Хохлачев извинился перед Аленой и ее спутником, покинул Манеж и через двадцать минут уже входил в свой офис. Навстречу ему поднялся молодой человек спортивного вида с маслеными глазками и пластырем на щеке. Андрей обратил внимание, что из трех стульев, стоящих в «предбаннике», неожиданный визитер выбрал тот, с которого хорошо были видны ножки секретарши — его секретарши. Хохлачева это неприятно задело.
Они прошли в кабинет.
— Я здесь для того, чтобы открыть вам глаза! — с ходу начал Кульков. — Алена Григорьева, которую вы держите за дизайнера, совсем не та, за кого себя выдает.
Жорик замолчал, желая насладиться произведенным эффектом. Чтобы не вселять в него никаких подозрений, Андрей лениво приподнял левую бровь.
— C’est curieux — это интересно. Продолжайте, — сказал он.
— Никакой она не дизайнер. Я, как услышал, что у вас дом рухнул…
— Потолок…
— Ну да… Потолок рухнул…
— Дал трещину…
— Вот, вот! Дал большую трещину… Я сразу понял: что-то здесь не то! Два дня разведывал — и сразу к вам… Обман!!! Она дурачит вас! Да еще, наверное, бабки взяла… А тут потолок! Могли ведь и жертвы быть!
— Могли, — согласился Андрей.
— И я говорю: дело-то — подсудное.
— Да… За базар надо отвечать.
Слово «базар» произвело на Жорика магическое впечатление. Он замолчал, выпрямил спину.
— Что вас привело ко мне? — спросил Андрей. — Деньги?
— Нет, — замотал головой Жорик. — Несправедливость.
— Несправедливость — это, когда ты собака и тебе запрещено лаять…
Кульков удивленно посмотрел на Хохлачева.
— Ваша информация без внимания не останется, — сказал хозяин кабинета. — Я обязательно приму меры. Можете быть в этом твердо уверены.
Посетитель удовлетворенно кивнул, поднялся и, попрощавшись, пошел к двери.
— Несправедливость, — повторил Жорик и вышел вон.
Андрей задумался. Алена не ходит в спортклуб… Кульков катит на нее бочку… Картина ясная — он ей мстит. Мстит за что? Да за то, что она повела себя не так, как хотелось ему.
— Светлана, — позвал он. — Зайдите.
Вошла Светлана с блокнотом и ручкой в руках, в короткой клетчатой юбке, просвечивающей блузке. С обычным выражением легкого удивления на лице.
«А ведь ты ее брал с дальним прицелом, — напомнил Хохлачев сам себе. И ему стало стыдно, потому что он вдруг уловил сходство между Кульковым и собой… — Тем хуже для Кулькова. В его лице я накажу нас обоих…»
— Хорошо выглядите, — сказал Андрей. — Про таких, как вы, говорят: ластенькая.
Света опустила руки, вопросительно посмотрела на шефа.
Хохлачев опомнился.
— Как вы относитесь к прыжкам с парашютом? — задал он свой традиционный нестандартный вопрос.
Светлана согнула руки в локтях.
— Если я и решусь на прыжок, — ответила она, — то лишь с одним условием: парашют не должен раскрыться.
Андрей улыбнулся.
— А вы большая оригиналка.
— Увеличьте мне за это зарплату еще на десять процентов.
На этот раз Андрей рассмеялся.
— Ладно, подумаем, — сказал он и добавил уже серьезно: — Света, у нас есть выход на спортивные клубы?
Секретарша полистала блокнот.
— Если только через Уткина, — ответила она.
«Ну, Уткин, тебе везет…»
— Свяжите меня с ним… И подготовьте договор по Центральному району. В этот раз все будет подписано… Я думаю…
Через пару дней после выставки Алене позвонила Марина и сообщила приятную новость: Жорика выперли из клуба.
— Никто не понимает почему? Представляешь? Жорик злой, как черт. Говорит: я знаю, откуда ветер дует. Они, говорит, еще пожалеют, что связались со мной. А кто они? — молчит… Жорика, конечно, жаль. Но сам виноват…
— Значит, тренировок пока не будет?
— Почему не будет? Незаменимых нет. Новый тренер, между прочим, мужик что надо. Брюнет, высокий… А какие формы… Уже ко мне приставать начал… Так, интересно… В общем, приходи. Попрыгаем.
Походы в спортклуб возобновились, но ненадолго…
Тот день по всем признакам должен был быть рядовым, но чуть не окончился трагедией. С утра Алена, как обычно, побывала на стройке, дала бригадиру пару ценных указаний и поехала в спортклуб.
Новый тренер был действительно мужик что надо — красавец. Но не в Аленином вкусе. И занятия он вел вяловато. Жорик, хоть и оказался скотиной, но как тренер был на своем месте.
После тренировки — душ. Заботливая Надя потерла ей спину. Одновременно это был еще и массаж. Алена сомлела под убаюкивающими движениями Надеждиных рук.
