая, слегка просвечивающая блузка, под ней — ничего.

Алена подождала, пока Влад повесит на вешалку плащ седовласого мужчины, в котором она узнала популярного в прошлом артиста, и задала еще один вопрос:

— Как его можно найти?

— Зачем нам Игнат? — игриво спросил гардеробщик, но тут же, что-то почувствовав, сказал: — Кажется, у них сейчас урок фехтования.

Владлен объяснил Алене, как найти аудиторию, в которой проходили занятия.

Игнат, в черном трико, в белой футболке, мокрой от пота, поймал взгляд Алены, когда та, приоткрыв дверь, заглянула в зал — звон и скрежет стали, топот быстрых ног, вскрики… И пыль, клубящаяся в лучах солнца, неожиданно ворвавшегося в окно.

— Подожди в коридоре! Двадцать минут! — крикнул он, как будто то, что она появилась здесь, было само собой разумеющимся делом.

— Игнат! Работаем, работаем! — окликнул его преподаватель. — И не забывай, что ты работаешь на публику! Картинней движения, картинней!

Игнат скрестил шпагу со шпагой блондинки — тоже в черном трико и белой футболке, и тоже пропитанной потом. Материя, ставшая прозрачной, прилипла к груди. Алена со смущением увидела красивые соски девушки и крестик между грудями.

— Закройте дверь! — крикнул преподаватель. — Ребята, работаем, работаем!

Игнат появился через полчаса. Под колкие замечания своих приятелей он подошел к Алене.

— Чувствовало мое сердце, ты нарисуешься в моей жизни еще раз, — сказал он. — Всю ночь кошки снились.

— Мне нужна твоя помощь.

— Прекрасно. Значит, ты не сможешь отказаться от приглашения посидеть в кафе.

Алена улыбнулась.

Через десять минут они уже сидели за столиком и пили кофе. Платил Игнат, хотя Алена настаивала взять расходы на себя.

— Мужик я или нет? — поставил он точку в маленьком споре.

Кроме них в кафе было еще несколько человек: мужчина, торопливо поглощающий сдобные булочки и поглядывающий на часы, небольшая шумная компания — шампанское, сигареты, и пожилая пара, мирно беседующая.

Под потолком махал крыльями вентилятор. Из приемника, стоящего на полке среди бутылок, доносилась негромкая музыка.

— Как говорят англичане, я весь — сплошное ухо, — начал разговор Игнат.

Алена ничего не сказала, сделала глоток кофе, потом еще один — тянула время. Она вдруг засомневалась, стоит ли втягивать в дело, которое касается только ее и Андрея, совершенно незнакомого человека, пусть и порядочного на первый взгляд. Но зачем тогда было затевать весь этот сыр-бор? Нет… Начала душить — так души…

— Даже не знаю, как сказать… — проговорила она наконец.

— Скажи как есть.

— Чтобы было понятно… Я предлагаю тебе сыграть — в жизни — роль детектива.

— Уже интересно.

— В этой истории я играю роль ревнивой жены. А роль неверного… мужа играет мужчина, который минимум раз в неделю приезжает на Моховую, оставляет машину прямо напротив вашего института и исчезает в парадном.

— И от детектива требуется, — подхватил Игнат, — установить, к кому ходит неверный муж?! Так?

— Так… Ты возьмешься сыграть эту роль?

Игнат доел пирожное, допил кофе.

— Хорошо им, — кивнул он на веселую компанию за соседним столиком. — Сейчас я бы предпочел сидеть среди них.

— Значит, ты отказываешься? Значит, мы, кошки, с вами, собаками, договориться так и не сможем?

— Отчего же… Мы, собаки, — он сделал ударение на слове «собаки». — Мы, «собаки», рады послужить своим хозяевам. Но для этого нас нужно очень долго приручать, кормить с руки… Я не знаю, кем он тебе приходится этот «неверный муж», но мне все это не нравится.

— У меня нет времени тебя приручать и кормить с руки, — сказала Алена. — Было у меня девять жизней, а теперь осталась одна — последняя! И ту хотят отнять. Понимаешь?

Игнат помолчал.

— Честно говоря, — сказал он наконец, — я думал, что понравился тебе… Как-никак — будущая знаменитость. Я ведь в театральный пошел, чтобы девушки на шею вешались — это честно…

Он опять замолчал. Сидел, погрузившись в свои мысли, глядя куда-то в сторону, и, наконец вздохнув, сказал:

— Хорошо, я берусь за это дело.