— Замуж тебе надо, — убежденно сказала мать троих детей. — Такое тело — и ничье…
Когда Алена вышла из спортклуба, на другой стороне улицы она заметила Романа. Он сидел на скамейке за кустами акации, не набравшей еще полной листвы. К тому же ярко светило солнце, выдавая его без всякого снисхождения.
«Он все еще здесь, — меланхолично подумала Алена. — Тень… Пусть остается тенью, если хочет…»
Водитель Семен отвез ее в офис, где между ней и Хохлачевым состоялся важный разговор.
— Звонили из торгового дома «Йоулупукки». Наш заказ выполнен, — сказал Андрей. — На следующей неделе нужно ехать в Финляндию — проверить все на месте и вывезти… На это уйдет дня два… И, хотя ты не любишь совмещать приятное с деловым, je vous demante un peu — я спрашиваю: как ты смотришь на мое предложение — поехать вместе? Отдохнуть…
Это вместе могло означать все, что угодно. От встреч за завтраком, обедом и ужином в ресторане до номера на двоих и кофе в постель.
Алена задумалась. Если говорить «да», то только держа в голове именно «кофе в постель». Была ли она к этому готова? Она, конечно, хорошо помнила их прогулку в Летнем саду, тот странный и такой необычный поцелуй. Это было нечто большее, чем просто поцелуй. Но и единственное, что было между ними. Они ни разу не обсуждали то, что произошло тогда. Как будто не случилось ничего особенного. Но по взглядам, которые Андрей бросал на нее, по нечаянным словам, выдающим его чувства, она понимала, что он помнит, переживает, хочет большего… Хочет большего так же, как и… она…
— Никогда не была в Финляндии, — сказала Алена.
— Значит: да!
— Не «да», а — да, да, да…
После этих слов можно было смело бросаться в объятия друг друга, не дожидаясь, когда они окажутся на нейтральной территории. Но у них хватило благоразумия не торопить события.
«Нужно срочно получить загранпаспорт… — подумала Алена. — Настоящая Алла Григорьева из-за границ, можно сказать, не вылезает. А я… Как бы не попасться на этом…»
«Наверняка она еще ни разу не была за границей, — подумал Андрей. — Очень скользкий момент… Нужно держаться подальше от этой темы, не заманить ее невольно в ловушку…»
Они посидели еще с полчаса, обсуждая детали предстоящей поездки. Светлана принесла кофе. Алена бросила недовольный взгляд на ее длинные ноги и подумала:
«Жаль, но придется ему с этими ногами расстаться… Или мои, или ее!..»
Домой она возвращалась в хорошем настроении. Еще не было восьми. Семен высадил ее и сразу уехал. Алена поднялась на второй этаж, открыла дверь и в этот момент… кто-то грубо схватил ее за руку.
Она подумала, что это опять Роман со своими идиотскими выходками, хотела обернуться, но нападавший завернул ей руку за спину и грубо втолкнул в открытую дверь.
— Я тебе покажу, как кусаться, — услышала она знакомый голос.
Это был Жорик.
От растерянности, боли и возмущения она не могла ни говорить, ни кричать.
— Сейчас я устрою тебе показательное выступление на раз, раз, раз… — прошипел Жорик.
Он втолкнул ее в гостиную, продолжая выламывать руку.
— А вот и диванчик — то, что надо!
При мысли, что вот сейчас это произойдет, произойдет с ней и именно в тот момент, когда все так хорошо, — у Алены прорезался голос.
— Пусти! — громко закричала она.
— Только не надо орать, как будто тебя насилуют, — зашипел Жорик и завернул руку еще круче. Девушка застонала от боли. — Ты сама меня пригласила. Сама затащила меня в постель. Ведь так?
Алена хотела ответить, но в этот момент хлопнула входная дверь, которая все еще оставалась открытой, и кто-то прыгнул на Жорика сзади. Бывший тренер толкнул Алену на диван. Девушка упала лицом в подушку, тут же перевернулась на спину и увидела того, кто пытался защитить ее, — Романа.
Силы были не равны. Мощный, хорошо тренированный Жорик. И худой, забывший, что такое спорт, Роман.
— Сопля поганая! — ругнулся рассвирепевший бывший тренер, и стряхнул с себя Рому. Тот отлетел, ударился головой о дверной косяк и со стоном повалился на пол — потекла кровь.
Вид крови привел Жорика в чувство. Он посмотрел на Алену, посмотрел на Рому, потерявшего сознание, потом снова на Алену, сидящую на диване, поджав под себя ноги.
— Пикнешь — убью! — прошипел Жорик и выскочил из квартиры.
Алена тут же вскочила, бросилась к телефону…
На следующий день она сидела в кабинете следователя, давала показания. В машине на улице ее ждал Андрей. Следователь, похожий на популярного голливудского актера, составил протокол, протянул Алене:
— Прочитайте, распишитесь, — сказал он. — А в следующий раз не забудьте посмотреть по сторонам, прежде чем открывать входную дверь…
— А прежде чем ложиться спать, — продолжила его мысль Алена, — не забудьте заглянуть под кровать.