Она обрадовалась, глаза ее засветились. Игнат только покачал головой. Достав из сумочки записную книжку и вырвав листок, Алена записала номер машины Хохлачева, марку, цвет, примерное время, когда он может появиться, свой номер телефона.

— Звони днем, — предупредила она. — Если вдруг услышишь мужской голос, зови Алика, Малика, Шарика — ошибся номером. Потом перезвони через пять минут — и трубку подниму я.

— Слушай, а ты часом не шпионка? — удивился Игнат.

— А если шпионка, ты не станешь на меня работать?

— Стану! — твердо сказал он.

Они обсудили еще кое-какие мелочи.

— У меня отчим работает в одной солидной конторе, — уже войдя в роль, изложил план своих действий Игнат. — Через него можно выйти на адресную базу данных. Номер дома мы уже знаем. Осталось узнать номер квартиры — и человек у нас в кармане. Вопрос упирается только во время. Как минимум придется неделю прогулять. Останусь без стипендии.

Она бросила на него вопросительный взгляд, боясь вслух произнести слово «деньги».

— Вот только давай без этого! — понял он ее. — Мы, собаки, денег не едим. Нам довольно доброго слова. В этом мы с вами, кошками, солидарны.

Маховик расследования, затеянного Аленой, раскрутился.

Андрей чувствовал, что с ней что-то происходит, один раз попытался — хотя знал, что это бесполезно — достучаться до нее.

— Есть такой научный факт, — сказал он. — Собаки заранее чувствуют приближение землетрясения. Я, как собака, чувствую: что-то грядет…

Алена удивленно посмотрела на него… Андрей назвал себя собакой?! Как Игнат!!! Может быть, Игнат предупредил его?

— С тобой что-то происходит! — убежденно сказал он.

— Все нормально, — ответила она. — Просто я думаю, что не нужно было брать для гостиной синие диваны… Слишком холодный цвет… Все время думаю об этом.

Больше Хохлачев с расспросами не приставал. Ведь ему могло и показаться, что с ней происходит что-то серьезное. Слишком дорога стала ему эта женщина. Желая добра себе, он должен был желать добра и Алене. И он желал ей добра от всей души.

Игнат позвонил на третий день. В этот момент Алена принимала ванну. Услышав звонок, она сразу поняла — он! — выскочила из воды и, даже не накинув халат, не прикрывшись, бросилась в гостиную к телефону.

— Я уже хотел трубку повесить, — сказал Игнат.

— Я ванну принимала…

— Значит, ты сейчас стоишь голенькая в прихожей, а может, в гостиной, вода струйками стекает с твоей кожи на пол, щекоча…

— Перестань, — перебила его Алена.

— Извини, — сказал он. — Мы, собаки, любим поскалить зубы.

— Ты звонишь, значит, ты что-то узнал?

— Что-то! Все!!!

— Кто она? — почти крикнула Алена, смахивая с лица капельки воды. — Имя…

— По закону жанра надо бы тебя помучить, — сказал Игнат, но я не садист… Ее зовут… Сейчас… У меня записано. Такое необычное имя… Вот! Лина Аваджарова…

— Как? — переспросила Алена.

— Лина Аваджарова.

У нее перехватило дыхание. Это имя… Это имя она видела на календаре Андрея в офисе. Она вспомнила его сразу, потому что тогда оно привлекло ее внимание. Не было никакого сомнения, что Игнат честно выполнил свою работу — нашел женщину, к которой ходил Хохлачев.

— Ты ее видел, — взяв себя в руки, спросила Алена.

— Видел.

— Как она выглядит?

— Выглядит… — рассеянно произнес Игнат. — Я думаю, лучше тебе самой составить о ней мнение. Через час она выйдет прогуливать собачку… Если ты будешь к этому времени на Моховой, у входа, я тебе ее покажу… Лину, конечно, а не собачку…

— Я приеду, — сказала она.

Алена остановила первую попавшуюся машину и поехала на встречу с соперницей. Всю дорогу она пыталась представить себе, какая она?

«Наверное, похожа на меня, — решила Алена. — В его вкусе… Или совершенно на меня непохожая… Что-то из ряда вон…»

Водитель — лысоватый, щербатый — косился на ее ноги и чуть ли не облизывался. Алене хотелось влепить ему от души за астральный секс, которым — она это чувствовала — он занимается с ней без ее согласия. А потом еще добавить за то, что он, мягко говоря, мужчина. Потому что все они…

Расплатившись, Алена вылезла из машины. Игнат, которого она заметила еще издали, подошел к ней, внимательно посмотрел в глаза.