— Вот, вот… И в шкаф, — поддержал ее следователь, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно?
Она вышла на улицу, Андрей открыл дверцу — Алена села.
— Как ты? — спросил он.
— В порядке.
— Этого хорька уже задержали — сидит в «Крестах».
— Он должен там сидеть со дня рождения… Романа жалко.
Андрей успел узнать, что Романом звали парня, который в самый трагический момент пришел на выручку Алене. Но кем он был для нее, Хохлачев еще не знал, а спросить не решался.
— За Романа можешь не переживать. Я звонил в больницу. У него обыкновенное сотрясение мозга. Дней через десять встанет на ноги.
— Я должна поговорить с ним. — Алена внимательно посмотрела в глаза Андрею.
Хохлачев выдержал ее взгляд.
— Сегодня к нему не пустят. Уже поздно. Завтра.
— Значит, завтра.
Это была ее первая бессонная ночь в Питере. Бессонная не потому, что прошла в объятиях любимого человека, спать не давали собственные мысли. Она даже не ложилась. Чувствовала: бесполезно. Алена ходила по квартире, пыталась читать, сняв с полки первую попавшуюся книгу. Включила компьютер, нашла «папку» с играми — выключила. Прошла на кухню, сварила крепкий кофе, но он, нетронутый, так и остался в чашке. Включила телевизор — работали три ночных развлекательных канала и один эротический — выключила. В три часа ночи зазвонил телефон. Алена посмотрела на определитель номера: номер был незнакомый. Она не стала поднимать трубку. Телефон звонил полчаса. А когда он замолчал, вдруг наступила абсолютная тишина.
Ровно в одиннадцать утра она была в больнице недалеко от Балтийского вокзала. Переобувшись в гардеробе, где уже ощущался особый больничный запах, она пошла искать палату, в которой лежал Рома. Больница была старинная, с бесконечными коридорами, со множеством корпусов, соединенных между собой переходами без окон… Везде ходили люди — посетители и больные — все в «домашнем». И первых от вторых можно было отличить только по более нарядному виду.
Только остановив усача в салатовом халате с рукавами, засученными по локоть, и фонендоскопом, болтающимся на шее, по которому в мужчине можно было узнать врача, Алена смогла расспросить, как добраться до нужного отделения.
— Если будут проблемы по женской части, милости просим к нам на «гинекологию», — сказал на прощание усач.
Алена шла по длинному коридору, покрытому бело-синей плиткой, и еще долго ощущала на себе оценивающий взгляд усатого гинеколога.
Рома выглядел совсем неплохо. Настолько, что повязка на его голове казалась неуместной. Палата была тесной, на четырех человек. Все, кроме Романа, были «ходячие». Алена с улыбкой поздоровалась, посмотрела каждому из них в глаза, и больные, как по команде, поднялись, оставив их с Романом наедине.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила она, присаживаясь прямо на кровать. Первые слова дались ей с большим трудом. И в этом не было ничего странного. Она не разговаривала с Романом уже больше трех месяцев, с того самого дня, и никогда не заговорила бы с ним, если бы не Жорик.
— Я тут кое-что принесла, — продолжила Алена, помолчав. — Фрукты, соки…
— Поставь на тумбочку, — безразличным голосом ответил Рома.
Алена поставила на тумбочку полиэтиленовый пакет.
— У тебя усталый вид, — сказал Роман. — Но все равно — ты красивая…
— Я должна сказать тебе спасибо, — перебила его Алена. — Ты оказался в нужном месте в нужное время.
— Все равно бы ты отбилась… Ты сильная…
— Понимаешь, — снова заговорила она после долгой паузы, — я, честно, благодарна тебе за все… И даже за то, за что, я думала, никогда тебя не прощу… Если бы не та история… Я ни за что не поехала бы этой весной в Питер и… И не встретила бы человека, которого… В общем… Ты меня понимаешь?
Рома молчал, только смотрел на нее полными слез глазами. Ей стало жалко его.
— Может, это звучит глупо… Но, если хочешь, мы останемся друзьями?
Не дождавшись ответа, Алена поднялась.
— Я зайду к тебе завтра, — сказала она.
И снова ответа не последовало. Роман продолжал смотреть на нее влажными глазами и молчал.
— Ну, пока, — бодро сказала она и пошла к двери.
— Алена… — тихо позвал Рома.
Алена остановилась, обернулась и вопросительно посмотрела на него.
— Знаешь… — сказал он. — Не приходи больше ко мне…
Она опять заблудилась в длинных коридорах, с трудом нашла гардероб… А когда вышла на улицу, то не сразу поняла, куда попала.
На зеленые листья деревьев, на зеленую траву газонов, на головы прохожих, уже давно одетых по-летнему, на город, еще вчера задыхавшийся от жары, медленно падали крупные хлопья снега.