— Ты какая-то другая, — заметил он. — Зря, наверное, мы все это затеяли… Но я тоже привык доводить начатое до конца.

Они встали неподалеку от входа в академию. Вокруг них кучковались студенты, так что внимания они к себе не привлекали.

Светило солнце. По улице летел тополиный пух, пока вызывающий радость, а не раздражение. На другом конце улицы играли дети, их крики не смолкали ни на минуту. Мирная картина, в которую органически вписывались двое, делающие вид, что заняты исключительно друг другом. Но двое караулили третьего.

— Ну, где же она, — сгорала от нетерпения Алена.

— Должна вот-вот появиться.

— Игнат! — к ним подошел студент, которого Алена видела в гардеробе третьего дня, — слышал анекдот? Пуков побил Лебядкина за то, что тот обозвал его Смоктуновским! Смешно, правда?.. Познакомь! — кивнул он на Алену.

— Влад! Зачем тебе быть третьим лишним? Будь первым! Будь один.

Владлен ушел, Алена проводила его взглядом.

— Вот она! — неожиданно шепнул Игнат.

— Где? — резко обернулась Алена. Она сразу увидела женщину с собачкой… Но тут же поняла, что это не та, кого она ждет. Женщина была беременна — месяце на девятом. Скользнув по ней взглядом, Алена стала искать другую…

— Где? — спросила она еще раз.

— Да вот же! С собачкой! В белой кофточке…

Алена вновь взглянула на беременную женщину, прогуливающую собачку, и почувствовала, как кровь бросилась в лицо, в шею.

— Это не она, — прошептала Алена.

— Она.

— Это не она, — упрямо повторила девушка.

— Смотри! — сказал Игнат. — Лина! — крикнул он и тут же повернулся лицом к Алене, как будто это кричал не он.

Беременная женщина в белой кофте, с маленькой черной собачкой на поводке, оглянулась — вытянутое личико, близко посаженные глаза (что он в ней нашел?) — поискала того, кто окликнул ее, и, решив, что ей показалось, пошла дальше.

Алена была убита открытием. Эта женщина… Эта беременная женщина и была та самая другая… И отец ее ребенка — он? Нет… Не может быть… Но факты говорили об ином. Девять месяцев назад Андрей был в Петербурге… Девять месяцев назад…

«Но это еще ничего не значит!» — возразила она сама себе.

— По римскому праву, отец всегда неизвестен, — словно читая ее мысли, сказал Игнат.

— Что тебе еще удалось узнать? — стараясь держать себя в руках, спросила Алена.

— Многое, — ответил он. — Я тебе говорил… Мой отчим работает в одной конторе… Эту квартиру в октябре прошлого года купил ей… некто Хохлачев…

Игнат замолчал, потому что пунцовые щеки Алены стали вдруг фарфорово-белыми.

— Если это тот человек, за которым я следил, — сам меняясь в лице, проговорил Игнат, — то тебе не позавидуешь…

Он замолчал.

— Поймай мне машину, — чужим голосом, которому сама удивилась, попросила она.

Игнат, как верный пес, кинулся исполнять ее команду.

Войдя в квартиру и закрыв за собой дверь, она прошла в гостиную, рухнула на ковер и заревела в голос. Ее Андрей, которого она так любила… Ее Андрей… Он почти год встречается с другой. Купил ей квартиру, где они… И у нее ребенок! От него!

Она сидела в гостиной на ковре, обхватив голову руками и плакала. Ее опять предали. Сначала — Рома… А вот теперь — Андрей. Она плакала и не могла остановиться. Плакала и боялась думать о том, что ждет ее дальше.

Ближе к вечеру она немного пришла в себя.

«Может быть, мне удастся пережить все это, — крепилась она. — Главное — не дергаться… Ну, было… Что теперь? Может, он просто помогает ей?! Потому что порядочный. А мне ничего не говорит, потому что бережет меня… Она — его прошлое, которое просто наехало на наше настоящее… Главное — не дергаться… Не строить из себя униженную и оскорбленную… У нас еще все может быть хорошо…»

Она была уверена, что узнала самую страшную из всех тайн, которые скрывал от нее Андрей. Но, как она очень скоро убедилась, это было не так.

Около девяти часов вечера позвонила Катерина Панкова — институтская подруга дизайнера Григорьевой — и, сама того не желая, сообщила новость, которая отняла у Алены всякую надежду на счастливое будущее с Андреем Хохлачевым.

Ее тетя и Хохлачев были любовниками…